Страх. Всепроникающий, вечный…
   – Вас ждут, – приоткрыв дверь, повторила секретарша шефа.
   Я мрачно кивнул.
   – И не следует так много пить, – с профессиональной озабоченностью посоветовала Гелена. – Печень у нас всего одна.
 
2
 
   Страх. Постоянный.
   Я мрачно кивнул Гелене:
   – Буду через минуту.
   Но из мастерской Штайберга я пошел не в разборный кабинет шефа, а спустился в примерочную, так мы называли свой тренировочный зал.
   Бросил сигарету.
   И отправил перед собой мишень – бегущего, ныряющего в стороны человечка. Пять выстрелов из «магнума», и все пули легли в цель, хотя я стрелял с расстояния в тридцать шагов.
   Я сплюнул.
   Рука еще была твердая.
   Даже Гелена, заглядывая в примерочную, одобрила:
   – Неплохо.
   И назойливо добавила:
   – Вас ждут.
 
3
 
   – Прости, Эл, – негромко сказал шеф, вытирая руки бумажной салфеткой. – Я заправлял лампу. Керосин страшно пахнет.
   Он постарел. Кожа на лице обвисла, движения замедлились, только глаза время от времени вспыхивали прежним энтузиазмом.
   Не оставляя своего занятия, он подсказал:
   – Подойди к столику.
   – Новинка?.. – Я с трудом ухватил пальцами крошечный, почти невидимый шарик. Он так и лип к коже.
   – Чувствуешь? Он цепляется даже за пластик, – не без гордости пояснил шеф. – Подарок наших друзей… А слышать эту малютку ты можешь за милю, через любой приемник, работающий в диапазоне от восьмидесяти до девяноста мегагерц!
   Я разжег сигарету и подошел к окну.
   Было рано, но в ущелье улицы рычали, чуть ли не притираясь друг к другу, сотни автомобилей. Сизые облака смога смазывали очертания зданий, даже реклама отсюда казалась тусклой.
   И голос шефа вдруг потускнел.
   – Эл, Берримен не вернулся…
   Не оборачиваясь (что это изменит?), я попросил:
   – Детали.
   И, сжав кулак, включил вмонтированный в кольцо магнитофон.
   – Джек вышел на фирму «Трэвел». Мы работаем сейчас с нею.
   – Да, – сказал я. – Крупный наземный комплекс. И такой же, если не больше, под землей. Джек не хотел заниматься «Трэвел».
   – Спасибо за откровенность. Я подписал приказ о внеочередном отпуске.
   – Провал?
   – Похоже.
   – Электронный пост, – вспоминал я вслух. – Четыре ключевых. Естественно, телеаппаратура, спецохрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?
   – Этого мы не знаем.
   – Печально, – заключил я.
   Разумеется, слово «печально» не отражало суть ситуации, но слово «отпуск» тоже не отличалось точностью. Бессрочный отпуск, – это вернее.
   – Подробности?
   – Все, что мы знаем, так это то, что Джек вышел на прямой контакт и, возможно, дошел прямо до сейфа. Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, но с этим приходится мириться. К тому же, не все еще потеряно. Уверен, мы свое вернем.
   – Что в записной книжке?
   – На первый взгляд, ничего существенного, никаких зацепок, но разбираться с этим придется тебе.
   – Вы настаиваете на акции?
   – Категорически. Это не алхимики, здесь существует объект. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы фирмы «Трэвел», может разорить весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашим услугам. Наш долг помочь им и теперь. К тому же, они никогда не обирали нас.
   – У фирмы «Трэвел» есть испытательный полигон. Почему надо лезть к сейфу?
   – Полигон – блеф. Это выяснил еще Джек. Машины на полигоне для отвода глаз. Настоящая, действующая модель – в сейфе. Возможно, она же и испытывается.
   – Когда вы планируете начать акцию?
   – Она уже началась, – шеф усмехнулся. – Но если ты о прямых действиях, то это завтра… А пока изучи это, – шеф протянул мне крошечную записную книжку Берримена. – Просмотри каждую страницу, обработай каждый клочок. Не исключено, что Джек выбросил книжку намеренно. Изучи каждый знак, помарку, попробуй понять, с какой целью они сделаны. Ты лучше всех знал… знаешь Берримена. Ты можешь заметить то, что ускользнет от самого внимательного эксперта. Жду тебя завтра утром, Эл.
   Когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:
   – Сотри запись, сделанную тобой, здесь. Не надо думать, что я так постарел.
   За все эти годы я не проиграл ни одного дела. Не могу похвастать результатами дела алхимиков, но, видимо, я и не мог переиграть их. Лесли, бывало, ставил меня в тупик, но я его неизменно обыгрывал. Мне везло, это признавали и шеф, и доктор Хэссоп. Но везение не может быть постоянным, и пример Джека Берримена как бы предостерегал меня. Я внимательно прислушался к этому звонку судьбы. Но некуда было пойти, и не с кем было поговорить. Конечно, есть доктор Хэссоп – военный медик, отдавший Консультации много сил. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись, причем не только тексты и гравюры алхимиков. Ко мне он относился чуть ли не по-родственному (именно он и ввел меня в Консультацию). Наше взаимное доверие было так велико, что время от времени я признавался ему в переутомлении или, скажем, в случайной интрижке: как правило, старика это трогало.
   Я запарковал машину недалеко от дома, в котором снимал квартиру доктор Хэссоп. Но из машины не вышел.
   О чем мне говорить со стариком? О своем назревающем желании выйти из игры? О провале Джека? О судьбе промышленного шпиона?
   Нет. Я не хотел, не мог касаться этого сейчас.
   Подумав, я направил машину к бару «Комета». Нелепое название, но рекламная комета великолепно развевала свой зеленый неоновый хвост. Увидеть Джой – это тоже утешение. Почему нет? Заняв столик у окна, я стал ждать.
   После того, как в «Комету» зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, двое детей в частном пансионате «Сеймур», бывшая жена в Европе, автор нескольких монографий, котирующихся, говорят, в среде специалистов), Джой недвусмысленно указала на неуместность моих визитов в бар. Джек Берримен тоже намекал на это (он пекся о сестре), но я отшучивался.
   Вот дьявол! Берримен исчез, и мир сразу стал пустым и огромным.
   Джек Берримен не из тех агентов, которые проваливаются. Он провел несколько акций, делающих честь самому классному специалисту, он не мог просто попасться… Нет, не мог… Это дело держало меня в напряжении.
   Вынув из кармана записную книжку, я внимательно просмотрел ее. Не упустил ни одного знака, ни одной запятой, ни одной цифры.
   Бесполезное занятие.
   Домашние расходы (Джек был бережлив), маршруты автобусов (неужели он пользовался общественным транспортом?) – самый обыкновенный бытовой набор…
   И лишь одна запись – торопливые, наползающие друг на друга буквы, задержала мое внимание.
   «Эвремясейфе»
   «Эвремясейфе»… Что это могло означать?
   Время – наверное, так. Время в сейфе – звучит странно, но почему бы и нет? А буква "э"? Это была заглавная буква. Логика записи (если такая логика существовала) не требовала заглавных букв. "Э" – это Эл? Джек обращался ко мне? Он торопился? Он надеялся, что его записная книжка попадет в мои руки?
   Но причем тут время? И как можно заключить время в сейф?
   Я усмехнулся.
   После алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.
   Потом я подумал о ловушке. Подделать почерк (тем более сбивчивый, торопливый) совсем не трудно. К тому же книжка побывала в чужих руках, эту надпись не могли не заметить… Провокация?
   Но к чему провоцировать новую акцию, если они по-настоящему не разобрались еще в первой?
   – Эл? Привет.
   Джой…
   Она подошла, и я вздрогнул. Зеленые глаза, длинные, выразительные… Она, как всегда, меня волновала… Я глубоко вдохнул запах знакомых духов.
   – Ты свободна?
   – Не для тебя, Эл.
   Она отвечала прямо, и я почувствовал кислый при вкус металла – на нсбе и на языке. Мне не однажды представлялась возможность прицепить к ее белью какую-нибудь из наших игрушек, но меня останавливало нежелание терять Джой… Я был взбешен.
   – Где Джек, Эл? Ты его видел?
   Она спросила, и я вновь почувствовал на языке мерз кий привкус металла.
   Наклонившись к Джой (она присела на стул) так близко, что мог шептать, я выдохнул:
   – Ты не знаешь?
   Она испуганно отпрянула:
   – Ты похож на стареющего хищника, Эл. На грифа с ободранной шеей, видел таких? Ты псих. Вы все такие!
   Я выпрямился.
   Теперь, когда крошечная новинка шефа прилипла к чулку Джой, меня охватило разочарование. Стареющий хищник? Гриф с ободранной шеей? Псих?.. Почему нет?.. ОНА НИЧЕГО НЕ ЗНАЛА О ДЖЕКЕ… Странно, но меня это успокоило, будто чем меньше людей знало о провале Берримена, тем больше было шансов на мой успех.
   Покачивая бедрами и не оглядываясь, Джой ушла к стойке.
   Я не выдержал и включил вшитый в мочку уха микрофон. Шеф был прав: новинка работала превосходно. Электронный «клоп», вцепившийся в чулок Джой, фиксировал все, что происходило вокруг. Я слышал звон протираемой посуды, голоса облепивших стойку мужчин, звяканье миксера. Уже сегодня, подумал я с растерянностью и злорадством, я узнаю, чем занимается вечерами моя бывшая подружка, кто делит ее внешне такую одинокую жизнь? В этом и заключается наше главное преимущество перед миром – знать все, оставаясь незамеченными.
   Рядом с Джой за стойкой появился Нил Формен. Типичный интеллектуал, очкастый, рассеянный. Не знаю, что Джой нашла в нем… Правда, он умел говорить, а у Джой всегда была страсть к краснобаям. Профессиональное? Не знаю… Сейчас Формен явно торопился. Я услышал:
   «У меня?…»
   «Нет, нет, Нил. Сегодня нет. Если я приду, ты меня не отпустишь, а завтра я хочу встать пораньше…»
   «Как же быть?»
   «Загляни ко мне… В десять… Идет?..»
   Издали я видел улыбку Джой. Нормальную улыбку нормальной женщины, но бешенство вновь вскипало во мне. «Загляни ко мне… В десять…»
   Я запил горький привкус во рту не менее горьким виски и молча вышел из бара.
 
4
 
   Я выпил немного, но и выпив больше, все равно бы определил: в моей квартире побывали «гости».
   Я никогда не ставлю кресло перед окном, там высокий подоконник. Я люблю смотреть вниз, вслушиваться в уличный шум, но это удобнее делать не в кресле.
   Во-вторых, потянув носом, я почувствовал запах не знакомых мне сигарет.
   В-третьих…
   Я медленно прошелся по комнате. Внимательно изучил книжную полку, заглянул под заднюю стенку телевизора, слегка сдвинул репродукцию Виани.
   Пусто.
   Никаких следов.
   Обычная проверка со стороны Консультации?
   Грубо.
   Я понял: квартиру надо менять. Слишком много людей, встреча с которыми не сулила мне ничего утешительного. Я не люблю неожиданных встреч…
 
5
 
   Не помню, что меня разбудило. Что-то темное клубилось в моих снах, подсознание бунтовало. Я услышал щелчок? Шорох? Не помню.
   Но я проснулся.
   Было около одиннадцати.
   Набросив на плечи халат, прикурив сигарету, я прошел в угол, где прямо на полу стоял мощный радиоприемник. Я включил его, настроил на определенную волну и, упав в кресло, сразу же услышал:
   «Нет, нет, так нельзя… Не гаси свет… Я сама… Вот так… Сделай мне больно… О, ты делаешь мне больно!.. Еще, еще!..»
   Этот птичий язык, эта сладкая тарабарщина…
   Звук поцелуя.
   «У тебя добрые руки…»
   Мне не раз приходилось вторгаться в тайное тайных, но никогда я не испытывал такого бешенства, такой боли. Джой не оставила мне надежд.
   Потом они долго молчали.
   Плеснув в стакан виски, я ждал.
   Наконец Формен заговорил. Я слышал каждое его слово. Со смехом и с торжеством чистого интеллектуала он описывал пляску святого Витта, исполненную болваном, пытавшимся попасть в сейф фирмы «Трэвел».
   Джек! Он говорил о Джеке!
   Джой засмеялась. Ей и в голову не приходило, кем мог быть этот «болван». Она засмеялась:
   «Оставь… Ну зачем сейчас? Мы не можем найти более интересной темы?..»
   Звук поцелуя.
   Смех.
   Ты смеялась бы по-другому, ухмыльнулся я, знай, что пляску святого Витта исполнял твой брат. Видеть такие концерты, даже знать о них – это не каждому по силам.
   Ладно.
   Я выключил приемник. Меня ничто больше не связывало с этим миром, а это ли не предпосылка для успеха? Я проведу эту акцию, но она будет последней.
   Почти с нежностью я вспомнил о магнитных записях, хорошо упрятанных в надежном месте. Это гарантия того, что шеф не будет на меня сердиться. Я обеспечил себе будущее. Теперь я хочу сделать его настоящим. С меня хватит.
 
6
 
   Зная, как забиты по утрам центральные улицы, я вел машину по окружному шоссе. Но и тут нарвался на пробку. Под желтой кирпичной стеной, окружающей наземный комплекс фирмы «Трэвел», на фоне сбившихся в стадо автомобилей полыхал гигантский костер – взорвался бензовоз, столкнувшийся с тяжелым грузовиком. Шумно суетились пожарники, лезли к огню зеваки, на лицах которых читались восторг и плохо скрываемая тревога.
   Кто-то прыгнул через обочину, полуголый, оборванный. Рванув на себя дверцу оставленного хозяином автомобиля, он сразу дал газ.
   Виновник аварии?
   Какое мне дело? Пусть бежит. Да и куда он денется.
   Наши взгляды на мгновение встретились.
   Страх и изумление перекосили тяжелое небритое лицо незнакомца, но я же видел – он узнал меня!
   Кто он?
   Жалкий, измотанный, но не растерявший силу, он мгновенно развернул автомобиль и исчез.
   Я вспотел. Вытер ладонью лоб. Алхимик? Один из тех, кто всегда так интересовал доктора Хэссопа? Промышленный контрразведчик, случайно узнавший меня? Кто-то из тех, кого я разорил в Бэрдокке?
   Всю дорогу я мучительно размышлял, так и не придя ни к какому выводу. Я боялся глядеть на прохожих. Даже Гелена, впуская меня в разборный кабинет шефа, неодобрительно хмыкнула.
   Шеф покачал головой:
   – Плохо спишь, Эл?
   – Не имеет значения.
   Он, кажется, колебался, но я уже пришел в себя.
   – Просмотри письма и документы.
   Я сел за стол.
   «Симон Ла Пар, – это было удостоверение личности. – Южно-Африканская Республика, газета „Стар“, собственный корреспондент».
   Письмо, адресованное Симону Ла Пару. Адресат – жена, Элизабет Тарр.
   Еще письмо, адресованное журналисту Ла Пару. Адресат – инженер Н.Формен. Приглашение посетить фирму «Трэвел». Что их связывает?
   Я поднял голову.
   – В восемь утра инженер Нил Формен уезжает в дочернее отделение Сиксби, – неторопливо пояснил шеф. – В десять, пока настоящий Ла Пар будет отсыпаться, так как вчера с ним прекрасно поработали ребята Шмидта (они выступали за конкретные связи с ЮАР), – одобрительно хмыкнул шеф, – ты, забрав документы Ла Пара, войдешь на территорию фирмы «Трэвел». Тут, именно с этого момента, начинается риск. Риск существует всегда, Эл, не тебе говорить это. Он уменьшается, если не делать явных ошибок. Неявных тоже, – впервые улыбнулся он. – Я уверен: ты справишься. Мы разрешаем тебе применять всеподручные средства. Абсолютно все.
   – Дублируя Джека, – продолжал он, помолчав, – ты досконально изучил систему защиты фирмы «Трэвел». Пост первый и второй – специализированная охрана. Это специальная полиция фирмы, там прежде всего интересуются документами. Они у тебя настоящие… Пост третий куплен. Сумасшедшие деньги, – поджал он губы, – но твой успех все окупит. Обращайся к человеку с прямым пробором. Он будет в клетчатом костюме, этакий франт, он узнает тебя. Следующий пост – электронный. Под мышкой у тебя будет «магнум», хорошее оружие, не жди, когда тебя просветят. Сразу берись за «магнум» – только так можно пробиться в кабинет Нила Формена и к сейфу. В коридорах работает телесеть защиты, это ограничит твое время – от силы пять минут. Спеши. Укладывайся в четыре. Поднимай любой шум. Не дай остановить себя. Попав в сейф, катапультируйся прямо на машине, она так устроена. И пусть тебя ничто не смущает. Куда бы тебя ни выбросило, мы найдем тебя.
   – Этот Формен… Я встречал его без охраны… Почему нам не начать с него?
   – Он всего лишь наладчик, Эл. Он знает о машине Парка, так ее называют, чуть больше нашего.
   – А что знаем мы?
   – Почти ничего.
   – Что входит в это «почти»?
   – То, что машина Парка ДВИЖЕТСЯ ПО ВЕРТИКАЛИ.
   – Не понимаю.
   – Я тоже. Но и эта невнятная информация обошлась нам в большие деньги.
   – А информация с внешних рынков?
   – В Японии и в ЮАР – видимо, с этим и связано появление Ла Пара – отмечен повышенный интерес к деятельности фирмы «Трэвел». Но попыток внедрения в фирму мы не знаем.
   – А подкуп?
   – Сотрудники фирмы, с которыми имел дело Кронер-младший, сотрудничать с Консультацией отказались.
   – Кто способен украсть яйцо, тот способен украсть и курицу. Неужели никому не хочется получить кое-что с хозяина?
   – У фирмы «Трэвел» нет конкретного хозяина.
   – Означает ли это, что она напрямую связана с государством?
   – Да.
   – Но тогда…
   – Эл, я же говорю – это непростое дело. Именно потому им занимался Берримен, а теперь занимаешься ты.
   – Но ведь сказанное вами сразу во много раз увеличивает число моих потенциальных противников. Это означает, что я буду иметь против себя не только личную полицию фирмы, но и парней из «Бранс» и из «Уэкенхат». Не слишком ли? Один Миллер против всей промышленной контрразведки! Почему вы думаете, что они не обратят внимания на появление какого-то там Ла Пара?
   – Тут как раз все в порядке. Ла Пар – лицо официальное, он приглашен инженером Форменом. Фирме «Трэвел» нужны внешние рынки. Это только подтверждает важность нашей акции. Мы стоим перед чем-то необычным. А необычное не может не вызывать интереса… Что бы ни случилось, Эл, какое бы сопротивление ты ни встретил, умоляю, двигайся только к сейфу. Другого пути у тебя нет. Если ты повернешь, в тебя будут стрелять даже купленные нами люди. А они не промахнутся.
   – Кто навещал мою квартиру?
   – Тебя берегут, Эл, – уклонился шеф от прямого ответа.
   – А Джой Берримен… Она работает на кого-нибудь?
   – У тебя подозрения? – Шеф задумался, он походил сейчас на огромную сову. – Вряд ли. Мы следим за Джой. Ее отношения с Форменом, несомненно, задевают тебя, но будь шире. Джек, кажется, говорил тебе то же.
   Он хотел что-то добавить, но не успел.
   В разборный кабинет (неслыханное нарушение всех правил!) без стука вошла Гелена. На ее длинном лице был написан такой откровенный ужас, что шеф, не ожидая объяснений, сам вырвал у нее телефонную трубку.
   – Ты?! – изумился он, вытаращив глаза.
   Я отвернулся. За окном по табло далекого информа бежали цветные неоновые буквы: «Хари Мейл всегда утешала нас. Хари Мейл требует утешения…» Я не стал ожидать, каких, собственно, утешений требует Хари Мейл и чем она меня утешала. Мне было не до этого. Я оглянулся.
   Шеф медленно, как святыню, как чашу Святого Грааля, передавал телефонную трубку застывшей, как статуя, Гелене Джукс. Я давно не видал на его тяжелом обрюзгшем лице такой жадной, откровенной радости.
   – Идите, Гелена. В списке премий вы будете не последней.
   Гелена кивнула и вышла. У нее беззвучно открывался рот, она походила на оглушенную рыбу и, конечно, не произнесла ни слова.
   – Эл, ты справишься! – глаза шефа сияли. – Но прошу, умоляю тебя, что бы ни случилось, двигайся только к сейфу.
 
7
 
   Минут через десять, заметно повеселевший, он вез меня по окружной магистрали, растолковывая, где именно в случае необходимости я должен разыскивать сотрудников Консультации, если каким-то образом машина Парка катапультирует меня за пределы территории фирмы «Трэвел».
   – Здесь, – указывал шеф, – будут вестись санитарно-дорожные работы. Это майор Даннинг. Ты его встречал… Там будет стоять будка. Газовый контроль. Кронер-младший. Он умеет видеть необходимое даже на метр под землей… Южнее, в ту сторону, учения вертолетчиков. Это Шмидт… Какие расходы, – покачал он головой, вдруг впадая в уныние, и тут же воспрянул: – Они окупятся!
   Он даже потрепал меня по плечу:
   – У тебя почти два свободных часа. Чем займешься?
   – Высадите меня у «Кометы».
   – В это время Джой там не бывает, – шеф отвел глаза в сторону.
   – Неважно. Я суеверен.
 
8
 
   В баре не было никого. Посуду за стойкой перетирала незнакомая девица. Когда она наклонялась, длинные волосы сползали на голое плечо. Я кивнул ей и заказал кофе.
   Прижимая левую руку к телу, я чувствовал под мышкой успокоительное тепло «магнума». Глотнув кофе, прикинул возможности. Их было немного.
   Странное ощущение.
   Мне вдруг показалось, что когда-то, давно-давно, в какое-то другое время я уже переживал все это…
   Когда? Где?..
   Краем глаза я отметил: в бар вошли двое. Они вошли с улицы. Один, длинный, вертлявый, сразу полез к девице за стойкой, и она, выпрямившись, издали улыбнулась мне.
   Я ответил улыбкой.
   Длинный что-то спросил, девица ответила. Второй – невысокий, румяный, ну прямо ковбой с рекламы, взял в левую руку свой стаканчик и, улыбаясь, двинулся прямо ко мне.
   Я следил за ним, положив обе руки на стол.
   Он подошел и, не поставив стаканчик на стол (правая его рука уже лежала в кармане), негромко сказал:
   – Парень, у тебя пистолет под мышкой, а у меня в кармане. Есть разница, правда? – похоже, он ничуть не желал мне зла. – Встань и потихонечку, никого не смущая, топай прямо вон к той двери за стойкой. Там и поговорим. Учти, я не шучу. Бар закрыт, я об этом позаботился, а мой приятель стреляет отменно.
   Он с удовольствием повторил:
   – Отменно.
   Я пожал плечами и повиновался.
   Так мы с ним и спустились – я впереди, он сзади – в довольно просторную подвальную комнату, о существовании которой я, конечно, не подозревал. Здесь они забрали мой «магнум» и документы.
   – Хорошие бумаги, – сказал длинный.
   – Положи их на стол! – Звучный металлический голос заставил меня обернуться.
   Никого. Я догадался: обращались через транслятор.
   – Перечисли посты, которые тебе следует миновать, – голос, правда, был звучен. – Я, как ты понимаешь, имею в виду фирму «Трэвел».
   Вот это уже было серьезно, и возражать я не стал. Перечислил все посты, как отбарабанил воскресный урок.
   – Умеешь вскрывать сейфы?
   – Как Батист Травай.
   Разумеется, я преувеличивал. Батист Травай, известный в свое время под кличкой «Король алиби», дал бы мне пару очков вперед, но нас учили тоже не худшие специалисты.
   – Коридоры фирмы «Трэвел» оборудованы надежной телесетью, там нельзя скрыть ни одного движения. На что ты надеешься?
   – На реакцию.
   Невидимка одобрительно фыркнул:
   – Похоже, ты из тех, на кого можно ставить. – И спросил: – Ты не удивлен, что на одной тропе встретились два охотника?.. Нас тоже интересует машина Парка.
   – Но что это? – спросил я вполне искренне.
   Невидимка ответил:
   – То, за чем ты идешь. Машина, способная предоставить человеку абсолютное алиби.
   – Не понимаю.
   – И не надо, – невидимка умел говорить повелительно. – Не надо этого понимать.
   – Вы хотите помочь мне?
   – Правильно мыслишь. Чертежи, бумаги – все вам. Консультацию это вполне прокормит, но машину передашь мне. Она наша. – И как-то непонятно пояснил: – Мы – механики.
   – С кем вы разговариваете? – быстро спросил я, снимая последние сомнения.
   – Разумеется, не с Ла Паром, – фыркнул невидимка. – Ты – Миллер из Консультации. Эл Миллер. Достаточно?
   – Вполне.
   Фил Номмен, – вот с кем я говорил, таким было имя этого невидимки. За его спиной стояли сложные гангстерские ответвления, не империя, а система империй. Действительно, почему не усилить их мощь таким изобретением, как абсолютное алиби? Что бы это ни означало.
   – Сейчас ты уйдешь, – повелительно сказал Фил Номмен. – Тебе вернут «магнум» и документы. Запомни: тебя не будут просвечивать на электронном посту, значит, тебе не надо будет начинать драку на полдороге. Прими этот как аванс. Все остальное позже. Сумму назовешь сам.
   – Что представляет собой машина Парка?
   – Не знаю. Но человек, получивший ее, уже не зависит от окружающих.
   – И от вас тоже?
   – И от нас, – усмехнулся Фил Номмен. – Однако не забывай: даже хищники тянутся к стаям. Человек – общественное животное. Тебя мы найдем в любом случае.
   – Я могу полагаться на электронный пост?
   – Как на себя.
   Я кивнул. Я не сомневался в заинтересованности Номмена. Он не мог лгать: эта машина стоила большой игры.
   – Верните ему вещи.
   Дохнув табаком (я сразу вспомнил «гостей», посетивших мою квартиру), длинный (я постарался запомнить его, чтобы потом иметь возможность найти его в любом случае) протянул мне «магнум» и документы.
   «Им можно верить», – окончательно решил я.
   Но когда я шел к выходу, повелительный голос Номмена вновь остановил меня:
   – Миллер!
   Я оглянулся.
   – Захочется поиграть в игры более занятные, чем те, которые тебе поручают сейчас, дай знать.
   – Я подумаю.
 
9
 
   В баре ничего не изменилось. Длинный и его напарник выскользнули за дверь. Я подумал: «Вонючки». Но что-то изменилось уже во мне самом. Два поста из шести… Игра началась крупная. Я улыбнулся девушке за стойкой:
   – Хочешь со мной встречаться?
   Суеверное чувство останавливало: не спрашивай, «нет» будет плохой приметой. Но девушка улыбнулась:
   – Сегодня я не могу.
   – Отлично. Разве это последний день?
   Она улыбнулась.
   Не знаю, что отразилось на моем лице, – девушка вздрогнула. «Неужели я пугаю людей?» Но это, наверное, было не так, потому что девушка улыбнулась:
   – Возвращайся.
   И я опять почувствовал надежду.