Страница:
Рорк хотел было что-то возразить, но передумал.
– Ладно, я повержен. Что дальше?
– Дальше… Спасибо тебе, но я работаю полицейским уже одиннадцать лет и научилась держать себя в руках. С другой стороны… – Ева внимательно посмотрела на свой стакан с вином и вздохнула. – Должна признаться, я получила настоящее наслаждение, наблюдая, как ты избивал этого негодяя, который оскорбил Пибоди. Я вынуждена была сидеть в этом чертовом фургоне. Я не могла сама выйти и растоптать эту скотину. Но мне было приятно смотреть, что ты это сделал за меня.
– Всегда рад быть вам полезным, лейтенант. Но меня беспокоит Пибоди. С ней все в порядке?
– С ней все будет в порядке. Это, конечно, потрясло ее, но она примет теплый душ, транквилизатор, если понадобится, и уснет. Полицейский в ней одержит верх, поможет выстоять. Она хороший полицейский.
– Она хороший полицейский потому, что работает под твоим началом.
– Нет, это не моя заслуга. Она такая, какая есть. – Еве было неловко говорить на эту тему, и она холодно посмотрела на него. – Готова поклясться, на прощание ты обнял ее, погладил по голове и поцеловал, пожелав спокойной ночи.
Рорк вопросительно поднял брови.
– А если и так?
– Пибоди – нежное создание и слишком близко к сердцу принимает такие вещи. Она может увлечься тобой.
– В самом деле? – Он широко улыбнулся. – Это интересно.
– Не играй с ней, Рорк, нужно, чтобы она была собранной.
– А как насчет того, чтобы заставить биться сильнее твое нежное сердце? Не хочешь немного расслабиться?
Ева нервно облизнула губы.
– Я не знаю. Мне слишком о многом надо подумать, у меня слишком много работы…
– Ну и что же? Я, например, тоже обожаю свою работу. – Не отрывая свой взгляд от нее, он положил сигарету и снял очки. – И я чертовски хорошо ее делаю.
Ева еще вся дрожала от пережитого возбуждения, когда раздался звонок. Она вскочила и взяла трубку, а через полминуты уже бегала по комнате, собирая свою одежду. Звонок подтверждал анонимное сообщение о происшествии по адресу, который был слишком хорошо ей знаком.
– Это квартира Голловея. Он мертв. Все развивается по шаблону.
– Я поеду с тобой. – Рорк уже был на ногах и искал свои брюки.
Ева попыталась протестовать, потом сдалась.
– Хорошо. Мне необходимо взять с собой Пибоди, а она может не справиться с чувствами. Я рассчитываю на тебя, потому что мне придется вести себя с ней жестко, чтобы держать ее в форме.
– Я не завидую вашей работе, лейтенант, – сказал Рорк, одеваясь в темноте.
– На сей раз я с тобой согласна. – Она позвонила и вызвала Пибоди.
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
– Ладно, я повержен. Что дальше?
– Дальше… Спасибо тебе, но я работаю полицейским уже одиннадцать лет и научилась держать себя в руках. С другой стороны… – Ева внимательно посмотрела на свой стакан с вином и вздохнула. – Должна признаться, я получила настоящее наслаждение, наблюдая, как ты избивал этого негодяя, который оскорбил Пибоди. Я вынуждена была сидеть в этом чертовом фургоне. Я не могла сама выйти и растоптать эту скотину. Но мне было приятно смотреть, что ты это сделал за меня.
– Всегда рад быть вам полезным, лейтенант. Но меня беспокоит Пибоди. С ней все в порядке?
– С ней все будет в порядке. Это, конечно, потрясло ее, но она примет теплый душ, транквилизатор, если понадобится, и уснет. Полицейский в ней одержит верх, поможет выстоять. Она хороший полицейский.
– Она хороший полицейский потому, что работает под твоим началом.
– Нет, это не моя заслуга. Она такая, какая есть. – Еве было неловко говорить на эту тему, и она холодно посмотрела на него. – Готова поклясться, на прощание ты обнял ее, погладил по голове и поцеловал, пожелав спокойной ночи.
Рорк вопросительно поднял брови.
– А если и так?
– Пибоди – нежное создание и слишком близко к сердцу принимает такие вещи. Она может увлечься тобой.
– В самом деле? – Он широко улыбнулся. – Это интересно.
– Не играй с ней, Рорк, нужно, чтобы она была собранной.
– А как насчет того, чтобы заставить биться сильнее твое нежное сердце? Не хочешь немного расслабиться?
Ева нервно облизнула губы.
– Я не знаю. Мне слишком о многом надо подумать, у меня слишком много работы…
– Ну и что же? Я, например, тоже обожаю свою работу. – Не отрывая свой взгляд от нее, он положил сигарету и снял очки. – И я чертовски хорошо ее делаю.
Ева еще вся дрожала от пережитого возбуждения, когда раздался звонок. Она вскочила и взяла трубку, а через полминуты уже бегала по комнате, собирая свою одежду. Звонок подтверждал анонимное сообщение о происшествии по адресу, который был слишком хорошо ей знаком.
– Это квартира Голловея. Он мертв. Все развивается по шаблону.
– Я поеду с тобой. – Рорк уже был на ногах и искал свои брюки.
Ева попыталась протестовать, потом сдалась.
– Хорошо. Мне необходимо взять с собой Пибоди, а она может не справиться с чувствами. Я рассчитываю на тебя, потому что мне придется вести себя с ней жестко, чтобы держать ее в форме.
– Я не завидую вашей работе, лейтенант, – сказал Рорк, одеваясь в темноте.
– На сей раз я с тобой согласна. – Она позвонила и вызвала Пибоди.
ГЛАВА 12
Брент Голловей жил хорошо, а умер плохо. Обстановка его дома говорила о том, что он руководствовался в жизни двумя целями: потакать себе и ублажать себя.
На кровати размером с небольшое озеро валялись треугольные подушки, которые на ощупь оказались мокрыми. В кабинете, обставленном, как будуар избалованной куртизанки, была солидная коллекция порнографических видеокассет, как легальных, так и подпольного производства. Отделанный серебром бар тянулся вдоль всей стены и ломился как от дорогих напитков, так и от дешевых подпольных наркотиков.
Кухня была полностью автоматизированной и какой-то бездушной: чувствовалось, что ею пользовались весьма нечасто. Был еще кабинет, оснащенный самым современным компьютером и различной дорогой высококлассной видео – и аудиоаппаратурой.
Голловей был одет в строгий костюм в полоску и лежал, уставившись в свое отражение в зеркале на потолке. Еве пришлось расстегнуть костюм. Татуировку она обнаружила внизу живота.
– Похоже, он побывал в больнице, – заметила она. – Его нос выглядит почти прилично. Однако это может быть лишь прекрасным образчиком работы хорошего косметолога.
Рорк не входил в комнату, потому что знал: посторонним это запрещено. Он уже видел Еву в работе – собранная, уверенная в себе, она даже двигалась осторожно, так как уважала смерть. Рорк из-за двери наблюдал, как она занималась привычным обследованием обстановки на месте преступления: устанавливает время смерти и записывает на магнитофон протокол осмотра. Затем приехала бригада экспертов и сменила ее.
– Лигатурные следы на обоих запястьях и обеих лодыжках указывают на то, что жертва перед смертью была привязана за руки и за ноги, практически распята. Смерть наступила в 23.50. Странгуляционные полосы на шее свидетельствуют, что смерть наступила от удушения.
Она оглянулась на звук домофона.
– Я впущу ее, – сказал Рорк.
– Хорошо. – Она задумалась на мгновение. Он здесь, в конце концов, и он это хорошо умеет. – Ты можешь восстановить запись камеры наблюдения за посетителями дома?
– Думаю, что справлюсь.
– Ладно. – Она знала, что в системах телевизионного наблюдения для него почти не существует секретов. – Надень перчатки. Мне еще не хватало потом разбираться с твоими отпечатками пальцев.
Ева вернулась к телу и продолжила свою работу, прислушиваясь к приглушенному разговору в соседней комнате, где находились Рорк и Пибоди. Наконец она не выдержала и медленно направилась к двери.
Пибоди вновь была в униформе, волосы четкой рамкой обрамляли ее бледное лицо. В глазах стоял ужас.
– Черт возьми, Даллас!
– Скажите мне сразу, если вы не в состоянии работать. Мне нужно знать это прежде, чем вы приступите.
С момента получения вызова Пибоди уже много раз задавала себе этот вопрос. Но до сих пор так и не пришла к однозначному ответу.
– Это моя работа, – пробормотала она, не глядя на Еву.
– Я скажу вам, в чем заключается на сегодня ваша работа. Займитесь системой телевизионного наблюдения: изучите все записи. И начните опрос соседей.
Пибоди прекрасно понимала, почему Ева хочет ее отослать, и ненавидела себя за то, что действительно не прочь уйти.
– Я предпочла бы работать на месте происшествия, лейтенант, – твердо сказала она.
Ева взглянула на нее и, после секундного раздумья, кивнула в знак согласия.
– Включайте свой магнитофон.
Она развернулась и подошла к кровати.
– Жертвой является Голловей, Брент: личность идентифицирована офицером полиции, ведущим расследование. Протокол осмотра места происшествия записывается со слов лейтенанта Евы Даллас. Магнитофонная запись производится сержантом полиции Делией Пибоди. Время и вероятная причина смерти установлены.
Тошнотворный ком подступил к горлу Пибоди, когда она заставила себя подойти к телу.
– Все как обычно?
– Не совсем. Следов сексуального насилия не обнаружено, так же как и следов употребления наркотических средств. На коже сохранились следы употребления дезинфектанта. Его запах все еще ощущается.
– Значит, ему брызнули в лицо ядовитым веществом, после чего он потерял сознание. Рисунок татуировки совпадает с рисунками на трупах предыдущих жертв.
– Чертовски хорошая работа, – произнесла Ева, буквально уткнувшись носом в живот Голловея. – Что это у нас тут? Дайте мне пинцет, Пибоди. Здесь волос или нитка. – Не оглядываясь, она протянула руку назад и взяла пинцет. – Это что-то искусственное. – Ева внимательно изучала предмет через увеличительное стекло сильной лупы. – Здесь их несколько. Мне нужен пакет. – Не успела она произнести эту фразу, как Пибоди уже протягивала ей пакет. – Мне кажется, что у Санта-Клауса жутко лезли волосы из бороды, и на этот раз он был не слишком внимателен, уничтожая следы своего пребывания.
Ева тщательно собрала в пакетик несколько волосков.
– Итак, сделал свою первую ошибку. Внимательно изучите все, что есть в ванной комнате. Переверните там все, вывалите содержимое всех ящиков и мусорного ведра. Кажется, последнее приключение потрясло его, Пибоди. Он стал рассеян.
Когда Ева вошла в комнату, где находился Рорк, ее глаза были темны от сосредоточенности.
– Тебе удалось разобраться с системой видеонаблюдения?
– Конечно.
– Когда она была отключена?
– Без десяти три. Сразу после возвращения Голловея домой. Видимо, он предпочитал, чтобы система работала только по его команде.
– Он больше не включал ее?
– Нет.
– Значит, выяснить, приходил ли к нему кто-нибудь после того, как он вернулся домой, не удалось?
– Увы.
– Ну а есть там какие-нибудь сведения о его сексуальных контактах?
– Больше чем достаточно.
– С мужчинами или женщинами?
– И с теми, и с другими. Иногда одновременно.
– А нет ли в записях человека, похожего на того, которого мы ищем? Примерно метр восемьдесят ростом, с длинными руками и длинными пальцами, возможно, одной из кавказских национальностей, примерно тридцати лет – во всяком случае, не более пятидесяти. У него, несомненно, есть артистический талант, и он явно интересуется театром.
– Извини, но по таким данным я никого найти не смогу.
Ева дождалась, пока тело упаковали в мешок и унесли.
– Жилье этого парня говорит о его жизни намного больше, чем видеосистема, – обратилась она к Рорку. – Посмотри вокруг. У него были деньги, и ему нравилось тратить их на свое лицо и тело. Он любил смотреть на себя. – Она обвела взглядом помещение: все свободное пространство на стенах занимали зеркала. – Он был бисексуалом. Никаких сведений об обвинениях в сексуальных домогательствах нет, но при первой же встрече он полез под юбку Пибоди. Значит, он проделывал это не единожды.
Ева ходила по комнате, а Рорк молча слушал ее. Он знал, что ей не нужен собеседник, ей нужно только проговорить свои мысли вслух, чтобы проверить их.
– Возможно, Голловей был связан с Руди или с Пайпер. Даже если он не был любовником кого-то из них, то, может быть, помогал им находить партнеров. Или имел на них какой-то компромат, что вынуждало их не регистрировать его шалости. Он отнюдь не был затворником, был извращенцем. Они не могли этого не знать. Как минимум, один из них должен был знать это!
Ева подошла к Рорку и внимательно посмотрела на него. Пока они в комнате были одни, но Пибоди могла войти в любую минуту. На ее лице отразилась внутренняя борьба, но она вспомнила о четырех трупах.
– Я сейчас буду очень занята. Я не знаю, когда вернусь домой…
Рорк хорошо знал ее. Он поднялся и погладил Еву по щеке.
– Ты хочешь, чтобы я получил информацию о Голловее по своим каналам и потом тебе все рассказал?
Ева с трудом сдержала вздох.
– Я бы хотела этого. – Она по привычке сжала кулаки в карманах. – Ты можешь что-нибудь выкопать в этих видеозаписях. Тебе на это понадобятся часы, а Фини – дни. Ты можешь срезать углы, а он – нет. Дней у нас уже не осталось – я не хочу, чтобы этот ублюдок оставил нам еще один труп.
– Я позвоню тебе, когда у меня что-нибудь будет.
Рорк постарался сказать это будничным голосом, но получилось еще хуже.
– Как только приеду в управление полиции, я передам тебе его личное дело. – Сказав это, Ева сердито поджала губы. – Для меня это отнюдь не бессмысленная трата времени, которым я к тому же распоряжаюсь свободно.
Рорк нагнулся и нежно поцеловал ее.
– Ты же знаешь, мне нравится помогать тебе.
– Тебе нравится заниматься с видеотехникой и просматривать запрещенные программы!
– Это лишь добавляет удовольствия. – Он положил ей руки на плечи и ощутил, как она напряжена. – Мне бы не хотелось, чтобы ты работала до потери чувств.
– Я пока еще на ногах. Рорк, мне придется забрать машину, и у меня нет времени, чтобы завезти тебя домой.
– Думаю, я нормально доберусь и сам. – Он поцеловал ее и направился к двери. – Кстати, лейтенант, у вас назначена встреча с Триной на шесть вечера. Они с Мевис приедут к нам домой.
– О боже мой!
– Не беспокойся. Я развлеку их, если ты немного опоздаешь.
Рорк вышел из комнаты, а Ева закончила с осмотром, собрала свои вещи и, позвав Пибоди, вместе с ней покинула место происшествия.
– Я хочу, чтобы в лаборатории поскорее выяснили все об этих волосках и нитках. Поторопите Дикхеда, – сказала она, когда они садились в автомобиль. – Необходимо также поторопить патологоанатомов, хотя я не думаю, что они нам скажут что-нибудь новое. – Она посмотрела на осунувшийся профиль Пибоди. – У нас будет длинный день. Может быть, вам лучше заехать домой и немного отдохнуть.
– Со мной все в порядке.
– Мне надо, чтобы вы были максимально внимательны и собранны. Забудьте пока о Пайпер. Нам необходимо разобраться с делом Голловея как можно быстрее.
– Я знаю, что делать.
Пибоди смотрела в окно машины, наблюдая, как день постепенно вытесняет ночь. На углу Девятой улицы одинокий продавец хот-догов пытался согреться паром от своего горячего товара.
– Я сожалею, что разбила его чертов нос, – вдруг бросила она. – Нужно было действовать иначе. Я подумала об этом, когда увидела его в доме, увидела, что с ним сделали.
– Ему нельзя было помочь.
– Я смогла бы. Мне кажется, что я смогла бы. Мне было страшно входить в его комнату, но это моя работа, и я вошла в нее. Поэтому, я думаю, мне удалось бы помочь ему. Если бы я не забыла вдруг все профессиональные навыки.
– Вы хороший полицейский, Пибоди, – заметила Ева.
– Но я не хочу стать бездушной полицейской машиной. – Пибоди внимательно посмотрела на нее. – Вы же не стали! Они для вас не объекты расследований, они для вас люди. И я тоже не хочу забывать, что они люди.
Увидев, что на светофоре зажегся красный свет, Ева посмотрела по сторонам и быстро проехала перекресток.
– Вы не работали бы у меня, если бы я считала, что вы можете стать бездушной машиной.
Пибоди тяжело вздохнула и впервые за последние часы не ощутила тошноты.
– Спасибо.
– Позвоните Дикхеду, Пибоди. Если он заупрямится, я соблазню его украденным у Рорка ящиком ирландского пива. У Дики слабость к нему.
Понадобилось два ящика пива и угроза повесить его на собственном языке, но в три часа ночи Дики сидел в лаборатории и исследовал волоски и нитки.
Выйдя из лаборатории, Ева связалась по телефону с патологоанатомом, но тот заявил, что в Рождество не занимается исследованием трупов.
– Послушай, ты, маленький поганец! Я позвоню майору Уитни, и он надерет тебе задницу. Это первоочередное исследование. Может быть, ты хочешь, чтобы я дала информацию в прессу о том, что мое расследование тормозится из-за какого-то фельдшеришки, который работе предпочитает чтение рождественских открыток?
– Успокойся, Даллас. Мне и так предстоит трудиться за двоих. У меня тут целые штабеля подобных трупов.
– Достань из штабелей мой труп, разложи его на своем столе и внимательно изучи. Потом пришлешь мне подробный рапорт. Иначе я приду к тебе сама, и ты на себе проверишь ощущения человека с вырванными ногами.
Она положила трубку и повернулась к Дики.
– На меня можешь не орать, Даллас, ты меня не испугаешь. На этих материалах нет указания о первоочередной срочности их исследования.
– Ты получишь это распоряжение к девяти часам. – Она заигрывающим жестом взлохматила ему волосы. – Я еще не пила кофе, Дики. Может быть, мы сделаем это вместе?
– Кофеварка стоит на полке. – Его глаза за стеклами очков казались огромными. – У меня, как ты догадываешься, куча работы, не так ли? Ты хочешь, чтобы я сделал ее быстро или хорошо?
– И то и другое. – Чтобы скрыть смущение, она отошла включить кофеварку.
– Волосы принадлежат человеку, – изрек Дики. – Они обработаны лаком для волос и дезинфектантом на травах.
Ева с чашкой кофе подбежала к нему.
– Какой лак? Его состав и название?
– Лак для сохранения цвета и укладки волос, уберегает их от пожелтения и выпадения. В данном случае волосы седые. На кончиках двух волосков имеются следы клея, похоже, что эти волосы были частью парика. Хорошего, дорогого парика. Это человеческие волосы, а парик из настоящих волос стоит весьма дорого. Позже я смогу сообщить тебе кое-что о клее. Может быть, даже смогу назвать лак, но только после нескольких тестов.
– А что по поводу ниток, которые подобрала Пибоди?
– Я до них еще не дошел, черт побери. Я ведь не робот.
– Ладно. – Ева устало прикрыла глаза. – Мне надо забежать в морг, убедиться, что труп Голловея уже на столе. – Работа с Дики доставляла ей массу проблем, но он был лучшим экспертом. – Мне нужно, чтобы ты выжал максимум из этого – и очень быстро. Этот парень уже ухлопал четверых и готовится убить пятого.
– Я смогу сделать все намного быстрее, если ты не будешь стоять у меня над душой.
– Я ухожу. Пибоди!
– Я здесь. – Пибоди, сонно моргая, вскочила со своего стула.
– Мы трогаемся, – бросила Ева. – Дики, я рассчитываю на тебя.
– Хорошо, хорошо. Ты знаешь, мне кажется, я не получил приглашения на твою завтрашнюю вечеринку. – Он хитро ухмыльнулся. – Может, оно где затерялось?
– Я уверена, оно найдется. После того, как ты мне представишь все материалы.
– Ты получишь их. – Довольный, он повернулся к столу и углубился в работу.
– Чертов шантажист! – Ева всунула чашку с кофе в руку Пибоди. – Выпейте. Это вас или разбудит окончательно, или убьет.
Ева стояла над душой патологоанатома, до тех пор, пока он не смог сообщить точную причину смерти. В организме Голловея обнаружили убийственную дозу транквилизатора.
Вернувшись в полицейское управление, она приказала Пибоди идти отсыпаться в КПЗ, более широко известный под названием «отстойник». В этой темной комнате были двухъярусные нары, и в этот час она пустовала.
Пока ее помощница спала, Ева написала несколько рапортов, размножила их в необходимом количестве и накачала себя кофе так, что, кажется, он готов был политься из ушей. Рассвет еще только стыдливо начинал разгонять ночь, когда ей позвонил Рорк.
– Лейтенант, ваша бледность видна даже отсюда.
– Я вполне в форме.
– У меня кое-что есть для тебя.
Ее сердце забилось чаще – она не ожидала, что Рорк сможет так быстро сообщить ей что-нибудь новое.
– Я постараюсь вскоре заскочить домой. Пибоди еще пару часов проспит.
– Тебе самой необходимо ненадолго прилечь.
– Ладно. Кажется, здесь я сделала все, что могла. Я выезжаю.
– Я жду тебя.
Ева положила трубку и написала записку для Пибоди, если та вдруг проснется до ее приезда. Сев в машину, она опять позвонила в исследовательскую лабораторию.
– Есть что-нибудь для меня?
– Черт возьми, ты невыносима. Исследовали твои нитки. Это искусственное волокно, марки «Вулстронг». Чаще всего используется в тканях для пальто и свитеров. В данном случае ткань была красного цвета.
– Как одежда Санта-Клауса?
– Возможно. Конечно, эта ткань не такого высокого качества, как твоя сегодняшняя шкурка, – этот подонок не может позволить себе такие дорогие вещи, – но после настоящей шерсти она на первом месте. Производители утверждают, что она даже лучше, теплее, прочнее и так далее. Все это вранье, потому что нет ничего лучше природных материалов. Как собственные волосы. Но, во всяком случае, это хорошая и недешевая ткань. Твой парень не боится тратить денежки.
– Спасибо. Хорошая работа, Дики.
– Ты нашла мое приглашение, Даллас?
– Пока нет. Наверное, оно завалилось под стол.
– Такое случается.
– Пришли мне официальное заключение, Дики, и я отправлю тебе новое приглашение.
Рассвет уже заканчивал свой флирт с ночью, когда она приехала домой.
Ева знала, где искать Рорка – в комнате, о существовании которой, считалось, она не подозревает. Она не стала вести себя как настоящий полицейский и колотить ногой в дверь, а вежливо постучала.
– Лейтенант Ева Даллас.
Комната была большой и светлой, с дорогим мраморным полом. Окна из матового стекла не позволяли снаружи видеть, что делается внутри. Стены были расписаны изысканными картинами. Но одна выпадала из общего ряда: Рорк сидел за U-образным столом и работал на незарегистрированном компьютере.
– Ты справился быстрее, чем я предполагала.
– Мне не мешали разные законники. – Он показал ей на стул рядом с собой. – Садись, Ева.
– Заметь, я добилась своих результатов, не фальсифицируя рапорт.
Рорк знал, что «его полицейский», как он с гордостью называл про себя жену, обращает внимание на такие мелочи.
– Если ты знаешь, где искать и что искать, – а я уверен, что ты обычно знаешь, – остается только упорно трудиться, и тогда все получается быстро, если никто не мешает. Садись, – повторил он и на этот раз насильно усадил ее на стул.
Когда Рорк работал, он обычно завязывал свои длинные волосы на затылке тоненьким кожаным шнурком, и ей всегда хотелось дернуть за него, чтобы выпустить волосы на свободу. Она вдруг обнаружила, что смотрит на его руки и думает о них. Сильные умные руки… Она почувствовала, что засыпает, и откинулась на спинку стула.
Когда сознание вернулось к ней, Ева обнаружила, что он держит ее лицо в своих сильных и умных руках, лаская большим пальцем ямочку на подбородке.
– Почти заснула, да?
– Я… просто задумалась.
– Да-а-а, задумалась. Я предлагаю вам поторговаться, лейтенант. Я дам вам то, что обнаружил, а взамен вы гарантируете, что будете дома в шесть вечера. Ты примешь успокоительное…
– Эй, я не покупаю информацию.
– Покупаешь, когда она тебе необходима. Я ведь могу ее и стереть. – Рорк протянул руку к кнопкам компьютера. – Ты придешь и примешь успокоительное, – повторил он, – а потом позволишь Трине заняться тобой.
– У меня нет времени на дурацкие прически!
Рорк имел в виду совсем не прическу, а хороший расслабляющий массаж, но решил не уточнять.
– Твое право: взять товар или отказаться от него.
– На мне четыре трупа висят.
– Сейчас меня это не волнует, даже если бы их было четыреста. У тебя свои приоритеты, у меня свои. Это моя цена. Тебе нужны данные?
– Ты такой же вымогатель, как Дикхед!
– Прошу прощения?
Ева чуть не прыснула, услышав обиду в его голосе, и закрыла лицо руками. Она терпеть не могла, когда он был прав в их спорах. Ее это просто бесило.
– Ладно, я согласна. Так что ты нашел?
Рорк замер на мгновение, затем нажал несколько клавиш и показал рукой на экран компьютера.
– Посмотри, четыре года назад наш друг Голловей за большие деньги сменил имя и фамилию. При рождении он получил имя…
– Джон Б.Бойд. Черт! – Ева вскочила и прильнула к экрану, чтобы прочитать полицейские рапорты. – Сексуальные домогательства, обвинения в изнасиловании. Жертва забрала заявление. Сексуальные извращения, осужден… Шесть месяцев принудительного лечения в психбольнице и общественные работы. Черт! Хранение запрещенных сексстимуляторов. Оправдан. Добровольное лечение от психопатологии на сексуальной почве. Лечение завершено, документы отправлены в архив. Черт возьми, как ловко этот парень всех обманул.
– У него были деньги, – заметил Рорк. – От обвинений средней тяжести легко откупиться. Он вычистил свою биографию – и был задушен сексуальным садистом. Ирония судьбы или справедливость?
– Справедливость должна была восторжествовать в суде. И я не вижу никакой иронии. Ты нашел имена тех, кто помог ему избежать наказаний?
– Я найду, надо только поглубже копнуть. Пока высветились лишь несколько судей и адвокатов. В конце концов, отправленные в архив материалы спасали его только от поверхностных запросов, вроде тех, что делаются при приеме на работу или предоставлении кредита.
– Удалось прояснить его финансовое положение?
– Конечно. Вот смотри. Дела у него шли великолепно, его брокер на бирже постоянно наращивал капитал. Ему нравилось тратить деньги, но они у него всегда были. Тут указаны несколько предприятий, в которые он очень удачно вложил деньги под хороший процент. В течение двух лет по триста тысяч дохода каждые три месяца.
– Да, я вижу. Но как тебе удалось раскопать все это?
– Никак не могу понять, почему я терплю эти постоянные уколы. – Он вздохнул, и Ева тут же ласково обняла его. – Все очень просто. Он гонял деньги между различными компаниями и банками, но в результате они всегда возвращались к одному адресату.
Ева покачала головой.
– Я восхищаюсь вами. Вы отличный детектив. Итак, он скрывал свои доходы. Или лишь часть из них. У тебя есть данные о людях, которые производили денежные трансферты для него?
– Счета принадлежат двоим. Это или Пайпер, или Руди. Их счета обслуживаются одним и тем же паролем вместо подписи.
– Прекрасно. Это дает мне возможность взять у них маленькое интервью и слегка поджарить им пятки. – Она глубоко вздохнула. – Сначала я отправлю к ним Пибоди – пусть им попортит нервы. А затем выступлю сама.
– Только не забудь, что ты должна быть дома к шести.
Ева резко повернулась к нему. Слабый утренний свет, проходящий через матовые стекла, еще больше усиливал ее бледность.
– Я дала слово и сдержу его.
– Конечно, сдержишь!
Ах, если бы он мог заехать в полицейское управление и привезти ее домой сам.
На кровати размером с небольшое озеро валялись треугольные подушки, которые на ощупь оказались мокрыми. В кабинете, обставленном, как будуар избалованной куртизанки, была солидная коллекция порнографических видеокассет, как легальных, так и подпольного производства. Отделанный серебром бар тянулся вдоль всей стены и ломился как от дорогих напитков, так и от дешевых подпольных наркотиков.
Кухня была полностью автоматизированной и какой-то бездушной: чувствовалось, что ею пользовались весьма нечасто. Был еще кабинет, оснащенный самым современным компьютером и различной дорогой высококлассной видео – и аудиоаппаратурой.
Голловей был одет в строгий костюм в полоску и лежал, уставившись в свое отражение в зеркале на потолке. Еве пришлось расстегнуть костюм. Татуировку она обнаружила внизу живота.
– Похоже, он побывал в больнице, – заметила она. – Его нос выглядит почти прилично. Однако это может быть лишь прекрасным образчиком работы хорошего косметолога.
Рорк не входил в комнату, потому что знал: посторонним это запрещено. Он уже видел Еву в работе – собранная, уверенная в себе, она даже двигалась осторожно, так как уважала смерть. Рорк из-за двери наблюдал, как она занималась привычным обследованием обстановки на месте преступления: устанавливает время смерти и записывает на магнитофон протокол осмотра. Затем приехала бригада экспертов и сменила ее.
– Лигатурные следы на обоих запястьях и обеих лодыжках указывают на то, что жертва перед смертью была привязана за руки и за ноги, практически распята. Смерть наступила в 23.50. Странгуляционные полосы на шее свидетельствуют, что смерть наступила от удушения.
Она оглянулась на звук домофона.
– Я впущу ее, – сказал Рорк.
– Хорошо. – Она задумалась на мгновение. Он здесь, в конце концов, и он это хорошо умеет. – Ты можешь восстановить запись камеры наблюдения за посетителями дома?
– Думаю, что справлюсь.
– Ладно. – Она знала, что в системах телевизионного наблюдения для него почти не существует секретов. – Надень перчатки. Мне еще не хватало потом разбираться с твоими отпечатками пальцев.
Ева вернулась к телу и продолжила свою работу, прислушиваясь к приглушенному разговору в соседней комнате, где находились Рорк и Пибоди. Наконец она не выдержала и медленно направилась к двери.
Пибоди вновь была в униформе, волосы четкой рамкой обрамляли ее бледное лицо. В глазах стоял ужас.
– Черт возьми, Даллас!
– Скажите мне сразу, если вы не в состоянии работать. Мне нужно знать это прежде, чем вы приступите.
С момента получения вызова Пибоди уже много раз задавала себе этот вопрос. Но до сих пор так и не пришла к однозначному ответу.
– Это моя работа, – пробормотала она, не глядя на Еву.
– Я скажу вам, в чем заключается на сегодня ваша работа. Займитесь системой телевизионного наблюдения: изучите все записи. И начните опрос соседей.
Пибоди прекрасно понимала, почему Ева хочет ее отослать, и ненавидела себя за то, что действительно не прочь уйти.
– Я предпочла бы работать на месте происшествия, лейтенант, – твердо сказала она.
Ева взглянула на нее и, после секундного раздумья, кивнула в знак согласия.
– Включайте свой магнитофон.
Она развернулась и подошла к кровати.
– Жертвой является Голловей, Брент: личность идентифицирована офицером полиции, ведущим расследование. Протокол осмотра места происшествия записывается со слов лейтенанта Евы Даллас. Магнитофонная запись производится сержантом полиции Делией Пибоди. Время и вероятная причина смерти установлены.
Тошнотворный ком подступил к горлу Пибоди, когда она заставила себя подойти к телу.
– Все как обычно?
– Не совсем. Следов сексуального насилия не обнаружено, так же как и следов употребления наркотических средств. На коже сохранились следы употребления дезинфектанта. Его запах все еще ощущается.
– Значит, ему брызнули в лицо ядовитым веществом, после чего он потерял сознание. Рисунок татуировки совпадает с рисунками на трупах предыдущих жертв.
– Чертовски хорошая работа, – произнесла Ева, буквально уткнувшись носом в живот Голловея. – Что это у нас тут? Дайте мне пинцет, Пибоди. Здесь волос или нитка. – Не оглядываясь, она протянула руку назад и взяла пинцет. – Это что-то искусственное. – Ева внимательно изучала предмет через увеличительное стекло сильной лупы. – Здесь их несколько. Мне нужен пакет. – Не успела она произнести эту фразу, как Пибоди уже протягивала ей пакет. – Мне кажется, что у Санта-Клауса жутко лезли волосы из бороды, и на этот раз он был не слишком внимателен, уничтожая следы своего пребывания.
Ева тщательно собрала в пакетик несколько волосков.
– Итак, сделал свою первую ошибку. Внимательно изучите все, что есть в ванной комнате. Переверните там все, вывалите содержимое всех ящиков и мусорного ведра. Кажется, последнее приключение потрясло его, Пибоди. Он стал рассеян.
Когда Ева вошла в комнату, где находился Рорк, ее глаза были темны от сосредоточенности.
– Тебе удалось разобраться с системой видеонаблюдения?
– Конечно.
– Когда она была отключена?
– Без десяти три. Сразу после возвращения Голловея домой. Видимо, он предпочитал, чтобы система работала только по его команде.
– Он больше не включал ее?
– Нет.
– Значит, выяснить, приходил ли к нему кто-нибудь после того, как он вернулся домой, не удалось?
– Увы.
– Ну а есть там какие-нибудь сведения о его сексуальных контактах?
– Больше чем достаточно.
– С мужчинами или женщинами?
– И с теми, и с другими. Иногда одновременно.
– А нет ли в записях человека, похожего на того, которого мы ищем? Примерно метр восемьдесят ростом, с длинными руками и длинными пальцами, возможно, одной из кавказских национальностей, примерно тридцати лет – во всяком случае, не более пятидесяти. У него, несомненно, есть артистический талант, и он явно интересуется театром.
– Извини, но по таким данным я никого найти не смогу.
Ева дождалась, пока тело упаковали в мешок и унесли.
– Жилье этого парня говорит о его жизни намного больше, чем видеосистема, – обратилась она к Рорку. – Посмотри вокруг. У него были деньги, и ему нравилось тратить их на свое лицо и тело. Он любил смотреть на себя. – Она обвела взглядом помещение: все свободное пространство на стенах занимали зеркала. – Он был бисексуалом. Никаких сведений об обвинениях в сексуальных домогательствах нет, но при первой же встрече он полез под юбку Пибоди. Значит, он проделывал это не единожды.
Ева ходила по комнате, а Рорк молча слушал ее. Он знал, что ей не нужен собеседник, ей нужно только проговорить свои мысли вслух, чтобы проверить их.
– Возможно, Голловей был связан с Руди или с Пайпер. Даже если он не был любовником кого-то из них, то, может быть, помогал им находить партнеров. Или имел на них какой-то компромат, что вынуждало их не регистрировать его шалости. Он отнюдь не был затворником, был извращенцем. Они не могли этого не знать. Как минимум, один из них должен был знать это!
Ева подошла к Рорку и внимательно посмотрела на него. Пока они в комнате были одни, но Пибоди могла войти в любую минуту. На ее лице отразилась внутренняя борьба, но она вспомнила о четырех трупах.
– Я сейчас буду очень занята. Я не знаю, когда вернусь домой…
Рорк хорошо знал ее. Он поднялся и погладил Еву по щеке.
– Ты хочешь, чтобы я получил информацию о Голловее по своим каналам и потом тебе все рассказал?
Ева с трудом сдержала вздох.
– Я бы хотела этого. – Она по привычке сжала кулаки в карманах. – Ты можешь что-нибудь выкопать в этих видеозаписях. Тебе на это понадобятся часы, а Фини – дни. Ты можешь срезать углы, а он – нет. Дней у нас уже не осталось – я не хочу, чтобы этот ублюдок оставил нам еще один труп.
– Я позвоню тебе, когда у меня что-нибудь будет.
Рорк постарался сказать это будничным голосом, но получилось еще хуже.
– Как только приеду в управление полиции, я передам тебе его личное дело. – Сказав это, Ева сердито поджала губы. – Для меня это отнюдь не бессмысленная трата времени, которым я к тому же распоряжаюсь свободно.
Рорк нагнулся и нежно поцеловал ее.
– Ты же знаешь, мне нравится помогать тебе.
– Тебе нравится заниматься с видеотехникой и просматривать запрещенные программы!
– Это лишь добавляет удовольствия. – Он положил ей руки на плечи и ощутил, как она напряжена. – Мне бы не хотелось, чтобы ты работала до потери чувств.
– Я пока еще на ногах. Рорк, мне придется забрать машину, и у меня нет времени, чтобы завезти тебя домой.
– Думаю, я нормально доберусь и сам. – Он поцеловал ее и направился к двери. – Кстати, лейтенант, у вас назначена встреча с Триной на шесть вечера. Они с Мевис приедут к нам домой.
– О боже мой!
– Не беспокойся. Я развлеку их, если ты немного опоздаешь.
Рорк вышел из комнаты, а Ева закончила с осмотром, собрала свои вещи и, позвав Пибоди, вместе с ней покинула место происшествия.
– Я хочу, чтобы в лаборатории поскорее выяснили все об этих волосках и нитках. Поторопите Дикхеда, – сказала она, когда они садились в автомобиль. – Необходимо также поторопить патологоанатомов, хотя я не думаю, что они нам скажут что-нибудь новое. – Она посмотрела на осунувшийся профиль Пибоди. – У нас будет длинный день. Может быть, вам лучше заехать домой и немного отдохнуть.
– Со мной все в порядке.
– Мне надо, чтобы вы были максимально внимательны и собранны. Забудьте пока о Пайпер. Нам необходимо разобраться с делом Голловея как можно быстрее.
– Я знаю, что делать.
Пибоди смотрела в окно машины, наблюдая, как день постепенно вытесняет ночь. На углу Девятой улицы одинокий продавец хот-догов пытался согреться паром от своего горячего товара.
– Я сожалею, что разбила его чертов нос, – вдруг бросила она. – Нужно было действовать иначе. Я подумала об этом, когда увидела его в доме, увидела, что с ним сделали.
– Ему нельзя было помочь.
– Я смогла бы. Мне кажется, что я смогла бы. Мне было страшно входить в его комнату, но это моя работа, и я вошла в нее. Поэтому, я думаю, мне удалось бы помочь ему. Если бы я не забыла вдруг все профессиональные навыки.
– Вы хороший полицейский, Пибоди, – заметила Ева.
– Но я не хочу стать бездушной полицейской машиной. – Пибоди внимательно посмотрела на нее. – Вы же не стали! Они для вас не объекты расследований, они для вас люди. И я тоже не хочу забывать, что они люди.
Увидев, что на светофоре зажегся красный свет, Ева посмотрела по сторонам и быстро проехала перекресток.
– Вы не работали бы у меня, если бы я считала, что вы можете стать бездушной машиной.
Пибоди тяжело вздохнула и впервые за последние часы не ощутила тошноты.
– Спасибо.
– Позвоните Дикхеду, Пибоди. Если он заупрямится, я соблазню его украденным у Рорка ящиком ирландского пива. У Дики слабость к нему.
Понадобилось два ящика пива и угроза повесить его на собственном языке, но в три часа ночи Дики сидел в лаборатории и исследовал волоски и нитки.
Выйдя из лаборатории, Ева связалась по телефону с патологоанатомом, но тот заявил, что в Рождество не занимается исследованием трупов.
– Послушай, ты, маленький поганец! Я позвоню майору Уитни, и он надерет тебе задницу. Это первоочередное исследование. Может быть, ты хочешь, чтобы я дала информацию в прессу о том, что мое расследование тормозится из-за какого-то фельдшеришки, который работе предпочитает чтение рождественских открыток?
– Успокойся, Даллас. Мне и так предстоит трудиться за двоих. У меня тут целые штабеля подобных трупов.
– Достань из штабелей мой труп, разложи его на своем столе и внимательно изучи. Потом пришлешь мне подробный рапорт. Иначе я приду к тебе сама, и ты на себе проверишь ощущения человека с вырванными ногами.
Она положила трубку и повернулась к Дики.
– На меня можешь не орать, Даллас, ты меня не испугаешь. На этих материалах нет указания о первоочередной срочности их исследования.
– Ты получишь это распоряжение к девяти часам. – Она заигрывающим жестом взлохматила ему волосы. – Я еще не пила кофе, Дики. Может быть, мы сделаем это вместе?
– Кофеварка стоит на полке. – Его глаза за стеклами очков казались огромными. – У меня, как ты догадываешься, куча работы, не так ли? Ты хочешь, чтобы я сделал ее быстро или хорошо?
– И то и другое. – Чтобы скрыть смущение, она отошла включить кофеварку.
– Волосы принадлежат человеку, – изрек Дики. – Они обработаны лаком для волос и дезинфектантом на травах.
Ева с чашкой кофе подбежала к нему.
– Какой лак? Его состав и название?
– Лак для сохранения цвета и укладки волос, уберегает их от пожелтения и выпадения. В данном случае волосы седые. На кончиках двух волосков имеются следы клея, похоже, что эти волосы были частью парика. Хорошего, дорогого парика. Это человеческие волосы, а парик из настоящих волос стоит весьма дорого. Позже я смогу сообщить тебе кое-что о клее. Может быть, даже смогу назвать лак, но только после нескольких тестов.
– А что по поводу ниток, которые подобрала Пибоди?
– Я до них еще не дошел, черт побери. Я ведь не робот.
– Ладно. – Ева устало прикрыла глаза. – Мне надо забежать в морг, убедиться, что труп Голловея уже на столе. – Работа с Дики доставляла ей массу проблем, но он был лучшим экспертом. – Мне нужно, чтобы ты выжал максимум из этого – и очень быстро. Этот парень уже ухлопал четверых и готовится убить пятого.
– Я смогу сделать все намного быстрее, если ты не будешь стоять у меня над душой.
– Я ухожу. Пибоди!
– Я здесь. – Пибоди, сонно моргая, вскочила со своего стула.
– Мы трогаемся, – бросила Ева. – Дики, я рассчитываю на тебя.
– Хорошо, хорошо. Ты знаешь, мне кажется, я не получил приглашения на твою завтрашнюю вечеринку. – Он хитро ухмыльнулся. – Может, оно где затерялось?
– Я уверена, оно найдется. После того, как ты мне представишь все материалы.
– Ты получишь их. – Довольный, он повернулся к столу и углубился в работу.
– Чертов шантажист! – Ева всунула чашку с кофе в руку Пибоди. – Выпейте. Это вас или разбудит окончательно, или убьет.
Ева стояла над душой патологоанатома, до тех пор, пока он не смог сообщить точную причину смерти. В организме Голловея обнаружили убийственную дозу транквилизатора.
Вернувшись в полицейское управление, она приказала Пибоди идти отсыпаться в КПЗ, более широко известный под названием «отстойник». В этой темной комнате были двухъярусные нары, и в этот час она пустовала.
Пока ее помощница спала, Ева написала несколько рапортов, размножила их в необходимом количестве и накачала себя кофе так, что, кажется, он готов был политься из ушей. Рассвет еще только стыдливо начинал разгонять ночь, когда ей позвонил Рорк.
– Лейтенант, ваша бледность видна даже отсюда.
– Я вполне в форме.
– У меня кое-что есть для тебя.
Ее сердце забилось чаще – она не ожидала, что Рорк сможет так быстро сообщить ей что-нибудь новое.
– Я постараюсь вскоре заскочить домой. Пибоди еще пару часов проспит.
– Тебе самой необходимо ненадолго прилечь.
– Ладно. Кажется, здесь я сделала все, что могла. Я выезжаю.
– Я жду тебя.
Ева положила трубку и написала записку для Пибоди, если та вдруг проснется до ее приезда. Сев в машину, она опять позвонила в исследовательскую лабораторию.
– Есть что-нибудь для меня?
– Черт возьми, ты невыносима. Исследовали твои нитки. Это искусственное волокно, марки «Вулстронг». Чаще всего используется в тканях для пальто и свитеров. В данном случае ткань была красного цвета.
– Как одежда Санта-Клауса?
– Возможно. Конечно, эта ткань не такого высокого качества, как твоя сегодняшняя шкурка, – этот подонок не может позволить себе такие дорогие вещи, – но после настоящей шерсти она на первом месте. Производители утверждают, что она даже лучше, теплее, прочнее и так далее. Все это вранье, потому что нет ничего лучше природных материалов. Как собственные волосы. Но, во всяком случае, это хорошая и недешевая ткань. Твой парень не боится тратить денежки.
– Спасибо. Хорошая работа, Дики.
– Ты нашла мое приглашение, Даллас?
– Пока нет. Наверное, оно завалилось под стол.
– Такое случается.
– Пришли мне официальное заключение, Дики, и я отправлю тебе новое приглашение.
Рассвет уже заканчивал свой флирт с ночью, когда она приехала домой.
Ева знала, где искать Рорка – в комнате, о существовании которой, считалось, она не подозревает. Она не стала вести себя как настоящий полицейский и колотить ногой в дверь, а вежливо постучала.
– Лейтенант Ева Даллас.
Комната была большой и светлой, с дорогим мраморным полом. Окна из матового стекла не позволяли снаружи видеть, что делается внутри. Стены были расписаны изысканными картинами. Но одна выпадала из общего ряда: Рорк сидел за U-образным столом и работал на незарегистрированном компьютере.
– Ты справился быстрее, чем я предполагала.
– Мне не мешали разные законники. – Он показал ей на стул рядом с собой. – Садись, Ева.
– Заметь, я добилась своих результатов, не фальсифицируя рапорт.
Рорк знал, что «его полицейский», как он с гордостью называл про себя жену, обращает внимание на такие мелочи.
– Если ты знаешь, где искать и что искать, – а я уверен, что ты обычно знаешь, – остается только упорно трудиться, и тогда все получается быстро, если никто не мешает. Садись, – повторил он и на этот раз насильно усадил ее на стул.
Когда Рорк работал, он обычно завязывал свои длинные волосы на затылке тоненьким кожаным шнурком, и ей всегда хотелось дернуть за него, чтобы выпустить волосы на свободу. Она вдруг обнаружила, что смотрит на его руки и думает о них. Сильные умные руки… Она почувствовала, что засыпает, и откинулась на спинку стула.
Когда сознание вернулось к ней, Ева обнаружила, что он держит ее лицо в своих сильных и умных руках, лаская большим пальцем ямочку на подбородке.
– Почти заснула, да?
– Я… просто задумалась.
– Да-а-а, задумалась. Я предлагаю вам поторговаться, лейтенант. Я дам вам то, что обнаружил, а взамен вы гарантируете, что будете дома в шесть вечера. Ты примешь успокоительное…
– Эй, я не покупаю информацию.
– Покупаешь, когда она тебе необходима. Я ведь могу ее и стереть. – Рорк протянул руку к кнопкам компьютера. – Ты придешь и примешь успокоительное, – повторил он, – а потом позволишь Трине заняться тобой.
– У меня нет времени на дурацкие прически!
Рорк имел в виду совсем не прическу, а хороший расслабляющий массаж, но решил не уточнять.
– Твое право: взять товар или отказаться от него.
– На мне четыре трупа висят.
– Сейчас меня это не волнует, даже если бы их было четыреста. У тебя свои приоритеты, у меня свои. Это моя цена. Тебе нужны данные?
– Ты такой же вымогатель, как Дикхед!
– Прошу прощения?
Ева чуть не прыснула, услышав обиду в его голосе, и закрыла лицо руками. Она терпеть не могла, когда он был прав в их спорах. Ее это просто бесило.
– Ладно, я согласна. Так что ты нашел?
Рорк замер на мгновение, затем нажал несколько клавиш и показал рукой на экран компьютера.
– Посмотри, четыре года назад наш друг Голловей за большие деньги сменил имя и фамилию. При рождении он получил имя…
– Джон Б.Бойд. Черт! – Ева вскочила и прильнула к экрану, чтобы прочитать полицейские рапорты. – Сексуальные домогательства, обвинения в изнасиловании. Жертва забрала заявление. Сексуальные извращения, осужден… Шесть месяцев принудительного лечения в психбольнице и общественные работы. Черт! Хранение запрещенных сексстимуляторов. Оправдан. Добровольное лечение от психопатологии на сексуальной почве. Лечение завершено, документы отправлены в архив. Черт возьми, как ловко этот парень всех обманул.
– У него были деньги, – заметил Рорк. – От обвинений средней тяжести легко откупиться. Он вычистил свою биографию – и был задушен сексуальным садистом. Ирония судьбы или справедливость?
– Справедливость должна была восторжествовать в суде. И я не вижу никакой иронии. Ты нашел имена тех, кто помог ему избежать наказаний?
– Я найду, надо только поглубже копнуть. Пока высветились лишь несколько судей и адвокатов. В конце концов, отправленные в архив материалы спасали его только от поверхностных запросов, вроде тех, что делаются при приеме на работу или предоставлении кредита.
– Удалось прояснить его финансовое положение?
– Конечно. Вот смотри. Дела у него шли великолепно, его брокер на бирже постоянно наращивал капитал. Ему нравилось тратить деньги, но они у него всегда были. Тут указаны несколько предприятий, в которые он очень удачно вложил деньги под хороший процент. В течение двух лет по триста тысяч дохода каждые три месяца.
– Да, я вижу. Но как тебе удалось раскопать все это?
– Никак не могу понять, почему я терплю эти постоянные уколы. – Он вздохнул, и Ева тут же ласково обняла его. – Все очень просто. Он гонял деньги между различными компаниями и банками, но в результате они всегда возвращались к одному адресату.
Ева покачала головой.
– Я восхищаюсь вами. Вы отличный детектив. Итак, он скрывал свои доходы. Или лишь часть из них. У тебя есть данные о людях, которые производили денежные трансферты для него?
– Счета принадлежат двоим. Это или Пайпер, или Руди. Их счета обслуживаются одним и тем же паролем вместо подписи.
– Прекрасно. Это дает мне возможность взять у них маленькое интервью и слегка поджарить им пятки. – Она глубоко вздохнула. – Сначала я отправлю к ним Пибоди – пусть им попортит нервы. А затем выступлю сама.
– Только не забудь, что ты должна быть дома к шести.
Ева резко повернулась к нему. Слабый утренний свет, проходящий через матовые стекла, еще больше усиливал ее бледность.
– Я дала слово и сдержу его.
– Конечно, сдержишь!
Ах, если бы он мог заехать в полицейское управление и привезти ее домой сам.
ГЛАВА 13
Ева решила, что лучшей стратегией для достижения ее целей будет открытое и жесткое нападение. Если Пибоди сделает все правильно, Руди и Пайпер будут в шоке, пытаясь любым способом избежать огласки и возможного судебного преследования.