Страница:
"""
Познание высших Миров (О посвящении или инициации)
Между рождением и смертью переживает человек на своей современной ступени развития в обыкновенной жизни три Душевных состояния: бодрствование, сон и между обоими сновидческое состояние. На последнее должно будет на более поздних местах этой рукописи еще кратко быть указано. Здесь желательно жизни быть рассмотриваемой сначала в своих обоих, сменяющих друг друга главных-состояниях: бодрствования и сна. - К познаниям в высших Мирах человек достигает, когда он себе, кроме сна и бодрствования приобретает еще одно третье Душевное состояние. Во время бодрствования Душа предана впечатлениям чувств и представлениям, которые будут побуждаться этими впечатлениями чувств. Во время сна впечатления чувств молчат, но Душа теряет также сознание. Дневные переживания погружаются в море безсознательности. Думают себе теперь: Душа могла бы во время сна прийти к некому сознанию, вопреки впечатлениям чувств, которые как обычно в глубоком сне, остаются выключенными. Да, не были бы также воспоминания о дневных переживаниях в наличии. Находилась бы Душа тогда в неком ничто? Не могла бы она теперь иметь вообще никаких переживаний? - Ответ на этот вопрос возможен только, если бы действительно могло быть установлено некое состояние, которое таковому является равным или аналогичным. Когда Душа может нечто переживать, также тогда, когда в ней нет никаких чувственных воздействий и никаких воспоминаний о таковых в наличии. Тогда находилась бы Душа в отношении к обыкновенному внешнему миру как во сне; и все-же она не спала бы, но была бы как в бодрствовании, напротив действительному Миру. Теперь, такое состояние сознания может быть установлено, когда человек достигнет такие Душевные переживания, которые делает ему возможными Духовная наука. И все, что таковая сообщает ему о тех Мирах, которые располагаются за чувственным, является исследованным через такое состояние сознания. - В предшествующих изложениях были сделаны некоторые сообщения о высших Мирах. В последующем должно будет теперь также - насколько это возможно совершить в данной книге - говориться о средствах, через которые будет создано, необходимое для такого исследования, состояние сознания.
Только по одному направлению равняется это состояние сознания сну, а именно через то, что через него прекращаются все чувственные воздействия; также погашены все мысли, которые побуждены чувственными воздействиями. В то время как, однако, во сне Душа не имеет никакой силы пережить нечто сознательно, должна она получить эту силу через это состояние сознания. Через него будет пробуждена в Душе также способность некого переживания, которая в обычном бытии будет побуждена только через чувственные воздействия. Пробуждение Души к такому высшему состоянию сознания может быть названо посвящением (инициацией).
Средства посвящения ведут человека из обыкновенного состояния дневного сознания в такую Душевную деятельность, через которую он пользуется Духовными инструментами наблюдения. Эти инструменты прежде существуют как зародыши в Душе. Эти зародыши должны быть развиты. - Теперь может наступить случай, что некий человек в неком определенном временном пункте своего жизненного пути без особого подготовления в своей Душе делает открытие, в нем развили себя такие высшие инструменты. Это тогда наступил некий вид непроизвольного самопробуждения. Такой человек обнаружит себя через это измененным во всем своем существе. Вступает некое безграничное обогащение его Душевных переживаний. И он найдет, что он ни через какие переживания чувственного мира не может воспринять такое блаженство, такой удовлетворительный нравственный настрой и внутреннее тепло, как через то, что раскрывает себя некому познанию, что физическому глазу является недоступным. Сила и жизненная уверенность будет вливаться в его волю из Духовного мира. - Такие случаи само-посвящения существуют. Они не должны, однако, увести к убеждению, что единственное верное есть, такое само-посвящение выжидать и ничего не делать, чтобы посвящение привести через правомерное обучение. О само-посвящении здесь не должно быть говорено, ибо оно может наступить именно без наблюдения каких-либо правил. Должно быть, однако, изложено, как через обучение, можно развить зародышно дремлющие в Душе органы восприятия. Люди, которые не чувствствуют в себе никакого особого побуждения чтобы сделать нечто для своего развития, легко скажут: человеческая жизнь находится под управлением Духовных сил, в чье водительство не следует вторгаться; должно спокойно выжидать момента, в который эти силы считают верным раскрыть Душе некий другой Мир. Это будет, пожалуй, также такими людьми воспринято как некий род дерзости или как некое неправомерное вожделение вторгаться в мудрость Духовного водительства. Личности, которые так думают, будут только тогда приведены к другому мнению, когда на них некое определенное представление произведет достаточно сильное впечатление. Когда они себе скажут: То мудрое водительство дало мне определенные способности; оно дало мне таковые не для того, чтобы я оставил их неиспользованными, но чтобы я применял их. Мудрость водительства состоит в том, что оно вложило в меня зародыши для некого высшего состояния сознания. Я понимаю это водительство только, когда я воспринимаю это как долг, что человеку будет проявлено все, что через их Духовные силы может быть проявлено. Когда такая мысль произведет достаточно сильное впечатление на Душу, тогда вышеуказанные сомнения против обучения в отношении высшего состояния сознания, исчезнут.
Может, однако, все-таки еще существовать другое сомнение которое поднимает себя против такого обучения. Можно сказать себе: "Развитие внутренних Душевных способностей вторгается в сокровеннейшее святилище человека. Оно заключает в себе известное превращение всего человеческого существа. Средство для такого превращения не возможно естествомерно придумать себе. Ибо, как входят в высший Мир, может знать только тот, кто путь в таковой знает как собственное переживание. Если обращаются к такой личности, то позволяют таковому некое влияние на сокровеннейшее святилище Души". - Кто так думает, тому невозможно было бы предоставить особого успокоения, если ему средства для достижения высшего состояния сознания были бы предложены в книге. Ибо дело идет ведь не о том, получают ли устно сообщеное или если некая личность, которая имеет знание такого средства, излагает таковое в книге, и некто другой познает его оттуда. Существуют, теперь, личности, которые обладают знанием правил для развития Духовных органов восприятия и которые представляют взгляд, что эти правила нельзя доверять книге. Такие личности большей частью считают также сообщение определенных истин, которые касаются Духовного мира, недопустимым. Однако должно такое воззрение напротив современной временной эпохе развития человечества в определенном отношении обозначить устаревшим. Верно, что с сообщениями соответствующих правил можно идти только до определенного пункта. Однако ведет сообщаемое так далеко, что тот, кто применяет таковое к своей Душе, в развитии познания достигает того, что он может найти затем дальнейший путь. Такой путь ведет затем дальше некоторым образом, о котором верное представление можно получить также только через прежде проделанное. Из всех этих фактов могут получиться сомнения против пути Духовного познания. Эти сомнения исчезают, если удерживают во взоре сущность того хода развития, который нашей временной эпохе предписывается соразмерным. Об этом пути здесь и должно говориться, а на другие обучения будет только кратко указано.
Оговариваемое здесь обучение, дает тому, кто имеет желание к своему высшему развитию, в руки средства предпринять превращение своей Души. Некое предосудительное вторжение в существо ученика было бы только тогда в наличии, если бы учитель предпринял это превращение через средства, которые не подлежат сознанию ученика. Такими средствами не пользуется, однако, никакое верное наставление Духовного развития в нашу временную эпоху. Таковое не делает ученика никаким слепым инструментом. Оно дает ему правила поведения; и ученик исполняет их. При этом, когда дело к этому подходит, не будет умолчано, почему будет дано то или иное правило поведения. Принятие правил и их применение личностью, которая ищет Духовное развитие, не должно происходить по слепой вере. Таковая должна в этой области быть совершенно исключена. Кто рассматривает природу человеческой Души, насколько она выдает себя без Духовного обучения через уже обыкновенное самонаблюдение, тот может, после принятия рекомендуемых Духовным обучением правил, спросить себя: как могут действовать эти правила в Душевной жизни? И этот вопрос, до всякого обучения, при непредвзятом применении здравого человеческого рассудка, будет достаточно отвечен. Можно об образе действия этих правил составить себе верное представление прежде, чем предать себя им. Пережить этот образ действия можно, все-таки, лишь в течение обучения. Единственно также и здесь переживание будет всегда сопровождаться пониманием, если каждый шаг, должный быть сделанным, сопровождается здравым суждением. И в настоящее время истинная Духовная наука будет давать для обучения только такие правила, напротив которых здравое суждение может быть сделано действенным. Кто намерен предать себя только такому обучению и кто ни через никакую предвзятость не позволяет гнать себя к некой слепой вере, у того исчезнут все сомнения. Возражения, против правомерного обучения к более высокому состоянию сознания, не будут мешать ему.
Само для некой личности, которая имеет внутреннюю зрелость, которую она в более короткое или более долгое время может привести к самопробуждению Духовных органов восприятия, обучение не является излишним, но напротив, для нее оно особенно подходит. Ибо существует только мало случаев, в которых такая личность до самопосвящения не прошла бы через разнообразнейшие извилистые и напрасные окольные пути. Обучение избавляет его от этих окольных путей. Оно ведет в прямом направлении вперед. Если такое самопосвящение для этой Души наступает, то основывается это на том, что Душа в предшествующих течениях жизни (Lebenslдufen) приобрела соответствующую зрелость. Теперь, очень легко происходит, что прямо эта Душа имеет некоторое смутное чувство своей зрелости и она из-за этого чувства ведет себя отклоняюще против обучения. Такое чувство может, именно, породить высокомерие, которое препятствует доверию к истинному Духовному обучению. Теперь, может некая известная ступень Душевного развития влоть до некого известного жизненного возраста оставаться скрытой и только потом выступить. Однако обучение может быть прямо верным средством, чтобы довести ее к проявлению. Замыкает себя такой человек против обучения, то может быть так, что его способность в данном течении жизни остается скрытой и выступит только в одном из следующих течений жизни.
В отношении подразумеваемого здесь обучения для сверх-чувственного познания, важно не позволить взойти определенным близлежащим недоразумениям. Одно из них может возникнуть через то, что полагают, будто обучение желало бы человека в отношении его всего ведения жизни, сделать его неким другим существом. Единственно, дело идет не о том, чтобы дать человеку общие жизненные предписания, но чтобы говорить ему о Душевных отправлениях (Seelenverrichtungen), которые, если он их исполняет, дают ему возможность наблюдать сверх-чувственное. На ту часть его жизненных отправлений, которая лежит вне наблюдения сверх-чувственного, эти отправления не имеет никакого непосредственного влияния. Человек приобретает себе вдобавок к этим жизненным отправлениям дар сверх-чувственного наблюдения. Деятельность этого наблюдения отделена от обыкновенных жизненных отправлений так же, как состояние бодрствования от состояния сна. Одно ни в малейшем не может мешать другому. Кто, например, обычное течение жизни желал бы пронизать через впечатления сверх-чувственного созерцания, походил бы на больного, чей сон постоянно прерывался бы вредным пробуждением. Свободной воле обученного должно быть возможно достигать состояния наблюдения сверх-чувственной деятельности. Опосредственно связано обучение с жизненными отправлениями, все-таки, постольку совместно, поскольку без известного этически согласованного ведения жизни, взгляд в сверх-чувственное является невозможным или вредным. И поэтому некоторое, что ведет к созерцанию сверх-чувственного, является одновременно средством к облагораживанию ведения жизни. С другой стороны, через взгляд в сверх-чувственный Мир, распознают высшие моральные импульсы, которые действенны также для физически-чувственного мира. Известные моральные необходимости будут распознаны только из этого Мира. - Второе недоразумение было бы, когда верят, что какая-нибудь ведущая к сверх-чувственному познанию Душевная деятельность, имела бы некое дело с изменениями физической организации. Эти отправления скорее не имеют даже ни малейшего дела с чему-либо, во что убеждена физиология или другая ветвь естествознания (Naturkenntnis). Они есть так всецело от всего физического далеко лежащие чисто Духовно-Душевные процессы, как само здоровое мышление и восприятие. По такому образу происходит в Душе через такое отправление ничто другое, как происходит нечто, когда здорово она представляет или судит. Настолько много и настолько мало имеет дело с телом здоровое мышление, насколько много и насколько мало имеют дело с таковым процессы истинного обучения к сверх-чувственному познанию. Все, что по-другому соотносит себя к человеку, не есть истинное Духовное обучение, но искаженный образ (Zerrbild) такового. В смысле сказанного здесь должно принять следующие изложения. Только потому, что сверх-чувственное познание есть нечто, что исходит из всей Души человека, будет это так выглядеть, как если для обучения потребовались бы вещи, которые делают из человека нечто другое. В истинности дело идет об указании отправлений, которые устанаваливают Душу в возможность внутри своей жизни достичь такие мгновения, в которые она может наблюдать сверх-чувственное.
*
Восхождение к некому сверх-чувственному состоянию сознания может исходить только из обыкновенного бодрствующего дневного сознания. В этом сознании Душа живет до своего восхождения. Через обучение ей будут даны средства, которые выводят ее из этого сознания. Входящее здесь в рассмотрение обучение дает среди первых средств такие, которые позволяют еще обозначить себя как отправления обычного дневного сознания. Непосредственно самые значимые средства есть такие, которые состоят в молчаливых отправлениях Души. Дело идет о том, что Душа предается полностью определенным представлениям. Эти представления есть такие, которые через свою сущность задействуют некую пробуждающую силу на известные скрытые способности человеческой Души. Они отличаются от тех представлений бодрствующей дневной жизни, которые имеют задачу отобразить некую внешнюю вещь. Чем истиннее они это делают, тем истиннее они есть. И это принадлежит их сущности, в этом смысле быть истинными. Такую задачу не имеют представления, которым Душа должна предаться в целях Духовного обучения. Они так образованы, что они не отображают ничего внешнего, но имеют в самих себе особенность, пробуждающе воздействовать на Душу. Наилучшие представления для этого есть чувство-образные (sinnbildliche) или символические. Однако могут быть использованы также другие представления. Ибо дело идет вовсе не о том, что содержат представления, но исключительно о том, чтобы Душа направляла все свои силы на то, чтобы не иметь в сознании ничто другое, кроме как данные представления. В то время как в обычной Душевной жизни ее силы распределены на многое и представления быстро меняются, при Духовном обучении дело идет о концентрации всей Душевной жизни на одном представлении. И это представление через свободную волю должно быть передвинуто в срединную точку сознания. Чувство-образные представления есть поэтому лучше чем такие, которые отображают внешние предметы или процессы, потому что последние имеют отправной пункт во внешнем мире и через это Душа должна опираться единственно на самое себя меньше, чем при чувство-образных представлениях, которые были образованы из собственной Душевной энергии. Не то, что представляют себе является существенным, но дело идет о том, что представленное через образ представления освобождает Душевное от всякой опоры на физическое.
Достигают к пониманию такого погружения в некое представление, если вызвают только однажды перед Душой понятие воспоминания. Например, направляют глаз на дерево и затем отворачиваются от него так, что его больше не могут видеть, то возможно пробудить в Душе представление дерева. Это представление дерева, когда таковое не стоит перед глазом, есть некое воспоминание о дереве. Теперь мыслят себе, что сохраняют это воспоминание в Душе; позволяют Душе как бы покоиться на воспоминании-представлении; стараются при этом исключить все другие представления. Тогда Душа погружена в воспоминание-представление дерева. Имеют дело с неким погружением Души в представление; однако это представление есть отображение некой, воспринятой через чувства, вещи. Когда, однако, то же самое предпринимают с неким, установленным в сознании через свободную волю, представлением, то постепенно можно достигнуть действия, на которое приходится главное.
Должен быть только сделан наглядным пример внутреннего погружения с чувство-образным представлением. Сначала в Душе должно быть построено такое представление. Это может происходить следующим образом: представляют себе растение, как оно укореняется в почве, как оно выгоняет лист за листом, как оно развертывает себя к цветению. И теперь мыслят себе поставленного рядом с этим растением человека. Делают в Душе мысль живой, как человек имеет качества и способности, которые напротив таковым растения могут быть названы более совершенными. Обдумывают, как он соразмерно своим чувствам и своей воле, может отправиться туда или сюда, в то время как растение приковано к Земле. Теперь, однако, говорят себе: да, конечно, человек совершеннее чем растение; но мне зато встречаются в нем качества, которые я не воспринимаю у растения и чье не-наличие (Nichtvorhandensein) может мне в известном отношении явиться более совершенным, чем человек. Человек исполнен вожделений и страстей; таковым он следует в своем поведении. Я могу у него говорить о заблуждениях через его побуждения и страсти. У растения я вижу, как оно чистым законам роста следует от листа к листу, как оно бесстрастно раскрывает цветение целомудренному Солнечному лучу. Я могу сказать себе: человек имеет некое известное совершенство перед растением; но это совершенство он приобрел через то, что он к являющимися мне чистыми силам растения в своем существе позволил вступить побуждениям, вожделениям и страстям. Я представляю себе теперь, что через растение течет зеленый цвето-сок и что таковой есть выражение для чистых бесстрастных законов роста. И затем я представляю себе, как через вены человека течет красная кровь и как таковая есть выражение для побуждений, вожделений и страстей. Все это я позволяю возникнуть как некая живая мысль в моей Душе. Затем я представляю себе далее, как человек является способным к развитию; как он свои побуждения и страсти может просветлить и очистить через свои высшие Душевные способности. Я мыслю себе, как через это будет уничтожено низшее в этих побуждениях и страстях и таковые будут опять-рождены на более высокой ступени. Тогда кровь позволено будет представить как выражение очищенных и просветленных побуждений и страстей. Я смотрю, например, в Духе на розу и говорю себе: в красном соке розы вижу я цвет зеленого растительного сока, превращенного в красный; и красная роза следует, как и зеленый лист, чистым бесстрастным законам роста. Красное розы пусть будет мне чувство-образ (Sinnbild) такой крови, которая является выражением просветленных побуждений и страстей, которые отбросили все низшее и в своей чистоте равняются силам, которые действуют в красной розе. Я пытаюсь теперь, такие мысли переработать не только в моем рассудке, но позволить им в моем восприятии стать живыми. Я могу иметь блаженное восприятие, когда я представляю себе чистоту и бесстрастность растущего растения. Я могу породить в себе чувство, как определенные высшие совершенства должны быть куплены через приобретение побуждений и вожделений. Это может блаженство, которое я воспринимал прежде, превратить в строгое чувство; и затем во мне может зашевелиться некое чувство освобождающего счастья, когда я предаю себя мысли о красной крови, которая может стать носителем внутренне чистых переживаний, как красный сок розы. Главное приходится на то, что человек не безчувственно поставил себя напротив мыслей, которые служат к построению чувство-образного представления. После того, как проходятся в таких мыслях и чувствах, превращают их в следующее чувство-образное представление. Представляют себе черный крест. Таковой пусть будет чувство-образ для уничтоженного низшего побуждений и страстей; и там, где пересекаются брусья креста, мыслят себе семь красных лучащихся роз, упорядоченных в круге. Эти розы пусть будут чувство-образом для крови, выражением для просветленных, очищенных страстей и побуждений. (* Главное приходится не на то, насколько находит то или иное естественно-научное представление выше-приведенные мысли правомерными или нет. Ибо дело идет о развитии таких мыслей о растении и человеке, которые могут быть завоеваны без всякой теории, через простое непосредственное созерцание. Такие мысли имеют ведь все-же также свое значение наряду с, в другом отношении не менее значимыми теоретическими, представлениями о вещах внешнего мира. И тут есть эти мысли не для того здесь, чтобы состояние дел научно представить, но чтобы построить чувство-образ, который оказывается Душевно действенным, все равно какие возражения приходят тому или иному лицу при построении такого чувство-образа.) Это чувство-образное представление должно теперь быть таким, которое вызывают перед Душой так, как это выше было наглядным на воспоминании-представлении. Такое представление имеет Душевно-пробуждающую силу, если предаются ему во внутреннем погружении. Любое другое представление должно попытаться исключить во время погружения. Только один описанный чувство-образ должен парить в Духе перед Душой, настолько живо насколько это возможно. - Это есть не без значения, что такой чувство-образ был приведен здесь не просто как пробуждающее представление, но что он сначала был построен через известные представления о растении и человеке. Ибо действие такого чувство-образа зависит от того, что его совместно-составляют описанным образом, прежде чем его применяют ко внутреннему погружению. Представляют его себе, без того, чтобы проделать сперва в собственной Душе такого построения, то остается он холодным и более не-действенным, чем когда он через подготовление приобрел свою Душе-просветляющую силу. Во время погружения должно, все-же, все подготовительные мысли не вызывать в Душе, но только иметь образ живо перед собой парящим в Духе и при этом позволить воспарить тому восприятию, которое установило себя как результат подготовительных мыслей. Так чувство-образ становится знаком (Zeichen) наряду с восприятием-переживанием. И в пребывании Души в этом переживании лежит действенность. Чем дольше возможно пребывать без того, что вмешивается некое другое мешающее представление, тем действеннее есть весь процесс. Все-же есть это хорошо, когда вне времени, которое посвящают собственно погружению, часто через мысли и чувства повторяют вышеописанным способом построение образа, чтобы восприятие не поблекло. Чем больше терпения имеют для такого обновления, тем значимее будет образ для Души. (В изложениях моей книги Как достигнуть познания высших миров?" указаны еще другие примеры средств для внутреннего погружения. Особенно действенны там же охарактеризованные медитации над становлением и прехождением растения, над дремлющими в растении-семени-зерне силами становления, над формой кристаллов и так далее. Здесь, в этой книге, на неком примере должна была быть показана сущность медитации.)
Некий такой чувство-образ, как он здесь описан, не отображает внешнего предмета или существа, который будет вынесен через природу. Однако именно прямо через это имеет он свою побуждающую силу для известных чисто Душевных способностей. Все-таки некто мог бы выдвинуть возражение. Он мог бы сказать: Конечно, целое", как чувство-образ наличиствует не через природу, но все отдельные подробности заимствованы, однако, из этой природы, черный цвет, розы и так далее. Все это будет однако воспринимается через чувства. Кто будет потревожен через такое возражение, тот должен обдумать, что не отображения чувственных восприятий есть то, что ведет к пробуждению высших Душевных способностей, но что это действие будет вызвано единственно только через способ сочетания этих отдельных подробностей. А это сочетание не отображает ничего, что наличиствует в чувственном мире.
Познание высших Миров (О посвящении или инициации)
Между рождением и смертью переживает человек на своей современной ступени развития в обыкновенной жизни три Душевных состояния: бодрствование, сон и между обоими сновидческое состояние. На последнее должно будет на более поздних местах этой рукописи еще кратко быть указано. Здесь желательно жизни быть рассмотриваемой сначала в своих обоих, сменяющих друг друга главных-состояниях: бодрствования и сна. - К познаниям в высших Мирах человек достигает, когда он себе, кроме сна и бодрствования приобретает еще одно третье Душевное состояние. Во время бодрствования Душа предана впечатлениям чувств и представлениям, которые будут побуждаться этими впечатлениями чувств. Во время сна впечатления чувств молчат, но Душа теряет также сознание. Дневные переживания погружаются в море безсознательности. Думают себе теперь: Душа могла бы во время сна прийти к некому сознанию, вопреки впечатлениям чувств, которые как обычно в глубоком сне, остаются выключенными. Да, не были бы также воспоминания о дневных переживаниях в наличии. Находилась бы Душа тогда в неком ничто? Не могла бы она теперь иметь вообще никаких переживаний? - Ответ на этот вопрос возможен только, если бы действительно могло быть установлено некое состояние, которое таковому является равным или аналогичным. Когда Душа может нечто переживать, также тогда, когда в ней нет никаких чувственных воздействий и никаких воспоминаний о таковых в наличии. Тогда находилась бы Душа в отношении к обыкновенному внешнему миру как во сне; и все-же она не спала бы, но была бы как в бодрствовании, напротив действительному Миру. Теперь, такое состояние сознания может быть установлено, когда человек достигнет такие Душевные переживания, которые делает ему возможными Духовная наука. И все, что таковая сообщает ему о тех Мирах, которые располагаются за чувственным, является исследованным через такое состояние сознания. - В предшествующих изложениях были сделаны некоторые сообщения о высших Мирах. В последующем должно будет теперь также - насколько это возможно совершить в данной книге - говориться о средствах, через которые будет создано, необходимое для такого исследования, состояние сознания.
Только по одному направлению равняется это состояние сознания сну, а именно через то, что через него прекращаются все чувственные воздействия; также погашены все мысли, которые побуждены чувственными воздействиями. В то время как, однако, во сне Душа не имеет никакой силы пережить нечто сознательно, должна она получить эту силу через это состояние сознания. Через него будет пробуждена в Душе также способность некого переживания, которая в обычном бытии будет побуждена только через чувственные воздействия. Пробуждение Души к такому высшему состоянию сознания может быть названо посвящением (инициацией).
Средства посвящения ведут человека из обыкновенного состояния дневного сознания в такую Душевную деятельность, через которую он пользуется Духовными инструментами наблюдения. Эти инструменты прежде существуют как зародыши в Душе. Эти зародыши должны быть развиты. - Теперь может наступить случай, что некий человек в неком определенном временном пункте своего жизненного пути без особого подготовления в своей Душе делает открытие, в нем развили себя такие высшие инструменты. Это тогда наступил некий вид непроизвольного самопробуждения. Такой человек обнаружит себя через это измененным во всем своем существе. Вступает некое безграничное обогащение его Душевных переживаний. И он найдет, что он ни через какие переживания чувственного мира не может воспринять такое блаженство, такой удовлетворительный нравственный настрой и внутреннее тепло, как через то, что раскрывает себя некому познанию, что физическому глазу является недоступным. Сила и жизненная уверенность будет вливаться в его волю из Духовного мира. - Такие случаи само-посвящения существуют. Они не должны, однако, увести к убеждению, что единственное верное есть, такое само-посвящение выжидать и ничего не делать, чтобы посвящение привести через правомерное обучение. О само-посвящении здесь не должно быть говорено, ибо оно может наступить именно без наблюдения каких-либо правил. Должно быть, однако, изложено, как через обучение, можно развить зародышно дремлющие в Душе органы восприятия. Люди, которые не чувствствуют в себе никакого особого побуждения чтобы сделать нечто для своего развития, легко скажут: человеческая жизнь находится под управлением Духовных сил, в чье водительство не следует вторгаться; должно спокойно выжидать момента, в который эти силы считают верным раскрыть Душе некий другой Мир. Это будет, пожалуй, также такими людьми воспринято как некий род дерзости или как некое неправомерное вожделение вторгаться в мудрость Духовного водительства. Личности, которые так думают, будут только тогда приведены к другому мнению, когда на них некое определенное представление произведет достаточно сильное впечатление. Когда они себе скажут: То мудрое водительство дало мне определенные способности; оно дало мне таковые не для того, чтобы я оставил их неиспользованными, но чтобы я применял их. Мудрость водительства состоит в том, что оно вложило в меня зародыши для некого высшего состояния сознания. Я понимаю это водительство только, когда я воспринимаю это как долг, что человеку будет проявлено все, что через их Духовные силы может быть проявлено. Когда такая мысль произведет достаточно сильное впечатление на Душу, тогда вышеуказанные сомнения против обучения в отношении высшего состояния сознания, исчезнут.
Может, однако, все-таки еще существовать другое сомнение которое поднимает себя против такого обучения. Можно сказать себе: "Развитие внутренних Душевных способностей вторгается в сокровеннейшее святилище человека. Оно заключает в себе известное превращение всего человеческого существа. Средство для такого превращения не возможно естествомерно придумать себе. Ибо, как входят в высший Мир, может знать только тот, кто путь в таковой знает как собственное переживание. Если обращаются к такой личности, то позволяют таковому некое влияние на сокровеннейшее святилище Души". - Кто так думает, тому невозможно было бы предоставить особого успокоения, если ему средства для достижения высшего состояния сознания были бы предложены в книге. Ибо дело идет ведь не о том, получают ли устно сообщеное или если некая личность, которая имеет знание такого средства, излагает таковое в книге, и некто другой познает его оттуда. Существуют, теперь, личности, которые обладают знанием правил для развития Духовных органов восприятия и которые представляют взгляд, что эти правила нельзя доверять книге. Такие личности большей частью считают также сообщение определенных истин, которые касаются Духовного мира, недопустимым. Однако должно такое воззрение напротив современной временной эпохе развития человечества в определенном отношении обозначить устаревшим. Верно, что с сообщениями соответствующих правил можно идти только до определенного пункта. Однако ведет сообщаемое так далеко, что тот, кто применяет таковое к своей Душе, в развитии познания достигает того, что он может найти затем дальнейший путь. Такой путь ведет затем дальше некоторым образом, о котором верное представление можно получить также только через прежде проделанное. Из всех этих фактов могут получиться сомнения против пути Духовного познания. Эти сомнения исчезают, если удерживают во взоре сущность того хода развития, который нашей временной эпохе предписывается соразмерным. Об этом пути здесь и должно говориться, а на другие обучения будет только кратко указано.
Оговариваемое здесь обучение, дает тому, кто имеет желание к своему высшему развитию, в руки средства предпринять превращение своей Души. Некое предосудительное вторжение в существо ученика было бы только тогда в наличии, если бы учитель предпринял это превращение через средства, которые не подлежат сознанию ученика. Такими средствами не пользуется, однако, никакое верное наставление Духовного развития в нашу временную эпоху. Таковое не делает ученика никаким слепым инструментом. Оно дает ему правила поведения; и ученик исполняет их. При этом, когда дело к этому подходит, не будет умолчано, почему будет дано то или иное правило поведения. Принятие правил и их применение личностью, которая ищет Духовное развитие, не должно происходить по слепой вере. Таковая должна в этой области быть совершенно исключена. Кто рассматривает природу человеческой Души, насколько она выдает себя без Духовного обучения через уже обыкновенное самонаблюдение, тот может, после принятия рекомендуемых Духовным обучением правил, спросить себя: как могут действовать эти правила в Душевной жизни? И этот вопрос, до всякого обучения, при непредвзятом применении здравого человеческого рассудка, будет достаточно отвечен. Можно об образе действия этих правил составить себе верное представление прежде, чем предать себя им. Пережить этот образ действия можно, все-таки, лишь в течение обучения. Единственно также и здесь переживание будет всегда сопровождаться пониманием, если каждый шаг, должный быть сделанным, сопровождается здравым суждением. И в настоящее время истинная Духовная наука будет давать для обучения только такие правила, напротив которых здравое суждение может быть сделано действенным. Кто намерен предать себя только такому обучению и кто ни через никакую предвзятость не позволяет гнать себя к некой слепой вере, у того исчезнут все сомнения. Возражения, против правомерного обучения к более высокому состоянию сознания, не будут мешать ему.
Само для некой личности, которая имеет внутреннюю зрелость, которую она в более короткое или более долгое время может привести к самопробуждению Духовных органов восприятия, обучение не является излишним, но напротив, для нее оно особенно подходит. Ибо существует только мало случаев, в которых такая личность до самопосвящения не прошла бы через разнообразнейшие извилистые и напрасные окольные пути. Обучение избавляет его от этих окольных путей. Оно ведет в прямом направлении вперед. Если такое самопосвящение для этой Души наступает, то основывается это на том, что Душа в предшествующих течениях жизни (Lebenslдufen) приобрела соответствующую зрелость. Теперь, очень легко происходит, что прямо эта Душа имеет некоторое смутное чувство своей зрелости и она из-за этого чувства ведет себя отклоняюще против обучения. Такое чувство может, именно, породить высокомерие, которое препятствует доверию к истинному Духовному обучению. Теперь, может некая известная ступень Душевного развития влоть до некого известного жизненного возраста оставаться скрытой и только потом выступить. Однако обучение может быть прямо верным средством, чтобы довести ее к проявлению. Замыкает себя такой человек против обучения, то может быть так, что его способность в данном течении жизни остается скрытой и выступит только в одном из следующих течений жизни.
В отношении подразумеваемого здесь обучения для сверх-чувственного познания, важно не позволить взойти определенным близлежащим недоразумениям. Одно из них может возникнуть через то, что полагают, будто обучение желало бы человека в отношении его всего ведения жизни, сделать его неким другим существом. Единственно, дело идет не о том, чтобы дать человеку общие жизненные предписания, но чтобы говорить ему о Душевных отправлениях (Seelenverrichtungen), которые, если он их исполняет, дают ему возможность наблюдать сверх-чувственное. На ту часть его жизненных отправлений, которая лежит вне наблюдения сверх-чувственного, эти отправления не имеет никакого непосредственного влияния. Человек приобретает себе вдобавок к этим жизненным отправлениям дар сверх-чувственного наблюдения. Деятельность этого наблюдения отделена от обыкновенных жизненных отправлений так же, как состояние бодрствования от состояния сна. Одно ни в малейшем не может мешать другому. Кто, например, обычное течение жизни желал бы пронизать через впечатления сверх-чувственного созерцания, походил бы на больного, чей сон постоянно прерывался бы вредным пробуждением. Свободной воле обученного должно быть возможно достигать состояния наблюдения сверх-чувственной деятельности. Опосредственно связано обучение с жизненными отправлениями, все-таки, постольку совместно, поскольку без известного этически согласованного ведения жизни, взгляд в сверх-чувственное является невозможным или вредным. И поэтому некоторое, что ведет к созерцанию сверх-чувственного, является одновременно средством к облагораживанию ведения жизни. С другой стороны, через взгляд в сверх-чувственный Мир, распознают высшие моральные импульсы, которые действенны также для физически-чувственного мира. Известные моральные необходимости будут распознаны только из этого Мира. - Второе недоразумение было бы, когда верят, что какая-нибудь ведущая к сверх-чувственному познанию Душевная деятельность, имела бы некое дело с изменениями физической организации. Эти отправления скорее не имеют даже ни малейшего дела с чему-либо, во что убеждена физиология или другая ветвь естествознания (Naturkenntnis). Они есть так всецело от всего физического далеко лежащие чисто Духовно-Душевные процессы, как само здоровое мышление и восприятие. По такому образу происходит в Душе через такое отправление ничто другое, как происходит нечто, когда здорово она представляет или судит. Настолько много и настолько мало имеет дело с телом здоровое мышление, насколько много и насколько мало имеют дело с таковым процессы истинного обучения к сверх-чувственному познанию. Все, что по-другому соотносит себя к человеку, не есть истинное Духовное обучение, но искаженный образ (Zerrbild) такового. В смысле сказанного здесь должно принять следующие изложения. Только потому, что сверх-чувственное познание есть нечто, что исходит из всей Души человека, будет это так выглядеть, как если для обучения потребовались бы вещи, которые делают из человека нечто другое. В истинности дело идет об указании отправлений, которые устанаваливают Душу в возможность внутри своей жизни достичь такие мгновения, в которые она может наблюдать сверх-чувственное.
*
Восхождение к некому сверх-чувственному состоянию сознания может исходить только из обыкновенного бодрствующего дневного сознания. В этом сознании Душа живет до своего восхождения. Через обучение ей будут даны средства, которые выводят ее из этого сознания. Входящее здесь в рассмотрение обучение дает среди первых средств такие, которые позволяют еще обозначить себя как отправления обычного дневного сознания. Непосредственно самые значимые средства есть такие, которые состоят в молчаливых отправлениях Души. Дело идет о том, что Душа предается полностью определенным представлениям. Эти представления есть такие, которые через свою сущность задействуют некую пробуждающую силу на известные скрытые способности человеческой Души. Они отличаются от тех представлений бодрствующей дневной жизни, которые имеют задачу отобразить некую внешнюю вещь. Чем истиннее они это делают, тем истиннее они есть. И это принадлежит их сущности, в этом смысле быть истинными. Такую задачу не имеют представления, которым Душа должна предаться в целях Духовного обучения. Они так образованы, что они не отображают ничего внешнего, но имеют в самих себе особенность, пробуждающе воздействовать на Душу. Наилучшие представления для этого есть чувство-образные (sinnbildliche) или символические. Однако могут быть использованы также другие представления. Ибо дело идет вовсе не о том, что содержат представления, но исключительно о том, чтобы Душа направляла все свои силы на то, чтобы не иметь в сознании ничто другое, кроме как данные представления. В то время как в обычной Душевной жизни ее силы распределены на многое и представления быстро меняются, при Духовном обучении дело идет о концентрации всей Душевной жизни на одном представлении. И это представление через свободную волю должно быть передвинуто в срединную точку сознания. Чувство-образные представления есть поэтому лучше чем такие, которые отображают внешние предметы или процессы, потому что последние имеют отправной пункт во внешнем мире и через это Душа должна опираться единственно на самое себя меньше, чем при чувство-образных представлениях, которые были образованы из собственной Душевной энергии. Не то, что представляют себе является существенным, но дело идет о том, что представленное через образ представления освобождает Душевное от всякой опоры на физическое.
Достигают к пониманию такого погружения в некое представление, если вызвают только однажды перед Душой понятие воспоминания. Например, направляют глаз на дерево и затем отворачиваются от него так, что его больше не могут видеть, то возможно пробудить в Душе представление дерева. Это представление дерева, когда таковое не стоит перед глазом, есть некое воспоминание о дереве. Теперь мыслят себе, что сохраняют это воспоминание в Душе; позволяют Душе как бы покоиться на воспоминании-представлении; стараются при этом исключить все другие представления. Тогда Душа погружена в воспоминание-представление дерева. Имеют дело с неким погружением Души в представление; однако это представление есть отображение некой, воспринятой через чувства, вещи. Когда, однако, то же самое предпринимают с неким, установленным в сознании через свободную волю, представлением, то постепенно можно достигнуть действия, на которое приходится главное.
Должен быть только сделан наглядным пример внутреннего погружения с чувство-образным представлением. Сначала в Душе должно быть построено такое представление. Это может происходить следующим образом: представляют себе растение, как оно укореняется в почве, как оно выгоняет лист за листом, как оно развертывает себя к цветению. И теперь мыслят себе поставленного рядом с этим растением человека. Делают в Душе мысль живой, как человек имеет качества и способности, которые напротив таковым растения могут быть названы более совершенными. Обдумывают, как он соразмерно своим чувствам и своей воле, может отправиться туда или сюда, в то время как растение приковано к Земле. Теперь, однако, говорят себе: да, конечно, человек совершеннее чем растение; но мне зато встречаются в нем качества, которые я не воспринимаю у растения и чье не-наличие (Nichtvorhandensein) может мне в известном отношении явиться более совершенным, чем человек. Человек исполнен вожделений и страстей; таковым он следует в своем поведении. Я могу у него говорить о заблуждениях через его побуждения и страсти. У растения я вижу, как оно чистым законам роста следует от листа к листу, как оно бесстрастно раскрывает цветение целомудренному Солнечному лучу. Я могу сказать себе: человек имеет некое известное совершенство перед растением; но это совершенство он приобрел через то, что он к являющимися мне чистыми силам растения в своем существе позволил вступить побуждениям, вожделениям и страстям. Я представляю себе теперь, что через растение течет зеленый цвето-сок и что таковой есть выражение для чистых бесстрастных законов роста. И затем я представляю себе, как через вены человека течет красная кровь и как таковая есть выражение для побуждений, вожделений и страстей. Все это я позволяю возникнуть как некая живая мысль в моей Душе. Затем я представляю себе далее, как человек является способным к развитию; как он свои побуждения и страсти может просветлить и очистить через свои высшие Душевные способности. Я мыслю себе, как через это будет уничтожено низшее в этих побуждениях и страстях и таковые будут опять-рождены на более высокой ступени. Тогда кровь позволено будет представить как выражение очищенных и просветленных побуждений и страстей. Я смотрю, например, в Духе на розу и говорю себе: в красном соке розы вижу я цвет зеленого растительного сока, превращенного в красный; и красная роза следует, как и зеленый лист, чистым бесстрастным законам роста. Красное розы пусть будет мне чувство-образ (Sinnbild) такой крови, которая является выражением просветленных побуждений и страстей, которые отбросили все низшее и в своей чистоте равняются силам, которые действуют в красной розе. Я пытаюсь теперь, такие мысли переработать не только в моем рассудке, но позволить им в моем восприятии стать живыми. Я могу иметь блаженное восприятие, когда я представляю себе чистоту и бесстрастность растущего растения. Я могу породить в себе чувство, как определенные высшие совершенства должны быть куплены через приобретение побуждений и вожделений. Это может блаженство, которое я воспринимал прежде, превратить в строгое чувство; и затем во мне может зашевелиться некое чувство освобождающего счастья, когда я предаю себя мысли о красной крови, которая может стать носителем внутренне чистых переживаний, как красный сок розы. Главное приходится на то, что человек не безчувственно поставил себя напротив мыслей, которые служат к построению чувство-образного представления. После того, как проходятся в таких мыслях и чувствах, превращают их в следующее чувство-образное представление. Представляют себе черный крест. Таковой пусть будет чувство-образ для уничтоженного низшего побуждений и страстей; и там, где пересекаются брусья креста, мыслят себе семь красных лучащихся роз, упорядоченных в круге. Эти розы пусть будут чувство-образом для крови, выражением для просветленных, очищенных страстей и побуждений. (* Главное приходится не на то, насколько находит то или иное естественно-научное представление выше-приведенные мысли правомерными или нет. Ибо дело идет о развитии таких мыслей о растении и человеке, которые могут быть завоеваны без всякой теории, через простое непосредственное созерцание. Такие мысли имеют ведь все-же также свое значение наряду с, в другом отношении не менее значимыми теоретическими, представлениями о вещах внешнего мира. И тут есть эти мысли не для того здесь, чтобы состояние дел научно представить, но чтобы построить чувство-образ, который оказывается Душевно действенным, все равно какие возражения приходят тому или иному лицу при построении такого чувство-образа.) Это чувство-образное представление должно теперь быть таким, которое вызывают перед Душой так, как это выше было наглядным на воспоминании-представлении. Такое представление имеет Душевно-пробуждающую силу, если предаются ему во внутреннем погружении. Любое другое представление должно попытаться исключить во время погружения. Только один описанный чувство-образ должен парить в Духе перед Душой, настолько живо насколько это возможно. - Это есть не без значения, что такой чувство-образ был приведен здесь не просто как пробуждающее представление, но что он сначала был построен через известные представления о растении и человеке. Ибо действие такого чувство-образа зависит от того, что его совместно-составляют описанным образом, прежде чем его применяют ко внутреннему погружению. Представляют его себе, без того, чтобы проделать сперва в собственной Душе такого построения, то остается он холодным и более не-действенным, чем когда он через подготовление приобрел свою Душе-просветляющую силу. Во время погружения должно, все-же, все подготовительные мысли не вызывать в Душе, но только иметь образ живо перед собой парящим в Духе и при этом позволить воспарить тому восприятию, которое установило себя как результат подготовительных мыслей. Так чувство-образ становится знаком (Zeichen) наряду с восприятием-переживанием. И в пребывании Души в этом переживании лежит действенность. Чем дольше возможно пребывать без того, что вмешивается некое другое мешающее представление, тем действеннее есть весь процесс. Все-же есть это хорошо, когда вне времени, которое посвящают собственно погружению, часто через мысли и чувства повторяют вышеописанным способом построение образа, чтобы восприятие не поблекло. Чем больше терпения имеют для такого обновления, тем значимее будет образ для Души. (В изложениях моей книги Как достигнуть познания высших миров?" указаны еще другие примеры средств для внутреннего погружения. Особенно действенны там же охарактеризованные медитации над становлением и прехождением растения, над дремлющими в растении-семени-зерне силами становления, над формой кристаллов и так далее. Здесь, в этой книге, на неком примере должна была быть показана сущность медитации.)
Некий такой чувство-образ, как он здесь описан, не отображает внешнего предмета или существа, который будет вынесен через природу. Однако именно прямо через это имеет он свою побуждающую силу для известных чисто Душевных способностей. Все-таки некто мог бы выдвинуть возражение. Он мог бы сказать: Конечно, целое", как чувство-образ наличиствует не через природу, но все отдельные подробности заимствованы, однако, из этой природы, черный цвет, розы и так далее. Все это будет однако воспринимается через чувства. Кто будет потревожен через такое возражение, тот должен обдумать, что не отображения чувственных восприятий есть то, что ведет к пробуждению высших Душевных способностей, но что это действие будет вызвано единственно только через способ сочетания этих отдельных подробностей. А это сочетание не отображает ничего, что наличиствует в чувственном мире.