Шумак Наталья. Та-Ро

   -Хочешь примерить?
   Лина кивнула.
   -Дело хозяйское. Иди в кабинку. Держи. Я тебе подобрала несколько вариантов. Мне больше других нравится вот эта футболочка. Сейчас посмотрим и решим.
   Лина, поняла, что ее непробиваемое, из легированной стали сваренное, решение экономить деньги, похоже на бумажные стены японского домика. Только пальцем ткни. И все.
   За занавеской она стянула полосатые джинсовые серенькие шорты и зеленую безрукавку. Повесила на крючок. Перебрала пяток футболок приготовленных специалистами, знающими толк в высоком искусстве моды. И отложив их в сторону, взялась за брючки. За черные тонкие брючки, в которых не было ничего особенного. Абсолютно. Пока их не примерила будущая владелица.
   Она стояла перед зеркалом - высокая, слегка подрастерявшая спортивную форму, но отнюдь не расплывшаяся, носатая почти как Буратино, стриженая под шаловливого французского мальчика. Шелковые свободные брючки слегка поблескивали - капризы электрического света. Подрагивала голубая венка на шее. Три ярких родинки на правом плече образовывали равносторонний треугольник. Гордо (с какой стати?) задранный вверх подбородок. Потянулась, покрутилась, посмотрела на себя сбоку. Поняла, что почти ничего не весит. Тело, наполненное силой, требовало движения. Ангелина прогнулась, подпрыгнула. Странное чувство. Точно сам воздух поддерживал ее. Хотелось отшвырнуть занавес, вылететь на улицу. И бежать, бежать, бежать.
   -Долго будешь копаться?
   Нетерпеливо поинтересовалась Яна. Лина не ответила, потянулась к стопке футболок. Впрочем, первая же простенькая белая маечка полностью удовлетворила ее невзыскательный вкус. Натянула. Посмотрела. Обрадовалась. Как на нее шили. В обтяжку. Ни миллиметра лишнего, ни тебе неположенной складочки. Решительно отодвинула занавеску и явилась перед заскучавшей подругой. В глазах Яны вскипело удивление.
   -Я тебя не ценила.
   -То есть?
   -Бездна шарма.
   Яна покачала головой, точно отгоняя неуместные возражения. Молча призвала в свидетели продавщицу. Та подтвердила.
   -Супер!
   Поверить им что ли? В душе проснулась непривычная уверенность. Лина могла поклясться, что никогда не испытывала подобного эмоционального подъема. Провела рукой по белоснежной маечке, погладила скользкий черный шелк брючек, и согласилась с Яной.
   -Ничего себе, правда.
   -Переодевайся и плати. Некогда мух считать.
   -Нет. Не стану снимать. Не хочу. Пойду в этом.
   -Как хочешь.
   -Сколько стоят брючки?
 

* * *

 
   -Представляешь, у меня в гардеробе нет ни одних черных штанов, джинсов и чисто белой футболки, или свитера.
   -А что же ты носишь?
   Лина задумалась на секунду. Обежала мысленным взглядом полки и вешалки в шкафу.
   -Серое и коричневое.
   -Ну и зря. Твои цвета черный и белый.
   -Повтори.
   Мир задрожал. Влажное зеркало ночного моря вздохнуло и сомкнулось с небом. Три ярких звезды упали одновременно в подставленные ладони невидимого горизонта.
   -Повтори.
   -Твои цвета черный и белый. Тебе очень идет. Носи их. Обязательно.
   -Черный и белый. Черный и белый.
   Это имело первостепенное значение. Почему? Вновь, не удержалась, потрогала, потянула ворот маечки, провела ладонью по бедрам. Тело точно осветилось изнутри, заиграли, напряглись мышцы живота, натянулась спина.
   -Ты совсем другая.
   Между делом, они шли в "Золотое яблоко", сказала москвичка.
   -В чем?
   -Встрепенулась, что ли? Была вялая, полу вареная. Под грузом переживаний, короче. Вдруг. Как подменили. Дела.
   Резво обернулась к Лине, схватила за руку.
   -Эврика!!! Это целительное воздействие Болгарии. Здешний воздух не только разглаживает морщины, он еще и растворяет камни на душе. Оп. Ты освободилась.
   Яна весело выкрикнула в ночь.
   -Оп! Оп! Оп!
   Отпустила ладонь Лины, помахала знакомым немцам.
   -Минуточку. Я сейчас вернусь.
   Отбежала к бурно радующейся паре. Лина уже имела возможность убедиться, как много людей расцветает счастливыми улыбками при виде ее приятельницы. После каждого визита в Болгарию она оставляла за собой новых знакомых, почти друзей. Которые были искренне рады встретиться, поболтать, помочь. Увидев ее - дико ликовали. Что за человек? Как у нее это получается. Не нарочно же. Вот и на этот раз все идет по сценарию. Очарованные Яной люди смеются, хлопают в ладоши, как дети. Поцелуи и восторженные объятия привлекают всеобщее внимание. Громкие восклицания по-немецки и русски. Как они хоть понимают друг друга без переводчика? Ага, с помощью самых простых английских фраз и улыбок. Тут высокий, очень крепкий уже немолодой мужчина с акцентом старательно произнес: "О, Боже мой!" Он явно хотел порадовать русскую приятельницу. Его жена хохотала. Невероятно звонко и музыкально. Про такой смех пишут в книжках. Можно было подумать, что в горле невысокой фрау прячутся золотые колокольчики.
   Предоставленная себе Лина остановилась. Отвлеклась от происходящего. Шутка Яны не давала ей покоя. Задумалась, подобрала нужные слова и пробормотала.
   -Что со мной?
   Внутренний голос не вмешивался. Яна сжала виски.
   -Как подменили? Я изменилась? Мне лучше. Я надела свои цвета. Свои!
   На мгновение Лина ослепла, кожа точно покрылась толстой масляной пленкой, мутной и тяжелой. А потом... Внутри стали лопаться и исчезать перегородки, свет хлынул белым потоком, смывая и унося прочь все лишнее, мешающее, русло его расширялось и расширялось, захватывая сознание целиком. Вымывая остатки взорванных преград, возведенных неизвестно когда, толстых стен, запретов. Сальная сопротивляющаяся грязь потекла вниз, с головы: лица, затылка. Белый столб света вырвался из макушки и ударил в небо, пробился из каждой поры кожи. Окутанная ярким, как молния сиянием, Лина на мгновение растворилась в нем. Короткая вспышка. Боль и удовольствие одновременно. И новое состояние души, вернувшейся в освобожденное тело.
   Обрела зрение, поняла, что стоит, смотрит на море. Услышала трели Яны, ответный смех ее друзей, громкий и добрый с золотыми нотами. С удовольствием вдохнула соленый воздух. Что произошло? Паники в рядах гуляющих туристов не заметно. Неужели вихрь, пронизывающий ее был невидимым? А Лине то показалось, что мироздание трясется. Вот так, навоображаешь непонятно чего... Подбежала раскрасневшаяся Яна.
   -Анна и Хорст Дорн. Живут в небольшом городке. Такое длинное название... О! Мюнхенгладбач. Неподалеку от Дюссельдорфа. Когда я на конверте, или открытке адрес пишу, прямо мурлычу. Звучит уж очень прикольно. Откуда знаю эту пару? Мы в прошлом году познакомились. Эх, и повеселились. Замечательные люди. Вот и не верь в судьбу. Опять состыковались. Удивительно! На днях пообедаем вместе. Ты меня не слушаешь?
   -Конечно, пообедаем.
   -Ты странно смотришь.
   Лина сделала над собой ощутимое усилие.
   -Расслабилась, замечталась. Кстати, далеко до твоего клуба?
   -Мы почти на месте. Видишь вон ту мигающую вывеску?
   Лина кивнула старательно. Яна переключилась на мысли о своем мальчике. Игриво осведомилась у симпатичного зазывалы.
   -Сколько времени?
   Выслушав ответ, нетерпеливо и сладко промурлыкала.
   -Полночь. Живко должен уже быть там.
   Кокетливо подмигнула охраннику.
   -Есть народ?
   -Яблоку негде упасть.
   Привычно скаламбурил хмурый здоровяк. Дамы заплатили положенную мзду и шагнули в грохочущий сумрак. Лина постаралась вникать в происходящее, продолжая невольно прислушиваться к своему не похожему ни на что состоянию.
   -Красотища. Мое милое "Яблочко", обичем тэ.
   Лина скорее расшифровала, чем услышала возглас Яны. В клубе по-видимому либо совсем не разговаривали, либо орали на ухо друг другу. Мигающий свет заставлял светиться белую одежду и обувь. Ногти Яны, покрытые специальным лаком, и губы (помада оказалась с сюрпризом) тоже зажглись. Точно в фильме о вампирах, подумала Лина. Ей не отнюдь не импонировала слишком громкая музыка. И едкий от сигаретного дыма воздух... Как много курили болгары и немцы! Словно могли дышать лишь никотином. Лина поежилась. Но что делать? Умудренная горьким опытом, она прихватила пластинку седалгина. Судя по всему, начинать глотать таблетки следовало заранее. С трудом переносила запах табака, иногда голова начинала нестерпимо болеть. В самом начале отдыха она пожаловалась Яне, та обозвала ее неженкой. Лина призадумалась и постановила, что абсолютное отсутствие мата, который она ненавидела, вполне компенсирует иные неудобства. Две недели без ненормативной лексики. Какое счастье!!! Подумаешь дым. Попьет седалгин, ничего с ней не случится за такой короткий срок. Было бы о чем переживать.
   -Нравится?
   Прокричала Яна, они поднимались по увешанной зеркалами лестнице. Лина кивнула. Большой квадратный зал с двумя барами в противоположных углах. В центре, на танцевальной площадке, относительно много света. Напротив ди-джеев, у шеста извивается полуголая блондинка в высоких сапогах. По периметру масса столиков с удобными креслами и диванчиками. Народ хлещет коктейли, курит, пялится на стриптизерку. Стройные официантки в фирменных белых футболках с символикой клуба, бегом обслуживают публику. Яна остановилась, покрутила головой в поисках своего юноши. Лина засмотрелась на танцующих. Под забойную мелодию, кажется обработка песни великого Пресли, пара немцев выдавала на гора лихие антраша. Без многих лет, посвященных спорту, явно не обошлось. Партнер выглядел опытным бальником. Его дама гимнасткой. Остальные примитивно дергались, ничего интересного, короче. А на границе темноты и света, у колонны курил широкоплечий брюнет, и тоже разглядывал рок-н-рольщиков. Его волосы поглощали вспышки разноцветных огней. Издали казались невероятно черными, каких в природе просто не бывает. Коротко стриженный, худой и крепкий одновременно, в обрезанных чуть ниже колен джинсах, в потрепанной, старой майке. Он выглядел отрешенным и чужим. Взгляд лениво скользил поверх голов танцующего народа, огонек зажженной сигареты походил по яркости на лазер. Парень ждал кого-то, или отдыхал в одиночестве. Лине до него не было никакого дела, абсолютно. Но ведь уставилась, неприлично уставилась, дура. Его точно подтолкнули, два взгляда, пересекающих зал, встретились. У Лины перехватило дыхание. К щекам мгновенно прилила кровь. Он далеко. Успокоила она себя. Далеко. Ничего страшного. Брюнет вынул сигарету изо рта, кивнул. Лина отвернулась, благословляя свою легкую близорукость. И от нее бывает польза. Хорошо, что она не видит лица этого человека. Просто замечательно.
   -Дорогая моя. Я тебя обожаю.
   Вот и мальчик нашелся. Обнимает Яну, целует, тянет за собой. К столику. Быстрая громкая русская речь, почти без акцента.
   -Ты с подругой. Я брата привел. Ты его тоже не знаешь. Познакомьтесь. Яна. Я тебе о ней много рассказывал. Ее подруга Лина. А это Даниил.
   Вблизи лицо юного брюнета оказалось некрасивым. Крупный, несколько раз сломанный нос. Не просто холодные - обжигающе ледяные глаза. А еще говорят, что карий цвет - теплый. Сие не про Даниила.
   -Он не умеет говорить по-русски. Выучил пять слов и те случайно.
   Объяснял Живко. Яна кивала, шутила. Ее рука тонула в кармане поклонника, голова клонилась к его плечу. От парочки шли волны сексуальной энергии. Даже воздух вокруг наэлектризовался. Вся компания устроилась на угловом диванчике. Столик, заставленный бокалами, переполненная пепельница. И резкий профиль Даниила, продолжающего невозмутимо курить. Выпирающий волевой подбородок, слегка заостренные уши, растрепанные прядки темных волос. Совсем расческу не признает, или специально художественный беспорядок наводил? На левом плече большая черная татуировка. Лина пыталась рассмотреть узор, не очень получалось при почти полном отсутствии освещения. (Яна и Живко страстно целовались в полу метре от них.) Равнодушный и величественный взгляд Даниила нашел ее лицо. Палец ткнул в бутылку вина, в бокал сока. Жест понятный без всякого перевода.
   -Будешь?
   Лина по инерции, другого объяснения происходящему не найти, потянулась к нему, ближе к уху. Прокричать - спасибо, нет. Хотя зачем, если парень не понимает русского?! Даниил любезно склонился навстречу, и губы девушки коснулись загорелой твердой скулы, скользнули по ней. Это не могло быть правдой! Брезгливая учительница, не выносившая запаха табака и пота, заставлявшая мужа принимать душ с мылом и чистить зубы... Едва нашла в себе силы отстраниться. Мокрая кожа Даниила, жара стояла просто чудовищная, не показалась отвратительной - наоборот! Что с ней происходит? Облизнула влажные губы, с удовольствием, с диким первобытным наслаждением. Вкус и аромат его тела будили в ней странные желания. Никогда не приходившие раньше.
   -Даниил.
   -А?
   Повернулся к ней, наградил улыбкой. Поднял руку и... ущипнул за щеку. Легко, будто приласкал ребенка, нежно и мимолетно. Лина откинулась назад, на глаза навернулись слезы. Да что с ней такое? С ума спятила? Дикарь, и поведение соответствующее. Что еще за манеры? Почему ей это не противно?
   Яна и Живко поднялись и вышли. Куда? Надолго? Ничего не сказали. Сидеть тут и ждать подругу? Или топать в отель? О, Господи.
   Горячая ладонь Даниила легла ей на плечо. Взмахом подбородка он указал на площадку.
   "Вот и приглашение на танец последовало".
   Язвительно прокомментировал внутренний голос.
   "Так и пропадают дуры доверчивые. Романтичными южными ночами на курортах".
   Даниил погасил сигарету, встал, потянул девушку за собой. В "Яблоке" не крутили кислоту, рэп, хип-хоп и прочие современные веяния. Блок рок-н-ролла сменили классические медленные композиции. Только что закончил петь о своей леди в красном Крис де Бург. Загремело начало следующего хита, как и подобает по законам дискотечного режима нон-стоп. Лина насторожилась, уж не Том Джонс ли с новой популярной песней о секс-бомбе? Только этого не доставало. Лину раздражали многие модные, грубые или вульгарные словечки. В ее лексиконе не было места для мата. Она морщилась, услышав что-либо типа: секс, перепихон, траханье... И даже замечательная мелодия и проникновенный голос не могли сгладить неприятного впечатления. Руки Даниила легли ей на талию. Вопрос о песне отошел с передней линии фронта в глубокий тыл. Мальчик умел двигаться. Его тело, жесткое и гибкое одновременно, слышало музыку и превращало ее в танец. Лина с коротким вздохом потянулась ближе, ближе, самым неприличным образом обвила парня за шею, прижалась плотно, игральной карты не просунуть между животами, закрыла глаза. Мир вокруг них растаял. Только раскручивающееся по спирали, нарастающее напряжение внутри. И совершенное слияние двух тел. Даниил, забавляясь, наклонял девушку чуть не к полу. Она послушнее некуда, сразу поняла - эти руки не подведут, не уронят, выгибалась, едва не переламываясь в талии. Не прекращая ритмичного покачивания бедер, Даниил слегка согнул колени, приподнял Лину, легко вознес над головой.
   -Секс-бомб, секс-бомб...
   Страстно напевал Том Джонс. В зале охнули. Лина поняла, что все смотрят на них. Раскинула руки в импровизированном полете. Даниил медленно, поворачиваясь вокруг оси, прижал девушку к своему запрокинутому лицу. Губы коснулись пупка, маечка бессовестно задралась в самом начале эскапады, которую Даниил выдавал за танец. Внезапно, с переменой ритма, движения стали стремительными. Лина вновь взлетела, высоко, а через мгновение уже стояла на полу, извиваясь вполне недвусмысленно. Откидываясь назад и волнообразно возвращаясь обратно. Теперь одна рука Даниила, кольцом держала ее за пояс. Вторая скользила по спине.
   -Секс-бомб, секс-бомб...
   Кажется, им аплодировали. Роковой брюнет что-то спросил. Рассмеялся увидев ее непонимание. Взял за руку, повел обратно к угловому диванчику. Лина оглянулась с веселым ужасом на площадку. Такого от себя она не ожидала.
   -Спасибо. Это было здорово.
   Даниил, успевший вооружиться сигаретой, небрежно похлопал девушку по коленке. Налил вина в два бокала. Отхлебнул, не дожидаясь, последует ли дама его примеру. Зевнул. Лина, широко распахнув глаза, смотрела как этот большой хищник стряхивает пепел, одним точным и четким движением. НЕ ГЛЯДЯ, протягивает руку, берет бокал, отпивает пару глотков, ставит обратно. Траектория каждого жеста, выверена. Ни миллиметра лишнего. Пальцами он видит, что ли? Помахал знакомому, ответил на приветствие официантки. А спокойные руки ни разу не ошиблись. Пепел упал куда положено. Бокал о бокал или бутылку не звякнул. Поразительная координация и чувство пространства. И память. Он не рисовался перед Линой. Сидел себе, слегка скучал, ждал провалившегося сквозь землю старшего брата. Лина зажмурилась, попыталась представить, что этот чрезмерно уверенный в себе тип, доигрался таки, смахнул со стола чашку, а лучше две. Но воображение подвело. Картинка отказалась нарисоваться. Видимо коварное подсознание правильно оценило Даниила. Ехидный внутренний голос не преминул уколоть.
   "Может тебе еще кажется, что он оступиться может, или сесть мимо стула? Смирись, дорогуша. Сие невозможно".
   Даниил, точно подслушавший эту краткую хвалебную речь в свой адрес, потянулся, взял ладонь девушки, поднес к губам, поцеловал. Он смотрел вперед, но не ошибся, хотя Лина и сидела слева и чуть позади него, в полутьме.
   С какой стати такие нежности? Поражающая воображение галантность случайного кавалера не вязалась с мнением Лины о мужчинах вообще и в частности. Было абсолютно ясно, что от отсутствия партнерш юноша не страдает, затащить Лину в постель во что бы то ни стало, не стремится. Более того, откажут ему - уйдет, не оглянется. Одной женщиной больше, одной меньше. Чудны дела твои, о Господи. Почему этот мальчик болгарин? Живет с ней по разные стороны Черного моря? То есть за границей? Ну почему? Он, конечно, бессовестно молод. Года двадцать два. Двадцать три. Прикинула она. И? Ведь понравился. Очень понравился! Лина с суеверным ужасом поняла, что к нему тянет. Вот оно. Читанное в сотне книг понятие. Казавшееся таким глупым, придуманным писаками для красоты слога. Вот оно. Желание.
   Ничегошеньки не знаешь ты о жизни, глупая девочка. Абсолютно. Смирилась с собственной холодностью? Привыкла считать себя лягушкой? Впервые в жизни заныла грудь, напряглись, выпирая из-под маечки, восстали затвердевшие холмики. На шее запульсировала, забилась в учащенном ритме голубая жилка. "Ангелина, ты сошла с ума! Ты хочешь этого мальчика"???
   Даниил повернулся к девушке. Скорее весело, чем пылко, чмокнул в щечку. Выпустил ее руку. Взял бокал, отхлебнул глоток вина...
   Глоток вина... Они больше часа сидели вдвоем. Уровень пурпурной жидкости в бокале Даниила понизился на пару сантиметров. Лина вспомнила бывшего мужа, и ее передернуло от отвращения. Движение не осталось незамеченным. Даниил вопросительно уставился на девушку. Сейчас его глаза показались Лине шоколадными. Хорошо когда взгляд полный такой жуткой силы принадлежит другу. Или тому, кто вам пусть самую капельку, но симпатизирует. Можно дышать, и не чувствовать себя в перекрестии прицела лучшего снайпера в мире. Лина увлеклась, глупо заулыбалась. Даниил, естественно не дождался внятного ответа на родном болгарском, задумался, темные брови сдвинулись у переносицы. Потом лицо разгладилось, вертикальная глубокая бороздка, такие, как помнила Лина, характеризуют людей наделенных незаурядной силой воли, исчезла.
   -Отель? "Ясень"?
   Решил, что я устала и хочу домой. Догадалась Лина, переспросила вопросительно.
   -Живко? Яна?
   -Няма.
   Лина уже знала, что это означает нет. В данном случае видимо - их нет. "Интересный разговор завязывается, содержательный, информационно насыщенный" - прокомментировал внутренний голос склонный к психологическому садомазохизму.
   Даниил вопросительно приподнял брови. Махнул рукой сначала в сторону выхода, потом на танцевальную площадку. Предоставил даме возможность выбирать, затушил сигарету. Четвертую за вечер. Расслабился. Откинулся на спинку дивана, заложил руки за голову. Опять зевнул. Часов у него не было, временем не поинтересуешься. Хотя? Зачем ей это? Счастливые люди, если верить господину Грибоедову, такими пустяками, как разглядывание всевозможных циферблатов, абсолютно не озабочены. Лина проглотила комок в горле. Это было необыкновенно смешно. Сидеть в ночном клубе, полу умирать от табачного дыма, глохнуть под прессом танцевальной музыки и балдеть, именно балдеть от компании едва знакомого парня. С которым толком, и словом то не перебросишься! "Кто ж с мужчинами болтает? А? Мудрые женщины употребляют самцов по-другому". Пошутил внутренний голос. Лина не стала спорить с ним. Последовала примеру Даниила - откинулась назад. Положила затылок на широкую мягкую спинку диванчика, вытянула под столиком ноги, вздохнула. Перед ними, на освещенном квадрате, взбрыкивали и резвились три толстушки. Больше всего они напоминали развеселившихся бегемотиков. Лина слегка позавидовала их раскрепощенности. Умеют же люди отдыхать. Никто пальцами не показывает. Не портит настроения. Что-то смутное ее обеспокоило, подкатило к сердцу, неприятно подтолкнуло. Девушка огляделась в поисках источника тревоги. Совсем близко, в углу, на модерновой никелированной подставке, висел телевизор, по которому транслировали всяческие клипы и концертные записи. Кого могло заинтересовать созерцание картинок без звука, девушка понять не могла. Да и не задумывалась особенно. Может так принято в диско-клубах? Мигают себе ящики. Без всякой цели. Никто на них не пялится. А зачем?
   Странно, смутно знакомая рожа уставилась на нее с экрана. Голубоглазый блондин с серьгой в ухе. Белесые брови, полный молчаливого бешенства взгляд. Лина поневоле поежилась. До чего же отвратительная морда! Белоголовый разжал тонкие губы, процедил с непередаваемым сладким презрением и дрожью предвкушения в голосе. Точно в самом деле рад видеть. Как кот, прижавший когтистой лапой к полу, не вырваться - глупую мышку.
   -Ли? Здравствуй, дорогая.
   -?
   -Здравствуй, девочка.
   -?
   По-видимому ее реакция полного непонимания была не тем на что он рассчитывал. Обманувшийся в своих ожиданиях он больше не притворялся. Почти кричал. Зло и резко.
   -Обрадовать тебя мне нечем. Время вышло. Иди повесься, сучка. В туалете. Тебе же лучше будет. Ты поняла? Хоть это до тебя доходит? Нет?
   -...
   -Я выиграл тебя в ТА-РО. Я пожелал твою вторую смерть, настоящую, полную. И это мне обещано. Сколько хлопот из-за тебя, тварь!!!
   Его скользкий голос оглушил Ангелину, заполнил зал, ударил по голове, задребезжал словно стальной прут, пытающийся сокрушить кусок рельса. Болезненная вибрация охватила виски, сдавила их. Девушка дернулась, вскрикнула.
   Картинка мигнула и сменилась приторной красоткой в купальнике, длинноволосая дива плотоядно облизывалась и раскрывала ротик. Текст и мелодия оставались загадкой. В клубе царил голос Криса, на этот раз не де Бурга, а Ри. Звездный дедушка приглашал желающих в "Блю кафе". Боже мой! Что такое? Беспомощно поднесла руки к вискам. Только слуховых галлюцинаций ей не хватало.
   -Лина?
   Горячая твердая ладонь Даниила сжала плечо. Испуг прошел сразу же. Осталось недоумение с отвращением. Белоголовый... Кем он был? Что за пакость ей привиделась!
   -Проблем?
   Что тут скажешь? И на каком языке? Недоделанный школьный английский призвать на помощь? Пальцы Даниила гладили предплечье, поднимаясь вверх по тонкой, но сильной руке. Остановились. Как раз над тремя яркими родинками. Они образовывали равносторонний треугольник. В школе, был такой момент, одноклассники поддразнивая за это созвездие, величали Ангелину ходячим пособием по геометрии. Пальцы Даниила замерли, обхватывая руку девушки. И острое покалывание возникло под его ладонью, отозвалось во всей руке, пробежало по спине, талии, спустилось к стопам. Лина невольно вздрогнула. Даниил отшатнулся.
   -А вот и мы. Вот и мы. Как делишки?
   Пританцовывающая на ходу Яна и ее кавалер в измятой неведомыми врагами рубашке, жадно похватали бокалы сока. Подмигивая друг другу, как заговорщики в старом черно-белом фильме, уселись на диванчике. Капризы дискотечного освещения искажали лица. Яна выглядела свеженькой нимфеткой, чрезмерно кокетливой и опытной для своих лет. Живко - остался кем был - симпатичный болгарин лет около тридцати. Только вылезла наружу усталость, обозначились круги под глазами. Словно невидимая рука стерла с него лоск. Что касается младшего брата... Даниил! Что с тобой, Даниил?
   Лина несмело взялась за каменное плечо.
   -Даниил?
   Можно подумать мир рушится у него на глазах! Такой тоской и скорбью повеяло на русскую туристку. Такой вселенской неизбывной болью. Искривившиеся в подобии жуткой улыбки губы разомкнулись. Юноша выплюнул короткое злое ругательство. Лина поняла это по тону голоса. Отстранилась, скорее озадаченная, чем оскорбленная, попыталась поймать взгляд Живко. Потребовать перевода пополам с объяснениями. Должна же она понимать, что происходит! Что и почему?
   Даниил швырнул в брата несколько фраз. Резко поднялся, прихватив свою пачку сигарет. Сжал ладонь Лины, тотчас выпустил, как будто обжегся.
   -До вижденя.
   Кивнул жмущейся к брату Яне и ушел. Широкие плечи проплыли в темноте над соседними столиками. У лестницы, ведущей вниз, к выходу, он замешкался на пару секунд. Лина почувствовала смешную надежду. Может быть, передумает и вернется? Вспыхнул огонек зажигалки. Даниил затянулся, махнул рукой неведомо кому у бара. Исчез.
   Лина посмотрела на Живко. Тот ответил вопросом.
   -Кто ты? Он сказал, что узнал тебя. И не желает больше видеть. Ясно?