Страница:
Оставим на совести почтенной критикессы весьма любопытные пассажи на тему, кем себя "ощущает" автор. И давайте вновь вспомним, что предсказания Гэндальфа и Галадриэли - это их предсказания. "Автор устами героя..." А то, что "ВК" не имеет права на существование в случае "ошибки великих" - это тоже просто бездоказательное положение.
И еще. Бессмысленно сопоставлять "Кольцо Тьмы" с "ВК" в частностях. Один Великий Орлангур чего стоит! (Непонятно, кстати, почему мне не попало еще и за него). Толкин написал абсолютно замкнутый роман. Конфликт в нем исчерпан. Не описывать же благоденствие Арнора при короле Элессаре да борьбу отличного с хорошим?..
Касательно "злодея" Олмера. Коренное отличие "Кольца Тьмы" от "ВК" в том, что мир Толкина четко и однозначно поделен на белое и черное, "наших" и "не наших". Полутона не допускаются. Унылый злодей Саурон уныло сидит в Барад-Дуре, совершая один промах за другим, допуская в ведении войны ошибки, которых избежал бы даже кадет Биглер. Ну не может он додуматься до столь простой вещи, как поставить охрану, у _единственного_ места, где может быть уничтожено Кольцо Всевластья, ну никак не может! И назгулов отправить в бой всех разом, а не поодиночке - тоже не может! (Интересно, сколько продержался бы тогда Минас-Тирит?) Чтобы отдать победу Добру, автору "ВК" пришлось оглупить Зло; а победа над глупым Злом не обесценивается ли?
Олмер же - Зло умное, хитрое, которое не попадается в дешевые ловушки. Однако самое главное - Олмер стал Настоящим Злом в тот миг, когда для достижения человеческих целей пустил в ход нечеловеческие средства. До того времени он - завоеватель, правитель, короче - пассионарий; и дела его назвать однозначно добрыми или злыми трудно. И если уж читая описание штурма Серой Гавани, уважаемая критикесса сочувствовала Олмеру, то... Мне остается только развести руками.
Упрек 6. "Чернуха и жестокость". Азбучная истина, что Средние Века - жестокое время. А раз уж сама Н.Резанова назвала мое произведение "псевдоисторическим" (чем я горжусь, ибо сам Толкин, по ее мнению, создал "псевдоэпос") - то негоже мне отступать от исторической правды. Или нам придется признать, что для "fantasy" нужны особые, выращенные в условиях общей благолепности народы... Нет! Жизнь жестока - жестоки и книги. Хотя, надо сказать, сам Профессор, говоря о войне гномов с орками, говорит: "обе стороны были безжалостны..."
Что же до геноцида орков, то только слепой может не увидеть - автор его осуждает. Хвастается им Рогволд! (см. выше - "Автор устами героя...") И, кстати,- для тех, кто совсем ничего не понял - гибель Арнора частично есть расплата именно за это...
Упрек 7. Совсем смешной. Уважаемые читатели, если не верите мне загляните в любой исторический труд по холодному оружию. Н.Резанова, как я вижу, просто не в курсе. Рукоять боевого топора имеет круглое сечение и диаметр примерно 2,5-4 см, что существенно тоньше рукояти топора плотницкого. Толщина рукояти боевого топора примерно равна толщине эфеса у мечей; их нельзя было делать слишком толстыми, потому что толстые рукояти куда легче выворачиваются из пальцев... Ладонь должна плотно обхватывать рукоять и большой палец при этом - доходить примерно до третьей фаланги указательного пальца. Так что этот упрек я не принимаю категорически.
И еще. Уж раз на то пошло, Олмер не выходит к Фолко и Торину, опираясь на впоследствии отданный гному посох. Олмер возит его (посох) с собой!
Так стоило ли "разоряться" уважаемой Н.Резановой? Стоило. Однако она могла бы написать о длиннотах в романе, неумело выстроенных сюжетных линиях, огрехах стиля и т.д. К сожалению, также остался без объяснений отмеченный самой же Н.Резановой факт - что книгу мою одни фэны проклинают, а другие, напротив, выдвигают на звание "Лучший роман года". Вот бы и разобраться, почему, чем же так задурила головы бедным читателям эта отвратительная, фашистская, антисемитская, черносотенная книжонка? Ну, почему проклинают, это нам объяснить попытались, а вот что другие-то в ней нашли? Тут-то и забить Н.Резановой тревогу! Не то нравится людям, куда как не то! Увы. Молчание лишь в ответ... И тлетворный яд ужасного пасквиля продолжает отравлять неокрепшие читательские души...
Поверьте: я, автор, отношусь к собственному труду весьма и весьма критически. Однако же Н.Резанова взялась спорить... даже не с идеологией. Она (по мнению Н.Резановой неверная) затронута, но по касательной. Уважаемая критикесса заканчивает статью весьма назидательным абзацем - "как следует писать..." (продолжения Толкина, что ли?) Понимание замысла Толкина - см. выше о замкнутости "ВК". Оставаясь полностью в пространстве Профессора, писать просто не о чем. Зло избыто! Не нарушать заветы мастера - это о чем? Если это значит воспроизводить его этическую систему, то... (см. выше). Не стремиться к актуальности? Тут спорить не буду. Кому нравится поп, кому попадья, а кому и попова дочка.
И наконец: с какой задачей не справился автор? Написать строго каноническое продолжение целиком в духе Профессора, без всякой отсебятины - да, не справился. Потому что такой задачи и не ставил. Так что, согласно приговору, придется мне закопать машинку и идти грузить уголь.
Ношу-то надо выбирать по плечу...
ЕСТЬ ТАКОЕ МНЕНИЕ!
Майкл БИШОП
КОМУ ОНА НУЖНА, ЭТА "НЕБЬЮЛА"?
Наряду с премией "Хьюго", премия "Небьюла", присуждаемая с 1965 года, является наиболее престижной премией за достижения в области фантастики. Читатели (фэны) голосуют за лауреатов премии "Хьюго", писатели - точнее, члены Ассоциации писателей-фантастов Америки (SFWA) присуждают премии "Небьюла".
Многие члены Ассоциации утверждают, что если "Хьюго" получают обычно наиболее _популярные_ романы и рассказы года, то "Небьюлы" удостаиваются произведения, наиболее гармонично сочетающие интересные фантастические задумки и прекрасное литературное исполнение. Иначе говоря, роман, награжденный "Небьюлой", может и не быть самым популярным среди читателей, однако достоинства его столь велики, что он безусловно заслуживает высокой профессиональной оценки. В конце концов, эту премию присуждают сами писатели,- а кто, как не они, знают, какие качества должны быть присущи первоклассной фантастике?
Действительно, кто? В "Энциклопедии научной фантастики" Питера Николса о премии "Небьюла" говорится: "Некоторые критики утверждают, что премия эта временами отражает политическую конъюнктуру в той же степени, в какой и литературную... И хотя "Небьюла" иногда присуждалась значительно более спорным, экспериментальным произведениям, которые никогда бы не получили "Хьюго", чаще всего между премиями не было и нет существенной разницы. Можно было бы ожидать, что "Небьюла", присуждаемая в соответствии с мнениями писателей-профессионалов, отдает должное высоким литературным достоинствам произведений, но совершенно не очевидно, что это действительно так". И далее говорится, что многие рассматривают награждение премиями скорее как рекламное действо, нежели как последовательную взвешенную оценку значимости тех или иных произведений.
Даже Роберт Силверберг в своем предисловии к 18-му выпуску антологии "Премии "Небьюла" (1983) писал: "В целом ряде случаев вручение премии именно тем произведениям, которые их получили, казалось искушенному наблюдателю совершенно неожиданным и объяснимым только с точки зрения теории вероятностей".
Другие высказываются еще более прямо. В номере "Бюллетеня SFWA", посвященном 21-му присуждению "Небьюлы", Норман Спинрад поместил платное рекламное объявление на целую полосу, озаглавленное "К вопросу о литературных принципах и авторской гордости", которое содержало следующий драматический пассаж:
"ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что в течение долгого времени премии "Небьюла" присуждались как шедеврам, достойным преклонения, так и тривиальной конъюнктурщине, не следуя никакому последовательному литературному критерию, который я мог бы хотя бы понять, не говоря уже о том, чтобы одобрить
Я пришел к убеждению, что "Небьюла" это лишь часть проблемы, а не часть ее решения.
И поэтому я заявляю, что снимаю все свои будущие работы с конкурса на получение "Небьюлы".
На решение Спинрада решающее влияние оказало то, что его роман "Дитя удачи" не дошел до финального голосования. Спинрад заявил, что "литературные стандарты Ассоциации в целом настолько сильно расходятся с моими собственными, что принять в будущем "Небьюлу" было бы с моей стороны проявлением циничного лицемерия".
Приносит ли "Небьюла" вред делу Ассоциации? (А именно - борьбе за получение ее членами-писателями больших возможностей, уважения и денег?) И не должна ли Ассоциация прекратить ходить вокруг да около и просто отменить присуждение премии?
Давайте разберемся в этом вопросе.
О премиях спорят. Кандидаты, произведения которых не дошли до финального голосования, нападают на тех, кому удалось так или иначе пробиться в финал. Проигравшие голосование нападают на тех, кто победил. Не-кандидаты во время священного финального голосования обстреливают всех вышеперечисленных или кричат, что весь процесс фальсифицирован и отвергают его как лишенный смысла и корректности.
Премии провоцируют не просто споры, они порождают зависть, злобу, неспособность мыслить, приводят к крушению надежд, рождают жажду мести, неудовлетворенность и головную боль. Кроме всего прочего, премии сеют несправедливость. Снова и снова они напоминают нам, что Вселенная - и даже ее малая часть, которой, как считается, мы в состоянии управлять - вовсе не обязательно улыбается тем, кого мы считаем талантливыми, смелыми, достойными. Каждый, кто не увенчан лаврами - проигравший, а проигравший.... это проигравший. Вселенная издевается над ним. Зрители хихикают. А победители - черт бы их побрал! - тайно злорадствуют. (Или мы подозреваем их в этом).
Почему же тогда мы так держимся за присуждении премий? С точки зрения психологии ответ очень прост, и он состоит из двух частей. Во-первых, люди эгоцентричны, они жаждут самоутвердиться. Во-вторых, люди испытывают необходимость овеществить это самоутверждение. В результате появляются премии. Нобелевские. Пулитцеровские. "Оскары". "Тони". "Эмми". И так далее, до бесконечности. (Может быть даже - до тошноты).
Плохо у тебя с логикой, может сказать противник разыгрывания литературных призов. Ты же не будешь оправдывать необоснованное посвящение в рыцари на том основании, что все равно нужно кого-нибудь посвящать. Если ты все-таки собираешься раздавать премии, надо делать это справедливо. И, вдобавок к тому, ты не рвался бы защищать любые призы - и, в частности, эти премии,- если бы тебе хоть раз самому не посчастливилось выиграть пару роскошных дверных пружин...
Само собой. Было бы неискренне утверждать обратное. К тому же, тем, кто не получил приза, легче этот приз высмеивать. И, безусловно, процесс соревнования должен быть справедливым, насколько это возможно. То есть:
1. Критерии присуждения премии должны быть четко определены и понятны. Нобелевская премия по стрельбе из сарбакана не должна присуждаться тому, кто палит из гранатомета.
2. Те, кто присуждает премии, должны хоть немного разбираться в области, в которой они работают. Парашютисты не должны выносить суждения о спелеологах - по крайней мере, не о замечательных достижениях в этой области - и наоборот.
3. Все участвующие в конкурсе работы должны превосходить некоторый минимальный уровень, чтобы их могли заметить те, кто будет потом присуждать премии.
Роман, не опубликованный из-за того, что его автор не в состоянии написать законченное предложение, не должен претендовать на премию за смелый авангардизм наравне с произведениями типа "Пробуждения Финнегана" Джойса или "Очереди" Владимира Сорокина.
Все это понятно и ежу. Камнем преткновения обычно является другая составляющая уравнения: литературный вкус членов жюри.
А вкус у всех судей разный. Он зависит от того, каких авторы ходят у них в друзьях, от умения одеваться, воспитания, образования и, в некоторой степени, от физического и эмоционального состояния в день голосования (с похмелья, в замешательстве, в хандре, в тревоге или в приподнятом настроении). И если судьи демонстрируют вкус отличающийся от вашего достаточно часто, чтобы возбудить вашу злобу, в один прекрасный день вы, как Норман Спинрад в своей рекламе, объявите премию не заслуживающими доверия - и, следовательно, бессмысленной.
Однако, на тот случай, если вы желаете каким-то образом довести до конца борьбу за премию, вы посылаете на предсказуемо безвкусный заключительный банкет клоуна, который мог бы принять премию в том маловероятном случае, если болваны из жюри на сей раз проголосовали правильно и дали вам эту идиотскую премию, которую вы одновременно заслужили и не заслужили - заслужили, потому что вас так много раз оставляли без внимания, а не заслужили, потому что борьба за лавры в искусстве всегда несостоятельна. Это хорошо знает каждый, кто хотя бы раз оставался вне списка лауреатов из-за того, что его произведению уделили недостаточное внимание или отвергнуто в пользу другого, менее достойного.
Если вы вдруг выигрываете, посланный вами клоун сможет прилюдно отказаться от приза и выразить свое пренебрежение всем процессом.
А если вы проигрываете? Что ж, оказав честь церемонии награждения своим присутствием, вы - или ваш представитель,- можете отправиться в ближайший бар и переваривать там ваш зеленый виноград в окружении придерживающихся того же мнения другими клоунами. Ваше поражение однозначно подчеркнет обоснованность вашего презрения.
Но давайте будем откровенны. Как и многие другие, я несколько раз представлял себя в этой шутовской роли. Не часто. Но несколько раз да, было, и когда это происходило, я всегда чувствовал, что такое публичное проявление моей возвышенной эстетики и бескомпромиссной честности будет так же полезно, как погасший маяк, для всех тех, кто занимается самообманом и верит, что их премии чего-нибудь стоят.
В самом деле, просматривая список лауреатов премии "Небьюла" последних лет, я вижу десяток романов, за которые я не голосовал и, наверно, в три раза больше рассказов, которые премии не получили, но произвели на меня не меньшее впечатление, чем из более удачливые конкуренты.
В 1975 году я голосовал за "334" Томаса М.Диша, а не за "Обездоленных" Урсулы Ле Гуин. Мне очень нравится Ле Гуин, но я уверен, что настоящий профессионал убедительно доказал бы, что из этих двух произведений "334" Диша является более фундаментальным, сложным, волнующим и новаторским, и если бы члены SFWA признали его лучшим романом, они едва ли имели бы основания стыдиться.
Что ж, это было давно. А как насчет более поздних лауреатов? Не получилось ли так, что присоединив почти 700 новых членов, SFWA снизила общей уровень компетентности? Разве не похоже, что с некоторых пор фактор "воинствующей бездарности" начал влиять на присуждение премии?
В моменты раздражения, признаюсь, я сам передавал этот отвратительный слух. Как корпорация, члены SFWA неизменно голосуют за произведение, которое их наиболее глубоко задевает,- либо потому, что автор заслужил большое уважение, требующее всеобщего признания,- либо потому, что само произведение добросовестно разрушает основы.
Роберт Силверберг в течение 5-6 лет создавал настолько хорошие работы, что Ассоциация была вынуждена признать его заслуги и в 1971 году он получил премию за роман "Время перемен",- который, по мнению многих, уступает другим достойным упоминания работам Силверберга этого периода. И я бы назвал роман Урсулы Ле Гуин "Левая рука Тьмы" как пример произведения, которое было удостоено премии за его бесспорные литературные достоинства.
Первый пример, возможно, демонстрирует уязвимое место в процессе присуждения премий. Не должна ли книга выигрывать только вследствие присущих ей достоинств, а не репутации ее автора? Хотя я бы все же не согласился, что это слабое место является смертельным для признания правомерности присуждения премий. Кроме того, если бы какая-нибудь выдающаяся работа появилась в то время, чтобы бросить вызов равнодушному Силвербергу, она могла бы победить. (Я тогда выбрал, между прочим, "Оселок небес" Урсулы Ле Гуин, но в этом романе, как бы он не был хорош, ясно видны переклички с некоторыми темами и методами Филипа К.Дика).
Утверждаю ли я, что ошибки никогда не совершаются и новаторским работам всегда воздают должное, когда они рассматриваются на соискание "Небьюлы"?
Нет. Награждение - это процесс, совершаемый людьми, он может приводить к ошибкам и злоупотреблениям. Тем не менее, "Небьюла" всегда отражает вкусы значительной части SFWA. Если выигрывает плохая книга или уступающий другим рассказ, почти немедленно начинается процесс самоисправления. Люди кричат об одурачивании. Пишут письма. Начинаются дебаты. Появляются обзоры, печатаются статьи с анализом. В наиболее экстремальных случаях несколько членов SFWA публично заявляют о том, что навсегда бойкотируют присуждение премий. (Так поступил Норман Спинрад, и я испытываю к нему симпатию за пренебрежение знаками почета и завистливое восхищение дерзостью, которую он продемонстрировал своим платным объявлением).
Лауреаты - это "жестяные утки". По живописному наблюдению одного из победителей 1988 года, их вытаскивают в "зону обстрела", где они прыгают голые у всех на виду - во всей красе своих морщин, шрамов, складок, двойных подбородков (и, конечно, бесспорных достоинств), увеличенные в десять, сто, тысячу раз. Если победившее произведение действительно никуда не годится,- по крайней мере, по одному из возможных критериев,- можете быть уверены, что вы услышите о его недостатках во всех самых сокрушительных подробностях.
Между прочим, чтобы действительно замечательные работы не проходили незамеченными, SFWA создала жюри премии "Небьюла". Семь его членов стараются оценить столько, сколько могут, произведений, вышедших в данном году. Жюри может добавить для финального голосования по одному произведению в каждой из четырех категорий. Оно довольно часто так и делает, чтобы исправить несправедливость с позиций эстетики, возникающую иногда из-за выбора, основанного на широкой популярности.
Помешать достойному произведению попасть в список для голосования может помешать многое. Ограниченная доступность изданий в твердой обложке. Национальность автора. "Мрачность" темы. Стиль.
Единственными неамериканцами, удостоенными "Небьюлы", были британцы Брайн Олдисс, Майкл Муркок и Артур Кларк. Большинство членов SFWA считают Кларка почетным американцем - благодаря его раннему появлению в наших журналах фантастики, его интернациональному статусу, как ученого, и его роли в производстве фильма "Космическая одиссея 2001" (кино - это такое же американское явление, как бейсбол, яблочный пирог и кража со взломом). Олдисс и Муркок стали лауреатами "Небьюлы" более 20 лет назад.
Почему Станислав Лем не получил "Небьюлу"? Почему не получил ее Борхес? Братья Стругацкие? Итало Кальвино? Йозеф Несвадба? Анджела Картер? Возможно, из-за ограниченной доступности произведений этих авторов, но скорее потому, что многие члены SFWA редко понимают вещи, написанные в традициях, отличных от привычной фантастики, мало читают что-то кроме стандартного круга произведений (ежемесячные американские журналы и пейпербэки) и откровенно не любят "непонятную чепуху", которую пишут писателями иностранного происхождения. Это оглушительный удар по SFWA. То, что наша организация называется Ассоциацией писателей-фантастов Америки, не сильно нас извиняет,- в особенности потому, что мы получаем членские взносы от писателей из более чем десяти стран.
Летом 1986 года Чарльз Шеффилд опубликовал в "Бюллетене SFWA" эссе, в котором перечислил все когда-либо услышанные им причины отменить премию "Небьюла". Выглядел этот список так:
1) "Небьюла" не нужна, потому что в фантастике и так уже чересчур много премий.
2) У настоящих писателей нет времени, чтобы много читать и рекомендовать в номинации произведения других авторов.
3) Передовые писатели считают эти премии "золотыми медалями специальной олимпиады в литературе" (моя любимая придирка).
4) Премии "Небьюла" не удается представить настоящие достижения в своей области.
5) Риторический вопрос Шеффилда: "Если бы этой премии не существовало, нужно ли было бы ее придумывать?"
Шеффилд небезосновательно отметает всю эту критику: "Нам нужна "Небьюла" по одной простой причине: нет ни одной другой награды (включая Мемориальный приз Джона Кэмпбелла), которая присуждалась бы за литературные достоинства научно-фантастического произведения не маленькой группой отдельных судей, а организацией писателей-фантастов, включающей семьсот (а теперь и всю тысячу) членов. И этот факт перевешивает все возражения, которые есть против этой премии".
И как я всюду говорил, "Небьюла" представляют из себя то, что из нее делают члены SFWA. Мы должны обвинять себя, если она нас разочаровывает. Мы должны благодарить себя, если мы горды ее лауреатами. Каждый писатель, даже наиболее плодотворно работающий, обязан либо бороться за их отмену, либо работать для достижения очень маловероятной, очевидно безнадежной цели - их усовершенствования. Я все же верю в это, и хотя я начинаю думать, что, может быть, SFWA должна спонсировать два комплекта премий - прежний (за научно-фантастические произведения) и второй (за фэнтези), при этом писатели сами решают, в какую группу следует отнести их произведения,- меня, в общем-то, устраивает и существующая система.
В заключение расскажу одну правдивую историю. Весной 1974 года две моих повести должны были участвовать в финальном голосовании. Я печатал рассказы в течение неполных четырех лет, и выдвижение моих работ на конкурс заставило меня витать в облаках.
В это время я преподавал композицию и литературу в университете Джорджии в Афинах, а один из моих друзей учился на юридическом факультете. Я, светясь простодушной гордостью, рассказал ему, что два моих рассказа претендуют на получение премии "Небьюла". "Небус?" - переспросил он. "Небьюла",- ответил я и детально объяснил, что из себя представляет эта премия и почему это так важно.
Мой друг уставился на меня. Лицо его начало подергиваться. У него начались приступы громкого смеха. Каждый раз, когда он перехватывал мой взгляд, приступ смеха, если он начинал затихать, овладевал им снова. Я смотрел на него с изумлением. Наконец я понял смысл и причины его смешливости и тоже начал смеяться. Он не имел в виду, что "Небьюла" - это "золотая медаль специальной олимпиады в литературе". Просто перед лицом вечности моя забота о шансах двух моих безвестных рассказов выглядела... комично.
Пер. по изд.: Amazing Stories, April 1989
Публикуется со значительныыми сокращениями
Перевод (C) Андрей Чертков, 1994
СИДОРКОН'94: ПОДСТУПЫ К ОСМЫСЛЕНИЮ
Роман АРБИТМАН (Саратов):
Здравствуйте, Сергей и Андрей!
Спасибо за "Оберхам". Прочитал в тот же день. Мне кажется, что материал под названием "Стенограмма заседания" очень плох и не заслуживает включения куда бы то ни было. Не смешно и, главное, не к месту. Что касается всего остального...
Дневник Николаева, занявший центральное место в номере, бесспорно, заслуживает внимания. Но. При чтении меня не оставляла мысль, что я читаю личное письмо Андрея Николаева, не предназначенное мне. Было некоторое чувство неловкости, словно я заглянул тебе за спину в тот момент, когда ты делился со своим другом впечатлениями о прошедшем.
Если ты, Андрей, это ощущение читателя запланировал, то тогда твой замысел вполне удался. Мне кажется, что ты весьма верно (хотя и в нескольких местах поверхностно - скорость, скорость...) передал общую атмосферу кона. Тебе даже удалось изобразить меня человеком пьющим, что сильно повышает мои акции в глазах фэндома.
И еще (чтобы больше не касаться). О "Страннике". Мне кажется, что сейчас любые споры об этой премии (голоса "против" или даже агитация "за") роняют наш корпоративный престиж. Премия есть. Занимает она такое-то определенное место. Все обиды или оправдания низводят фантастическое дело, которому мы служим (прошу простить за высокий штиль!), до уровня окололитературной тусовки. И мне, как критику, становится душно в этой атмосфере мелких обид и упреков и хочется въехать куда-нибудь в нефантастическую область и всю оставшуюся жизнь писать, например, о постсоветском детективе, или о любовном романе. Или _только_ о творчестве моего любимого Вити Пелевина, чей неприезд (в контексте всех этих споров) делает его позицию выигрышной необычайно.
Не надо нам самим казаться хуже, чем мы есть на самом деле. Мы лучше на самом деле. Ведь ясно же, что мы работаем не для того, чтобы получить из рук хороших людей несколько сот грамм качественной бронзы. Не надо путать причину и следствие. "Я вас умоляю" (цитата, не помню только из кого. Кажется, из монтера Мечникова. Или из Хасбулатова).
Теперь снова об "Оберхаме".
Статья А.Легостаева "Дельный совет". Вы, товарищ Легостаев, убедительно доказали, что писания отечественных авторов, получивших "Улитку", имеют отношение к сов.действительности. Этим-де и чрезвычайно похожи друг на друга. Предлагаю еще один критерий сходства: все авторы произведений-лауреатов когда-нибудь ели огурцы. Свежие или соленые.
И еще. Бессмысленно сопоставлять "Кольцо Тьмы" с "ВК" в частностях. Один Великий Орлангур чего стоит! (Непонятно, кстати, почему мне не попало еще и за него). Толкин написал абсолютно замкнутый роман. Конфликт в нем исчерпан. Не описывать же благоденствие Арнора при короле Элессаре да борьбу отличного с хорошим?..
Касательно "злодея" Олмера. Коренное отличие "Кольца Тьмы" от "ВК" в том, что мир Толкина четко и однозначно поделен на белое и черное, "наших" и "не наших". Полутона не допускаются. Унылый злодей Саурон уныло сидит в Барад-Дуре, совершая один промах за другим, допуская в ведении войны ошибки, которых избежал бы даже кадет Биглер. Ну не может он додуматься до столь простой вещи, как поставить охрану, у _единственного_ места, где может быть уничтожено Кольцо Всевластья, ну никак не может! И назгулов отправить в бой всех разом, а не поодиночке - тоже не может! (Интересно, сколько продержался бы тогда Минас-Тирит?) Чтобы отдать победу Добру, автору "ВК" пришлось оглупить Зло; а победа над глупым Злом не обесценивается ли?
Олмер же - Зло умное, хитрое, которое не попадается в дешевые ловушки. Однако самое главное - Олмер стал Настоящим Злом в тот миг, когда для достижения человеческих целей пустил в ход нечеловеческие средства. До того времени он - завоеватель, правитель, короче - пассионарий; и дела его назвать однозначно добрыми или злыми трудно. И если уж читая описание штурма Серой Гавани, уважаемая критикесса сочувствовала Олмеру, то... Мне остается только развести руками.
Упрек 6. "Чернуха и жестокость". Азбучная истина, что Средние Века - жестокое время. А раз уж сама Н.Резанова назвала мое произведение "псевдоисторическим" (чем я горжусь, ибо сам Толкин, по ее мнению, создал "псевдоэпос") - то негоже мне отступать от исторической правды. Или нам придется признать, что для "fantasy" нужны особые, выращенные в условиях общей благолепности народы... Нет! Жизнь жестока - жестоки и книги. Хотя, надо сказать, сам Профессор, говоря о войне гномов с орками, говорит: "обе стороны были безжалостны..."
Что же до геноцида орков, то только слепой может не увидеть - автор его осуждает. Хвастается им Рогволд! (см. выше - "Автор устами героя...") И, кстати,- для тех, кто совсем ничего не понял - гибель Арнора частично есть расплата именно за это...
Упрек 7. Совсем смешной. Уважаемые читатели, если не верите мне загляните в любой исторический труд по холодному оружию. Н.Резанова, как я вижу, просто не в курсе. Рукоять боевого топора имеет круглое сечение и диаметр примерно 2,5-4 см, что существенно тоньше рукояти топора плотницкого. Толщина рукояти боевого топора примерно равна толщине эфеса у мечей; их нельзя было делать слишком толстыми, потому что толстые рукояти куда легче выворачиваются из пальцев... Ладонь должна плотно обхватывать рукоять и большой палец при этом - доходить примерно до третьей фаланги указательного пальца. Так что этот упрек я не принимаю категорически.
И еще. Уж раз на то пошло, Олмер не выходит к Фолко и Торину, опираясь на впоследствии отданный гному посох. Олмер возит его (посох) с собой!
Так стоило ли "разоряться" уважаемой Н.Резановой? Стоило. Однако она могла бы написать о длиннотах в романе, неумело выстроенных сюжетных линиях, огрехах стиля и т.д. К сожалению, также остался без объяснений отмеченный самой же Н.Резановой факт - что книгу мою одни фэны проклинают, а другие, напротив, выдвигают на звание "Лучший роман года". Вот бы и разобраться, почему, чем же так задурила головы бедным читателям эта отвратительная, фашистская, антисемитская, черносотенная книжонка? Ну, почему проклинают, это нам объяснить попытались, а вот что другие-то в ней нашли? Тут-то и забить Н.Резановой тревогу! Не то нравится людям, куда как не то! Увы. Молчание лишь в ответ... И тлетворный яд ужасного пасквиля продолжает отравлять неокрепшие читательские души...
Поверьте: я, автор, отношусь к собственному труду весьма и весьма критически. Однако же Н.Резанова взялась спорить... даже не с идеологией. Она (по мнению Н.Резановой неверная) затронута, но по касательной. Уважаемая критикесса заканчивает статью весьма назидательным абзацем - "как следует писать..." (продолжения Толкина, что ли?) Понимание замысла Толкина - см. выше о замкнутости "ВК". Оставаясь полностью в пространстве Профессора, писать просто не о чем. Зло избыто! Не нарушать заветы мастера - это о чем? Если это значит воспроизводить его этическую систему, то... (см. выше). Не стремиться к актуальности? Тут спорить не буду. Кому нравится поп, кому попадья, а кому и попова дочка.
И наконец: с какой задачей не справился автор? Написать строго каноническое продолжение целиком в духе Профессора, без всякой отсебятины - да, не справился. Потому что такой задачи и не ставил. Так что, согласно приговору, придется мне закопать машинку и идти грузить уголь.
Ношу-то надо выбирать по плечу...
ЕСТЬ ТАКОЕ МНЕНИЕ!
Майкл БИШОП
КОМУ ОНА НУЖНА, ЭТА "НЕБЬЮЛА"?
Наряду с премией "Хьюго", премия "Небьюла", присуждаемая с 1965 года, является наиболее престижной премией за достижения в области фантастики. Читатели (фэны) голосуют за лауреатов премии "Хьюго", писатели - точнее, члены Ассоциации писателей-фантастов Америки (SFWA) присуждают премии "Небьюла".
Многие члены Ассоциации утверждают, что если "Хьюго" получают обычно наиболее _популярные_ романы и рассказы года, то "Небьюлы" удостаиваются произведения, наиболее гармонично сочетающие интересные фантастические задумки и прекрасное литературное исполнение. Иначе говоря, роман, награжденный "Небьюлой", может и не быть самым популярным среди читателей, однако достоинства его столь велики, что он безусловно заслуживает высокой профессиональной оценки. В конце концов, эту премию присуждают сами писатели,- а кто, как не они, знают, какие качества должны быть присущи первоклассной фантастике?
Действительно, кто? В "Энциклопедии научной фантастики" Питера Николса о премии "Небьюла" говорится: "Некоторые критики утверждают, что премия эта временами отражает политическую конъюнктуру в той же степени, в какой и литературную... И хотя "Небьюла" иногда присуждалась значительно более спорным, экспериментальным произведениям, которые никогда бы не получили "Хьюго", чаще всего между премиями не было и нет существенной разницы. Можно было бы ожидать, что "Небьюла", присуждаемая в соответствии с мнениями писателей-профессионалов, отдает должное высоким литературным достоинствам произведений, но совершенно не очевидно, что это действительно так". И далее говорится, что многие рассматривают награждение премиями скорее как рекламное действо, нежели как последовательную взвешенную оценку значимости тех или иных произведений.
Даже Роберт Силверберг в своем предисловии к 18-му выпуску антологии "Премии "Небьюла" (1983) писал: "В целом ряде случаев вручение премии именно тем произведениям, которые их получили, казалось искушенному наблюдателю совершенно неожиданным и объяснимым только с точки зрения теории вероятностей".
Другие высказываются еще более прямо. В номере "Бюллетеня SFWA", посвященном 21-му присуждению "Небьюлы", Норман Спинрад поместил платное рекламное объявление на целую полосу, озаглавленное "К вопросу о литературных принципах и авторской гордости", которое содержало следующий драматический пассаж:
"ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что в течение долгого времени премии "Небьюла" присуждались как шедеврам, достойным преклонения, так и тривиальной конъюнктурщине, не следуя никакому последовательному литературному критерию, который я мог бы хотя бы понять, не говоря уже о том, чтобы одобрить
Я пришел к убеждению, что "Небьюла" это лишь часть проблемы, а не часть ее решения.
И поэтому я заявляю, что снимаю все свои будущие работы с конкурса на получение "Небьюлы".
На решение Спинрада решающее влияние оказало то, что его роман "Дитя удачи" не дошел до финального голосования. Спинрад заявил, что "литературные стандарты Ассоциации в целом настолько сильно расходятся с моими собственными, что принять в будущем "Небьюлу" было бы с моей стороны проявлением циничного лицемерия".
Приносит ли "Небьюла" вред делу Ассоциации? (А именно - борьбе за получение ее членами-писателями больших возможностей, уважения и денег?) И не должна ли Ассоциация прекратить ходить вокруг да около и просто отменить присуждение премии?
Давайте разберемся в этом вопросе.
О премиях спорят. Кандидаты, произведения которых не дошли до финального голосования, нападают на тех, кому удалось так или иначе пробиться в финал. Проигравшие голосование нападают на тех, кто победил. Не-кандидаты во время священного финального голосования обстреливают всех вышеперечисленных или кричат, что весь процесс фальсифицирован и отвергают его как лишенный смысла и корректности.
Премии провоцируют не просто споры, они порождают зависть, злобу, неспособность мыслить, приводят к крушению надежд, рождают жажду мести, неудовлетворенность и головную боль. Кроме всего прочего, премии сеют несправедливость. Снова и снова они напоминают нам, что Вселенная - и даже ее малая часть, которой, как считается, мы в состоянии управлять - вовсе не обязательно улыбается тем, кого мы считаем талантливыми, смелыми, достойными. Каждый, кто не увенчан лаврами - проигравший, а проигравший.... это проигравший. Вселенная издевается над ним. Зрители хихикают. А победители - черт бы их побрал! - тайно злорадствуют. (Или мы подозреваем их в этом).
Почему же тогда мы так держимся за присуждении премий? С точки зрения психологии ответ очень прост, и он состоит из двух частей. Во-первых, люди эгоцентричны, они жаждут самоутвердиться. Во-вторых, люди испытывают необходимость овеществить это самоутверждение. В результате появляются премии. Нобелевские. Пулитцеровские. "Оскары". "Тони". "Эмми". И так далее, до бесконечности. (Может быть даже - до тошноты).
Плохо у тебя с логикой, может сказать противник разыгрывания литературных призов. Ты же не будешь оправдывать необоснованное посвящение в рыцари на том основании, что все равно нужно кого-нибудь посвящать. Если ты все-таки собираешься раздавать премии, надо делать это справедливо. И, вдобавок к тому, ты не рвался бы защищать любые призы - и, в частности, эти премии,- если бы тебе хоть раз самому не посчастливилось выиграть пару роскошных дверных пружин...
Само собой. Было бы неискренне утверждать обратное. К тому же, тем, кто не получил приза, легче этот приз высмеивать. И, безусловно, процесс соревнования должен быть справедливым, насколько это возможно. То есть:
1. Критерии присуждения премии должны быть четко определены и понятны. Нобелевская премия по стрельбе из сарбакана не должна присуждаться тому, кто палит из гранатомета.
2. Те, кто присуждает премии, должны хоть немного разбираться в области, в которой они работают. Парашютисты не должны выносить суждения о спелеологах - по крайней мере, не о замечательных достижениях в этой области - и наоборот.
3. Все участвующие в конкурсе работы должны превосходить некоторый минимальный уровень, чтобы их могли заметить те, кто будет потом присуждать премии.
Роман, не опубликованный из-за того, что его автор не в состоянии написать законченное предложение, не должен претендовать на премию за смелый авангардизм наравне с произведениями типа "Пробуждения Финнегана" Джойса или "Очереди" Владимира Сорокина.
Все это понятно и ежу. Камнем преткновения обычно является другая составляющая уравнения: литературный вкус членов жюри.
А вкус у всех судей разный. Он зависит от того, каких авторы ходят у них в друзьях, от умения одеваться, воспитания, образования и, в некоторой степени, от физического и эмоционального состояния в день голосования (с похмелья, в замешательстве, в хандре, в тревоге или в приподнятом настроении). И если судьи демонстрируют вкус отличающийся от вашего достаточно часто, чтобы возбудить вашу злобу, в один прекрасный день вы, как Норман Спинрад в своей рекламе, объявите премию не заслуживающими доверия - и, следовательно, бессмысленной.
Однако, на тот случай, если вы желаете каким-то образом довести до конца борьбу за премию, вы посылаете на предсказуемо безвкусный заключительный банкет клоуна, который мог бы принять премию в том маловероятном случае, если болваны из жюри на сей раз проголосовали правильно и дали вам эту идиотскую премию, которую вы одновременно заслужили и не заслужили - заслужили, потому что вас так много раз оставляли без внимания, а не заслужили, потому что борьба за лавры в искусстве всегда несостоятельна. Это хорошо знает каждый, кто хотя бы раз оставался вне списка лауреатов из-за того, что его произведению уделили недостаточное внимание или отвергнуто в пользу другого, менее достойного.
Если вы вдруг выигрываете, посланный вами клоун сможет прилюдно отказаться от приза и выразить свое пренебрежение всем процессом.
А если вы проигрываете? Что ж, оказав честь церемонии награждения своим присутствием, вы - или ваш представитель,- можете отправиться в ближайший бар и переваривать там ваш зеленый виноград в окружении придерживающихся того же мнения другими клоунами. Ваше поражение однозначно подчеркнет обоснованность вашего презрения.
Но давайте будем откровенны. Как и многие другие, я несколько раз представлял себя в этой шутовской роли. Не часто. Но несколько раз да, было, и когда это происходило, я всегда чувствовал, что такое публичное проявление моей возвышенной эстетики и бескомпромиссной честности будет так же полезно, как погасший маяк, для всех тех, кто занимается самообманом и верит, что их премии чего-нибудь стоят.
В самом деле, просматривая список лауреатов премии "Небьюла" последних лет, я вижу десяток романов, за которые я не голосовал и, наверно, в три раза больше рассказов, которые премии не получили, но произвели на меня не меньшее впечатление, чем из более удачливые конкуренты.
В 1975 году я голосовал за "334" Томаса М.Диша, а не за "Обездоленных" Урсулы Ле Гуин. Мне очень нравится Ле Гуин, но я уверен, что настоящий профессионал убедительно доказал бы, что из этих двух произведений "334" Диша является более фундаментальным, сложным, волнующим и новаторским, и если бы члены SFWA признали его лучшим романом, они едва ли имели бы основания стыдиться.
Что ж, это было давно. А как насчет более поздних лауреатов? Не получилось ли так, что присоединив почти 700 новых членов, SFWA снизила общей уровень компетентности? Разве не похоже, что с некоторых пор фактор "воинствующей бездарности" начал влиять на присуждение премии?
В моменты раздражения, признаюсь, я сам передавал этот отвратительный слух. Как корпорация, члены SFWA неизменно голосуют за произведение, которое их наиболее глубоко задевает,- либо потому, что автор заслужил большое уважение, требующее всеобщего признания,- либо потому, что само произведение добросовестно разрушает основы.
Роберт Силверберг в течение 5-6 лет создавал настолько хорошие работы, что Ассоциация была вынуждена признать его заслуги и в 1971 году он получил премию за роман "Время перемен",- который, по мнению многих, уступает другим достойным упоминания работам Силверберга этого периода. И я бы назвал роман Урсулы Ле Гуин "Левая рука Тьмы" как пример произведения, которое было удостоено премии за его бесспорные литературные достоинства.
Первый пример, возможно, демонстрирует уязвимое место в процессе присуждения премий. Не должна ли книга выигрывать только вследствие присущих ей достоинств, а не репутации ее автора? Хотя я бы все же не согласился, что это слабое место является смертельным для признания правомерности присуждения премий. Кроме того, если бы какая-нибудь выдающаяся работа появилась в то время, чтобы бросить вызов равнодушному Силвербергу, она могла бы победить. (Я тогда выбрал, между прочим, "Оселок небес" Урсулы Ле Гуин, но в этом романе, как бы он не был хорош, ясно видны переклички с некоторыми темами и методами Филипа К.Дика).
Утверждаю ли я, что ошибки никогда не совершаются и новаторским работам всегда воздают должное, когда они рассматриваются на соискание "Небьюлы"?
Нет. Награждение - это процесс, совершаемый людьми, он может приводить к ошибкам и злоупотреблениям. Тем не менее, "Небьюла" всегда отражает вкусы значительной части SFWA. Если выигрывает плохая книга или уступающий другим рассказ, почти немедленно начинается процесс самоисправления. Люди кричат об одурачивании. Пишут письма. Начинаются дебаты. Появляются обзоры, печатаются статьи с анализом. В наиболее экстремальных случаях несколько членов SFWA публично заявляют о том, что навсегда бойкотируют присуждение премий. (Так поступил Норман Спинрад, и я испытываю к нему симпатию за пренебрежение знаками почета и завистливое восхищение дерзостью, которую он продемонстрировал своим платным объявлением).
Лауреаты - это "жестяные утки". По живописному наблюдению одного из победителей 1988 года, их вытаскивают в "зону обстрела", где они прыгают голые у всех на виду - во всей красе своих морщин, шрамов, складок, двойных подбородков (и, конечно, бесспорных достоинств), увеличенные в десять, сто, тысячу раз. Если победившее произведение действительно никуда не годится,- по крайней мере, по одному из возможных критериев,- можете быть уверены, что вы услышите о его недостатках во всех самых сокрушительных подробностях.
Между прочим, чтобы действительно замечательные работы не проходили незамеченными, SFWA создала жюри премии "Небьюла". Семь его членов стараются оценить столько, сколько могут, произведений, вышедших в данном году. Жюри может добавить для финального голосования по одному произведению в каждой из четырех категорий. Оно довольно часто так и делает, чтобы исправить несправедливость с позиций эстетики, возникающую иногда из-за выбора, основанного на широкой популярности.
Помешать достойному произведению попасть в список для голосования может помешать многое. Ограниченная доступность изданий в твердой обложке. Национальность автора. "Мрачность" темы. Стиль.
Единственными неамериканцами, удостоенными "Небьюлы", были британцы Брайн Олдисс, Майкл Муркок и Артур Кларк. Большинство членов SFWA считают Кларка почетным американцем - благодаря его раннему появлению в наших журналах фантастики, его интернациональному статусу, как ученого, и его роли в производстве фильма "Космическая одиссея 2001" (кино - это такое же американское явление, как бейсбол, яблочный пирог и кража со взломом). Олдисс и Муркок стали лауреатами "Небьюлы" более 20 лет назад.
Почему Станислав Лем не получил "Небьюлу"? Почему не получил ее Борхес? Братья Стругацкие? Итало Кальвино? Йозеф Несвадба? Анджела Картер? Возможно, из-за ограниченной доступности произведений этих авторов, но скорее потому, что многие члены SFWA редко понимают вещи, написанные в традициях, отличных от привычной фантастики, мало читают что-то кроме стандартного круга произведений (ежемесячные американские журналы и пейпербэки) и откровенно не любят "непонятную чепуху", которую пишут писателями иностранного происхождения. Это оглушительный удар по SFWA. То, что наша организация называется Ассоциацией писателей-фантастов Америки, не сильно нас извиняет,- в особенности потому, что мы получаем членские взносы от писателей из более чем десяти стран.
Летом 1986 года Чарльз Шеффилд опубликовал в "Бюллетене SFWA" эссе, в котором перечислил все когда-либо услышанные им причины отменить премию "Небьюла". Выглядел этот список так:
1) "Небьюла" не нужна, потому что в фантастике и так уже чересчур много премий.
2) У настоящих писателей нет времени, чтобы много читать и рекомендовать в номинации произведения других авторов.
3) Передовые писатели считают эти премии "золотыми медалями специальной олимпиады в литературе" (моя любимая придирка).
4) Премии "Небьюла" не удается представить настоящие достижения в своей области.
5) Риторический вопрос Шеффилда: "Если бы этой премии не существовало, нужно ли было бы ее придумывать?"
Шеффилд небезосновательно отметает всю эту критику: "Нам нужна "Небьюла" по одной простой причине: нет ни одной другой награды (включая Мемориальный приз Джона Кэмпбелла), которая присуждалась бы за литературные достоинства научно-фантастического произведения не маленькой группой отдельных судей, а организацией писателей-фантастов, включающей семьсот (а теперь и всю тысячу) членов. И этот факт перевешивает все возражения, которые есть против этой премии".
И как я всюду говорил, "Небьюла" представляют из себя то, что из нее делают члены SFWA. Мы должны обвинять себя, если она нас разочаровывает. Мы должны благодарить себя, если мы горды ее лауреатами. Каждый писатель, даже наиболее плодотворно работающий, обязан либо бороться за их отмену, либо работать для достижения очень маловероятной, очевидно безнадежной цели - их усовершенствования. Я все же верю в это, и хотя я начинаю думать, что, может быть, SFWA должна спонсировать два комплекта премий - прежний (за научно-фантастические произведения) и второй (за фэнтези), при этом писатели сами решают, в какую группу следует отнести их произведения,- меня, в общем-то, устраивает и существующая система.
В заключение расскажу одну правдивую историю. Весной 1974 года две моих повести должны были участвовать в финальном голосовании. Я печатал рассказы в течение неполных четырех лет, и выдвижение моих работ на конкурс заставило меня витать в облаках.
В это время я преподавал композицию и литературу в университете Джорджии в Афинах, а один из моих друзей учился на юридическом факультете. Я, светясь простодушной гордостью, рассказал ему, что два моих рассказа претендуют на получение премии "Небьюла". "Небус?" - переспросил он. "Небьюла",- ответил я и детально объяснил, что из себя представляет эта премия и почему это так важно.
Мой друг уставился на меня. Лицо его начало подергиваться. У него начались приступы громкого смеха. Каждый раз, когда он перехватывал мой взгляд, приступ смеха, если он начинал затихать, овладевал им снова. Я смотрел на него с изумлением. Наконец я понял смысл и причины его смешливости и тоже начал смеяться. Он не имел в виду, что "Небьюла" - это "золотая медаль специальной олимпиады в литературе". Просто перед лицом вечности моя забота о шансах двух моих безвестных рассказов выглядела... комично.
Пер. по изд.: Amazing Stories, April 1989
Публикуется со значительныыми сокращениями
Перевод (C) Андрей Чертков, 1994
СИДОРКОН'94: ПОДСТУПЫ К ОСМЫСЛЕНИЮ
Роман АРБИТМАН (Саратов):
Здравствуйте, Сергей и Андрей!
Спасибо за "Оберхам". Прочитал в тот же день. Мне кажется, что материал под названием "Стенограмма заседания" очень плох и не заслуживает включения куда бы то ни было. Не смешно и, главное, не к месту. Что касается всего остального...
Дневник Николаева, занявший центральное место в номере, бесспорно, заслуживает внимания. Но. При чтении меня не оставляла мысль, что я читаю личное письмо Андрея Николаева, не предназначенное мне. Было некоторое чувство неловкости, словно я заглянул тебе за спину в тот момент, когда ты делился со своим другом впечатлениями о прошедшем.
Если ты, Андрей, это ощущение читателя запланировал, то тогда твой замысел вполне удался. Мне кажется, что ты весьма верно (хотя и в нескольких местах поверхностно - скорость, скорость...) передал общую атмосферу кона. Тебе даже удалось изобразить меня человеком пьющим, что сильно повышает мои акции в глазах фэндома.
И еще (чтобы больше не касаться). О "Страннике". Мне кажется, что сейчас любые споры об этой премии (голоса "против" или даже агитация "за") роняют наш корпоративный престиж. Премия есть. Занимает она такое-то определенное место. Все обиды или оправдания низводят фантастическое дело, которому мы служим (прошу простить за высокий штиль!), до уровня окололитературной тусовки. И мне, как критику, становится душно в этой атмосфере мелких обид и упреков и хочется въехать куда-нибудь в нефантастическую область и всю оставшуюся жизнь писать, например, о постсоветском детективе, или о любовном романе. Или _только_ о творчестве моего любимого Вити Пелевина, чей неприезд (в контексте всех этих споров) делает его позицию выигрышной необычайно.
Не надо нам самим казаться хуже, чем мы есть на самом деле. Мы лучше на самом деле. Ведь ясно же, что мы работаем не для того, чтобы получить из рук хороших людей несколько сот грамм качественной бронзы. Не надо путать причину и следствие. "Я вас умоляю" (цитата, не помню только из кого. Кажется, из монтера Мечникова. Или из Хасбулатова).
Теперь снова об "Оберхаме".
Статья А.Легостаева "Дельный совет". Вы, товарищ Легостаев, убедительно доказали, что писания отечественных авторов, получивших "Улитку", имеют отношение к сов.действительности. Этим-де и чрезвычайно похожи друг на друга. Предлагаю еще один критерий сходства: все авторы произведений-лауреатов когда-нибудь ели огурцы. Свежие или соленые.