Страница:
кондукторы и вилики их... (по-видимому, "вправе распорядиться землею
по-своему") относительно той земли, которая в предшествующий год была
обработана и (затем) заброшена, кондуктор или вилик этого имения пусть
заявит тому, в чьем пользовании находится земля... на следующий год... без
жалоб по истечении двух лет кондуктор или вилик должен сдать в обработку.
Смысл этого пункта: если участок заброшен, кондуктор уже в первый год
предупреждает колона, что если он в течение двух лет не возобновит
возделывание участка, то лишается права на него: в случае формального, при
свидетелях, отказа со стороны колона кондуктор или вилик отдает участок
новому колону, и прежний работник не вправе заявлять претензии и жалобы.
15. Ни один кондуктор или вилик не вправе жителя этого имения. Здесь резчик
пропустил несколько слов; надо дополнить: "обременять повинностями сверх
нижеуказанных" (или вроде того). 16. Колоны, которые будут жить в пределах
Вилла Магна, то есть Мапалиа Сига, должны ежегодно на каждого человека
предоставить владельцам, или кондукторам, или виликам этого имения по два
рабочих дня - на пахотные работы по 2 и на жатву... всякого рода. То есть на
каждый вид работы (пахота, сев, уборка) по 2 дня на человека. 17. Колоны,
постоянные жители этого имения, (должны) в течение... года (сообщить)
кондукторам или виликам свои имена... для несения каждым охраны...
(дальнейшее неясно). Имеется в виду не охрана от расхищения, а надзор над
сообщением правильных данных о фактическом урожае.
153. Bruns 96. Декрет императора Коммода о колонах в Saltus
Burunitanus. Между 180 и 183 г.
Saltus обозначает императорское имение, которое в административном
отношении не. входило в состав муниципии и управлялось особыми
прокураторами, преимущественно из вольноотпущенников и рабов. В данном
случае прокуратором был, видно, упоминаемый дальше Андроник.
Надпись на камне, содержащая жалобы колонов, резолюцию императора и
последующее распоряжение прокуратора, Первый столбец неразборчив.
2... Ты видишь превышение власти прокуратора, которое он проявлял не
только с нашим противником Аллием Максимом, но почти со всеми арендаторами,
против закона и в ущерб твоим доходам; в то время когда мы в течение
стольких лет ходатайствуем, умоляем и ссылаемся на ваше божественное
предписание, он не только уклонился от разбора нашей жалобы, но даже по
коварному наущению того же влиятельнейшего кондуктора Аллия Максима позволил
себе послать солдат в то же Бурунитанское поместье, схватить и мучить
некоторых из нас, других заключить в тюрьму, и даже некоторых римских
граждан он приказал избить розгами и дубинами за ту якобы вину нашу, что,
собираясь в столь тяжелой в меру нашей ничтожности и столь явной обиде
умолять твое величество, мы будто бы написали нескромное письмо. Явность
этой несправедливости к нам, Цезарь, можно, конечно, усмотреть и от того,
что... 3. И это заставило нас, несчастнейших людей, вновь обратиться с
мольбой к твоему божественному провидению. Мы просим, таким образом,
священнейший император, чтобы ты помог. Как предусмотрено статьей Адрианова
закона, пусть отнято будет даже у прокураторов, не говоря уже о кондукторах,
право увеличивать доли (отчисления) с земли и трудовую и гужевую повинность;
пусть мы, как это сказано в письмах прокураторов, находящихся в твоем архиве
Карфагенской области, должны будем ежегодно не больше двух дней (отработки)
при пахоте, двух при севе, двух при уборке и чтобы так было без всякого
спора, поскольку это зафиксировано на медной доске и установлено всеми, как
общее правило, всюду в отношении наших соседей в качестве постоянного
порядка до настоящего времени и подтверждено вышеназванными письмами
прокураторов. Помоги, и хотя мы, маленькие деревенские людишки, с трудом
добывающие пропитание трудом своих рук, не можем сравняться у твоих
прокураторов с влиятельнейшим, безмерно щедрым кондуктором, который по
условиям аренды известен при всех сменах (прокураторам), сжалься и своим
священным рескриптом удостой предписать, чтобы мы давали не больше, чем
должны согласно закону Адриана и письменным распоряжениям твоих
прокураторов, чтобы благодаря благодеянию твоего величества мы, твои
домочадцы-крестьяне, питомцы твоих имений, больше не притеснялись
кондукторами земель фиска. (Пропуск).
(Резолюция:) Имп. Цезарь М. Аврелий Коммод Антонин Август Сарматский,
Германский величайший - Лурию Лукуллу и прочим (кому ведать надлежит).
Резолюция императора на прошении колонов адресована Лукуллу (вероятно,
дворцовому коменданту-префекту претория), который доложил прошение. Пусть
прокураторы, соблюдая мою дисциплину и мое распоряжение, не требуют больше
чем три раза по два (дня) работы, пусть от вас ничего не взыскивают
несправедливо, вопреки установленному порядку. (И другой рукой:). Император
собственноручно ставил, конечно, только подпись. Подписал. Скрепил.
(Исполнение резолюции:) Копия письма превосходительного мужа
прокуратора: Туссаний Аристон и Хризанф - Андронику привет. Согласно
священной резолюции господина нашего, святейшего императора, которую Лукулл
на поданное прошение (неразборчиво 6 строк).
(И другой рукой:). Собственноручная приписка на подлиннике письма
Аристона и Хризанфа. Желаем тебе, счастливейшему, жить хорошо. Прощай. Дано
в Карфагене накануне сентябрьских ид. 13 сентября. (Опубликование надписи:)
Благополучно закончена и освящена (то есть надпись) в иды мая в консульство
Аврелиана и Корнелиана, (эти консулы по другим источникам неизвестны)
попечением К. Юлия... Салакутия магистра.
154. Cod. Theod. V 9
Можно будет также заковать в кандалы, как рабов, тех колонов, которые
замышляют бегство.
155. Дигесты XLIII 29, 2 (Венулей)
(Колоны) немногим отличаются от рабов, так как им не дано право уходить
(с земли).
156. Cod. Just. XI 47, 2
Если кто захочет продать или подарить имение, он не имеет права в
порядке частного соглашения удержать в свою пользу колонов, чтобы перевести
их в другое место, то есть дарить или продавать землю можно только вместе с
кол' нами. Закрепощение колонов, их прикрепление к земле закончено.
Раздел 2.
Христианская идеология, организация христианской церкви.
157. Ditt. Or. 573. Киликия. Эпоха Августа
Постановление членов колллегии и саббатистов, соединившихся милостью
бога-субботника: начертать надпись и чтобы никто ее не уничтожил; кто это
сделает, тому надлежит совершить искупительный обряд. "Саббатисты",
по-видимому, означает не полноправных членов коллегии - иудеев, а случайных
посетителей службы или прозелитов. Бог в дальнейшем именуется не собственным
именем, a "Sabbatistes" ("Субботник"). Если кто захочет принести возношение,
то пусть будет позволено желающему принести возношение. Первое
(постановление) гласит: увенчать Эфибелия, главу синагоги. А из подношении,
находящихся в храмах, и из надписей на стенах и на подношениях никому да не
будет позволено ничего зачеркнуть, испортить или уничтожить. Если же
кто-либо, преступив, совершит (что-либо запрещенное) или согрешит перед
богом-субботником, он пусть уплатит богу-субботнику и саббатистам 90 драхм и
городу 90 драхм и династу. Пусть эта стела будет клятвенной, что одинаково
никто не принял дня. Смысл этой нелепой по конструкции фразы остается
невыясненным. Пусть священник распорядится взносами богу на благоустройство
места.
158. Лукнан, Собрание богов
В результате религиозного синкретизма на Олимп проникло множество
новых, подчас довольно странных богов. Решено принять меры против засорения
Олимпа чуждыми элементами. Бог шутки Мом выступает общественным обвинителем
и, перебрав в своей речи всех чужеземных богов, читает проект постановления,
пародирующего по форме постановления народных собраний.
Постановление. В час добрый. В законном собрании, созванном в седьмой
день этого месяца, Зевс был пританом (председ.), проедром - Посейдон,
Аполлон - епистатом, Мом, сын ночи,- письмоводителем, а Сон выступил со
следующим заявлением:
Ввиду того, что многие чужеземцы - не только эллины, но и варвары -
отнюдь не достойны делить с нами права гражданства, неизвестно каким
способом попали в наши списки, приняли вид богов и так заполнили небо, что
пир наш стал теперь похожим на сборище беспорядочной толпы, разноязычной и
сбродной, что начало не хватать амброзии и нектара и кубок стал стоить целую
мину (100 драхм) из-за множества пьющих; ввиду того, что они самоуправно
вытолкали богов древних и истинных, требуя первых мест вопреки отцовским
обычаям и желая большего почитания на родине,- постановил совет и народ
созвать собрание на Олимпе около времени зимнего солнцеворота и выбрать семь
судей из богов истинных, трех из древнего совета Кроноса, четырех же из
числа "двенадцати" и среди них Зевса; судьи эти должны заседать по закону,
поклявшись присягой Стикса; Гермес же пусть созовет всех, кто только хочет
участвовать в собрании. Пришедшие пусть приведут готовых присягнуть
свидетелей и принесут доказательства своего происхождения. После этого пусть
они выходят поодиночке, а судьи, произведя расследование, либо объявят их
богами, либо отошлют обратно в их могилы и семейные гробницы. Если же будет
замечено, что кто-нибудь из отвергнутых и однажды исключенных судьями снова
попытается проникнуть на небо, пусть сбросят его в тартар.
И каждый пусть делает только свое дело. Афина не должна исцелять,
Асклепий -пророчествовать. Аполлон пусть не исполняет сразу столько дел, но,
выбрав что-нибудь одно, да будет либо пророком, либо музыкантом, либо
врачом.
Философам пусть запретят выдумывать праздные имена и болтать о том,
чего они не знают.
У тех же, кто раньше был несправедливо удостоен храмов или
жертвоприношений, изображения отнять и поставить статуи Зевса, Геры,
Аполлона или кого-нибудь другого, им же город пусть насыпет могильный холм и
поставит столб вместо алтаря. Если же кто не послушается приказания и не
захочет предстать судьям, то его осудят заочно. Таково наше постановление.
ЗЕВС. Справедливейшее постановление, Мом, и, кто с ним согласен, пусть
поднимет руку; или нет, пусть просто будет оно выполнено. Ведь я знаю, что
большинство стало бы голосовать против. Теперь же уходите; а когда возвестит
Гермес, то придите все с очевидными приметами и убедительными
доказательствами вашего происхождения, с именем отца и матери, с
объяснениями, откуда вы и каким способом стали богами и какой вы филы и
фратрии. А если кто не предъявит всего этого, то судья даже и не посмотрит
на то, что у него на земле много храмов и что люди считают его богом.
159. "Пукиан, "Александр, или Лжепророк"
Может быть, мой дорогой Цельс, ты думаешь, что описать жизнь
Александра, обманщика из Абонотиха, его выдумки, проделки и предсказания и
прислать тебе это все в виде отдельной книги - задача маленькая и легкая?
Если бы кто-нибудь захотел изложить все в подробностях, то это было бы
не легче, чем описать деяния Александра, сына Филиппа. Насколько последний
велик своей доблестью, настолько же первый известен своей низостью... Мне
стыдно за нас обоих: за тебя, что ты просишь запечатлеть в записях память о
трижды проклятом человеке, за себя - что я прилагаю старание описать дела
человека, который достоин не того, чтобы о нем писали образованные люди, но
того, чтобы его разорвали на части обезьяны или лисицы в громадном театре на
глазах разноплеменной толпы зрителей... Сперва несколько опишу тебе его
самого, с возможным сходством, насколько я в силах, хоть я и не искусный
живописец. Итак, он был высок ростом, красив, имел в себе действительно
что-то божественное; кожа его отличалась белизной, подбородок был покрыт
редкой бородой, волосы он носил накладные, чрезвычайно искусно подобрав их к
своим, и большинство не подозревало, что они чужие. Его глаза горели
каким-то сильным вдохновенным блеском. Голос он имел очень приятный и вместе
с тем звучный. Словом, он был безупречен, с какой стороны на него ни
посмотреть... Сам он однажды в письме к Рутилиану, своему зятю, говоря о
себе с большой скромностью, счел возможным приравнять себя Пифагору. Но да
будет ко мне милостив Пифагор, этот мудрец с божественным разумом!.. Если бы
кто-нибудь собрал все гнусные и злостные клеветы, рассказываемые про
Пифагора, в истинность которых я никогда не верю, то все это оказалось бы
самой незначительной частью злодейств Александра... Представь себе человека
без предрассудков, смелого, готового на опасный шаг, терпеливого в
исполнении задуманного, обладающего даром убеждения и умеющего внушить
доверие, изобразить добрые чувства и представить все противоположное своим
искренним намерениям... Мальчиком Александр был очень красив... Он без
зазрения совести предавался разврату и за деньги принадлежал всем
желающим... Учитель его и любовник был тианиец родом из числа людей, близких
к Аполлонию Тианскому и знавших его комедию. Ты видишь, из какой школы вышел
человек, о котором я тебе рассказываю. Когда у Александра стала уже расти
борода, его тианиец умер, и Александр очутился в бедности... Мечты у него,
однако, были отнюдь не скромные. Он вошел в сообщество с каким-то
хронографом из Византии, из числа тех, что странствуют по общественным
играм, человеком с еще более гнусной душой... Они стали странствовать
вместе, обманывая и занимаясь предсказаниями, причем стригли глупых людей
(так исстари на языке магов называется толпа). Как раз в этих
обстоятельствах они встретили Макетиду, богатую женщину, уже пожилую, но
желавшую еще быть любимой. Они стали жить на ее счет и ездили с ней из
Вифинии в Македонию... В Пелле они увидали огромных змей, вполне ручных и
настолько безобидных, что их могли кормить женщины... Там они покупают за
несколько оболов одну из самых красивых змей... И вот наших два негодяя,
способных на великие злодеяния, сойдясь вместе, без труда поняли, что
человеческая жизнь находится во власти двух величайших владык - надежды и
страха - и что тот, кто сумеет по мере надобности пользоваться обоими, очень
скоро разбогатеет. Они видели, что и боящийся и надеющийся - каждый
чувствует страстное желание и необходимость узнать будущее... Разбирая свое
положение со всех сторон, они задумали учредить прорицалище и устроить
оракул... Успех превзошел их ожидания и расчеты... Александр приобрел
известность, прославился и стал предметом удивления. Иногда он изображал из
себя одержимого, и из его рта выступала пена, чего он легко достигал,
пожевав корень красильного растения - струтия. А для присутствующих эта пена
казалась чем-то божественным и страшным. Кроме того, для них уже давно была
изготовлена из тонкого полотна голова змеи, представлявшая некоторое
сходство с человеческой. Она была пестро раскрашена, изготовлена очень
правдоподобно и раскрывала посредством сплетенных конских волос свою пасть и
снова закрывала ее. Змея, приобретенная в Пелле, находилась у Александра и
кормилась в его жилище;
ей предстояло своевременно появиться и вместе с ним разыгрывать
театральное представление, в котором ей была отведена первая роль.
Когда пришло время действовать, вот что было придумано. Ночью Александр
пошел к недавно вырытым ямам для закладки основания будущего храма. В них
стояла вода, набравшаяся из почвы или от выпавшего дождя. Он положил туда
скорлупу гусиного яйца, в которую спрятал только что родившуюся змею и,
зарыв яйцо глубоко в грязь, удалился. На рассвете Александр выбежал на
площадь обнаженным, прикрыв свою наготу лишь золотым поясом, держа в руках
кривой нож и потрясая развевающимися волосами, как нищие одержимые жрецы
Великой Матери. "Митрагирты", нищенствующие бродячие жрецы. Он взобрался на
какой-то высокий алтарь и стал произносить речь, поздравляя город со скорым
приходом нового бога.
Присутствующие - сбежался почти весь город с женщинами, старцами и
детьми - были поражены, молились и падали ниц. Александр произносил какие-то
непонятные слова, вроде еврейских или финикийских, чем привел всех в
изумление, так как они ничего не понимали в его речи, кроме имен Аполлона и
Асклепия, которых он все время упоминал. Затем обманщик бросился бежать к
строящемуся храму; приблизившись к вырытым углублениям и к приготовленному
им заранее источнику оракула, он вошел в воду и громким голосом стал петь
гимны Аполлону и Асклепию, приглашая богов явиться в город. Затем Александр
попросил чашу, и, когда кто-то из присутствующих подал ему сосуд, он
погрузил его в воду и без затруднения вытащил вместе с водой и илом яйцо, в
котором он заранее спрятал бога, залепив отверстие воском и белилами. Змея -
атрибут бога-целителя Асклепия.
Взяв яйцо в руки, он говорил, что держит самого Асклепия... Разбив его,
Александр взял в руки змейку. Присутствовавшие, увидев, как она движется и
извивается вокруг его пальцев, тотчас же закричали и стали приветствовать
бога, поздравляя город с новым счастьем... Александр снова бегом отправился
домой, неся с собой новорожденного Асклепия... Весь народ следовал за ним, и
все были одержимы и сходили с ума от больших надежд...
Тогда Александр, усевшись в богатом наряде в небольшом помещении на
ложе, взял за пазуху Асклепия из Пеллы, отличавшегося, как я говорил,
величиной и красотой. Он обвил змею вокруг своей шеи, выпустив хвост наружу.
Змея была так велика, что находилась за пазухой и волочила часть своего тела
по земле. Александр скрывал только голову змеи, держа ее под мышкой...
из-под своей бороды с другой стороны выставил змеиную голову из полотна, как
будто она действительно принадлежала змее, которую все видели. Представь
себе теперь помещение не очень светлое... и густую толпу напуганных, заранее
объятых трепетом и возбужденных надеждой людей. Входящим, несомненно,
казалось чудесным, что из животного, только что родившегося, в течение
нескольких дней выросла такая большая змея, к тому же с человеческим лицом и
ручная. Посетители толкали друг друга к выходу и, не успев ничего хорошо
разглядеть, уходили, теснимые вновь входившими непрерывной толпой...
Говорят, что негодяй устраивал подобные представления не один раз, но весьма
часто, особенно когда приезжали новички из богатых людей... Все было так
хитро устроено, что требовался какой-нибудь Демокрит, или сам Эпикур, или
Метродор, или какой-нибудь другой философ, имевший твердый, как сталь,
разум, чтобы не поверить всему этому и сообразить, в чем дело... Понемногу
вся Вифиния, Галатия и Фракия стали стекаться к Александру... И вот, когда
пришло время выполнить то, ради чего все эти ухищрения были выдуманы, то
есть изрекать желающим оракулы и предсказывать будущее, Александр взял
пример с Амфилоха... (который) недурно вышел из затруднительного положения,
предсказывая киликийцам будущее и беря за каждое предсказание по два
обола...
Александр советовал каждому написать на табличке, чего он желает или
что он особенно хотел бы знать, затем завязать и запечатать табличку воском,
глиной или чем-нибудь вроде этого... Придумав разнообразные способы снимать
печати, Александр прочитывал каждый вопрос и отвечал на него, как находил
подходящим в данном случае; затем, завязав, запечатывал и отдавал их, к
большому удивлению получавших. Часто среди них раздавалось: "И откуда он мог
узнать, что я ему передал? Ведь я тщательно запечатал и печать трудно
подделать, конечно, это сделал бог, который все знает в точности"... За
каждое прорицание была назначена плата - драхма и два обола. Не подумай, мой
друг, что этот доход был мал или приносил немного,- Александр собирал от
семидесяти до восьмидесяти тысяч ежегодно, так как люди в своей ненасытности
обращались к нему по десяти и пятнадцати раз. Все это происходило в пределах
Ионии, Киликии, Пафлагонии... Когда же слава оракула перешла в Италию и
достигла города римлян, все пришло в движение. Одни отправлялись сами,
другие посылали доверенных лиц... Александр принимал приходивших к нему
дружелюбно, располагал к себе гостинцами и вообще богатыми подарками.
Возвращаясь от него, они готовы были не только возвещать ответ оракула, но и
восхвалять бога и рассказывать про оракул и про самого Александра ложные
чудеса...
Кроме всего предпринятого в Италии, Александр придумал также следующее:
он установил какие-то мистерии, продолжавшиеся три дня подряд, с шествиями,
в которых участвовали носители факелов и жрецы, объяснявшие
священнодействие.
Как в Афинах, первый день мистерий начинался возгласом: "Если
какой-нибудь безбожник, христианин или эпикуреец придет подсматривать наши
тайные богослужения, он будет изгнан; верные пусть приступают к таинствам в
честь бога, в добрый час". Непосредственно после этого возгласа происходило
изгнание. Элевсинские мистерии в Афинах начинались с возгласа "halade,
mystai" - "к морю, посвященные". Александр первый произносил: "Христиан
-вон", а толпа отвечала:
"Вон эпикурейцев". Затем происходило священное представление:
разрешение от бремени Латоны, рождение Аполлона, его брак с Коронидой,
рождение Асклепия. На второй день справлялось явление (змея) Гликона и
рождение этого божества. На третий день был представлен брак Подалирия и
матери Александра; этот день носил имя "дадис", так как зажигались факелы.
По-гречески - dades. Напоследок же справляли любовь Александра и Селены и
рождение жены Рутилиана. Факелоносцем и главным жрецом был
Эндимион-Александр, то есть Александр изображал возлюбленного Луны -
Эндимиона. Он возлежал посреди храма и, конечно, спал; вместо луны к нему
спускалась с потолка, как с неба, некая Рутилия, молодая и красивая жена
одного из императорских прокураторов; она действительно была влюблена в
Александра и пользовалась взаимностью; на глазах ее несчастного мужа среди
храма происходили поцелуи и объятия; и если б не слишком яркое освещение,
то, конечно, было бы совершено и то, что происходит в тайне. Немного спустя
Александр вновь выходил в наряде жреца и среди полного молчания громким
голосом произносил: "Ио, Гликон!" Следовавшие за ним... это были пафлагонцы,
обутые в грубые сапожищи и распространявшие запах чесночной похлебки,-
отвечали в свою очередь: "Ио, Александр!"... Александр совершил также и
нечто достойное величайшего смеха: получив в свои руки "Основные положения"
Эпикура, самую, как ты знаешь, прекрасную из всех книг... он сжег ее на
площади на костре из фигового дерева... Не знал этот трижды проклятый, что
эта книжка является источником великих благ для тех, кто с ней встретится;
не знал и того, какой мир, свободу и избавление от душевных волнений
приносит она читающим, что она удаляет от нас страхи, привидения и пугающие
нас знамения, так же как пустые надежды и чрезмерные желания, влагает в нас
ум, истину и действительно очищает мысли - не факелами и морским луком и
прочими подобными пустяками, но верным словом, истиной и смелой
откровенностью...
160. Ditt. Or. 449. Пергам
Демос почтил Публия Сервилия, сына Публия, Исаврика проконсула,
оказавшегося спасителем и благодетелем города, давшего городу отечественные
законы и непорабощенную демократию. (П. Сервилий Исаврик был проконсулом
Азии в 48 г. до новой эры)
161. Ditt. Syll. 807, 15 сл. Мраморная доска, принадлежавшая храму
Эскулапа возле Рима. Середина второго века.
Валерию Апру, слепому солдату, бог (Эскулап) дал указание пойти взять
кровь белого петуха с медом и растереть в мазь и в течение трех дней мазать
его глаза. И он прозрел, и пришел, и всенародно возблагодарил бога.
162. CIG III 5041. В Нубии (Калабмех). II-III в. Надпись, характерная
для религиозного синкретизма
Санснос пишет, сын Псеносораписа:
Почитай божественное. Жертвуй всем богам.
В каждый храм входи с молитвою.
Больше всего думай об отечественных (богах) и чти
Изиду, Сераписа, величайших из богов.
Спасителей, благих, благосклонных, благодетелей.
163. Ditt. Or. 722. Атриб (Египет). 374 г.
По воле вседержителя бога и его Христа во всесчастливое царствование
все покоривших господ наших Валентиниана, Валента и Грациана, августов от
века, в счастливейшее их десятилетие (отсюда и определяется дата постройки
ворот и начертания подписи) возведены с самого начала эти ворота, получившие
имя божественнейшего царя нашего Валента, в правление сиятельнейшего
господина префекта Египта Элия Палладия, при заведующем построенными
воротами Флавии Кире, гражданине города. В добрый час. Христианский
император наделяется титулом divus, как и его языческие предшественники.
164. Ditt. Or. 721. Египет. Надпись на сиринге (семиствольной флейте)
Факелоносец священнейших элевсинских мистерий Никагор, сын Минуциана,
афинянин, испробовав сиринги, много времени спустя после божественного
Платона из Афин, восхищен и возблагодарил богов и благочестивейшего царя
Константина, давшего мне это. Да будет милостив ко мне Платон и здесь.
165. P. Teb. II 416-W. 498
Калма сестре Сарапиаде привет. Сообщаю тебе, что я прибыл в
Александрию... Намерен остаться в Антиноополе. Я прибыл в Александрию на
богомолье. Не слушай людей, будто я намерен здесь остаться, я вскорости
по-своему") относительно той земли, которая в предшествующий год была
обработана и (затем) заброшена, кондуктор или вилик этого имения пусть
заявит тому, в чьем пользовании находится земля... на следующий год... без
жалоб по истечении двух лет кондуктор или вилик должен сдать в обработку.
Смысл этого пункта: если участок заброшен, кондуктор уже в первый год
предупреждает колона, что если он в течение двух лет не возобновит
возделывание участка, то лишается права на него: в случае формального, при
свидетелях, отказа со стороны колона кондуктор или вилик отдает участок
новому колону, и прежний работник не вправе заявлять претензии и жалобы.
15. Ни один кондуктор или вилик не вправе жителя этого имения. Здесь резчик
пропустил несколько слов; надо дополнить: "обременять повинностями сверх
нижеуказанных" (или вроде того). 16. Колоны, которые будут жить в пределах
Вилла Магна, то есть Мапалиа Сига, должны ежегодно на каждого человека
предоставить владельцам, или кондукторам, или виликам этого имения по два
рабочих дня - на пахотные работы по 2 и на жатву... всякого рода. То есть на
каждый вид работы (пахота, сев, уборка) по 2 дня на человека. 17. Колоны,
постоянные жители этого имения, (должны) в течение... года (сообщить)
кондукторам или виликам свои имена... для несения каждым охраны...
(дальнейшее неясно). Имеется в виду не охрана от расхищения, а надзор над
сообщением правильных данных о фактическом урожае.
153. Bruns 96. Декрет императора Коммода о колонах в Saltus
Burunitanus. Между 180 и 183 г.
Saltus обозначает императорское имение, которое в административном
отношении не. входило в состав муниципии и управлялось особыми
прокураторами, преимущественно из вольноотпущенников и рабов. В данном
случае прокуратором был, видно, упоминаемый дальше Андроник.
Надпись на камне, содержащая жалобы колонов, резолюцию императора и
последующее распоряжение прокуратора, Первый столбец неразборчив.
2... Ты видишь превышение власти прокуратора, которое он проявлял не
только с нашим противником Аллием Максимом, но почти со всеми арендаторами,
против закона и в ущерб твоим доходам; в то время когда мы в течение
стольких лет ходатайствуем, умоляем и ссылаемся на ваше божественное
предписание, он не только уклонился от разбора нашей жалобы, но даже по
коварному наущению того же влиятельнейшего кондуктора Аллия Максима позволил
себе послать солдат в то же Бурунитанское поместье, схватить и мучить
некоторых из нас, других заключить в тюрьму, и даже некоторых римских
граждан он приказал избить розгами и дубинами за ту якобы вину нашу, что,
собираясь в столь тяжелой в меру нашей ничтожности и столь явной обиде
умолять твое величество, мы будто бы написали нескромное письмо. Явность
этой несправедливости к нам, Цезарь, можно, конечно, усмотреть и от того,
что... 3. И это заставило нас, несчастнейших людей, вновь обратиться с
мольбой к твоему божественному провидению. Мы просим, таким образом,
священнейший император, чтобы ты помог. Как предусмотрено статьей Адрианова
закона, пусть отнято будет даже у прокураторов, не говоря уже о кондукторах,
право увеличивать доли (отчисления) с земли и трудовую и гужевую повинность;
пусть мы, как это сказано в письмах прокураторов, находящихся в твоем архиве
Карфагенской области, должны будем ежегодно не больше двух дней (отработки)
при пахоте, двух при севе, двух при уборке и чтобы так было без всякого
спора, поскольку это зафиксировано на медной доске и установлено всеми, как
общее правило, всюду в отношении наших соседей в качестве постоянного
порядка до настоящего времени и подтверждено вышеназванными письмами
прокураторов. Помоги, и хотя мы, маленькие деревенские людишки, с трудом
добывающие пропитание трудом своих рук, не можем сравняться у твоих
прокураторов с влиятельнейшим, безмерно щедрым кондуктором, который по
условиям аренды известен при всех сменах (прокураторам), сжалься и своим
священным рескриптом удостой предписать, чтобы мы давали не больше, чем
должны согласно закону Адриана и письменным распоряжениям твоих
прокураторов, чтобы благодаря благодеянию твоего величества мы, твои
домочадцы-крестьяне, питомцы твоих имений, больше не притеснялись
кондукторами земель фиска. (Пропуск).
(Резолюция:) Имп. Цезарь М. Аврелий Коммод Антонин Август Сарматский,
Германский величайший - Лурию Лукуллу и прочим (кому ведать надлежит).
Резолюция императора на прошении колонов адресована Лукуллу (вероятно,
дворцовому коменданту-префекту претория), который доложил прошение. Пусть
прокураторы, соблюдая мою дисциплину и мое распоряжение, не требуют больше
чем три раза по два (дня) работы, пусть от вас ничего не взыскивают
несправедливо, вопреки установленному порядку. (И другой рукой:). Император
собственноручно ставил, конечно, только подпись. Подписал. Скрепил.
(Исполнение резолюции:) Копия письма превосходительного мужа
прокуратора: Туссаний Аристон и Хризанф - Андронику привет. Согласно
священной резолюции господина нашего, святейшего императора, которую Лукулл
на поданное прошение (неразборчиво 6 строк).
(И другой рукой:). Собственноручная приписка на подлиннике письма
Аристона и Хризанфа. Желаем тебе, счастливейшему, жить хорошо. Прощай. Дано
в Карфагене накануне сентябрьских ид. 13 сентября. (Опубликование надписи:)
Благополучно закончена и освящена (то есть надпись) в иды мая в консульство
Аврелиана и Корнелиана, (эти консулы по другим источникам неизвестны)
попечением К. Юлия... Салакутия магистра.
154. Cod. Theod. V 9
Можно будет также заковать в кандалы, как рабов, тех колонов, которые
замышляют бегство.
155. Дигесты XLIII 29, 2 (Венулей)
(Колоны) немногим отличаются от рабов, так как им не дано право уходить
(с земли).
156. Cod. Just. XI 47, 2
Если кто захочет продать или подарить имение, он не имеет права в
порядке частного соглашения удержать в свою пользу колонов, чтобы перевести
их в другое место, то есть дарить или продавать землю можно только вместе с
кол' нами. Закрепощение колонов, их прикрепление к земле закончено.
Раздел 2.
Христианская идеология, организация христианской церкви.
157. Ditt. Or. 573. Киликия. Эпоха Августа
Постановление членов колллегии и саббатистов, соединившихся милостью
бога-субботника: начертать надпись и чтобы никто ее не уничтожил; кто это
сделает, тому надлежит совершить искупительный обряд. "Саббатисты",
по-видимому, означает не полноправных членов коллегии - иудеев, а случайных
посетителей службы или прозелитов. Бог в дальнейшем именуется не собственным
именем, a "Sabbatistes" ("Субботник"). Если кто захочет принести возношение,
то пусть будет позволено желающему принести возношение. Первое
(постановление) гласит: увенчать Эфибелия, главу синагоги. А из подношении,
находящихся в храмах, и из надписей на стенах и на подношениях никому да не
будет позволено ничего зачеркнуть, испортить или уничтожить. Если же
кто-либо, преступив, совершит (что-либо запрещенное) или согрешит перед
богом-субботником, он пусть уплатит богу-субботнику и саббатистам 90 драхм и
городу 90 драхм и династу. Пусть эта стела будет клятвенной, что одинаково
никто не принял дня. Смысл этой нелепой по конструкции фразы остается
невыясненным. Пусть священник распорядится взносами богу на благоустройство
места.
158. Лукнан, Собрание богов
В результате религиозного синкретизма на Олимп проникло множество
новых, подчас довольно странных богов. Решено принять меры против засорения
Олимпа чуждыми элементами. Бог шутки Мом выступает общественным обвинителем
и, перебрав в своей речи всех чужеземных богов, читает проект постановления,
пародирующего по форме постановления народных собраний.
Постановление. В час добрый. В законном собрании, созванном в седьмой
день этого месяца, Зевс был пританом (председ.), проедром - Посейдон,
Аполлон - епистатом, Мом, сын ночи,- письмоводителем, а Сон выступил со
следующим заявлением:
Ввиду того, что многие чужеземцы - не только эллины, но и варвары -
отнюдь не достойны делить с нами права гражданства, неизвестно каким
способом попали в наши списки, приняли вид богов и так заполнили небо, что
пир наш стал теперь похожим на сборище беспорядочной толпы, разноязычной и
сбродной, что начало не хватать амброзии и нектара и кубок стал стоить целую
мину (100 драхм) из-за множества пьющих; ввиду того, что они самоуправно
вытолкали богов древних и истинных, требуя первых мест вопреки отцовским
обычаям и желая большего почитания на родине,- постановил совет и народ
созвать собрание на Олимпе около времени зимнего солнцеворота и выбрать семь
судей из богов истинных, трех из древнего совета Кроноса, четырех же из
числа "двенадцати" и среди них Зевса; судьи эти должны заседать по закону,
поклявшись присягой Стикса; Гермес же пусть созовет всех, кто только хочет
участвовать в собрании. Пришедшие пусть приведут готовых присягнуть
свидетелей и принесут доказательства своего происхождения. После этого пусть
они выходят поодиночке, а судьи, произведя расследование, либо объявят их
богами, либо отошлют обратно в их могилы и семейные гробницы. Если же будет
замечено, что кто-нибудь из отвергнутых и однажды исключенных судьями снова
попытается проникнуть на небо, пусть сбросят его в тартар.
И каждый пусть делает только свое дело. Афина не должна исцелять,
Асклепий -пророчествовать. Аполлон пусть не исполняет сразу столько дел, но,
выбрав что-нибудь одно, да будет либо пророком, либо музыкантом, либо
врачом.
Философам пусть запретят выдумывать праздные имена и болтать о том,
чего они не знают.
У тех же, кто раньше был несправедливо удостоен храмов или
жертвоприношений, изображения отнять и поставить статуи Зевса, Геры,
Аполлона или кого-нибудь другого, им же город пусть насыпет могильный холм и
поставит столб вместо алтаря. Если же кто не послушается приказания и не
захочет предстать судьям, то его осудят заочно. Таково наше постановление.
ЗЕВС. Справедливейшее постановление, Мом, и, кто с ним согласен, пусть
поднимет руку; или нет, пусть просто будет оно выполнено. Ведь я знаю, что
большинство стало бы голосовать против. Теперь же уходите; а когда возвестит
Гермес, то придите все с очевидными приметами и убедительными
доказательствами вашего происхождения, с именем отца и матери, с
объяснениями, откуда вы и каким способом стали богами и какой вы филы и
фратрии. А если кто не предъявит всего этого, то судья даже и не посмотрит
на то, что у него на земле много храмов и что люди считают его богом.
159. "Пукиан, "Александр, или Лжепророк"
Может быть, мой дорогой Цельс, ты думаешь, что описать жизнь
Александра, обманщика из Абонотиха, его выдумки, проделки и предсказания и
прислать тебе это все в виде отдельной книги - задача маленькая и легкая?
Если бы кто-нибудь захотел изложить все в подробностях, то это было бы
не легче, чем описать деяния Александра, сына Филиппа. Насколько последний
велик своей доблестью, настолько же первый известен своей низостью... Мне
стыдно за нас обоих: за тебя, что ты просишь запечатлеть в записях память о
трижды проклятом человеке, за себя - что я прилагаю старание описать дела
человека, который достоин не того, чтобы о нем писали образованные люди, но
того, чтобы его разорвали на части обезьяны или лисицы в громадном театре на
глазах разноплеменной толпы зрителей... Сперва несколько опишу тебе его
самого, с возможным сходством, насколько я в силах, хоть я и не искусный
живописец. Итак, он был высок ростом, красив, имел в себе действительно
что-то божественное; кожа его отличалась белизной, подбородок был покрыт
редкой бородой, волосы он носил накладные, чрезвычайно искусно подобрав их к
своим, и большинство не подозревало, что они чужие. Его глаза горели
каким-то сильным вдохновенным блеском. Голос он имел очень приятный и вместе
с тем звучный. Словом, он был безупречен, с какой стороны на него ни
посмотреть... Сам он однажды в письме к Рутилиану, своему зятю, говоря о
себе с большой скромностью, счел возможным приравнять себя Пифагору. Но да
будет ко мне милостив Пифагор, этот мудрец с божественным разумом!.. Если бы
кто-нибудь собрал все гнусные и злостные клеветы, рассказываемые про
Пифагора, в истинность которых я никогда не верю, то все это оказалось бы
самой незначительной частью злодейств Александра... Представь себе человека
без предрассудков, смелого, готового на опасный шаг, терпеливого в
исполнении задуманного, обладающего даром убеждения и умеющего внушить
доверие, изобразить добрые чувства и представить все противоположное своим
искренним намерениям... Мальчиком Александр был очень красив... Он без
зазрения совести предавался разврату и за деньги принадлежал всем
желающим... Учитель его и любовник был тианиец родом из числа людей, близких
к Аполлонию Тианскому и знавших его комедию. Ты видишь, из какой школы вышел
человек, о котором я тебе рассказываю. Когда у Александра стала уже расти
борода, его тианиец умер, и Александр очутился в бедности... Мечты у него,
однако, были отнюдь не скромные. Он вошел в сообщество с каким-то
хронографом из Византии, из числа тех, что странствуют по общественным
играм, человеком с еще более гнусной душой... Они стали странствовать
вместе, обманывая и занимаясь предсказаниями, причем стригли глупых людей
(так исстари на языке магов называется толпа). Как раз в этих
обстоятельствах они встретили Макетиду, богатую женщину, уже пожилую, но
желавшую еще быть любимой. Они стали жить на ее счет и ездили с ней из
Вифинии в Македонию... В Пелле они увидали огромных змей, вполне ручных и
настолько безобидных, что их могли кормить женщины... Там они покупают за
несколько оболов одну из самых красивых змей... И вот наших два негодяя,
способных на великие злодеяния, сойдясь вместе, без труда поняли, что
человеческая жизнь находится во власти двух величайших владык - надежды и
страха - и что тот, кто сумеет по мере надобности пользоваться обоими, очень
скоро разбогатеет. Они видели, что и боящийся и надеющийся - каждый
чувствует страстное желание и необходимость узнать будущее... Разбирая свое
положение со всех сторон, они задумали учредить прорицалище и устроить
оракул... Успех превзошел их ожидания и расчеты... Александр приобрел
известность, прославился и стал предметом удивления. Иногда он изображал из
себя одержимого, и из его рта выступала пена, чего он легко достигал,
пожевав корень красильного растения - струтия. А для присутствующих эта пена
казалась чем-то божественным и страшным. Кроме того, для них уже давно была
изготовлена из тонкого полотна голова змеи, представлявшая некоторое
сходство с человеческой. Она была пестро раскрашена, изготовлена очень
правдоподобно и раскрывала посредством сплетенных конских волос свою пасть и
снова закрывала ее. Змея, приобретенная в Пелле, находилась у Александра и
кормилась в его жилище;
ей предстояло своевременно появиться и вместе с ним разыгрывать
театральное представление, в котором ей была отведена первая роль.
Когда пришло время действовать, вот что было придумано. Ночью Александр
пошел к недавно вырытым ямам для закладки основания будущего храма. В них
стояла вода, набравшаяся из почвы или от выпавшего дождя. Он положил туда
скорлупу гусиного яйца, в которую спрятал только что родившуюся змею и,
зарыв яйцо глубоко в грязь, удалился. На рассвете Александр выбежал на
площадь обнаженным, прикрыв свою наготу лишь золотым поясом, держа в руках
кривой нож и потрясая развевающимися волосами, как нищие одержимые жрецы
Великой Матери. "Митрагирты", нищенствующие бродячие жрецы. Он взобрался на
какой-то высокий алтарь и стал произносить речь, поздравляя город со скорым
приходом нового бога.
Присутствующие - сбежался почти весь город с женщинами, старцами и
детьми - были поражены, молились и падали ниц. Александр произносил какие-то
непонятные слова, вроде еврейских или финикийских, чем привел всех в
изумление, так как они ничего не понимали в его речи, кроме имен Аполлона и
Асклепия, которых он все время упоминал. Затем обманщик бросился бежать к
строящемуся храму; приблизившись к вырытым углублениям и к приготовленному
им заранее источнику оракула, он вошел в воду и громким голосом стал петь
гимны Аполлону и Асклепию, приглашая богов явиться в город. Затем Александр
попросил чашу, и, когда кто-то из присутствующих подал ему сосуд, он
погрузил его в воду и без затруднения вытащил вместе с водой и илом яйцо, в
котором он заранее спрятал бога, залепив отверстие воском и белилами. Змея -
атрибут бога-целителя Асклепия.
Взяв яйцо в руки, он говорил, что держит самого Асклепия... Разбив его,
Александр взял в руки змейку. Присутствовавшие, увидев, как она движется и
извивается вокруг его пальцев, тотчас же закричали и стали приветствовать
бога, поздравляя город с новым счастьем... Александр снова бегом отправился
домой, неся с собой новорожденного Асклепия... Весь народ следовал за ним, и
все были одержимы и сходили с ума от больших надежд...
Тогда Александр, усевшись в богатом наряде в небольшом помещении на
ложе, взял за пазуху Асклепия из Пеллы, отличавшегося, как я говорил,
величиной и красотой. Он обвил змею вокруг своей шеи, выпустив хвост наружу.
Змея была так велика, что находилась за пазухой и волочила часть своего тела
по земле. Александр скрывал только голову змеи, держа ее под мышкой...
из-под своей бороды с другой стороны выставил змеиную голову из полотна, как
будто она действительно принадлежала змее, которую все видели. Представь
себе теперь помещение не очень светлое... и густую толпу напуганных, заранее
объятых трепетом и возбужденных надеждой людей. Входящим, несомненно,
казалось чудесным, что из животного, только что родившегося, в течение
нескольких дней выросла такая большая змея, к тому же с человеческим лицом и
ручная. Посетители толкали друг друга к выходу и, не успев ничего хорошо
разглядеть, уходили, теснимые вновь входившими непрерывной толпой...
Говорят, что негодяй устраивал подобные представления не один раз, но весьма
часто, особенно когда приезжали новички из богатых людей... Все было так
хитро устроено, что требовался какой-нибудь Демокрит, или сам Эпикур, или
Метродор, или какой-нибудь другой философ, имевший твердый, как сталь,
разум, чтобы не поверить всему этому и сообразить, в чем дело... Понемногу
вся Вифиния, Галатия и Фракия стали стекаться к Александру... И вот, когда
пришло время выполнить то, ради чего все эти ухищрения были выдуманы, то
есть изрекать желающим оракулы и предсказывать будущее, Александр взял
пример с Амфилоха... (который) недурно вышел из затруднительного положения,
предсказывая киликийцам будущее и беря за каждое предсказание по два
обола...
Александр советовал каждому написать на табличке, чего он желает или
что он особенно хотел бы знать, затем завязать и запечатать табличку воском,
глиной или чем-нибудь вроде этого... Придумав разнообразные способы снимать
печати, Александр прочитывал каждый вопрос и отвечал на него, как находил
подходящим в данном случае; затем, завязав, запечатывал и отдавал их, к
большому удивлению получавших. Часто среди них раздавалось: "И откуда он мог
узнать, что я ему передал? Ведь я тщательно запечатал и печать трудно
подделать, конечно, это сделал бог, который все знает в точности"... За
каждое прорицание была назначена плата - драхма и два обола. Не подумай, мой
друг, что этот доход был мал или приносил немного,- Александр собирал от
семидесяти до восьмидесяти тысяч ежегодно, так как люди в своей ненасытности
обращались к нему по десяти и пятнадцати раз. Все это происходило в пределах
Ионии, Киликии, Пафлагонии... Когда же слава оракула перешла в Италию и
достигла города римлян, все пришло в движение. Одни отправлялись сами,
другие посылали доверенных лиц... Александр принимал приходивших к нему
дружелюбно, располагал к себе гостинцами и вообще богатыми подарками.
Возвращаясь от него, они готовы были не только возвещать ответ оракула, но и
восхвалять бога и рассказывать про оракул и про самого Александра ложные
чудеса...
Кроме всего предпринятого в Италии, Александр придумал также следующее:
он установил какие-то мистерии, продолжавшиеся три дня подряд, с шествиями,
в которых участвовали носители факелов и жрецы, объяснявшие
священнодействие.
Как в Афинах, первый день мистерий начинался возгласом: "Если
какой-нибудь безбожник, христианин или эпикуреец придет подсматривать наши
тайные богослужения, он будет изгнан; верные пусть приступают к таинствам в
честь бога, в добрый час". Непосредственно после этого возгласа происходило
изгнание. Элевсинские мистерии в Афинах начинались с возгласа "halade,
mystai" - "к морю, посвященные". Александр первый произносил: "Христиан
-вон", а толпа отвечала:
"Вон эпикурейцев". Затем происходило священное представление:
разрешение от бремени Латоны, рождение Аполлона, его брак с Коронидой,
рождение Асклепия. На второй день справлялось явление (змея) Гликона и
рождение этого божества. На третий день был представлен брак Подалирия и
матери Александра; этот день носил имя "дадис", так как зажигались факелы.
По-гречески - dades. Напоследок же справляли любовь Александра и Селены и
рождение жены Рутилиана. Факелоносцем и главным жрецом был
Эндимион-Александр, то есть Александр изображал возлюбленного Луны -
Эндимиона. Он возлежал посреди храма и, конечно, спал; вместо луны к нему
спускалась с потолка, как с неба, некая Рутилия, молодая и красивая жена
одного из императорских прокураторов; она действительно была влюблена в
Александра и пользовалась взаимностью; на глазах ее несчастного мужа среди
храма происходили поцелуи и объятия; и если б не слишком яркое освещение,
то, конечно, было бы совершено и то, что происходит в тайне. Немного спустя
Александр вновь выходил в наряде жреца и среди полного молчания громким
голосом произносил: "Ио, Гликон!" Следовавшие за ним... это были пафлагонцы,
обутые в грубые сапожищи и распространявшие запах чесночной похлебки,-
отвечали в свою очередь: "Ио, Александр!"... Александр совершил также и
нечто достойное величайшего смеха: получив в свои руки "Основные положения"
Эпикура, самую, как ты знаешь, прекрасную из всех книг... он сжег ее на
площади на костре из фигового дерева... Не знал этот трижды проклятый, что
эта книжка является источником великих благ для тех, кто с ней встретится;
не знал и того, какой мир, свободу и избавление от душевных волнений
приносит она читающим, что она удаляет от нас страхи, привидения и пугающие
нас знамения, так же как пустые надежды и чрезмерные желания, влагает в нас
ум, истину и действительно очищает мысли - не факелами и морским луком и
прочими подобными пустяками, но верным словом, истиной и смелой
откровенностью...
160. Ditt. Or. 449. Пергам
Демос почтил Публия Сервилия, сына Публия, Исаврика проконсула,
оказавшегося спасителем и благодетелем города, давшего городу отечественные
законы и непорабощенную демократию. (П. Сервилий Исаврик был проконсулом
Азии в 48 г. до новой эры)
161. Ditt. Syll. 807, 15 сл. Мраморная доска, принадлежавшая храму
Эскулапа возле Рима. Середина второго века.
Валерию Апру, слепому солдату, бог (Эскулап) дал указание пойти взять
кровь белого петуха с медом и растереть в мазь и в течение трех дней мазать
его глаза. И он прозрел, и пришел, и всенародно возблагодарил бога.
162. CIG III 5041. В Нубии (Калабмех). II-III в. Надпись, характерная
для религиозного синкретизма
Санснос пишет, сын Псеносораписа:
Почитай божественное. Жертвуй всем богам.
В каждый храм входи с молитвою.
Больше всего думай об отечественных (богах) и чти
Изиду, Сераписа, величайших из богов.
Спасителей, благих, благосклонных, благодетелей.
163. Ditt. Or. 722. Атриб (Египет). 374 г.
По воле вседержителя бога и его Христа во всесчастливое царствование
все покоривших господ наших Валентиниана, Валента и Грациана, августов от
века, в счастливейшее их десятилетие (отсюда и определяется дата постройки
ворот и начертания подписи) возведены с самого начала эти ворота, получившие
имя божественнейшего царя нашего Валента, в правление сиятельнейшего
господина префекта Египта Элия Палладия, при заведующем построенными
воротами Флавии Кире, гражданине города. В добрый час. Христианский
император наделяется титулом divus, как и его языческие предшественники.
164. Ditt. Or. 721. Египет. Надпись на сиринге (семиствольной флейте)
Факелоносец священнейших элевсинских мистерий Никагор, сын Минуциана,
афинянин, испробовав сиринги, много времени спустя после божественного
Платона из Афин, восхищен и возблагодарил богов и благочестивейшего царя
Константина, давшего мне это. Да будет милостив ко мне Платон и здесь.
165. P. Teb. II 416-W. 498
Калма сестре Сарапиаде привет. Сообщаю тебе, что я прибыл в
Александрию... Намерен остаться в Антиноополе. Я прибыл в Александрию на
богомолье. Не слушай людей, будто я намерен здесь остаться, я вскорости