Петр был доволен сделанным. Сейчас Нгамба подлечится, придет в себя, а там можно будет решать, как жить дальше. В любом случае есть некоторое время на роздых, думал Петр. Но уже следующее утро показало, как жестоко он ошибался...
   Площадь перед главными воротами Храма была заполнена людьми - насколько хватало глаз: чернота голов местного населения с пестрыми вкраплениями ярких одежд и самодельных лозунгов с полуграмотными надписями...
   – Там написано: "Отдайте Нгамбу, белые крысы"... - растерянно произнес один из охранников, стоящих на вышке возле ворот. Петр забрался к ним для лучшего обзора.
   – Сам вижу, - так же растерянно ответил мистер Оруэлл.
   – А почему они к нам с этой просьбой?
   – Чего не знаю, того не знаю... Утройте-ка бдительность, орлы. Мало ли что этим... нехорошим людям придет в их черные головы.
   – Так точно! - хором ответили орлы.
   Спустившегося с вышки Петра внизу ждал Латынин.
   – И как это понимать, мистер Оруэлл? - спросил так, будто сам мистер Оруэлл всех этих крестьян сюда привел собственноручно.
   – А я откуда знаю?
   Петр и впрямь не знал. Однако подозревал, что внезапное нашествие местного народца было связано с пропажей Нгамбы, тем более что тексты на лозунгах указывали именно на это, но как связано, не понимал. Ситуацию осложняло то, что толпа была не самая спокойная, скорее даже слегка буйная, а явного лидера у нее не замечалось. Значит, и переговоры вести не с кем. Был бы предводитель, на броневике и в кепке например, все было бы ясно, а так... ну не выхватывать же из толпы кого-нибудь одного и не расспрашивать пристрастно о том, с чего они взяли, будто Нгамба похищен именно местными "белыми крысами", а не "крысами" со стороны.
   – Мистер Оруэлл, первый канал включите! - запищал переговорник в ухе - это дежурный по Службе безопасности Храма. Но просьба странноватая: смотреть телесеть сейчас? Хотя... Петр набрал на тачпэде браслета-коммуникатора номер "один" и ткнул в иконку "TV". Над запястьем возникло небольшое голографичес-кое изображение Мунту Ибоко, который вещал с президентской трибуны в сенате:
   – ...Вероломный поступок молодчиков из этой секты, которая, как позорный гнойник, вскочила на лике нашей страны, заставляет всех конголезцев, любящих свою родину, негодовать и возмущаться: мало мы терпели их территориальные притязания, так они еще и Великого Нгамбу у нас отнять захотели! Не бывать этому!
   – Не быва-ать! - отозвалась невидимая аудитория, которую нерасторопный режиссер телетрансляции показал лишь пару секунд спустя - уже откричавшейся.
   Мунту продолжил вещать, но Петр выключил изображение - все и так ясно: грязная политическая игра в куклы, где Ибоко - явная марионетка. А вот ниточки находятся в руках у человека, имя которого Петр знал, но без злости произносить не мог.
   "Не кажется ли тебе, что это имя слишком часто стало всплывать?" - В голове Петра возник голос Иешуа.
   "Да, брат, слишком часто".
   Иешуа больше ничего не сказал, а Петр вновь почувствовал себя виноватым во всех неприятностях, свалившихся на Храм за последнее время. И сейчас предстояло разгрести еще одну проблему - нежданные гости у порога Храма. Которые, к слову говоря, вели себя совсем не так, как подобает приличным людям, ждущим, пока им откроют двери. Приличный человек подождет-подождет, поймет, что его никуда не пустят, пожмет плечами и уйдет восвояси, а эти вон лезут через забор, наглые...
   Молодой конголезец, отброшенный электрическим разрядом периметра, введенного в режим максимальной защиты, грохнулся оземь. А не надо по заборам лазить! Его земляки, те еще перцы - вместо того чтобы поймать героя, расступились, организовав для него замечательную каменистую посадочную площадку, куда он и рухнул, подняв облако пыли. И стоят теперь, примолкшие, наблюдают опасливо: не помер ли, часом? Не помер - шевелится. Приложился крепко, да и током его периметр угостил немалым. Толпа зашумела сильнее и злее, но подходить близко теперь не решалась, словно раздумывала, что предпринять. Правы те, кто утверждает, что у толпы есть свое одно большое сознание, сложенное из тысяч мелких и разрозненных. Но вот парадокс - вместо того, чтобы стать воплощением мудрости от такого сложения, толпа, напротив, глупа и нерациональна. Очередное доказательство этому Петр увидел спустя несколько минут после пыльной и болезненной неудачи штурмовика-первопроходца. Группа активистов-выдвиженцев волокла откуда-то деревянную лестницу с явным намерением приставить ее к воротам и перелезть на территорию Храма. Замечательно! По физике - пятерка: дерево не проводит электричества, это они помнят, но откуда им знать, что сами ворота ничуть не менее защищены, чем весь периметр? И что термин "не проводит" не исключает иных, а стало быть, сгорит она, к чертовой матери, превратится в головешки эта лестница, лишь только коснется ажурной решетки. И что за решеткой - на вид слабой и не грозной - кроется мощный железобетонный барьер, готовый подняться из своего подземного логова в любую секунду и стать надежной преградой не то что для толпы, но и для несущегося на полной скорости "элиминатора", коли кому-то вздумается использовать дорогое устройство для тарана. И что точно такие же барьеры спят по всему периметру Храма. А так, конечно, заборчик на вид хлипенький, всех делов-то - перемахнуть! И задумано сие из гуманных целей: чтобы жители храма не чувствовали себя в каменном мешке.
   Как Петр и предполагал, лестница загорелась сразу, лишь только коснулась металла ворот. Хорошо, никто не пострадал, - активисты отпрыгнули в стороны, громко ругаясь на специальном "ругательном" диалекте, о существовании которого Петр, кстати, узнал из общения с Нгамбой.
   Еще одна пауза на раздумья, и - новая попытка штурма. На сей раз с применением более продвинутых технических средств, нежели деревянная лестница. Шумящая и потрясающая транспарантами толпа расступилась, пропустив к воротам машину - хоть и старенький, но довольно мощный облезлый грузовик со свирепого вида водителем внутри. На "кенгурятнике" машины был намотан трос, который, распустив, зацепили за ворота. Десяток рук (общность мыслей в толпе) махнули водителю: сдавай, мол, назад! Натужно взвыв и натянув трос струной, грузовик попятился, как ни прискорбно, выгибая за собой ворота все больше и больше. Еще немного, и они не выдержат, сломаются, прихлопнув своей массой кого-нибудь из митингующих.
   Отгоняя озорную мысль: "Хорошо бы!", Петр заорал в переговорник:
   – Барьер! Быстро!
   Тотчас стальные плиты перед воротами раздвинулись, и из-под земли стал живо вырастать бетонный блок, покрытый снаружи черным блестящим пластиком. Перелезть через него - пустая затея, так как тут - плюс к скользкой поверхности - тоже присутствовала специфическая электрозащита в виде металлических прутьев, вживленных в тело блока и призванных нещадно бить током всякого, кто прикоснется. Надо заметить, что те люди, которые конструировали эту иезуитскую систему - активный периметр, были еще теми гуманистами. Точнее, стать таковыми их заставляли многочисленные юридические ограничения, введенные ООН на подобные устройства. Так, возле каждой секции ограды присутствовали яркие таблички с надписями на английском, французском и нескольких местных наречиях, гласящими, что касаться не надо, а то долбанет. Для неграмотных были специальные картинки с молниями и отскакивающим человечком. Основной забор окружала совсем легкая декоративная ограда и плотные кусты - только склонный к мазохизму человек сможет сознательно подойти к забору. Ну а раз подошел и предупреждение прочитал, то не обессудь...
   Ворота таки с железным лязгом грохнулись, никого, кстати, не придавив, и в образовавшийся проем хлынули люди - прямо навстречу черному, неприветливому монолиту. Сверху, с башенок, на них хмуро глядели охранники Храма, так же как и послушная автоматика, готовые исполнить любой приказ мистера Оруэлда. Надо будет стрелять по людям - будут стрелять по людям. Вот по этим самым. Только зачем по ним стрелять? Они ни в чем не виноваты, это не их война... Да и не знают они ни о какой войне. Они лишь требуют вернуть Нгамбу, сами не будучи уверены в том, что их любимый президент именно здесь. Но телесеть, по их разумению, лгать не может, а именно с ее помощью исполняющий обязанности "первого" в Конго Мунту Ибоко обратился к ним, наказав верным сынам родины силой изъять Нгамбу из "лап гнусных захватчиков, притворяющихся христианами".
   Глядя на всю эту вакханалию, Петр лихорадочно соображал, что предпринять в такой ситуации. Разогнать-то всех этих пейзан-люмпенов легко, вопросов нет. Но решит ли это проблему? Нет, конечно. Тогда как? Может быть?..
   Осененный неожиданным решением, Петр помчался к Иоанну.
   – Значит, такое дело: нам надо сейчас с тобой взять машины и незаметно выбраться отсюда подальше, куда-нибудь в пустынное местечко, где никого нет, и устроить небольшой провинциальный театр.
   – Не понял, скажи толком.
   – Толком я сам еще пока не знаю...
   Уже через час черный "хаммер" мчался по кочковатой дороге прочь от Храма на юг, унося в себе Петра, Иоанна и средней мощности креатор - прибор, способный зрительно изменить любой предмет, заменив его, реального, на голографичеекое изображение требуемого. Петр когда-то давно, в Иудее еще, использовал такую штуковину - вместе с Иоанном, кстати, - он превратил себя и своего ученика в камни, чтобы избежать встречи с римским патрулем. Но тогда креатор был портативный и слабенький, а сейчас в его распоряжении имеется достаточно средств, чтобы не мелочиться в иллюзиях.
   Остановились в действительно глухом месте.Кругом - лунный пейзаж, пустыня, редкие деревья да кусты. И ни души, кроме двух людей из Храма.
   – Ну и что ты задумал? - спросил Иоанн.
   – Давай приведем креатор в рабочее состояние, - уклонился от ответа Петр.
   Креатор раскочегарили, отрегулировали, он был готов творить любые чудеса только дай задачу. В машину надо заложить изображение того объекта, который следует воспроизвести, и задать размер. А потом, уже вручную, если требуется, можно подкорректировать детали.
   – А делать мы будем вот что, точнее, не "что", а "кого", - произнес Петр, доставая из кармана яркую голографическую картинку, на которой был изображен он сам в обнимку с шефом Службы Времени Майклом Дэнисом. Памятное фото, сделанное в незапамятные времена, из никчемушной картинки превратилось в важного помощника. Только бы все прошло гладко...
   – Набирай, - велел Петр. Иоанн кивнул.
   Мунту Ибоко долго не отвечал. На дисплее телефона мигала надпись: "Система ожидает ответа". Наконец соизволили ответить.
   – Ибоко, - бросил Мунту вальяжно, даже не глядя на экран телефона.
   – Ты что, твою мать, на хрен, делаешь, урод черножопый?! Глаза Мунту округлились, и он с негодующей физиономией повернулся к экрану и камере телефона.
   – Ой! - совсем по-детски вырвалось у него. - Простите, мистер Дэнис...
   – Не прощу, твою мать! Что ты себе позволяешь? Что за митинги у Храма? Я тебе это приказывал?
   – Нет, но я подумал...
   – И этого я тебе не приказывал! Думать на пенсии будешь, в кубики с внуками играя. Если доживешь. А пока изволь делать что ведено. Что ведено?
   – Ну, мистер Дэнис...
   – Вопрос не ясен? Могу повторить. Скажи, что я тебе приказал сделать.
   Мунту огляделся - он, похоже, был не один в кабинете, - сделал звук потише, забормотал:
   – Внести смуту и дестабилизировать обстановку в Храме и вокруг него, не подставляясь и не... рисуясь... Я правильно повторяю?
   – Правильно. Хоть что-то делаешь правильно. Так какого, спрашивается, хрена ты полез в телесеть со своими идиотскими выступлениями?
   – Ну а как я еще, по-вашему...
   – По-моему ты не думай! Я сам справляюсь. Ты по-своему давай. Сказано - не рисуйся. Нет! Взгромоздился на трибуну. Дурак ты, Мунту, полный и законченный. Ты ведь всю идею, на хрен, испоганил. Теперь они там, в Храме, все раскусили. Этот Оруэлл, он же не чета тебе - парень сообразительный, вмиг небось распознал, откуда ветер дует.
   Мунту решил вспомнить о своем достоинстве и заговорил резче:
   – Мистер Дэнис, вы же ясно сказали: при удобном случае начать работу по дестабилизации морального состояния противника. Именно так вы выразились.
   – Помню, не склеротик.
   – Вчера ночью люди из Храма похитили Нгамбу. Нагло, прямo из постели, перебив охрану. Тут было море крови! Это ли не повод? Это ли не удобный случай?
   – Мало того, что ты дурак, Мунту, так ты еще и враль, каких искать! Какая кровь? Никого из твоих пацанов и пальцем не тронули. Они сейчас живы и здоровы, на боевом посту, разве что с легкой головной болью.
   – А вы откуда знаете?
   – А оттуда, что Нгамбу вашего распрекрасного уперли мои ребятишки, чтобы не дать сделать то же самое Оруэллу и его людям. У нас были данные, что такой план у него имеется, и мы решили их опередить. А заодно и проверить надежность вашей системы безопасности. Говно, а не система.
   – А вы Нгамбу вернете?
   – Верну, верну. А он тебе сильно нужен, что ли?
   – Да нет, в общем... А когда?
   – Когда сочту нужным. Не твоего ума это дело... Пока голографический Дэнис, созданный креатором "на базе" Петра, распекал Мунту, Иоанн следил за связью. Он прекрасно понимал, что так просто в президентский дворец не позвонишь, сигнал обязательно отслеживается и проверяется. Иоанн видел, что технари Ибоко уже сели на хвост сигналу и ведут его к началу, чтобы выяснить, откуда, собственно, исходит вызов. Петр не зря попросил Иоанна вывести его в пустынное место... Иоанн улыбнулся, представляя растерянные рожи операторов, обнаруживших, что важный звонок исполняющему обязанности президента Конго поступил из пустого места, где нет жилья на многие километры во все стороны. Им придется констатировать свое поражение - значит, сигнал зашифровали специально, чтобы сбить с толку службу безопасности. Но наряд своих бойцов они сюда пошлют все равно, так что надо торопиться.
   – Сворачивайся, - шепнул Иоанн Петру в переговорник.
   – Значит, вот что, - отреагировал Петр, - ты, Мунту, давай отзывай своих бунтарей от Храма, а сам потом публично извинишься и к Оруэллу и Иешуа с визитом, твою мать, явишься, понял?
   – Понял, - упавшим голосом ответил Мунту.
   – А я еще с тобой свяжусь, скорректируем ход дальнейших работ. Конец связи.
   Может, Мунту Ибоко что-то и сказал в ответ, но не в привычках властного мистера Дэниса было ждать этого. Сказал - конец, значит, конец.
   ...А около Храма уже было безлюдно и тихо. Разве что грязно: банки из-под пива, обрывки газет, палки, камни... Еще недавно гудящая здесь толпа полностью исчезла. Лишь мусор, поваленные ворота да брошенный грузовик напоминали о происходившем.
   А через неделю по местной телесети уже выступал любимый народом президент Нгамба, слегка непривычный на вид - морщины и седина, - но все такой же бодрый и энергичный. Он зачитывал указ о снятии с должности Мунту Ибоко "в связи, с переходом на другую работу". Народ ему охотно поверил, тем более что президент в финале добавил свое знаменитое "Нгамба сказал!". Дэнис не обманул - вернул Нгамбу страдающей родине, и не его вина, что вернувшийся президент обрушил на верного соратника вполне земные кары. Хотя, побыв в Храме в облике Джошуа Лайта, мог бы научиться обрушивать и небесные... Не зря, не зря говаривали древние сочинители вечных афоризмов: что можно Юпитеру, того нельзя быку...

ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 8
КОНГО, КИНШАСА, 2160 год от Р.Х., месяц апрель

   – Как-никак в двадцать втором веке живем! - глубокомысленно произнес инженер, только что завершивший тестирование новой противопожарной системы, недавно установленной в Храме. - Негоже огонь тушить водой, тем более там, где она в дефиците. Правильно я говорю?
   Петр, три дня кряду общающийся с этим коренастым мужичком и излазивший благодаря ему все самые потаенные закоулки территории, промолчал - он уже понял, что инженер из тех, кто не нуждается в ответах на свои вопросы, а вполне может дать их себе сам.
   – То-то же! - сказал инженер, подтвердив впечатление Петра о себе. - Уж если изобретен пенообразующий гель, то грех им не пользоваться.
   Они стояли в комнатке с низким потолком - вспомогательном помещении одного из складов продовольствия - по колено в белой пене. Она шипела и пузырилась вокруг них, будто живая. Ею была заполнена вся комнатка плюс собственно сам склад - огромных размеров изотермический ангар, находящийся на отшибе от центральной части Храма. Пена лежала ровным полуметровым слоем на всех горизонтальных поверхностях, а по некоторым Вертикальным лениво сползала вниз, гадко шипя и плюясь пузырями.
   – Ну, видишь, все работает. - Панибратски ткнув Петра в плечо, инженер кивнул на пенное море. - Нравится?
   Как всякий специалист, он видел эстетику там, где другие ее увидеть никак не могут.
   Хотя Петру, в общем, тоже нравилось увиденное - система пожаротушения сработала эффективно. Экспериментально-показательный пожар, хитроумно учиненный шустрыми ребятами из компании, установившей систему во все строения Храма, для чего, собственно, и пришлось лазить по закоулкам, о чем сказано выше, - был потушен за пару минут посредством этой самой пены. То есть пеной она стала только после того, как из форсунок, установленных на потолке и стенах, под давлением пошел специальный гель, который, соприкасаясь с воздухом, начинает пениться и не дает огню гореть. Старая, в пух и прах раскритикованная инженером система пожаротушения, где применялась обычная вода, была демонтирована и отправлена на местный перерабатывающий завод для переплавки - лишний пластик еще никому не мешал.
   – Ну раз нравится, - сделал самостоятельный вывод очень самостоятельный инженер, - то, значит, не зря мы тут бардак устраивали!
   Бардак был на совести компании-установщика - демонстрационный пожар потребовал опустошения склада, завоза горючих и легковоспламеняющихся материалов, установки электропроводки, которая по сценарию "коротнупа" и вызвала бурное, лавинообразное возгорание содержимого склада... Но в дело вступила гелевая система, и все встало на свои места. Вот только действительно бардак тут образовался нехилый.
   Пару минут спустя, когда инженер и довольный увиденным клиент покинули помещение склада, ребята в спецовках - сотрудники компании принялись приводить место в состояние "как было" - смывать пену, загружать обратно товар...
   – ...А пену, в принципе, можно и не смывать, если не хочется или если нельзя устранять следы пожара, ну, мало ли там, улики или трупы... - щебетал инженер, возвращаясь с Петром в его офис, - она сама через некоторое время оседает и полностью разлагается!..
   Петр уже по пятому или шестому разу выслушивал песни о замечательных качествах пены - говорливый инженер за три дня успел порядком достать. Но Петр виду не подавал, кивал головой согласно, а сам думал о своем.
   – Значит, когда вы заправите все контуры гелем? - спросил, перебив.
   – Сегодня! Через час пригоним на базу цистерны, зальем их, а вечерком привезем сюда и заправим контуры во всех зданиях. Проверки будем проводить?
   – Нет, спасибо! - отказался Петр.
   Устраивать такое же шоу, как на складе, во всех помещениях Храма ему не улыбалось. Да и расходов это потребовало бы еще больших, - и без того заплатили немерено. Иешуа, когда узнал сколько, только головой в досаде покачал, но что делать - безопасность превыше всего, как настаивает мистер Оруэлл!
   – И правильно! Чего проверять почем зря? Все и так работать будет - фирма гарантирует!
   Хорошо бы всему этому хозяйству не пришлось работать никогда, подумал Петр.
   С инженером и его командой распрощались до вечера, и до вечера же Храм остался без какой бы то ни было системы пожаротушения. Опасения Петра по этому поводу оптимист-инженер попытался развеять веселым смехом и рассуждениями о том, что в таком месте, как Храм, закон подлости действовать не должен, и возгорание не произойдет именно в те несколько часов, когда система пуста. Петр в ответ ничего не сказал и волноваться не перестал.
   После монтажа труб системы в некоторых помещениях Храма пришлось сделать ремонт, который фирма-установщик взяла на себя, и теперь, например, кабинет Петра выглядел существенно свежее, чем раньше. Это было приятно. Петр с удовольствием оглядел вновь ставшие белыми стены и потолок с едва заметными точками форсунок новой системы. Если приглядеться, то можно различить возле каждой светящийся глазок датчика огня и дыма. Зеленый - значит все в порядке, покраснел - чувствует задымление. Система моментально посылает вызов на местную пожарную станцию, а пока огнеборцы мчатся, щедро поливает место возгорания тем самым волшебным гелем. То есть должна поливать, когда он, этот гель, присутствует там, где ему следует быть. Но он появится только через... Петр глянул на часы - три часа, и Петра это не радует. Неправильно это. Не должно быть так. Специфические чувства не били тревоги, но и не давали успокоиться полностью, как-то некомфортно было осознавать, что хоть малое время, но Храм будет без защиты от одного из самых главных внутренних врагов - огня.
   – Паранойя! - сказал Петр потолку с датчиками. Действительно - зачем нервничать, когда все равно ничего не сделаешь, гель будет только вечером, и хоть ты тут обнервничайся - раньше он не появится. А сейчас можно было бы и отдохнуть от суеты последних трех дней, от болтуна-инженера, от постоянной беготни и лазанья по чердакам, от неусыпного контроля над установщиками - как бы чего лишнего не установили вместе со своей системой - у Храма все-таки имеются кое-какие секреты, и дарить их кому попало не хочется. Помимо того, что к каждому работнику фирмы, находящемуся на территории Храма, был приставлен охранник, после монтажа во всех помещениях проводилась проверка на скрытые средства слежения и передачи данных. Благо таковых не обнаружилось, - фирма себя не дискредитировала.
   Так что Петр мог смело продолжать вести забавные для чужого уха беседы с самим собой и не опасаться, что его услышат.
   Рутинные дела остатка дня заставили подзабыть о справедливых, а вовсе не параноидальных опасениях, и к вечеру Петр, погруженный в омут других, мелких и не очень, текущих проблем, оказался с совсем квадратной головой, что даже для Мастера - слишком. Но зеленые глазки системы в полумраке кабинета, куда Петр забежал на минутку, живо напомнили о давешнем напряге. Петр несколько секунд смотрел на них, вздохнул, вышел из кабинета.
   – Хорошо хоть до приезда этих парней с гелем все меньше времени остается, - пробурчал.
   – Что, простите? - спросил не к месту оказавшийся рядом мелкий штабной клерк.
   – Ничего, это я так... размышляю вслух, - отмахнулся Петр, получив в ответ понимающую улыбку.
   Наконец "парни с гелем" прибыли. Растащили баллоны по территории, зажужжали компрессорами, накачивая систему, наполнили жаркую тишину вечернего Храма диковинными техногенны-ми звуками. К радости Петра, управились быстро: пара часов - и болтливый инженер уже рапортует:
   – Готово, хозяин! Теперь бояться нечего, гель закачан, датчики включены, все работает. Точно тестировать не будем?
   – Нет, нет, не будем, - замахал руками Петр, порядком уставший от общей нервотрепки и этого улыбчивого дядечки.
   – Как скажете. Ну, мы поехали, бухгалтерию утрясем завтра, о'кей?
   – О'кей, - с облегчением выдохнул Петр.
   На этот день осталось лишь одно дело, требующее присутствия актера Оруэлла, - встреча китайской делегации. Сам приезд китайцев в Храм не особо примечателен - сыны и дочери Поднебесной в Храм и раньше приезжали, но сейчас пожаловала группа товарищей из правительственных кругов, - все, как полагается, со свитой и охраной. Собственно, и приекали-то они еще несколько часов назад, прошлись по ковровой дорожке, пожали руку Иешуа, повосхищались "красотами" и так далее, но сам факт приезда по протоколу должен быть отмечен иначе банкетом, музыкой и легким гуляньем, естественно, после того как гости отдохнут с дороги. В Храме к таким формальностям относятся с вниманием, и это гостям очень нравится.
   Все подобные празднества традиционно проходят во дворе бизнес-центра невысокого белокаменного здания о трех этажах с большими окнами и лесом антенн на крыше. В нем располагаются компьютерные залы, где каждый желающий может связаться с миром посредством глобальной сети или любого другого средства связи. Кроме того, здесь имеется библиотека, концертный зал на тысячу человек и множество так называемых переговорных комнат - удобных прохладных помещений со столами и креслами. Сейчас во дворе был натянут шатер для укрытия от крайне редкого в этих краях дождя, суетились люди, готовящие прием, раздавались звуки дрели и молотка - что-то где-то сверлили и прибивали. Двор решено было оформить в китайском стиле - с характерными фонариками, драконами, пагодами - кич, конечно, но китайцам должно быть приятно.
   Через час все было готово - столы накрыты, официанты ждут, фонарики покачиваются. Подъехали машины с делегацией, гости вышли, вежливо прослушали приветственную речь, хотя по их виду было однозначно понятно, что им хочется поскорее добраться до яств, приготовленных китайцами, живущими теперь в стране Храм. Еще пара минут - и сейшен принял тот привычный вид, какой имеют все подобные мероприятия в мире: негромкая музыка, улыбки, гомон и звон посуды. Китайцы - старожилы Храма, когда узнали о предстоящем визите своих высокопоставленных земляков, выпросили у Петра разрешение устроить фейерверк: традиционная китайская забава, древняя, как сама Поднебесная, по их мнению, органично впишется в программу встречи. Петр поколебался, но позволил. В Китае же заказали несколько ящиков с ракетами, фонтанами и хлопушками, и теперь в углу двора несколько энтузиастов колдовали над сборкой и подготовкой всего этого хозяйства к работе. Петр, незаметно сбежав ото всех, подошел к разложенной на земле проволочной раме, на которой были укреплены заряды с фонтанами, образующие несколько иероглифов. По замыслу готовящих это людей, в ночном конголезском небе должны вспыхнуть приветственные слова на родном для визитеров языке. Словно читая свежие противопожарные мысли Петра, а может быть просто руководствуясь опытом и здравым смыслом, все горящие и стреляющие предметы китайские мастера фейерверка расположили на почтительном расстоянии от всего, что могло бы гореть. Петр, не желая мешать заниматься делом, молча походил возле копошащихся людей, на вопросительные взгляды ответил качанием головы: мол, ничего, ничего, я просто смотрю, и вернулся к гостям.