Страница:
Усредненные и расползшиеся американские пригороды как две капли воды похожи друг на друга… и на телевидение. Сан-Леан-дро, простор для широких улиц и биллбор-дов, находится в двадцати милях к востоку от Окленда. Именно здесь проводился Съезд Слэш 1998 года.
Слэш стал популярным, переделывая телевизионных героев-натуралов в странных крепкозадых порнушных гомосексуалистов [50](Керк/Спок, Старски/Хуч. Слэш/Слэш).
Регистрируя меня на съезде, Дарлин, женщина, прилепившая мне на рубашку наклейку с надписью «Привет, меня зовут…», сообщила мне, что на съезд записался еще один мужчина. Однако в течение двух дней, что я там тусовался, мне так и не удалось его увидеть среди сотни или около того женщин средних лет. Обычно такие женщины толкают перед собой тележку в каком-нибудь магазине супермаркете в пригороде Де-Мойна. Но меня стало удивлять, почему этих дружелюбных, делающих покупки в «Таргете» гетеросексуальных женщин так захватывает литература, где Старски совокупляется с Хучем, а Спок засовывает кулак в задний проход Керка?
В одном академическом научном труде («Тесное соприкосновение: Кинематограф, феминизм и научная фантастика» Констанции Пенли и Генри Дженкинса III), слэш рассматривается как «текстуальное браконьерство», способ ниспровержения патриархальных выдумок при помощи феминизма. Когда участниц съезда я спрашивал, что они думают об этом, они выглядели немного озадаченными такой интерпретацией. Одна из поклонниц слэша, пожелавшая остаться неизвестной, поделилась секретом, сказав, что слэш — это мастурбация, порнография романтики: «Когда Керк и Спок любят друг друга, а не обычную сучку, которую меняют каждые две недели, я оставляю их для себя. Слэш делает то, чего никогда бы не сделало телевидение. Мы читаем, как Керк и Спок занимаются тем, чем им не дают заниматься на ТВ из-за того, что это гей-порно. Это заводит, когда читаешь о том, что нам не позволяют видеть, — о том, что Керк и Спок делают со своими членами. Но слэш — это тебе не надоедливые никчемные мужские часы, работающие в режиме туда-сюда; это романтика, здесь видны чувства героев. Керк и Спок влюблены».
Больше всего признания уучастников съезда получила подборка видеокассет с их любимыми телешоу, для пущей пикантности сопровождавшиеся песенками Фила Коллинза и другими музыкальными творениями, ласкающими слух простого обывателя. Под этот саундтрек шли продолжительные крупные планы звезд мужского пола до тех пор, пока на экране не оказывались полноценные клипы с гомосексуалистами.
Афиша Слэш-конференции
Особую привязанность слэш-литературы среди телевизионных программ заслужили «экшн»-драмы 1960-х, 1970-х, 1980-х с героями-приятелями, переполненные неотъемлемыми элементами мыльных опер: «Человек от Д.Я.Д.И.», «Старски иХуч», «Звездный путь». В этих фильмах камера так и ласкает лица персонажей долгим крупным планом. Часто показывают, как они нежно разговаривают с непомерным интересом или рвут и мечут, раскрасневшиеся от гнева. Хотя актеров показывают и гетеросексуальными, женщины играют здесь второстепенную роль и не обременяют главных героев-мужчин своими затягивающимися привязанностями. Подругам звезд-мужчин никогда не разрешается вмешиваться в профессиональные обязанности последних. Зато главный герой зачастую не подчиняется приказам и рискует своей работой, чтобы защитить своего лучшего друга. Эмоциональные вспышки приберегаются для противостояния главных героев с плохими парнями или спасения жизней других «друзей»-мужчин. Эти романтические сцены подчеркнуты насилием, так что звезду избивают до потери сознания кулаками либо пистолетом в обязательных «экшн»-сце-нах. При этом полученные героем раны заживают практически мгновенно.
Одна из звездных фигур слэша, Дэвид Соул, игравший Хуча в телевизионных сериях «Старски и Хуч» в конце 70-х и начале 80-х, сказал ведущему ток-шоу Мерву Гриффину так: «Я считаю это шоу любовной историей. Это история любви двух мужчин, которые оказались полицейскими».
Хотя порнография в стиле слэш и вносит новое в традиции массового телевидения,
Обложка слэш-порно
Одна из участниц съезда, Эрин; Одна из участниц съезда под псевдонимом Серый волк
Хотя порнография в стиле слэш и вносит новое в традиции массового телевидения, она редко, если когда-либо вообще, изменяет традициям собственного романтического протокола. Романтически преданные главные герои рискуют всем, чем только можно, но никогда не умирают. Их всегда спасают другие герои-мужчины, и их толстая мужская кожа постоянно дышит любовью к другим персонажам мужского пола, выражаемой сексуально или как-нибудь иначе.
Но остается вопрос: почему же эти женщины настолько захвачены творческой порнографией в словесной и иллюстративной форме, где любимые звезды экрана превращены в возбужденных, чувственных гомосексуалов?
Вирусная прививка, сделанная рекламой с целью вызвать неудовлетворение и показать способ избежать ненависти к себе, гарантирует поддержку коммерческим развлечениям. Тинейджеры уходят от реальности через абсолютную романтическую идентификацию с исполнителями поп-музыки, в то время как мужчины с той же целью погружаются в романтические мечты-фантазии с порнографическим содержанием, а спасением женщины становится романтическое мечтательное состояние, вызванное телевидением и любовными романами, на долю которых приходится половина книжных продаж в стране. Сторонники слэш-порно, которым, похоже, еще «не приелись» банальные творения, предложенные рынком массового производства, продают собственные варианты в духе слэш своим знакомым единомышленникам, обмениваются и делятся ими — и это победа — на сайтах, посвященных слэш-литературе. Съезд стал вечеринкой для хронических онанистов из пригорода — такую обычно устраивают при распродаже посуды Tupperware.
Старски и Хуч
ПИСЬМА И ПОЭМЫ, ПОСЛАННЫЕ ДЖОДИ ФОСТЕР ДЖОНОМ ХИНКЛИ
Дорогая Джоди,
Видела вчера вечером этого ублюдка по ТВ? Он думает, что такой умный, что он в безопасности за спинами всех этих телохранителей, но я нашел трещину в его броне и эта трещина достаточно широка чтобы я мог проскользнуть сквозь нее прямиком к славе. Ты будешь гордиться мной Джоди. Миллионы американцев Полюбят меня — нас.
Тебе не кажется что наши имена чудесно звучат вместе? Я проводил целые ночи выводя их в черноте серебряными зигзагами молний.
Но я не могу смотреть в лицо утру. Я плачу глядя на себя в зеркало для бритья. Оди-ночиство может оказаться превыше самых благих намерений.
Мы больше не будем одиноки Джоди. Весь мир станет нашим. Признаюсь, что причина по которой я попытаюсь это сделать в том что мне не терпится произвести на тебя впечатление. Я должен сделать что-то чтобы ты поняла. Хватайся за мою мечту и мы улетим в мир счастья.
С любовью, Джон
Дорогая Джоди,
Сегодня я снова следовал за тобой. Ты ведь не заметила меня, правда? Я мог бы убить тебя когда только захочу, но я не желаю причинять тебе вред. Хотя я и прикончу тех с кем ты говорила. Они все сутенеры. Я проверил их через компьютер. Держись от них подальше Джоди. Это мое последнее предупреждение.
Я молюсь за тебя каждую ночь. Моя мать говорила мне, что молитва это ответ на все наши проблемы. Ты веришь в молитву? Веришь ли ты в Любовь? Помолись за Любовь Джоди — нашу Любовь — простую, чистую Любовь.
На тебе сегодня было милое платье. Мне больше нравится когда ты носишь платья. Твои джинсы всегда так облегают и у каждого мальчишки встает. Мне это не нравится Джоди. Это меня очень злит и кровь приливает к голове. Я начинаю бояться что ты уйдешь и я никогда не смогу найти тебя, но это невозможно.
Я люблю тебя больше чем кто-либо когда-либо тебя любил. Время еще есть. Надень завтра свою юбку из шотландки и душа моя взлетит на небеса на прозрачных крыльях радости.
С любовью, Джон
с воспоминаний былое
и грядущее впитали
твой сок
одинокой страсти —
высыхает на жаре
ствол
прижатый к твоему хребту
любовью покинут
забыт
Пенис холоден
тверд на взгляд
и на ощупь —
Так крепко стоит
лицо твое голубое пятно
экран мелькает
черно-белым
дергаешь мой хребет как струну
Не в фокусе камера
поднимается
по моей ноге
Мой кулак не дает тебе встать
Костяшки на твоих глазах
Чувствуешь? сдираю юбку
падает — раскинуты бедра
удар — Кулак мой
Видишь!
я впору твоему телу, «детскому еще»
туго пока вся к нему
прижмешься. Горячая и мокрая от
слез и сока, плачешь подо
мной
Кулак в форме
птичьей головы
хихикает и хрюкает
Роберт Стерлинг
На обложке книги фото самого автора, скрывающейся под псевдонимом Брайс Тейлор, в окружении фотографий политиков и других знаменитостей, использовавших ее в качестве сексуальной игрушки с контролируемым сознанием
Когда-то слухи о случаях ритуального сексуального насилия, особенно о тех, в которые были втянуты представители военно-промы-шленно-разведывательного комплекса с их призывами к Сатане, лишь пробивались на периферию конспирологических изыскания.
Времена изменились. Сообщения о сексуальной эксплуатации, завязанной на политику, теперь вышли на арену теории заговора. И на то есть свои причины. Умение проводить профессиональное расследование, которым обладают некоторые подпольные писатели, почти не оставляет сомнений в достоверности отдельных подобных рассказов.
Но от этой литературы отпочковалась мутировавшая разновидность, у которой появился собственный грузовик с оркестром — свидетельства жертв ритуального сексуального насилия, в один голос подтверждающих свое рабство у Нового мирового порядка, которое проявлялось в виде извращенного секса с политиками и знаменитостями.
Возглавляет эту команду Кэти О’Брайен. В 1995 году она опубликовала книгу «Транс-Формирование Америки», ставшую просто гигантом в своем жанре. О’Брайен утверждает, что с самого рождения, то есть с 1957 года ее обучали и контролировали, делая из нее «Президентскую девушку», другими словами, сексуальную рабыню для президентов и других высокопоставленных чиновников. Несколько потрясающих лет Кэти О’Брайен была неоспоримой главной фигурой гонений на Сексуальных рабов, продав при этом десятки тысяч своих книг и видеокассет, а также выступая перед огромными толпами христиан, патриотов и христианских патриотов. Но сейчас у нее появился достойный соперник в лице Брайс Тейлор. Под этим псевдонимом скрывается Сьюзан Форд, в 1999 году выпустившая свои мемуары «Спасибо за воспоминания» [51].
Претерпев ужасные пытки и насилие от бесчисленных известных политиков и знаменитых людей, и О’Брайен, и Тейлор заявляют, что с ними говорил Иисус Христос, выдающиеся возможности которого излечили их от всех травм и предотвратили продолжение манипуляций. Иначе говоря, обе они раскрывают пикантные подробности возмутительных извращений, к которым их принуждали, называя имена и почти не оставляя места воображению.
Книги о сексуальных рабах вызвали противоречивые отклики. Многие без вопросов соглашаются с этими скандальными историями и резко реагируют на всякого, кто подвергает их сомнению. Другие плюются от отвращения к тому, что им кажется неосторожной злостной клеветой, и считают книги доказательством того, что рассказы о сексуальном домогательстве — это истерия, замешанная на ложных воспоминаниях. Или необходимость заработать деньги и привлечь к себе внимание публики.
Люди спорят о политической подоплеке и причинах появления жанра литературы, посвященной сексуальному рабству, однако еще никто не проанализировал ее эстетической ценности. Кэти О’Брайен и Брайс Тейлор имеют относительно много поклонников, потому что их истории — правдивые они или нет, имеющие отношение к политике или свободные от нее — нацелены на самых возбудимых и омерзительных одноруких читателей, известных человечеству.
Хотя рассказы об изнасилованиях в семье — тема приятная, Кэти О’Брайен прекрасно понимает, что еще больше люди жаждут читать о странных сексуальных пристрастиях знаменитостей.
В большинстве порнофильмов добрые пять минут в начале тратятся на такие тупые вещи, как сюжет и диалоги. О’Брайен сразу берет быка за рога и доказывает свои блестящие инстинкты, благодаря которым она знает, что нужно делать, чтобы дать читателю именно то, что ей/ему хочется. И действительно, первая глава (озаглавленная «Мое слово человечеству») начинается на странице 81 после сорока двух страниц иллюстраций и документов, а также затянутому объяснению системы контроля над разумом, осуществляемого ЦРУ, однако обязательные сведения можно с легкостью опознать и пропустить.
Обложка книги «Транс-Формирование Америки»
На странице 82, уже связав случившееся с ней с Ватиканом и постановщиками порнофильмов из мичиганской мафии, Кэти указывает пальцем на будущего президента Джеральда Форда. По словам Кэти, Форд не был тем неуклюжим дураком, каким его изобразил Чеви Чейз на телешоу «Saturday Night Live» или фэбээ-ровский информант-оппортунист, участвовавший в сокрытии улик по делу об убийстве Дж. Ф.К., как описывается в литературе про заговоры. Он был скорее извращенным королем порномафии. Вскоре Форд оказывается в компании с лидером республиканцев Гаем Вандерджагтом. Случилось это во время поездки Кэти в законодательный орган штата, когда она была в третьем классе. Они смеялись, прикрепив небольшой американский флаг к ее попе, чтобы она могла его раскачивать и при этом говорить: «Спроси не о том, что твоя страна может сделать для тебя, а что ты можешь сделать для своей страны».
В детстве Кэти регулярно принуждал заниматься с ним сексом некий священник (он с едким юмором называет ее «славной Кэти-лизуньей»). Она пошла в католическую школу. А после того, как Форд стал президентом, он жестоко насилует Кэти, одетую в школьную форму, для начала расстегнув брюки и заставив ее «молиться» на свой пенис.
Связь Кэти О’Брайен с Фордом продолжается, потому что ее регулярно насилует Ричард Чейни, глава администрации президента и будущий министр обороны при Джордже Буше. Чейни проходит под именем «Дик» [52]из-за своего невероятно огромного пениса. На этом Кэти делает особое ударение, особенно когда упоминает о том, как Чейни грубо схватил ее за половые органы в конце обернувшейся любовными игрищами охоте на людей по мотивам «Самой опасной игры».
Кэти рассказывает нам, как ей устроили свадьбу, чтобы скрыть ее статус секс-рабыни. Ее выдали замуж за тайного сатаниста сенатора Роберта Берда, которого даже обычные СМИ называют «бывшим» участником Ку-клукс-клана. Захватывающе описаны сцены того, как сенатор Берд насилует Кэти и ее двухлетнюю дочь Келли и приходит в бешенство, когда узнает, что щедрыми «услугами» Кэти пользовался певец в стиле кантри (и по совместительству агент ЦРУ) афроамериканец Чарли Прайд. В «Транс-Формировании» повествуется и о том, как Берд жестоко избил Кэти с Келли, потому что они были не на той стороне по отношению к пенису чернокожей звезды кантри.
Часто мелькают на страницах книги описания поездок в тренировочный лагерь секс-рабынь в Янгстауне, известный под названием «Школа шарма». В обучение Кэти в этом лагере входили «уроки скотоложества», когда ее приковывали к алтарю для принесения в жертву животных, после чего ее трахали осел, собаки, кошки, змеи и пони (с очаровательной кличкой Триггер). Ее регулярно насилует губернатор Пенсильвании Дик Торнбер, который ловит особенный кайф от того, что мочится на своих сексуальных партнерш. Встречается Кэти и с Крисом Кристофферсоном. Кроме того, что он актер и исполнитель песен в стиле кантри, он еще и «раб-посыльный ватиканского проекта «Монарх»». Во время занятий сексом он тыкал Кэти электрошокером и, как сказано, почти задушил Кэти своим пенисом, хотя в книге, к сожалению, не объясняется, каким образом Кристофферсону удалось продемонстрировать такое впечатляющее мастерство.
Во время рейгановской дискотеки 80-х Кэти пережила самые сюрреалистичные моменты в своей жизни. «Дядюшка Ронни» (так она его называет) представляет ее Джорджу Бушу, тогдашнему вице-президенту, который разговаривает с ней голосом, нарочно пародирующим мистера Роджерса [53]— вот это утверждение звучит почти правдоподобно. С помощью песен «Ghostbusters» и «Every Breath You Take» Буш еще больше запудривает Кэти мозги (очевидно, Буш был ближе к поп-культуре, чем притворялся) и на ее глазах превращается в ящероподобного пришельца, но глаза Кэти, честно говоря, объясняют совсем немного.
Потом, приняв на пару с Чейни героина, Буш пытается убедить Донки-Дика поэкспериментировать с дочкой Кэти Келли, но, «увидев необычно большой пенис Чейни, Келли в ужасе отпрянула». Буш самолично отвел маленькую Келли в свою спальню, попросив распылитель для жидкого кокаина, как предположил Чейни, для того, чтобы заботливо обездвижить девочку. На что Буш ответил: «К черту! Это для меня». А потом злобно добавил коронную фразу: «Ползабавы в том и состоит, что они извиваются под тобой».
Для тех, кто ищет интересных подробностей про выборы, сказано, что Джордж В. [54]тоже участвовал в забавах. По словам Кэти, он «никогда не показывал интереса ко мне в сексуальном плане. Как и его отец, он проявлял сексуальный интерес лишь к Келли, которая была с ним почти целыми днями». Притащившись вместе с бейсбольными знаменитостями и наркокоролями Томми Ласордой и Ноланом Райаном, малыш Джорджи язвит: «Словим кайф». На что еще не взявшийся худеть на «Слимфасте» Ласорда отвечает: «Если уж говорить о яйцах, [55]моим здесь почти не нашлось бы применения». Кэти заставляют сделать Ласорде минет, он взваливает свой отвратительной жирный живот ей на голову, и в комнату входят две сексуально озабоченные собаки (с которыми раньше тем же днем Кэти принудили совокупляться в порнофильме с животными), желающие получить еще одну порцию хорошего секса.
Естественно, Рональд Рейган тоже взялся за Кэти, и это вылилось в самый неубедительный эпизод в книге: если образ Джорджа Буша как сатанинского и извращенного клона Мистера Роджерса, превращающегося в рептилию, кажется жутко убедительным, то описание Рейгана как компетентного человека, находящегося у власти и действительно понимавшего весь смысл операции «Иран-Контрас», — это явный бред. Тем не менее Кэти все-таки выносит одно примечательное обвинение: оказывается, Рейган тащился от порнофильмов с животными (которые ему нередко подбрасывал владелец «Хастлера» Ларри Флинт), причем они доставляли ему такое удовольствие, что теперь такие фильмы называются «Постельные истории дядюшки Ронни».
На случай, если читатель начнет думать, будто только одни президенты-республиканцы помешаны на сатанинском сексе, О’Брайен включила в свою книгу главу под названием «Кокаиновые дорожки Клинтона», практически не оставляющую сомнений в том, что девиантное извращение — дело двухпартийное. К сожалению, в данном случае официальная история превзошла рассказы Кэти: ничто из написанного ею не может перещеголять фигурирующий в докладах Старра образ Моники Левински, использующей свою вагину для хранения сигар «Слик Вилли». На этом фоне описание Билла, которое дает Кэти, — нюхающий кокаин деревенщина, обожающий гомосексуальные оргии, — кажется весьма мягким. И все же Кэти дает довольно яркую беглую зарисовку, возможно, будущего сенатора от Нью-Йорка Хиллари: возбудившись от Кэти и от ее изуродованного влагалища, лэди Макбет начинает вылизывать нашу героиню, а затем задыхающимся голосом просит: «Съешь меня, о Боже, съешь меня немедленно», что приводит к сцене оральных лесбийских ласк, обязательной для любого порнофильма.
Все это — лишь выборочные примеры сексуальных действий, которые приходится терпеть О’Брайен и ее дочери. Перечислять имена всех действующих лиц было бы слишком утомительно, но тем не менее в число главных персонажей включены братья Боб и Уильям Беннетты (фашиствующий редактор «Книги добродетелей» и наркоцарь Буша), на пару изнасиловавшие такую юную Келли. Кроме того, немало страниц Кэти отводит доказательствам связи между контролем над разумом, которым занимается ЦРУ, и сексуальным домогательством с одной стороны и музыкой кантри — с другой, утверждая, что Барбара Мэндрелл и ее сестры (как и Лоретта Линн) были рабынями с «промытыми мозгами». Среди хищников оказываются и Ли Гринвуд, Джимми Баффетт и Бокс-кар Уилли, удостоенный особой характеристики как икона зла, поскольку он был порочным педофилом и кокаиновым бароном, работавшим на цээрушную мафию.
Кое-кто может подумать, что подобные сенсационные заявления было бы трудно — если вообще возможно — переплюнуть по части достигнутого эффекта, выразившегося в полном отвисании челюстей у читателей. Но они заблуждаются. Может, Брайс Тейлор и не родоначальница жанра, но в настоящее время она замыкает цепочку работающих в нем авторов. Она с лихвой компенсирует нехватку оригинальности.
Брайс, в отличие от Кэти, начинает не с полового акта. Но стоило ей поучаствовать в многочисленных причудливых забавах «дай-пососи» в малолетнем возрасте, как она активно включилась в гонку. Сознание родных и близких Брайс находилось под контролем (к тому же их нередко программировали и обрабатывали на какой-то военной базе). Когда Брайс должно было вот-вот исполниться пять лет, ее продали в рабство Бобу Хоупу (отсюда и взято название книги — это фирменная фраза сомнительного комика). Со вкусом откладывая пробу своего приза, Боб говорит юной рабыне: «Я буду твоим мужчиной, но подробнее нам придется поговорить об этом позже… когда ты немножко подрастешь». Между тем Брайс подвергается сексуальному насилию со стороны своих близких, к тому же ее готовят к насилию высокого полета, поскольку сам Генри Киссинджер начинает по телефону проделывать над ней трюки, контролирующие сознание.
Вскоре Брайс попадает на одну из первых вечеринок в стиле бибоп с участием знаменитостей, и первым, кто на нее покусился, становится не кто иной, как Уолт Дисней. Он насилует ее в Диснейленде, лично познакомившись с Брайс на Мейн-стрит. Оторвав Брайс от семьи, Уолт принуждает ее к сексу с ним на нехоженой дороге мистера Жабы. [56]Акты насилия в Диснейленде станут для Брайс ежегодным ритуалом, и она нигде не могла спастись от них в Волшебном королевстве: ее насиловали и в Маттерхорне, и в Деревянном домике семьи Робинсон в Швейцарии, и даже в «Маленьком мире».
В начале 1960-х не достигшая подросткового возраста Тейлор оказалась не слишком юной для Дж. Ф. К., который регулярно занимался с ней сексом на протяжении своего короткого пребывания на посту президента. С этой целью Брайс тайно ездила в федеральный округ Колумбия. В конце концов она переспала со всеми братьями Кеннеди (при этом Тед стал одним из самых жестоких и садистских ее преследователей), а потом и с двенадцатилетним Дж. Ф. К.-младшим.
Одной Мэрилин Монро президенту-рыцарю явно не хватало, а что касается Джеки О., то на нее он жаловался Брайс следующим образом: «Моя жена меня не удовлетворяет. Она просто лежит и ждет». По счастью, президент Кеннеди был достаточно приятен девятилетней Брайс. Как она заметила, «у Дж. Ф. К. было худощавое мускулистое тело и волосатая грудь». Он действительно был без ума от анального секса, а однажды она сделала ему минет на заднем сиденье лимузина, «едва успев уклониться, когда он кончил». В ответ Дж. Ф. К. ласкал ее живот языком, приговаривая «я обожаю молодые твердые животики».
Слэш стал популярным, переделывая телевизионных героев-натуралов в странных крепкозадых порнушных гомосексуалистов [50](Керк/Спок, Старски/Хуч. Слэш/Слэш).
Регистрируя меня на съезде, Дарлин, женщина, прилепившая мне на рубашку наклейку с надписью «Привет, меня зовут…», сообщила мне, что на съезд записался еще один мужчина. Однако в течение двух дней, что я там тусовался, мне так и не удалось его увидеть среди сотни или около того женщин средних лет. Обычно такие женщины толкают перед собой тележку в каком-нибудь магазине супермаркете в пригороде Де-Мойна. Но меня стало удивлять, почему этих дружелюбных, делающих покупки в «Таргете» гетеросексуальных женщин так захватывает литература, где Старски совокупляется с Хучем, а Спок засовывает кулак в задний проход Керка?
В одном академическом научном труде («Тесное соприкосновение: Кинематограф, феминизм и научная фантастика» Констанции Пенли и Генри Дженкинса III), слэш рассматривается как «текстуальное браконьерство», способ ниспровержения патриархальных выдумок при помощи феминизма. Когда участниц съезда я спрашивал, что они думают об этом, они выглядели немного озадаченными такой интерпретацией. Одна из поклонниц слэша, пожелавшая остаться неизвестной, поделилась секретом, сказав, что слэш — это мастурбация, порнография романтики: «Когда Керк и Спок любят друг друга, а не обычную сучку, которую меняют каждые две недели, я оставляю их для себя. Слэш делает то, чего никогда бы не сделало телевидение. Мы читаем, как Керк и Спок занимаются тем, чем им не дают заниматься на ТВ из-за того, что это гей-порно. Это заводит, когда читаешь о том, что нам не позволяют видеть, — о том, что Керк и Спок делают со своими членами. Но слэш — это тебе не надоедливые никчемные мужские часы, работающие в режиме туда-сюда; это романтика, здесь видны чувства героев. Керк и Спок влюблены».
Больше всего признания уучастников съезда получила подборка видеокассет с их любимыми телешоу, для пущей пикантности сопровождавшиеся песенками Фила Коллинза и другими музыкальными творениями, ласкающими слух простого обывателя. Под этот саундтрек шли продолжительные крупные планы звезд мужского пола до тех пор, пока на экране не оказывались полноценные клипы с гомосексуалистами.
Особую привязанность слэш-литературы среди телевизионных программ заслужили «экшн»-драмы 1960-х, 1970-х, 1980-х с героями-приятелями, переполненные неотъемлемыми элементами мыльных опер: «Человек от Д.Я.Д.И.», «Старски иХуч», «Звездный путь». В этих фильмах камера так и ласкает лица персонажей долгим крупным планом. Часто показывают, как они нежно разговаривают с непомерным интересом или рвут и мечут, раскрасневшиеся от гнева. Хотя актеров показывают и гетеросексуальными, женщины играют здесь второстепенную роль и не обременяют главных героев-мужчин своими затягивающимися привязанностями. Подругам звезд-мужчин никогда не разрешается вмешиваться в профессиональные обязанности последних. Зато главный герой зачастую не подчиняется приказам и рискует своей работой, чтобы защитить своего лучшего друга. Эмоциональные вспышки приберегаются для противостояния главных героев с плохими парнями или спасения жизней других «друзей»-мужчин. Эти романтические сцены подчеркнуты насилием, так что звезду избивают до потери сознания кулаками либо пистолетом в обязательных «экшн»-сце-нах. При этом полученные героем раны заживают практически мгновенно.
Одна из звездных фигур слэша, Дэвид Соул, игравший Хуча в телевизионных сериях «Старски и Хуч» в конце 70-х и начале 80-х, сказал ведущему ток-шоу Мерву Гриффину так: «Я считаю это шоу любовной историей. Это история любви двух мужчин, которые оказались полицейскими».
Хотя порнография в стиле слэш и вносит новое в традиции массового телевидения,
Хотя порнография в стиле слэш и вносит новое в традиции массового телевидения, она редко, если когда-либо вообще, изменяет традициям собственного романтического протокола. Романтически преданные главные герои рискуют всем, чем только можно, но никогда не умирают. Их всегда спасают другие герои-мужчины, и их толстая мужская кожа постоянно дышит любовью к другим персонажам мужского пола, выражаемой сексуально или как-нибудь иначе.
Но остается вопрос: почему же эти женщины настолько захвачены творческой порнографией в словесной и иллюстративной форме, где любимые звезды экрана превращены в возбужденных, чувственных гомосексуалов?
Вирусная прививка, сделанная рекламой с целью вызвать неудовлетворение и показать способ избежать ненависти к себе, гарантирует поддержку коммерческим развлечениям. Тинейджеры уходят от реальности через абсолютную романтическую идентификацию с исполнителями поп-музыки, в то время как мужчины с той же целью погружаются в романтические мечты-фантазии с порнографическим содержанием, а спасением женщины становится романтическое мечтательное состояние, вызванное телевидением и любовными романами, на долю которых приходится половина книжных продаж в стране. Сторонники слэш-порно, которым, похоже, еще «не приелись» банальные творения, предложенные рынком массового производства, продают собственные варианты в духе слэш своим знакомым единомышленникам, обмениваются и делятся ими — и это победа — на сайтах, посвященных слэш-литературе. Съезд стал вечеринкой для хронических онанистов из пригорода — такую обычно устраивают при распродаже посуды Tupperware.
ПИСЬМА И ПОЭМЫ, ПОСЛАННЫЕ ДЖОДИ ФОСТЕР ДЖОНОМ ХИНКЛИ
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ В КАЧЕСТВЕ УЛИКИ В СУДЕ НАД НИМ ПО ДЕЛУ О ПОКУШЕНИИ НА ПРЕЗИДЕНТА РЕЙГАНА
17 марта 1981 годаДорогая Джоди,
Видела вчера вечером этого ублюдка по ТВ? Он думает, что такой умный, что он в безопасности за спинами всех этих телохранителей, но я нашел трещину в его броне и эта трещина достаточно широка чтобы я мог проскользнуть сквозь нее прямиком к славе. Ты будешь гордиться мной Джоди. Миллионы американцев Полюбят меня — нас.
Тебе не кажется что наши имена чудесно звучат вместе? Я проводил целые ночи выводя их в черноте серебряными зигзагами молний.
Но я не могу смотреть в лицо утру. Я плачу глядя на себя в зеркало для бритья. Оди-ночиство может оказаться превыше самых благих намерений.
Мы больше не будем одиноки Джоди. Весь мир станет нашим. Признаюсь, что причина по которой я попытаюсь это сделать в том что мне не терпится произвести на тебя впечатление. Я должен сделать что-то чтобы ты поняла. Хватайся за мою мечту и мы улетим в мир счастья.
С любовью, Джон
* * *
17 сентября 1980 годаДорогая Джоди,
Сегодня я снова следовал за тобой. Ты ведь не заметила меня, правда? Я мог бы убить тебя когда только захочу, но я не желаю причинять тебе вред. Хотя я и прикончу тех с кем ты говорила. Они все сутенеры. Я проверил их через компьютер. Держись от них подальше Джоди. Это мое последнее предупреждение.
Я молюсь за тебя каждую ночь. Моя мать говорила мне, что молитва это ответ на все наши проблемы. Ты веришь в молитву? Веришь ли ты в Любовь? Помолись за Любовь Джоди — нашу Любовь — простую, чистую Любовь.
На тебе сегодня было милое платье. Мне больше нравится когда ты носишь платья. Твои джинсы всегда так облегают и у каждого мальчишки встает. Мне это не нравится Джоди. Это меня очень злит и кровь приливает к голове. Я начинаю бояться что ты уйдешь и я никогда не смогу найти тебя, но это невозможно.
Я люблю тебя больше чем кто-либо когда-либо тебя любил. Время еще есть. Надень завтра свою юбку из шотландки и душа моя взлетит на небеса на прозрачных крыльях радости.
С любовью, Джон
* * *
тьма спадаетс воспоминаний былое
и грядущее впитали
твой сок
одинокой страсти —
высыхает на жаре
ствол
прижатый к твоему хребту
любовью покинут
забыт
Пенис холоден
тверд на взгляд
и на ощупь —
Так крепко стоит
лицо твое голубое пятно
экран мелькает
черно-белым
дергаешь мой хребет как струну
Не в фокусе камера
поднимается
по моей ноге
Мой кулак не дает тебе встать
Костяшки на твоих глазах
Чувствуешь? сдираю юбку
падает — раскинуты бедра
удар — Кулак мой
Видишь!
я впору твоему телу, «детскому еще»
туго пока вся к нему
прижмешься. Горячая и мокрая от
слез и сока, плачешь подо
мной
Кулак в форме
птичьей головы
хихикает и хрюкает
Роберт Стерлинг
СЕКСУАЛЬНЫЕ РАБЫ ДЯДЮШКИ РОНИ
Когда-то слухи о случаях ритуального сексуального насилия, особенно о тех, в которые были втянуты представители военно-промы-шленно-разведывательного комплекса с их призывами к Сатане, лишь пробивались на периферию конспирологических изыскания.
Времена изменились. Сообщения о сексуальной эксплуатации, завязанной на политику, теперь вышли на арену теории заговора. И на то есть свои причины. Умение проводить профессиональное расследование, которым обладают некоторые подпольные писатели, почти не оставляет сомнений в достоверности отдельных подобных рассказов.
Но от этой литературы отпочковалась мутировавшая разновидность, у которой появился собственный грузовик с оркестром — свидетельства жертв ритуального сексуального насилия, в один голос подтверждающих свое рабство у Нового мирового порядка, которое проявлялось в виде извращенного секса с политиками и знаменитостями.
Возглавляет эту команду Кэти О’Брайен. В 1995 году она опубликовала книгу «Транс-Формирование Америки», ставшую просто гигантом в своем жанре. О’Брайен утверждает, что с самого рождения, то есть с 1957 года ее обучали и контролировали, делая из нее «Президентскую девушку», другими словами, сексуальную рабыню для президентов и других высокопоставленных чиновников. Несколько потрясающих лет Кэти О’Брайен была неоспоримой главной фигурой гонений на Сексуальных рабов, продав при этом десятки тысяч своих книг и видеокассет, а также выступая перед огромными толпами христиан, патриотов и христианских патриотов. Но сейчас у нее появился достойный соперник в лице Брайс Тейлор. Под этим псевдонимом скрывается Сьюзан Форд, в 1999 году выпустившая свои мемуары «Спасибо за воспоминания» [51].
Претерпев ужасные пытки и насилие от бесчисленных известных политиков и знаменитых людей, и О’Брайен, и Тейлор заявляют, что с ними говорил Иисус Христос, выдающиеся возможности которого излечили их от всех травм и предотвратили продолжение манипуляций. Иначе говоря, обе они раскрывают пикантные подробности возмутительных извращений, к которым их принуждали, называя имена и почти не оставляя места воображению.
Книги о сексуальных рабах вызвали противоречивые отклики. Многие без вопросов соглашаются с этими скандальными историями и резко реагируют на всякого, кто подвергает их сомнению. Другие плюются от отвращения к тому, что им кажется неосторожной злостной клеветой, и считают книги доказательством того, что рассказы о сексуальном домогательстве — это истерия, замешанная на ложных воспоминаниях. Или необходимость заработать деньги и привлечь к себе внимание публики.
Люди спорят о политической подоплеке и причинах появления жанра литературы, посвященной сексуальному рабству, однако еще никто не проанализировал ее эстетической ценности. Кэти О’Брайен и Брайс Тейлор имеют относительно много поклонников, потому что их истории — правдивые они или нет, имеющие отношение к политике или свободные от нее — нацелены на самых возбудимых и омерзительных одноруких читателей, известных человечеству.
Мой отец-педофил, Эрл О’Брайен, похваляется тем, что начал давать мне свой пенис вместо соска материнской груди вскоре после моего рождения. Моя мать, Кэрол Танис, принадлежащая к нескольким поколениям и принужденная к инцесту, не протестовала против этого извращения из-за того, что (как ей говорили) с ней делали то же самое, когда она была ребенком, что и вызвало у нее множественное расстройство личности. Самое первое мое воспоминание о том, как я не могу дышать из-за засунутого в мое горлышко отцовского пениса. И все-таки я не могла отличить его сперму от материнского молока.Это начало из книги «Транс-Формирование» для литературы про сексуальное рабство являются тем же, что и вступительные четыре ноты Пятой симфонии Бетховена для всей западной музыки. И, как бетховенская симфония, мелодия «Транс-Формирования» продолжается, постоянно повторяя один и тот же мотив, но с таким большим количеством необычных гармоничных моментов и вариаций, что от нее невозможно оторваться и безумно хочется быстрее прийти к взрывному и приносящему удовлетворение финалу.
Хотя рассказы об изнасилованиях в семье — тема приятная, Кэти О’Брайен прекрасно понимает, что еще больше люди жаждут читать о странных сексуальных пристрастиях знаменитостей.
В большинстве порнофильмов добрые пять минут в начале тратятся на такие тупые вещи, как сюжет и диалоги. О’Брайен сразу берет быка за рога и доказывает свои блестящие инстинкты, благодаря которым она знает, что нужно делать, чтобы дать читателю именно то, что ей/ему хочется. И действительно, первая глава (озаглавленная «Мое слово человечеству») начинается на странице 81 после сорока двух страниц иллюстраций и документов, а также затянутому объяснению системы контроля над разумом, осуществляемого ЦРУ, однако обязательные сведения можно с легкостью опознать и пропустить.
На странице 82, уже связав случившееся с ней с Ватиканом и постановщиками порнофильмов из мичиганской мафии, Кэти указывает пальцем на будущего президента Джеральда Форда. По словам Кэти, Форд не был тем неуклюжим дураком, каким его изобразил Чеви Чейз на телешоу «Saturday Night Live» или фэбээ-ровский информант-оппортунист, участвовавший в сокрытии улик по делу об убийстве Дж. Ф.К., как описывается в литературе про заговоры. Он был скорее извращенным королем порномафии. Вскоре Форд оказывается в компании с лидером республиканцев Гаем Вандерджагтом. Случилось это во время поездки Кэти в законодательный орган штата, когда она была в третьем классе. Они смеялись, прикрепив небольшой американский флаг к ее попе, чтобы она могла его раскачивать и при этом говорить: «Спроси не о том, что твоя страна может сделать для тебя, а что ты можешь сделать для своей страны».
В детстве Кэти регулярно принуждал заниматься с ним сексом некий священник (он с едким юмором называет ее «славной Кэти-лизуньей»). Она пошла в католическую школу. А после того, как Форд стал президентом, он жестоко насилует Кэти, одетую в школьную форму, для начала расстегнув брюки и заставив ее «молиться» на свой пенис.
Связь Кэти О’Брайен с Фордом продолжается, потому что ее регулярно насилует Ричард Чейни, глава администрации президента и будущий министр обороны при Джордже Буше. Чейни проходит под именем «Дик» [52]из-за своего невероятно огромного пениса. На этом Кэти делает особое ударение, особенно когда упоминает о том, как Чейни грубо схватил ее за половые органы в конце обернувшейся любовными игрищами охоте на людей по мотивам «Самой опасной игры».
Кэти рассказывает нам, как ей устроили свадьбу, чтобы скрыть ее статус секс-рабыни. Ее выдали замуж за тайного сатаниста сенатора Роберта Берда, которого даже обычные СМИ называют «бывшим» участником Ку-клукс-клана. Захватывающе описаны сцены того, как сенатор Берд насилует Кэти и ее двухлетнюю дочь Келли и приходит в бешенство, когда узнает, что щедрыми «услугами» Кэти пользовался певец в стиле кантри (и по совместительству агент ЦРУ) афроамериканец Чарли Прайд. В «Транс-Формировании» повествуется и о том, как Берд жестоко избил Кэти с Келли, потому что они были не на той стороне по отношению к пенису чернокожей звезды кантри.
Часто мелькают на страницах книги описания поездок в тренировочный лагерь секс-рабынь в Янгстауне, известный под названием «Школа шарма». В обучение Кэти в этом лагере входили «уроки скотоложества», когда ее приковывали к алтарю для принесения в жертву животных, после чего ее трахали осел, собаки, кошки, змеи и пони (с очаровательной кличкой Триггер). Ее регулярно насилует губернатор Пенсильвании Дик Торнбер, который ловит особенный кайф от того, что мочится на своих сексуальных партнерш. Встречается Кэти и с Крисом Кристофферсоном. Кроме того, что он актер и исполнитель песен в стиле кантри, он еще и «раб-посыльный ватиканского проекта «Монарх»». Во время занятий сексом он тыкал Кэти электрошокером и, как сказано, почти задушил Кэти своим пенисом, хотя в книге, к сожалению, не объясняется, каким образом Кристофферсону удалось продемонстрировать такое впечатляющее мастерство.
Во время рейгановской дискотеки 80-х Кэти пережила самые сюрреалистичные моменты в своей жизни. «Дядюшка Ронни» (так она его называет) представляет ее Джорджу Бушу, тогдашнему вице-президенту, который разговаривает с ней голосом, нарочно пародирующим мистера Роджерса [53]— вот это утверждение звучит почти правдоподобно. С помощью песен «Ghostbusters» и «Every Breath You Take» Буш еще больше запудривает Кэти мозги (очевидно, Буш был ближе к поп-культуре, чем притворялся) и на ее глазах превращается в ящероподобного пришельца, но глаза Кэти, честно говоря, объясняют совсем немного.
Потом, приняв на пару с Чейни героина, Буш пытается убедить Донки-Дика поэкспериментировать с дочкой Кэти Келли, но, «увидев необычно большой пенис Чейни, Келли в ужасе отпрянула». Буш самолично отвел маленькую Келли в свою спальню, попросив распылитель для жидкого кокаина, как предположил Чейни, для того, чтобы заботливо обездвижить девочку. На что Буш ответил: «К черту! Это для меня». А потом злобно добавил коронную фразу: «Ползабавы в том и состоит, что они извиваются под тобой».
Для тех, кто ищет интересных подробностей про выборы, сказано, что Джордж В. [54]тоже участвовал в забавах. По словам Кэти, он «никогда не показывал интереса ко мне в сексуальном плане. Как и его отец, он проявлял сексуальный интерес лишь к Келли, которая была с ним почти целыми днями». Притащившись вместе с бейсбольными знаменитостями и наркокоролями Томми Ласордой и Ноланом Райаном, малыш Джорджи язвит: «Словим кайф». На что еще не взявшийся худеть на «Слимфасте» Ласорда отвечает: «Если уж говорить о яйцах, [55]моим здесь почти не нашлось бы применения». Кэти заставляют сделать Ласорде минет, он взваливает свой отвратительной жирный живот ей на голову, и в комнату входят две сексуально озабоченные собаки (с которыми раньше тем же днем Кэти принудили совокупляться в порнофильме с животными), желающие получить еще одну порцию хорошего секса.
Естественно, Рональд Рейган тоже взялся за Кэти, и это вылилось в самый неубедительный эпизод в книге: если образ Джорджа Буша как сатанинского и извращенного клона Мистера Роджерса, превращающегося в рептилию, кажется жутко убедительным, то описание Рейгана как компетентного человека, находящегося у власти и действительно понимавшего весь смысл операции «Иран-Контрас», — это явный бред. Тем не менее Кэти все-таки выносит одно примечательное обвинение: оказывается, Рейган тащился от порнофильмов с животными (которые ему нередко подбрасывал владелец «Хастлера» Ларри Флинт), причем они доставляли ему такое удовольствие, что теперь такие фильмы называются «Постельные истории дядюшки Ронни».
На случай, если читатель начнет думать, будто только одни президенты-республиканцы помешаны на сатанинском сексе, О’Брайен включила в свою книгу главу под названием «Кокаиновые дорожки Клинтона», практически не оставляющую сомнений в том, что девиантное извращение — дело двухпартийное. К сожалению, в данном случае официальная история превзошла рассказы Кэти: ничто из написанного ею не может перещеголять фигурирующий в докладах Старра образ Моники Левински, использующей свою вагину для хранения сигар «Слик Вилли». На этом фоне описание Билла, которое дает Кэти, — нюхающий кокаин деревенщина, обожающий гомосексуальные оргии, — кажется весьма мягким. И все же Кэти дает довольно яркую беглую зарисовку, возможно, будущего сенатора от Нью-Йорка Хиллари: возбудившись от Кэти и от ее изуродованного влагалища, лэди Макбет начинает вылизывать нашу героиню, а затем задыхающимся голосом просит: «Съешь меня, о Боже, съешь меня немедленно», что приводит к сцене оральных лесбийских ласк, обязательной для любого порнофильма.
Все это — лишь выборочные примеры сексуальных действий, которые приходится терпеть О’Брайен и ее дочери. Перечислять имена всех действующих лиц было бы слишком утомительно, но тем не менее в число главных персонажей включены братья Боб и Уильям Беннетты (фашиствующий редактор «Книги добродетелей» и наркоцарь Буша), на пару изнасиловавшие такую юную Келли. Кроме того, немало страниц Кэти отводит доказательствам связи между контролем над разумом, которым занимается ЦРУ, и сексуальным домогательством с одной стороны и музыкой кантри — с другой, утверждая, что Барбара Мэндрелл и ее сестры (как и Лоретта Линн) были рабынями с «промытыми мозгами». Среди хищников оказываются и Ли Гринвуд, Джимми Баффетт и Бокс-кар Уилли, удостоенный особой характеристики как икона зла, поскольку он был порочным педофилом и кокаиновым бароном, работавшим на цээрушную мафию.
Кое-кто может подумать, что подобные сенсационные заявления было бы трудно — если вообще возможно — переплюнуть по части достигнутого эффекта, выразившегося в полном отвисании челюстей у читателей. Но они заблуждаются. Может, Брайс Тейлор и не родоначальница жанра, но в настоящее время она замыкает цепочку работающих в нем авторов. Она с лихвой компенсирует нехватку оригинальности.
Брайс, в отличие от Кэти, начинает не с полового акта. Но стоило ей поучаствовать в многочисленных причудливых забавах «дай-пососи» в малолетнем возрасте, как она активно включилась в гонку. Сознание родных и близких Брайс находилось под контролем (к тому же их нередко программировали и обрабатывали на какой-то военной базе). Когда Брайс должно было вот-вот исполниться пять лет, ее продали в рабство Бобу Хоупу (отсюда и взято название книги — это фирменная фраза сомнительного комика). Со вкусом откладывая пробу своего приза, Боб говорит юной рабыне: «Я буду твоим мужчиной, но подробнее нам придется поговорить об этом позже… когда ты немножко подрастешь». Между тем Брайс подвергается сексуальному насилию со стороны своих близких, к тому же ее готовят к насилию высокого полета, поскольку сам Генри Киссинджер начинает по телефону проделывать над ней трюки, контролирующие сознание.
Вскоре Брайс попадает на одну из первых вечеринок в стиле бибоп с участием знаменитостей, и первым, кто на нее покусился, становится не кто иной, как Уолт Дисней. Он насилует ее в Диснейленде, лично познакомившись с Брайс на Мейн-стрит. Оторвав Брайс от семьи, Уолт принуждает ее к сексу с ним на нехоженой дороге мистера Жабы. [56]Акты насилия в Диснейленде станут для Брайс ежегодным ритуалом, и она нигде не могла спастись от них в Волшебном королевстве: ее насиловали и в Маттерхорне, и в Деревянном домике семьи Робинсон в Швейцарии, и даже в «Маленьком мире».
В начале 1960-х не достигшая подросткового возраста Тейлор оказалась не слишком юной для Дж. Ф. К., который регулярно занимался с ней сексом на протяжении своего короткого пребывания на посту президента. С этой целью Брайс тайно ездила в федеральный округ Колумбия. В конце концов она переспала со всеми братьями Кеннеди (при этом Тед стал одним из самых жестоких и садистских ее преследователей), а потом и с двенадцатилетним Дж. Ф. К.-младшим.
Одной Мэрилин Монро президенту-рыцарю явно не хватало, а что касается Джеки О., то на нее он жаловался Брайс следующим образом: «Моя жена меня не удовлетворяет. Она просто лежит и ждет». По счастью, президент Кеннеди был достаточно приятен девятилетней Брайс. Как она заметила, «у Дж. Ф. К. было худощавое мускулистое тело и волосатая грудь». Он действительно был без ума от анального секса, а однажды она сделала ему минет на заднем сиденье лимузина, «едва успев уклониться, когда он кончил». В ответ Дж. Ф. К. ласкал ее живот языком, приговаривая «я обожаю молодые твердые животики».