Страница:
просто автоответчик. Ему миллионы лет. Это нас не касается!
-- А как насчет снарядов? -- тихо спросила Триллиан.
-- Снарядов? Не смеши меня!
Форд похлопал Зафода по плечу и показал на задний экран. На нем было
отчетливо видно, как вслед кораблю движутся сквозь атмосферу две серебристые
стрелы. Увеличение показало две массивные ракеты. Это потрясло их своей
неожиданностью.
-- Мне кажется, они постараются сделать все, чтобы это нас коснулось,
-- сказал Форд.
Зафод изумленно смотрел на ракеты.
-- Поразительно! -- сказал он. -- Кто-то там внизу собирается нас
убить!
-- Поразительно, -- повторил Артур.
-- Разве вы не понимаете, что это означает?
-- Да. Мы умрем.
-- Да, а что еще?
-- А что еще?
-- Это означает, что нам нужно что-то делать!
С каждой секундой ракеты на экране становились все больше. Они уже
вышли на прямую траекторию и теперь были видны только жирные точки их
обращенных к кораблю боеголовок.
-- Очень интересно, -- сказала Триллиан, -- и что же нам делать?
-- Не волноваться, -- сказал Зафод.
-- И это все? -- вскрикнул Артур.
-- Нет, еще мы... э-э... совершим отвлекающий маневр! -- сказал Зафод
во внезапном приступе паники. -- Компьютер, какой отвлекающий маневр мы
можем совершить?
-- Боюсь, что никакого, ребята, -- ответил компьютер.
-- Ну, а что-нибудь другое, -- сказал Зафод, -- а?..
-- Похоже, что мою навигационную систему заклинило, -- жизнерадостно
пояснил компьютер. -- Сорок пять секунд до соприкосновения. Можете звать
меня Эдди, если вам от этого будет легче.
Зафод попытался предпринять несколько решительных действий сразу.
-- Хорошо! -- сказал он. -- Мы должны перейти на ручное управление
кораблем.
-- А ты умеешь им управлять? -- вкрадчиво спросил Форд.
-- Нет, а ты?
-- И я нет.
-- Триллиан, а ты?
-- Нет.
-- Вот и славно, -- сказал Зафод с облегчением. -- Значит, будем делать
это вместе.
-- Я тоже не умею, -- сказал Артур, почувствовавший, что настало время
заявить о себе.
-- Вот об этом я бы и сам догадался, -- сказал Зафод. -- Итак,
компьютер, я хочу перейти на полное ручное управление.
-- Вот, пожалуйста, -- ответил компьютер.
Несколько больших панелей съехали в сторону и из-под них шеренгами
повыскакивали пульты управления, засыпав экипаж пенопластовой крошкой и
целлофаном: ими еще никто никогда не пользовался.
Зафод бессмысленно уставился на них.
-- Ну что, Форд, -- произнес он, -- полный назад и десять градусов
право руля, или как там еще?..
-- Удачи вам, ребята, -- прострекотал компьютер, -- до соприкосновения
тридцать секунд.
Форд подскочил к пультам; он смог догадаться о назначении некоторых
рукояток и схватился за них. Корабль затрясло оттого, что его двигатели с
визгом начали толкать его одновременно во всех направлениях. Форд отпустил
половину рукояток и корабль, описав крутую дугу, развернулся кругом и
направился навстречу ракетам.
Всех швырнуло к стенам, из которых тут же выскочили воздушные подушки.
Несколько секунд, прижатые к стенам силами инерции, они не могли
пошевелиться и лишь хватали ртами воздух. Зафод в отчаянии извернулся и,
дотянувшись, пнул небольшой тумблер на навигационной панели.
Тумблер отломился. Корабль резко развернулся и рванул вверх. Экипаж
бросило к противоположной стене. Экземпляр "Путеводителя по Галактике" Форда
ударился в один из пультов управления, в результате чего "Путеводитель"
начал рассказывать всем, кому это было интересно, как лучше вывезти
контрабандой с Антареса железы антаресского попугая (железа антаресского
попугая, насаженная на маленькую палочку -- отвратительный, но пользующийся
большим спросом коктейльный деликатес, и очень богатые идиоты платят за них
огромные деньги, желая произвести впечатление на других очень богатых
идиотов), а корабль стал камнем падать вниз.
Примерно в это время один из членов экипажа как раз и получил синяк на
верхнюю руку. Это следует особо отметить, поскольку, как уже сообщалось
ранее, никто, за этим исключением, не пострадал, а смертоносные ядерные
снаряды так и не попали в корабль. Безопасность экипажа гарантирована.
-- Двадцать секунд до соприкосновения, ребята... -- сообщил компьютер.
-- Так включай же обратно двигатели! -- заорал Зафод.
-- Будет сделано, ребята, -- ответил компьютер. С негромким гулом
двигатели вновь заработали, корабль плавно вышел из пике и опять направился
навстречу ракетам.
Компьютер запел песню.
-- Наверх вы, товарищи, -- затянул он гнусаво, -- все по местам...
Зафод завопил, чтобы он заткнулся, но голос его потонул в какофонии
того, что, естественно, казалось им приближающейся гибелью.
-- Последний парад наступа-а-ет! -- завывал Эдди.
Корабль, выходя из пике, развернулся кверху дном, и теперь, лежа на
потолке, никто из экипажа не мог дотянуться до системы навигации.
-- Врагу не сдается наш гордый "Варяг"...
С экранов на них грозно надвигались ракеты.
-- Пощады никто не желает!
Но, по счастливой случайности, ракеты не смогли верно совместить свою
траекторию с траекторией беспорядочно дергающегося корабля и прошли под ним.
-- Все вымпелы вьются и цепи гремят... Пятнадцать секунд до
скорректированного соприкосновения... Наверх якоря поднима-а-ют...
Ракеты со свистом развернулись и помчались обратно вслед за кораблем.
-- Значит, -- произнес Артур, глядя на них, -- теперь мы точно умрем,
да?
-- Прекрати! -- крикнул Форд.
-- Так умрем или нет?
-- Да.
-- Готовые к бою, орудия в ряд... -- вопил Эдди.
Артура вдруг озарило. Он с трудом поднялся на ноги.
-- А почему бы не включить эту штуку -- невероятностный привод? --
спросил он. -- До нее, пожалуй, можно дотянуться.
-- Ты что, рехнулся? -- удивился Зафод. -- Если его не
запрограммировать, может произойти что угодно.
-- А разве в данный момент это имеет значение? -- закричал Артур.
-- ...на солнце зловеще сверкают, -- голосил Эдди.
Артур попытался вскарабкаться на один из чудесно очерченных изгибов на
стыке стены и потолка.
-- Прощайте, товарищи, с Богом, ура...
-- Кто-нибудь знает, почему Артур не может включить невероятностный
привод? -- закричала Триллиан.
-- Холодное море под нами... Пять секунд до соприкосновения; было
приятно с вами пообщаться, ребята, благослови вас господь... Не думали,
братцы мы с вами вчера...
-- Я спрашиваю, -- завизжала Триллиан, -- кто-нибудь знает...
Далее последовало светопреставление.
После чего "Золотое Сердце" продолжил свой полет совершенно нормально,
но с новым интерьером весьма приятного дизайна. Мостик стал как будто бы
просторнее, и был выполнен в нежных пастельных зеленых и голубых тонах. В
центре мостика, посреди клумбы с папоротником и желтыми цветами находилась
никуда не ведущая винтовая лестница, а рядом с ней каменная тумба с
солнечными часами, в которой размещался главный компьютерный терминал.
Хитроумное расположение ламп и зеркал создавало иллюзию, что вы находитесь в
оранжерее, окруженной огромным, тщательно ухоженным садом. По периметру
оранжереи стояли мраморные столики на изящных фигурных ножках из кованого
железа. Глядя в полированную мраморную поверхность, вы видели очертания
приборов, а когда вы к ним прикасались, приборы мгновенно материализовались
под рукой. Зеркала, если посмотреть в них под углом, как оказывалось,
отражали все требуемые данные и показания, хотя было неясно, от чего они их
отражали. Тем не менее, это было восхитительно.
Зафод Библброкс, развалившийся в плетеном кресле, спросил:
-- А что, черт возьми, произошло?
-- Я же говорю, -- сказал Артур, сидя в непринужденной позе возле
маленького бассейна с рыбками, -- вон тот переключатель невероятностного
привода... -- он махнул рукой в сторону, где раньше был переключатель.
Теперь там стояло растение в кадке.
-- Но где мы находимся? -- спросил Форд, сидевший на спиральной
лестнице с хорошо охлажденным пангалактическим бульк-бластером в руке.
-- Там же, где и были, по-моему, -- ответила ему Триллиан, глядя на
зеркала, которые показывали изображение пепельного магратейского ландшафта,
по-прежнему ползшего под ними.
Зафод вскочил.
-- Тогда что же стало с ракетами?
В зеркалах появилась новая, совершенно поразительная картина.
-- Похоже, -- сказал Форд с сомнением в голосе, -- что они превратились
в горшок с петуниями и очень удивленного кита.
-- С коэффициентом невероятности, -- вмешался Эдди, который ничуть не
изменился, -- восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать
восемь к одному.
Зафод уставился на Артура.
-- Ты это сам придумал, землянин? -- спросил он.
-- Ну, -- сказал Артур, -- я всего лишь...
-- Ты это очень хорошо придумал. Надо же, включить на секунду
невероятностный привод без активизации страховочного экрана! Послушай,
парень, ты ведь спас нам жизнь, понимаешь?
-- Ну, что ты, -- смутился Артур, -- ничего особенного...
-- Ничего особенного? -- переспросил Зафод. -- Ну и ладно, тогда забыли
об этом. Компьютер, заходи на посадку.
-- Но...
-- Все, все, забыли.
Еще одна вещь, о которой забыли -- это факт, что вопреки всякой
вероятности, на высоте нескольких миль над чужой планетой был вызван к
существованию кашалот.
И поскольку это далеко не самое естественное положение для кита, то у
этого несчастного существа было очень мало времени на то, чтобы успеть
свыкнуться с осознанием того, что оно кит, перед тем, как ему пришлось
свыкнуться с осознанием того, что оно уже больше не кит.
Вот полная запись его мыслей с момента, когда началась его жизнь, до
момента, когда она окончилась.
Ах!.. что происходит? -- подумал кит.
Э-э, простите, кто я?
Привет...
Что я здесь делаю? Каково мое назначение в жизни?
А что я имею в виду, спрашивая, кто я?
Успокойся, приди в себя... о, это интересное ощущение, что это такое?
Это вроде... посасывания, дрожи у меня в... у меня в... пожалуй, мне нужно
начинать придумывать названия для разных вещей, если я хочу чего-то
достигнуть в том, что я для удобства назову миром, поэтому, скажем так: у
меня в желудке.
Отлично. Ого, крепчает. А что это за свистящий звук у меня в том, что я
буду называть ушами? Наверное, я назову это... ветер! По-моему, неплохое
название. Может быть, я найду какое-нибудь получше потом, когда выясню,
зачем он нужен. Наверное, он -- очень важная вещь, потому что его так много.
Оп, а это что за штука? Это... назовем это хвост, да, хвост. О, да я могу
здорово им бить! Ух ты, ух ты! Здорово! Правда, от него не видно никакого
толка, но попозже я выясню, для чего он. Ну что, я составил себе отчетливую
картину о природе вещей?
Нет.
Ну, ничего, все равно здорово. Столько нужно всего узнать, столько еще
будет, просто голова кружится...
Или это от ветра? Его так много.
Ух, ты! Оба-на! Что это движется ко мне так быстро? Очень, очень
быстро. Такое большое и плоское! Ему нужно очень красивое и звучное имя,
например... ля... мля... земля! Точно! Хорошее название.
Интересно, мы с ней подружимся?
А далее, после внезапного влажного удара, была тишина.
Весьма любопытно, но единственной мыслью горшка с петуниями, пока он
падал, было: "Как, опять?" Многие люди впоследствии размышляли о том, что
если бы они знали наверняка, почему горшок с петуниями думал так, то им
гораздо больше было бы известно о природе Вселенной.
-- Мы возьмем его с собой? -- спросил Форд, глядя с неприязнью на
Марвина, сутуло стоявшего в углу под небольшой пальмой.
Зафод оторвался от зеркальных экранов, показывавших панораму пустынного
ландшафта, на который только что приземлился "Золотое Сердце".
-- А, параноидальный андроид, -- сказал он. -- Да, возьмем.
-- И что мы будем делать с этим маниакально-депрессивным роботом?
-- И это, по-твоему, проблема? -- произнес Марвин так, как будто
обращался к свежезаселенному гробу. -- Вот что тебе делать, если ты и есть
маниакально-депрессивный робот? Нет-нет, не трудись отвечать, я и сам не
знаю ответа, хотя я в пятьдесят тысяч раз умнее тебя. У меня начинает болеть
голова, когда я пытаюсь опуститься до твоего уровня мышления.
Триллиан выбежала из своей каюты.
-- Мои белые мыши сбежали! -- воскликнула она.
Выражение беспокойства и озабоченности не промелькнуло ни на одном из
лиц Зафода.
-- Ну их к черту, твоих белых мышей, -- ответил он.
Триллиан расстроенно посмотрела на него и снова исчезла.
Возможно, ее сообщение привлекло бы больше внимания, если бы было
известно, что люди были третьими по уровню интеллекта существами на планете
Земля, а не (как полагало большинство независимых обозревателей) вторыми.
-- Добрый день, мальчики.
Голос казался как-то странно знакомым, но не таким, каким они его
знали. В нем было нечто матриархальное. Он прозвучал, когда экипаж подошел к
герметичной наружной двери, чтобы выйти из корабля.
Они озадаченно переглянулись.
-- Это компьютер, -- объяснил Зафод. -- Я выяснил, что у него есть
резервный комплект личностных характеристик, и подумал, что он будет лучше.
-- Итак, вы впервые выходите на чужую планету, -- продолжал Эдди новым
голосом. -- Оденьтесь потеплее и не играйте с нехорошими пучеглазыми
чудищами.
Зафод нетерпеливо постучал по двери.
-- Мне кажется, лучше бы мы пользовались логарифмической линейкой.
-- Что? -- рассердился компьютер. -- Кто это сказал?
-- Компьютер, открой, пожалуйста, дверь, -- попросил Зафод,
сдерживаясь.
-- Не открою, пока тот, кто это сказал, не сознается, -- потребовал
компьютер.
-- О, Боже, -- пробормотал Форд, прислонился к стенке и начал считать
до десяти. Он отчаянно боялся, что когда-нибудь разумные существа разучатся
это делать. Только считая, люди могут продемонстрировать свою независимость
от компьютеров.
-- Ну! -- строго сказал Эдди.
-- Компьютер... -- начал Зафод.
-- Я жду, -- оборвал его Эдди. -- Если потребуется, я могу ждать весь
день.
-- Компьютер... -- снова сказал Зафод, который попытался было найти
какой-нибудь аргумент, чтобы урезонить компьютер, но решил не соревноваться
с ним на его поле. -- Если ты сейчас же не откроешь дверь, я взломаю твою
базу данных и перепрограммирую тебя большим-пребольшим топором, понял?
Эдди, в шоке, замолчал и начал думать.
Форд продолжал считать вслух. Это одно из самых агрессивных действий,
которые вы можете применить к компьютеру, равносильное тому, чтобы медленно
приближаться в темноте к человеку, повторяя: "Умри... умри... умри..."
Наконец, Эдди тихо сказал:
-- Я вижу, нам придется поработать над нашими отношениями, -- и дверь
открылась.
На них дунул ледяной ветер. Они, ежась, спустились по трапу на
безжизненную поверхность Магратеи.
-- Вы у меня еще поплачете, -- крикнул им вслед Эдди и захлопнул дверь.
Несколько минут спустя он открыл и закрыл ее снова в ответ на команду,
заставшую его совершенно врасплох.
Пять фигур медленно брели по голой земле. Кое-где она привлекала взгляд
тускло-серыми пятнами, кое-где тускло-коричневыми, остальной же пейзаж был
еще менее интересным. Она была похожа на осушенное болото, лишенное всякой
растительности и покрытое слоем пыли в дюйм толщиной. Было очень холодно.
Зафод был явно обескуражен. Он шел в отдалении от остальных и вскоре
исчез из вида за каким-то возвышением.
Ветер оглушал и слепил Артура, затхлый разреженный воздух сдавливал ему
горло. Однако сильнее всего был потрясен его разум.
-- Фантастика... -- сказал он и не узнал своего голоса. Звук плохо
передавался в этой жиденькой атмосфере.
-- Жуткая дыра, я тебе скажу, -- отозвался Форд. -- На помойке и то
было бы веселее. -- В нем росло раздражение. Из всех планет во всех
солнечных системах целой Галактики, надо же было оказаться в такой яме, да
еще после пятнадцати лет прозябания на Земле! Нет даже ни одной палатки с
пирожками. Он наклонился и поднял комок земли, но под ним не было ничего,
что стоило бы того, чтобы лететь за тысячи световых лет.
-- Нет, -- настаивал Артур, -- ты не понимаешь, ведь я впервые
по-настоящему стою на поверхности чужой планеты! Совсем другой мир! Жаль вот
только, что он оказался такой дырой.
Триллиан, обхватив себя за плечи, дрожала и хмурилась. Она готова была
поклясться, что заметила краем глаза какое-то легкое и неожиданное движение
там, откуда они пришли, но когда она посмотрела в ту сторону, то увидела
только корабль, неподвижно стоявший в сотне ярдов от них.
Она почувствовала облегчение, когда через секунду увидела Зафода,
стоявшего на каком-то гребне и машущего им рукой. Он выглядел обрадованным,
но они не слышали того, что он говорил, из-за разреженности атмосферы и
из-за ветра.
Когда они подошли к гребню земляного возвышения, они увидели, что оно
имеет форму кольца. Это была воронка диаметром около полутораста ярдов. По
внешнему склону воронки валялись какие-то красно-черные куски. Они
остановились, чтобы рассмотреть один из них. Он был мокрый и напоминал
резину. Они вдруг с ужасом поняли, что это свежее китовое мясо.
Зафод ждал их на верху гребня.
-- Смотрите, -- сказал он, показывая внутрь воронки.
В центре лежали разбросанные останки одинокого кашалота, который прожил
недостаточно долго, чтобы сожалеть о своей судьбе. Тишина нарушалась только
невольными спазмами в горле Триллиан.
-- Я полагаю, что нам нет смысла пытаться похоронить его? --
пробормотал Артур и тут же пожалел об этом.
-- Идемте, -- сказал Зафод и начал спускаться в воронку.
-- Туда, вниз? -- спросила Триллиан с отвращением.
-- Да, -- ответил Зафод. -- Идем, я вам кое-что покажу.
-- Мы и так видим, -- возразила Триллиан.
-- Нет, не это, -- сказал Зафод, -- кое-что еще. Пошли.
Они колебались.
-- Идемте же, -- настаивал Зафод. -- Я нашел вход внутрь.
-- Внутрь? -- переспросил Артур в ужасе.
-- Внутрь планеты! Подземный ход. Кит пробил дыру, в нее мы и пройдем.
Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в самую глубь
времен...
Марвин снова насмешливо замычал свою песенку. Зафод дал ему пинка, и он
замолчал.
Брезгливо вздрагивая, они спустились вслед за Зафодом в воронку,
стараясь не глядеть на ее незадачливого создателя.
-- Жизнь, -- скорбно сказал Марвин. -- Она может быть вам отвратительна
или безразлична, но нравиться она не может.
Земля провалилась там, где упал кит, обнаружив целую сеть галерей и
переходов, которые теперь были сильно завалены обломками и потрохами. Зафод
начал расчищать один из проходов, но у Марвина это вышло гораздо быстрее.
Сырой воздух поднимался из темных глубин, и когда Зафод посветил фонарем
внутрь, мало что было видно в пыльном мраке.
-- Согласно легендам, -- сказал он, -- магратеяне большую часть своей
жизни проводили под землей.
-- Почему? -- спросил Артур. -- Поверхность была слишком загрязнена или
перенаселена?
-- Нет, не думаю, -- ответил Зафод. -- Наверное, она им просто не
нравилась.
-- Ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь? -- спросила его
Триллиан, нервно вглядываясь во тьму. -- Ведь нас уже один раз атаковали.
-- Детка, я ведь сказал тебе, что на всей планете живых людей только
нас четверо. Пойдем. Э-э, как тебя, землянин...
-- Артур, -- сказал Артур.
-- Ага, давай, ты с роботом постоишь здесь, постережешь. Ладно?
-- Стеречь? -- не понял Артур. -- От кого? Ты же сказал, что здесь
никого нет.
-- Ну, так, для безопасности, ладно?
-- Для чьей безопасности -- твоей или моей?
-- Вот и молодец. Идем!
Зафод начал пробираться вниз, за ним Триллиан и Форд.
-- Надеюсь, вам там будет хреново, -- проворчал Артур.
-- Не беспокойся, -- хмуро уверил его Марвин, -- конечно, будет.
Через несколько секунд они скрылись из вида.
Артур обиженно потоптался вокруг дыры, но потом решил, что могила кита
-- не совсем походящее для этого место.
Марвин несколько секунд злобно смотрел на него, а затем выключился.
Зафод быстро шел по тоннелю. Он сильно нервничал, но пытался скрыть это
за целеустремленностью. Он светил фонарем по сторонам. Стены были холодные
на ощупь, выложенные темной плиткой, в воздухе стоял запах тления.
-- Что я вам говорил? -- сказал он. -- Необитаемая планета. Магратея!
-- и он продолжил свой путь по грязному и замусоренному тоннелю.
Триллиан вспомнила лондонскую подземку, хотя там было не настолько
убого.
Через определенные промежутки плитка на стенах сменялась мозаикой: это
были простые угловатые узоры ярких цветов.
-- Послушай, ты не знаешь, что это за странные знаки?
-- Просто странные знаки, и все, -- отозвался Зафод, едва оглянувшись.
Триллиан пожала плечами и поспешила за ним.
Время от времени справа и слева попадались двери, которые вели в
небольшие каморки, полные, как обнаружил Форд, древнего компьютерного
оборудования. Он затащил Зафода в одну из них. Триллиан вошла следом.
-- Смотри, -- сказал Форд, -- ты утверждаешь, что это Магратея.
-- Да, -- ответил Зафод, -- и мы слышали голос, разве нет?
-- Допустим, я поверил, что это Магратея... на секунду. Но ты так и не
сказал нам, как ты ее вычислил. Ты ведь не просто заглянул в звездный атлас,
и увидел ее там.
-- Исследования, правительственные архивы, розыскная работа и несколько
удачных догадок. Это просто.
-- И тогда ты угнал "Золотое Сердце", чтобы слетать взглянуть на нее?
-- Я угнал его, чтобы взглянуть на многие вещи.
-- Многие? -- удивился Форд. -- Например, какие?
-- Не знаю.
-- Что?
-- Я не знаю, что я ищу.
-- Почему?
-- Потому что... потому что... Я думаю, что если бы я знал это, то был
бы не в состоянии их найти.
-- Что? Ты не в своем уме?
-- Вполне возможно. Я в этом еще не разобрался, -- тихо сказал Зафод.
-- Я знаю о себе лишь столько, сколько мой мозг осознает в своем теперешнем
состоянии. А состояние у него теперь неважное.
Долгое время никто не произносил ни слова. Форд обеспокоенно глядел на
Зафода.
-- Послушай, старик, -- произнес он, наконец, -- если ты хочешь...
-- Нет, подожди... Я кое-что тебе расскажу, -- перебил его Зафод. -- Я
живу как хочу, делаю все, что мне бог на душу положит. Мне захотелось стать
президентом Галактики, и я стал, запросто. Решил угнать этот корабль, и
угнал. Захотел найти Магратею, и она нашлась. Да, я, конечно, прилагаю
усилия и думаю, как это сделать лучше, но ведь не было так, чтобы у меня
что-то не вышло. Как карточка Галактокредита: она работает, хоть ты и не
выписываешь чеков. А когда я вдруг задумываюсь: а почему я захотел сделать
то-то или то-то, как я нашел способ это сделать -- мои мысли как будто
блокируются. Вот и сейчас так. Мне трудно даже говорить об этом.
Зафод помолчал. Остальные тоже молчали. Потом он нахмурился и сказал:
-- Сегодня ночью я снова думал об этом. О том, что какая-то часть моего
сознания не подчиняется мне. И тогда мне пришло в голову, что кто-то
использует мой ум, чтобы получать хорошие идеи, а мне об этом не говорит. Я
сопоставил все, и предположил, что, может быть, кто-то заблокировал
специально для этого участок моего сознания, поэтому я и не могу им
пользоваться. Я решил это проверить. Я пошел в медсекцию и произвел полное
энцефалографическое обследование обеих своих голов. Оно ничего не показало.
Во всяком случае, ничего неожиданного. Тесты показали, что я умен, одарен
богатым воображением, безответствен, не заслуживаю доверия, экстраверт, в
общем, все, о чем и так не трудно догадаться. И никаких аномалий. Я начал
сам придумывать различные тесты, без всякой системы. По-прежнему ничего.
Тогда попробовал наложить результаты обследования одной головы на результаты
другой. Тоже ничего. В конце концов, я решил, что у меня просто приступ
паранойи, и хотел было уже бросить все. Напоследок я взял совмещенный снимок
обеих голов и просветил его зеленым светом. Ты ведь помнишь, как я в детстве
был суеверен к зеленому? Я хотел быть пилотом на коммивояжере.
Форд кивнул.
-- И точно, -- сказал Зафод, -- как черным по белому. Два участка, по
одному в каждом мозге, связанные только друг с другом, и больше ни с чем.
Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал эти две части мозжечков.
Форд посмотрел на него с ужасом. Триллиан побледнела.
-- Это сделал человек? -- прошептал Форд.
-- Ну да.
-- Но кто? И почему?
-- Могу только догадываться, почему. Но кто эта сволочь, я знаю.
-- Ты знаешь? Откуда?
-- Он выжег на поврежденных синапсах свои инициалы. Специально, чтобы я
увидел.
У Форда по коже побежали мурашки.
-- Инициалы? Выжженные на твоем мозге?
-- Ну да.
-- О, Господи, и какие же?
Зафод посмотрел на него, не отвечая, потом отвел глаза.
-- З.Б. -- сказал он.
В этот момент стальная дверь позади них захлопнулась, и в камеру потек
газ.
-- Я потом расскажу дальше, -- прокашлял Зафод, и все трое потеряли
сознание.
По поверхности Магратеи задумчиво расхаживал взад и вперед Артур.
Форд предусмотрительно оставил ему свой "Путеводитель по Галактике для
автостопщиков", чтобы ему было не скучно. Он нажал наугад несколько кнопок.
"Путеводитель по Галактике для автостопщиков" -- очень неоднородная
книга, в ней встречается информация, которая в какой-то момент просто
попалась на глаза редактору и показалась ему занимательной.
Один из таких кусков (на него как раз и наткнулся Артур)
предположительно имеет отношение к экспериментам Виита Вужагига, скромного
студента Максимегалонского университета, подававшего надежды в областях
древней филологии, трансформационной этики и волно-гармонической теории
исторической перцепции, который однажды, после ночи, проведенной за питьем
пангалактических бульк-бластеров с Зафодом Библброксом, страстно увлекся
-- А как насчет снарядов? -- тихо спросила Триллиан.
-- Снарядов? Не смеши меня!
Форд похлопал Зафода по плечу и показал на задний экран. На нем было
отчетливо видно, как вслед кораблю движутся сквозь атмосферу две серебристые
стрелы. Увеличение показало две массивные ракеты. Это потрясло их своей
неожиданностью.
-- Мне кажется, они постараются сделать все, чтобы это нас коснулось,
-- сказал Форд.
Зафод изумленно смотрел на ракеты.
-- Поразительно! -- сказал он. -- Кто-то там внизу собирается нас
убить!
-- Поразительно, -- повторил Артур.
-- Разве вы не понимаете, что это означает?
-- Да. Мы умрем.
-- Да, а что еще?
-- А что еще?
-- Это означает, что нам нужно что-то делать!
С каждой секундой ракеты на экране становились все больше. Они уже
вышли на прямую траекторию и теперь были видны только жирные точки их
обращенных к кораблю боеголовок.
-- Очень интересно, -- сказала Триллиан, -- и что же нам делать?
-- Не волноваться, -- сказал Зафод.
-- И это все? -- вскрикнул Артур.
-- Нет, еще мы... э-э... совершим отвлекающий маневр! -- сказал Зафод
во внезапном приступе паники. -- Компьютер, какой отвлекающий маневр мы
можем совершить?
-- Боюсь, что никакого, ребята, -- ответил компьютер.
-- Ну, а что-нибудь другое, -- сказал Зафод, -- а?..
-- Похоже, что мою навигационную систему заклинило, -- жизнерадостно
пояснил компьютер. -- Сорок пять секунд до соприкосновения. Можете звать
меня Эдди, если вам от этого будет легче.
Зафод попытался предпринять несколько решительных действий сразу.
-- Хорошо! -- сказал он. -- Мы должны перейти на ручное управление
кораблем.
-- А ты умеешь им управлять? -- вкрадчиво спросил Форд.
-- Нет, а ты?
-- И я нет.
-- Триллиан, а ты?
-- Нет.
-- Вот и славно, -- сказал Зафод с облегчением. -- Значит, будем делать
это вместе.
-- Я тоже не умею, -- сказал Артур, почувствовавший, что настало время
заявить о себе.
-- Вот об этом я бы и сам догадался, -- сказал Зафод. -- Итак,
компьютер, я хочу перейти на полное ручное управление.
-- Вот, пожалуйста, -- ответил компьютер.
Несколько больших панелей съехали в сторону и из-под них шеренгами
повыскакивали пульты управления, засыпав экипаж пенопластовой крошкой и
целлофаном: ими еще никто никогда не пользовался.
Зафод бессмысленно уставился на них.
-- Ну что, Форд, -- произнес он, -- полный назад и десять градусов
право руля, или как там еще?..
-- Удачи вам, ребята, -- прострекотал компьютер, -- до соприкосновения
тридцать секунд.
Форд подскочил к пультам; он смог догадаться о назначении некоторых
рукояток и схватился за них. Корабль затрясло оттого, что его двигатели с
визгом начали толкать его одновременно во всех направлениях. Форд отпустил
половину рукояток и корабль, описав крутую дугу, развернулся кругом и
направился навстречу ракетам.
Всех швырнуло к стенам, из которых тут же выскочили воздушные подушки.
Несколько секунд, прижатые к стенам силами инерции, они не могли
пошевелиться и лишь хватали ртами воздух. Зафод в отчаянии извернулся и,
дотянувшись, пнул небольшой тумблер на навигационной панели.
Тумблер отломился. Корабль резко развернулся и рванул вверх. Экипаж
бросило к противоположной стене. Экземпляр "Путеводителя по Галактике" Форда
ударился в один из пультов управления, в результате чего "Путеводитель"
начал рассказывать всем, кому это было интересно, как лучше вывезти
контрабандой с Антареса железы антаресского попугая (железа антаресского
попугая, насаженная на маленькую палочку -- отвратительный, но пользующийся
большим спросом коктейльный деликатес, и очень богатые идиоты платят за них
огромные деньги, желая произвести впечатление на других очень богатых
идиотов), а корабль стал камнем падать вниз.
Примерно в это время один из членов экипажа как раз и получил синяк на
верхнюю руку. Это следует особо отметить, поскольку, как уже сообщалось
ранее, никто, за этим исключением, не пострадал, а смертоносные ядерные
снаряды так и не попали в корабль. Безопасность экипажа гарантирована.
-- Двадцать секунд до соприкосновения, ребята... -- сообщил компьютер.
-- Так включай же обратно двигатели! -- заорал Зафод.
-- Будет сделано, ребята, -- ответил компьютер. С негромким гулом
двигатели вновь заработали, корабль плавно вышел из пике и опять направился
навстречу ракетам.
Компьютер запел песню.
-- Наверх вы, товарищи, -- затянул он гнусаво, -- все по местам...
Зафод завопил, чтобы он заткнулся, но голос его потонул в какофонии
того, что, естественно, казалось им приближающейся гибелью.
-- Последний парад наступа-а-ет! -- завывал Эдди.
Корабль, выходя из пике, развернулся кверху дном, и теперь, лежа на
потолке, никто из экипажа не мог дотянуться до системы навигации.
-- Врагу не сдается наш гордый "Варяг"...
С экранов на них грозно надвигались ракеты.
-- Пощады никто не желает!
Но, по счастливой случайности, ракеты не смогли верно совместить свою
траекторию с траекторией беспорядочно дергающегося корабля и прошли под ним.
-- Все вымпелы вьются и цепи гремят... Пятнадцать секунд до
скорректированного соприкосновения... Наверх якоря поднима-а-ют...
Ракеты со свистом развернулись и помчались обратно вслед за кораблем.
-- Значит, -- произнес Артур, глядя на них, -- теперь мы точно умрем,
да?
-- Прекрати! -- крикнул Форд.
-- Так умрем или нет?
-- Да.
-- Готовые к бою, орудия в ряд... -- вопил Эдди.
Артура вдруг озарило. Он с трудом поднялся на ноги.
-- А почему бы не включить эту штуку -- невероятностный привод? --
спросил он. -- До нее, пожалуй, можно дотянуться.
-- Ты что, рехнулся? -- удивился Зафод. -- Если его не
запрограммировать, может произойти что угодно.
-- А разве в данный момент это имеет значение? -- закричал Артур.
-- ...на солнце зловеще сверкают, -- голосил Эдди.
Артур попытался вскарабкаться на один из чудесно очерченных изгибов на
стыке стены и потолка.
-- Прощайте, товарищи, с Богом, ура...
-- Кто-нибудь знает, почему Артур не может включить невероятностный
привод? -- закричала Триллиан.
-- Холодное море под нами... Пять секунд до соприкосновения; было
приятно с вами пообщаться, ребята, благослови вас господь... Не думали,
братцы мы с вами вчера...
-- Я спрашиваю, -- завизжала Триллиан, -- кто-нибудь знает...
Далее последовало светопреставление.
После чего "Золотое Сердце" продолжил свой полет совершенно нормально,
но с новым интерьером весьма приятного дизайна. Мостик стал как будто бы
просторнее, и был выполнен в нежных пастельных зеленых и голубых тонах. В
центре мостика, посреди клумбы с папоротником и желтыми цветами находилась
никуда не ведущая винтовая лестница, а рядом с ней каменная тумба с
солнечными часами, в которой размещался главный компьютерный терминал.
Хитроумное расположение ламп и зеркал создавало иллюзию, что вы находитесь в
оранжерее, окруженной огромным, тщательно ухоженным садом. По периметру
оранжереи стояли мраморные столики на изящных фигурных ножках из кованого
железа. Глядя в полированную мраморную поверхность, вы видели очертания
приборов, а когда вы к ним прикасались, приборы мгновенно материализовались
под рукой. Зеркала, если посмотреть в них под углом, как оказывалось,
отражали все требуемые данные и показания, хотя было неясно, от чего они их
отражали. Тем не менее, это было восхитительно.
Зафод Библброкс, развалившийся в плетеном кресле, спросил:
-- А что, черт возьми, произошло?
-- Я же говорю, -- сказал Артур, сидя в непринужденной позе возле
маленького бассейна с рыбками, -- вон тот переключатель невероятностного
привода... -- он махнул рукой в сторону, где раньше был переключатель.
Теперь там стояло растение в кадке.
-- Но где мы находимся? -- спросил Форд, сидевший на спиральной
лестнице с хорошо охлажденным пангалактическим бульк-бластером в руке.
-- Там же, где и были, по-моему, -- ответила ему Триллиан, глядя на
зеркала, которые показывали изображение пепельного магратейского ландшафта,
по-прежнему ползшего под ними.
Зафод вскочил.
-- Тогда что же стало с ракетами?
В зеркалах появилась новая, совершенно поразительная картина.
-- Похоже, -- сказал Форд с сомнением в голосе, -- что они превратились
в горшок с петуниями и очень удивленного кита.
-- С коэффициентом невероятности, -- вмешался Эдди, который ничуть не
изменился, -- восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать
восемь к одному.
Зафод уставился на Артура.
-- Ты это сам придумал, землянин? -- спросил он.
-- Ну, -- сказал Артур, -- я всего лишь...
-- Ты это очень хорошо придумал. Надо же, включить на секунду
невероятностный привод без активизации страховочного экрана! Послушай,
парень, ты ведь спас нам жизнь, понимаешь?
-- Ну, что ты, -- смутился Артур, -- ничего особенного...
-- Ничего особенного? -- переспросил Зафод. -- Ну и ладно, тогда забыли
об этом. Компьютер, заходи на посадку.
-- Но...
-- Все, все, забыли.
Еще одна вещь, о которой забыли -- это факт, что вопреки всякой
вероятности, на высоте нескольких миль над чужой планетой был вызван к
существованию кашалот.
И поскольку это далеко не самое естественное положение для кита, то у
этого несчастного существа было очень мало времени на то, чтобы успеть
свыкнуться с осознанием того, что оно кит, перед тем, как ему пришлось
свыкнуться с осознанием того, что оно уже больше не кит.
Вот полная запись его мыслей с момента, когда началась его жизнь, до
момента, когда она окончилась.
Ах!.. что происходит? -- подумал кит.
Э-э, простите, кто я?
Привет...
Что я здесь делаю? Каково мое назначение в жизни?
А что я имею в виду, спрашивая, кто я?
Успокойся, приди в себя... о, это интересное ощущение, что это такое?
Это вроде... посасывания, дрожи у меня в... у меня в... пожалуй, мне нужно
начинать придумывать названия для разных вещей, если я хочу чего-то
достигнуть в том, что я для удобства назову миром, поэтому, скажем так: у
меня в желудке.
Отлично. Ого, крепчает. А что это за свистящий звук у меня в том, что я
буду называть ушами? Наверное, я назову это... ветер! По-моему, неплохое
название. Может быть, я найду какое-нибудь получше потом, когда выясню,
зачем он нужен. Наверное, он -- очень важная вещь, потому что его так много.
Оп, а это что за штука? Это... назовем это хвост, да, хвост. О, да я могу
здорово им бить! Ух ты, ух ты! Здорово! Правда, от него не видно никакого
толка, но попозже я выясню, для чего он. Ну что, я составил себе отчетливую
картину о природе вещей?
Нет.
Ну, ничего, все равно здорово. Столько нужно всего узнать, столько еще
будет, просто голова кружится...
Или это от ветра? Его так много.
Ух, ты! Оба-на! Что это движется ко мне так быстро? Очень, очень
быстро. Такое большое и плоское! Ему нужно очень красивое и звучное имя,
например... ля... мля... земля! Точно! Хорошее название.
Интересно, мы с ней подружимся?
А далее, после внезапного влажного удара, была тишина.
Весьма любопытно, но единственной мыслью горшка с петуниями, пока он
падал, было: "Как, опять?" Многие люди впоследствии размышляли о том, что
если бы они знали наверняка, почему горшок с петуниями думал так, то им
гораздо больше было бы известно о природе Вселенной.
-- Мы возьмем его с собой? -- спросил Форд, глядя с неприязнью на
Марвина, сутуло стоявшего в углу под небольшой пальмой.
Зафод оторвался от зеркальных экранов, показывавших панораму пустынного
ландшафта, на который только что приземлился "Золотое Сердце".
-- А, параноидальный андроид, -- сказал он. -- Да, возьмем.
-- И что мы будем делать с этим маниакально-депрессивным роботом?
-- И это, по-твоему, проблема? -- произнес Марвин так, как будто
обращался к свежезаселенному гробу. -- Вот что тебе делать, если ты и есть
маниакально-депрессивный робот? Нет-нет, не трудись отвечать, я и сам не
знаю ответа, хотя я в пятьдесят тысяч раз умнее тебя. У меня начинает болеть
голова, когда я пытаюсь опуститься до твоего уровня мышления.
Триллиан выбежала из своей каюты.
-- Мои белые мыши сбежали! -- воскликнула она.
Выражение беспокойства и озабоченности не промелькнуло ни на одном из
лиц Зафода.
-- Ну их к черту, твоих белых мышей, -- ответил он.
Триллиан расстроенно посмотрела на него и снова исчезла.
Возможно, ее сообщение привлекло бы больше внимания, если бы было
известно, что люди были третьими по уровню интеллекта существами на планете
Земля, а не (как полагало большинство независимых обозревателей) вторыми.
-- Добрый день, мальчики.
Голос казался как-то странно знакомым, но не таким, каким они его
знали. В нем было нечто матриархальное. Он прозвучал, когда экипаж подошел к
герметичной наружной двери, чтобы выйти из корабля.
Они озадаченно переглянулись.
-- Это компьютер, -- объяснил Зафод. -- Я выяснил, что у него есть
резервный комплект личностных характеристик, и подумал, что он будет лучше.
-- Итак, вы впервые выходите на чужую планету, -- продолжал Эдди новым
голосом. -- Оденьтесь потеплее и не играйте с нехорошими пучеглазыми
чудищами.
Зафод нетерпеливо постучал по двери.
-- Мне кажется, лучше бы мы пользовались логарифмической линейкой.
-- Что? -- рассердился компьютер. -- Кто это сказал?
-- Компьютер, открой, пожалуйста, дверь, -- попросил Зафод,
сдерживаясь.
-- Не открою, пока тот, кто это сказал, не сознается, -- потребовал
компьютер.
-- О, Боже, -- пробормотал Форд, прислонился к стенке и начал считать
до десяти. Он отчаянно боялся, что когда-нибудь разумные существа разучатся
это делать. Только считая, люди могут продемонстрировать свою независимость
от компьютеров.
-- Ну! -- строго сказал Эдди.
-- Компьютер... -- начал Зафод.
-- Я жду, -- оборвал его Эдди. -- Если потребуется, я могу ждать весь
день.
-- Компьютер... -- снова сказал Зафод, который попытался было найти
какой-нибудь аргумент, чтобы урезонить компьютер, но решил не соревноваться
с ним на его поле. -- Если ты сейчас же не откроешь дверь, я взломаю твою
базу данных и перепрограммирую тебя большим-пребольшим топором, понял?
Эдди, в шоке, замолчал и начал думать.
Форд продолжал считать вслух. Это одно из самых агрессивных действий,
которые вы можете применить к компьютеру, равносильное тому, чтобы медленно
приближаться в темноте к человеку, повторяя: "Умри... умри... умри..."
Наконец, Эдди тихо сказал:
-- Я вижу, нам придется поработать над нашими отношениями, -- и дверь
открылась.
На них дунул ледяной ветер. Они, ежась, спустились по трапу на
безжизненную поверхность Магратеи.
-- Вы у меня еще поплачете, -- крикнул им вслед Эдди и захлопнул дверь.
Несколько минут спустя он открыл и закрыл ее снова в ответ на команду,
заставшую его совершенно врасплох.
Пять фигур медленно брели по голой земле. Кое-где она привлекала взгляд
тускло-серыми пятнами, кое-где тускло-коричневыми, остальной же пейзаж был
еще менее интересным. Она была похожа на осушенное болото, лишенное всякой
растительности и покрытое слоем пыли в дюйм толщиной. Было очень холодно.
Зафод был явно обескуражен. Он шел в отдалении от остальных и вскоре
исчез из вида за каким-то возвышением.
Ветер оглушал и слепил Артура, затхлый разреженный воздух сдавливал ему
горло. Однако сильнее всего был потрясен его разум.
-- Фантастика... -- сказал он и не узнал своего голоса. Звук плохо
передавался в этой жиденькой атмосфере.
-- Жуткая дыра, я тебе скажу, -- отозвался Форд. -- На помойке и то
было бы веселее. -- В нем росло раздражение. Из всех планет во всех
солнечных системах целой Галактики, надо же было оказаться в такой яме, да
еще после пятнадцати лет прозябания на Земле! Нет даже ни одной палатки с
пирожками. Он наклонился и поднял комок земли, но под ним не было ничего,
что стоило бы того, чтобы лететь за тысячи световых лет.
-- Нет, -- настаивал Артур, -- ты не понимаешь, ведь я впервые
по-настоящему стою на поверхности чужой планеты! Совсем другой мир! Жаль вот
только, что он оказался такой дырой.
Триллиан, обхватив себя за плечи, дрожала и хмурилась. Она готова была
поклясться, что заметила краем глаза какое-то легкое и неожиданное движение
там, откуда они пришли, но когда она посмотрела в ту сторону, то увидела
только корабль, неподвижно стоявший в сотне ярдов от них.
Она почувствовала облегчение, когда через секунду увидела Зафода,
стоявшего на каком-то гребне и машущего им рукой. Он выглядел обрадованным,
но они не слышали того, что он говорил, из-за разреженности атмосферы и
из-за ветра.
Когда они подошли к гребню земляного возвышения, они увидели, что оно
имеет форму кольца. Это была воронка диаметром около полутораста ярдов. По
внешнему склону воронки валялись какие-то красно-черные куски. Они
остановились, чтобы рассмотреть один из них. Он был мокрый и напоминал
резину. Они вдруг с ужасом поняли, что это свежее китовое мясо.
Зафод ждал их на верху гребня.
-- Смотрите, -- сказал он, показывая внутрь воронки.
В центре лежали разбросанные останки одинокого кашалота, который прожил
недостаточно долго, чтобы сожалеть о своей судьбе. Тишина нарушалась только
невольными спазмами в горле Триллиан.
-- Я полагаю, что нам нет смысла пытаться похоронить его? --
пробормотал Артур и тут же пожалел об этом.
-- Идемте, -- сказал Зафод и начал спускаться в воронку.
-- Туда, вниз? -- спросила Триллиан с отвращением.
-- Да, -- ответил Зафод. -- Идем, я вам кое-что покажу.
-- Мы и так видим, -- возразила Триллиан.
-- Нет, не это, -- сказал Зафод, -- кое-что еще. Пошли.
Они колебались.
-- Идемте же, -- настаивал Зафод. -- Я нашел вход внутрь.
-- Внутрь? -- переспросил Артур в ужасе.
-- Внутрь планеты! Подземный ход. Кит пробил дыру, в нее мы и пройдем.
Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в самую глубь
времен...
Марвин снова насмешливо замычал свою песенку. Зафод дал ему пинка, и он
замолчал.
Брезгливо вздрагивая, они спустились вслед за Зафодом в воронку,
стараясь не глядеть на ее незадачливого создателя.
-- Жизнь, -- скорбно сказал Марвин. -- Она может быть вам отвратительна
или безразлична, но нравиться она не может.
Земля провалилась там, где упал кит, обнаружив целую сеть галерей и
переходов, которые теперь были сильно завалены обломками и потрохами. Зафод
начал расчищать один из проходов, но у Марвина это вышло гораздо быстрее.
Сырой воздух поднимался из темных глубин, и когда Зафод посветил фонарем
внутрь, мало что было видно в пыльном мраке.
-- Согласно легендам, -- сказал он, -- магратеяне большую часть своей
жизни проводили под землей.
-- Почему? -- спросил Артур. -- Поверхность была слишком загрязнена или
перенаселена?
-- Нет, не думаю, -- ответил Зафод. -- Наверное, она им просто не
нравилась.
-- Ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь? -- спросила его
Триллиан, нервно вглядываясь во тьму. -- Ведь нас уже один раз атаковали.
-- Детка, я ведь сказал тебе, что на всей планете живых людей только
нас четверо. Пойдем. Э-э, как тебя, землянин...
-- Артур, -- сказал Артур.
-- Ага, давай, ты с роботом постоишь здесь, постережешь. Ладно?
-- Стеречь? -- не понял Артур. -- От кого? Ты же сказал, что здесь
никого нет.
-- Ну, так, для безопасности, ладно?
-- Для чьей безопасности -- твоей или моей?
-- Вот и молодец. Идем!
Зафод начал пробираться вниз, за ним Триллиан и Форд.
-- Надеюсь, вам там будет хреново, -- проворчал Артур.
-- Не беспокойся, -- хмуро уверил его Марвин, -- конечно, будет.
Через несколько секунд они скрылись из вида.
Артур обиженно потоптался вокруг дыры, но потом решил, что могила кита
-- не совсем походящее для этого место.
Марвин несколько секунд злобно смотрел на него, а затем выключился.
Зафод быстро шел по тоннелю. Он сильно нервничал, но пытался скрыть это
за целеустремленностью. Он светил фонарем по сторонам. Стены были холодные
на ощупь, выложенные темной плиткой, в воздухе стоял запах тления.
-- Что я вам говорил? -- сказал он. -- Необитаемая планета. Магратея!
-- и он продолжил свой путь по грязному и замусоренному тоннелю.
Триллиан вспомнила лондонскую подземку, хотя там было не настолько
убого.
Через определенные промежутки плитка на стенах сменялась мозаикой: это
были простые угловатые узоры ярких цветов.
-- Послушай, ты не знаешь, что это за странные знаки?
-- Просто странные знаки, и все, -- отозвался Зафод, едва оглянувшись.
Триллиан пожала плечами и поспешила за ним.
Время от времени справа и слева попадались двери, которые вели в
небольшие каморки, полные, как обнаружил Форд, древнего компьютерного
оборудования. Он затащил Зафода в одну из них. Триллиан вошла следом.
-- Смотри, -- сказал Форд, -- ты утверждаешь, что это Магратея.
-- Да, -- ответил Зафод, -- и мы слышали голос, разве нет?
-- Допустим, я поверил, что это Магратея... на секунду. Но ты так и не
сказал нам, как ты ее вычислил. Ты ведь не просто заглянул в звездный атлас,
и увидел ее там.
-- Исследования, правительственные архивы, розыскная работа и несколько
удачных догадок. Это просто.
-- И тогда ты угнал "Золотое Сердце", чтобы слетать взглянуть на нее?
-- Я угнал его, чтобы взглянуть на многие вещи.
-- Многие? -- удивился Форд. -- Например, какие?
-- Не знаю.
-- Что?
-- Я не знаю, что я ищу.
-- Почему?
-- Потому что... потому что... Я думаю, что если бы я знал это, то был
бы не в состоянии их найти.
-- Что? Ты не в своем уме?
-- Вполне возможно. Я в этом еще не разобрался, -- тихо сказал Зафод.
-- Я знаю о себе лишь столько, сколько мой мозг осознает в своем теперешнем
состоянии. А состояние у него теперь неважное.
Долгое время никто не произносил ни слова. Форд обеспокоенно глядел на
Зафода.
-- Послушай, старик, -- произнес он, наконец, -- если ты хочешь...
-- Нет, подожди... Я кое-что тебе расскажу, -- перебил его Зафод. -- Я
живу как хочу, делаю все, что мне бог на душу положит. Мне захотелось стать
президентом Галактики, и я стал, запросто. Решил угнать этот корабль, и
угнал. Захотел найти Магратею, и она нашлась. Да, я, конечно, прилагаю
усилия и думаю, как это сделать лучше, но ведь не было так, чтобы у меня
что-то не вышло. Как карточка Галактокредита: она работает, хоть ты и не
выписываешь чеков. А когда я вдруг задумываюсь: а почему я захотел сделать
то-то или то-то, как я нашел способ это сделать -- мои мысли как будто
блокируются. Вот и сейчас так. Мне трудно даже говорить об этом.
Зафод помолчал. Остальные тоже молчали. Потом он нахмурился и сказал:
-- Сегодня ночью я снова думал об этом. О том, что какая-то часть моего
сознания не подчиняется мне. И тогда мне пришло в голову, что кто-то
использует мой ум, чтобы получать хорошие идеи, а мне об этом не говорит. Я
сопоставил все, и предположил, что, может быть, кто-то заблокировал
специально для этого участок моего сознания, поэтому я и не могу им
пользоваться. Я решил это проверить. Я пошел в медсекцию и произвел полное
энцефалографическое обследование обеих своих голов. Оно ничего не показало.
Во всяком случае, ничего неожиданного. Тесты показали, что я умен, одарен
богатым воображением, безответствен, не заслуживаю доверия, экстраверт, в
общем, все, о чем и так не трудно догадаться. И никаких аномалий. Я начал
сам придумывать различные тесты, без всякой системы. По-прежнему ничего.
Тогда попробовал наложить результаты обследования одной головы на результаты
другой. Тоже ничего. В конце концов, я решил, что у меня просто приступ
паранойи, и хотел было уже бросить все. Напоследок я взял совмещенный снимок
обеих голов и просветил его зеленым светом. Ты ведь помнишь, как я в детстве
был суеверен к зеленому? Я хотел быть пилотом на коммивояжере.
Форд кивнул.
-- И точно, -- сказал Зафод, -- как черным по белому. Два участка, по
одному в каждом мозге, связанные только друг с другом, и больше ни с чем.
Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал эти две части мозжечков.
Форд посмотрел на него с ужасом. Триллиан побледнела.
-- Это сделал человек? -- прошептал Форд.
-- Ну да.
-- Но кто? И почему?
-- Могу только догадываться, почему. Но кто эта сволочь, я знаю.
-- Ты знаешь? Откуда?
-- Он выжег на поврежденных синапсах свои инициалы. Специально, чтобы я
увидел.
У Форда по коже побежали мурашки.
-- Инициалы? Выжженные на твоем мозге?
-- Ну да.
-- О, Господи, и какие же?
Зафод посмотрел на него, не отвечая, потом отвел глаза.
-- З.Б. -- сказал он.
В этот момент стальная дверь позади них захлопнулась, и в камеру потек
газ.
-- Я потом расскажу дальше, -- прокашлял Зафод, и все трое потеряли
сознание.
По поверхности Магратеи задумчиво расхаживал взад и вперед Артур.
Форд предусмотрительно оставил ему свой "Путеводитель по Галактике для
автостопщиков", чтобы ему было не скучно. Он нажал наугад несколько кнопок.
"Путеводитель по Галактике для автостопщиков" -- очень неоднородная
книга, в ней встречается информация, которая в какой-то момент просто
попалась на глаза редактору и показалась ему занимательной.
Один из таких кусков (на него как раз и наткнулся Артур)
предположительно имеет отношение к экспериментам Виита Вужагига, скромного
студента Максимегалонского университета, подававшего надежды в областях
древней филологии, трансформационной этики и волно-гармонической теории
исторической перцепции, который однажды, после ночи, проведенной за питьем
пангалактических бульк-бластеров с Зафодом Библброксом, страстно увлекся