Страница:
А днем ранее состоялась «предварительная встреча» нашей «рабочей группы по индикаторам», которую провела Дана Медоуз. Мы попытались определить, какой показатель устойчивого развития является положительным. Наше обсуждение строилось на сочетании формального научного подхода и мозгового штурма, причем при этом некоторые его участники были в Голландии, где их спонсировал государственный исследовательский институт, а другие – здесь, в нашем любимом отеле Petrol.
Вчера у меня возникла одна из тех идей, которые порой появляются неожиданно и заставляют вас вскочить и поспешно записать ее основные положения на классной доске. Мы обсуждали «Треугольник», предложенный экономистом Германом Дейли[25]и графически похожий на заостренную пирамиду (см.рис. 2.1). Дейли делит этот треугольник на четыре секции и на его основе объясняет модель, описывающую «средства» и «цели» человеческой деятельности. Базовую, или нижнюю, часть своей конструкции он называет «природой», а также «исходными средствами». Природа является исходным источником всех наших ресурсов и конечным хранилищем всех наших отходов. Над природой помещена секция «экономика», выступающая как «промежуточные средства». Это те процессы, при помощи которых мы трансформируем природу в товары и услуги, нужные нам и желательные для нас.
Рис. 2.1. Треугольник средств и целей, предложенный Г. Дейли
Рис. 2.2. Компас устойчивого развития
Конечно, было бы ошибкой слишком сильно полагаться всего на одну группу или слишком превозносить изобретения отдельных людей, так как они часто появляются под воздействием общего культурного и социального контекста (как минимум этот контекст влияет на мышление этих новаторов). Все инструменты и методы, объясняемые в этой книге, в той или иной мере появились на свет благодаря моему общению с моими коллегами по консалтингу и административной и иной поддержке людей, которые помогают нашему миру продолжать функционировать, а также целой армии статистиков и исследователей, обеспечивающих наличие в мире базы данных. Свой вклад в их появление внесли и многочисленные запросы, приемы и усилия в той области, которую мы теперь называем сферой устойчивого развития. Конечно, должное надо отдать и нашим клиентам.
Без клиентов, которыми для нас выступают администрации и руководители городов, компаний и других организаций, приглашающие нас поработать с ними и, как правило, понимающие, что мы пока еще только экспериментируем с новыми приемами и отрабатываем их в ходе применения на практике, я не смог бы ничего написать на заявленную здесь тему, а у вас не было бы никаких причин, чтобы что-то по ней прочитать. Но так как у нас (как и у остальных консультантов, работающих в этой области) есть клиенты, которые, с одной стороны, готовы взаимодействовать, а с другой – достаточно смелы, чтобы заняться вызовами, возникающими в ходе устойчивого развития, у наших экспериментов есть шанс со временем стать проверенными на практике методами.
В ходе нашего сотрудничества наши клиенты выступают вовсе не как пассивные заказчики, а как активные и творчески действующие участники общего процесса, из-за чего грань между «клиентом» и «консультантом» нередко стирается.
Попробуйте угадать, где мы впервые на практике опробовали нашу «Пирамиду»? Конечно, на встрече Балатонской группы. Она работала, но, как выяснилось, имелся ряд проблем, которые члены группы помогли мне решить. Один из участников, Вим Хафкамп (ведущий голландский экономист), призвал нас отказаться от всех элементов, связанных с игрой. «Пусть использование "Пирамиды" само по себе будет увлекательным процессом, – сказал он мне, когда мы ехали на автобусе в аэропорт Будапешта. – Это слишком серьезное дело, чтобы оно было игрой».
А почему наш мир так хрупок? Почему мы истребляем экосистемы, изменяем состав атмосферы, терпимо относимся к пыткам, не противостоим терроризму и пассивно ведем себя в отношении всех других подобных явлений, которые все сильнее и сильнее подталкивают нас к неустойчивому состоянию? В следующих двух главах я попытаюсь найти некоторые из скрытых рычагов, порождающих указанные опасные явления.
Хотя книга не может для вас петь, я все же хочу завершить эту главу так же, как я иногда заканчиваю свои презентации, – песней. Встречи Балатонской группы, устраиваемые на протяжении многих лет, вдохновили меня на сочинение многих песен; некоторые из них в настоящее время благодаря компакт-дискам (а теперь и МРЗ) можно услышать во многих регионах мира. Отдельные мои песни включили в свой репертуар и другие исполнители. С тех давних пор, когда я впервые включил песни в свои выступления на встрече Балатонской группы и на конференции в Праге, музыка стала неотъемлемой частью моей работы. Во многом этому способствовало благоприятное отношение к моему подходу членов Балатонской группы, и поэтому я чувствую, что должен как-то его использовать и здесь.
Приведенный ниже текст лирической песни, которая входила в состав моего первого компакт-диска, «Проверка каната» (Testing the Rope, 1997), не нуждается в комментариях, потому что из нее становится понятно, как она появилась на свет и как объединение единомышленников-исследователей, практиков и друзей выступает в качестве источника личного устойчивого развития для всех тех, кто является его членами.
Глава 3
В январе 2003 г. французский гоночный тримаран «Джеронимо» подвергся нападению гигантского кальмара. Один из членов экипажа рассказал, что увиденные им щупальца, обвивавшиеся вокруг кормы и рулевого устройства, были толщиной с руку («Даже толще, чем моя рука в гидрокостюме», – добавил он). Тримаран при этой атаке ходил ходуном. Шокированные увиденным моряки через какое-то время пришли в себя, схватили большие тесаки и были готовы начать сражаться с морским чудовищем.
К счастью, кальмар быстро выпустил «Джеронимо»[28] из своих «объятий», и морякам не пришлось прибегать к силе, чтобы справиться с этим мифическим (как считалось в прошлом) животным. Они потеряли полчаса во время гонки, но избежали смертельной опасности.
Два года спустя японским ученым удалось впервые подцепить на крюк, сфотографировать гигантского кальмара и научно зафиксировать существование живого существа, о котором до этого знали только по небольшим фрагментам, оказавшимся в желудках кашалотов, когда эти огромные животные оказывались выброшенными на пляжи Тасмании или Новой Зеландии, и рассказам французских моряков, совершивших кругосветное путешествие, которым не очень верили. Однако в наши дни мертвых гигантских кальмаров на пляжи выбрасывает гораздо чаще, чем раньше. После десятилетий, на протяжении которых гигантский кальмар был для ученых самым неуловимым морским существом, теперь мы видим этих крупных животных, как и вообще кальмаров в целом, так часто, что это может вызывать тревогу. Что происходит?
Экипажу «Джеронимо» было бы, вероятно, интересно узнать, что их встреча с настоящим морским чудовищем является симптомом одной глобальной проблемы и даже, если говорить по существу, совокупности больших и взаимосвязанных глобальных мегапроблем, способных порождать странные и неожиданные побочные эффекты. Такими симптомами можно считать как нынешнее неожиданное увеличение числа встреч с кальмарами, так и тот факт, что численность других видов кальмаров, меньших размеров и чаще употребляемых в пищу, возрастает. Это одна из тех историй, которая подтверждает правоту часто игнорируемого трюизма, что в нашем мире «все взаимосвязано». Свой вклад в увеличение числа встреч с кальмарами в масштабах всего мира вносит, например, и ваш автомобиль, если он у вас есть.
Связь здесь следующая. Автомобили работают на ископаемом топливе. Сжигание ископаемого топлива, добываемого из месторождений, приводит к появлению в атмосфере дополнительного количества диоксида углерода. Этот дополнительный углерод становится своего рода одеялом, согревающим нашу планету, и это потепление особенно заметно в океанах. Глобальное потепление привело к повышению температуры океана за предыдущее столетие примерно на полградуса Цельсия. В эти годы австралийские ученые обнаружили, что теплые морские течения изменили биологические процессы у детенышей кальмаров, что привело к более быстрому их росту и более благоприятным возможностям в конкурентной борьбе за места в морских глубинах. Увеличению жизненного пространства, доступного для этих особей, способствуем и мы, люди, съевшие огромное количество рыбы. В ходе этого процесса мы уничтожили много видов рыбы, целые их популяции, и теперь кальмары захватывают освободившиеся в морях и океанах «экологические ниши»[29]. (Некоторые из этих рыб, вероятно, оказались у вас дома, куда вы их привезли из продуктового магазина в своем автомобиле.) Наш коллективный акт «рыбоцида» (fishicide), наряду с относительно быстрым потеплением, происходящим на нашей планете, сокращает число конкурентов кальмаров, предоставляет им все больше пространства, за которое им не надо ни с кем сражаться, и делает все более теплыми воды, в которых они могут быстрее расти.
Объясняет ли сказанное причину, по которой мы после десятилетий безуспешных поисков гигантского кальмара вдруг смогли его найти? Может быть, и нет, но никто не может с уверенностью ответить на этот вопрос. За эти годы мы ведь тоже не стояли на месте, и у нас появились более совершенные технические устройства для поиска этих гигантов с щупальцами, обитающих в океане. Однако вполне убедительным объяснением того, почему в некоторых частях Сиамского залива, как сообщается, почти нет рыбы, но полно кальмаров, могут служить глобальное потепление плюс «рыбоцид».
Сколько мы создали мест, благоприятных для процветания кальмаров? Много. Мы, люди, съели, чему можно только удивляться, 90% крупных океанских хищных рыб, многие из которых были соперниками кальмаров. В целом, мы уже потребили более 80% всех мировых рыбных запасов, из чего следует, что мы уже достигли уровня их воспроизводства и даже превзошли его. В одном исследовании, результаты которого были опубликованы в конце 2006 г.[30], был сделан прогноз, что съедобная рыба – с незапамятных времен основной продукт в питании человека – через 50 лет вообще закончится, если мы продолжим ее потреблять прежними темпами. Это верно: рыбы просто не будет. Даже если этот прогноз окажется немного преувеличенным и рыба закончится только в своем большинстве, идея пустого океана, в котором почти не осталось рыбы, представляет картину будущего, которую невозможно воспринимать спокойно.
Вчера у меня возникла одна из тех идей, которые порой появляются неожиданно и заставляют вас вскочить и поспешно записать ее основные положения на классной доске. Мы обсуждали «Треугольник», предложенный экономистом Германом Дейли[25]и графически похожий на заостренную пирамиду (см.рис. 2.1). Дейли делит этот треугольник на четыре секции и на его основе объясняет модель, описывающую «средства» и «цели» человеческой деятельности. Базовую, или нижнюю, часть своей конструкции он называет «природой», а также «исходными средствами». Природа является исходным источником всех наших ресурсов и конечным хранилищем всех наших отходов. Над природой помещена секция «экономика», выступающая как «промежуточные средства». Это те процессы, при помощи которых мы трансформируем природу в товары и услуги, нужные нам и желательные для нас.
Еще выше расположено «общество», охватывающее социальные системы нашего мира: правительства, религии, культуры, учреждения. Дейли называет их «промежуточными целями». Эта часть модели считается спорной, по крайней мере для членов нашей международной рабочей группы. Наконец, самую верхнюю часть своей конструкции Дейли назвал «благополучием», под которым можно понимать здоровье отдельного человека, качество его жизни или степень удовлетворенности. Эти результаты, если исходить из «Треугольника» Дейли, являются «конечными целями» человеческой деятельности, и вот здесь-то и начинаются настоящие споры.
Члены нашей рабочей группы из Азии с такой формулировкой не согласны. В их культурах, утверждают они, скорее всего, более точно и более правильно сказать, что «конечной целью» является «общество в целом». «Благополучие» отдельных людей вторично или выступает в качестве «промежуточной цели». «Цель в виде здоровья отдельных личностей нужна для достижения здорового общества, а не наоборот, как вы считаете здесь, на Западе, ставящем интересы отдельного человека превыше всего», – заявляют они.
«Как модель индикаторов устойчивого развития и общая схема, от которой можно было бы отталкиваться при дальнейшем рассмотрении этого вопроса, – заявил кто-то из участников, – "Треугольник" Дейли является не совсем подходящим компасом».
Компас. Именно это слово зацепило меня. Как выйти за пределы линейной и иерархической конструкции, заложенной в основу «Треугольника» Дейли с его полезными категориями, и перейти к другому варианту, циклическому и ориентированному на системный подход, к такому, который учитывал бы указанные культурные различия и сложность взаимодействий всех перечисленных «уровней»? Какой может быть схема, способная выступать в качестве компаса?
То, что сейчас я рисую на классной доске, и является таким компасом. Однако вместо обозначения на нем Севера, Востока, Юга и Запада я указываю четыре категории Дейли: Природу, Экономику, Общество и Благополучие (см. рис. 2.2).
* * *
Схема «Компас» стала основой для выбора индикаторов и проведения оценок. Теперь ею пользуются многие предприятия и организации на четырех континентах (см. главу 7), но впервые она появилась благодаря Балатонской группе с ее разнообразным составом, включающим представителей различных научных дисциплин, культур и индивидуальностей, решивших добиться общей цели – использовать системное мышление для достижения устойчивого развития. Фактически все идеи, представленные в этой книге, так или иначе связаны с деятельностью этой группы. То же самое можно сказать и о многих других инструментах, моделях, проектах, учебных курсах, книгах и даже деятельности целых неправительственных организаций, идеи которых зародились в ходе ежегодных встреч этой группы, проводящихся на берегу крупнейшего в Венгрии озера, или получили там значительный импульс от участников этих мероприятий.Конечно, было бы ошибкой слишком сильно полагаться всего на одну группу или слишком превозносить изобретения отдельных людей, так как они часто появляются под воздействием общего культурного и социального контекста (как минимум этот контекст влияет на мышление этих новаторов). Все инструменты и методы, объясняемые в этой книге, в той или иной мере появились на свет благодаря моему общению с моими коллегами по консалтингу и административной и иной поддержке людей, которые помогают нашему миру продолжать функционировать, а также целой армии статистиков и исследователей, обеспечивающих наличие в мире базы данных. Свой вклад в их появление внесли и многочисленные запросы, приемы и усилия в той области, которую мы теперь называем сферой устойчивого развития. Конечно, должное надо отдать и нашим клиентам.
Без клиентов, которыми для нас выступают администрации и руководители городов, компаний и других организаций, приглашающие нас поработать с ними и, как правило, понимающие, что мы пока еще только экспериментируем с новыми приемами и отрабатываем их в ходе применения на практике, я не смог бы ничего написать на заявленную здесь тему, а у вас не было бы никаких причин, чтобы что-то по ней прочитать. Но так как у нас (как и у остальных консультантов, работающих в этой области) есть клиенты, которые, с одной стороны, готовы взаимодействовать, а с другой – достаточно смелы, чтобы заняться вызовами, возникающими в ходе устойчивого развития, у наших экспериментов есть шанс со временем стать проверенными на практике методами.
В ходе нашего сотрудничества наши клиенты выступают вовсе не как пассивные заказчики, а как активные и творчески действующие участники общего процесса, из-за чего грань между «клиентом» и «консультантом» нередко стирается.
* * *
Новый Орлеан
22 марта 2001 г.
Я сижу в парке Одубон в беседке с моей подругой, коллегой и клиентом Сидни Грин. В разговоре участвует и Ли Хэтчер, с которой мы давние деловые партнеры. Она эксперт по индикаторам. На встречу пришла и Сэнди Брэдли, в прошлом звезда радиопередач из Сиэтла, которая должна была по моей просьбе помочь нам провести эти переговоры в Новом Орлеане. Мы рассматриваем разные возможности.
Вчера Сидни выступила с потрясающей речью на встрече гражданских лидеров в Новом Орлеане, проводившейся в рамках программы «Попадание в десятку к 2010 году» (Top 10 by 2010), спонсорами которой была Торгово-промышленная палата региона и наш здешний клиент. Сидни рассказала о том влиянии, которое индекс устойчивого развития (Compass Index of Sustainability) оказал на ее город Орландо, штат Флорида. Организация, которую она представляла, Healthy Community Initiative of Greater Orlando, была первым клиентом, рискнувшим воспользоваться нашим новым методом, хотя сама Сидни была с ним знакома и до этого. Как бы то ни было, до Орландо «Компас» оставался скорее концепцией, а не приемом, применяемым на практике.
У меня с Сидни много общего, может быть, этого общего даже слишком много. Мы с ней закончили один и тот же университет – Тюлейнский университет в Новом Орлеане (хотя учились там в разные годы). Мы оба работали в этом городе в одной благотворительной организации, которая называлась The Greenhouse («Парник»). Сидни сейчас живет в Орландо, где я вырос. Будучи активным общественным деятелем, она готова использовать индикаторы устойчивого развития так, чтобы они пошли на пользу этому городу. Она подошла ко мне после одной общенациональной конференции, на которой обсуждались локальные и национальные индикаторы. Эту конференцию я организовал вместе с Дэвидом Берри, в то время руководителем межведомственной целевой группы по индикаторам устойчивого развития, созданной в Беломдоме (White House Inter-Agency Task Force on Sustainable Development Indicators). А затем Сидни начала «преследовать меня», как она теперь это называет, чтобы я помог им (хотя я был готов это сделать и без такого давления). Поработав какое-то время вместе, мы обнаружили, что в наших жизнях много и других странных совпадений и параллелей.
Сидни является моим клиентом, но при этом она стала и своего рода партнером. Ее вчерашнее выступление на региональной конференции, где она рассказала о достижениях своей группы в Орландо, убедило многих присутствующих в пользе применения индикаторов и побудило их самих взяться за решение этой трудной задачи. Она вспомнила, в частности, как удивились члены их группы, когда они узнали, что в Орландо в среднем 46% учащихся начальной школы каждый год переходят из одной школы в другую и что эта тенденция приводит – каскадом – к появлению низкооплачиваемых рабочих мест, высокой арендной плате и отсутствию единства у членов сообщества. Теперь у них появился даже специальный термин для обозначения этого явления – «миксер». «Из-за его действия население все время перемешивается, и это является особенностью нашего общества, – рассказала Сидни собравшимся крупным бизнесменам, защитникам окружающей среды, известным общественным деятелям и звездам культуры юго-восточной Луизианы. – Когда вы выявите здешние тенденции, вам станут более понятны особенности Нового Орлеана и то, как эти тенденции связаны друг с другом».
Сейчас, когда мы собрались в беседке, я вижу, что происходит что-то еще. Я понимаю, что Сидни работает над моделью развития общества. В ее варианте она по-своему применяет описанную выше пирамиду и этапы развития общин. Ее идея «строительства пирамиды», в которой явно доминируют египетские мотивы, заставила меня задуматься об ISIS, о том названии метода, который мы используем в нашей консалтинговой работе.
Наш метод получил название ISIS в прошлом году, когда я был в Портленде, штат Орегон, куда меня пригласили выступить с речью. Только что вышла моя первая книга. Я слушал Питера Сенге, автора «Пятой дисциплины» и основного докладчика, выступавшего передо мной, который объяснял динамические аспекты системы. В своем выступлении он использовал слайды, на которых было изображено множество цепочек, напоминавших спагетти, правда, черного цвета, показывал запасы, потоки и петли обратной связи, имеющиеся в типичной компании. Слушая его, я с ужасом обнаружил, что мне придется полностью отказаться от подготовленной мной речи, так как я сам планировал уделитьосновное внимание системному мышлению и хотел воспользоваться для этого очень простым подходом. Но после предельно простого объяснения системного мышления Питером Сенге предложить что-то еще более простое было невозможно.
К счастью, у меня с собой была чистая прозрачная пленка, набор цветных ручек и – самое главное – новая идея, позволяющая представить системное мышление в более широком структурированном процессе изменений, нужных для достижения устойчивого развития. Я начал очень энергично рисовать на пленке. Первый слайд я назвал «Путь к преобразованию». На нем я изобразил дорогу, уходящую к горизонту перед восходом солнца. На нем я большими буквами написал «ISIS». Затем знаками меньших размеров я расшифровал элементы, входящие в ISIS, и указал их в той последовательности, в которой они применяются: индикаторы, системы, инновации и стратегия. В течение следующих тридцати минут я составил для себя схему всего моего выступления. В ходе этой подготовки я до конца сам понял сущность того метода, над которым работал все эти годы. До этого мне никогда не удавалось так точно его обобщить, как в этот раз. И своего названия у этого метода раньше не было.
Вот этот метод.
Начинайте с анализа данных, изучения тенденции и выяснения того, что происходит (в методе этому этапу соответствует элемент «Индикаторы»). Используйте эти показатели в качестве отправной точки и подготовьте карту критических структур, связей и взаимодействий (элемент «Системы»). Решите, каким частям этой карты вы должны в первую очередь уделить внимание, т. е. что для этой системы является «рычагом» и какие изменения там нужно совершить (элемент «Инновации»). После этого тщательно спланируйте, каким образом вы будете осуществлять эти изменения, и все сделайте так, чтобы на этом этапе добиться успеха в масштабах всей системы (элемент «Стратегия»). Выработайте четкую формулировку устойчивого развития, определитесь с отправной точкой и той целью, которую вы хотите достичь, и тогда вы действительно сможете заняться устойчивым развитием.
Это и есть ISIS.
Сейчас в этой маленькой беседке, окруженной величественными дубами в парке Одубон, мы проводим мысленные эксперименты с нашими странными и удивительными идеями объединения: ISIS… пирамида… развитие сообщества… компасы… индикаторы…
К тому времени, когда мы расстанемся, у нас будет ви́дение: инструмент для процесса устойчивого развития, что-то вроде игры, которой можно заняться благодаря методу ISIS и четырехстороннему пирамидальному строению, и основой которой является «Компас устойчивого развития», а в качестве отправной точки для процесса берутся значения индикаторов. Кроме того, применяются инструменты системного мышления, модели диффузии инноваций из игры «Амеба» и инструменты стратегического планирования. Благодаря согласованному использованию всех этих составляющих, можно резко ускорить процессы группового обучения и планирования и нахождения новых решений сложных проблем. Поскольку в результате нашей работы мы придем к согласованным вариантам, давайте назовем их «Базовыми соглашениями», определяющими выполнение принятых решений.
Мы уйдем из этой беседки с такими разработанными нами Базовыми соглашениями, к которым мы придем совместно на основе развития идеи «Пирамида». А затем распространим их по всему миру.
* * *
Мы решали эту задачу вместе, и на свет действительно появилась «Пирамида», которая впоследствии стала широко известной во всем мире (см. главу 8). «Пирамида» в настоящее время является основным элементом общего набора инструментов, применяемого для устойчивого развития, который называется «Ускоритель» (Accelerator). У него есть некоторые свойства, схожие с игрой, однако мы быстро обнаружили, что сила «Пирамиды» прежде всего в ее структуре и что именно благодаря этой структуре, представляющей трехмерное сочетание метода ISIS и многогранного осмысления устойчивого развития, наши учебные программы, процессы планирования и семинары по разработке проектов становятся востребованными.Попробуйте угадать, где мы впервые на практике опробовали нашу «Пирамиду»? Конечно, на встрече Балатонской группы. Она работала, но, как выяснилось, имелся ряд проблем, которые члены группы помогли мне решить. Один из участников, Вим Хафкамп (ведущий голландский экономист), призвал нас отказаться от всех элементов, связанных с игрой. «Пусть использование "Пирамиды" само по себе будет увлекательным процессом, – сказал он мне, когда мы ехали на автобусе в аэропорт Будапешта. – Это слишком серьезное дело, чтобы оно было игрой».
* * *
В последующих главах мы рассмотрим все указанные инструменты более подробно и покажем, как они работают и что вы можете делать с их помощью. Но теперь вы знаете, как они появились на свет: чтобы починить системы нашего все более хрупкого мира, потребовался творческий подход, идеи и усилия нескольких десятков человек.А почему наш мир так хрупок? Почему мы истребляем экосистемы, изменяем состав атмосферы, терпимо относимся к пыткам, не противостоим терроризму и пассивно ведем себя в отношении всех других подобных явлений, которые все сильнее и сильнее подталкивают нас к неустойчивому состоянию? В следующих двух главах я попытаюсь найти некоторые из скрытых рычагов, порождающих указанные опасные явления.
Хотя книга не может для вас петь, я все же хочу завершить эту главу так же, как я иногда заканчиваю свои презентации, – песней. Встречи Балатонской группы, устраиваемые на протяжении многих лет, вдохновили меня на сочинение многих песен; некоторые из них в настоящее время благодаря компакт-дискам (а теперь и МРЗ) можно услышать во многих регионах мира. Отдельные мои песни включили в свой репертуар и другие исполнители. С тех давних пор, когда я впервые включил песни в свои выступления на встрече Балатонской группы и на конференции в Праге, музыка стала неотъемлемой частью моей работы. Во многом этому способствовало благоприятное отношение к моему подходу членов Балатонской группы, и поэтому я чувствую, что должен как-то его использовать и здесь.
Приведенный ниже текст лирической песни, которая входила в состав моего первого компакт-диска, «Проверка каната» (Testing the Rope, 1997), не нуждается в комментариях, потому что из нее становится понятно, как она появилась на свет и как объединение единомышленников-исследователей, практиков и друзей выступает в качестве источника личного устойчивого развития для всех тех, кто является его членами.
Балатон[26]
Ревет надсадно пламя, словно зверь,
Горит земля. Пришла пора расплаты
За все, и нам не избежать потерь.
Осталась только горечь от утраты.
Мир подошел к опасному порогу.
Но жизнь всегда бороться нас учила,
Ведь есть другая, верная дорога,
Есть знания, уверенность и силы.
Мы выстоим и вновь пойдем вперед,
Нас Балатона дух объединяет.
С рассветом ветер пепел разнесет,
И снова в небе солнце засияет.
Но кто же рушит мира красоту?
Из-за кого вокруг одни обломки?
Как больно видеть эту пустоту,
Что после нас останется потомкам!
Наш гневный клич уже не станет тише.
Пусть люди, что живут на этом свете,
Очнутся, голос разума услышав:
Сам человек за этот мир в ответе!
Когда от тяжких мыслей не до сна,
И гром пришедшей бури раздается,
Нам Балатона хлесткая волна
Сил придает, чтобы с бедой бороться.
Пусть молнии наполнят души светом,
И шторм заставит нас объединиться.
Я верю, что зеленая планета
Позволит человеку возродиться.
Глава 3
Золотой сундук
Введение денег в оборот ни к чему не привело бы, если не появилась бы сложная «паутина» обещаний. Некоторые из этих обещаний своими корнями могут уходить в реальности прошлой материальной жизни, но по сути в первую очередь они выступают инструментом для проникновения в отсутствующее будущее.
Гуннар Олссон[27]
В январе 2003 г. французский гоночный тримаран «Джеронимо» подвергся нападению гигантского кальмара. Один из членов экипажа рассказал, что увиденные им щупальца, обвивавшиеся вокруг кормы и рулевого устройства, были толщиной с руку («Даже толще, чем моя рука в гидрокостюме», – добавил он). Тримаран при этой атаке ходил ходуном. Шокированные увиденным моряки через какое-то время пришли в себя, схватили большие тесаки и были готовы начать сражаться с морским чудовищем.
К счастью, кальмар быстро выпустил «Джеронимо»[28] из своих «объятий», и морякам не пришлось прибегать к силе, чтобы справиться с этим мифическим (как считалось в прошлом) животным. Они потеряли полчаса во время гонки, но избежали смертельной опасности.
Два года спустя японским ученым удалось впервые подцепить на крюк, сфотографировать гигантского кальмара и научно зафиксировать существование живого существа, о котором до этого знали только по небольшим фрагментам, оказавшимся в желудках кашалотов, когда эти огромные животные оказывались выброшенными на пляжи Тасмании или Новой Зеландии, и рассказам французских моряков, совершивших кругосветное путешествие, которым не очень верили. Однако в наши дни мертвых гигантских кальмаров на пляжи выбрасывает гораздо чаще, чем раньше. После десятилетий, на протяжении которых гигантский кальмар был для ученых самым неуловимым морским существом, теперь мы видим этих крупных животных, как и вообще кальмаров в целом, так часто, что это может вызывать тревогу. Что происходит?
Экипажу «Джеронимо» было бы, вероятно, интересно узнать, что их встреча с настоящим морским чудовищем является симптомом одной глобальной проблемы и даже, если говорить по существу, совокупности больших и взаимосвязанных глобальных мегапроблем, способных порождать странные и неожиданные побочные эффекты. Такими симптомами можно считать как нынешнее неожиданное увеличение числа встреч с кальмарами, так и тот факт, что численность других видов кальмаров, меньших размеров и чаще употребляемых в пищу, возрастает. Это одна из тех историй, которая подтверждает правоту часто игнорируемого трюизма, что в нашем мире «все взаимосвязано». Свой вклад в увеличение числа встреч с кальмарами в масштабах всего мира вносит, например, и ваш автомобиль, если он у вас есть.
Связь здесь следующая. Автомобили работают на ископаемом топливе. Сжигание ископаемого топлива, добываемого из месторождений, приводит к появлению в атмосфере дополнительного количества диоксида углерода. Этот дополнительный углерод становится своего рода одеялом, согревающим нашу планету, и это потепление особенно заметно в океанах. Глобальное потепление привело к повышению температуры океана за предыдущее столетие примерно на полградуса Цельсия. В эти годы австралийские ученые обнаружили, что теплые морские течения изменили биологические процессы у детенышей кальмаров, что привело к более быстрому их росту и более благоприятным возможностям в конкурентной борьбе за места в морских глубинах. Увеличению жизненного пространства, доступного для этих особей, способствуем и мы, люди, съевшие огромное количество рыбы. В ходе этого процесса мы уничтожили много видов рыбы, целые их популяции, и теперь кальмары захватывают освободившиеся в морях и океанах «экологические ниши»[29]. (Некоторые из этих рыб, вероятно, оказались у вас дома, куда вы их привезли из продуктового магазина в своем автомобиле.) Наш коллективный акт «рыбоцида» (fishicide), наряду с относительно быстрым потеплением, происходящим на нашей планете, сокращает число конкурентов кальмаров, предоставляет им все больше пространства, за которое им не надо ни с кем сражаться, и делает все более теплыми воды, в которых они могут быстрее расти.
Объясняет ли сказанное причину, по которой мы после десятилетий безуспешных поисков гигантского кальмара вдруг смогли его найти? Может быть, и нет, но никто не может с уверенностью ответить на этот вопрос. За эти годы мы ведь тоже не стояли на месте, и у нас появились более совершенные технические устройства для поиска этих гигантов с щупальцами, обитающих в океане. Однако вполне убедительным объяснением того, почему в некоторых частях Сиамского залива, как сообщается, почти нет рыбы, но полно кальмаров, могут служить глобальное потепление плюс «рыбоцид».
Сколько мы создали мест, благоприятных для процветания кальмаров? Много. Мы, люди, съели, чему можно только удивляться, 90% крупных океанских хищных рыб, многие из которых были соперниками кальмаров. В целом, мы уже потребили более 80% всех мировых рыбных запасов, из чего следует, что мы уже достигли уровня их воспроизводства и даже превзошли его. В одном исследовании, результаты которого были опубликованы в конце 2006 г.[30], был сделан прогноз, что съедобная рыба – с незапамятных времен основной продукт в питании человека – через 50 лет вообще закончится, если мы продолжим ее потреблять прежними темпами. Это верно: рыбы просто не будет. Даже если этот прогноз окажется немного преувеличенным и рыба закончится только в своем большинстве, идея пустого океана, в котором почти не осталось рыбы, представляет картину будущего, которую невозможно воспринимать спокойно.