Алекс Грин. Тропа в Огнеморье

   Сирены уже ждут их на берегу - прекраснейшие из вампиров, веками оттачивавшие свой сладкий Зов, свою смертельную роковую Песнь. Неземное вдохновение горит в их огромных, сверкающих глазах. Длинные волосы развеваются на ветру.
   Их Песнь так прекрасна - все остальное становится неважным в сравнении с ней! Жить, умереть, отдать свою кровь сейчас - какая, в сущности разница?!
   Многоголосый хор набирает силу. Чудовищный хор невинно-сладострастных дев, чистота чистого зла, наложенная на шорохи моря и флейты ветров.
   Эта песня доберется до любого сердца, пронзит пространства и времена... Как далеко в Океане Туманов можно услышать ее! Услышать, и потерять душевный покой навсегда...
   Осенью, в Сезон Штормов, случается, что песню сирен слышат даже в Море Гроз, отделенном от Вурхиены тысячами миль. И если возможно такое, то разве не могут отголоски этой песни проникнуть в иные эпохи, иные миры?..
 
   Они все словно мумии, избежавшие тлена... И сладкоголосые сирены, покидающие склепы, чтобы наполнить пением море и ночь... И усеявшие берега тела странников, чья кровь выпита до последней капли. Сухие оболочки на шуршащем песке..."
 
   12. "Король Эйэт подводит итоги"
   ("Сага о фаэтане")
 
   - Итак, мой Юлиан, пять лет прошло с тех пор, как Невидимое Сообщество отправилось на далекий архипелаг. Достаточный срок, чтобы определить наверняка: правильно ли мы поступили, дав им уйти?
   Стол из черного дерева был завален бумагами. Король и первый министр пили чай, то и дело опуская кружки на доклады с грифом "совершенно секретно".
   - Безусловно правильно, ваше величество. Мы избежали тяжелой и ненужной войны на юге. А ведь вторжение лемарионцев с севера наша разведка считает уже вопросом не ближайших лет, а месяцев.
   - Как отразилось исчезновение Сообщества на Дархании?
   - Перемены не столь быстры, как хотелось бы. Это по-прежнему варварская и полузакрытая страна. И все же, сотни людей перестали погибать в Дархании зря в самом расцвете сил. Уверен, это серьезно отразится на судьбе страны.
   - Но секты оайеистов - не продолжат ли они губительную работу вампиров?
   - Оайеисты, разумеется, явление неприятное. Но вред, который причиняют оайеисты и сирены вместе взятые - лишь сотая доля ущерба, наносимого Сообществом, когда оно находилось здесь.
   - Выходит, проблема с вампирами почти закрыта?
   - Не совсем, ваше величество, не совсем. Проблема не закрыта, поскольку уважаемая дайана Эктория не желает ее закрывать.
   - Последняя дайана стара, слаба, и уже многие месяцы не покидает свой храм.
   - Более того, мой господин, теперь она редко покидает даже собственную кровать.
   Король Эйэт саркастически хмыкнул:
   - И что же на той кровати происходит не так?
   - Дайану Экторию посещают видения. И она хочет надиктовать своим прислужницам книгу пророчеств. Довольно мрачных, судя по дошедшей до меня информации. И очень несвоевременных. Способных сильно смутить незрелые умы. А обстановка на Континенте и так взрывоопасна, как никогда.
   - Ну, что ж, - заключил король Эйэт, - дайан мы всегда уважали. А последнюю уважаем вдвойне. Проследи Юлиан, чтобы Эктория окружена была особо доверенными людьми.
   - Будет исполнено, ваше величество!
   - Пусть запишут они ее пророчества как можно подробнее. И пусть спрячут эту книгу пророчеств как можно надежнее. Чтобы никто, кроме меня и тебя не сумел ее отыскать..."
 
   13. "И говорила последняя из дайан"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "...И грех великий лежит на Эльфе, и на потомках его: не истребили они племя Выпивающих Кровь. Не предали огню, не развеяли прах их по ветру.
   Велик грех, и велика расплата за него.
   Переплелись теперь судьбы вампиров, эльфов и людей, и нити эти уже никто не расплетет.
   Придут времена, и сами люди призовут вампиров в Гондванеллу вновь!
   И не прольется кровь, ибо будет выпита. И не обрадует победа, и взмолятся о поражении.
   Но будет выкован меч, не расплетающий нить, разящий ее без сожаления, без пощады. Лишь он и устрашит Вековое Зло. И меч сей назовут Встречающий Море.
   И величайшую из битв начнет Встречающий Море. На сотни и тысячи лет. Переходя от героя к герою. Исчезая бесследно, и внезапно объявляясь вновь.
   И тысячи судеб уловлены будут в безжалостные узоры судьбы...
 
   Отдали эльфы дарханцев на поругание вампирам...
   Но придут времена, и Дархания обернется Зверем, разоряющим Эльфлорийский Край. Топтать будут эльфлорийскую землю сапоги дарханских солдат. А языки вампиров вкусят эльфийскую кровь.
   И люди вокруг не придут на защиту. И слух пройдет между ними, что сами эльфы пьют человечью кровь..."
 
   14. География Ада и Рая
 
   Волнение черной бездны, швыряющей их корабль, стало вдруг утихать.
   - Неужели все? - удивился Хлодвиг.
   - Нет, - сказала Эрикона, - это лишь пауза. Короткий перерыв перед следующим актом.
   Ночной мрак вдруг заискрился, засиял. Но свет лился не с неба - бледное свечение шло снизу - с поверхности воды.
   И странные свистящие звуки повисли вдруг над колыханием светящейся сине-зеленой массы. Казалось, вот-вот из недр морских всплывет что-то огромное, чудовищное и дышащее злом.
   - Эта буря имеет душу, - прошептала Эрикона, - и Сила ее велика. Они чувствуют это, и тянутся к ней.
   - Кто они?
   - Сирены с далекого острова Рок. Только теперь он стал ближе. Гораздо ближе. У ночных бурь свои отношения с пространством.
   Хлодвиг в знак понимания кивнул головой. В иных обстоятельствах он совершенно не понял бы этих слов. Но здесь, на хрупкой скорлупе, брошенной в водоворот бесконечных светящихся волн, все воспринималось по-другому.
   В такие ночи все равны - звезды и бабочки, мгновенья и века. Все поглощает и вновь выталкивает гигантская крутящаяся воронка, разгоняющееся Колесо Судьбы. Миры грядущего и тени минувших лет летят навстречу друг другу тысячами искрящихся брызг...
   - Тебя бы лучше привязать к штурвалу. - Предложила Эрикона. - Их пение все ближе.
   - Пение сирен?
   - Оно самое.
   Хлодвиг еще не успел осмыслить сказанное, а веревки уже туго обвили его руки и ноги.
   - Эрикона, но кто свяжет тебя?
   - Мне их репертуар не вреден. - Усмехнулась Медведица. - Не вреден был бы и тебе, если бы был ты таким, как тогда - в архамской пещере.
   - Но ты полностью уверена, что им не выманить тебя с корабля?
   - Я не сказала, что собираюсь остаться на корабле.
   - О чем ты?!
   - Я чувствую их, они чувствуют меня. Мы понимаем друг друга... Можем понять.
   - Эрикона...
   Она крепко обняла его, сказала тихо-тихо:
   - Пойми и ты меня, мой юный принц. Недавно мы говорили о Выборе.
   "Недавно? - Спросил он сам себя. - Ну да, перед тем, как разыгрался шторм. Пару часов назад, или Вечность?"
   - Ты предложила самый трудный из выборов. Я не хотел бы его совершать.
   - Это не отвлеченные игры ума. Это условия, которые нам ставит судьба.
   - Возможно, но это труднейшая из задач.
   - Верно, Хлодвиг, верно. Она трудна не только для тебя - для меня тоже.
   Внезапная догадка пронзила его:
   - Ты говорила о моем выборе. Но это был лишь подготовительный ход! На самом деле, ты хотела, чтобы я лучше понял проблему выбора, которая стоит перед тобой...
   - Прекрасно, мой единственный принц! Ты проявляешь чудеса проницательности.
   - Я должен был догадаться раньше.
   - Ну что ты, кто-то иной не понял бы этого никогда...
   - Но почему нужно выбирать именно сейчас?
   - Мое "видение" показывает, что я подошла к Точке Выбора...
   Бросить все битвы, поселиться с тобой где-то в глуши, любить друг друга, и не думать больше ни о чем - это один из возможных путей.
   Расстаться с тобой, со всем этим миром ради миссии, которой я посвятила всю свою жизнь - это другая возможность.
   - Но мы ведь отлично сражались вместе...
   - Однако дальше это невозможно. Эта буря жаждет уничтожить нас. А ее душа для меня закрыта. Но она открыта для сирен. Они согласны заключить сделку: буря не тронет тебя, если я отправлюсь к ним.
   "Это безумие, - подумал Хлодвиг, - фантастические сделки с несуществующими фантомами".
   И тут послышалось пение. Человеческое. Почти. Люди не смогли бы так потрясающе петь...
   - Как ты отправишься к ним вплавь? Без лодки, без корабля? Это же верная смерть.
   - Скорее всего. Но другого выбора для меня нет. Хотя, возможно, до Вурхиены сегодня не тысячи миль, а гораздо меньше...
   - Даже если и так, что ждет тебя в Вурхиене, кроме сирен, высасывающих кровь?
   Эрикона пожала плечами:
   - Все возможно в такую ночь...
   Пение приближалось. Свечение распространилось за пределы волн. Призрачное сияние окутало мачты их корабля. Хлодвиг глянул на свои связанные руки - светились и они. Вокруг корабля заплясали клочья полупрозрачного искрящегося тумана.
   Весь мир стал музыкой и светом, танцем призраков и миражей...
   Огромный остров возник внезапно из ничего, тумана и тьмы.
   Утопающий в жгуче-красных цветах. У входа в гавань на высокой скале горел огонь маяка.
   И буквы на скале тоже налиты были мрачным, красным огнем: "Этот мир был создан как ад для всех. Мы превратим его в рай для немногих".
   Ожившая древняя легенда из пожелтевших, покрытых плесенью книг...
   - Этот остров - иллюзия, - сказал Хлодвиг.
   - Да. - Согласилась Эрикона. - И наше расставание - тоже.
   Их поцелуй не был иллюзией. Слияние упругих губ. Удары бьющихся в унисон сердец.
   Она разбежалась и прыгнула, ушла в воду так, как это умеют герои или монстры - без всплеска, без брызг. Потом ее голова появилась над морем метрах в двадцати от корабля. Иллюзия расставания, удаляющаяся к иллюзии вампирьего рая.
   Но в душе своей Хлодвиг продолжал слышать ее голос, продолжал разговаривать с ней.
   "Все это ерунда, - сказала Бешеная Медведица, - наш мир не ад, и не рай. Ад и рай - это мы сами".
   "Ну конечно! - Согласился он с той, чье тело уплывало все дальше в густеющий мрак. - И музыка - это тоже мы сами!"
   Хлодвиг захохотал. Глупые, хитрые сирены! Только теперь он понял великолепие и убогость их главного трюка.
   В них нет своего вдохновения ни на грош! Все оно в душах человеческих.
   Но человек боится своего вдохновения, ибо сродни безумию опьянение красотой. И человек возводит склепы в собственной душе, и замуровывает свое вдохновение в них.
   И силится забыть о похороненной в тайниках души красоте.
   Но находят путь к ней сирены. Находят, чтобы обратить забытую человеком гармонию и красоту против самих же людей...
   Это было просто смешно. И веревки обвязавшие его - это тоже было смешно. И совсем не нужно.
   Он напрягся и разорвал их.
   Буря урчала глухим громом где-то вдали, словно огромный недовольный зверь. Хлодвиг крепче сжал руками штурвал.
   Стихи... Во время шторма Эрикона прошептала ему какие-то стихи.
   Лишь начав думать о них, Хлодвиг вспомнил эти строки от первого слова и до последнего...
 
   Когда деревья рвет ураган,
   Швыряя их небосводу,
   Громом ревет его барабан:
   Сила рождает Свободу!
 
   Когда исчезает из сердца страх,
   Что долгие годы жил,
   Прочтет ураган во вчерашних рабах:
   Свобода рождает Силу!
 
   Хлодвиг закрепил штурвал и отошел на несколько минут к мачтам, чтобы поднять свернутые паруса...
   Ветер подхватил корабль и стремительно понес его на запад - к волканским берегам...
 

Часть 5. Наследие

 
   1. Простые радости жизни
 
   Чоара напоминала нахохлившуюся птицу, над городом витала сырость туманов и дождей.
   Но сосны в "Орхиене" по-прежнему источали запах хвои, неброские, тусклые, но зеленеющие всегда.
   Здесь не было моря, плывущих издалека парусов и мистических прогулок среди скал и руин.
   Но были давно знакомые приятели и друзья, по которым Три Вальхии, как выяснилось, успели заскучать.
   Здесь не было роковых тайн, но были танцы до упаду и веселая болтовня ни о чем. И шумный гул голосов в столовой, когда все школьники собирались в ней на ужин.
   И даже уроки казались интересными. Во всяком случае, в первые дни.
   Простые радости жизни...
   Вкус свежезаваренного чая, удачная шутка, новый фасон штанов...
 
   По вечерам, по очереди, медленно-медленно, по чуть-чуть, читали они "Сагу о фаэтане".
   И в этом был особый кайф: не бегать с мечом по лесу в поисках Силы, а просто читать о тех, кто делал это.
   Просто читать о роковых страстях и кровавых битвах, не участвуя в них самому. Зная, что всегда можешь войти и выйти, попросту раскрыв или захлопнув книгу. Зная, что нет ничего надежнее и тверже, чем мягкие матрац и подушка на твоей кровати. И в эту надежнейшую из крепостей всегда можно отступить, предварительно потушив свет.
   "Орхиена", оазис покоя в мире свирепеющих бурь с красноречивым названием "Огнеморье"...
 
   2. В границах Неба
 
   Три подруги и впрямь сильно изменились после каникул в Майастре. Это стало заметно всем. Они не просто загорели, и не просто основательно подросли: девочки действительно стали иными. Они прямо-таки излучали обаяние и завораживали своей раскрепощенностью.
   На занятиях по фехтованию Изабелла и Ровена резко выдвинулись в число самых лучших. Конечно, им еще далеко было до таких суперфехтовальщиков как Арсен ди Леова и девушка по кличке "Акула". Но Акула, получившая свое прозвище за мощную комплекцию и своеобразный характер, и Арсен учились в выпускном двенадцатом, и занимались в "Фальконе" уже много лет. Задолго до того, как клуб открыл свой филиал в "Орхиене" они начали тренировки в фехтовальном комплексе в центре Чоары.
   Но среди тех, кто встал на "путь меча" здесь, в их школе, Изабелла и Ровена явно вырвались вперед. И продолжали продвигаться дальше. Изабелла - от тренировки к тренировке, более импульсивная Ровена то впадая в апатию, то вновь набрасываясь на занятия, часами отрабатывая приемы боя с мечом.
   А Феличия тем временем завоевала большой авторитет на семинаре полуночников. Написанное ею принималось там "на ура", а к ее комментариям по поводу написанного другими теперь внимательно прислушивались.
   - Подождите, подождите, - реагировала Феличия на очередную похвалу, - это все только разминка. Вот скоро я допишу и впрямь хороший рассказ - "Проклятый Цветочек".
   Три подруги вдруг стали очень заметны в своей школе. И данное ими самим себе имя Три Вальхии теперь всплывало в разговорах и при отсутствии его обладательниц.
   "А Три Вальхии говорят, что... Вчера вечером заглядывал в гости к Волчьей Троице, и там... Знаешь, Три Вальхии и впрямь крутые девчонки", - нечто подобное можно было услышать и не один раз.
   Да, все шло к тому, что на орхиенском небосклоне вот-вот засияют три новые звезды. Но популярность имеет и оборотную сторону.
   Простакам кажется: небо бесконечно, а звезды непорочны. Но звезды ревнивы, а место на небосклоне достается далеко не всем...
 
   3. Сплошные вызовы
 
   - Как они там себя называют? - Спросила Роза ди Тирс, - Три Дворняжки?
   - Три Волчицы, - с хохотом ответила Ягата.
   - Ну, в общем трое каких-то животных. - Сказала Роза, а потом обратилась к Акуле, второй своей лучшей подруге, - А как там, в клубе фехтования? Они что - и впрямь такие озверевшие, что завалят любого?
   - Им просто не объяснили, как следует, где их место. - Прокомментировала Акула, - Вот они и борзеют...
   Хотя разговор этот и состоялся вдали от Трех Вальхий, "настойчивые доброжелатели", которые присутствуют во всех эпохах и мирах, не преминули любезно передать "оборзевшим волчицам" его наиболее "вкусные" подробности. Стало очевидным, что времена, когда неофициальная королева "Орхиены" Роза ди Тирс просто не обращала внимание на трех подруг закончились.
   Но, в свою очередь, и сама Роза теперь все чаще всплывала в беседах Волчьей Троицы. Они не собирались молча терпеть распространяемые за глаза насмешки.
   Особенно была раздражена Ровена. Несколько раз она прошлась по поводу Розы в присутствии довольно большого числа людей.
   Возможно, это было несколько опрометчиво с их стороны, но головы девочек были заполнены множеством других событий, помимо Розы и отношений с ней, и они не придавали слишком большого значения своим репликам.
 
   Главной темой для двух "вальхий с мечами" стали надвигающиеся соревнования...
   Каждой весной в Чоаре проходил знаменитый и далеко за пределами Волкан "Карнавал Лунатиков". Одним из главных событий карнавала был турнир "Лунный Рыцарь".
   В турнире участвовали лучшие клубы вальхианского спортивного фехтования. И готовились они к "Лунному Рыцарю" задолго до прихода весны.
   Вот и сейчас на занятиях в "Фальконе" регулярно проводились внутренние поединки. Тренера внимательно наблюдали за ними, чтобы составить список "великолепной восьмерки". Восьми лучшим давали возможность до самой весны тренироваться отдельно и в особых условиях, а затем четверо из них должны были представить "Фальконе" на турнире.
   Мир фехтования, где так своеобразно переплелись суровость и красота, романтика и трезвый расчет, забирал все больше времени и сил, но становился все более захватывающим и интересным...
 
   Стук в дверь раздался сразу после ужина. Открыв, Ровена увидела гномиху Ягату.
   - Ты то мне и нужна. - Сообщила нежданная посетительница.
   Ровена удивилась.
   - Насчет аквариума... - несколько туманно намекнула Ягата.
   Но Ровена теперь вспомнила...
   Этот разговор был позавчера. На большой перемене у одной из скамеек в школьном сквере собрался с десяток старшеклассников. Как-то так получилось, что разговор соскользнул на "холодную войну" между компанией Розы и компанией Ровены.
   - Ты с ними поосторожнее, - посоветовала одна из присутствовавших девчонок, - а то они поручат Акуле заняться тобой вплотную.
   - Акула? - Спросила Ровена. - Это такая рыбка из аквариума?..
   Тогда всем было очень смешно...
   - Так вот, - сказала Ягата, - Акуле твое последнее выступление не понравилось. Она приглашает тебя разобраться. Как там у вас, у людей, говорят? "По-простому, по-рабочекрестьянски". В общем - без мечей, без защитных костюмов. Так - на кулачках.
   Но по-честному - один на один. И без лишней публики. Она придет со мной. И ты прихвати кого-то одного. Типа секунданта.
   Короче - через час в конце Пьяной Аллеи.
   В нависшей тишине явно проступали зловещие ноты.
   - Обычно ты разговорчивее. - Не упустила шанс съехидничать Агата.
   - Я приду. - Сказала Ровена и захлопнула дверь...
 
   - Ты с ума сошла! - Не на шутку встревожилась Феличия. - Она тебя по этой аллее попросту размажет!
   - Точно. - Подтвердила Изабелла. - Она тебя старше, сильнее и тяжелее килограмм на пятнадцать.
   - Прятаться в кустах не собираюсь! - Вспыхнула Ровена. - И драться буду до последнего. Пусть она меня отдубасит, но и ей достанется как следует.
   - Это не годится... - начала Изабелла.
   Но Ровена резко остановила ее:
   - Этот вопрос закрыт. И остался еще только один: ты пойдешь со мной или я там буду одна?..
 
   4. На кулачках
 
   Пьяная Аллея петляла сообразно своему названию.
   - Спортивный костюм только недавно купила, - недовольно пробурчала Ровена, - жаль будет, если он совсем накроется.
   - Да наплюй на него! Сама то хоть уцелеть постарайся.
   - Насчет этого не знаю, но вот легкой победы она точно не дождется!..
   Акула и Ягата уже сидели на поляне в конце аллеи.
   - Ну, и какие правила? - с ходу спросила Изабелла.
   - Правила такие, - ответила Ягата, жующая сухую травинку, - никаких правил. Деретесь как хотите, пока кто-нибудь не скажет, что сдается. Если этот "кто-нибудь" еще в состоянии будет хоть что-то сказать.
   Ягата многозначительно посмотрела на Ровену.
   Они встали напротив друг друга. Обе были высокие, спортивные, крепкие. Акула немного превосходила Ровену ростом, но была ощутимо шире ее, фигура Акулы приближалась к форме квадрата.
   - Начали! - дала сигнал Ягата.
   Кулак Акулы тут же устремился в лицо Ровены. Но Ровена лихо поднырнула под удар, врезала сопернице в живот, и тут же отскочила назад.
   Акула стояла незыблемо, и даже выдавила на лице усмешку.
   - Шустрая. - Сказала она. - Когда я тебе ноги вырву, тоже будешь такой резвой?
   Она кинулась на Ровену, и резко толкнула ее обеими руками в грудь. Это был именно толчок, а не удар, но толчок очень мощный. Ровену отбросило назад, и она, не удержавшись, упала на спину.
   Правда, упала по всем правилам и не очень ушиблась. Она тут же вскочила и ударила Акулу в лицо. Та вскрикнула, но ответила ударом почти мгновенно.
   Теперь обе они постоянно двигались, и оба удара лишь скользнули по физиономиям, но по разбитым губам Акулы заструилась кровь, а под левом глазом Ровены стал набухать здоровенный синяк.
   Но пыл соперниц нисколько не охладел, а даже наоборот. Они бросились друг на друга, в обнимку рухнули на траву, и покатились по ней.
   И тут на поляне появился новый персонаж.
   - Черт! - Выругалась Ягата. - Шахта пришел.
   Ягата кинулась к дерущимся, призывая на помощь и Изабеллу:
   - Растаскивай их! Растаскивай!
   Вообще-то, "Шахта" - это была кличка, которой пользовались его близкие друзья. На более официальном языке он звался "Его Светлость граф Арсен ди Леова"...
 
   5. Граф-старшеклассник
 
   Попасть в "Орхиену" могли самые разные ученики. Богатые и бедные, знатные и простолюдины, люди, гномы, и те, в чьих жилах человечья кровь смешалась с эльфийской. Могли бы учиться в ней и чистокровные эльфы, но они сами предпочитали держаться особняком.
   Однако, при всех различиях, объединяло учеников одно - все должны были учиться хорошо. Двоечников в "Орхиене" не держали - школа считалась элитной.
   Отличников поддерживали. Даже если они были не из богатых и знатных семей. Поддерживали не только материально, но и морально.
   И, с другой стороны, учителя призывали отпрысков богатых семей не слишком выпячивать высокое положение родителей. Строгих правил на этот счет не имелось - это был, скорее, некий дух "Орхиены".
   Который можно было и демонстративно игнорировать, как это с блеском делала молодая графиня Роза ди Тирс.
   А можно было с еще большим блеском воплощать, как это получалось у Арсена ди Леова.
   Некоторые говорили даже, что в своем стремлении к демократизму этот граф-старшеклассник явно перегибает палку. Свое родовое имение Леова, расположенное под Чоарой граф называл не иначе как "Шахта". Вообще-то, малюсенькая шахта, на которой добывали котелец, там действительно была. Но были также на этих землях великолепный замок, три деревни, виноградники и имеющий великолепную репутацию винзавод, а также огромный лес, превращенный в заповедник.
   Вместо "выходные я проведу в своем замке", Арсен говорил что-то типа: "на выходные заскочу в Шахту". Его великолепная карета именовалась не иначе, как тележка, а одевался граф со вкусом, но не броско.
   И поскольку Шахта в разговорах графа возникала довольно часто, еще в классе восьмом одноклассники прозвали Шахтой его самого, и на имя это он отзывался без комплексов и проблем.
   Отец Арсена поначалу был явно не в восторге от избранного сыном стиля. Когда наследнику исполнилось пятнадцать, отец взвалил на него обязанности по управлению котельцовой шахтой.
   - Назвался Шахтой, так будь ею! - объяснил свое нестандартное решение отец.
   Параллельно были резко сокращены суммы на расходы Арсена.
   - Теперь ты не только дворянин, но и предприниматель, - прокомментировал ситуацию отец, - вот и живи прибылями со своего бизнеса.
   Черный юмор ситуации состоял в том, что котельцовая шахта из Леова уже долгие годы не могла вылезти из убытков. Разумеется, старый граф считал свое решение не упражнениями в черном юморе, а воспитательным воздействием.
   Предполагалось, что надвигающийся крах каменоломни заставит юного Арсена серьезно задуматься над тем, сколь не проста, тяжела и ответственна судьба капиталистов, дворян, управляющих и прочих высокопоставленных лиц. Но человек предполагает, а Бог располагает...
   Что-что, а уроки менеджмента давались в "Орхиене" на самом высоком уровне, с привлечением лучших специалистов, Арсен же в этом предмете был одним из лучших учеников. И главное, оказалось, что он способен превращать теории в практику: всего за год шахта вылезла из убытков и стала приносить значительные прибыли. А юный Шахта полностью перестал зависеть в финансах от отца.
   Впрочем, старый граф нашел в себе силы пересмотреть многие из прежних взглядов. Воспитательный эксперимент в гораздо большей степени перевоспитал отца, а не сына.
   Теперь Арсен наведывался в Леову каждые два-три дня. Отец постепенно подключал его и к другим семейным делам. Но при этом Шахта умудрялся оставаться хорошим учеником в "Орхиене", и одним из лучших фехтовальщиков в "Фальконе". И по-прежнему "не страдал" заносчивостью и высокомерием.
   Однако, всем окружающим уже стало ясно: граф Арсен ди Леова - человек с мягкими манерами, но твердым характером...
 
   6. Команда
 
   Суровая схватка, не без помощи Ягаты и Изабеллы, была остановлена. Все четыре девушки воззрились на Арсена.
   - Что за херней вы здесь занимаетесь? - поинтересовался он.
   - Какого хрена ты здесь делаешь? - парировала вопросом вопрос Акула.
   - О, простите, что своим грубым вторжением прервал ваш утонченный досуг! - При необходимости наследник рода ди Леова легко достигал нужных высот сарказма, этот тон пронял даже разъяренную Акулу.
   - Ладно, Шахта, извини, но мы и впрямь тебя здесь не ждали.