Алекс Грин. Тропа в Огнеморье

   - Он обязательно вернется, - прошептала Эржбета, - но это произойдет не скоро...
   Она вновь посмотрела на Тронный Курган. Широкая тропа, как винтовая лестница, уходила на самую его вершину. Оседлав коня, Эржбета направила его по уводящей прочь от земной поверхности тропе...
 
   Люди ее остались далеко внизу. Она сидела на каменном троне одна. Этот трон словно парил над миром.
   Перед лицом Эржбеты - на юге, Равнина Змей встречалась со Страж-Горами. Справа, в багровеющих всполохах заката догорал солнечный свет.
   Она повернула лицо к востоку. Там сгущалась, становясь все более плотной, тьма. Тьма восходила над востоком, проглатывая постепенно весь окружающий мир.
   "Я только сейчас увидела это, - удивилась Эржбета, - Свет рождается на востоке, но и Тьма приходит оттуда же!"
   Могучее Солнце пало, исчезнув без следа. Дрожа угасали старческие сумерки запада - словно жалкая пародия на золотое празднество дня.
   Но когда Тьма захватила Небеса полностью, в недрах ее заискрились тысячи звезд..."
 
   2. "Рассыпавшийся мир"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "В резиденцию Олеко на западе Шарпианы внезапно прибыл Веццарн. Лицо его было мрачным, как никогда. Да и сам визит маршала был явлением чрезвычайным. Прежде он ограничивался перепиской с Олеко, или же вызывал того к себе. Войдя в кабинет Олеко, он отправил всех за дверь, оставшись с хозяином наедине.
   - Произошла ужасная катастрофа. - Сказал он. - И это полностью меняет ситуацию. Хотя, возможно, все именно к тому и шло. Это же банальнейшая из истин - игра с огнем опасна! Йован Хорст, плешивая старая лиса, оказался умнее всех!
   - Чтобы разделить обуревающие вас скорбь, сарказм и прочие бушующие страсти, - отреагировал Олеко, - мне, как минимум, надо бы узнать - что произошло.
   - Ах, да! - кивнул головой Веццарн. - Авария в Гобите - взорвался ядерный реактор.
   - Хотя бы что-то от Гобита осталось? - Спросил Олеко.
   - Не, - покачал головой маршал, - ни от Гобита, ни от большинства наших самолетов и дирижаблей, ни от лучших наших инженеров, которых мы освободили от войны в Шарпиане...
   - Мне кажется, - Олеко встал из-за стола и направился к бару, - вам стоит выпить что-нибудь покрепче. После этого и поговорим.
   - Ваше первое предложение гениально, - Веццарн, не отрываясь, смотрел на водку, наполняющую стакан, - второе - бессмысленно. О чем говорить, если мы повержены в прах?!
 
   - И все же, потеряно многое, но не все. - Сказал Олеко, когда гость его слегка захмелел. - Враг тоже лишился своих основных сил.
   - Предлагаете продолжить битву безногих с безрукими в луже грязи?
   - Нет, не продолжить, а как можно быстрее завершить. Армия Семисот распалась, Маноле мертв. Но Эржбета и несколько ее главных подручных еще прячутся где-то в темных уголках. Схватите их сейчас, и Альянс окончательно рухнет. Замешкайтесь с поимкой, и слухи о катастрофе в Гобите дадут врагам новый шанс.
   Ваша мечта о возрождении великого государства, возможно, и рухнула. Тем не менее, на развалинах Шарпианы уцелевшие лемарионцы могут построить хотя и маленькую, но свою страну. Если мы успеем за короткий срок добить главарей дельпару.
   - Но мы и так искали Эржбету все последние дни - она слишком хорошо прячется!
   - Нет, это мы слишком плохо ищем. Я бы посоветовал вам, господин Веццарн, назначить очень ценные награды за любые сведения, которые помогли бы в поимке Эржбеты, Секлера, Фатума и Тироша.
   - Вы правы, Олеко. Сейчас не время переживать, что бы ни произошло. Битва должна быть доведена до конца...
 
   Неделю спустя, благодаря поступившему доносу, лемарионцы сумели захватить Эржбету и Секлера в маленькой деревушке на юге Шарпианы. Согласно секретному приказу Веццарна, во избежание попыток вызволить высокопоставленных пленников, Эржбета и Секлер были казнены почти сразу после ареста..."
 
   3. Стопа Великана
 
   Уже двое суток они двигались на восток. Под свист ветра и завывания шакалов.
   Следы чужих лошадей иногда попадались им, но все они были старые, почти стершиеся.
   - Отряд Илоны наверняка петляет, - пояснил Дрив, - чтобы замести следы. Натолкнуться на них не просто. Но путь, указанный Эрийон, рано или поздно, приведет нас к цели.
   - А если не приведет? - Засомневалась Акула.
   - Тогда Птица Возмездия появится вновь, и укажет новую дорогу...
   Привычные растения заметно меняли свой вид на Равнине Змей. Да и животные все еще несли на себе печать тех далеких времен, когда ветер принес сюда ядовитый пепел сожженной Томирис...
   Однажды из кустов на их пути выскочило нечто невообразимое: огромный полутораметровый заяц, на туловище его сидели две головы...
   Это существо стало кошмаром, который часто врывался в сны Изабеллы, заставляя ее просыпаться в холодном поту. Никакие волки, львы и крокодилы, виденные прежде, не могли сравниться с тем необъяснимым ужасом, который нес в себе взгляд этих четырех огромных, красных, заячьих глаз...
 
   Они передвигались по ночам, как это, предположительно, делали и те, кого они преследовали.
   На исходе второй ночи они остановились, и собирались, было, разбивать лагерь, но в дрожащем рассветном студне появилась вдруг в небе Птица Возмездия Эрийон. Она сделала несколько кругов под видневшимся вдали невысоким и длинным курганом, а потом полетела на юг.
   - Привал отменяется. - Распорядился Дрив...
 
   На пути к кургану, который на карте Дрива был обозначен как "Стопа Великана", они наткнулись, наконец, на свежие следы. Дрив и Хлодвиг спешились и внимательно осмотрели их.
   - Шесть лошадей. - Сказал Хлодвиг. - Шесть лошадей - шесть всадников - Илона и Тирош, Сайрон и Ровена, и две вотанские псевдопроститутки. Вся компания в сборе.
   - Скорее всего, это так. - Согласился Дрив. И вот еще что: спустя несколько часов по этим следам проехал кто-то седьмой. Кто-то еще преследует их, держась на значительном расстоянии.
 
   У Стопы Великана Акула Арсен и Изабелла занялись разведением костра, и приготовлением пищи. Дрив и Хлодвиг продолжили свои исследования.
   - Ну что? - спросил Арсен, когда следопыты вернулись к костру. - Нашли что-то интересное?
   - Да, - кивнул Хлодвиг, - нашли.
   - Что же?
   - Я думаю, нам лучше поесть, - вмешался Дрив, - пока есть у вас еще аппетит. После знакомства с нашими находками он может и исчезнуть.
 
   4. "Геномея"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "После гибели Эржбеты сопротивление лемарионцам Шарпиане почти полностью сошло на нет. Да и по всей Гондванелле стихали междоусобные бои. Люди устали от Великой Войны. Да и стало их гораздо меньше - опустели целые города и районы.
   Люди Веццарна обустраивались в Шарпиане. Призрак спокойной жизни замаячил перед ними. Но не надолго...
 
   Новой проблемой стала странная болезнь. Начиналась она потихоньку, не спеша. Трудно было установить дату ее начала, но спустя несколько месяцев, очевидными становились результаты: тело медленно деформировалось и уменьшалось в росте.
   Лемарионцы назвали эту болезнь "геномея".
   Несмотря на лихорадочные усилия, врачам не удавалось ни остановить непонятную эпидемию, ни излечить заболевших. Каждый день приносил все новых больных.
   Однажды первые симптомы геномеи обнаружил у себя и сам Веццарн...
 
   Мастер Олеко и Кей-Летописец прибыли навестить Веццарна по просьбе маршала. Веццарн чувствовал себя довольно плохо, но все же пытался держаться на ногах.
   - Эта геномея - сплошные загадки. - Сказал он. - Во всем Огнеморье не сталкивались прежде ни с чем подобным.
   - Но в древних легендах говорится о болезнях, связанных с чудо-бомбами. - Напомнил Кей.
   - Да, - согласился Веццарн, - радиация опасна для здоровья. Но мы принимали меры предосторожности. Хотя, возможно, и недостаточные.
   Главное, однако, не в этом: радиация вызывает "лучевую болезнь", но симптомы лучевой болезни и геномеи чрезвычайно различаются. Другая странность: на разных группах людей геномея дает очень несхожие симптомы.
   Лемарионцы уменьшаются в росте, болея долгие месяцы, а, может быть, и более долгие сроки. Шарпианцы, как правило, или умирают в считанные дни, или выздоравливают полностью.
   Саламандрам, похоже, повезло больше всех: геномея вас, почему-то, не берет.
   - У ваших ученых есть какие-то гипотезы? - Спросил Олеко.
   - Есть, и даже целых две. Первая - нормальная, сугубо научная. Тут я должен раскрыть еще одну тайну, связанную с Вилли Куме. Надеюсь, покойный на меня не обидится.
   Помимо ядерного реактора, у "семипечатников" был еще один строго охраняемый объект - лаборатория биооружия. Там занимались "умными болезнями".
   - Чем больше живешь, тем больше узнаешь! - Рассмеялся Олеко. - И что это за чудо науки - "умные болезни"?
   - Чудо довольно паршивое. - Вздохнул Веццарн. - Лично мне оно всегда было не по душе. Но нам с Вилли приходилось идти на взаимные уступки. Лаборатория биооружия оказалась одной из них. Я наделся, что эти умные болезни никогда не покинут ее стен.
   А суть их работы была такова: они пытались получить возбудителей смертельно опасных эпидемий, которые различали бы, к примеру, лемарионцев и шарпианцев. Эпидемия, которая косила бы шарпианцев, и не трогала лемарионцев, и впрямь сэкономила бы нам годы войны.
   - И чем завершилась эта погоня за экономией? - Поинтересовался Кей.
   - Работа не была доведена до конца. А взрыв в Гобите разрушил и лабораторию. Но погибли ли микробы и вирусы, которые там хранились? И если выжили - как повлияла на них радиация?
   Тут ничего не скажешь наверняка. Но после катастрофы на реакторе в Гобит был совершен единственный рейс на самолете. И половина из летавших оказалась в числе первых больных.
   - В свете всего, что вы сказали, - заключил Олеко, - версия о вирусе-мутанте, занесенном в Шарпиану из гобитской лаборатории, представляется наиболее вероятной.
   - И я считаю именно так. - Кивнул Веццарн. - Но беда в том, что лучшие наши спецы по вирусам, генам, и прочей биодряни погибли в Гобите. А для уцелевших в Шарпиане посредственностей между версией и доказательным объяснением лежит грандиозная пропасть.
   И, оказавшись не в силах ее преодолеть, их убогие умишки породили другую гипотезу - достойный плод больных мозгов. И попробуйте догадаться - откуда пришла болезнь, по мнению этих умников?!
   - Судя по вашим интонациям, - предположил Олеко, - ответ довольно неожидан для нас.
   - Еще как! Они уверены, что геномея - это порождение саламандр..."
 
   5. Ответ почти на поверхности
 
   - Здесь, у Стопы Великана, они устроили большую стоянку. - Сообщил свои выводы Дрив. - Их лагерь находился на одном месте не меньше трех дней. Потом они отправились в путь. Причем, здесь они наконец-то решились повернуть на юг - к Морю Гроз.
   Они прошли метров тридцать в указанном Дривом направлении, и остановились у валяющегося лошадиного скелета.
   - Коняшка не из древних времен. - Пояснил Хлодвиг. - Это одна из тех шести лошадей. Взгляните на следы - дальше они отправились впятером.
   - Куда же эта коняка девала свое мясо? - поинтересовалась Акула.
   - Из-за мяса, я думаю, ее и убили. - Ответил Дрив. - Часть мяса компания Илоны съела на месте. Часть взяла с собой. Кишки и прочие остатки подчистили шакалы - их здесь долго приглашать не требуется.
   - А шестой всадник? - Осведомился Арсен. - Он сел вторым на чью-то лошадь?
   Дрив покачал головой:
   - Нет. Копыта такой лошади оставили бы более глубокий след. Отсюда уехали пять лошадей и пять всадников.
   - Выходит, шестой человек остался где-то здесь. - Сделал вывод Арсен.
   - Выходит. - Подтвердил Дрив. - Тут неподалеку есть свежевскопанная земля. Полагаю, там этот шестой человек и лежит.
   - Кто же из них мертв? - Спросила Изабелла. - И почему?
   - Ответ совсем рядом. - Сказал Дрив. - Вряд ли его зарыли глубже, чем на пару метров...
 
   7. "Другая версия"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "Веццарн вызвал секретаршу, и она принесла ему маленький стаканчик с мутно-зеленой жидкостью.
   - Вам эту гадость не предлагаю. - Маршал, сморщившись, поглотил содержимое. - Стимулятор - только на них и держусь. На чем же мы остановились?
   - На самом интересном. - Саркастично сказал Олеко.
   - Да уж! - Снова вздохнул Веццарн. - Технари - своеобразный народ. Прежде они мистики не признавали вовсе. Теперь прут в нее организованной толпой. По мне - уж лучше бы держались за старое.
   Вселенная в их новых откровениях предстает чем-то средним между институтом и фабрикой. Бог у них стал Космическим Разумом, ангелы и демоны - инопланетянами, "засланцами" высших цивилизаций. Они и магию пытаются превратить в науку - от Искусства в ней они не оставили ничего.
   Правда, от такой магической науки пользы почти никакой, а вреда предостаточно. Но это ведь не первая наука, от которой вреда намного больше, чем пользы, не так ли? Ни подарочек физиков - чудо-бомба, ни сюрприз биологов - умные болезни - большого счастья нам, как я погляжу, не принесли.
   - Рассуждения весьма интересные, - дипломатично сказал Кей, - но какая тут связь с обвинениями, выдвинутыми против нас?
   - Самая прямая. Наши лемарионские технари все трактуют по образу своему и подобию. Если уж они в тайне корпели над своими умными болезнями, значит и вы, втихаря занимались тем же. На свой, разумеется, на колдовской манер. Таков их первый железный аргумент.
   А аргумент второй еще железнее первого: кому выгодна такая болезнь, которая поражает старых врагов саламандр - лемарионцев, и новых их противников - шарпианцев, но самим саламандрам не причиняет никакого вреда?
   Возможно, это и убогие доказательства, но на убогие мозги они действуют весьма впечатляюще. Я пытаюсь спорить, но мое влияние ослабевает вместе со здоровьем.
   Ситуация, на самом деле критическая и очень запутанная. Наши ученые ищут лекарство от геномеи, и ссориться с ними теперь не может себе позволить никто - даже я. Они же, пользуясь возросшим влиянием, пытаются втянуть всех лемарионцев в конфликт с саламандрами. А это тоже может привести к ужасным последствиям.
   В этой ситуации только вы и можете помочь и нам и себе самим. И одним только способом: найдите средство против геномеи, найдите его раньше моих умников.
   - Легко сказать, - покачал головой Олеко.
   - Неужели нет у вас даже намека на решение этой проблемы?
   - Возможно, наша невосприимчивость к геномее - следствие нашего образа жизни. Медитации, особая гимнастика, иное питание - это стоило бы попробовать и лемарионцам.
   - Нет, нет! - Замахал руками Веццарн. - В этом нас не переделать. Мы медитируем исключительно со спиртным - вы знаете. И согласны только на гимнастику для челюстей - когда едим очередного жареного цыпленка. Лемарионцы скорее умрут, чем изменят своим привычкам.
   Нам подойдет только нечто более традиционное - новое лекарство - таблетки или микстура. Вы ведь занимались алхимией, и ваш покойный друг Сильвиу создал нечто чудодейственное - нектар альвурхов. Почему бы вам не поискать еще один чудо-рецепт?
   - Это очень непросто, - сказал Олеко, - но я попытаюсь...
 
   - У этих лемарионцев и впрямь больные мозги! - Возмутился Кей, когда верхом на лошадях они покинули резиденцию Веццарна.
   - Да. - Подтвердил Олеко. - Но в тоже время их паранойя в чем-то близка к истине: между саламандрами и геномеей есть связь.
   - Если то, что ты говоришь - правда, она должна быть ужасной.
   - Не знаю, Кей. Вчера я закончил рукопись. Она называется "Власть Фаэтана". Прочти ее, и решай сам - ужасна эта правда или нет."
 
   8. Дорога на юг
 
   В их снаряжении были лишь две небольшие лопаты. Копать пришлось по очереди.
   Тело и впрямь было зарыто не слишком глубоко.
   - Это не Сайрон и не Тирош. - Заключила Акула, когда появились первые его контуры.
   - И это не Илона. - добавила Изабелла минуту спустя.
   В наспех сооруженной могиле покоилась высокая длинноволосая девушка.
   - Судя по одежде и украшениям - вотанка. - Сказал Хлодвиг. - Одна из тех двух, что участвовали в ограблении виллы...
 
   Режим сна и бодрствования в отряде Дрива окончательно запутался. Они останавливались, когда выбивались из сил, а проснувшись вновь отправлялись в путь. Теперь все это уже совсем слабо было связано с ночью или днем.
   Они шли по следу пятерых беглецов. След этот больше не исчезал, и не петлял. Он неуклонно уводил на юг.
   И так же неуклонно на след удирающих грабителей накладывался след едущего за ними одиночки.
   - Кто он - этот седьмой всадник? - Периодически спрашивал сам себя Хлодвиг.
   - Был седьмым - стал шестым. - Поправлял его Арсен.
   Дрив долго воздерживался от комментариев, но однажды все же сказал:
   - Не удивлюсь, если его порядковый номер в ближайшее время уменьшится вновь.
   - Почему ты так думаешь? - Спросила Изабелла.
   - Один из пятерых все время оставляет какие-то значки. Думаю, ему известно о преследователе-одиночке. И знаки эти он предназначает именно ему.
   - И результатом такой переписки может стать новая могила?
   - Могила, или могилы, - пожал плечами Дрив.
   - Не стоит прятать лопаты далеко, - вздохнула Акула, - скоро они могут понадобиться вновь.
 
   9. "Власть Фаэтана"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "В каждом из нас живет "человек формы" и "человек пустоты".
   Люди формы увлечены городами и суетой, их вдохновляет обладание множеством вещей. Торговцы, политики, ученые и воины, завоевывающие новые богатства встречаются среди них.
   Людей пустоты вдохновляют простота, тишина и природа. Они могут быть мистиками, магами и пророками. Среди них бывают и воины, но не те, кого привлекает грабеж, а те, кого опьяняет очищающий огонь. Ибо огонь, сжигающий формы, возвращает величие пустоты...
   Что радует человека формы - огорчает человека пустоты. К чему стремится человек пустоты - того бежит человек формы.
   Когда один из них в нас действует - другой старается спать. Человек, в котором обе эти сущности проснутся обречен на постоянный внутренний конфликт. Поэтому совершает он, в конце концов, выбор, оставляя в себе лишь одну из этих двух сущностей, и уничтожая вторую...
   Но есть в человеке и третья сущность, скрытая глубже всех: "человек гармонии". Такой человек соединяет противоположности, и все превращает в Красоту. Жизнь его всегда танец и музыка, даже если сражается он в труднейшей из битв или возводит высочайший из храмов.
   Красота - величайшая из Сил, и самая беспощадная среди них.
   Ей не нужны ходячие обломки: ни разум, подавивший чувства, ни чувства, заглушившие голос разума. И все, что ей не подходит, она вышвыривает со сцены жизни прочь.
   Для тех, кто превратил свои души в обломки, жизнь обращается в непрерывный кошмар, когда приходит в нее Красота.
 
   Путь саламандры - это и есть пробуждение третьей сущности. И только пробудивший ее сумеет создать фаэтан.
   Третья сущность и фаэтан глубоко связаны между собой. Пробужденная третья сущность приносит в мир незримое излучение, фаэтан усиливает его во сто крат.
   Саламандры, их мечи и корабли создают мощное поле, и оно меняет окружающий мир. Оно ускоряет эволюцию, и если для ускорения этого нужны эпидемии, войны и катастрофы, оно призовет их всех и обрушит на головы людей.
   Фаэтан влияет на сами силы судьбы, сталкивая друг с другом все окаменевшее, заставляя и холодные камни высекать огонь..."
 
   (Текст рукописи восстановлен со значительным сокращениями по нескольким плохо сохраненным копиям).
 
   10. "Кошмар кошмара"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "В дом Олеко Кей пришел неделю спустя.
   - Он в пристройке, в своей лаборатории. - Направила гостя Таня Сталь, - Там он теперь и днюет и ночует.
   И хотя день был в разгаре, Олеко и впрямь спал на маленьком диванчике. Рядом находились столы, заполненные колбами и ретортами. На самом большом из них стоял с десяток бутылочек, наполненных коричневой жидкостью...
   Но спустя две минуты в тихой комнате уже завязался оживленный разговор:
   - Чем больше я думаю над твоей рукописью, тем меньше ее понимаю, - начал Кей.
   - Мне и самому многое не ясно. - Вздохнул Олеко.
   - Ты утверждаешь, что фаэтан ускоряет эволюцию, и подталкивает всяческие катастрофы. Но каким образом он действует? И как тебе удается это действие ощутить?
   - Мое "видение" показывает нечто. Но когда пытаюсь подобрать слова - каждый раз теряю что-то очень важное...
   Быть может, не только фаэтан ускоряет эволюцию, но и сама эволюция являет миру в назначенный срок фаэтан. Быть может, это эволюция и ускоряет сама себя. А фаэтан просто убирает все, что мешает эволюции.
   Одно скажу наверняка: и дельпару и лемарионцы были препятствиями на пути эволюции. И когда ковался еще Встречающий Море, я знал уже в глубине души: незримая Власть Фаэтана сметет и тех и других...
   - И с ними вместе еще тысячи третьих, четвертых, пятых - и так далее, - прошептал Кей-Летописец.
   - По-твоему, лучше было бездействовать? И что осталось бы этому миру - диктатура дельпару или диктатура Лемариона? Ты бы какую предпочел?!
   - И то, и другое было бы кошмаром. - Признал Кей. - Но я и сам - часть этого кошмара, один из его персонажей. И большинство людей в этом мире таковы.
   Кошмар во сне может смениться и радостью. Но пробуждение уничтожает мир сновидений целиком. Это и есть миссия фаэтана?
   Но это самое ужасное для персонажа сновидений - пробуждение - крушение мира снов! Да, и у страшнейшего из кошмаров есть свой кошмар, и имя его - пробуждение!
   Не слишком ли рано ты решил проснуться, Олеко?"
 
   11. "Созревшие для легенды"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "Олеко приехал к Веццарну еще один раз:
   - Я нашел то, что вы просили - лекарство от геномеи. Я назвал его "Стабилин". И предупреждаю сразу - это не лучшее из лекарств.
   Но не найдете ничего другого - беритесь за "Стабилин". А стоит ли оно того - прочтете в моих записях.
   И еще: саламандры покидают Запад. Наши корабли и мечи - непостижимая, пугающая тайна для всех остальных.
   Быть может, они все еще тайна и для нас самих. Но мы сами ее и выбрали...
   Корабли унесут нас к Гобиту, и еще дальше - на неведомый Восток...
 
   И когда собрались они для далекого полета, обратился Олеко к Кею:
   - Возможно, не созрел еще этот мир для фаэтана. Но созрел он уже для легенды о фаэтане. Пусть же останется она и после нас. И пусть будоражит души людей века и века..."
 
   12. "Века"
   ("Сага о фаэтане")
 
   "О чем же сказать в завершение Саги?
   О наигорчайшем из лекарств, оставленном саламандрами для лемарионцев? Воистину, никак нельзя было бы назвать его "лучшим из лекарств". Оно помогало лишь обрести стабильную форму - не менее, но и не более.
   Больные лемарионцы, приняв "Стабилин" впадали в спячку на два-три месяца. Их тело радикально перестраивалось за это время: они пробуждались не людьми, а диковинными гномами.
   Единственный плюс: они превращались в здоровых гномов. То есть - способных продолжать работу и повседневные дела.
   Многие отказывались от "Стабилина". Но чем дальше, тем больше больные геномеей нуждались в уходе. А способных обеспечить этот уход становилось все меньше.
   Кто-то в отчаянии накладывал на себя руки. Но решившие выжить соглашались на "Стабилин"...
 
   Между тем, их родина - Лемарион, оказавшаяся на далеком северо-западе, окончательно погружалась в хаос. Военные действия здесь длились дольше всего.
   Среди местных остались лишь самые слабые - те, кого не призвали в армию свои, и кого не забрали в рабство чужие. Но и слабые взялись за оружие, когда оккупанты (в основном, шарпианцы - прочие сбежали домой) лишились поддержки рухнувшего Альянса.
   Шарпианцам же некуда было отступать. Чудо-бомба и страшные эпидемии превратили их страну в Зону Смерти.
   Ожесточенное взаимное истребление оказалось одинаково успешным. Огромные пространства обезлюдели полностью.
   Лишь постепенно зарастающие травой руины напоминали о некогда великой стране...
 
   Но и у великого Лемариона было свое захолустье - окраинные поселки на западном побережье Империи. Дальше был только пустынный остров Нория.
   Туда и бежали, в конце концов, обитатели побережья, спасаясь от непрерывных катаклизмов Великой Фаэтановой Войны. Климат на Нории был суров, но войн и конфликтов тут не ведали. К тому же, со временем оказалось, что за цепью гор на острове есть огромная незаселенная зона с погодой гораздо более мягкой и теплой.
   Вот так, века спустя и образовалось здесь государство Нория. Стабильное и процветающее.
   А позже, во многом благодаря этому соседству возродилась жизнь и на противоположном берегу пролива, где возникла страна Эльсинор.
 
   Весьма своеобразной оказалась судьба суперагентов-регрессоров из Отдела Технической Разведки.
   Сеть регрессоров существовала веками, и она опутывала всю Западную Гондванеллу. Агентов Лемариона учили обнаруживать предметы развитых технологий по самым незначительным следам, всегда помнить о ужасной угрозе их распространения, и эффективно уничтожать их.
   Оставшись без руководящей Империи, сеть регрессоров довольно быстро превратилась в секту. Они называли себя "очистители" - "сканды". Их быстро окружил ореол легенд: великолепные бойцы, которые приходили ниоткуда, безжалостно сеяли смерть, и исчезали никуда.
   Подростки со склонностью к романтике непрерывно пополняли ряды скандов. Натуры же неромантичные существовали в постоянном страхе. Если кто и пытался хранить какие-то машины и механизмы, кроме самых простых, или, тем более, экспериментировать с ними - ему тут же "вправляли мозги" собственные соседи и родственники.