Страница:
Добравшись до московской базы и затолкав Утюга вместе с его быками в камеру, я принялся путано объяснять Василию, куда он попал. Чтобы не доводить его до потери рассудка, я стал плести ему небылицы о наследии древних пришельцев, от которых нам достались техника и оборудование. Капитан оказался куда большим скептиком, нежели я мог подумать и закрыв глаза, принялся что-то припоминать. Из вежливости я не стал читать его мыслей, но видя то, как Тимофей давится от смеха, понял, что они далеко не такие безобидные, как можно было подумать по его сосредоточенной физиономии. Наконец Васяня открыл глаза и ткнув пальцем в мою сторону, спросил:
– Скажите, Эдвард, это случайно не вы устроили переполох в офисе компании "Интерросстрейд" несколько месяцев назад? Среди моих новых друзей по этому поводу ходило множество слухов, один другого фантастичнее и я скорее поверю в то, что вы прилетели на Землю с Марса или с планеты Трон, чем в вашу чудесную находку.
Такая проницательность оперуполномоченного МУРа, изгнанного за упрямство и честность, меня несколько обескуражила. Почесав затылок, я ответил ему:
– Послушай, Василий, может быть мы поговорим об этом, как-нибудь в другой раз? Мы в общем то что прибыли в Москву с совершенно другой целью и если бы не это лесное чудище… – Тимофей, одетый в шикарный костюм, сидел в кресле, висящем над полом на антигравах и попивал пиво "Миллер", при моих словах широко осклабился – Я вряд ли стал брать Утюга и его быков в первый же день своего пребывания в городе. Сам не представляю, что это на меня нашло. Наверное, перегрелся на солнышке.
В этом парне, изрядно потрепанном жизнью и свалившимися на его голову невзгодами, по прежнему были сильны его профессиональные привычки. После того, что я ему сказал он задумался всего на какую-то минуту и спросил:
– Так вы что же, только что прибыли в Москву?
– Да, мы спустились с крыши гостиницы "Интурист" за двадцать минут до того, как повстречали тебя. – Подтвердил мои слова Тимофей.
– А как вы меня прокачали и откуда вам известны имена Утюга и его подельников? Вы что, ребята, телепаты?
Свой вопрос Васяня задал хотя и настороженным голосом, но зато совершенно серьезным тоном. Впрочем, как выяснилось впоследствии, его логическим способностям мог бы позавидовать и Шерлок Холмс и это при том, что соображал он побыстрее иного компьютера. Тимофей в ответ лишь удовлетворенно поцокал языком и я, несколько смутившись, был вынужден признаться:
– Ну, в общем ты прав, Василий Степанович, мы не только прилетели из далекого космоса, но и, вдобавок, почти все, в той или иной степени, телепаты. Правда, мы прилетели очень давно и по некоторым причинам тысячи лет жили на Земле, как вполне обычные люди, ну, а совсем недавно все изменилось и мы решили, что людям на этой планете необходима наша помощь. Ты поверишь в это?
Почесав давно немытую голову с длинными, русыми волосами, Васяня задумчиво ответил:
– Вот это дела, пришельцы из космоса. Здорово, ничего не скажешь. Ну, ладно, пришельцы, так пришельцы. И что вы намерены делать дальше, если это, конечно, не секрет?
От нашего нового друга исходил крепкий и не совсем приятный запах давно немытого тела, с которым не могла справиться мощная климатическая установка, озонатор, ионизатор и дезодоратор воздуха вместе взятые и потому было немудрено, что я, поморщившись, сказал ему:
– Васяня, может быть ты сначала вымоешься и переоденешься, а Тимофей и Гена тем временем все-таки купят эту чертову дачу, что находится наверху, прямо у нас над головой? Мы ведь прилетели, чтобы слегка обустроиться в Москве и даже построили подземное убежище, но вот чтобы пользоваться им без помех, нам нужен нормальный выход на поверхность.
Пока Тимофей и Гена, выбравшись из убежища через аварийный выход, разыскивали хозяина огромной виллы на берегу Истринского водохранилища и уговаривали его продать её, а Василий нежился в ванне, я занялся делом. В первую очередь я направился в нашу мини-тюрьму. Утюг и его друзья уже пришли в себя и теперь негромко переговаривались в большой, чистой камере, разделенной на ячейки силовым и сторожевым полем. Настроение у них было препаршивое и мое появление отнюдь не добавило им энтузиазма.
Для того, чтобы произвести на этих охламонов нужное впечатление, я сначала переоделся в легкий боескафандр, а затем уж спустился на этот этаж. Боескафандр этот хотя и назывался легким, был, однако, способен озадачить кого угодно, так как выглядел ничуть не хуже самых лучших образчиков военной униформы из фантастических боевиков про космические войны. Главное же его отличие от киношных костюмов заключалось в том, что мой костюмчик был действующим.
Поскольку вы таких еще не видели, Джейн, я попытаюсь немного описать его, чтобы вы знали, как я выглядел в тот момент. Мое тело было затянуто в черный, блестящий комбинезон из очень прочного металлизированного пластика сантиметровой толщины, который местами проглядывал из под нагрудной кирасы, защитных щитков, наплечников и наколенников. Эти, почти что рыцарские, штуковины плотно прилегали к моему торсу, рукам и ногам. Все они были сделаны из того же материала, что и наши тяжелые боескафандры, – субметаллической брони, имели такой же темно-серый цвет и были соединены между собой черными, блестящими стержнями тяг мускульных усилителей.
Легким этот скафандр назывался только потому, что он не был герметичен, а его шлем с черным забралом, надевался прямо на голову. Тем не менее он был довольно прочным, ничем не уступая обычной стальной броне толщиной сантиметров в пятнадцать, имел защитное силовое поле и великолепную систему оптической маскировки. Ну, а его мускульные усилители превращавшие меня в трех суперменов сразу, и делали его тем, чем он и являлся, – самым совершенным средством защиты во всей галактике Хизан. Ну, а весил он добрых два с половиной центнера, так что к нему так же прилагался мощный энергоблок и пояс-антиграв.
При виде меня, одетого таким образом, эти типы вскочили на ноги и попятились к стене, стараясь, однако, не прикасаться ни к стене, ни к отливающим голубизной прозрачным перегородкам, поскольку они уже успели испытать на себе болезненные удары сторожевого поля. Мой устрашающий вид подействовал на них должным образом. Спесь и нахальство я сбил с них еще в автосалоне, страху нагнала на них наша камера предварительного заключения, а вот появление такого чудища заставило всерьез задуматься над своей дальнейшей судьбой. Даже если бы я не был телепатом, мне было бы очень легко прочитать по их физиономиям, о чем они думали, а пораскинуть мозгами они могли начиная с того момента, когда их, еще беспомощных, с трясущимися руками и ногами, выгрузили из багажника, уложили на носилки, пристегнули к ним силовыми полями, да так, что они не могли и пошевелиться, после чего спустил в эту камеру.
Утюг, которого я навестил первым, самым серьезным образом думал, что теперь ему придется проститься уже не со свободой, а отправиться прямиком на небеса, решил показать характер. Ростом он был выше меня больше, чем на голову, а в плечах был пошире даже, чем я в своем боескафандре. К моей амуниции он отнесся без особой серьезности и видя, что у меня в руках нет оружия, пошел в атаку. А зря, мой боескафандр был под напряжением и я легким движением руки мог переломать этому качку все кости. Утюг был неплохим бойцом и бросился на меня, словно разъяренный тигр, но был отброшен силовым полем, генерируемым боескафандром. Не приближаясь к своему ошеломленному противнику, я пустил в ход боевые силовые захваты боескафандра и, крепко ухватив Утюга за шиворот его канареечного пиджака, поднял его в воздух и приказал ему и его подельникам:
– Раздевайтесь.
Чтобы они не восприняли мои слова, как приглашение на казнь, я открыл встроенные в стену шкафчики, в которых висели серые, рабочие комбинезоны и принялся им деловито втолковывать:
– За совершенные вами преступления вы все приговариваетесь к пожизненной ссылке в колонию, которая находится далеко за пределами планеты Земля. Некоторое время вам предстоит провести в пересыльной тюрьме на спутнике планеты Юпитер, который называется Ганимед, где над вами поработают наши специалисты. В колонию вы отправитесь с измененной внешностью и откорректированной психикой, но перед этим дадите Трибуналу показания о своих криминальных связях. В тюрьму вы будете отправлены немедленно, но сначала я дам вам возможность еще раз взглянуть на свою планету.
Как только я умолк, раздались возмущенные вопли. Этим типам, чьи руки были по локоть в крови, от чего-то захотелось над собой суда и вообще им не нравилось, что их схватили. Вопить-то они вопили, но оделись довольно быстро. Сковав руки бандитов силовыми наручниками, я отконвоировал их в кабину нуль-транса, откуда им было некуда бежать. Василий к этому времени уже успел не только выкупаться, но и переодеться и прикончить все те блюда, которые я извлек для него из кулинарного блока. От нечего делать он бродил по этажам, рассматривая наше подземное укрытие. В комбинезоне космодесантника, украшенном нашивками соответствующими его милицейскому званию, он выглядел щеголевато. Робот-парикмахер успел придать его шевелюре уставной вид и Васяню было просто не узнать.
То ли психика у этого парня была на редкость устойчивой, то ли еще по какой причине, но он отнесся к переменам по-философски и даже не выразил какого-либо удивления, когда я появился перед ним одетый, как голливудский космический суперсолдат. Постучав костяшками пальцев по толстенной кирасе моего боескафандра, он спокойно поинтересовался:
– Это, что, ваша стандартная амуниция, Эд? На вид выглядит довольно прочной.
– Да уж, на Интайре еще никто не жаловался. – Ответил я ему, снимая перчатки.
– Эд, откуда вы прилетели и зачем?
Этот вопрос Василия был слишком сложным, чтобы ответить на него за пару минут. Для того, чтобы это парень понял меня и поверил всему, мне потребовалось бы слишком много времени, но и не отвечать на его вопрос тоже было невежливо и потому я сказал, как можно проще и короче:
– С планеты Интайр, Васяня, а вот как нас сюда занесло, сам черт того не знает. Мы попали в самую середину какого-то космического вихря и оказались возле этой звездной системы совершенно случайно. Ладно, сейчас нам с тобой болтать некогда, давай сначала разберемся с нашими пленниками.
– А что с ними разбираться? – Искренне удивился моим словам Василий – Поставить их к стенке и дело с концом.
Покачав головой, я задумчиво сказал ему.
– Знаешь, Василий, уж если я не убил никого тогда, в конторе этого дегенерата Викула, то тем более я не буду делать этого сейчас. Эти люди будут сосланы на другую планету и пусть они начнут там жизнь сначала. Думаю, что месяца через четыре это уже можно будет сделать, а до того времени Трибуналу придется хорошенько поработать, чтобы наш космический корабль не улетел с Земли пустым. Надеюсь, ты понимаешь, что мы тебя не просто так позвали? Твои знания криминального мира могут нам теперь здорово пригодиться.
Глаза у Васяни загорелись веселыми огоньками.
– Так значит то, что напечатали газеты, было правдой?
– Разумеется. – Ответил я и добавил – Мы решили, что настало время вычистить Землю от всякой нечисти. Впрочем, я не хочу судить этих людей слишком строго. Поверь, парень, подавляющее число особо опасных преступлений на этой планете совершается из-за несовершенства этого мира, так что мы дадим всем этим говнюкам еще один шанс. А сейчас пошли, нам нужно отправить наших первых клиентов в надежную тюрьму, которая находится далеко от Земли.
Как я и обещал бандитам, им была дана возможность последний раз взглянуть на свою родную планету. Нуль-трансом мы отправились на ладожскую базу, где мы с Васяней усадили их в кресла перед иллюминаторами, приковали их к ним силовыми наручниками и кандалами, а сами сели в рубке управления. Наш полет длился около пяти часов и в течение этого времени они смогли бросить последний взгляд на те места, которые им суждено увидеть только спустя столетия.
Вид у этих, некогда высокомерных и наглых типов был совершенно пришибленный и слезы они лили ручьями. Особенно страдал Утюг, у которого на Земле оставались жена и малолетний сын. Меня его страдания не особенно задевали, а вот Васяня немного расчувствовался. Наш полет завершился в той же точке откуда и начался, над Ладогой, но уже в темноте, после чего я переправил их сначала на нашу главную земную базу в Антарктиде, а затем прямиком на Ганимед, где подо льдами вырос целый город, один сектор которого уже был превращен в самую комфортабельную тюрьму, в которой уже находились сатанисты, захваченные мною и Ольгой в калужском лесу.
Утюг и его подручные были доставлены в тюремный корпус как раз в то время, когда Дениса и прочих горе-сатанистов, вывели на прогулку в парк. Несколько недель, проведенные ими в моем убежище и последовавшие вслед за этим перемены, возымели свое действие. Все они были задумчивы до угрюмости и встретили новичков мрачными шутками. Оставив новичков на попечение старожилов, которых уже готовили к процедуре физиологической реконструкции, обещавшей дать им новые, совершенные во всех отношениях молодые и сильные тела, я прежде, чем вернуться обратно на Землю, решил показать своему спутнику "Уригленну". В отличии от вас, Джейн, мне некогда было рассказывать Василию обо всем столь же подробно и обстоятельно.
Над подледным городом уже был построен космопорт, в ангарах которого стояло с десяток небольших, но чертовски проворных космических кораблей-разведчиков, каждый из которых был примерно в десять раз больше наших космоботов. Всего таких кораблей у нас тридцать пять штук и они имеют скорость лишь немногим меньшую, чем наша красавица "Уригленна", название которой в переводе на английский означает не больше, не меньше, как "Очарование".
Большая часть кораблей-разведчиков уже неслась в космическом пространстве, чтобы достичь планет, которые были открыты нами в глубокой древности и определить, являются ли они пригодными для колонизации людьми. Нам требовались спокойные, тепличные миры кислородного типа, подобные Земле и желательно без опасной биосферы. Человеческая раса, как биологический вид, очень устойчива и обладает высокой приспособляемостью, но мы не собирались экспериментировать, определяя пределы ее выживаемости.
На Василия "Уригленна", особенно её размеры и вооружение, произвела большое впечатление. Этот парень удивлял меня своим спокойствием и рассудительностью. Убедившись в том, что Антикриминальный Трибунал намерен очистить Землю от всяческого отребья, он уже ни чему не удивлялся и воспринимал все увиденное, как само собой разумеющееся. Несколько раз я проникал в его сознание и убеждался в том, что действительность не вызывает у него негативных реакций, а свое любопытство и восторги он просто старательно сдерживает, считая, что проявление бурных эмоций лишь уронит его достоинство в моих глазах. Даже свои мысли он старался контролировать и направлять в конструктивное русло, стараясь определить, чем он может быть полезным Трибуналу.
Такой подход Василия к сотрудничеству меня не только полностью устраивал, но и заставлял испытывать к нему искреннее уважение. Мне просто повезло, что первым из жителей Москвы, которому я открыл наш секрет, оказался этот парень. Его отношение ко мне и моим друзьям, заинтересованное и немного ироничное, только укрепило меня в мысли, что я принял правильное решение. Но куда больше меня вдохновляла способность Василия строить далеко идущие планы, которыми он поделился со мной во время недолгого посещения "Уригленны". В первую очередь ему хотелось вернутся на Землю и заняться работой, а все наши чудеса он желал бы видеть позднее, после того, как будет покончено с преступным беспределом и хотя это не было высказано вслух, я неоднократно читал эту мысль в его сознании.
Так и не показав Василию всего, чем хотел его удивить, я вернулся на Землю. Мои помощники уже решили проблему приобретения недвижимости и теперь на вилле, расположенной у озера, суетились со своими роботизированными агрегатами несколько десятков наших техников-строителей. Здоровенное и довольно непрезентабельное здание на глазах превращалось в неприступную крепость. Единственным достоинством этой пятиэтажной громадины, сложенной из красного кирпича, было то, что она стояла, отгороженная небольшим лесом от любопытных взглядов, на земельном участке площадью в полтораста гектар и до ближайшего жилья было километров десять. Это позволило нам устроить базу вблизи Москвы в соответствии с нашими собственными требованиями безопасности.
Не смотря на то, что он не спал почти сутки, Василий решил немедленно приступить к работе и сделал это довольно неожиданным образом. К моему удивлению бывший опер был куда больше обеспокоен вопросами скорее политическими, нежели правовыми и выразилось это в том, что он припер меня, что называется, к стене и принялся истязать вопросами, начав со следующего, который задал несколько насмешливым тоном:
– Ну, и что мы собираемся делать дальше, господин Бартон? У вас, как я вижу, имеется достаточно сил, чтобы стереть в порошок всю Землю, а может быть и не её одну и, похоже, вас такая перспектива абсолютно не устраивает. Не знаю уж с чем связана такая ваша любовь к людям, на мой взгляд мы того вовсе не стоим, но возьмем это утверждение за отправную точку. Разумеется, мы примем во внимание и то, что вы умнее нас, а ваша наука так далеко ушла вперед, что нашим, земным, ученым нужно будет корячиться не одну тысячу лет, чтобы пройти хотя бы половину того пути, который уже прошли ваши ученые. Интайр… Название вашей планеты звучит очень неплохо. Во всяком случае мирно. Эдвард, ответьте мне только на один вопрос, каковы планы Интайра?
Мы сидели в небольшой, резной деревянной беседке, стоящей у самой воды. Был тихий и приятный августовский вечер. Жара уже давно спала, понемногу смеркалось и в водохранилище играла рыба. То и дело слышались её громкие всплески, а по воде расходились круги. Меня так и подмывало найти в доме удочки и попытать счастья, но Василий задал прямой и конкретный вопрос и смотрел на меня испытующе, да, и Тимофей, маячащий неподалеку, насторожился, ожидая моего ответа. С притворно горестным вздохом я сказал:
– Василий, если говорить откровенно, у Интайра вообще нет никаких планов относительно Земли. На Интайре об этой планете и знать не знают, а мы числимся, как пропавшие без вести, да, и мы сами не знаем где находится наша родная планета. Так что если о чем и можно говорить, то только о наших собственных планах относительно Земли, а они довольно простые. Конечная цель нашего влияния на развитие человеческой расы – звездная экспансия. Для этого, в первую очередь, мы хотим создать за пределами Земли десяток, другой колоний, в которые намерены переселить людей, которые не хотят жить своим собственным трудом, вступили на преступный путь и узурпируют миллионы простых людей. Одновременно с этим мы хотим дать толчок развитию науки и передать людям часть своих знаний, что непременно породит мощнейший демографический взрыв, но не за счет увеличения рождаемости, а за счет снижения смертности. Наша задача, в течении ближайших двадцати пяти лет довести продолжительность жизни до трехсот, четырехсот лет, а затем, через сто лет, поднять эту планку до полутора, двух тысяч лет. Ну, и, конечно, к тому времени мы постараемся передать жителям Земли часть научного и технического потенциала Интайра. Это позволит человечеству безболезненно пережить демографический взрыв и устремиться в галактику. Вот, собственно, и все наши планы.
Мой пространный ответ не столько успокоил Василия, сколько настроил его на конструктивный лад. Удовлетворенно кивнув головой, он весьма категорично сказал:
– Понятно. Эдвард, тогда вам никуда не уйти от политики и начинать нужно, как я думаю, с России. Дела здесь сейчас обстоят так паршиво, что без военного переворота, видно, уже никак не обойтись. Слава Богу, что эти ослы так и не смогли полностью развалить стратегические войска. Думаю, что военный переворот можно будет организовать достаточно быстро, а уж затем, года через два, передать власть гражданским лицам. Если военные выступят с декларацией возрождения России и решительно начнут наводить в стране порядок, то это несколько отвлечет остальной мир от активных действий Антикриминального Трибунала. Вряд ли кто-нибудь станет связывать его деятельность с Россией, но и военный переворот никто не сможет связать с деятельностью вашего Трибунала. Эдвард, у меня есть кое-какие знакомства в среде армейских офицеров и хотя я давно с ними не общался, в некоторых из них я полностью уверен, уж они-то не станут очередными казнокрадами.
Вспомнив о людях, разворовавших страну с таким огромным экономическим потенциалом и превративших её в криминальный рай, где пистолет и взрывчатка давали власть и деньги каждому негодяю, Василий зло выругался и с такой силой ударил кулаком по легким перильцам беседки, что едва не сломал их. Мне были очень понятны его чувства, но при этом я не забывал о том, что помимо России существовало и множество других стран. Вместе с тем мне было приятно слышать, что Василий уже отождествлял себя с Антикриминальным Трибуналом и, похоже, не мыслил своей дальнейшей жизни без участия в его деятельности. Мне следовало объяснить ему еще один аспект нашей будущей работы и потому я сказал ему:
– Прекрасно, если брать в целом, то ты прав. Именно так я и собираюсь поступить, но учти, помимо проблемы России существует еще и проблема Севера и Юга и это тоже политика. Да, к тому же есть еще одна вещь, о которой нельзя забывать. Василий, ты представляешь себе, какими деньгами обладают эти типы? Если ты думаешь, что Трибунал возьмет и так просто станет возвращать их в те страны, откуда они были похищены, то ты серьезно заблуждаешься. Именно на этих деньгах будет построена новая политика и я не собираюсь подпускать к ним никого. Такие дармовые деньги способны развратить кого угодно, а потому русской хунте придется самой мобилизовать средства для социальных программ. Помощь мы ей, несомненно, окажем, но кормить бездельников я не собираюсь. Вполне достаточно будет освободить российских бизнесменов от всяких бандитских и прочих крыш, убийственных налогов и при этом внушить банкирам мысль, что богатеть нужно трудом, а не алчностью и все пойдет нормальным путем. Конечно, это не Бог весть какая помощь, но я думаю, что для начала этого вполне хватит, а если учесть, что Россия и страны третьего мира уже в ближайшее время, под самым благовидным предлогом и на вполне объяснимой основе, получат в свое распоряжение некоторые из технических разработок Интайра вместе с необходимыми технологиями, то о процветании России ты можешь не волноваться. Так что ни у тебя, ни у кого-либо еще, даже не должен возникать вопрос, почему деньги, изъятые у преступного мира, попадут на банковские счета Института Человека…
Говоря об этом, я внимательно следил за мыслями и эмоциями Василия и, к своему облегчению, понял, что такое положение вещей его не только вполне удовлетворяет, но и полностью устраивает. При одной только мысли, что эти деньги могут попасть в руки чиновников, он был готов плеваться, но отнюдь не это меня удивило. В голове у этого парня роем теснились такие грандиозные планы, что даже меня они привели в некоторое смущение и, видя их глубину и тщательность проработки, я сразу сделал вывод, что они вынашивались не один год. А потому я сказал экс-оперу:
– Вот что, парень, боюсь, ты не захочешь ждать до утра, но, тем не менее, я не люблю принимать скоропалительные решения, да, к тому же я предпочел бы видеть все твои планы на бумаге, а не читать их с помощью телепатии. Потому пошли-ка лучше в дом. Там уже смонтировано кое-какое оборудование и оно, как нельзя лучше, пригодится тебе.
Не откладывая дела в долгий ящик, я подхватил этого парня под локоток и мы потопали к дому. Наши разведчики, проводившие рекогносцировку местности, не промахнулись, выбрав это строение, которое хотя и было построено в довольно уродливом стиле нью рашенз арт, имело множество просторных помещений на всех пяти этажах и в подвале. Именно в подвале, в самой большой из комнат, техники смонтировали пульт связи с Большим Мозаичным Мозгом, аппараты ментоскопирования, установки гипнопедии и массу другого, не менее сложного электронного оборудования.
Прежний хозяин дома, видимо, хотел устроить там нечто вроде планетария или океанариума для парочки касаток, так что места там вполне хватало, а высота потолков была такая, что техникам удалось установить огромный сферический экран, а уровнем ниже, – большой телепорт-лифт через который можно было проникнуть в служебный модуль под дном водохранилища. Наши малые стандартные модули были жилыми и не оснащались сложным оборудованием, так что то специальное оборудование, которое установили в доме техники, имелось только на базовых модулях, таких, как антарктический или лунный, ну и еще на борту "Уригленны", где имелось оборудование и посложнее.
– Скажите, Эдвард, это случайно не вы устроили переполох в офисе компании "Интерросстрейд" несколько месяцев назад? Среди моих новых друзей по этому поводу ходило множество слухов, один другого фантастичнее и я скорее поверю в то, что вы прилетели на Землю с Марса или с планеты Трон, чем в вашу чудесную находку.
Такая проницательность оперуполномоченного МУРа, изгнанного за упрямство и честность, меня несколько обескуражила. Почесав затылок, я ответил ему:
– Послушай, Василий, может быть мы поговорим об этом, как-нибудь в другой раз? Мы в общем то что прибыли в Москву с совершенно другой целью и если бы не это лесное чудище… – Тимофей, одетый в шикарный костюм, сидел в кресле, висящем над полом на антигравах и попивал пиво "Миллер", при моих словах широко осклабился – Я вряд ли стал брать Утюга и его быков в первый же день своего пребывания в городе. Сам не представляю, что это на меня нашло. Наверное, перегрелся на солнышке.
В этом парне, изрядно потрепанном жизнью и свалившимися на его голову невзгодами, по прежнему были сильны его профессиональные привычки. После того, что я ему сказал он задумался всего на какую-то минуту и спросил:
– Так вы что же, только что прибыли в Москву?
– Да, мы спустились с крыши гостиницы "Интурист" за двадцать минут до того, как повстречали тебя. – Подтвердил мои слова Тимофей.
– А как вы меня прокачали и откуда вам известны имена Утюга и его подельников? Вы что, ребята, телепаты?
Свой вопрос Васяня задал хотя и настороженным голосом, но зато совершенно серьезным тоном. Впрочем, как выяснилось впоследствии, его логическим способностям мог бы позавидовать и Шерлок Холмс и это при том, что соображал он побыстрее иного компьютера. Тимофей в ответ лишь удовлетворенно поцокал языком и я, несколько смутившись, был вынужден признаться:
– Ну, в общем ты прав, Василий Степанович, мы не только прилетели из далекого космоса, но и, вдобавок, почти все, в той или иной степени, телепаты. Правда, мы прилетели очень давно и по некоторым причинам тысячи лет жили на Земле, как вполне обычные люди, ну, а совсем недавно все изменилось и мы решили, что людям на этой планете необходима наша помощь. Ты поверишь в это?
Почесав давно немытую голову с длинными, русыми волосами, Васяня задумчиво ответил:
– Вот это дела, пришельцы из космоса. Здорово, ничего не скажешь. Ну, ладно, пришельцы, так пришельцы. И что вы намерены делать дальше, если это, конечно, не секрет?
От нашего нового друга исходил крепкий и не совсем приятный запах давно немытого тела, с которым не могла справиться мощная климатическая установка, озонатор, ионизатор и дезодоратор воздуха вместе взятые и потому было немудрено, что я, поморщившись, сказал ему:
– Васяня, может быть ты сначала вымоешься и переоденешься, а Тимофей и Гена тем временем все-таки купят эту чертову дачу, что находится наверху, прямо у нас над головой? Мы ведь прилетели, чтобы слегка обустроиться в Москве и даже построили подземное убежище, но вот чтобы пользоваться им без помех, нам нужен нормальный выход на поверхность.
Пока Тимофей и Гена, выбравшись из убежища через аварийный выход, разыскивали хозяина огромной виллы на берегу Истринского водохранилища и уговаривали его продать её, а Василий нежился в ванне, я занялся делом. В первую очередь я направился в нашу мини-тюрьму. Утюг и его друзья уже пришли в себя и теперь негромко переговаривались в большой, чистой камере, разделенной на ячейки силовым и сторожевым полем. Настроение у них было препаршивое и мое появление отнюдь не добавило им энтузиазма.
Для того, чтобы произвести на этих охламонов нужное впечатление, я сначала переоделся в легкий боескафандр, а затем уж спустился на этот этаж. Боескафандр этот хотя и назывался легким, был, однако, способен озадачить кого угодно, так как выглядел ничуть не хуже самых лучших образчиков военной униформы из фантастических боевиков про космические войны. Главное же его отличие от киношных костюмов заключалось в том, что мой костюмчик был действующим.
Поскольку вы таких еще не видели, Джейн, я попытаюсь немного описать его, чтобы вы знали, как я выглядел в тот момент. Мое тело было затянуто в черный, блестящий комбинезон из очень прочного металлизированного пластика сантиметровой толщины, который местами проглядывал из под нагрудной кирасы, защитных щитков, наплечников и наколенников. Эти, почти что рыцарские, штуковины плотно прилегали к моему торсу, рукам и ногам. Все они были сделаны из того же материала, что и наши тяжелые боескафандры, – субметаллической брони, имели такой же темно-серый цвет и были соединены между собой черными, блестящими стержнями тяг мускульных усилителей.
Легким этот скафандр назывался только потому, что он не был герметичен, а его шлем с черным забралом, надевался прямо на голову. Тем не менее он был довольно прочным, ничем не уступая обычной стальной броне толщиной сантиметров в пятнадцать, имел защитное силовое поле и великолепную систему оптической маскировки. Ну, а его мускульные усилители превращавшие меня в трех суперменов сразу, и делали его тем, чем он и являлся, – самым совершенным средством защиты во всей галактике Хизан. Ну, а весил он добрых два с половиной центнера, так что к нему так же прилагался мощный энергоблок и пояс-антиграв.
При виде меня, одетого таким образом, эти типы вскочили на ноги и попятились к стене, стараясь, однако, не прикасаться ни к стене, ни к отливающим голубизной прозрачным перегородкам, поскольку они уже успели испытать на себе болезненные удары сторожевого поля. Мой устрашающий вид подействовал на них должным образом. Спесь и нахальство я сбил с них еще в автосалоне, страху нагнала на них наша камера предварительного заключения, а вот появление такого чудища заставило всерьез задуматься над своей дальнейшей судьбой. Даже если бы я не был телепатом, мне было бы очень легко прочитать по их физиономиям, о чем они думали, а пораскинуть мозгами они могли начиная с того момента, когда их, еще беспомощных, с трясущимися руками и ногами, выгрузили из багажника, уложили на носилки, пристегнули к ним силовыми полями, да так, что они не могли и пошевелиться, после чего спустил в эту камеру.
Утюг, которого я навестил первым, самым серьезным образом думал, что теперь ему придется проститься уже не со свободой, а отправиться прямиком на небеса, решил показать характер. Ростом он был выше меня больше, чем на голову, а в плечах был пошире даже, чем я в своем боескафандре. К моей амуниции он отнесся без особой серьезности и видя, что у меня в руках нет оружия, пошел в атаку. А зря, мой боескафандр был под напряжением и я легким движением руки мог переломать этому качку все кости. Утюг был неплохим бойцом и бросился на меня, словно разъяренный тигр, но был отброшен силовым полем, генерируемым боескафандром. Не приближаясь к своему ошеломленному противнику, я пустил в ход боевые силовые захваты боескафандра и, крепко ухватив Утюга за шиворот его канареечного пиджака, поднял его в воздух и приказал ему и его подельникам:
– Раздевайтесь.
Чтобы они не восприняли мои слова, как приглашение на казнь, я открыл встроенные в стену шкафчики, в которых висели серые, рабочие комбинезоны и принялся им деловито втолковывать:
– За совершенные вами преступления вы все приговариваетесь к пожизненной ссылке в колонию, которая находится далеко за пределами планеты Земля. Некоторое время вам предстоит провести в пересыльной тюрьме на спутнике планеты Юпитер, который называется Ганимед, где над вами поработают наши специалисты. В колонию вы отправитесь с измененной внешностью и откорректированной психикой, но перед этим дадите Трибуналу показания о своих криминальных связях. В тюрьму вы будете отправлены немедленно, но сначала я дам вам возможность еще раз взглянуть на свою планету.
Как только я умолк, раздались возмущенные вопли. Этим типам, чьи руки были по локоть в крови, от чего-то захотелось над собой суда и вообще им не нравилось, что их схватили. Вопить-то они вопили, но оделись довольно быстро. Сковав руки бандитов силовыми наручниками, я отконвоировал их в кабину нуль-транса, откуда им было некуда бежать. Василий к этому времени уже успел не только выкупаться, но и переодеться и прикончить все те блюда, которые я извлек для него из кулинарного блока. От нечего делать он бродил по этажам, рассматривая наше подземное укрытие. В комбинезоне космодесантника, украшенном нашивками соответствующими его милицейскому званию, он выглядел щеголевато. Робот-парикмахер успел придать его шевелюре уставной вид и Васяню было просто не узнать.
То ли психика у этого парня была на редкость устойчивой, то ли еще по какой причине, но он отнесся к переменам по-философски и даже не выразил какого-либо удивления, когда я появился перед ним одетый, как голливудский космический суперсолдат. Постучав костяшками пальцев по толстенной кирасе моего боескафандра, он спокойно поинтересовался:
– Это, что, ваша стандартная амуниция, Эд? На вид выглядит довольно прочной.
– Да уж, на Интайре еще никто не жаловался. – Ответил я ему, снимая перчатки.
– Эд, откуда вы прилетели и зачем?
Этот вопрос Василия был слишком сложным, чтобы ответить на него за пару минут. Для того, чтобы это парень понял меня и поверил всему, мне потребовалось бы слишком много времени, но и не отвечать на его вопрос тоже было невежливо и потому я сказал, как можно проще и короче:
– С планеты Интайр, Васяня, а вот как нас сюда занесло, сам черт того не знает. Мы попали в самую середину какого-то космического вихря и оказались возле этой звездной системы совершенно случайно. Ладно, сейчас нам с тобой болтать некогда, давай сначала разберемся с нашими пленниками.
– А что с ними разбираться? – Искренне удивился моим словам Василий – Поставить их к стенке и дело с концом.
Покачав головой, я задумчиво сказал ему.
– Знаешь, Василий, уж если я не убил никого тогда, в конторе этого дегенерата Викула, то тем более я не буду делать этого сейчас. Эти люди будут сосланы на другую планету и пусть они начнут там жизнь сначала. Думаю, что месяца через четыре это уже можно будет сделать, а до того времени Трибуналу придется хорошенько поработать, чтобы наш космический корабль не улетел с Земли пустым. Надеюсь, ты понимаешь, что мы тебя не просто так позвали? Твои знания криминального мира могут нам теперь здорово пригодиться.
Глаза у Васяни загорелись веселыми огоньками.
– Так значит то, что напечатали газеты, было правдой?
– Разумеется. – Ответил я и добавил – Мы решили, что настало время вычистить Землю от всякой нечисти. Впрочем, я не хочу судить этих людей слишком строго. Поверь, парень, подавляющее число особо опасных преступлений на этой планете совершается из-за несовершенства этого мира, так что мы дадим всем этим говнюкам еще один шанс. А сейчас пошли, нам нужно отправить наших первых клиентов в надежную тюрьму, которая находится далеко от Земли.
Как я и обещал бандитам, им была дана возможность последний раз взглянуть на свою родную планету. Нуль-трансом мы отправились на ладожскую базу, где мы с Васяней усадили их в кресла перед иллюминаторами, приковали их к ним силовыми наручниками и кандалами, а сами сели в рубке управления. Наш полет длился около пяти часов и в течение этого времени они смогли бросить последний взгляд на те места, которые им суждено увидеть только спустя столетия.
Вид у этих, некогда высокомерных и наглых типов был совершенно пришибленный и слезы они лили ручьями. Особенно страдал Утюг, у которого на Земле оставались жена и малолетний сын. Меня его страдания не особенно задевали, а вот Васяня немного расчувствовался. Наш полет завершился в той же точке откуда и начался, над Ладогой, но уже в темноте, после чего я переправил их сначала на нашу главную земную базу в Антарктиде, а затем прямиком на Ганимед, где подо льдами вырос целый город, один сектор которого уже был превращен в самую комфортабельную тюрьму, в которой уже находились сатанисты, захваченные мною и Ольгой в калужском лесу.
Утюг и его подручные были доставлены в тюремный корпус как раз в то время, когда Дениса и прочих горе-сатанистов, вывели на прогулку в парк. Несколько недель, проведенные ими в моем убежище и последовавшие вслед за этим перемены, возымели свое действие. Все они были задумчивы до угрюмости и встретили новичков мрачными шутками. Оставив новичков на попечение старожилов, которых уже готовили к процедуре физиологической реконструкции, обещавшей дать им новые, совершенные во всех отношениях молодые и сильные тела, я прежде, чем вернуться обратно на Землю, решил показать своему спутнику "Уригленну". В отличии от вас, Джейн, мне некогда было рассказывать Василию обо всем столь же подробно и обстоятельно.
Над подледным городом уже был построен космопорт, в ангарах которого стояло с десяток небольших, но чертовски проворных космических кораблей-разведчиков, каждый из которых был примерно в десять раз больше наших космоботов. Всего таких кораблей у нас тридцать пять штук и они имеют скорость лишь немногим меньшую, чем наша красавица "Уригленна", название которой в переводе на английский означает не больше, не меньше, как "Очарование".
Большая часть кораблей-разведчиков уже неслась в космическом пространстве, чтобы достичь планет, которые были открыты нами в глубокой древности и определить, являются ли они пригодными для колонизации людьми. Нам требовались спокойные, тепличные миры кислородного типа, подобные Земле и желательно без опасной биосферы. Человеческая раса, как биологический вид, очень устойчива и обладает высокой приспособляемостью, но мы не собирались экспериментировать, определяя пределы ее выживаемости.
На Василия "Уригленна", особенно её размеры и вооружение, произвела большое впечатление. Этот парень удивлял меня своим спокойствием и рассудительностью. Убедившись в том, что Антикриминальный Трибунал намерен очистить Землю от всяческого отребья, он уже ни чему не удивлялся и воспринимал все увиденное, как само собой разумеющееся. Несколько раз я проникал в его сознание и убеждался в том, что действительность не вызывает у него негативных реакций, а свое любопытство и восторги он просто старательно сдерживает, считая, что проявление бурных эмоций лишь уронит его достоинство в моих глазах. Даже свои мысли он старался контролировать и направлять в конструктивное русло, стараясь определить, чем он может быть полезным Трибуналу.
Такой подход Василия к сотрудничеству меня не только полностью устраивал, но и заставлял испытывать к нему искреннее уважение. Мне просто повезло, что первым из жителей Москвы, которому я открыл наш секрет, оказался этот парень. Его отношение ко мне и моим друзьям, заинтересованное и немного ироничное, только укрепило меня в мысли, что я принял правильное решение. Но куда больше меня вдохновляла способность Василия строить далеко идущие планы, которыми он поделился со мной во время недолгого посещения "Уригленны". В первую очередь ему хотелось вернутся на Землю и заняться работой, а все наши чудеса он желал бы видеть позднее, после того, как будет покончено с преступным беспределом и хотя это не было высказано вслух, я неоднократно читал эту мысль в его сознании.
Так и не показав Василию всего, чем хотел его удивить, я вернулся на Землю. Мои помощники уже решили проблему приобретения недвижимости и теперь на вилле, расположенной у озера, суетились со своими роботизированными агрегатами несколько десятков наших техников-строителей. Здоровенное и довольно непрезентабельное здание на глазах превращалось в неприступную крепость. Единственным достоинством этой пятиэтажной громадины, сложенной из красного кирпича, было то, что она стояла, отгороженная небольшим лесом от любопытных взглядов, на земельном участке площадью в полтораста гектар и до ближайшего жилья было километров десять. Это позволило нам устроить базу вблизи Москвы в соответствии с нашими собственными требованиями безопасности.
Не смотря на то, что он не спал почти сутки, Василий решил немедленно приступить к работе и сделал это довольно неожиданным образом. К моему удивлению бывший опер был куда больше обеспокоен вопросами скорее политическими, нежели правовыми и выразилось это в том, что он припер меня, что называется, к стене и принялся истязать вопросами, начав со следующего, который задал несколько насмешливым тоном:
– Ну, и что мы собираемся делать дальше, господин Бартон? У вас, как я вижу, имеется достаточно сил, чтобы стереть в порошок всю Землю, а может быть и не её одну и, похоже, вас такая перспектива абсолютно не устраивает. Не знаю уж с чем связана такая ваша любовь к людям, на мой взгляд мы того вовсе не стоим, но возьмем это утверждение за отправную точку. Разумеется, мы примем во внимание и то, что вы умнее нас, а ваша наука так далеко ушла вперед, что нашим, земным, ученым нужно будет корячиться не одну тысячу лет, чтобы пройти хотя бы половину того пути, который уже прошли ваши ученые. Интайр… Название вашей планеты звучит очень неплохо. Во всяком случае мирно. Эдвард, ответьте мне только на один вопрос, каковы планы Интайра?
Мы сидели в небольшой, резной деревянной беседке, стоящей у самой воды. Был тихий и приятный августовский вечер. Жара уже давно спала, понемногу смеркалось и в водохранилище играла рыба. То и дело слышались её громкие всплески, а по воде расходились круги. Меня так и подмывало найти в доме удочки и попытать счастья, но Василий задал прямой и конкретный вопрос и смотрел на меня испытующе, да, и Тимофей, маячащий неподалеку, насторожился, ожидая моего ответа. С притворно горестным вздохом я сказал:
– Василий, если говорить откровенно, у Интайра вообще нет никаких планов относительно Земли. На Интайре об этой планете и знать не знают, а мы числимся, как пропавшие без вести, да, и мы сами не знаем где находится наша родная планета. Так что если о чем и можно говорить, то только о наших собственных планах относительно Земли, а они довольно простые. Конечная цель нашего влияния на развитие человеческой расы – звездная экспансия. Для этого, в первую очередь, мы хотим создать за пределами Земли десяток, другой колоний, в которые намерены переселить людей, которые не хотят жить своим собственным трудом, вступили на преступный путь и узурпируют миллионы простых людей. Одновременно с этим мы хотим дать толчок развитию науки и передать людям часть своих знаний, что непременно породит мощнейший демографический взрыв, но не за счет увеличения рождаемости, а за счет снижения смертности. Наша задача, в течении ближайших двадцати пяти лет довести продолжительность жизни до трехсот, четырехсот лет, а затем, через сто лет, поднять эту планку до полутора, двух тысяч лет. Ну, и, конечно, к тому времени мы постараемся передать жителям Земли часть научного и технического потенциала Интайра. Это позволит человечеству безболезненно пережить демографический взрыв и устремиться в галактику. Вот, собственно, и все наши планы.
Мой пространный ответ не столько успокоил Василия, сколько настроил его на конструктивный лад. Удовлетворенно кивнув головой, он весьма категорично сказал:
– Понятно. Эдвард, тогда вам никуда не уйти от политики и начинать нужно, как я думаю, с России. Дела здесь сейчас обстоят так паршиво, что без военного переворота, видно, уже никак не обойтись. Слава Богу, что эти ослы так и не смогли полностью развалить стратегические войска. Думаю, что военный переворот можно будет организовать достаточно быстро, а уж затем, года через два, передать власть гражданским лицам. Если военные выступят с декларацией возрождения России и решительно начнут наводить в стране порядок, то это несколько отвлечет остальной мир от активных действий Антикриминального Трибунала. Вряд ли кто-нибудь станет связывать его деятельность с Россией, но и военный переворот никто не сможет связать с деятельностью вашего Трибунала. Эдвард, у меня есть кое-какие знакомства в среде армейских офицеров и хотя я давно с ними не общался, в некоторых из них я полностью уверен, уж они-то не станут очередными казнокрадами.
Вспомнив о людях, разворовавших страну с таким огромным экономическим потенциалом и превративших её в криминальный рай, где пистолет и взрывчатка давали власть и деньги каждому негодяю, Василий зло выругался и с такой силой ударил кулаком по легким перильцам беседки, что едва не сломал их. Мне были очень понятны его чувства, но при этом я не забывал о том, что помимо России существовало и множество других стран. Вместе с тем мне было приятно слышать, что Василий уже отождествлял себя с Антикриминальным Трибуналом и, похоже, не мыслил своей дальнейшей жизни без участия в его деятельности. Мне следовало объяснить ему еще один аспект нашей будущей работы и потому я сказал ему:
– Прекрасно, если брать в целом, то ты прав. Именно так я и собираюсь поступить, но учти, помимо проблемы России существует еще и проблема Севера и Юга и это тоже политика. Да, к тому же есть еще одна вещь, о которой нельзя забывать. Василий, ты представляешь себе, какими деньгами обладают эти типы? Если ты думаешь, что Трибунал возьмет и так просто станет возвращать их в те страны, откуда они были похищены, то ты серьезно заблуждаешься. Именно на этих деньгах будет построена новая политика и я не собираюсь подпускать к ним никого. Такие дармовые деньги способны развратить кого угодно, а потому русской хунте придется самой мобилизовать средства для социальных программ. Помощь мы ей, несомненно, окажем, но кормить бездельников я не собираюсь. Вполне достаточно будет освободить российских бизнесменов от всяких бандитских и прочих крыш, убийственных налогов и при этом внушить банкирам мысль, что богатеть нужно трудом, а не алчностью и все пойдет нормальным путем. Конечно, это не Бог весть какая помощь, но я думаю, что для начала этого вполне хватит, а если учесть, что Россия и страны третьего мира уже в ближайшее время, под самым благовидным предлогом и на вполне объяснимой основе, получат в свое распоряжение некоторые из технических разработок Интайра вместе с необходимыми технологиями, то о процветании России ты можешь не волноваться. Так что ни у тебя, ни у кого-либо еще, даже не должен возникать вопрос, почему деньги, изъятые у преступного мира, попадут на банковские счета Института Человека…
Говоря об этом, я внимательно следил за мыслями и эмоциями Василия и, к своему облегчению, понял, что такое положение вещей его не только вполне удовлетворяет, но и полностью устраивает. При одной только мысли, что эти деньги могут попасть в руки чиновников, он был готов плеваться, но отнюдь не это меня удивило. В голове у этого парня роем теснились такие грандиозные планы, что даже меня они привели в некоторое смущение и, видя их глубину и тщательность проработки, я сразу сделал вывод, что они вынашивались не один год. А потому я сказал экс-оперу:
– Вот что, парень, боюсь, ты не захочешь ждать до утра, но, тем не менее, я не люблю принимать скоропалительные решения, да, к тому же я предпочел бы видеть все твои планы на бумаге, а не читать их с помощью телепатии. Потому пошли-ка лучше в дом. Там уже смонтировано кое-какое оборудование и оно, как нельзя лучше, пригодится тебе.
Не откладывая дела в долгий ящик, я подхватил этого парня под локоток и мы потопали к дому. Наши разведчики, проводившие рекогносцировку местности, не промахнулись, выбрав это строение, которое хотя и было построено в довольно уродливом стиле нью рашенз арт, имело множество просторных помещений на всех пяти этажах и в подвале. Именно в подвале, в самой большой из комнат, техники смонтировали пульт связи с Большим Мозаичным Мозгом, аппараты ментоскопирования, установки гипнопедии и массу другого, не менее сложного электронного оборудования.
Прежний хозяин дома, видимо, хотел устроить там нечто вроде планетария или океанариума для парочки касаток, так что места там вполне хватало, а высота потолков была такая, что техникам удалось установить огромный сферический экран, а уровнем ниже, – большой телепорт-лифт через который можно было проникнуть в служебный модуль под дном водохранилища. Наши малые стандартные модули были жилыми и не оснащались сложным оборудованием, так что то специальное оборудование, которое установили в доме техники, имелось только на базовых модулях, таких, как антарктический или лунный, ну и еще на борту "Уригленны", где имелось оборудование и посложнее.