Страница:
Оорк кивнул мне в ответ головой и улыбнулся, показывая что он полностью разделяет мое отношение к службе. Мы поговорили с ним о деталях предстоящей в будущем операции и о том, что нам предстоит сделать в ближайшее время, проводя рекогносцировку. Командир БЧ-75, клятвенно заверял меня в том, что сможет держать "Уригленну" невидимой хоть целую вечность и никто в галактике не сможет нас засечь независимо от того движемся мы со скоростью в два световых года в час или дрейфуем без ускорения на досветовой скорости. С точки зрения военной тактики, это было просто невероятным преимуществом над возможным противником.
По какому-то невероятному стечению обстоятельств уже буквально через пару часов после нашего разговора Золотой эскадре пришлось доказать на деле верность своим боевым традициям. Мы как раз обсуждали сколько времени нам потребуется на то чтобы загрузить "Уригленну" и будет ли все готово к погрузке к тому моменту, когда мы вернемся к Интайру. Более всего меня удивляло то, что администратор Элт был настолько уверен в том, что ему удастся положительно решить вопрос в штабе космофлота, что даже оплатил большую часть стоимости оборудования, заказанного для колонии. На мой взгляд, это выглядело полной аферой, но похоже он был настолько уверен как во мне, так и в Старике Вадже, что пошел на этот рискованный шаг. Откажись Старик разговаривать с ним и он оказался бы по уши в дерьме. Я как раз только-только собрался спросить его об этом, как тут, словно сбесившись от скуки, завыла сирена боевой тревоги.
В первую очередь это явилось неожиданностью для меня самого. Хотя мы и вышли уже почти к границам Гегемонии Интайра, мы находились в одном из самых спокойных пограничных районов, открытом для свободных полетов. Здесь было множество старых красных звезд, имелось достаточное количество планет, богатых металлами и потому многие из них были сданы Интайром в концессию не только космошахтерам из миров Гегемонии, но и космошахтерам из многих других миров из трех ближайших секторов галактики.
Поэтому этот район Гегемонии, в котором не было обитаемых миров, был местом весьма оживленным. Да и курс я приказал проложить через него не случайно, желая проверить систему оптической маскировки. Так как я сам не отдавал приказа об очередной учебной боевой тревоге, то стало быть она была настоящей. Долго гадать нам не пришлось и как только сирена умолкла, тотчас вспыхнул обзорный экран, расположенный напротив моего письменного стола и на нем появилось встревоженное лицо старшего офицера.
– Адмирал, нами получен сигнал о нападении семи тяжелых толринских крейсеров на рудовоз с Зиона. Толринцы, явно, намерены взять рудовоз на абордаж и зионские космошахтеры просят всех о помощи. Кажется, это обычная грызня между корпорациями, но на этот раз в ней решил поучаствовать космофлот Толрина. Мы находимся от места нападения в семнадцати световых, а ближайшие крейсера нашего космофлота не менее, чем в пятидесяти четырех световых годах. Каков будет ваш приказ адмирал?
Не раздумывая ни одной лишней секунды, я приказал:
– Командиру эскадры крейсеров-истребителей: – подготовить крейсера к бою. Идут третье, четвертое, седьмое и одиннадцатое звено. Навигационной команде: – проложить курс к месту боя. Всем огневым постам: приготовиться к огневой поддержке. Командиру поста движения: – скорость на максимум. Призракам: – держать маскировку. Трюмным духам: – приготовиться к приему груза. Общий приказ: – захватить нарушителей! Пошевеливайтесь, ребята, зионцы отличные парни, а с толринцами нам еще ни разу не приходилось драться.
Мы немедленно перебрались в навигационную рубку, где для нас уже были подготовлены боескафандры. Судя по тому, как быстро Оорк облачился в свой боескафандр, мне сразу стало понятно, что прежде, чем начать гражданскую службу, этот парень провел несколько лет в космофлоте. Правда, на этот раз ему не светило принять участия в боевой операции сколь бы хорошую военную подготовку он не имел. Этим делом должны были заниматься специалисты экстракласса, именно такие, какими и были все мои парни.
"Уригленна", с каждой минутой набирая скорость, шла на сближение с крейсерами противника. Экипажи крейсеров уже приводили свои машины в полную боевую готовность, канониры заняли свои места за пультами управления огнем, турбины были прогреты и переведены на холостой ход, а командиры крейсеров заранее рассчитывали траектории боевых маневров.
Толринские крейсера в это время методично разбивали огневые башни рудовоза, делая это с хирургической точностью, чтобы ни в коем случае не повредить ходовых турбин и жилых отсеков. Зионцы, яростно огрызаясь огнем из тяжелых корабельных бластеров и энергометов, не замолкали ни на минуту, комментируя действия нападавшего на них врага и призывая всех в свидетели такого варварского акта агрессии. Толринцы тоже не молчали и громко требовали, чтобы зионские космошахтеры немедленно прекратили сопротивление и сдались, так как они не выполнили условия контракта, перепродав уже оплаченную Эталом партию обогащенной урановой руды. Зионцы посылали их куда подальше, ссылаясь на то, что Этал не оплатил Файриозу контракт на поставку каких-то там генераторов и теперь вся урановая руда будет направлена на эту планету.
В общем это был какой-то несусветный кавардак, в котором принял косвенное участие Этал, один из миров Гегемонии Интайра. Но так или иначе, а толринские крейсера вторглись в зону, контролируемую Интайром и это было незаконное вторжение. Правы были зионские космошахтеры или не правы, это уже было дело пятое, а вот то, что в пределах Гегемонии Интайра шел бой, явно было актом агрессии по отношению пусть и не нашего союзника, но вполне дружественно настроенного к Интайру мира.
Так что мне требовалось незамедлительно провести полицейскую акцию и арестовать виновных, но в том то и дело, что это были не какие-нибудь корпоративные лоханки, а боевые тяжелые крейсера. Но в этом и заключалась вся прелесть момента, ведь до сих пор космофлоту Интайра не доводилось сражаться с тяжелыми крейсерами Толрина, которые составляли основу военно-космического флота этой планеты.
Получить полное представление о боевой мощи толринского космофлота можно было только в бою и потому я бросил против семи крейсеров четыре своих самых лучших боевых звена. Задача перед ними была довольно сложная. Первым должно было вступить звено космос-майора Дарафа Илькана и, связав крейсера своим маневром, постараться оттащить их от рудовоза подальше. После этого в бой должны были вступить еще три звена, чтобы окончательно принудить противника сдаться. Это, конечно, в идеале, а там следовало посмотреть, как будет складываться ситуация. Во всяком случае еще два крейсера должны были отконвоировать зионский рудовоз к Кештару, где с космошахтерами и грузом обогащенной урановой руды должен будет разобраться независимый суд.
Когда я сформулировал задачу своим космолетчикам, Оорк, взглянув на меня одобрительно, позволил себе заметить:
– Превосходно, адмирал, а ты подумал о том, что толринцы могут просто сжечь звено Дарафа Илькана? Их крейсера, по крайней мере, втрое мощнее наших.
– Зато на нашей стороне скорость, маневренность и внезапность, Орки и к тому же не забывай о том, что это лучшее звено 31-й Золотой эскадры, а Дараф Илькан пилот от Бога, так что вряд ли толринцы смогут взять его звено в перекрестие прицелов своих энергометов, а поскольку ракет с термоядерными боеголовками они применять не станут, то это просто будет очень веселая игра. – С улыбкой ответил я Оорку и незаметно достал из кармана свой амулет – Оплавленный осколок стайлара, который однажды извлекли из моего плеча корабельные костоправы в те далёкие годы, когда я ещё был юным космос-лейтенантом.
До выхода "Уригленны" на позицию атаки оставались считанные минуты и я велел космос-майору Илькану приготовиться к старту, сказав этому малышу-тайри:
– Дараф, твой выход через семь минут. Ты готов, надрать задницу этим верзилам, Музыкант?
– Да, Звездный Отец! – Ответил он и я приказал:
– Ну, тогда жди зеленого сигнала.
Потянулись томительные минуты ожидания. Мы были буквально на расстоянии нескольких световых минут от места боя, сбросили скорость и легли на параллельный курс, когда толринские крейсера внезапно стали перестраиваться в новый боевой порядок, явно, намереваясь пойти на сближение с яростно отстреливающимся рудовозом и выпустить из своих трюмов десантные космоботы. Сделать этого они не успели, так как внезапно, буквально ниоткуда, в космосе появилась шестерка новых крейсеров-истребителей Интайра и открыла по ним шквальный огонь. Канониры целились исключительно по боевым системам толринских крейсеров и в первые же секунды заставили замолчать полтора десятка тяжелых энергометов. Крейсера противника моментально отказались от завершения атакующего боевого построения и бросились врассыпную, поставив плотный заградительный огонь.
Звено Дарафа Илькана собралось в тесную группу и заложило крутой вираж, стремясь встать между крейсерами Толрина и рудовозом. На рудовозе служили бывалые космолетчики и командовал ими чертовски отличный капитан, который моментально сообразил, что ему, наконец, пришли на помощь. Уцелевшие огневые башни открыли огонь из всего, что еще могло стрелять и это был не прицельный огонь, а просто отвлекающий огненный веер, призванный прикрыть интайрийские крейсера.
Лишь тогда, когда крейсера звена Дарафа Илькана вновь рассыпались и построились в атакующие порядки, рудовоз резко увеличил скорость, но сделал это только для того, чтобы сделать быстрый маневр и зайти своему противнику во фланг. При этом его курс едва не пересекся с курсом "Уригленны" и главному пилоту пришлось взять управления кораблем на себя, чтобы увеличить скорость и стремительным броском увести корабль в сторону.
Пока все шло просто превосходно, вот только капитан рудовоза был слишком уж отважным воякой и, получив поддержку, во что бы то ни стало решил записать на свой боевой счет, как минимум, парочку крейсеров врага. Это у него получилось и его канониры действительно лишили хода два крейсера, которые мгновенно пропали в космической дали. Поэтому я отдал приказ и еще два крейсера покинули ангары "Уригленны" и их командиры вступили в переговоры с капитаном рудовоза, предлагая ему покинуть поле боя в их сопровождении. Капитан, к счастью, нам попался сговорчивый и, пальнув по толринским крейсерам еще пару раз для острастки, отвалил в сторону. При этом в эфир тотчас полетели его победные реляции.
Толринцы видя, что их добыча уходит, решили вздуть своих обидчиков и в космосе завязалась отчаянная дуэль. На толринских крейсерах тоже служили отнюдь не деревенские увальни. Сбитые метким огнем моих лучших канониров, башенные энергометы были моментально заменены на новые и толринцы открыли по звену Дарафа Илькана ураганный огонь, пользуясь тем, что энерговооруженность их крейсеров намного превосходила нашу. К месту боя приковылял на одной турбине еще один толринский крейсер и хотя маневренность у него и скорость несколько понизились, это вовсе не относилось к отваге экипажа и решительности его командира.
Примерно полтора часа в космическом пространстве крутилась эта огненная карусель, в которой каждая сторона старательно показывала все, на что она была способна. Один из наших крейсеров был подбит и, лишившись хода, вынужденно лег в дрейф. Толринцы оказались не только отважными, но и чертовски благородными воинами, они не стали добивать наш крейсер не смотря на то, что он продолжал вести огонь со все увеличивающейся дистанции.
Вскоре к месту боя подтянулся седьмой крейсер толринцев, механики которого умудрились за это время пересыпать турбины, и хотя ход и маневренность у него были совсем ни к черту, его канониры палили очень метко. Пока что этот поединок проходил, как вполне спортивный, толринцы, которые и по рудовозу стреляли очень аккуратно, видя что наши крейсера не метят по навигационным рубкам, а лишь стремятся лишить их огневой мощи, отвечали ребятам Дарафа Илькана той же монетой, но кто знает, как долго это продолжалось бы.
К исходу второго часа боя я отдал приказ остальным трем звеньям блокировать крейсера противника со всех сторон и наконец вышел в эфир, говоря на тайри, но зная, что мои слова будут автоматически переведены на толринский язык:
– Господа, с вами говорит космос-адмирал Кайор Клиот-Кувалда, командир 31-й Золотой эскадры военно-космических сил Интайра, предлагаю вам почетную капитуляцию в обмен на свободу и беспрепятственное возвращение домой по истечение шести интайрийских месяцев. Вопрос о праве собственности на груз рудовоза "Ларийский странник" будет решен в независимом суде на планете Кештар.
Командир звена тяжелых крейсеров толринского космофлота был вполне здравомыслящим офицером. Крейсера немедленно прекратили огонь и он вышел в эфир с вопросом, заданном на неплохом уири:
– Адмирал Кувалда, с вами говорит высокий командор космического флота Толрина Гин Шноссримна. Нам будет оказано уважение или мы будем посажены в карцер?
В ответ на это я вежливо сказал:
– Никакого карцера, командор Шноссримна, вы и ваши товарищи достойны восхищения и самого высокого уважения как за вашу отвагу, так и за исключительное благородство в бою. Прошу вас построить корабли в линию и добро пожаловать на мой крейсер, командор.
Если у командора Шноссримна и были до этого сомнения в правильности своего решения, капитулировать ввиду наличия у противника шестнадцати свежих средних крейсеров Интайра, которые почти ничем не уступали его тяжелым крейсерам, то они полностью развеялись, когда он увидел "Уригленну". Пока крейсера, мои и моего противника, перестраивались в пространстве и заходили на посадку через огромные вакуум-шлюзы ангаров, заставленных в три яруса боевыми крейсерами Золотой эскадры, я успел переодеться и приготовиться к торжественной встрече такого славного противника.
Вирати примчалась ко мне в каюту тотчас, как только я отдал приказ построить строй почетного караула на главной палубе ангарного отсека. Она принялась докладывать мне о том, кто такие толринцы, чем они дышат, что едят и какими напитками накачиваются в минуты отдыха. С ее слов выходило так, что это вполне приличные ребята, очень схожие с интари по биологии и химизму тела, только очень уж здоровенные, под два с половиной метра роста, красивые, хотя темнокожие и жутко волосатые. Ну, это я знал и сам, без ее подсказок, так как не раз заходил в сектор Толрина. Поэтому я быстро прекратил поток ее словоизлияний, сказав:
– А еще малышка, они любят пить этиловый спирт, разбавленный соком ягод фуа, есть едва поджаренное мясо с кровью и очень любят, когда маленькие интары одевают на себя самые роскошные бальные платья и множество драгоценностей. Поэтому, Вирати, немедленно отправляйся на свою половину и переоденься. Это приказ, дорогая сестричка и он относится, кстати, ко всем интарам "Уригленны". Нам нужно соблюдать дипломатический этикет, если мы не хотим, чтобы толринцы подняли восстание.
По большей части, за исключением разве что драгоценностей, я говорил Вирати правду, так как для толринцев женщина в военном мундире это уже не только мужчина, но и оскорбление их нравственности. А вообще-то толринцы, какими я их помню, были очень похожи на землян негроидной расы, только были немного светлее и их волосы были лишь слегка волнистыми. Зато они были настоящими гигантами, смелыми до отчаянности, и, все, как один, были жутко благородными.
Научно-фантастическая эпопея
Книга вторая "Полет "Уригленны"
По какому-то невероятному стечению обстоятельств уже буквально через пару часов после нашего разговора Золотой эскадре пришлось доказать на деле верность своим боевым традициям. Мы как раз обсуждали сколько времени нам потребуется на то чтобы загрузить "Уригленну" и будет ли все готово к погрузке к тому моменту, когда мы вернемся к Интайру. Более всего меня удивляло то, что администратор Элт был настолько уверен в том, что ему удастся положительно решить вопрос в штабе космофлота, что даже оплатил большую часть стоимости оборудования, заказанного для колонии. На мой взгляд, это выглядело полной аферой, но похоже он был настолько уверен как во мне, так и в Старике Вадже, что пошел на этот рискованный шаг. Откажись Старик разговаривать с ним и он оказался бы по уши в дерьме. Я как раз только-только собрался спросить его об этом, как тут, словно сбесившись от скуки, завыла сирена боевой тревоги.
В первую очередь это явилось неожиданностью для меня самого. Хотя мы и вышли уже почти к границам Гегемонии Интайра, мы находились в одном из самых спокойных пограничных районов, открытом для свободных полетов. Здесь было множество старых красных звезд, имелось достаточное количество планет, богатых металлами и потому многие из них были сданы Интайром в концессию не только космошахтерам из миров Гегемонии, но и космошахтерам из многих других миров из трех ближайших секторов галактики.
Поэтому этот район Гегемонии, в котором не было обитаемых миров, был местом весьма оживленным. Да и курс я приказал проложить через него не случайно, желая проверить систему оптической маскировки. Так как я сам не отдавал приказа об очередной учебной боевой тревоге, то стало быть она была настоящей. Долго гадать нам не пришлось и как только сирена умолкла, тотчас вспыхнул обзорный экран, расположенный напротив моего письменного стола и на нем появилось встревоженное лицо старшего офицера.
– Адмирал, нами получен сигнал о нападении семи тяжелых толринских крейсеров на рудовоз с Зиона. Толринцы, явно, намерены взять рудовоз на абордаж и зионские космошахтеры просят всех о помощи. Кажется, это обычная грызня между корпорациями, но на этот раз в ней решил поучаствовать космофлот Толрина. Мы находимся от места нападения в семнадцати световых, а ближайшие крейсера нашего космофлота не менее, чем в пятидесяти четырех световых годах. Каков будет ваш приказ адмирал?
Не раздумывая ни одной лишней секунды, я приказал:
– Командиру эскадры крейсеров-истребителей: – подготовить крейсера к бою. Идут третье, четвертое, седьмое и одиннадцатое звено. Навигационной команде: – проложить курс к месту боя. Всем огневым постам: приготовиться к огневой поддержке. Командиру поста движения: – скорость на максимум. Призракам: – держать маскировку. Трюмным духам: – приготовиться к приему груза. Общий приказ: – захватить нарушителей! Пошевеливайтесь, ребята, зионцы отличные парни, а с толринцами нам еще ни разу не приходилось драться.
Мы немедленно перебрались в навигационную рубку, где для нас уже были подготовлены боескафандры. Судя по тому, как быстро Оорк облачился в свой боескафандр, мне сразу стало понятно, что прежде, чем начать гражданскую службу, этот парень провел несколько лет в космофлоте. Правда, на этот раз ему не светило принять участия в боевой операции сколь бы хорошую военную подготовку он не имел. Этим делом должны были заниматься специалисты экстракласса, именно такие, какими и были все мои парни.
"Уригленна", с каждой минутой набирая скорость, шла на сближение с крейсерами противника. Экипажи крейсеров уже приводили свои машины в полную боевую готовность, канониры заняли свои места за пультами управления огнем, турбины были прогреты и переведены на холостой ход, а командиры крейсеров заранее рассчитывали траектории боевых маневров.
Толринские крейсера в это время методично разбивали огневые башни рудовоза, делая это с хирургической точностью, чтобы ни в коем случае не повредить ходовых турбин и жилых отсеков. Зионцы, яростно огрызаясь огнем из тяжелых корабельных бластеров и энергометов, не замолкали ни на минуту, комментируя действия нападавшего на них врага и призывая всех в свидетели такого варварского акта агрессии. Толринцы тоже не молчали и громко требовали, чтобы зионские космошахтеры немедленно прекратили сопротивление и сдались, так как они не выполнили условия контракта, перепродав уже оплаченную Эталом партию обогащенной урановой руды. Зионцы посылали их куда подальше, ссылаясь на то, что Этал не оплатил Файриозу контракт на поставку каких-то там генераторов и теперь вся урановая руда будет направлена на эту планету.
В общем это был какой-то несусветный кавардак, в котором принял косвенное участие Этал, один из миров Гегемонии Интайра. Но так или иначе, а толринские крейсера вторглись в зону, контролируемую Интайром и это было незаконное вторжение. Правы были зионские космошахтеры или не правы, это уже было дело пятое, а вот то, что в пределах Гегемонии Интайра шел бой, явно было актом агрессии по отношению пусть и не нашего союзника, но вполне дружественно настроенного к Интайру мира.
Так что мне требовалось незамедлительно провести полицейскую акцию и арестовать виновных, но в том то и дело, что это были не какие-нибудь корпоративные лоханки, а боевые тяжелые крейсера. Но в этом и заключалась вся прелесть момента, ведь до сих пор космофлоту Интайра не доводилось сражаться с тяжелыми крейсерами Толрина, которые составляли основу военно-космического флота этой планеты.
Получить полное представление о боевой мощи толринского космофлота можно было только в бою и потому я бросил против семи крейсеров четыре своих самых лучших боевых звена. Задача перед ними была довольно сложная. Первым должно было вступить звено космос-майора Дарафа Илькана и, связав крейсера своим маневром, постараться оттащить их от рудовоза подальше. После этого в бой должны были вступить еще три звена, чтобы окончательно принудить противника сдаться. Это, конечно, в идеале, а там следовало посмотреть, как будет складываться ситуация. Во всяком случае еще два крейсера должны были отконвоировать зионский рудовоз к Кештару, где с космошахтерами и грузом обогащенной урановой руды должен будет разобраться независимый суд.
Когда я сформулировал задачу своим космолетчикам, Оорк, взглянув на меня одобрительно, позволил себе заметить:
– Превосходно, адмирал, а ты подумал о том, что толринцы могут просто сжечь звено Дарафа Илькана? Их крейсера, по крайней мере, втрое мощнее наших.
– Зато на нашей стороне скорость, маневренность и внезапность, Орки и к тому же не забывай о том, что это лучшее звено 31-й Золотой эскадры, а Дараф Илькан пилот от Бога, так что вряд ли толринцы смогут взять его звено в перекрестие прицелов своих энергометов, а поскольку ракет с термоядерными боеголовками они применять не станут, то это просто будет очень веселая игра. – С улыбкой ответил я Оорку и незаметно достал из кармана свой амулет – Оплавленный осколок стайлара, который однажды извлекли из моего плеча корабельные костоправы в те далёкие годы, когда я ещё был юным космос-лейтенантом.
До выхода "Уригленны" на позицию атаки оставались считанные минуты и я велел космос-майору Илькану приготовиться к старту, сказав этому малышу-тайри:
– Дараф, твой выход через семь минут. Ты готов, надрать задницу этим верзилам, Музыкант?
– Да, Звездный Отец! – Ответил он и я приказал:
– Ну, тогда жди зеленого сигнала.
Потянулись томительные минуты ожидания. Мы были буквально на расстоянии нескольких световых минут от места боя, сбросили скорость и легли на параллельный курс, когда толринские крейсера внезапно стали перестраиваться в новый боевой порядок, явно, намереваясь пойти на сближение с яростно отстреливающимся рудовозом и выпустить из своих трюмов десантные космоботы. Сделать этого они не успели, так как внезапно, буквально ниоткуда, в космосе появилась шестерка новых крейсеров-истребителей Интайра и открыла по ним шквальный огонь. Канониры целились исключительно по боевым системам толринских крейсеров и в первые же секунды заставили замолчать полтора десятка тяжелых энергометов. Крейсера противника моментально отказались от завершения атакующего боевого построения и бросились врассыпную, поставив плотный заградительный огонь.
Звено Дарафа Илькана собралось в тесную группу и заложило крутой вираж, стремясь встать между крейсерами Толрина и рудовозом. На рудовозе служили бывалые космолетчики и командовал ими чертовски отличный капитан, который моментально сообразил, что ему, наконец, пришли на помощь. Уцелевшие огневые башни открыли огонь из всего, что еще могло стрелять и это был не прицельный огонь, а просто отвлекающий огненный веер, призванный прикрыть интайрийские крейсера.
Лишь тогда, когда крейсера звена Дарафа Илькана вновь рассыпались и построились в атакующие порядки, рудовоз резко увеличил скорость, но сделал это только для того, чтобы сделать быстрый маневр и зайти своему противнику во фланг. При этом его курс едва не пересекся с курсом "Уригленны" и главному пилоту пришлось взять управления кораблем на себя, чтобы увеличить скорость и стремительным броском увести корабль в сторону.
Пока все шло просто превосходно, вот только капитан рудовоза был слишком уж отважным воякой и, получив поддержку, во что бы то ни стало решил записать на свой боевой счет, как минимум, парочку крейсеров врага. Это у него получилось и его канониры действительно лишили хода два крейсера, которые мгновенно пропали в космической дали. Поэтому я отдал приказ и еще два крейсера покинули ангары "Уригленны" и их командиры вступили в переговоры с капитаном рудовоза, предлагая ему покинуть поле боя в их сопровождении. Капитан, к счастью, нам попался сговорчивый и, пальнув по толринским крейсерам еще пару раз для острастки, отвалил в сторону. При этом в эфир тотчас полетели его победные реляции.
Толринцы видя, что их добыча уходит, решили вздуть своих обидчиков и в космосе завязалась отчаянная дуэль. На толринских крейсерах тоже служили отнюдь не деревенские увальни. Сбитые метким огнем моих лучших канониров, башенные энергометы были моментально заменены на новые и толринцы открыли по звену Дарафа Илькана ураганный огонь, пользуясь тем, что энерговооруженность их крейсеров намного превосходила нашу. К месту боя приковылял на одной турбине еще один толринский крейсер и хотя маневренность у него и скорость несколько понизились, это вовсе не относилось к отваге экипажа и решительности его командира.
Примерно полтора часа в космическом пространстве крутилась эта огненная карусель, в которой каждая сторона старательно показывала все, на что она была способна. Один из наших крейсеров был подбит и, лишившись хода, вынужденно лег в дрейф. Толринцы оказались не только отважными, но и чертовски благородными воинами, они не стали добивать наш крейсер не смотря на то, что он продолжал вести огонь со все увеличивающейся дистанции.
Вскоре к месту боя подтянулся седьмой крейсер толринцев, механики которого умудрились за это время пересыпать турбины, и хотя ход и маневренность у него были совсем ни к черту, его канониры палили очень метко. Пока что этот поединок проходил, как вполне спортивный, толринцы, которые и по рудовозу стреляли очень аккуратно, видя что наши крейсера не метят по навигационным рубкам, а лишь стремятся лишить их огневой мощи, отвечали ребятам Дарафа Илькана той же монетой, но кто знает, как долго это продолжалось бы.
К исходу второго часа боя я отдал приказ остальным трем звеньям блокировать крейсера противника со всех сторон и наконец вышел в эфир, говоря на тайри, но зная, что мои слова будут автоматически переведены на толринский язык:
– Господа, с вами говорит космос-адмирал Кайор Клиот-Кувалда, командир 31-й Золотой эскадры военно-космических сил Интайра, предлагаю вам почетную капитуляцию в обмен на свободу и беспрепятственное возвращение домой по истечение шести интайрийских месяцев. Вопрос о праве собственности на груз рудовоза "Ларийский странник" будет решен в независимом суде на планете Кештар.
Командир звена тяжелых крейсеров толринского космофлота был вполне здравомыслящим офицером. Крейсера немедленно прекратили огонь и он вышел в эфир с вопросом, заданном на неплохом уири:
– Адмирал Кувалда, с вами говорит высокий командор космического флота Толрина Гин Шноссримна. Нам будет оказано уважение или мы будем посажены в карцер?
В ответ на это я вежливо сказал:
– Никакого карцера, командор Шноссримна, вы и ваши товарищи достойны восхищения и самого высокого уважения как за вашу отвагу, так и за исключительное благородство в бою. Прошу вас построить корабли в линию и добро пожаловать на мой крейсер, командор.
Если у командора Шноссримна и были до этого сомнения в правильности своего решения, капитулировать ввиду наличия у противника шестнадцати свежих средних крейсеров Интайра, которые почти ничем не уступали его тяжелым крейсерам, то они полностью развеялись, когда он увидел "Уригленну". Пока крейсера, мои и моего противника, перестраивались в пространстве и заходили на посадку через огромные вакуум-шлюзы ангаров, заставленных в три яруса боевыми крейсерами Золотой эскадры, я успел переодеться и приготовиться к торжественной встрече такого славного противника.
Вирати примчалась ко мне в каюту тотчас, как только я отдал приказ построить строй почетного караула на главной палубе ангарного отсека. Она принялась докладывать мне о том, кто такие толринцы, чем они дышат, что едят и какими напитками накачиваются в минуты отдыха. С ее слов выходило так, что это вполне приличные ребята, очень схожие с интари по биологии и химизму тела, только очень уж здоровенные, под два с половиной метра роста, красивые, хотя темнокожие и жутко волосатые. Ну, это я знал и сам, без ее подсказок, так как не раз заходил в сектор Толрина. Поэтому я быстро прекратил поток ее словоизлияний, сказав:
– А еще малышка, они любят пить этиловый спирт, разбавленный соком ягод фуа, есть едва поджаренное мясо с кровью и очень любят, когда маленькие интары одевают на себя самые роскошные бальные платья и множество драгоценностей. Поэтому, Вирати, немедленно отправляйся на свою половину и переоденься. Это приказ, дорогая сестричка и он относится, кстати, ко всем интарам "Уригленны". Нам нужно соблюдать дипломатический этикет, если мы не хотим, чтобы толринцы подняли восстание.
По большей части, за исключением разве что драгоценностей, я говорил Вирати правду, так как для толринцев женщина в военном мундире это уже не только мужчина, но и оскорбление их нравственности. А вообще-то толринцы, какими я их помню, были очень похожи на землян негроидной расы, только были немного светлее и их волосы были лишь слегка волнистыми. Зато они были настоящими гигантами, смелыми до отчаянности, и, все, как один, были жутко благородными.