Страница:
8-я книга. Полет "Уригленны".
Карр Алекс
Г Л А В А П Е Р В А Я
Как появилась Генеральная Прокуратура? Очень интересный вопрос. Кое-кто на Лексе Первом считает, что она произошла от тех архаических форм древнетерранских региональных прокуратур, которые сложились в еще более древние времена. Увы, эти ребята здорово заблуждаются в этом сложном вопросе. Все древние прокуратуры в той или иной степени воплотились в большинстве из развиваемых миров, но только не тот институт власти, который называется ныне Генеральной Прокуратурой Галактического Союза.
Для того, чтобы понять этот простой и очевидный факт, достаточно просто рассмотреть Генеральную Прокуратуру нынешнего времени и понять, в чем же заключается ее предназначение. А это ведь не так уж и сложно сделать. Генеральная Прокуратура это, прежде всего, независимая организация занимающаяся следственными действиями по самым тяжким преступлениям, совершенным против человека и человечности, это первое. Далее, Генеральная Прокуратура занимается розыском особо опасных преступников по всей галактике и препровождает их в федеральные или планетарные суды. Те преступники, которые дали тягу из тюрьмы или из здания суда как во время суда, так и после оглашения приговора, также являются клиентами Гнилого Погреба. И только в последнюю очередь один из самых маленьких отрядов Генеральной Прокуратуры, – отдел государственного обвинения – занимается тем, что его прокуроры выдвигают от имени Планетарного правительства, Правительства Звездной Федерации или Центрального Правительства обвинение в суде.
Поэтому единственной задачей следователей Генеральной Прокуратуры является установление самого факта совершения преступления, следственные действия, направленные на сбор информации и улик, свидетельствующих против какого-либо преступника, его розыск и задержание. Все остальное это уже дело судебных дознавателей.
Вот поэтому-то Хантеры Генеральной Прокуратуры занимаются только самыми матерыми хищниками, – преступниками выступающими против Закона с большой буквы и посягающими на главные права человека, а всякие мелкие воришки и жулики их совершенно не интересуют. Ну, а поскольку под юрисдикцию Генеральной Прокуратуры попадают абсолютно все тяжкие преступления: уголовные, военные и политические, то и Хантеры не останавливаются ни перед чем и какой бы высокий пост не занимал преступник, как хорошо бы его не охраняли, дорога у него одна из своего убежища в суд, а из суда в тюрьму. Дураков в Гнилом Погребе не держат, все Хантеры это, прежде всего, ассы своего дела и сыск вкупе со следствием это смысл их жизни и поскольку техническое обеспечение у них тоже самого высшего уровня, то ошибок они никогда не допускают, так как главное их правило таково: – "Пусть уж лучше десять преступников погуляют до поры, до времени на воле, чем один невиновный человек предстанет перед судом".
А вообще-то Генеральная Прокуратура была действительно создана на древней Терре в 2028 году и имя ее создательницы в этой конторе всем прекрасно известно, это Джейн Коллинз, первый Генеральный прокурор. Правда, при этом никому не известно то, что она же еще и интара по имени Тарат Зурбин, но ее настоящее имя Лилея Тарфо, то есть такое имя ей дали когда-то родители и им она пользовалась тогда, когда общалась с простыми интари. О том, что она еще и Тарат Зурбин, на Интайре, кроме членов Тарат Зурбина – Трибунала Справедливости, знало не более двух, трех сотен администраторов самого высшего уровня. Мне это было не известно и я лишь мог догадываться о том, кто такая Лилея Тарфо.
(Выдержка из беседы Эда Бартона с агентами-новобранцами, решившими стать Хантерами в Регентстве Хитрюги Мерка)
Галактика "Млечный Путь", планета Земля, государство Российская Федерация, город Москва.
Галактические координаты:
В описываемое время
еще не были установлены.
Поясное планетарное время:
27 августа 2009 года, 12 часов 00 минут
После того, как мы запустили эту гигантскую машину, я исчез из Парижа на несколько дней. Вместе с отрядом из ста сорока пяти интари и трехсот девяносто двух человек, я отправился в Россию, в Москву. Отряд интари состоял, в основном, из тех специалистов, чьи профессии пока что не находили какого либо применения в Институте Человека и был усилен профессиональными солдатами-космодесантниками. Все эти люди родились в России и прекрасно знали обстановку в этой стране и, разумеется, вместе с ними в Москву летели их отцы и деды, а так же матери и бабушки. Это были первые розыскники Трибунала, которым предстояло привлечь к своей деятельности честных и принципиальных людей, готовых бороться с криминальным миром.
С того момента, как нами было объявлено о создании Всемирного Антикриминального Трибунала, прошло уже несколько недель и настала пора показать кое-кому зубы. Мы были не первыми, кто отправился в Москву и другие города, до нас там уже побывали наши строители. Например в Подмосковье они под прикрытием жуткой грозы, которую устроили для них на всю ночь в районе Истринского водохранилища наши метеотехники, опустили на дно самовозводящийся модуль с жилым отсеком на пятьсот человек. В последующие несколько дней они в срочном порядке провели транспортные, энергетические и прочие коммуникации к громадному дому какого-то нового русского, стоящему на берегу. Нам оставалось сделать только одно, найти и убедить хозяина продать свой дом и переселиться в более спокойное место, что, при наличии денег, было довольно простым делом.
Эта база должна была стать ядром, зародышем, российского отдела Антикриминального Трибунала. До Москвы я решил добираться с шиком и потому наш, русский, отряд сначала отправился на лунную базу, куда Сергей уже перегнал несколько сотен боевых космоботов. Мне было необходимо показать нашим земным родителям, что эти космоботы не только могут быть невидимы, но и неуязвимыми для любого оружия землян. Поднявшись на борт десяти космоботов, мы начали свой парад с того, что, незаметно спустившись к Земле в районе Аляски, отключили оптическую маскировку и на бреющем полете пролетели над авиабазой ВВС США. Шороху мы навели порядочно. Американцы подняли в воздух десять звеньев своих истребителей-перехватчиков и погнались за нами. Через пятнадцать минут мы сделали несколько наглых маневров и спровоцировали пилотов на боевую атаку, чтобы показать нашим предкам на что способно силовое поле.
Потрепав нервы пилотам истребителей, мы набрали высоту в сорок километров и стали нагло кружить над Вашингтоном, чем заставили американцев привести в действие свое лазерное противоракетное оружие нового поколения, которое они до этого дня держали в секрете. Никакого вреда оно нам также не нанесло. Оставив этих бедолаг размышлять над тем, что же это за штуковины крутились у них над головой в течение получаса, мы снова включили оптическую маскировку и прошли на бреющем полете над несколькими ракетными базами. Ни один из радаров не смог нас засечь даже тогда, когда мы, буквально замирали в нескольких сотнях метров от него. Вволю повеселив наших стариков, к которым вернулась молодость, я отдал приказ лететь к Москве и уже через час сорок минут, ровно в двенадцать часов, мы кружили над Кремлем.
Помнится, мне хотелось тогда приземлиться прямо в Кремле и заявить во весь голос всей той швали, которая его оккупировала, о том, что пришло время платить по счетам за то, что эти деятели окончательно развалили такую великую страну, но я все-таки сдержался. Вместо этого я велел своим мальчикам и девочкам высадиться на улицы города среди белого дня. Приказ у большинства из них был простой, выбраться из Москвы, рассредоточиться по стране, самостоятельно легализоваться и, максимум через неделю доложить мне о создании региональных отделений Трибунала в крупнейших городах.
Наш отряд был разбит на тройки, ну, и, разумеется, в состав каждой тройки входил один интари и двое его земных предков. У всех кроме меня. Поскольку мой Старик в то время еще только начал учиться ходить и у меня еще не было стопроцентной уверенности в том, что я когда-либо смогу увидеть его прежним, мне насильно навязали двух помощников, которых можно было скорее назвать телохранителями. От одного из них я так и не смог отвязаться, а потому в те дни, когда я не нахожусь на какой-нибудь из баз Интайра, этот тип всегда вертится рядом и вы его знаете, Джейн, это Гена. Тот самый парень, который известил меня о приходе Спироса Кодзакиса.
Навязав мне в помощь Геннадия Уралова и Тимофея Ладина, которые должны были мне помогать, Серж действовал с корыстной целью. Во-первых, он таким образом хотел иметь стопроцентную уверенность в том, что за мной будет кому присмотреть, а во-вторых, хотел иметь надежный источник информации. Так как наш кудесник Егор Уралов был главным врачом "Уригленны" и подчиненным Сержа, то и Гену вполне можно было считать человеком главного военного администратора. Егор, которому в силу его профессиональных обязанностей навсегда была заказана дорога в экзекуторы Трибунала, просто уговорил меня взять в помощь Гену, своего деда, ну очень уж досужего типа, а Серж подсунул мне Тимофея, который тоже был еще тем деятелем, и таким образом я теперь был у него на виду.
Оба этих парня никогда прежде не бывали в Москве и потому прежде, чем высадиться, я сначала показал им основные достопримечательности этого города. Подогнав опустевший космобот к крыше гостиницы "Интурист" на Тверской, мы совершили свое первое скрытное десантирование. Правда, тогда мы были одеты не в боескафандры, а в стильные костюмы, которые хотя и были скопированы с лучших моделей французских и прочих кутюрье, были изготовлены из интайрийских материалов и вполне могли заменить собой даже очень тяжелый армейский бронежилет.
В наплечных кобурах у нас были уже не пистолеты, а куда более мощное, плазмено-пучковое оружие, которое мы теперь, как и многие другие любители фантастики, называем бластерами. Однако, это оружие предназначалось для особых случаев, ну, а так как мы вовсе не собирались никого убивать, то у нас были с собой еще и небольшие станнеры. С такой экипировкой на и сам черт был не страшен, не то что всякая там братва, к тому же мы к тому времени мы все изрядно поднаторели в наших сенсетивных штучках. Проникнуть с крыши внутрь гостиницы было для нас теперь парой пустяков. Спустившись в лифте на первый этаж, мы, изображая из себя постояльцев, вразвалочку и не спеша вышли наружу. Швейцар при входе вежливо поклонился мне, словно я был африканским принцем, глядя на меня заискивающе и подобострастно.
Возле гостиницы с её прохладным, насквозь прокондиционированным холлом, ресторанами, барами и казино, было еще чисто, но уже буквально в пятидесяти метрах тротуар был похож на помойку. Был жаркий, августовский московский полдень, асфальт плавился под ногами и от горячих тротуаров пахло мочей и гудроном. Еще никогда я не ощущал Москву такой грязной и измученной. Не смотря на блестящие витрины шикарных бутиков, она каждой своей подворотней была в те годы похожа не на столицу великой страны, а на завшивленного бомжа. Может быть потому, что я так расписывал красоту этого города Тимофею и Гене, мне так бросилась в лицо вся эта грязь и вонь.
Стараясь не смотреть на нищих, сидящих на тротуаре неподалеку от дверей в магазины попроще, к роскошным охрана их и близко не подпускала, мы не спеша шли вверх по Тверской, в сторону мэрии. Возле памятнику Юрию Долгорукому собралась целая толпа бомжей, среди которых было много крепких, довольно молодых людей, в глазах которых даже издали легко читалась тоска и безнадежность. Смотреть на них было тяжело особенно тогда, когда рядом мимо прошли несколько красивых, нарядных девушек. Тимофей, бросив на бедолаг всего лишь один единственный, беглый и стесняющийся взгляд, негромко сказал мне:
– Ох, до чего же жаль мне этих ребят, Эдик. Здорово же по ним проехались.
Гена, невольно сжимая кулаки, поинтересовался у него:
– Надеюсь, ты понимаешь, Тимоха, если они сами не захотят вылезти из этого дерьма, то им никто не сможет помочь?
Замедляя шаг, Тимофей, вдруг, резко обернулся и внимательно посмотрел на одного парня, сидящего на гранитной плите с отсутствующим видом. Взяв за рукав, он заставил меня остановиться и спросил:
– Эд, как тебе кажется, нам пригодится хороший опер?
Способность Тимофея мгновенно телепатически настраиваться на сознание людей, была просто феноменальной. Уже в то время он был среди нас одним из самых лучших "слушающих" телепатов. Я быстро понял, что он имел ввиду и даже смог определить, кого именно вычислил Тимофей Ладин. Внимательно осмотрев худощавого, заросшего мужчину лет тридцати пяти, я поймал его быстрый, неприязненный взгляд и очень отчетливо прочитал в его сознании невысказанную вслух мысль:
– Интересно, чего ты здесь крутишься, рожа черномазая? Приехал набраться опыта у наших козлов? Ну-ну, давай, набирайся, будет о чем рассказать потом своим корешам в Гарлеме. Что-то твоя рожа кажется мне знакомой. Впрочем нет, тому парню, который разгромил этот хренов "Интеррострейд" вряд ли понадобились бы такие быки. Пожалуй, надо бы его проследить, Васяня. Вот только на хрена, спрашивается?
Если я мог читать в его сознании только то, о чем этот парень думал в этот момент, то Тимофей умудрился в считанные секунды просканировать его память и тут же сообщил мне:
– Капитан Василий Седых, старший оперуполномоченный МУРа, с позором изгнан из органов, якобы, за пьянство, а на самом деле от него просто избавились, слишком уж честным и принципиальным он был. Пять лет без работы, бомжует второй год. Имеет в голове сотни ориентировок на наших клиентов. Эдик, мне кажется, его стоит привлечь к нашей работе.
Кивнув головой, я негромко позвал парня:
– Эй, Васяня, иди-ка сюда, дело есть.
Бывшего муровца, словно током ударило. Настороженно глядя на меня, он встал, медленно подошел к нам и хмуро спросил:
– Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Пойдем, капитан. – Спокойно ответил я ему – Посмотришь на нас, прокатимся, поговорим о том, да о сем, глядишь и подружимся.
– Откуда вы меня знаете? – Снова, но уже упрямо спросил меня недоверчивый Васяня, кроя меня про себя самым отборнейшим, трехэтажным матом.
Тимофей не выдержал и рассмеялся.
– Откуда, откуда, от верблюда, капитан. Мне что, рассказать тебе всю твою биографию с того самого дня, когда ты поступил в ростовскую школу милиции или с самого детства, проведенного тобой в славном городе Тихорецке, который ты, шпана рыночная, любил называть Техасом? Пошли, тебе говорят, нечего упираться. – Видя, как при его словах набычился капитан, Тимофей быстро успокоил его – Васяня, нам нужна кое-какая информация на местных уркаганов и вовсе не за тем, чтобы доить их, а только лишь для того, чтобы хорошенько приструнить. По-моему, их время давно кончилось. Разве тебе, как честному менту, это не кажется, капитан?
В глазах Васяни блеснула надежда, он робко посмотрел на меня, коротко кивнул головой и сказал в ответ:
– Ну, что же, прогуляемся, если не шутите.
Гена предложил зайти в ресторан и пообедать, за всеми нашими хлопотами он и в самом деле успел проголодаться, да, и у нашего нового приятеля явственно бурчало в животе, но я отрицательно покачал головой. Первым делом нам нужно было позаботиться о транспорте, поскольку пешком мы далеко не уйдем. Пройдя по улице несколько кварталов, мы зашли в ближайший автомобильный салон, где я купил новенький, здоровенный бронированный джип "Форд Секьюрити", чем снова вызвал в голове у Васяни целую бурю противоречивых мыслей и чувств.
В этом царстве полированного хрома, ярких, нарядных красок и изысканно одетых дам и господ, он, грязный и голодный, явно, был лишним. Машина, которую я выбрал, в том году была хитом сезона и пользовалась большой популярностью у крутых ребят и бывший капитан МУРа сразу же подумал, что мы все-таки из какой-то братвы, поскольку я расплачивался за эту дорогую покупку кредитной карточкой "Америкен Экспресс". Но уже очень скоро нам удалось убедить его в обратном.
Тимофей все это время рыскал по большому торговому залу, словно хищный зверь в поисках добычи, и вскоре он нашел-таки приключение на мою голову. В салон вошло несколько крутых ребят с золотыми цепями, на которых можно было держать ирландских волкодавов и замашками шушеры из подворотни. При виде них Тимофей сделал стойку ничуть не хуже пойнтера при виде утки. Это вовсе не говорило ни о его свирепом нраве, ни о ненависти, которую он испытывал по отношению к бандитской братве, просто таков был мой приказ, – в первую очередь пощипать среднее бандитское звено, всяческих там бригадиров, центровых и всех прочих крутых ребят. А эти типы и были как раз из этой самой категории бандитов. Тимофей просканировал сознание бандитов, заглянувших в автосалон, чтобы присмотреть для себя новую тачку и телепатически передал мне:
– Эдик, по-моему это как раз те хлопцы, что нужны нам. Бригадир крупной группировки, которая контролирует весь центр Москвы. Недавно получил эту точку в подарок, говно такое, какого свет не видывал. Берем, старшой?
Своим вопросом он поставил меня в очень сложное положение. С одной стороны было бы неплохо произвести первую экзекуцию в самом центре Москвы, на глазах у элитной публики, смотревшей на Васяню с нескрываемым презрением, а с другой стороны операция была совершенно неподготовлена ни технически, ни тактически. Ведь не ехать же нам потом через всю Москву с захваченным в плен бандитом на только что купленной машине. Пока я раздумывал, Тимофей применил в отношении меня совершенно недопустимый метод давления. Он крепко ухватил этого здоровенного, почти двухметрового качка за локоть и весело хохотнул:
– Эдик, ты только посмотри какой гусь мне попался, ну что, мы берем его, или тебе слабо?
Мне стало ясно, что о моей слабости, на которую меня частенько ловили Эмиил и Вирати, стало известно и Тимофею. Может быть я и не стал бы проводить экзекуцию прямо в автосалоне, но этот тип по кличке Утюг, который стал бригадиром благодаря своей жестокости и нескольким убийствам, был действительно достоин экзекуции, как и пара его быков, таких же гнусных садистов и насильников. Побагровел от злости и хватаясь рукой за рукоять пистолета, Утюг, радостно осклабившись, вывернулся и немедленно заявил Тимофею:
– Ну, все, мерин, твори молитву, щас я тебя замочу.
Эти слова, сказанные с непередаваемым злорадством, заставили меня тут же вскочить на крышу автомобиля и громко рявкнуть на весь зал:
– Всем стоять на местах и не шевелиться! Это Антикриминальный Трибунал!
Бывший капитан МУРа, которого мы пригласили прогуляться, так и замер с широко раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Публика, находившаяся в автосалоне, не то чтобы замерла, но посмотрела на меня с явным интересом, видимо, желая посмотреть, что я смогу сделать с Утюгом и семью его быками. На меня и правда тотчас было направлено сразу семь стволов, но я с полной невозмутимостью продолжил:
– По обвинению в многочисленных убийствах и жестоком истязании людей, вы, Игорь Теплун, вы Николай Ципунов и вы Валерий Рыжов, будете подвергнуты Антикриминальным Трибуналом экзекуции.
В то же мгновение у меня в руках оказался станнер, который я телепортировал из кобуры. Быстрым движением я обездвижил семерых бандитов, в то время, как Утюг, дрожа от усилия пытался нажать на спусковой крючок своего "Кольта", но никак не мог этого сделать, поскольку ему противостоял Тимофей. Наконец Тимофею надоело с ним цацкаться, он достал свой станнер и заставил Утюга угомониться. Никто из бандитов так и не успел выстрелить. Тимофей и Гена быстро оттеснили всех посетителей салона к стене, а Васяня, разоружив бандитов, сложил их пистолеты на гранитных плитах пола в кучу и, поспешно вооружившись парой самых здоровенных пушек, встал лицом к публике с самым серьезным выражением лица, хотя он весь так и дрожал от радостного возбуждения и был готов сплясать лезгинку. Наконец-то фон его мыслей сменился с мрачно-угрюмого на радостный. Теперь он испытывал азарт и весьма явственное чувство надежды.
Отобрав нужных нам клиентов, Тимофей и Гена, оба здоровенные, как настоящие древние русские витязи, мигом зашвырнули их в багажник "Форда". Наши станнеры были маломощными и не могли полностью парализовать противника и потому бандиты, лежавшие на полу, только таращили глаза, дрожали всем телом и слабо хрипели. Сознания никто из них не терял и способность двигаться должна была вернуться к ним максимум через час. Правда, вряд ли их это могло особенно обрадовать, ведь они, мягко говоря, даже не смогли оказать нам сопротивления и это непременно должно было сказаться на их дальнейшей бандитской карьере.
Публика, находившаяся в автосалоне, замерла в тревожном ожидании, очень многие из них уже прочитали меморандум Трибунала, опубликованный во всех крупных газетах, но никто из этих людей так до сих пор в него и не поверил. Да, и сейчас они думали, что это просто какой-то розыгрыш. Чтобы убедить их в своих технических возможностях, я достал бластер, который не смотря на свои миниатюрные размеры выдавал плазменный шнур способный прожечь насквозь лобовую броню танка и в доли секунды превратил пистолеты в лужицу расплавленного металла. Те пистолеты, которыми вооружился бывший капитан московской милиции, я позволил ему оставить себе на память. После этого я спокойно сел за руль джипа и, жестом подозвав к себе менеджера автосалона, спросил его:
– Послушай, парень, мне нужно выехать. Мне как, сделать это прямо через витрину или здесь есть другой выезд?
Пока менеджер поднимал бронированное стекло одной из витрин, которая служила выездом из автосалона, Гена ненадолго отлучился и забрал из видеомагнитофонов, на которые служба безопасности писала все, что происходило в торгом зале, видеокассеты, чтобы наши физиономии не попали сегодня же в вечерний выпуск новостей. Эти парни обладали не только отменной выдержкой, но и смекалкой, они благоразумно не стали наставлять на Гену своих помповых ружей и добровольно отдали ему все пять видеокассет с видеозаписью инцидента. Один из них тихо спросил его:
– Эй, командир, скажи, а это, правда, работает Антикриминальный Трибунал?
Этот разговор я слышал через коммуникатор и потому могу с точностью повторить слова Геннадия Уралова, который сказал в ответ:
– Да. Можешь поверить мне на слово, через полгода от этой мрази в России не останется и следа. Так и передай это ментам, которые сюда скоро нагрянут. Их это тоже касается. Мы вычистим не только Россию, но и весь мир, но в первую очередь мы вычистим Россию, парень.
Мои товарищи сели в машину и мы не спеша, в полной тишине выехали на улицу. В погоню за нами, почему-то, так никто и не бросился и мы смогли спокойно уехать на другой конец Москвы. Машину я вел быстро, но аккуратно, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Всю дорогу мы хохотали над бывшим капитаном Васяней, который все никак не мог поверить в то, что Антикриминальный Трибунал это не просто чья-то глупая шутка.
Он держался молодцом вплоть до тех пор, пока мы не заехали в Измайловский лесопарк, где нас и подобрал космобот. Вот тут он не на шутку струхнул. Впрочем, это ощущение и впрямь бывает с непривычки необычным, когда машину внезапно поднимает вверх неведомая сила и яркий, дневной свет сменяется полумраком грузового трюма. Еще большее потрясение ему пришлось пережить тогда, когда наша посудина с чудовищной скоростью долетела до Ладожского озера и, нырнув под воду, очутилась через несколько минут в здоровенном ангаре, где стояло еще несколько космоботов.
Бывший капитан МУРа Василий Степанович Седых стал первым человеком, которому стало известна правда об Антикриминальном Трибунале, Интайре, "Уригленне" и наших планах. Пять лет Васяня был руководителем московского отдела Трибунала, как главный контролер сотни раз присутствовал на экзекуциях, а четыре года назад подался на Ладу, где и живет по сей день. Кажется, он единственный из ладиан, который живет там почти без перемены во внешности и к тому же под своим собственным именем.
Впрочем с Землей Васяня связи не теряет. В благодарность за его работу, я подарил ему крейсерскую космояхту и это единственный космический корабль, который сейчас находится в частной собственности. Этот человек имеет право летать куда угодно и когда угодно, столь велика наша благодарность ему. Без Василия Седых все, возможно, сложилось бы совсем иначе и сейчас Земля выглядела бы по другому.
Многие из его крестников давно уже подружились с ним и даже благодарны ему за то, что он вошел в их собственную судьбу столь неожиданным образом. Ведь для этих людей жизнь на Ладе, как и в других колониях, началась буквально заново и хотя они потеряли на Земле все, и семьи, и прежних друзей, и все, что было нажито ими преступным путем, среди них мало найдется людей, которые променяли бы эту жизнь на пожизненное заключение в тюрьмах Земли, ведь преступления, которые они совершили, были, зачастую, просто чудовищны по своей жестокости и цинизму.
Это была первая официальная экзекуция, которую провел Антикриминальный Трибунал. Она не была широко освещена ни газетами, ни телевидением. Не то что вторая экзекуция, которая произошла через несколько месяцев, когда мы провели сразу по всему миру свыше семи тысяч акций, задержав всяческую мелкую, но довольно злобную сволочь, которая относилась к числу наиболее зловредных гангстеров, мафиози, бандитов и прочей шушеры, работающих на крупных боссов в качестве их верных и преданных подручных. Вот тогда то Трибунал и заявил о себе, как о самой серьезной угрозе криминальному миру и всем его пособникам.