Страница:
Полковник злорадно улыбнулся, прежде чем ответить: - Конечно, могу. Вы же все еще пока в моих руках. От такого цинизма и жестокости, которыми отдавала брошенная полковником фраза, лицо Германа покрылось мертвенной бледностью и мороз пробежал по коже. Он с тревогой заглянул в осунувшееся от страданий лицо матери, нежно поправил волосы на ее голове и, гордо вскинув голову, вновь поднял глаза на полковника. - Что, испугались? - раскрасневшаяся физиономия Абу Али ибн Хамаза не выражала между тем никаких эмоций. - Можете успокоиться. Меня все еще пока интересует ваш выкуп. Так что, не будем торопиться. Тем более, что вы меня немножко недооценили. Полковник отступил в сторону, пропуская в комнату две, облаченных в белые технические комбинезоны, фигуры с серебристыми чемоданчиками в руках. - Пока, я думаю, я смогу обойтись и без вашей помощи, - полковник небрежно улыбнулся, пристально разглядывая ногти на своих холеных пальцах. - Пока мои инженеры будут копаться в компьютере вашего отца, у вас будет достаточно времени для того, чтобы собрать свои вещички. По имеющейся у меня информации, самолет с выкупом приземлиться на нашем аэродроме где-то через полтора часа. Так-что я бы вам посоветовал поторопиться. Другого самолета не будет. Разве что, за другой, вдвое больше чем прежде, выкуп... Полковник грубо расхохотался своей собственной шутке, потеряв всякий интерес к пленникам и собираясь выйти из комнаты. Но Герман, неожиданно вспомнив про Раджа Сингха, громко, но вежливо, его окликнул: - Одну минуту, господин полковник. Я, кажется, хотела бы вам кое-что сказать?! Полковник резко обернулся и глаза его заискрились лихорадочным блеском. - Вы наконец то решились назвать мне вторую часть пароля, не так ли, моя дорогая и обаятельная гурия? - голос полковника вдруг приобрел несвойственную ему лесть и приторно- слащавый оттенок. - Ну же, дорогая , я весь во внимании. Герман смутился, прежде чем ответить полковнику: - Не совсем так, господин полковник. Я не сообщу вам пароля. Но, может быть, то, что я скажу, окажется для вас интересным? Дело в том, что, по моему, в лаборатории отца кто-то есть. И этим кто-то, учитывая защитное D-поле, все еще окутывающее лабораторию, может быть только его ассистент Радж Сингх. Я вполне могу вам помочь в том, чтобы он согласился добровольно покинуть лабораторию и сдаться вам в плен. Но только, при условии, что вы гарантируете ему жизнь. - Почему вы мне не сказали об этом раньше? - голос полковника вновь приобрел твердость и высокомерие. - Вы хотели его укрыть? И это после всего того хорошего отношения, которое я к вам и вашей матери проявил? - Нет, полковник, не совсем так, - начал оправдываться Герман, изображая на своем лице наигранный страх и растерянность. - Я узнала про то, что кто-то есть в лаборатории чисто случайно. А потом, я же не знала, что мой отец согласится сотрудничать с вами. Без его решения я не могла выдать вам его ассистента. Теперь это уже не важно. Единственное, чего я все еще боюсь, так это того, что ваши солдаты его тут же убьют. Даже не разбираясь, что к чему. - Конечно, убьют, - подтвердил полковник. - И чем раньше они это сделают, тем лучше для вас. Я уже начинаю на вас сердится. - Не спешите полковник, - перебил полковника Герман. - Вы просто и бессмысленно обречете на верную смерть ваших солдат. Ведь пока вы не знаете пароля и не можете снять силовую защиту с лаборатории. Так что Радж для вас все еще недосягаем. Между тем, в его распоряжении вполне достаточно времени, чтобы уничтожить все научные записи моего отца и самое важное из оборудования. Таким образом, я бы посоветовала вам попробовать с ним договориться. Я думаю, если вы сохраните ему жизнь, он быстро согласится на мое предложение. В противном случае, ему терять нечего... - А с какой это стати я должен гарантировать ему жизнь? - возмутился полковник. - Тем более, что он, судя по вашим словам, индус?! Так что, никакого серьезного выкупа мне за него не светит. Да и менять его на наших военнопленных никто не будет. Назовите же мне хотя бы три существенных причины, по которым я должен думать всерьез о его никчемной жизни? - Одну из причин, я вам уже назвала, - твердо ответил Герман. - Как я уже говорила, Раджу ничего не стоит самостоятельно уничтожить лабораторию отца и все его записи. Но, есть еще одна, более существенная причина. - Какая же, если не секрет? - искренне недоумевая, перебил его полковник. - Эта причина - мой отец, - гордо ответил Герман. - У него очень сложный характер. Мне ли и моей матери об этом не знать?! Кто даст вам гарантию, что после того, как вы нас отпустите, мой отец согласится на продолжение сотрудничества с вами? Боюсь, что гарантировать это вам сможет только он сам. Но захочет ли, вот в чем вопрос? А если нет? Что вы будете делать в этом случае? Расстреляете его или продадите в рабство ? - Возможно и так,- согласился полковник. - Хотя кроме этого существует еще дюжина способов как сделать вашего отца покорным. Пытки, например? - А что это изменит, - при слове "пытки " Германа передернуло, но он даже не показал и виду. - Без его добровольного участия вам все равно не воспроизвести его изобретений. По крайней мере быстро и без бессмысленных жертв. А вот если в вашем распоряжении окажется его ассистент и верный помощник во всех экспериментах, я думаю, это может в корне изменить всю ситуацию. Ведь договориться с одним из двух все же проще, чем только с одним?! К тому же мировым научным светилой, с гордым и непокорным самолюбием ! Разве я не права? Полковник вытаращил на Германа глаза и отчаянно напряг скудные остатки интеллекта в своей черепной коробке. С одной стороны, все то, что только что ему выложила его очаровательная пленница, было вполне логичным и обоснованным. Но, с другой стороны, полковнику было невдомек, почему именно она все это сделала. Ведь это же было откровенным предательством по отношению к ее народу?! Хотя, может быть он чего-то и не допонимает. Может быть девушкой движет безрассудная любовь к отцу? Может быть страх?! А может даже и искренняя наивность и глупость? - Ладно, вы меня убедили, - наконец сдался полковник. В чужую глупость ему оказалось поверить значительно проще, чем в свою собственную. Хорошо, я обещаю сохранить ему жизнь. При условии, что он пальцем ни к чему не притронется в этой злополучной лаборатории. Более того, я даже обещаю отправить его первым же транспортом вслед за вашим отцом в наш Аравийский Научный Центр. Вы довольны, дорогая? Великодушию полковника не было границ. Жаль было только, что кроме него самого на этот факт больше никто не обратил внимания. Герман, потому что с большим трудом пытался сдержать на своих губах победную улыбку. Его мать, потому что ей вообще было не до этого. Вражеские инженеры, потому что всецело были поглощены настройкой своего электронного оборудования. Солдаты полковника, потому что не понимали сути происходящего. Таким образом жизнь бедняги Раджа хоть на какое-то время была спасена. Даже несмотря на то, что сам индус не подозревал о том, каких сверхчеловеческих усилий и откровенного блефа это стоило Герману. Герман вслед за полковником спустился вниз, в подвал дома, и вкратце изложил Раджу что к чему. Тот оказался в данной ситуации на редкость смышленым и понятливым парнем. Уловив в голосе Германа твердость и легкий оттенок скрытого торжества, Радж с готовностью согласился ничего не трогать в лаборатории, добровольно покинуть ее надежные и безопасные стены и сдаться на милость полковника. Через несколько минут солдаты уже грубо подхватили его под руки, бесцеремонно вытащили из подвала на белый свет и по приказу своего командира первым же гравикаром отправили на аэродром. Часа через полтора, вслед за ним, на личном гравикаре Абу Али ибн Хамаза на аэродром прибыли и Герман с матерью. Самолет Союзников их уже ждал. Ощетинившись сканерами и лазерными пушками, он стаял под парами на полосе и терпеливо ожидал своих пассажиров. Помимо легкого вооружения и ракет, его основной защитой и гарантом безопасности служила ярко-оранжевая эмблема Ядерных - Стратегических Сил. Так как устраивать термоядерный кошмар на уже захваченной территории было совсем не в интересах захватчиков. Герман помог матери подняться по "воздушному " трапу самолета и сам поспешил последовать вслед за ней. В то же самое время, командир самолета вывалил из грузового люка лайнера контейнер с выкупом и, пожелав полковнику Абу Али ибн Хамаза по-русски сгореть в аду, захлопнул дверь люка прямо перед его носом. Самолет Союзников мягко оторвался от земли, создавая под своим корпусом воздушную подушку, не без издевки помахал противнику крыльями и, быстро набирая скорость, устремился к линии фронта. Его никто не преследовал и не обстреливал. Полковник Абу Али ибн Хамаз твердо держал свое слово, сам того не подозревая. Все его мысли в этот момент были заняты совершенно другим, и ему было не до какого-то там легкого самолета Союзников с бывшими его пленниками на борту. С бешенной скоростью гравикар полковника несся по направлению к городу и заветной лаборатории отца Германа. Сам же полковник, изнывая от жары и нетерпения, нервно сжимал в ладони корпус спутниковой рации, каждую минуту ожидая услышать из нее три обещанные ему Германом цифры. Беспокойство полковника было вполне объяснимым, учитывая тот факт, что его инженерам так и не удалось взломать "электронную" защиту компьютера и снять силовое поле с лаборатории. В этом факте не было ничего удивительного. Ведь им не могло прийти даже в голову, что набери они на клавиатуре компьютера после фразы "Дружище Герострат, ты был неплохим провидцем " абсолютно любые три цифры, и его стереомонитор немедленно бы засветился дружелюбным, хотя и коварным, гостеприимством. Тем временем, самолет Союзников со своим бесценным грузом, уже кружил в зоне родного аэродрома. Герман протиснулся в пилотскую кабину и вежливо попросил командира передать полковнику Абу Али ибн Хамазу короткое сообщение, которое тот так ждал. Сообщение состояло всего из трех цифр. Герман назвал их наугад и у него почему-то вышло " 666". Затем он на минуту задумался и, не сумев удержаться от мести, попросил передать в адрес полковника еще одну фразу . В ней не было ничего оскорбительного и грубого. Скорее напротив, она звучала подчеркнуто вежливо, хотя никому, в том числе и экипажу самолета, непонятно. Она состояла всего из двух предложений, десяти слов, одной частицы, одной запятой и двух восклицательных знаков: " Милый полковник, Герострат никогда не был хорошим парнем! Мой отец ошибался ! " Командир самолета недоверчиво посмотрел на Германа, передавая это идиотское сообщение, и многозначительно покачал головой. Герман в ответ виновато улыбнулся и поспешил покинуть пилотскую кабину. О том, как отреагировал сам полковник на полученное им сообщение, Герману уже не суждено было никогда узнать.
Глава десятая. "На самом краю света и тени..
Герман вернулся в родной город. Окружающий Германа мир пребывал в жутком хаосе и ожидании неминуемой и страшной развязки. И Герман не мог без боли в сердце смотреть на все те страдания и невзгоды , которые его теперь окружали. Тем более что теперь на его плечи легла вся полнота ответственности за сильно сдавшую за прошедшее время и окончательно утратившую твердую почву под ногами мать. Как мог, он старался ее утешить и вселить в нее и в себя надежду на будущее. Но никаких вестей о судьбе отца не было. И это само по себе перечеркивало все его отчаянные попытки. Он несколько раз подавал рапорт в Мобилизационную комиссию Союзников с просьбой отправить его на фронт. И все время получал вежливый, но твердый отказ. Тогда он решил продолжить свою учебу в Университете. Тем более, что теперь, перед лицом возможного голода, выбранная им специальность "Исследователя нетрадиционных космических биокультур" оказалась как нельзя кстати. Все свои вечера он либо проводил дома, с матерью, либо чем мог помогал раненным в расположившемся рядом с их домом армейском госпитале Союзников. Раненных было очень много. И они постоянно прибывали со всех фронтов и из тех городов, где бушевали кровавые мятежи и восстания сторонников Джихада. Они были самых разных национальностей, но больше всего среди них было французов, немцев и итальянцев. Они невыносимо страдали, так как противник воевал в основном допотопным и жестоким оружием. Но еще больше, они мучились морально. Так как оказались в чужой стране. Так как многие из них перед этим воевали со своими бывшими согражданами. Так как не знали, что их ждет в будущем. Герман, в своем новом качестве, стал для них всех чем-то вроде мессии. И эта роль ему отлично удавалось. Очень скоро она даже стала неотъемлемой частью его самого и его жизни. Но в одно морозное декабрьское утро в их с матерью доме неожиданно заурчал сигнал внешнего вызова по "Видеофону". В этот самый момент Герман как раз собирался на свои занятия в Университете, поэтому на вызов ответила его мать. - Здравствуйте ! Госпожа Благонравова, если не ошибаюсь? - заискрился зеленоватым сиянием монитор "Видеофона", и из него выплыла смущенная физиономия незнакомца с затравленным взглядом и густыми седыми бровями. Извините, что так рано вас потревожил. Моя фамилия Соболев. Капитан Соболев. Офицер Генерального штаба по особым поручениям. - У вас есть какие-то известия о судьбе моего мужа? - с надеждой в голосе, перебила его мать Германа. Герман оживился и, бросив свои приготовления к Университету, поспешил присоединится к матери. - К моему глубочайшему сожалению, госпожа Благонравова, я связался с вами совсем по другому поводу. У меня нет новостей о судьбе вашего мужа. Наша разведка активно этим занимается, но... - капитан смутился, и голос его потерял былую уверенность. - Но, пока безуспешно. - Извините. Я просто не могу больше ни о чем другом думать, капитан,упавшим голосомпроизнесла женщина. - Еще раз извините. - Я вас понимаю,- лицо офицера приобрело оттенки сострадания, хотя и не очень искренние и явные. - Но, у меня есть к вам дело. Точнее, к вам и вашей дочери. И это дело не терпит отлагательства. Вы готовы меня выслушать? - Да, конечно. Я и моя дочь вас внимательно слушаем. Что вы хотели нам сообщить? - ответила женщина, нежно, по-матерински, прижимаясь к Герману. - Так вот, - продолжал капитан. Голос его приобрел уверенность и чисто деловой тон, - я бы хотел обсудить с вашей дочерью и, разумеется, с Вами один щекотливый вопрос. Точнее, предложение. Суть его состоит в том, что, как вы, наверное, знаете, дела Союзников на южном и восточном фронтах в последнее время идут не совсем удачно. Если честно, наши армии отступают и раз за разом терпят все более болезненные поражения. Но, с этим то мы как раз способны справится собственными силами. Но вот с другим... Капитан помрачнел. Лицо его приобрело унылое и загнанное выражение. -Как бы это вам все объяснить, - вновь заговорил он, собираясь с духом.В общем, уважаемая Нина Константиновна, Мобилизационная Комиссия Союзника решила удовлетворить неоднократные запросы вашей дочери о ее призыве в действующую армию. Но... При этих словах капитана лицо Германа вспыхнуло и озарилось победным сиянием. В то же время лицо его матери мертвенно побледнело. Женщина покачнулась, быстро теряя сознание, и мягко осела прямо на руки спохватившейся дочери. - Капитан, ваша бестактность и жестокость переходит все разумные границы! Все что вы могли, вы уже сделали ! - набросился Герман на офицера. - Лично меня, ваше предложение обрадовало. Но зачем же было его делать при моей матери? Вы чудовище, капитан. Вам никто об этом раньше не говорил? - Вы меня не совсем правильно поняли, госпожа,- начал оправдываться тот. - Вы мне даже не дали договорить. Все не совсем так, как вы думаете. Мы отнюдь не собираемся отправлять вас на фронт. "Пушечного мяса" у нас и без вас хватает. Тем более, что вы на эту роль не годитесь. Вы нам нужны прежде всего как специалист. Как человек, способный на большее, чем просто вытаскивать из под огня раненных, управлять мобильной боевой машиной или устраивать диверсии в стане противника. Вы прежде всего нужны нам в тылу. В самом что ни на есть глубоком и недосягаемом для врага тылу. Тем более теперь, когда в преддверии зимы и лютых морозов над всеми государствами Союзников нависла вполне реальная угроза голода и энергетического дефицита. У нас осталась единственная и, боюсь, последняя надежда на наши космобиологические плантации на орбите и на таких людей как вы. Если вы откажетесь от моего предложения, нам будет сложно без вас обойтись. Но все же, я искренне продолжаю надеяться на то, что этого не случится. Капитан сделал паузу, выжидающе уставившись в лицо Германа и нервно кусая губы. - Ну, что вы решили. - не давая Герману опомниться, произнес он с надеждой. - Я, конечно, с радостью готова принять ваше предложение. Но, - Герман замялся, бросая встревоженный взгляд в сторону своей матери. - Но вы же понимаете?! Я не могу вот так, беспечно оставить свою мать. Она не вынесет нашей разлуки. Тем более, что от отца нет никаких вестей. Я даже не знаю, что и делать. - Ну, если проблема только в этом, - оживился капитан. - Пусть вас это не беспокоит. Мы готовы предложить вам отправится на "объект" вместе с вашей матерью. Мы предусмотрели подобный поворот событий и сделаем все от нас зависящее, чтобы не разлучать вас с вашей матерью. Как только вы примете окончательное решение, мы немедленно подготовим все необходимые для нее документы и ваша с ней разлука будет очень скоротечной. На космической станции, куда мы вам предлагаем отправиться, есть место и для вас и для вашей матери. Тем более, мы сочтем за огромную честь для нас, если она к тому же пожелает с нами сотрудничать. Лишние рабочие руки нам нужны как воздух. Может быть даже больше. К тому же, на станции, вы и она будете в большей безопасности, чем здесь, на Земле. Это я вам обещаю твердо. - Ну тогда... - Герман в нерешительности обратился за поддержкой к своей матери. Женщина уже пришла в себя и с нескрываемым интересом слушала их с офицером беседу. - Мы согласны. Ведь так, Настенька? - неожиданно уверенно произнесла она в адрес капитана. - Я знаю, что мой муж поступил бы на моем месте точно так же. Я не хотела бы его разочаровывать. - Ну вот, кажется, все решено, - подытожил капитан, удовлетворенно разводя руками. - Я очень рад, что мы достигли согласия и полного взаимопонимания. Хотя, я в этом и не сомневался. Вылет нашего звездолета к "объекту " назначен на следующий понедельник. У вас в запасе, Анастасия Викторовна, чуть меньше недели на сборы. Мы с нетерпением ждем на вас на его борту "Батерфлай". Герман, обменявшись с матерью взглядами и получив от нее молчаливое согласие, кивнул. Капитан Соболев торопливо раскланялся, засуетился и его лицо быстро растаяло в недрах "Видеофона". - Ты поступила правильно, доченька, - с чувством произнесла мать Германа , когда они остались одни. - Жизнь, какая - никакая, но продолжается. И мы не можем впадать в отчаяние. Тем более сейчас, когда твоего отца с нами нет. Он, без сомнения, полностью поддержал бы наше решение. Женщина не выдержала и разрыдалась, уткнувшись Герману в плечо. Тот тяжело вздохнул и нежно обнял ее за плечи, с трудом сдерживая свои собственные слезы. Впереди их ждала неизвестность. Но эта неизвестность уже не казалась такой пугающей и горькой как прежде.
* *
*
Геостационарный комплекс "Велес-13" был типичной космобиологической станцией, запущенной на орбиту между Землей и Венерой с целью колонизации космического пространства и планет Солнечной системы. Станция была рассчитана на несколько тысяч обитателей. Она имела две мощных парниковых оранжереи, несколько лабораторных комплексов, технический шлюз для стыковки со звездолетами и транспортниками любых типов, жилой и "карантинный" сектора. Помимо всего прочего, станция была оборудована собственной термоядерной системой энергоснабжения и генераторами воды и воздуха. Одним словом, ощетинившись веером солнечных батарей и сверкая панелями стеклопластика, "Велес-13" служил надежным форпостом землян на пересечении основных транспортных магистралей и грузопроводов Лиги Наций.
Пассажирский лайнер "Батерфлай" с Германом и его университетскими товарищами на борту выполнил изящный вираж вокруг станции и уверенно пошел на посадку. Вновь прибывших колонистов встречал сам Начальник станции. Его широкоплечая фигура, так хорошо всем знакомая в узком кругу настоящих и будущих космобилогов, эффектно выделялась среди приземистых офицеров службы безопасности станции. - Добро пожаловать в наш маленький Эдем, дорогие друзья, - раскатистым басом поприветствовал он молодое пополнение станции. - Надеюсь вам всем здесь понравится. Однако, позвольте представиться. Моя фамилия... Начальник станции обвел собравшуюся вокруг него толпу молодежи взглядом и неожиданно для всех смутился. Его окружали десятки восторженных глаз и до боли знакомых улыбок. Несмотря на то, что прошло не менее полугода, он помнил их всех. Милых и очаровательных девушек и гордых своей непосредственностью парней. Они были все такими же. Как тогда, когда он, уважаемый профессор космобиологии Гарольд Кольт читал им занудные лекции в Университете и проводил лабораторные практикумы. Они так же, как и тогда ловили каждое его слово. Так же искренне и преданно смотрели ему в глаза. Так же наивно ожидали от него сотворения чуда. И вот теперь, когда час сотворения этого самого чуда, наконец, пробил , они вновь были рядом с ним. Но все же, некоторые изменения в лицах своих давних знакомых не ускользнули от бдительного внимания Начальника станции. Его студенты были все так же очаровательны и милы, но лица девушек уже не были так беззаботны как прежде. А быстро повзрослевших в годину суровых испытаний парни смотрели на мир решительно и даже немножко цинично. И причиной тому была все еще бушевавшая на лазурной планете война. - Значит так, - вновь заговорил профессор, наконец собравшись с мыслями и так и не закончив своего неуместного представления. - Еще раз добро пожаловать на станцию и... Давайте сразу перейдем к делу. Профессор окинул всех присутствующих строгим взглядом и жестом подозвал к себе одного из офицеров Службы Безопасности. - Позвольте вам представить, дамы и господа, моего первого помощника и главного Распорядителя на станции Зигмунда Клейна. Прошу любить и жаловать. - профессор сделал шаг в сторону, пропуская офицера вперед . - В ближайшие сорок восемь часов вы все поступаете в его полное распоряжение. Он вам все покажет, расскажет и научит тому, что должно знать полноправному обитателю "Велеса-13". Он же распределит вас по производственным подразделениям и поможет каждому из вас привести в божеский вид его личную каюту. На все про все, как я уже говорил, у вас ровно двое суток. В пятницу вечером я жду всех командиров групп в моем кабинете. Для определения конкретных задач их подразделениям и согласования первоочередных шагов в этом. Сразу говорю, работа найдется для всех и, к тому же, ее будет достаточно много. А пока, отдыхайте, осваивайтесь с вашим новым домом, привыкайте быть его полноправными хозяевами. Профессор сделал паузу, заглядывая через плечо Клейна в его мнемосуфлер и что-то полушепотом с ним обсуждая. Их конфиденциальная беседа, в процессе которой офицер отчаянно спорил и размахивал руками, длилась не более десяти минут, пока они оба наконец не пришли к согласию. Все это время, пока Клейн и профессор уточняли судьбу вновь прибывших, последние пребывали в томительном ожидании и растерянности. Многие из них бесцеремонно переговаривались друг с другом, присев на свои походные ранцы и безучастно оглядываясь по сторонам. - Все свободны. Я больше никого не задерживаю. - неожиданно поставил точку в затянувшейся паузе профессор. - Мистер Клейн, можете приступать к выполнению ваших обязанностей. Офицер с готовностью кивнул, вытянулся перед профессором по стойке "смирно" и, не теряя времени даром, выплеснул на головы своих подчиненных и новоявленных колонистов целый шквал сухих и четких распоряжений. Всё в гостевом секторе " Велеса-13" пришло в движение. Вежливо подгоняемые офицерами Службы безопасности новобранцы быстро выстроились в несколько колонн и очень скоро десятки человеческих ручейков устремились в направлении жилого сектора станции. Между тем, профессор выхватил взглядом Германа из всеобщей суматохи, бесцеремонно отвел его в сторону и сдержано произнес: -Госпожа Благонравова?! Не так ли?! Анастасия Викторовна? Вы не могли бы немножко задержаться? Я хотел с вами кое-что обсудить без свидетелей. Это достаточно важно и касается только вас и кое-кого еще из ваших товарищей. Профессор заговорчески подмигнул Герману. - То, что я собираюсь вам предложить, - бодро продолжил он. Во-первых, имеет отношение к вашим впечатляющим успехам в учебе. Насколько мне известно, вы закончили второй курс Университета с отличием. Во-вторых, из тех сведений, которые мне удалось почерпнуть из вашего "Личного дела" и университетского досье, у меня сложилось впечатление, что вы серьезный и эрудированный специалист, подающий большие надежды. И, наконец, в третьих, существует еще одна, на мой взгляд, самая важная причина, по которой из всех прибывших на "Велес-13" колонистов я выбрал именно вас. Но пока мы о ней говорить не будем. Будем считать, что в отличии от других, вы успешно прошли тестирование. Причем, сами того не подозревая. - Звучит интригующе, Гарольд Эрнестович, - не скрывая смущения на своем лице, откликнулся Герман. - Неужели то, что вы мне собираетесь предложить, настолько необычно и важно для вас, что об этом приходится говорить одними загадками и к тому же вполголоса. - Боюсь, что да, - не заметив подвоха, подтвердил профессор. - Дело в том, что Попечительский совет Международной Академии Наук наконец принял мое предложение. Речь идет о решении одной чрезвычайно интересной и перспективной для земного человечества проблемы. Я назначен руководителем проекта со всеми вытекающими из этого функциями и полномочиями. Сразу хочу заострить ваше внимание на том, что проект носит закрытый, я бы даже сказал, секретный характер. Поэтому, ваше участие в нем несколько ограничит свободу вашего общения с другими обитателями станции. Но, в то же время, если ваша дальнейшая научная карьера вам небезразлична, эта работа, безусловно, принесет вам неоценимый опыт и новые, в некотором смысле, неординарные знания и возможности. Вам это интересно? - Если это не помешает мне продолжить учебу, то да? - Герман неуверенно пожал плечами. - К тому же, я уже подписала контракт с Министерством Обороны по поводу моей основной работы на станции. В этом контракте нет ни слова о том, чтобы заниматься научной деятельностью. Как быть с этим? - Пусть это вас не беспокоит, - поспешил развеять сомнения Германа профессор. - Министерство обороны само мне рекомендовало Вас для участия в проекте. На ваш индивидуальный контракт это никак не повлияет. Напротив, это даст вам право на некоторые привилегии. Может быть, даже на очень значительные. - Хорошо, - сдался Герман. - Если все будет именно так, как вы говорите, в принципе я готова принять ваше предложение. Но можно узнать, собственно, о сути проекта. Вы об этом пока не обмолвились не единым словом. Честно говоря, меня это несколько настораживает. Надеюсь, речь не пойдет о разработке чисто военных технологий. Если да, то я в этом участвовать отказываюсь. - Нет, нет и еще раз нет ! - уверенно и несколько высокопарно отчеканил профессор. - Несмотря на то, что сейчас идет война, я, как ученый, не хочу иметь ничего общего с теми, кто сеет смерть. Пусть даже вынужденную и справедливую. - Ладно, не будем об этом ! - профессор виновато заулыбался, чувствуя себя неловко за свою неуместную слабость, и тут же поспешил вернуться к основной теме их разговора. У него это получилось как-то по-детски, неуклюже и потому искренне. - Что вы знаете о вита-концепциях ! - спросил он Германа. Герман снисходительно пожал плечами, наблюдая за отчаянными попытками своего собеседника разрядить всю нелепость той ситуации, в которую он сам же себя и загнал. Однако, обижать профессора, к тому же еще и его нового начальника, в планы Германа совсем не входило. Поэтому он все же решился ответить на его вопрос. - Это что-то из области генной инженерии? Не так ли, профессор? высказал он свое предположение и невинными глазами посмотрел на профессора. - А вот и не угадали, - обрадовано перебил его тот, лишний раз, по его мнению, получив подтверждение своего интеллектуального превосходства и значимости. - Совсем наоборот. Генная инженерия по сравнению с тем, чем я занимаюсь, это просто детские забавы. И не более того. Хотя основную суть вы уловили верно. Речь действительно пойдет о философских концепциях Жизни. А главное, о том, как эти концепции можно и должно реализовать на практике. Голос профессора приобрел назидательный тон. Его глаза заблестели, а на губах прочно обосновалась самодовольная улыбка. - Ну в общем так, милая леди, - несколько фамильярно взяв Германа под руку, продолжал он. - Начнем с самого начала.
Глава десятая. "На самом краю света и тени..
Герман вернулся в родной город. Окружающий Германа мир пребывал в жутком хаосе и ожидании неминуемой и страшной развязки. И Герман не мог без боли в сердце смотреть на все те страдания и невзгоды , которые его теперь окружали. Тем более что теперь на его плечи легла вся полнота ответственности за сильно сдавшую за прошедшее время и окончательно утратившую твердую почву под ногами мать. Как мог, он старался ее утешить и вселить в нее и в себя надежду на будущее. Но никаких вестей о судьбе отца не было. И это само по себе перечеркивало все его отчаянные попытки. Он несколько раз подавал рапорт в Мобилизационную комиссию Союзников с просьбой отправить его на фронт. И все время получал вежливый, но твердый отказ. Тогда он решил продолжить свою учебу в Университете. Тем более, что теперь, перед лицом возможного голода, выбранная им специальность "Исследователя нетрадиционных космических биокультур" оказалась как нельзя кстати. Все свои вечера он либо проводил дома, с матерью, либо чем мог помогал раненным в расположившемся рядом с их домом армейском госпитале Союзников. Раненных было очень много. И они постоянно прибывали со всех фронтов и из тех городов, где бушевали кровавые мятежи и восстания сторонников Джихада. Они были самых разных национальностей, но больше всего среди них было французов, немцев и итальянцев. Они невыносимо страдали, так как противник воевал в основном допотопным и жестоким оружием. Но еще больше, они мучились морально. Так как оказались в чужой стране. Так как многие из них перед этим воевали со своими бывшими согражданами. Так как не знали, что их ждет в будущем. Герман, в своем новом качестве, стал для них всех чем-то вроде мессии. И эта роль ему отлично удавалось. Очень скоро она даже стала неотъемлемой частью его самого и его жизни. Но в одно морозное декабрьское утро в их с матерью доме неожиданно заурчал сигнал внешнего вызова по "Видеофону". В этот самый момент Герман как раз собирался на свои занятия в Университете, поэтому на вызов ответила его мать. - Здравствуйте ! Госпожа Благонравова, если не ошибаюсь? - заискрился зеленоватым сиянием монитор "Видеофона", и из него выплыла смущенная физиономия незнакомца с затравленным взглядом и густыми седыми бровями. Извините, что так рано вас потревожил. Моя фамилия Соболев. Капитан Соболев. Офицер Генерального штаба по особым поручениям. - У вас есть какие-то известия о судьбе моего мужа? - с надеждой в голосе, перебила его мать Германа. Герман оживился и, бросив свои приготовления к Университету, поспешил присоединится к матери. - К моему глубочайшему сожалению, госпожа Благонравова, я связался с вами совсем по другому поводу. У меня нет новостей о судьбе вашего мужа. Наша разведка активно этим занимается, но... - капитан смутился, и голос его потерял былую уверенность. - Но, пока безуспешно. - Извините. Я просто не могу больше ни о чем другом думать, капитан,упавшим голосомпроизнесла женщина. - Еще раз извините. - Я вас понимаю,- лицо офицера приобрело оттенки сострадания, хотя и не очень искренние и явные. - Но, у меня есть к вам дело. Точнее, к вам и вашей дочери. И это дело не терпит отлагательства. Вы готовы меня выслушать? - Да, конечно. Я и моя дочь вас внимательно слушаем. Что вы хотели нам сообщить? - ответила женщина, нежно, по-матерински, прижимаясь к Герману. - Так вот, - продолжал капитан. Голос его приобрел уверенность и чисто деловой тон, - я бы хотел обсудить с вашей дочерью и, разумеется, с Вами один щекотливый вопрос. Точнее, предложение. Суть его состоит в том, что, как вы, наверное, знаете, дела Союзников на южном и восточном фронтах в последнее время идут не совсем удачно. Если честно, наши армии отступают и раз за разом терпят все более болезненные поражения. Но, с этим то мы как раз способны справится собственными силами. Но вот с другим... Капитан помрачнел. Лицо его приобрело унылое и загнанное выражение. -Как бы это вам все объяснить, - вновь заговорил он, собираясь с духом.В общем, уважаемая Нина Константиновна, Мобилизационная Комиссия Союзника решила удовлетворить неоднократные запросы вашей дочери о ее призыве в действующую армию. Но... При этих словах капитана лицо Германа вспыхнуло и озарилось победным сиянием. В то же время лицо его матери мертвенно побледнело. Женщина покачнулась, быстро теряя сознание, и мягко осела прямо на руки спохватившейся дочери. - Капитан, ваша бестактность и жестокость переходит все разумные границы! Все что вы могли, вы уже сделали ! - набросился Герман на офицера. - Лично меня, ваше предложение обрадовало. Но зачем же было его делать при моей матери? Вы чудовище, капитан. Вам никто об этом раньше не говорил? - Вы меня не совсем правильно поняли, госпожа,- начал оправдываться тот. - Вы мне даже не дали договорить. Все не совсем так, как вы думаете. Мы отнюдь не собираемся отправлять вас на фронт. "Пушечного мяса" у нас и без вас хватает. Тем более, что вы на эту роль не годитесь. Вы нам нужны прежде всего как специалист. Как человек, способный на большее, чем просто вытаскивать из под огня раненных, управлять мобильной боевой машиной или устраивать диверсии в стане противника. Вы прежде всего нужны нам в тылу. В самом что ни на есть глубоком и недосягаемом для врага тылу. Тем более теперь, когда в преддверии зимы и лютых морозов над всеми государствами Союзников нависла вполне реальная угроза голода и энергетического дефицита. У нас осталась единственная и, боюсь, последняя надежда на наши космобиологические плантации на орбите и на таких людей как вы. Если вы откажетесь от моего предложения, нам будет сложно без вас обойтись. Но все же, я искренне продолжаю надеяться на то, что этого не случится. Капитан сделал паузу, выжидающе уставившись в лицо Германа и нервно кусая губы. - Ну, что вы решили. - не давая Герману опомниться, произнес он с надеждой. - Я, конечно, с радостью готова принять ваше предложение. Но, - Герман замялся, бросая встревоженный взгляд в сторону своей матери. - Но вы же понимаете?! Я не могу вот так, беспечно оставить свою мать. Она не вынесет нашей разлуки. Тем более, что от отца нет никаких вестей. Я даже не знаю, что и делать. - Ну, если проблема только в этом, - оживился капитан. - Пусть вас это не беспокоит. Мы готовы предложить вам отправится на "объект" вместе с вашей матерью. Мы предусмотрели подобный поворот событий и сделаем все от нас зависящее, чтобы не разлучать вас с вашей матерью. Как только вы примете окончательное решение, мы немедленно подготовим все необходимые для нее документы и ваша с ней разлука будет очень скоротечной. На космической станции, куда мы вам предлагаем отправиться, есть место и для вас и для вашей матери. Тем более, мы сочтем за огромную честь для нас, если она к тому же пожелает с нами сотрудничать. Лишние рабочие руки нам нужны как воздух. Может быть даже больше. К тому же, на станции, вы и она будете в большей безопасности, чем здесь, на Земле. Это я вам обещаю твердо. - Ну тогда... - Герман в нерешительности обратился за поддержкой к своей матери. Женщина уже пришла в себя и с нескрываемым интересом слушала их с офицером беседу. - Мы согласны. Ведь так, Настенька? - неожиданно уверенно произнесла она в адрес капитана. - Я знаю, что мой муж поступил бы на моем месте точно так же. Я не хотела бы его разочаровывать. - Ну вот, кажется, все решено, - подытожил капитан, удовлетворенно разводя руками. - Я очень рад, что мы достигли согласия и полного взаимопонимания. Хотя, я в этом и не сомневался. Вылет нашего звездолета к "объекту " назначен на следующий понедельник. У вас в запасе, Анастасия Викторовна, чуть меньше недели на сборы. Мы с нетерпением ждем на вас на его борту "Батерфлай". Герман, обменявшись с матерью взглядами и получив от нее молчаливое согласие, кивнул. Капитан Соболев торопливо раскланялся, засуетился и его лицо быстро растаяло в недрах "Видеофона". - Ты поступила правильно, доченька, - с чувством произнесла мать Германа , когда они остались одни. - Жизнь, какая - никакая, но продолжается. И мы не можем впадать в отчаяние. Тем более сейчас, когда твоего отца с нами нет. Он, без сомнения, полностью поддержал бы наше решение. Женщина не выдержала и разрыдалась, уткнувшись Герману в плечо. Тот тяжело вздохнул и нежно обнял ее за плечи, с трудом сдерживая свои собственные слезы. Впереди их ждала неизвестность. Но эта неизвестность уже не казалась такой пугающей и горькой как прежде.
* *
*
Геостационарный комплекс "Велес-13" был типичной космобиологической станцией, запущенной на орбиту между Землей и Венерой с целью колонизации космического пространства и планет Солнечной системы. Станция была рассчитана на несколько тысяч обитателей. Она имела две мощных парниковых оранжереи, несколько лабораторных комплексов, технический шлюз для стыковки со звездолетами и транспортниками любых типов, жилой и "карантинный" сектора. Помимо всего прочего, станция была оборудована собственной термоядерной системой энергоснабжения и генераторами воды и воздуха. Одним словом, ощетинившись веером солнечных батарей и сверкая панелями стеклопластика, "Велес-13" служил надежным форпостом землян на пересечении основных транспортных магистралей и грузопроводов Лиги Наций.
Пассажирский лайнер "Батерфлай" с Германом и его университетскими товарищами на борту выполнил изящный вираж вокруг станции и уверенно пошел на посадку. Вновь прибывших колонистов встречал сам Начальник станции. Его широкоплечая фигура, так хорошо всем знакомая в узком кругу настоящих и будущих космобилогов, эффектно выделялась среди приземистых офицеров службы безопасности станции. - Добро пожаловать в наш маленький Эдем, дорогие друзья, - раскатистым басом поприветствовал он молодое пополнение станции. - Надеюсь вам всем здесь понравится. Однако, позвольте представиться. Моя фамилия... Начальник станции обвел собравшуюся вокруг него толпу молодежи взглядом и неожиданно для всех смутился. Его окружали десятки восторженных глаз и до боли знакомых улыбок. Несмотря на то, что прошло не менее полугода, он помнил их всех. Милых и очаровательных девушек и гордых своей непосредственностью парней. Они были все такими же. Как тогда, когда он, уважаемый профессор космобиологии Гарольд Кольт читал им занудные лекции в Университете и проводил лабораторные практикумы. Они так же, как и тогда ловили каждое его слово. Так же искренне и преданно смотрели ему в глаза. Так же наивно ожидали от него сотворения чуда. И вот теперь, когда час сотворения этого самого чуда, наконец, пробил , они вновь были рядом с ним. Но все же, некоторые изменения в лицах своих давних знакомых не ускользнули от бдительного внимания Начальника станции. Его студенты были все так же очаровательны и милы, но лица девушек уже не были так беззаботны как прежде. А быстро повзрослевших в годину суровых испытаний парни смотрели на мир решительно и даже немножко цинично. И причиной тому была все еще бушевавшая на лазурной планете война. - Значит так, - вновь заговорил профессор, наконец собравшись с мыслями и так и не закончив своего неуместного представления. - Еще раз добро пожаловать на станцию и... Давайте сразу перейдем к делу. Профессор окинул всех присутствующих строгим взглядом и жестом подозвал к себе одного из офицеров Службы Безопасности. - Позвольте вам представить, дамы и господа, моего первого помощника и главного Распорядителя на станции Зигмунда Клейна. Прошу любить и жаловать. - профессор сделал шаг в сторону, пропуская офицера вперед . - В ближайшие сорок восемь часов вы все поступаете в его полное распоряжение. Он вам все покажет, расскажет и научит тому, что должно знать полноправному обитателю "Велеса-13". Он же распределит вас по производственным подразделениям и поможет каждому из вас привести в божеский вид его личную каюту. На все про все, как я уже говорил, у вас ровно двое суток. В пятницу вечером я жду всех командиров групп в моем кабинете. Для определения конкретных задач их подразделениям и согласования первоочередных шагов в этом. Сразу говорю, работа найдется для всех и, к тому же, ее будет достаточно много. А пока, отдыхайте, осваивайтесь с вашим новым домом, привыкайте быть его полноправными хозяевами. Профессор сделал паузу, заглядывая через плечо Клейна в его мнемосуфлер и что-то полушепотом с ним обсуждая. Их конфиденциальная беседа, в процессе которой офицер отчаянно спорил и размахивал руками, длилась не более десяти минут, пока они оба наконец не пришли к согласию. Все это время, пока Клейн и профессор уточняли судьбу вновь прибывших, последние пребывали в томительном ожидании и растерянности. Многие из них бесцеремонно переговаривались друг с другом, присев на свои походные ранцы и безучастно оглядываясь по сторонам. - Все свободны. Я больше никого не задерживаю. - неожиданно поставил точку в затянувшейся паузе профессор. - Мистер Клейн, можете приступать к выполнению ваших обязанностей. Офицер с готовностью кивнул, вытянулся перед профессором по стойке "смирно" и, не теряя времени даром, выплеснул на головы своих подчиненных и новоявленных колонистов целый шквал сухих и четких распоряжений. Всё в гостевом секторе " Велеса-13" пришло в движение. Вежливо подгоняемые офицерами Службы безопасности новобранцы быстро выстроились в несколько колонн и очень скоро десятки человеческих ручейков устремились в направлении жилого сектора станции. Между тем, профессор выхватил взглядом Германа из всеобщей суматохи, бесцеремонно отвел его в сторону и сдержано произнес: -Госпожа Благонравова?! Не так ли?! Анастасия Викторовна? Вы не могли бы немножко задержаться? Я хотел с вами кое-что обсудить без свидетелей. Это достаточно важно и касается только вас и кое-кого еще из ваших товарищей. Профессор заговорчески подмигнул Герману. - То, что я собираюсь вам предложить, - бодро продолжил он. Во-первых, имеет отношение к вашим впечатляющим успехам в учебе. Насколько мне известно, вы закончили второй курс Университета с отличием. Во-вторых, из тех сведений, которые мне удалось почерпнуть из вашего "Личного дела" и университетского досье, у меня сложилось впечатление, что вы серьезный и эрудированный специалист, подающий большие надежды. И, наконец, в третьих, существует еще одна, на мой взгляд, самая важная причина, по которой из всех прибывших на "Велес-13" колонистов я выбрал именно вас. Но пока мы о ней говорить не будем. Будем считать, что в отличии от других, вы успешно прошли тестирование. Причем, сами того не подозревая. - Звучит интригующе, Гарольд Эрнестович, - не скрывая смущения на своем лице, откликнулся Герман. - Неужели то, что вы мне собираетесь предложить, настолько необычно и важно для вас, что об этом приходится говорить одними загадками и к тому же вполголоса. - Боюсь, что да, - не заметив подвоха, подтвердил профессор. - Дело в том, что Попечительский совет Международной Академии Наук наконец принял мое предложение. Речь идет о решении одной чрезвычайно интересной и перспективной для земного человечества проблемы. Я назначен руководителем проекта со всеми вытекающими из этого функциями и полномочиями. Сразу хочу заострить ваше внимание на том, что проект носит закрытый, я бы даже сказал, секретный характер. Поэтому, ваше участие в нем несколько ограничит свободу вашего общения с другими обитателями станции. Но, в то же время, если ваша дальнейшая научная карьера вам небезразлична, эта работа, безусловно, принесет вам неоценимый опыт и новые, в некотором смысле, неординарные знания и возможности. Вам это интересно? - Если это не помешает мне продолжить учебу, то да? - Герман неуверенно пожал плечами. - К тому же, я уже подписала контракт с Министерством Обороны по поводу моей основной работы на станции. В этом контракте нет ни слова о том, чтобы заниматься научной деятельностью. Как быть с этим? - Пусть это вас не беспокоит, - поспешил развеять сомнения Германа профессор. - Министерство обороны само мне рекомендовало Вас для участия в проекте. На ваш индивидуальный контракт это никак не повлияет. Напротив, это даст вам право на некоторые привилегии. Может быть, даже на очень значительные. - Хорошо, - сдался Герман. - Если все будет именно так, как вы говорите, в принципе я готова принять ваше предложение. Но можно узнать, собственно, о сути проекта. Вы об этом пока не обмолвились не единым словом. Честно говоря, меня это несколько настораживает. Надеюсь, речь не пойдет о разработке чисто военных технологий. Если да, то я в этом участвовать отказываюсь. - Нет, нет и еще раз нет ! - уверенно и несколько высокопарно отчеканил профессор. - Несмотря на то, что сейчас идет война, я, как ученый, не хочу иметь ничего общего с теми, кто сеет смерть. Пусть даже вынужденную и справедливую. - Ладно, не будем об этом ! - профессор виновато заулыбался, чувствуя себя неловко за свою неуместную слабость, и тут же поспешил вернуться к основной теме их разговора. У него это получилось как-то по-детски, неуклюже и потому искренне. - Что вы знаете о вита-концепциях ! - спросил он Германа. Герман снисходительно пожал плечами, наблюдая за отчаянными попытками своего собеседника разрядить всю нелепость той ситуации, в которую он сам же себя и загнал. Однако, обижать профессора, к тому же еще и его нового начальника, в планы Германа совсем не входило. Поэтому он все же решился ответить на его вопрос. - Это что-то из области генной инженерии? Не так ли, профессор? высказал он свое предположение и невинными глазами посмотрел на профессора. - А вот и не угадали, - обрадовано перебил его тот, лишний раз, по его мнению, получив подтверждение своего интеллектуального превосходства и значимости. - Совсем наоборот. Генная инженерия по сравнению с тем, чем я занимаюсь, это просто детские забавы. И не более того. Хотя основную суть вы уловили верно. Речь действительно пойдет о философских концепциях Жизни. А главное, о том, как эти концепции можно и должно реализовать на практике. Голос профессора приобрел назидательный тон. Его глаза заблестели, а на губах прочно обосновалась самодовольная улыбка. - Ну в общем так, милая леди, - несколько фамильярно взяв Германа под руку, продолжал он. - Начнем с самого начала.