Страница:
Все в этом человеке ее беспокоило, но она скорее умерла бы, чем призналась ему.
– Ваша одежда, манера говорить… вообще ваш вид свидетельствуют о вашем знатном происхождении, Джон. Не исключено, что вы даже пэр. Так что не думаю, что я сильно слукавила, когда сказала миссис Бин, что вы граф.
– Мой вид, говорите? Граф? – «Джон» приосанился и стал похож на надутого индюка.
– Но это еще не означает, что вы хороший человек, – поспешила усмирить его Аманда. – И если меня что-нибудь беспокоит в отношении вас, Джон, то это не ваше социальное положение, а то, могу ли я вам доверять, могу ли быть уверена, что вы поведете себя как благородный человек.
– Хотелось бы мне знать…
– Что?
– Благородный я человек или нет, хороший или нет… – Он помолчал немного. – А как по-вашему, какой я человек, мисс Дарлингтон?
«Бабник, плут, повеса, может, даже мошенник… но при всем том чертовски обаятельный», – подумала про себя Аманда, а вслух сказала:
– Я еще не составила о вас определенного мнения.
– Но вы считаете меня опасным для себя, не так ли?
Джек видел, что она отнеслась к его шутливому вопросу серьезнее, чем он того заслуживал.
– Вы никогда не причините мне зла, – произнесла она, подумав. – Во всяком случае, намеренно.
Джека застало врасплох ее признание, и он не знал, что ответить на это. Он был тронут и смущен ее искренней доверчивостью, поэтому поспешил скрыть свое замешательство под маской легкого флирта.
– Значит, вам известно обо мне больше, чем мне самому! Достаточно сказать, что я по-прежнему остаюсь большой загадкой для нас обоих. Давайте лучше поговорим о вас, мисс Дарлингтон.
– В этом нет необходимости. Память моя в порядке, а история моей жизни скучна и ничем не примечательна. – Она подошла к камину, чтобы подбросить в него дров. – Во мне нет ничего загадочного.
– Я придерживаюсь другого мнения. Сначала я решил, что вы носите темное платье, чтобы скрыть свою красоту, но теперь вижу, что доктор был прав – вы в трауре.
Джек почти не видел ее лица, потому что она отвернулась от него, присев у камина, однако он заметил, как щека у нее побледнела, а уголок рта печально опустился. Он рассердился на себя за то, что причинил ей боль.
– Если вы не хотите говорить об этом…
– Ничего страшного. – Она повернулась к нему с грустной улыбкой. – Мои родители умерли полгода назад.
– Примите мои соболезнования.
Аманда подошла к окну, а он решил тактично сменить тему. Однако эта женщина вызывала в нем сильное любопытство, и он не смог удержаться от дальнейших расспросов:
– Почему вы путешествуете одна?
– Потому что такая независимая и состоятельная женщина, как я, может делать то, что хочет. Нужны другие объяснения?
– Нет, пожалуй. Но это опасно.
– Я рискую по собственной воле.
– Вы очень волевая женщина, мисс Дарлингтон.
– С недавних пор – да, – еле слышно промолвила она, но Джек расслышал ее слова.
Это замечание показалось ему весьма интригующим: что же такое произошло в ее жизни, если она вдруг превратилась в волевую женщину, способную отправиться в дальний путь в гордом одиночестве?
– Кого вы разыскиваете, мисс Дарлингтон?
– Никого. С чего вы взяли? – Аманда изобразила удивленный смешок.
– Вы сами сказали, что должны как можно скорее отправиться дальше, потому что кого-то ищете. Но вы не сказали кого. Просто оставили фразу недосказанной.
– И я не собираюсь ее заканчивать, потому что это не ваше дело.
– Вы даже не скажете, куда держите путь? Как нелюбезно с вашей стороны! – Он вдруг понизил голос: – Разве такая скрытность не говорит о вашей загадочности?
– Что ж, Джон, приходится признать, что мы оба представляем загадки друг для друга, – ответила она с притворной мягкостью в голосе. – Но поскольку мы оказались вместе только благодаря стечению неприятных обстоятельств и не собираемся связывать наши судьбы навсегда, я думаю, это не так уж важно. А теперь, если вы не возражаете, я ложусь спать.
У Джека сна не было ни в одном глазу, но он решил, что достаточно подвергал мисс Дарлингтон расспросам в этот вечер, потому покорно задул свечу на ночном столике и отвернулся лицом к стене, чтобы дать даме возможность спокойно совершить туалет.
При свете огня в камине она распустила волосы и стала причесываться. Джек не видел этого, но, слыша каждое шуршащее прикосновение гребня к волосам, сразу вспомнил, как она делала это утром.
Он лежал не шевелясь и постепенно начал засыпать. Скорее всего он привык спать один… разумеется, если не считать редких ночей, которые он проводил с продажными красотками. Без сомнения, женат он не был, и все же запахи и звуки, которые распространялись по комнате, свидетельствуя о присутствии другого человека, действовали на него умиротворяюще и были желанны.
Уже засыпая, он перевернулся на спину, ожидая увидеть темный силуэт мисс Дарлингтон на раскладной кровати. Сердце подпрыгнуло у него в груди, и сонливость улетучилась без остатка, когда он увидел ее за ширмой: решив, что он спит, она совершала водные процедуры при помощи губки. Она поставила зажженную свечу на столик за ширмой, так что ее силуэт – гибкий и удивительно женственный – был виден отчетливо, словно в театре теней.
Она старалась двигаться бесшумно, чтобы не разбудить его, но Джек давно и думать забыл о сне и лежал, зачарованно затаив дыхание. В какой-то момент она повернулась в профиль, и он увидел очертание ее груди с темной точкой соска…
Он судорожно сглотнул. Она сказала, что доверяет ему. Чтобы заслужить это доверие, он должен был бы немедленно отвернуться и заснуть. Невероятным усилием воли он заставил себя снова уставиться в стену, но уж теперь-то о сне не могло быть и речи.
Он тяжело вздохнул. Похоже, сейчас он может ответить на вопрос, благородный ли он человек. Очевидно, да. Черт побери!
Глава 7
– Ваша одежда, манера говорить… вообще ваш вид свидетельствуют о вашем знатном происхождении, Джон. Не исключено, что вы даже пэр. Так что не думаю, что я сильно слукавила, когда сказала миссис Бин, что вы граф.
– Мой вид, говорите? Граф? – «Джон» приосанился и стал похож на надутого индюка.
– Но это еще не означает, что вы хороший человек, – поспешила усмирить его Аманда. – И если меня что-нибудь беспокоит в отношении вас, Джон, то это не ваше социальное положение, а то, могу ли я вам доверять, могу ли быть уверена, что вы поведете себя как благородный человек.
– Хотелось бы мне знать…
– Что?
– Благородный я человек или нет, хороший или нет… – Он помолчал немного. – А как по-вашему, какой я человек, мисс Дарлингтон?
«Бабник, плут, повеса, может, даже мошенник… но при всем том чертовски обаятельный», – подумала про себя Аманда, а вслух сказала:
– Я еще не составила о вас определенного мнения.
– Но вы считаете меня опасным для себя, не так ли?
Джек видел, что она отнеслась к его шутливому вопросу серьезнее, чем он того заслуживал.
– Вы никогда не причините мне зла, – произнесла она, подумав. – Во всяком случае, намеренно.
Джека застало врасплох ее признание, и он не знал, что ответить на это. Он был тронут и смущен ее искренней доверчивостью, поэтому поспешил скрыть свое замешательство под маской легкого флирта.
– Значит, вам известно обо мне больше, чем мне самому! Достаточно сказать, что я по-прежнему остаюсь большой загадкой для нас обоих. Давайте лучше поговорим о вас, мисс Дарлингтон.
– В этом нет необходимости. Память моя в порядке, а история моей жизни скучна и ничем не примечательна. – Она подошла к камину, чтобы подбросить в него дров. – Во мне нет ничего загадочного.
– Я придерживаюсь другого мнения. Сначала я решил, что вы носите темное платье, чтобы скрыть свою красоту, но теперь вижу, что доктор был прав – вы в трауре.
Джек почти не видел ее лица, потому что она отвернулась от него, присев у камина, однако он заметил, как щека у нее побледнела, а уголок рта печально опустился. Он рассердился на себя за то, что причинил ей боль.
– Если вы не хотите говорить об этом…
– Ничего страшного. – Она повернулась к нему с грустной улыбкой. – Мои родители умерли полгода назад.
– Примите мои соболезнования.
Аманда подошла к окну, а он решил тактично сменить тему. Однако эта женщина вызывала в нем сильное любопытство, и он не смог удержаться от дальнейших расспросов:
– Почему вы путешествуете одна?
– Потому что такая независимая и состоятельная женщина, как я, может делать то, что хочет. Нужны другие объяснения?
– Нет, пожалуй. Но это опасно.
– Я рискую по собственной воле.
– Вы очень волевая женщина, мисс Дарлингтон.
– С недавних пор – да, – еле слышно промолвила она, но Джек расслышал ее слова.
Это замечание показалось ему весьма интригующим: что же такое произошло в ее жизни, если она вдруг превратилась в волевую женщину, способную отправиться в дальний путь в гордом одиночестве?
– Кого вы разыскиваете, мисс Дарлингтон?
– Никого. С чего вы взяли? – Аманда изобразила удивленный смешок.
– Вы сами сказали, что должны как можно скорее отправиться дальше, потому что кого-то ищете. Но вы не сказали кого. Просто оставили фразу недосказанной.
– И я не собираюсь ее заканчивать, потому что это не ваше дело.
– Вы даже не скажете, куда держите путь? Как нелюбезно с вашей стороны! – Он вдруг понизил голос: – Разве такая скрытность не говорит о вашей загадочности?
– Что ж, Джон, приходится признать, что мы оба представляем загадки друг для друга, – ответила она с притворной мягкостью в голосе. – Но поскольку мы оказались вместе только благодаря стечению неприятных обстоятельств и не собираемся связывать наши судьбы навсегда, я думаю, это не так уж важно. А теперь, если вы не возражаете, я ложусь спать.
У Джека сна не было ни в одном глазу, но он решил, что достаточно подвергал мисс Дарлингтон расспросам в этот вечер, потому покорно задул свечу на ночном столике и отвернулся лицом к стене, чтобы дать даме возможность спокойно совершить туалет.
При свете огня в камине она распустила волосы и стала причесываться. Джек не видел этого, но, слыша каждое шуршащее прикосновение гребня к волосам, сразу вспомнил, как она делала это утром.
Он лежал не шевелясь и постепенно начал засыпать. Скорее всего он привык спать один… разумеется, если не считать редких ночей, которые он проводил с продажными красотками. Без сомнения, женат он не был, и все же запахи и звуки, которые распространялись по комнате, свидетельствуя о присутствии другого человека, действовали на него умиротворяюще и были желанны.
Уже засыпая, он перевернулся на спину, ожидая увидеть темный силуэт мисс Дарлингтон на раскладной кровати. Сердце подпрыгнуло у него в груди, и сонливость улетучилась без остатка, когда он увидел ее за ширмой: решив, что он спит, она совершала водные процедуры при помощи губки. Она поставила зажженную свечу на столик за ширмой, так что ее силуэт – гибкий и удивительно женственный – был виден отчетливо, словно в театре теней.
Она старалась двигаться бесшумно, чтобы не разбудить его, но Джек давно и думать забыл о сне и лежал, зачарованно затаив дыхание. В какой-то момент она повернулась в профиль, и он увидел очертание ее груди с темной точкой соска…
Он судорожно сглотнул. Она сказала, что доверяет ему. Чтобы заслужить это доверие, он должен был бы немедленно отвернуться и заснуть. Невероятным усилием воли он заставил себя снова уставиться в стену, но уж теперь-то о сне не могло быть и речи.
Он тяжело вздохнул. Похоже, сейчас он может ответить на вопрос, благородный ли он человек. Очевидно, да. Черт побери!
Глава 7
Аманда проснулась от громкого петушиного крика. Она спустила ноги со своей узкой кровати и огляделась, с трудом разлепляя веки после короткого беспокойного сна. Комнату наполняли серые предрассветные сумерки, «Джон» крепко спал. Очень удобный момент, чтобы встать и одеться, не опасаясь, что ей помешают. Она не станет даже тратить время на то, чтобы подбросить дрова в камин, и займется утренним туалетом.
Она набросила на плечи халат и поспешила за ширму. Накануне она сумела наскоро вымыться, воспользовавшись тем, что ее подопечный заснул, и приготовила свежее дорожное платье. Он сладко посапывал во сне, так что нечего было опасаться его неожиданного пробуждения.
Аманда застегивала длинный ряд пуговиц на платье и размышляла над тем, отчего прошедшая ночь выдалась такой беспокойной. Впрочем, ничего удивительного: одна лишь необходимость делить комнату с мужчиной могла выбить из колеи порядочную женщину, а «Джон» к тому же еще и разговаривал во сне. Она несколько раз подходила к нему, чтобы проверить, нет ли у него температуры. К счастью, лихорадка отступила, но его бессвязное бормотание всерьез тревожило ее.
Без сомнения, существовало нечто такое, что не давало ему покоя даже во сне, но начисто исчезало из памяти, когда он бодрствовал. Аманда сгорала от любопытства, что бы это могло быть.
Надев строгое платье и собрав волосы в тугой узел на затылке, она почувствовала, что к ней вернулось душевное равновесие. Однако, выйдя из-за ширмы, она первым делом бросила взгляд на кровать и лежащего на ней человека. Он по-прежнему крепко спал, а значит, у нее было время послать за Тео и приказать ему помочь джентльмену одеться.
Ее не беспокоило мнение миссис Бин насчет того, что она доверяет заботу о своем «муже» простому кучеру. С тех пор как незнакомец пришел в себя и стал подтрунивать над ней и задавать слишком много вопросов, Аманде было все труднее оставаться с ним наедине. К тому же они собирались уезжать этим утром, а потому мнение хозяйки можно было не учитывать вовсе.
Аманда направилась к двери, но задержалась, чтобы оглянуться на «Джона» и лишний раз полюбоваться его красивым лицом. Волосы его спутались, длинные ресницы отбрасывали густую тень на щеки, губы были плотно сжаты, совсем не так, как у ее отца, когда он храпел во сне.
Все же очень приятно, что «Джон» не храпит. Если бы он еще и не разговаривал во сне! Впрочем, слава Богу, это была последняя ночь, когда ей приходилось думать о том, как спит «Джон».
Аманда без труда разыскала Тео. Он изъявил готовность выполнить любое ее приказание, чтобы искупить вину за свое вздорное поведение. Пока Аманда гуляла по дорожке неподалеку от дома, Тео помогал «Джону» одеться. Наконец, проголодавшись, Аманда вернулась в гостиницу.
Она осторожно постучала в дверь и, когда в ответ раздался громкий возглас «Джона», нерешительно переступила порог комнаты. Ее смущение не укрылось от внимательного взгляда ее подопечного.
До сих пор она видела этого человека только лежащим или сидящим на кровати. Теперь он стоял у камина, небрежно опираясь локтем на мраморную полку.
Стоя он оказался еще выше и крупнее, чем в горизонтальном положении. На нем был алый жакет, легкие серые брюки, тщательно отутюженные горничной, которая не забыла заодно начистить и его сапоги. Теперь его волосы были безупречно уложены, а на шее белел шелковый платок, завязанный таким изысканным узлом, что у Аманды перехватило дыхание от восторга, а в коленях появилась предательская слабость.
– Доброе утро, мисс Дарлингтон, – с улыбкой приветствовал ее «Джон».
Аманда заподозрила, что эта улыбка была вызвана ее растерянностью, и поспешила взять себя в руки.
– Доброе утро, сэр. Сегодня вы выглядите так, как будто вспомнили, кто вы такой. Может быть, в вашей памяти наступило просветление и вы теперь скажете, как вас зовут?
– Мне бы очень хотелось выполнить вашу просьбу, но, увы, я знаю о себе не больше, чем вчера, – ответил он с сожалением, которое показалось Аманде слегка фальшивым. – Боюсь, вам придется повозиться со мной еще некоторое время.
– Хорошо, но только до Чичестера. – Она с удовольствием заметила, что самодовольное выражение на его лице сменилось разочарованием. – Если вы настолько окрепли, что можете стоять, ходить и даже готовы преодолеть в тряском экипаже путь в пятьдесят миль, значит, вас вполне можно передать на попечение властей. У них больше возможностей разыскать ваших родственников и помочь вам вернуться домой. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что стоит вам показаться в Лондоне, как вас моментально узнают. Если бы у меня было время, я сама отвезла бы вас туда, но к сожалению…
– Я не хочу, чтобы меня отправляли в Лондон!
От его беззаботности не осталось и следа. Он принялся ходить взад-вперед по комнате, нахмурившись и стиснув кулаки. Она заметила, что он немного хромает.
– Но почему? Судя по вашему виду, вы принадлежите к высшему лондонскому обществу, поэтому логичнее всего искать ваших родственников и знакомых именно там.
– Не знаю почему, но Лондон вызывает во мне стойкое отвращение. Кроме того, у меня совсем нет желания выставляться на всеобщее обозрение, как кукла в витрине магазина, и ждать, пока меня кто-нибудь узнает.
– Я думаю, что у полиции есть и другие способы установить личность человека.
– Если вы имеете в виду описание внешности на листках, которые они расклеивают на столбах и распространяют среди толпы, то такой способ меня тоже не устраивает. Я предпочитаю сам вспомнить, как меня зовут.
– Но ведь вы не можете этого сделать, Джон, – напомнила она осторожно. – Вы не хотите прибегнуть к помощи властей, не хотите оставаться у миссис Бин, не хотите ехать в Лондон. Таким образом, у вас остается единственный выход – остаться со мной, что, как вы могли убедиться, доставляет массу неудобств нам обоим!
– Если вы намекаете на то, что хотели бы избавиться от меня поскорее, – резко отозвался Джек, – то я готов жить в другой комнате… но только не здесь! Я уверен, что со временем все вспомню.
Аманда смягчилась. Ее гнев был всего лишь попыткой противостоять дьявольскому очарованию этого человека. Она вовсе не желала подвергать его опасности ради собственного спокойствия.
– Доктор Бледсо сказал, что у вас могут быть приступы рассеянного сознания. – Она повторила слова доктора, чтобы не высказывать собственные опасения. – Речи быть не может о том, чтобы вы остались в одиночестве в этой гостинице. Кроме того, я в какой-то степени ответственна за то, что вы оказались в таком положении, поэтому…
– Поэтому я не понимаю, зачем мы продолжаем этот разговор? – Он просиял, когда стало очевидно, что в этой схватке он вышел победителем. – Хотя вы и скрываете от меня подробности, но я знаю, что вам нужно как можно скорее ехать дальше. А мы тратим время на споры. Почему бы нам наконец не отправиться в дорогу? Если же вы все еще намерены спорить, то мы можем делать это в карете.
Аманда приказала слугам погрузить в экипаж ее дорожный сундук, после чего прекрасно сыграла роль заботливой жены, сопровождающей вниз по лестнице раненого мужа, который, кстати сказать, ни в какой поддержке не нуждался, напротив, был здоров и силен, как молодой жеребец. Уже в дверях «Джон» заплатил миссис Бин за постой, и весьма щедро.
Когда экипаж тронулся, Аманда уставилась в окно, демонстративно игнорируя присутствие своего спутника. «Джон» почувствовал, что она в дурном настроении, и не стал приставать к ней с разговорами.
Несмотря на то что за последние дни на нее свалилась масса неприятностей, Аманда не поддавалась унынию и даже находила в себе силы радоваться отличной погоде. День был солнечный и безветренный, если не считать легкого бриза, играющего с золотисто-желтыми кронами деревьев, стоящих вдоль дороги.
Сейчас они одолевали гряду меловых холмов, и Аманда восхищалась живописной местностью, известной своими доисторическими поселениями, средневековыми замками и удивительным ландшафтом. Стоило им миновать Хоршем, деревушку, расположенную прямо посреди лесной чащи, как из окна открылся совсем другой вид – вересковая пустошь, на которой мирно паслись олени и прочие дикие животные.
Они направлялись на юго-запад, к Арунделу, добраться до которого она планировала к полудню, а затем в Чичестер, где предполагалось остановиться на ночлег.
А сейчас ей приходилось ютиться в тесной карете с мужчиной, который занимал почти все свободное место и, к счастью, пока не проявлял желания общаться. У Аманды постепенно начала затекать шея от неподвижной позы, но отвернуться от окна она боялась: слишком велика была опасность оказаться втянутой в нежелательный разговор. «Джон» ничего не мог рассказать ей о себе… зато проявлял слишком живой интерес к ее персоне.
Аманда подумала, что можно прибегнуть еще к одной лжи, чтобы удовлетворить его любопытство. Например, она могла бы сказать, что едет на Торни-Айленд, чтобы забрать там своего… племянника и отвезти его к себе домой погостить.
Она все больше склонялась к этой мысли, поскольку ложь могла избавить ее от необходимости все время быть начеку в общении с незнакомцем.
Она круто повернулась к нему, ожидая встретить его внимательный взгляд, но он крепко спал, откинув голову на спинку сиденья.
Аманда пришла к выводу, что, несмотря на свою недюжинную природную силу и упрямство, он все еще не оправился после травмы и ему, как и всем смертным, необходимо время для полного выздоровления.
Она тихо улыбнулась, радостно осознавая, что при своей редкостной красоте незнакомец тем не менее ничем не отличается от прочих смертных.
Ей не нравилось быть хозяйкой постоялого двора, это занятие не отвечало ее склонности к уединенному образу жизни. Однако когда ее муж ни с того ни с сего предательски дал дуба, у нее не осталось другого выхода, кроме как продолжить его дело, чтобы не умереть с голоду. Этим утром разъехались все постояльцы, кроме одного, и она наслаждалась одиночеством. К сожалению, непродолжительным, потому что недостатка в постояльцах – правда, не таких знатных, как лорд Торнфилд, – у нее никогда не было. Знатные особы, как правило, считали ее заведение слишком убогим для себя. Хозяйка закрыла глаза и расслабилась, погрузившись в свои мысли.
– Миссис Бин? Простите за беспокойство, мэм, но там вас спрашивает какой-то господин.
Она открыла глаза и строго посмотрела на смущенную горничную, робко переминающуюся с ноги на ногу.
– Если ему нужна комната, Салли, отведи его наверх. Еще слишком рано. Я пока не в настроении возиться с клиентами.
– Нет, он не хочет комнату, мэм. Он хочет поговорить с вами.
Миссис Бин нахмурилась и спустила ноги на пол.
– О чем это? – проворчала она недовольно.
– Не знаю, мэм. – Салли нервно теребила свой передник. – Но он не из тех господ, которые привыкли к отказам.
– Что за чушь ты несешь, глупая девчонка! – рассердилась хозяйка, но в глазах ее вспыхнуло любопытство. – Всякому можно отказать. Вряд ли этот тип какой-то особенный.
Однако, войдя в гостиную, где ее ждал незнакомец, миссис Бин вынуждена была признать, что Салли права. Этот господин не был похож на других. Такого надменного и властного человека она никогда в жизни не видела.
Миссис Бин старалась содержать свое заведение в порядке и чистоте, но от присутствия этого высокого господина с патрицианскими чертами, в роскошной одежде и с утонченными манерами гостиная даже ей самой показалась убогой и нищей. Испытывая естественное уважение к состоятельным знатным особам, миссис Бин на этот раз растерялась: никогда прежде она не встречала господина, который олицетворял бы собой самую рафинированную прослойку британского дворянства. Она не сомневалась, что имеет дело по меньшей мере с пэром Англии, поэтому от страха утратила дар речи и часто заморгала округлившимися от изумления глазами.
– Вы хозяйка этого заведения? – приподняв тонкую, красиво изогнутую бровь, спросил господин. Голос у него оказался приятным и спокойно уверенным.
– Да, – прочистив горло, выдавила из себя миссис Бин. Ее собственный голос показался ей чужим, хриплым и сдавленным. – Да, сэр. Чем… кх… чем могу служить?
Незнакомец провел рукой по груди, облаченной в коричневый сюртук, из-под которого виднелся сливочного цвета жилет. Брюки из буйволовой кожи и высокие ботинки довершали его костюм, и впервые в жизни миссис Бин поймала себя на том, что с вожделением смотрит на мужские бедра.
Вихрь мыслей в ее голове тут же унялся, когда незнакомец снова заговорил, тем самым напомнив ей о различиях между ними:
– Мне нужна некоторая информация, миледи.
– Конечно, сэр. Что именно вы хотите узнать? – У нее и мысли не промелькнуло о том, чтобы ему отказать.
– Я ищу человека, который, возможно, проезжал здесь недавно. Мужчина тридцати двух лет, ниже меня на два дюйма, хорошо одет, смуглый. На правой щеке шрам.
Миссис Бин сразу же узнала по этому описанию своего недавнего постояльца.
– Вероятно, вы говорите о графе Торнфилде? – предположила она, довольная тем, что смогла оказать услугу такому знатному господину, который, без сомнения, щедро вознаградит ее за усердие.
Мужчина проявил к ее словам некоторый интерес, но вместо того, чтобы обрадоваться, нахмурился:
– Вы видели человека с такими приметами, и он называл себя графом Торнфилдом?
– Да, сэр, – подтвердила она, почему-то начиная нервничать. Если они говорят о разных людях, то рассчитывать на вознаграждение не приходится. – Разве вы не его ищете, сэр?
– Как давно он был здесь?
– Он уехал сегодня утром, около восьми. Доктор велел ему оставаться в постели еще несколько дней после этого несчастного случая, но…
– После несчастного случая? Этот джентльмен был ранен?
– У него была разбита голова. Его жена сказала, что он неудачно упал и ударился о камень, когда…
– Его жена?
– Да, сэр. Леди Торнфилд и привезла его сюда позапрошлой ночью. Он был без сознания и выглядел ужасно.
– И он поправился к сегодняшнему утру?
– Вполне. Он уже мог ходить и говорить, кроме того, он плотно позавтракал.
Она с радостью заметила, что господин с облегчением вздохнул, когда услышал эту новость.
– Они сказали, куда направляются? – спросил он.
– Нет, но они очень спешили.
– Вы не заметили, в какую сторону они уехали?
– По-моему, на запад.
– Можете описать экипаж?
– Разве вы не знаете, как он выглядит?
– Знаю, но я хотел бы услышать, что скажете вы.
– Светло-серый, с белыми полосками. Для графа выглядит довольно скромно. И нет герба на дверцах. Меня это удивило, но леди Торнфилд объяснила, что у них траур. Сама она была в черном платье.
– Хм, – нахмурился ее собеседник.
– Так вы ищете графа Торнфилда, сэр?
– Я… думаю, да.
Ей такой ответ показался странным, но она не подала виду. Господин погрузился в глубокую задумчивость, после чего достал из жилетного кармана несколько гиней и положил их в протянутую с готовностью руку миссис Бин.
– Спасибо за помощь, миледи.
– Не стоит благодарности, сэр, – просияла хозяйка, благодаря судьбу, пославшую ей двух таких щедрых господ всего за одни сутки.
Когда он направился к дверям, она вдруг подумала, что дополнительная информация об этом графе может оказаться для него важной, а ей принесет несомненную выгоду.
– Он потерял память, – произнесла она ему в спину.
– Джек потерял память? – круто обернулся господин, недоверчиво прищуриваясь.
– Джек, сэр? – Ее охватило смятение. – Но ведь мы говорим о Деметрии, лорде Торнфилде…
– Да, именно о нем. Значит, он потерял память?
– Да. Доктор даже сказал, что ему повезло, коль скоро он путешествует со своей женой, которая может о нем позаботиться. Было бы хуже, если бы он оказался один в незнакомом месте среди чужих людей, не помня, кто он такой и где его дом.
– Так, – задумчиво протянул незнакомец.
– Вы его друг? – спросила миссис Бин.
– Да, друг. – Господин стряхнул с себя задумчивость и решительно заявил: – И я намерен догнать его… и его очаровательную жену, чего бы мне это ни стоило!
Он развернулся и широкими шагами, но с редкостным достоинством направился к своей карете, украшенной гербами. Он о чем-то быстро переговорил с кучером, влез в карету, и через мгновение от нее осталось лишь серое облако пыли.
Миссис Бин проводила восхищенным взглядом черный, с серебряной инкрустацией, экипаж. Когда дорожная пыль осела, она покачала головой, размышляя о том, почему джентльмен умчался в такой спешке и почему он собирается догнать своего друга «чего бы это ни стоило». Впрочем, при таких деньгах, как у него, он может позволить себе любую блажь.
И тогда только она вспомнила, что рассчитывала на дополнительное вознаграждение и что джентльмен не оправдал ее ожиданий, и погрозила кулаком вслед карете, стремительно несущейся по дороге к Арунделу.
В таком состоянии экипаж не мог продолжать путь, поэтому Тео с величайшей осторожностью свернул в ближайшую деревню, чтобы найти каретного мастера. Вскоре они оказались на постоялом дворе. Тео распряг лошадей, приказал Харли и Джо напоить их и отправить пастись, а сам пошел искать мастера.
Джек проснулся. Вид у него был вполне здоровый после столь продолжительного отдыха. Он открыл дверцу и, щурясь на солнце, огляделся.
– Господи, до чего же хороший сегодня денек! – Он с улыбкой повернулся к мисс Дарлингтон.
– Я не заметила, – ворчливо отозвалась она, расстроенная вынужденной задержкой. Она избегала встречаться с ним взглядом, поэтому снова уставилась в окно.
– Почему бы вам не выйти и не размять ноги? – предложил он.
– Мы здесь надолго не задержимся.
– Вы переоцениваете способности деревенских мастеровых, – добродушно улыбнулся Джек. – Я уверен, что у нас достаточно времени даже для того, чтобы перекусить.
– Я собиралась позавтракать в Арунделе, – упрямо возразила она.
«Джон» потер подбородок и сочувственно посмотрел на свою спутницу.
– Я знаю, как вы торопитесь, мисс Дарлингтон, но если вы будете упрямо сидеть в душном, тесном экипаже, вместо того чтобы пойти прогуляться, вы не доберетесь до места быстрее. И если вы добровольно обречете себя на неудобства, это никоим образом не ускорит процесс починки колеса. К сожалению, не все события в этой жизни поддаются нашим желаниям, мисс Дарлингтон, так что уж лучше воспользуйтесь моментом и получите удовольствие от этой вынужденной задержки. Тем более что день сегодня выдался на редкость замечательный.
Она набросила на плечи халат и поспешила за ширму. Накануне она сумела наскоро вымыться, воспользовавшись тем, что ее подопечный заснул, и приготовила свежее дорожное платье. Он сладко посапывал во сне, так что нечего было опасаться его неожиданного пробуждения.
Аманда застегивала длинный ряд пуговиц на платье и размышляла над тем, отчего прошедшая ночь выдалась такой беспокойной. Впрочем, ничего удивительного: одна лишь необходимость делить комнату с мужчиной могла выбить из колеи порядочную женщину, а «Джон» к тому же еще и разговаривал во сне. Она несколько раз подходила к нему, чтобы проверить, нет ли у него температуры. К счастью, лихорадка отступила, но его бессвязное бормотание всерьез тревожило ее.
Без сомнения, существовало нечто такое, что не давало ему покоя даже во сне, но начисто исчезало из памяти, когда он бодрствовал. Аманда сгорала от любопытства, что бы это могло быть.
Надев строгое платье и собрав волосы в тугой узел на затылке, она почувствовала, что к ней вернулось душевное равновесие. Однако, выйдя из-за ширмы, она первым делом бросила взгляд на кровать и лежащего на ней человека. Он по-прежнему крепко спал, а значит, у нее было время послать за Тео и приказать ему помочь джентльмену одеться.
Ее не беспокоило мнение миссис Бин насчет того, что она доверяет заботу о своем «муже» простому кучеру. С тех пор как незнакомец пришел в себя и стал подтрунивать над ней и задавать слишком много вопросов, Аманде было все труднее оставаться с ним наедине. К тому же они собирались уезжать этим утром, а потому мнение хозяйки можно было не учитывать вовсе.
Аманда направилась к двери, но задержалась, чтобы оглянуться на «Джона» и лишний раз полюбоваться его красивым лицом. Волосы его спутались, длинные ресницы отбрасывали густую тень на щеки, губы были плотно сжаты, совсем не так, как у ее отца, когда он храпел во сне.
Все же очень приятно, что «Джон» не храпит. Если бы он еще и не разговаривал во сне! Впрочем, слава Богу, это была последняя ночь, когда ей приходилось думать о том, как спит «Джон».
Аманда без труда разыскала Тео. Он изъявил готовность выполнить любое ее приказание, чтобы искупить вину за свое вздорное поведение. Пока Аманда гуляла по дорожке неподалеку от дома, Тео помогал «Джону» одеться. Наконец, проголодавшись, Аманда вернулась в гостиницу.
Она осторожно постучала в дверь и, когда в ответ раздался громкий возглас «Джона», нерешительно переступила порог комнаты. Ее смущение не укрылось от внимательного взгляда ее подопечного.
До сих пор она видела этого человека только лежащим или сидящим на кровати. Теперь он стоял у камина, небрежно опираясь локтем на мраморную полку.
Стоя он оказался еще выше и крупнее, чем в горизонтальном положении. На нем был алый жакет, легкие серые брюки, тщательно отутюженные горничной, которая не забыла заодно начистить и его сапоги. Теперь его волосы были безупречно уложены, а на шее белел шелковый платок, завязанный таким изысканным узлом, что у Аманды перехватило дыхание от восторга, а в коленях появилась предательская слабость.
– Доброе утро, мисс Дарлингтон, – с улыбкой приветствовал ее «Джон».
Аманда заподозрила, что эта улыбка была вызвана ее растерянностью, и поспешила взять себя в руки.
– Доброе утро, сэр. Сегодня вы выглядите так, как будто вспомнили, кто вы такой. Может быть, в вашей памяти наступило просветление и вы теперь скажете, как вас зовут?
– Мне бы очень хотелось выполнить вашу просьбу, но, увы, я знаю о себе не больше, чем вчера, – ответил он с сожалением, которое показалось Аманде слегка фальшивым. – Боюсь, вам придется повозиться со мной еще некоторое время.
– Хорошо, но только до Чичестера. – Она с удовольствием заметила, что самодовольное выражение на его лице сменилось разочарованием. – Если вы настолько окрепли, что можете стоять, ходить и даже готовы преодолеть в тряском экипаже путь в пятьдесят миль, значит, вас вполне можно передать на попечение властей. У них больше возможностей разыскать ваших родственников и помочь вам вернуться домой. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что стоит вам показаться в Лондоне, как вас моментально узнают. Если бы у меня было время, я сама отвезла бы вас туда, но к сожалению…
– Я не хочу, чтобы меня отправляли в Лондон!
От его беззаботности не осталось и следа. Он принялся ходить взад-вперед по комнате, нахмурившись и стиснув кулаки. Она заметила, что он немного хромает.
– Но почему? Судя по вашему виду, вы принадлежите к высшему лондонскому обществу, поэтому логичнее всего искать ваших родственников и знакомых именно там.
– Не знаю почему, но Лондон вызывает во мне стойкое отвращение. Кроме того, у меня совсем нет желания выставляться на всеобщее обозрение, как кукла в витрине магазина, и ждать, пока меня кто-нибудь узнает.
– Я думаю, что у полиции есть и другие способы установить личность человека.
– Если вы имеете в виду описание внешности на листках, которые они расклеивают на столбах и распространяют среди толпы, то такой способ меня тоже не устраивает. Я предпочитаю сам вспомнить, как меня зовут.
– Но ведь вы не можете этого сделать, Джон, – напомнила она осторожно. – Вы не хотите прибегнуть к помощи властей, не хотите оставаться у миссис Бин, не хотите ехать в Лондон. Таким образом, у вас остается единственный выход – остаться со мной, что, как вы могли убедиться, доставляет массу неудобств нам обоим!
– Если вы намекаете на то, что хотели бы избавиться от меня поскорее, – резко отозвался Джек, – то я готов жить в другой комнате… но только не здесь! Я уверен, что со временем все вспомню.
Аманда смягчилась. Ее гнев был всего лишь попыткой противостоять дьявольскому очарованию этого человека. Она вовсе не желала подвергать его опасности ради собственного спокойствия.
– Доктор Бледсо сказал, что у вас могут быть приступы рассеянного сознания. – Она повторила слова доктора, чтобы не высказывать собственные опасения. – Речи быть не может о том, чтобы вы остались в одиночестве в этой гостинице. Кроме того, я в какой-то степени ответственна за то, что вы оказались в таком положении, поэтому…
– Поэтому я не понимаю, зачем мы продолжаем этот разговор? – Он просиял, когда стало очевидно, что в этой схватке он вышел победителем. – Хотя вы и скрываете от меня подробности, но я знаю, что вам нужно как можно скорее ехать дальше. А мы тратим время на споры. Почему бы нам наконец не отправиться в дорогу? Если же вы все еще намерены спорить, то мы можем делать это в карете.
Аманда приказала слугам погрузить в экипаж ее дорожный сундук, после чего прекрасно сыграла роль заботливой жены, сопровождающей вниз по лестнице раненого мужа, который, кстати сказать, ни в какой поддержке не нуждался, напротив, был здоров и силен, как молодой жеребец. Уже в дверях «Джон» заплатил миссис Бин за постой, и весьма щедро.
Когда экипаж тронулся, Аманда уставилась в окно, демонстративно игнорируя присутствие своего спутника. «Джон» почувствовал, что она в дурном настроении, и не стал приставать к ней с разговорами.
Несмотря на то что за последние дни на нее свалилась масса неприятностей, Аманда не поддавалась унынию и даже находила в себе силы радоваться отличной погоде. День был солнечный и безветренный, если не считать легкого бриза, играющего с золотисто-желтыми кронами деревьев, стоящих вдоль дороги.
Сейчас они одолевали гряду меловых холмов, и Аманда восхищалась живописной местностью, известной своими доисторическими поселениями, средневековыми замками и удивительным ландшафтом. Стоило им миновать Хоршем, деревушку, расположенную прямо посреди лесной чащи, как из окна открылся совсем другой вид – вересковая пустошь, на которой мирно паслись олени и прочие дикие животные.
Они направлялись на юго-запад, к Арунделу, добраться до которого она планировала к полудню, а затем в Чичестер, где предполагалось остановиться на ночлег.
А сейчас ей приходилось ютиться в тесной карете с мужчиной, который занимал почти все свободное место и, к счастью, пока не проявлял желания общаться. У Аманды постепенно начала затекать шея от неподвижной позы, но отвернуться от окна она боялась: слишком велика была опасность оказаться втянутой в нежелательный разговор. «Джон» ничего не мог рассказать ей о себе… зато проявлял слишком живой интерес к ее персоне.
Аманда подумала, что можно прибегнуть еще к одной лжи, чтобы удовлетворить его любопытство. Например, она могла бы сказать, что едет на Торни-Айленд, чтобы забрать там своего… племянника и отвезти его к себе домой погостить.
Она все больше склонялась к этой мысли, поскольку ложь могла избавить ее от необходимости все время быть начеку в общении с незнакомцем.
Она круто повернулась к нему, ожидая встретить его внимательный взгляд, но он крепко спал, откинув голову на спинку сиденья.
Аманда пришла к выводу, что, несмотря на свою недюжинную природную силу и упрямство, он все еще не оправился после травмы и ему, как и всем смертным, необходимо время для полного выздоровления.
Она тихо улыбнулась, радостно осознавая, что при своей редкостной красоте незнакомец тем не менее ничем не отличается от прочих смертных.
* * *
Миссис Бин только что позавтракала, выпила чашку крепкого кофе и теперь сидела на кухне в полном одиночестве, положив ноги на сиденье стула, стоявшего рядом. Она испытывала легкое разочарование от того, что граф и его маленькая женушка уехали так быстро и не успели потратить побольше денег, но зато ее утешала мысль о той щедрости, с какой знатный господин заплатил за оказанное ему гостеприимство.Ей не нравилось быть хозяйкой постоялого двора, это занятие не отвечало ее склонности к уединенному образу жизни. Однако когда ее муж ни с того ни с сего предательски дал дуба, у нее не осталось другого выхода, кроме как продолжить его дело, чтобы не умереть с голоду. Этим утром разъехались все постояльцы, кроме одного, и она наслаждалась одиночеством. К сожалению, непродолжительным, потому что недостатка в постояльцах – правда, не таких знатных, как лорд Торнфилд, – у нее никогда не было. Знатные особы, как правило, считали ее заведение слишком убогим для себя. Хозяйка закрыла глаза и расслабилась, погрузившись в свои мысли.
– Миссис Бин? Простите за беспокойство, мэм, но там вас спрашивает какой-то господин.
Она открыла глаза и строго посмотрела на смущенную горничную, робко переминающуюся с ноги на ногу.
– Если ему нужна комната, Салли, отведи его наверх. Еще слишком рано. Я пока не в настроении возиться с клиентами.
– Нет, он не хочет комнату, мэм. Он хочет поговорить с вами.
Миссис Бин нахмурилась и спустила ноги на пол.
– О чем это? – проворчала она недовольно.
– Не знаю, мэм. – Салли нервно теребила свой передник. – Но он не из тех господ, которые привыкли к отказам.
– Что за чушь ты несешь, глупая девчонка! – рассердилась хозяйка, но в глазах ее вспыхнуло любопытство. – Всякому можно отказать. Вряд ли этот тип какой-то особенный.
Однако, войдя в гостиную, где ее ждал незнакомец, миссис Бин вынуждена была признать, что Салли права. Этот господин не был похож на других. Такого надменного и властного человека она никогда в жизни не видела.
Миссис Бин старалась содержать свое заведение в порядке и чистоте, но от присутствия этого высокого господина с патрицианскими чертами, в роскошной одежде и с утонченными манерами гостиная даже ей самой показалась убогой и нищей. Испытывая естественное уважение к состоятельным знатным особам, миссис Бин на этот раз растерялась: никогда прежде она не встречала господина, который олицетворял бы собой самую рафинированную прослойку британского дворянства. Она не сомневалась, что имеет дело по меньшей мере с пэром Англии, поэтому от страха утратила дар речи и часто заморгала округлившимися от изумления глазами.
– Вы хозяйка этого заведения? – приподняв тонкую, красиво изогнутую бровь, спросил господин. Голос у него оказался приятным и спокойно уверенным.
– Да, – прочистив горло, выдавила из себя миссис Бин. Ее собственный голос показался ей чужим, хриплым и сдавленным. – Да, сэр. Чем… кх… чем могу служить?
Незнакомец провел рукой по груди, облаченной в коричневый сюртук, из-под которого виднелся сливочного цвета жилет. Брюки из буйволовой кожи и высокие ботинки довершали его костюм, и впервые в жизни миссис Бин поймала себя на том, что с вожделением смотрит на мужские бедра.
Вихрь мыслей в ее голове тут же унялся, когда незнакомец снова заговорил, тем самым напомнив ей о различиях между ними:
– Мне нужна некоторая информация, миледи.
– Конечно, сэр. Что именно вы хотите узнать? – У нее и мысли не промелькнуло о том, чтобы ему отказать.
– Я ищу человека, который, возможно, проезжал здесь недавно. Мужчина тридцати двух лет, ниже меня на два дюйма, хорошо одет, смуглый. На правой щеке шрам.
Миссис Бин сразу же узнала по этому описанию своего недавнего постояльца.
– Вероятно, вы говорите о графе Торнфилде? – предположила она, довольная тем, что смогла оказать услугу такому знатному господину, который, без сомнения, щедро вознаградит ее за усердие.
Мужчина проявил к ее словам некоторый интерес, но вместо того, чтобы обрадоваться, нахмурился:
– Вы видели человека с такими приметами, и он называл себя графом Торнфилдом?
– Да, сэр, – подтвердила она, почему-то начиная нервничать. Если они говорят о разных людях, то рассчитывать на вознаграждение не приходится. – Разве вы не его ищете, сэр?
– Как давно он был здесь?
– Он уехал сегодня утром, около восьми. Доктор велел ему оставаться в постели еще несколько дней после этого несчастного случая, но…
– После несчастного случая? Этот джентльмен был ранен?
– У него была разбита голова. Его жена сказала, что он неудачно упал и ударился о камень, когда…
– Его жена?
– Да, сэр. Леди Торнфилд и привезла его сюда позапрошлой ночью. Он был без сознания и выглядел ужасно.
– И он поправился к сегодняшнему утру?
– Вполне. Он уже мог ходить и говорить, кроме того, он плотно позавтракал.
Она с радостью заметила, что господин с облегчением вздохнул, когда услышал эту новость.
– Они сказали, куда направляются? – спросил он.
– Нет, но они очень спешили.
– Вы не заметили, в какую сторону они уехали?
– По-моему, на запад.
– Можете описать экипаж?
– Разве вы не знаете, как он выглядит?
– Знаю, но я хотел бы услышать, что скажете вы.
– Светло-серый, с белыми полосками. Для графа выглядит довольно скромно. И нет герба на дверцах. Меня это удивило, но леди Торнфилд объяснила, что у них траур. Сама она была в черном платье.
– Хм, – нахмурился ее собеседник.
– Так вы ищете графа Торнфилда, сэр?
– Я… думаю, да.
Ей такой ответ показался странным, но она не подала виду. Господин погрузился в глубокую задумчивость, после чего достал из жилетного кармана несколько гиней и положил их в протянутую с готовностью руку миссис Бин.
– Спасибо за помощь, миледи.
– Не стоит благодарности, сэр, – просияла хозяйка, благодаря судьбу, пославшую ей двух таких щедрых господ всего за одни сутки.
Когда он направился к дверям, она вдруг подумала, что дополнительная информация об этом графе может оказаться для него важной, а ей принесет несомненную выгоду.
– Он потерял память, – произнесла она ему в спину.
– Джек потерял память? – круто обернулся господин, недоверчиво прищуриваясь.
– Джек, сэр? – Ее охватило смятение. – Но ведь мы говорим о Деметрии, лорде Торнфилде…
– Да, именно о нем. Значит, он потерял память?
– Да. Доктор даже сказал, что ему повезло, коль скоро он путешествует со своей женой, которая может о нем позаботиться. Было бы хуже, если бы он оказался один в незнакомом месте среди чужих людей, не помня, кто он такой и где его дом.
– Так, – задумчиво протянул незнакомец.
– Вы его друг? – спросила миссис Бин.
– Да, друг. – Господин стряхнул с себя задумчивость и решительно заявил: – И я намерен догнать его… и его очаровательную жену, чего бы мне это ни стоило!
Он развернулся и широкими шагами, но с редкостным достоинством направился к своей карете, украшенной гербами. Он о чем-то быстро переговорил с кучером, влез в карету, и через мгновение от нее осталось лишь серое облако пыли.
Миссис Бин проводила восхищенным взглядом черный, с серебряной инкрустацией, экипаж. Когда дорожная пыль осела, она покачала головой, размышляя о том, почему джентльмен умчался в такой спешке и почему он собирается догнать своего друга «чего бы это ни стоило». Впрочем, при таких деньгах, как у него, он может позволить себе любую блажь.
И тогда только она вспомнила, что рассчитывала на дополнительное вознаграждение и что джентльмен не оправдал ее ожиданий, и погрозила кулаком вслед карете, стремительно несущейся по дороге к Арунделу.
* * *
На подъезде к Арунделу экипаж мисс Дарлингтон как следует тряхнуло на какой-то рытвине. Тео показалось, что в карете что-то хрустнуло, и он остановился, чтобы проверить. Выяснилось, что обод правого переднего колеса треснул.В таком состоянии экипаж не мог продолжать путь, поэтому Тео с величайшей осторожностью свернул в ближайшую деревню, чтобы найти каретного мастера. Вскоре они оказались на постоялом дворе. Тео распряг лошадей, приказал Харли и Джо напоить их и отправить пастись, а сам пошел искать мастера.
Джек проснулся. Вид у него был вполне здоровый после столь продолжительного отдыха. Он открыл дверцу и, щурясь на солнце, огляделся.
– Господи, до чего же хороший сегодня денек! – Он с улыбкой повернулся к мисс Дарлингтон.
– Я не заметила, – ворчливо отозвалась она, расстроенная вынужденной задержкой. Она избегала встречаться с ним взглядом, поэтому снова уставилась в окно.
– Почему бы вам не выйти и не размять ноги? – предложил он.
– Мы здесь надолго не задержимся.
– Вы переоцениваете способности деревенских мастеровых, – добродушно улыбнулся Джек. – Я уверен, что у нас достаточно времени даже для того, чтобы перекусить.
– Я собиралась позавтракать в Арунделе, – упрямо возразила она.
«Джон» потер подбородок и сочувственно посмотрел на свою спутницу.
– Я знаю, как вы торопитесь, мисс Дарлингтон, но если вы будете упрямо сидеть в душном, тесном экипаже, вместо того чтобы пойти прогуляться, вы не доберетесь до места быстрее. И если вы добровольно обречете себя на неудобства, это никоим образом не ускорит процесс починки колеса. К сожалению, не все события в этой жизни поддаются нашим желаниям, мисс Дарлингтон, так что уж лучше воспользуйтесь моментом и получите удовольствие от этой вынужденной задержки. Тем более что день сегодня выдался на редкость замечательный.