Страница:
– С поправкой на обстоятельства, так?
– Да, сэр, – ответил Холден, подумав, что Гатри ничего не стоит расправиться с десантниками: достаточно лишь открыть наружные люки. – Надеюсь, вы придерживаетесь того же мнения.
– М-м… С вашим правительством у меня свои счеты, однако… Ладно, слушайте. Я хочу вернуться на Л-5, заправиться и снова махнуть в космос – так сказать, на боевое дежурство. Мне нужна ваша помощь. Судя по тому, что я о вас знаю, вы – наилучшая кандидатура на пост шефа полиции на Лагранже-5.
– Разве станцию не будут эвакуировать? – изумился Холден.
– Шутите? Променять журавля в небе на синицу в руках? Холден посмотрел на экран, на котором светилась Земля, подумал о своей семье. Гатри ждал ответа.
– Я сделаю то, что мне прикажут, – произнес наконец полковник.
– И на том спасибо. Я свяжусь с вашим начальством, а вы пока отдыхайте.
– Сэр, – проговорил Холден, ободренный заботливым тоном Гатри, – я, кажется, начинаю понимать, почему люди всегда шли за вами.
– За мной?.. Ладно, отдыхайте.
Закодированный сигнал ушел на один из множества спутников связи, что вращались по орбите вокруг Земли, с него поступил на ретранслятор на поверхности планеты и достиг Футуро. В Северной Америке была ночь, однако Энрике Сайре, судя по всему, бодрствовал круглые сутки.
Экран видеофона оставался темным, поскольку Гатри не нуждался в изображении и звуке, чтобы вести беседу: ему не составляло труда преобразовать соответствующие сигналы. Впрочем, утверждать, что робот считывал информацию напрямую из памяти компьютера, было бы преувеличением. Человеческий мозг обрабатывает данные, которые поставляют зрение и слух, но восприятие окружающего мира – процесс, в котором задействовано все естество человека. Гатри ощущал электромагнитные волны приблизительно так же, как человек ощущает свет; чувствовал силовые поля, как когда-то – ветер и воду; знал, как сориентироваться относительно движущейся цели – очень просто, все равно, что швырять камень или стрелять из ружья. Сейчас ощущений было гораздо больше, нежели при жизни, причем все они воспринимались по отдельности, не сливаясь в безликую массу. Физика проще биологии – и в то же время значительно, неизмеримо сложнее.
– Bueno! – воскликнул Сайре. – Какие новости? – Он выглядел изрядно уставшим: щеки ввалились, под глазами темные круги.
– Мой двойник у них, – отозвался Гатри. – Он выступил с обращением, которое передали на Луну. Я не успел помешать. Скоро, наверно, сядут.
Наступила пауза.
– Значит, все кончено? – пробормотал Сайре, обмякая в кресле. – Нет! Так просто мы не сдадимся. Возвращайтесь. Разумеется, не в Кито. Мы постараемся подыскать вам убежище.
– Спасибо, обойдусь. Что я там буду делать, маяться со скуки? У меня есть план. Помните наш разговор насчет лунян? Когда они прибыли на Л-5, я сразу предположил, что им нужен мой двойник. Что ж, Ринндалир добился своего. Однако вместо того, чтобы тут же сообщить об этом всем и каждому, он предпочел помалкивать. Никакого обращения не было бы, если бы я их к тому не вынудил. Отсюда следует, что луняне ведут собственную игру, какую именно, сказать трудно. Вполне возможно, по сравнению с ними мой двойник окажется невинной овечкой. С другой стороны, есть такая поговорка: «Ловить рыбку в мутной воде», – чем я и намерен заняться.
– Что вы задумали? – справился Сайре, вглядываясь в темный экран своего видеофона, словно надеялся увидеть лицо собеседника.
– Вернусь на Л-5, заправлюсь реактивной массой и антиматерией, а затем отправлюсь на охоту. Десантники останутся на станции. Я хочу, чтобы вы – то бишь Синод – назначили Феликса Холдена шефом тамошней полиции. Он человек толковый и обязательный, на него можно положиться.
– Не знаю, не знаю… В его досье содержатся кое-какие сведения… Хотя положиться на него действительно можно.
– Как только новости распространятся, таких, как он, будет не найти, – проговорил Гатри. – Давайте договоримся раз и навсегда: я предоставляю вам полную свободу действий на Земле, а вы развязываете мне руки в космосе. Кстати, между нами: еще не все потеряно, мы еще можем выиграть.
Приборы звездолета отыскали в пространстве громадный вращающийся цилиндр…
35
36
– Да, сэр, – ответил Холден, подумав, что Гатри ничего не стоит расправиться с десантниками: достаточно лишь открыть наружные люки. – Надеюсь, вы придерживаетесь того же мнения.
– М-м… С вашим правительством у меня свои счеты, однако… Ладно, слушайте. Я хочу вернуться на Л-5, заправиться и снова махнуть в космос – так сказать, на боевое дежурство. Мне нужна ваша помощь. Судя по тому, что я о вас знаю, вы – наилучшая кандидатура на пост шефа полиции на Лагранже-5.
– Разве станцию не будут эвакуировать? – изумился Холден.
– Шутите? Променять журавля в небе на синицу в руках? Холден посмотрел на экран, на котором светилась Земля, подумал о своей семье. Гатри ждал ответа.
– Я сделаю то, что мне прикажут, – произнес наконец полковник.
– И на том спасибо. Я свяжусь с вашим начальством, а вы пока отдыхайте.
– Сэр, – проговорил Холден, ободренный заботливым тоном Гатри, – я, кажется, начинаю понимать, почему люди всегда шли за вами.
– За мной?.. Ладно, отдыхайте.
Закодированный сигнал ушел на один из множества спутников связи, что вращались по орбите вокруг Земли, с него поступил на ретранслятор на поверхности планеты и достиг Футуро. В Северной Америке была ночь, однако Энрике Сайре, судя по всему, бодрствовал круглые сутки.
Экран видеофона оставался темным, поскольку Гатри не нуждался в изображении и звуке, чтобы вести беседу: ему не составляло труда преобразовать соответствующие сигналы. Впрочем, утверждать, что робот считывал информацию напрямую из памяти компьютера, было бы преувеличением. Человеческий мозг обрабатывает данные, которые поставляют зрение и слух, но восприятие окружающего мира – процесс, в котором задействовано все естество человека. Гатри ощущал электромагнитные волны приблизительно так же, как человек ощущает свет; чувствовал силовые поля, как когда-то – ветер и воду; знал, как сориентироваться относительно движущейся цели – очень просто, все равно, что швырять камень или стрелять из ружья. Сейчас ощущений было гораздо больше, нежели при жизни, причем все они воспринимались по отдельности, не сливаясь в безликую массу. Физика проще биологии – и в то же время значительно, неизмеримо сложнее.
– Bueno! – воскликнул Сайре. – Какие новости? – Он выглядел изрядно уставшим: щеки ввалились, под глазами темные круги.
– Мой двойник у них, – отозвался Гатри. – Он выступил с обращением, которое передали на Луну. Я не успел помешать. Скоро, наверно, сядут.
Наступила пауза.
– Значит, все кончено? – пробормотал Сайре, обмякая в кресле. – Нет! Так просто мы не сдадимся. Возвращайтесь. Разумеется, не в Кито. Мы постараемся подыскать вам убежище.
– Спасибо, обойдусь. Что я там буду делать, маяться со скуки? У меня есть план. Помните наш разговор насчет лунян? Когда они прибыли на Л-5, я сразу предположил, что им нужен мой двойник. Что ж, Ринндалир добился своего. Однако вместо того, чтобы тут же сообщить об этом всем и каждому, он предпочел помалкивать. Никакого обращения не было бы, если бы я их к тому не вынудил. Отсюда следует, что луняне ведут собственную игру, какую именно, сказать трудно. Вполне возможно, по сравнению с ними мой двойник окажется невинной овечкой. С другой стороны, есть такая поговорка: «Ловить рыбку в мутной воде», – чем я и намерен заняться.
– Что вы задумали? – справился Сайре, вглядываясь в темный экран своего видеофона, словно надеялся увидеть лицо собеседника.
– Вернусь на Л-5, заправлюсь реактивной массой и антиматерией, а затем отправлюсь на охоту. Десантники останутся на станции. Я хочу, чтобы вы – то бишь Синод – назначили Феликса Холдена шефом тамошней полиции. Он человек толковый и обязательный, на него можно положиться.
– Не знаю, не знаю… В его досье содержатся кое-какие сведения… Хотя положиться на него действительно можно.
– Как только новости распространятся, таких, как он, будет не найти, – проговорил Гатри. – Давайте договоримся раз и навсегда: я предоставляю вам полную свободу действий на Земле, а вы развязываете мне руки в космосе. Кстати, между нами: еще не все потеряно, мы еще можем выиграть.
Приборы звездолета отыскали в пространстве громадный вращающийся цилиндр…
35
Комната, в которую поместили Гатри после того, как он выступил со своим заявлением, была не слишком большой, однако игра света и тени на полу, стенах и потолке создавала иллюзию простора. Луняне поставили модуль на стол и удалились, сообщив на прощанье, что их ждут неотложные дела; пускай он немного потерпит, а если заскучает в одиночестве, может включить мультивизор.
Как выяснилось, мультивизор был настроен только на лунные каналы, поэтому Гатри решил его не включать и принялся ждать.
Наконец к нему пожаловала Ниолента. Ее платье отливало серебром, волосы переливались всеми цветами радуги. Когда она вошла в комнату, царившую в той тишину нарушил шорох, с каким скользил по полу подол платья.
– Добрый день, милорд, – поздоровалась Ниолента, приблизившись к столу и посмотрев в линзы модуля. – Чем могу быть вам полезна?
– А то вы не знаете! – проворчал Гатри. – Где Ринндалир?
– Он занят, – ответила лунянка, изящно поведя рукой (должно быть, среди землян этому жесту соответствовало пожатие плеч). – А я выкроила минутку, чтобы навестить вас.
– Понятно. Все такие деловые, просто жуть, а меня держат взаперти! Черт подери, я даже не знаю, где нахожусь!
– Ринндалир обещал, что в свое время все расскажет. Это время наступило.
– Да ну? – спросил Гатри, пробормотав нечто малоприличное. – Валяйте, выкладывайте, что вам от меня нужно, мы договоримся, и все. Неужели вы не понимаете, что я необходим «Файерболу»?
– Не волнуйтесь, милорд, – отозвалась Ниолента. – На данный момент компании ничто не угрожает.
– Да, партнеры приучены думать самостоятельно и в благоразумии им не откажешь, но все же при нынешних обстоятельствах…
– Вы имеете в виду обращение, с которым вы вынуждены были выступить из космоса? Пока все тихо, слухов и тех не так уж много.
– Вынужден был не я, а Ринндалир… Погодите! Получается, моего выступления никто не видел? И последнее заявление вы тоже не передали?
– Мы решили повременить. Думаю, милорд, – Ниолента улыбнулась, – вы согласитесь, что в подобных делах спешить не следует. Что касается вашего заявления, его как раз передают. Хотите послушать?
– Хочу, – откликнулся Гатри, линзы которого напоминали сейчас уши насторожившегося кота.
Ниолента произнесла какое-то слово на местном наречии. Засветился экран мультивизора. Механический голос сообщил, что несколько часов назад получено важное сообщение. На экране появился Ринндалир, который представился и сказал, что селенархи отнеслись к новостям со всей серьезностью. Он говорил об этом без мрачной торжественности в голосе, свойственной земным политикам, держался непринужденно и даже улыбался. Что ж, таковы луняне.
– Что дальше? – проворчал Гатри.
И тут на экране возник он сам – смоделированный компьютером коренастый мужчина средних лет в слегка помятом костюме. Бледно-голубые глаза глядели в упор на зрителей, в низком голосе порой звучала хрипотца.
– Говорит Энсон Гатри. Я обращаюсь к партнерам компании «Файербол Энтерпрайзиз» и всем, кто меня слышит.
– Ну-ну, – пробурчал модуль. – Тоже мне!
Ниолента промолчала. Если бы не грудь, которая вздымалась и опадала в такт дыханию, лунянка вполне могла бы сойти за статую.
Гатри на экране вкратце изложил все то, что произошло с Гатри-модулем. Он не стал вдаваться в подробности, не назвал никого из тех, кто помогал ему, за исключением Ринндалира, объяснив, что не желает подвергать их опасности. О встрече в космосе со своим двойником он также не распространялся, лишь упомянул, что «Инию» перехватил правительственный звездолет.
– Эй! – воскликнул модуль. – Что за дела? – Ниолента положила на него ладонь. Он не почувствовал прикосновения, однако заметил ее жест и замолчал.
По счастью, продолжал Гатри на экране, «Инии» удалось ускользнуть. Это событие, последнее из преступлений авантистов против «Файербола», свободы и независимости…
– Партнеры, товарищи, не слишком ли долго мы терпели? Речь идет не о мести, не о привлечении к суду непосредственных исполнителей. Конечно, мы можем обратиться с жалобой в ассамблею Всемирной Федерации и потребовать отправки в Северную Америку подразделений Корпуса Мира, но что это даст? Союзом по-прежнему будут управлять авантисты, которые ненавидят само слово «свобода». Они представляют собой угрозу миру, угрозу роду человеческому, подобно своим предшественникам – Священному Союзу, возрожденцам, коммунистам, фашистам, националистам и прочим фанатикам. Следовательно, с авантизмом нужно покончить. – Оратор криво усмехнулся. – Я не политик, поэтому не могу призвать массы к великому крестовому походу; я не политик, поэтому не могу отсиживаться дома, когда вокруг гибнут тысячи людей. Однако, находясь на Земле, я выяснил, что на территории Северной Америки существует хорошо организованное движение сопротивления. Авантисты называют его бойцов хаотиками, твердят, что те готовы уничтожить всех и вся; на деле же хаотики – обыкновенные люди, которые, всего-навсего, хотят снова стать свободными. Повторяю, движение хорошо организовано. Хаотики – точнее, революционеры – стремятся покончить с насквозь прогнившим режимом. Естественно, я не вправе советовать, как им поступить в нынешней ситуации. Но если они поднимутся против авантистов, я попрошу всех партнеров и служащих компании оказывать им всяческое содействие. Поймите правильно, я призываю не к мести, а к восстановлению свободы.
Экран погас. Выступление было непродолжительным, поскольку Гатри никогда не блистал красноречием и лавры записного празднослова его ничуть не прельщали.
– Хитро, – проговорил после паузы модуль. – Небось, подготовили заранее?
– Черновой вариант появился давно, – признала Ниолента. – Однако мы не знали, пригодится ли он когда-нибудь и как вообще повернутся события.
– Компьютерный анализ всех моих выступлений и фактов биографии, данные психопрофиля, цитаты… Ловко, ничего не скажешь. Сдается мне, машины скоро превратятся в людей.
– Мы не погрешили против истины, – заявила Ниолента слегка саркастическим тоном.
– Разве что чуть-чуть. Подумаешь, заменили Бога на черта.
– Неужели вы не хотите уничтожить авантизм?
– Нет. – Будь у Гатри голова, он наверняка покачал бы ею. – По крайней мере, не таким способом. Призывать к восстанию… Вы хоть представляете, чем мы рискуем? Последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Зачем вы это сделали?
– Именно поэтому.
– Разрушение ради разрушения? Я не подозревал, что у вас такие наклонности.
– У каждого свои причуды.
– Ладно, оставим. Что вы собираетесь делать дальше?
– Выжидать и наблюдать.
– Полезное занятие. Разворошили муравейник – и в сторонку… Без меня «Файербол» долго не продержится. И потом, я должен появиться на людях, иначе вам скоро перестанут верить.
– Вы правы, милорд. Не волнуйтесь, очень скоро вы получите такую возможность. Терпеть осталось совсем немного. – Ну да, вот сатана спустит с поводка своих псов… Послушайте, в вашей фальшивке не прозвучало ни слова о том, что мой двойник сейчас в космосе. Вы отдаете себе отчет в том, какую угрозу он собой представляет?
– Скорее всего, – проговорила Ниолента, – вам придется воевать.
– А потом?
– Потом?.. Конечно, вы можете напасть на нас, но вряд ли это разумно.
Гатри помолчал, разглядывая причудливые разноцветные узоры на стенах. Ниолента напоминала на их фоне незажженную свечу.
– К сожалению, в правоте вам не откажешь, – произнес наконец модуль. – Ну да ладно, есть дела поважнее. Между прочим, проиграть можем не только мы, но и все остальные.
– Подумаешь, – отозвалась Ниолента. – Хуже, чем теперь, все равно не будет.
Как выяснилось, мультивизор был настроен только на лунные каналы, поэтому Гатри решил его не включать и принялся ждать.
Наконец к нему пожаловала Ниолента. Ее платье отливало серебром, волосы переливались всеми цветами радуги. Когда она вошла в комнату, царившую в той тишину нарушил шорох, с каким скользил по полу подол платья.
– Добрый день, милорд, – поздоровалась Ниолента, приблизившись к столу и посмотрев в линзы модуля. – Чем могу быть вам полезна?
– А то вы не знаете! – проворчал Гатри. – Где Ринндалир?
– Он занят, – ответила лунянка, изящно поведя рукой (должно быть, среди землян этому жесту соответствовало пожатие плеч). – А я выкроила минутку, чтобы навестить вас.
– Понятно. Все такие деловые, просто жуть, а меня держат взаперти! Черт подери, я даже не знаю, где нахожусь!
– Ринндалир обещал, что в свое время все расскажет. Это время наступило.
– Да ну? – спросил Гатри, пробормотав нечто малоприличное. – Валяйте, выкладывайте, что вам от меня нужно, мы договоримся, и все. Неужели вы не понимаете, что я необходим «Файерболу»?
– Не волнуйтесь, милорд, – отозвалась Ниолента. – На данный момент компании ничто не угрожает.
– Да, партнеры приучены думать самостоятельно и в благоразумии им не откажешь, но все же при нынешних обстоятельствах…
– Вы имеете в виду обращение, с которым вы вынуждены были выступить из космоса? Пока все тихо, слухов и тех не так уж много.
– Вынужден был не я, а Ринндалир… Погодите! Получается, моего выступления никто не видел? И последнее заявление вы тоже не передали?
– Мы решили повременить. Думаю, милорд, – Ниолента улыбнулась, – вы согласитесь, что в подобных делах спешить не следует. Что касается вашего заявления, его как раз передают. Хотите послушать?
– Хочу, – откликнулся Гатри, линзы которого напоминали сейчас уши насторожившегося кота.
Ниолента произнесла какое-то слово на местном наречии. Засветился экран мультивизора. Механический голос сообщил, что несколько часов назад получено важное сообщение. На экране появился Ринндалир, который представился и сказал, что селенархи отнеслись к новостям со всей серьезностью. Он говорил об этом без мрачной торжественности в голосе, свойственной земным политикам, держался непринужденно и даже улыбался. Что ж, таковы луняне.
– Что дальше? – проворчал Гатри.
И тут на экране возник он сам – смоделированный компьютером коренастый мужчина средних лет в слегка помятом костюме. Бледно-голубые глаза глядели в упор на зрителей, в низком голосе порой звучала хрипотца.
– Говорит Энсон Гатри. Я обращаюсь к партнерам компании «Файербол Энтерпрайзиз» и всем, кто меня слышит.
– Ну-ну, – пробурчал модуль. – Тоже мне!
Ниолента промолчала. Если бы не грудь, которая вздымалась и опадала в такт дыханию, лунянка вполне могла бы сойти за статую.
Гатри на экране вкратце изложил все то, что произошло с Гатри-модулем. Он не стал вдаваться в подробности, не назвал никого из тех, кто помогал ему, за исключением Ринндалира, объяснив, что не желает подвергать их опасности. О встрече в космосе со своим двойником он также не распространялся, лишь упомянул, что «Инию» перехватил правительственный звездолет.
– Эй! – воскликнул модуль. – Что за дела? – Ниолента положила на него ладонь. Он не почувствовал прикосновения, однако заметил ее жест и замолчал.
По счастью, продолжал Гатри на экране, «Инии» удалось ускользнуть. Это событие, последнее из преступлений авантистов против «Файербола», свободы и независимости…
– Партнеры, товарищи, не слишком ли долго мы терпели? Речь идет не о мести, не о привлечении к суду непосредственных исполнителей. Конечно, мы можем обратиться с жалобой в ассамблею Всемирной Федерации и потребовать отправки в Северную Америку подразделений Корпуса Мира, но что это даст? Союзом по-прежнему будут управлять авантисты, которые ненавидят само слово «свобода». Они представляют собой угрозу миру, угрозу роду человеческому, подобно своим предшественникам – Священному Союзу, возрожденцам, коммунистам, фашистам, националистам и прочим фанатикам. Следовательно, с авантизмом нужно покончить. – Оратор криво усмехнулся. – Я не политик, поэтому не могу призвать массы к великому крестовому походу; я не политик, поэтому не могу отсиживаться дома, когда вокруг гибнут тысячи людей. Однако, находясь на Земле, я выяснил, что на территории Северной Америки существует хорошо организованное движение сопротивления. Авантисты называют его бойцов хаотиками, твердят, что те готовы уничтожить всех и вся; на деле же хаотики – обыкновенные люди, которые, всего-навсего, хотят снова стать свободными. Повторяю, движение хорошо организовано. Хаотики – точнее, революционеры – стремятся покончить с насквозь прогнившим режимом. Естественно, я не вправе советовать, как им поступить в нынешней ситуации. Но если они поднимутся против авантистов, я попрошу всех партнеров и служащих компании оказывать им всяческое содействие. Поймите правильно, я призываю не к мести, а к восстановлению свободы.
Экран погас. Выступление было непродолжительным, поскольку Гатри никогда не блистал красноречием и лавры записного празднослова его ничуть не прельщали.
– Хитро, – проговорил после паузы модуль. – Небось, подготовили заранее?
– Черновой вариант появился давно, – признала Ниолента. – Однако мы не знали, пригодится ли он когда-нибудь и как вообще повернутся события.
– Компьютерный анализ всех моих выступлений и фактов биографии, данные психопрофиля, цитаты… Ловко, ничего не скажешь. Сдается мне, машины скоро превратятся в людей.
– Мы не погрешили против истины, – заявила Ниолента слегка саркастическим тоном.
– Разве что чуть-чуть. Подумаешь, заменили Бога на черта.
– Неужели вы не хотите уничтожить авантизм?
– Нет. – Будь у Гатри голова, он наверняка покачал бы ею. – По крайней мере, не таким способом. Призывать к восстанию… Вы хоть представляете, чем мы рискуем? Последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Зачем вы это сделали?
– Именно поэтому.
– Разрушение ради разрушения? Я не подозревал, что у вас такие наклонности.
– У каждого свои причуды.
– Ладно, оставим. Что вы собираетесь делать дальше?
– Выжидать и наблюдать.
– Полезное занятие. Разворошили муравейник – и в сторонку… Без меня «Файербол» долго не продержится. И потом, я должен появиться на людях, иначе вам скоро перестанут верить.
– Вы правы, милорд. Не волнуйтесь, очень скоро вы получите такую возможность. Терпеть осталось совсем немного. – Ну да, вот сатана спустит с поводка своих псов… Послушайте, в вашей фальшивке не прозвучало ни слова о том, что мой двойник сейчас в космосе. Вы отдаете себе отчет в том, какую угрозу он собой представляет?
– Скорее всего, – проговорила Ниолента, – вам придется воевать.
– А потом?
– Потом?.. Конечно, вы можете напасть на нас, но вряд ли это разумно.
Гатри помолчал, разглядывая причудливые разноцветные узоры на стенах. Ниолента напоминала на их фоне незажженную свечу.
– К сожалению, в правоте вам не откажешь, – произнес наконец модуль. – Ну да ладно, есть дела поважнее. Между прочим, проиграть можем не только мы, но и все остальные.
– Подумаешь, – отозвалась Ниолента. – Хуже, чем теперь, все равно не будет.
36
Полиция Л-5 бдительно следила за тем, чтобы со станции не передавали никаких сообщений, кроме рабочих, но каналы связи не глушила – должно быть, подобные меры представлялись чересчур крутыми. Кира Дэвис слушала выступление Гатри вместе с семьей, которая ее приютила.
– Мы будем сражаться! – воскликнула она, вскочила и стиснула кулаки. – Черт возьми, до чего же мне надоело прятаться!
– Странно. – Ван Зу нахмурился. – Никогда не думал, что шеф призовет к восстанию. Сколько раз я слышал, как он утверждал, что насилия с него хватит до конца времен.
– А разве кто-то призывает? – спросила жена диспетчера. – По-моему, он всего лишь пообещал помочь, если начнется революция.
– Такими словами не бросаются. – Ван покачал головой. – Очень странно.
– Неужели вам не надоело пресмыкаться?! – гневно бросила Кира и тут же спохватилась: – Ой, извините. Мне не следовало так говорить.
– Ничего страшного, – успокоила Лин Мей-лин, похлопав девушку по руке. – Мы понимаем ваши чувства. Возможно, мы и впрямь излишне осторожны. Однако уничтожить станцию проще простого…
– К тому же, у вас дети, – пробормотала Кира.
– Будем надеяться, шеф знает, что делает, – сказал Ван, в тоне которого сквозило сомнение. – Селенархи могли что-нибудь ему пообещать, вот он и загорелся… В общем, остается только ждать.
– И работать, – прибавила Лин Мей-лин.
Да, подумалось Кире, у них есть работа, а у нее… Правда, она приучила себя к терпению с помощью мантр, медитаций и техник расслабления. Впрочем, здесь не особенно позанимаешься – места маловато. Хорошо хоть, что большую часть дня она проводит в одиночестве. Дети Вана – сын и дочь – вернутся из тренировочного лагеря лишь через неделю. Именно по этой причине Эйко определила Киру к Вану и Лин Мей-лин.
Миновало тридцать часов.
С Земли поступили невероятные новости: здание Сепо в комплексе Сан-Франциско уничтожено мощным взрывом. На экранах видеофонов виднелись развалины, над которыми клубился дым; вокруг сновали роботы и спасательные машины. Голос за кадром сообщил, что в результате взрыва погибло множество людей, еще больше ранено, и что взрыв наверняка дело рук террористов. А ведь правительство Северной Америки предостерегало, просило, умоляло о сотрудничестве и взаимопонимании. Что же касается прозвучавших с Луны фантастических обвинений, выступление «Гатри», скорее всего, фальшивка, состряпанная врагами цивилизации.
Три часа спустя: новый взрыв, на сей раз в Денвере. Тем временем полиции удалось установить, что причиной первого взрыва послужил автоматический флайер, запущенный из стратосферы и битком набитый гигантитом. Вполне возможно, это объяснение годилось и для денверского случая. Но третьего взрыва полиция не допустит. Национальные вооруженные силы приведены в полную боеготовность, президент собирается ввести на территории государства чрезвычайное положение…
– И что с того? – усмехнулась Кира.
– Срочно! В парижское отделение агентства «Глобал Ньюс Ассошиэйтс» поступила запись выступления человека, который утверждает, что является руководителем революционного подполья в Северной Америке. Агентство любезно предоставило запись для показа…
На экране появился худощавый мужчина в сером кителе со стилизованным изображением кометы на груди.
– Джек Бэннон, – представился он. Голос у него оказался неожиданно тихим. – Я выступаю от имени Армии Освобождения. Нас называют хаотиками, и мы с сожалением вынуждены признать, что этим прозвищем в ряде случаев прикрываются безумцы и преступники. Но смешивать нас с ними не следует ни в коем случае. Мы – организованное движение Сопротивления, которое борется против тирании авантистов, хочет свергнуть правящий режим и восстановить в стране свободу и конституционный порядок. До сих пор мы не предпринимали активных действий не столько потому, что нам не хватало сил, сколько из опасения, что насилие не удастся остановить. Как и наши противники, мы располагаем различным вооружением – взрывчаткой, химическим, биологическим, радиологическим оружием, компьютерными вирусами, способными преодолеть любую защиту; поэтому столкновение неминуемо приведет к гибели множества людей.
Преувеличивает, подумала Кира. Если утверждения Бэннона не голословны (а скорее всего, он говорит чистую правду), хаотики наверняка в состоянии одержать победу. Вероятно, причина их осторожности в другом. Они поддерживают у себя жесткую дисциплину – иначе к ним давно проникли бы агенты Сепо (по всей видимости, такие попытки были, и немало чересчур назойливых шпиков обрело вечный покой, хотя официальных сообщений на сей счет, естественно, не поступало). Жесткая же дисциплина возможна лишь в небольшой группе, следовательно, хаотики, в силу своей малочисленности, просто не рискуют сражаться с ксуанистами в одиночку.
Очевидно, они собирались тянуть до последнего, попутно приобретая на деньги из-за рубежа современное вооружение и пропагандируя свои цели, а нанести удар предполагали в тот момент, когда правительство окажется в затруднительном положении. Начнется всеобщее восстание, которому понадобятся вожаки, а их искать не придется – появятся сами. Таким вот образом обычно и происходят революции. Нередко перейти Рубикон[119] побуждает помощь извне. Заявление Гатри…
– На нашей стороне, – продолжал Бэннон, словно угадав, о чем думает Кира, – могущественная компания «Файербол Энтерпрайзиз». Кроме того, нас поддержат все демократические государства Земли.
Ничего подобного, мысленно возразила Кира. Они если и вмешаются, то лишь тогда, когда станет ясно, кто победил. А если авантисты сумеют представить доказательства, что внутренний конфликт не представляет угрозы для других государств, на вмешательство демократов можно вообще не рассчитывать. Внезапно девушку пробрал озноб. А если Федерация решит, что действия «Файербола» требуют отправки в Союз подразделений Корпуса Мира…
– Североамериканцы, соотечественники! Воздерживайтесь от опрометчивых поступков, избегайте насилия, занимайтесь, если возможно, повседневными делами. Единственное, о чем мы вас просим, – чтобы вы не поддерживали авантистов. Слушайте своих лидеров, тех, кто возглавляет ваши общины и организации, выполняйте их указания. А когда пробьет час, они поведут вас на битву за свободу!
– Он призывает к гражданскому неповиновению, – проговорил Ван. – Однако от него всего один шаг до забастовок, саботажа, бунтов и массовых убийств.
– Естественно, – отозвалась Кира. – Убивать будут, в основном, полиция и войска. Быть может, «Файербол» не допустит этого… Черт побери, долго еще мне тут сидеть?!
– И напоследок, – произнес Бэннон, – я хотел бы процитировать вам слова, которые прозвучали на нашей земле, когда она впервые обрела свободу: «Для любого очевидно, что все люди равны между собой…» [120]
Изображение Бэннона исчезло. Диктор заговорил по-французски. Кира вполуха прислушивалась к английскому переводу. Сначала, как и следовало ожидать, комментарий к выступлению хаотика, затем:
– Президент Всемирной Федерации Мукерджи, выступая в Хиросиме, объявила, что на сегодня назначены экстренные заседания Высшего Совета и Ассамблеи. Многие депутаты прибыли лично, остальные будут участвовать в заседаниях через киберсеть. Кроме того, президент Мукерджи потребовала от Энсона Гатри опровергнуть приписываемое ему заявление и одновременно пообещала помочь в улаживании разногласий между «Файерболом» и правительством Северной Америки. Если опровержения не последует, президент намерена добиваться санкций в отношении компании «Файербол Энтерпрайзиз».
– Я пошел на службу, – сказал Ван, вставая со стула.
– Сейчас не твое дежурство, – запротестовала жена.
– Быть может, я смогу выяснить настроение экипажей на наших кораблях. – Простившись с женщинами, Ван вышел за дверь.
– Он прав, – прошептала Лин Мей-лин, посмотрев на Киру. – Чем больше я об этом думаю, тем слабее верится, что все происходит на самом деле.
– Почему? – спросила Кира. У нее мелькнула мысль, что она, возможно, знает ответ.
– Мистер Гатри поступил совершенно неожиданно. – Лин Мей-лин поглядела на свои сложенные на коленях руки. – Да, у него есть причины сердиться, но он мог бы обратиться в федеральный суд или наложить эмбарго на торговлю с Союзом. Насколько мне известно, Северная Америка во многом зависит от нас. А что получилось? Сотни партнеров компании очутились в заложниках у авантистов. Чего он добивается? И как насчет присяги?
– Гатри сейчас у лунян. – Кира закусила губу. – Он им… не слишком доверяет. Знаете, меня отправили на Луну просить о помощи на случай, если у Тамуры ничего не выйдет… – Перед мысленным взором девушки возник Ринндалир, который с улыбкой протянул к ней руку. – Так вот, луняне не говорили мне и десятой доли того, что, казалось, должны были бы сообщить. Но делать какие-либо выводы пока рано – достоверных сведений недостаточно. – У нее вдруг перехватило дыхание. – Будем ждать.
Ожидание затягивалось. Женщины беседовали, дремали, включали мультивизор и слушали выпуски новостей, в которых на протяжении ночи повторялось одно и то же. Ближе к утру стало известно, что в некоторых мегаполисах собираются многотысячные толпы. На экране появились бронированные автомобили и полицейские флайеры, однако, судя по всему, попыток разогнать людей пока не предпринималось. Дважды информационные выпуски прерывались заявлениями Феликса Холдена, нового шефа полиции Л-5. Тихим голосом, похожим на голос Джека Бэннона, он просил колонистов соблюдать спокойствие и порядок и сообщал, что патрули усилены добровольцами, на случай возможных беспорядков.
– В космосе творится не пойми что, – проговорил вернувшийся Ван, который, судя по его виду, смертельно устал. – Сепо нам не мешает, но мы приняли лишь пару-тройку вызовов да перехватили несколько по собственной инициативе. Похоже, корабли и станции пытаются докричаться хоть до кого-нибудь, спрашивают, что происходит и как им быть.
– Я бы тоже хотела, чтобы мне хоть что-нибудь объяснили, – призналась Кира.
Корабли… Автоматические солнечные парусники, каждый рейс которых длится по многу месяцев, а то и лет. Звездолеты, на борту которых машины, что предназначены изучать, исследовать, добывать, перерабатывать, загружать, и немногочисленные люди, что следят за машинами. Шаттлы, которые летают от планеты к планете и никогда не проникают в дальний космос. Колонии, островки жизни со своим населением и промышленностью; грузовики, которые снабжают колонии, – большие, неповоротливые, уязвимые. Корабли с ионными двигателями, способные за несколько дней пересечь из конца в конец Солнечную систему, но быстро расходующие топливо… Успеет ли хоть кто-нибудь прийти на помощь Л-5? Впрочем, что толку? Ведь звездолеты не вооружены…
Девушка предпочла сохранить свои мысли при себе.
– Подозреваю – не уверен, но подозреваю, что пока шеф не прибудет лично и не растолкует, что к чему, «Файербол» не станет ничего предпринимать. – Ван вздохнул.
«Почему же?» – мысленно возразила Кира. Партнеры компании привыкли действовать самостоятельно… Однако в нынешней ситуации не так-то просто разобраться. А чтобы положение более-менее прояснилось, требуется время. Но пока «Файербол» будет выжидать, восстанут обнадеженные хаотики, которых вряд ли кто поддержит и с которыми в два счета расправится Сепо. Если авантисты не окончательно утратили инстинкт самосохранения, они приложат все усилия, чтобы обезопасить партнеров и служащих компании на Л-5 и на территории Союза. Но получится ли у них? Трудно сказать, на войне возможно всякое.
– Гатри может появиться в любую минуту, – произнесла девушка.
– Не знаю, не знаю. – Сопровождаемый женой, Ван направился в спальню.
Кира прошла в свою комнату, разделась и легла в постель. Сон сморил ее удивительно быстро.
Ей снилось, что она забралась на Дерево, величайшее Дерево на свете, нет, не забралась, превратилась в него, проникла корнями в жизнь и смерть; ее ствол поддерживает мироздание, на ветвях зеленеют листья, а вокруг завывает ветер, холодный, пронизывающий, который словно кричит: «Просыпайся!», обрывает листву, яростно накидывается на ствол…
Кира открыла глаза и увидела перед собой Эйко.
– Какого черта?! – воскликнула она, садясь на постели.
– Извини, – проговорила Эйко, отпуская плечо подруги. Губы женщины дрожали, голос напоминал звук, который раздается, если слишком сильно ущипнуть струну арфы. – Ты должна знать… Позвонить я не осмелилась, хотя за мной вроде никто не следил. Нам нужна твоя помощь.
Кира опустила босые ноги на холодный пол, встала, протянула руку к одежде, что была сложена на стуле, но передумала, поскольку та пропахла потом.
– Что стряслось?
– Полковник Холден сообщил, что с Луны стартовали два звездолета, которые движутся в нашем направлении. Они связались со станцией – потребовали, чтобы Холден и его люди сложили оружие и готовились к отправке на Землю, причем пока их не отправят, им придется сидеть под замком. – Сердце Киры бешено заколотилось, к горлу подкатил комок. Эйко продолжала: – Затем мы получили шифровку от Гатри – того, который выдает себя за настоящего. Он приказал не давать кораблям разрешения на посадку. Оказывается, он находится на звездолете поблизости от станции. Еще Гатри предупредил капитанов кораблей, что если те не повернут обратно, он пойдет на перехват. По его словам, его звездолет сможет блокировать Л-5 сколь угодно долго, а стычка может привести к самым печальным последствиям для колонии – вдруг в нее угодит какой-нибудь обломок? Корабли с Луны в итоге вышли на орбиту вокруг нас, но подчиняться Гатри, похоже, не собираются.
– Мы будем сражаться! – воскликнула она, вскочила и стиснула кулаки. – Черт возьми, до чего же мне надоело прятаться!
– Странно. – Ван Зу нахмурился. – Никогда не думал, что шеф призовет к восстанию. Сколько раз я слышал, как он утверждал, что насилия с него хватит до конца времен.
– А разве кто-то призывает? – спросила жена диспетчера. – По-моему, он всего лишь пообещал помочь, если начнется революция.
– Такими словами не бросаются. – Ван покачал головой. – Очень странно.
– Неужели вам не надоело пресмыкаться?! – гневно бросила Кира и тут же спохватилась: – Ой, извините. Мне не следовало так говорить.
– Ничего страшного, – успокоила Лин Мей-лин, похлопав девушку по руке. – Мы понимаем ваши чувства. Возможно, мы и впрямь излишне осторожны. Однако уничтожить станцию проще простого…
– К тому же, у вас дети, – пробормотала Кира.
– Будем надеяться, шеф знает, что делает, – сказал Ван, в тоне которого сквозило сомнение. – Селенархи могли что-нибудь ему пообещать, вот он и загорелся… В общем, остается только ждать.
– И работать, – прибавила Лин Мей-лин.
Да, подумалось Кире, у них есть работа, а у нее… Правда, она приучила себя к терпению с помощью мантр, медитаций и техник расслабления. Впрочем, здесь не особенно позанимаешься – места маловато. Хорошо хоть, что большую часть дня она проводит в одиночестве. Дети Вана – сын и дочь – вернутся из тренировочного лагеря лишь через неделю. Именно по этой причине Эйко определила Киру к Вану и Лин Мей-лин.
Миновало тридцать часов.
С Земли поступили невероятные новости: здание Сепо в комплексе Сан-Франциско уничтожено мощным взрывом. На экранах видеофонов виднелись развалины, над которыми клубился дым; вокруг сновали роботы и спасательные машины. Голос за кадром сообщил, что в результате взрыва погибло множество людей, еще больше ранено, и что взрыв наверняка дело рук террористов. А ведь правительство Северной Америки предостерегало, просило, умоляло о сотрудничестве и взаимопонимании. Что же касается прозвучавших с Луны фантастических обвинений, выступление «Гатри», скорее всего, фальшивка, состряпанная врагами цивилизации.
Три часа спустя: новый взрыв, на сей раз в Денвере. Тем временем полиции удалось установить, что причиной первого взрыва послужил автоматический флайер, запущенный из стратосферы и битком набитый гигантитом. Вполне возможно, это объяснение годилось и для денверского случая. Но третьего взрыва полиция не допустит. Национальные вооруженные силы приведены в полную боеготовность, президент собирается ввести на территории государства чрезвычайное положение…
– И что с того? – усмехнулась Кира.
– Срочно! В парижское отделение агентства «Глобал Ньюс Ассошиэйтс» поступила запись выступления человека, который утверждает, что является руководителем революционного подполья в Северной Америке. Агентство любезно предоставило запись для показа…
На экране появился худощавый мужчина в сером кителе со стилизованным изображением кометы на груди.
– Джек Бэннон, – представился он. Голос у него оказался неожиданно тихим. – Я выступаю от имени Армии Освобождения. Нас называют хаотиками, и мы с сожалением вынуждены признать, что этим прозвищем в ряде случаев прикрываются безумцы и преступники. Но смешивать нас с ними не следует ни в коем случае. Мы – организованное движение Сопротивления, которое борется против тирании авантистов, хочет свергнуть правящий режим и восстановить в стране свободу и конституционный порядок. До сих пор мы не предпринимали активных действий не столько потому, что нам не хватало сил, сколько из опасения, что насилие не удастся остановить. Как и наши противники, мы располагаем различным вооружением – взрывчаткой, химическим, биологическим, радиологическим оружием, компьютерными вирусами, способными преодолеть любую защиту; поэтому столкновение неминуемо приведет к гибели множества людей.
Преувеличивает, подумала Кира. Если утверждения Бэннона не голословны (а скорее всего, он говорит чистую правду), хаотики наверняка в состоянии одержать победу. Вероятно, причина их осторожности в другом. Они поддерживают у себя жесткую дисциплину – иначе к ним давно проникли бы агенты Сепо (по всей видимости, такие попытки были, и немало чересчур назойливых шпиков обрело вечный покой, хотя официальных сообщений на сей счет, естественно, не поступало). Жесткая же дисциплина возможна лишь в небольшой группе, следовательно, хаотики, в силу своей малочисленности, просто не рискуют сражаться с ксуанистами в одиночку.
Очевидно, они собирались тянуть до последнего, попутно приобретая на деньги из-за рубежа современное вооружение и пропагандируя свои цели, а нанести удар предполагали в тот момент, когда правительство окажется в затруднительном положении. Начнется всеобщее восстание, которому понадобятся вожаки, а их искать не придется – появятся сами. Таким вот образом обычно и происходят революции. Нередко перейти Рубикон[119] побуждает помощь извне. Заявление Гатри…
– На нашей стороне, – продолжал Бэннон, словно угадав, о чем думает Кира, – могущественная компания «Файербол Энтерпрайзиз». Кроме того, нас поддержат все демократические государства Земли.
Ничего подобного, мысленно возразила Кира. Они если и вмешаются, то лишь тогда, когда станет ясно, кто победил. А если авантисты сумеют представить доказательства, что внутренний конфликт не представляет угрозы для других государств, на вмешательство демократов можно вообще не рассчитывать. Внезапно девушку пробрал озноб. А если Федерация решит, что действия «Файербола» требуют отправки в Союз подразделений Корпуса Мира…
– Североамериканцы, соотечественники! Воздерживайтесь от опрометчивых поступков, избегайте насилия, занимайтесь, если возможно, повседневными делами. Единственное, о чем мы вас просим, – чтобы вы не поддерживали авантистов. Слушайте своих лидеров, тех, кто возглавляет ваши общины и организации, выполняйте их указания. А когда пробьет час, они поведут вас на битву за свободу!
– Он призывает к гражданскому неповиновению, – проговорил Ван. – Однако от него всего один шаг до забастовок, саботажа, бунтов и массовых убийств.
– Естественно, – отозвалась Кира. – Убивать будут, в основном, полиция и войска. Быть может, «Файербол» не допустит этого… Черт побери, долго еще мне тут сидеть?!
– И напоследок, – произнес Бэннон, – я хотел бы процитировать вам слова, которые прозвучали на нашей земле, когда она впервые обрела свободу: «Для любого очевидно, что все люди равны между собой…» [120]
Изображение Бэннона исчезло. Диктор заговорил по-французски. Кира вполуха прислушивалась к английскому переводу. Сначала, как и следовало ожидать, комментарий к выступлению хаотика, затем:
– Президент Всемирной Федерации Мукерджи, выступая в Хиросиме, объявила, что на сегодня назначены экстренные заседания Высшего Совета и Ассамблеи. Многие депутаты прибыли лично, остальные будут участвовать в заседаниях через киберсеть. Кроме того, президент Мукерджи потребовала от Энсона Гатри опровергнуть приписываемое ему заявление и одновременно пообещала помочь в улаживании разногласий между «Файерболом» и правительством Северной Америки. Если опровержения не последует, президент намерена добиваться санкций в отношении компании «Файербол Энтерпрайзиз».
– Я пошел на службу, – сказал Ван, вставая со стула.
– Сейчас не твое дежурство, – запротестовала жена.
– Быть может, я смогу выяснить настроение экипажей на наших кораблях. – Простившись с женщинами, Ван вышел за дверь.
– Он прав, – прошептала Лин Мей-лин, посмотрев на Киру. – Чем больше я об этом думаю, тем слабее верится, что все происходит на самом деле.
– Почему? – спросила Кира. У нее мелькнула мысль, что она, возможно, знает ответ.
– Мистер Гатри поступил совершенно неожиданно. – Лин Мей-лин поглядела на свои сложенные на коленях руки. – Да, у него есть причины сердиться, но он мог бы обратиться в федеральный суд или наложить эмбарго на торговлю с Союзом. Насколько мне известно, Северная Америка во многом зависит от нас. А что получилось? Сотни партнеров компании очутились в заложниках у авантистов. Чего он добивается? И как насчет присяги?
– Гатри сейчас у лунян. – Кира закусила губу. – Он им… не слишком доверяет. Знаете, меня отправили на Луну просить о помощи на случай, если у Тамуры ничего не выйдет… – Перед мысленным взором девушки возник Ринндалир, который с улыбкой протянул к ней руку. – Так вот, луняне не говорили мне и десятой доли того, что, казалось, должны были бы сообщить. Но делать какие-либо выводы пока рано – достоверных сведений недостаточно. – У нее вдруг перехватило дыхание. – Будем ждать.
Ожидание затягивалось. Женщины беседовали, дремали, включали мультивизор и слушали выпуски новостей, в которых на протяжении ночи повторялось одно и то же. Ближе к утру стало известно, что в некоторых мегаполисах собираются многотысячные толпы. На экране появились бронированные автомобили и полицейские флайеры, однако, судя по всему, попыток разогнать людей пока не предпринималось. Дважды информационные выпуски прерывались заявлениями Феликса Холдена, нового шефа полиции Л-5. Тихим голосом, похожим на голос Джека Бэннона, он просил колонистов соблюдать спокойствие и порядок и сообщал, что патрули усилены добровольцами, на случай возможных беспорядков.
– В космосе творится не пойми что, – проговорил вернувшийся Ван, который, судя по его виду, смертельно устал. – Сепо нам не мешает, но мы приняли лишь пару-тройку вызовов да перехватили несколько по собственной инициативе. Похоже, корабли и станции пытаются докричаться хоть до кого-нибудь, спрашивают, что происходит и как им быть.
– Я бы тоже хотела, чтобы мне хоть что-нибудь объяснили, – призналась Кира.
Корабли… Автоматические солнечные парусники, каждый рейс которых длится по многу месяцев, а то и лет. Звездолеты, на борту которых машины, что предназначены изучать, исследовать, добывать, перерабатывать, загружать, и немногочисленные люди, что следят за машинами. Шаттлы, которые летают от планеты к планете и никогда не проникают в дальний космос. Колонии, островки жизни со своим населением и промышленностью; грузовики, которые снабжают колонии, – большие, неповоротливые, уязвимые. Корабли с ионными двигателями, способные за несколько дней пересечь из конца в конец Солнечную систему, но быстро расходующие топливо… Успеет ли хоть кто-нибудь прийти на помощь Л-5? Впрочем, что толку? Ведь звездолеты не вооружены…
Девушка предпочла сохранить свои мысли при себе.
– Подозреваю – не уверен, но подозреваю, что пока шеф не прибудет лично и не растолкует, что к чему, «Файербол» не станет ничего предпринимать. – Ван вздохнул.
«Почему же?» – мысленно возразила Кира. Партнеры компании привыкли действовать самостоятельно… Однако в нынешней ситуации не так-то просто разобраться. А чтобы положение более-менее прояснилось, требуется время. Но пока «Файербол» будет выжидать, восстанут обнадеженные хаотики, которых вряд ли кто поддержит и с которыми в два счета расправится Сепо. Если авантисты не окончательно утратили инстинкт самосохранения, они приложат все усилия, чтобы обезопасить партнеров и служащих компании на Л-5 и на территории Союза. Но получится ли у них? Трудно сказать, на войне возможно всякое.
– Гатри может появиться в любую минуту, – произнесла девушка.
– Не знаю, не знаю. – Сопровождаемый женой, Ван направился в спальню.
Кира прошла в свою комнату, разделась и легла в постель. Сон сморил ее удивительно быстро.
Ей снилось, что она забралась на Дерево, величайшее Дерево на свете, нет, не забралась, превратилась в него, проникла корнями в жизнь и смерть; ее ствол поддерживает мироздание, на ветвях зеленеют листья, а вокруг завывает ветер, холодный, пронизывающий, который словно кричит: «Просыпайся!», обрывает листву, яростно накидывается на ствол…
Кира открыла глаза и увидела перед собой Эйко.
– Какого черта?! – воскликнула она, садясь на постели.
– Извини, – проговорила Эйко, отпуская плечо подруги. Губы женщины дрожали, голос напоминал звук, который раздается, если слишком сильно ущипнуть струну арфы. – Ты должна знать… Позвонить я не осмелилась, хотя за мной вроде никто не следил. Нам нужна твоя помощь.
Кира опустила босые ноги на холодный пол, встала, протянула руку к одежде, что была сложена на стуле, но передумала, поскольку та пропахла потом.
– Что стряслось?
– Полковник Холден сообщил, что с Луны стартовали два звездолета, которые движутся в нашем направлении. Они связались со станцией – потребовали, чтобы Холден и его люди сложили оружие и готовились к отправке на Землю, причем пока их не отправят, им придется сидеть под замком. – Сердце Киры бешено заколотилось, к горлу подкатил комок. Эйко продолжала: – Затем мы получили шифровку от Гатри – того, который выдает себя за настоящего. Он приказал не давать кораблям разрешения на посадку. Оказывается, он находится на звездолете поблизости от станции. Еще Гатри предупредил капитанов кораблей, что если те не повернут обратно, он пойдет на перехват. По его словам, его звездолет сможет блокировать Л-5 сколь угодно долго, а стычка может привести к самым печальным последствиям для колонии – вдруг в нее угодит какой-нибудь обломок? Корабли с Луны в итоге вышли на орбиту вокруг нас, но подчиняться Гатри, похоже, не собираются.