Страница:
Мужчина прищурился, посмотрел на Киру – и прошел мимо. Девушка услышала, как он сплюнул. Ерунда. Неужели политики никогда не поймут, что экономика с полным государственным регулированием ведет, прежде всего, к обнищанию людей?
Хотя ничем не ограниченное свободное предпринимательство тоже не гарантирует изобилия. Впереди послышался шум: крики, автомобильные гудки, еще какие-то звуки, источник которых на расстоянии не поддавался определению. Кира свернула за угол, прошла очередной квартал – и оказалась у цели.
Перед ней раскинулся «блошиный рынок», кишмя кишевший народом. Многочисленные торговцы сидели прямо на асфальте – кое-кто, правда, расположился на подстилках; находились и такие, кто прихватил раскладные стульчики. Некоторые умельцы ухитрились даже соорудить из пластиковых упаковок нечто вроде ларьков. Здесь, казалось, можно встретить кого угодно – мужчин и женщин, молодежь, стариков и людей, что называется, в расцвете сил, чистых и грязных, толстых и тощих, веселых и печальных. Торговцы наперебой расхваливали свой товар, их голоса перекрывали гомон толпы, состоявшей, кстати, не только из простолюдинов.
Публика расхаживала по рынку, обменивалась впечатлениями, приобретала, продавала, менялась… Не очень-то приятно каждую секунду натыкаться на оттопыренный локоть.
Вдалеке виднелись какие-то здания, по большей части развалюхи, над которыми возвышался небоскреб – вернее, то, что от него осталось после попадания ракеты. Двадцать уцелевших этажей, в стенах дыры, наружу торчат перекрученные, проржавевшие балки, сверкают на солнце стекла, которыми – ничего лучше, видимо, не нашлось – заменили уничтоженные видеопанели… Куда ни посмотри, повсюду мерцали, искрились, переливались множеством оттенков рекламы и вывески; должно быть, вечером от их непрерывного мигания начинает кружиться голова.
– Меняем? – хриплым голосом спросил у девушки худой мужчина в мешковатом желтом комбинезоне. Ага! Кира остановилась. – У меня выгоднее, чем в банке, – присовокупил меняла.
– Сколько вы в состоянии поменять? – Кира заранее прикинула, что нужную сумму, скорее всего, наберет с нескольких заходов.
– А сколько у вас есть? – вопросом на вопрос ответил мужчина, а потом, заметив нерешительность девушки, прибавил: – Не беспокойтесь, все будет шито-крыто, останетесь довольны. Я вас не обдеру. – «И в базу данных не сообщу», – мысленно закончила Кира.
– Четыреста уков, – отозвалась девушка, решив, что от добра добра не ищут. Да, твердой валюты после такого обмена останется кот наплакал, но главное сейчас – выбраться из этой гнусной страны.
– Пошли. – Мужчина взял Киру за локоть. Ей захотелось стряхнуть его руку, но она сдержалась.
По пути Кире бросилось в глаза, что на рынке торгуют не только одеждой, игрушками, продуктами, домашней утварью и прочей дешевкой. Интересно, откуда здесь взялся лазерный резак? Или вон то бриллиантовое колье? Камни крупные, чистой воды, и стоят наверняка бешеные деньги. А вон головизор: по экрану прибора скакал Пети, наполовину мальчик, наполовину лохматый медвежонок, – находка для того, кто ищет себе друга. Интерактивные программы наподобие этой считались не поддающимися «пиратскому» копированию; они продавались вполне официально, однако по сумасшедшим ценам. Что ж, подумалось девушке, чем мощнее охрана, тем изощреннее становятся взломщики.
– Нам сюда, – сказал ее провожатый, указывая на высокое здание, над входом в которое мигала надпись «CASINO GRANDIOSO[37]». – Меня зовут Эдвин. – Мужчина выжидательно посмотрел на девушку, но та промолчала. Похоже, он рассердился, но предпочел не устраивать скандала.
Вестибюль, стены которого были отделаны темно-бордовым вельвилом, встретил их сумраком и неожиданной тишиной. За стойкой сидела девушка – лицо подростка, глаза древней старухи.
– Мы к сеньору Леггатту, – сказал Эдвин. – Большой куш. Девушка кивнула, произнесла что-то в интерком и вновь повернулась к посетителям.
– Вам повезло, он занят, но не слишком. Проходите.
Они прошли через три просторных зала, в каждом из которых, несмотря на ранний час, уже сидели за столами и перед автоматами игроки. Кира на мгновение задержалась у компьютерных терминалов, изображения на экранах которых завораживали своей хаотичностью. Она знала эту игру. Нужно привести систему в более-менее упорядоченный вид если сумел – получаешь ту или иную сумму.
– Здорово, верно? – проговорил Эдвин. – Потом можно сыграть.
– Gracias, нет. – Все оборудование наверняка запрограммировано так, чтобы заведение не проигрывало. К тому же, она проголодалась.
Вооруженный охранник пропустил Эдвина и Киру в роскошно обставленный кабинет. Картинка на экране мультивизора… Вполне возможно, то была не компьютерная модель, а обыкновенная съемка. Мужчина нежился в постели с девушкой-метаморфом, у которой были по-паучьи длинные руки и ноги, гибкое, словно у угря, тело, покрытое лоснящимся бурым мехом; она заливисто смеялась и своим хвостом с кисточкой на конце гладила мужчину по спине. Метаморф… Внезапно Кира будто увидела эту сцену глазами Кейки-моана, Детей Моря. Девушка отвернулась.
Наружность Леггатта как нельзя лучше соответствовала обстановке. По какой-то причине он не пытался избавиться от лишнего веса, а потому выглядел этаким шкафом. Его взгляд словно пробуравил Киру насквозь.
– Леди хочет поменять четыреста уков, – объяснил Эдвин, в тоне которого прозвучали одновременно торжество и раболепие.
– Вот как? – откликнулся Леггатт визгливым голосом. – Bueno, bueno. Рог favor, сеньора, присаживайтесь. – Он выключил мультивизор. – Покурить не желаете? Табак, марихуана, смесь?..
– Gracias, нет, – ответила Кира, устраиваясь на краешке кресла. – Давайте займемся делом. Этот… caballero[38] утверждал, что он меня не обдерет. Мне нужны доллары.
– Комиссионные, сэр, – проскулил Эдвин. – Не забудьте, что с вас причитается. – Леггатт смерил его испепеляющим взглядом, и Эдвин забился в угол.
– Как скажете, сеньора, – с улыбкой проговорил Леггатт. – Уверяю вас, более выгодного обмена вам нигде не предложат. Посмотрим, какой сегодня курс… Так, значит, это будет… – Он назвал цифру и, видимо, ждал, что Кира начнет возмущаться, однако девушка не доставила ему такого удовольствия. Спрятав удивление за рассуждениями насчет того, как он рад встретить человека, который знает толк в подобных делах, Леггатт вынул из стенного сейфа местные деньги. – Пересчитайте. Нет, нет, сперва убедитесь, что все в порядке. Мы же amigos, верно? – Нечего сказать, хорош amigo – с бандитом у двери!
Показное дружелюбие не помешало Леггатту, перед тем, как убрать в сейф полученные от девушки кредитные билеты, дважды их пересчитать. Эдвин робко кашлянул. Леггатт извлек пухлый бумажник, достал несколько долларов, вложил деньги в протянутую руку и бросил: «Ступай».
– Приятно было познакомиться, сеньорита, – пробормотал Эдвин. – Если будете в наших…
– Ступай, – повторил Леггатт. Эдвин исчез за дверью. Кира встала. – Не стоит торопиться, – произнес толстяк. – Не могу ли я оказать вам еще какую-нибудь услугу? Знаете, мне нравится, когда клиент уходит довольным.
– Bueno… – У девушки засосало под ложечкой. – Может, подскажете, где тут можно перекусить? Никаких изысков, лишь бы было чисто и съедобно.
– Разумеется! Если позволите, я приглашаю вас перекусить вместе. У меня лучшие еда и питье на десять километров вокруг, несмотря на то, что я сижу в самом центре Кварк-Фейр.
– Спасибо, но… Я не…
– Послушайте, я настаиваю. – Огромный, словно кит, Леггатт поднялся из-за стола. – Именно настаиваю, сеньора. Мы должны познакомиться поближе. Вы мне нравитесь, и наша сегодняшняя встреча – наверняка не последняя. Кстати, как вас зовут?
– Неважно. Я спешу на свидание.
– Я настаиваю. – Леггатт взял девушку за руку и не мигая уставился на нее своими поросячьими глазками. – Настаиваю и отказа не приму. Так как вас зовут?
Похоже, он принял ее за заблудшую овечку. Если пустить дело на самотек, неизвестно, чем все кончится. Сердце девушки пропустило удар, а потом забилось ровно и уверенно. Все чувства мгновенно обострились: она уловила исходивший от Леггатта мускусный запах, различила далекие звуки музыки – трубы, литавры, барабан…
– Bueno, если вы так ставите вопрос… – Кира заставила себя улыбнуться. – Меня зовут, – она спохватилась, что чуть было не назвалась тем именем, о котором договорилась с Ли, – Анна Каренина.
– Вы русская? – Леггатт явно не поверил, однако не стал уточнять, что и как. Выйдя из кабинета, он кивнул охраннику, и тот последовал за ними.
Облаченный в алый с золотым наряд, Леггатт шествовал сквозь гомонящую толпу; люди, заметив охранника за его спиной, замолкали и расступались. Кира спросила себя, может ли она рассчитывать на чью-либо помощь, если ее возьмут и похитят. Скорее всего, нет.
– …замечательные кушанья, – вещал между тем Леггатт. – Тебе показывают птиц, ты выбираешь приглянувшуюся, ее тут же режут… – Они прошли мимо заведения, в котором, как гласило объявление, можно было набить руку в стрельбе по живым крысам.
«Дворец ужасов» – сообщала вывеска на следующем здании. На наружные экраны проецировались изображения того, что ожидало посетителей внутри: пейзаж сразу после падения метеорита, кейптаунский крааль, Бомбей, сцены былых сражений и не слишком давних полицейских операций. По соседству с этим зданием приютился крохотный ларек с надписью на двери: «Предсказание будущего научным методом стохастического[39] анализа».
– …отдельные кабинеты, где можно отдохнуть, – говорил Леггатт. – Любой наркотик, причем гарантировано…
– Настоящее, настоящее, настоящее! – ударил по барабанным перепонкам голос из динамика. – Не представление, не галлюцинация, – настоящая жизнь, подлинные ощущения! Приходите к нам! Испытайте наслаждение с лучшими роботизированными шлюхами известной вселенной!
Должна же быть какая-то лазейка! Впереди замаячил остов полуразрушенного небоскреба. Над одним из его подъездов мигала кроваво-красная надпись: «Пустыня». Ниже мерцала бледно-голубая: «Заходите, если готовы умереть».
– Что там такое? – справилась Кира, судорожно сглотнув и облизав пересохшие губы.
– Что? – озадаченно переспросил Леггатт. – А, это… Вы разве не знаете?
– Я долго отсутствовала, была далеко-далеко… Потом расскажу. – Судя по всему, заведение пользовалось дурной славой.
– Вам там делать нечего, – заявил Леггатт. – Туда ходят одни придурки. Ежемесячно погибают двое, а то и трое. Пошли. – Он потянул ее дальше.
– Я хочу знать, – заупрямилась Кира, не двигаясь с места.
– Bueno, – сдался Леггатт. – Там рискуют жизнью. Развлечения для сорвиголов. Коррида с роботом-быком. Плавательный бассейн, в котором бушуют штормы и возникают гигантские водовороты. Можно побороться – и получить перелом позвоночника, покататься на центрифуге без страховочного ремня – и шлепнуться наземь, взобраться по столбу, который весь дрожит и раскачивается из стороны в сторону… И так далее. – Он покачал головой. – Сплошная блажь.
– Звучит просто восхитительно. – Кира упорно гнула свою линию.
– Да? Эй, подождите, вы что, спятили? Жить надоело?
Леггатт стиснул руку девушки. В его голосе прозвучало раздражение, под кожей заходили желваки. Да, он не привык к тому, чтобы ему противоречили. До небоскреба было всего ничего. Кира ловко выдернула руку, отпрыгнула, повернулась и кинулась бежать.
– Стой! – рявкнул Леггатт. – Отто, за ней, живо!
Кира не просто слышала, как грохочут за спиной башмаки, – она словно чувствовала каждый шаг охранника. А вдруг он достанет пистолет и выстрелит? Девушка обогнула группу сбитых с толку туристов – судя по одежде, жителей одного из плотовых городов в южной части Тихого океана, – сунула на бегу руку в карман и достала пачку долларов. Это движение задержало ее лишь на долю секунды: ведь космонавтов специально обучают множественной координации. Она обернулась и увидела, что Отто изрядно отстал. Кира подбежала к двери, вложила купюру в паз. Машина выдала билет, створки двери разошлись. Девушка не стала дожидаться сдачи – прошмыгнула внутрь и с облачением услышала позади шипение, с каким закрылась дверь.
Она очутилась в вестибюле. За стойкой стоял мужчина в костюме древнегреческого воина. Если он и удивился тому, что посетитель, во-первых, женщина, а во-вторых, дышит так, словно удирала от погони, то не подал вида.
– Saludos, – произнес он. – Чем могу служить?
– Я… Мне хотелось бы сначала осмотреться. Возможно, я и рискну, но чуть погодя. Это не против правил?
– Не волнуйтесь, все в порядке. – Мужчина прокомпостировал билет Киры и вручил ей буклет. – Рекомендую прочесть. Роr favor, нажмите вот здесь большим пальцем правой руки. – Он указал на экран. – Мы обязательно запрашиваем подтверждение кредитоспособности. Естественно, у нас имеется собственная медицинская служба, которая поможет вам по сходной цене, однако…
– Я знаю. – Кира прошла мимо мужчины, гадая, прикажет ли Леггатт своему охраннику ломать дверь. Она словно услышала, как он ворчит: «Подлая сучка!» С одной стороны, он достаточно благоразумен, чтобы повернуться и уйти, а с другой, вполне вероятно, уязвлен и заинтригован…
На экранах вдоль стен коридора, которым шла девушка, возникали эпизоды различных сражений: бились ассирийцы и евреи, римляне и викинги, мавры и рыцари-христиане, самураи и ацтеки… а на последнем китайцы дрались врукопашную с патанами[40] во время Великого Джихада. То были компьютерные модели, почти как живые, но чересчур натурализированные для удовлетворения садистских наклонностей. Впрочем, судя по плате за вход, публика сюда ходит приличная, из богатых, следовательно, хорошо образованных и еще в детстве излеченных от всяких патологий. Так почему же они приходят? Если им нужны острые ощущения, могли бы сходить в кивиру.[41]
Кира свернула в другой коридор, перпендикулярный первому, и очутилась на площадке с тремя эскалаторами. Она выбрала наугад левый, поднялась по нему и оказалась в зале с прозрачной стеной. Девушка подошла поближе, чтобы посмотреть. Мужчина, похожий на судью, наблюдал за схваткой двоих юношей, почти подростков. Одетые в трико, они бились палицами, нападали и защищались. Кожа блестела от пота, тут и там проступали синяки, сочилась кровь… Да, такой дубиной можно запросто расколоть череп.
В следующей комнате обнаружилось некое сооружение вроде перевернутой буквы «L». Виселица! На ней, в метре от пола, болтался голый мужчина, а другой смотрел, как он мучается. Кира не удержалась от испуганного восклицания.
– Док не допустит, чтобы он окочурился, – произнес чей-то голос. Девушка обернулась. Перед ней стоял молодой человек, стройный и симпатичный – для африканца, в спортивных трусах. По всей видимости, шагая по своим делам, юноша заметил ее реакцию и решил успокоить клиента.
– Но зачем?.. – с запинкой выговорила Кира.
– Такие pasatiempo[42] не для меня; но, – юноша пожал плечами, – мне говорили, что ощущения просто невероятные. Плюс, разумеется, риск. – Он поглядел на Киру с откровенным любопытством. – Женщины у нас бывают нечасто. Вам нужно что-нибудь этакое? Возможно, я сумею помочь.
– Н-нет. – Кира стиснула кулаки. У висевшего вывалился язык. – Мне просто… любопытно. – Внезапно ее голос сорвался на крик: – Снимите его!
– Да, вид у него еще тот. – Молодой человек нахмурился. – Черт! Пойдемте отсюда, а? Если он умрет, у меня нет ни малейшего желания при сем присутствовать. Ведь его могут и не оживить.
– Куда мы идем? – хриплым шепотом – у нее пересохло в горле – спросила Кира. Девушку била дрожь.
– О, вам наверняка понравится. – Юноша улыбнулся. – Новый аттракцион. Двенадцатиметровый водопад и бассейн, на дне которого понатыкано кольев, причем их каждый день расставляют иначе. Здорово, правда? Я собираюсь прыгнуть.
– Скорее, отвратительно.
– Почему? – юноша, судя по его тону, искренне удивился, – Все честно. Не то что в аквариуме с акулами. О, я вовсе не предлагаю вам последовать моему примеру. Откровенно говоря, мне трудно представить, что вас вообще сюда привело.
– Да уж. – Повинуясь внезапному побуждению, Кира прибавила: – Я сама не раз рисковала жизнью, такая у меня профессия. Но вы… Зачем? С какой стати?
Они миновали помещение, в котором находился один-единственный человек. Он глядел в потолок. Что-то заставило Киру проследить за его взглядом. Под потолком, расстояние от которого до пола приблизительно равнялось высоте трехэтажного здания, была натянута проволока, и по ней шел мужчина. Страховочной сетки, разумеется, не было и в помине.
– А как еще доказать себе, что ты не трус? – с изумившей девушку горечью в голосе отозвался юноша.
Кира мельком подумала, что рисковать головой – в природе всякого молодого мужчины. Всякого ли? А может, то, что она видела, – этакий бунт духа? Но против чего?
– Кроме того, – продолжал ее спутник более спокойным тоном, – у меня отличные шансы выжить. Я не самоубийца. Это просто способ радоваться жизни. Потом я расслабляюсь. – Неожиданно он оробел. – Позвольте представиться. Сэм, Сэмюел Джексон, младший научный сотрудник, участвую в программе создания протеинов. Может, посмотрите, как я прыгну, а там пообедаем вместе? Поговорим – о том, о сем…
– Gracias, – откликнулась Кира, подавив искушение согласиться. Паренек и впрямь симпатичный и вроде бы понимает, что к чему на белом свете, но надо думать о другом. Ли. Гатри. «Файербол». – Мне очень жаль, но ничего не получится. Развлекайтесь сами. Удачи. – Девушка свернула в первый попавшийся коридор.
Она отыскала зальчик с креслами, села в одно из них и принялась изучать рекламный буклет. К нему прилагались карты. Три выхода, на значительном удалении друг от друга. Леггатт вряд ли отправил своих громил стеречь все выходы до единого. Значит, выбраться можно.
Почему-то эта мысль не принесла облегчения. Что такое «Пустыня»? Она пробуждает в человеке зверя, но не затягивает в себя всеми правдами и неправдами, не пытается переделать. Там, снаружи, авантисты с их тюрьмами и исправительными центрами, цензурой и лозунгами, государственным контролем за образованием и экономикой с целью максимально рационализировать сознание. Они не слишком в том преуспели, верно? Однако, пока добивались своего, прикончили множество людей. Ей, Кире Дэвис, сейчас тоже грозит смерть – или нечто более ужасное.
Кира встала, ориентируясь по карте, добралась до ближайшего выхода, осторожно вышла на улицу, смешалась с толпой и быстрым шагом двинулась прочь. Ее внимание привлек ларек с вывеской «Будущее». Изнутри доносился монотонный голос: «… ваша психическая проекция посылается в грядущее через пространственно-временной континуум…» Девушка отвернулась и заметила вывеску «Еда».
Забегаловка оказалась вполне приличной. Кира проглотила две порции burrito[43] и запила их холодным, необыкновенно вкусным пивом, а на десерт получила от хозяйки указания, как добраться до кофейни мамаши Лакшми.
Кофейня представляла собой двухэтажное металлическое сооружение, примечательное разве что террасой с большим во всю стену, экраном, на котором сбегались со всех сторон к Кришне охваченные любовью пастушки.[44] Из пустынного фойе, повернув направо, посетитель попадал в ресторан с баром, а слева находился игральный зал. За стойкой сидела темнокожая женщина.
– Мне нужен номер, – сказала Кира.
– Десять долларов в час. Клиентов не водить.
– Я хочу остановиться на ночь. – Кира почувствовала, что краснеет.
– Десять долларов час до двадцати одного ноль-ноль. Затем ночные расценки, по сто долларов. Расчет в девять утра.
– Слишком много и дорого. – Впрочем, Кира утолила голод, а потому пребывала в покладистом настроении. – Плачу ровно сотню за все, считая с этой минуты.
– Идет, – мгновенно отозвалась женщина.
Учись торговаться, девочка, сказала себе Кира, иначе от всех твоих денег в два счета ничего не останется.
– Ко мне должны прийти. Меня зовут Эмма Бовари. БОВАРИ.
– А посетителя? – поинтересовалась женщина, внося сведения в компьютер.
– Вам обязательно нужно знать?
– Да, ради вашей же безопасности. У нас тут порядки строгие.
– Джон Смит, – произнесла Кира после паузы, которая понадобилась ей, чтобы вспомнить вымышленное имя Ли. Женщина фыркнула, но ввела данные в машину и выдала девушке ключ.
Номер на втором этаже не отличался изысканностью обстановки, но был сравнительно чистым. В нем имелись ванная и древний мультивизор. Уличный шум внутрь практически не проникал. Кира хотела было послушать новости, однако передумала. Сперва она немного отдохнет. Бросит на пол саквояж, скинет туфли, свалится на кровать…
Кира была в космосе, посреди потока Тауридов.[45] Странно, что эту вековую угрозу человечеству можно различить лишь на экране радара. Невооруженным глазом видны были только звезды, по-зимнему ярко сверкавшие во мраке. В рубке горел свет, поэтому из великою множества звезд виднелись разве что несколько сотен. Ускорение прекратилось, наступила невесомость. Кира парила в полном одиночестве. Затем возникло видение, игра тусклого света и призрачных теней: комета развернулась, рыскнула из стороны в сторону и умчалась по орбите к далекой Земле. Триста миллионов тонн первобытной материи, лед, камень и пыль. Если комета врежется в Землю, она принесет смерть, разрушения и год без лета. Она слишком хрупкая, чтобы ее можно было отклонить: приложение необходимой силы разнесет комету вдребезги, причем неуправляемые осколки будут ничуть не менее смертоносны. Следовательно, выход один – уничтожить, распылить, и поскорее. Однако ядерные взрывы подобной мощности приводят к тому, что в пространство словно выстреливается заряд шрапнели, и может случиться так, что на пути заряда окажется корабль-разведчик…
Девушку разбудил стук в дверь. Она села и судорожно сглотнула. В окно заглядывало заходящее солнце. Господи Иисусе, неужели она столько проспала? Стук повторился. Кира поспешила отпереть. Вошел Роберт Ли: костюм типичного жителя Запада, за спиной рюкзачок с Гатри, в левой руке чемоданчик. Кира заметила, что с запястья Боба исчез информатор, посмотрела Ли в лицо.
– Привет. – Ли криво усмехнулся, его голос прозвучал как-то безжизненно.
– Bienvenida, – нерешительно откликнулась Кира. – Долго же вы добирались. Что-нибудь стряслось?
– Ничего серьезного, – Ли запер дверь. – Я задержался потому, что потратил на поиски необходимого больше времени, чем предполагал.
– Выньте меня из мешка и объясните, черт подери, что происходит! – потребовал Гатри.
Ли достал металлический ящик и поставил на стол.
– Меня не пропускали внизу. Пришлось выяснять отношения через интерком. Все стали такие осторожные, просто жуть.
– Я думала, на Кварк-Фейр нет никаких запретов.
– Не совсем верно. Если Сепо узнает, что сюда пронесли… – Ли рухнул в кресло и уставился перед собой невидящим взором.
– За приличную цену, – добавил Гатри. – Я слышал, как ты торговался.
– Дело того стоило, сэр. Я никогда раньше ничем подобным не занимался, но слышал, что такое возможно, и постарался выяснить, где именно.
– Вы о чем? – не поняла Кира.
– Я сперва отдышусь, ладно? – проговорил Ли. – Тема не то чтобы приятная.
– Я могу спуститься и принести чего-нибудь выпить. Хотите?
– С радостью пропустил бы стаканчик бурбона, но сегодня мне лучше обойтись без алкоголя.
– Закажи себе, Кира, – посоветовал Гатри.
– Стоит ли? Если только кофе… – Нет, нервы и без того на пределе. Девушка принялась расхаживать по номеру. – У меня тоже возникли кое-какие проблемы. – Она вкратце описала события последних часов.
– Для дамы, которая жила уединенной жизнью, вы вели себя замечательно, мэм, – подытожил Ли и восхищенно присвистнул.
– Угу, а теперь вам нужно поскорее вернуться к вашим уютным звездолетикам, радиационным экранам, столкновениям с метеоритами и лунотрясениям. – Гатри усмехнулся, но мгновенно посерьезнел. – Мне кажется, времени у нас в обрез, если оно есть вообще.
Хотя ничем не ограниченное свободное предпринимательство тоже не гарантирует изобилия. Впереди послышался шум: крики, автомобильные гудки, еще какие-то звуки, источник которых на расстоянии не поддавался определению. Кира свернула за угол, прошла очередной квартал – и оказалась у цели.
Перед ней раскинулся «блошиный рынок», кишмя кишевший народом. Многочисленные торговцы сидели прямо на асфальте – кое-кто, правда, расположился на подстилках; находились и такие, кто прихватил раскладные стульчики. Некоторые умельцы ухитрились даже соорудить из пластиковых упаковок нечто вроде ларьков. Здесь, казалось, можно встретить кого угодно – мужчин и женщин, молодежь, стариков и людей, что называется, в расцвете сил, чистых и грязных, толстых и тощих, веселых и печальных. Торговцы наперебой расхваливали свой товар, их голоса перекрывали гомон толпы, состоявшей, кстати, не только из простолюдинов.
Публика расхаживала по рынку, обменивалась впечатлениями, приобретала, продавала, менялась… Не очень-то приятно каждую секунду натыкаться на оттопыренный локоть.
Вдалеке виднелись какие-то здания, по большей части развалюхи, над которыми возвышался небоскреб – вернее, то, что от него осталось после попадания ракеты. Двадцать уцелевших этажей, в стенах дыры, наружу торчат перекрученные, проржавевшие балки, сверкают на солнце стекла, которыми – ничего лучше, видимо, не нашлось – заменили уничтоженные видеопанели… Куда ни посмотри, повсюду мерцали, искрились, переливались множеством оттенков рекламы и вывески; должно быть, вечером от их непрерывного мигания начинает кружиться голова.
– Меняем? – хриплым голосом спросил у девушки худой мужчина в мешковатом желтом комбинезоне. Ага! Кира остановилась. – У меня выгоднее, чем в банке, – присовокупил меняла.
– Сколько вы в состоянии поменять? – Кира заранее прикинула, что нужную сумму, скорее всего, наберет с нескольких заходов.
– А сколько у вас есть? – вопросом на вопрос ответил мужчина, а потом, заметив нерешительность девушки, прибавил: – Не беспокойтесь, все будет шито-крыто, останетесь довольны. Я вас не обдеру. – «И в базу данных не сообщу», – мысленно закончила Кира.
– Четыреста уков, – отозвалась девушка, решив, что от добра добра не ищут. Да, твердой валюты после такого обмена останется кот наплакал, но главное сейчас – выбраться из этой гнусной страны.
– Пошли. – Мужчина взял Киру за локоть. Ей захотелось стряхнуть его руку, но она сдержалась.
По пути Кире бросилось в глаза, что на рынке торгуют не только одеждой, игрушками, продуктами, домашней утварью и прочей дешевкой. Интересно, откуда здесь взялся лазерный резак? Или вон то бриллиантовое колье? Камни крупные, чистой воды, и стоят наверняка бешеные деньги. А вон головизор: по экрану прибора скакал Пети, наполовину мальчик, наполовину лохматый медвежонок, – находка для того, кто ищет себе друга. Интерактивные программы наподобие этой считались не поддающимися «пиратскому» копированию; они продавались вполне официально, однако по сумасшедшим ценам. Что ж, подумалось девушке, чем мощнее охрана, тем изощреннее становятся взломщики.
– Нам сюда, – сказал ее провожатый, указывая на высокое здание, над входом в которое мигала надпись «CASINO GRANDIOSO[37]». – Меня зовут Эдвин. – Мужчина выжидательно посмотрел на девушку, но та промолчала. Похоже, он рассердился, но предпочел не устраивать скандала.
Вестибюль, стены которого были отделаны темно-бордовым вельвилом, встретил их сумраком и неожиданной тишиной. За стойкой сидела девушка – лицо подростка, глаза древней старухи.
– Мы к сеньору Леггатту, – сказал Эдвин. – Большой куш. Девушка кивнула, произнесла что-то в интерком и вновь повернулась к посетителям.
– Вам повезло, он занят, но не слишком. Проходите.
Они прошли через три просторных зала, в каждом из которых, несмотря на ранний час, уже сидели за столами и перед автоматами игроки. Кира на мгновение задержалась у компьютерных терминалов, изображения на экранах которых завораживали своей хаотичностью. Она знала эту игру. Нужно привести систему в более-менее упорядоченный вид если сумел – получаешь ту или иную сумму.
– Здорово, верно? – проговорил Эдвин. – Потом можно сыграть.
– Gracias, нет. – Все оборудование наверняка запрограммировано так, чтобы заведение не проигрывало. К тому же, она проголодалась.
Вооруженный охранник пропустил Эдвина и Киру в роскошно обставленный кабинет. Картинка на экране мультивизора… Вполне возможно, то была не компьютерная модель, а обыкновенная съемка. Мужчина нежился в постели с девушкой-метаморфом, у которой были по-паучьи длинные руки и ноги, гибкое, словно у угря, тело, покрытое лоснящимся бурым мехом; она заливисто смеялась и своим хвостом с кисточкой на конце гладила мужчину по спине. Метаморф… Внезапно Кира будто увидела эту сцену глазами Кейки-моана, Детей Моря. Девушка отвернулась.
Наружность Леггатта как нельзя лучше соответствовала обстановке. По какой-то причине он не пытался избавиться от лишнего веса, а потому выглядел этаким шкафом. Его взгляд словно пробуравил Киру насквозь.
– Леди хочет поменять четыреста уков, – объяснил Эдвин, в тоне которого прозвучали одновременно торжество и раболепие.
– Вот как? – откликнулся Леггатт визгливым голосом. – Bueno, bueno. Рог favor, сеньора, присаживайтесь. – Он выключил мультивизор. – Покурить не желаете? Табак, марихуана, смесь?..
– Gracias, нет, – ответила Кира, устраиваясь на краешке кресла. – Давайте займемся делом. Этот… caballero[38] утверждал, что он меня не обдерет. Мне нужны доллары.
– Комиссионные, сэр, – проскулил Эдвин. – Не забудьте, что с вас причитается. – Леггатт смерил его испепеляющим взглядом, и Эдвин забился в угол.
– Как скажете, сеньора, – с улыбкой проговорил Леггатт. – Уверяю вас, более выгодного обмена вам нигде не предложат. Посмотрим, какой сегодня курс… Так, значит, это будет… – Он назвал цифру и, видимо, ждал, что Кира начнет возмущаться, однако девушка не доставила ему такого удовольствия. Спрятав удивление за рассуждениями насчет того, как он рад встретить человека, который знает толк в подобных делах, Леггатт вынул из стенного сейфа местные деньги. – Пересчитайте. Нет, нет, сперва убедитесь, что все в порядке. Мы же amigos, верно? – Нечего сказать, хорош amigo – с бандитом у двери!
Показное дружелюбие не помешало Леггатту, перед тем, как убрать в сейф полученные от девушки кредитные билеты, дважды их пересчитать. Эдвин робко кашлянул. Леггатт извлек пухлый бумажник, достал несколько долларов, вложил деньги в протянутую руку и бросил: «Ступай».
– Приятно было познакомиться, сеньорита, – пробормотал Эдвин. – Если будете в наших…
– Ступай, – повторил Леггатт. Эдвин исчез за дверью. Кира встала. – Не стоит торопиться, – произнес толстяк. – Не могу ли я оказать вам еще какую-нибудь услугу? Знаете, мне нравится, когда клиент уходит довольным.
– Bueno… – У девушки засосало под ложечкой. – Может, подскажете, где тут можно перекусить? Никаких изысков, лишь бы было чисто и съедобно.
– Разумеется! Если позволите, я приглашаю вас перекусить вместе. У меня лучшие еда и питье на десять километров вокруг, несмотря на то, что я сижу в самом центре Кварк-Фейр.
– Спасибо, но… Я не…
– Послушайте, я настаиваю. – Огромный, словно кит, Леггатт поднялся из-за стола. – Именно настаиваю, сеньора. Мы должны познакомиться поближе. Вы мне нравитесь, и наша сегодняшняя встреча – наверняка не последняя. Кстати, как вас зовут?
– Неважно. Я спешу на свидание.
– Я настаиваю. – Леггатт взял девушку за руку и не мигая уставился на нее своими поросячьими глазками. – Настаиваю и отказа не приму. Так как вас зовут?
Похоже, он принял ее за заблудшую овечку. Если пустить дело на самотек, неизвестно, чем все кончится. Сердце девушки пропустило удар, а потом забилось ровно и уверенно. Все чувства мгновенно обострились: она уловила исходивший от Леггатта мускусный запах, различила далекие звуки музыки – трубы, литавры, барабан…
– Bueno, если вы так ставите вопрос… – Кира заставила себя улыбнуться. – Меня зовут, – она спохватилась, что чуть было не назвалась тем именем, о котором договорилась с Ли, – Анна Каренина.
– Вы русская? – Леггатт явно не поверил, однако не стал уточнять, что и как. Выйдя из кабинета, он кивнул охраннику, и тот последовал за ними.
Облаченный в алый с золотым наряд, Леггатт шествовал сквозь гомонящую толпу; люди, заметив охранника за его спиной, замолкали и расступались. Кира спросила себя, может ли она рассчитывать на чью-либо помощь, если ее возьмут и похитят. Скорее всего, нет.
– …замечательные кушанья, – вещал между тем Леггатт. – Тебе показывают птиц, ты выбираешь приглянувшуюся, ее тут же режут… – Они прошли мимо заведения, в котором, как гласило объявление, можно было набить руку в стрельбе по живым крысам.
«Дворец ужасов» – сообщала вывеска на следующем здании. На наружные экраны проецировались изображения того, что ожидало посетителей внутри: пейзаж сразу после падения метеорита, кейптаунский крааль, Бомбей, сцены былых сражений и не слишком давних полицейских операций. По соседству с этим зданием приютился крохотный ларек с надписью на двери: «Предсказание будущего научным методом стохастического[39] анализа».
– …отдельные кабинеты, где можно отдохнуть, – говорил Леггатт. – Любой наркотик, причем гарантировано…
– Настоящее, настоящее, настоящее! – ударил по барабанным перепонкам голос из динамика. – Не представление, не галлюцинация, – настоящая жизнь, подлинные ощущения! Приходите к нам! Испытайте наслаждение с лучшими роботизированными шлюхами известной вселенной!
Должна же быть какая-то лазейка! Впереди замаячил остов полуразрушенного небоскреба. Над одним из его подъездов мигала кроваво-красная надпись: «Пустыня». Ниже мерцала бледно-голубая: «Заходите, если готовы умереть».
– Что там такое? – справилась Кира, судорожно сглотнув и облизав пересохшие губы.
– Что? – озадаченно переспросил Леггатт. – А, это… Вы разве не знаете?
– Я долго отсутствовала, была далеко-далеко… Потом расскажу. – Судя по всему, заведение пользовалось дурной славой.
– Вам там делать нечего, – заявил Леггатт. – Туда ходят одни придурки. Ежемесячно погибают двое, а то и трое. Пошли. – Он потянул ее дальше.
– Я хочу знать, – заупрямилась Кира, не двигаясь с места.
– Bueno, – сдался Леггатт. – Там рискуют жизнью. Развлечения для сорвиголов. Коррида с роботом-быком. Плавательный бассейн, в котором бушуют штормы и возникают гигантские водовороты. Можно побороться – и получить перелом позвоночника, покататься на центрифуге без страховочного ремня – и шлепнуться наземь, взобраться по столбу, который весь дрожит и раскачивается из стороны в сторону… И так далее. – Он покачал головой. – Сплошная блажь.
– Звучит просто восхитительно. – Кира упорно гнула свою линию.
– Да? Эй, подождите, вы что, спятили? Жить надоело?
Леггатт стиснул руку девушки. В его голосе прозвучало раздражение, под кожей заходили желваки. Да, он не привык к тому, чтобы ему противоречили. До небоскреба было всего ничего. Кира ловко выдернула руку, отпрыгнула, повернулась и кинулась бежать.
– Стой! – рявкнул Леггатт. – Отто, за ней, живо!
Кира не просто слышала, как грохочут за спиной башмаки, – она словно чувствовала каждый шаг охранника. А вдруг он достанет пистолет и выстрелит? Девушка обогнула группу сбитых с толку туристов – судя по одежде, жителей одного из плотовых городов в южной части Тихого океана, – сунула на бегу руку в карман и достала пачку долларов. Это движение задержало ее лишь на долю секунды: ведь космонавтов специально обучают множественной координации. Она обернулась и увидела, что Отто изрядно отстал. Кира подбежала к двери, вложила купюру в паз. Машина выдала билет, створки двери разошлись. Девушка не стала дожидаться сдачи – прошмыгнула внутрь и с облачением услышала позади шипение, с каким закрылась дверь.
Она очутилась в вестибюле. За стойкой стоял мужчина в костюме древнегреческого воина. Если он и удивился тому, что посетитель, во-первых, женщина, а во-вторых, дышит так, словно удирала от погони, то не подал вида.
– Saludos, – произнес он. – Чем могу служить?
– Я… Мне хотелось бы сначала осмотреться. Возможно, я и рискну, но чуть погодя. Это не против правил?
– Не волнуйтесь, все в порядке. – Мужчина прокомпостировал билет Киры и вручил ей буклет. – Рекомендую прочесть. Роr favor, нажмите вот здесь большим пальцем правой руки. – Он указал на экран. – Мы обязательно запрашиваем подтверждение кредитоспособности. Естественно, у нас имеется собственная медицинская служба, которая поможет вам по сходной цене, однако…
– Я знаю. – Кира прошла мимо мужчины, гадая, прикажет ли Леггатт своему охраннику ломать дверь. Она словно услышала, как он ворчит: «Подлая сучка!» С одной стороны, он достаточно благоразумен, чтобы повернуться и уйти, а с другой, вполне вероятно, уязвлен и заинтригован…
На экранах вдоль стен коридора, которым шла девушка, возникали эпизоды различных сражений: бились ассирийцы и евреи, римляне и викинги, мавры и рыцари-христиане, самураи и ацтеки… а на последнем китайцы дрались врукопашную с патанами[40] во время Великого Джихада. То были компьютерные модели, почти как живые, но чересчур натурализированные для удовлетворения садистских наклонностей. Впрочем, судя по плате за вход, публика сюда ходит приличная, из богатых, следовательно, хорошо образованных и еще в детстве излеченных от всяких патологий. Так почему же они приходят? Если им нужны острые ощущения, могли бы сходить в кивиру.[41]
Кира свернула в другой коридор, перпендикулярный первому, и очутилась на площадке с тремя эскалаторами. Она выбрала наугад левый, поднялась по нему и оказалась в зале с прозрачной стеной. Девушка подошла поближе, чтобы посмотреть. Мужчина, похожий на судью, наблюдал за схваткой двоих юношей, почти подростков. Одетые в трико, они бились палицами, нападали и защищались. Кожа блестела от пота, тут и там проступали синяки, сочилась кровь… Да, такой дубиной можно запросто расколоть череп.
В следующей комнате обнаружилось некое сооружение вроде перевернутой буквы «L». Виселица! На ней, в метре от пола, болтался голый мужчина, а другой смотрел, как он мучается. Кира не удержалась от испуганного восклицания.
– Док не допустит, чтобы он окочурился, – произнес чей-то голос. Девушка обернулась. Перед ней стоял молодой человек, стройный и симпатичный – для африканца, в спортивных трусах. По всей видимости, шагая по своим делам, юноша заметил ее реакцию и решил успокоить клиента.
– Но зачем?.. – с запинкой выговорила Кира.
– Такие pasatiempo[42] не для меня; но, – юноша пожал плечами, – мне говорили, что ощущения просто невероятные. Плюс, разумеется, риск. – Он поглядел на Киру с откровенным любопытством. – Женщины у нас бывают нечасто. Вам нужно что-нибудь этакое? Возможно, я сумею помочь.
– Н-нет. – Кира стиснула кулаки. У висевшего вывалился язык. – Мне просто… любопытно. – Внезапно ее голос сорвался на крик: – Снимите его!
– Да, вид у него еще тот. – Молодой человек нахмурился. – Черт! Пойдемте отсюда, а? Если он умрет, у меня нет ни малейшего желания при сем присутствовать. Ведь его могут и не оживить.
– Куда мы идем? – хриплым шепотом – у нее пересохло в горле – спросила Кира. Девушку била дрожь.
– О, вам наверняка понравится. – Юноша улыбнулся. – Новый аттракцион. Двенадцатиметровый водопад и бассейн, на дне которого понатыкано кольев, причем их каждый день расставляют иначе. Здорово, правда? Я собираюсь прыгнуть.
– Скорее, отвратительно.
– Почему? – юноша, судя по его тону, искренне удивился, – Все честно. Не то что в аквариуме с акулами. О, я вовсе не предлагаю вам последовать моему примеру. Откровенно говоря, мне трудно представить, что вас вообще сюда привело.
– Да уж. – Повинуясь внезапному побуждению, Кира прибавила: – Я сама не раз рисковала жизнью, такая у меня профессия. Но вы… Зачем? С какой стати?
Они миновали помещение, в котором находился один-единственный человек. Он глядел в потолок. Что-то заставило Киру проследить за его взглядом. Под потолком, расстояние от которого до пола приблизительно равнялось высоте трехэтажного здания, была натянута проволока, и по ней шел мужчина. Страховочной сетки, разумеется, не было и в помине.
– А как еще доказать себе, что ты не трус? – с изумившей девушку горечью в голосе отозвался юноша.
Кира мельком подумала, что рисковать головой – в природе всякого молодого мужчины. Всякого ли? А может, то, что она видела, – этакий бунт духа? Но против чего?
– Кроме того, – продолжал ее спутник более спокойным тоном, – у меня отличные шансы выжить. Я не самоубийца. Это просто способ радоваться жизни. Потом я расслабляюсь. – Неожиданно он оробел. – Позвольте представиться. Сэм, Сэмюел Джексон, младший научный сотрудник, участвую в программе создания протеинов. Может, посмотрите, как я прыгну, а там пообедаем вместе? Поговорим – о том, о сем…
– Gracias, – откликнулась Кира, подавив искушение согласиться. Паренек и впрямь симпатичный и вроде бы понимает, что к чему на белом свете, но надо думать о другом. Ли. Гатри. «Файербол». – Мне очень жаль, но ничего не получится. Развлекайтесь сами. Удачи. – Девушка свернула в первый попавшийся коридор.
Она отыскала зальчик с креслами, села в одно из них и принялась изучать рекламный буклет. К нему прилагались карты. Три выхода, на значительном удалении друг от друга. Леггатт вряд ли отправил своих громил стеречь все выходы до единого. Значит, выбраться можно.
Почему-то эта мысль не принесла облегчения. Что такое «Пустыня»? Она пробуждает в человеке зверя, но не затягивает в себя всеми правдами и неправдами, не пытается переделать. Там, снаружи, авантисты с их тюрьмами и исправительными центрами, цензурой и лозунгами, государственным контролем за образованием и экономикой с целью максимально рационализировать сознание. Они не слишком в том преуспели, верно? Однако, пока добивались своего, прикончили множество людей. Ей, Кире Дэвис, сейчас тоже грозит смерть – или нечто более ужасное.
Кира встала, ориентируясь по карте, добралась до ближайшего выхода, осторожно вышла на улицу, смешалась с толпой и быстрым шагом двинулась прочь. Ее внимание привлек ларек с вывеской «Будущее». Изнутри доносился монотонный голос: «… ваша психическая проекция посылается в грядущее через пространственно-временной континуум…» Девушка отвернулась и заметила вывеску «Еда».
Забегаловка оказалась вполне приличной. Кира проглотила две порции burrito[43] и запила их холодным, необыкновенно вкусным пивом, а на десерт получила от хозяйки указания, как добраться до кофейни мамаши Лакшми.
Кофейня представляла собой двухэтажное металлическое сооружение, примечательное разве что террасой с большим во всю стену, экраном, на котором сбегались со всех сторон к Кришне охваченные любовью пастушки.[44] Из пустынного фойе, повернув направо, посетитель попадал в ресторан с баром, а слева находился игральный зал. За стойкой сидела темнокожая женщина.
– Мне нужен номер, – сказала Кира.
– Десять долларов в час. Клиентов не водить.
– Я хочу остановиться на ночь. – Кира почувствовала, что краснеет.
– Десять долларов час до двадцати одного ноль-ноль. Затем ночные расценки, по сто долларов. Расчет в девять утра.
– Слишком много и дорого. – Впрочем, Кира утолила голод, а потому пребывала в покладистом настроении. – Плачу ровно сотню за все, считая с этой минуты.
– Идет, – мгновенно отозвалась женщина.
Учись торговаться, девочка, сказала себе Кира, иначе от всех твоих денег в два счета ничего не останется.
– Ко мне должны прийти. Меня зовут Эмма Бовари. БОВАРИ.
– А посетителя? – поинтересовалась женщина, внося сведения в компьютер.
– Вам обязательно нужно знать?
– Да, ради вашей же безопасности. У нас тут порядки строгие.
– Джон Смит, – произнесла Кира после паузы, которая понадобилась ей, чтобы вспомнить вымышленное имя Ли. Женщина фыркнула, но ввела данные в машину и выдала девушке ключ.
Номер на втором этаже не отличался изысканностью обстановки, но был сравнительно чистым. В нем имелись ванная и древний мультивизор. Уличный шум внутрь практически не проникал. Кира хотела было послушать новости, однако передумала. Сперва она немного отдохнет. Бросит на пол саквояж, скинет туфли, свалится на кровать…
Кира была в космосе, посреди потока Тауридов.[45] Странно, что эту вековую угрозу человечеству можно различить лишь на экране радара. Невооруженным глазом видны были только звезды, по-зимнему ярко сверкавшие во мраке. В рубке горел свет, поэтому из великою множества звезд виднелись разве что несколько сотен. Ускорение прекратилось, наступила невесомость. Кира парила в полном одиночестве. Затем возникло видение, игра тусклого света и призрачных теней: комета развернулась, рыскнула из стороны в сторону и умчалась по орбите к далекой Земле. Триста миллионов тонн первобытной материи, лед, камень и пыль. Если комета врежется в Землю, она принесет смерть, разрушения и год без лета. Она слишком хрупкая, чтобы ее можно было отклонить: приложение необходимой силы разнесет комету вдребезги, причем неуправляемые осколки будут ничуть не менее смертоносны. Следовательно, выход один – уничтожить, распылить, и поскорее. Однако ядерные взрывы подобной мощности приводят к тому, что в пространство словно выстреливается заряд шрапнели, и может случиться так, что на пути заряда окажется корабль-разведчик…
Девушку разбудил стук в дверь. Она села и судорожно сглотнула. В окно заглядывало заходящее солнце. Господи Иисусе, неужели она столько проспала? Стук повторился. Кира поспешила отпереть. Вошел Роберт Ли: костюм типичного жителя Запада, за спиной рюкзачок с Гатри, в левой руке чемоданчик. Кира заметила, что с запястья Боба исчез информатор, посмотрела Ли в лицо.
– Привет. – Ли криво усмехнулся, его голос прозвучал как-то безжизненно.
– Bienvenida, – нерешительно откликнулась Кира. – Долго же вы добирались. Что-нибудь стряслось?
– Ничего серьезного, – Ли запер дверь. – Я задержался потому, что потратил на поиски необходимого больше времени, чем предполагал.
– Выньте меня из мешка и объясните, черт подери, что происходит! – потребовал Гатри.
Ли достал металлический ящик и поставил на стол.
– Меня не пропускали внизу. Пришлось выяснять отношения через интерком. Все стали такие осторожные, просто жуть.
– Я думала, на Кварк-Фейр нет никаких запретов.
– Не совсем верно. Если Сепо узнает, что сюда пронесли… – Ли рухнул в кресло и уставился перед собой невидящим взором.
– За приличную цену, – добавил Гатри. – Я слышал, как ты торговался.
– Дело того стоило, сэр. Я никогда раньше ничем подобным не занимался, но слышал, что такое возможно, и постарался выяснить, где именно.
– Вы о чем? – не поняла Кира.
– Я сперва отдышусь, ладно? – проговорил Ли. – Тема не то чтобы приятная.
– Я могу спуститься и принести чего-нибудь выпить. Хотите?
– С радостью пропустил бы стаканчик бурбона, но сегодня мне лучше обойтись без алкоголя.
– Закажи себе, Кира, – посоветовал Гатри.
– Стоит ли? Если только кофе… – Нет, нервы и без того на пределе. Девушка принялась расхаживать по номеру. – У меня тоже возникли кое-какие проблемы. – Она вкратце описала события последних часов.
– Для дамы, которая жила уединенной жизнью, вы вели себя замечательно, мэм, – подытожил Ли и восхищенно присвистнул.
– Угу, а теперь вам нужно поскорее вернуться к вашим уютным звездолетикам, радиационным экранам, столкновениям с метеоритами и лунотрясениям. – Гатри усмехнулся, но мгновенно посерьезнел. – Мне кажется, времени у нас в обрез, если оно есть вообще.