Страница:
– В луже крови, – добавил он, решив не отступать.
– С ножом в груди!
Оба мужчины переглянулись, но Джон не обращал внимания на их скрытую игру.
– Признайтесь, кто из вас первым поставил на убийцу?
Они бросили на него презрительный взгляд.
– Что, простите? – переспросил Хэмлин. Олсон смотрел на Джона свысока, хотя это удавалось ему с трудом, так как он был на несколько дюймов ниже.
Не обращая внимания на их раздражение, он спокойно продолжил:
– Все это напоминает мне споры парней в армейской казарме, готовых заключить пари по любому поводу, начиная с того, кто победит в игре, и заканчивая тем, кто первый погибнет. Неужели вы серьезно думаете, что я поверю, что это не повод для заключения пари?
Оба пожилых джентльмена как по команде повернулись к Фрэнку, но Джон остановил их.
– Не надо смотреть на Чилуорта. Он здесь ни при чем. Я говорил со своей невестой. Хотя Виктория последние два года жила в Лондоне, она выросла в этих краях. И прекрасно знает, как делаются дела. Она ввела меня в курс событий.
Какой-то момент Хэмлин, казалось, колебался, но потом задумчиво кивнул.
– Я полагаю, это правильно, что она рассказывает вам обо всем, – согласился он.
– Действительно, – поддакнул Олсон. – Иначе как бы вы могли руководить ее делами?
Надеясь, что Виктория никогда не услышит об этом разговоре, Джон продолжал плести свою историю дальше:
– Я думаю, если кто-то знает всю подноготную, то это вы.
Виктория никогда не рассчитывала, что какой-то мужчина взвалит на себя ее проблемы, и ей вряд ли понравилось бы, что он выставил ее беспомощной дурой, неспособной вести дела, независимо от того, насколько необходим был этот обман.
Странная парочка начала следующий раунд бесконечной игры «Я лучше знаю». Перебивая друг друга, каждый норовил сообщить, кто отсутствовал в столовой в то время, когда был убит Форд. В эти минуты их соперничество было на руку Джону. Запихивая клюшку для паттинга[10] в сумку, он старался удержать в памяти несколько названных имен, чтобы позднее детально изучить каждого персонажа.
– Уэнтуорт был там в тот вечер? – Он засунул остальные клюшки в сумку и повернулся к Роджеру Хэмлину.
– Да, конечно, – нетерпеливо ответил Роджер. – Разве я не сказал вам?
– Сказали. – Он кивнул и улыбнулся разволновавшемуся пожилому господину. – Мой вопрос понятен, я просто не нашел его имя в списке гостей, который домоправительница представила в полицию.
– Мне очень жаль, но я ничего не знаю об этом. Он появился в последнюю минуту. – Хэмлин взглянул на часы, затем снова на Джона. – Извините, но нам пора. Я знаю, что этот раунд прошел с нашим преимуществом, но заверяю вас, у вас будет возможность отыграться. Фредерик и я играем сегодня в бридж, как мы упоминали.
Уже несколько раз. Но это не давало права Мильонни быть невежливым.
– Что ж, – сказал он с улыбкой, – не стану задерживать вас. Мы с Фрэнком обсудим это по пути в раздевалку и встретимся с вами внутри. – Он пожал руки своим соперникам. – Спасибо за игру и интересную беседу, джентльмены. Вы доставили мне немало приятных минут.
– Да. Замечательно, – сказал Фредерик Олсон, внезапно переходя на тон президента клуба. – И передайте привет Виктории.
Хэмлин склонил голову, присоединяясь к пожеланиям.
– Да, да… непременно. Передайте мой привет «маленькой леди». Скажите ей, что мы скоро увидимся. – Он посмотрел на Фрэнка. – И вы с Памелой, надеюсь, тоже присоединитесь к нам?
Все предписанные нормы этикета были соблюдены, и джентльмены удалились.
Джон и Фрэнк, проводив взглядами своих партнеров, одновременно повернулись друг к другу и покачали головами.
– Итак, мы получили предложение, гарантирующее, что наши «маленькие леди», услышав его, будут вне себя от счастья, – бормотал Фрэнк, когда они, собрав свои сумки, направились к зданию клуба.
– Или они пошлют нас куда подальше, услышав свой новый титул.
Фрэнк рассмеялся от души, и Джон исподволь изучал его. В его глубоко посаженных глазах скрывался интеллект, и Джону импонировало скрытое чувство юмора, присущее Фрэнку.
– Вы знаете, – заговорил он неторопливо, – я поначалу не оценил некоторую неопределенность, которую вы позволили себе в это субботнее утро. – Он придержал дверь раздевалки, пропуская своего рыжеволосого приятеля вперед. – Позвольте мне угостить вас ленчем. Это самое малое, что я могу сделать.
– Отлично! – улыбнулся Фрэнк. – Я заслужил самый большой стейк.
Джон отдал свои клюшки, пока Фрэнк засовывал сумку в шкафчик, затем оба направились к зданию клуба. Они быстро приняли душ и переоделись.
Чуть позже Фрзнк уже поднимался по лестнице в вестибюль. Солнечные лучи, проникая сквозь окна, освещали стены с красивыми обоями и висевшие на них картины. Около кадки с финиковой пальмой стояла доска объявлений, и Джон успел прочитать что-то насчет класса «Котильон» – «Кому это нужно, черт побери?» – прежде чем Фрэнк указал на небольшой холл.
– Вы не возражаете, если мы перекусим в баре, а не в ресторане? – поинтересовался он. – Там как-то уютнее.
– Прекрасно.
Спустя пару минут они заняли места за столиком, и Фрэнк протянул Джону меню.
– Почему вы сказали нашим уважаемым соперникам, что это Виктория подкинула вам идею побеседовать с ними, когда мы оба знаем, что это был я? – спросил он, глядя на своего собеседника через стол.
Джон пожал плечами:
– Вы должны и дальше жить среди этих людей, и, как мне кажется, они лучше воспримут, если это будет исходить от «маленькой леди». – Он подвинулся на своем стуле. – Конечно, если Тори когда-нибудь узнает, что я бросил ее на растерзание этим чудовищам, мне несдобровать.
Фрэнк внимательно посмотрел на своего собеседника.
– Между вами и Тори существует нечто большее, чем эта выдуманная помолвка, я угадал?
Джон спокойно встретил взгляд Фрэнка, который криво улыбнулся в ответ.
– Окей. Итак, что вы думаете об окружении Форда?
– Они из кожи вон лезут, заставляя меня поверить, что это был сплошной праздник любви, когда на самом деле не наблюдалось ничего подобного.
– По правде сказать, Джон, я сомневаюсь, что вообще могли существовать какие-то теплые чувства между Фордом и кем-то еще. Он был не самым любвеобильным парнем на земле.
– Да. Я уже это слышал.
– А что касается Хэмлина и Олсона, то они должны были сказать, кто из присутствующих на этом злополучном ужине имел причину свести с ним счеты.
– Кое-что мы уже знаем. Сегодня я устранил некоторых подозреваемых из списка, – сказал Джон. – И премного обязан вам за то, что вы устроили эту встречу. Я понимаю, что ваш выбор именно этих джентльменов не случаен. Они знают вплоть до секунды, кто отсутствовал в комнате во время той критической минуты.
– Вы заслужили любовь старой гвардии. Это высокая честь, поверьте, – улыбнулся Фрэнк.
Когда к их столу подошла официантка, готовая принять заказ, Джон, прежде чем попросить пиво с лаймом и сандвичи, автоматически улыбнулся ей своей фирменной улыбкой «от Мильонни».
Она тут же заулыбалась в ответ.
– Вы хотите, чтобы я записала ваш заказ на счет Гамильтон, мистер Мильонни?
Джон не выказал ни малейшего удивления, но в который раз поразился тому, что люди, о которых ему ничего не известно, оказывается, знают его.
– Нет, благодарю вас, милая. Я сам расплачусь, и включите заказ Фрэнка в мой счет. – Откинувшись на спинку стула, он изучал ее. Это была хорошенькая пухленькая брюнетка, пожалуй, одного возраста с ним. – Вы давно работаете здесь, Эбигейл? – спросил он, прочитав имя на табличке на ее груди.
– Пять лет.
– Да? Солидный срок. Видимо, вам нравится здесь, да?
В ее глазах мгновенно промелькнула настороженность.
– Конечно, почему нет?
«Господи, – ругал он себя, – надо же сморозить такое!» Но снова улыбнулся ей приветливой, извиняющейся улыбкой и просто сказал:
– Это был глупый вопрос. – «Ты бы признался своему шефу, что твоя работа неприятна тебе, даже если бы это было так?» – Поэтому позвольте мне сменить тему. У вас есть дети? – «Когда все проваливается, обезоруживай искренностью».
И это сработало, она как-то сразу смягчилась.
– Да. Двое, пять и три года.
Но мужа нет, подумал он, судя по отсутствию кольца на пальце.
– Мальчики или девочки?
– Мальчик и девочка.
Он оглядел бар, который постепенно начал заполняться посетителями.
– Я вижу, у вас много работы. Но если у вас есть фотографии ребятишек, то улучите минутку, я хотел бы взглянуть на них.
– Обязательно. – Она улыбнулась ему с материнской гордостью и ушла.
– Вот это да, – покачал головой Фрэнк. – Здорово у вас получается.
Джон состроил гримасу.
– Чтобы успешно делать свое дело, я должен уметь разговаривать с людьми. Создавать им такое настроение, когда они сами захотят мне все рассказать. И во всяком случае, с мисс Эбигейл мне не пришлось лезть из кожи вон, как с Фредериком и Роджером, прежде чем они наконец разговорились.
Он сопроводил свое высказывание выразительным жестом и вернулся к разговору, который прекратился из-за прихода официантки.
– Я знаю, что несколько враждебно настроенных служащих из фирмы, которая была поглощена корпорацией Форда, присутствовали на той вечеринке. Но что это за история о муже-рогоносце, о которой говорили?
Фрэнк хмыкнул:
– Если вы спрашиваете меня, то я затрудняюсь сказать, откуда пошел этот слух. Джордж Сандерс был на том ужине со своей женой Терри, которая служила исполнительным директором у Форда Если верить разговорам в раздевалке клуба, где Хэмлин обычно черпает свою информацию, у нее что-то было с Фордом. Люди, я имею в виду игроков в гольф и леди за ленчем, начали поговаривать об этом, когда Терри Сандерс внезапно сделала новую прическу, стала одеваться с особой тщательностью, а еще начала уделять огромное внимание макияжу.
– А вы не верите, что Форд имел к этому какое-то отношение?
– Нет. Хотя это не отменяет того, что он был чудовищным эгоистом. Видите ли, это очень маленький круг со своими крепкими связями и традициями, и я имею честь принадлежать к нему с тех пор, как появился на свет. И из всего, что мне довелось наблюдать, я могу сказать, что Форд отличался в своих отношениях последовательной моногамией. Его отношения с той или иной женщиной могли продолжаться недолго, но я искренне верю, что в этот период он хранил верность своей очередной пассии.
– Думаю, если он был похож на своих партнеров по гольфу, то здесь не обошлось без снобизма.
Фрэнк кивнул.
– Не могу сказать, что я задумывался об этом прежде, но это верное замечание Он всегда был очень разборчив в связях, и, уверяю вас, исполнительный директор – не его уровень. Ди-Ди, возможно, относится к самому низкому социальному слою, до которого он когда-либо опускался, но даже у нее есть кое-какие связи с высшим светом. Для старшего поколения представляется очень важным оставаться в рамках своего круга. Можно сказать, жизненное кредо. – Он приподнял рыжие брови. – Кстати, если уж мы вспомнили о Ди-Ди, не могу не заметить, что она была одной из тех, кто отсутствовал в комнате в час «икс». Разве полицейские не начинают свои дознания с членов семьи?
– Да, именно так. Но все знают, что Ди-Ди подписала брачный контракт и не в ее интересах было идти на такой большой риск.
– Возможно. – Фрэнк ненадолго замолчал, изучая Рокета. – Слышал, что присутствие Майлза Уэнтуорта на этом последнем ужине, кажется, усилило ваши подозрения.
– О да, – хмуро согласился Джон. – Действительно, вы правы.
– Потому что он тоже выходил из столовой примерно в то время, или потому что он старался устроить сцену Тори на вашей помолвке?
– И то и другое. Я не отрицаю, что до смерти обрадовался бы, если бы он оказался тем, кого мы ищем. Но вы можете быть спокойны, выбивание свидетельских показаний любым путем – не мой стиль. – Он улыбнулся Фрэнку во весь рот. – Он позволил себе сболтнуть на вечеринке, что Форд что-то помешал ему. Получается, смерть Форда лишила мистера Сама Учтивость всех его надежд; вот он и попытался восстановить отношения с Тори. Но вполне возможно, что Форд взял свои слова обратно и за это получил удар ножом в грудь. – Джон пожал плечами. – Чтобы выяснить все наверняка, требуется глубокое расследование, но это та ниточка, за которую я собираюсь ухватиться.
– А вот и я, джентльмены. – Подойдя к ним с подносом в руках, официантка поставила на стол заказанные напитки. – Ваши сандвичи будут готовы через пару минут.
– Спасибо, Эбигейл. – Джон отхлебнул пива и вопросительно посмотрел на девушку. – Принесли фотографии?
Она кивнула, достала из кармана юбки пару фотографий и протянула их Джону.
Месяц назад ему и в голову бы не пришло ничего подобного, дети никогда не интересовали его. Но это было прежде. Теперь, когда у него самого была дочь, о которой он хотел узнать как можно больше, он изучал фотографии чужих детей с искренним интересом. Осторожно взяв фотографию мальчика двумя пальцами, он спросил:
– Ему пять лет?
– Да, это Шон.
– Настоящий чертенок, – он покачал головой, – наверное, задает вам жару?
– О да, – улыбнулась Эбигейл. – Этим летом вместе с другими сорванцами он начал ходить в спортивную секцию, где учится играть в Т-болл[11]. Это дает выход энергии.
– Правильно, – согласился Джон. – Пар нужно выпускать. – Он взял второе фото. – Ну, эта маленькая леди просто ангел. – Он улыбнулся официантке. – Но мне кажется, что и она с характером?
Эбигейл рассмеялась.
– Вы угадали, она ужасно упрямая.
– Она любит играть в куклы?
Она рассмеялась еще громче.
– Луна влияет на приливы?
Он улыбнулся ее шутке.
– На сегодня, пожалуй, хватит вопросов.
– Эбби, – раздался нетерпеливый голос из-за соседнего столика. – Вы не обслужите нас?
– Конечно, – поспешно проговорила Эбигейл и, забрав фотографии со стола, убрала их в карман. Быстро улыбнувшись Джону, она повернулась к соседнему столу, где сидели четыре леди респектабельного возраста, отдыхая после гольфа.
Мужчины вернулись к своим напиткам, и несколько минут спустя Эбигейл принесла сандвичи. Джон принялся за еду, когда вдруг увидел, как группа маленьких девочек в нарядных платьях и туфлях «Мэри Джейн» и несколько мальчиков в черных брючках и белых рубашках с полосатыми галстуками, туго завязанными на их тонких шейках, прошли мимо двери в бар. Отложив сандвич, он кивком головы указал в их сторону:
– Что это такое?
Фрэнк повернулся, чтобы взглянуть, и скорчил гримасу.
– Класс «Котильон».
– Я видел объявление на доске в холле. Что это?
– Дебютантки и их эскорт разучивают бальные танцы, манеры и все такое.
– Вы шутите? Они не старше чем на… чем ваша дочь и Эсме.
Фрэнк пожал плечами:
– Это часть жизни, которая им уготована в будущем.
– Джентльмены хотят еще выпить? – поинтересовалась Эбигейл, остановившись около их столика.
Джон вопросительно посмотрел на Фрэнка. Тот покачал головой:
– Нет, спасибо.
– В таком случае, – она положила кожаную папку на стол, – когда будете готовы расплатиться, позовите меня.
– Я уже готов. – Приподнявшись на стуле, Джон вытащил бумажник из кармана. – Минутку. – Просмотрев счет, он подписал его и положил внутрь пару банкнот. – Сдачи не надо.
– Спасибо! – воскликнула она, глядя на щедрые чаевые. – Ваша невеста, должно быть, поражена, вы совсем не похожи на ее отца. – Глаза Эбигейл в ужасе округлились, она зажала ладонью рот, но тут же отняла ее. – О мой Бог, что я такое сказала?!
– Не переживайте. Я не был знаком с Фордом, но я достаточно наслышан о нем, чтобы понять, что он был далеко не сахар.
По лицу Эбигейл можно было понять, что она согласна с ним, но девушка промолчала, не желая углубляться в эту тему.
Джон почуял, что пора попытаться вытянуть из нее информацию, и мило улыбнулся девушке.
– Пожалуйста, – начал он мягко, – не поделитесь ли вы своими впечатлениями о нем? Мне хочется понять, как такое могло случиться, что его убили. Но я не могу нажимать на Тори, она и так очень переживает.
Эбигейл нерешительно покосилась на Фрэнка, который привстал из-за стола.
– Я выйду на минуту, вы не возражаете? – сказал он. – Я должен позвонить жене. Может быть, она заберет меня по дороге домой. – Достав мобильный телефон, он направился к выходу.
Эбигейл перевела взгляд на Джона.
– К сожалению, я могу рассказать вам совсем немного, – проговорила она. – Мистер Гамильтон всегда требовал, чтобы его обслуживали по высшему классу, но был не очень-то щедр на чаевые. И весь персонал недолюбливал его, понимаете? Он относился к нам… да просто не замечал, как будто нас нет.
– Это было не очень умно с его стороны, правда? Потому что и вы, и я знаем, что люди, работающие за сценой, замечают гораздо больше, чем те, кто находится на ней. Я уверен, что среди персонала обсуждается, кто мог убить Гамильтона.
Она покраснела, но, быстро оглянувшись по сторонам, ответила, понизив голос:
– Его жена – номер один.
– Из-за тренера по теннису?
– Вы знаете о нем? – Эбигейл заморгала, с удивлением глядя на Джона.
– Я слышал, как кто-то говорил об этом. И это заставило вас поставить ее в верх списка?
Она покачала головой:
– На самом деле она сблизилась с тренером после смерти Гамильтона. Скорее всего она первый кандидат потому, что во всех фильмах о преступлениях на первом месте среди убийц либо кто-то из членов семьи, либо из близких друзей. А на втором месте там ноздря в ноздрю идет пара парней.
– Да? И кто же это?
Она придвинулась поближе к нему.
– Я слышала, что мистер Гамильтон был в ссоре с одним джентльменом, но имени его я не знаю. Мы зовем его Серебристая Голова, потому что у него и правда очень красивые волосы. Он выглядел озабоченным и злился из-за того, что мистер Гамильтон был что-то должен его компании. И потом Кэти Дуган слышала, как он что-то резко выговаривал Майлзу Уэнтуорту. Она сказала, если взглядом можно убить, то этот точно мог убить Гамильтона. – Она выпрямилась. – Мне нужно возвращаться к работе.
– Я понимаю, спасибо, что нашли для меня минутку.
– Пожалуйста. Хотя вряд ли я чем-то помогла вам.
– Напротив, Эбигейл. Вы сообщили мне очень важные сведения, это куда лучше, чем блуждать в потемках.
Наблюдая за уходом официантки, он обдумывал ее слова. Но очень скоро его мысли вернулись к Эсме и детям, занимающимся в классе «Котильон». Неужели и его дочь уже через каких-то два года займемся чем-то подобным? Он так мало знал о жизни собственной дочери. Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что он лишь недавно узнал о ее существовании. Но это должно измениться, хотя и не сразу… Пусть все идет как идет. Потому что сейчас и так хватает дел, которые требуется уладить.
Вид этих маленьких детей что-то перевернул в Джоне. Он понимал: настало время серьезно поговорить с Викторией.
Глава 22
– С ножом в груди!
Оба мужчины переглянулись, но Джон не обращал внимания на их скрытую игру.
– Признайтесь, кто из вас первым поставил на убийцу?
Они бросили на него презрительный взгляд.
– Что, простите? – переспросил Хэмлин. Олсон смотрел на Джона свысока, хотя это удавалось ему с трудом, так как он был на несколько дюймов ниже.
Не обращая внимания на их раздражение, он спокойно продолжил:
– Все это напоминает мне споры парней в армейской казарме, готовых заключить пари по любому поводу, начиная с того, кто победит в игре, и заканчивая тем, кто первый погибнет. Неужели вы серьезно думаете, что я поверю, что это не повод для заключения пари?
Оба пожилых джентльмена как по команде повернулись к Фрэнку, но Джон остановил их.
– Не надо смотреть на Чилуорта. Он здесь ни при чем. Я говорил со своей невестой. Хотя Виктория последние два года жила в Лондоне, она выросла в этих краях. И прекрасно знает, как делаются дела. Она ввела меня в курс событий.
Какой-то момент Хэмлин, казалось, колебался, но потом задумчиво кивнул.
– Я полагаю, это правильно, что она рассказывает вам обо всем, – согласился он.
– Действительно, – поддакнул Олсон. – Иначе как бы вы могли руководить ее делами?
Надеясь, что Виктория никогда не услышит об этом разговоре, Джон продолжал плести свою историю дальше:
– Я думаю, если кто-то знает всю подноготную, то это вы.
Виктория никогда не рассчитывала, что какой-то мужчина взвалит на себя ее проблемы, и ей вряд ли понравилось бы, что он выставил ее беспомощной дурой, неспособной вести дела, независимо от того, насколько необходим был этот обман.
Странная парочка начала следующий раунд бесконечной игры «Я лучше знаю». Перебивая друг друга, каждый норовил сообщить, кто отсутствовал в столовой в то время, когда был убит Форд. В эти минуты их соперничество было на руку Джону. Запихивая клюшку для паттинга[10] в сумку, он старался удержать в памяти несколько названных имен, чтобы позднее детально изучить каждого персонажа.
– Уэнтуорт был там в тот вечер? – Он засунул остальные клюшки в сумку и повернулся к Роджеру Хэмлину.
– Да, конечно, – нетерпеливо ответил Роджер. – Разве я не сказал вам?
– Сказали. – Он кивнул и улыбнулся разволновавшемуся пожилому господину. – Мой вопрос понятен, я просто не нашел его имя в списке гостей, который домоправительница представила в полицию.
– Мне очень жаль, но я ничего не знаю об этом. Он появился в последнюю минуту. – Хэмлин взглянул на часы, затем снова на Джона. – Извините, но нам пора. Я знаю, что этот раунд прошел с нашим преимуществом, но заверяю вас, у вас будет возможность отыграться. Фредерик и я играем сегодня в бридж, как мы упоминали.
Уже несколько раз. Но это не давало права Мильонни быть невежливым.
– Что ж, – сказал он с улыбкой, – не стану задерживать вас. Мы с Фрэнком обсудим это по пути в раздевалку и встретимся с вами внутри. – Он пожал руки своим соперникам. – Спасибо за игру и интересную беседу, джентльмены. Вы доставили мне немало приятных минут.
– Да. Замечательно, – сказал Фредерик Олсон, внезапно переходя на тон президента клуба. – И передайте привет Виктории.
Хэмлин склонил голову, присоединяясь к пожеланиям.
– Да, да… непременно. Передайте мой привет «маленькой леди». Скажите ей, что мы скоро увидимся. – Он посмотрел на Фрэнка. – И вы с Памелой, надеюсь, тоже присоединитесь к нам?
Все предписанные нормы этикета были соблюдены, и джентльмены удалились.
Джон и Фрэнк, проводив взглядами своих партнеров, одновременно повернулись друг к другу и покачали головами.
– Итак, мы получили предложение, гарантирующее, что наши «маленькие леди», услышав его, будут вне себя от счастья, – бормотал Фрэнк, когда они, собрав свои сумки, направились к зданию клуба.
– Или они пошлют нас куда подальше, услышав свой новый титул.
Фрэнк рассмеялся от души, и Джон исподволь изучал его. В его глубоко посаженных глазах скрывался интеллект, и Джону импонировало скрытое чувство юмора, присущее Фрэнку.
– Вы знаете, – заговорил он неторопливо, – я поначалу не оценил некоторую неопределенность, которую вы позволили себе в это субботнее утро. – Он придержал дверь раздевалки, пропуская своего рыжеволосого приятеля вперед. – Позвольте мне угостить вас ленчем. Это самое малое, что я могу сделать.
– Отлично! – улыбнулся Фрэнк. – Я заслужил самый большой стейк.
Джон отдал свои клюшки, пока Фрэнк засовывал сумку в шкафчик, затем оба направились к зданию клуба. Они быстро приняли душ и переоделись.
Чуть позже Фрзнк уже поднимался по лестнице в вестибюль. Солнечные лучи, проникая сквозь окна, освещали стены с красивыми обоями и висевшие на них картины. Около кадки с финиковой пальмой стояла доска объявлений, и Джон успел прочитать что-то насчет класса «Котильон» – «Кому это нужно, черт побери?» – прежде чем Фрэнк указал на небольшой холл.
– Вы не возражаете, если мы перекусим в баре, а не в ресторане? – поинтересовался он. – Там как-то уютнее.
– Прекрасно.
Спустя пару минут они заняли места за столиком, и Фрэнк протянул Джону меню.
– Почему вы сказали нашим уважаемым соперникам, что это Виктория подкинула вам идею побеседовать с ними, когда мы оба знаем, что это был я? – спросил он, глядя на своего собеседника через стол.
Джон пожал плечами:
– Вы должны и дальше жить среди этих людей, и, как мне кажется, они лучше воспримут, если это будет исходить от «маленькой леди». – Он подвинулся на своем стуле. – Конечно, если Тори когда-нибудь узнает, что я бросил ее на растерзание этим чудовищам, мне несдобровать.
Фрэнк внимательно посмотрел на своего собеседника.
– Между вами и Тори существует нечто большее, чем эта выдуманная помолвка, я угадал?
Джон спокойно встретил взгляд Фрэнка, который криво улыбнулся в ответ.
– Окей. Итак, что вы думаете об окружении Форда?
– Они из кожи вон лезут, заставляя меня поверить, что это был сплошной праздник любви, когда на самом деле не наблюдалось ничего подобного.
– По правде сказать, Джон, я сомневаюсь, что вообще могли существовать какие-то теплые чувства между Фордом и кем-то еще. Он был не самым любвеобильным парнем на земле.
– Да. Я уже это слышал.
– А что касается Хэмлина и Олсона, то они должны были сказать, кто из присутствующих на этом злополучном ужине имел причину свести с ним счеты.
– Кое-что мы уже знаем. Сегодня я устранил некоторых подозреваемых из списка, – сказал Джон. – И премного обязан вам за то, что вы устроили эту встречу. Я понимаю, что ваш выбор именно этих джентльменов не случаен. Они знают вплоть до секунды, кто отсутствовал в комнате во время той критической минуты.
– Вы заслужили любовь старой гвардии. Это высокая честь, поверьте, – улыбнулся Фрэнк.
Когда к их столу подошла официантка, готовая принять заказ, Джон, прежде чем попросить пиво с лаймом и сандвичи, автоматически улыбнулся ей своей фирменной улыбкой «от Мильонни».
Она тут же заулыбалась в ответ.
– Вы хотите, чтобы я записала ваш заказ на счет Гамильтон, мистер Мильонни?
Джон не выказал ни малейшего удивления, но в который раз поразился тому, что люди, о которых ему ничего не известно, оказывается, знают его.
– Нет, благодарю вас, милая. Я сам расплачусь, и включите заказ Фрэнка в мой счет. – Откинувшись на спинку стула, он изучал ее. Это была хорошенькая пухленькая брюнетка, пожалуй, одного возраста с ним. – Вы давно работаете здесь, Эбигейл? – спросил он, прочитав имя на табличке на ее груди.
– Пять лет.
– Да? Солидный срок. Видимо, вам нравится здесь, да?
В ее глазах мгновенно промелькнула настороженность.
– Конечно, почему нет?
«Господи, – ругал он себя, – надо же сморозить такое!» Но снова улыбнулся ей приветливой, извиняющейся улыбкой и просто сказал:
– Это был глупый вопрос. – «Ты бы признался своему шефу, что твоя работа неприятна тебе, даже если бы это было так?» – Поэтому позвольте мне сменить тему. У вас есть дети? – «Когда все проваливается, обезоруживай искренностью».
И это сработало, она как-то сразу смягчилась.
– Да. Двое, пять и три года.
Но мужа нет, подумал он, судя по отсутствию кольца на пальце.
– Мальчики или девочки?
– Мальчик и девочка.
Он оглядел бар, который постепенно начал заполняться посетителями.
– Я вижу, у вас много работы. Но если у вас есть фотографии ребятишек, то улучите минутку, я хотел бы взглянуть на них.
– Обязательно. – Она улыбнулась ему с материнской гордостью и ушла.
– Вот это да, – покачал головой Фрэнк. – Здорово у вас получается.
Джон состроил гримасу.
– Чтобы успешно делать свое дело, я должен уметь разговаривать с людьми. Создавать им такое настроение, когда они сами захотят мне все рассказать. И во всяком случае, с мисс Эбигейл мне не пришлось лезть из кожи вон, как с Фредериком и Роджером, прежде чем они наконец разговорились.
Он сопроводил свое высказывание выразительным жестом и вернулся к разговору, который прекратился из-за прихода официантки.
– Я знаю, что несколько враждебно настроенных служащих из фирмы, которая была поглощена корпорацией Форда, присутствовали на той вечеринке. Но что это за история о муже-рогоносце, о которой говорили?
Фрэнк хмыкнул:
– Если вы спрашиваете меня, то я затрудняюсь сказать, откуда пошел этот слух. Джордж Сандерс был на том ужине со своей женой Терри, которая служила исполнительным директором у Форда Если верить разговорам в раздевалке клуба, где Хэмлин обычно черпает свою информацию, у нее что-то было с Фордом. Люди, я имею в виду игроков в гольф и леди за ленчем, начали поговаривать об этом, когда Терри Сандерс внезапно сделала новую прическу, стала одеваться с особой тщательностью, а еще начала уделять огромное внимание макияжу.
– А вы не верите, что Форд имел к этому какое-то отношение?
– Нет. Хотя это не отменяет того, что он был чудовищным эгоистом. Видите ли, это очень маленький круг со своими крепкими связями и традициями, и я имею честь принадлежать к нему с тех пор, как появился на свет. И из всего, что мне довелось наблюдать, я могу сказать, что Форд отличался в своих отношениях последовательной моногамией. Его отношения с той или иной женщиной могли продолжаться недолго, но я искренне верю, что в этот период он хранил верность своей очередной пассии.
– Думаю, если он был похож на своих партнеров по гольфу, то здесь не обошлось без снобизма.
Фрэнк кивнул.
– Не могу сказать, что я задумывался об этом прежде, но это верное замечание Он всегда был очень разборчив в связях, и, уверяю вас, исполнительный директор – не его уровень. Ди-Ди, возможно, относится к самому низкому социальному слою, до которого он когда-либо опускался, но даже у нее есть кое-какие связи с высшим светом. Для старшего поколения представляется очень важным оставаться в рамках своего круга. Можно сказать, жизненное кредо. – Он приподнял рыжие брови. – Кстати, если уж мы вспомнили о Ди-Ди, не могу не заметить, что она была одной из тех, кто отсутствовал в комнате в час «икс». Разве полицейские не начинают свои дознания с членов семьи?
– Да, именно так. Но все знают, что Ди-Ди подписала брачный контракт и не в ее интересах было идти на такой большой риск.
– Возможно. – Фрэнк ненадолго замолчал, изучая Рокета. – Слышал, что присутствие Майлза Уэнтуорта на этом последнем ужине, кажется, усилило ваши подозрения.
– О да, – хмуро согласился Джон. – Действительно, вы правы.
– Потому что он тоже выходил из столовой примерно в то время, или потому что он старался устроить сцену Тори на вашей помолвке?
– И то и другое. Я не отрицаю, что до смерти обрадовался бы, если бы он оказался тем, кого мы ищем. Но вы можете быть спокойны, выбивание свидетельских показаний любым путем – не мой стиль. – Он улыбнулся Фрэнку во весь рот. – Он позволил себе сболтнуть на вечеринке, что Форд что-то помешал ему. Получается, смерть Форда лишила мистера Сама Учтивость всех его надежд; вот он и попытался восстановить отношения с Тори. Но вполне возможно, что Форд взял свои слова обратно и за это получил удар ножом в грудь. – Джон пожал плечами. – Чтобы выяснить все наверняка, требуется глубокое расследование, но это та ниточка, за которую я собираюсь ухватиться.
– А вот и я, джентльмены. – Подойдя к ним с подносом в руках, официантка поставила на стол заказанные напитки. – Ваши сандвичи будут готовы через пару минут.
– Спасибо, Эбигейл. – Джон отхлебнул пива и вопросительно посмотрел на девушку. – Принесли фотографии?
Она кивнула, достала из кармана юбки пару фотографий и протянула их Джону.
Месяц назад ему и в голову бы не пришло ничего подобного, дети никогда не интересовали его. Но это было прежде. Теперь, когда у него самого была дочь, о которой он хотел узнать как можно больше, он изучал фотографии чужих детей с искренним интересом. Осторожно взяв фотографию мальчика двумя пальцами, он спросил:
– Ему пять лет?
– Да, это Шон.
– Настоящий чертенок, – он покачал головой, – наверное, задает вам жару?
– О да, – улыбнулась Эбигейл. – Этим летом вместе с другими сорванцами он начал ходить в спортивную секцию, где учится играть в Т-болл[11]. Это дает выход энергии.
– Правильно, – согласился Джон. – Пар нужно выпускать. – Он взял второе фото. – Ну, эта маленькая леди просто ангел. – Он улыбнулся официантке. – Но мне кажется, что и она с характером?
Эбигейл рассмеялась.
– Вы угадали, она ужасно упрямая.
– Она любит играть в куклы?
Она рассмеялась еще громче.
– Луна влияет на приливы?
Он улыбнулся ее шутке.
– На сегодня, пожалуй, хватит вопросов.
– Эбби, – раздался нетерпеливый голос из-за соседнего столика. – Вы не обслужите нас?
– Конечно, – поспешно проговорила Эбигейл и, забрав фотографии со стола, убрала их в карман. Быстро улыбнувшись Джону, она повернулась к соседнему столу, где сидели четыре леди респектабельного возраста, отдыхая после гольфа.
Мужчины вернулись к своим напиткам, и несколько минут спустя Эбигейл принесла сандвичи. Джон принялся за еду, когда вдруг увидел, как группа маленьких девочек в нарядных платьях и туфлях «Мэри Джейн» и несколько мальчиков в черных брючках и белых рубашках с полосатыми галстуками, туго завязанными на их тонких шейках, прошли мимо двери в бар. Отложив сандвич, он кивком головы указал в их сторону:
– Что это такое?
Фрэнк повернулся, чтобы взглянуть, и скорчил гримасу.
– Класс «Котильон».
– Я видел объявление на доске в холле. Что это?
– Дебютантки и их эскорт разучивают бальные танцы, манеры и все такое.
– Вы шутите? Они не старше чем на… чем ваша дочь и Эсме.
Фрэнк пожал плечами:
– Это часть жизни, которая им уготована в будущем.
– Джентльмены хотят еще выпить? – поинтересовалась Эбигейл, остановившись около их столика.
Джон вопросительно посмотрел на Фрэнка. Тот покачал головой:
– Нет, спасибо.
– В таком случае, – она положила кожаную папку на стол, – когда будете готовы расплатиться, позовите меня.
– Я уже готов. – Приподнявшись на стуле, Джон вытащил бумажник из кармана. – Минутку. – Просмотрев счет, он подписал его и положил внутрь пару банкнот. – Сдачи не надо.
– Спасибо! – воскликнула она, глядя на щедрые чаевые. – Ваша невеста, должно быть, поражена, вы совсем не похожи на ее отца. – Глаза Эбигейл в ужасе округлились, она зажала ладонью рот, но тут же отняла ее. – О мой Бог, что я такое сказала?!
– Не переживайте. Я не был знаком с Фордом, но я достаточно наслышан о нем, чтобы понять, что он был далеко не сахар.
По лицу Эбигейл можно было понять, что она согласна с ним, но девушка промолчала, не желая углубляться в эту тему.
Джон почуял, что пора попытаться вытянуть из нее информацию, и мило улыбнулся девушке.
– Пожалуйста, – начал он мягко, – не поделитесь ли вы своими впечатлениями о нем? Мне хочется понять, как такое могло случиться, что его убили. Но я не могу нажимать на Тори, она и так очень переживает.
Эбигейл нерешительно покосилась на Фрэнка, который привстал из-за стола.
– Я выйду на минуту, вы не возражаете? – сказал он. – Я должен позвонить жене. Может быть, она заберет меня по дороге домой. – Достав мобильный телефон, он направился к выходу.
Эбигейл перевела взгляд на Джона.
– К сожалению, я могу рассказать вам совсем немного, – проговорила она. – Мистер Гамильтон всегда требовал, чтобы его обслуживали по высшему классу, но был не очень-то щедр на чаевые. И весь персонал недолюбливал его, понимаете? Он относился к нам… да просто не замечал, как будто нас нет.
– Это было не очень умно с его стороны, правда? Потому что и вы, и я знаем, что люди, работающие за сценой, замечают гораздо больше, чем те, кто находится на ней. Я уверен, что среди персонала обсуждается, кто мог убить Гамильтона.
Она покраснела, но, быстро оглянувшись по сторонам, ответила, понизив голос:
– Его жена – номер один.
– Из-за тренера по теннису?
– Вы знаете о нем? – Эбигейл заморгала, с удивлением глядя на Джона.
– Я слышал, как кто-то говорил об этом. И это заставило вас поставить ее в верх списка?
Она покачала головой:
– На самом деле она сблизилась с тренером после смерти Гамильтона. Скорее всего она первый кандидат потому, что во всех фильмах о преступлениях на первом месте среди убийц либо кто-то из членов семьи, либо из близких друзей. А на втором месте там ноздря в ноздрю идет пара парней.
– Да? И кто же это?
Она придвинулась поближе к нему.
– Я слышала, что мистер Гамильтон был в ссоре с одним джентльменом, но имени его я не знаю. Мы зовем его Серебристая Голова, потому что у него и правда очень красивые волосы. Он выглядел озабоченным и злился из-за того, что мистер Гамильтон был что-то должен его компании. И потом Кэти Дуган слышала, как он что-то резко выговаривал Майлзу Уэнтуорту. Она сказала, если взглядом можно убить, то этот точно мог убить Гамильтона. – Она выпрямилась. – Мне нужно возвращаться к работе.
– Я понимаю, спасибо, что нашли для меня минутку.
– Пожалуйста. Хотя вряд ли я чем-то помогла вам.
– Напротив, Эбигейл. Вы сообщили мне очень важные сведения, это куда лучше, чем блуждать в потемках.
Наблюдая за уходом официантки, он обдумывал ее слова. Но очень скоро его мысли вернулись к Эсме и детям, занимающимся в классе «Котильон». Неужели и его дочь уже через каких-то два года займемся чем-то подобным? Он так мало знал о жизни собственной дочери. Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что он лишь недавно узнал о ее существовании. Но это должно измениться, хотя и не сразу… Пусть все идет как идет. Потому что сейчас и так хватает дел, которые требуется уладить.
Вид этих маленьких детей что-то перевернул в Джоне. Он понимал: настало время серьезно поговорить с Викторией.
Глава 22
Долгожданный день, который Джаред провел на свободе, с одной стороны, оказался замечательным, а с другой – принес немало хлопот и огорчений. Замечательно, что он наконец смог выбраться за пределы поместья, хотя ему пришлось свернуться клубочком на полу автомобиля Рокета, чтобы папарацци, дежурившие у ворот, не заметили его. Он был счастлив снова увидеть Дэна и Дейва и побегать по полю с битой в руке.
Но вообще-то все обстояло не так радостно, как он ожидал. Стоит только вспомнить взгляды, которые бросали на него некоторые из парней во время игры. Или то, как внезапно замолкали разговоры, когда он подходил к какой-нибудь группе. И дурацкие вопросы вроде: «Что ты думаешь об убийстве своего отца?» Все это выводило его из себя, заставляя чувствовать себя последним уродом. Какое им дело до того, что он думает по поводу случившегося? Когда Рокет позвонил ему и сказал, что скоро приедет за ним, Джаред почти обрадовался этому.
Но когда спустя несколько минут бывший морской пехотинец появился на поле и спросил его, как все прошло, Джаред ответил коротко:
– Прекрасно.
Он уселся на переднее сиденье, накинул ремень и тупо уставился в ветровое стекло.
Уголком глаза он заметил, что Рокет, повернувшись, смотрит на него, и на какое-то мгновение ему показалось, что этот взгляд, словно рентгеновский луч, пронизывает его насквозь. Но видимо, поняв, что с ним происходит, Рокет отвернулся и сосредоточил внимание на дороге.
– Что ж, ты получил что хотел. – Он включил зажигание, и мотор взревел, набирая скорость.
Сам не зная почему, но Джаред почувствовал себя лучше. Возможно, дело было в том, что Рокет не пытался расспрашивать юношу о его чувствах. Казалось, он вообще забыл о нем и уверенно вел машину, что-то напевая себе под нос, причем если его и можно было упрекнуть в недостатке музыкальности, то энтузиазма было хоть отбавляй. А когда Джон забывал слова, то просто выстукивал мелодию по кожаной обшивке руля свободной рукой.
Оставалось не более четверти мили до ворот поместья, когда Джон без предупреждения резко свернул на обочину и, остановив машину, повернулся на своем сиденье.
– Тебе не очень понравилось лежать на полу, когда мы выезжали? – спросил он. – Поэтому как ты думаешь возвращаться? Этот способ наипростейший, но если хочешь утереть им нос, то можешь сидеть развалясь на своем сиденье. Решай сам.
По лицу юноши Джон догадался, что тот предпочел бы последнее, и, улыбнувшись, сказал:
– Как я понял, тебя это не пугает? – Его голос стал серьезным. – Но учти, если репортеры узнают, что ты ускользнул у них из-под носа, вряд ли они тебя выпустят в следующий раз.
Смех, хриплый и грубоватый, вырвался из груди Джареда.
– То есть, другими словами, иначе, как на полу, мне не удастся выбраться отсюда?
– Нет. Просто я хотел сказать, что это самое простое. – Джон улыбнулся широкой белозубой улыбкой. – Но существует дюжина других способов вывезти тебя из поместья.
– Тогда я думаю, что останусь здесь. – Откинувшись на спинку сиденья, Джаред демонстративно заложил руки за голову и вытянул ноги, представляя, что Пи-Джей видит его сейчас. Джон утвердительно кивнул и, не сказав больше ни слова, нажал на газ. Он снова выехал на дорогу и направился к дому.
Бравада Джареда поубавилась, когда он увидел море камер и недобрые лица репортеров, преградивших им путь. А когда услышал возмущенные возгласы, то почувствовал, как его лоб покрывается холодным потом. Два слога его имени трепетали в воздухе, как крылья пойманной птицы.
Но он брал пример с Джона, который оставался спокоен и невозмутим. Положив запястье на руль, Рокет нажал на пульт, открывающий ворота, и сбавил скорость, но не остановился. Репортеры, наблюдавшие его поездки в течение нескольких дней, прекрасно знали, что лучше не становиться посреди дороги. Ему не раз приходилось разгонять их, и когда один из особенно настырных решил, что это хороший способ остановить его и взять интервью, то он быстренько поставил его на место.
Хотя папарацци и отошли в сторону, тем не менее это не помешало им зайти сбоку и прижаться своими любопытными физиономиями к стеклу с той стороны, где сидел Джаред. Перебивая друг друга, они выкрикивали вопросы.
Но тут машина Джона въехала в ворота, и папарацци были вынуждены отступить назад. Ворота, распахнутые во всю ширь, начали медленно закрываться.
Внезапно за ними послышался характерный шум и раздались пронзительные гудки. Мельком взглянув на Рокета, который смотрел в зеркало заднего вида, Джаред повернулся и увидел приближающийся автомобиль. Ярко-красная машина на полной скорости направлялась прямо к ним. Юноша покосился на Джона. Тот безмятежно улыбался.
– Вы знаете, кто это?
– Да. Это Герт. – Джон снова нажал на пульт, чтобы пропустить второй автомобиль. – Наверное, у нее есть какие-то бумаги на подпись.
– Классная тачка, – вздохнул Джаред, снова оглядываясь назад. – По-моему, «Шевроле-камаро-69»?
– Почти. «68». У тебя хороший глаз.
В отличие от Рокета Герт, казалось, вообще не беспокоило наличие папарацци. Она даже не сбавила скорость, проезжая мимо. И Джаред рассмеялся, глядя на жаждущую сенсаций толпу, которая повернулась к новой жертве, ныряя то вправо, то влево, чтобы не попасть под колеса. Машины одна за другой благополучно миновали ворота, которые медленно закрылись за ними.
– Здорово, правда? – улыбнулся Джаред. Рокет усмехнулся в ответ:
– Чертовски здорово, я бы сказал. С Мак такие номера не пройдут, она не из слабонервных, это уж точно. Это одна из причин, почему я не расстаюсь с ней уже столько лет. – Он остановился перед въездом в гараж.
Они вылезли из машины, и Джаред взглянул на Джона через крышу автомобиля.
– Спасибо, – негромко проговорил он. – Спасибо за… ну вы сами знаете… за сегодня.
– Ради Бога… – Джон посмотрел ему в глаза. – Я догадываюсь, что ты сегодня пообщался с приятелями, которые наговорили тебе кучу всякого вздора.
Джаред пожал плечами.
– Так вот, забудь о них. И запомни: друзья познаются в беде, и это не простые слова. Именно так. Только когда с тобой случается беда, ты можешь понять, кто тебе настоящий друг, а кто нет. И не позволяй им расстраивать тебя, они не стоят того. – Его взгляд остановился на автомобиле Герт, которая притормозила рядом с ними. – А что касается настоящих друзей, – добавил он, едва сдерживая улыбку, – так лучше посмотри туда. Как мне кажется, Герт не одна…
Но вообще-то все обстояло не так радостно, как он ожидал. Стоит только вспомнить взгляды, которые бросали на него некоторые из парней во время игры. Или то, как внезапно замолкали разговоры, когда он подходил к какой-нибудь группе. И дурацкие вопросы вроде: «Что ты думаешь об убийстве своего отца?» Все это выводило его из себя, заставляя чувствовать себя последним уродом. Какое им дело до того, что он думает по поводу случившегося? Когда Рокет позвонил ему и сказал, что скоро приедет за ним, Джаред почти обрадовался этому.
Но когда спустя несколько минут бывший морской пехотинец появился на поле и спросил его, как все прошло, Джаред ответил коротко:
– Прекрасно.
Он уселся на переднее сиденье, накинул ремень и тупо уставился в ветровое стекло.
Уголком глаза он заметил, что Рокет, повернувшись, смотрит на него, и на какое-то мгновение ему показалось, что этот взгляд, словно рентгеновский луч, пронизывает его насквозь. Но видимо, поняв, что с ним происходит, Рокет отвернулся и сосредоточил внимание на дороге.
– Что ж, ты получил что хотел. – Он включил зажигание, и мотор взревел, набирая скорость.
Сам не зная почему, но Джаред почувствовал себя лучше. Возможно, дело было в том, что Рокет не пытался расспрашивать юношу о его чувствах. Казалось, он вообще забыл о нем и уверенно вел машину, что-то напевая себе под нос, причем если его и можно было упрекнуть в недостатке музыкальности, то энтузиазма было хоть отбавляй. А когда Джон забывал слова, то просто выстукивал мелодию по кожаной обшивке руля свободной рукой.
Оставалось не более четверти мили до ворот поместья, когда Джон без предупреждения резко свернул на обочину и, остановив машину, повернулся на своем сиденье.
– Тебе не очень понравилось лежать на полу, когда мы выезжали? – спросил он. – Поэтому как ты думаешь возвращаться? Этот способ наипростейший, но если хочешь утереть им нос, то можешь сидеть развалясь на своем сиденье. Решай сам.
По лицу юноши Джон догадался, что тот предпочел бы последнее, и, улыбнувшись, сказал:
– Как я понял, тебя это не пугает? – Его голос стал серьезным. – Но учти, если репортеры узнают, что ты ускользнул у них из-под носа, вряд ли они тебя выпустят в следующий раз.
Смех, хриплый и грубоватый, вырвался из груди Джареда.
– То есть, другими словами, иначе, как на полу, мне не удастся выбраться отсюда?
– Нет. Просто я хотел сказать, что это самое простое. – Джон улыбнулся широкой белозубой улыбкой. – Но существует дюжина других способов вывезти тебя из поместья.
– Тогда я думаю, что останусь здесь. – Откинувшись на спинку сиденья, Джаред демонстративно заложил руки за голову и вытянул ноги, представляя, что Пи-Джей видит его сейчас. Джон утвердительно кивнул и, не сказав больше ни слова, нажал на газ. Он снова выехал на дорогу и направился к дому.
Бравада Джареда поубавилась, когда он увидел море камер и недобрые лица репортеров, преградивших им путь. А когда услышал возмущенные возгласы, то почувствовал, как его лоб покрывается холодным потом. Два слога его имени трепетали в воздухе, как крылья пойманной птицы.
Но он брал пример с Джона, который оставался спокоен и невозмутим. Положив запястье на руль, Рокет нажал на пульт, открывающий ворота, и сбавил скорость, но не остановился. Репортеры, наблюдавшие его поездки в течение нескольких дней, прекрасно знали, что лучше не становиться посреди дороги. Ему не раз приходилось разгонять их, и когда один из особенно настырных решил, что это хороший способ остановить его и взять интервью, то он быстренько поставил его на место.
Хотя папарацци и отошли в сторону, тем не менее это не помешало им зайти сбоку и прижаться своими любопытными физиономиями к стеклу с той стороны, где сидел Джаред. Перебивая друг друга, они выкрикивали вопросы.
Но тут машина Джона въехала в ворота, и папарацци были вынуждены отступить назад. Ворота, распахнутые во всю ширь, начали медленно закрываться.
Внезапно за ними послышался характерный шум и раздались пронзительные гудки. Мельком взглянув на Рокета, который смотрел в зеркало заднего вида, Джаред повернулся и увидел приближающийся автомобиль. Ярко-красная машина на полной скорости направлялась прямо к ним. Юноша покосился на Джона. Тот безмятежно улыбался.
– Вы знаете, кто это?
– Да. Это Герт. – Джон снова нажал на пульт, чтобы пропустить второй автомобиль. – Наверное, у нее есть какие-то бумаги на подпись.
– Классная тачка, – вздохнул Джаред, снова оглядываясь назад. – По-моему, «Шевроле-камаро-69»?
– Почти. «68». У тебя хороший глаз.
В отличие от Рокета Герт, казалось, вообще не беспокоило наличие папарацци. Она даже не сбавила скорость, проезжая мимо. И Джаред рассмеялся, глядя на жаждущую сенсаций толпу, которая повернулась к новой жертве, ныряя то вправо, то влево, чтобы не попасть под колеса. Машины одна за другой благополучно миновали ворота, которые медленно закрылись за ними.
– Здорово, правда? – улыбнулся Джаред. Рокет усмехнулся в ответ:
– Чертовски здорово, я бы сказал. С Мак такие номера не пройдут, она не из слабонервных, это уж точно. Это одна из причин, почему я не расстаюсь с ней уже столько лет. – Он остановился перед въездом в гараж.
Они вылезли из машины, и Джаред взглянул на Джона через крышу автомобиля.
– Спасибо, – негромко проговорил он. – Спасибо за… ну вы сами знаете… за сегодня.
– Ради Бога… – Джон посмотрел ему в глаза. – Я догадываюсь, что ты сегодня пообщался с приятелями, которые наговорили тебе кучу всякого вздора.
Джаред пожал плечами.
– Так вот, забудь о них. И запомни: друзья познаются в беде, и это не простые слова. Именно так. Только когда с тобой случается беда, ты можешь понять, кто тебе настоящий друг, а кто нет. И не позволяй им расстраивать тебя, они не стоят того. – Его взгляд остановился на автомобиле Герт, которая притормозила рядом с ними. – А что касается настоящих друзей, – добавил он, едва сдерживая улыбку, – так лучше посмотри туда. Как мне кажется, Герт не одна…