Страница:
уважение.
-- Но я многим озабочен, -- продолжал "Первый", -- и сейчас у меня нет
времени возиться с Рэндором. Отведи его в караульное помещение и держи там
до тех пор, пока я не вызову вас.
-- Как прикажете, лорд.
"Первый" снова занял свое место за столом, не отрывая пристального
взгляда от Кейлла.
-- Ты глупец, легионер, -- произнес глухой голос. -- Тебе повезло в
прошлый раз, и это стоило мне многих хороших людей. Но тебе пришлось
противостоять тем, о силе которых ты получил не самое приятное впечатление.
Но теперь время приятного везения закончилось.
Кейлл продолжал молчать, не отводя взгляда, он лишь улыбнулся с легкой
иронией.
Толстые маленькие губы "Первого" поджались, а одна золотая рука
непроизвольно коснулась шрама на лице. Маленькие глазки метнули взгляд на
Фестинна.
-- Убери его, -- приказал "Первый". -- И еще, Фестинн, смотри за ним!
Караульное помещение находилось в темных закоулках одного из дальних
крыльев здания. Кейлл снова шел под прицелом ружей голвианского эскорта,
впереди снова шествовал Фестинн. Они проходили через большое количество
широких коридоров. Эти коридоры были такими же прямыми, как и дороги в
Голв-сити, здесь были двигающиеся полы, разделенные на две части с тем,
чтобы доставлять людей в противоположные направления.
Пока они продвигались вперед, Кейлл стоял совершенно безучастно, но в
его голове фиксировался весь путь через лабиринт огромного строения, его
мозг отмечал, что все коридоры были почти безлюдными, начиная от большого
фойе.
Его туловище тоже было занято, оказывая невидимое внешне сопротивление
кандалам. К тому времени, когда они добрались до караульного помещения,
кандалы сжимали его туловище до боли.
Комната была пустой, без окон и холодной, но, казалось, в ней
отсутствовали специфические признаки клетки, в которой его держали на
космическом корабле. Словно для того, чтобы подчеркнуть низшую степень
безопасности, Фестинн приказал Кейллу растянуться на полу и расставил в
комнате охрану, которая вытянулась вдоль стен в нескольких шагах от Кейлла,
держа ружья наготове.
Затем Фестинн покинул комнату, напоследок напомнив охране о
необходимости соблюдения полнейшей бдительности. Кейлл был рад его уходу,
понимая, что он гораздо опаснее, чем любой голвианский солдат. Никому бы не
удалось стать главным палачом "Руки смерти", понимал он, без наличия особых
навыков и умений, а также способности вершить зло.
Не обращая внимания на молчаливых охранников, Кейлл снова занялся
кандалами.
К тому времени кандалы сжимали его туловище, словно громадные тиски,
разламывая его ребра и сдавливая до боли тело. Но Кейлл запретил себе
чувствовать какую-либо боль и продолжал сопротивление. Процесс был настолько
медленным, что бдительные охранники не смогли заметить ни единого движения.
Тем не менее, чем дальше кандалы все больше сдавливали туловище Кейлла,
принося невероятную боль.
Я заставлю вас выполнять непомерную работу, мрачно обратился Кейлл к
своим кандалам, а там посмотрим, кто кого победит.
Медленно тянулось время. Вся стальная выдержка и выносливость Кейлла
были обращены внутрь, чтобы контролировать свои движения, сопротивляться
нарастающей боли от давления кандалов. Какое-то время он ощущал жар в
верхней части спины, догадавшись с удовлетворением, что источник внутренней
энергии кандалов раскалился от перегрузки. Вскоре жар сменился ощущением
огня внутри, боль стала еще сильнее, прибавив муки, которые он терпел.
Но страдало лишь его тело. Он знал, что его кости способны выдержать
еще большую нагрузку, чем давление таких кандалов. Он продолжал
сопротивление, которое внешне совершенно было незаметным. А кандалы
продолжали все больше и больше сжимать его туловище.
Наконец один из охранников слегка подался вперед и был поражен
увиденным.
Когда охранник сделал шаг вперед, Кейлл прищурился, приоткрыл рот и
издал низкий, удушливый стон. Охранник наклонился над ним, и его глаза
широко открылись, когда он увидел маленькие отверстия по краям кандалов. Он
непроизвольно повернулся, что-то пробормотал остальным охранникам и поспешно
вылетел из комнаты.
Кейлл лежал неподвижно, в то время, как удвоенные муки все нарастали:
жуткое давление на тело и ожесточенное жжение в спине. Сейчас раскаленный до
бела источник энергии, которым были оснащены кандалы, был на грани взрыва.
Но внезапно дверь распахнулась и вбежал Фестинн, сопровождаемый
возбужденным охранником.
-- ...должно быть, авария, -- говорил охранник. -- Он лежал совершенно
неподвижно, но несмотря на это кандалы сжимали его, чтобы раздавить совсем,
и, наверно, перегрелись.
Фестинн совсем близко наклонился над Кейллом, который лежал, словно
полумертвый. Его дыхание, которым он умел управлять, невозможно было
определить.
-- Может быть, он пытается покончить с собой, -- фыркнул Фестинн. --
Смерть вместо бесчестья -- это достойно легионера. Но ему не так-то просто
убежать от "Первого". Поднимите его.
Руки, схватившие Кейлла, грубо подняли его с пола, и Фестинн протянул
руку, чтобы отпереть невидимый замок кандалов. В тот же момент тело Кейлла
перестало так мучительно болеть. Ослабление мук означало почти что
перегрузку для истерзанного тела Кейлла, но он не обращал внимания на это,
точно также, как запретил себе обращать внимание на боль. Он видел сквозь
прикрытые глаза, что Фестинн близко рассматривает кандалы вместе с
охранником, вызвавшим его. Два других охранника поддерживали Кейлла, чтобы
он мог стоять, потому что он делал вид, что не держится на ногах. А
четвертый охранник стоял в напряжении, опустив дуло ружья.
Истерзанное тело Кейлла не повлияло на ловкость его рук. В мгновение
ока оба охранника, которые поддерживали его, были без особых усилий
отброшены в разные стороны, а Кейлл стремительно бросился на Фестинна.
Реакция палача была тоже исключительной. Он бросил кандалы и одной
рукой выхватил ружье, прикрепленное к поясу одежды. Но ему не удалось
выстрелить. Кейлл схватил и скрутил его в то время, как вторая рука Кейлла
ухватилась за ружье Фестинна и отбросила его назад. Используя Фестинна в
качестве прикрытия, Кейлл попятился к двери.
-- Фестинн, как ты думаешь, насколько живучим считают тебя твои люди?
-- прорычал Кейлл.
Тут же последовал ответ, потому что два охранника, стоявшие неподвижно,
вскинули ружья. Но им не удалось воспользоваться ими. Смертоносный луч
пронзил их грудные клетки.
Когда они свалились, их туники пылали от огня. В это же время Кейлл
уловил какое-то движение. Один из охранников, которых он разбросал по
сторонам, продолжал лежать без сознания, а другой пришел в себя и схватил
свое ружье. За мгновение до того, как оно выстрелило, Кейллу удалось закрыть
себя Фестинном.
Луч глубоко вошел в плечо палача. А потом два тела упали на пол,
сраженные болью, А Кейлл стремительно бросился к двери.
Перед его глазами четко вырисовывалась схема пути, когда он мчался
вдоль движущихся дорожек коридоров, держа наготове ружье Фестинна. Перед ним
были безлюдные коридоры, поэтому он мог частично отвлечься, когда услышал
внутренний голос Джлр.
-- Кейлл, я не хочу отвлекать тебя, но ты находишься в страшной
опасности.
-- Тебе совершенно не нужно говорить мне об этом, -- воскликнул Кейлл,
и стал коротко излагать ей все свои приключения.
-- Есть гораздо большая опасность, чем "Первый", -- перебила его Джлр
угрюмым голосом. -- Из центра этого здания излучается что-то настолько
странное, что это пугает меня гораздо больше того, с чем мне когда-либо
приходилось сталкиваться в этой галактике.
Кейлл в недоумении замедлил свой стремительный бег.
-- Какой-то вид телепатии?
-- Не совсем, -- ответила Джлр. -- Если это какой-то разум, то я не
способна проникнуть в него. Более того, я просто не желаю это делать. Он
слишком могущественный и несет в себе невероятное зло.
Кейлла очень взволновали как ее тон, так и слова. Для Джлр
несвойственно быть настолько обеспокоенной. В этом маленьком создании не
было недостатка в мужестве.
-- Я пойду и посмотрю, -- начал он.
-- Нет! -- почти закричала она. -- Будь подальше от всего этого! Уходи
из этого здания!
-- Уже немного осталось, -- успокаивающимся тоном сказал Кейлл. -- Но я
прибыл сюда не для того, чтобы прятаться и избегать трудностей.
Может быть, Джлр и продолжила бы спор. Но она почувствовала именно в
этот момент, что внимание Кейлла занято чем-то другим.
Из двери в дальнем конце коридора показался вооруженный голвианский
солдат.
Ошибкой солдата было то, что увидев бросающегося навстречу ему Кейлла,
застыл от ужаса. Прежде, чем он успел схватиться за оружие, цепкие пальцы
левой руки Кейлла нанесли глубокий удар в живот, и когда он согнулся пополам
от невыносимой боли, тяжелый кулак нанес удар в кость позади уха.
Кейлл осторожно нырнул в комнату, из которой вышел солдат и к своему
великому удовольствию, что она пуста. Он втащил солдата в комнату, ловко
стащил зеленоватую тунику и тяжелый скафандр с долговязой фигуры и натянул
все это поверх своей формы, не обращая внимания на то, что размер ему совсем
не подходит. Наконец, он прикрепил к поясу энергетическое ружье, так что ему
совершенно не было нужды брать с собой громоздкое ружье солдата.
Он подождал некоторое время, изучая вялую фигуру солдата. На нем, как и
на многих других голвианах, которых ему пришлось увидеть, вокруг головы была
обмотана узкая бледная лента. Если это знак отличия ранга, может мне следует
взять и ее? Он поспешно наклонился, чтобы снять ее, но она была надета
слишком плотно, хотя нигде не было никаких зажимов.
В конце концов, понимая, что у него нет возможности попусту тратить
время, он отказался от желания снять эту ленту. Он повернулся к двери и
спокойно вышел, не спеша пройдя вдоль по-прежнему безлюдного коридора. Если
кто-нибудь не заглянет мне в лицо, подумал он, мне, может быть, и удастся
уйти в таком виде.
Кстати, он был уверен, что подобная маскировка поможет ему
безболезненно выйти из здания. Но вместо того, чтобы уходить из здания, он
изменил маршрут. Несмотря на серьезность предостережений Джлр, ему
необходимо было разузнать, что же это, что настолько могло испугать
маленькую компаньонку.
Сейчас, когда он добрался до центральной части здания, в коридорах уже
появилось несколько человек, и он настроил себя на боевую готовность, на
мгновенную реакцию в случае необходимости. Но люди с равнодушным видом
проходили мимо, занятые своими делами. Один раз группа солдат даже прошла
мимо него, в противоположном направлении, но он повернулся так, что они
смогли заметить лишь его спину, облаченную в зеленоватую форму. Они
стремительно прошли вперед, не обратив на него никакого внимания.
По дороге в караульное помещение Кейлл догадался: должно быть уже
подняли тревогу.
Несмотря на это, он продолжал свой путь, поднимаясь на другие этажи по
широким уклонам. Вскоре его безошибочное чувство ориентации подсказало ему,
что он достиг центральной части громадного беспорядочно выстроенного
комплекса зданий. Здесь до него начало доходить, что многие коридоры как бы
ведут вовнутрь к одной части здания, словно спицы, сходящиеся в центре
колеса. В концах всех этих коридоров находились мощные двери, охраняемые, по
меньшей мере, двумя солдатами.
Когда он в четвертый раз прошел по такому коридору, он принял решение.
Если бы он оставался в большом коридоре, где любой голвианский солдат вскоре
начал бы его преследовать, он бы ничем не рисковал. Поэтому он спокойно
прошел вдоль одного из коридоров, направляясь к тяжелой двери.
Два охранника, очевидно, еще не получили сообщение о том, что
исчезнувший пленник находится в большом коридоре. У них был скучающий
равнодушный вид. Они едва смерили его взглядом, когда он подошел поближе. Но
когда он устремился к двери, дотянувшись до ее ручки, они вскинули ружья.
-- Тебе известно, что вход запрещен, -- начал один из них.
Он не закончил фразу, пораженный, увидев лицо Кейлла, совершенно не
похожее на лицо голвианина. В ту же секунду Рэндор нанес удар. Кейлл
обрушился с невероятной силой на охранников, нанеся им синхронные удары в те
места на шее, где высокий воротник соединялся со шлемом. Охранники упали,
как подкошенные, а Кейлл молниеносно ринулся к тяжелой двери.
За дверью находилось небольшое безлюдное помещение, из которого
выходило еще несколько дверей. Они были сделаны из толстого, многослойного
металла, невероятно прочные и намертво закрытые.
Теперь Кейлл вытащил ружье. Назад дороги нет, подумал он.
Луч от выстрела его ружья прошел сквозь узкий шов в двери. Под
воздействием бешеной атаки металл раскалился и начал плавиться. Через
несколько секунд яростный огонь сделал свое дело. Двери распахнулись, и
Кейлл проскользнул внутрь, держа ружье наготове.
Он оказался на металлическом подъемнике, узкой платформе с низкими
перилами с одной стороны. Подъемник вращался вокруг наружного периметра
широкого, глубокого пространства, напоминавшего громадную открытую шахту,
опускающуюся вниз приблизительно на высоту в два этажа и поднимающуюся вверх
на такое же расстояние.
Но Кейлл почти не обратил внимания ни на все эти детали, ни на
сверкающее странное оборудование, которое было расположено у блестящих
металлических стен шахты.
Вместо этого его изумленный пристальный взгляд сосредоточился на
содержимом шахты.
Оно находилось в основании шахты, внизу под подъемником на котором он
стоял, поддерживаемое каким-то почти неощутимым силовым полем. Это был овал
размером почти в три раза превышающем размер человеческого туловища. Он был
многоцветным, оттенки менялись в зависимости от того, как ослепительный
люминесцентный поток энергии омывал его поверхность. А от этой поверхности
почти на всю высоту шахты, словно заполняя всю ее глубину, тянулось вверх
бесчисленное количество изящных почти бесцветных усиков. Их были сотни, а
может быть, и тысячи, толщиной с легкие струны. Они находились в непрерывном
движении, закручивались, развевались, молотили, сплетались, словно на ощупь
тянулись сквозь воздух за какой-то невидимой добычей.
Кейлл машинально подался назад, отклонившись от края подъемника, как
будто почувствовал, что бледные усики потянулись к нему. Неожиданное
зрелище, его таинственность и чуждость оказали должное воздействие даже на
его бдительность.
Поэтому он не ожидал, что рука великана в золотых доспехах мертвой
хваткой вопьется в его горло, другая золотая металлическая рука с
невероятной силой ухватится за его ружье, резко вытаскивая его за шейку
приклада. Кейлл мгновенно отреагировал, отыскивая возможность нанести
ответный удар, чтобы ослабить тиски. И ему это почти удалось, несмотря на
ужасающую силу громадного металлического тела. Но покрытый золотом великан
отшвырнул его к краю подъемника, поднимая энергетическое ружье.
-- Успокойся Рэндор, -- промолвил "Первый" глухим голосом. -- Ты
осмелился заглянуть туда, куда дозволено заходить только мне, но я достойно
приму тебя. Ты выполнил последнее задание своего длительного поиска.
Наслаждайся достигнутым, пока еще можешь.
Слова эхом отдавались в голове Кейлла. Выполнил задание? Неужели это
значит именно то, что, кажется, должно означать?
И снова усики свернулись и потянулись к нему из глубины шахты. Когда он
отпрянул в сторону, ему послышался приглушенный смех великана.
-- Не убегай Рэндор. Здесь находится именно то, что ты так стремился
найти. Именно это -- предмет твоего поиска. Сделай шаг вперед, Рэндор, и
познакомься с Хозяином.
Кейлл чувствовал, что его сердце сейчас остановится, что его тело
превратится в обледенелый камень.
-- Это... Это и есть... Хозяин?
-- Нет, легионер.
Ответ последовал не от "Первого", а откуда-то сверху. Он поднял глаза,
посмотрел вверх и заметил, что в стене шахты сооружена просторная, глубокая
ниша. Он не смог рассмотреть, кто или что находится внутри ниши, но голос
звучал, как голоса людей, говорящих в унисон.
-- Нет, Кейлл Рэндор, -- повторил голос. -- Это не Хозяин. Я Хозяин.
С головокружением вследствие шока Кейлл взобрался по спиральной
металлической лестнице, на которую ему ружьем указал "Первый". Когда он
появился внутри просторной камеры, стоявшей в нише, он был поражен еще
больше.
Перед его взором предстали двадцать четыре голвианина обоих полов и
различных возрастов, одетые в обыкновенные мантии. Они сидели в тяжелых,
автоматизированных креслах. Их тела были истощенными, съежившимися,
ссохшимися. Кейлл понял, что кресла были оснащены приспособлениями для
поддержания жизнедеятельности организма, от них отходили трубки, которые
присоединялись к громадной панели в центре круга, образованного креслами.
Благодаря этому люди оставались живыми.
Кроме того, от панели поднимались двадцать четыре толстых гладких
кабеля, напоминающие мощные энергетические каналы.
Внезапно Кейлл с ужасом догадался, что они собой представляли. Несмотря
на разницу в толщине, кабели были очень похожи на усики, которые поднимались
от основания шахты.
И эти кабели выходили из панели, чтобы своими концами плотно
обматываться вокруг голов двадцати четырех человек.
-- Что... -- Кейлл едва преодолел тошноту, подходившую к горлу. -- Кто
ты? Что ты такое?
-- Ответь ему, Альтерн. -- Двадцать четыре рта открылись в одно
мгновение, произнося все слова в мрачном унисоне, словно их владельцы были
механическими куклами, работающими на одной цепи. Единый звук, который он
услышал, был нежным, даже мягким и кротким. -- Было интересно оценить его
реакцию.
"Первый" склонил голову, покрытую золотыми доспехами. -- Хозяин, -- и
со злорадствующим удовлетворением он ответил на вопрос Кейлла.
Он сказал, что то, что находилось в шахте, носило имя Арекнис. Это было
последнее достижение голвианской технологии. Существо наполовину было
органического происхождения, но также частично представляло собой сгусток
чистой энергии, оснащенный блестящим потоком энергии, который изливался на
него из пропускающих энергию стен шахты. Арекнис на самом деле не был живым
существом и не обладал разумом. В каком-то смысле, он напоминал мощный
сложный искусственный образец нервного узла в человеческом мозге.
Но его функцией было объединение человеческих разумов и, в некоторых
случаях, расширение их возможностей.
Двадцать четыре, продолжал дальше "Первый", были создателями этого
Арекниса, величайшими гениями Голвика. Сначала Арекнис был меньшего размера.
Но даже в те времена, в самом начале, когда Двадцать четыре разместили самые
крупные усики на своих головах, это создание выполняло те функции, для
которых его изобрели. Оно объединяло головы Двадцати четырех в единый
суперразум.
И этот суперразум становился все более могущественным по мере того, как
рос Арекнис, питавшийся энергией, поступавшей из стен шахты. Двадцать четыре
создали высший интеллект галактики. И они поняли свое предназначение --
властвовать над всеми планетами, заселенными людьми.
Поэтому они выработали план, основу которого составляло разжигание
уничтожительных войн на большом количестве тщательно отобранных планет. В их
замыслы входило уничтожение врагов, включая и Легионы Мороса, как добавил
"Первый" со злорадным смехом.
-- Кроме того, Арекнис оказывает Хозяину и другую помощь, -- продолжал
"Первый". -- Он обеспечивает его мысленным контактом, благодаря чему он
теперь способен передавать сообщения на громадные расстояния, даже в космос
для того, чтобы руководить своими слугами.
-- Слугами? -- хриплым голосом спросил Кейлл, едва способный поверить в
реальность потрясающего рассказа, который услышал.
-- Рабами, если предпочитаешь, -- вежливо ответил "Первый".
Отсюда следовал ужасающий вывод. Некоторые служили Двадцати четырем
охотно, услышал Кейлл, как "Первый" и все члены "Руки смерти". Они просто
выполняли приказы Хозяина, которые он передавал через "Первого". А других
необходимо было принуждать и контролировать. Их лишали собственных мыслей,
разум Арекниса брал верх над разумами благодаря наматыванию части усиков
вокруг их голов.
-- Как только установлен первичный контакт, -- сказал "Первый", --
можно снять лишнюю часть усиков, Несмотря на это контакт возможен на любом
расстоянии. Те, кто находятся в контакте с Арекнисом, беспомощны, они больше
неспособны контролировать свои действия. Они не могут выполнять никакую
работу, думать самостоятельно. Они способны только выполнять приказы
Хозяина.
Серые губы скривились в отвратительной улыбке.
-- А если кусочек усика снять с их голов, их разумы редко выживают. Они
остаются не более, чем опустошенными, лишенными разума оболочками.
Кейлл сжал кулаки. Даже его выдержка едва сдерживал нарастающую ярость
и ненависть, которые охватывали его перед лицом безумия, жестокости,
абсолютного зла, которые исходили от сидевших перед ним двадцати четырех
фигур.
"Первый" продолжал, описывая день, который должен наступить, когда
влияние контакта Арекниса расширит власть Хозяина на всю галактику. К этому
моменту замысел Хозяина, должно быть, достигнет своей кульминации и в конце
концов завершением всего будет истребляющая галактическая война. Но Кейлл
едва расслышал эти слова. Он сосредоточился на восстановлении своей
выдержки, приводя свой организм в боевую готовность.
Казалось, он ссутулился, словно сраженный услышанным. "Первый",
самонадеянно уверенный как всегда, даже не смотрел в его сторону, когда
заканчивал леденящий кровь рассказ.
И, в конце концов, Кейлл стремительно ринулся на него.
Бросок завершился ударом сапога в покрытую золотом диафрагму "Первый".
Когда металлический великан отскочил назад, Кейлл встал на ноги и бросился к
Двадцати четырем.
Непонятно почему, но они рассмеялись. Непонятно почему, но когда
"Первый" встал на ноги, он тоже рассмеялся.
А Кейлл, снова готовый броситься на него, почувствовал, словно он
ступает в цепкие, тонкие сети гигантской паутины.
Он попытался выбраться оттуда, отчаянно сопротивляясь. Но похожие на
паутину усики тисков Арекниса запутывались вокруг него еще больше. А затем,
кроме сотен усиков, тисками охвативших его туловище, он почувствовал
прикосновение к своей брови, напоминающее легкое прикосновение пера.
Когда безнадежное отчаяние завладело им, словно приливная волна, в его
голове раздался отдаленный и угасающий, полный ужаса пронзительный крик
Джлр.
Наступила кромешная тьма и тишина. И тот, который был Кейллом Рэндором,
прекратил свое существование.
Было сознание, но отсутствовало понимание.
Было восприятие, но отсутствовала способность реагировать.
Зрение, слух, все чувства не были повреждены, так что информация, как и
всегда, поступала в мозг. Но разум был не способен оценивать, понимать или
использовать поток данных. Этот поток проходил мимо его разума, направляясь
непосредственно к тем, кто управлял его мозгом.
Точно также, сообщения уносились из мозга, проходили вдоль нервной
системы, и организм реагировал на них также спокойно и эффективно, как и
всегда. Но сообщения формировались в другом источнике, также не имевшем
отношения к его разуму.
Человеческий разум, возможно, навсегда останется своеобразной тайной.
Говорят, что разум не способен постичь самое себя до конца, и поэтому
никогда не сможет узнать себя в совершенстве. Но человеческие разумы
осознают, что существуют. Именно такое самосознание отличает людей от
животных, так установлено, что животным чуждо чувство собственного "я".
А что если под воздействием каких-то сил извне в разуме созданы
определенные преграды? Что если ввод информации, выход основных сообщений
переориентируют? Что, если внутреннее "эго", чувство собственного "я"
удалено, находится в страшной изоляции, которая, кажется, ничем не
отличается от бездны полного безумия?
В течение некоторого времени "эго", собственное "я" попытается
оказывать слабое сопротивление. Но в большинстве случаев ему не хватает
ресурсов для того, чтобы действовать в пустоте. Его удалили и лишили слишком
необходимых ему связей с разумом -- со своей собственной системой
"сохранения жизни".
Каким-то образом имеющаяся память продолжает свою работу, накапливая
информацию. Но внутреннее "эго" не имеет доступа к данным, и, таким образом,
не способно даже установить свою собственную индивидуальность.
Каким-то образом продолжают свою работу рассудок, воображение,
интеллект, в тоже самое время, ожидая, что какие-то раздражители заставят их
анализировать, принимать решения, реагировать. Но их тоже удалили от
изолированного "эго". Ни раздражители, ни ответы не способны преодолеть
преграду.
Каким-то образом, продолжают жить даже эмоции и интеллект --
способности чувствовать гнев и страх, смеяться или плакать. Но их обычные
каналы тоже блокированы, и они тоже неспособны касаться или активизировать
"эго".
Итак, через некоторое время, в большинстве случаев чувство "эго",
находящееся в центре разума, начнет увядать, становится бесполезным,
-- Но я многим озабочен, -- продолжал "Первый", -- и сейчас у меня нет
времени возиться с Рэндором. Отведи его в караульное помещение и держи там
до тех пор, пока я не вызову вас.
-- Как прикажете, лорд.
"Первый" снова занял свое место за столом, не отрывая пристального
взгляда от Кейлла.
-- Ты глупец, легионер, -- произнес глухой голос. -- Тебе повезло в
прошлый раз, и это стоило мне многих хороших людей. Но тебе пришлось
противостоять тем, о силе которых ты получил не самое приятное впечатление.
Но теперь время приятного везения закончилось.
Кейлл продолжал молчать, не отводя взгляда, он лишь улыбнулся с легкой
иронией.
Толстые маленькие губы "Первого" поджались, а одна золотая рука
непроизвольно коснулась шрама на лице. Маленькие глазки метнули взгляд на
Фестинна.
-- Убери его, -- приказал "Первый". -- И еще, Фестинн, смотри за ним!
Караульное помещение находилось в темных закоулках одного из дальних
крыльев здания. Кейлл снова шел под прицелом ружей голвианского эскорта,
впереди снова шествовал Фестинн. Они проходили через большое количество
широких коридоров. Эти коридоры были такими же прямыми, как и дороги в
Голв-сити, здесь были двигающиеся полы, разделенные на две части с тем,
чтобы доставлять людей в противоположные направления.
Пока они продвигались вперед, Кейлл стоял совершенно безучастно, но в
его голове фиксировался весь путь через лабиринт огромного строения, его
мозг отмечал, что все коридоры были почти безлюдными, начиная от большого
фойе.
Его туловище тоже было занято, оказывая невидимое внешне сопротивление
кандалам. К тому времени, когда они добрались до караульного помещения,
кандалы сжимали его туловище до боли.
Комната была пустой, без окон и холодной, но, казалось, в ней
отсутствовали специфические признаки клетки, в которой его держали на
космическом корабле. Словно для того, чтобы подчеркнуть низшую степень
безопасности, Фестинн приказал Кейллу растянуться на полу и расставил в
комнате охрану, которая вытянулась вдоль стен в нескольких шагах от Кейлла,
держа ружья наготове.
Затем Фестинн покинул комнату, напоследок напомнив охране о
необходимости соблюдения полнейшей бдительности. Кейлл был рад его уходу,
понимая, что он гораздо опаснее, чем любой голвианский солдат. Никому бы не
удалось стать главным палачом "Руки смерти", понимал он, без наличия особых
навыков и умений, а также способности вершить зло.
Не обращая внимания на молчаливых охранников, Кейлл снова занялся
кандалами.
К тому времени кандалы сжимали его туловище, словно громадные тиски,
разламывая его ребра и сдавливая до боли тело. Но Кейлл запретил себе
чувствовать какую-либо боль и продолжал сопротивление. Процесс был настолько
медленным, что бдительные охранники не смогли заметить ни единого движения.
Тем не менее, чем дальше кандалы все больше сдавливали туловище Кейлла,
принося невероятную боль.
Я заставлю вас выполнять непомерную работу, мрачно обратился Кейлл к
своим кандалам, а там посмотрим, кто кого победит.
Медленно тянулось время. Вся стальная выдержка и выносливость Кейлла
были обращены внутрь, чтобы контролировать свои движения, сопротивляться
нарастающей боли от давления кандалов. Какое-то время он ощущал жар в
верхней части спины, догадавшись с удовлетворением, что источник внутренней
энергии кандалов раскалился от перегрузки. Вскоре жар сменился ощущением
огня внутри, боль стала еще сильнее, прибавив муки, которые он терпел.
Но страдало лишь его тело. Он знал, что его кости способны выдержать
еще большую нагрузку, чем давление таких кандалов. Он продолжал
сопротивление, которое внешне совершенно было незаметным. А кандалы
продолжали все больше и больше сжимать его туловище.
Наконец один из охранников слегка подался вперед и был поражен
увиденным.
Когда охранник сделал шаг вперед, Кейлл прищурился, приоткрыл рот и
издал низкий, удушливый стон. Охранник наклонился над ним, и его глаза
широко открылись, когда он увидел маленькие отверстия по краям кандалов. Он
непроизвольно повернулся, что-то пробормотал остальным охранникам и поспешно
вылетел из комнаты.
Кейлл лежал неподвижно, в то время, как удвоенные муки все нарастали:
жуткое давление на тело и ожесточенное жжение в спине. Сейчас раскаленный до
бела источник энергии, которым были оснащены кандалы, был на грани взрыва.
Но внезапно дверь распахнулась и вбежал Фестинн, сопровождаемый
возбужденным охранником.
-- ...должно быть, авария, -- говорил охранник. -- Он лежал совершенно
неподвижно, но несмотря на это кандалы сжимали его, чтобы раздавить совсем,
и, наверно, перегрелись.
Фестинн совсем близко наклонился над Кейллом, который лежал, словно
полумертвый. Его дыхание, которым он умел управлять, невозможно было
определить.
-- Может быть, он пытается покончить с собой, -- фыркнул Фестинн. --
Смерть вместо бесчестья -- это достойно легионера. Но ему не так-то просто
убежать от "Первого". Поднимите его.
Руки, схватившие Кейлла, грубо подняли его с пола, и Фестинн протянул
руку, чтобы отпереть невидимый замок кандалов. В тот же момент тело Кейлла
перестало так мучительно болеть. Ослабление мук означало почти что
перегрузку для истерзанного тела Кейлла, но он не обращал внимания на это,
точно также, как запретил себе обращать внимание на боль. Он видел сквозь
прикрытые глаза, что Фестинн близко рассматривает кандалы вместе с
охранником, вызвавшим его. Два других охранника поддерживали Кейлла, чтобы
он мог стоять, потому что он делал вид, что не держится на ногах. А
четвертый охранник стоял в напряжении, опустив дуло ружья.
Истерзанное тело Кейлла не повлияло на ловкость его рук. В мгновение
ока оба охранника, которые поддерживали его, были без особых усилий
отброшены в разные стороны, а Кейлл стремительно бросился на Фестинна.
Реакция палача была тоже исключительной. Он бросил кандалы и одной
рукой выхватил ружье, прикрепленное к поясу одежды. Но ему не удалось
выстрелить. Кейлл схватил и скрутил его в то время, как вторая рука Кейлла
ухватилась за ружье Фестинна и отбросила его назад. Используя Фестинна в
качестве прикрытия, Кейлл попятился к двери.
-- Фестинн, как ты думаешь, насколько живучим считают тебя твои люди?
-- прорычал Кейлл.
Тут же последовал ответ, потому что два охранника, стоявшие неподвижно,
вскинули ружья. Но им не удалось воспользоваться ими. Смертоносный луч
пронзил их грудные клетки.
Когда они свалились, их туники пылали от огня. В это же время Кейлл
уловил какое-то движение. Один из охранников, которых он разбросал по
сторонам, продолжал лежать без сознания, а другой пришел в себя и схватил
свое ружье. За мгновение до того, как оно выстрелило, Кейллу удалось закрыть
себя Фестинном.
Луч глубоко вошел в плечо палача. А потом два тела упали на пол,
сраженные болью, А Кейлл стремительно бросился к двери.
Перед его глазами четко вырисовывалась схема пути, когда он мчался
вдоль движущихся дорожек коридоров, держа наготове ружье Фестинна. Перед ним
были безлюдные коридоры, поэтому он мог частично отвлечься, когда услышал
внутренний голос Джлр.
-- Кейлл, я не хочу отвлекать тебя, но ты находишься в страшной
опасности.
-- Тебе совершенно не нужно говорить мне об этом, -- воскликнул Кейлл,
и стал коротко излагать ей все свои приключения.
-- Есть гораздо большая опасность, чем "Первый", -- перебила его Джлр
угрюмым голосом. -- Из центра этого здания излучается что-то настолько
странное, что это пугает меня гораздо больше того, с чем мне когда-либо
приходилось сталкиваться в этой галактике.
Кейлл в недоумении замедлил свой стремительный бег.
-- Какой-то вид телепатии?
-- Не совсем, -- ответила Джлр. -- Если это какой-то разум, то я не
способна проникнуть в него. Более того, я просто не желаю это делать. Он
слишком могущественный и несет в себе невероятное зло.
Кейлла очень взволновали как ее тон, так и слова. Для Джлр
несвойственно быть настолько обеспокоенной. В этом маленьком создании не
было недостатка в мужестве.
-- Я пойду и посмотрю, -- начал он.
-- Нет! -- почти закричала она. -- Будь подальше от всего этого! Уходи
из этого здания!
-- Уже немного осталось, -- успокаивающимся тоном сказал Кейлл. -- Но я
прибыл сюда не для того, чтобы прятаться и избегать трудностей.
Может быть, Джлр и продолжила бы спор. Но она почувствовала именно в
этот момент, что внимание Кейлла занято чем-то другим.
Из двери в дальнем конце коридора показался вооруженный голвианский
солдат.
Ошибкой солдата было то, что увидев бросающегося навстречу ему Кейлла,
застыл от ужаса. Прежде, чем он успел схватиться за оружие, цепкие пальцы
левой руки Кейлла нанесли глубокий удар в живот, и когда он согнулся пополам
от невыносимой боли, тяжелый кулак нанес удар в кость позади уха.
Кейлл осторожно нырнул в комнату, из которой вышел солдат и к своему
великому удовольствию, что она пуста. Он втащил солдата в комнату, ловко
стащил зеленоватую тунику и тяжелый скафандр с долговязой фигуры и натянул
все это поверх своей формы, не обращая внимания на то, что размер ему совсем
не подходит. Наконец, он прикрепил к поясу энергетическое ружье, так что ему
совершенно не было нужды брать с собой громоздкое ружье солдата.
Он подождал некоторое время, изучая вялую фигуру солдата. На нем, как и
на многих других голвианах, которых ему пришлось увидеть, вокруг головы была
обмотана узкая бледная лента. Если это знак отличия ранга, может мне следует
взять и ее? Он поспешно наклонился, чтобы снять ее, но она была надета
слишком плотно, хотя нигде не было никаких зажимов.
В конце концов, понимая, что у него нет возможности попусту тратить
время, он отказался от желания снять эту ленту. Он повернулся к двери и
спокойно вышел, не спеша пройдя вдоль по-прежнему безлюдного коридора. Если
кто-нибудь не заглянет мне в лицо, подумал он, мне, может быть, и удастся
уйти в таком виде.
Кстати, он был уверен, что подобная маскировка поможет ему
безболезненно выйти из здания. Но вместо того, чтобы уходить из здания, он
изменил маршрут. Несмотря на серьезность предостережений Джлр, ему
необходимо было разузнать, что же это, что настолько могло испугать
маленькую компаньонку.
Сейчас, когда он добрался до центральной части здания, в коридорах уже
появилось несколько человек, и он настроил себя на боевую готовность, на
мгновенную реакцию в случае необходимости. Но люди с равнодушным видом
проходили мимо, занятые своими делами. Один раз группа солдат даже прошла
мимо него, в противоположном направлении, но он повернулся так, что они
смогли заметить лишь его спину, облаченную в зеленоватую форму. Они
стремительно прошли вперед, не обратив на него никакого внимания.
По дороге в караульное помещение Кейлл догадался: должно быть уже
подняли тревогу.
Несмотря на это, он продолжал свой путь, поднимаясь на другие этажи по
широким уклонам. Вскоре его безошибочное чувство ориентации подсказало ему,
что он достиг центральной части громадного беспорядочно выстроенного
комплекса зданий. Здесь до него начало доходить, что многие коридоры как бы
ведут вовнутрь к одной части здания, словно спицы, сходящиеся в центре
колеса. В концах всех этих коридоров находились мощные двери, охраняемые, по
меньшей мере, двумя солдатами.
Когда он в четвертый раз прошел по такому коридору, он принял решение.
Если бы он оставался в большом коридоре, где любой голвианский солдат вскоре
начал бы его преследовать, он бы ничем не рисковал. Поэтому он спокойно
прошел вдоль одного из коридоров, направляясь к тяжелой двери.
Два охранника, очевидно, еще не получили сообщение о том, что
исчезнувший пленник находится в большом коридоре. У них был скучающий
равнодушный вид. Они едва смерили его взглядом, когда он подошел поближе. Но
когда он устремился к двери, дотянувшись до ее ручки, они вскинули ружья.
-- Тебе известно, что вход запрещен, -- начал один из них.
Он не закончил фразу, пораженный, увидев лицо Кейлла, совершенно не
похожее на лицо голвианина. В ту же секунду Рэндор нанес удар. Кейлл
обрушился с невероятной силой на охранников, нанеся им синхронные удары в те
места на шее, где высокий воротник соединялся со шлемом. Охранники упали,
как подкошенные, а Кейлл молниеносно ринулся к тяжелой двери.
За дверью находилось небольшое безлюдное помещение, из которого
выходило еще несколько дверей. Они были сделаны из толстого, многослойного
металла, невероятно прочные и намертво закрытые.
Теперь Кейлл вытащил ружье. Назад дороги нет, подумал он.
Луч от выстрела его ружья прошел сквозь узкий шов в двери. Под
воздействием бешеной атаки металл раскалился и начал плавиться. Через
несколько секунд яростный огонь сделал свое дело. Двери распахнулись, и
Кейлл проскользнул внутрь, держа ружье наготове.
Он оказался на металлическом подъемнике, узкой платформе с низкими
перилами с одной стороны. Подъемник вращался вокруг наружного периметра
широкого, глубокого пространства, напоминавшего громадную открытую шахту,
опускающуюся вниз приблизительно на высоту в два этажа и поднимающуюся вверх
на такое же расстояние.
Но Кейлл почти не обратил внимания ни на все эти детали, ни на
сверкающее странное оборудование, которое было расположено у блестящих
металлических стен шахты.
Вместо этого его изумленный пристальный взгляд сосредоточился на
содержимом шахты.
Оно находилось в основании шахты, внизу под подъемником на котором он
стоял, поддерживаемое каким-то почти неощутимым силовым полем. Это был овал
размером почти в три раза превышающем размер человеческого туловища. Он был
многоцветным, оттенки менялись в зависимости от того, как ослепительный
люминесцентный поток энергии омывал его поверхность. А от этой поверхности
почти на всю высоту шахты, словно заполняя всю ее глубину, тянулось вверх
бесчисленное количество изящных почти бесцветных усиков. Их были сотни, а
может быть, и тысячи, толщиной с легкие струны. Они находились в непрерывном
движении, закручивались, развевались, молотили, сплетались, словно на ощупь
тянулись сквозь воздух за какой-то невидимой добычей.
Кейлл машинально подался назад, отклонившись от края подъемника, как
будто почувствовал, что бледные усики потянулись к нему. Неожиданное
зрелище, его таинственность и чуждость оказали должное воздействие даже на
его бдительность.
Поэтому он не ожидал, что рука великана в золотых доспехах мертвой
хваткой вопьется в его горло, другая золотая металлическая рука с
невероятной силой ухватится за его ружье, резко вытаскивая его за шейку
приклада. Кейлл мгновенно отреагировал, отыскивая возможность нанести
ответный удар, чтобы ослабить тиски. И ему это почти удалось, несмотря на
ужасающую силу громадного металлического тела. Но покрытый золотом великан
отшвырнул его к краю подъемника, поднимая энергетическое ружье.
-- Успокойся Рэндор, -- промолвил "Первый" глухим голосом. -- Ты
осмелился заглянуть туда, куда дозволено заходить только мне, но я достойно
приму тебя. Ты выполнил последнее задание своего длительного поиска.
Наслаждайся достигнутым, пока еще можешь.
Слова эхом отдавались в голове Кейлла. Выполнил задание? Неужели это
значит именно то, что, кажется, должно означать?
И снова усики свернулись и потянулись к нему из глубины шахты. Когда он
отпрянул в сторону, ему послышался приглушенный смех великана.
-- Не убегай Рэндор. Здесь находится именно то, что ты так стремился
найти. Именно это -- предмет твоего поиска. Сделай шаг вперед, Рэндор, и
познакомься с Хозяином.
Кейлл чувствовал, что его сердце сейчас остановится, что его тело
превратится в обледенелый камень.
-- Это... Это и есть... Хозяин?
-- Нет, легионер.
Ответ последовал не от "Первого", а откуда-то сверху. Он поднял глаза,
посмотрел вверх и заметил, что в стене шахты сооружена просторная, глубокая
ниша. Он не смог рассмотреть, кто или что находится внутри ниши, но голос
звучал, как голоса людей, говорящих в унисон.
-- Нет, Кейлл Рэндор, -- повторил голос. -- Это не Хозяин. Я Хозяин.
С головокружением вследствие шока Кейлл взобрался по спиральной
металлической лестнице, на которую ему ружьем указал "Первый". Когда он
появился внутри просторной камеры, стоявшей в нише, он был поражен еще
больше.
Перед его взором предстали двадцать четыре голвианина обоих полов и
различных возрастов, одетые в обыкновенные мантии. Они сидели в тяжелых,
автоматизированных креслах. Их тела были истощенными, съежившимися,
ссохшимися. Кейлл понял, что кресла были оснащены приспособлениями для
поддержания жизнедеятельности организма, от них отходили трубки, которые
присоединялись к громадной панели в центре круга, образованного креслами.
Благодаря этому люди оставались живыми.
Кроме того, от панели поднимались двадцать четыре толстых гладких
кабеля, напоминающие мощные энергетические каналы.
Внезапно Кейлл с ужасом догадался, что они собой представляли. Несмотря
на разницу в толщине, кабели были очень похожи на усики, которые поднимались
от основания шахты.
И эти кабели выходили из панели, чтобы своими концами плотно
обматываться вокруг голов двадцати четырех человек.
-- Что... -- Кейлл едва преодолел тошноту, подходившую к горлу. -- Кто
ты? Что ты такое?
-- Ответь ему, Альтерн. -- Двадцать четыре рта открылись в одно
мгновение, произнося все слова в мрачном унисоне, словно их владельцы были
механическими куклами, работающими на одной цепи. Единый звук, который он
услышал, был нежным, даже мягким и кротким. -- Было интересно оценить его
реакцию.
"Первый" склонил голову, покрытую золотыми доспехами. -- Хозяин, -- и
со злорадствующим удовлетворением он ответил на вопрос Кейлла.
Он сказал, что то, что находилось в шахте, носило имя Арекнис. Это было
последнее достижение голвианской технологии. Существо наполовину было
органического происхождения, но также частично представляло собой сгусток
чистой энергии, оснащенный блестящим потоком энергии, который изливался на
него из пропускающих энергию стен шахты. Арекнис на самом деле не был живым
существом и не обладал разумом. В каком-то смысле, он напоминал мощный
сложный искусственный образец нервного узла в человеческом мозге.
Но его функцией было объединение человеческих разумов и, в некоторых
случаях, расширение их возможностей.
Двадцать четыре, продолжал дальше "Первый", были создателями этого
Арекниса, величайшими гениями Голвика. Сначала Арекнис был меньшего размера.
Но даже в те времена, в самом начале, когда Двадцать четыре разместили самые
крупные усики на своих головах, это создание выполняло те функции, для
которых его изобрели. Оно объединяло головы Двадцати четырех в единый
суперразум.
И этот суперразум становился все более могущественным по мере того, как
рос Арекнис, питавшийся энергией, поступавшей из стен шахты. Двадцать четыре
создали высший интеллект галактики. И они поняли свое предназначение --
властвовать над всеми планетами, заселенными людьми.
Поэтому они выработали план, основу которого составляло разжигание
уничтожительных войн на большом количестве тщательно отобранных планет. В их
замыслы входило уничтожение врагов, включая и Легионы Мороса, как добавил
"Первый" со злорадным смехом.
-- Кроме того, Арекнис оказывает Хозяину и другую помощь, -- продолжал
"Первый". -- Он обеспечивает его мысленным контактом, благодаря чему он
теперь способен передавать сообщения на громадные расстояния, даже в космос
для того, чтобы руководить своими слугами.
-- Слугами? -- хриплым голосом спросил Кейлл, едва способный поверить в
реальность потрясающего рассказа, который услышал.
-- Рабами, если предпочитаешь, -- вежливо ответил "Первый".
Отсюда следовал ужасающий вывод. Некоторые служили Двадцати четырем
охотно, услышал Кейлл, как "Первый" и все члены "Руки смерти". Они просто
выполняли приказы Хозяина, которые он передавал через "Первого". А других
необходимо было принуждать и контролировать. Их лишали собственных мыслей,
разум Арекниса брал верх над разумами благодаря наматыванию части усиков
вокруг их голов.
-- Как только установлен первичный контакт, -- сказал "Первый", --
можно снять лишнюю часть усиков, Несмотря на это контакт возможен на любом
расстоянии. Те, кто находятся в контакте с Арекнисом, беспомощны, они больше
неспособны контролировать свои действия. Они не могут выполнять никакую
работу, думать самостоятельно. Они способны только выполнять приказы
Хозяина.
Серые губы скривились в отвратительной улыбке.
-- А если кусочек усика снять с их голов, их разумы редко выживают. Они
остаются не более, чем опустошенными, лишенными разума оболочками.
Кейлл сжал кулаки. Даже его выдержка едва сдерживал нарастающую ярость
и ненависть, которые охватывали его перед лицом безумия, жестокости,
абсолютного зла, которые исходили от сидевших перед ним двадцати четырех
фигур.
"Первый" продолжал, описывая день, который должен наступить, когда
влияние контакта Арекниса расширит власть Хозяина на всю галактику. К этому
моменту замысел Хозяина, должно быть, достигнет своей кульминации и в конце
концов завершением всего будет истребляющая галактическая война. Но Кейлл
едва расслышал эти слова. Он сосредоточился на восстановлении своей
выдержки, приводя свой организм в боевую готовность.
Казалось, он ссутулился, словно сраженный услышанным. "Первый",
самонадеянно уверенный как всегда, даже не смотрел в его сторону, когда
заканчивал леденящий кровь рассказ.
И, в конце концов, Кейлл стремительно ринулся на него.
Бросок завершился ударом сапога в покрытую золотом диафрагму "Первый".
Когда металлический великан отскочил назад, Кейлл встал на ноги и бросился к
Двадцати четырем.
Непонятно почему, но они рассмеялись. Непонятно почему, но когда
"Первый" встал на ноги, он тоже рассмеялся.
А Кейлл, снова готовый броситься на него, почувствовал, словно он
ступает в цепкие, тонкие сети гигантской паутины.
Он попытался выбраться оттуда, отчаянно сопротивляясь. Но похожие на
паутину усики тисков Арекниса запутывались вокруг него еще больше. А затем,
кроме сотен усиков, тисками охвативших его туловище, он почувствовал
прикосновение к своей брови, напоминающее легкое прикосновение пера.
Когда безнадежное отчаяние завладело им, словно приливная волна, в его
голове раздался отдаленный и угасающий, полный ужаса пронзительный крик
Джлр.
Наступила кромешная тьма и тишина. И тот, который был Кейллом Рэндором,
прекратил свое существование.
Было сознание, но отсутствовало понимание.
Было восприятие, но отсутствовала способность реагировать.
Зрение, слух, все чувства не были повреждены, так что информация, как и
всегда, поступала в мозг. Но разум был не способен оценивать, понимать или
использовать поток данных. Этот поток проходил мимо его разума, направляясь
непосредственно к тем, кто управлял его мозгом.
Точно также, сообщения уносились из мозга, проходили вдоль нервной
системы, и организм реагировал на них также спокойно и эффективно, как и
всегда. Но сообщения формировались в другом источнике, также не имевшем
отношения к его разуму.
Человеческий разум, возможно, навсегда останется своеобразной тайной.
Говорят, что разум не способен постичь самое себя до конца, и поэтому
никогда не сможет узнать себя в совершенстве. Но человеческие разумы
осознают, что существуют. Именно такое самосознание отличает людей от
животных, так установлено, что животным чуждо чувство собственного "я".
А что если под воздействием каких-то сил извне в разуме созданы
определенные преграды? Что если ввод информации, выход основных сообщений
переориентируют? Что, если внутреннее "эго", чувство собственного "я"
удалено, находится в страшной изоляции, которая, кажется, ничем не
отличается от бездны полного безумия?
В течение некоторого времени "эго", собственное "я" попытается
оказывать слабое сопротивление. Но в большинстве случаев ему не хватает
ресурсов для того, чтобы действовать в пустоте. Его удалили и лишили слишком
необходимых ему связей с разумом -- со своей собственной системой
"сохранения жизни".
Каким-то образом имеющаяся память продолжает свою работу, накапливая
информацию. Но внутреннее "эго" не имеет доступа к данным, и, таким образом,
не способно даже установить свою собственную индивидуальность.
Каким-то образом продолжают свою работу рассудок, воображение,
интеллект, в тоже самое время, ожидая, что какие-то раздражители заставят их
анализировать, принимать решения, реагировать. Но их тоже удалили от
изолированного "эго". Ни раздражители, ни ответы не способны преодолеть
преграду.
Каким-то образом, продолжают жить даже эмоции и интеллект --
способности чувствовать гнев и страх, смеяться или плакать. Но их обычные
каналы тоже блокированы, и они тоже неспособны касаться или активизировать
"эго".
Итак, через некоторое время, в большинстве случаев чувство "эго",
находящееся в центре разума, начнет увядать, становится бесполезным,