Страница:
первого брака с русской балериной Ольгой Хохловой, раздел имущества
представлял собой непростую задачу. К урегулированию конфликта было
привлечено четырнадцать контор и многочисленные эксперты, которые в течение
многих месяцев вели кропотливую работу по инвентаризации, оценке и
классификации художественного наследия Пикассо. Умер художник в 1973 г., но
только к лету 1977 г. эта работа была завершена. Ее итогом явилось
одиннадцать нотариально заверенных томов-реестров. В них содержалась опись
1876 картин художника, 7089 рисунков, 4659 рисунков в блокнотах, 18 095
гравюр, около 10 000 лито- и линогравюр, 1355 скульптур, 2880 произведений
керамики (о судьбе наследия можно сообщить, что все шестеро наследников
пришли к согласию о том, что лучшие из доставшихся им произведений они
передают в Национальный музей Пикассо).
Естественно, я веду речь не о меркантильных проблемах, связанных с его
фондом, но прежде всего об этом могучем таланте. Веду речь о той
поразительной интенсивности творчества, которая определяла жизнь великого
мастера. Его работоспособность и неистовство в работе приводили к тому, что
он рисовал, писал, лепил всегда и повсюду, что не признавал никаких
передышек и перерывов в своей работе. Жан Тоссель, художник, лично знавший
Пикассо, вспоминал, что он мог усесться за мольберт, едва вынырнув из
бассейна, что он мог рисовать даже во время столь любимой им корриды, что он
хватался за кисть, порой прервав обед или беседу с друзьями. Он был не
просто художником. Он постоянно изобретал, выдумывал, искал, его творческое
наследие есть талант, помноженный на гигантский труд.
Разумеется, величие художника не измеряется числом созданных им
произведений. Тот же Тоссель указывал справедливо, что Репину для создания
"Бурлаков на Волге" требовались месяцы напряженного труда, ибо тщательно
выписывались все детали, многократно переделывался сюжет. Пикассо же работал
в иной манере: он мгновенно запечатлевал образ, рождавшийся у него в уме
(например, он мог нарисовать женщину всего шестью-семью линиями, начертав
весьма характерный, даже неповторимый ее облик). Он мог набросать сотни
эскизов в течение одной недели, но он же неделями писал свою "Гернику",
месяцами сидел в старинной часовне, расписывая настенный триптих "Земля и
Мир", и одновременно же создавал по соседству керамические тарелочки со
своими рисунками.
Не буду сейчас вспоминать ни Коненкова, ни Тициана, также оставивших
после своей почти вековой жизни огромное творческое наследие. Метнусь сейчас
совсем в иную сторону человеческой жизни, в научное долгожительство.
Известный индийский астрофизик Саблахаям Чандрасекар в возрасте 71 года
завершил наконец свой труд по теории "черных дыр", показав феномен научного
долголетия и творческой продуктивности в занятиях теорией, ибо он
практически вдвое старше большинства теоретиков, занимающихся этой
проблемой. К теме "черных дыр" Чандрасекар обратился в возрасте 63 лет, а до
этого не было ни одной отрасли астрономии, где бы он ни добился значительных
результатов, без которых не могут теперь обходиться все те, кто ведет
изыскания в этих областях.
Риторический вопрос: можно ли было добиться подобных феноменальных
результатов, полеживая на тахте с газетой в руках у торшера? Чандрасекар с
почтением приводит имена Дирака, Гольденберга, Максвелла, Эйнштейна и
скромно не претендует на сравнение с ними, но в то же время отмечает, что
эти гиганты науки после сорока лет добились уже сравнительно немногого. Если
Бетховен в сорок семь своих лет мог сказать друзьям, что только теперь он
знает, как сочинять музыку, то среди ученых Чандрасекар не мог бы назвать
такого, вечно устремленного на принципиальную новизну.
Почему люди искусства могут творить в течение всей жизни, развивая
новые идеи и качественно совершенствуя мастерство, а ученым это свойство не
присуще? Дело в том, очевидно, что люди, совершившие в молодые годы
принципиальное открытие в какой-то области науки, начинают полагать, будто
они уже постигли абсолютную истину, которая всегда обеспечивает им правоту,
хотя тайны мироздания по своей глубине намного-намного превосходят
возможности самого мощного разума, справедливо считает Чандрасекар. Вот
почему ученые сплошь да рядом становятся жертвами собственных амбиций.
Чандрасекар же полагает более продуктивным постоянно и активно решать одну
проблему за другой, углубляя в целом общее понимание системы мироздания,
постоянно вновь и вновь напрягая себя в освоении неведомых ему раньше
материков познания.
После изложенного, думаю, совершенно ясной станет та, можно сказать,
мировоззренческая позиция нашей группы, моих "колхозников", к которой мы
пришли после нелегких раздумий. Дело в том, что, подобно замечательному
народному философу П. К. Иванову, мы не лечим - мы учим правильно жить.
Однако в ряде случаев приходилось, опираясь на уже наработанный
положительный опыт, в виде редкого исключения оказывать и реальную помощь
там, где медики уже отказались от больного. Само собой, подменять весь
могущественный аппарат Минздрава и пытаться своими жалкими телами заткнуть
бесчисленные пробоины в его деятельности - задача нереальная, совершенно
неосуществимая. Исходя из каких посылов мы все же решались иногда
вмешиваться в катастрофические ситуации?
Вот типический случай, который пояснит эти посылки, а вернее, критерий.
Как-то обратилась к нам Мария Ш., когда, по цинично беспощадным словам
лечащего врача-онколога, ей оставалось жизни дней десять, не более, ибо у
нее подходила к завершающей стадии IV степень этого заболевания,
подтверждаемая целой пачкой официальных документов и рентгеновских снимков.
Конечно, это была очень тягостная картина: иссохший до предела человек,
каждое движение которого сопровождалось мучительными болями. Почему же мы
все же согласились, почему дерзнули своими средствами вступить в борьбу за
ее жизнь на этом уже безнадежно проигранном рубеже? Да только потому, что
почувствовали совершенно неукротимый характер самой Марии, ее неимоверное
желание жить и бороться за свою жизнь до самой последней пяди пространства,
отпущенного ей судьбой. Мария безраздельно верила нам, мы поверили ей,
начали работать с нею. Более того, вызвали ее родственников и на практике
научили их, каким образом многократно в течение каждого дня оказывать на нее
позитивное воздействие. Прошли назначенные ей "сердобольным" врачом десять
дней, протянулся месяц, продолжалась ежедневная неукоснительная работа, и
прежде всего, с ее собственной стороны. И вот свершилось воистину чудо.
Предположим, это был не рак и медики со всеми своими диагнозами и снимками
ошибались, но чудовищным селем изошел из ее тела через открывшийся свищ
ужасающий гной, и женщина воскресла!.. Человеку вот с таким несгибаемым
бойцовским характером, который готов был сражаться за свою жизнь до
последнего патрона, конечно же, можно было помочь, ибо именно она сама и
явилась "виновницей" этого удивительного чуда. Подчеркиваю: прежде всего она
сама, ее активный, деятельный, неукротимый дух! И отпуская ее, веселую, с
появившимся откуда-то глубоким звучным голосом, на лето к родичам в
Псковскую область, я сказал ей:
- Ну, Машка, когда вернешься, у нас с тобой будет две задачи: первая -
врачам рожи начистить, вторая - замуж тебя, пенсионерку, выдать!
Да, мы помогли этой простой работнице, поддержали ее в битве со
смертью, но мы же отказались работать с одним весьма талантливым и
знаменитым деятелем искусства. Одну ногу у него уже отняли из-за
облитерирующего эндатериита (на почве массированного курения), и такая же
участь угрожала и другой ступне. Я сказал этому человеку в ответ на его
обращение, что мы, безусловно, готовы сделать все, что от нас зависит, чтобы
ему помочь, но и он должен помочь сам себе и бросить пить и курить. И
получили энергичный ответ: "А вот этого вы от меня не дождетесь!.."
Иначе говоря, вы тратьте на меня свое время, силы и здоровье, а я буду
по-прежнему удовлетворять те самые потребности, которые уже привели к
вышеозначенным катастрофическим последствиям. Если говорить без экивоков,
это был случай чистейшего классического паразитизма, который, к сожалению,
исповедует основная масса бесплатно и платно болящих: я буду болеть, а ты
попляши-ка вокруг меня, исправляй то, что я уже напортачил из-за своего
образа жизни и собираюсь дальше портить... И пусть мне в оба уха твердят о
заповедях якобы христианского милосердия по этому поводу, я полагал и
полагать буду, что множить число подобных, зацикленных только на себе
эгоистов - дело безнравственное. Рассказать больному обо всем, что ему
мешает, показать путь, который поможет прийти к устранению причин
заболевания,- это обязательно, это непременно, но латать последствия его
нежелания истово и искренне бороться за самого себя? Для этого существует
официальная медицина. Ей все равно, активный у тебя дух или пассивный - в
любом случае тебе выпишут таблетки, и дальше - твое личное дело.
Лирическое отступление: если бы мне довелось выбирать себе герб, как
это в старину практиковали сановные особы, я заказал бы художнику нарисовать
крынку молока и двух лягушек, барахтающихся в ней, причем одна уже
отправилась ко дну, а вторая опирается на комок масла, который она взбила во
время своего долгого пребывания в горшке, согласно известной притче, и
вот-вот выпрыгнет на волю и спасется. Короче говоря, наш активный дух -
основа не только нашего здоровья, но и самой нашей жизни.
Здесь мы выходим на удивительно важный пункт наших рассуждений: дело в
том, что за всеми этими добрыми примерами, за всеми обращениями к
психологам, за всеми этими уговорами жить целенаправленно, быть
доброжелательными, стать деятельными и т. д. и т. п. сокрыт могучий
объективный фактор серьезных и благотворных изменений нашей физиологии под
воздействием нашей психической установки. Целевая установка психики на
активность, например, способна вызвать дополнительные, причем весьма
значительные, резервы организма.
Начну с очевиднейшего примера. Как известно, повышение температуры на
градус или, упаси боже, на два уже укладывает человека в постель. Известно
также, что падение сахара в крови в два раза приводит к такому состоянию,
что пора вызвать "скорую помощь". Известно также, что учащение сердцебиения
и резкое повышение давления до двухсот и более миллиметров ртутного столба
чреваты множеством самых тяжелых недугов, вплоть до инфаркта и инсульта. Но
как же с позиций подобных безусловных данных можно объяснить бодрое
состояние лыжника, который к концу тридцатикилометровой гонки бежит с
температурой под 40 С, с содержанием сахара в крови менее чем вполовину
необходимой нормы и при пульсе до двухсот ударов в минуту? Бежит, и ничего
худого с его здоровьем не происходит, и, более того, пройдя эту
соревновательную дистанцию или, еще лучше, обретя олимпийскую медаль, он не
только не отправляется в госпиталь, но, напротив, ликует, еще более
здоровеет и способен на еще большие нагрузки, перегрузки и отклонения от
среднестатистической нормы!
Следовательно, речь идет не просто об изменениях физиологических
функций, но и о значительном повышении пределов возможного для человека,
заряженного на победу - на победу над собой либо соперниками. Интересно и
то, что тренированные спортсмены способны даже в состоянии усталости
проделать еще такую дополнительную работу, которая изначально совершенно не
под силу тем, кто с подобными нагрузками раньше не сталкивался. Это значит,
что ставшая постоянной для них мотивация и сопутствующие ей физиологические
изменения во всей внутренней системе усилили функции и системы вегетативного
обеспечения, и желез внутренней секреции, и функции дыхания, кровоснабжения,
внутреннего обмена веществ. Кто хочет опровергнуть этот тысячекратно,
миллионнократно повторенный результат, пусть попытается.
Еще раз напомню о том, что бойцы, форсировавшие в годы Великой
Отечественной войны водные преграды, не заболевали простудными болезнями,
невзирая на лютую стужу и пронзительный холодный ветер.
Лауреат Нобелевской премии академик Николай Николаевич Семенов, который
прожил более девяноста лет и у которого не было в них ни единого дня без
напряженной работы, как-то сказал: "Я привык просыпаться с ощущением
радости". Между двумя этими категориями - долгожительством большого
труженика и его радостной, эмоциональной настроенностью - существует прямая
связь. Какая же?
Дело в том, что наш мозг - это грандиозная эндокринная железа,
вырабатывающая более пятисот различных гормонов, которые централизованно
руководят работой всех наших органов и систем.
Любая эмоция сопровождается выделением тех или иных гормонов, которые
влияют на процессы в организме -положительно или отрицательно. Анатолий
Михайлович Кашпировский, психотерапевт, ставший особенно известным благодаря
своим сеансам по Центральному телевидению, как бы ни относиться к моральной
стороне его психологического воздействия на аудиторию (которая, на мой
взгляд, сплошь да рядом оказывается аморальной), безусловно, прав, когда
утверждает, что в организме под воздействием психики возникают далеко не
познанные пока разного рода вещества, аналогичные гормонам. Здесь следует
указать особо, что организм вырабатывает эти вещества по командам,
получаемым из мозга, которые не обязательно идут от сознания, но чаще всего
идут из сферы подсознания.
Доктор медицинских наук В. Ротенберг совместно с кандидатом
биологических наук В. Оршавским создали стройную концепцию зависимости
выздоровления больного животного от его, подопытного животного, поведения.
Группа крыс заражается определенным заболеванием, а затем животных
периодически подвергают стрессам и наблюдают за развитием У них болезни.
Оказалось, что у некоторых животных состояние ухудшалось, у других же
появлялись все признаки улучшения. В чем же тут дело? Ключ к пониманию этой
загадки дало поведение животных. Если во время эксперимента в ответ на
стресс животное стремилось изменить возникшие условия - кусалось, царапало
клетку, набрасывалось на исследователя или предпринимало активные попытки
убежать или сорвать электрод, - в таких случаях патологический процесс в
организме замедлялся. И наоборот, если животное забивалось в угол клетки и
не делало никаких попыток избавиться от неудобства,- тогда все
патологические процессы в организме расцветали махровым цветом и иногда даже
приводили животного к гибели. Следовательно, наличие активного поиска
изменения ситуации пробуждало в организме такие эмоции, которые, в свою
очередь, мобилизовали резервы здоровья. Пассивно-оборонительная же позиция,
отказ от поиска были связаны с ростом разрушительных сил в организме.
Чтобы не создалось впечатления, будто высказанные соображения касаются
лишь четырехногих подопытных - животных, а не человека, хочу сказать здесь о
выводах Международного симпозиума по проблемам старения, состоявшегося во
Флоренции в 1987 г. Как сообщала газета "Стампа", на симпозиуме
представители различных областей знания убедительно показали, что работа
нашего мозга, носящая психонейроэндокринный характер, стимулирует так или
иначе деятельность организма в целом. И, следовательно, депрессия,
апатическое состояние ведут к ухудшению здоровья, активный же собственный
поиск средств выздоровления - это, напротив, верный помощник здоровья.
И, напротив, пассивность, безделье угнетающе воздействуют на состояние
головного мозга. Соответствующие выводы были получены американскими
исследователями опять-таки на крысах. Вес мозга такой крысы, чья жизнь была
полна событий, неожиданностей, активных действий, толщина его коры, а также
наличие в мозгу важнейших ферментов оказываются гораздо более значительными,
чем у тех животных, которые ведут спокойную, размеренную жизнь.
Исследователи поставили серию опытов. Взяли три группы крыс и разместили их
в различных условиях. Первую поместили в тихую комнату, изолированную от
запахов и звуков. Вторую -в комнату с беспокойной внешней средой, где
раздавались разнообразные звуки, сменялись запахи, временами возникали не
известные ранее крысам предметы. Третья группа была размещена в обстановке,
напоминающей тюремную, то есть крысы-узники были заключены по одиночке в
клетке, они были ограничены в активном действии. Эксперимент продолжался
месяц. У крыс, живших в сложной обстановке, в условиях свободы, чреватой
опасностями, вес мозга оказался наибольшим. Что же касается других групп, то
у крыс-узниц показатели совпали с животными из "санаторной" комнаты. Вывод
их этих наблюдений исследователи сделали такой: чтобы внешняя среда
благотворно влияла на мозг, недостаточно лишь пассивного созерцания мира -
требуются активные действия по его восприятию и освоению. Так возникает
замкнутый нарастающий цикл, который не следует разрывать: активная жизнь
мощно стимулирует мозг - в свою очередь, его энергичная, многообразная
деятельность позволяет увеличивать ресурсы жизнеспособности и
жизнедеятельности организма в целом.
Знание этой глубокой внутренней взаимосвязи позволяет уяснить основу
того удивительного парадокса, с которым сталкивался (и втайне ему удивлялся)
практически каждый из нас. Оказывается, долгожителями сплошь да рядом
являются люди трудной судьбы, жизнью битые-перебитые, пропущенные через
всевозможные жернова несчастий, а те, кто жил тихо и благополучно, столь же
тихо и благополучно покидают сей мир в сроки, цивилизованного человека
недостойные.
Из сотни примеров этого рода я выбрал лишь два, они относятся к людям
достаточно преклонного возраста - им далеко за сто.
Где бы ни работал замечательный агроном Николай Сергеевич Плащинский,
которому в 1985 г. исполнилось сто лет, земля рождала нечто чудесное,
небывалое. Всегда он стремился принести людям добро, но его не принимали
ученые мужи. Выведенные им удивительные сорта называли случайной мутацией, и
повсюду был он гоним злыми завистниками. Его считали неудачником, его жалели
знакомые, он же сам ощущал себя творцом, человеком счастливым. В масштабе
своей необыкновенной по количеству событий и потрясений жизни он не
разменивал свой высокий настрой на сетования по поводу зла, бесконечно
причиняемого ему. Он вопреки завистливой бездари работал и удивлял мир
новыми сортами. Когда праздновали его столетний юбилей, он произнес, как
пишет корреспондент "Литературной газеты" Лидия Графова, чеканный тост:
"Бездеятельность смерти подобна!" Юбиляр лихо танцевал на этом празднике с
юной дамой...
Александр Брянский родился в 1882 г. Судьба его была невероятно
богатой, даже уникальной: в Питере штурмовал Зимний, в Москве бился за
Кремль. Работал личным секретарем Рудзутака, вместе с Луначарским занимался
созданием нового театра. Он был одним из инициаторов движения синеблузников,
написал более двухсот агитационных пьес. Прошел через множество перипетий
30-40-х годов. Был знаком едва ли не со всеми крупнейшими писателями и
деятелями культуры нашей страны. Является старейшим членом Союза писателей.
На вопрос корреспондента о том, не утомительны ли для него выступления в
больших аудиториях (ведь приходится ему говорить подряд до двух часов, даже
не опираясь на стол) - а ему как-никак к той поре уже сто седьмой год пошел,
- ответил:
"Ничуть! Меня сейчас очень огорчает то, что мне не дают выступать
столько, сколько мне хочется. Меня жалеют, а меня жалеть не надо. Я давно
убедился в том, что чем больше ты соприкасаешься с настоящей жизнью, тем
больше в тебе самом этой жизни".
Его удивительное интервью заканчивается словами: "Так что жизнь только
начинается!.."
Тренировать свой мозг постоянными нагрузками и богатством эмоций
следует с молодых лет. Наш знаменитый физик, академик Петр Леонидович
Капица, выдвинул формулу "творческого непослушания". Если человек ищет новое
и не хочет мириться с рутиной, ибо она его не удовлетворяет, то ясно, что
непослушание есть одно из коренных свойств, проявляющихся в человеке, ищущем
и создающем новое в науке, искусстве, литературе и философии. "Основной
стимул любого творчества - это недовольство существующим. Наблюдатель
недоволен существующими процессами и придумывает новые, ученый недоволен
существующими терминами и ищет более совершенные и т. д.",- писал он Н. С.
Хрущеву в апреле 1954 г. Следовательно, чем круче размах противоречий, с
которыми сталкивается ученый, писатель, художник, изобретатель, тем выше
вздымается график его творческой деятельности, тем выше его активность,
энергичный настрой его умственной и эмоциональной системы. Дальше, правда,
уже от общества зависит, станет ли оно бороться с подобным ослушником и
старательно сокращать его еретическую жизнь, либо же использует его
незаурядный потенциал, и в таком случае его могучий интеллект явится
серьезным гарантом его здоровья -на благо его народу и всему человечеству.
Важным практическим аспектом закона увеличения всех наших жизненных сил
через постоянную загруженность мозга является суждение о принципиальной
неправоте тех пенсионеров, которые полагают, будто их старость есть лишь
объект заботы других людей и общества в целом. Напротив, следует расширить
круг своих обязанностей и обязательств перед самим собой и обществом, перед
близкими и дальними людьми. Бабушки, которые во имя своего удовольствия и
отдыха отказываются от труда пестовать своих внуков и помогать своим детям,
теряют много больше, чем их дети, - они преждевременно стареют, ибо
недобирают от жизни не только трудностей, но и самого высокого удовольствия,
которое может быть, - общения с юными душами. Болезни, наваливающиеся на
пенсионеров, не нашедших себе заделья после ухода на заслуженный, как они
считают, отдых, - это болезни расслабленной психики, прежде всего, это
полная демобилизация генерального штаба и, как следствие, разброд и анархия
во всех без исключения подразделениях, лишенных общего руководства.
Разговор о долгожительстве, о резервах здоровья в старости, которые
нельзя упускать,- дело, конечно, доброе, но обратимся к более общей теме:
значению нашей активной психики для нашего же исцеления от недугов,
терзающих человека (а ведь редко кого они не преследуют).
Вряд ли есть кто-либо из тех, кто интересуется проблемами
восстановления здоровья, кто не знает трагической и в то же время
героической истории возрождения к жизни нашего замечательного штангиста,
олимпийского чемпиона в прошлом, ныне писателя Юрия Власова. Очень много для
выздоровления дали ему воодушевляющие его формулы активного самовнушения,
настрой на преодоление болезни и на победу. "Презрение к срывам - это
безграничная вера в себя, которая порождает могучие психические процессы, а
за ними здоровую деятельность организма. Это готовность духа к любым
испытаниям. И все это называется "искусство жить" - так заключает
биографическую повесть, многозначительно названную "Формула воли: верить",
Юрий Власов. Думаю, что и всемирно известный подвиг Валентина Дикуля,
вернувшегося из полной инвалидности к рекордным выступлениям в цирке,
подтверждает эту формулу. Безусловно, энергия именно духа была главной
причиной того, что Николай Николаевич Ломтев, директор детского комбината,
который бросился спасать тонувшего и раздробил свой шейный позвонок, также
преодолел свою полную неподвижность.
А разве не воля, не характер спасли Людмилу Рогову, которая заболела не
излечимой по приговору медицины болезнью - рассеянным склерозом в возрасте
едва двадцати лет? Никакой эффективной методики борьбы с этим заболеванием у
медицины пока нет. Можно сказать, что Людмила победила недуг за счет
волевого его преодоления. Да, помог, правда, и экстремальный случай: ей
пришлось подняться, чтобы погасить огонь на газовой плите, иначе произошло
бы несчастье. "Я вдруг почувствовала силу. Смогла приподнять себя и сбросить
с кровати. Боли не ощутила, хотя я расшиблась очень. На кухне как-то сумела
взобраться на стул, стоявший около плиты, зубами повернула переключатель
газа, потом поползла обратно". Так она убедилась в своих возможностях,
поверила, что ходить будет. А далее формула нам известна: неимоверный труд,
усталость до изнеможения и удивительная победа, подтверждающая, что сила
духа и возможности человеческого организма безграничны.
К общей нашей радости, и официальная медицина исподволь поворачивается
к человеку не как к сумме функций, присущих различным разрозненным органам
или систем, но как к некоей целостности, объединенной и руководимой
психикой, чья живая энергия способна содействовать его выздоровлению. Вот
одно сообщение: на вершину Монблана совершено восхождение группой японских
граждан, болеющих раковыми заболеваниями. Инициатором этого необычного
похода стал токийский врач Итами. Его концепция заключалась в том, что
представлял собой непростую задачу. К урегулированию конфликта было
привлечено четырнадцать контор и многочисленные эксперты, которые в течение
многих месяцев вели кропотливую работу по инвентаризации, оценке и
классификации художественного наследия Пикассо. Умер художник в 1973 г., но
только к лету 1977 г. эта работа была завершена. Ее итогом явилось
одиннадцать нотариально заверенных томов-реестров. В них содержалась опись
1876 картин художника, 7089 рисунков, 4659 рисунков в блокнотах, 18 095
гравюр, около 10 000 лито- и линогравюр, 1355 скульптур, 2880 произведений
керамики (о судьбе наследия можно сообщить, что все шестеро наследников
пришли к согласию о том, что лучшие из доставшихся им произведений они
передают в Национальный музей Пикассо).
Естественно, я веду речь не о меркантильных проблемах, связанных с его
фондом, но прежде всего об этом могучем таланте. Веду речь о той
поразительной интенсивности творчества, которая определяла жизнь великого
мастера. Его работоспособность и неистовство в работе приводили к тому, что
он рисовал, писал, лепил всегда и повсюду, что не признавал никаких
передышек и перерывов в своей работе. Жан Тоссель, художник, лично знавший
Пикассо, вспоминал, что он мог усесться за мольберт, едва вынырнув из
бассейна, что он мог рисовать даже во время столь любимой им корриды, что он
хватался за кисть, порой прервав обед или беседу с друзьями. Он был не
просто художником. Он постоянно изобретал, выдумывал, искал, его творческое
наследие есть талант, помноженный на гигантский труд.
Разумеется, величие художника не измеряется числом созданных им
произведений. Тот же Тоссель указывал справедливо, что Репину для создания
"Бурлаков на Волге" требовались месяцы напряженного труда, ибо тщательно
выписывались все детали, многократно переделывался сюжет. Пикассо же работал
в иной манере: он мгновенно запечатлевал образ, рождавшийся у него в уме
(например, он мог нарисовать женщину всего шестью-семью линиями, начертав
весьма характерный, даже неповторимый ее облик). Он мог набросать сотни
эскизов в течение одной недели, но он же неделями писал свою "Гернику",
месяцами сидел в старинной часовне, расписывая настенный триптих "Земля и
Мир", и одновременно же создавал по соседству керамические тарелочки со
своими рисунками.
Не буду сейчас вспоминать ни Коненкова, ни Тициана, также оставивших
после своей почти вековой жизни огромное творческое наследие. Метнусь сейчас
совсем в иную сторону человеческой жизни, в научное долгожительство.
Известный индийский астрофизик Саблахаям Чандрасекар в возрасте 71 года
завершил наконец свой труд по теории "черных дыр", показав феномен научного
долголетия и творческой продуктивности в занятиях теорией, ибо он
практически вдвое старше большинства теоретиков, занимающихся этой
проблемой. К теме "черных дыр" Чандрасекар обратился в возрасте 63 лет, а до
этого не было ни одной отрасли астрономии, где бы он ни добился значительных
результатов, без которых не могут теперь обходиться все те, кто ведет
изыскания в этих областях.
Риторический вопрос: можно ли было добиться подобных феноменальных
результатов, полеживая на тахте с газетой в руках у торшера? Чандрасекар с
почтением приводит имена Дирака, Гольденберга, Максвелла, Эйнштейна и
скромно не претендует на сравнение с ними, но в то же время отмечает, что
эти гиганты науки после сорока лет добились уже сравнительно немногого. Если
Бетховен в сорок семь своих лет мог сказать друзьям, что только теперь он
знает, как сочинять музыку, то среди ученых Чандрасекар не мог бы назвать
такого, вечно устремленного на принципиальную новизну.
Почему люди искусства могут творить в течение всей жизни, развивая
новые идеи и качественно совершенствуя мастерство, а ученым это свойство не
присуще? Дело в том, очевидно, что люди, совершившие в молодые годы
принципиальное открытие в какой-то области науки, начинают полагать, будто
они уже постигли абсолютную истину, которая всегда обеспечивает им правоту,
хотя тайны мироздания по своей глубине намного-намного превосходят
возможности самого мощного разума, справедливо считает Чандрасекар. Вот
почему ученые сплошь да рядом становятся жертвами собственных амбиций.
Чандрасекар же полагает более продуктивным постоянно и активно решать одну
проблему за другой, углубляя в целом общее понимание системы мироздания,
постоянно вновь и вновь напрягая себя в освоении неведомых ему раньше
материков познания.
После изложенного, думаю, совершенно ясной станет та, можно сказать,
мировоззренческая позиция нашей группы, моих "колхозников", к которой мы
пришли после нелегких раздумий. Дело в том, что, подобно замечательному
народному философу П. К. Иванову, мы не лечим - мы учим правильно жить.
Однако в ряде случаев приходилось, опираясь на уже наработанный
положительный опыт, в виде редкого исключения оказывать и реальную помощь
там, где медики уже отказались от больного. Само собой, подменять весь
могущественный аппарат Минздрава и пытаться своими жалкими телами заткнуть
бесчисленные пробоины в его деятельности - задача нереальная, совершенно
неосуществимая. Исходя из каких посылов мы все же решались иногда
вмешиваться в катастрофические ситуации?
Вот типический случай, который пояснит эти посылки, а вернее, критерий.
Как-то обратилась к нам Мария Ш., когда, по цинично беспощадным словам
лечащего врача-онколога, ей оставалось жизни дней десять, не более, ибо у
нее подходила к завершающей стадии IV степень этого заболевания,
подтверждаемая целой пачкой официальных документов и рентгеновских снимков.
Конечно, это была очень тягостная картина: иссохший до предела человек,
каждое движение которого сопровождалось мучительными болями. Почему же мы
все же согласились, почему дерзнули своими средствами вступить в борьбу за
ее жизнь на этом уже безнадежно проигранном рубеже? Да только потому, что
почувствовали совершенно неукротимый характер самой Марии, ее неимоверное
желание жить и бороться за свою жизнь до самой последней пяди пространства,
отпущенного ей судьбой. Мария безраздельно верила нам, мы поверили ей,
начали работать с нею. Более того, вызвали ее родственников и на практике
научили их, каким образом многократно в течение каждого дня оказывать на нее
позитивное воздействие. Прошли назначенные ей "сердобольным" врачом десять
дней, протянулся месяц, продолжалась ежедневная неукоснительная работа, и
прежде всего, с ее собственной стороны. И вот свершилось воистину чудо.
Предположим, это был не рак и медики со всеми своими диагнозами и снимками
ошибались, но чудовищным селем изошел из ее тела через открывшийся свищ
ужасающий гной, и женщина воскресла!.. Человеку вот с таким несгибаемым
бойцовским характером, который готов был сражаться за свою жизнь до
последнего патрона, конечно же, можно было помочь, ибо именно она сама и
явилась "виновницей" этого удивительного чуда. Подчеркиваю: прежде всего она
сама, ее активный, деятельный, неукротимый дух! И отпуская ее, веселую, с
появившимся откуда-то глубоким звучным голосом, на лето к родичам в
Псковскую область, я сказал ей:
- Ну, Машка, когда вернешься, у нас с тобой будет две задачи: первая -
врачам рожи начистить, вторая - замуж тебя, пенсионерку, выдать!
Да, мы помогли этой простой работнице, поддержали ее в битве со
смертью, но мы же отказались работать с одним весьма талантливым и
знаменитым деятелем искусства. Одну ногу у него уже отняли из-за
облитерирующего эндатериита (на почве массированного курения), и такая же
участь угрожала и другой ступне. Я сказал этому человеку в ответ на его
обращение, что мы, безусловно, готовы сделать все, что от нас зависит, чтобы
ему помочь, но и он должен помочь сам себе и бросить пить и курить. И
получили энергичный ответ: "А вот этого вы от меня не дождетесь!.."
Иначе говоря, вы тратьте на меня свое время, силы и здоровье, а я буду
по-прежнему удовлетворять те самые потребности, которые уже привели к
вышеозначенным катастрофическим последствиям. Если говорить без экивоков,
это был случай чистейшего классического паразитизма, который, к сожалению,
исповедует основная масса бесплатно и платно болящих: я буду болеть, а ты
попляши-ка вокруг меня, исправляй то, что я уже напортачил из-за своего
образа жизни и собираюсь дальше портить... И пусть мне в оба уха твердят о
заповедях якобы христианского милосердия по этому поводу, я полагал и
полагать буду, что множить число подобных, зацикленных только на себе
эгоистов - дело безнравственное. Рассказать больному обо всем, что ему
мешает, показать путь, который поможет прийти к устранению причин
заболевания,- это обязательно, это непременно, но латать последствия его
нежелания истово и искренне бороться за самого себя? Для этого существует
официальная медицина. Ей все равно, активный у тебя дух или пассивный - в
любом случае тебе выпишут таблетки, и дальше - твое личное дело.
Лирическое отступление: если бы мне довелось выбирать себе герб, как
это в старину практиковали сановные особы, я заказал бы художнику нарисовать
крынку молока и двух лягушек, барахтающихся в ней, причем одна уже
отправилась ко дну, а вторая опирается на комок масла, который она взбила во
время своего долгого пребывания в горшке, согласно известной притче, и
вот-вот выпрыгнет на волю и спасется. Короче говоря, наш активный дух -
основа не только нашего здоровья, но и самой нашей жизни.
Здесь мы выходим на удивительно важный пункт наших рассуждений: дело в
том, что за всеми этими добрыми примерами, за всеми обращениями к
психологам, за всеми этими уговорами жить целенаправленно, быть
доброжелательными, стать деятельными и т. д. и т. п. сокрыт могучий
объективный фактор серьезных и благотворных изменений нашей физиологии под
воздействием нашей психической установки. Целевая установка психики на
активность, например, способна вызвать дополнительные, причем весьма
значительные, резервы организма.
Начну с очевиднейшего примера. Как известно, повышение температуры на
градус или, упаси боже, на два уже укладывает человека в постель. Известно
также, что падение сахара в крови в два раза приводит к такому состоянию,
что пора вызвать "скорую помощь". Известно также, что учащение сердцебиения
и резкое повышение давления до двухсот и более миллиметров ртутного столба
чреваты множеством самых тяжелых недугов, вплоть до инфаркта и инсульта. Но
как же с позиций подобных безусловных данных можно объяснить бодрое
состояние лыжника, который к концу тридцатикилометровой гонки бежит с
температурой под 40 С, с содержанием сахара в крови менее чем вполовину
необходимой нормы и при пульсе до двухсот ударов в минуту? Бежит, и ничего
худого с его здоровьем не происходит, и, более того, пройдя эту
соревновательную дистанцию или, еще лучше, обретя олимпийскую медаль, он не
только не отправляется в госпиталь, но, напротив, ликует, еще более
здоровеет и способен на еще большие нагрузки, перегрузки и отклонения от
среднестатистической нормы!
Следовательно, речь идет не просто об изменениях физиологических
функций, но и о значительном повышении пределов возможного для человека,
заряженного на победу - на победу над собой либо соперниками. Интересно и
то, что тренированные спортсмены способны даже в состоянии усталости
проделать еще такую дополнительную работу, которая изначально совершенно не
под силу тем, кто с подобными нагрузками раньше не сталкивался. Это значит,
что ставшая постоянной для них мотивация и сопутствующие ей физиологические
изменения во всей внутренней системе усилили функции и системы вегетативного
обеспечения, и желез внутренней секреции, и функции дыхания, кровоснабжения,
внутреннего обмена веществ. Кто хочет опровергнуть этот тысячекратно,
миллионнократно повторенный результат, пусть попытается.
Еще раз напомню о том, что бойцы, форсировавшие в годы Великой
Отечественной войны водные преграды, не заболевали простудными болезнями,
невзирая на лютую стужу и пронзительный холодный ветер.
Лауреат Нобелевской премии академик Николай Николаевич Семенов, который
прожил более девяноста лет и у которого не было в них ни единого дня без
напряженной работы, как-то сказал: "Я привык просыпаться с ощущением
радости". Между двумя этими категориями - долгожительством большого
труженика и его радостной, эмоциональной настроенностью - существует прямая
связь. Какая же?
Дело в том, что наш мозг - это грандиозная эндокринная железа,
вырабатывающая более пятисот различных гормонов, которые централизованно
руководят работой всех наших органов и систем.
Любая эмоция сопровождается выделением тех или иных гормонов, которые
влияют на процессы в организме -положительно или отрицательно. Анатолий
Михайлович Кашпировский, психотерапевт, ставший особенно известным благодаря
своим сеансам по Центральному телевидению, как бы ни относиться к моральной
стороне его психологического воздействия на аудиторию (которая, на мой
взгляд, сплошь да рядом оказывается аморальной), безусловно, прав, когда
утверждает, что в организме под воздействием психики возникают далеко не
познанные пока разного рода вещества, аналогичные гормонам. Здесь следует
указать особо, что организм вырабатывает эти вещества по командам,
получаемым из мозга, которые не обязательно идут от сознания, но чаще всего
идут из сферы подсознания.
Доктор медицинских наук В. Ротенберг совместно с кандидатом
биологических наук В. Оршавским создали стройную концепцию зависимости
выздоровления больного животного от его, подопытного животного, поведения.
Группа крыс заражается определенным заболеванием, а затем животных
периодически подвергают стрессам и наблюдают за развитием У них болезни.
Оказалось, что у некоторых животных состояние ухудшалось, у других же
появлялись все признаки улучшения. В чем же тут дело? Ключ к пониманию этой
загадки дало поведение животных. Если во время эксперимента в ответ на
стресс животное стремилось изменить возникшие условия - кусалось, царапало
клетку, набрасывалось на исследователя или предпринимало активные попытки
убежать или сорвать электрод, - в таких случаях патологический процесс в
организме замедлялся. И наоборот, если животное забивалось в угол клетки и
не делало никаких попыток избавиться от неудобства,- тогда все
патологические процессы в организме расцветали махровым цветом и иногда даже
приводили животного к гибели. Следовательно, наличие активного поиска
изменения ситуации пробуждало в организме такие эмоции, которые, в свою
очередь, мобилизовали резервы здоровья. Пассивно-оборонительная же позиция,
отказ от поиска были связаны с ростом разрушительных сил в организме.
Чтобы не создалось впечатления, будто высказанные соображения касаются
лишь четырехногих подопытных - животных, а не человека, хочу сказать здесь о
выводах Международного симпозиума по проблемам старения, состоявшегося во
Флоренции в 1987 г. Как сообщала газета "Стампа", на симпозиуме
представители различных областей знания убедительно показали, что работа
нашего мозга, носящая психонейроэндокринный характер, стимулирует так или
иначе деятельность организма в целом. И, следовательно, депрессия,
апатическое состояние ведут к ухудшению здоровья, активный же собственный
поиск средств выздоровления - это, напротив, верный помощник здоровья.
И, напротив, пассивность, безделье угнетающе воздействуют на состояние
головного мозга. Соответствующие выводы были получены американскими
исследователями опять-таки на крысах. Вес мозга такой крысы, чья жизнь была
полна событий, неожиданностей, активных действий, толщина его коры, а также
наличие в мозгу важнейших ферментов оказываются гораздо более значительными,
чем у тех животных, которые ведут спокойную, размеренную жизнь.
Исследователи поставили серию опытов. Взяли три группы крыс и разместили их
в различных условиях. Первую поместили в тихую комнату, изолированную от
запахов и звуков. Вторую -в комнату с беспокойной внешней средой, где
раздавались разнообразные звуки, сменялись запахи, временами возникали не
известные ранее крысам предметы. Третья группа была размещена в обстановке,
напоминающей тюремную, то есть крысы-узники были заключены по одиночке в
клетке, они были ограничены в активном действии. Эксперимент продолжался
месяц. У крыс, живших в сложной обстановке, в условиях свободы, чреватой
опасностями, вес мозга оказался наибольшим. Что же касается других групп, то
у крыс-узниц показатели совпали с животными из "санаторной" комнаты. Вывод
их этих наблюдений исследователи сделали такой: чтобы внешняя среда
благотворно влияла на мозг, недостаточно лишь пассивного созерцания мира -
требуются активные действия по его восприятию и освоению. Так возникает
замкнутый нарастающий цикл, который не следует разрывать: активная жизнь
мощно стимулирует мозг - в свою очередь, его энергичная, многообразная
деятельность позволяет увеличивать ресурсы жизнеспособности и
жизнедеятельности организма в целом.
Знание этой глубокой внутренней взаимосвязи позволяет уяснить основу
того удивительного парадокса, с которым сталкивался (и втайне ему удивлялся)
практически каждый из нас. Оказывается, долгожителями сплошь да рядом
являются люди трудной судьбы, жизнью битые-перебитые, пропущенные через
всевозможные жернова несчастий, а те, кто жил тихо и благополучно, столь же
тихо и благополучно покидают сей мир в сроки, цивилизованного человека
недостойные.
Из сотни примеров этого рода я выбрал лишь два, они относятся к людям
достаточно преклонного возраста - им далеко за сто.
Где бы ни работал замечательный агроном Николай Сергеевич Плащинский,
которому в 1985 г. исполнилось сто лет, земля рождала нечто чудесное,
небывалое. Всегда он стремился принести людям добро, но его не принимали
ученые мужи. Выведенные им удивительные сорта называли случайной мутацией, и
повсюду был он гоним злыми завистниками. Его считали неудачником, его жалели
знакомые, он же сам ощущал себя творцом, человеком счастливым. В масштабе
своей необыкновенной по количеству событий и потрясений жизни он не
разменивал свой высокий настрой на сетования по поводу зла, бесконечно
причиняемого ему. Он вопреки завистливой бездари работал и удивлял мир
новыми сортами. Когда праздновали его столетний юбилей, он произнес, как
пишет корреспондент "Литературной газеты" Лидия Графова, чеканный тост:
"Бездеятельность смерти подобна!" Юбиляр лихо танцевал на этом празднике с
юной дамой...
Александр Брянский родился в 1882 г. Судьба его была невероятно
богатой, даже уникальной: в Питере штурмовал Зимний, в Москве бился за
Кремль. Работал личным секретарем Рудзутака, вместе с Луначарским занимался
созданием нового театра. Он был одним из инициаторов движения синеблузников,
написал более двухсот агитационных пьес. Прошел через множество перипетий
30-40-х годов. Был знаком едва ли не со всеми крупнейшими писателями и
деятелями культуры нашей страны. Является старейшим членом Союза писателей.
На вопрос корреспондента о том, не утомительны ли для него выступления в
больших аудиториях (ведь приходится ему говорить подряд до двух часов, даже
не опираясь на стол) - а ему как-никак к той поре уже сто седьмой год пошел,
- ответил:
"Ничуть! Меня сейчас очень огорчает то, что мне не дают выступать
столько, сколько мне хочется. Меня жалеют, а меня жалеть не надо. Я давно
убедился в том, что чем больше ты соприкасаешься с настоящей жизнью, тем
больше в тебе самом этой жизни".
Его удивительное интервью заканчивается словами: "Так что жизнь только
начинается!.."
Тренировать свой мозг постоянными нагрузками и богатством эмоций
следует с молодых лет. Наш знаменитый физик, академик Петр Леонидович
Капица, выдвинул формулу "творческого непослушания". Если человек ищет новое
и не хочет мириться с рутиной, ибо она его не удовлетворяет, то ясно, что
непослушание есть одно из коренных свойств, проявляющихся в человеке, ищущем
и создающем новое в науке, искусстве, литературе и философии. "Основной
стимул любого творчества - это недовольство существующим. Наблюдатель
недоволен существующими процессами и придумывает новые, ученый недоволен
существующими терминами и ищет более совершенные и т. д.",- писал он Н. С.
Хрущеву в апреле 1954 г. Следовательно, чем круче размах противоречий, с
которыми сталкивается ученый, писатель, художник, изобретатель, тем выше
вздымается график его творческой деятельности, тем выше его активность,
энергичный настрой его умственной и эмоциональной системы. Дальше, правда,
уже от общества зависит, станет ли оно бороться с подобным ослушником и
старательно сокращать его еретическую жизнь, либо же использует его
незаурядный потенциал, и в таком случае его могучий интеллект явится
серьезным гарантом его здоровья -на благо его народу и всему человечеству.
Важным практическим аспектом закона увеличения всех наших жизненных сил
через постоянную загруженность мозга является суждение о принципиальной
неправоте тех пенсионеров, которые полагают, будто их старость есть лишь
объект заботы других людей и общества в целом. Напротив, следует расширить
круг своих обязанностей и обязательств перед самим собой и обществом, перед
близкими и дальними людьми. Бабушки, которые во имя своего удовольствия и
отдыха отказываются от труда пестовать своих внуков и помогать своим детям,
теряют много больше, чем их дети, - они преждевременно стареют, ибо
недобирают от жизни не только трудностей, но и самого высокого удовольствия,
которое может быть, - общения с юными душами. Болезни, наваливающиеся на
пенсионеров, не нашедших себе заделья после ухода на заслуженный, как они
считают, отдых, - это болезни расслабленной психики, прежде всего, это
полная демобилизация генерального штаба и, как следствие, разброд и анархия
во всех без исключения подразделениях, лишенных общего руководства.
Разговор о долгожительстве, о резервах здоровья в старости, которые
нельзя упускать,- дело, конечно, доброе, но обратимся к более общей теме:
значению нашей активной психики для нашего же исцеления от недугов,
терзающих человека (а ведь редко кого они не преследуют).
Вряд ли есть кто-либо из тех, кто интересуется проблемами
восстановления здоровья, кто не знает трагической и в то же время
героической истории возрождения к жизни нашего замечательного штангиста,
олимпийского чемпиона в прошлом, ныне писателя Юрия Власова. Очень много для
выздоровления дали ему воодушевляющие его формулы активного самовнушения,
настрой на преодоление болезни и на победу. "Презрение к срывам - это
безграничная вера в себя, которая порождает могучие психические процессы, а
за ними здоровую деятельность организма. Это готовность духа к любым
испытаниям. И все это называется "искусство жить" - так заключает
биографическую повесть, многозначительно названную "Формула воли: верить",
Юрий Власов. Думаю, что и всемирно известный подвиг Валентина Дикуля,
вернувшегося из полной инвалидности к рекордным выступлениям в цирке,
подтверждает эту формулу. Безусловно, энергия именно духа была главной
причиной того, что Николай Николаевич Ломтев, директор детского комбината,
который бросился спасать тонувшего и раздробил свой шейный позвонок, также
преодолел свою полную неподвижность.
А разве не воля, не характер спасли Людмилу Рогову, которая заболела не
излечимой по приговору медицины болезнью - рассеянным склерозом в возрасте
едва двадцати лет? Никакой эффективной методики борьбы с этим заболеванием у
медицины пока нет. Можно сказать, что Людмила победила недуг за счет
волевого его преодоления. Да, помог, правда, и экстремальный случай: ей
пришлось подняться, чтобы погасить огонь на газовой плите, иначе произошло
бы несчастье. "Я вдруг почувствовала силу. Смогла приподнять себя и сбросить
с кровати. Боли не ощутила, хотя я расшиблась очень. На кухне как-то сумела
взобраться на стул, стоявший около плиты, зубами повернула переключатель
газа, потом поползла обратно". Так она убедилась в своих возможностях,
поверила, что ходить будет. А далее формула нам известна: неимоверный труд,
усталость до изнеможения и удивительная победа, подтверждающая, что сила
духа и возможности человеческого организма безграничны.
К общей нашей радости, и официальная медицина исподволь поворачивается
к человеку не как к сумме функций, присущих различным разрозненным органам
или систем, но как к некоей целостности, объединенной и руководимой
психикой, чья живая энергия способна содействовать его выздоровлению. Вот
одно сообщение: на вершину Монблана совершено восхождение группой японских
граждан, болеющих раковыми заболеваниями. Инициатором этого необычного
похода стал токийский врач Итами. Его концепция заключалась в том, что