Страница:
Скажу только, что та энергия, которую я получал бы от еды, в значительной
степени поставлялась мне водой.
Во-вторых, замечательным энергетическим источником служили для меня
регулярные ежедневные пробежки не менее чем по сорок-пятьдесят минут, во
время которых я буквально набирался, насыщался энергией деревьев, облаков,
прудов, мимо которых бежал, энергией ветра. Понимаю, что затрагиваю большую
кардинальную тему энергетических подзарядок, которые способен осуществлять
человек по самой структуре своего организма, впрочем, как и подавляющее
большинство всего живого на Земле, и постараюсь высказаться по этой теме
более определенно, может быть, посвятив ей ввиду важности проблемы и особую
работу.
В-третьих, согласно практике и Брегга, и Аракеляна, я позволял себе для
того, чтобы вода была более приятной на вкус и лучше содействовала выведению
ядов из организма, на полтора-два литра ее (это примерно суточная доза
питья) выдавливать четверть или треть лимона и добавлять в стакан несколько
капель настоя мяты и также на стакан чуть подогретой воды несколько капель
меда.
Каждый раз мне крайне не хотелось выходить из голодания по той причине,
что в эти дни и недели резко повышалась умственная работоспособность, и это
вполне естественно, так как жизненная сила организма не тратилась на
переваривание, метаболизм - на функционирование органов пищеварения, но
исключительно была направлена туда, где она преимущественно и требовалась.
В-четвертых - и здесь уже мое отличие от быков Аракеляна было явно
выраженным - сенсорный голод, который возникал от резкого падения количества
ярких ощущений из окружающего мира ввиду того, например, что человек
лишается замечательной палитры вкусового разнообразия, я удовлетворял
обилием прекрасных музыкальных и зрительных впечатлений. Как это ни
покажется парадоксальным, резкое увеличение прослушивания прекрасных
музыкальных записей и увлечение красочными слайд-фильмами заметно
компенсировали потери, наносимые голоданием сфере эмоций. Для этого, правда,
мне понадобилось приобрести по возможности высококачественную
электронно-проигрывающую и демонстрационную аппаратуру, ибо чистота звука и
зрительного ряда, как оказалось, при подобном обостренном восприятии
являлась условием исключительно важным. Можно было бы перефразировать: если
искусство требует жертв, то и жертвы требуют искусства...
Не стану занимать время читателей подробными инструкциями: в конце
концов уже немало написано о голодании, задача заключается лишь в том, чтобы
подобрать тот режим, который оптимально аутентичен себе. Хочу остановиться
только на двух особо важных моментах.
Первый: выход из голодания есть процесс не менее важный и значительно
более сложный, чем само голодание. Здесь нужна крайняя осторожность и
отсутствие какой-либо поспешности. Даже после небольшого, скажем
пятидневного, голодания я позволяю себе в первый день питание лишь в виде
соков, разбавленных вдвое, затем уже - цельных соков и лишь на третий день
небольшие дозы легких кашек на воде (только не манную!), тертые и вареные
овощи, чернослив и т. д. Через несколько дней после того, как вы начали
выходить из голодания, у вас может пробудиться чудовищный аппетит - вы
будете готовы заниматься не едой, а жором, и если клюнете на эту свою
неудержимую тягу, то не только в кратчайшие сроки достигнете своего прежнего
веса, но и заметно превысите его. Что же делать в этой ситуации? Как
добиться того, чтобы и волки были сыты и овцы целы? Я нашел в этом случае
достаточно простой выход: когда обжорство, подобно цунами, накатится на вас,
то подбрасывайте в "топку" оголтелого организма исключительно грубые корма,
содержащие много клетчатки, чтобы ощущение наполненного желудка успокаивало
бы распаниковшийся организм, а реальных же калорий он практически бы не
получал. Считаю, что выход из голодания, пологий по своему графику, должен
продолжаться по времени, может быть столько же или во всяком случае три
четверти того периода, которое заняло само голодание. И крайне желательно,
если бы вы, будучи приверженцем мяса, включили его в свой рацион не раньше
чем через две-три недели после длительного голодания.
Надо хорошо представлять себе, что пищеварительный тракт обладает
значительной, как бы это сказать, силой инерции: стоит только начать обильно
питаться, как остановиться уже будет трудно, разве что только с набитым
брюхом отвалиться от стола, да и то ненадолго, потому что функция рождает
орган, орган рождает функцию. А ведь энергии, получаемой от пищи, нам
хватает и тогда, когда ее совсем немного. Чуть-чуть сдержать себя, чуть-чуть
не дать себе воли, и мы увидим, насколько в действительности меньше нам
нужно еды, чем мы потребляем.
Теперь второе замечание: лечебное голодание с обязательным применением
очистительной клизмы (а то и двух в сутки) является удивительно эффективным
средством при малейшем намеке на какое-либо заболевание: хоть ОРЗ, хоть
насморк, хоть бронхит, хоть что бы то ни было. Дело в том, что убрав из
кишечника накопившиеся там токсины и освободив организм от необходимости
тратить силы на пищеварение, вы с удивительной энергией, поднявшейся
изнутри, сладите с коварным врагом, проникшим внутрь вас. Обратим внимание
на то, что больные животные избегают питаться. Но, впрочем, что нам уроки
мудрой природы? Если мы заболели, нас необходимо напичкать огромным
количеством высококалорийных продуктов, еще более загрязнить наши
внутренности продуктами распада химических лекарств и вывести нас на
длительный режим заболевания даже по пустяковому поводу, хотя мы могли бы
сладить с ним в течение суток-двух, при том условии, правда, что сердечко
надо действительно поддержать - скажем, стаканом тепловатой воды с медом.
Впрочем, еще раз: вольному воля, спасенному - рай. А кто хочет
мучиться, зачем же ему мешать? Сам большой и умный. Завершая этот разговор о
принципах голодания, я, не боясь наскучить повторением, скромно подчеркну: и
здесь тоже мы убедились, как в разговоре о питании вообще, о здоровье
вообще, что вполне осуществимой является сугубо индивидуальная реализация
некоей общей закономерности.
Заключение
К НОВЫМ ГОРИЗОНТАМ
Типичное письмо, посланное из типичной жизни и публикуемое без купюр и
комментариев
Юрий Андреевич!
Ваши "Три кита здоровья" повлияли на мою жизнь настолько определенным
образом, что мне кажется просто нечестным не откликнуться на ваш "Ответ",
напечатанный в двенадцатом номере "Невы" за 1988 г.
Я родился в 1947 г. С первого класса постоянно болел ангинами. Еще до
школы приладился играть на гармошке, так что и вина попробовал. В пятом
классе начал курить.
Отец мой был военный. Часто меняли место жительства. Школы все были
периферийные; музыкантов, учителей пения там и в помине не было. К
двенадцати годам я уже вовсю "наяривал" на баяне. Повышенный интерес к моей
особе со стороны взрослых льстил мне. Жить было интересно.
Очень любил читать: сказки, фантастику, про чудо-богатырей и прочее
такое. Случайно, на безкнижье, взялся за случайно попавшиеся собрания
сочинений Чехова, Гюго да Шолом-Алейхема. Помню, как сильно поразила мое
воображение "Русь изначальная", - автора забыл.
Мне хотелось стать сильным, умным, элегантным.
В шестом классе я стал тайком, чтоб никто не видел, бегать рано утром
да подтягиваться на перекладине. Все это, конечно, стало достоянием
гласности; взрослые меня захвалили, и пробежки я прекратил. Обзавелся
гантелями - стал заниматься дома. С тех пор в общем-то с перерывами на
болезнь да на выпивки гимнастикой все время и занимаюсь.
Иногда бросал курить...
С седьмого класса я учиться практически перестал. Кое-как дотянул до
десятого, перешел в вечернюю и, поднапрягшись, сдал выпускные экзамены.
Отец вышел на пенсию и мы переехали на постоянное место жительства в Л.
Знакомый аккордеонист отвел меня "за ручку" в Дом культуры и устроил
туда руководителем музкружка по классу баяна и аккордеона. Началась
"веселая" жизнь. Познакомился с медвытрезвителем.
Познакомился также и с нотами (поневоле) и, прозанимавшись как следует
год, поступил в музучилище им. Мусоргского. По конкурсу прошел, но учиться
не смог: перешел на заочное, взял академический, а потом и отчислили. Для
полноты картины добавлю: после окончания школы в 1964 году из милицейского
пикета меня отправили в психоневрологическую больницу. Четыре месяца я там
отмаялся. Дина Казимировна Покровская решила маленько подлечить меня от
шизофрении. Пройдя через всякие аминазинные и инсулиновые испытания, вышел я
на свободу после Нового года со 120 килограммами чистого веса при росте 178.
Рожа наглая и самодовольная - такое видел, такое испытал, такое знаю, о чем
никто и не подозревает. В армию идти не надо - ну просто преуспевающий,
многоопытный молодой человек. Однако ежегодные явки в диспансер два раза в
год скоро наскучили, настроили меня на грустный лад. "Смотри,- говорили мне
светила,- стоит тебе только пробку понюхать, - окажешься в больнице!" Ну что
ж. И я стал пить принципиально. Дееспособность свою доказывал и удовольствие
получал.
На третьем десятке чувствую - что-то мне не нравится. Меха растягивать
надоело, зарплата маленькая, запутался с совместительствами, в гору
подниматься тяжело, половина зубов гнилая, волосы лезут, глаза, как у
кролика. Живот уже не все время подбирал. Груди стали, как у женщины. В баню
и на пляж я уже ходить опасался. То бороду отпущу, то усы - результат все
тот же.
Надо менять образ жизни! И поменял. Пошел в работяги. Тут я впервые
Столкнулся с эффектом "компрометирующего диагноза". Работал грузчиком в
магазине, трансагенстве, пилил дрова в "гортопе". Стал пошустрее, посуше. С
"бормотухи" перешел на водку. Научился пить "артельно". В вытрезвитель
забирать перестали. Я почувствовал себя опытным мужчиной. Захотелось более
надежного крепкого заработка. Устроился приемщиком в приемный пункт посуды.
Надо сказать, что к тому времени с 18 лет я жил с женщиной на 17 лет меня
старше, очень интересной, прекрасно разбирающейся в литературе. Мы с ней
разводились, снова регистрировались; сейчас она на пенсии, инвалид первой
группы по зрению, мы по-прежнему живем вместе, живем хорошо.
Приемщиком я проработал ровно месяц; быстренько запутался в отношениях
с директором магазина, в финансовых махинациях, переругался и, спровоцировав
небольшой скандальчик на квартире у матери, загремел в д. Коваши.
Обстановка там уже была не такая изысканная, как на Лиговском, 128:
сплошь алкаши да эпилептики, розыгрыши самого низкого пошиба. Лечили меня
инсулином. Было это в 1972 году. На игру, как в первый раз, уже похоже не
было. Обработали так, что лет пять после этого мне становилось не по себе
при виде белого халата или кареты "скорой помощи". Начало побаливать сердце.
Александр Львович, заведующий больницей, при выписке пообещал моим
родителям, что "вспышка" повторится не позже чем через четыре года. Я уже и
сам стал не вполне уверен в своем здоровье. Жена моя была возмущена, почему
меня лечили от шизофрении, а не от алкоголизма, что для меня было ненамного
приятней, но все-таки спасибо ей за то, что не считала меня душевнобольным.
(Для справки: первый раз я попал в больницу совершенно трезвый, в
"непитейный" даже период моей жизни. В милицию меня отвел дружинник по
подозрению не знаю в чем. В милиции меня обыскали. Нашли пачку рукописных
листков со стихами. Стихи дежурному, видимо, показались странными:
"...встаньте, проснитесь! Седая история девушкой вдруг нам предстала
юродивой. Ей ведь не справиться с тьмущей сердец. Кто ее понял - тот
молодец..." - и еще в том же роде. Он меня спросил, я ли это написал. Я не
отказался. Тогда он набрал номер...
Три года после выписки я не работал: не хотелось выходить из дому. В те
времена рояли были дешевые. Вот моя жена и купила за 120 рублей "Шредер",
чтоб я на самом деле не свихнулся. Я и давай на нем потихоньку арпеджировать
да настройку изучать. Как музыканта меня еще помнили, прислали ко мне мамашу
с девочкой. Девочка училась в первом классе музшколы. Требовались пятерки и,
следовательно, репетитор. Сейчас она учится в педучилище на хоровом
отделении. Спасибо ей: через нее я познакомился с фортепьянной литературой,
уверовал в Баха, сейчас у меня дома почти все его сочинения (вот я до одного
из китов и добрался).
Ну-с, вернусь назад. Через три года такой музыкальной жизни вызвали
меня в милицию и обязали в течение месяца устроиться на работу. Куда? Теперь
я постиг серьезную музыку-Дом культуры слишком мелко. На профессора тоже не
тяну.
Подделал медицинскую справку, пошел в кочегары. До 85-го года жизнь
прошла, как во сне. Дежурства без выпивки просто не выносил. Рояль с
модератором - по ночам изучал Баха, днем отсыпался. Жена бросила курить, да
поздно - начались глаукомные дела. Потом желудок забарахлил и пошло-поехало.
Больницы, "втэки", исследования, паника - женщина начала доходить. С
выпивкой я, конечно, подзавязал. Отдыха уже не получалось. Начал принимать
всякие тазепамы да элениумы с реланиумами. Дома стало жить невыносимо.
Работа в угольной котельной превратилась в отдых. Взял еще одну котельную. И
вот в 84-м году имел удовольствие познакомиться с рожей.
Рассказывать вряд ли стоит, насколько эта болезнь сногсшибательна и
неприятна. Это уже не хронический тонзиллит, а просто инвалидность какая-то.
Подсело зрение. Выписал очки +0,75, однако читать уже не мог, как раньше,
сутками. 15 минут - и полная разрегулировка. С нотами - то же самое. Добился
удаления миндалин. Лучше не стало. Без валидола уже не выходил, а от него во
рту все сожжено и зубы гниют. Бросил курить и стал обивать порог отдела
культуры. Трудовая книжка пухлая - на работу брать не хотят. Через шесть
месяцев все-таки смилостивились. Приняли на работу в шепелевский Дом
культуры. Я и сейчас там работаю.
Поуспокоился, да и закурил потихонечку, чтоб жену не дразнить. Нет-нет,
и водочки тяпну на всяких там чаепитиях под цыганочку. Но в общем все
пристойно. Хожу как утка, переваливаюсь, одеваться стараюсь потеплей,
аппетит поросячий даже во время болезни. С рожей своей сладился. Поколет
знакомая медсестра антибиотики недельки две - и дальше живу. Пузо растет. Я
уж и плюнул на это - перестал расстраиваться за свой внешний вид. Ослабеть
все-таки боялся. Приволок гирю в 32 кг. Кое-как вытолкну ее раза два, да
поприседаю с гантелями, да пробегусь потихоньку по шоссе. Через недельку
маленько разомнешься, начнешь прибавлять нагрузку, и вдруг температура -
опять в постель. Живот все больше. Нашел, что с подтяжками удобнее, чем с
ремнем. На день рождения мне подарили три пары подтяжек. Вот таким я
подъехал к 88-му году: глаза почти без ресниц, лицо отечное, губы
фиолетовые, запоры с кровотечениями, все время моргаю да слезы вытираю,
постоянно насморк, ноги и руки вечно закоченевшие.
В конце февраля прихватило так круто, что пришлось вызвать врача:
грипп, катар, потом пневмония. Чуть полегче стало - опять на жратву
навалился. Чувствую - что-то не то. Да какой же я больной, если так жрать
горазд!
А тут и Ваша статья подоспела. А перед этим еще по телевизору "голодный
поход" показали. Да и вообще такого рода публикациями интересовался, так что
к Вашей статье был подготовлен.
Особенно мне пришлось по сердцу сжигание шлаков. И вот в последний день
февраля поздно вечером съел я в один присест 800-граммовую банку баклажанной
икры и улегся спать.
Наутро сказал жене, что хочу серьезно заняться своим здоровьем и
поэтому умоляю ее разрешить мне взять питание в свои руки. Итак, я перестал
принимать пищу до б марта. Как раз в эти дни начались всякие клубные
мероприятия. Все эти 6 дней мне пришлось играть на аккордеоне по 5-6 часов и
присутствовать на чаепитиях с тортами. Здесь я хочу привести свои свои
записи о своих ощущениях в эти удивительные дни:
4 марта. 4-й день воздержания от пищи:
1. Пропала сонливость. 2. Глаза, обычно воспаленные,- в нормальном
состоянии, новое ощущение теплоты в веках. 3. Стал меньше мерзнуть в
помещении. 4. Появилось ощущение гибкости и большей выносливости в суставах
и мышцах. 5. Вчера перед сном некоторая небольшая тяжесть в висках. 6.
Исчезла неуверенность, связанная с отсутствием уборных в общественных
местах. Приятное ощущение в животе.
5 марта. 5-й день:
Время бодрствования резко увеличилось. Время сна сократилось до 5 часов
вместо прежних 12-14 часов в сутки. Особенно хорошее самочувствие во время
движения или просто нахождения на улице. Чувство страха перед возможными
роковыми последствиями голодания пропало. Спокойствие, вернее, самообладание
приобрело постоянный характер. Улучшился слух, зрение восстановилось до
нормального. Перестали коченеть руки и ноги. Живот мягкий. Ощущение теплоты
во внутренних органах. Приступы аппетита значительно гораздо менее
мучительные, чем в обычные дни.
6-й день:
Продолжает увеличиваться количество приятных симптомов. При пробуждении
глаза абсолютно чистые, оторвать голову от подушки не составляет проблемы.
После первого сна 35,9. После второго сна 36,2.
Приступы аппетита:
1. При пробуждении (2 раза). 2. Во время ужина.
То есть в привычное время. Не следует ли в эти моменты в будущем
принимать пищу?
Весь смысл того, что я сейчас делаю, видимо, в том, чтобы не раздражать
желудок малейшими порциями еды, - тогда голодание переносится легче. В
литературе описано много случаев, когда голодающие доводили себя до
исступления предельной экономией продуктов... Можно забыть о тяжелом
похмелье и опять начать пить. Забудется тяжелый катар, осложненный курением,
и опять потянет к сигарете.
Ощущение здоровья и какого-то всемогущества во время голодовки (не
хочется даже называть это голодовкой) настолько яркое и радостное, что
забыть его невозможно. Есть, как говорится, с чем сравнивать. Итак, на 7-й
день я начал осторожненько питаться. Накупил орехов, меду, крупы, соков,
овощей каких-то. Масло и сахар решил из обращения изъять. Воду - только
ледниковую. В общем, долго прилаживался, мудрил. Сейчас понял: следить за
своим состоянием нужно учиться всю жизнь. Через месяц примерно прошла
эйфория. На пятый день голодания удивительным образом пропало желание
курить, на стоящих с утра у пивного ларька мужчин стал смотреть как на
ненормальных. В общем, загордился. Накупил брюк по размеру, ушил старые, с
подтяжками попрощался. Появилась жажда деятельности. В опостылевшие магазины
стал ходить с удовольствием.
Появилось желание учиться, собрал документы (что раньше было для меня
делом немыслимым), стал заниматься, накупил учебников, пластинок. В Институт
культуры, однако, не прошел - наделал ошибок в сочинении (слишком самоуверен
был). Тогда с легкой душой поступил в культпросветучилище на хоровое
отделение. Попросил мать написать письмо в Минздрав, снялся с учета в
психоневрологическом диспансере. Теперь надеюсь добиться снятия пометки в
военном билете.
Положительный результат настолько очевиден, что и жена за мной
потянулась, на что я в тайне надеялся. Она хоть сложения изящного, но
совершенно не спортивная. Поэтому все эти благоприятные процессы протекают у
нее в десять раз медленнее, чем у меня. Она по-прежнему чувствует себя не
блестяще, но надежда появилась. К врачам больше не обращается и лекарства
больше не принимает. Убедил ее следовать моему режиму, который у меня
выработался. Режим такой: ем все, что хочу, по возможности избегая
смешивания. На первое кипяток с чем-нибудь сладким, чаще всего вприкуску с
каким-нибудь хлебобулочным изделием. На второе, не особенно заботясь об
интервалах,- что-нибудь животное. Супы я никогда не любил и теперь с
удовольствием обхожусь без них. Пустая каша кажется мне слаще халвы. Сейчас,
правда, я не прочь ее подмаслить, да и сиропчику добавить. А Валя как
блокадница без супа скучает, а колбасу без хлеба нипочем есть не станет.
Зато после 18.00, даже если днем не удастся поесть, до утра кроме талой воды
в рот ничего не берем. Это вечернее воздержание я ввел в качестве
компенсации за безалаберное ведений кухонных дел. Сам в неделю раз пощусь
обязательно - это уже превратилось в потребность.
Перед сном - обязательная пробежка "в удовольствие" километров на шесть
(до сих пор не перестаю удивляться легкости дыхания и этому единственному
ощущению, которое я испытываю во время бега, - прикосновение к грунту).
Затем горячий душ.
С холодной водой я подружился. Летом, когда отключили воду, я начал
купаться после пробежек - и так разохотился, что дотянул до середины
октября. Так приятно ощущать свою неуязвимость, что потерял осторожность и
докупался до "рожи", которой, впрочем, не испугался: перестал есть - через
три дня все прошло без всяких лекарств. При прохождении медкомиссии
выяснилось, что зрение у меня снова 1. И так далее. Много еще чего, о чем не
стоит распространяться.
Хочется высказать несколько соображений. Когда я первый раз
познакомился с Евангелием, меня поразил факт непризнания Христа его
современниками, несмотря на все чудеса, им творимые. То есть в свете прежних
взглядов изложенное в Евангелии выглядит совершенной чепухой, и удивительно,
думал я раньше, каким же образом такая чепуха может занимать людей почти два
тысячелетия. Могло ли такое быть? И вот со мной самим произошло одно из
тысяч чудес. Мои знакомые и товарищи по работе, конечно, заметили это. Я,
ничего не утаив, рассказал им о своих обстоятельствах, о Вашей статье, даже
носом ткнул в журнал кое-кого - результат в основном однозначный: полное
неверие Вам или в лучшем случае неверие в свои силы, в необходимость
воплощения этих замечательных идей. А кое-кто и пальцем у виска покрутит. У
меня есть 12-летний племянник, страдающий аллергической астмой. Что может
быть неприятнее ребенка с сипами и хрипами, как у 60-летнего курильщика!
Однако его мать и бабушка с важным видом рассуждают о нормальной,
полноценной жизни, о том, что если вкусно, в охотку не поесть, то тогда и
жить незачем.
Даже слов в русском языке не найдется, определяющих нормальное
состояние человека. Про зажиревшего скажут: он полный, упитанный, дородный,
здоровый, крепыш и т. п.
А про нормального: он худой, он похудел, тощий, нехлющавый, в лучшем
случае - поджарый, спортивный, но никак не здоровый.
Посылаю Вам три свои фотографии для сравнения:
1. Кочегарскую в 1983 г. 2. В момент принятия на работу в Дом культуры
в 1985-м; к 88-му году растолстел еще больше, но, к сожалению, не
фотографировался. 3. В мае этого года во время подготовки к экзаменам. Если
бы можно было добиться принятия в школьную программу класса так с пятого
такого предмета, как, например, "Культура питания" или, скажем, "Гигиена
питания", то это было бы для первого раза не так уж мало. Ну, а проблема
самодостаточности - вопрос особый.
С уважением
А. Л. В.
Конечно, в свете нехватки продуктов идеи о рациональном питании
замордованному бесконечной беготней по пустым магазинам "потребителю" должны
казаться нелепыми и издевательскими, "агиткой", так сказать. И еще: если все
граждане заживут полноценной жизнью, во что тогда превратятся сегодняшние
"привилегии" и реально ли это превращение?
17 января 1989 года
С чего начать? Что делать дальше?
Многое множество писем, которые я получал и продолжаю получать (кстати
говоря, по-прежнему без вложенных в них надписанных конвертов, что означает,
напоминаю, эгоистическую обращенность человека исключительно на себя,
любимого, наивно-самоуверенное пренебрежение обстоятельствами собеседника),
содержит вопросы о методиках, режимах, о конкретных рекомендациях на те или
иные частные действия. Думаю, в общем, что они хотят пойти облегченным
путем. Вроде как бы подняться на Эльбрус фуникулером. Прогулка эта возможна,
приятна, приносит эстетическое удовольствие - панорама-то какая! - но, на
беду, не очень уж значительно укрепляет здоровье экскурсантов. Во всяком
случае гораздо меньше, чем самостоятельный подъем на тот же Эльбрус, скажем.
Я ничего не хочу утаивать, но полагаю, что единой, не зависимой от пола,
возраста и состояния духа, общей для всех конкретной методики воздействия на
свое здоровье нет и быть не может. В этой лежащей перед вами книге много
места отдано утверждению необходимости индивидуального подхода к себе - с
опорой на некие действительно фундаментальные закономерности здоровья.
Поскольку читатели приняли эту книгу о могучих китах, то в последующих
книгах этой серии я поведаю о некоторых других полезных действиях,
способствующих поддержанию в норме систем здоровья. Пока же первый ответ на
все вопросы и запросы по поводу методик, инструкций и индивидуальных случаев
звучит так: перечитайте не торопясь эту книгу снова и переходите к практике.
Кажется мне, что в спешке первого чтения вами были опущены или сразу же
забыты важные советы, имеющие прямое отношение непосредственно к вашей
судьбе. С чего же начинать реальную работу над собой? Думаю, путь, избранный
А. Л. В., письмо которого я только что привел, является единственно верным:
от теоретизирования он сразу перешел к конкретному делу.
степени поставлялась мне водой.
Во-вторых, замечательным энергетическим источником служили для меня
регулярные ежедневные пробежки не менее чем по сорок-пятьдесят минут, во
время которых я буквально набирался, насыщался энергией деревьев, облаков,
прудов, мимо которых бежал, энергией ветра. Понимаю, что затрагиваю большую
кардинальную тему энергетических подзарядок, которые способен осуществлять
человек по самой структуре своего организма, впрочем, как и подавляющее
большинство всего живого на Земле, и постараюсь высказаться по этой теме
более определенно, может быть, посвятив ей ввиду важности проблемы и особую
работу.
В-третьих, согласно практике и Брегга, и Аракеляна, я позволял себе для
того, чтобы вода была более приятной на вкус и лучше содействовала выведению
ядов из организма, на полтора-два литра ее (это примерно суточная доза
питья) выдавливать четверть или треть лимона и добавлять в стакан несколько
капель настоя мяты и также на стакан чуть подогретой воды несколько капель
меда.
Каждый раз мне крайне не хотелось выходить из голодания по той причине,
что в эти дни и недели резко повышалась умственная работоспособность, и это
вполне естественно, так как жизненная сила организма не тратилась на
переваривание, метаболизм - на функционирование органов пищеварения, но
исключительно была направлена туда, где она преимущественно и требовалась.
В-четвертых - и здесь уже мое отличие от быков Аракеляна было явно
выраженным - сенсорный голод, который возникал от резкого падения количества
ярких ощущений из окружающего мира ввиду того, например, что человек
лишается замечательной палитры вкусового разнообразия, я удовлетворял
обилием прекрасных музыкальных и зрительных впечатлений. Как это ни
покажется парадоксальным, резкое увеличение прослушивания прекрасных
музыкальных записей и увлечение красочными слайд-фильмами заметно
компенсировали потери, наносимые голоданием сфере эмоций. Для этого, правда,
мне понадобилось приобрести по возможности высококачественную
электронно-проигрывающую и демонстрационную аппаратуру, ибо чистота звука и
зрительного ряда, как оказалось, при подобном обостренном восприятии
являлась условием исключительно важным. Можно было бы перефразировать: если
искусство требует жертв, то и жертвы требуют искусства...
Не стану занимать время читателей подробными инструкциями: в конце
концов уже немало написано о голодании, задача заключается лишь в том, чтобы
подобрать тот режим, который оптимально аутентичен себе. Хочу остановиться
только на двух особо важных моментах.
Первый: выход из голодания есть процесс не менее важный и значительно
более сложный, чем само голодание. Здесь нужна крайняя осторожность и
отсутствие какой-либо поспешности. Даже после небольшого, скажем
пятидневного, голодания я позволяю себе в первый день питание лишь в виде
соков, разбавленных вдвое, затем уже - цельных соков и лишь на третий день
небольшие дозы легких кашек на воде (только не манную!), тертые и вареные
овощи, чернослив и т. д. Через несколько дней после того, как вы начали
выходить из голодания, у вас может пробудиться чудовищный аппетит - вы
будете готовы заниматься не едой, а жором, и если клюнете на эту свою
неудержимую тягу, то не только в кратчайшие сроки достигнете своего прежнего
веса, но и заметно превысите его. Что же делать в этой ситуации? Как
добиться того, чтобы и волки были сыты и овцы целы? Я нашел в этом случае
достаточно простой выход: когда обжорство, подобно цунами, накатится на вас,
то подбрасывайте в "топку" оголтелого организма исключительно грубые корма,
содержащие много клетчатки, чтобы ощущение наполненного желудка успокаивало
бы распаниковшийся организм, а реальных же калорий он практически бы не
получал. Считаю, что выход из голодания, пологий по своему графику, должен
продолжаться по времени, может быть столько же или во всяком случае три
четверти того периода, которое заняло само голодание. И крайне желательно,
если бы вы, будучи приверженцем мяса, включили его в свой рацион не раньше
чем через две-три недели после длительного голодания.
Надо хорошо представлять себе, что пищеварительный тракт обладает
значительной, как бы это сказать, силой инерции: стоит только начать обильно
питаться, как остановиться уже будет трудно, разве что только с набитым
брюхом отвалиться от стола, да и то ненадолго, потому что функция рождает
орган, орган рождает функцию. А ведь энергии, получаемой от пищи, нам
хватает и тогда, когда ее совсем немного. Чуть-чуть сдержать себя, чуть-чуть
не дать себе воли, и мы увидим, насколько в действительности меньше нам
нужно еды, чем мы потребляем.
Теперь второе замечание: лечебное голодание с обязательным применением
очистительной клизмы (а то и двух в сутки) является удивительно эффективным
средством при малейшем намеке на какое-либо заболевание: хоть ОРЗ, хоть
насморк, хоть бронхит, хоть что бы то ни было. Дело в том, что убрав из
кишечника накопившиеся там токсины и освободив организм от необходимости
тратить силы на пищеварение, вы с удивительной энергией, поднявшейся
изнутри, сладите с коварным врагом, проникшим внутрь вас. Обратим внимание
на то, что больные животные избегают питаться. Но, впрочем, что нам уроки
мудрой природы? Если мы заболели, нас необходимо напичкать огромным
количеством высококалорийных продуктов, еще более загрязнить наши
внутренности продуктами распада химических лекарств и вывести нас на
длительный режим заболевания даже по пустяковому поводу, хотя мы могли бы
сладить с ним в течение суток-двух, при том условии, правда, что сердечко
надо действительно поддержать - скажем, стаканом тепловатой воды с медом.
Впрочем, еще раз: вольному воля, спасенному - рай. А кто хочет
мучиться, зачем же ему мешать? Сам большой и умный. Завершая этот разговор о
принципах голодания, я, не боясь наскучить повторением, скромно подчеркну: и
здесь тоже мы убедились, как в разговоре о питании вообще, о здоровье
вообще, что вполне осуществимой является сугубо индивидуальная реализация
некоей общей закономерности.
Заключение
К НОВЫМ ГОРИЗОНТАМ
Типичное письмо, посланное из типичной жизни и публикуемое без купюр и
комментариев
Юрий Андреевич!
Ваши "Три кита здоровья" повлияли на мою жизнь настолько определенным
образом, что мне кажется просто нечестным не откликнуться на ваш "Ответ",
напечатанный в двенадцатом номере "Невы" за 1988 г.
Я родился в 1947 г. С первого класса постоянно болел ангинами. Еще до
школы приладился играть на гармошке, так что и вина попробовал. В пятом
классе начал курить.
Отец мой был военный. Часто меняли место жительства. Школы все были
периферийные; музыкантов, учителей пения там и в помине не было. К
двенадцати годам я уже вовсю "наяривал" на баяне. Повышенный интерес к моей
особе со стороны взрослых льстил мне. Жить было интересно.
Очень любил читать: сказки, фантастику, про чудо-богатырей и прочее
такое. Случайно, на безкнижье, взялся за случайно попавшиеся собрания
сочинений Чехова, Гюго да Шолом-Алейхема. Помню, как сильно поразила мое
воображение "Русь изначальная", - автора забыл.
Мне хотелось стать сильным, умным, элегантным.
В шестом классе я стал тайком, чтоб никто не видел, бегать рано утром
да подтягиваться на перекладине. Все это, конечно, стало достоянием
гласности; взрослые меня захвалили, и пробежки я прекратил. Обзавелся
гантелями - стал заниматься дома. С тех пор в общем-то с перерывами на
болезнь да на выпивки гимнастикой все время и занимаюсь.
Иногда бросал курить...
С седьмого класса я учиться практически перестал. Кое-как дотянул до
десятого, перешел в вечернюю и, поднапрягшись, сдал выпускные экзамены.
Отец вышел на пенсию и мы переехали на постоянное место жительства в Л.
Знакомый аккордеонист отвел меня "за ручку" в Дом культуры и устроил
туда руководителем музкружка по классу баяна и аккордеона. Началась
"веселая" жизнь. Познакомился с медвытрезвителем.
Познакомился также и с нотами (поневоле) и, прозанимавшись как следует
год, поступил в музучилище им. Мусоргского. По конкурсу прошел, но учиться
не смог: перешел на заочное, взял академический, а потом и отчислили. Для
полноты картины добавлю: после окончания школы в 1964 году из милицейского
пикета меня отправили в психоневрологическую больницу. Четыре месяца я там
отмаялся. Дина Казимировна Покровская решила маленько подлечить меня от
шизофрении. Пройдя через всякие аминазинные и инсулиновые испытания, вышел я
на свободу после Нового года со 120 килограммами чистого веса при росте 178.
Рожа наглая и самодовольная - такое видел, такое испытал, такое знаю, о чем
никто и не подозревает. В армию идти не надо - ну просто преуспевающий,
многоопытный молодой человек. Однако ежегодные явки в диспансер два раза в
год скоро наскучили, настроили меня на грустный лад. "Смотри,- говорили мне
светила,- стоит тебе только пробку понюхать, - окажешься в больнице!" Ну что
ж. И я стал пить принципиально. Дееспособность свою доказывал и удовольствие
получал.
На третьем десятке чувствую - что-то мне не нравится. Меха растягивать
надоело, зарплата маленькая, запутался с совместительствами, в гору
подниматься тяжело, половина зубов гнилая, волосы лезут, глаза, как у
кролика. Живот уже не все время подбирал. Груди стали, как у женщины. В баню
и на пляж я уже ходить опасался. То бороду отпущу, то усы - результат все
тот же.
Надо менять образ жизни! И поменял. Пошел в работяги. Тут я впервые
Столкнулся с эффектом "компрометирующего диагноза". Работал грузчиком в
магазине, трансагенстве, пилил дрова в "гортопе". Стал пошустрее, посуше. С
"бормотухи" перешел на водку. Научился пить "артельно". В вытрезвитель
забирать перестали. Я почувствовал себя опытным мужчиной. Захотелось более
надежного крепкого заработка. Устроился приемщиком в приемный пункт посуды.
Надо сказать, что к тому времени с 18 лет я жил с женщиной на 17 лет меня
старше, очень интересной, прекрасно разбирающейся в литературе. Мы с ней
разводились, снова регистрировались; сейчас она на пенсии, инвалид первой
группы по зрению, мы по-прежнему живем вместе, живем хорошо.
Приемщиком я проработал ровно месяц; быстренько запутался в отношениях
с директором магазина, в финансовых махинациях, переругался и, спровоцировав
небольшой скандальчик на квартире у матери, загремел в д. Коваши.
Обстановка там уже была не такая изысканная, как на Лиговском, 128:
сплошь алкаши да эпилептики, розыгрыши самого низкого пошиба. Лечили меня
инсулином. Было это в 1972 году. На игру, как в первый раз, уже похоже не
было. Обработали так, что лет пять после этого мне становилось не по себе
при виде белого халата или кареты "скорой помощи". Начало побаливать сердце.
Александр Львович, заведующий больницей, при выписке пообещал моим
родителям, что "вспышка" повторится не позже чем через четыре года. Я уже и
сам стал не вполне уверен в своем здоровье. Жена моя была возмущена, почему
меня лечили от шизофрении, а не от алкоголизма, что для меня было ненамного
приятней, но все-таки спасибо ей за то, что не считала меня душевнобольным.
(Для справки: первый раз я попал в больницу совершенно трезвый, в
"непитейный" даже период моей жизни. В милицию меня отвел дружинник по
подозрению не знаю в чем. В милиции меня обыскали. Нашли пачку рукописных
листков со стихами. Стихи дежурному, видимо, показались странными:
"...встаньте, проснитесь! Седая история девушкой вдруг нам предстала
юродивой. Ей ведь не справиться с тьмущей сердец. Кто ее понял - тот
молодец..." - и еще в том же роде. Он меня спросил, я ли это написал. Я не
отказался. Тогда он набрал номер...
Три года после выписки я не работал: не хотелось выходить из дому. В те
времена рояли были дешевые. Вот моя жена и купила за 120 рублей "Шредер",
чтоб я на самом деле не свихнулся. Я и давай на нем потихоньку арпеджировать
да настройку изучать. Как музыканта меня еще помнили, прислали ко мне мамашу
с девочкой. Девочка училась в первом классе музшколы. Требовались пятерки и,
следовательно, репетитор. Сейчас она учится в педучилище на хоровом
отделении. Спасибо ей: через нее я познакомился с фортепьянной литературой,
уверовал в Баха, сейчас у меня дома почти все его сочинения (вот я до одного
из китов и добрался).
Ну-с, вернусь назад. Через три года такой музыкальной жизни вызвали
меня в милицию и обязали в течение месяца устроиться на работу. Куда? Теперь
я постиг серьезную музыку-Дом культуры слишком мелко. На профессора тоже не
тяну.
Подделал медицинскую справку, пошел в кочегары. До 85-го года жизнь
прошла, как во сне. Дежурства без выпивки просто не выносил. Рояль с
модератором - по ночам изучал Баха, днем отсыпался. Жена бросила курить, да
поздно - начались глаукомные дела. Потом желудок забарахлил и пошло-поехало.
Больницы, "втэки", исследования, паника - женщина начала доходить. С
выпивкой я, конечно, подзавязал. Отдыха уже не получалось. Начал принимать
всякие тазепамы да элениумы с реланиумами. Дома стало жить невыносимо.
Работа в угольной котельной превратилась в отдых. Взял еще одну котельную. И
вот в 84-м году имел удовольствие познакомиться с рожей.
Рассказывать вряд ли стоит, насколько эта болезнь сногсшибательна и
неприятна. Это уже не хронический тонзиллит, а просто инвалидность какая-то.
Подсело зрение. Выписал очки +0,75, однако читать уже не мог, как раньше,
сутками. 15 минут - и полная разрегулировка. С нотами - то же самое. Добился
удаления миндалин. Лучше не стало. Без валидола уже не выходил, а от него во
рту все сожжено и зубы гниют. Бросил курить и стал обивать порог отдела
культуры. Трудовая книжка пухлая - на работу брать не хотят. Через шесть
месяцев все-таки смилостивились. Приняли на работу в шепелевский Дом
культуры. Я и сейчас там работаю.
Поуспокоился, да и закурил потихонечку, чтоб жену не дразнить. Нет-нет,
и водочки тяпну на всяких там чаепитиях под цыганочку. Но в общем все
пристойно. Хожу как утка, переваливаюсь, одеваться стараюсь потеплей,
аппетит поросячий даже во время болезни. С рожей своей сладился. Поколет
знакомая медсестра антибиотики недельки две - и дальше живу. Пузо растет. Я
уж и плюнул на это - перестал расстраиваться за свой внешний вид. Ослабеть
все-таки боялся. Приволок гирю в 32 кг. Кое-как вытолкну ее раза два, да
поприседаю с гантелями, да пробегусь потихоньку по шоссе. Через недельку
маленько разомнешься, начнешь прибавлять нагрузку, и вдруг температура -
опять в постель. Живот все больше. Нашел, что с подтяжками удобнее, чем с
ремнем. На день рождения мне подарили три пары подтяжек. Вот таким я
подъехал к 88-му году: глаза почти без ресниц, лицо отечное, губы
фиолетовые, запоры с кровотечениями, все время моргаю да слезы вытираю,
постоянно насморк, ноги и руки вечно закоченевшие.
В конце февраля прихватило так круто, что пришлось вызвать врача:
грипп, катар, потом пневмония. Чуть полегче стало - опять на жратву
навалился. Чувствую - что-то не то. Да какой же я больной, если так жрать
горазд!
А тут и Ваша статья подоспела. А перед этим еще по телевизору "голодный
поход" показали. Да и вообще такого рода публикациями интересовался, так что
к Вашей статье был подготовлен.
Особенно мне пришлось по сердцу сжигание шлаков. И вот в последний день
февраля поздно вечером съел я в один присест 800-граммовую банку баклажанной
икры и улегся спать.
Наутро сказал жене, что хочу серьезно заняться своим здоровьем и
поэтому умоляю ее разрешить мне взять питание в свои руки. Итак, я перестал
принимать пищу до б марта. Как раз в эти дни начались всякие клубные
мероприятия. Все эти 6 дней мне пришлось играть на аккордеоне по 5-6 часов и
присутствовать на чаепитиях с тортами. Здесь я хочу привести свои свои
записи о своих ощущениях в эти удивительные дни:
4 марта. 4-й день воздержания от пищи:
1. Пропала сонливость. 2. Глаза, обычно воспаленные,- в нормальном
состоянии, новое ощущение теплоты в веках. 3. Стал меньше мерзнуть в
помещении. 4. Появилось ощущение гибкости и большей выносливости в суставах
и мышцах. 5. Вчера перед сном некоторая небольшая тяжесть в висках. 6.
Исчезла неуверенность, связанная с отсутствием уборных в общественных
местах. Приятное ощущение в животе.
5 марта. 5-й день:
Время бодрствования резко увеличилось. Время сна сократилось до 5 часов
вместо прежних 12-14 часов в сутки. Особенно хорошее самочувствие во время
движения или просто нахождения на улице. Чувство страха перед возможными
роковыми последствиями голодания пропало. Спокойствие, вернее, самообладание
приобрело постоянный характер. Улучшился слух, зрение восстановилось до
нормального. Перестали коченеть руки и ноги. Живот мягкий. Ощущение теплоты
во внутренних органах. Приступы аппетита значительно гораздо менее
мучительные, чем в обычные дни.
6-й день:
Продолжает увеличиваться количество приятных симптомов. При пробуждении
глаза абсолютно чистые, оторвать голову от подушки не составляет проблемы.
После первого сна 35,9. После второго сна 36,2.
Приступы аппетита:
1. При пробуждении (2 раза). 2. Во время ужина.
То есть в привычное время. Не следует ли в эти моменты в будущем
принимать пищу?
Весь смысл того, что я сейчас делаю, видимо, в том, чтобы не раздражать
желудок малейшими порциями еды, - тогда голодание переносится легче. В
литературе описано много случаев, когда голодающие доводили себя до
исступления предельной экономией продуктов... Можно забыть о тяжелом
похмелье и опять начать пить. Забудется тяжелый катар, осложненный курением,
и опять потянет к сигарете.
Ощущение здоровья и какого-то всемогущества во время голодовки (не
хочется даже называть это голодовкой) настолько яркое и радостное, что
забыть его невозможно. Есть, как говорится, с чем сравнивать. Итак, на 7-й
день я начал осторожненько питаться. Накупил орехов, меду, крупы, соков,
овощей каких-то. Масло и сахар решил из обращения изъять. Воду - только
ледниковую. В общем, долго прилаживался, мудрил. Сейчас понял: следить за
своим состоянием нужно учиться всю жизнь. Через месяц примерно прошла
эйфория. На пятый день голодания удивительным образом пропало желание
курить, на стоящих с утра у пивного ларька мужчин стал смотреть как на
ненормальных. В общем, загордился. Накупил брюк по размеру, ушил старые, с
подтяжками попрощался. Появилась жажда деятельности. В опостылевшие магазины
стал ходить с удовольствием.
Появилось желание учиться, собрал документы (что раньше было для меня
делом немыслимым), стал заниматься, накупил учебников, пластинок. В Институт
культуры, однако, не прошел - наделал ошибок в сочинении (слишком самоуверен
был). Тогда с легкой душой поступил в культпросветучилище на хоровое
отделение. Попросил мать написать письмо в Минздрав, снялся с учета в
психоневрологическом диспансере. Теперь надеюсь добиться снятия пометки в
военном билете.
Положительный результат настолько очевиден, что и жена за мной
потянулась, на что я в тайне надеялся. Она хоть сложения изящного, но
совершенно не спортивная. Поэтому все эти благоприятные процессы протекают у
нее в десять раз медленнее, чем у меня. Она по-прежнему чувствует себя не
блестяще, но надежда появилась. К врачам больше не обращается и лекарства
больше не принимает. Убедил ее следовать моему режиму, который у меня
выработался. Режим такой: ем все, что хочу, по возможности избегая
смешивания. На первое кипяток с чем-нибудь сладким, чаще всего вприкуску с
каким-нибудь хлебобулочным изделием. На второе, не особенно заботясь об
интервалах,- что-нибудь животное. Супы я никогда не любил и теперь с
удовольствием обхожусь без них. Пустая каша кажется мне слаще халвы. Сейчас,
правда, я не прочь ее подмаслить, да и сиропчику добавить. А Валя как
блокадница без супа скучает, а колбасу без хлеба нипочем есть не станет.
Зато после 18.00, даже если днем не удастся поесть, до утра кроме талой воды
в рот ничего не берем. Это вечернее воздержание я ввел в качестве
компенсации за безалаберное ведений кухонных дел. Сам в неделю раз пощусь
обязательно - это уже превратилось в потребность.
Перед сном - обязательная пробежка "в удовольствие" километров на шесть
(до сих пор не перестаю удивляться легкости дыхания и этому единственному
ощущению, которое я испытываю во время бега, - прикосновение к грунту).
Затем горячий душ.
С холодной водой я подружился. Летом, когда отключили воду, я начал
купаться после пробежек - и так разохотился, что дотянул до середины
октября. Так приятно ощущать свою неуязвимость, что потерял осторожность и
докупался до "рожи", которой, впрочем, не испугался: перестал есть - через
три дня все прошло без всяких лекарств. При прохождении медкомиссии
выяснилось, что зрение у меня снова 1. И так далее. Много еще чего, о чем не
стоит распространяться.
Хочется высказать несколько соображений. Когда я первый раз
познакомился с Евангелием, меня поразил факт непризнания Христа его
современниками, несмотря на все чудеса, им творимые. То есть в свете прежних
взглядов изложенное в Евангелии выглядит совершенной чепухой, и удивительно,
думал я раньше, каким же образом такая чепуха может занимать людей почти два
тысячелетия. Могло ли такое быть? И вот со мной самим произошло одно из
тысяч чудес. Мои знакомые и товарищи по работе, конечно, заметили это. Я,
ничего не утаив, рассказал им о своих обстоятельствах, о Вашей статье, даже
носом ткнул в журнал кое-кого - результат в основном однозначный: полное
неверие Вам или в лучшем случае неверие в свои силы, в необходимость
воплощения этих замечательных идей. А кое-кто и пальцем у виска покрутит. У
меня есть 12-летний племянник, страдающий аллергической астмой. Что может
быть неприятнее ребенка с сипами и хрипами, как у 60-летнего курильщика!
Однако его мать и бабушка с важным видом рассуждают о нормальной,
полноценной жизни, о том, что если вкусно, в охотку не поесть, то тогда и
жить незачем.
Даже слов в русском языке не найдется, определяющих нормальное
состояние человека. Про зажиревшего скажут: он полный, упитанный, дородный,
здоровый, крепыш и т. п.
А про нормального: он худой, он похудел, тощий, нехлющавый, в лучшем
случае - поджарый, спортивный, но никак не здоровый.
Посылаю Вам три свои фотографии для сравнения:
1. Кочегарскую в 1983 г. 2. В момент принятия на работу в Дом культуры
в 1985-м; к 88-му году растолстел еще больше, но, к сожалению, не
фотографировался. 3. В мае этого года во время подготовки к экзаменам. Если
бы можно было добиться принятия в школьную программу класса так с пятого
такого предмета, как, например, "Культура питания" или, скажем, "Гигиена
питания", то это было бы для первого раза не так уж мало. Ну, а проблема
самодостаточности - вопрос особый.
С уважением
А. Л. В.
Конечно, в свете нехватки продуктов идеи о рациональном питании
замордованному бесконечной беготней по пустым магазинам "потребителю" должны
казаться нелепыми и издевательскими, "агиткой", так сказать. И еще: если все
граждане заживут полноценной жизнью, во что тогда превратятся сегодняшние
"привилегии" и реально ли это превращение?
17 января 1989 года
С чего начать? Что делать дальше?
Многое множество писем, которые я получал и продолжаю получать (кстати
говоря, по-прежнему без вложенных в них надписанных конвертов, что означает,
напоминаю, эгоистическую обращенность человека исключительно на себя,
любимого, наивно-самоуверенное пренебрежение обстоятельствами собеседника),
содержит вопросы о методиках, режимах, о конкретных рекомендациях на те или
иные частные действия. Думаю, в общем, что они хотят пойти облегченным
путем. Вроде как бы подняться на Эльбрус фуникулером. Прогулка эта возможна,
приятна, приносит эстетическое удовольствие - панорама-то какая! - но, на
беду, не очень уж значительно укрепляет здоровье экскурсантов. Во всяком
случае гораздо меньше, чем самостоятельный подъем на тот же Эльбрус, скажем.
Я ничего не хочу утаивать, но полагаю, что единой, не зависимой от пола,
возраста и состояния духа, общей для всех конкретной методики воздействия на
свое здоровье нет и быть не может. В этой лежащей перед вами книге много
места отдано утверждению необходимости индивидуального подхода к себе - с
опорой на некие действительно фундаментальные закономерности здоровья.
Поскольку читатели приняли эту книгу о могучих китах, то в последующих
книгах этой серии я поведаю о некоторых других полезных действиях,
способствующих поддержанию в норме систем здоровья. Пока же первый ответ на
все вопросы и запросы по поводу методик, инструкций и индивидуальных случаев
звучит так: перечитайте не торопясь эту книгу снова и переходите к практике.
Кажется мне, что в спешке первого чтения вами были опущены или сразу же
забыты важные советы, имеющие прямое отношение непосредственно к вашей
судьбе. С чего же начинать реальную работу над собой? Думаю, путь, избранный
А. Л. В., письмо которого я только что привел, является единственно верным:
от теоретизирования он сразу перешел к конкретному делу.