Страница:
Дом Президента, Столица
(Резолюция раздраженно поперек: “милый Чандрагупта, выгнать наглеца вон по собственному желанию в связи с состоянием здоровья.– Анастасия, 20 марта”).
(Документ 29)
ИМЕНЕМ КОРОЛЕВЫ.
ПРЕЗИДЕНТ СМГ, ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ВКС ГАЛАКТИКИ А.ЧАНДРАГУПТА – МИНИСТРУ ОБОРОНЫ СМГ, НАБОЛЬШЕМУ ШЕФУ ППС СМГ, СТРАТЕГ-МАГИСТРУ, АДМИРАЛУ ФЛОТОВ ВКС СМГ СУХОРУЧКО И.Т.
20 МАРТА 534 ГОДА – 06.00.
Приказываю Вам немедленно приступить к исполнению обязанностей Директора КГБ СМГ.
ПРЕЗИДЕНТ
ДОМ ПРЕЗИДЕНТА, СТОЛИЦА
(Документ 30)
СРОЧНО, СТРОГО СЕКРЕТНО.
ДЕЖУРНОМУ ПО ГАЛАКТИКЕ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МВД СМГ.
ОТ НАЧАЛЬНИКА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО КУРОРТА АМАЛЬГАМА ШЕРИФА НЕПАВЛОВА К. К.
РАПОРТ
Настоящим доношу, что сегодня, 20 марта 534 года покончил с собой Директор КГБ СМГ в отставке канцлер Софрон Бродаты. Смерть необратима вследствие фатального 64-% разрушения головы, произведенного выстрелом из армейского безномерного скорчера. Реанимационные процедуры не проводились. Место происшествия (личные апартаменты канцлера, курортная зона Жемчужина) опечатано, взято под охрану. Утечка информации минимальна. Предсмертной записки канцлер Бродаты не оставил. Архив и личные вещи покойного находятся в управлении шерифа.
Прошу санкции ответственных лиц на возбуждение уголовного дела по факту смерти.
20 марта 534 года – 08.21
Амальгама
(Документ 31)
СРОЧНО, СТРОГО СЕКРЕТНО.
ДЕЖУРНОМУ ПО ГАЛАКТИКЕ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МВД СМГ.
ОТ НАЧАЛЬНИКА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО КУРОРТА АМАЛЬГАМА ШЕРИФА НЕПАВЛОВА К. К.
ДОПОЛНЕНИЕ К МОЕМУ РАПОРТУ ОТ 08.21.
По Вашему приказанию настоящим подтверждаю факт САМОУБИЙСТВА канцлера Бродаты.
20 марта 534 года – 09.15
Амальгама
(Документ 32)
МЕГАНЕТ, ВСЕОБЩИЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ КАНАЛ
20 МАРТА 534 ГОДА – 10.00
Коллектив личной Канцелярии Президента СМГ с глубокой скорбью оповещает граждан Галактики о тяжелой потере в наших рядах. Вчера, 19 марта 534 года в орбитальной катастрофе в системе ЕН-5465 трагически погиб Первый Советник Президента, действительный тайный советник Генрих фон Марц. Мы потеряли друга и коллегу… память в наших сердцах… скорбь всемерна… тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та…
(Документ 33)
НЕЗАРЕГЕСТРИРОВАННЫЙ РАЗГОВОР ПО НЕСУЩЕСТВУЮЩЕМУ КАНАЛУ. 20 МАРТА 534 ГОДА
– Я тебя, ну, как бы это, не разбудил?
– Да нет.
– Ну тогда, это, ну, как у тебя дела, Джералд?
– Ничего, Саша, ничего.
– А, ну, тогда все, как бы, ясно, да? Ты меня знаешь, я – тебя. Ну, а дела-то как?
– А твоими хлопотами, Саша, твоими хлопотами.
– Шахматишки как?
– Поигрываем, поигрываем.
– Да? А мне что-то они надоели. Я, ну, как бы хочу спросить тебя, это, Джералд: ты как, в го играть умеешь? Я слышал, ты как бы интересовался теорией го. У меня тут книжка есть.
– Ну-ну?
– Так тебе партнер не требуется? Я давеча, ну, это, прочитал книжку, потренировался – что-то мне надоели шахматы.
– Я слушаю тебя, Саша.
– Значит, что у меня есть тебе сказать? Призрак в данный момент на борту юконского почтовика "Китовый Ус". Того самого. В Ллойде он есть. Прошел слух, что пилот в розыске и церемониться с ним никому некогда. Но есть несколько часов.
– Так.
– Ну вот.
– Так. Я полагаю, Саша, мы вполне сможем с тобой сгонять партийку-другую. Мне необходим немедленно открытый неномерной банковский счет на Северо-Западе, в системе американских банков. В крайнем случае, русских. Ты – мне, я – тебе.
– Могу помочь. Но, это, только – по транзиту, Джералд, сам понимаешь.
– Я понимаю.
– У меня есть неограниченный транзит в подвале Столичного Государственного. Сбрось деньги на мой третий периферийный канал – бери номер – ровно в полночь сегодня. Если ты, конечно, мне доверяешь.
– Доверяю; обстановка ясна. Что ж, Саша, мы явно с тобой сработаемся.
– Да базару нет, Джералд. Вдвоем на новом месте начинать всегда легче. Ну что, флаг?
– Вседогоборогобо.
– Пок-пок.
Представьте себе, что идет война и краснокожие истоптали всю ее тропу до состояния "трава не расти". И вот вы – бледнолицый следопыт, лазутчик, заброшенный правительственными войсками краснокожим в тыл. Перебегая и перекатываясь, вы скрытно приближаетесь к кострам противника, вы прячетесь за случившимися поблизости метеоритами от сканеров зловещего вражеского корабля… и вот наконец вы у цели; вы оснащены "волшебным ключом" и имеете огромный опыт вскрытия сейфов; "собачья упряжь" бессильна противостоять вашему натиску взломщика; и вот вы на борту "Китового Уса". Тихо. Полусумрак. Топография местности незнакома вам, но вы пробираетесь по сумрачным коридорам и камерам, оставляя на переборках зарубки для тех, кто придет следом, вы отключаете по пути индикаторы масс и сервисные фотоэлементы… Запертая камера. Любопытно. Вы пытаетесь подобрать комбинацию на "волшебном ключе", но между делом выясняете, что все гораздо проще: панель замка на косяке открыта, провода электрозамка перерезаны и хозяйственно изолированы друг от друга скотчем… вы исправляете повреждение и принудительно распахиваете дверь: так и есть, краснокожие содержат здесь пленного. Пленный вам знаком по фотографиям и телевизионным объявлениям: это младший урядник Гена Ряхлов, в желтом дезабилье из-под тяжелого скафандра, сильно похудевший, бледный, помятый, – но еще со скальпом, пришедшим, правда, за дни плена в неуставной вид. Урядник надежно принайтовлен к кабельной трубе (камера набита трубами) керамической веревкой. Он смотрит на вас, следопыта, щенячьими глазами с пятиграммовой слезой в каждом, и пытается что-то сказать… Но вы останавливаете его возможные речи и тихо отступаете в коридор, запирая дверь снова… не время сейчас… жди и надейся…
Мастер скрадывания, вы подбираетесь все ближе и ближе к рубке зловещего звездолета. Кобура скорчера уже открыта, вы легки, пружинисты и ко всему готовы… Если повезет, вы одолеете в схватке и захватите краснокожего в плен… Вы не обращаете внимания на редкостной красоты фрески на переборках, ковры в микрохоллах, предметы культа, стереографии богов и декоративное оружие… Если краснокожий сумеет избегнуть плена и умрет – и тут будет вам чести.
Если нет – с честью вы погибнете.
Но что это? В рубке слышны голоса… Неужели индеец напился огненной воды и разговаривает со своими богами? Вы осторожно заглядываете в рубку.
В рубке двое. Вы погибли.
Представили все это? То-то, дорогие читатели. А разговаривал Зерно со Збышеком, неустанно пятый час приходящим в себя, и вполне в этом преуспевшим.
Из стены был выдвинут низкий столик, пилотский "капюшон" был приспущен, деформирован и образовывал собой вокруг столика диванчик. На столе стояла полуторная бутыль с ракой, в куче обрывков упаковки красовалось содержимое знаменитой посылки: шесть больших туб со сливовым вареньем, которым двоюродная прабабушка Збышека (Славечкова Вендула, ста трех лет, чешка, планета Градец Кралове, мир Прага, ЕН-1778) ежегодно на день ангела снабжала. Збышек безумно прабабку любил, хотя в последний раз виделся с ней воочию больше двадцати лет назад – сразу после развода Збышека с родителями она забрала его к себе на целый месяц. У нее дома сохранился чердак, и на чердаке Збышек обнаружил восхитительную штуку – системный блок американского компьютера триста восемьдесят шестой модели, лет четыреста блоку было, но он работал и столько Збышек никогда больше не смеялся, сколько смеялся он тогда, пытаясь понять, как же это предки умудрялись жить без электричества и горячей воды… Варенье бабы Венды Збышек любил остервенело.
– Ты рассказал очень поучительную историю, – сказал Малиновое Зерно, дослушав Збышека. – Зерно запомнил ее. Он расскажет ее многим. Многие будут веселиться, услышав ее. Зерно расскажет также о вкусе варенья.
– Ну, друг Зерно, ты можешь не сомневаться, я подарю тебе все, что останется после нашей трапезы, – сказал Збышек. – И тебе не придется искать слова для описания получаемого сейчас удовольствия.
Зерно серьезно кивнул, выдавил на лезвие стропореза еще варенья и слизнул. Збышек разлил еще по порции раки. Выцедили сквозь зубы. Потом закурили. Зеленый юконский табак давал огромное количество дыма, терпкого, медвяного, и невероятный привкус дым придавал лакомству, самогонке и неспешной беседе – очень оживленной беседе.
Зерно сам себе удивлялся. Никогда в жизни он столько не разговаривал, никогда в жизни – да еще с таким удовольствием. Он вынужден был признать, что какие угодно трудности и подвиги, связанные с доставкой почты в сравнение не идут с уделом воина, лазутчика, в особенности когда – один против многих, нож против карабина, мягкая поступь против лязга гусениц, чутье и слух против тепловых очков и автоматических радаров… Об этом он долго рассуждал вслух, под раку с вареньем, и Збышек слушал его, полагая, что внимание и понимание – самое меньшее, что он может сделать для индейца. Збышек тоже себе удивлялся. Благодарность никогда не стояла у него на правом фланге, и Збышек, в свою очередь, вынужден был признать: разве только Дон делал для него нечто подобное, но Дон – статья особая. Друг. Благодарности не требует. Другу нужно от тебя мало – веры и верности. А Зерно сделал гораздо больше, чем требовал его контракт.
– Ты возьми запишись в Иностранный Легион, – сказал Збышек.
– Нет, Зерно – почтальон. Народ Юкона не служит никому, кроме клиентов.
Как и Малиновое Зерно, японец Хонэда был патриот. Его корабль не имел имени, только регистрационный номер, но построен был японцами для японца. Понятное дело, когда Хонэде приходилось играть европейца или американца, корабль быстро изменялся, иногда до неузнаваемости; в сущности, это был трансформер. Киберштурман Хонэды (японская модель, без блока сознания) назывался Улиткой: так и мы будем звать корабль Хонэды; любимым оружием Хонэды была ракетная кольцевая турель "космос – космос" "сюрикен".
Бой в космосе исключительно скучен для стороннего наблюдателя. Как правило, это черный пустой экран, усыпанный звездами и только компьютер помогает разглядеть незначительные перемещения отдельных звездочек, например, сажая их в прицельные рамки и разноцветя их. Вспышку выстрела заметить можно только при сильном везении, а иногда, при удачном попадании, вы полюбуетесь коротким фейерверком… Гораздо больше вам расскажут цифры в углу экрана…
"Короткий" огонь противников остается эффективным на расстоянии до пятисот километров; стандартная боевая дистанция – половина этого расстояния. "Улитка" же и "Китовый Ус" маневрировали – при нулевой относительной – на дуэльной дистанции: чуть больше километра борт от борта, описывая сложные фигуры и ни в коем случае не становясь к противнику профилем, словно две наполненные водой чашки, вращаемые на веревочке китайской гимнасткой… Да, дуэль – штука в Пространстве редкая, особая.
"Улитка" возник в римане на дистанции прямого поражения. Охрана "Китового Уса" среагировала, но фактор неожиданности сработал, как всегда хорошо, когда его планирует и исполняет боец высшей касты, боец среди бойцов.
Бросив Збышека с недопитой чашкой у рта, Зерно перескочил через спинку импровизированного "дивана" и на полусогнутых застыл у пульта. Освещение рубки автоматически сменилось на боевое, все экраны вспыхнули, а целеуловитель перебросил оптическую обстановку с малого монитора на ходовой. Зерно не глядя пнул ногой ключ "капюшона" – Збышек упал на спину, когда "диван" упруго выскочил из под него, собираясь в стандартное положение под седалище индейца. Было очевидно, что Зерно не собирается во время боя о парализованном пассажире заботиться, предоставляя это священное право ему самому. Збышек вцепился в поручень и напрягся.
Когда поле боя перед пилотом предстает в графическом виде, обычно это квадратная голограмма, или, если пилот предпочитает плоский график и работает с внутренним дисплеем шлема, то это похоже на интерфейс игрового симулятора. Со шлема воевал сегодня Тоши Хонэда; индеец, откровенно говоря, попавший в ситуацию дуэльного боя впервые, работал с голограммой, – но уж считать-то Малиновое Зерно умел хорошо, почти не прибегая при маневрировании к услугам киберштурмана. Застигнутый врасплох, он, однако, оправился быстро, повреждения, полученные почтовиком в начале дуэли, извинял фактор внезапности и Зерно забыл о них, не обременивших его честь, мгновенно; Зерно был умел, хладнокровен, а его почтовик, даже и раненый в брюхо, недаром считался кораблем в смысле боевых качеств, легендарным. Кроме того, скоро Зерно заметил, что против него воюет не человек.
…Две первые ракеты лопнули под брюхом "Китового", подбросив ему нос и не переломив почтовику хребет лишь чудом. Зерно видел последние полсекунды их подхода, но уклониться от них или сбить даже не пытался, игнорировав непреложное, сосредоточившись на запуске процессора и обнаружении агрессора. Агрессор обнаружился довольно легко, целеуловитель жадно заурчал и выплюнул в его сторону кассету "иволг". Индикаторный столбик готовности установки силового поля наполнялся ярко-голубым, но недостаточно быстро, поскольку приоритетный забор энергии с питателя вел двигатель. Впрочем, "иволга" сыграла верно, сбив вторую пару "сюрикенов" и дав времени Зерну на маневр. Збышека прижало к стене, потом немного потоптало на полу, потом "Китовый Ус" дважды провернулся вокруг оси, – но все это натужно и с явным запаздыванием. Почтовик получил серьезное ранение, брюшные дюзовые пакеты были свернуты на сторону и киберпилот блокировал от управления всю нижнюю тягу. Блеснула зарница на датчиках силовой защиты – "лыжи" запустились, шестая ракета, потеряв в "иволге" пару клюнула внешнюю оболочку "лыжи" и соскользнула с нее, чуть-чуть покачнув почтовик… Выскочила вторая "иволга", и почти сразу же за ней – пара ракет "С-300б"… От отдачи от их старта у Збышека резко потемнело в глазах и зубы лязгнули почище сигнального спикера затвора ракетной установки. Ну его на фиг, подумал он, нашарил где-то поблизости какую-то тряпку, оказавшуюся позже салфеткой, скомкал ее и запихал в рот. У Збышека были красивые здоровые зубы, он очень берег их и не собирался из-за какого-то паршивого боя терять с них эмаль. Обычно он таскал с собой капу, но где теперь та капа?..
– Неизвестный агрессор, назовите себя, – спокойно сказал Зерно, включив рацию. Бой, однако не прервался. "Баймурза" Зерна дозарядилась на две трети, стрелять уже можно, но киберштурман никак не мог поймать напавшего на ось огня, пилот там сидел ого-го, воин…
Расстояние между Зерном и Хонэдой не сокращалось. Коротко маневрируя, корабли соблюдали оптическую и больше не стреляли. Так старые мастера часами ходят по паркету, словно бы не обращая друг на друга никакого внимания, выбирая миг фатального удара… Можно даже поговорить, представиться. Рация Зерна ожила.
– Я "Улитка", назовите себя.
– Я Малиновое Зерно, юконец.
– Ах, вот в чем дело, – сказал с сожалением Хонэда. – Чертовски жаль, господин Зерно, но я вынужден был вас побеспокоить. Однако же и рад, что не оскорбил юконского почтальона предварительными переговорами и дал ему возможность показать всю свою великолепную доблесть. Я польщен знакомством. Немногие могли бы похвастаться тем, что чисто отразили три из шести моих ракет. Благодарю вас. Вы готовы продолжать?
– Готов, к вашим услугам, – сказал Зерно и выключил рацию.
Во время разговора Збышек достиг на руках и животе пульта киберштурмана. Выдвинул из-под консоли кресло, взобрался в него, пристегнулся на полную тягу и перевел дыхание. Салфетку он изжевал и в какой-то момент нечувствительно проглотил.
– Зерно, я могу помочь, – предложил он.
Зерно думал.
– Я не знаю, кто такой Улитка и что ему надо, – сказал Зерно. – Я вижу воина, вижу смерть. Он подбил мой корабль. Ход потерян. В надриман он не даст нам стартовать. Что может сказать Какалов?
– Я не знаю никаких Улиток, – в свою очередь сказал Збышек. – Сказать ничего не могу. Могу помочь.
– Так, как Какалов сбил "Бисмарка"?
– Да, Зерно. Так, как я сбил "Бисмарка".
– Ты великий хакер, – сказал Зерно. – Но это подло.
– Да, согласен, Зерно. "Бисмарка" я сбил подло. Никто на "Бисмарке" не способен был мне противостоять в киберспейсе. Но и шаттл, которым мы ушли с планеты, не способен был противостоять "Бисмарку" в римане, согласись. А выйти им на дистанцию поражения ничего не стоило. Всегда кто-то сильнее. Тебя ударили сейчас исподтишка. Мне сдается, что это достаточный аргумент.
– Это достаточный аргумент. Но все же Зерно вынужден сказать Какалову, что Зерно жалеет о нашем соглашении. Я взял аванс, и мы составили договор, что я доставлю тебя по адресу как посылку, но теперь – Зерно жалеет. Я могу потерять корабль. Это большой убыток для Юкона.
– То есть, что-то меняется?
– Нет. Зерно взял аванс. Я просто сказал слова.
– Тогда я иду вниз и уничтожаю противника.
– Да. Почта должна быть доставлена. Честью ли, бесчестьем. Я тоже не убийца, я тоже не хотел убивать людей на планете. Но – почта должна быть доставлена. А мир может погибнуть.
Правый присосок транслятора уже сидел у Збышека на виске, он возился с левым. Действие было самым привычным у Збышека, но что-то ему мешало… липкое всасывающее ощущение на невыбритом виске чуть ли не впервые в жизни не доставляло удовольствия. "Бисмарка" и микропогодку Збышек уничтожил с текст-программера, некогда было трансформироваться в киберспейс, да и в горячке побега все происходило, кровь фон Марца еще высыхала на лице и руках… Присосок встал на место, транслятор автоматически включил индикаторную панель и Збышек закрыл глаза. Среда, установленная в трансляторе "Китового Уса" была Збышеку хорошо знакома, "Обувной Магазин", хотя он предпочитал более поздние ее версии, – но переинсталлировать среду было, конечно, некогда, и так сойдет. В коробке панели задач над мембраной сетевого порта Збышек примерил хлопчатобумажные музейные тапочки-лыжи, разрешил транслятору сохранение среды каждые тридцать миллисекунд, преодолел порт и повис в распределителе. Телепанельку ситуации "наверху" он оставил в своем правом глазу. Неведомый Улитка снова нанес удар, Зерно с трудом отвел флагмана ракетной пары, но ведомая ракета-таки опробовала правую силовую "лыжу" почтовика на сгиб и на излом; со сгибом все оказалось в порядке, а вот излом ракете удался. Поспешай, пшек, сказал себе Збышек, ускоряя темп среды до привычного максимума и обретая привычную свободу ориентации в киберспейсе. Эх, не так мечталось вернуться Збышеку в Меганет, не так! Модель Галактики развесистой цветной клюквой вспыхнула перед глазами, и Збышек пошел щелкать ногтем, укрупняя сектора, – до точки боя он добрался в течении каких-то микросекунд, и тут его ждали.
В ареале боя было настроено кем-то отдельное от Меганета операционное поле, незнакомой Збышеку конфигурации, но явно произведенное от японского "чайного садика"; частная территория, но воротца внутрь были гостеприимно распахнуты. Операционке было всего несколько минут от роду, темные массивы почтовика и агрессора ограничивали "садик" с юга и с запада.
Збышек превратился в шар, вырастил усики и осторожно подкрался к воротцам. Ни одной ловушки; за бумажным плетнем, увешанным фонариками – пустая травянистая полянка. Ранний вечер, сквознячок. И очень быстрая среда.
Дуэль в киберспейсе – гораздо более зрелищная штука. Несть числа боевым полям, от боксерского ринга до межгалактических просторов; также можно играть в карты на самоубийство противника. Очень хороша перестрелка в лабиринтах. Надо только не позабыть выключить предохранители, позволяющие поверженному пользователю оживать бесконечно. Меганет – апофеоз демократии – допускает необратимое стирание матрицы пользователя, правда, до соответствующего предохранителя добраться непросто, не каждому под силу; Какалов и Хонэда необходимым умением обладали. Конечно, дуэлянт может непрерывно сохраняться, если у него под рукой достаточно жесткой памяти и машина скоростная, но каждое сохранение – это серьезная задержка реакции и признак трусости; подловить оппонента в момент сохранения и "осалить" – задачка вполне школьная, ведь "паузы" в бою нет.
Как правило, вступивший в дуэль вторым, играет на поле противника. В данном случае, если стараться быть объективным, это было справедливо: пользовательский класс Збышека, даже и растренированного продолжительным бездельем, даже и с реакциями, нарушенными наркотиками, превышал класс Тоши Хонэды, по крайней мере, на три порядка. Хонэда знал это; гадать, зачем ему было выходить на столь неравный бой, сейчас бессмысленно, – наверняка резоны имелись, и машина у него была в сотни раз быстрее, чем "трехсоттысячепервый" киберштурман "Китового Уса", и с жесткой памятью дело обстояло лучше, и связь короче…
Как Збышек не пытался совместить темп предложенной ему среды со своим личным темпом, ничего хорошего не выходило. Приходилось выбирать жертву: то ли понижать боевые умения, то ли сокращать защитные уровни организма, – в угоду скорости. Противник в садик не выходил, это Збышека и радовало – благородно дают время на адаптацию, – и напрягало, – возможно, что заманили и коварно настраивают на конкретные данные Збышека ловушку, и бой с открытыми забралами даже не планировался. Верным было первое, но Збышек пока этого не знал.
И бой "наверху" отвлекал. Збышек погасил иконку с теле "сверху", здраво рассудив, что прямого попадания, если им с Зерном не повезет, он даже и не заметит, мгновенно превратясь в чистый, безмысленно угасающий, виртуальный дух, и ничем не помочь и ничего не поделать, пусть уж его Зерно сам там "наверху" воюет.
Первоначальное намерение Збышека было простейшим – добраться до управления "Улитки", проломить защиту и круто там нагадить, запустив, например, систему самоуничтожения, как Збышек и сделал на "Бисмарке". Но не тут-то было. Его явно выманили на дуэль; кто такой мог это быть, Збышек не представлял – вокруг ни имени, ни запаха. Если это погоня от КГБ, то одного истребителя мало…Среда, впрочем, японская… и язык японский… у Збышека смутно забрезжило в голове и вдруг он догадался. Да, таки жадность его, фраера, сгубила. Стоило погибнуть Ларкин, как ограбленные когда-то им немедленно вышли найти и линчевать… вот тебе и черная касса… – "Накамичи", доброго вам здоровьичка! Тьфу ты, черт, как вы не вовремя со своими погаными деньгами… жлобы, денег им жалко… а сколько я тогда схачил?.. а, да, я бы тоже разозлился… Якудза, мать их, и так не в дугу по времени! Одно отрадно – пока что меня уважают.
– Ну покажитесь же, наконец, самурай, – сказал Збышек громко, вертя головой.
– Пройдите вперед, господин Призрак. Мы будем биться. Но вы должны выбрать меня сами.
– А может, договоримся? – спросил Збышек, прекрасно сознавая бессмысленность своих слов. Голос ниоткуда поморщился:
– Ответ отрицательный. Коль скоро вы догадались, – а я не сомневался в этом, – с кем вы имеете дело, и по поводу чего, то я не могу не вспомнить, что вопрос привлечения вас в качестве сотрудника некогда стоял и обсуждался. Но мое слово решало все, а я, изучив ваше – доступное к моменту обсуждения – досье, счел вас чересчур независимым и слишком умелым. Вы вор, Призрак. Вы украли крупную сумму денег, кроме того, ваша неуловимость и, как следствие неуловимости, ваша длившаяся годы безнаказанность, серьезно повредили нашей репутации. Возможно, я развлеку вас, сказав, что вознаграждение, которое мы готовы были выплатить за вашу гениальную голову, вдесятеро превышало сумму, украденную вами. Переговоры бесполезны, Какалов, вы умрете. Так, или иначе. Но, из уважения к вашим способностям я, ваш палач, своей волей и честью предоставляю вам шанс. Сыграем, хакер. Дано: у вас сто секунд "верхнего" среднего. Вы выбираете оружие и меня, и мы сходимся. За моей спиной – ключ к киберпилоту. На сто первой секунде киберпилот наносит по вашему кораблю залп из "баймурзы". Понимаете? Я хочу увидеть, так же ли вы будете хороши в предлагаемых обстоятельствах, как некогда на финансовой территории "Накамичи-банка"… Входите в садик, Призрак, и выбирайте. Счет секундам пойдет с момента сделанного выбора. И не надейтесь, что вашему юконскому другу удастся сбить меня.
Прошу вас, господин Призрак.
Збышек пожал плечами.
– Как вас звать, самурай? – спросил он. – Назовитесь, прежде чем умереть. Вы меня знаете, я вас нет: как-то не по-русски.
Неуловимая пауза. Збышек, нет, не Збышек, – Призрак-Никто, ломавший все на свете, и даже на другом свете ломавший все – Призрак-Никто заметил эту паузу.
– Хонэда, мастер смерти. К вашим услугам.
– Отлично. Начнем, – сказал Збышек. – Я предоставлю вам свое ответное уважение ("Ого, чего сказал, Дону впору!") и сыграю с вами на вашей территории. Прошу отметить, господин Хонэда, что я работаю с обычным бортовым калькулятором, и у меня всего два гигабайта оперативной памяти. Мне жаль, что урок, преподанный вам, умрет вместе с вами.
Паузы больше не было.
– Я буду учиться даже за секунду до смерти, господин Призрак.
Ответ Збышека поразил. Хонэда произнес слова просто: так оно и есть на самом деле. Ни тени сомнения, ни боязни, огромная вера в святость и справедливость мести, и в скорость своей машины.
(Резолюция раздраженно поперек: “милый Чандрагупта, выгнать наглеца вон по собственному желанию в связи с состоянием здоровья.– Анастасия, 20 марта”).
(Документ 29)
ИМЕНЕМ КОРОЛЕВЫ.
ПРЕЗИДЕНТ СМГ, ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ВКС ГАЛАКТИКИ А.ЧАНДРАГУПТА – МИНИСТРУ ОБОРОНЫ СМГ, НАБОЛЬШЕМУ ШЕФУ ППС СМГ, СТРАТЕГ-МАГИСТРУ, АДМИРАЛУ ФЛОТОВ ВКС СМГ СУХОРУЧКО И.Т.
20 МАРТА 534 ГОДА – 06.00.
Приказываю Вам немедленно приступить к исполнению обязанностей Директора КГБ СМГ.
ПРЕЗИДЕНТ
ДОМ ПРЕЗИДЕНТА, СТОЛИЦА
(Документ 30)
СРОЧНО, СТРОГО СЕКРЕТНО.
ДЕЖУРНОМУ ПО ГАЛАКТИКЕ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МВД СМГ.
ОТ НАЧАЛЬНИКА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО КУРОРТА АМАЛЬГАМА ШЕРИФА НЕПАВЛОВА К. К.
РАПОРТ
Настоящим доношу, что сегодня, 20 марта 534 года покончил с собой Директор КГБ СМГ в отставке канцлер Софрон Бродаты. Смерть необратима вследствие фатального 64-% разрушения головы, произведенного выстрелом из армейского безномерного скорчера. Реанимационные процедуры не проводились. Место происшествия (личные апартаменты канцлера, курортная зона Жемчужина) опечатано, взято под охрану. Утечка информации минимальна. Предсмертной записки канцлер Бродаты не оставил. Архив и личные вещи покойного находятся в управлении шерифа.
Прошу санкции ответственных лиц на возбуждение уголовного дела по факту смерти.
20 марта 534 года – 08.21
Амальгама
(Документ 31)
СРОЧНО, СТРОГО СЕКРЕТНО.
ДЕЖУРНОМУ ПО ГАЛАКТИКЕ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МВД СМГ.
ОТ НАЧАЛЬНИКА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО КУРОРТА АМАЛЬГАМА ШЕРИФА НЕПАВЛОВА К. К.
ДОПОЛНЕНИЕ К МОЕМУ РАПОРТУ ОТ 08.21.
По Вашему приказанию настоящим подтверждаю факт САМОУБИЙСТВА канцлера Бродаты.
20 марта 534 года – 09.15
Амальгама
(Документ 32)
МЕГАНЕТ, ВСЕОБЩИЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ КАНАЛ
20 МАРТА 534 ГОДА – 10.00
Коллектив личной Канцелярии Президента СМГ с глубокой скорбью оповещает граждан Галактики о тяжелой потере в наших рядах. Вчера, 19 марта 534 года в орбитальной катастрофе в системе ЕН-5465 трагически погиб Первый Советник Президента, действительный тайный советник Генрих фон Марц. Мы потеряли друга и коллегу… память в наших сердцах… скорбь всемерна… тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та…
(Документ 33)
НЕЗАРЕГЕСТРИРОВАННЫЙ РАЗГОВОР ПО НЕСУЩЕСТВУЮЩЕМУ КАНАЛУ. 20 МАРТА 534 ГОДА
– Я тебя, ну, как бы это, не разбудил?
– Да нет.
– Ну тогда, это, ну, как у тебя дела, Джералд?
– Ничего, Саша, ничего.
– А, ну, тогда все, как бы, ясно, да? Ты меня знаешь, я – тебя. Ну, а дела-то как?
– А твоими хлопотами, Саша, твоими хлопотами.
– Шахматишки как?
– Поигрываем, поигрываем.
– Да? А мне что-то они надоели. Я, ну, как бы хочу спросить тебя, это, Джералд: ты как, в го играть умеешь? Я слышал, ты как бы интересовался теорией го. У меня тут книжка есть.
– Ну-ну?
– Так тебе партнер не требуется? Я давеча, ну, это, прочитал книжку, потренировался – что-то мне надоели шахматы.
– Я слушаю тебя, Саша.
– Значит, что у меня есть тебе сказать? Призрак в данный момент на борту юконского почтовика "Китовый Ус". Того самого. В Ллойде он есть. Прошел слух, что пилот в розыске и церемониться с ним никому некогда. Но есть несколько часов.
– Так.
– Ну вот.
– Так. Я полагаю, Саша, мы вполне сможем с тобой сгонять партийку-другую. Мне необходим немедленно открытый неномерной банковский счет на Северо-Западе, в системе американских банков. В крайнем случае, русских. Ты – мне, я – тебе.
– Могу помочь. Но, это, только – по транзиту, Джералд, сам понимаешь.
– Я понимаю.
– У меня есть неограниченный транзит в подвале Столичного Государственного. Сбрось деньги на мой третий периферийный канал – бери номер – ровно в полночь сегодня. Если ты, конечно, мне доверяешь.
– Доверяю; обстановка ясна. Что ж, Саша, мы явно с тобой сработаемся.
– Да базару нет, Джералд. Вдвоем на новом месте начинать всегда легче. Ну что, флаг?
– Вседогоборогобо.
– Пок-пок.
Представьте себе, что идет война и краснокожие истоптали всю ее тропу до состояния "трава не расти". И вот вы – бледнолицый следопыт, лазутчик, заброшенный правительственными войсками краснокожим в тыл. Перебегая и перекатываясь, вы скрытно приближаетесь к кострам противника, вы прячетесь за случившимися поблизости метеоритами от сканеров зловещего вражеского корабля… и вот наконец вы у цели; вы оснащены "волшебным ключом" и имеете огромный опыт вскрытия сейфов; "собачья упряжь" бессильна противостоять вашему натиску взломщика; и вот вы на борту "Китового Уса". Тихо. Полусумрак. Топография местности незнакома вам, но вы пробираетесь по сумрачным коридорам и камерам, оставляя на переборках зарубки для тех, кто придет следом, вы отключаете по пути индикаторы масс и сервисные фотоэлементы… Запертая камера. Любопытно. Вы пытаетесь подобрать комбинацию на "волшебном ключе", но между делом выясняете, что все гораздо проще: панель замка на косяке открыта, провода электрозамка перерезаны и хозяйственно изолированы друг от друга скотчем… вы исправляете повреждение и принудительно распахиваете дверь: так и есть, краснокожие содержат здесь пленного. Пленный вам знаком по фотографиям и телевизионным объявлениям: это младший урядник Гена Ряхлов, в желтом дезабилье из-под тяжелого скафандра, сильно похудевший, бледный, помятый, – но еще со скальпом, пришедшим, правда, за дни плена в неуставной вид. Урядник надежно принайтовлен к кабельной трубе (камера набита трубами) керамической веревкой. Он смотрит на вас, следопыта, щенячьими глазами с пятиграммовой слезой в каждом, и пытается что-то сказать… Но вы останавливаете его возможные речи и тихо отступаете в коридор, запирая дверь снова… не время сейчас… жди и надейся…
Мастер скрадывания, вы подбираетесь все ближе и ближе к рубке зловещего звездолета. Кобура скорчера уже открыта, вы легки, пружинисты и ко всему готовы… Если повезет, вы одолеете в схватке и захватите краснокожего в плен… Вы не обращаете внимания на редкостной красоты фрески на переборках, ковры в микрохоллах, предметы культа, стереографии богов и декоративное оружие… Если краснокожий сумеет избегнуть плена и умрет – и тут будет вам чести.
Если нет – с честью вы погибнете.
Но что это? В рубке слышны голоса… Неужели индеец напился огненной воды и разговаривает со своими богами? Вы осторожно заглядываете в рубку.
В рубке двое. Вы погибли.
Представили все это? То-то, дорогие читатели. А разговаривал Зерно со Збышеком, неустанно пятый час приходящим в себя, и вполне в этом преуспевшим.
Из стены был выдвинут низкий столик, пилотский "капюшон" был приспущен, деформирован и образовывал собой вокруг столика диванчик. На столе стояла полуторная бутыль с ракой, в куче обрывков упаковки красовалось содержимое знаменитой посылки: шесть больших туб со сливовым вареньем, которым двоюродная прабабушка Збышека (Славечкова Вендула, ста трех лет, чешка, планета Градец Кралове, мир Прага, ЕН-1778) ежегодно на день ангела снабжала. Збышек безумно прабабку любил, хотя в последний раз виделся с ней воочию больше двадцати лет назад – сразу после развода Збышека с родителями она забрала его к себе на целый месяц. У нее дома сохранился чердак, и на чердаке Збышек обнаружил восхитительную штуку – системный блок американского компьютера триста восемьдесят шестой модели, лет четыреста блоку было, но он работал и столько Збышек никогда больше не смеялся, сколько смеялся он тогда, пытаясь понять, как же это предки умудрялись жить без электричества и горячей воды… Варенье бабы Венды Збышек любил остервенело.
– Ты рассказал очень поучительную историю, – сказал Малиновое Зерно, дослушав Збышека. – Зерно запомнил ее. Он расскажет ее многим. Многие будут веселиться, услышав ее. Зерно расскажет также о вкусе варенья.
– Ну, друг Зерно, ты можешь не сомневаться, я подарю тебе все, что останется после нашей трапезы, – сказал Збышек. – И тебе не придется искать слова для описания получаемого сейчас удовольствия.
Зерно серьезно кивнул, выдавил на лезвие стропореза еще варенья и слизнул. Збышек разлил еще по порции раки. Выцедили сквозь зубы. Потом закурили. Зеленый юконский табак давал огромное количество дыма, терпкого, медвяного, и невероятный привкус дым придавал лакомству, самогонке и неспешной беседе – очень оживленной беседе.
Зерно сам себе удивлялся. Никогда в жизни он столько не разговаривал, никогда в жизни – да еще с таким удовольствием. Он вынужден был признать, что какие угодно трудности и подвиги, связанные с доставкой почты в сравнение не идут с уделом воина, лазутчика, в особенности когда – один против многих, нож против карабина, мягкая поступь против лязга гусениц, чутье и слух против тепловых очков и автоматических радаров… Об этом он долго рассуждал вслух, под раку с вареньем, и Збышек слушал его, полагая, что внимание и понимание – самое меньшее, что он может сделать для индейца. Збышек тоже себе удивлялся. Благодарность никогда не стояла у него на правом фланге, и Збышек, в свою очередь, вынужден был признать: разве только Дон делал для него нечто подобное, но Дон – статья особая. Друг. Благодарности не требует. Другу нужно от тебя мало – веры и верности. А Зерно сделал гораздо больше, чем требовал его контракт.
– Ты возьми запишись в Иностранный Легион, – сказал Збышек.
– Нет, Зерно – почтальон. Народ Юкона не служит никому, кроме клиентов.
Как и Малиновое Зерно, японец Хонэда был патриот. Его корабль не имел имени, только регистрационный номер, но построен был японцами для японца. Понятное дело, когда Хонэде приходилось играть европейца или американца, корабль быстро изменялся, иногда до неузнаваемости; в сущности, это был трансформер. Киберштурман Хонэды (японская модель, без блока сознания) назывался Улиткой: так и мы будем звать корабль Хонэды; любимым оружием Хонэды была ракетная кольцевая турель "космос – космос" "сюрикен".
Бой в космосе исключительно скучен для стороннего наблюдателя. Как правило, это черный пустой экран, усыпанный звездами и только компьютер помогает разглядеть незначительные перемещения отдельных звездочек, например, сажая их в прицельные рамки и разноцветя их. Вспышку выстрела заметить можно только при сильном везении, а иногда, при удачном попадании, вы полюбуетесь коротким фейерверком… Гораздо больше вам расскажут цифры в углу экрана…
"Короткий" огонь противников остается эффективным на расстоянии до пятисот километров; стандартная боевая дистанция – половина этого расстояния. "Улитка" же и "Китовый Ус" маневрировали – при нулевой относительной – на дуэльной дистанции: чуть больше километра борт от борта, описывая сложные фигуры и ни в коем случае не становясь к противнику профилем, словно две наполненные водой чашки, вращаемые на веревочке китайской гимнасткой… Да, дуэль – штука в Пространстве редкая, особая.
"Улитка" возник в римане на дистанции прямого поражения. Охрана "Китового Уса" среагировала, но фактор неожиданности сработал, как всегда хорошо, когда его планирует и исполняет боец высшей касты, боец среди бойцов.
Бросив Збышека с недопитой чашкой у рта, Зерно перескочил через спинку импровизированного "дивана" и на полусогнутых застыл у пульта. Освещение рубки автоматически сменилось на боевое, все экраны вспыхнули, а целеуловитель перебросил оптическую обстановку с малого монитора на ходовой. Зерно не глядя пнул ногой ключ "капюшона" – Збышек упал на спину, когда "диван" упруго выскочил из под него, собираясь в стандартное положение под седалище индейца. Было очевидно, что Зерно не собирается во время боя о парализованном пассажире заботиться, предоставляя это священное право ему самому. Збышек вцепился в поручень и напрягся.
Когда поле боя перед пилотом предстает в графическом виде, обычно это квадратная голограмма, или, если пилот предпочитает плоский график и работает с внутренним дисплеем шлема, то это похоже на интерфейс игрового симулятора. Со шлема воевал сегодня Тоши Хонэда; индеец, откровенно говоря, попавший в ситуацию дуэльного боя впервые, работал с голограммой, – но уж считать-то Малиновое Зерно умел хорошо, почти не прибегая при маневрировании к услугам киберштурмана. Застигнутый врасплох, он, однако, оправился быстро, повреждения, полученные почтовиком в начале дуэли, извинял фактор внезапности и Зерно забыл о них, не обременивших его честь, мгновенно; Зерно был умел, хладнокровен, а его почтовик, даже и раненый в брюхо, недаром считался кораблем в смысле боевых качеств, легендарным. Кроме того, скоро Зерно заметил, что против него воюет не человек.
…Две первые ракеты лопнули под брюхом "Китового", подбросив ему нос и не переломив почтовику хребет лишь чудом. Зерно видел последние полсекунды их подхода, но уклониться от них или сбить даже не пытался, игнорировав непреложное, сосредоточившись на запуске процессора и обнаружении агрессора. Агрессор обнаружился довольно легко, целеуловитель жадно заурчал и выплюнул в его сторону кассету "иволг". Индикаторный столбик готовности установки силового поля наполнялся ярко-голубым, но недостаточно быстро, поскольку приоритетный забор энергии с питателя вел двигатель. Впрочем, "иволга" сыграла верно, сбив вторую пару "сюрикенов" и дав времени Зерну на маневр. Збышека прижало к стене, потом немного потоптало на полу, потом "Китовый Ус" дважды провернулся вокруг оси, – но все это натужно и с явным запаздыванием. Почтовик получил серьезное ранение, брюшные дюзовые пакеты были свернуты на сторону и киберпилот блокировал от управления всю нижнюю тягу. Блеснула зарница на датчиках силовой защиты – "лыжи" запустились, шестая ракета, потеряв в "иволге" пару клюнула внешнюю оболочку "лыжи" и соскользнула с нее, чуть-чуть покачнув почтовик… Выскочила вторая "иволга", и почти сразу же за ней – пара ракет "С-300б"… От отдачи от их старта у Збышека резко потемнело в глазах и зубы лязгнули почище сигнального спикера затвора ракетной установки. Ну его на фиг, подумал он, нашарил где-то поблизости какую-то тряпку, оказавшуюся позже салфеткой, скомкал ее и запихал в рот. У Збышека были красивые здоровые зубы, он очень берег их и не собирался из-за какого-то паршивого боя терять с них эмаль. Обычно он таскал с собой капу, но где теперь та капа?..
– Неизвестный агрессор, назовите себя, – спокойно сказал Зерно, включив рацию. Бой, однако не прервался. "Баймурза" Зерна дозарядилась на две трети, стрелять уже можно, но киберштурман никак не мог поймать напавшего на ось огня, пилот там сидел ого-го, воин…
Расстояние между Зерном и Хонэдой не сокращалось. Коротко маневрируя, корабли соблюдали оптическую и больше не стреляли. Так старые мастера часами ходят по паркету, словно бы не обращая друг на друга никакого внимания, выбирая миг фатального удара… Можно даже поговорить, представиться. Рация Зерна ожила.
– Я "Улитка", назовите себя.
– Я Малиновое Зерно, юконец.
– Ах, вот в чем дело, – сказал с сожалением Хонэда. – Чертовски жаль, господин Зерно, но я вынужден был вас побеспокоить. Однако же и рад, что не оскорбил юконского почтальона предварительными переговорами и дал ему возможность показать всю свою великолепную доблесть. Я польщен знакомством. Немногие могли бы похвастаться тем, что чисто отразили три из шести моих ракет. Благодарю вас. Вы готовы продолжать?
– Готов, к вашим услугам, – сказал Зерно и выключил рацию.
Во время разговора Збышек достиг на руках и животе пульта киберштурмана. Выдвинул из-под консоли кресло, взобрался в него, пристегнулся на полную тягу и перевел дыхание. Салфетку он изжевал и в какой-то момент нечувствительно проглотил.
– Зерно, я могу помочь, – предложил он.
Зерно думал.
– Я не знаю, кто такой Улитка и что ему надо, – сказал Зерно. – Я вижу воина, вижу смерть. Он подбил мой корабль. Ход потерян. В надриман он не даст нам стартовать. Что может сказать Какалов?
– Я не знаю никаких Улиток, – в свою очередь сказал Збышек. – Сказать ничего не могу. Могу помочь.
– Так, как Какалов сбил "Бисмарка"?
– Да, Зерно. Так, как я сбил "Бисмарка".
– Ты великий хакер, – сказал Зерно. – Но это подло.
– Да, согласен, Зерно. "Бисмарка" я сбил подло. Никто на "Бисмарке" не способен был мне противостоять в киберспейсе. Но и шаттл, которым мы ушли с планеты, не способен был противостоять "Бисмарку" в римане, согласись. А выйти им на дистанцию поражения ничего не стоило. Всегда кто-то сильнее. Тебя ударили сейчас исподтишка. Мне сдается, что это достаточный аргумент.
– Это достаточный аргумент. Но все же Зерно вынужден сказать Какалову, что Зерно жалеет о нашем соглашении. Я взял аванс, и мы составили договор, что я доставлю тебя по адресу как посылку, но теперь – Зерно жалеет. Я могу потерять корабль. Это большой убыток для Юкона.
– То есть, что-то меняется?
– Нет. Зерно взял аванс. Я просто сказал слова.
– Тогда я иду вниз и уничтожаю противника.
– Да. Почта должна быть доставлена. Честью ли, бесчестьем. Я тоже не убийца, я тоже не хотел убивать людей на планете. Но – почта должна быть доставлена. А мир может погибнуть.
Правый присосок транслятора уже сидел у Збышека на виске, он возился с левым. Действие было самым привычным у Збышека, но что-то ему мешало… липкое всасывающее ощущение на невыбритом виске чуть ли не впервые в жизни не доставляло удовольствия. "Бисмарка" и микропогодку Збышек уничтожил с текст-программера, некогда было трансформироваться в киберспейс, да и в горячке побега все происходило, кровь фон Марца еще высыхала на лице и руках… Присосок встал на место, транслятор автоматически включил индикаторную панель и Збышек закрыл глаза. Среда, установленная в трансляторе "Китового Уса" была Збышеку хорошо знакома, "Обувной Магазин", хотя он предпочитал более поздние ее версии, – но переинсталлировать среду было, конечно, некогда, и так сойдет. В коробке панели задач над мембраной сетевого порта Збышек примерил хлопчатобумажные музейные тапочки-лыжи, разрешил транслятору сохранение среды каждые тридцать миллисекунд, преодолел порт и повис в распределителе. Телепанельку ситуации "наверху" он оставил в своем правом глазу. Неведомый Улитка снова нанес удар, Зерно с трудом отвел флагмана ракетной пары, но ведомая ракета-таки опробовала правую силовую "лыжу" почтовика на сгиб и на излом; со сгибом все оказалось в порядке, а вот излом ракете удался. Поспешай, пшек, сказал себе Збышек, ускоряя темп среды до привычного максимума и обретая привычную свободу ориентации в киберспейсе. Эх, не так мечталось вернуться Збышеку в Меганет, не так! Модель Галактики развесистой цветной клюквой вспыхнула перед глазами, и Збышек пошел щелкать ногтем, укрупняя сектора, – до точки боя он добрался в течении каких-то микросекунд, и тут его ждали.
В ареале боя было настроено кем-то отдельное от Меганета операционное поле, незнакомой Збышеку конфигурации, но явно произведенное от японского "чайного садика"; частная территория, но воротца внутрь были гостеприимно распахнуты. Операционке было всего несколько минут от роду, темные массивы почтовика и агрессора ограничивали "садик" с юга и с запада.
Збышек превратился в шар, вырастил усики и осторожно подкрался к воротцам. Ни одной ловушки; за бумажным плетнем, увешанным фонариками – пустая травянистая полянка. Ранний вечер, сквознячок. И очень быстрая среда.
Дуэль в киберспейсе – гораздо более зрелищная штука. Несть числа боевым полям, от боксерского ринга до межгалактических просторов; также можно играть в карты на самоубийство противника. Очень хороша перестрелка в лабиринтах. Надо только не позабыть выключить предохранители, позволяющие поверженному пользователю оживать бесконечно. Меганет – апофеоз демократии – допускает необратимое стирание матрицы пользователя, правда, до соответствующего предохранителя добраться непросто, не каждому под силу; Какалов и Хонэда необходимым умением обладали. Конечно, дуэлянт может непрерывно сохраняться, если у него под рукой достаточно жесткой памяти и машина скоростная, но каждое сохранение – это серьезная задержка реакции и признак трусости; подловить оппонента в момент сохранения и "осалить" – задачка вполне школьная, ведь "паузы" в бою нет.
Как правило, вступивший в дуэль вторым, играет на поле противника. В данном случае, если стараться быть объективным, это было справедливо: пользовательский класс Збышека, даже и растренированного продолжительным бездельем, даже и с реакциями, нарушенными наркотиками, превышал класс Тоши Хонэды, по крайней мере, на три порядка. Хонэда знал это; гадать, зачем ему было выходить на столь неравный бой, сейчас бессмысленно, – наверняка резоны имелись, и машина у него была в сотни раз быстрее, чем "трехсоттысячепервый" киберштурман "Китового Уса", и с жесткой памятью дело обстояло лучше, и связь короче…
Как Збышек не пытался совместить темп предложенной ему среды со своим личным темпом, ничего хорошего не выходило. Приходилось выбирать жертву: то ли понижать боевые умения, то ли сокращать защитные уровни организма, – в угоду скорости. Противник в садик не выходил, это Збышека и радовало – благородно дают время на адаптацию, – и напрягало, – возможно, что заманили и коварно настраивают на конкретные данные Збышека ловушку, и бой с открытыми забралами даже не планировался. Верным было первое, но Збышек пока этого не знал.
И бой "наверху" отвлекал. Збышек погасил иконку с теле "сверху", здраво рассудив, что прямого попадания, если им с Зерном не повезет, он даже и не заметит, мгновенно превратясь в чистый, безмысленно угасающий, виртуальный дух, и ничем не помочь и ничего не поделать, пусть уж его Зерно сам там "наверху" воюет.
Первоначальное намерение Збышека было простейшим – добраться до управления "Улитки", проломить защиту и круто там нагадить, запустив, например, систему самоуничтожения, как Збышек и сделал на "Бисмарке". Но не тут-то было. Его явно выманили на дуэль; кто такой мог это быть, Збышек не представлял – вокруг ни имени, ни запаха. Если это погоня от КГБ, то одного истребителя мало…Среда, впрочем, японская… и язык японский… у Збышека смутно забрезжило в голове и вдруг он догадался. Да, таки жадность его, фраера, сгубила. Стоило погибнуть Ларкин, как ограбленные когда-то им немедленно вышли найти и линчевать… вот тебе и черная касса… – "Накамичи", доброго вам здоровьичка! Тьфу ты, черт, как вы не вовремя со своими погаными деньгами… жлобы, денег им жалко… а сколько я тогда схачил?.. а, да, я бы тоже разозлился… Якудза, мать их, и так не в дугу по времени! Одно отрадно – пока что меня уважают.
– Ну покажитесь же, наконец, самурай, – сказал Збышек громко, вертя головой.
– Пройдите вперед, господин Призрак. Мы будем биться. Но вы должны выбрать меня сами.
– А может, договоримся? – спросил Збышек, прекрасно сознавая бессмысленность своих слов. Голос ниоткуда поморщился:
– Ответ отрицательный. Коль скоро вы догадались, – а я не сомневался в этом, – с кем вы имеете дело, и по поводу чего, то я не могу не вспомнить, что вопрос привлечения вас в качестве сотрудника некогда стоял и обсуждался. Но мое слово решало все, а я, изучив ваше – доступное к моменту обсуждения – досье, счел вас чересчур независимым и слишком умелым. Вы вор, Призрак. Вы украли крупную сумму денег, кроме того, ваша неуловимость и, как следствие неуловимости, ваша длившаяся годы безнаказанность, серьезно повредили нашей репутации. Возможно, я развлеку вас, сказав, что вознаграждение, которое мы готовы были выплатить за вашу гениальную голову, вдесятеро превышало сумму, украденную вами. Переговоры бесполезны, Какалов, вы умрете. Так, или иначе. Но, из уважения к вашим способностям я, ваш палач, своей волей и честью предоставляю вам шанс. Сыграем, хакер. Дано: у вас сто секунд "верхнего" среднего. Вы выбираете оружие и меня, и мы сходимся. За моей спиной – ключ к киберпилоту. На сто первой секунде киберпилот наносит по вашему кораблю залп из "баймурзы". Понимаете? Я хочу увидеть, так же ли вы будете хороши в предлагаемых обстоятельствах, как некогда на финансовой территории "Накамичи-банка"… Входите в садик, Призрак, и выбирайте. Счет секундам пойдет с момента сделанного выбора. И не надейтесь, что вашему юконскому другу удастся сбить меня.
Прошу вас, господин Призрак.
Збышек пожал плечами.
– Как вас звать, самурай? – спросил он. – Назовитесь, прежде чем умереть. Вы меня знаете, я вас нет: как-то не по-русски.
Неуловимая пауза. Збышек, нет, не Збышек, – Призрак-Никто, ломавший все на свете, и даже на другом свете ломавший все – Призрак-Никто заметил эту паузу.
– Хонэда, мастер смерти. К вашим услугам.
– Отлично. Начнем, – сказал Збышек. – Я предоставлю вам свое ответное уважение ("Ого, чего сказал, Дону впору!") и сыграю с вами на вашей территории. Прошу отметить, господин Хонэда, что я работаю с обычным бортовым калькулятором, и у меня всего два гигабайта оперативной памяти. Мне жаль, что урок, преподанный вам, умрет вместе с вами.
Паузы больше не было.
– Я буду учиться даже за секунду до смерти, господин Призрак.
Ответ Збышека поразил. Хонэда произнес слова просто: так оно и есть на самом деле. Ни тени сомнения, ни боязни, огромная вера в святость и справедливость мести, и в скорость своей машины.