Арчер Вадим. Алтари Келады

   — Стойте! — опять крикнул Кеменер. — Вы что, не боитесь гнева белого диска?!
   На этот раз слова Кеменера подействовали. Уттаки остановились.
   Старший шагнул вперед и заговорил, с трудом справляясь с келадской речью:
   — Нам надо всех хватать. Чтоб не ходили здесь. И вести к хозяину.
   «И сначала ограбить», — добавил его взгляд.
   — Идите за нами, если не верите. Мы едем прямо к хозяину.
   Кеменер направил коня к воротам замка. Скампада поспешил за ним, каждое мгновение опасаясь, что уттакская секира вонзится ему в спину. Он инстинктивно ощутил разбойничью, неуправляемую сущность уттаков, и в глубине его души шевельнулась благодарность к своему спутнику, заставившему его надеть обноски. Скампаде бросилось в глаза, что уттаки изрядно похозяйничали в Бетлинке. В замке не осталось ни одного невыбитого стекла, ни одной несломанной двери, а двор, заваленный обломками и объедками, был невыносимо грязен.
   Каморра, получив замок, выставил оттуда уттаков, едва только удалось их унять, но вещи уже были разграблены и испорчены, запасы пожраны, а все, что поддавалось действию силы, переломано и испоганено. Повелитель уттаков и его сподвижники поселились в полуразрушенных комнатах замка.
   Кеменер и Скампада, опасаясь оставить коней на дворе, завели их через выбитую дверь в просторный зал на первом этаже замка и оставили там, а сами поднялись по лестнице на верхние этажи, отыскивая Каморру. На стене вдоль лестницы висели фамильные портреты владельцев Бетлинка, начиная с Эмбара, основателя замка. Лица портретов нижнего ряда были истыканы уттакскими пиками.
   Маг сидел в бывшем кабинете Вальборна и складывал воедино обрывки карты Келады, найденные в замке. Скампада, не видевший Каморру почти десять лет, отметил изменения во внешности мага, совершенные ходом времени. Босханец был все таким же остролицым, сухим и узкоплечим, а его движения — так же резки и угловаты, но в жидких черных волосах появилась седина, напоминавшая потеки птичьего помета на городских крышах. Морщины на лице Каморры, залегающие между бровей и у глаз, идущие в стороны от основания ноздрей, стали глубже, а вокруг тонкогубого, плотно сжатого рта появилось множество мелких радиальных складок.
   Заметив вошедших, Каморра поднял голову и оторвался от своего занятия.
   — Явились! — Если он и обрадовался, увидев своего лучшего шпиона, то ничем не выдал радости. — А это ты, Скампада! Давно не виделись. Как там Берсерен поживает?
   — Я покинул дворец вскоре после вас, — повел плечом Скампада. — Этот человек давно не интересует меня.
   — Ну ладно, Скампада, Приехал — так приехал. Что тебе здесь нужно?
   Скампада хладнокровно выдержал насмешливый взгляд мага. Он понял, что Каморра не знает о его договоренности с Шимангой и считает его человеком, явившимся в Бетлинк в поисках грязной работы.
   — Шиманга говорил со мной от вашего имени, — сдержанно сказал он.
   — Он поручил мне поиск сведений о магических камнях, известных как камни Трех Братьев.
   В глазах Каморры впервые засветился интерес.
   — Раз ты здесь, значит, ты нашел их? — спросил он. — Выкладывай, что у тебя есть.
   — Я не все нашел, а кое-что. — Скампада не торопился выкладывать сведения. — И я не привык делать дела в спешке. Мне нужно позаботиться о коне, разместить вещи в комнате, перекусить с дороги, договориться о цене. Если информация нужна, то у нее есть цена. — Он вскинул глаза на Каморру.
   — А ты все такой же гордец, как и в те времена, у Берсерена, — снисходительно заметил Каморра. — Я не собираюсь торопить вас обоих. Ставьте коней, занимайте любые комнаты. О своей еде позаботьтесь сами — надеюсь, вы привезли с собой припасы. С едой здесь трудно, уттаки сожрали все запасы замка.
   Когда устроитесь, приходите ко мне. — Он вернулся к восстановлению разорванной карты.
   Кеменер и Скампада отыскали конюшню, сено, комнаты, внесли и распаковали дорожные мешки. Поужинав оставшимися с дороги припасами, они снова пошли к Каморре.
   Был уже поздний вечер, и в коридорах было темно. Комнату мага освещали два эфилемовых шара, похожие на светлячки Феникса, но лучащиеся белым Светом. Каморра задержал взгляд на Кеменере, затем обратился к Скампаде:
   — Начнем с тебя, Скампада. Что ты узнал о камнях?
   — Не так много. — Скампада хладнокровно встретил испытующий взгляд мага. — Я потратил три месяца, чтобы найти хотя бы это.
   — Что? — поинтересовался Каморра.
   — Я нашел сведения о том, где Красный камень находился около ста пятидесяти лет назад.
   — И все? — разочарованно спросил маг. — Где был этот камень?
   — Мы еще не обговорили размер вознаграждения, — заметил Скампада.
   — Вознаграждение… — проворчал Каморра. — За сведения, которым сто пятьдесят лет…
   — За три месяца работы, — опять вставил замечание Скампада. — Мне еще повезло, что я нашел эти сведения.
   Каморра неопределенно хмыкнул.
   — Шиманга давал тебе задаток?
   Скампада стрельнул глазами в стоящего рядом Кеменера. Тот мог знать от Шиманги о размере задатка, и сын первого министра решил не рисковать.
   Чуть замявшись, он назвал полученную сумму.
   — И ты требуешь что-то еще? — взглянул на него Каморра.
   — Если даже эти сведения было трудно получить, они наверняка ценны, — ничуть не смутившись, ответил Скампада. — К тому же эта одежда… и уттаки эти. Путешествовать в этих краях — не удовольствие.
   Каморра подошел к стене и, направив на нее ладонь, открыл недавно обнаруженный потайной шкаф. Маг не боялся выдать секрет шкафа, так как знал, что ни Скампада, ни Кеменер не владеют магией, без которой невозможно открыть защелку. Порывшись в шкафу, он выбрал небольшой мешочек и протянул Скампаде.
   Сын первого министра взвесил мешочек на руке, — Здесь золото? — спросил он.
   — Серебро.
   Выражение недовольства на мгновение посетило выразительную физиономию Скампады и тут же спряталось внутри, в уголках глаз. Норрен платил не так, совсем не так. И как было хорошо в дворцовой библиотеке правителя — чисто, культурно! А кухня… повара уважали Скампаду и подавали ему еду в красивой посуде, на маленький столик, накрытый белой салфеткой. Скампада чуть заметно вздохнул. Здесь не следовало ломаться. Унести бы отсюда поскорее и себя, и вещи, и деньги…
   — О чем ты задумался, Скампада? — вернул его к действительности Каморра. — Ты считаешь, что этого мало?!
   — Достаточно. — Скампада опустил деньги в карман. — Камень был на острове Керн, у подножия вулкана, в глазу идола.
   — Далековато, — неодобрительно отозвался маг. — Где доказательства?
   Скампада вынул из-за пазухи книгу, украденную в библиотеке Норрена, открыл отмеченную закладкой страницу и показал Каморре.
   Маг прочитал страницу, затем осмотрел всю книгу. Она, несомненно, была подлинной.
   — Хорошо, — сказал он. — Место укромное. Возможно, камень еще там.
   Скампада вернул книгу за пазуху.
   — Ты заберешь ее с собой? — нахмурился Каморра.
   — Я не торгую книгами, — ответил Скампада. — Я получил деньги за сведения, а не за книгу.
   Каморра хмыкнул. Он хорошо запомнил текст, поэтому не нуждался в книге.
   — Я еще не надумал обзаводиться собственной библиотекой, — сказал он Скампаде. — Попробуй предложить ее мне, когда я поселюсь в Келанге, во дворце Берсерена, а сейчас ты мне больше не нужен. Можешь идти или ехать куда угодно.
   — Мне бы хотелось иметь знак или слово, чтобы на обратном пути меня не ограбили уттаки, — потребовал Скампада. — Мало получить деньги, важно их сохранить.
   — Я дам тебе знак, — согласился Каморра, поразмыслив. — У меня есть парочка в запасе. Зайди ко мне завтра утром, я наложу на него магию.
   Когда Скампада вышел, Кеменер спросил вполголоса:
   — Почему вы отослали его, хозяин? Он мог бы быть полезен.
   — Я знал его раньше. Пока я не у власти, с ним лучше не связываться. Он слишком строптив и независим, соблюдает только свои интересы.
   Если у него появится возможность выдать меня за деньги, он выдаст.
   — Тогда почему вы отпускаете его живым?
   — Когда я завоюю остров, он еще пригодится мне. А пока он больше меня заинтересован в том, чтобы никто не знал о наших с ним делах.
   Маг выглянул в коридор. Там было так темно, что он использовал заклинание для видения в темноте. Скампады не было. Каморра применил другое заклинание, для усиления слуха, и услышал шаги спускающегося по лестнице Скампады. Успокоившись, он вернулся в комнату.
   Скампада почти спустился с лестницы, как вдруг замер на полушаге.
   Внезапная мысль заставила его обернуться назад — он больше не нужен Каморре, хотя нашел только один камень. Кто же нашел остальные камни? Кеменер? Скампада пошел обратно, бесшумно опуская на пол подошвы сапог из хорошей мягкой кожи.
   Если бы он знал, как трудно остаться незамеченным, подслушивая мага, он не рискнул бы это сделать. Но Скампада не знал этого и встал у двери.
   Дверь была закрыта, но одна из досок, выбитая уттаками, неплотно прилегала к остальным, образовывая щель, в которую было слышно и видно все происходящее в комнате. По сказанным фразам Скампада понял, что двое в комнате только что начали разговор.
   — Значит, Каянский алтарь безопасен. — Каморра, видимо, повторил сообщение Кеменера. — Тогда почему совет магов собрался именно там?
   — Так решили Шантор и Суарен.
   — Опять этот Шантор… — проворчал Каморра.
   — Он влиятелен, — напомнил ему Кеменер. — С Тирского алтаря скоро выйдет обоз с оружием — недели через три, по моим подсчетам. Я был на Тироканском перевале и осматривал дорогу. Вернее всего, что обоз пойдет через перевал, а затем южным путем. Через Сехан ему не пройти из-за засухи.
   — Значит, нужно ускорить нападение на Келангу, пока обоз еще в пути. Мечи Грифона — опасное оружие. — Каморра задумался. — Если бы у меня был хоть один камень Трех Братьев… Шиманга задерживается, а он должен достать Синий камень.
   Кеменер замялся. Каморра нередко бывал несдержан, поэтому шпион опасался быть вестником несчастья.
   — Шиманга не вернется, — все-таки сказал он. — Он убит.
   Каморра вздрогнул. Он шагнул к Кеменеру, шпион поспешно отступил назад. Губы мага сжались в ниточку, крючковатый нос стал еще острее. Каморра не считал Шимангу другом, потому что не признавал слова «дружба». Шиманга был единомышленником, полностью разделявшим его взгляды и планы, единственным, кому он доверял полностью.
   Большинство помощников Каморры носили белые диски для управления уттаками. О другом назначении дисков — подчинять Каморре волю и желания их обладателей, — кроме Каморры, знал только Шиманга, тоже незаурядный маг, по собственным убеждениям проводивший в жизнь намерения своего стратега. Да, это была большая потеря.
   Осознав гибель Шиманги, Каморра опустился на стул, стоявший у окна.
   — Кто?! — сказал он сквозь зубы. — Кто это сделал?! Клянусь, этот человек будет покойником!
   — Мальдек, каянский маг, — осторожно ответил Кеменер. — Он сделал это, чтобы завладеть Синим камнем.
   — И завладел? — Мысли Каморры вернулись к цели, ради которой погиб Шиманга.
   — Завладел, — подтвердил Кеменер. — Сначала — он, а потом — я.
   Глаза Каморры вспыхнули, он снова встал со стула.
   — Ты привез Синий камень, Кеменер? Где он?
   — Привез, — удовлетворенно сказал шпион, вынимая из-за пазухи жезл Аспида. — Он здесь, в головке жезла. Я сам видел, как Мальдек клал его сюда.
   Каморра взял жезл и быстро повращал ладонью над его головкой, затем поднял верхнюю часть, служившую крышкой. Синий камень лежал там, завернутый в мягкую тряпку. Когда маг развернул ее, Скампада прильнул к щели, чтобы получше разглядеть источник синего света, озарявшего лицо и руки мага. На его счастье, двое в комнате были увлечены разговором.
   — Этот камень разыскивает магистр ордена Грифона, — продолжил доклад Кеменер. — Последний раз я видел магистра в Цитионе — он знает, что камень у Мальдека, и идет по его следам. Мальдек может догадаться, что камень у меня, и сообщить ему.
   — Мальдека нужно немедленно устранить, — сказал Каморра. — А кто такой этот магистр? Ты его знаешь?
   — Нет. Но по всему видно, что он — высокого происхождения. В нем есть врожденное достоинство, которого не бывает у черни. У меня на это глаз наметан.
   Каморра нахмурился. Шпион вспомнил, что его хозяин — всего-навсего сын оружейника из Босхана, но решил не произносить фразу «разумеется, к вам это не относится». Кеменер не любил лгать по пустякам. Болезненное самолюбие Каморры, его непомерно раздутое честолюбие было именно следствием низкого происхождения, и Кеменер это понимал.
   — Нужно немедленно добыть и Красный камень. Два камня сведут на нет всю их магию. — Каморра, выбитый из колеи потерей Шиманги, разоткровенничался со своим шпионом, чего не сделал бы при других обстоятельствах. — Но я не знаю, кого бы за ним послать.
   — У вас много людей, хозяин, — заметил Кеменер.
   — Много-то много… — раздумчиво произнес маг. — Кого не нужно, тех и много. Мало умных, еще меньше верных. Шиманге я мог бы довериться, но…
   — У меня все, хозяин, — напомнил шпион. Маг подошел к шкафу, вынул кошелек с деньгами и отдал Кеменеру. Притаившийся за дверью Скампада, само собой, отметил, что этот кошелек куда увесистее выданного ему.
   — Это серебро? — спросил Кеменер, взвесив на руке кошелек.
   — Золото. Я умею ценить хорошую работу. Кеменер удовлетворенно кивнул.
   — Теперь ты поедешь в Келангу, а затем в Босхан, — приказал ему Каморра. — При дворе Берсерена есть человек, который поддерживает меня. Он называет себя моим союзником из Келанги. Это Госсар из рода Лотварна. Поручи ему выследить и прикончить Мальдека. В Босхане ты узнаешь, что случилось с Кавентой, казначеем правительницы. На днях я потерял связь с его диском.
   Сделаешь все и вернешься ко мне.
   Скампада почуял, что разговор подходит к концу, и удалился, осторожно ощупывая пространство перед собой, чтобы не зацепить что-нибудь в темноте и не наделать шума. Полученные сведения были смертельно опасны, поэтому он перевел дух не раньше, чем оказался у себя в комнате.
   Ночью он долго не мог заснуть. Теперь он вполне осознавал, как опрометчиво было с его стороны заехать в Бетлинк. Поразмыслив, Скампада понял, что ошибка была сделана еще три месяца назад — не следовало связываться с Каморрой. Если бы он так не нуждался тогда в деньгах…
   Скампада снова вспомнил Норрена. Правитель Цитиона, несомненно, благоволил к нему. Еще немного, и можно было бы навести Норрена на мысль, что библиотеке нужен присмотр и уход, что хорошо бы иметь во дворце человека, который постоянно занимался бы ею. Небольшая уютная комната во дворце, спокойная жизнь на всем готовом — Скампада всегда мечтал об этом. Если бы не Ромбар, который одним словом мог разрушить все его надежды, можно было бы вернуться во дворец.
   Решение проблемы легко далось Скампаде. Нужно помириться с Ромбаром, заручиться его поддержкой или хотя бы снисходительностью — и желаемое будет достигнуто. Выполнить решение было куда сложнее. Как заслужить расположение Ромбара, человека непростого, принципиального, относящегося к нему как к смертельному врагу?
   Помочь отыскать сыну Паландара его девчонку — этого могло оказаться мало. Сегодня случай подбросил Скампаде целую охапку ценных сведений, но воспользоваться ими не выдав себя ему пока не представлялось возможным.
   Неизбежно возникал вопрос — откуда взялись эти сведения, — на который у Скампады пока не было подходящего ответа.
   Наконец Скампада вспомнил, что через несколько дней, в первое полнолуние последнего месяца лета, на Оранжевом алтаре состоится ежегодный праздник в честь великой богини Мороб. Сын первого министра и прежде бывал на этом празднике — красивый, торжественный ритуал был впечатляющим зрелищем, на которое съезжались люди со всего острова. В последний раз он приезжал на праздник три года назад и видел то, что утаил от Ромбара.
   Ритуальный танец исполняла черная жрица храма. Ее волосы прикрывала золотая сетка, ее лицо было густо загримировано и расписано священными знаками, но он узнал ее — по глазам, огромным и глубоко-синим, по взгляду, пристально-твердому, как у соколенка. Вторых таких глаз не было на Келаде, в этом Скампада был уверен. Если она все еще там, то, конечно, она снова выйдет танцевать перед богиней.
   Подумав, что можно будет и полюбоваться ритуалом, и получить сведения, которые помогут смягчить неприязнь сына Паландара, Скампада решил задержаться на Оранжевом алтаре до окончания праздника великой Саламандры.
   Довольный собой, он успокоился и заснул.
   Утром он пришел к Каморре за знаком. Тот, странно усмехаясь, протянул Скампаде белый диск с вырезанной на нем мордой василиска, закрепленный на металлической цепи.
   — Повесь его на шею, — сказал маг. — И не снимай, а то сила исчезнет. Если уттаки пристанут, покажешь.
   Скампада повесил диск на шею, распрощался с магом и вышел. Не задерживаясь, он упаковал вещи, завьючил коня и выехал из Бетлинка. Каморра с той же странной усмешкой глядел на дверь, за которой скрылся Скампада. Конечно, он не сообщил сыну первого министра то единственное заклинание, из-за которого уттаки боялись белого диска. Дикими ордами управляло не почтение к символу, а вполне реальный физический страх. Заклинание вызывало у уттаков корчи, не прекращающиеся, пока человек с диском находился поблизости.
   Давать такую силу в руки Скампаде, человеку очень ненадежному, не входило в планы Каморры. Уттаки испугаются одного вида белого диска, а не испугаются — не велика потеря. Но если Скампада благополучно минует уттаков, он подпадет под влияние магии белого диска и станет орудием мага, хорошим орудием.
   Каморра снова усмехнулся. Приятно, что этот гордец Скампада сам попросил знак.
   Скампада ехал лесной дорогой, на нем болтались предусмотрительно надетые крестьянские обноски, поверх которых покачивался белый диск. Уттакский патруль, встреченный у замка, в ужасе расступился перед ним. Шло время, замок остался далеко позади, сквозь листву просвечивало теплое солнце, а на сердце у Скампады было тошно. Сын первого министра был человеком спокойным и доброжелательным, ему было свойственно довольство собой и жизнью, но после отъезда из Бетлинка оно не возвращалось к нему. Откуда-то изнутри вылезали черные, удушливые, злые мысли, непривычные Скампаде, грубо вторгавшиеся в его тонко сбалансированный мирок. Скампада не мог понять, откуда берется этот мутный поток, и напрягал волю, сопротивляясь ему, но поток возникал снова и захлестывал, захлестывал…
   Всю ночь ему снились дурные, отвратительные сны. Скампада начинал думать, что поездка в Бетлинк нехорошо сказалась на его нервах. На подъезде к Оранжевому алтарю он остановил коня, снял диск и начал стаскивать с себя обноски, чтобы надеть приличную одежду. В этот миг он заметил, что дурные мысли и чувства полностью исчезли.
   Скампада переоделся и с опаской поднял диск. Ему следовало бы раньше догадаться, что в подарках Каморры нет ничего хорошего. Он несколько раз надел и снял диск, сравнивая ощущения, и уловил несомненную разницу. Вывод напрашивался сам собой — диск был носителем злобных, ненавистнических мыслей.
   Отложив диск, Скампада огляделся вокруг и сразу же нашел то, что искал, — пару увесистых булыжников. Он взял один булыжник, положил диск на другой и тщательно превратил знак Каморры в мелкие крошки, а затем сгреб их с дороги и вышвырнул подальше в кусты. Вслед за обломками полетела цепь, а за ней — обноски.
   Хорошее, безоблачное настроение вернулось к Скампаде. Любовно оглядев мешки, благополучно вывезенные из Иммарунских лесов, он сел на коня и вскоре уже ехал по улицам алтарного поселка в поисках гостиницы, чистой, удобной и недорогой. Скампада не торопился с выбором жилья. На дальнем краю поселка, у самых Ционских скал, он отыскал небольшую опрятную гостиницу с вывеской «Синие скалы» и завел коня во двор.

Глава 16

   Шли третьи сутки заточения, а тюремные власти не беспокоили лоанцев. Витри был скорее рад этому, чем огорчен. В темнице у него было время подумать, и он понял, что никто не будет сочувствовать им — простым, никому не нужным деревенским парням. Их допросят и, наверное, казнят независимо от того, что они скажут на допросе. Не такие они важные особы, чтобы тратиться на их содержание.
   Витри перебрал в уме возможности побега и отклонил их все. Голыми руками не одолеть каменные стены, на подкуп — нет денег. Из темницы лоанцев не выводили, им лишь трижды в день приносили еду и раз в день меняли воду. Витри часто вспоминал родное село и Лайю. Он больше не сердился на нее. Даже ее склонность к капризам теперь казалась ему милой и забавной. Сколько дней пройдет, когда их сочтут мертвыми? Когда она перестанет его ждать? За кого она выйдет замуж?
   Он представлял своих ровесников-сельчан женатыми на Лайе и ни к кому не чувствовал ревности, которую заменила печаль. Больше всего Витри сожалел, что ему не удалось дойти до Оранжевого алтаря и передать слова Равенора, которые могли бы помочь селу. Он вспоминал сборы, прощание, внимание и напутственные слова односельчан, и ему становилось куда более горько, чем при мысли о Лайе.
   Шемма не догадывался, что им угрожает казнь, а Витри не делился с ним своими догадками. Табунщик шумно вздыхал и громко жаловался на количество и качество тюремной еды. Лишения в еде он приравнивал к лишению свободы и оттого вдвойне возмущался своим положением. Витри уговаривал его вести себя потише, чтобы не привлекать внимания стражи. Он надеялся, что про них забудут, а со временем положение изменится и найдется какой-нибудь выход.
   Действительно, про лоанцев пока забыли. Начальник тюремной стражи ждал указаний Берсерена, а тот слишком пренебрегал Мальдеком, чтобы прислушиваться к словам мага. Мальдек, хотя и не мог чувствовать себя спокойно, пока лоанцев не казнят, опасался быть назойливым. Он ждал удобного случая, чтобы напомнить о шпионах, но тут во дворец явился племянник правителя, Вальборн. Берсерен, раздраженный падением Бетлинка, был слишком занят ссорами со своим племянником и снаряжением армии, предназначенной для посылки на Оранжевый алтарь. Расходы были большими, Берсерен был зол, поэтому Мальдек боялся не только о чем-то напоминать, но и попадаться на глаза правителю.
   Ночью Витри, спавший чутко, был разбужен осторожным стуком в дверь темницы. Он вскочил и подбежал к двери. Стук повторился.
   — Кто там? — вполголоса спросил Витри, догадываясь, что это и есть та самая удача, на которую он втайне надеялся.
   Послышался звук ключа, поворачиваемого в замке, и скрип медленно отодвигаемого засова. Витри кинулся к Шемме, затормошил его, зажал ему рот, чтобы табунщик не вскрикнул спросонья. Шемма приподнялся на койке, ничего не понимая.
   — Молчи и слушайся меня, — прошептал ему Витри.
   Дверь открылась. В темницу шагнул высокий мужчина в плаще. Его лица не было видно за накинутым капюшоном, но по осанке и движениям чувствовалось, что это человек сильный и привыкший командовать. Он прикрывал плащом крохотный светлячок Феникса, слабо освещавший пол темницы.
   — Вы — люди Каморры? — спросил он, приглушая голос.
   — Да, — ответил Витри.
   — Но мы вовсе не… — вскинулся Шемма и осекся. Витри в темноте больно поддал ему кулаком в бок.
   — Мы не надеялись, что найдется кто-то, кто может освободить нас, — закончил он за Шемму.
   — Идите за мной, — сказал вошедший. — Не бойтесь, стража усыплена.
   Остальное объясню, когда выйдем отсюда.
   Лоанцы пошли за своим провожатым, нащупывая каждый шаг и цепляясь друг за друга. Попетляв по коридорам, они вышли через наружную дверь тюрьмы и прошли по дворцовому парку к боковой калитке для слуг.
   Калитка была открыта. Мужчина в плаще вывел их на улицу, прошел еще немного и свернул за угол, где стоял еще один мужчина, держащий двух оседланных и завьюченных коней. — Вот кони, — сказал он лоанцам. — Во вьюках есть все необходимое — одежда, деньги, вещи, припасы. Когда будете в Бетлинке, передайте Каморре, что Берсерен со дня на день отправит армию на Оранжевый алтарь.
   — Как нам сказать ему, кто помог нам? — спросил Витри.
   — Скажете — его союзник из Келанги. Он знает. — Мужчина в плаще сделал знак другому, и тот передал лоанцам поводья коней. — На этих конях вы, если не зазеваетесь, можете не бояться погони. Однако советую вам за ночь отъехать подальше.
   Витри и сам был того же мнения. Он подтолкнул Шемму и вскочил на коня. Вскоре они проехали берегом реки, миновали мост и поскакали на север, по дороге на Оранжевый алтарь.
 
   Магистр и Альмарен въехали в Келангу около полудня. Город был хорошо знаком обоим, хотя они оба давно не бывали в нем. Новым было обилие стражников, то и дело проезжавших мимо, и беспокойное, суетливое поведение людей. Магистр не пожелал задерживаться в городе. Закупив во встречных лавчонках дорожные припасы, друзья выехали к тионскому мосту, чтобы продолжить путь на север.
   К удивлению обоих, мост был перекрыт группой конных стражников.
   Старший в группе, седой мужчина с хриплым голосом, подъехал к ним вплотную и сказал:
   — Поворачивайте назад. Путь на север закрыт.
   — Как это понимать — закрыт? — сухо спросил Магистр. — С каких это пор стало невозможно свободно разъезжать по острову?