Астахова Людмила Викторовна. НЧЧК-2. Командировка

   - Ах, горе какое, - вздохнула Шакира гулким басом. - Ни одной целой косточки не осталось. Бедненький.
   По мнению Эрина, "бедненьким" стоило называть орка, которого кто-то неаккуратно обглодал с разных сторон. Кто-то прожорливый, с когтями и маленькими, но острыми зубками. Может, звери какие-нибудь? Эльф осторожно покосился на Нолвэндэ. Вроде бы не сильно побледнела и в обморок не собирается падать.
   "Нол, ты бы не смотрела лишний раз на такое", - мысленно попросил следователь.
   В ответ - тишина.
   Специально она отгородилась, чтобы подавить эмоции, или обиделась, Эринрандир так и не понял. Вроде бы обижаться на него пока было не за что.
   - А теперь самое захватывающее, - объявил гном и расстегнул застежку молнию на следующем мешке.
   Внутри лежало нечто плоское и мало напоминающее тело. Вообразите себе надувную игрушку, из которой выпустили воздух. Что-то похожее осталось от Василька Хироновича Синего - крупного маго-теоретика, подорвавшего здоровье на ниве поисков формулы Абсолютного Разума. То, что леший оказался в МЛТП, Эрина как раз не сильно удивило. По большому счету, две трети энчечекистов следовало подержать в "Ёлочках" хотя бы пару недель, начиная с самого ап-Телемнара. Но, наверное, из всех волшебных рас именно лешие подвержены особой зацикленности на своих научных изысканиях. На приснопамятных собраниях-ДПД именно выступления Кипариса Кверкусовича из аналитического отдела вызывали у Эрина прилив жесточайшего отвращения.
   Напротив, сирены и наяды, при всем своем жизненном пессимизме, умудрялись очень редко попадать в профилактории, разве только, если речь шла о суицидальных попытках. Сирен может ныть с утра до вечера, но на себя руки не наложит даже тогда, когда эльф на самом деле полезет в петлю. Устойчивая психика у прирожденных скулежников и плакс, что и говорить.
   Коралл Пеленгасович сохранился лучше, чем Василек, но и на него смотреть было жутковато. Убийца оставил одну только оболочку, неведомым способом растворив и высосав из несчастного сирена все внутренности, включая кости.
   - Точно муху паук, - очень точно подметила Нолвэндэ.
   - Может, в ваших лесах сказочные шелобы завелись?
   - Эрин, да мы с лесниками всю округу исходили - нету никаких шелобов. Ни больших, ни маленьких, ни мальчиков, ни девочек, - простонал в отчаянии гном.
   - Ну, а как же все это возможно осуществить на практике - растворить ткани и вытянуть все соки?
   - Может, колдовство какое? - встречно спросил Зарин.
   Из уст профессионального борца с мажеством и нежитью вопрос звучал несколько издевательски.
   - Не исключено, - буркнул Эрин.
   То, что всех пятерых убили разными способами, ему совершенно не понравилось. Для серийного маньяка такое поведение не характерно. Серия, кроме всего прочего, подразумевает под собой схожие способы и орудие убийства. Например, Де-Садиков сначала выкачивал магические силы, потом душил всех жертв руками, а потом насиловал. Причем раса женщины его не интересовала совсем. А тут три разновидности убийства, разный возраст и раса, одно общее - все маги и пациенты МЛТП. Возможно, между покойниками существует некая связь, и речь идет все же не о маньяке, а о группе мстителей? Один душит, другой натравливает животных, а третий... пользуется паучьими технологиями. Мда... Придется основательно покопаться в прошлом мертвых магов, а так же в их медицинских картах, чтобы либо подтвердить, либо опровергнуть версию о групповом преступлении.
   - А из местных никто не пропадал? - полюбопытствовал ап-Телемнар.
   - Нет. Все вроде на месте. Даже скотина не терялась, - заверил его гном.
   - Чудненько.
   Можно себе только вообразить какая начнется паника, если пострадает кто-то из аборигенов. Колдубинцы и так живут довольно замкнутой общиной, а так вообще к ним и с оружием не подступишься.
   Эрин сам не обратил внимания, что в процессе раздумий продолжал рассматривать мертвецов и при этом тихонько мурлыкал себе под нос: "Мне уже многое поздно, мне уже многим не стать..." ныне позабытой дриады-менестрельки Юкки Лозины. "Вот мне и стало "за триста", самое время мечтать..." При этом у энчечекиста на лице было такое благостное выражение, словно пред его эльфийским взором открылись редкостные и дивные крас оты, а не отвратительные куски мертвой плоти.
   Гном и гоблинша обменялись красноречивыми взглядами. Мол, эльф и сам маньяк из маньяков. Нолвэндэ отвернулась и в ментальном плане представляла собой сверкающую глыбу льда, скованную лютым морозом. С чего бы это?
   "Нол, ты себя плохо чувствуешь?" - осторожно спросил Эрин и, не дождавшись ответа, сказал вслух:
   - Все. Спасибо за сотрудничество, Шакира Кинконговна. Мы уходим.

***

   Я, наверное, все-таки ненормальная. Точно. Правда, я не всегда такой была, глобальная перемена в сознании настигла меня совсем недавно. Вот прямо сейчас, в морге, в тот момент, когда я осознала, что вид изуродованных тел не просто оставляет меня равнодушной безо всяких дополнительных "народных" средств, но еще и... успокаивает. Скажем так, приводит в чувство. Попроситься, что ли, к Роину в ассистентки сразу по приезду обратно? Будем на пару ковыряться среди развороченных кишок его милых безответных "пациентов", симпатичных мне прежде всего тем, что они - молчат. Честно и спокойно молчат, а не пытаются сперва оскорбить, потом заставить усомниться в собственной профпригодности, а затем еще и назойливо пролезть в голову с неуместными и глупыми "утешениями"! Балрог! "Ты бы не смотрела лишний раз"! А сам чуть ли не с ботинками на покойников залез, да еще и напевает! Тьфу! Нет, так я точно никакой пользы делу не принесу. Лучше сниму-ка я все это... великолепие, благо, моя любимая "трубка" все еще жива и со мной.
   А все-таки, что все эти несчастные искали в лесу? Что или кого? И кто или что в итоге нашло их? Надо было Ытхану выбить для нас еще и аниматора, тогда бы многое прояснилось. Жаль, что оба штатных сотрудника сейчас недоступны - и вдвойне жаль, что я не в состоянии их заменить, как бы мне этого ни хотелось.
   Жертв объединяет место последнего их пребывания и профессия, только это. Ну, и место гибели, естественно. Надо тщательно осмотреть лес... может быть, мне удастся считать ментальный фон каких-нибудь местных белок или кто там еще водится? Для дождевых червей и муравьев вроде бы рановато пока, не сезон. Сомнительно, конечно, но вдруг сработает... Да, и с протоколами неплохо бы посидеть хотя бы пару-тройку часов. Тис зеленый! Были бы мы дома, тогда я спокойно смогла бы оттащить папку с материалами домой и засесть на кухне с чашкой свежего кофе, покуривая и подпевая солистке "Элеватора", мурлыкающей в ноуте под нежные переливы флейты и арфы... Но здесь, в незнакомом городке, на съемной территории, этот номер не пройдет. Придется либо окопаться в энчечекистском подвале, либо... а больше и вариантов, собственно, нет. Жаль.
   Если бы некий упрямый, как пиндостанский ишак, орденоносный рыцарь не изволил оставить меня в одиночестве, предпочитая общество дриад и крыс хоть сомнительному, но комфорту, я бы рискнула взять работу на дом. Один спит, второй сторожит - у нас могло бы получится. Но из-за его глупого упрямства!..

***

   "Чувствую, дело будет захватывающим. Хотя и не самым простым. Как думаешь, солнышко, у нас получится? Справимся сами или придется вызывать группу?"
   Вопрос предназначался сосредоточенно молчавшей напарнице. Слишком уж демонстративно она изображала равнодушие.
   - Надо бы посидеть над протоколами осмотра места преступления, - сказал Эрин, заранее предвидя недовольство местного энчечекиста. - Мы бы с Нол еще немного поработали.
   В провинции никто после окончания рабочего дня не засиживается, не принято это. Вот и сын Иприта многозначительно поглядел на свои часы. Шакира нахмурилась. По всей видимости, у этой парочки имелись свои планы на вечер. Эх, бывает же такая жизнь: после работы спокойно идти на свидание, точно зная, что впереди свободный вечер, который можно провести с любимой девушкой.
   - Дал бы девушке на новом месте обустроиться, - проворчал Зарин. - Завтра будет целый день для плодотворной работы. Вы же только приехали, полдня в дороге. Да и помыться не мешало бы. Лучше лечь раньше, отоспаться, отдохнуть, - вещал гном, обстоятельно загибая пальцы при перечислении добрых и полезных дел.
   - Оставь ключ, я закрою, - настаивал эльф. - Когда буду уходить. Или не доверяешь?
   - Эрин, кувалдой тебя по ушам! - взорвался Зарин. - У нас ночами никто не работает. У нас ночами спят и трахаются. Через 20 минут магистрат закроют и повесят на двери замок. Хочешь всю ночь просидеть в подвале?
   - Не хочу.
   - Тогда иди отдыхать. Или вот с леди прогуляйся, чистым воздушком подыши, мозги проветри. Оба аж зеленые, - искренне посоветовал гном.
   Хронический трудоголизм взывал явить миру чудеса самопожертвования и профессионально доблести, желудок, напротив - воздать ему должное в виде тарелки супа, слипающиеся глаза жаждали отдыха, а спина молила о горизонтальном положении. И Эринрандир сдался на милость победителей.
   - Ладно. Сегодня отдыхаем... Так и быть. Тогда я провожу Нолвэндэ...
   - В этом нет никакой необходимости, - отчеканила напарница. - Тут недалеко и я прекрасно запомнила дорогу. Машина мне тоже не нужна.
   Она в самых любезных выражениях попрощалась с гномом и его пассией, пообещала завтра не опаздывать, и, одарив своего слегка ошарашенного начальника светским наклоном головы, гордо удалилась.
   "Солнышко, ты чего?" - изумился Эрин, и снова остался без какого-либо ответа.
   Он решил, что девушка, назло ему не съев горчатки, чтобы доказать свою устойчивость к виду и запаху трупов, теперь чувствует себя плохо. Вот ведь упрямица! Ну, подумаешь, напомнил о первом дне службы в НЧЧК, так верное народное средство еще никому не навредило. Чего теперь дуться?
   - Зарин, этот ваш истопник... ему доверять-то хоть можно? - беспокойно спросил эльф, глядя вслед надменной деве. - Она там в безопасности?
   - Да, вполне, - заверил его гном. - Нормальный мужик.
   - Молодой?
   - Хы-хы, - понимающе усмехнулся энчечекист. - Скорее пожилой. Не переживай, ап-Телемнар, приставать к твоей принцессе никто не будет. Да она и сама сможет за себя постоять.
   На том и распрощались. Зарин быстренько подхватил под руку злющую от затянувшегося ожидания Шакиру и заторопился прочь. Они собрались в кино на двухсерийную хиндустанскую мелодраму из жизни тамошних орков и эльфов. Кажется, "Танцорку живота".
   Делать было нечего. Только возвращаться в общагу.

***

   "С-солнышко"! Эру великий, опять это морготово "солнышко"! Снова! Ну что за подлость судьбы! Только-только я смогла отрешиться от эмоций и сосредоточилась на работе, как этот шпороносец умудрился одним-единственным словом - да не словом даже, а мыслью! - сбить мне к вражьей бабушке всю настройку! Балрог. Если я еще раз услышу это гадское "солнышко" из его уст - или из его мыслей, что, в принципе, даже хуже! - я его пристрелю. Нет, лучше скажу братьям - и пусть они разбираются. Нет. Еще лучше! Я натравлю на него маминого племенного Упыря... хотя нельзя, бедная скотина подавится. Аргх! Нет! Я сделаю совсем хорошо. Я выбью из дроу телефончик незабвенной Груши Солончак, изготовлю и торжественно вручу ей дубликат ключей от квартиры этого... милорда и подброшу ему бутылку коньяка со снотворным. Да. Наутро сам застрелится. Ха!
   Занятая кровожадными мыслями о страшной мести, я как-то совсем упустила из виду свое недавнее стойкое желание по приезду обратно в город тотчас же уволиться. Вот еще баловаться. Не успела прижиться - и сразу обратно, под мамино крылышко? Не дождется! Он еще узнает, что такое месть нолдор!
   Ох, кажется, я увлеклась... Мойнапарник в объятиях барышни Солончак - это как-то слишком жестоко. Нет, так не пойдет. И потом - кто сказал, что это будет так уж плохо для него, а? Может быть, он уже сейчас... вот прямо сейчас наслаждается местным цветником, по очереди или сразу. Зря я отдала ему машину. В багажнике осталась канистра с бензином и неведомо для каких целей там припасенная цепная пила "Меллон"...
   Яркое и объемное видение - полыхающая ночлежка, этот парник порока и теплица разврата, с криками выбегающие из объятых пламенем дверей лесные девы - и я, с хищно воющей бензопилой в руках... Тьфу! Причудится же такое!
   ... а в багажнике, кстати, еще и топор лежит, хороший, хоббитский...
   Все, Нолвэндэ, прекращай. У тебя уже сейчас есть хорошие шансы отобрать у колдубинского маньяка пальму (тьфу ты!) первенства. Сейчас дойду до своего временного пристанища, съем какой-нибудь бутерброд из прихваченных дома запасов, выпью кофе и займусь делом. Например, фотографии на жесткий диск с телефона солью.

***

   Припарковав машину на площадке рядом с общежитием, Эрин первым делом отправился в столовую. Ему до рези в животе хотелось есть. И даже яичница на сале - единственное блюдо в сегодняшнем меню, эльфий желудок ничуть не смутила. Принеся двойную порцию восхитительно пахнущего яства, стройная и длинноногая дриада-буфетчица в накрахмаленном фартучке в качестве бесплатного десерта продемонстрировала Эринрандиру пейзаж в глубоком вырезе декольте, а так же доверительно поведала, что зовут её Софора и нынешним вечером она совершенно свободна во всех отношениях.
   От "десерта" Эрин не отказался (а какой мужчина пренебрежет зрелищем весьма недурственных округлостей?), представляться ему не было никакой необходимости (администраторша уже просветила всех желающих насчет личности постояльца), а на вечер у него имелись несколько иные планы (помыться и спать).
   Софора нисколечко не обиделась, и, видимо, не поверила в моральную стойкость заезжего молодца. Что и говорить, по части видимых невооруженным глазом достоинств, она могла дать фору даже Груше Солончак. Нет, правда! Честное слово!
   "Сюда бы Вузеллина!" - ухмыльнулся Эрин и попросил у буфетчицы чего-нибудь запить ужин. Но к превеликому сожалению, ничего крепче 2% кефира в её арсенале не оказалось. Даже пива! Нет, разумеется, напиваться капитан ап-Телемнар не хотел, но и от бутылочки какой-нибудь слабоалкагольной гадости не отказался бы.
   И только покинув гостеприимную обитель красотки Софоры, эльф оценил масштабы постигшего его бедствия. Со всех сторон из густеющих сумерек к историческому наследию Колдубинска сбредалась юная девичья поросль. Самые храбрые заняли ключевые посты внутри холла и терпеливо поджидали командировочного энчечекиста там, чинно рассевшись на подоконниках. Специально, чтобы эльф мог по достоинству оценить длину их ног и смелость нарядов. И верно, от обилия коленок, обнаженных пупков, обтянутых тоненькими майками девичьих персей и влажно блестящих губ, Эрину стало... страшновато. Хищные взоры местных страстоцветов сулили ему множество неприятнейших мгновений, начиная от излишнего внимания и заканчивая покушением на честь. Эльф отчаянно пожалел об отсутствии опергруппы или хотя бы одного Вузеллина. Вот кому здесь раздолье! Темноэльфийский воин нашел бы применение каждой. Кому перепал бы шлепок по попке, кому многозначительный чмок в нежную щечку, кому горячий поцелуй, а кому и жаркие объятия, и ни одна не ушла бы обиженной.
   Проскользнув мимо строя прекрасных лесных дщерей, Эрин поспешил в свой номер, и только пресловутая эльфийская невозмутимость позволила ему не залиться краской смущения под раздевающими донага взглядами обольстительного подлеска.
   На всякий случай забаррикадировавшись в умывалке, Эринрандир попытался помыться. Сделать это оказалось сложнее, чем представлялось изначально. Дело даже не в полнейшем отсутствии горячей воды (эка невидаль!), а в том, что и холодная текла тоненькой унылой струйкой, и прежде, чем в раковине набралось достаточное количество воды, Эрин замерз до гоблинской синевы. А ну-ка, голому в неотапливаемом помещении, стоя босыми ногами на кафельном полу. Свидетелями того, как он, подпрыгивая на месте и шипя сквозь зубы, обливался ледяной водой из гнутого ковшика, стала небольшая орда тараканов, но их внимание все же показалось энчечекисту предпочтительнее дриадского.
   Вот если говорить откровенно, то в жизни Эринрандира ап-Телемнара были моменты, когда белокурые головы случайных подруг регулярно украшали его нагое плечо. Уже попав под крыло к чуткому Ытхану Нахыровичу, бывший лучший, но опальный все свободное от работы время посвящал опустошению окрестных баров, отрываясь от бутылки только затем, чтобы пасть в объятия очередной девушки с цветочным именем. Хотя были не только дриады, хватало и более экзотических приключений.
   Не забылись еще утренние побудки, когда голова болит, во рту гадость, пить хочется смертельно, глаза заплыли до тоненьких щелочек, телефон разрывается (Ытхан ищет), а рядом недовольно верещит совершенно незнакомая девушка, чье имя никто и не собирался запоминать ("цветочек" или "малышка" вполне подойдут для любой). А ты - скрюченный, голый и ничего толком не соображающий - пытаешься одновременно: не умереть от похмелья, ответить на звонок, одеться и выставить ночную гостью за дверь.
   К слову, просто пить оказалось гораздо менее накладно, чем пить и блудить. У бутылки с утра не было никаких претензий, она не строила планов на совместное будущее и не звонила Ытхану жаловаться на бесстыжего эльфа, разбившего ей сердце. А кроме того, бутылку можно сдать в пункт приема, выручив средства для приобретения новой.
   Как хорошо, что теперь в жизни лорда капитана все иначе. Если бы еще гордая дочь знаменитой грифонолетчицы меньше дулась непонятно по какой такой причине и не сбегала в дом к незнакомому старому лешему, то вообще нечего больше желать. Отсутствие напарницы в прямой досягаемости Эрина очень нервировало. Оказывается, привык, что Нол рядом, привык настолько, что готов даже к совместному просмотру "Семи Урукхайев" (в седьмой раз), без единой мысли о чем-то недозволенном.
   Легкомысленно списав дурное настроение Нолвэндэ на ряд случайных факторов, как то: утомительную дорогу, общее неприятное впечатление от Колдубинска и общежития, вид жертв в неуютной атмосфере покойницкой и отказ от горчатки, капитан ап-Телемнар решил, что завтра все изменится к лучшему. Они начнут работать, времени на капризы и расстройства не останется, а там, глядишь, Нол надоест слушать нудные морали в исполнении старикашки-лешего, и она вернется... и не будет злиться... и вообще все будет хорошо...
   Он сам не заметил, как заснул. Спокойный, уверенный и почти счастливый. Растворились в благих намерениях все планы по самоустранению из жизни леди Анарилотиони (врага лысого Эрин от неё откажется по доброй воле!), и сон, словно теплый весенний ветер, унес прочь смутные сомнения лорда капитана ап-Телемнара - бывшего разведчика, настоящего рыцаря, стража порядка и просто влюбленного мужчины (пафосно, да).

***

   Раскладывание моих немногочисленных пожитков по стульям и полкам заняло совсем немного времени. Покончив с этим, я с удовольствием воспользовалась местными благами цивилизации и совершила несколько поспешное, с оглядкой, но безусловно приятное после тяжелого дня омовение над выдвинутым из-под умывальника баком. Все-таки горячая вода - это прекрасно! Накинув старую аркову рубашку поверх футболки, я почувствовала себя почти совсем как дома. Славно. Теперь надо перекусить, выпить кофе и заняться делом. А! Еще неплохо бы выяснить у хозяина, где тут можно покурить. Как раз с этой целью я и выползла на веранду, где и обнаружила домовладельца в компании большого "ведерного" самовара и красочного дриадского еженедельника "Наш сад".
   - Миледи! - Бурат Карлович обрадовался мне, как родной. - Окажите милость, не побрезгуйте... Чайку? Как раз поспел.
   - Было бы неплохо... - в сомнениях протянула я. С одной стороны, мне не терпелось уединиться с ноутбуком и фотографиями, а с другой - колоритный дедушка-леший вполне мог просветить меня насчет местных слухов, да и вообще, вежливый гость не станет обижать хозяина отказом от угощения. Да и чаю мне хотелось. А когда радушный леший выставил на стол несколько баночек с медом, я растаяла окончательно. И, конечно, согласилась.
   Мед у него был нескольких сортов, темный и светлый, тягучий, наполненный солнцем и запахами лета. Лесной, цветочный и липовый. А еще - редкое лакомство! - даже вересковый мед у него был. Красота!
   - Откуда? - восхищенно спросила я, отведав всего понемногу.
   - Пчелки у меня, - смущенно похвастался Пинофилло. - Угощайтесь, угощайтесь, миледи!
   За чаем время полетело незаметно. Вскоре я уже была полностью в курсе всех мало-мальски важных событий в Колдубинске за последние пару лет, сочувственно выслушала немного грустную историю жизни славного старика и, разумеется, не упустила случая тихонько почитать его.
   Старый леший был открыт и прозрачен, словно весенний лесной ручей. Он лучился искренностью и теплом, грелся в лучах общения и был безоговорочно счастлив от того, что у него наконец-то появилась компания. Одинокому пенсионеру просто был необходим хоть кто-то, готовый его выслушать... От нестерпимого, пронзительного одиночества бодрящегося и славного Бурата Карловича у меня перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы сочувствия. Надо ли говорить о том, какой жгучий стыд я испытала от собственных беспочвенных подозрений в адрес этого милого лешего? Проклятье, старик ко мне со всей душой, а я ему тайные проверки устраиваю! Вот она, профессиональная мыслечтецкая паранойя - пагубное воздействие пилотки с кокардой на мозг. И тлетворное влияние некоего прославленного и орденоносного рыцаря на сознание. Я потупилась и аккуратно покинула мысли Пинофилло, чувствуя, как горит на лбу теперь уже несмываемое клеймо: "энчечекистка". Ну как я могу подозревать каждого встречного? Позор. Так нельзя. Вот и Эрина тоже постоянно подозреваю во всех грехах, от совращения и использования служебного положения в низменных целях до изощренного плана по моему устранению. Стыдно, как же стыдно! Надо с этим что-то делать, что-то в себе менять - и срочно. Да.
   Пока я читала сама себе морали, Бурат Карлович засуетился и в конце концов достал из ящика стола старенькую глиняную пепельницу.
   - Зарин сказал, Вы курите, миледи. Вы закуривайте, если хочется, ничего страшного. Если хотите, даже в комнатах.
   - Нет, ну что Вы... - я смутилась окончательно. - Как можно! Вы потом дом не сможете проветрить! Нет-нет, только здесь, на веранде, если позволите... а лучше я вообще на улицу выходить буду.
   - Если открывать окно, то нет необходимости куда-то выходить.
   - Ох, ну если Вас и в самом деле не слишком это побеспокоит... - я радостно достала пачку и зажигалку. - Ужасная привычка, но при нашей работе, Бурат Карлович... - и, недоговорив, виновато пожала плечами.
   - Да-да, я понимаю, - леший вздохнул. - Вы знаете, миледи, когда я работал главным технологом на нашем заводе, тоже смолил одну за другой. А теперь вот отвык. Да и возраст уже...
   - Вы попали под сокращение? - сочувственно поинтересовалась я.
   Пинофилло слегка поморщился.
   - Не совсем. Директор у нас новый пришел, Миха Барабос, молодой да ушлый, ну, и привел всех своих... "Старую гвардию" буквально за год вымели подчистую. Чем уж не угодили мы ему, то ли лицами не вышли, то ли возрастом... А мне как раз пенсия подошла, вот Миха меня и... ушел. А на мое место жену свою нанял, Маху.
   - И Вы сдались? - поразилась я. - Это же кумовство! Это противозаконно, вообще-то. Бурат Карлович, Вы вполне могли обратиться в суд и, несомненно, выиграли бы дело.
   - Ну что Вы, Нолочка! - всплеснул руками леший. - Ой! Можно Вас так называть, миледи? Простите, я оговорился...
   - Ничего-ничего, - успокоила старика я. - Называйте, конечно же. Я, наоборот, неудобно себя чувствую от всех этих "миледи", правда.
   - А... - Пинофилло улыбнулся. - Благодарю. Так о чем я? А, Миха! Ну что Вы, какой суд? У Барабоса все суды вот где, - и дед показал мне зажатый кулак. - Да и вообще - он молодой, здоровый, и парней у него трое - лбы здоровенные. Такие медведи вымахали! А я... ну, Вы ж сами видите, Нолочка, какой из меня боец за правду?
   - И все равно - это вопиющий случай! - я нахмурилась. - Бурат Карлович, подумайте, может быть, я смогу Вам чем-нибудь помочь? Вы ведь не от хорошей жизни дом сдаете и работать пошли. За давностью лет на предприятии Вас, конечно, уже не восстановят, но по крайней мере денежную компенсацию из них выбить можно! Подумайте, Бурат Карлович. Я ведь серьезно.
   - И я серьезно, Нолочка, - леший вздохнул. - Не связывайтесь Вы с Барабосом. Он ведь оборотень, знаете ли. В медведя перекидывается. А Вы - девушка молодая, хрупкая...
   - Я - лейтенант НЧЧК, - сурово напомнила я. - Уверяю Вас, Бурат Карлович, я служу в достаточно серьезной организации. А внешность бывает обманчива. Так что подумайте еще раз. А я пока проверю этого вашего Миху Барабоса.
   - Ох, я, старый дурак! - леший сокрушенно помотал головой. - Ну зачем ляпнул? Вот что, миледи, забудьте вы, что я вам тут наплел. Да и поздно уже, вам отдыхать надо, а я вас заговорил тут совсем, пенек трухлявый.
   - Отдыхать мне некогда, - я улыбнулась. - С вашими делами разве отдохнешь! Нет, Бурат Карлович, я еще работать буду. И не переживайте вы так, вовсе вы меня не заговорили! Наоборот, очень хорошо посидели. Вы не стесняйтесь, если чем-нибудь помочь надо, говорите сразу, договорились?
   - Договорились, - старик закивал. - Конечно же. Вы - такая славная девушка, миледи, такая отзывчивая...
   - Ой, вы меня перехвалите! - я чуть покраснела и улыбнулась.
   - Нет-нет, ничего подобного! Очень, очень славная девушка! Милая, вежливая. Знаете, сразу видно, что вы из хорошей семьи. Тутошним девкам не чета. И одеты так скромно, не то что наши хабалки, - все это Пинофилло говорил, уже стоя в дверях. - Ну, все, все, ухожу. Отдыхайте, Нолочка. Спокойной ночи.