Аттанасио Альфред Анджело. Пожиратель тени (Доминионы Ирта - 2)

   - Маркграфиня! - раздался сверкающий голос Азофеля, перекрывая вопли людей и визг гномов. - Хватай меч змея!
   Она глянула туда, куда он показал, и увидела на табурете меч. Около него сгрудились люди, защищавшие смертельное для гномов оружие карманными ножами и разбитыми бутылками и безуспешно пытавшиеся отбивать атаки свирепых маленьких воинов. Джиоти, держа в одной руке обломок табурета, а в другой - гномий топор, проложила себе путь к мечу.
   Увидев обезумевшую женщину с оружием, мужчины у стойки бросились врассыпную. Схватив с табурета меч змея, Джиоти описала им широкий круг. Зазвенели по полу нагрудники и шлемы, и черви-личинки толщиной с форель расползлись по полу.
   Рик вспрыгнул на капот и, отцепив Бройдо, опустил своего мертвого товарища в машину сквозь выбитое ветровое стекло. Джиоти нырнула на заднее сиденье, Азофель направил машину задним ходом, и Рик, вцепившись в приборную доску, заболтал ногами в воздухе. Машина отлетела от бара, визжа шинами.
   Взметая фонтаны гравия, Азофель развернул машину обратно к дороге, и разбегающиеся клиенты бара отпрыгивали с ее пути. Из развалин бара высыпали гномы и гнались за машиной, пока она не скрылась из виду.
   Кобольд вполз головой вперед и рухнул на пол машины, почти уткнувшись в смятое лицо Бройдо. От него шел запах жареного, и в зеленых волосах жужжала муха, залетевшая с кухни бара. Но Рик не успел еще с отвращением отодвинуться, как муха вылетела в окно в струйке жасминового пара. Зазубрина на лбу эльфа встала на место с явственным щелчком.
   - О боги, Азофель! Что ты делаешь? - Рик подтянулся и сел на пассажирское сиденье. Машина резко вывернула, и голова кобольда ударилась в боковое стекло. - Кровь дракона! Ты нас всех угробишь!
   Руки Азофеля схватились за руль, машина бешено завиляла, и ее заносило на обочину. Лучезарный снял ногу с акселератора и вернул автомобиль на бетон. Пассажиров мотнуло к стенкам.
   Бройдо сел, вытаращив морозно-синие глаза.
   - Мне снилось, что я умер!
   - Азофель, что ты сделал? - закричал кобольд. - Во имя всех богов, что ты такое сделал?
   Бройдо, увидев за сиденьем меч змея, полез через Рика. Джиоти протянула ему клинок и рассказала, что случилось.
   - Значит, я и в самом деле был мертв! - Эльф вздрогнул при этой мысли, будто сжатый холодной рукой. - Лучезарный - я обязан тебе жизнью. Да, но как наша миссия? Что там с Даппи Хобом?
   - У тебя хватит сейчас сил биться с Даппи Хобом? - спросил Азофеля кобольд.
   Лучезарный не ответил. То, что он сейчас сделал, было правильно, и вместе с усталостью пришло спокойствие. Он рассеянно улыбался дороге, пути судьбы, который вел его все глубже в этот новый мир. Сейчас он уже не боялся. Как антилопа, поднимающая голову посмотреть на гиен, пожирающих ее скользкие внутренности, он сдался непобедимой усталости. Сил хватало, чтобы удержать руль. А дорога приведет туда, куда она должна привести.
   - Если у тебя сейчас хватит сил выйти из сна, иди, - посоветовал кобольд.
   Азофель оскалился в улыбке, и Рик понял ответ. Лучезарный утерял свою светоносность. Он стал полностью телесным. Бледные волосы рассыпались по плечам, сильным, но уже не сияющим.
   - По крайней мере у нас есть меч змея. - Бройдо прислонил оружие к подголовнику Рика.
   - И мы все вместе, - напомнила Джиоти. - И мы должны во что бы то ни стало...
   - Там, откуда я пришел, - заговорил Азофель, - смерти нет. Наше рождение - это отщепление от самих себя. И потому легко поверить в то, что мы рассказываем себе: что
   Бог есть свет, сияющий повсюду, и зла не существует. Все тени нашего существования - это лишь темнота зрачков Бога.
   В этот миг на юге, за много лиг от них, на острове Манхэттен Даппи Хоб поднял с алтаря узкий стеклянный меч, прозрачный как воздух, острее, чем бритва. В полумраке подвала он сиял как расплавленный металл. Даппи Хоб поднял его, показывая пастве поющих мертвецов. Их голоса за много часов выдохлись до шепота и при виде стеклянного клинка умолкли.
   Оцепенелый Котяра сидел в темной нише, в глазах звездной паутиной мерцало отражение лезвия. Зачарованный силой долгой ночи ритуала, он не шевельнулся, когда рядом с ним встал Даппи Хоб. И не дрогнул, когда острие церемониального меча коснулось его макушки. Настолько силен был демонский паралич, что Котяра остался неподвижен и тогда, когда острое лезвие поддело кожу на голове и скользнуло вдоль черепа.
   Сквозь транс прорвалась боль, Риис вспрыгнул на ноги, а лезвие резануло ниже, через шею, плечо, грудину. У мягкого подбрюшья Даппи Хоб схватился за срезанную шкуру обеими руками и рванул.
   Риис Морган закричал. Человеческая голова, плечи, грудь возникли из-под сорванной шкуры, залитые кровью Котяры. Захлебнувшись криком, Риис свалился, а Даппи Хоб дернул на себя остатки шкуры Котяры, сдирая мех с его рук и ног. Обнаженное, блестящее от крови, в комках слизи, тело Рииса задрожало в водянистом свете. Ритуальные шрамы, татуировки, магические рубцы, покрывающие силовые точки тела, подольше удерживали свет, и холодными отблесками отражались в темноте, где Риис лежал как мертвый.
   Даппи Хоб завернулся в шкуру Котяры, сцепив когти на горле, обвязав ноги вокруг пояса и накинув клыкастую морду на голову как бестиальный капюшон. С торжественным видом он прошел к выходу из подвала, поднялся по лестнице и толкнул люк наружу. Дымящийся луч солнца разогнал тьму подвала, залив коленопреклоненные скелеты золотым светом. Вдруг они выцвели до силуэтов и неуклюже полезли по лестнице в переулок, отпущенные хозяином.
   - Встань, Риис Морган! - раздался повелительный крик Даппи Хоба в подземелье, будто он обращался к самому Лазарю. - Вылезай из этой вонючей норы, новый день начался!
   Риис встал, голый и шатаясь, щурясь на свет. Медленно поднялся он по каменным ступеням, и лучи солнца испаряли пятна, клочья и волоски сорванной шкуры Котяры. Он остановился в переулке, очищенный от всей этой грязи, выдыхая на холоде пар.
   Даппи Хоб открыл боковой вход "Империи Тьмы", и солнцу предстали осколки ночного буйства - разорванная одежда, растоптанные стаканчики и банки, перекосившиеся постеры на планках, измазанные людскими жидкостями. В середине комнаты стояла обнаженная Лара, закрытая лишь черными длинными волосами, прозрачная, как огонь.
   8
   ТЕМНАЯ ПЕСНЯ ДУШИ
   По стеклам окон "Империи Тьмы" нагло ползали радужные мухи и гудели как электрические провода. Они чуяли в воздухе напряжение, нарастание той тишины, что предвещает начало какого-то смятения. Зеленые тела бились о солнечное стекло, отчаянно ища выхода наружу.
   Риис Морган вошел в усыпанную мусором комнату и направился между копьями солнечного света к видению Лары. Не замечая жуткого безмолвия, от которого обезумели мухи, он как во сне - голый, с тяжелыми мышцами пересек танцзал, и холод в желтом воздухе очерчивал пары его дыхания.
   Лара и Риис оцепенело смотрели, узнав друг друга. Оба неподвижно и безмолвно застыли, погруженные Даппи Хобом в транс. Он поместил ее в здание, чтобы заманить Рииса внутрь. Это было сделано, и теперь призрак задрожал, как мираж под ветром, и исчез.
   Риис схватил пустой воздух, откуда только что смотрела на него Лара. Пока он сквозь муть в голове соображал, что с ней случилось, Даппи Хоб вытащил из шкафа черную церемониальную рясу. Он натянул ее на Рииса через голову и помог продеть руки в широкие рукава.
   - Ты хорошо послужил мне, Риис Морган, - улыбнулся Даппи Хоб, но глаза его не улыбались, а были как кратеры, ведущие в ад. - И твоя служба мне кончается. Теперь душа младенца почти у меня в руках, и ты можешь идти. Но нам ведь не надо, чтобы ты бегал по этому миру голый, разыскивая себе дело?
   Риис тупо глядел на развевающуюся шкуру Котяры, разум его был затуманен.
   - Вот тебе роль. - Даппи Хоб поправил воротник рясы Рииса и довольно хлопнул его по плечу. - Пророк судьбы. Можешь бродить по всей планете, предупреждая о конце света. Будешь возвещать мое пришествие. Иди. - Он показал на дверь, открытую в трущобный переулок, где издалека слышались неестественно тихие шумы большого города. - Иди по улицам Манхэттена. Скажи всем, что рок найдет их, когда Даппи Хоб станет хозяином этого сна!
   Вслед за выходящим за дверь Риисом раздавался смех, похожий на треск пламени. Босой, одурманенный человек хромая вышел на улицу, и при виде его отрешенного лица прохожие шарахнулись.
   А смех не прекращался, нарастал каскадами, когда Даппи Хоб уже вернулся вниз, в погреб и в туннель Чарма. Ниша засияла ослепительно голубым светом дня и сверкающими пылинками снежных кристаллов. Переступая порог, демон забрал из здания всю свою силу. Больше ему "Империя Тьмы" не понадобится.
   Вдоль стен и стропил вздулись волдыри, чернея чешуйками пепла. Язвы ржавчины разъели металл чердака, балки застонали и просели, с потолка лентами поползла штукатурка. С треском лопнули окна, и темную пыль забрызгали кишащие у стекол мухи. Через мгновение дом стал пустой коробкой, где облезлая краска и оборванная проводка повисли гнилыми занавесями.
   Даппи Хоб закрыл за собой туннель и вышел на проселочную дорогу. Синий купол неба накрывал холмы в снежных пятнах и сосновый лес. Темные провалы лесной опушки кишмя кишели выползавшими оттуда гномами. Демон звал свои создания к себе, и они сходились тысячами, холмы рябили белым и металлическим блеском, будто снег поднялся с них в доспехах.
   - Принесите мне Ожерелье Душ, дети.
   Сильный голос Даппи Хоба взмыл в пустое небо и загремел грозовым фронтом, фиолетовой стеной злобной мощи с серебристым гребнем горизонтальных лучей солнца.
   При виде стены, сметающей с неба облака на много лиг впереди Рик выпрямился на пассажирском сиденье.
   - Что это такое?
   - Даппи Хоб. - Изогнутые глаза Азофеля сузились, и он вдавил педаль газа в пол, вильнув за поворот. - Он идет за Ожерельем Душ.
   На самой разделительной линии, расставив ноги, дорогу перегородил юноша в черной тунике и звериной шкуре, подобно какому-то ложному богу мифов. За его спиной громоздились тучи бури.
   Азофель не отпустил педаль и направил машину по середине дороги, прямо на этого человека.
   Мучительно кашлянув, двигатель заглох, и машина остановилась. С такого близкого расстояния можно было хорошо разглядеть юношу с ямочками на щеках, обернутого в шкуру Котяры. В воздухе вокруг него вились огненные спирали. От порыва ветра видение распалось, блеснув черной пустотой.
   - На нем шкура Котяры! - застонал Бройдо, вцепившись в подголовник Рика Старого. - Куда он делся?
   - Даппи Хоба здесь не было, - ответил Азофель, отрывая руки от руля. Так близко он не подойдет. Он боится, что я его съем.
   - Вместо себя он послал гномов! - Джиоти повернулась и глянула в боковое и заднее стекло. - Они нас окружили.
   Азофель понурил голову. Он слышал, как гномы лезут внутрь сна по тысячам туннелей, просверленных демоном Хобом за шесть тысяч лет изгнания. Все туннели сходились здесь - на арене, которую Даппи Хоб выбрал много лет назад.
   - Их слишком много. Одним мечом эти легионы не остановить.
   - Можешь запустить двигатель? - спросила Джиоти, прижимаясь носом к боковому стеклу. Там со всех холмов текли бесконечные цепи гномов.
   Азофель со злостью ударил кулаком по рулю.
   - Он нас поймал!
   Надеясь спасти друзей, Рик полез в выбитое ветровое стекло, и Азофель стащил его обратно.
   - Пусти, Азофель! Я верну Ожерелье, которое украл.
   - И что это даст хорошего? - Азофель пристегнул кобольда к пассажирскому сиденью. - Нельзя сдаваться. Злу сдаваться нельзя.
   - Слишком силен этот почитатель дьявола здесь, на Темном Берегу. Бройдо выглянул из-за костяного лезвия. - Давайте пробьем тут себе дорогу как было в Габагалусе.
   - Даппи Хоб позвал сюда всех своих гномов. - Азофель показал на дальние, высокие гряды, где солнце играло на шлемах бесчисленных воинов как на звездном поле. - Если мы попытаемся пробиться через них, нас сомнут.
   - Надо было тебе уходить, пока ты еще мог. - Бессильное отчаяние охватило Рика, потому что он знал из виденного в Ожерелье Душ: выхода нет. В каждой грани отражались бесконечные орды вооруженных гномов, лезущих из пещер и дыр, и только кровавые точки глаз сверкали из-под шлемов. - Прости, что я тебя в это втянул.
   - Не нравится мне, как ты заговорил, Рик. - Лицо Азофеля цвета синего звездного пепла потемнело и вспыхнуло гневом. - Ты говоришь так, будто сдаешься.
   Остальные сидели молча, прикованные взглядом к волнам гномов, наводнявших коричневые поля.
   - Мы не имеем права сдаваться. - Азофель обернулся, длинное лицо застыло в решимости. - Что бы ни случилось, мы должны драться. Вот почему я отдал вам свой свет, когда увидел мертвыми на Темном Берегу, - чтобы бросить вызов Даппи Хобу.
   - Из-за нас ты ослабел, - печально заметила Джиоти. Без Чарма она не могла сдержать отчаяние, поддержать надежду, что удастся пережить нападение гномов, и она сгорбилась на сиденье, поглубже вжавшись в него. - Сейчас нам придется умереть дважды.
   - Послушай меня, маркграфиня. - Азофель искал слова, которые могли бы заменить недостающий Чарм. - У меня нет сил победить Даппи Хоба в одиночку, потому что часть моего света я отдал каждому из вас. Сначала я не хотел этого делать. Считал Рика Старого глупцом, потому что он это предложил. Но сейчас я рад, что дал вам свой свет, потому что вместе мы сильнее. Это я узнал от Рика - от всех вас. Сила растет, если ею поделиться.
   - Делать-то что ты сейчас собираешься? - поинтересовался Бройдо, глядя, как армия гномов перелезает придорожные кюветы.
   - Свет нельзя уничтожить, - самому себе вслух сказал Азофель, собирая силы для предстоящего смертного деяния. - И моя сила все еще среди нас. Мы должны действовать сообща и не отчаиваться. Как бы ни был силен Даппи Хоб, пусть не забывает, что он всего лишь тень - и у нас есть свет, чтобы изгнать его. Выживание миров зависит от всех нас. Один я больше не могу этого сделать.
   - Но что сейчас-то делать? - Бройдо тряхнул головой, видя, как гномы с пронзительными криками валом валят на дорогу. - Прямо сейчас?
   - То, что я могу. - Азофель открыл дверь. - И я надеюсь, что каждый из вас поступит так же - как бы больно это ни было.
   Рик Старый успел поймать стража за руку:
   - А теперь мне не нравится, как ты заговорил, Азофель. Лучезарный улыбнулся, и на миг в салоне машины, как на воде, заиграли солнечные блики.
   - Прощай, кобольд.
   Боевой топор, вращаясь, влетел в разбитое ветровое стекло и воткнулся в сиденье, где только что был Азофель. Еще несколько топоров ударили в радиатор, фары, загремели по крыше. Пассажиры автомобиля бросились на пол и сжались под бешеной атакой.
   Азофель встал на дороге с поднятыми руками и радужные одежды разгорелись еще жарче. У него не хватило сил напасть на Даппи Хоба и победить - но гномы гораздо слабее, ведь они всего лишь переделанные черви. Их энергия в этом сне плавала над пустотой не так, как поток жизни естественных созданий. Азофель потянул эту энергию на себя, потянул с самых краев этого сна.
   Леденящий душу боевой клич гномов сменился воплями боли. Черви мокрыми шлепками посыпались на дорогу, залязгали их опустевшие доспехи. По всем склонам, в глухих чащобах лесов гномы выпадали из волшебных чар, дающих им форму. Глубоко в тайных ходах туннелей Чарма задергались черви, а зло, что их вылепило, потекло прямо к Азофелю.
   Лучезарный скорчился, волосы цвета лунного воздуха потемнели до ночного дыма. Черные губы раздвинулись в рычании, обнажая резцы. Он повернулся к застрявшему автомобилю, в злобных глазах заблестела мощь Даппи Хоба. Одним рывком он сорвал дверцу и сунул в машину сожженную голову. Обугленные ткани отваливались от лба и скул, открывая почерневший череп.
   - Меч! - проскрипел зубами Азофель. На темном лице набухли мышцы, вздулись жилы. Вся его сила еле сдерживала свирепость гномов, сжатую в его существе. - Бей мечом змея!
   Бройдо приподнялся на коленях, передавая лезвие Рику Старому, и встретил налитый кровью огненный взгляд Азофеля. В черной глубине зрачков Лучезарного разгорались две красные точки.
   - Не могу! - Рик Старый оттолкнул меч и сжался на полу, стискивая Ожерелье Душ. Из граней кристаллов на него смотрели тысячи красных глазков.
   - Долго... не смогу... - задрожало искривленное лицо Азофеля. - Гномы - вас - убьют...
   Бройдо испуганно глянул на Джиоти, желая, чтобы меч взяла она. Но сиденье и подголовник водителя мешали ей нанести Азофелю смертельный удар.
   - Бей! - рявкнула она на эльфа.
   Бройдо ткнул мечом, и костяное лезвие ударило Азофеля в грудь, сквозь ребра. Машину оглушил вопль - будто кого-то обожгли, и Бройдо отлетел назад, почти теряя сознание от боли, пришедшей к нему через рукоять.
   Стиснув зубы в агонии, Азофель повернул рукоять меча к кобольду.
   - Рик... помоги!
   Рик, вылезший из-под приборной доски и наполовину вываливаясь из автомобиля, не мог отвести глаз от теряющей форму обугленной твари. Дьявольско-ангельские черты Азофеля сгорели, и какое-то подобие обугленных волос держалось на черепе с пятнами обгорелой кожи...
   Взявшись скрюченными руками за рукоять меча, кобольд режущим ударом вогнал клинок в тело Азофеля. Дрожь потрясла его и отшвырнула на пол, и он только мельком успел увидеть лицо Азофеля: оно вновь сияло горячечной красотой. И тут Лучезарного дернуло и выбросило на дорогу.
   Азофель корчился на дымящемся асфальте, и сквозь обугленные ребра было заметно биение сердца. Меч змея, сотрясаясь, торчал из его груди, пока уничтожалась магия гномов, собранная Азофелем в своем теле. Костяной клинок и золотая рукоять вспыхнули, потемнели и застыли.
   Страж плавал в море боли. За пределами сна боль была светом, и он бы от этого страдания стал бы ярче. Сейчас, дрожа от холода, Азофель ощутил, что темнеет. Но страха он не чувствовал. Он знал, что так будет, и сам захотел этого. С гномами покончено. Даппи Хоб стал меньше, чем был. И от этих мыслей боль получала смысл, как и говорил кобольд.
   "Я", находящееся в центре страдания, вспыхнуло последними остатками лучезарности - тем, что оставалось от сознания. Еще несколько мгновений - и усталость избавит от боли. А пока его изувеченное тело будет гореть на расплавленном асфальте, радуясь боли, радуясь последним мгновениям жизни он ради любви какого-то сна отдал все, весь свой свет тьме.
   Сквозь сумрачные тучи в конце дороги ударила молния и, колыхаясь, стала приближаться. Из грома вышел Даппи Хоб. От его приближения замерзли уцелевшие окна машины, сотрясенное взрывом стекло разлетелось матовыми градинами. Наступив каблуком на горло Азофелю, Даппи Хоб вывернул меч змея из его тела.
   - Прекрати! - вскрикнул Рик Старый, пытаясь встать. Джиоти толкнула его обратно на сиденье и отвела глаза, чтобы не видеть, как Даппи Хоб поднял обеими руками меч над головой, обратив острие на одинокое пульсирующее сердце. Ослепительная вспышка стерла лицо кобольда, а когда сияние исчезло и черты его лица вернулись, в больших глазах горели кусочки солнца.
   Бройдо безутешно завыл.
   Луч холодного огня тронул эльфа промеж глаз, и он свернулся, заснув на заднем сиденье. Джиоти стала трясти его, пока глаза у эльфа не встали на место. Оглушенный, ничего не соображающий Бройдо простонал, будто просыпаясь от кошмара:
   - Азофель убит!
   Пораженная ужасом Джиоти сидела, отвернувшись от дымящегося огня за машиной. В зеркале заднего вида отражался клочок дороги, где упал Азофель, асфальт, расплавленный по контурам его тела, обожженные пламенем края, и пепел там, где он только что лежал - белая клумба раздавленных алмазов, - и почерневшая палка вместо меча
   В зеркале было видно, как извивающийся демон танцует вокруг испепеленного тела, из-под клобука как у кобры светилась ухмылка и торчали шилоподобные зубы. Но когда Джиоти решилась глянуть через плечо, она увидела Даппи Хоба в обличье черноглазого юноши, пляшущего под шкурой Котяры.
   - Теперь и ты это видишь, - шепнул Рик Старый - Даппи Хоб - демон!
   - А Азофель погиб! - Бройдо стучал зубами от страха. - И меч змея сгорел! Мы безоружны.
   - У нас есть Ожерелье. - Исполненный безумной надежды взгляд Джиоти метался между эльфом и кобольдом. - Бройдо, ты говорил, что Ожерелье спасло твой клан.
   - Оно разрушило чары демона Тивела! - вспомнил Бройдо, оживляясь.
   - Но я не Тивел. - Голос Даппи Хоба потряс автомобиль, и со скрипом разорвалась сталь крыши. - Я создал Ожерелье Душ.
   Рик стоял на пассажирском сиденье, и вихрь взметнул его в небо. С душой младенца в руках Даппи Хобу незачем было больше скрывать свою суть. Человеческая маскировка сползла с него как змеиная кожа, и на Темном Берегу жарко запылал эфирный дьявол.
   Холод Бездны сгустил эфирную форму дьявола в горгулью с крыльями из красных молний, и он парил в небе, держа в когтях Рика Старого. Под ним разлетались длинные ленты грозовых облаков, растворялись на холмах, как испачканное крошево яичной скорлупы.
   Обезумев от горя, кобольд попытался сорвать с себя Ожерелье Душ и прекратить жалкое свое существование, раз
   Даппи Хоб победил. Но морщинистый коготь остановил его руки. Голосом, похожим на хруст битого стекла, демон объявил:
   - Ты пойдешь со мной в сад безымянной владычицы. Ты будешь говорить с ней от моего имени, пока я буду надежно держать душу младенца в Ожерелье. Она может попытаться вырвать эту душу из моих рук, но это не выйдет, пока я держу хоть один кристалл. Ей придется отдать мне свой сон и сделать меня богом. Когда же власть будет принадлежать мне и вся вселенная подчинится моим приказам, я освобожу душу младенца из Ожерелья, и он вновь зашевелится в ее чреве.
   Рик схватился за хрусталь Ожерелья.
   - Душа младенца - здесь? - Потрясение от этой вести смыло страх оттого, что он висит над кривизной холодного мира в когтях демона. - Все это время - все это время! - душа младенца была в моих руках! Я заплатил за нее жизнью, когда эта проклятая стрела проткнула мое тело! И прямо тогда могла закончиться моя миссия!
   - Миссия? - Молниеподобное лицо демона вспыхнуло жарче. - Воровство! Ты украл мой уловитель душ!
   - Не тебе, демон, говорить о воровстве! - выкрикнул Рик в змеиное лицо. - Это ты украл душу младенца!
   - Да, украл, - согласился торжествующий демон. - Когда мои гномы взбунтовались и бросили меня в Бездну, я использовал оставшуюся силу, чтобы поместить Ожерелье Душ в Лабиринт Нежити. Там я мог направлять его издали, медленно, тщательно, тысячи земных лет подряд, собирая свет Извечной Звезды и поглощая постепенно душу младенца. И вот она моя! - Когтистая лапа Даппи Хоба сомкнулась на Ожерелье, и он поднялся выше, в индиговое небо. - И ты в моей власти - власти, накопленной за два миллиона дней ради одного этого дня, этого мига победы. Ты будешь повиноваться мне - выбора у тебя нет.
   С ревом океанского прибоя вспыхнула сверху молния, и демон ударился в стену звезд с такой силой, что уронил кобольда. Рик полетел, кувыркаясь, над лазурным краем атмосферы. В уголке неба в брызгах крошечных звезд висела вязкая, гниющая луна.
   Даппи Хоб подхватил падающего кобольда и поставил вертикально в фиолетовом сиянии над скользящим следом.
   - Ты заперт на Темном Берегу! - истерически рассмеялся Рик, обезумев от ужаса.
   - Нет-нет! Погоди-ка... дай мне подумать. А, мы не можем перелететь Бездну, когда Ожерелье не целое. - Острые когти демона подняли одинокую призму, содержавшую душу Лары. - Я должен присоединить эту призму к остальным, и тогда мы улетим с Темного Берега.
   Рик сомкнул искривленные руки на Ожерелье.
   - У тебя нет силы соединить призмы, - сказал он с вызовом.
   - Силы! - проворчал демон. - Силы у меня больше, чем я могу использовать. Для соединения Ожерелья нужно нечто большее, чем сила. Если бы ведьма не убила моего слугу Синего Типу, я бы позвал его для этой тонкой работы. А так придется действовать самому. Жди здесь.
   Даппи Хоб нырнул сквозь ветер и исчез в морозных слоях облаков. Рик Старый взял Ожерелье обеими руками и вздрогнул при мысли о том, что носит на себе душу младенца, что чуть не сбросил тот самый трофей, за которым гонялся, и эта мысль наполнила его болью. Он огляделся, куда бы спрятаться в этой взъерошенной тьме.
   Даппи Хоб вернулся, держа в когтистой лапе Джиоти, а в другой Бройдо. Чешуйчатый хвост обвился вокруг ног Рика и сдернул его вниз с пути к луне.
   - У нас еще много работы, - произнес демон, беря Бройдо за руку и подводя сквозь стеклянную крышу неба в сторону солнца. - Будешь раздувать мехи, эльф.
   Кафедральными ярусами висели ионизированные слои полярного сияния, обволакивая невидимые силовые линии магнитного поля планеты. Широкие, как горизонты, светящиеся занавесы колыхались в солнечном ветре. Даппи Хоб приковал к ним Бройдо кандалами боли. По команде демона эльф побежал по границе мира, и волшебство понесло его гигантскими шагами в сотни лиг длиной. Он перелетал на другой край планеты, увлекая за собой исполинские полотна плазмы, и возвращался обратно, раздувая небесные огни порывами сине-фиолетового пламени.
   - А твоя задача, маркграфиня, собирать молнии от пламени мехов и складывать.
   Даппи Хоб поставил Джиоти в электрический ветер, разгоняемый хлещущими занавесами плазмы, и курчавые волосы маркграфини поднялись дыбом в электрическом поле.
   - А ты, - Даппи Хоб ткнул в Рика огненным пальцем, - стой на месте. Пошевелишься - испепелю, а эльф будет вместо тебя вести переговоры с владычицей.