– Сногсшибательная история, – задумчиво произнесла Кристина. – Если это правда, то что же будет с Владиславом? Он всё-таки станет мессией?
   Сандра надела платье и завязала на талии поясок. Затем достала из сумки блузку с короткой юбкой, бельё и босоножки и положила их рядом с Кристиной.
   – Несториане считают, что нет, – ответила она, присев на одеяло. – Они убеждены, что Мэтр добился своего, и теперь Владислав стал его орудием в достижении какой-то неведомой нам цели. В своём пророчестве Несторий предвидел такое развитие событий. И он предсказал, что в этом случае Сын Божий породит Сына Человеческого, который унаследует божественное начало своего отца и станет истинным Спасителем. – Сандра неожиданно всхлипнула и вся сникла. – Ты только представь себе: мой сын, мой малыш...
   Кристина поднялась, села рядом с подругой и обняла её за плечи. Она хотела сказать ей что-то утешительное, но не могла подобрать нужных слов, поэтому просто обнимала её и гладила чуть влажные волосы.
   Наконец Сандра отстранилась и решительно расправила плечи.
   – Всё в порядке, Кристи. Это минутная слабость. У меня было достаточно времени, чтобы смириться с этим, и я уже смирилась... почти. Каждый день я молю Бога – того Бога, в которого продолжаю верить, – чтобы мой Марио оказался обыкновенным мальчиком. Но если он всё же станет тем, кого уже сейчас видят в нём несториане, я всё равно буду любить его – не как мессию, не как Спасителя, а как своего сына.
   Она обхватила ноги руками и, уткнувшись подбородком в колени, засмотрелась на водопад. Кристина не спеша оделась и тщательно расчесала свои волосы, размышляя о том, каково это – быть матерью Спасителя. Трудно, наверное. И страшно. Но вместе с тем очень почётно. Если пророчество Нестория правдиво, то Сандре выпала величайшая миссия, которая доселе выпадала только одной земной женщине, жившей две тысячи лет назад...
   Сандра резко повернулась к ней.
   – Пожалуйста, не смотри на меня так! – с мукой в голосе произнесла она. – Хоть ты не смотри. Все остальные так на меня смотрят, они видят во мне Богоматерь... А я хочу быть просто человеком!
   – Я вижу в тебе человека, – ласково сказала Кристина. – Просто человека, женщину, мою единственную близкую подругу.
   Сандра сжала её руку в своей и пристально посмотрела ей в глаза.
   – Спасибо, Кристи. Как раз этого мне больше всего не хватало.
   Некоторое время они молчали.
   – А знаешь, – задумчиво произнесла Кристина, – мне кажется, что теперь ты можешь не опасаться претензий тёмных сил на твоего сына. Он им не по зубам.
   – Да, знаю. Святейший Иларий объяснил мне, что Велиал блефовал. Ему нужна была не душа, а жизнь моего сына. Во время Прорыва на Агрисе он, похоже, догадался, кто такой Владислав, и понял, что не сможет уничтожить его, пока в нём сокрыто божественное начало. Поэтому приказал мне зачать ребёнка, который возьмёт себе это начало и сделает Владислава более уязвимым.
   – А потом он собирался уничтожить и тебя с малышом?
   – Во всяком случае, так считает патриарх. Он убеждён, что Велиал сам себя перехитрил, пытаясь убить сразу двух зайцев – одновременно покончить и с отцом, и с сыном. А ведь до рождения ребёнка трогать Владислава было бессмысленно. К счастью, Лукавый пожадничал. Вот если бы он приказал мне уйти и где-нибудь спрятаться, а затем дождался бы родов и... – Сандра содрогнулась всем телом. – Это и стало главной причиной, почему я согласилась на покровительство несториан. Я ещё могла доверить Инквизиции защиту моего малыша от предназначения Нижнему миру, такая задача была ей под силу. Но уберечь его от покушений... Нет, это невозможно. Среди инквизиторов есть агенты тёмных сил, и некоторые из них занимают достаточно высокое положение. Тот же Виштванатан Сиддх почти тридцать лет прослужил в Инквизиции, дослужился до вице-прецептора и был разоблачён лишь по чистой случайности. А вот совсем свежий пример: лейтенант Ларссон, который уже после моего бегства был назначен в свиту Владислава и Инги, оказался предателем.
   – Свен Ларссон? – переспросила поражённая Кристина. – Ларссон – предатель?!
   – Так ты его знаешь?
   – Конечно, знаю. Поговаривали, что со временем дядюшка Ференц собирался поставить его на место Дай Чжэня.
   – Вот видишь! Значит, он был вне всяких подозрений... да что там – он ни у кого не вызывал ни малейших сомнений, и останься я во дворце, ему не составило бы труда убить моего сына.
   Кристина растерянно покачала головой:
   – Я просто не могу поверить! Ларссон казался таким... таким надёжным, таким правильным. Многие наши девчонки были просто без ума от него... А он точно предатель?
   – Насколько я знаю, да. Когда на Истре были обнаружены мои следы, Ларссон, по-видимому, слишком поторопился доложить о находке своему повелителю и на этом попался.
   – Его уже казнили?
   – По моим сведениям, ему удалось скрыться. Хотя, может, его и убили при попытке к бегству. Руководство ордена постаралось замять эту историю, так что многое в ней осталось неясным. Например, мне хотелось бы знать, как они обнаружили мои следы на Истре. Ведь мы провели там всего лишь несколько дней и были крайне осторожны. Правда, я совершила одну глупость – выбросила в озеро перстень Бодуэна. Однако мне с трудом верится, что его могли там найти, ведь такого рода амулеты не обладают никаким характерным излучением.
   – А что ты делала на Истре.
   – Рожала. Это была идея патриарха: он считал, что мой сын обязательно должен появиться на свет на родине отца. Его аргументы не показались мне убедительными, но возражать я не стала.
   – И там же, на Истре, над тобой провели экзорцизм?
   – Собирались провести, но не успели. Его провёл сам Марио.
   Кристина недоуменно взглянула на неё:
   – Как это?
   Сандра пожала плечами:
   – Это случилось во время родов, но как именно и в какой точно момент – неизвестно. Когда я рожала, никто из присутствующих не обращал внимания на мою ауру, им было не до того. А потом оказалось, что нужды в экзорцизме нет. Для подстраховки несториане подвергли меня всевозможным тестам, а когда убедились, что при родах я избавилась от одержимости, то... – Она на секунду умолкла. – Лучше не вспоминать, что было потом. Тогда они окончательно уверовали, что их патриарх не ошибся в толковании пророчества, и стали относиться ко мне как... как к Деве Марии. – Сандра посмотрела на свои наручные часы и встала. – Ладно, Кристи, нам пора возвращаться. Сейчас поужинаем, а потом заберёмся в постель и будем болтать, пока не заснём.
   Собрав вещи, они двинулись обратно к дому.
   – Ты не жалеешь об утрате своих способностей, – спросила Кристина.
   – Конечно, жалею, и ещё как. До самого последнего момента я в глубине души надеялась, что всё обойдётся и я сохраню колдовской дар, но... – Сандра вздохнула. – Ай, ладно! Что об этом говорить. Мне и так крупно повезло, что я избежала участи других одержимых, спасалась сама и сумела спасти своего малыша. Сейчас я свободный человек, я живу и наслаждаюсь жизнью, у меня есть сын, ради которого я хочу жить. А мои способности... Да, я к ним привыкла, без них я чувствую себя такой уязвимой и беспомощной. Но ведь живёт же большинство людей без них. А здесь, на Основе, вообще не знают о магии. И ничего – как-то обходятся без неё.
   – Кстати, это ты выбрала Основу или несториане?
   – Предложил патриарх, а я согласилась. Его соображения очевидны: он хочет, чтобы будущий мессия рос и воспитывался на самой главной Грани мира. Ну а для меня главное безопасность малыша.
   – По-твоему, здесь безопасно?
   – Ясное дело! Здесь безопаснее, чем на любой другой населённой Грани. Это единственное место в мире, где инквизиторы не действуют открыто, а доступ для нечисти крайне затруднён. К тому же нигде больше нет такой высокой плотности населения, как на Земле. Здесь можно затеряться в любом мало-мальски крупном городе, и даже твои соседи не станут особо любопытствовать, кто ты и откуда. И уж тем более не настрочат кляузу ближайшему посту Инквизиции: так, мол, и так, дорогие защитники, у нас тут поселились подозрительные чужестранцы, придите разберитесь – может, они слуги дьявола. Конечно, самым безопасным местом была бы необитаемая Грань вроде этой; но Марио, как и любой нормальный ребёнок, должен жить в человеческом обществе, а не в маленькой компании отшельников.
   – А как насчёт тебя? Ведь ты, судя по твоим словам, живёшь настоящей отшельницей. Если ты не выходишь за пределы своей усадьбы, то можно считать, что она находится здесь – на этой необитаемой Грани. Со сколькими людьми ты общаешься?
   – Меня и Марио охраняют пять человек – вот с ними я и общаюсь. Но, во-первых, я уже взрослая, и мне не грозит превратиться в дикарку. Во-вторых, это временно: через годик-полтора, когда страсти вокруг моего исчезновения улягутся, мы переселимся в другое место, и там я смогу спокойно появляться на людях. В принципе, я и сейчас могу это делать – ведь Основа большая, а инквизиторов и чёрных магов на ней мало. Однако я предпочитаю не рисковать.
   Девушки дошли до дома, поднялись на крыльцо и прошли внутрь. Миновав крохотные сени, они очутились в комнате, где сидела с книгой в руках молодая черноволосая женщина лет двадцати пяти с немного раскосыми глазами и восточными чертами лица.
   – Познакомься, Кристи, это Фатима, моя вторая дуэнья, – представила её Сандра. – Они с Эльвирой на пару опекают меня.
   Фатима оказалась не такой холодной и чопорной, как её старшая коллега. В отличие от Эльвиры, она не ограничилась кивком и коротким приветствием, а сердечно обняла Кристину и с тёплой улыбкой произнесла:
   – Добро пожаловать к нам. Госпоже очень недоставало вашего присутствия. Надеюсь, теперь она будет меньше тосковать.
   – А я надеюсь, что вы станете добрыми подругами, – сказала Сандра. – К сожалению, со мной Фатима дружить не хочет, она мне служит. Как Эльвира, как отец Эдвин, как все остальные... С Марио всё в порядке?
   – Разумеется, госпожа. С ним сейчас Лючия. Если бы малыш проснулся, она бы мне сообщила.
   – Лючия – крёстная моего малыша и по совместительству няня, – пояснила Кристине Сандра. – Она и её муж Пьетро – официальные хозяева нашей усадьбы. А ещё с нами живёт Рахим, отец Фатимы, он у нас самый главный. Пойдём, я тебя с ними познакомлю. – Она повернулась к Фатиме: – Пожалуйста, открой для нас Завесу.
   Молодая женщина молча прошла в угол комнаты и, подняв на уровень лица руки ладонями вперёд, начала творить чары. Спустя несколько секунд в воздухе заплясали красные, синие и жёлтые искорки. Кристина наклонилась к уху Сандры и прошептала:
   – А она очень сильная колдунья. Посильнее многих инквизиторов.
   – Ты ещё не видела Рахима, – так же шёпотом ответила Сандра. – Говорят, что по силе и мастерству он ничем не уступает нашим магистрам – если, конечно, не считать дядюшку Ференца. Святейший Иларий приставил ко мне самых опытных колдунов из своего окружения.
   Открыв Завесу, Фатима сделала приглашающий жест:
   – Прошу, госпожа.
   Сандра и Кристина прошли сквозь рой искр и попали в просторный, роскошно обставленный холл, где их уже ждала Эльвира.
   – Вещи барышни Кристины уже разобраны, госпожа, – доложила она Сандре. – Пьетро и Рахим сейчас помогают устраиваться Эдвину, а мальчик ещё спит. За ним присматривает Лючия.
   – Хорошо, – кивнула Сандра. – Сейчас пойдём познакомим Кристи с нашими мужчинами, а потом... Хотя нет. Ты давно заглядывала к спящей красавице?
   – Только что.
   – И как она?
   – Всё по-прежнему.
   – О ком вы? – поинтересовалась Кристина.
   – Сейчас покажу.
   Сандра взяла её за руку, провела по лестнице на второй этаж, а оттуда – в небольшую комнату, убранную довольно скромно, но аккуратно и не без претензий на изящество. Вся её меблировка состояла из стола, шкафа для одежды, двух стульев, мягкого кресла и широкой кровати, на которой кто-то лежал, укрытый по грудь одеялом. Кто именно – Кристина рассмотреть не могла, так как в комнате горел лишь слабенький ночник.
   – Это одна из трёх гостевых спален в доме, – сказала Сандра, не понижая голоса. – А поскольку мы живём отшельниками и гостей не принимаем, то все они до недавних пор пустовали. Но полторы недели назад у нас объявилась гостья, которую мы не звали и от которой никак не можем избавиться.
   Краем уха слушая её объяснения, Кристина приблизилась к кровати и наконец сумела разглядеть прелестное личико девочки, почти уже девушки, лет тринадцати или четырнадцати. Она лежала в постели неподвижно и, казалось, бездыханно. Однако, прибегнув к своим колдовским способностям, Кристина убедилась, что девочка всё-таки дышит – но крайне медленно и слабо.
   – Ходить на цыпочках вовсе не обязательно, – заметила Сандра. – Если ты разбудишь её, мы только обрадуемся.
   С этими словами она хлопнула в ладоши, и спальню залил яркий электрический свет. Кристина увидела, что девочка даже ещё краше, чем ей показалось вначале. Её шелковистые тёмно-каштановые волосы обрамляли продолговатое бледное лицо с безупречно правильными, словно выточенными чертами, а накрытое тонкой простынёй тело, несмотря на свойственную такому юному возрасту щуплость, поражало идеальностью своих пропорций. Это была совершенная, не зависящая от веяний моды красота, которая во все века и эпохи подвигала мужчин разных наций и рас на величайшие в истории сумасбродства. Именно такая красота заставила неугомонного Париса разрушить стены Трои, а стареющего Генриха IV – втянуть своё королевство в войну...
   – Кто это? – почему-то шёпотом спросила Кристина, зачарованно глядя на девочку.
   – Не знаю, – ответила Сандра. – И никто из нас не знает. Мы называем её спящей красавицей или просто гостьей. Одиннадцать дней назад Пьетро нашёл её в саду – она лежала под деревом и спала. Вот так и спит до сих пор. Лючия, наш медицинский авторитет, говорит, что это классический случай летаргии. Она пыталась привести её в чувство, но безуспешно. Эта вреднющая девчонка продолжает спать и упорно не хочет просыпаться.
   – И что вы об этом думаете?
   Сандра неопределённо пожала плечами:
   – Мы даже не знаем, что и думать. Никаких документов при ней не было, одета она была в обычный для здешних подростков костюм – джинсовые брюки, рубашку и кроссовки, без каких-либо нашивок с инициалами. Мы регулярно просматриваем выпуски криминальных новостей, читаем в газетах объявления о без вести пропавших – но никого похожего на нашу спящую красавицу там нет.
   – Она колдунья, – сказала Кристина, с трудом разглядев ауру девочки, которая в условиях Основы была заметна лишь в непосредственной близости. – Притом колдунья не из слабеньких. Дар у неё не инквизиторский, но и далеко не ведовской.
   – Да, знаю. И это ещё больше сбивает нас с толку. Она вполне может быть с Основы и не знать о своём колдовском даре, но с таким же успехом она могла явиться с Граней – и тогда наши дела плохи.
   Кристина внимательнее присмотрелась к девочке. Её способности пребывали в скрытом, латентном состоянии, но это ещё ничего не значило. Они могли просто спать, как спала и сама их обладательница.
   – А разве не опасно держать её здесь, так близко от тебя и твоего малыша?
   – Конечно, опасно. Но что ещё нам оставалось? Не могли же мы убить её и выбросить в море. Ты только посмотри, какой она ангелочек. – Сандра наклонилась и убрала упавшую на глаза девочке прядку тёмных волос. – Пьетро и Рахим проверили её на предмет одержимости – с ней всё в порядке. А чтобы она была полноценной ведьмой... нет, для этого она слишком молоденькая. К тому же девственница – а обряд Чёрного Причастия, как известно, сопровождается утратой невинности. Поначалу у нас была мысль переправить её куда-нибудь в другой конец Земли и там оставить возле какого-то медицинского центра, где о ней позаботились бы. Но потом мы отказались от этой идеи: проснувшись, девочка вполне могла вспомнить, что упала в обморок в нашей усадьбе, а тогда начались бы всякие расследования, дознания, неприятные объяснения с полицией. Нам же это совсем ни к чему.
   – Но всё равно её лучше держать в другом месте, подальше от тебя.
   – С этим никто не спорит. Но сейчас на всей Основе только пятеро человек посвящены в мою тайну, и все они живут со мной. Мы решили, что разделяться ещё более рискованно, чем оставлять девочку здесь. Примерно через пару недель сюда прибудут ещё семеро посвящённых – после того, как на Истре были обнаружены мои следы и каким-то образом всплыла причастность Несторианской Церкви к моему исчезновению, им пришлось уйти в подполье. Если к тому времени наша гостя проснётся, они ею займутся. А пока нам приходится держать её при себе и следить, чтобы она, очнувшись, не убежала.
   Сандра поправила на девочке покрывало и нежно погладила её по голове. Словно в ответ на это прикосновение девочка шевельнулась, ресницы её дрогнули, губы слегка разжались, она судорожно вдохнула воздух, как пловец после глубокого нырка, и закашлялась.
   – Она приходит в себя! – напряжённо прошептала Сандра. – Кристи, быстро зови Фатиму и Эльвиру!
   Кристина метнулась к двери, выглянула в коридор и жестом позвала обеих женщин, которые стояли у лестницы и тихо между собой разговаривали. Когда она вернулась к кровати, девочка уже размеренно дышала, а на её прежде бледных щеках появился слабый румянец. Похоже, её летаргия перешла в нормальный сон.
   Через несколько секунд в спальню вбежали взволнованные Эльвира и Фатима. Не оборачиваясь к ним, Сандра произнесла:
   – Спящая красавица просыпается. Сообщите Пьетро и Рахиму. А Лючия пусть берёт Марио и немедленно уходит в наш домик на Гранях. Так, для подстраховки.
   – Вы тоже должны уйти, госпожа, – сказала Эльвира, взяв её за руку. – Сейчас я открою Завесу.
   – И не подумаю, – упрямо покачала головой Сандра. – Пока явной опасности нет. А мне не терпится узнать, кто наша гостя и с чем она к нам пожаловала. Даже если окажется, что она враг, вы без труда с ней справитесь.
   – Тогда хоть отойдите в сторонку. – Женщина бесцеремонно оттеснила Сандру от кровати и прикрыла её собой.
   Вскоре в комнате появился Рахим – высокий смуглый мужчина лет пятидесяти. Он сообщил, что Лючия с ребёнком уже покинули Основу в сопровождении Пьетро и отца Эдвина, коротко отчитал Сандру за то, что она не захотела уходить, и приказал Фатиме на всякий случай держать в готовности открытую Завесу.
   Между тем девочка наконец пришла в себя. Она заворочалась в постели, тихо всхлипнула и слегка приподняла веки, щурясь от яркого света. Кристина заметила, что Рахим приготовил для удара мощные разрушительные чары, способные в один миг обратить всю кровать вместе с девочкой в пыль. Эльвира держала перед собой силовой щит, полностью прикрывая им Сандру, а Фатима стояла возле только что открытой Завесы, готовая в любой момент схватить свою подопечную за шиворот и, если понадобится, насильно утащить её с Основы.
   Но девочка пока не проявляла ни малейших признаков враждебный намерений. Скорее наоборот – затуманенный взгляд её серых глаз лучился страхом и мольбой. Она подняла дрожащие руки, прикрыв в бессильном жесте лицо и что-то жалобно произнесла на незнакомом Кристине языке.
   – Ну-ка, ну-ка! – Сандра решительно отстранила Эльвиру, подступила к кровати и обратилась к девочке на том же (так, по крайней мере, показалось Кристине) языке.
   Девочка убрала от лица руки и ответила уже не таким испуганным тоном. Очевидно, тот факт, что с ней разговаривают, вселил в неё некоторую надежду. Сандра сосредоточенно нахмурилась, вслушиваясь в речь собеседницы, затем сказала по-гречески:
   – Это язык славянской группы. Я плохо понимаю, что она говорит, но, по-моему, она считает нас слугами дьявола.
   – Спросите, кто она такая, – посоветовал Рахим.
   Сандра медленно, с расстановкой, проговорила несколько слов. Девочка озадаченно моргнула и переспросила. Сандра повторила ещё медленнее. На красивом лице девочки промелькнула улыбка, и она что-то произнесла – уже совершенно без страха.
   Сандра посмотрела на Рахима:
   – Если не ошибаюсь, она сказала, что я говорю так же смешно, как её старшая братовка. Я не знаю, что такое «братовка». Возможно, это производная от слова «брат».
   Догадавшись, о чём идёт речь, девочка утвердительно кивнула:
   – Моя старша братовка. Инна.
   Сандра поражённо уставилась на неё.
   – Инна?! Она знает Инну!
   – Кто тут меня знает? – вдруг раздался в дверях звонкий женский голос.
   Кристина резко повернулась, инстинктивно задействовав охранные чары, – и тотчас замерла, приоткрыв от изумления рот. Все остальные поступили точно так же – то есть повернулись, привели в действие защиту и застыли в нерешительности, потрясённо глядя на невесть откуда взявшуюся принцессу Ингу. Она стояла на пороге в помятом и запыленном дорожном костюме, её вьющиеся белокурые волосы были растрёпаны, красивое лицо выражало усталость, а в больших голубых глазах светились огоньки любопытства. На руках у неё сидел кот Леопольд.
   – Нечего сказать, здорово вы охраняете Сандру, – произнесла принцесса с насмешкой и упрёком. – А если бы на моём месте был враг?
   Девочка с трудом поднялась на локте, выглянула из-за спины Сандры и радостно воскликнула:
   – Инна! Леопольдик!
   Кот проворно соскочил на пол, в несколько прыжков пересёк комнату и взобрался на кровать. Девочка крепко обняла его, зарылась лицом в мягкой шерсти и что-то ласково заговорила.
   – О боже! – прошептала принцесса Инга. – Мне это чудится, или...
   – Ничего не чудится, – повернув к ней мордочку, заявил Леопольд. – Ведь это Цветанка. Разве ты не видишь?

Глава 19
СИДДХ. СНОВА В ПРЕИСПОДНЕЙ

   Шестирукие мохнатые стражи с кривыми рогами на уродливых головах распахнули тяжёлые створки кованой железом двери. Огромная мантикора влетела в просторный зал, взмыла под сводчатый потолок, затем сложила перепончатые крылья, спикировала вниз и шлёпнулась брюхом на базальтовый пол у подножия трона, на котором восседал рослый смуглолицый мужчина в длинном алом одеянии.
   – О, великий Хозяин Преисподней! – прокаркала мантикора. – Я припадаю к твоим стопам.
   Велиал смерил её долгим, пронзительным взглядом.
   – Ну, Виши, – холодно произнёс он, – поздравляю тебя с блестящим провалом миссии.
   Виштванатан Сиддх, воплощённый в свирепое чудище – мантикору, покорно склонил свою шипастую голову:
   – Я виноват, повелитель. Я заслуживаю самой суровой кары. Я...
   – Это мне решать, чего ты заслуживаешь, – перебил его Велиал. – А твоё дело – смиренно принять любой мой приговор. Тебя ждёт наказание за твою глупость и самонадеянность, из-за которых ты потерпел неудачу всего за шаг до успеха. Установив местонахождение девчонки, ты должен был немедленно доложить об этом мне и ждать дальнейших распоряжений. Я не отдавал тебе приказа приближаться к ней.
   – Прости, всемилостивейший, – покаянно молвил Сиддх. – Я не думал, что там будет засада. Я был очень осторожен и... право, я не понимаю, как это произошло! Я совсем не почувствовал опасности, не было никакой магической атаки, у меня просто закружилась голова, я потерял сознание и очнулся уже в Преддверии Ада... Что со мной случилось, повелитель?
   – Я сам хотел бы знать. Как только ты попал в Преддверие, твою память немедленно просканировали, и полученная информация полностью подтверждает твои слова об отсутствии магической атаки. Ты как будто сам по себе впал в летаргическое состояние и в течение одиннадцать дней был полностью изолирован от внешнего мира, пока кто-то не изгнал тебя из тела.
   – Так я был без сознания целых одиннадцать дней?
   – Да, Виши. Лишь два дня назад из твоих воспоминаний я узнал, где прячется... вернее, пряталась Сандра. Я тотчас послал туда своих слуг, но было поздно – она уже скрылась.
   Несколько секунд Сиддх напряжённо обдумывал эти сведения.
   – А Чойбалсан? Он тоже был в летаргии? Или его до сих пор не нашли?
   – Он объявился уже давно, но проку от него было мало. Его дух полностью безумен, а в памяти не сохранилось ничего полезного для нас, кроме того отрезка пути, когда ты определил, что Сандра находится где-то на Корсике. Все последующие воспоминания были уничтожены, причём так тщательно, что восстановить их не удалось. Боюсь, что здесь приложил руку Вышний мир.
   – Вышний мир? – переспросил Сиддх, одновременно испуганный и озадаченный. – Но как? Ведь он не вмешивается в дела земные. Разве что через Великих – а их больше нет...
   Велиал небрежно махнул рукой:
   – Глупости! Вмешивается, ещё как вмешивается, просто делает это незаметно. Сказки о его невмешательстве выгодны нам, поэтому мы не пытаемся их опровергать, даже наоборот – всеми силами поддерживаем. Мысль о том, что человечество оставлено один на один с Нижним миром, деморализует многих людей, внушает им чувство обречённости, делает их более уязвимыми. Если бы ты знал, сколько людишек служит нам на Гранях из-за того, что мы, Хозяева Преисподней, в отличие от тех снобов из Вышних, гарантируем им защиту и покровительство, позволяем с уверенностью смотреть в завтрашний день. А что же до Великих, то это совсем другой коленкор. Вопреки общепринятому мнению, они не были посланцами Вышнего мира и никогда ему не служили. Они имели такое же отношение к нему, как и мы... Гм. Ну, может, немного большее – ведь между ними не было вражды, они как правило сотрудничали. Однако и нам, и нашим визави присутствие Великих мешало: они с трудом вписывались в столь удобную для всех нас биполярную картину мироздания. Поэтому их уход был воспринят в Вышних с не меньшим облегчением, чем у нас.