Авраменко Олег Евгеньевич. Хозяйка Источника

   – Я восхищён твоим мастерством, Бранвена, – сказал я. – Но мне хотелось бы знать, что происходит с Даной.
   – Она дурочка, вот что с ней происходит. Синдром частичной потери умственных способностей на почве угрызений совести. Со временем это пройдёт. Сейчас она рядом с Дейрдрой и чувствует себя счастливой.
   – Но…
   – Больше ни о чём не спрашивай, Артур. Дана сама расскажет, когда сочтёт это нужным.
   – Ладно, – кивнул я. – На том и порешим. Да, кстати, зачем этот маскарад с переменой внешности?
   Бранвена кокетливо улыбнулась.
   – Разве я плохо выгляжу?
   – Что ты, напротив, – вежливо ответил Брендон. – Твоя красота стала более мягкой и утончённой.
   – Этого я и желала. Только что я окунулась в Источник и попросила его немного изменить мой второй облик.
   – Но с какой стати? – поинтересовался я.
   – Во-первых, меня уже раздражают твои ассоциации со Снежной Королевой. Ведь я не холодная, не ледяная, а нежная и любящая женщина. Ну и потом, с рыжими волосами и зелёными глазами мне будет легче играть роль Даны.
   – Ты хочешь заменить её?
   – Временно. Чтобы выручить вас из затруднения. Ведь, насколько я знаю, Дана ещё не общалась ни с кем из вашей экваториальной родни, а значит, никто не видел её лица.
   – В нашей семье не принято представлять жён и невест через зеркало, – ответил я. – И если мы скажем, что ты Дана, никто не заподозрит подмены. Но какой в этом смысл?
   – Вам нужно выгадать время, ведь так? Сейчас вам ни к чему лишние осложнения, и так забот хватает. Вот когда Брендон станет королём Света, то он, обладая всей полнотой власти в Доме, сможет расторгнуть свой брак с Даной, и тогда я вернусь в Авалон.
   – Не совсем так, – заметил Брендон. – Если я не разведусь до коронации, то вопрос о расторжении моего брака должен будет решать Амади с… Гм, если только он не виновен в убийстве жены. Суть нашего с ним компромисса как раз и заключается в разделении властей – я становлюсь чисто светским главой Дома, а Амадис сохраняет за собой титул верховного жреца Митры и все свои полномочия как духовного владыки.
   – Вот пусть он и расторгнет наш… то есть твой с Даной брак.
   Брендон повернулся ко мне.
   – Артур, а ведь она дело говорит. Как ты на это смотришь?
   Я пожал плечами.
   – Прежде всего, это касается вас двоих. Если ты согласен, я возражать не стану.
   – Я согласен.
   – Тогда нет проблем, – сказал я, доставая из кармана зеркальце.
   – Хочешь связаться с мамой? – спросил Брендон.
   – Это она вызывает меня.
   Стоило мне слегка прикоснуться разумом к зеркальцу, как туман расступился, и я увидел прекрасное лицо самой дорогой женщины в моей жизни. Она ласково улыбалась мне.
   – Где ты, сынок?
   – В самом центре Великой Песчаной Равнины.
   – На Истинном Марсе?
   – Да.
   – Значит, ты догадался?
   – А о чём я должен был догадаться?
   – Каким-то образом стало известно, когда и где вас следует ждать. Сейчас в Зале Перехода собралась куча народа; вам готовят торжественную встречу.
   Мы обменялись понимающими улыбками. Юнона знала о своём недостатке и всеми силами боролась с ним, но, несмотря на все её старания, прирождённая болтливость то и дело брала в ней верх над осторожностью и здравомыслием.
   – Амадис тоже там? – спросил я.
   – Да. Нарядился в самую роскошную из своих поповских ряс, а в руках держит корону Света на бархатной подушечке. Собирается сунуть её Брендону, как только он появится.
   – Чёрт! Он совсем свихнулся!
   – Он в панике. Прямо трясётся от страха. Ему не терпится переложить всю ответственность на ваши плечи, а самому умыть руки.
   – Так просто он не отделается, – сказал Брендон, подойдя ко мне и заглянув в зеркальце. – Здравствуй, мама.
   – Здравствуй, малыш… У тебя расстроенный вид. Что случилось?
   – Да так, ничего особенного. Кое-какие проблемы с Брендой… Но об этом позже. Ты сейчас в Зале Перехода?
   – В укромном уголке. Улучила минутку, чтобы предупредить вас.
   – Правильно сделала. Мы там не появимся. Это импровизированное торжество нам ни к чему. Передай наши извинения твоему… Валерию.
   – Он к этой затее непричастен, – ответила Юнона. – Встречу организовали Светозарные.
   – Тем лучше. Сообщи им, что мы изменили свои планы, а сама отправляйся в дом Пенелопы. И постарайся, чтобы тебя не выследили.
   – Да уж постараюсь.
   Я подождал, когда мать первая прервёт связь (как того требовал фамильный этикет), лишь затем сунул зеркальце в карман и спросил у брата:
   – Насчёт Бренды ты правду сказал, или это была отмазка?
   – Нет, не отмазка. У нас действительно проблемы. После прохождения барьера я чуть не потерял с ней контакт.
   – Но не потерял же?
   – Не потерял. Однако чувствую её на несколько порядков слабее, чем обычно. Еле-еле, едва ощутимо.
   – Так ведь вы этого хотели, – отозвалась Бранвена. – Вас же тяготила ваша тесная связь.
   – Оно-то так, – согласился Брендон и тут же зябко передёрнул плечами. – Но сейчас мне одиноко. Очень одиноко…
   – Мы с тобой, брат, – сказал я. – Мы поддержим тебя.
   Если я ожидал увидеть в доме Пенелопы признаки заброшенности, то был приятно удивлён. В холле царил отменный порядок, причём недавно наведённый, в воздухе пахло не пылью и затхлостью, а свежим цветочным ароматом, занавеси на окнах сверкали белизной, словно лишь вчера взятые из прачечной; одним словом, дом был жилой. Материализовавшись у камина, мы слегка напугали упитанных и ухоженных златошёрстых зверушек, которые с хозяйским видом резвились на укрытом ковром полу, не выказывая никаких признаков одичания.
   – Так, так, так! – послышался из кухни знакомый мне голос. – К нам пожаловали гости. И даже не соизволили постучать.
   Последние слова Дионис произнёс уже в холле, направляясь к нам с большим подносом в руках, на котором стояло пять хрустальных бокалов, две бутылки вина и несколько блюд с закусками. С ловкостью заправского официанта он на ходу опустил поднос на ближайший стол, крепко обнял меня, затем Брендона, а Бранвене отвесил церемонный поклон.
   – Леди Дана, если не ошибаюсь. Моё вам почтение.
   – Ошибаешься, – сказал я. – Бранвена, позволь представить тебе нашего кузена Диониса, принца из Сумерек. Дионис, познакомься с леди Бранвеной Лейнстер, племянницей покойного короля Бриана.
   – Вот как? – Дионис был озадачен, но, тем не менее, не позабыл о правилах хорошего тона и галантно поцеловал руку Бранвены. – Стало быть, вы и есть Хозяйка Источника? Весьма польщён.
   – Премного наслышана о вас, милорд Дионис, – любезно ответила Бранвена. – Вы близкий друг Артура, и я надеюсь, что мы с вами станем хорошими друзьями.
   – Я в этом не сомневаюсь, миледи. И почту за большую честь называться вашим другом. – Дионис вопросительно взглянул на Брендона. – А где же твоя прелестная супруга, кузен? Где будущая королева Света?
   Брендон угрюмо промолчал.
   – Это долгая история, – сказал я. – И очень запутанная. В силу некоторых обстоятельств Дана вынуждена была остаться в Авалоне. Здесь её заменит Бранвена.
   – В каком смысле – заменит?
   – Все должны думать, что я – это Дана, – пояснила Бранвена. – Пока Брендон не станет королём.
   – Детали потом, – добавил я.
   Дионис хмыкнул.
   – Странные вещи творятся на белом свете… Но если вы хотите разыграть этот спектакль, ваша матушка не должна ничего знать.
   – Само собой разумеется.
   – Ну что ж. Тогда присаживайтесь, выпьем по бокальчику за нашу встречу. Юнону ждать не будем – кто не успел, тот опоздал. К тому же она, вероятно, задержится.
   Дионис предупредительно пододвинул кресло к Бранвене. Она поблагодарила его улыбкой и села. Затем он наполнил бокалы вином и раздал их нам. Мы выпили за нашу встречу.
   Бранвене очень понравилось нежное сумеречное вино, и мы выпили ещё по бокалу. Дионис провозгласил тост за очаровательную Хозяйку Источника.
   – Мама попросила тебя встретить нас? – полюбопытствовал Брендон.
   – Не совсем так. Она просто предупредила меня, что вы направляетесь сюда.
   – Так ты здесь живёшь?
   – Разумеется, с позволения Пенелопы. Это прелестное местечко. На него претендовала Минерва, но я опередил её и устроил здесь своё логово.
   – А мне почему не сказал? – спросил я без всякой задней мысли и, что называется, попал не в бровь, а в глаз.
   Произошло великое чудо, явление более редкое, чем естественные сумеречные грозы, – на какое-то мгновение Дионис смутился! Настал момент истины, момент торжества моей интуиции. Скептики в лице близняшек были посрамлены.
   Извинившись, я на пару минут покинул компанию, поднялся на второй этаж и вошёл в спальню Пенелопы. На первый взгляд она была не занята, но при внимательном осмотре я обнаружил ряд улик, свидетельствовавших о том, что здесь жил Дионис. Само по себе это ещё ничего не значило; не было ничего удивительного в том, что Дионис, ввиду длительного отсутствия хозяйки, занял самую лучшую комнату в доме. Но тот факт, что перед моим возвращением он так тщательно замёл следы, выдавал его с головой. Ведь он догадывался о моих подозрениях.
   Спустившись в холл, я предложил тост за наших девочек, которые остались у Истоков. При этом мы с Дионисом обменялись быстрыми взглядами, и он понял, что я его раскусил. Одиссей, наконец, объявился; теперь вопрос в том, как отнесётся к нему Пенелопа.
   Выпив за девочек, Дионис заговорил:
   – Я так и предполагал, что у вас хватит сообразительности связаться с Юноной и не попасть в ловушку Амадиса.
   – Это мама связалась с нами, – уточнил Брендон.
   – И поступила разумно. Ваш братец собирался подсунуть тебе вместе с короной большую свинью.
   – Я это понимаю. Он хотел представить всё так, будто мы с Артуром оказываем ему безусловную поддержку. Но я не приму из его рук корону до тех пор, пока не буду убеждён в его невиновности.
   – А если выяснится, что он виновен? – спросила Бранвена.
   – Тогда мы низложим его и отдадим под суд, – ответил я. – Впрочем, я не думаю, что Амадис в это замешан. Скорее, это дело рук Александра.
   Брендон фыркнул.
   – И как же он мог это провернуть, если у него нет даже доступа в Царство Света?
   – А вдруг он вступил в сговор с Порядком?
   – Он убеждённый христианин.
   – Прежде всего, он агрессивный фанатик. Что если гибель Харальда повредила его рассудок и он возомнил себя ангелом-мстителем?
   Мой брат с сомнением покачал головой.
   – Только не вздумай делиться своими подозрениями с мамой.
   – Не буду, – сказал я. – Кстати, Дионис, как обстоят дела на Земле Обетованной?
   – Паршиво, – хмуро ответил тот. – Весь Израиль бурлит, готовится к священной войне. Царь Давид теряет контроль над своими подданными. Да и ваш Дом хорош. Я, конечно, не спорю, Рахиль была плохой королевой Света, но это ещё не повод устраивать в связи с её смертью праздничные шествия по улицам Солнечного Града.
   – Эти шествия были массовыми?
   – Достаточно массовыми и достаточно экзальтированными, чтобы оскорбить чувства детей Израиля. Теперь, даже если вы найдёте убийцу и им окажется не Амадис, войны вам не избежать.
   Я тяжело вздохнул, чисто автоматически достал из кармана сигарету и закурил.
   – А даму не угостишь? – спросила Бранвена.
   Прежде чем я успел сообразить, что она имеет в виду, Брендон и Дионис уже протянули ей свои пачки. Бранвена взяла сигарету Диониса, а прикурила от зажигалки Брендона.
   – Разве царь Давид не понимает, что его Дом обречён на поражение? – произнесла она. – Ведь с такими вождями как Артур и Брендон Свет практически неуязвим.
   – Это понимают почти все, – сказал Дионис. – И царь Давид в первую очередь. Но, как я уже говорил, он теряет контроль над своими подданными, среди которых балбесов не меньше, чем среди детей Света. К тому же нельзя сбрасывать со счетов те идиотские шествия. Кто бы ни убил Рахиль, Дом Света нанёс Израилю оскорбление, смыть которое может только кровь.
   – М-да. Вижу, у вас, в Экваторе, жизнь бьёт ключом. Не то что в Срединных мирах, где только один Дом сущий, и тот лишь нарождается.
   Тут я кое о чём вспомнил. Вернее, кое о ком.
   – Они держат Каролину заложницей?
   – К счастью, нет, – ответил Дионис. – Она быстро разобралась в ситуации и бежала на Марс. В сообразительности Каролине не откажешь.
   – Хоть это хорошо. Над нами не будет довлеть долг кровной мести. Только и того, что сестре придётся подыскать себе нового мужа.
   – Не придётся. Арам Иезекия покинул Землю Обетованную вслед за Каролиной. У них получился удачный брак, и они не хотят разрушать его из-за разногласий между своими Домами.
   – И что они намерены делать?
   – Об этом спроси у них. Я никогда не был особенно дружен с Каролиной, и она не посвящает меня в свои планы.
   Я кивнул.
   – Боюсь, то же самое относится и ко мне.
   Бранвена торопливо загасила сигарету в пепельнице. Мы с Брендоном разом встали. Дионис вопрошающе поглядел на нас.
   – Мать, – коротко ответил я.
   У Юноны был свой почерк. Она считала признаком дурного тона появляться на глазах у посторонних и всегда выходила из Тоннеля где-то в укромном местечке. Плавной, грациозной походкой она спустилась по лестнице в холл – вечно юная и прекрасная, одетая в алую с золотом тунику, а на её густых каштановых волосах был укреплён лёгкий изящный венец королевы-матери.
   Бранвена восхищённо ахнула. Первым моим порывом было броситься в объятия милой матушки. Брендон испытывал те же чувства. Но мы оба сдержались, чинно подошли к ней и по очереди поцеловали её руку – в порядке старшинства. Юнона ласково улыбалась нам.
   Затем она перевела свой ясный взгляд на скромно стоявшую рядом с нами Бранвену.
   – Так ты и есть Дана? Я представляла тебя немного иначе.
   – Порой внешность обманчива, госпожа Юнона, – ответила Бранвена.
   – Ну что ты, доченька! Называй меня мамой. Ведь ты жена моего сына.
   – Хорошо… мама.
   В больших, теперь уже зелёных глазах Бранвены заблестели слёзы. Сама того не подозревая, Юнона попала в её уязвимое место. Подобно большинству детей, рано потерявших родителей, Бранвена жаждала материнской ласки и заботы, где-то в глубине души, тайно и скрытно от всех, она мечтала когда-нибудь встретить женщину, которая заменит ей мать. А моя мама – живое воплощение идеала нежной и любящей матери. Это мама моей мечты, ставшей реальностью с момента моего рождения. Мне несказанно повезло… Но, возможно, я не совсем беспристрастен.
   Глядя на счастливые лица Юноны и Бранвены, которые сразу понравились друг другу, я с грустью подумал, что моя матушка очень огорчится, когда наш обман раскроется…

ГЛАВА 3.
БРЕНДА

   Когда я вошла в комнату, Дейрдра даже не взглянула в мою сторону. Она сидела перед монитором и увлечённо наблюдала за тем, как компьютер играет сам с собой в шахматы. Судя по всему, она просто не заметила моего присутствия.
   Я подошла к ней со спины и через её плечо посмотрела на экран. Сначала мне показалось, что «игроки» задействованы на разных уровнях мастерства – а это фактически предрешало исход партии. Белые выдерживали длительные паузы между ходами, чёрные реагировали почти мгновенно… и тем не менее проигрывали. Они предприняли отчаянную попытку свести партию вничью посредством вечного шаха, однако белые разгадали их план и не приняли предложенной жертвы. Тогда в центре экрана появилось окно с сообщением:
   ПОРАЖЕНИЕ ЧЁРНЫХ.
   ПАРТИЯ ОКОНЧЕНА.
   СОХРАНИТЬ ПРОТОКОЛ?
   Странное дело – компьютер сам ответил «Да» и записал протокол партии в память.
   Дейрдра повернула ко мне своё сияющее лицо.
   – Ну вот! Наконец-то я выиграла. Привет, Бренда. Извини, что сразу не поздоровалась с тобой. Я была занята.
   – Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнесла я, – что играла с компьютером в шахматы?
   – И выиграла! – Она вся излучала торжество. – Впервые на таком высоком уровне.
   – А как ты делала ходы?
   – Так же, как и ты. Мысленно брала фигуру и переставляла её. С помощью твоей… этой… телепатической мыши. Пенни говорила, что до пробуждения Дара я не смогу ею пользоваться, но, как видишь, смогла.
   – Нет, постой! – сказала я и вывела на экран отчёт о текущей конфигурации системы. – Всё не так просто. В настоящий момент её драйвер не загружен.
   – И что это значит?
   – Мышь бездействует. Разве ты не видишь, что на экране нет её указателя?
   – А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.
   – Так-с, ладно. Разберёмся на примере. – Я запустила программу игры в шахматы. – У тебя белые, у компьютера чёрные. Играй и не обращай на меня внимания.
   Дейрдра сделала первый ход, компьютер молниеносно ответил. Начал разыгрываться стандартный дебют.
   В течение нескольких ходов я контролировала состояние мыши. Она была мертва; мысли Дейрдры не воздействовали на неё ни в малейшей степени.
   Затем, предположив, что в процессе игры Дейрдра непроизвольно «нажимает» своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру. Гробовое молчание…
   – Ну что, убедилась? – спросила Дейрдра.
   – Пожалуйста, продолжай играть.
   Дейрдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.
   А я вызвала Образ Источника и осторожно, очень осторожно попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную среду. Оказалось, что через ядро системы, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!
   Потрясённая своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло. Дейрдра отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня.
   – Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?
   – Нет-нет. Просто немного не по себе.
   – Неужели из-за того, что я делаю?
   – Из-за того, КАК ты это делаешь, – уточнила я. – Ты даже не представляешь, ЧТО это значит.
   – Что-то ужасное? – не на шутку встревожилась Дейрдра. – Только не говори, что во мне сидит дьявол.
   – Я этого не утверждаю, боже упаси. Гений может служить как во благо, так и во зло; всё зависит от его носителя. А в тебе доброе начало явно сильнее.
   По мере того, как до Дейрдры доходило значение моих слов, щёки её то краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга…
   – Ты хочешь сказать, что уже сейчас я могу делать то, что многим недоступно?
   – Что недоступно ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, – подчеркнула я.
   – Включая и тебя?
   – Включая и меня.
   Дейрдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла и прошлась по комнате. Её глаза возбуждённо блестели, а лицо выражало целую гамму противоречивых чувств. В эти секунды она была так прекрасна, что меня бросило в жар… Но это – от Брендона. Немилосердный Господь, в безграничной жестокости своей сотворивший меня женщиной, не потрудился сделать меня лесбиянкой.
   – Но ведь это так просто, – наконец проговорила Дейрдра. – Так естественно.
   – В том-то и дело, что естественно – для тебя. Ты общаешься с компьютером на уровне элементарных операций, тебе не нужно составлять программы, затем компилировать их, переводить в машинный код…
   – И что это значит?
   – Много чего. В частности, когда ты овладеешь силами, то сможешь управлять ими непосредственно, без заклинаний, так быстро и эффективно, что другим и не снилось. Меня с самого начала поражали твои успехи в математике, но я даже не могла подумать, что у тебя такой мощный аналитический ум. Мне известен только один человек, который обладал подобными способностями.
   – Кто же?
   – Её звали Диана. Но она давно умерла.
   – Не мать ли Пенелопы?
   Я удивлённо взглянула на неё.
   – Так ты знаешь?
   Дейрдра опустилась в соседнее кресло и ответила:
   – Что Пенни дочь Артура, я знаю давно. И она знает, что я знаю. А неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила у неё, как звали её мать. Она и ответила. Вообще, я не пойму, зачем вы это скрываете.
   – На то есть причины. Пенелопа не говорила тебе, кем приходилась Артуру Диана?
   – Неужели родной сестрой?
   – Нет, не так круто. Сестрой – но не ему, а его матери.
   – Значит, Диана была тётей Артура?
   – Да, хотя родилась она на пять лет позже его. Теперь ты понимаешь, почему мы выдаём Пенни за нашу сестру?
   – Теперь понимаю, – задумчиво произнесла Дейрдра. – Все эти намёки Бранвены, смущение Пенелопы… Но, в конце концов, она не виновата. Как, впрочем, и Артур. Ведь не зря говорят, что любовь слепа и сердцу не прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.
   – Ты не осуждаешь Артура? – спросила я.
   Дейрдра поняла, что я имею в виду, и на лицо её набежала тень.
   – Нет, но мне горько. И больно. Я так мечтала встретить любовь – большую, чистую, прекрасную… И мне казалось, что я встретила её, что я буду счастлива… – Губы её побледнели и задрожали. – Но на моём пути встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды…
   Я пересела со своего кресла к Дейрдре и крепко обняла её.
   – Ты что-то чувствуешь к Брендону?
   – Да, желание. Но мы не были близки.
   – Я знаю.
   Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне, Дейрдра изо всех сил сдерживала слёзы. Наконец она спросила:
   – Как там ОНИ?
   – Пока что разбираются в ситуации. Брендон ещё не принял отречение Амадиса. – Я сделала выразительную паузу и посмотрела ей в глаза. – Дейрдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить свой венец Авалона на корону Света?
   – Ты предлагаешь мне развестись с Артуром и выйти замуж за Брендона?
   – Да.
   – Это серьёзно?
   – Да.
   – И Артур согласен?
   – Да.
   Дейрдра истерически хихикнула.
   – Право, до чего же мы докатились! Братья меняются жёнами… Вот потеха-то будет!
   – Потеха будет, – подтвердила я. – В любом случае, после своей коронации Брендон намерен расторгнуть брак с Даной.
   – Правда?
   – Они оба решили, что так будет лучше.
   – Значит, Дана вернётся обратно?
   – Да.
   В этот момент со мной связалась Пенелопа, и я сообщила ей, где нахожусь.
   – Вот интересный вопрос, – произнесла Дейрдра, стараясь изобразить цинизм, однако в голосе её сквозила горечь. – Там, в Экваторе, с кем она спит – с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?
   – Ни с кем, – ответила я. – Сейчас Дана не с ними.
   – А где?
   – Здесь, в Срединных мирах. Правда, в Авалоне появляться не рискует.
   – Вот как? Сегодня утром я разговаривала с Артуром, но он ничего мне не сказал.
   – Ему не хотелось расстраивать тебя.
   – Ещё бы… Так она поссорилась с Брендоном?
   – Они культурно разошлись. В силу некоторых обстоятельств Дана не могла оставаться в Экваторе.
   – В силу каких обстоятельств?
   Я помедлила с ответом. Собственно, я затем и пришла к Дейрдре, чтобы сказать ей всю правду, но только теперь я в полной мере осознала, какой это будет для неё удар. Однако выхода нет. Дейрдра ДОЛЖНА знать о своей тёзке, она ДОЛЖНА принять решение. Корона Света ждёт её, а Брендон в ней ОЧЕНЬ нуждается.
   – Дейрдра, – мягко произнесла я. – То, что я скажу, вряд ли обрадует тебя, но я обязана это сделать. Мы не вправе скрывать от тебя настоящее положение вещей.
   Дейрдра поднялась с кресла, отошла к окну и, глядя на вечно-зелёный дворцовый парк, с каким-то неестественным спокойствием спросила:
   – Дана ждёт от Артура ребёнка?
   – Мм… Вроде того, – ответила я.
   Она повернула ко мне своё лицо, на котором было написано недоумение.
   – Как это «вроде»? Нельзя ВРОДЕ ждать ребёнка… Или она не знает, от кого беременна?
   Я глубоко вдохнула, затем выдохнула.
   – Видишь ли, в чём дело. У Даны УЖЕ есть ребёнок. Девочка. Она родила её в мире, где время течёт очень быстро.
   Дейрдра судорожно сцепила пальцы рук и, закусив губу, с болью и мукой посмотрела на меня. По щеке её покатилась крупная слеза, а из груди вырвалось несколько сдавленных всхлипов. Затем она, не сказав ни слова, опрометью бросилась к двери, ведущей в спальню, и скрылась за ней.
   Я тяжело вздохнула, но за Дейрдрой не последовала. Сейчас бедняжке нужно побыть одной, оплакать свою ушедшую любовь, утраченные иллюзии, потерянное счастье. Она должна пройти босиком по осколкам разбитых надежд, чтобы выбраться из тупика, в который завела её жизнь, и вступить на новый путь. Он не будет устлан розами, но, надеюсь, Брендон позаботится о целебных травах для её израненных ступней и о ласке и нежности для её страдающего сердца…
   В дверь постучали, и я разрешила войти. Явились Морган и Пенелопа.
   – Она уже знает? – спросил Морган.
   – Да.
   – Ну и как отреагировала?
   – Закрылась у себя в спальне и плачет.
   Он пожал плечами.
   – Что ж, это естественно. Иного я не ожидал.
   – Зря ты это сделала, Бренда, – отозвалась Пенелопа. – Зачем было травмировать её?
   – Рано или поздно пришлось бы. И лучше сейчас, чем позже.
   – Загорелась идеей устроить личную жизнь Брендона?
   – Не отрицаю, такая мысль бродит в моей голове. Но прежде всего я забочусь о том, чтобы твоя младшая сестричка росла в полноценной семье, с отцом и матерью, которые любили бы её и друг друга. Здоровая психологическая атмосфера необходима для нормального развития любого ребёнка, а тем более такого чувствительного.
   – Но…
   – Ты просто ревнуешь, Пенни. Ты уже немного притёрлась к Дейрдре и теперь не хочешь, чтобы её место заняла другая женщина. Однако с этим придётся смириться.