Автор неизвестен. Лучшие сказки мира

невесты у меня нет, кроме вас, если вы на то согласны.
- Согласна, она согласна, - ответил старый король за свою дочь.
Скоро сыграли свадьбу. Фанта-Гиро, забросив боевые доспехи, надела
платье с длинным шлейфом и приколола к груди розу. Молодой король весь
сиял, глядя на свою красавицу жену. А старый король и старая королева
так отплясывали тарантеллу, что любо-дорого было смотреть.

ЗОЛУШКА

Жил-был вдовец, у которого была прелестная добрая дочка. Однажды он
решил жениться вновь и взял в жены злую, эгоистичную женщину. У нее были
две дочери, которые по характеру были как две капли воды похожи на свою
мать.
После свадьбы мачеха сразу же показала свой злой нрав. Она прекрасно
понимала, что рядом с красивой добросердечной падчерицей ее родные дочки
выглядят еще грязнее и уродливее. Поэтому она возненавидела падчерицу и
заставляла ее делать всю самую грязную работу по дому.
Бедная девочка готовила и стирала, убирала комнаты сестер и мыла
лестницы. Сама же она жила в маленькой тесной каморке на чердаке. Она
переживала за своего тихого отца, которого страшно третировала новая же-
на.
По вечерам она часто сидела на теплой золе у самого очага, поэтому ее
прозвали Золушкой. Но, несмотря на свое имя, она была в своих лохмотьях
в сто раз милее, чем ее сестры в дорогих платьях, расшитых золотом.
Однажды королевский сын давал бал в свою честь и разослал приглашения
всем подданным своего королевства. Сестры Золушки были в восторге от
этого и целыми днями примеряли вороха новых платьев, специально накуп-
ленных по этому случаю.
- Я надену красное бархатное платье, - говорила старшая, - с отделкой
из ручных кружев.
- А я надену вот это гладкое бальное платье, - говорила вторая сест-
ра, - но поверх него я надену свои бриллианты и шляпу с золотыми цвета-
ми.
Они советовались с самым лучшим парикмахером насчет модных причесок.
У Золушки был отличный вкус, поэтому у нее тоже спрашивали совета.
- Я сделаю вам самые модные прически во всем королевстве, - сказала
Золушка.
Сестры милостиво согласились. Пока она причесывала их, они выпытывали
у нее:
- Тебе бы хотелось пойти на бал, Золушка?
- Я боюсь, что меня не пустят на бал, - отвечала Золушка.
- Ты права. Только представишь тебя на балу и сразу можно умереть со
смеху!
Любая другая девочка отомстила бы за такие насмешки и сделала бы их
прически похожими на копны сена. Но она как можно лучше причесала сес-
тер. Они были довольны. Они постоянно крутились и вертелись перед зерка-
лами и даже совсем забыли про еду. Чтобы сделать свои талии потоньше,
они истратили кучу лент, замотавшись в них, как в коконы. Наконец они
были готовы ехать на бал. Золушка проводила их до порога и немножко
всплакнула от одиночества. Золушкина крестная мать, волшебница, пришла
посмотреть, почему она плачет.
- Как я мечтаю попасть на бал! - всхлипывала Золушка.
- Делай все, как я скажу, а там посмотрим, - сказала волшебница. -
Принеси мне из сада большую тыкву.
Золушка побежала в сад и принесла самую большую тыкву, какую только
могла принести. Волшебница выдолбила тыкву, а затем коснулась ее волшеб-
ной палочкой. Она мгновенно превратилась в прелестную золотую карету.
Потом она заметила в мышеловке шесть маленьких мышей. Она выпустила
их и, прикоснувшись к ним волшебной палочкой, превратила их в шесть кра-
сивых быстроногих коней.
Теперь не хватало кучера.
- Крыса подойдет? - спросила Золушка.
- Конечно, - ответила крестная.
Золушка принесла крысоловку. Волшебница выбрала крысу с самыми длин-
ными усами и превратила ее в толстого важного кучера.
Затем она сказала:
- У ворот сада сидят шесть ящериц. Принеси их мне.
Золушка быстро исполнила приказание. Волшебница превратила их в лов-
ких слуг, стоящих на запятках кареты.
- Ну а теперь, ты можешь ехать на бал, - сказала она. - Ты довольна?
- Конечно, - ответила сияющая от счастья Золушка.
- Но удобно ли мне будет появиться там в этих лохмотьях?
Волшебница взмахнула своей палочкой и золушкины лохмотья превратились
в роскошный, затканный золотом и серебром наряд. Ее стоптанные башмаки
превратились в хрустальные туфельки, словно предназначенные именно для
бальных танцев. Золушка была ослепительно красива в своем наряде.
Золушка уселась в карету, и волшебница сказала ей:
- Желаю тебе весело провести время. Но запомни одну вещь. Ты должна
покинуть бал ровно в полночь. Если ты не сделаешь этого, твоя карета
превратится в тыкву, лошади! опять станут мышами, слуги - ящерицами, а
твое роскошное бальное платье - грязными лохмотьями.
Золушка пообещала крестной покинуть бал ровно в полночь и умчалась.
Слуги доложили принцу, что на бал приехала прекрасная богатая незна-
комка. Он поспешил встретить ее и проводить во дворец. Легкий шепот
изумления и восторга пробежал по залу. Все взгляды были прикованы к кра-
савице. Старый король шепнул королеве, что он уже много лет не видел та-
кого чуда. Дамы внимательно рассматривали ее наряд, стараясь не упустить
ни одной мелочи, чтобы завтра же заказать себе такой же, если им только
это удастся.
Принц пригласил ее на танец. Одно удовольствие было смотреть, как она
танцует. Подали ужин, но принц совсем забыл про еду, его глаза не отры-
вались от глаз прекрасной незнакомки. Она села рядом со своими сводными
сестрами и угостила их экзотическими фруктами из корзинки, которую пре-
поднес ей принц. Они зарделись от удовольствия, удостоившись такой чес-
ти, но не узнали Золушку.
В самый разгар бала часы пробили три четверти двенадцатого. Золушка
попрощалась со всеми и поспешила уйти. Вернувшись домой, она сердечно
поблагодарила волшебницу и попросила у нее разрешения назавтра опять
отправиться на бал, поскольку принц очень просил ее приехать. Волшебница
обещала ей помочь опять.
Вскоре явились сестры с мачехой. Золушка, притворившись, что она спа-
ла, зевая, открыла дверь.
Сестры были в страшном возбуждении от появления на балу красави-
цы-незнакомки.
- Она была красивей всех на свете, - без умолку тараторила старшая
сестра. - Она даже угостила нас фруктами.
Золушка улыбнулась и спросила:
- А как ее звали?
- Никто не знает. Принц отдал бы что угодно, лишь бы узнать, кто она
такая?
- Как я хочу увидеть ее. Не смогли бы вы одолжить мне какое-нибудь
ненужное вам платье, чтобы я тоже смогла пойти на бал? - спросила Золуш-
ка.
- Что? Ты собираешься напялить на себя наши платья? Никогда! - заши-
кали на нее сестры.
Золушка была уверена, что так и случится. Если бы они разрешили ей,
что бы она делала? На следующий вечер сестры опять отправились на бал.
Золушка тоже поехала вскоре после них, одетая еще более богато, чем в
прошлый раз. Принц не покидал ее ни на минуту. Он был так любезен и мил,
что Золушка совсем забыла про наказ волшебницы. Вдруг она услышала, как
часы пробили полночь. Выскочив из зала, она помчалась к выходу, как
быстроногая лань. Принц попытался поймать ее. Вдруг с ее ноги сос-
кользнула и упала хрустальная туфелька, и принц еле успел подхватить ее.
Едва достигнув ворот дворца, Золушка превратилась в грязную замарашку в
лохмотьях, а карета, кучер и слуги в тыкву, крысу и ящериц. Ничего
больше не напоминало о волшебстве, кроме хрустальной туфельки, оставшей-
ся у нее.
Она прибежала домой чуть раньше сестер. Они опять рассказали ей о
том, что прекрасная незнакомка появлялась вновь. Она была еще лучше, чем
прежде. Но она исчезла так внезапно, что потеряла хрустальную туфельку.
Принц нашел ее и спрятал у сердца. Все уверены, что он безумно влюблен в
незнакомку.
Они были правы. На следующий день принц объявил, что женится на той
девушке, которой хрустальная туфелька окажется впору. Принцессы, герцо-
гини и придворные дамы - все примеряли туфельку, но безуспешно. Придвор-
ные принесли туфельку и к золушкиным сестрам. Они изо всех сил старались
надеть туфельку, но безуспешно. Тогда Золушка спросила:
- Можно мне попробовать тоже?
Ее сестры рассмеялись. Но королевский слуга сказал:
- Мне дан приказ примерять туфельку всем девушкам королевства без
исключения.
Туфелька свободно наделась на золушкину ножку, как будто была сделана
по ней. Тут же Золушка достала из кармана вторую туфельку, и все вокруг
застыли в изумлении.
Появившаяся тут же волшебница, коснулась Золушки волшебной палочкой,
и она превратилась в богато одетую красавицу-незнакомку.
Вот тут-то сестры и узнали ее. Они упали перед ней на колени и покая-
лись во всех своих дурных делах. Золушка простила их и предложила им
стать друзьями.
С почетным эскортом Золушку проводили во дворец, где с нетерпением
ожидал ее молодой красавец-принц. Через несколько дней они поженились и
справили пышную свадьбу.
Золушка была так же добра, как и красива. Она взяла сестер жить во
дворец и вскоре выдала их замуж за знатных вельмож.

КАРЛИК НОС

В одном большом городе в Германии много лет тому назад скромно и тихо
жил сапожник со своей женой. Сапожник сидел обыкновенно в лавке на углу
улицы и чинил башмаки и туфли. Случалось ему иногда шить и новую обувь,
если находились заказчики, но для этого ему каждый раз приходилось поку-
пать кожу, так как он по бедности не имел запасов. Жена сапожника торго-
вала овощами и фруктами, которые разводила в небольшом садике за горо-
дом, и многие охотно покупали у нее, так как она всегда была опрятно
одета и умела привлекательно раскладывать свой товар.
У сапожника был сын, хорошенький двенадцатилетний мальчик, очень
стройный, даже высокий для своего возраста. Он обыкновенно сидел на рын-
ке подле матери и относил надом купленную женщинами или поварами прови-
зию. Редко случалось ему возвращаться без какого-нибудь подарка: то бы-
вало, принесет какой-нибудь цветочек, то кусок пирога, то и небольшую
монету, потому что жители города, покупавшие у его матери, очень любили
красивого мальчика и почти никогда не отпускали его с пустыми руками.
Однажды жена сапожника сидела, по обыкновению, на рынке, а пред нею
стояло несколько больших корзин с капустой, разными кореньями и семена-
ми, а в одной - корзине, поменьше, лежали груши и абрикосы. Маленький
Яков - так звали мальчика - стоял подле матери и звонким голоском зазы-
вал покупателей.
- Пожалуйте сюда! Посмотрите, какая хорошая капуста, какие душистые
коренья! Не угодно ли груш, яблок и абрикосов? Матушка дешево продает,
купите!
Как раз в это время на рынке показалась какая-то странна я старуха;
платье на ней было оборвано, лицо маленькое, острое, сморщенное от ста-
рости, с красными глазами и длинными крючковатым носом. Она шла, опира-
ясь на длинную палку, хромала, шаталась из стороны в сторону, как будто
на ногах у нее были колеса, того и гляди, она могла шлепнуться острым
носом на мостовую.
Жена сапожника с удивлением поглядела на нее. Вот уже! шестнадцать
лет, как она ежедневно сидит на рынке, но ни разу не приходилось ей ви-
деть такой странной особы. Она невольно вздрогнула, когда старуха, хро-
мая и пошатываясь, подошла к ней и остановилась перед ее корзиной.
- Это ты - Анна, торговка зеленью? - спросила старуха неприятным,
хриплым голосом, беспрестанно тряся головой.
- Да, это я, - отвечала жена сапожника. - Что вам угодно?
- А вот посмотрим, есть ли у тебя то, что мне нужно, - отвечала ста-
руха и, нагнувшись над корзинами, стала рыться в них своими безобразными
черными руками. Она вытаскивала из корзины коренья, поочередно подносила
их к своему длинному носу и обнюхивала.
Жене сапожника было неприятно видеть, как старуха обращается с ее
овощами, но она ничего не посмела сказать: ведь каждый покупатель имеет
право осматривать товар, и к тому же старуха внушала ей какой-то непо-
нятный страх.
Наконец, старуха, перерыв всю корзину, пробормотала:
- Дурной товар, дрянные коренья! Нет ничего, что мне нужно. То ли де-
ло пятьдесят лет назад... Дурной товар... дурной.
Слова эти рассердили маленького Якова.
- Ах, ты, бесстыжая старуха! - вскричал он с досадой. - Сперва рылась
своими безобразными пальцами и перемяла всю зелень, потом перенюхала все
своим длинным носом, так что всякий, кто видел это, не захочет покупать
у нас, а теперь еще ругает наш товар! У нас сам герцогский повар покупа-
ет, не то что такие нищие, как ты.
Старуха покосилась на смелого мальчика, засмеялась противным смехом и
сказала своим хриплым голосом:
- Вот как, сыночек! Тебе не нравится мой прекрасный длинный нос? По-
годи, и у тебя будет такой же, до самого подбородка!
Сказав это, она перешла к другой корзине, в которой лежала капуста, и
снова стала перебирать руками великолепные белые кочни, сжимая их так,
что они громко трещали, после чего в беспорядке бросала их назад в кор-
зину и говорила:
- Плохой товар... скверная капуста.
- Да не качай ты так безобразно головой! - воскликнул боязливо
мальчик. - Шея у тебя тонкая, словно кочерыжка, - она может перело-
мишься, и тогда голова твоя упадет в корзину. А уж ее-то никто покупать
не станет!
- Так тебе не нравится моя тонкая шея? - со смехом пробормотала ста-
руха. - Ну что ж, у тебя ее не будет совсем; голова будет торчать прямо
из плеч, чтобы не оторвалась от тела.
- Не говорите таких слов мальчику! - сказала, наконец, жена сапожни-
ка, рассерженная этим долгим осматриванием и обнюхиванием. - Если хотите
купить что-нибудь, то поторопитесь; ведь вы только разгоняете у меня
других покупателей.
- Хорошо, пусть будет по-твоему! - воскликнула старуха с яростным
взглядом. - Я куплю у тебя эти шесть кочней. Только вот что: я ведь
должна опираться на палку и сама нести их не могу, так вели своему сын-
ку, чтобы он отнес мне товар на дом. Я ему за это заплачу.
Мальчуган не хотел идти, потому что боялся безобразной старухи, но
мать строго приказала ему отнести капусту, так как жалела слабую, дрях-
лую женщину. Мальчик повиновался, но со слезами на глазах. Сложив капус-
ту в платок, он пошел вслед за старухой по рынку.
Старуха шла очень медленно, и потому ей понадобилось добрых три чет-
верти часа, пока она добралась до отдаленной части города и остановилась
перед маленьким ветхим домиком. Она вынула из кармана старый заржавлен-
ный ключ, проворно всунула его в замочную скважину, и дверь с шумом
раскрылась. Но как же изумился маленький Яков, когда вошел в дом! Внут-
ренность его была великолепно убрана; потолок и стены были мраморные,
мебель из лучшего черного дерева украшена золотом и драгоценными камня-
ми; пол же был весь из стекла и такой гладкий, что мальчик несколько раз
поскользнулся и упал.
Между тем старуха достала из кармана серебряный свисток. Раздался
резкий, пронзительный звук. В ту же минуту по лестнице сбежало несколько
морских свинок. Якову показалось очень странным, что они ходили на двух
ногах, обутых вместо башмаков в ореховые скорлупки, носили человеческое
платье и даже шляпы по последней моде.
- Где мои туфли, негодные твари? - крикнула старуха и так сильно уда-
рила палкой, что свинки с криком подскочили вверх. - Долго ли мне еще
стоять тут?
В одну минуту свинки взбежали вверх по лестнице и, вернувшись с парой
кокосовых скорлупок, подбитых кожей, проворно надели их старухе на ноги.
И в тот же миг прежней хромоты и пошатывания как не бывало. Старуха
отбросила в сторону палку и проворно побежала по стеклянному полу, увле-
кая за собою маленького Якова. Наконец, они остановились в комнате, на-
полненной всякой утварью, придававшей ей вид кухни, хотя столы из крас-
ного дерева и диваны, покрытые драгоценными коврами, могли стоять и в
любой роскошной гостиной.
- Присядь тут, - сказала старуха очень ласково, усаживая Якова в угол
дивана и ставя пред ним стол таким образом, чтобы он не мог оттуда вый-
ти. - Присядь! Тебе ведь пришлось нести немалую тяжесть: человеческие
головы не оченьто легки.
- Что вы, старуха, что вы такое говорите? - воскликнул мальчик. -
Правда, я действительно устал, но ведь то, что я нес, были лишь кочни
капусты, которые вы купили у моей матери.
- Как же, много ты знаешь! - сказала старуха со смехом и, подняв
крышку с корзины, вытащила оттуда за волосы человеческую голову.
Мальчик чуть не обмер от страха. Он не мог понять, как это все могло
случиться, но при этом невольно подумал об опасности, которая угрожала
его матери, если б кто-нибудь узнал об этих человеческих головах.
- Надо чем-нибудь вознаградить тебя за то, что ты был такой вежливый,
- пробормотала старуха. - Вот подожди немного, я сварю тебе суп, которо-
го ты не забудешь во всю жизнь.
Тут она снова засвистела. Снова появилось несколько морских свинок в
человеческих платьях и передниках; за поясом у них торчали кухонные лож-
ки и поварские ножи. За ними вприпрыжку прибежало множество белок в ши-
роких турецких шароварах и зеленых бархатных шапочках. Они, по-видимому,
были поварятами. С величайшим проворством они лазали по висевшим на сте-
нах полкам, доставали оттуда кастрюли и блюда, приносили яйца и масло,
коренья и муку и все это ставили на плиту.
Старуха же в своих кокосовых скорлупках бегала и суетилась по комна-
те, и мальчик видел, что она старается сварить ему что-то очень вкусное.
Вот затрещал огонь под плитой, в кастрюле закипело, и приятный аромат
разлился по комнате. Но старуха продолжала бегать туда и сюда, морские
свинки за ней, и каждый раз, проходя мимо плиты, она совала свой длинный
нос прямо в горшок.
Наконец, кушанье закипело, пар густыми клубами повалил из горшка, и
пена полилась на плиту. Тогда старуха сняла горшок с плиты, вылила со-
держимое его в серебряную тарелку и поставила ее перед маленьким Яковом.
- Вот тебе, сыночек! - сказала она. - Покушай этого супа, тогда у те-
бя будет все то, что тебе так понравилось у меня. Будешь и ты искусным
поваром, но корешка, корешка-то не найдешь, потому что его не оказалось
в корзине твоей матери!
Мальчик не понял, о чем старуха говорит; да он и не старался понять:
все его внимание было поглощено супом, который ему очень понравился.
Правда, мать не раз готовила для него разные лакомые блюда, но такого
супа он никогда еще не пробовал. От супа исходил чудный аромат трав и
кореньев; при этом он был и сладок, и кисловат, и чрезвычайно крепок.
Пока Яков доедал последние ложки лакомого блюда, морские свинки зажг-
ли аравийский ладан, и комната наполнилась голубоватым дымом. Все гуще и
гуще становился этот дым, а запах ладана усыпительно действовал на
мальчика. Несколько раз он вспоминал, что ему пора возвратиться к мате-
ри, но вслед за тем его снова одолевала сильная дремота - он забывался
и, наконец, крепко заснул на диване у старухи.
Странные сны мерещились ему. Ему казалось будто старуха снимает с не-
го платье и одевает в беличью шкуру. Теперь он мог прыгать и лазать не
хуже белок. Он жил вместе с белками и морскими свинками, которые оказа-
лись очень благовоспитанными особами, и вместе с ними прислуживал стару-
хе. Сначала ему поручали только чистку сапог, то есть он должен был на-
тирать до блеска маслом кокосовые скорлупки, служившие старухе туфлями.
Так как в доме отца ему часто приходилось исполнять подобную работу, то
он справлялся с нею наилучшим образом. Через год - снилось ему дальше -
ему стали поручать более тонкую работу. Вместе с несколькими другими
белками он должен был ловить и собирать пылинки, а потом просеивать их
сквозь тончайшее волосяное сито. Дело в том, что старуха считала пылинки
питательными веществами, а так как она за неимением зубов не могла раз-
жевать ничего твердого, то ей пекли хлеб исключительно из пылинок.
Еще через год он был переведен в разряд слуг, собиравших воду для
питья старухи. Не думайте, однако, что она велела для этого вырыть бас-
сейн или доставить во двор бочку, чтобы собирать в нее дождевую воду, -
нет, у нее дело было обставлено похитрее. Белки, а в том числе и Яков,
должны были собирать в ореховые скорлупки росу с роз, которую старуха
употребляла для питья, а так как она пила очень много, то у водоносов
работа была нелегкая.
Прошел еще год, и маленького Якова перевели на домашние работы. Ему
поручено было содержать в чистоте пол, но так как последний был из стек-
ла, на котором можно было заметить малейшее дыхание, то и эта работа бы-
ла тоже не из легких. Чтобы вытирать пол, Яков должен был обертывать но-
ги старым сукном и разъезжать таким образом по всем комнатам.
Наконец, на пятый год его перевели на кухню. Это была почетная долж-
ность, которой можно было достигнуть только после продолжительного иску-
са. Яков прошел все степени, начиная с поваренка до первого повара, и
достиг такой ловкости и уменья во всем, что касается кухни, что часто
дивился самому себе. Самые замысловатые блюда, паштеты из двухсот сна-
добьев, супы из всевозможных кореньев и зелени - все это он научился
приготовлять, и притом необыкновенно скоро и вкусно.
Так провел он около семи лет в услужении у старухи. Но вот однажды
она сняла кокосовые туфли и, взяв в руку корзину и клюку, собралась ухо-
дить. Она приказала Якову, чтобы к ее возвращению он ощипал курицу, на-
чинил ее зеленью и хорошенько зажарил. Так Яков и сделал. Свернув курице
шею, он обварил ее кипятком, искусно ощипал перья, соскоблил кожу, чтобы
она стала гладкая и нежная, и вынул из курицы внутренности. Потом он на-
чал собирать коренья, которыми должен был ее начинить. В кладовой он
увидел стенной шкафчик, дверь которого была полуотворена и которого он
до сих пор ни разу не замечал. Он с любопытством заглянул туда. В шкафу
стояло множество корзинок, из которых исходил сильный приятный запах. Он
открыл одну из корзинок и нашел в ней растение какой-то особенной формы
и цвета. Стебли и листья его были голубовато-зеленые, а цветок огненнок-
расный, с желтой каймой. Яков задумчиво поглядел на этот цветок, понюхал
его и вспомнил, что он так же сильно пахнет, как тот суп, которым ког-
да-то угостила его старуха. Запах был так силен, что он должен был чих-
нуть - раз, другой, и, наконец, он начал чихать так сильно, что проснул-
ся.
Он лежал на диване старухи и удивленно осматривался кругом. "Удиви-
тельно, как можно видеть такие вздорные сны, - сказал он самому себе, -
и притом с такой ясностью! Ведь я мог бы поспорить, что был белкой, то-
варищем морских свинок и всякой другой нечисти и, наконец, сделался ве-
ликим поваром. Вот ужо посмеется маменька, когда я ей расскажу все это!
Впрочем, не будет ли она меня бранить за то, что я заснул в чужом доме,
вместо того чтобы помогать ей на рынке?" С этими мыслями маленький Яков
поднялся с места, чтобы уйти домой, но все его тело так онемело от сна,
в особенности затылок, что он не мог повернуть головы. Он невольно расс-
меялся над собою и над своею сонливостью, так как каждую минуту стукался
носом то о шкаф, то о стену или же задевал им за косяк двери. Белки и
морские свинки с визгом бегали вокруг него, как будто желая его прово-
дить. На пороге он обернулся и пригласил их последовать за собой, но они
побежали обратно в дом и только издали провожали его жалобным визгом.
Улица, куда привела его старуха, находилась в очень отдаленной части
города, и Яков едва мог выбраться из узких переулков. Там была страшная
толкотня. По всей вероятности, думал он, где-нибудь поблизости показыва-
ют карлика, так как он поминутно слышал возгласы:
- Ах, посмотрите на безобразного карлика! Откуда он взялся? Какой у
него длинный нос и как смешно голова торчит у него прямо на плечах! А
руки-то, руки какие у него черные, безобразные!
В другое время Яков и сам побежал бы за толпой, потому что очень лю-
бил смотреть на великанов, карликов и вообще на всякие диковинки, но на
этот раз ему было не до того: он спешил вернуться к матери.
Ему стало как-то жутко, когда он пришел на рынок. Мать все еще сидела
на своем месте, и в корзине у нее оставалось довольно много овощей, -
следовательно, он проспал недолго. Однако ему еще издали показалось, что
мать сидит какая-то грустная, потому что она не зазывала покупателей, а
сидела неподвижно, подперев голову рукой; а когда он подошел поближе, то
ему показалось даже, что она бледнее обыкновенного. С минуту он простоял
в нерешительности, не зная, что делать но потом собрался с духом, подо-
шел к ней сзади, ласково опустил руку на ее плечо и сказал:
- Что с тобой, мамочка, ты сердишься на меня?
Мать обернулась, но в ту же минуту отшатнулась от него с криком ужа-
са.
- Что тебе нужно от меня, безобразный карлик! - воскликнула она. -
Прочь, прочь от меня, я терпеть не могу подобных шуток!
- Но, мамочка, что с тобой? - спросил Яков с испугом. - Тебе, верно,
нездоровится. Зачем же ты гонишь меня, своего сына?
- Я уже сказала тебе: убирайся прочь! - возразила она с гневом. - От
меня ты не получишь ни гроша за свои шутки, уродливое создание!
"Вот горе-то, она совсем помешалась! - подумал огорченный Яков. - Как
бы мне отвести ее домой?.."
- Милая мамочка, будь же рассудительна, посмотри на меня хорошенько,
- ведь я твой сын, твой Яков...
- Нет, это уж чересчур! - воскликнула мать, обращаясь к соседке. -
Посмотрите на безобразного карлика! Вот он стоит предо мной и разгоняет
покупателей, да еще осмеливается издеваться над моим несчастьем. Этот
бессовестный урод не стыдится уверять меня, будто он - мой сын, мой
Яков.
Тут соседки с шумом поднялись и осыпали Якова отборнейшей бранью:
ведь торговки, как известно, на этот счет мастерицы. Они ругали его за
то, что он смеется над несчастьем бедной женщины, у которой семь лет то-
му назад украли красавца-сына. Они грозили, если он не уйдет, сейчас же
накинуться на него и выцарапать ему глаза.
Бедный Яков не знал, что и подумать обо всем происходящем. Ведь не
далее как сегодня утром он пошел с матерью на рынок, помог ей разложить