Страница:
Тем не менее, Керенскому удалось повысить интенсивность работы правительства. Его заседания проходили ежедневно; открывались они обычно в 8 часов вечера и нередко продолжались до глубокой ночи. Усилилась управляемость и организованность министров. Новый премьер быстро навязал им свою волю. Без его согласия и одобрения никто ничего не делал. «Министры преклонялись перед популярностью Керенского», – утверждал А. Демьянов[243].
Правительство Керенского получило поддержку Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. В воззвании «Ко всему населению», подписанном ЦИК Советов, объявлялось: «Мы признали Временное правительство правительством спасения революции. Мы признали за ним неограниченные полномочия и неограниченную власть. Его приказы да будут законом для всех»[244].
За это министры-социалисты должны были отчитываться перед Советом не менее двух раз в неделю. Это требование для Керенского и его временных попутчиков было досадной помехой, но не более того. Правительство действовало бесконтрольно. Товарищ министра юстиции А. Демьянов писал, что оно «никому не давало отчета в своем управлении»[245].
Одной из крупных акций нового правительства явилось назначение командующего 8-й армией Л. Г. Корнилова главнокомандующим Юго-Западным фронтом, а затем и Верховным главнокомандующим.
Именно в нем, стороннике железной дисциплины, Керенский увидел человека, способного вытравить дух «вольности» из армии. Как только Корнилов занял ключевую позицию, достаточно высокую для давления на правительство, он совместно с комиссаром Юго-Западного фронта Б. В. Савинковым предложил правительству ввести смертную казнь на фронте. Это требование в спешном порядке было поставлено на обсуждение. Заседание вел Керенский, только что вернувшийся с фронта. В самом начале заседания на его имя поступила телеграмма от Скобелева, командированного для ликвидации Тарнопольского прорыва и извещавшего главу правительства, что обстановка там катастрофическая, что командующий фронтом поставил заградительные отряды на пути отступления войск и приказал открывать огонь по бегущим солдатам. Все это так подействовало на министров, что они, по словам Церетели, «не колеблясь, голосовали за меры, предложенные Керенским», т. е. за введение смертной казни[246].
Керенский открыто стремился к режиму единоличной власти. Как утверждал В. М. Чернов, Керенский последовательно удалял из правительства «одну за другой все крупные и красочные фигуры, заменяя их все более второстепенными, несамостоятельными и безличными. Тем самым создавалась опасность „личного режима“, подверженного случайностям и даже капризам персонального умонастроения»[247].
Он обменивался телеграммами с коронованными особами европейских стран, в частности с королем Британской империи Георгом, и переживал счастливейшие минуты в своей жизни. Однако и теперь он не мог позволить себе спокойно упиваться властью. Чтобы держаться «на плаву» в качестве наднациональной фигуры, он вынужден был лавировать между различными политическими течениями. «В конце концов, – как писал В. М. Чернов, – роль его стала сводиться к балансированию между правым, национально-либеральным, и левым, социалистическим крылом правительства. Нейтрализуя то первое – вторым, то второе – первым, Керенский, казалось, видел свою миссию в этой „надпартийной“ роли… в качестве центральной оси власти»[248].
С целью укрепления своих позиций Керенский преложил созвать Государственное совещание в Москве. «Прямой контакт с представителями всех классов и групп, – уверял Керенский, – даст нам возможность почувствовать пульс страны и в то же время изложить и объяснить как нашу политику, так и стоящие перед нами проблемы»[249].
Однако эти надежды не оправдались. Выступил на совещании он неудачно, "взволнованный, он не к месту перефразировал Бисмарка и заговорил о «железе и крови». Крайне резко оценивал выступление Керенского участник совещания Н. Н. Суханов: «Премьер сыпал угрозы направо и налево… уверяя, что он, Керенский, имеет в своих руках всю власть, огромную власть, что он силен, очень силен и сокрушит, и сумеет подчинить себе всех, кто станет на пути спасения Родины и революции»[250].
Керенского явно заносило в сторону насильственных мер и жертв. «Этот человек, – отмечал П. Н. Милюков, – хотел как будто кого-то устрашить и на всех произвести впечатление силы и власти… В действительности он возбуждал только жалость»[251]. Имидж Керенского стал тускнеть.
Так называемый корниловский мятеж, рассчитанный на ликвидацию существовавшей тогда власти, Керенский использовал для расширения своих полномочий. «В момент конфликта, – писал В. М. Чернов, – существовала лишь единоличная власть министра-председателя, фактическая персональная диктатура»[252].
Через несколько дней, 1 сентября 1917 г. такое невиданное положение государственной власти Керенский закамуфлировал необычным для России органом – так называемой Директорией. Он приблизил к себе четырех совершенно невзрачных в политическом отношении лиц, которые ни в чем не могли ограничить его единовластия. «Так или иначе, – писал Н. Н. Суханов, – Директория – это был Керенский»[253].
Кроме того, Керенский, узурпировав важнейшую прерогативу Учредительного собрания, провозгласил Россию республикой. Характеризуя новый режим, установленный Керенским, Н. Н. Суханов писал: «В послекорниловской атмосфере он был злобен и нагл, как никогда»[254].
Керенский держал в своих руках всю полноту власти, по мнению Н. Н. Суханова, «единолично правил страной и решал ее судьбу»[255].
Он буквально упивался и всевластием, и бесконтрольностью. Без каких бы то ни было консультаций, практически единолично он издавал указы и постановления по самым различным вопросам государственной и общественно-политической жизни. Керенский ограничивал или запрещал деятельность политических партий, закрывал газеты и журналы, вносил изменения в законы о вывозе денег и других ценностей за границу, разрешал и даже отменял съезды и совещания. Он легко и просто раздавал государственные должности, самолично назначал послов, принимая в расчет исключительно знакомства и личную преданность. По словам Суханова, премьер «предавался со страстью излюбленному занятию – награждению чинами и постами приближенных и доверенных людей, жонглированию портфелями и прочими должностями по своему вдохновению»[256].
В широких слоях населения возникал вопрос: а что же дало свержение царизма и установление нового режима? И все чаще они приходили к выводу, что улучшения в их жизни не наступило. «Измученные, разоренные массы за семь месяцев революции убедились, что правительство органически не может провести мероприятия, необходимые для спасения страны и революции»[257].
Весьма пессимистично оценивали итоги революции крестьяне. «Нам, крестьянам, стала надоедать революция, – записано в приговоре села Навашино Муромского уезда, – ибо мы до сего времени не видим ни малейшего улучшения своего положения»[258].
Таким образом, к моменту октябрьского вооруженного восстания Керенский лишился не только народной поддержки: он потерял политический кредит и тех партий, с помощью которых пришел к власти. Началась агония администрации Керенского, стремительный развал всех ее структур. О состоянии власти того времени Н. Суханов писал: «Никакого управления, никакой органической работы центрального правительства не было, а местного – тем более… Министров нет, либо не то есть, не то нет. А когда они есть, от этого не лучше. Кто из населения признает их? Кто из сотрудников им верит? Ни для кого не авторитетные, ни к чему не нужные, они дефилируют и мелькают как тени под презрительными взглядами курьеров и писцов. А их представители, их аппарат на местах – о них лучше и не думать. Развал правительственного аппарата был полный и безнадежный»[259].
Наступили его последние дни. В. М. Чернов писал, что Керенский тогда казался всем, кто его наблюдал лично, человеком обреченным. Его покинули даже те, кому верил он безраздельно, и, в конце концов, наступил момент, когда он в своей резиденции, Зимнем дворце, ощутил вокруг себя пустоту и, по словам Чернова, «переживал страшные часы покинутости и одиночества»[260].
Власть Керенского оказалась в состоянии паралича. Она потеряла всякую опору в обществе. И тогда Керенский сыграл последний акт грандиозной драмы, развернувшейся в России. Он оставил свой высокий пост и покинул столицу. По этому поводу С. Мстиславский едко заметил: «Керенский бежал за подкреплением, как всегда в таких случаях пишут»[261]. Власть оказалась в руках большевиков.
Вместе с тем Керенский не хотел ни с кем делить власть, претендовал на роль не просто главы правительства, а вождя, кумира масс и упивался лестью… Он был сын своего времени, выдвинутый на авансцену временем переменчивым, неустойчивым, временем размежевания и борьбы политических сил, когда в российской демократии не было единства и шла борьба двух направлений – социал-демократического и народнического.
«Да, тяжелое бремя история возложила на слабые плечи! – писал Н. Н. Суханов. – У Керенского были, как говорил я, „золотые руки“, разумея под этим его сверхъестественную энергию, изумительную работоспособность, неистощимый темперамент. Но у Керенского не было ни надлежащей государственной головы, ни настоящей политической школы. Без этих элементарно необходимых атрибутов незаменимый Керенский издыхающего царизма, монопольный Керенский февральско-мартовских дней никоим образом не мог шлепнуться со всего размаха и не завязнуть в своем июльско-сентябрьском состоянии, а затем не мог не погрузиться в пооктябрьское небытие, увы, прихватив с собой огромную долю всего завоеванного нами в мартовскую революцию»[262].
Но он был действительно незаменим и монополен. Керенский с его «золотыми руками», с его взглядами и надеждами, с его депутатским положением, с его исключительно широкой популярностью волей судеб назначен быть центральной фигурой, революции, по крайней мере ее начала.
Вся биография этой удивительной личности вмещается почти без остатка в несколько месяцев 1917 г. Все остальное – и то, что он родился в 1882 г. в том же Симбирске и в той же учительской среде, где на несколько лет раньше увидел свет его будущий соперник и победитель Ленин, и то, что в 1912 г. молодым адвокатом он стал депутатом Государственной думы и вошел в численно незначительную фракцию трудовиков, и то, что впоследствии, после поражения, тенью прошлого 50 лет жил в изгнании (в Париже, Лондоне и, наконец, в Нью-Йорке), – как будто относится к другому лицу… Он вызвал неумеренное восхищение одних и столь же безмерную, но уже провожающую его даже до могилы ненависть других. Ни того, ни другого, по совести говоря, он не заслужил.
«Хвастунишка Керенский» – этот эпитет Ленина, конечно, ни в какой мере не исчерпывает, но он правильно намечает и, упрощая, схематизирует характерный облик Керенского: именно таким он должен представляться извне поверхностному, равнодушному взгляду, не желающему углубляться ни в оценку личности, ни в выяснение ее роли в революции. Все это несомненно.
И все это совершенно не колеблет убеждения в том, что Керенский был искренний демократ. Ибо если он наивно не отделял своей личности от революции, то он сознательно никогда не ставил свою власть и свою личность выше революции и никогда интересы демократии сознательно не мог приносить в жертву себе и своему месту в истории.
2. Иоффе Г. З. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов. М., 1995.
3. Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М., 1993.
4. Мстиславский С. Пять дней: начало и конец Февральской революции. Берлин, 1922.
5. Суханов Н. Н. Записки о революции: В. З. Т. М., 1991.
6. Церетели И. Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963.
7. Чернов В. М. 1917 г.: народ и революция. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 года. М., 1991.
8. Демьянов А. Моя служба при Временном правительстве. Архив русской революции. Берлин, 1922.
ТЕМА 13. УСТАНОВЛЕНИЕ ВЛАСТИ БОЛЬШЕВИКОВ (ОКТЯБРЬ 1917 – ЯНВАРЬ 1918 гг.)
РЕФЕРАТ: «РУКОВОДИТЕЛЬ МАРКСИСТКОЙ ПАРТИИ РОССИИ»
2. Во главе марксисткой партии России
3. Возвращение В. И. Ленина в Россию. Основные политические силы
4. Кризис назрел
5. Второй Всероссийский съезд Советов
6. Заключение
7. Использованная литература
Мать Ленина, Мария Александровна, родилась и воспитывалась в семье врача. Она получила домашнее образование, владела несколькими иностранными языками, хорошо знала художественную литературу и очень любила музыку. Умная, спокойная и приветливая, какой ее помнят современники, она целиком посвятила себя воспитанию детей, которых в семье Ульяновых было шестеро: Анна, Александр, Владимир, Ольга, Дмитрий и Мария.
Детство Володи Ульянова протекало в большой и необычайно дружной семье. Он рос резвым, веселым, жизнерадостным ребенком, увлекался шумными, подвижными играми, любил плавать, кататься на коньках. К пяти годам он научился читать, а в девять лет поступил в первый класс Симбирской гимназии. Таким образом, характер и взгляды молодого Ленина складывались под влиянием семейного воспитания, передовой русской литературы, а также окружающей жизни.
Большое влияние на Владимира оказывал старший брат Александр. «Пример Саши, горячо любимого брата, имел огромное значение для Володи»[263], – вспоминала старшая сестра Ленина, Анна Ильинична. С детских лет он во всем старался походить на брата. Когда его спрашивали, как поступить в том или ином случае, он неизменно отвечал: «Как Саша». Александр, учась в Петербургском университете, примкнул к популярной тогда народовольческой организации. В марте 1887 г. в Петербурге Александр был арестован за участие в подготовке покушения на царя Александра III, а в мае того же года он был казнен в Шлиссельбургской крепости. Казнь брата потрясла Владимира и укрепила его решение посвятить свою жизнь революционной борьбе.
Окончив гимназию с золотой медалью, он в августе 1887 г. поступил на юридический факультет Казанского университета. В университете молодой Ульянов установил связи с передовыми, революционно настроенными студентами. В начале декабря 1887 г. за активное участие в студенческой сходке он был исключен из университета и арестован. После чего Ленин был выслан в деревню Кокушкино Казанской губернии. С этого времени за ним ведет наблюдение полиция.
Находясь в маленькой глухой деревушке, он много читал, самостоятельно пополняя свое образование. Впоследствии Ленин вспоминал: «Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани. Это было чтение запоем с раннего утра до позднего часа». Через год ему было разрешено вернуться в Казань. В Казани Ленин познакомился с участниками революционных кружков. Ко времени вступления Ленина в революционное движение марксистская идеология завоевала господствующее положение в западноевропейском рабочем движении и начала распространяться в России. Первым выдающимся пропагандистом марксизма в России был Г. В. Плеханов, который в 1883 г. в Женеве организовал первую русскую марксистскую группу «Освобождение труда». В 80-х гг. в России появились марксистские кружки и группы.
В мае 1889 г. Владимир Ильич вместе с семьей переехал из Казани в Самарскую губернию, где прожил четыре с половиной года. Летом семья жила на хуторе близ деревни Алакаевка, осенью перебиралась в Самару. Это было время упорнейшей учебы. Ленин изучал философские труды Маркса и Энгельса, а также усиленно занимался иностранными языками, особенно немецким. За полтора года он самостоятельно изучил всю четырехлетнюю университетскую программу. В 1891 г. он блестяще сдал экстерном экзамены за юридический факультет Петербургского университета и получил диплом первой степени. С 1892 г. Ленин стал выступать адвокатом в Самарском окружном суде.
В 1892 г. Ленин организовал в Самаре первый марксистский кружок, члены которого изучали произведения Маркса и Энгельса и вели деятельную пропаганду марксизма. Уже тогда Ленин поражал своих единомышленников глубокими знаниями, убежденностью и умением привлекать сторонников. «В этом 23-летнем человеке удивительнейшим образом сочетались простота, чуткость, жизнерадостность и задорность, с одной стороны, – вспоминал один участников кружка, И. Х. Лалаянц, – и солидность, глубина знаний, беспощадная логическая последовательность, ясность и четкость суждения и определений – с другой». Деятельность Ленина не ограничивалась пределами Самары, он установил связи с марксистами ряда городов Поволжья: Казани, Саратова, Сызрани и др. В августе 1893 г. Ленин переехал в Петербург.
Деятельность Ленина в Петербурге совпала с началом подъема массового рабочего движения. Весной и летом 1894 г. Ленин написал книгу «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Книга явилась программным произведением в борьбе за создание революционной марксистской партии, за строительство которой активно принялся молодой В. И. Ленин. «После выхода этой книги Владимир Ильич стал еще более популярным и признанным авторитетом среди марксистов, – писал в своих воспоминаниях участник революционного движения С. И. Мицкевич. – Молодое русское марксистское направление поняло, что нашло в его лице огромную политическую и теоретическую силу»[264].
В 1894 г. Владимир Ильич познакомился с Надеждой Константиновной Крупской, учительницей вечерней рабочей школы за Невской заставой. Многие ее ученики входили в кружки, которыми руководил Ленин.
Весной 1895 г. по поручению петербургских марксистов Ленин поехал за границу, чтобы установить связи с группой «Освобождение труда» и познакомиться с западноевропейским рабочим движением. В Швейцарии Владимир Ильич встретился с Г. В. Плехановым и П. Б. Аксельродом и договорился с ними о совместном издании сборника статей под названием «Работник». Плеханов писал о сильном впечатлении, которое произвел на него Ленин. Из Швейцарии Ленин поехал в Париж и Берлин. Там он посещал собрания французских и немецких рабочих, изучал жизнь и быт; в Париже познакомился с Полем Лафаргом, зятем Маркса. Все свободное время Ленин отдавал изучению марксизма, в библиотеках читал ту литературу, которую нельзя было достать в России.
В начале сентября 1895 г. Ленин вернулся в Петербург. Еще с большей энергией включился он в революционную деятельность, часто проводил собрания, беседовал с рабочими. Осенью 1895 г. Ленин объединил марксистские кружки Петербурга в единую политическую организацию, которая позднее получила название «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Царское правительство в начале декабря арестовало значительную часть деятелей этого союза, в том числе и Ленина. Владимир Ильич был заключен в петербургскую тюрьму. Там, в одиночной камере, он провел 14 месяцев, но и за тюремной решеткой не прекратил революционной деятельности. В тюрьме был написан им первый проект программы марксистской партии и объяснение к ней.
В тюрьме Ленин начал работать над крупным исследованием «Развитие капитализма в России». Для сбора материалов он изучил сотни книг и журналов; в письмах к родным посылал списки необходимой ему литературы. Доставкой ее занималась старшая сестра. 13 февраля 1897 г. Ленину был объявлен приговор о высылке его в Восточную Сибирь на три года. В мае 1897 г. Владимир Ильич прибыл в назначенное ему местом ссылки село Шушенское Минусинского округа Енисейской губернии. Через год в село Шушенское приехала Н. К. Крупская. Она также была арестована по делу петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и выслана в Уфимскую губернию. Но, как невесте Ленина, ей разрешили отбывать ссылку в Шушенском. Здесь состоялась их свадьба. За время ссылки Ленин разработал проект программы партии, написал свыше тридцати произведений, в том числе закончил работу над книгой «Развитие капитализма в России», которая в 1899 г. вышла в свет. По окончании ссылки 29 января 1900 г. Владимир Ильич с семьей переехал из Шушенского в Псков. Царское правительство запретило ему жить в столице и промышленных центрах России.
Общерусскую газету решили назвать «Искрой». Редакция ее обосновалась в немецком городе Мюнхене, куда и переехал Ленин. Все свое внимание Ленин сосредоточил на издании газеты: нужно было найти средства, помещение для типографии, приобрести русский шрифт. Большую помощь редакции оказали немецкие социал-демократы. Ленин не только полностью координировал деятельность редакции, занимался распространением газеьы, но и почти в каждый номер писал статьи. В общем, он был душой газеты. Газета публиковала сообщения о революционном движении в разных городах России, о том, что делается на фабриках и заводах, о положении в деревне. С конца 1901 г. Владимир Ильич стал подписывать некоторые свои работы фамилией Ленин.
В 1902 г. вышла в свет книга Ленина «Что делать?», сыгравшая громадную роль в создании партии. В ней Ленин подробно изложил и обосновал план построения пролетарской марксистской партии. Она имела большое значение для сплочения партийных рядов на основе марксизма, для подготовки II съезда РСДРП, фактически создавшего действительно революционную марксистскую партию.
В начале 1902 г. на след «Искры» вышла полиция. Необходимо было уехать из Мюнхена. Редакция избрала новым местом издания газеты Лондон, куда переехал и Ленин. Затем он вместе с редакцией переезжает в Женеву. Настоятельной, неотложной задачей стал созыв II съезда РСДРП, который открылся в июле 1903 г. Вначале он собрался в Брюсселе, но затем из-за преследования со стороны бельгийской полиции заседания продолжались в Лондоне. Ленин принимал деятельное участие в руководстве съездом и его работе. II съезд РСДРП явился поворотным пунктом не только в российском, но и в мировом рабочем движении. Его историческое значение заключается в создании пролетарской партии нового типа – ленинской большевистской партии. «Большевизм существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 г.»[265], – писал впоследствии Ленин.
Правительство Керенского получило поддержку Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. В воззвании «Ко всему населению», подписанном ЦИК Советов, объявлялось: «Мы признали Временное правительство правительством спасения революции. Мы признали за ним неограниченные полномочия и неограниченную власть. Его приказы да будут законом для всех»[244].
За это министры-социалисты должны были отчитываться перед Советом не менее двух раз в неделю. Это требование для Керенского и его временных попутчиков было досадной помехой, но не более того. Правительство действовало бесконтрольно. Товарищ министра юстиции А. Демьянов писал, что оно «никому не давало отчета в своем управлении»[245].
Одной из крупных акций нового правительства явилось назначение командующего 8-й армией Л. Г. Корнилова главнокомандующим Юго-Западным фронтом, а затем и Верховным главнокомандующим.
Именно в нем, стороннике железной дисциплины, Керенский увидел человека, способного вытравить дух «вольности» из армии. Как только Корнилов занял ключевую позицию, достаточно высокую для давления на правительство, он совместно с комиссаром Юго-Западного фронта Б. В. Савинковым предложил правительству ввести смертную казнь на фронте. Это требование в спешном порядке было поставлено на обсуждение. Заседание вел Керенский, только что вернувшийся с фронта. В самом начале заседания на его имя поступила телеграмма от Скобелева, командированного для ликвидации Тарнопольского прорыва и извещавшего главу правительства, что обстановка там катастрофическая, что командующий фронтом поставил заградительные отряды на пути отступления войск и приказал открывать огонь по бегущим солдатам. Все это так подействовало на министров, что они, по словам Церетели, «не колеблясь, голосовали за меры, предложенные Керенским», т. е. за введение смертной казни[246].
Керенский открыто стремился к режиму единоличной власти. Как утверждал В. М. Чернов, Керенский последовательно удалял из правительства «одну за другой все крупные и красочные фигуры, заменяя их все более второстепенными, несамостоятельными и безличными. Тем самым создавалась опасность „личного режима“, подверженного случайностям и даже капризам персонального умонастроения»[247].
Он обменивался телеграммами с коронованными особами европейских стран, в частности с королем Британской империи Георгом, и переживал счастливейшие минуты в своей жизни. Однако и теперь он не мог позволить себе спокойно упиваться властью. Чтобы держаться «на плаву» в качестве наднациональной фигуры, он вынужден был лавировать между различными политическими течениями. «В конце концов, – как писал В. М. Чернов, – роль его стала сводиться к балансированию между правым, национально-либеральным, и левым, социалистическим крылом правительства. Нейтрализуя то первое – вторым, то второе – первым, Керенский, казалось, видел свою миссию в этой „надпартийной“ роли… в качестве центральной оси власти»[248].
С целью укрепления своих позиций Керенский преложил созвать Государственное совещание в Москве. «Прямой контакт с представителями всех классов и групп, – уверял Керенский, – даст нам возможность почувствовать пульс страны и в то же время изложить и объяснить как нашу политику, так и стоящие перед нами проблемы»[249].
Однако эти надежды не оправдались. Выступил на совещании он неудачно, "взволнованный, он не к месту перефразировал Бисмарка и заговорил о «железе и крови». Крайне резко оценивал выступление Керенского участник совещания Н. Н. Суханов: «Премьер сыпал угрозы направо и налево… уверяя, что он, Керенский, имеет в своих руках всю власть, огромную власть, что он силен, очень силен и сокрушит, и сумеет подчинить себе всех, кто станет на пути спасения Родины и революции»[250].
Керенского явно заносило в сторону насильственных мер и жертв. «Этот человек, – отмечал П. Н. Милюков, – хотел как будто кого-то устрашить и на всех произвести впечатление силы и власти… В действительности он возбуждал только жалость»[251]. Имидж Керенского стал тускнеть.
Так называемый корниловский мятеж, рассчитанный на ликвидацию существовавшей тогда власти, Керенский использовал для расширения своих полномочий. «В момент конфликта, – писал В. М. Чернов, – существовала лишь единоличная власть министра-председателя, фактическая персональная диктатура»[252].
Через несколько дней, 1 сентября 1917 г. такое невиданное положение государственной власти Керенский закамуфлировал необычным для России органом – так называемой Директорией. Он приблизил к себе четырех совершенно невзрачных в политическом отношении лиц, которые ни в чем не могли ограничить его единовластия. «Так или иначе, – писал Н. Н. Суханов, – Директория – это был Керенский»[253].
Кроме того, Керенский, узурпировав важнейшую прерогативу Учредительного собрания, провозгласил Россию республикой. Характеризуя новый режим, установленный Керенским, Н. Н. Суханов писал: «В послекорниловской атмосфере он был злобен и нагл, как никогда»[254].
Керенский держал в своих руках всю полноту власти, по мнению Н. Н. Суханова, «единолично правил страной и решал ее судьбу»[255].
Он буквально упивался и всевластием, и бесконтрольностью. Без каких бы то ни было консультаций, практически единолично он издавал указы и постановления по самым различным вопросам государственной и общественно-политической жизни. Керенский ограничивал или запрещал деятельность политических партий, закрывал газеты и журналы, вносил изменения в законы о вывозе денег и других ценностей за границу, разрешал и даже отменял съезды и совещания. Он легко и просто раздавал государственные должности, самолично назначал послов, принимая в расчет исключительно знакомства и личную преданность. По словам Суханова, премьер «предавался со страстью излюбленному занятию – награждению чинами и постами приближенных и доверенных людей, жонглированию портфелями и прочими должностями по своему вдохновению»[256].
В широких слоях населения возникал вопрос: а что же дало свержение царизма и установление нового режима? И все чаще они приходили к выводу, что улучшения в их жизни не наступило. «Измученные, разоренные массы за семь месяцев революции убедились, что правительство органически не может провести мероприятия, необходимые для спасения страны и революции»[257].
Весьма пессимистично оценивали итоги революции крестьяне. «Нам, крестьянам, стала надоедать революция, – записано в приговоре села Навашино Муромского уезда, – ибо мы до сего времени не видим ни малейшего улучшения своего положения»[258].
Таким образом, к моменту октябрьского вооруженного восстания Керенский лишился не только народной поддержки: он потерял политический кредит и тех партий, с помощью которых пришел к власти. Началась агония администрации Керенского, стремительный развал всех ее структур. О состоянии власти того времени Н. Суханов писал: «Никакого управления, никакой органической работы центрального правительства не было, а местного – тем более… Министров нет, либо не то есть, не то нет. А когда они есть, от этого не лучше. Кто из населения признает их? Кто из сотрудников им верит? Ни для кого не авторитетные, ни к чему не нужные, они дефилируют и мелькают как тени под презрительными взглядами курьеров и писцов. А их представители, их аппарат на местах – о них лучше и не думать. Развал правительственного аппарата был полный и безнадежный»[259].
Наступили его последние дни. В. М. Чернов писал, что Керенский тогда казался всем, кто его наблюдал лично, человеком обреченным. Его покинули даже те, кому верил он безраздельно, и, в конце концов, наступил момент, когда он в своей резиденции, Зимнем дворце, ощутил вокруг себя пустоту и, по словам Чернова, «переживал страшные часы покинутости и одиночества»[260].
Власть Керенского оказалась в состоянии паралича. Она потеряла всякую опору в обществе. И тогда Керенский сыграл последний акт грандиозной драмы, развернувшейся в России. Он оставил свой высокий пост и покинул столицу. По этому поводу С. Мстиславский едко заметил: «Керенский бежал за подкреплением, как всегда в таких случаях пишут»[261]. Власть оказалась в руках большевиков.
5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Лидер и основатель партии социалистов-революционеров В. М. Чернов, не очень хорошо относившийся к Керенскому, тем не менее признавал, что именно в нем после февраля 1917 г. персонифицировалась идея демократии. И действительно, на первых порах Керенский сумел занять такую позицию, что его поддерживали, с одной стороны, социалистические партии и Советы, а с другой – кадеты, которые во время правительственных кризисов заявляли, что могут войти в коалиционное правительство, только если его возглавит Керенский.Вместе с тем Керенский не хотел ни с кем делить власть, претендовал на роль не просто главы правительства, а вождя, кумира масс и упивался лестью… Он был сын своего времени, выдвинутый на авансцену временем переменчивым, неустойчивым, временем размежевания и борьбы политических сил, когда в российской демократии не было единства и шла борьба двух направлений – социал-демократического и народнического.
«Да, тяжелое бремя история возложила на слабые плечи! – писал Н. Н. Суханов. – У Керенского были, как говорил я, „золотые руки“, разумея под этим его сверхъестественную энергию, изумительную работоспособность, неистощимый темперамент. Но у Керенского не было ни надлежащей государственной головы, ни настоящей политической школы. Без этих элементарно необходимых атрибутов незаменимый Керенский издыхающего царизма, монопольный Керенский февральско-мартовских дней никоим образом не мог шлепнуться со всего размаха и не завязнуть в своем июльско-сентябрьском состоянии, а затем не мог не погрузиться в пооктябрьское небытие, увы, прихватив с собой огромную долю всего завоеванного нами в мартовскую революцию»[262].
Но он был действительно незаменим и монополен. Керенский с его «золотыми руками», с его взглядами и надеждами, с его депутатским положением, с его исключительно широкой популярностью волей судеб назначен быть центральной фигурой, революции, по крайней мере ее начала.
Вся биография этой удивительной личности вмещается почти без остатка в несколько месяцев 1917 г. Все остальное – и то, что он родился в 1882 г. в том же Симбирске и в той же учительской среде, где на несколько лет раньше увидел свет его будущий соперник и победитель Ленин, и то, что в 1912 г. молодым адвокатом он стал депутатом Государственной думы и вошел в численно незначительную фракцию трудовиков, и то, что впоследствии, после поражения, тенью прошлого 50 лет жил в изгнании (в Париже, Лондоне и, наконец, в Нью-Йорке), – как будто относится к другому лицу… Он вызвал неумеренное восхищение одних и столь же безмерную, но уже провожающую его даже до могилы ненависть других. Ни того, ни другого, по совести говоря, он не заслужил.
«Хвастунишка Керенский» – этот эпитет Ленина, конечно, ни в какой мере не исчерпывает, но он правильно намечает и, упрощая, схематизирует характерный облик Керенского: именно таким он должен представляться извне поверхностному, равнодушному взгляду, не желающему углубляться ни в оценку личности, ни в выяснение ее роли в революции. Все это несомненно.
И все это совершенно не колеблет убеждения в том, что Керенский был искренний демократ. Ибо если он наивно не отделял своей личности от революции, то он сознательно никогда не ставил свою власть и свою личность выше революции и никогда интересы демократии сознательно не мог приносить в жертву себе и своему месту в истории.
6. ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Басманов М. И., Герасименко Г. А., Гусев К. В. Александр Федорович Керенский. Саратов, 1996.2. Иоффе Г. З. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Корнилов. М., 1995.
3. Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М., 1993.
4. Мстиславский С. Пять дней: начало и конец Февральской революции. Берлин, 1922.
5. Суханов Н. Н. Записки о революции: В. З. Т. М., 1991.
6. Церетели И. Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963.
7. Чернов В. М. 1917 г.: народ и революция. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 года. М., 1991.
8. Демьянов А. Моя служба при Временном правительстве. Архив русской революции. Берлин, 1922.
ТЕМА 13. УСТАНОВЛЕНИЕ ВЛАСТИ БОЛЬШЕВИКОВ (ОКТЯБРЬ 1917 – ЯНВАРЬ 1918 гг.)
РЕФЕРАТ: «РУКОВОДИТЕЛЬ МАРКСИСТКОЙ ПАРТИИ РОССИИ»
ПЛАН
1. Детство и юность. Начало революционной деятельности В. И. Ленина2. Во главе марксисткой партии России
3. Возвращение В. И. Ленина в Россию. Основные политические силы
4. Кризис назрел
5. Второй Всероссийский съезд Советов
6. Заключение
7. Использованная литература
1. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ. НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В. И. ЛЕНИНА
Владимир Ильич Ульянов (Ленин) родился 10 (22) апреля 1870 г. в городе Симбирске (ныне Ульяновск). В городах Поволжья – Симбирске, Казани, Самаре – прошли его детство и юность. Дед Ленина, Н. В. Ульянов, был крепостным крестьянином Нижегородской губернии. В 1791 г. он переехал в Астраханскую губернию, а затем в город Астрахань, где был приписан к мещанскому сословию. Отец Ленина, Илья Николаевич Ульянов, благодаря помощи старшего брата и своей настойчивости смог получить высшее образование. После окончания Казанского университета Илья Николаевич работал учителем в средних учебных заведениях, инспектором, а затем директором народных училищ Симбирской губернии. Это была довольно высокая должность, дававшая право на потомственное дворянство. Умер Илья Николаевич в 1886 г.Мать Ленина, Мария Александровна, родилась и воспитывалась в семье врача. Она получила домашнее образование, владела несколькими иностранными языками, хорошо знала художественную литературу и очень любила музыку. Умная, спокойная и приветливая, какой ее помнят современники, она целиком посвятила себя воспитанию детей, которых в семье Ульяновых было шестеро: Анна, Александр, Владимир, Ольга, Дмитрий и Мария.
Детство Володи Ульянова протекало в большой и необычайно дружной семье. Он рос резвым, веселым, жизнерадостным ребенком, увлекался шумными, подвижными играми, любил плавать, кататься на коньках. К пяти годам он научился читать, а в девять лет поступил в первый класс Симбирской гимназии. Таким образом, характер и взгляды молодого Ленина складывались под влиянием семейного воспитания, передовой русской литературы, а также окружающей жизни.
Большое влияние на Владимира оказывал старший брат Александр. «Пример Саши, горячо любимого брата, имел огромное значение для Володи»[263], – вспоминала старшая сестра Ленина, Анна Ильинична. С детских лет он во всем старался походить на брата. Когда его спрашивали, как поступить в том или ином случае, он неизменно отвечал: «Как Саша». Александр, учась в Петербургском университете, примкнул к популярной тогда народовольческой организации. В марте 1887 г. в Петербурге Александр был арестован за участие в подготовке покушения на царя Александра III, а в мае того же года он был казнен в Шлиссельбургской крепости. Казнь брата потрясла Владимира и укрепила его решение посвятить свою жизнь революционной борьбе.
Окончив гимназию с золотой медалью, он в августе 1887 г. поступил на юридический факультет Казанского университета. В университете молодой Ульянов установил связи с передовыми, революционно настроенными студентами. В начале декабря 1887 г. за активное участие в студенческой сходке он был исключен из университета и арестован. После чего Ленин был выслан в деревню Кокушкино Казанской губернии. С этого времени за ним ведет наблюдение полиция.
Находясь в маленькой глухой деревушке, он много читал, самостоятельно пополняя свое образование. Впоследствии Ленин вспоминал: «Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани. Это было чтение запоем с раннего утра до позднего часа». Через год ему было разрешено вернуться в Казань. В Казани Ленин познакомился с участниками революционных кружков. Ко времени вступления Ленина в революционное движение марксистская идеология завоевала господствующее положение в западноевропейском рабочем движении и начала распространяться в России. Первым выдающимся пропагандистом марксизма в России был Г. В. Плеханов, который в 1883 г. в Женеве организовал первую русскую марксистскую группу «Освобождение труда». В 80-х гг. в России появились марксистские кружки и группы.
В мае 1889 г. Владимир Ильич вместе с семьей переехал из Казани в Самарскую губернию, где прожил четыре с половиной года. Летом семья жила на хуторе близ деревни Алакаевка, осенью перебиралась в Самару. Это было время упорнейшей учебы. Ленин изучал философские труды Маркса и Энгельса, а также усиленно занимался иностранными языками, особенно немецким. За полтора года он самостоятельно изучил всю четырехлетнюю университетскую программу. В 1891 г. он блестяще сдал экстерном экзамены за юридический факультет Петербургского университета и получил диплом первой степени. С 1892 г. Ленин стал выступать адвокатом в Самарском окружном суде.
В 1892 г. Ленин организовал в Самаре первый марксистский кружок, члены которого изучали произведения Маркса и Энгельса и вели деятельную пропаганду марксизма. Уже тогда Ленин поражал своих единомышленников глубокими знаниями, убежденностью и умением привлекать сторонников. «В этом 23-летнем человеке удивительнейшим образом сочетались простота, чуткость, жизнерадостность и задорность, с одной стороны, – вспоминал один участников кружка, И. Х. Лалаянц, – и солидность, глубина знаний, беспощадная логическая последовательность, ясность и четкость суждения и определений – с другой». Деятельность Ленина не ограничивалась пределами Самары, он установил связи с марксистами ряда городов Поволжья: Казани, Саратова, Сызрани и др. В августе 1893 г. Ленин переехал в Петербург.
Деятельность Ленина в Петербурге совпала с началом подъема массового рабочего движения. Весной и летом 1894 г. Ленин написал книгу «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Книга явилась программным произведением в борьбе за создание революционной марксистской партии, за строительство которой активно принялся молодой В. И. Ленин. «После выхода этой книги Владимир Ильич стал еще более популярным и признанным авторитетом среди марксистов, – писал в своих воспоминаниях участник революционного движения С. И. Мицкевич. – Молодое русское марксистское направление поняло, что нашло в его лице огромную политическую и теоретическую силу»[264].
В 1894 г. Владимир Ильич познакомился с Надеждой Константиновной Крупской, учительницей вечерней рабочей школы за Невской заставой. Многие ее ученики входили в кружки, которыми руководил Ленин.
Весной 1895 г. по поручению петербургских марксистов Ленин поехал за границу, чтобы установить связи с группой «Освобождение труда» и познакомиться с западноевропейским рабочим движением. В Швейцарии Владимир Ильич встретился с Г. В. Плехановым и П. Б. Аксельродом и договорился с ними о совместном издании сборника статей под названием «Работник». Плеханов писал о сильном впечатлении, которое произвел на него Ленин. Из Швейцарии Ленин поехал в Париж и Берлин. Там он посещал собрания французских и немецких рабочих, изучал жизнь и быт; в Париже познакомился с Полем Лафаргом, зятем Маркса. Все свободное время Ленин отдавал изучению марксизма, в библиотеках читал ту литературу, которую нельзя было достать в России.
В начале сентября 1895 г. Ленин вернулся в Петербург. Еще с большей энергией включился он в революционную деятельность, часто проводил собрания, беседовал с рабочими. Осенью 1895 г. Ленин объединил марксистские кружки Петербурга в единую политическую организацию, которая позднее получила название «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Царское правительство в начале декабря арестовало значительную часть деятелей этого союза, в том числе и Ленина. Владимир Ильич был заключен в петербургскую тюрьму. Там, в одиночной камере, он провел 14 месяцев, но и за тюремной решеткой не прекратил революционной деятельности. В тюрьме был написан им первый проект программы марксистской партии и объяснение к ней.
В тюрьме Ленин начал работать над крупным исследованием «Развитие капитализма в России». Для сбора материалов он изучил сотни книг и журналов; в письмах к родным посылал списки необходимой ему литературы. Доставкой ее занималась старшая сестра. 13 февраля 1897 г. Ленину был объявлен приговор о высылке его в Восточную Сибирь на три года. В мае 1897 г. Владимир Ильич прибыл в назначенное ему местом ссылки село Шушенское Минусинского округа Енисейской губернии. Через год в село Шушенское приехала Н. К. Крупская. Она также была арестована по делу петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и выслана в Уфимскую губернию. Но, как невесте Ленина, ей разрешили отбывать ссылку в Шушенском. Здесь состоялась их свадьба. За время ссылки Ленин разработал проект программы партии, написал свыше тридцати произведений, в том числе закончил работу над книгой «Развитие капитализма в России», которая в 1899 г. вышла в свет. По окончании ссылки 29 января 1900 г. Владимир Ильич с семьей переехал из Шушенского в Псков. Царское правительство запретило ему жить в столице и промышленных центрах России.
2. ВО ГЛАВЕ МАРКСИСТКОЙ ПАРТИИ РОССИИ
Весь 1900 г. прошел в напряженной работе по организации общерусской политической газеты. В России основать революционную рабочую газету из-за полицейских преследований было тогда почти невозможно. Поэтому Ленин решил издавать ее за границей. В мае 1900 г., во время одного из тайных приездов в Петербург, Ленин был арестован, однако вскоре был отпущен. Жандармский полковник Зубатов в секретной переписке со своим начальством в 1900 г. сообщал, что «крупнее Ульянова сейчас в революции нет никого», и предлагал организовать его убийство. С большим трудом Ленину удалось выбраться за границу. 16 июля 1900 г. он выехал в Германию; началась первая эмиграция, длившаяся свыше пяти лет.Общерусскую газету решили назвать «Искрой». Редакция ее обосновалась в немецком городе Мюнхене, куда и переехал Ленин. Все свое внимание Ленин сосредоточил на издании газеты: нужно было найти средства, помещение для типографии, приобрести русский шрифт. Большую помощь редакции оказали немецкие социал-демократы. Ленин не только полностью координировал деятельность редакции, занимался распространением газеьы, но и почти в каждый номер писал статьи. В общем, он был душой газеты. Газета публиковала сообщения о революционном движении в разных городах России, о том, что делается на фабриках и заводах, о положении в деревне. С конца 1901 г. Владимир Ильич стал подписывать некоторые свои работы фамилией Ленин.
В 1902 г. вышла в свет книга Ленина «Что делать?», сыгравшая громадную роль в создании партии. В ней Ленин подробно изложил и обосновал план построения пролетарской марксистской партии. Она имела большое значение для сплочения партийных рядов на основе марксизма, для подготовки II съезда РСДРП, фактически создавшего действительно революционную марксистскую партию.
В начале 1902 г. на след «Искры» вышла полиция. Необходимо было уехать из Мюнхена. Редакция избрала новым местом издания газеты Лондон, куда переехал и Ленин. Затем он вместе с редакцией переезжает в Женеву. Настоятельной, неотложной задачей стал созыв II съезда РСДРП, который открылся в июле 1903 г. Вначале он собрался в Брюсселе, но затем из-за преследования со стороны бельгийской полиции заседания продолжались в Лондоне. Ленин принимал деятельное участие в руководстве съездом и его работе. II съезд РСДРП явился поворотным пунктом не только в российском, но и в мировом рабочем движении. Его историческое значение заключается в создании пролетарской партии нового типа – ленинской большевистской партии. «Большевизм существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 г.»[265], – писал впоследствии Ленин.