Коллектив Авторов
Сборник рефератов по истории. 9 класс
РОССИЯ В ХХ ВЕКЕ
РАЗДЕЛ I. РОССИЯ В КОНЦЕ XIX-НАЧАЛЕ XX ВЕКА
ТЕМА 1. РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО НА РУБЕЖЕ XIX–XX вв
РЕФЕРАТ: «ВЕЛИКИЕ МЯТЕЖНИКИ»
ПЛАН
1. Мятежное время. Россия на рубеже XIX–XX вв.2. Состояние науки. «Курс русской истории» В. О. Ключевского
3. Образование в России
4. «Художественный общедоступный». Значение развития театра для российской культуры
1. МЯТЕЖНОЕ ВРЕМЯ. РОССИЯ НА РУБЕЖЕ XIX–XX вв.
Весь период русской истории с последних десятилетий XIX в. до революции 1917 г. характеризуется большими изменениями в общественной жизни страны. Обострение внутренних противоречий было подготовлено развитием капиталистических форм экономики, углублением кризиса патриархально-дворянской государственной системы, возрастающей активностью рабочего класса.Осенью 1894 г. на престол вступил последний царь из династии Романовых – Николай II, который стремился к сохранению монархической власти. Его характеризовали многие и положительные, и отрицательные черты, но одна из них интересно отражала общее настроение народа. Как известно, в переломные моменты в истории народа проявляются богословско-мистические и даже фатальные настроения. В сознании людей усугубляются мысли о «конце света», приходе Антихриста, втором пришествии Спасителя. Развивается «деятельность» разного рода колдунов и чародеев. Даже русская императрица Александра Федоровна, напуганная рождением сына, больного гемофилией, и желая любыми способами если не вылечить, то хотя бы сохранить жизнь царевича Алексея, окружает себя разными шарлатанами. Рядом с ней богомолка Дарья, странник Витоний, Матрена-босоножка, юродивый Митя Казельский и другие «символы народа-богоносца». Но самым прочным и разрушительным оказалось влияние Григория Распутина.
Часто вместо принятия энергичных мер Николай II выслушивал мнение своего духовного наставника «старца Григория». Почти десятилетняя дружба связывала царскую семью с этим человеком. «Наш Григорий», как ласково называла его императрица, решал важные государственные дела – размещал своим «клиентам» выгодные заказы, жаловал земли, должности. Силой «мудрого божьего провидения», излучаемого от «несравненного Григория», смещались министры, губернаторы, командующие фронтами. Часами длившиеся встречи строго оберегались. Никто не мог нарушить уединенных бесед Николая II и Григория Распутина.
Интересны воспоминания князя В. Юсупова, одного из убийц Распутина: «Пока он (Распутин) говорил, я внимательно следил за выражением его лица… Меня все больше и больше поражали его глаза, и поражающее в них было отвратительно. Не только никакого признака высокой одухотворенности не было в физиономии Распутина, но она скорее напоминала лицо сатира: лукавое и похотливое. Особенность же его глаз заключалась в том, что они были малы, бесцветны, слишком близко сидели один от другого в больших и чрезвычайно глубоких впадинах, так что издали глаз даже и не было заметно – они как-то терялись в глубине орбит. Благодаря этому иногда даже трудно было заметить, открыты у него глаза или нет, и только чувство, что будто иглы пронизывают вас насквозь, говорило о том, что Распутин на вас смотрит, за вами следит. Взгляд у него был острый, тяжелый и проницательный. В нем действительно чувствовалась скрытая нечеловеческая сила. Кроме ужасного взгляда, поражала еще его улыбка, слащавая и вместе с тем злая и плотоядная; да и во всем его существе было что-то невыразимо гадкое, скрытое под маской лицемерия и фальшивой святости».
Влияние Распутина на царскую семью и особенно на императрицу способствовало падению престижа Николая II. Выражение «распутинщина» стало синонимом разложения царской власти. Неудовлетворительная деятельность царского правительства и Государственной думы послужили основой роста оппозиции в стране. Царизм по природе своей враждебен просвещению. Но квалифицированные кадры были нужны для развивающейся промышленности, транспорта, здравоохранения, государственной службы. Самодержавие вынуждено было иногда проявлять внимание к просвещению, открывать новые учебные заведения, разрешать издание журналов и открытие научных обществ. К началу XIX в. в России было только одно высшее учебное заведение (Московский университет, открытый еще в 1755 г.), а уже в начале 1860-х гг. их стало 14.
К 1896 г. открыто 63 вуза. Россия заняла третье место в мире после Франции и Германии по количеству названий издаваемой литературы. К 1897 г. общий уровень грамотности населения вырос более чем в три раза и составил 21,1 %. Но средних школ в стране было по-прежнему мало, даже начальных школ не хватало. Количество их росло, но очень медленно, оно не успевало за потребностями развивающейся экономики. В 1910 г. почти 1000000 детей не были зачислены в начальную школу из-за отсутствия мест. Государство только на словах проявляло заботу о просвещении. Достаточно вспомнить школьный устав 1828 г. или циркуляр 1887 г. «О кухаркиных детях», охранительный университетский устав 1884 г. Допуская рост просвещения, царизм управлял им так, чтобы просвещение было уделом только господствующих классов.
Аналогично относилась монархия и к развитию науки в России. За «неблагонамеренность» власти преследовали ученых с такими именами, вышедшими из только российского значения. Из университета уволены ботаник К. А. Тимирязев, историк В. И. Семевский, социолог М. М. Ковалевский. Покинули родину и работали на чужбине С. В. Ковалевская, И. М. Мечников. Не было использовано сделанное А. С. Поповым в 1895 г. открытие радио.
Но несмотря на равнодушие или открытые нападки со стороны властей, науки все же развивались, поскольку этого требовали экономические потребности страны, промышленный рост, сельское хозяйство, освоение новых земель.
После революций 1905–1907 гг. произошла определенная демократизация высшей школы. Были разрешены выборы деканов и ректоров, студенческие организации. В 1911 г. в знак протеста против неудовлетворительного отношения государства к университетам была организована студенческая забастовка, поддержанная профессурой Московского университета. В результате получили отставку известные профессора В. И. Вернадский, Н. Д. Зелинский, К. А. Тимирязев, С. А. Чаплыгин. Был учинен настоящий разгром университета. В ответ на это 125 лучших ученых покинули его в знак протеста против реакционных правительственных акций.
2. СОСТОЯНИЕ НАУКИ. «КУРС РУССКОЙ ИСТОРИИ» В. О. КЛЮЧЕВСКОГО
В рассмотрении культуры конца XIX-начала XX вв. было бы несправедливо не обратиться к имени того, кто работал в то время, а возвратился к нам только сейчас, – к имени Василия Осиповича Ключевского (1841–1911 гг.). Основной труд Ключевского «Курс русской истории», как бы его ни оценивали в прошлом, остается памятником русской исторической мысли, содержащим в себе концепцию исторического развития России. Первая часть курса вышла в 1904 г., четвертая – в 1910 г. Читательский интерес был огромным, и параллельно с изданием отдельных частей происходили переиздания уже вышедших.При жизни имя этого ученого было широко известно и пользовалось огромной популярностью. В 20–40 гг. ХХ в. в критике культурного и научного наследства оно оценивалось по-разному, часто двойственно. Но одно оставалось очевидно – его научное значение. С 50-х гг., когда творчество Ключевского было изучено глубже, вновь возрос интерес к его имени. В настоящее время его труды стоят в ряду с работами крупнейших деятелей мировой и российской культуры.
Что же происходило с критикой его труда? Дело в том, что концепция исторического процесса в России, отраженная В. О. Ключевским в «Курсе русской истории», противостояла взглядам государственной школы русских историков второй половины XIX в., основное внимание акцентировавшей на роли государства в истории Отечества и проблеме его управления в правовом аспекте.
Ключевский отрицательно относился к принятому взгляду об исключительно самобытном характере исторического пути России. Опыт чтения курсов по всеобщей истории привел ученого к вопросу об общеисторическом процессе, в котором каждая «местная» история имеет своеобразие.
Но «…успехи людского общежития, приобретение культуры или цивилизации… созданы совместными усилиями всех культурных народов, и ход их накопления не может быть изображен в тесных рамках какой-либо местной истории…».
В дневниках В. О. Ключевского остались воспоминания о том, что он боялся революции и призывал к классовому миру; однако, вместе с тем, он выдвигает тезис о необходимости «исторического воспитания народа» как условия его бытия.
Теоретическая основа учения Ключевского опиралась на триединство: человеческую личность, людское общество и природу страны. Их он считает теми историческими силами, которые строят людское общежитие. В условиях России Ключевский отдавал приоритет географической среде, в рамках которой происходила борьба трудовой деятельности человека с природой и в зависимости от которой создавались «различные сочетания отечественных элементов».
Особое место в творчестве Ключевского занимала проблема личности в истории. Она представлялась ему первостепенной силой. Ключевский подходил к проблеме личности вне принадлежности ее к тем или иным социальным слоям Отечества с их классовыми интересами. Художественная одаренность позволяла ученому проникать в тайники человеческой личности как в ее частной, так и в общественной жизни. Он, например, помог Ф. И. Шаляпину найти сценический образ Бориса Годунова. Сам он во время бесед с Шаляпиным пробовал создать образ князя Василия Шуйского. Шаляпин был поражен актерским перевоплощением Ключевского.
В связи с самодержавием Ключевский высказывал очень оригинальную точку зрения. В «Курсе русской истории», рассказывая о Петре I и его времени, он высказал резко отрицательное отношение к самодержавию как к политической системе. Характеристику Петру I и его эпохе он завершает такими словами: «Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с самопожертвованием».
Вообще, Ключевский рассказывал историю своего государства не так, как было принято до него. Он пошел не только дальше Карамзина, но и дальше своего учителя Сергея Михайловича Соловьева (профессора, заведующего кафедрой русской истории Московского университета). Ключевский первым начал серьезно исследовать экономические процессы, выдвинул на первый план историю не царей, как это делал Карамзин, и не государства, как делал Соловьев, а народа; отказался от общепринятой традиции освещать историю России по царствованиям. «Цари со временем переведутся. Это мамонты, которые могли жить лишь в допотопное время». Раскрывая личность, историк создавал малопривлекательные образы российских монархов. Неприятие Ивана IV, ирония над Алексеем Михайловичем, отрицательное, но завуалированное отношение к Екатерине II. И только Петра I оправдывал историк за личное мужество и самопожертвование. Преемников Екатерины II – Павла I, Александра I и Николая I – он прямо называл чужими России людьми.
История русской культуры стала одним из направлений в исследованиях Ключевского. Проблему истории он рассматривает в органической связи с социальными изменениями в России. В наибольшей степени антидворянские взгляды историка проявились в своеобразной оценке дворянской культуры XVIII–XIX вв. Ключевский восхищался творчеством А. С. Пушкина. Исследователь подчеркивал не только глубоко национальный характер творчества А. С. Пушкина, но и его значение в развитии мировой культуры. «Целый век нашей истории работал, – писал Ключевский, – чтобы сделать русскую жизнь способной к такому проявлению русского художественного гения».
Ключевский проявлял постоянное внимание к исторической науке, анализируя творчество своих непосредственных предшественников и старших коллег. В университете он читал специальные курсы по историографии.
Среди сохранившихся сочинений Ключевского интерес представляют две его рукописи, опубликованные впервые в 1983 г., – «Русская историография 1861–1893 гг.» и «Юбилей Отечества истории и древностей российских». В. О. Ключевский рассуждал в них о серьезных проблемах своего времени – о связи между отечественным мышлением и историческим прошлым, о задачах исторической мысли и преемственности поколений в изучении отечественной истории. Надо сказать, что среди учеников, в которых Ключевский воспитал любовь к родной истории и культуре, был Павел Николаевич Милюков – министр иностранных дел Временного правительства.
Большое значение для развития гуманитарных наук имело открытие при Московском университете музея, носившего название учебно-вспомогательного. Теперь это Государственный музей изобразительных искусств им А. С. Пушкина. Он был создан в 1912 г. при непосредственном участии профессора Московского университета Ивана Владимировича Цветаева и размещался в здании, специально для него построенном архитектором Романом Ивановичем Клейном. Средства на строительство и создание этого музея собирались обществом по подписке. В музее сначала экспонировалась подобранная коллекция слепков шедевров античной, средневековой и ренессансной скульптуры. Затем собрание пополнилось произведениями подлинной скульптуры, живописи, декоративно-прикладного искусства Древнего мира, Средних веков, Нового времени, современности.
3. ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ
А как же было поставлено общее и специальное образование в России к тому времени, когда большевики еще не взяли власть и не поставили вопрос о всеобщей грамотности? Система народного образования в предреволюционной России включала в себя: начальные училища одноклассные и двухклассные. В них учились от 3 до 6 лет. Высшие начальные училища – с 4-летним образованием. По земской принадлежности училища делились на земские, церковно-приходские, городские, министерские, фабричные. Среднее образование давали гимназии (мужские и женские), реальные и коммерческие училища, духовные училища и семинарии, кадетские корпуса и институты благородных девиц, епархиальные училища.Несмотря на большой выбор учебных заведений, образование было привилегией дворян, помещиков, чиновников. Самый большой срок обучения в них был 8 лет. Специальное образование давали ремесленные, сельскохозяйственные, торговые и другие училища и школы. Эти учебные заведения уже не были привилегированными. Учителей для всех этих разнообразных школ и училищ готовили учительские семинарии и учительские институты (4-х и 3-годичные соответственно). Высшее образование давали университеты с 4-летним курсом обучения, высшие женские курсы, духовные академии. Технические, экономические и сельскохозяйственные вузы готовили специалистов для растущей экономики и промышленности.
Дети рабочих имели ограниченный доступ к образованию из-за разрыва между качеством знаний начальной и средней школы, неравномерностью распределения по стране учебных заведений и высокой платы за обучение в средних и высших учебных заведениях. Таким образом, в конце XIX в. Россия сильно отставала от развитых европейских стран по уровню образования. Некоторые районы были полностью неграмотными. Но зато тот, кто смог получить образование, мог с полной уверенностью называть себя интеллигентным человеком. В гимназиях изучали и точные науки, и полный набор гуманитарных, включая логику и закон Божий, историю и словесность. Целых 16 часов в неделю отводилось на изучение иностранных языков. Занимались греческим, латынью, немецким и французским, в основном письмом и устными переводами на иностранный с русского.
При хорошем уровне образования учителя гимназий не боялись ставить двойки тем, кто этого заслуживал, не обращая внимания на процент успеваемости. Двоечники оставались на второй и даже на третий год в одном классе. Получившие аттестат, кроме основных знаний, могли похвастаться свободным владением иностранными языками. Направление в основном на гуманитарные науки позволяло сформировать у гимназистов определенное европейское мировоззрение, высокую нравственность, давало возможность приобщиться к общеевропейской культуре. Тем более, что новая научная литература выходила в основном на немецком и французском языках. Реальные училища давали естественнонаучное образование. По инициативе С. Ю. Витте 15 апреля 1896 г. было сформировано Положение о коммерческих учебных заведениях. Так возникли коммерческие училища, торговые школы, коммерческие курсы, торговые классы.
Российское общество всегда уделяло внимание обездоленным, сиротам. Издревле при монастырях существовали богадельни и «дома призрения». В дореволюционной России возникло явление, не имевшее аналогов. В Кронштадт высылали из Петербурга бродяг, нищих, подобранных на улицах столицы пьяниц. Жили эти совершенно опустившиеся люди на окраинах города в полуразвалившихся домишках-лачугах. Там царили нищета, темнота, грязь. Проблемой таких людей занялся священник отец Иоанн Кронштадтский. Его подвижническая деятельность была направлена в основном на помощь детям-сиротам. С помощью привлеченных Иоанном людей в Кронштадте был создан городок, названный Домом трудолюбия. Работа в нем не требовала ни особых знаний, ни силы. В этом городке была школа для детей, мастерские, в которых учили какой-либо профессии. Самым удивительным там было наличие достаточно большой библиотеки, в которой даже устраивались лекции с показом диапозитивов (!) и концерты.
Открыт был приют для детей-сирот и детский дом для маленьких детей, матери которых работали. На лето устраивали лагерь для детей за городом. Не имевшие жилья могли ночевать в большом доме за 3 копейки.
Огромный вклад в развитие культуры, подъема уровня образованности России внесли российские меценаты. Галереи, выставки, музеи, частные собрания, Третьяковская галерея, музей Бахрушина, Русский музей, Музей изящных искусств были бы невозможны без их настойчивых поисков, без собирательства отечественных ценностей культуры. Большую коллекцию французской живописи авангарда собрали фабриканты Щукины. С. И. Мамонтов основал Московскую частную русскую оперу, которая вырастила много талантливых композиторов, актеров, певцов, музыкантов, декораторов. В ней впервые поставлена опера «Снегурочка» Н. А. Римского-Корсакова.
Интересна судьба целой династии меценатов Морозовых. Основатель династии Савва Васильевич сам, будучи крепостным (!), начал изготовление шелковых лент на продажу и в 1820 г. освободил всю свою семью за 17 тыс. рублей. Четверо сыновей С. В. Морозова славились своей широкой благотворительной деятельностью. Они не только собирали произведения искусства, ими были основаны институт для лечения онкологических заболеваний при Московском университете, детская больница им. С. Т. Морозова, богадельня им. В. А. Морозова, психиатрическая клиника, бесплатные читальни, музей кустарных изделий.
Один из последних Морозовых, Савва Тимофеевич (1861–1905 гг.), очень любил театр, сам пробовал себя на сцене любительских театров. Он вложил немалые по тем временам деньги – полмиллиона рублей, в создание Московского художественного театра и возглавил его строительство. В театре тех лет идет настойчивый поиск новых форм и средств выразительности. Именно в это время в России становятся известны имена К. Станиславского, В. Мейерхольда, Е. Вахтангова. Три великих режиссера дали миру новый взгляд на театр, актера, зрителя.
Театр – одна из существенных сфер культуры, его прогрессивное развитие уже много десятилетий идет под знаком творческого освоения эстетических идей великого реформатора сцены Константина Сергеевича Станиславского. Почти все театральные школы, теории, течения, направления начала XX в. испытали на себе воздействие системы Станиславского. Его эстетические принципы находят яркое выражение в высших актерских и режиссерских достижениях современного театра. Не случайно наибольшим признанием пользуются актеры и режиссеры, предельно правдивые в своем творчестве, поражающие искренностью, глубиной чувств, мыслей и переживаний, органичностью перевоплощения, делающие зрителей как бы соучастниками изображаемых событий.
В творчестве Станиславского наиболее полно выражены те черты русской театральной культуры, на которых основана ее всемирная слава: глубокая правдивость художественного отображения жизни, сила патриотического чувства, острота постановки социальных вопросов, уважение к человеку, тонкое и чуткое проникновение в его внутренний мир. Только Станиславскому и Немировичу-Данченко удалось создать новый тип театра с ярко выраженной демократической направленностью, последовательного в своем стремлении к жизненной правде, к подлинному гуманизму, т. е. театр передовых художественных принципов, театр высокой идейной силы.
В результате изучения объективных закономерностей творческого процесса Станиславский убедился в неразрывном, органическом единстве психических и физических начал в творчестве, присущем всем актерам реалистической школы. Станиславский доказал, что приемы творчества могут быть различны у каждого актера, но что при всем различии существуют общие, обязательные для каждого актера закономерности творческого процесса. От умения актера правильно организовать на сцене свои физические действия (как Станиславский условно называет внешнюю сторону воплощения роли) непосредственно зависит и внутреннее их оправдание. Создание сценической роли мыслилось как естественный, последовательный процесс, идущий от овладения логикой действующего персонажа, и высшее искусство актера состоит в том, чтобы уметь жить на сцене логикой действующего лица.
На основе этих традиций сложились идейные и художественные принципы того театра, который появился на исходе XIX в. под многозначительным названием «Художественный общедоступный».
4. «ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБЩЕДОСТУПНЫЙ». ЗНАЧЕНИЕ РАЗВИТИЯ ТЕАТРА ДЛЯ РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Возникнув как театр современный, тесно связанный с жизненным опытом и идейными, нравственными исканиями передовой русской демократической интеллигенции, найдя сценическое воплощение в не понятых старым театром пьесах Чехова, а потом и в пьесах Горького, МХТ (Московский художественный театр) в то же время много и последовательно работал над постановками выдающихся произведений русской классики. И это было не только репертуарными поисками молодого театра, не мыслившего своей художественной программы без опоры на классические традиции художественной национальной школы. Идеи Пушкина о театре, родившемся на площади и жаждущем освобождения от узких придворных рамок, высказывание Гоголя об актерском творчестве, разработанная Островским программа создания народного, общедоступного театра, который должен разъяснять зрителю моральные и общественные вопросы, задаваемые жизнью, помогли Станиславскому определить общественно-политическое и художественное направление реформы.В своей книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславский пишет: "…Программа начинающегося дела была революционной. Мы протестовали против старой манеры игры, и против театральности, и против ложного пафоса декламации, и против актерского наигрыша, и против дурных условностей постановки, декораций, и против притворства, которое портило ансамбль, и против всего строя спектаклей, и против ничтожного репертуара тогдашних театров. В своем разрушительном, революционном стремлении, ради обновления искусства, мы объявили войну всякой условности в театре, в чем бы она ни проявлялась: в игре, постановке, декорациях, костюмах, трактовке пьесы и прочее…Общий строй спектакля подлежал также пересмотру и обновлению…Пришлось бороться с вековыми условностями строя спектакля. В нашем театре были отменены выходы артистов на аплодисменты не только во время действия, но и в антрактах, и по окончании спектакля.
…Всюду лакеи и билетеры были во фраках или в ливреях с золотыми пуговицами и галунами, как в императорских театрах. Они, не стесняясь, шмыгали по всем направлениям зрительного зала, мешая актерам играть, а зрителям – понимать и слушать то, что происходило на сцене…Но вот однажды, вскоре после отмены выходов артистов на аплодисменты, я заметил группы запоздавших зрителей, бегавших по переулку нашего театра: они торопились до начала спектакля усесться на свои места. Что же случилось? Актеры перестали повиноваться зрителям, перестали выходить на их вызовы. Не чувствуя себя более полновластным хозяином в театре, зритель подчинился нашему правилу, хотя и с запозданием.
…Наиболее важная работа предстояла с артистами. Надо было спаять, слить воедино, привести к одному знаменателю всех членов труппы – молодых и старых, любителей и профессионалов, неопытных и опытных, талантливых и неодаренных, испорченных и нетронутых. Надо было ознакомить новых членов труппы с главными основами нашего искусства".
Станиславский был в молодые еще годы потрясен игрой Сальвинии Моисси, Ермоловой и Федотовой, Ольги Садовской и Михаила Садовского. И когда молодой любитель, никому не известный Алексеев (Станиславский – взятый позже псевдоним) восхищался поразительной жизнью великих артистов в сценических образах, он задумывался над тем, по каким законам совершается это волшебство. Станиславский стал по-настоящему счастливым человеком не просто потому, что искал, но и нашел. Он ничего не придумывал умозрительно, а вывел открытые им законы, наблюдая за игрой корифеев отечественной и мировой сцены. И когда Станиславского спрашивали, в чем состоит смысл его системы, он отвечал: «Система – это сама жизнь».