Айронс Моника. О, Коломбина!

   — И он не узнал тебя?
   — Он видел только бриллианты, а не свою дочь.
   Я вернулась к тебе и воспользовалась подсказкой Амели, что ты хотел поговорить о Луизе.
   — Но почему ты мне сразу все не сказала?
   Она снова засмеялась, и он не смог не улыбнуться в ответ.
   — Я бы ни за что на свете не пропустила последний час, потому что за это время узнала много того, что никогда бы не услышала в ином случае.
   — И, конечно, насладилась моей глупостью.
   Она нежно провела рукой по его щеке.
   — Боюсь, что такие проделки у Коломбины в крови. Арлекино придется смириться с этим.
   — И тогда она всегда будет рядом с ним?
   — Без сомнения, — ответила она.
   — В его жизни и его сердце?
   — Всегда, когда бы он ни позвал ее.
   Он снова поцеловал ее. Они как раз миновали Эжена, чьи глаза округлились при виде Луизы, одетой в костюм Коломбины. Скоро придет время для объяснений, а пока она не хотела говорить ни с кем, кроме Алехандро.
   — Когда ты все понял? — спросила она.
   — Когда увидел твои сапфировые глаза. У Амели они серые. А когда Диего и Эстебан сказали мне, что Амели уехала, я окончательно убедился в том, что танцевал вовсе не с ней.
   — Твой план сработал?
   — Как часы. Амели отвезли в маленькую церковь, где жениха и невесту уже ждал священник.
   Когда Эжен снова встретиться с ними, они будут уже мужем и женой. Да, мне нужно признаться тебе кое в чем. Я не могу сделать тебя графиней. Дядя Родриго собирается жениться, и наследником станет его сын, а не я. Он обещал.
   — Не будь глупцом! Будто я хочу быть графиней.
   — Тогда ничто не мешает нам пожениться.
   — Я еще не давала согласия…
   — Ты просто обязана выйти за меня замуж, особенно после того, что ты наговорила Диего.
   — Я не разговаривала с Диего с начала бала!
   — Ты танцевала с ним этот танец.
   — Но ведь это был ты. — Она с подозрением посмотрела на него. — И что же такого я ему сказала?
   — Ты сказала, что умрешь, если я не сделаю тебе предложения.
   — Это тебе приснилось! — слегка рассерженно сказала она.
   — Но ты давно поселилась в моих снах, любимая.
   Она не могла не засмеяться. Да, он был настоящим мастером обмана. Но не все обманы так уж плохи, — Не волнуйся, — сказал он. — Я готов жениться на тебе, чтобы ты не впала в депрессию.
   Ой, не делай этого! Я боюсь щекотки.
   — Это научит тебя не смеяться надо мной, — прошептала она в его ухо.
   — Дорогая, — восторженно сказал он, — неужели я стану настоящим подкаблучником?
   — Несомненно!
   — И ты научишь меня говорить «Да, дорогая», «Нет, дорогая»?
   — Не могу дождаться начала занятий. А если ты будешь приходить слишком поздно, я буду ждать тебя со скалкой в руке.
   — Я тебя обожаю!
   — Не хочу прерывать беседу двух влюбленных, — сказал Диего, внезапно появляясь рядом с ними, — но сеньор Дюпон начинает сильно волноваться.
   Диего и Эстебан встали по обе стороны влюбленных, когда к ним подошел Эжен. Луиза сняла с шеи бриллиантовое ожерелье и протянула ему.
   — Я обещала Амели вернуть его вам. Она решила, что не в праве принимать этот подарок, раз поступает против вашей воли.
   — Что это значит? Где моя дочь, черт побери?
   — Сеньора Вальдес сейчас уезжает справлять свой медовый месяц, — сообщил Алехандро. Новобрачные очень счастливы.
   Глаза Эжена сузились.
   — О чем вы говорите? Где моя Амели? Если она думает, что сможет не обращать внимания на то, что я говорю…
   — Она уже это сделала, — сказала Луиза. Она вышла замуж за человека, которого любит.
   Пожалуйста, Эжен, порадуйтесь за нее.
   — Порадоваться? Это ты все устроила! Я тебе доверял, я оплачивал твои счета, пока ты здесь веселилась. Ну что же, попробуй вернуть мне все эти деньги, баронесса Луиза, посмотрим, как ты это сделаешь!
   Алехандро сделал шаг вперед.
   — Как будущий муж Луизы я буду рад вернуть вам все, что она потратила на одежду, а затем утопить все эти тряпки в лагуне. И если вы посмеете так разговаривать с ней, последуете за ними. Вы меня поняли?
   Эжен еще больше раздулся от ярости, но в лице Алехандро была непреклонность, и французу не хватило смелости противостоять ему. Он сделал шаг назад, выкрикнув:
   — Я не желаю иметь с вами ничего общего! И скажите этой драгоценной парочке, что они не получат ни франка из моих денег. Ни единого франка!
   — Прекрасно, — сказал Алехандро. — Придерживайтесь своего решения, и тогда они будут намного счастливей.
   Эжен широко открыл рот. Он ничего не понимал.
   — Он изменит свое решение, — сказала Луиза, когда Эжен покинул асьенду. — Амели у него единственная.
   — Мальчик мой!
   Родриго величественно приблизился к ним. Он поцеловал Луизу, похлопал Алехандро по плечу и воздел руки кверху, будто хотел сказать, что все получилось благодаря ему.
   Маскарад длился до самого утра. Когда вода уже начала розоветь под рассветными лучами солнца, утомленная процессия на гондолах отправилась в обратный путь, и семья осталась одна.
   Родриго снова обнял Луизу.
   — Как только я встретил тебя, то сразу понял, что ты единственная женщина, которая сможет призвать его к порядку, — с чувством произнес он.
   — А как же ты, дядя? — спросил с улыбкой Эстебан. — Алехандро сказал, что у тебя тоже есть планы. За одной свадьбой последует другая?
   Граф поднял руку, призывая всех к молчанию.
   — Это правда. Мне удалось уговорить единственную женщину, которую я когда-либо любил, стать моей женой.
   Пока его племянники в недоумении переглядывались между собой, он подошел к двери, открыл ее и на секунду скрылся. Наступило напряженное молчание. Мягким голосом, которого его племянники никогда прежде не слышали, граф сказал:
   — Пойдем, моя дорогая.
   И перед их изумленными взорами предстала будущая жена графа де Эспиноса.
   — Фернанда! — Алехандро первым обрел дар речи.
   — Я любил ее все эти годы, — просто сказал Родриго, — Много раз я умолял ее выйти за меня замуж, но она отказывалась, говорила, что я женюсь не на ровне. А ведь это полнейшая чепуха, потому что она самая прекрасная донья в мире.
   Фернанда улыбнулась ему, и на мгновение все увидели ее глазами Родриго: молодую очаровательную девушку, которая почти пятьдесят лет назад пришла работать на асьенду и сразу завоевала сердце молодого графа. Сейчас у нее был артрит, и ее лицо покрывали морщины, и все же она была самой прекрасной доньей в мире.
   Луиза сморгнула набежавшие слезы.
   Алехандро первым обнял Фернанду, за ним последовали Эстебан и Диего.
   — Ну вот. Все-таки тебе не отвертеться, — с усмешкой сказал Диего. — Придется стать графом.
   — Исчезни, — простонал Алехандро.
   — Ты так переживаешь по этому поводу? — мягко спросила Луиза.
   — А ты все еще собираешься выйти за меня замуж?
   — Конечно, — Тогда для меня больше ничего не важно.
   Он взял ее за руку и увел в тишину сада. Там они встали лицом друг к другу, и между ними не осталось ничего, кроме правды.
   — Больше никаких масок, — прошептала она.
   — Никаких масок, любимая, никогда.
   Алехандро взял ее лицо в руки, вглядываясь словно в первый раз, видя там все, чего желал в жизни, недоумевая, как же он мог быть таким слепым.
   — Скажи мое имя, — попросил он. — Мое, а не Рафаэля.
   — Алехандро, — мягко сказала она.
   В ответ он тоже назвал ее по имени, и оно прозвучало словно музыка.
   — Как же я мог так ошибаться в тебе? — спросил он. — Я с самого начала знал, что ты — воплощенная искренность и честность. Все остальное было иллюзией.
   — Дорогой, это не так, — начала протестовать она.
   — Это так, — быстро ответил он. — Сейчас я это хорошо понимаю. Ты была так несчастлива, что не была самой собой. Теперь ты настоящая вернулась, и я не могу не любить эту прекрасную женщину.
   — Ты говоришь опасные вещи, — сказала она, заставив его замолчать, мягко положив палец на губы. — Я не могу все время быть на пьедестале.
   Когда-нибудь я упаду.
   — Не упадешь, — с воодушевлением сказал он. — Потому что я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не была несчастлива, и это разрешит проблему, ведь так? Это легко.
   Она сделала еще одну, последнюю попытку.
   — Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле.
   — Я буду думать о тебе то, что захочу, — сказал он с улыбкой, в которой непостижимым образом сочеталось упрямство и нежность.
   Он неисправим, подумала она. И таким всегда будет.
   Алехандро взвалил на нее тяжелую ношу своего доверия, но его любовь будет помогать ей нести эту ношу.
   Он притянул ее к себе и поцеловал. Одно путешествие, которое привело их в объятия друг друга, заканчивалось, и начиналось другое, о котором они пока мало что знали.
   — Теперь ты моя, — тихо сказал он. — И я никогда не дам тебе уйти.
   Тут кто-то окликнул их с причала. Это был Рафаэль, радостно улыбающийся им обоим.
   — Ты же вроде бы должен быть рядом со счастливой новобрачной! — удивленно воскликнул Алехандро.
   — Амели сама меня сюда отослала, сказала, что вам может понадобиться гондола, пока мы будем путешествовать. Самолет вылетает через час, так что я вас оставляю, — сказал Рафаэль, ловко выпрыгнув из гондолы.
   Луиза и Алехандро, обнявшись, помахали ему на прощание.
   — Вернемся домой, — сказала Луиза. — Туда, где теперь и мой дом тоже.
   Они сели в гондолу и поплыли в сторону скромного пристанища, которое соединило их сердца.
   Вскоре асьенда растворилась в утреннем тумане. Арлекин и Коломбина медленно плыли, окруженные светом восходящего солнца.