Страница:
Все это было до взятия Бастилии, до революции, которая заставила Адриана пересмотреть взгляды. Крестьянская коса поставила его перед выбором между жизнью и смертью.
Адриан встречался с Клейборном неделю назад. Их свидание было кратким и прошло в окружении многочисленных гостей. Если не считать этой мимолетной встречи, Адриан не видел старика с той ночи, когда Клейборн встретил прибывший в Дувр корабль. Тогда министр склонился над носилками с умирающим и произнес: «Это революция? Она уже выплеснулась на улицы Парижа? Подожди, не умирай, ответь мне».
Сейчас Старый Заговорщик смотрел на него через стол. Те же пытливые глаза. Черные отметины пороха на лишенном возраста лице. Это казалось неестественным, но Клейборн не менялся. Всегда аккуратный, собранный. Даже манера одеваться не изменилась, фасон костюма и белый парик застыли с семидесятых годов.
– Подойди. Я хочу посмотреть на тебя. На прошлой неделе у Хейверингов не было времени тебя разглядывать.
Адриан подчинился. Клейборн внимательно осмотрел его с ног до головы, потом нахмурился.
– Говорят, ты совсем поправился. Как себя чувствуешь?
– Замечательно.
– Ты ужасно выглядишь. Похудел, должно быть, килограммов на тринадцать. А волосы… Теперь такая мода?
– Нет.
– Тогда почему ты их отрезал?
– Это не я, а доктора. А сейчас я уже привык.
– Мне не нравится. Это выглядит… вызывающе.
– А когда я завязывал их шелковой ленточкой, было не так вызывающе?
Клейборн промолчал. Посмотрев на Адриана, он оставил эту тему и снова зашуршал бумагами на столе. Потом заговорил, не поднимая глаз:
– Хорошо, что ты пришел. Я не ожидал, что ты поправишься. Самое время нам наладить контакт…
– Дорогой министр…
– Не называй здесь моего имени и титула, – мгновенно скривился Клейборн.
– Чего вы хотите?
Адриан вместо того, чтобы пуститься в объяснения и извинения, решил выждать и выяснить, что известно Клейборну о его новой деятельности во Франции. А потом поговорить об исчезнувшей шпионке-француженке.
– Я хочу, чтобы ты сел. – Клейборн указал на диван и снова углубился в бумаги.
Адриан подчинился, напомнив себе, что нужно быть терпеливым.
Во время короткой встречи у Хейверингов Клейборн пытался заинтересовать Адриана совместной работой по эту сторону пролива. Рассказав, что в Лондоне объявилась француженка, называвшая себя графиней, Клейборн предложил Адриану поймать ее, «выяснить, что она на самом деле хочет». Адриан отказался. Женщина, по словам министра, «назвалась французской эмигранткой и планировала встретиться с каким-то чертовым англичанином, который, кажется, помогает французским аристократам бежать из тюрьмы». Судя по всему, речь шла об особе, за которую Адриан и его маленький отряд приняли Кристину Пинн. Адриан предполагал, что Клейборн может снова вернуться к этому проекту. Если Адриан не хочет вывести министра из себя, то придется терпеливо слушать, прежде чем разговор перейдет к сути дела: кто эта проклятая француженка и где она находится.
– Человек, который только что вышел, – Клейборн указал пером на дверь, – сказал, что никто не мог тебя найти. Где ты был? Я ждал тебя несколько часов.
– У меня было неотложное дело.
– Я написал, что мне нужно увидеться с тобой немедленно.
– Я пришел, как только смог.
Клейборн фыркнул.
– Я не хуже тебя знаю, что сначала ты отправился к некой даме. – Адриан открыл было рот, чтобы объясниться, но потом передумал. – Скверно, – продолжал Клейборн. – Ты все скачешь. Променять меня на бабью юбку…
– Эдвард, почему бы вам не рассказать мне о Франции? Уверен, что это ближе к теме нашей встречи.
Клейборн откашлялся.
– Хорошо. – И снова занялся бумагами. Кажется, он что-то искал, на лице мелькнула улыбка. – Почему ты мне не рассказал?
– Простите, что? – Адриан шевельнулся на диванчике, приготовившись к худшему.
– О Франции. В это время года там хорошо, правда?
– Да.
– Я так рад, что ты вернулся.
– Вы рады? – Неделю назад у Адриана сложилось совсем иное впечатление.
– Очень. Я думал, что после печального инцидента 1789 года ноги твоей там больше не будет. – Старик помолчал. – Ах да, у тебя там родственники.
– Покойные.
Клейборн поднял на него глаза, отложил перо и откинулся на спинку кресла.
– Один, немного придурковатый, еще жив.
– А-а-а… – протянул Адриан. Кое-что начало проясняться.
Деда Адриана, несмотря на все усилия, невозможно было убедить покинуть страну, где он родился. Это настоящая беда, но Адриан отчасти его понимал. Дед был очень стар, память порой подводила его. Знакомая обстановка привязывала его к реальности, к самой жизни. Он просто не мог покинуть Францию.
– Правда, – ответил Адриан. – Есть один. Но для участия в ваших планах он не подходит.
– Это верно.
– Он болен.
Это была полная ложь. Что-то удержало Адриана. Он чувствовал, что мозг старого интригана работает с невиданной силой, словно высасывая энергию из пространства. Казалось, в комнате воцаряется вакуум.
Тихо скрипнула дверь. Клубки пыли и паутины покатились по полу, вошел двухметровый слуга.
Клейборн, оттолкнувшись от стола, поднялся. Пройдясь пару раз от стола к камину и обратно, он остановился и, заложив руки за спину, повернулся к Адриану:
– Думаю, я могу тебя кое о чем попросить. И заодно посмотреть, годишься ли ты на дело. Я хочу послать тебя во Францию. Как в старые добрые времена.
Адриан опустил глаза.
– Я был очень молод, когда мы начали сотрудничать, Эдвард.
– Да, – рассмеялся Клейборн. – Мрачный циник двадцати трех лет от роду. Хотя ты был своего рода идеалист. – Старик помолчал, потом зашел с другой стороны. – Если идеалы тебя теперь не интересуют, может быть, ты захочешь взять реванш? Французские политики едва тебя не убили. Тебе не хочется хоть немного поквитаться?
– Пожалуй, нет. Если у меня и есть претензии, то только к судьбе и истории.
– Все еще философствуешь, – пожав плечами, рассмеялся Клейборн. – Но я думаю, что смогу, как бывало, разжечь твое любопытство.
– Я действительно не собираюсь снова вступать в игру, Эдвард. Если это причина нашей встречи…
Старый министр повернулся к нему спиной, вытянув руки к огню.
– Должно же быть что-то, – пробормотал он себе под нос, – что убедит тебя рискнуть и на короткое время отказаться от спокойной жизни?
– Если я не соглашусь, мне руки переломают?
Министр искренне удивился:
– Грегори? – Он нахмурился. – Нет. Грегори здесь для моей безопасности. Но я, разумеется, не хочу, чтобы ты ушел раньше, чем я выскажу все до конца.
– И вам понадобится защита?
Министр забавно наклонил голову набок.
– Да, – объявил он. – Думаю, понадобится. – Он демонстративно повернулся к Адриану, словно готовый к конфронтации. – Твоя жизнь в безопасности. Но твой дед живет в большой опасности. Разве ты этого не знаешь?
– Деда хранит проницательность политиков и слепая удача. Для бывшего французского аристократа у него на удивление безопасное положение.
– Удача может отвернуться.
– На что вы намекаете?
Подняв бровь, Клейборн не удостоил его ответом. Казалось, он смаковал какой-то секрет. Потом, как ребенок, который знает, что его тайна произведет ошеломляющий эффект, подошел к столу и выдвинул боковой ящик. Он вытащил резную шкатулку для сигар, которую Адриан сразу узнал.
– Сигару?
– Нет, спасибо.
– Ты бросил курить?
– Откуда вы взяли эту вещицу? – Шкатулка принадлежала его деду.
– Она стояла у его кровати. Но мы вернем ее обратно. Обещаю.
Адриана озадачила глупая выходка государственного деятеля. Если это еще одна мелодраматическая шутка, то весьма дурного тона.
Собрав со стола бумаги, Клейборн аккуратно положил их в шкатулку.
– Я узнал из самых надежных источников, – повторил он, – что это обнаружат на шкафу месье Лафонтена завтра вечером, если его внук не помешает этому.
Адриан изумленно смотрел на шкатулку, брошенную ему на колени. По спине пробежал холодок.
– Вы серьезно? – все еще не веря, произнес он.
– Открой, – подгонял его министр. – Прочти.
– Мне это не нужно.
Какие-то изобличающие бумаги, изменническая переписка с Австрией – что-то в этом роде лежит в шкатулке.
Открыв ящичек, Адриан вытащил сигару. А потом, подойдя к огню, подпалил бумаги и прикурил от них.
Старику понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что делает Адриан, и еще несколько, чтобы отреагировать.
– Грегори!
Этого следовало ожидать. Гигант тоже был предсказуем. Медлителен, но ужасно силен.
Адриан сделал лишь слабую попытку защитить себя и горящие бумаги. Этого было достаточно, чтобы проверить рефлексы гиганта. Он заломил руки Адриана за спину.
Адриан вздрогнул.
– Велите ему отпустить меня.
Клейборн посмотрел на него озадаченно, потом немного разочарованно.
– Все в порядке, Грегори. Что случилось? – спросил он Адриана. – Что стало с твоим бешеным темпераментом?
Освободившись, Адриан подвигал плечами, а потом принялся поправлять кружевные манжеты и пуговицу на жилете.
– Я потерял его во Франции, – ответил он. – Если помните, мне его хирургическим путем удалила кучка французских крестьян.
Послышался протяжный вздох. Потом сморщенная рука потянулась к лицу Адриана, старческие пальцы подняли его подбородок.
Адриан счел этот жест неуместным и странным. Он с неловкостью почувствовал, что к нему проявляют больше внимания и заботы, чем он хотел бы дать в ответ.
Адриан отдернул голову.
– Ах, следы темперамента все-таки остались, – усмехнулся старик.
Быстро взглянув на министра, Адриан в последний раз поправил лацканы сюртука.
– Пожалуй, я лучше пойду. – Ситуация ему крайне не нравилась, по коже побежали мурашки.
Старческая кисть, останавливая, легла на его руку. Адриан предпочел бы сцепиться с Грегори.
– Мы снова сможем подружиться, – предложил министр.
– Не слишком это по-дружески: предложить посмотреть, как моего деда отправят на гильотину.
– Ты создан для этого дела. С тобой и вполовину никто не сравнится.
Адриан увидел, что Клейборн выбрал новый курс. Теперь пытается взять лестью.
– Боюсь, вам нужно найти другого человека. Вы ведь не воспользуетесь оставшимися бумагами?
Никаких заверений на этот счет. Вместо этого старик поднял палец:
– Вот в чем дело! Тут замешана женщина совершенно особого сорта. – Старик с триумфом вытянул палец. – Cherchez la femme!
Адриан машинально повторил последнее слово, поправив произношение.
– Я так и сказал. Это означает «ищите женщину».
– Я знаю.
– Ты помнишь француженку?
– Нет. – Еще один машинальный ответ.
Адриану расхотелось просить Клейборна делиться информацией о незнакомке. Он вдруг вспомнил странное чувство облегчения, охватившее его в тот момент, когда ему распороли живот: тогда, во Франции, валяясь в луже крови, он думал, что наконец вырвался из цепких рук Клейборна.
– Я уже насытился женщинами, Эдвард. Мне нужен мой плащ. – Адриан оглянулся на слугу. – Его принесут?
Сделав два мелких шажка, министр преградил Адриану дорогу.
– Что ты упрямишься? – укорил он. – Ты создан для этого. Мне нужно, чтобы ты сделал это. – Старик выложил главный, по его мнению, козырь: – Говорят, эта шпионка столь же распутна, сколь красива. Настоящая шлюха.
– Возможно, вас это и удивит, – ответил Адриан, – но мне не хочется сходиться с этой женщиной.
– Но ты же можешь это сделать. Ты не застенчив.
– Так вы об этом просите меня? – усмехнулся Адриан. И совершил ошибку. Лицо старика радостно вспыхнуло, ему удалось завязать дискуссию.
– Помнишь шпионку-француженку, о которой я говорил тебе у Хейверингов? Которая утверждала, что некий англичанин спасает французов из тюрем? Никто не знает, что с ней стало. Французы тоже потеряли ее след. И попросили – нет, потребовали – найти ее и того безумца, который страивает побеги из тюрем. Они утверждают, что он англичанин, в чем я лично сомневаюсь. Я хочу, чтобы ты отправился во Францию, выследил эту женщину и выяснил, что ей известно. А потом унизил власти новоявленной республики, изловив этого безумца раньше, чем это сделают они. Ну что, я тебя поймал? Вижу, тебя это заинтересовало. Ты создан для этого! Этот ненормальный работает в тех районах Франции, где ты часто бывал. Не понимаю, почему я не вспомнил о тебе раньше.
Адриан хмуро улыбнулся. Определенно это шутка. Ведь он и был этим безумцем, спасающим из тюрем французов. Неужели ему поручают найти самого себя?
– Видишь ли, – продолжал министр, – французы считают, что сейчас их шпионка по какой-то причине защищает этого безумца. – Старик фыркнул. – Они любое дело превращают в l'amour.
Он произнес это как la mort – смерть. Адриан заморгал. Клейборн вечно переиначивал на английский манер любые французские слова. Но в эту минуту от неправильного произношения старика у Адриана засосало под ложечкой. Все происходящее казалось нереальным. Он снова плюхнулся на диван.
– Ну что, я поймал тебя на крючок?
Снова у Адриана появилось странное ощущение. Старик что-то пронюхал. Такое изощренное наказание за действия без его позволения мог придумать только он. Адриан ждал, что его тут же выставят вон, но этого не случилось.
Всю ночь Клейборн пункт за пунктом объяснял свою затею.
Война между Англией и Францией витает в воздухе. Отношения между странами напряженные, но никто не торопится объявлять войну, не подсчитав всех преимуществ. Французов исчезновение узников нервировало гораздо больше, чем думал Адриан. Они назначили награду за информацию, которая поможет поймать негодяя, и усилили охрану в тюрьмах. Похоже, спасать арестантов станет значительно труднее.
Англию, во всяком случае, ее министра иностранных дел, столь же печалило, что какой-то безумец, размахивая английским флагом, вмешивается в политику французских властей. «Это нарушает хрупкое равновесие между странами, стремящимися избежать войны», – заявил министр.
Была еще французская шпионка, за которую Адриан и его товарищи ошибочно приняли Кристину Пинн. Никто не знал, где она и что ей известно. Это особенно беспокоило Адриана. Похоже, того, что знает неуловимая незнакомка, достаточно, чтобы во Франции его арестовали. А в Англии? Устроят выговор?
Все это было крайне неприятно. Адриан не мог понять, почему ему не устраивают скандал за самодеятельность, а отправляют на поиски самого себя. Но весь ужас положения дошел до него только в конце встречи.
Министр начал перекладывать бумаги на столе, словно соображал, не пропустил ли чего. Адриан держал в руках карты, схемы, поддельное удостоверение личности, даже чек Парижского банка, куда ему переведут деньги. Старик тем временем один за другим выдвигал ящики стола.
– Вот. – Наконец он вытащил что-то и подал Адриану.
– Что это?
Это был женский шарф. Красный шелк очень хорошего качества. Адриан потер ткань между пальцами и машинально поднес к носу. В ноздри ударил густой мускусный запах женских духов. Слишком сильный и откровенный, он задевал, как бесстыдная улыбка приставучей шлюхи.
– Запах вульгарный, но приятный? – Клейборн улыбнулся, требуя подтверждения.
– Приятный, – ответил Адриан. – И что мне делать с этим шарфом?
– Сунь в карман. Запомни запах.
– Чей он?
– Исчезнувшей француженки. Это все, что мы нашли, когда добрались до ее жилища в Лондоне. – Министр вздохнул. – У меня есть смутное подозрение, что мы распутаем весь клубок, если найдем эту женщину.
– Думаете, она знает англичанина, которого вы ищете?
– В коротком письме во Францию, которое мы перехватили, она сообщала, что знает. И больше никаких подробностей. Она исчезла раньше, чем мы успели схватить ее.
– Как узнать, что я нашел именно ее?
– Во-первых, от нее будет пахнуть этими духами. – Министр указал на шарф. – Мы не располагаем ее словесным портретом. Я и не рассчитываю найти ее. У нас нет достаточных улик. Я просто заронил эту идею в твою голову на тот случай, если француженка сама найдет тебя.
– Понятно. – Адриан сунул шарф в карман сюртука. Он машинально ласкал его, перебирая пальцами комок шелка. Мускусный запах все еще витал в воздухе, завораживая и гипнотизируя.
Клейборн начал собирать вещи. Адриан тоже встал, прихватив стоявшую на столике шкатулку. Масляные лампы погасли.
– Едешь? – услышал он донесшийся из темноты голос старика.
– Я заберу это. – Адриан сунул под мышку дедову шкатулку.
Вряд ли это отменяло угрозу Клейборна. Адриану шкатулка была нужна как материальное напоминание, что деда необходимо вывезти из Франции, подальше от опасности. А потом уж он решит, что делать с «безумцем, крадущим узников из тюрем».
– Этот ваш безумец, что с ним делать, когда я его найду? – спросил Адриан и отвел взгляд.
– Когда ты его поймаешь, извести меня, Я распоряжусь о его судьбе.
В этом «распоряжусь» чувствовался холодок смерти.
– Я не собираюсь никого убивать, – сказал Адриан.
– Я и не прошу тебя об этом. Предоставь это мне.
– Значит, вы намереваетесь убить его?
Нет ответа.
– А что, если он станет сотрудничать? – подсказал Адриан. – И даже перейдет под ваше… руководство?
Они подошли к двери. Рассветные лучи ярко высветили щуплую фигуру старого министра. Казалось, он обдумывает слова Адриана.
– Не думаю, – ответил Клейборн. Он снова задумался, потом добавил: – Если ты сможешь его в этом убедить, пожалуйста, привези ко мне живым и невредимым. Я с удовольствием поговорю с этим человеком. – Старик вздохнул. – Какой изворотливый ум! Он чем-то напоминает меня. Я с удовольствием навещу его. – Выйдя из заброшенного дома. Клейборн, обернувшись, договорил: – Прежде чем повешу.
– Повесите? – Адриан удивился собственному спокойствию. Он быстро пошел за Клейборном. – Как вы можете его повестить? Он не совершил ничего непростительного.
Поблизости стояла карета старого министра. У распахнутой дверцы ждал Грегори. Ни возницы, ни лакея. Старик сел в карету и высунул голову.
– Аплодирую твоему гуманизму, но ты должен усвоить суровые уроки, если хочешь серьезно заниматься этим делом. Во-первых, никогда не верь обещаниям. Этот человек, будь он англичанин, француз, да хоть венгр, будет опорочен и повешен. И во-вторых, власть и хорошая репутация позволяют человеку осуществлять свои желания. Я поймаю этого безумца в интересах английской дипломатии, а повешу в своих собственных интересах. С моей репутацией, которую я заработал колоссальным трудом, никто не поверит, что я руководствовался эгоистическими мотивами. Когда я скажу, что этот безумец изменник, предатель и враг Англии, мне поверят.
Старик откашлялся, а потом немного печально добавил:
– Мой юный друг, если ты не переменишь своих принципов, то навсегда останешься жертвой собственной репутации. Твои добрые дела, если таковые будут, дурно истолкуют, правдивые слова сочтут ложью. Храни тебя Господь. Спокойной ночи.
На этой зловещей ноте Клейборн велел Грегори закрыть дверцу. Карета покатила прочь и исчезла в рассветном тумане.
Глава 9
Адриан встречался с Клейборном неделю назад. Их свидание было кратким и прошло в окружении многочисленных гостей. Если не считать этой мимолетной встречи, Адриан не видел старика с той ночи, когда Клейборн встретил прибывший в Дувр корабль. Тогда министр склонился над носилками с умирающим и произнес: «Это революция? Она уже выплеснулась на улицы Парижа? Подожди, не умирай, ответь мне».
Сейчас Старый Заговорщик смотрел на него через стол. Те же пытливые глаза. Черные отметины пороха на лишенном возраста лице. Это казалось неестественным, но Клейборн не менялся. Всегда аккуратный, собранный. Даже манера одеваться не изменилась, фасон костюма и белый парик застыли с семидесятых годов.
– Подойди. Я хочу посмотреть на тебя. На прошлой неделе у Хейверингов не было времени тебя разглядывать.
Адриан подчинился. Клейборн внимательно осмотрел его с ног до головы, потом нахмурился.
– Говорят, ты совсем поправился. Как себя чувствуешь?
– Замечательно.
– Ты ужасно выглядишь. Похудел, должно быть, килограммов на тринадцать. А волосы… Теперь такая мода?
– Нет.
– Тогда почему ты их отрезал?
– Это не я, а доктора. А сейчас я уже привык.
– Мне не нравится. Это выглядит… вызывающе.
– А когда я завязывал их шелковой ленточкой, было не так вызывающе?
Клейборн промолчал. Посмотрев на Адриана, он оставил эту тему и снова зашуршал бумагами на столе. Потом заговорил, не поднимая глаз:
– Хорошо, что ты пришел. Я не ожидал, что ты поправишься. Самое время нам наладить контакт…
– Дорогой министр…
– Не называй здесь моего имени и титула, – мгновенно скривился Клейборн.
– Чего вы хотите?
Адриан вместо того, чтобы пуститься в объяснения и извинения, решил выждать и выяснить, что известно Клейборну о его новой деятельности во Франции. А потом поговорить об исчезнувшей шпионке-француженке.
– Я хочу, чтобы ты сел. – Клейборн указал на диван и снова углубился в бумаги.
Адриан подчинился, напомнив себе, что нужно быть терпеливым.
Во время короткой встречи у Хейверингов Клейборн пытался заинтересовать Адриана совместной работой по эту сторону пролива. Рассказав, что в Лондоне объявилась француженка, называвшая себя графиней, Клейборн предложил Адриану поймать ее, «выяснить, что она на самом деле хочет». Адриан отказался. Женщина, по словам министра, «назвалась французской эмигранткой и планировала встретиться с каким-то чертовым англичанином, который, кажется, помогает французским аристократам бежать из тюрьмы». Судя по всему, речь шла об особе, за которую Адриан и его маленький отряд приняли Кристину Пинн. Адриан предполагал, что Клейборн может снова вернуться к этому проекту. Если Адриан не хочет вывести министра из себя, то придется терпеливо слушать, прежде чем разговор перейдет к сути дела: кто эта проклятая француженка и где она находится.
– Человек, который только что вышел, – Клейборн указал пером на дверь, – сказал, что никто не мог тебя найти. Где ты был? Я ждал тебя несколько часов.
– У меня было неотложное дело.
– Я написал, что мне нужно увидеться с тобой немедленно.
– Я пришел, как только смог.
Клейборн фыркнул.
– Я не хуже тебя знаю, что сначала ты отправился к некой даме. – Адриан открыл было рот, чтобы объясниться, но потом передумал. – Скверно, – продолжал Клейборн. – Ты все скачешь. Променять меня на бабью юбку…
– Эдвард, почему бы вам не рассказать мне о Франции? Уверен, что это ближе к теме нашей встречи.
Клейборн откашлялся.
– Хорошо. – И снова занялся бумагами. Кажется, он что-то искал, на лице мелькнула улыбка. – Почему ты мне не рассказал?
– Простите, что? – Адриан шевельнулся на диванчике, приготовившись к худшему.
– О Франции. В это время года там хорошо, правда?
– Да.
– Я так рад, что ты вернулся.
– Вы рады? – Неделю назад у Адриана сложилось совсем иное впечатление.
– Очень. Я думал, что после печального инцидента 1789 года ноги твоей там больше не будет. – Старик помолчал. – Ах да, у тебя там родственники.
– Покойные.
Клейборн поднял на него глаза, отложил перо и откинулся на спинку кресла.
– Один, немного придурковатый, еще жив.
– А-а-а… – протянул Адриан. Кое-что начало проясняться.
Деда Адриана, несмотря на все усилия, невозможно было убедить покинуть страну, где он родился. Это настоящая беда, но Адриан отчасти его понимал. Дед был очень стар, память порой подводила его. Знакомая обстановка привязывала его к реальности, к самой жизни. Он просто не мог покинуть Францию.
– Правда, – ответил Адриан. – Есть один. Но для участия в ваших планах он не подходит.
– Это верно.
– Он болен.
Это была полная ложь. Что-то удержало Адриана. Он чувствовал, что мозг старого интригана работает с невиданной силой, словно высасывая энергию из пространства. Казалось, в комнате воцаряется вакуум.
Тихо скрипнула дверь. Клубки пыли и паутины покатились по полу, вошел двухметровый слуга.
Клейборн, оттолкнувшись от стола, поднялся. Пройдясь пару раз от стола к камину и обратно, он остановился и, заложив руки за спину, повернулся к Адриану:
– Думаю, я могу тебя кое о чем попросить. И заодно посмотреть, годишься ли ты на дело. Я хочу послать тебя во Францию. Как в старые добрые времена.
Адриан опустил глаза.
– Я был очень молод, когда мы начали сотрудничать, Эдвард.
– Да, – рассмеялся Клейборн. – Мрачный циник двадцати трех лет от роду. Хотя ты был своего рода идеалист. – Старик помолчал, потом зашел с другой стороны. – Если идеалы тебя теперь не интересуют, может быть, ты захочешь взять реванш? Французские политики едва тебя не убили. Тебе не хочется хоть немного поквитаться?
– Пожалуй, нет. Если у меня и есть претензии, то только к судьбе и истории.
– Все еще философствуешь, – пожав плечами, рассмеялся Клейборн. – Но я думаю, что смогу, как бывало, разжечь твое любопытство.
– Я действительно не собираюсь снова вступать в игру, Эдвард. Если это причина нашей встречи…
Старый министр повернулся к нему спиной, вытянув руки к огню.
– Должно же быть что-то, – пробормотал он себе под нос, – что убедит тебя рискнуть и на короткое время отказаться от спокойной жизни?
– Если я не соглашусь, мне руки переломают?
Министр искренне удивился:
– Грегори? – Он нахмурился. – Нет. Грегори здесь для моей безопасности. Но я, разумеется, не хочу, чтобы ты ушел раньше, чем я выскажу все до конца.
– И вам понадобится защита?
Министр забавно наклонил голову набок.
– Да, – объявил он. – Думаю, понадобится. – Он демонстративно повернулся к Адриану, словно готовый к конфронтации. – Твоя жизнь в безопасности. Но твой дед живет в большой опасности. Разве ты этого не знаешь?
– Деда хранит проницательность политиков и слепая удача. Для бывшего французского аристократа у него на удивление безопасное положение.
– Удача может отвернуться.
– На что вы намекаете?
Подняв бровь, Клейборн не удостоил его ответом. Казалось, он смаковал какой-то секрет. Потом, как ребенок, который знает, что его тайна произведет ошеломляющий эффект, подошел к столу и выдвинул боковой ящик. Он вытащил резную шкатулку для сигар, которую Адриан сразу узнал.
– Сигару?
– Нет, спасибо.
– Ты бросил курить?
– Откуда вы взяли эту вещицу? – Шкатулка принадлежала его деду.
– Она стояла у его кровати. Но мы вернем ее обратно. Обещаю.
Адриана озадачила глупая выходка государственного деятеля. Если это еще одна мелодраматическая шутка, то весьма дурного тона.
Собрав со стола бумаги, Клейборн аккуратно положил их в шкатулку.
– Я узнал из самых надежных источников, – повторил он, – что это обнаружат на шкафу месье Лафонтена завтра вечером, если его внук не помешает этому.
Адриан изумленно смотрел на шкатулку, брошенную ему на колени. По спине пробежал холодок.
– Вы серьезно? – все еще не веря, произнес он.
– Открой, – подгонял его министр. – Прочти.
– Мне это не нужно.
Какие-то изобличающие бумаги, изменническая переписка с Австрией – что-то в этом роде лежит в шкатулке.
Открыв ящичек, Адриан вытащил сигару. А потом, подойдя к огню, подпалил бумаги и прикурил от них.
Старику понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что делает Адриан, и еще несколько, чтобы отреагировать.
– Грегори!
Этого следовало ожидать. Гигант тоже был предсказуем. Медлителен, но ужасно силен.
Адриан сделал лишь слабую попытку защитить себя и горящие бумаги. Этого было достаточно, чтобы проверить рефлексы гиганта. Он заломил руки Адриана за спину.
Адриан вздрогнул.
– Велите ему отпустить меня.
Клейборн посмотрел на него озадаченно, потом немного разочарованно.
– Все в порядке, Грегори. Что случилось? – спросил он Адриана. – Что стало с твоим бешеным темпераментом?
Освободившись, Адриан подвигал плечами, а потом принялся поправлять кружевные манжеты и пуговицу на жилете.
– Я потерял его во Франции, – ответил он. – Если помните, мне его хирургическим путем удалила кучка французских крестьян.
Послышался протяжный вздох. Потом сморщенная рука потянулась к лицу Адриана, старческие пальцы подняли его подбородок.
Адриан счел этот жест неуместным и странным. Он с неловкостью почувствовал, что к нему проявляют больше внимания и заботы, чем он хотел бы дать в ответ.
Адриан отдернул голову.
– Ах, следы темперамента все-таки остались, – усмехнулся старик.
Быстро взглянув на министра, Адриан в последний раз поправил лацканы сюртука.
– Пожалуй, я лучше пойду. – Ситуация ему крайне не нравилась, по коже побежали мурашки.
Старческая кисть, останавливая, легла на его руку. Адриан предпочел бы сцепиться с Грегори.
– Мы снова сможем подружиться, – предложил министр.
– Не слишком это по-дружески: предложить посмотреть, как моего деда отправят на гильотину.
– Ты создан для этого дела. С тобой и вполовину никто не сравнится.
Адриан увидел, что Клейборн выбрал новый курс. Теперь пытается взять лестью.
– Боюсь, вам нужно найти другого человека. Вы ведь не воспользуетесь оставшимися бумагами?
Никаких заверений на этот счет. Вместо этого старик поднял палец:
– Вот в чем дело! Тут замешана женщина совершенно особого сорта. – Старик с триумфом вытянул палец. – Cherchez la femme!
Адриан машинально повторил последнее слово, поправив произношение.
– Я так и сказал. Это означает «ищите женщину».
– Я знаю.
– Ты помнишь француженку?
– Нет. – Еще один машинальный ответ.
Адриану расхотелось просить Клейборна делиться информацией о незнакомке. Он вдруг вспомнил странное чувство облегчения, охватившее его в тот момент, когда ему распороли живот: тогда, во Франции, валяясь в луже крови, он думал, что наконец вырвался из цепких рук Клейборна.
– Я уже насытился женщинами, Эдвард. Мне нужен мой плащ. – Адриан оглянулся на слугу. – Его принесут?
Сделав два мелких шажка, министр преградил Адриану дорогу.
– Что ты упрямишься? – укорил он. – Ты создан для этого. Мне нужно, чтобы ты сделал это. – Старик выложил главный, по его мнению, козырь: – Говорят, эта шпионка столь же распутна, сколь красива. Настоящая шлюха.
– Возможно, вас это и удивит, – ответил Адриан, – но мне не хочется сходиться с этой женщиной.
– Но ты же можешь это сделать. Ты не застенчив.
– Так вы об этом просите меня? – усмехнулся Адриан. И совершил ошибку. Лицо старика радостно вспыхнуло, ему удалось завязать дискуссию.
– Помнишь шпионку-француженку, о которой я говорил тебе у Хейверингов? Которая утверждала, что некий англичанин спасает французов из тюрем? Никто не знает, что с ней стало. Французы тоже потеряли ее след. И попросили – нет, потребовали – найти ее и того безумца, который страивает побеги из тюрем. Они утверждают, что он англичанин, в чем я лично сомневаюсь. Я хочу, чтобы ты отправился во Францию, выследил эту женщину и выяснил, что ей известно. А потом унизил власти новоявленной республики, изловив этого безумца раньше, чем это сделают они. Ну что, я тебя поймал? Вижу, тебя это заинтересовало. Ты создан для этого! Этот ненормальный работает в тех районах Франции, где ты часто бывал. Не понимаю, почему я не вспомнил о тебе раньше.
Адриан хмуро улыбнулся. Определенно это шутка. Ведь он и был этим безумцем, спасающим из тюрем французов. Неужели ему поручают найти самого себя?
– Видишь ли, – продолжал министр, – французы считают, что сейчас их шпионка по какой-то причине защищает этого безумца. – Старик фыркнул. – Они любое дело превращают в l'amour.
Он произнес это как la mort – смерть. Адриан заморгал. Клейборн вечно переиначивал на английский манер любые французские слова. Но в эту минуту от неправильного произношения старика у Адриана засосало под ложечкой. Все происходящее казалось нереальным. Он снова плюхнулся на диван.
– Ну что, я поймал тебя на крючок?
Снова у Адриана появилось странное ощущение. Старик что-то пронюхал. Такое изощренное наказание за действия без его позволения мог придумать только он. Адриан ждал, что его тут же выставят вон, но этого не случилось.
Всю ночь Клейборн пункт за пунктом объяснял свою затею.
Война между Англией и Францией витает в воздухе. Отношения между странами напряженные, но никто не торопится объявлять войну, не подсчитав всех преимуществ. Французов исчезновение узников нервировало гораздо больше, чем думал Адриан. Они назначили награду за информацию, которая поможет поймать негодяя, и усилили охрану в тюрьмах. Похоже, спасать арестантов станет значительно труднее.
Англию, во всяком случае, ее министра иностранных дел, столь же печалило, что какой-то безумец, размахивая английским флагом, вмешивается в политику французских властей. «Это нарушает хрупкое равновесие между странами, стремящимися избежать войны», – заявил министр.
Была еще французская шпионка, за которую Адриан и его товарищи ошибочно приняли Кристину Пинн. Никто не знал, где она и что ей известно. Это особенно беспокоило Адриана. Похоже, того, что знает неуловимая незнакомка, достаточно, чтобы во Франции его арестовали. А в Англии? Устроят выговор?
Все это было крайне неприятно. Адриан не мог понять, почему ему не устраивают скандал за самодеятельность, а отправляют на поиски самого себя. Но весь ужас положения дошел до него только в конце встречи.
Министр начал перекладывать бумаги на столе, словно соображал, не пропустил ли чего. Адриан держал в руках карты, схемы, поддельное удостоверение личности, даже чек Парижского банка, куда ему переведут деньги. Старик тем временем один за другим выдвигал ящики стола.
– Вот. – Наконец он вытащил что-то и подал Адриану.
– Что это?
Это был женский шарф. Красный шелк очень хорошего качества. Адриан потер ткань между пальцами и машинально поднес к носу. В ноздри ударил густой мускусный запах женских духов. Слишком сильный и откровенный, он задевал, как бесстыдная улыбка приставучей шлюхи.
– Запах вульгарный, но приятный? – Клейборн улыбнулся, требуя подтверждения.
– Приятный, – ответил Адриан. – И что мне делать с этим шарфом?
– Сунь в карман. Запомни запах.
– Чей он?
– Исчезнувшей француженки. Это все, что мы нашли, когда добрались до ее жилища в Лондоне. – Министр вздохнул. – У меня есть смутное подозрение, что мы распутаем весь клубок, если найдем эту женщину.
– Думаете, она знает англичанина, которого вы ищете?
– В коротком письме во Францию, которое мы перехватили, она сообщала, что знает. И больше никаких подробностей. Она исчезла раньше, чем мы успели схватить ее.
– Как узнать, что я нашел именно ее?
– Во-первых, от нее будет пахнуть этими духами. – Министр указал на шарф. – Мы не располагаем ее словесным портретом. Я и не рассчитываю найти ее. У нас нет достаточных улик. Я просто заронил эту идею в твою голову на тот случай, если француженка сама найдет тебя.
– Понятно. – Адриан сунул шарф в карман сюртука. Он машинально ласкал его, перебирая пальцами комок шелка. Мускусный запах все еще витал в воздухе, завораживая и гипнотизируя.
Клейборн начал собирать вещи. Адриан тоже встал, прихватив стоявшую на столике шкатулку. Масляные лампы погасли.
– Едешь? – услышал он донесшийся из темноты голос старика.
– Я заберу это. – Адриан сунул под мышку дедову шкатулку.
Вряд ли это отменяло угрозу Клейборна. Адриану шкатулка была нужна как материальное напоминание, что деда необходимо вывезти из Франции, подальше от опасности. А потом уж он решит, что делать с «безумцем, крадущим узников из тюрем».
– Этот ваш безумец, что с ним делать, когда я его найду? – спросил Адриан и отвел взгляд.
– Когда ты его поймаешь, извести меня, Я распоряжусь о его судьбе.
В этом «распоряжусь» чувствовался холодок смерти.
– Я не собираюсь никого убивать, – сказал Адриан.
– Я и не прошу тебя об этом. Предоставь это мне.
– Значит, вы намереваетесь убить его?
Нет ответа.
– А что, если он станет сотрудничать? – подсказал Адриан. – И даже перейдет под ваше… руководство?
Они подошли к двери. Рассветные лучи ярко высветили щуплую фигуру старого министра. Казалось, он обдумывает слова Адриана.
– Не думаю, – ответил Клейборн. Он снова задумался, потом добавил: – Если ты сможешь его в этом убедить, пожалуйста, привези ко мне живым и невредимым. Я с удовольствием поговорю с этим человеком. – Старик вздохнул. – Какой изворотливый ум! Он чем-то напоминает меня. Я с удовольствием навещу его. – Выйдя из заброшенного дома. Клейборн, обернувшись, договорил: – Прежде чем повешу.
– Повесите? – Адриан удивился собственному спокойствию. Он быстро пошел за Клейборном. – Как вы можете его повестить? Он не совершил ничего непростительного.
Поблизости стояла карета старого министра. У распахнутой дверцы ждал Грегори. Ни возницы, ни лакея. Старик сел в карету и высунул голову.
– Аплодирую твоему гуманизму, но ты должен усвоить суровые уроки, если хочешь серьезно заниматься этим делом. Во-первых, никогда не верь обещаниям. Этот человек, будь он англичанин, француз, да хоть венгр, будет опорочен и повешен. И во-вторых, власть и хорошая репутация позволяют человеку осуществлять свои желания. Я поймаю этого безумца в интересах английской дипломатии, а повешу в своих собственных интересах. С моей репутацией, которую я заработал колоссальным трудом, никто не поверит, что я руководствовался эгоистическими мотивами. Когда я скажу, что этот безумец изменник, предатель и враг Англии, мне поверят.
Старик откашлялся, а потом немного печально добавил:
– Мой юный друг, если ты не переменишь своих принципов, то навсегда останешься жертвой собственной репутации. Твои добрые дела, если таковые будут, дурно истолкуют, правдивые слова сочтут ложью. Храни тебя Господь. Спокойной ночи.
На этой зловещей ноте Клейборн велел Грегори закрыть дверцу. Карета покатила прочь и исчезла в рассветном тумане.
Глава 9
Уставший и раздраженный, Адриан вернулся домой. У дверей его приветствовали Доббз, Чапмен и кухарка.
Доббз гут же начал читать перечень дел:
– Леди Мелдаун хочет получить ответ относительно приема девятнадцатого числа. Пришло письмо из шотландских владений, агент сообщает, что гобелены предлагают по 70 девяносто пять фунтов за штуку. Капитан Хэлл с супругой вернулись из Индии, они надеются, что вы приедете и выскажете свое мнение…
– Довольно. Мы займемся этим позже.
– Но, ваше сиятельство, на гобелены есть еще два покупателя. И капитан Хэлл…
– Я сказал, довольно, Доббз.
– Как изволите, сэр. – Слуга с мрачной неохотой закрыл тетрадь.
– Вы хотите позавтракать сейчас, милорд? – спросила кухарка.
– Я спущусь к обеду.
– Сэр… – начал Чапмен.
– Вы мне сейчас не нужны. Я отправляюсь спать. И позвоню вам, когда проснусь. Что это?
У двери стояли два небольших чемодана. Он узнал их прежде, чем услышал ответ.
– Миссис Пинн, сэр. Она послала за каретой. Она уезжает в Лондон…
Не дослушав, Адриан подхватил больший чемодан и пошел вверх по лестнице.
Кристина едва расслышала стук.
– Да-да, минуточку, – отозвалась она, занятая письмом.
Промокнув написанное, она начала складывать лист. Потом развернула его и снова окунула перо в чернила. Она дописала постскриптум, добавив к тщательно продуманному письму мысль, которая только что пришла ей в голову.
Пять дней назад Кристина наконец получила известие от отца. Его письмо было сдержанным и кратким. Ей нужно немедленно возвращаться домой. Он нанял лучших в Лондоне юристов, специализирующихся на подобных делах. Если этот негодяй Пинн зашел так далеко, то, видит Бог, Уинчелл Бауэр сам передаст дело в суд…
Кристине не понравился командный тон отцовского письма. Ей были не по душе его идеи, но она должна была ехать.
Впрочем, письмо она написала отнюдь не отцу. Кристина начала понимать, что Ричард корыстнее, чем она считала. Она снова услышала от его адвокатов упоминания о «некоторой сумме». Они продолжали утверждать, что Ричард не желает скандала, поскольку каждый должен думать о будущем. Но эти слова больше походили на угрозы, чем на стремление к миру. Все, включая адвокатов Ричарда, знали ее отца. Уинчелл Бауэр уже поднялся на борьбу, готовясь вступить в войну. Он не допустит, чтобы его дочь оказалась в убытке во всех смыслах этого слова. Королевский адвокат в этом деле большой специалист.
Так что на самом деле проблема заключалась не в том, чтобы получить помощь отца, а в том, чтобы удержать его от слишком решительных действий в защиту дочери.
Кристина хорошо знала отца. Он действительно заботился о «законе и порядке». А она не хотела стать объектом всеобщего внимания в битве отца за принципы. Единственный способ прекратить это – заплатить Ричарду, пусть он признается в какой-нибудь провинности, и тогда постановление о разводе будет составлено так, как считает правильным ее отец. Довольно странно, но Ричард, кажется, тоже склоняется к такому варианту. Похоже, его уже не слишком волнует, что он будет «выставлен в дурном свете», он заинтересовался деньгами. А Кристину интересует информация.
Поэтому-то она и написала письмо. Оно было адресовано в фирму, услугами которой несколько раз пользовался ее отец. За деньги они могли «собрать улики».
Стук повторился, теперь уже громче.
– Иду, – отозвалась Кристина.
Она открыла дверь в гостиную, полагая, что слуга пришел за последним чемоданом.
– Можно войти?
– Нет. – Она была ошеломлена.
Перед ней стоял Адриан Хант. Галстук развязан, жилет и сюртук расстегнуты. До крайности раздраженный, он казался трогательным, даже немного уязвимым. Однако в пристальном взгляде его голубых глазах не было мягкости.
– Куда это вы собрались?
– Домой. К отцу.
– Как испуганное дитя?
Кристина отвела глаза. Обидно, но именно так и есть. Все ее планы и намерения были лишь отговоркой. И она, как ребенок, неспособный справиться с проблемой, бежит к папе.
– Простите, – пробормотала она. – Я должна идти. Карета ждет. – Она попыталась пройти к двери.
– Почему?
– Вы знаете почему.
– Напомните мне.
Опустив глаза, Кристина потеребила пуговицу у ворота платья.
– Вы знаете почему, – повторила она.
Адриан бросил чемодан и продолжал давить на дверь. Кристина внимательно посмотрела на его руку, потом взглянула в лицо. Это остановило его.
– Почему с вами так сложно?
– Мой отъезд все упростит. – Она отчаянно хотела увеличить дистанцию между ними. – Ваше сиятельство, – добавила она.
Он возмущенно фыркнул.
– Адриан.
Она отрицательно покачала головой.
– Кристина. – Его голос звучал мягко и заговорщицки тихо. – Я поцеловал вас. И сделал даже больше. Вы можете называть меня по имени.
Снова она лишь покачала головой. Она не могла говорить, не могла посмотреть ему в лицо.
– Тогда в чем дело? – спросил он. – Никаких отношений не было, и ваша добродетель не пострадала.
Ее лицо вспыхнуло от его откровенности и настойчивости. Кристина едва дышала.
– Почти, – пробормотала она, пытаясь найти подобающий ответ. – Я не знаю.
Адриан коснулся ее руки, остановив пальцы, терзавшие пуговицу на платье.
– Тогда давайте устраним неопределенность.
– Нет…
Он опустил руку, словно ждал лучшего решения. Потом передумал и коснулся ее лица. Кристина подняла на него глаза. Адриан наклонился и поцеловал ее. Обняв за талию, он притянул Кристину к себе. Потом вошел в комнату.
– Нет. – Кристина оттолкнула его, ошеломленная и немного рассерженная. И суток не прошло с инцидента в оранжерее, а он снова ставит ее в такое же положение.
Щелкнул ключ в замке.
– Прекратите. Я серьезно. – Она попыталась оттолкнуть его.
Адриан взял ее лицо в свои ладони. Подушечки больших пальцев нежно гладили ее щеки. Она видела только голубые глаза на смуглом усталом лице. Они не отрывались от нее.
Доббз гут же начал читать перечень дел:
– Леди Мелдаун хочет получить ответ относительно приема девятнадцатого числа. Пришло письмо из шотландских владений, агент сообщает, что гобелены предлагают по 70 девяносто пять фунтов за штуку. Капитан Хэлл с супругой вернулись из Индии, они надеются, что вы приедете и выскажете свое мнение…
– Довольно. Мы займемся этим позже.
– Но, ваше сиятельство, на гобелены есть еще два покупателя. И капитан Хэлл…
– Я сказал, довольно, Доббз.
– Как изволите, сэр. – Слуга с мрачной неохотой закрыл тетрадь.
– Вы хотите позавтракать сейчас, милорд? – спросила кухарка.
– Я спущусь к обеду.
– Сэр… – начал Чапмен.
– Вы мне сейчас не нужны. Я отправляюсь спать. И позвоню вам, когда проснусь. Что это?
У двери стояли два небольших чемодана. Он узнал их прежде, чем услышал ответ.
– Миссис Пинн, сэр. Она послала за каретой. Она уезжает в Лондон…
Не дослушав, Адриан подхватил больший чемодан и пошел вверх по лестнице.
Кристина едва расслышала стук.
– Да-да, минуточку, – отозвалась она, занятая письмом.
Промокнув написанное, она начала складывать лист. Потом развернула его и снова окунула перо в чернила. Она дописала постскриптум, добавив к тщательно продуманному письму мысль, которая только что пришла ей в голову.
Пять дней назад Кристина наконец получила известие от отца. Его письмо было сдержанным и кратким. Ей нужно немедленно возвращаться домой. Он нанял лучших в Лондоне юристов, специализирующихся на подобных делах. Если этот негодяй Пинн зашел так далеко, то, видит Бог, Уинчелл Бауэр сам передаст дело в суд…
Кристине не понравился командный тон отцовского письма. Ей были не по душе его идеи, но она должна была ехать.
Впрочем, письмо она написала отнюдь не отцу. Кристина начала понимать, что Ричард корыстнее, чем она считала. Она снова услышала от его адвокатов упоминания о «некоторой сумме». Они продолжали утверждать, что Ричард не желает скандала, поскольку каждый должен думать о будущем. Но эти слова больше походили на угрозы, чем на стремление к миру. Все, включая адвокатов Ричарда, знали ее отца. Уинчелл Бауэр уже поднялся на борьбу, готовясь вступить в войну. Он не допустит, чтобы его дочь оказалась в убытке во всех смыслах этого слова. Королевский адвокат в этом деле большой специалист.
Так что на самом деле проблема заключалась не в том, чтобы получить помощь отца, а в том, чтобы удержать его от слишком решительных действий в защиту дочери.
Кристина хорошо знала отца. Он действительно заботился о «законе и порядке». А она не хотела стать объектом всеобщего внимания в битве отца за принципы. Единственный способ прекратить это – заплатить Ричарду, пусть он признается в какой-нибудь провинности, и тогда постановление о разводе будет составлено так, как считает правильным ее отец. Довольно странно, но Ричард, кажется, тоже склоняется к такому варианту. Похоже, его уже не слишком волнует, что он будет «выставлен в дурном свете», он заинтересовался деньгами. А Кристину интересует информация.
Поэтому-то она и написала письмо. Оно было адресовано в фирму, услугами которой несколько раз пользовался ее отец. За деньги они могли «собрать улики».
Стук повторился, теперь уже громче.
– Иду, – отозвалась Кристина.
Она открыла дверь в гостиную, полагая, что слуга пришел за последним чемоданом.
– Можно войти?
– Нет. – Она была ошеломлена.
Перед ней стоял Адриан Хант. Галстук развязан, жилет и сюртук расстегнуты. До крайности раздраженный, он казался трогательным, даже немного уязвимым. Однако в пристальном взгляде его голубых глазах не было мягкости.
– Куда это вы собрались?
– Домой. К отцу.
– Как испуганное дитя?
Кристина отвела глаза. Обидно, но именно так и есть. Все ее планы и намерения были лишь отговоркой. И она, как ребенок, неспособный справиться с проблемой, бежит к папе.
– Простите, – пробормотала она. – Я должна идти. Карета ждет. – Она попыталась пройти к двери.
– Почему?
– Вы знаете почему.
– Напомните мне.
Опустив глаза, Кристина потеребила пуговицу у ворота платья.
– Вы знаете почему, – повторила она.
Адриан бросил чемодан и продолжал давить на дверь. Кристина внимательно посмотрела на его руку, потом взглянула в лицо. Это остановило его.
– Почему с вами так сложно?
– Мой отъезд все упростит. – Она отчаянно хотела увеличить дистанцию между ними. – Ваше сиятельство, – добавила она.
Он возмущенно фыркнул.
– Адриан.
Она отрицательно покачала головой.
– Кристина. – Его голос звучал мягко и заговорщицки тихо. – Я поцеловал вас. И сделал даже больше. Вы можете называть меня по имени.
Снова она лишь покачала головой. Она не могла говорить, не могла посмотреть ему в лицо.
– Тогда в чем дело? – спросил он. – Никаких отношений не было, и ваша добродетель не пострадала.
Ее лицо вспыхнуло от его откровенности и настойчивости. Кристина едва дышала.
– Почти, – пробормотала она, пытаясь найти подобающий ответ. – Я не знаю.
Адриан коснулся ее руки, остановив пальцы, терзавшие пуговицу на платье.
– Тогда давайте устраним неопределенность.
– Нет…
Он опустил руку, словно ждал лучшего решения. Потом передумал и коснулся ее лица. Кристина подняла на него глаза. Адриан наклонился и поцеловал ее. Обняв за талию, он притянул Кристину к себе. Потом вошел в комнату.
– Нет. – Кристина оттолкнула его, ошеломленная и немного рассерженная. И суток не прошло с инцидента в оранжерее, а он снова ставит ее в такое же положение.
Щелкнул ключ в замке.
– Прекратите. Я серьезно. – Она попыталась оттолкнуть его.
Адриан взял ее лицо в свои ладони. Подушечки больших пальцев нежно гладили ее щеки. Она видела только голубые глаза на смуглом усталом лице. Они не отрывались от нее.