Айвори Джудит. Рыжий ангел

   – Я позову на помощь, – предупредила Кристина.
   Адриан не отстранился. Она опустила взгляд.
   Развязанный галстук свободно болтался. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Сама того не желая, Кристина взглянула в распахнутый ворот, на густую поросль черных волос. Уловила присущий Адриану теплый аромат. Он смешивался с другим, тяжелым запахом, который она не могла распознать. Потом она почувствована, как Адриан поднимает ее подбородок.
   – Вы правда это сделаете?
   – Что?
   – Закричите?
   Она решительно кивнула.
   Адриан на минуту задумался, потом огляделся.
   – Вы собирались уехать тайком, не сказав ни слова? – Это вдруг показалось ему ужасным.
   – Я собиралась оставить вам записку, – солгала Кристина.
   – Ах, записку? Прекрасно! – Адриан саркастически взглянул на нее и забарабанил пальцами по чемодану.
   Кристина не знала, как это вышло, но он заставил ее почувствовать себя виноватой.
   – Вам нужно идти. – Она повернулась к нему, пытаясь подтолкнуть к двери. – Моя карета будет здесь через…
   Адриан быстро проскользнул мимо, в противоположном от двери направлении.
   – Это моя записка? – спросил он.
   Кристина ошеломленно застыла посреди комнаты. Потом оцепенение сменилось гневом и паникой. Адриан взял ее письмо!
   – Нет! Это мое!
   Кристина потянулась к нему. Адриан отступил. Она метнулась за ним. Стоявший у письменного стола стул, заскрипев, перевернулся. Стол сдвинулся, когда Кристина, задев его, подскочила к Адриану. Она тянулась вверх, приподнималась на цыпочки, только что не подпрыгивала, пытаясь отнять письмо. Но результатом ее усилий был лишь властный взгляд, сменившийся острым интересом, который, как ей показалось, Адриан хотел скрыть.
   Кристина отступила, осторожно сняв руки с его груди, словно они касались чего-то колючего. На этот раз она узнала запах. Это был густой мускусный аромат женских духов. Кристина замешкалась, вид его нагой груди в распахнутом вороте рубашки снова сбил ее с толку.
   Кристина набрала в грудь воздуха и невольно сжала руки в кулаки. Кровь, казалось, отхлынула от лица к ладоням. Кристина была очень раздосадована действиями Адриана, собственной реакцией и, черт побери, этим проклятым запахом. Граф являл собой олицетворение плотских утех.
   – Отдайте мне письмо, – сказала она. – Это моя личная корреспонденция.
   Но Адриан отвернулся, подняв длинную руку, чтобы Кристина не могла дотянуться до записки, и начал читать.
   Сначала на его лице отразилось чистое упрямство, аристократическая уверенность, что ему никто не может указывать. Потом его взгляд скользнул по низу листа.
   – О Господи! – рассмеялся он. – Бедный мистер Пинн! Но вам для этого понадобятся деньги. – Адриан взглянул на Кристину поверх листка бумаги. – Вам нужна ссуда? – Потом с неудовольствием спросил: – Что это? Здесь, в конце?
   – Я хочу собрать о Ричарде некоторые сведения.
   – А постскриптум?
   – Вы сами можете его прочитать. Похоже, Адриан встревожился.
   – И эти люди, – он снова посмотрел в письмо, – Майсен и Уэллер сделают это для вас?
   – Без сомнения.
   – И часто вы действуете так откровенно?
   Судя по всему, она удивила графа, в его голосе зазвучало беспокойство. Это хорошо, подумала Кристина. Не все ему шокировать и расстраивать ее.
   – Нет, – ответила она. – Но мой отец очень бдителен, когда речь заходит об имущественных делах. Он забраковал трех женихов, прежде чем остановился на Ричарде. И ко дню моей свадьбы точно знал, когда его зять получит титул, учел каждый шиллинг и квадратный метр имущества, которое в свое время перейдет к Ричарду. Он знал условия обладания собственностью и порядок наследования земельных владений и денежных сумм и досконально выяснил, что между Ричардом и наследством не стоит никто, кроме его отца. Я вышла за Ричарда, пожалуй, потому, что была очарована им. Но мой отец благословил этот брак только из-за того, что его внуки будут титулованы и богаты. С его точки зрения, меня вручили мужу на лучших условиях, как подарок, аккуратно перевязанный шелковой ленточкой… – Кристина набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить, но закончила фразу тяжелым вздохом.
   Она услышала в собственном голосе воинственность. Этот чертов граф вынудил ее оправдываться. И почувствовать себя простолюдинкой.
   – Звучит довольно грубо, правда? – откровенно спросила Кристина. – Но я намерена заняться этим и выяснить, почему ленточка со стороны Ричарда немного развязалась. Как говорится, знай врага своего или по крайней мере выясни, каковы его интересы.
   – А заодно и мои. Меня будут изучать в качестве врага или потенциального мужа?
   – Ни то ни другое. Это простое любопытство. – Но она задела его, Кристина видела это по его лицу. Она попросила навести справки о графе, а у него было что скрывать. – Короткие встречи в лесу… Разговоры, главным образом по-французски… Думаю, я имею право знать… – Она опустила глаза и, не понимая, откуда берется храбрость, добавила: – Но если вы всерьез говорили о ссуде, я могу ею воспользоваться…
   – Но без последней строчки. Возьмите перо и вычеркните постскриптум.
   На мгновение Кристине показалось, что она ослышалась. Неужели граф действительно собирается одолжить ей деньги? Неужто осторожные расспросы о нем наводят на него такой ужас? Что именно он скрывает? Взяв перо, Кристина вычеркнула в письме последнее предложение.
   – Пожалуйста. Почему это вас так расстроило?
   – Это любого расстроит. Похоже, Ричарда ждет сильный удар.
   – Вы знаете Ричарда?
   – Весьма поверхностно. Он проигрывает. Не знаю, как много, но я видел его в игорных домах Лондона.
   – А вы?
   Адриан искоса взглянул на нее.
   – У меня тоже случаются проигрыши. И вы – один из них.
   – Неужели вам не приходило в голову, что я могу помочь?
   – Мне? – Адриан был удивлен. – Вы не сможете помочь. Только не вызывайте ко мне интереса в кругах юристов, адвокатов и… осведомителей. Я ссужу вам столько, сколько захотите.
   – Это похоже на шантаж.
   – Так и есть.
   – Тогда мне ничего не нужно.
   – Где же вы получите деньги? – спросил он, взглянув на нее.
   – У отца.
   – И что он захочет взамен?
   Она поняла, что Адриан имел в виду.
   – А что захотите вы?
   Он рассмеялся.
   – Ничего. Сколько вам нужно?
   – Для начала сто фунтов.
   – Я подпишу чек днем. Вернете, когда сможете.
   Кристина не верила, что он говорит о ссуде. И так легко. Адриан вернул ей письмо.
   – Вы должны остаться. – Он провел рукой по волосам и оглядел комнату, словно только сейчас сообразил, где находится. – Я уезжаю. Ведь причина в этом? В моем пребывании здесь? – Он взглянул на нее.
   – Куда вы едете?
   Он вздохнул и беспомощно развел руками:
   – Снова во Францию. В чертову Францию. – Потом упал в стоявшее напротив кресло. – Вы не возражаете, если я тут немного побуду?
   Кристина нахмурилась, не зная, как поступить. Не выставлять же его из комнаты.
   – Зачем?
   – Меня тут никто не потревожит.
   Адриан был не просто встревожен, он выглядел измученным. И очень удобно устроился в кресле. Кристина не хотела усложнять отношения.
   – Хорошо. Мне осталось упаковать мелочи, – сказала она, но не шевельнулась.
   Ссутулившись в кресле и вытянув ноги, Адриан пристально смотрел на нее. Кристина боялась двинуться с места. Все, что ей нужно забрать – перчатки, шляпу, ночную сорочку, – лежало в спальне. Но она боялась пройти мимо Адриана, боялась подойти ближе, боялась, что он последует за ней. И даже если он этого не сделает, она все равно будет неотступно думать о нем.
   Граф первый нарушил молчание.
   – Ваши волосы, – сказал он, – я никогда не видел такого цвета. – Он на мгновение задумался. – Знаете, когда я болел, мне постоянно грезилась незнакомая женщина. Мне давали опиум, и, наверное, он навеял мне этот образ. Незнакомка смеялась надо мной. Я спрашивал ее имя, но она не отвечала. Всякий раз она только улыбалась. – Адриан сделал небольшую паузу. – Когда лекарство отменили, я призвал на помощь фантазию. Без опиума это получалось даже лучше. В мечтах я занимался с незнакомкой любовью. Я привык, лежа в постели, вызывать ее образ, позволил ему завладеть моим умом. Это помогло мне выжить. – Граф снова замолчал, потом удивленно покачал головой. – Она как две капли воды походила на вас. Я не могу этого объяснить, но она выглядела точно так же. Вероятно, поэтому всякий раз я захожу с вами в тупик. Когда я вижу вас, меня порой охватывает жуткое чувство, что я вызвал вас к жизни своими фантазиями. Мне хочется прикоснуться к вам, чтобы убедиться, что вы настоящая.
   Кровь бросилась Кристине в лицо. Она опустила голову. Это маленькое откровение смутило ее и необычайно польстило. Надо бы объяснить ему, какую забавную шутку сыграла с ним его память… Но Адриан, махнув рукой, уже оставил этот разговор.
   – Простите, – сменил он тему, – хозяин дома не снабдил вас бренди? Иногда ставят бутылочку в спальне.
   – Я могу послать за ним.
   – Нет, только не это! – Граф деланно округлил глаза. – Не хочу, чтобы узнали, где я. – Потом искоса взглянул на нее. – Вы не возражаете, если я посплю?
   Возражала она или нет, но Адриан поднялся на ноги и принялся помешивать угли в камине.
   Кристина взглянула на полуоткрытую дверь. Последний чемодан стоял рядом с ней. Письмо лежало на столе. Ночная рубашка, книжка, шляпа, перчатки – в соседней комнате Кристина чувствовала, как гостиная наполняется жаром, но Адриан все помешивал угли в камине. Наконец запылало пламя. Скоро подадут карету. Но Кристина стояла как зачарованная. Граф, растрепанный, уставший, прячется в собственном доме. И Кристина стала его прибежищем и приютом. Она была им и раньше, в опиумных грезах, даже не зная об этом. Ей хотелось отделаться от этих мыслей, но она не могла.
   Адриан бросил сюртук и жилет на диван и растянулся перед камином. Слишком близко, подумала Кристина.
   – Мне нужно забрать вещи, – поколебавшись, сказала она.
   – Вы заодно не опустите шторы?
   Она исполнила просьбу. В комнате стало темно как в пещере. Только в камине горел огонь.
   Кристина, глядя на Адриана, мяла в руках штору. Он почти сразу затих. Его лицо и тело расслабились, что-то изменилось. Подозрительность, уловки, упрямство, казалось, оставили его.
   Кристина быстро отвернулась и пошла в спальню. Этот момент сбил ее с толку. Уснуть на ее глазах – это так интимно. Только жена, любящая женщина имеет право видеть это. Он казался не своевольным графом, человеком, который сбил ее с ног в лесу, домогался в зарослях роз, недавно колотил в ее дверь… нет, сейчас он казался милым добрым незнакомцем. Моряком с потерпевшего крушение корабля, которого выбросило на ее берег.

Глава 10

   Кристина в шляпке, перчатках и с багажом ждала карету уже больше часа. Что-то случилось с задней осью, пояснил возница, пришлось по дороге чинить.
   – Сожалею, что у вас возникли трудности, – искренне сказала Кристина.
   Какое облегчение просто сесть в карету и уехать из этого дома, от человека, рядом с которым она чувствовала себя совершенно беспомощной, вовлеченной во что-то, с чем не могла справиться.
   Ссуда – это замечательно, размышляла Кристина. Но она хотела обдумать перспективу с безопасного расстояния. Она решила не возвращаться к отцу, но и не оставаться у графа. Она продумает свои действия в каком-нибудь женском пансионе Лондона.
   Но в двух милях от ворот Кьюичестера ее планы рухнули в буквальном смысле слова. Под треск ломающегося дерева Кристина ухнула вниз и ударилась головой о спинку сиденья. Карета заскрежетала по дороге, а потом, вихляя, остановилась.
   Выбравшись из кареты, Кристина ступила в липкую грязь. Видимо, эта грязь и стала для кареты последним препятствием. Развалившаяся на две части ось тонула в луже.
   – О Господи! – Кристина рывком подняла юбки, но было уже поздно. Подол платья весь перепачкался, туфли облепила глина.
   Стоило ей подумать, что хуже не бывает, как карета резко накренилась. Кучер отскочил в сторону. Он пытался освободить лошадей от сломанной повозки, но они уже сами справились с этим и бросились прочь.
   – У нас сломалась ось, – сказала Кристина встретившему ее дворецкому. – Кучер в двух милях отсюда пытается поймать лошадей. Мой багаж стоит посреди дороги. – Пересилив себя, она решила попросить об одолжении. – Мне нужна другая карета.
   По взгляду дворецкого было понятно, что ей больше нужна ванна, чем карета.
   – Сочувствую, мадам, – ответил он. – Разумеется, но об этом нужно поговорить с его сиятельством.
   – Прекрасно. Где он?
   На лице дворецкого появилось неловкое выражение.
   – Никто не знает, мадам. Он приехал домой рано утром, и с тех пор его никто не видел.
   Это нечестно, жаловалась про себя Кристина. Она уже один раз попалась на это. Но теперь ей или придется подняться наверх – она-то прекрасно знала, где находится граф, – или до вечера остаться без кареты.
   Кристина оставила у двери мокрые туфли, сняла шляпку и перчатки и, как могла, отряхнула подол платья. Потом пошла наверх, в свои прежние комнаты. Поднимаясь наверх, она пыталась проанализировать две встречи с Адрианом наедине, но как только вошла в комнату, все рациональные мысли испарились. В его присутствии никакая логика не действовала. Кристина открыла дверь, и из комнаты пахнуло жаром. Темно как в могиле. Огонь по-прежнему бушевал в камине, но пламя стало немного ниже. Потом она увидела Адриана и отступила к двери.
   Он лежал у камина, согнув одно колено и прикрыв рукой глаза. Отблески пламени плясали на его белой рубашке. В этом было что-то мистическое. В жаркой темной комнате на ум снова пришла мысль о могиле. И тут Кристина заметила нечто, делающее это ощущение реальным. Под правой рукой Адриана разливалось ярко-красное пятно. Кристина подошла ближе. Это был шарф. Обвивая запястье, он, словно кровь, сочился сквозь пальцы.
   Кристина нахмурилась. Вульгарный аромат духов, который исходил от Адриана утром, стал сильнее. Запах шел от шарфа. От женского шарфа.
   Кристина внезапно потеряла сочувствие к усталому графу. Она наклонилась, чтобы разбудить его. И замерла. Ее обдало жаром, но не из-за камина. Подняв руку, Адриан смотрел на нее из-под ладони.
   Все рухнуло. Кристина не могла вспомнить, зачем она здесь, забыла, что осуждает этого человека. Она могла только смотреть на него.
   Схватив за руку, Адриан потянул ее на себя. Ее первой реакцией был смех.
   – В самом деле, что…
   Она оперлась на ладони. Адриан весь горел. Его грудь, рубашка, запястья сомкнувшихся на ее шее рук – все было горячим. Он запустил пальцы в ее волосы.
   Всякое веселье пропало.
   – Вы соображаете, что делае…
   Его губы были горячими и сухими, словно в лихорадке. Зато язык был влажным. Жар текучим потоком заструился по телу. Кристину затрясло. Здравый смысл, упрекая, напомнил ей тысячу причин, по которым ей надо быть в десть раз осторожнее.
   Ты сумасшедшая, кричал ей разум. Ты умница, нашептывали чувства.
   Внутренние голоса бушевали в ней, словно пламя. Надо ненавидеть этого человека, твердила себе Кристина. Он ужасен. Запах вульгарных духов обволакивал ее, настойчиво напоминая о себе. Но ее безнадежно влекло к Адриану. Его плотский призыв сметал все доводы.
   – Отпустите меня… – Кристина пыталась выровнять дыхание. Она чувствовала стук его сердца, движения его тела, свой собственный отклик. – Нет! – Ее голос сорвался.
   – Кричите. – Его голос был хриплым от сна, но четким. – Докажите, что вы действительно закричите. Позовите на помощь.
   – Что? Ах! – Кристина напряженно изогнулась.
   Рука Адриана проникла под ее юбки и скользнула по бедру.
   – Ваша кожа нежнее шелка, – пробормотал он. Краем глаза Кристина заметила красный шарф и сильнее оттолкнула Адриана.
   Он только рассмеялся и крепче сжал ее.
   – Вы меня совсем запутали. Я так и не понял, станете вы кричать или нет. Давайте это выясним.
   – Не надо!
   – Бедняжка! – снова рассмеялся он. – Вы тоже этого не знаете.
   Она попыталась вырваться, но с его сильными руками невозможно было бороться. Потом он очень медленно погладил ее спину сквозь тонкую ткань сорочки…
   Кристина застонала от сладкой муки.
   Его прикосновение было таким призывным. Оно ей нравилось. И Кристина ненавидела себя. Что она делает? Ей надо было раздвинуть шторы, открыть окна, впустить в комнату свежий воздух. Или окликнуть его от двери, поговорить, не входя в комнату. А вместо этого она наслаждалась мгновениями, проведенными с ним наедине. Она на цыпочках ходила вокруг него, подсматривала, разглядывала, словно уединение давало ей на это приватное право. А теперь граф воспользовался своими правами.
   Она пыталась освободить руки, но они попали в ловушку между ее и его телом. У Адриана была мертвая хватка.
   – Нет! О Господи! Я вернулась за каретой. Моя сломалась. Пожалуйста. Я всего лишь хочу уехать…
   – Вы сами не знаете, чего хотите.
   – Знаю! Я хочу уехать!
   – Тогда кричите.
   – Нет… – Ее глаза округлились. Голос сорвался. Адриан поцеловал ее.
   Кристина пыталась противиться, но ничто не могло остановить охватившего ее удовольствия и нараставшего возбуждения. Обе его руки скользнули под ее юбки. Адриан притянул Кристину к себе.
   – Пожалуйста, не делайте этого. Я не могу. – Ее голос задрожал и сорвался. – Я не такого сорта.
   – Очень даже такого. Вы красивы. Не будьте глупой…
   – Не смейтесь надо мной!
   – Я не смеюсь. Но не собираюсь потакать вашей ханжеской святости. Как можно быть такой дурочкой? – Он пристально смотрел ей в лицо. – Кричите. Это меня остановит.
   Его воинственность граничила с яростью. Казалось, Адриан снова хотел поцеловать ее. Потом вдруг вздрогнул и заморгал. На его щеку упала слеза, потом другая. Он вытер лицо, потом посмотрел на свою руку, словно не мог в это поверить.
   Кристина всхлипнула и разразилась слезами.
   – Замечательно. – Похоже, его все-таки можно остановить. – Довольно. – Адриан сел и потянулся за сюртуком. – Возьмите. – Он подал ей носовой платок. – Вы странная, вам это известно?
   Она неохотно взяла платок и вытерла нос.
   – Что вас так пугает?
   – Вы меня едва не изнасиловали…
   – Вы понимаете, о чем я говорю. Сама близость? Вас это страшит?
   – Нет. – Кристина старалась избегать его взгляда.
   – Тогда что?
   Она молчала, не зная, что сказать. Адриан взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
   – Скажите и позвольте помочь вам преодолеть эту глупость…
   – Вы, – откровенно ответила Кристина.
   Ответ ошеломил Адриана, но он тут же спрятал недоумение за очаровательной и самоуверенной улыбкой.
   – Я так не думаю. Уверен, если бы мы были в доме только вдвоем, то стали бы близки еще неделю назад.
   – Неделю назад… – Кристина подняла брови. Ну и наглец! Но она не позволила этому нелепому предположению сбить себя с толку. – Дело в вас, – настаивала она, – в том, какой вы.
   – Какая вы, – передразнил Адриан. – Чопорная, педантичная миссис Пинн. Почему бы вам немного не расслабиться? Томас говорит, что вы вполне способны на это.
   – Вы не имеете права обсуждать меня с Томасом.
   Снова уверенная улыбка.
   – Могу сказать то же самое вам. Вы не имеете права обсуждать меня с Эванджелин. Или с графом Мартингейтом. Или с Лили на утренней прогулке. С любым, с кем вам удается на десять минут укрыться в укромном уголке. Хотя, к счастью для меня, это случается нечасто, поскольку вы, похоже, опасаетесь людского общества. Почему, Кристина? Вы так отчаянно хотите быть со мной, что не можете смотреть мне в глаза. И я горячо желаю оказать вам услугу…
   – Оказать услугу?! – Она яростно оттолкнула его и попыталась встать на ноги, но мокрые чулки заскользили по полу. Унижение за унижением! Ей удалось подняться на колени. – Вы осел! Напыщенный, самонадеянный осел! Я имею полное право защищать себя.
   – От чего?
   – От… – Кристина не могла подобрать подходящих слов, чтобы поставить его на место. – От… того, как вы и вам подобные станут ко мне относиться! От вашего мнения о разведенной женщине!
   – И каково же оно?
   – Жалкая, одинокая или… – Кристина буквально выплюнула следующее слово: – Или потаскуха!
   Лицо Адриана утратило выражение уверенности. Он был изумлен.
   – Кристина, никто не станет говорить о вас дурно. Я этого не допущу.
   – Вы не можете контролировать мысли других людей.
   – Меня не волнует, что они думают.
   – А меня волнует! Меня волнует, что я сама о себе думаю. Я стала бы дурно думать о себе, понимаете? Я не хочу быть жалкой. Не хочу быть потаскушкой. Должно же у женщины быть еще какое-то положение, кроме жены, старой девы или любовницы богатого мужчины.
   – Монахиня, – сухо подсказал Адриан. – Христова невеста. – Он довольно неловко поднялся. Одна нога явно двигалась с трудом. – Кристина, вы должны ответить самой себе на несколько вопросов. И смириться с тем, что другие люди не всегда способны вас понять. Это называется повзрослеть.
   Ей не понравились его слова. Они слишком походили на правду.
   – Что у вас с ногой? – спросила она.
   – Мне пора.
   Но Кристина заметила, как Адриан вздрогнул, когда оперся на левую ногу.
   – Что у вас с ногой? – повторила она.
   – Я был ранен, – отмахнулся он и взял сюртук. – Нога беспокоит меня, когда я очень устаю. Хорошее прогревание обычно помогает. Где мой жилет? – Жилет лежал на полу. – Будьте добры, подайте мне его.
   Кристина подчинилась. Адриан взял жилет и поднял ее на ноги.
   Носком башмака он поддел подол ее платья.
   – Что с вами приключилось?
   – О Господи! – Кристина опустила взгляд, – Поэтому-то я здесь. – Она беспомощно смотрела на него. Как она теперь посмеет попросить его о помощи? – Карета, которую я наняла, сломалась в нескольких милях отсюда и…
   Адриан рассмеялся.
   – И вы пришли сюда попросить у меня карету? Чтобы уехать? – Веселое расположение духа снова вернулось к нему. – Сначала пытались улизнуть тайком в мое отсутствие, а потом попытались воспользоваться моим сном? – Граф насмешливо покачал головой. – Честное слово, миссис Пинн, вы очень невежливая гостья. Давно я не встречал такой несговорчивой дамы.
   – Вы мне поможете? – смиренно спросила Кристина.
   – Да, миссис Пинн. – Он снова рассмеялся. – Можете взять карету, если хотите. Хотя, думаю, вы совершите большую глупость. Как я вам уже говорил, я уезжаю. И дам вам взаймы денег без всяких условий. Не знаю, где вы найдете лучшее предложение.
   – Почему? Почему вы это для меня делаете?
   Адриан сделал шаг. Нога, казалось, сильно беспокоила его. Он поморщился, потом улыбнулся.
   – Потому что, милая дама, мне не нравится, когда люди, которые мне симпатичны, сами себя загоняют в угол. Особенно когда я легко могу помочь. – Он на ходу поднял сюртук, потом увидел шарф и вернулся за ним. – Мне пора. Надеюсь, цирюльник еще ждет меня. – Наклоняясь, он не сгибал левую ногу.
   – Ваша нога… Это во Франции?
   Адриан долго и задумчиво смотрел на Кристину. В его взгляде не было доверия. Она не знала, как это изменить. Но знала, что можно предложить ему взамен.
   – Вы узнаете женщину из ваших опиумных фантазий? Это я. До известной степени. – Она пыталась воззвать к его памяти. – Кристина Бауэр, – подсказала она. – Вы послали мне цветы. Не помните?
   Выражение его лица не изменилось.
   – Очень смутно. – Адриан тряхнул головой. – Нет, не помню.
   – Мы встретились на приеме. Вы были очень дерзки.
   Он серьезно кивнул, словно что-то припоминая. Но Кристина по глазам видела, что он ничего не помнит.
   – Полагаю, для вас это обычное дело. Я имею в виду – дразнить дам. Но вы каким-то образом узнали мое имя. И прислали мне цветы. Отец рвал и метал по этому поводу. – Кристина смущенно улыбнулась. – Не думаю, что этот инцидент много для вас значил.
   – Да, – сказал он, – наверное.
   Это были чудесные мгновения. Адриан смотрел на нее. Кристина улыбалась. Пожав плечами, он покачал головой и тоже улыбнулся.
   – Вы удивительная женщина, – сказал он и после паузы добавил: – Я очень хочу, чтобы вы остались. Я не коснусь вас, если вы так хотите.
   – Да.
   Это был инстинктивный ответ. Каким-то образом Адриан дал ей возможность остаться. Потом Кристина сообразила, как ему это удалось. Он предложил дружбу. И честность. Он точно определил, что ей нужно: деньги, надежная крыша над головой, люди. Ей снова надо стать частью общества. И он откровенно показал ей, что все это находится у нее под носом. Не важно, что он советовал стать его любовницей. Это говорила эгоистическая сторона его натуры. Но другая часть его души была исключительно искренней и чистой. И можно было воспользоваться его мудрой доброй дружбой.

Глава 11

   У Ричарда действительно были долги.
   На деньги, занятые у графа, Кристина сумела выкупить три расписки мужа и с их помощью воздействовала на него через своих адвокатов. Ричарду пришлось понять: или он сделает все, что она попросит, или она предъявит расписки. Ричард согласился, он не мог оплатить долги. Адвокаты ждали ее указаний. Кристина чувствовала себя как ребенок, который вырвался наконец на свободу. Теперь она сама распоряжалась своей судьбой и решила хоть немного насладиться этим ощущением. Ричард и адвокаты могут подождать. Она объявила, что ей нужно время, чтобы обдумать свои пожелания к постановлению о разводе.