Айзекс Мэхелия. Невольница любви

   — Точно, не повредит! У тебя есть?
   Джун кивнула и, уйдя в спальню, достала из косметички упаковку парацетамола.
   — Воды принести? — спросила она.
   — Само собой! — Синтия уже выдавливала на ладонь таблетки. — Боже, никогда в жизни больше не прикоснусь к красному вину!
   Джун протянула ей стакан с водой.
   — Много вчера выпила?
   Синтия легкомысленно пожала плечами.
   — Почем я знаю? Изрядно. Это, наверное, тоже вредно для ребенка?
   — Очень вредно, — сухо согласилась Джун, — и тебе это прекрасно известно.
   Не хватало еще, чтобы Анри удивился, с чего это я вдруг заделалась трезвенницей! — раздраженно огрызнулась Синтия. — Господи, меня тошнит!
   — Ничего удивительного.
   Джун обнаружила, что ей все труднее сочувствовать подруге, и невольно стиснула кулаки, когда Синтия вдруг вскочила и опрометью ринулась в ванную. Судя по звукам, ее действительно стошнило, и Джун, сделав над собой усилие, пошла в ванную. Вид у Синтии был такой несчастный, что Джун помимо воли стало ее жаль.
   — Тебе нужно полежать, — сказала она мягко, промокнув полотенцем влажный лоб подруги. — Пойдем. Скоро тебе полегчает. Если верить моей сестре, утренняя тошнота хуже всего.
   Синтия беспрекословно позволила отвести себя в свою спальню и уложить в постель. На ней был только шелковый халатик поверх ночной рубашки, а потому Джун без особого труда раздела ее и помогла улечься.
   — Ты ведь не скажешь Анри, правда? — жалобно спросила Синтия. — Он-то уверен, что у меня просто разболелась голова. К обеду я уже приду в себя.
   — Принести тебе что-нибудь? — участливо спросила Джун. — Тостов без масла, например?
   — Не надо. Просто позаботься, чтобы никто меня не беспокоил, ладно? Извини, что так получилось, но, честное слово, это не моя вина.
   — Знаю. — Джун успешно подавила вспышку раздражения. — Я передам, что ты плохо себя чувствуешь и выйдешь только к обеду.
   — Спасибо, — пробормотала Синтия, закрывая глаза.
   Больше здесь делать было нечего, и Джун на цыпочках вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Вернувшись к себе, она принялась наводить порядок в ванной. Занятие было не из легких, Джун быстро выбилась из сил, но нельзя же допустить, чтобы все это безобразие увидела горничная! Управившись с уборкой, она распахнула окно — хорошо бы, отвратительный запах побыстрее выветрился — и придирчиво оглядела свое отражение в большом, во весь рост, зеркале.
   Влажные от пота завитки серебристых волос прилипли ко лбу, и Джун старательно просушила их полотенцем. И снова с досадой уставилась на свое отражение. Глаза блестят, лицо разрумянилось — ничего общего с той серьезной и здравомыслящей особой, которую Джун привыкла видеть в зеркале. Даже брюки не наденешь — очень уж жарко — и Джун, обреченно вздохнув, остановилась на шортах и легкой тенниске.
   Дорогу в столовую она отыскала без особого труда. При свете дня сориентироваться в лабиринтах виллы оказалось намного проще. В высокие стрельчатые окна лился яркий солнечный свет, и снизу, из долины, плыл далекий, но отчетливый колокольный звон. В этом звуке было нечто уютное, умиротворяющее.., и Джун в который раз подивилась очарованию этих мест.
   Столовая оказалась пуста. Джун взглянула на часы — от силы восемь утра. Она и не подозревала, что еще так рано. Быть может, следовало дождаться, пока завтрак принесут в комнату?
   Хмурясь, она вышла в лоджию — и замерла, увидев, что за столом, где их вчера угощали, сидит Анри и читает газету. Сейчас стол был покрыт белой крахмальной скатертью, а кувшин с апельсиновым соком, корзинка с рогаликами и недопитая чашка кофе красноречиво свидетельствовали, что, по крайней мере, хозяин виллы не имеет привычки завтракать в постели. Кофе и рогалики пахли в высшей степени аппетитно, и все же Джун пожалела, что пришла сюда.
   Она стала тихонько пятиться, надеясь, что сумеет незаметно удалиться, но Анри сказал:
   — Не уходи. — Он сложил газету, бросил ее на стол и поднялся. — Присоединяйся ко мне.
   После того, что произошло только что в ее спальне, Джун не слишком хотелось завтракать вместе с отцом будущего ребенка Синтии.
   — Я.., я просто хотела прогуляться.
   Анри шагнул к ней, сунув большие пальцы за пояс джинсов. Сегодня утром он тоже был в черной тенниске, и этот цвет чрезвычайно ему шел. Узкие джинсы так выразительно подчеркивали его длинные мускулистые бедра, что у Джун пересохло во рту, и она немедля возненавидела себя за слабость.
   — Ты уже завтракала? — осведомился Анри, вскинув черные густые брови.
   Джун обреченно вздохнула.
   — Нет.
   — Я так и знал.
   — О, разумеется, — пробормотала она и, торопливо проскользнув мимо Анри, остановилась у высокого окна, которое выходило на залитый солнцем сад. — Ты же знаешь все, что творится на вилле, — едва слышно добавила она.
   — Не все, — мягко поправил Анри, подходя к ней. — В чем дело, Джун? Что еще я натворил?
   — Ты еще спрашиваешь?!
   — Конечно. — Анри был настроен раздражающе мирно, — Неужели на тебя так сильно подействовала вчерашняя сцена? — Он легонько коснулся губами непокорного завитка на ее виске. — По-моему, я был даже слишком сдержан…
   Джун порывисто отшатнулась.
   — Я хочу уехать!
   — Знаю. — В тоне Анри мелькнула тень раздражения. — Потому я и предлагаю тебе уехать вместе.
   — Вместе?! — Джун не верила собственным ушам. — Ты с ума сошел?!
   — Возможно. — Анри провел пальцем по ее пылающей щеке. — Я же не предлагаю удариться в бега. Просто мне подумалось, что нам не помешает хоть немного побыть наедине.
   Джун в упор посмотрела на него и презрительно отчеканила:
   — Никуда я с тобой не поеду! Ты совсем из ума выжил, если думаешь, что я могу предать Синтию…
   С губ Анри сорвалось французское слово, которого Джун прежде хоть и не слышала, но отлично поняла, что оно означает.
   — Тебе еще не надоело все время заслоняться от меня Синтией? — со злостью спросил он. Или ты считаешь, что вчера она вешалась мне на шею исключительно с моего одобрения? Нет уж — скорее ради того, чтобы произвести впечатление на тебя. Я никогда, ни разу не давал Синтии повода решить, будто наша связь — нечто большее, чем…
   — Интрижка? — язвительно подсказала Джун.
   Анри снова выругался.
   — Если тебе хочется называть интрижкой совместный уик-энд в Париже…
   — В раздражении он провел рукой по и без того не слишком гладко лежащим волосам. — Ради всего святого, Джун, поверь: я вовсе не записной развратник, каким ты меня почему-то считаешь.
   Говоря это, Анри не сводил с нее горящих глаз. Хотя Джун упорно твердила себе, что имеет дело с самым искусным лжецом в мире, сейчас она верила Анри. Верила, но от этого ей ничуть не становилось легче. Наоборот.
   — Ты ведь веришь мне, правда? — Низкий голос Анри охрип от волнения.
   Руки Анри словно сами собой легли на плечи Джун, и одному Богу известно, чем все закончилось бы, если бы из коридора не донесся размеренный стук палки.
   — О чем это вы шепчетесь? — переводя дух, осведомилась графиня.
   Джун мысленно возблагодарила всех богов на свете за то, что не дали ей совершить самую большую ошибку в жизни. Если Анри и впрямь не считал свою связь с Синтией серьезной — что же он не позаботился о предохранении от нежелательных последствий?
   — Уговариваю Джун поехать со мной в часовню святого Антония, — невиннейшим тоном отозвался Анри, незаметно опуская руки. — После завтрака, само собой. Ты не хочешь к нам присоединиться, бабуля? — Он улыбнулся. — Ты ведь обожаешь мое общество.
   — Присоединиться? — переспросила старая дама, хотя Джун могла бы поклясться, что в старческих глазах мелькнул ласковый огонек. — Если ты имеешь в виду завтрак, то я позавтракала еще час назад. Или ты приглашаешь меня поехать с вами в часовню? Вот уж вряд ли. Пригласи-ка лучше мисс Туайдел. Она, похоже, считает себя твоей почетной гостьей.
   Воцарилась неловкая пауза, потом Анри шумно вздохнул.
   — Что ж, пожалуй, — без особой охоты согласился он и повернулся к Джун. — Ты не знаешь, Синтия уже встала? Может, мне послать за ней Анетт?
   — Нет! — вырвалось у Джун, и тут же она пожалела о своей поспешности. Чего доброго, Анри решит, что она передумала и согласна поехать с ним в часовню. — Она.., она просила передать, что проведет утро в постели.
   — С чего бы это? — заинтересовалась графиня. — Быть может, съела что-нибудь?
   — Э-э.., она…
   — Или выпила? — язвительным тоном продолжала старая дама. — Мисс Туайдел, к сожалению, весьма пренебрежительно относится к своей печени.
   — Бабуля…
   Анри предостерегающе положил руку на плечо бабушки, но та отмахнулась, словно от надоедливой мухи, и ворчливо сказала:
   — Знаю-знаю, Джун — подруга Синтии и конечно же готова ее защищать…
   — Старая дама глубоко вздохнула. — Знаешь, мой мальчик, я, пожалуй, выпью с вами чашечку кофе. А потом, пока еще не стало слишком жарко, может быть, Джун согласится заглянуть со мной на сыроварню.
   Нельзя сказать, чтобы завтрак доставил Джун большое удовольствие, но все же он был куда приятнее вчерашнего ужина. Незаметно для себя она принялась рассказывать графине о своей работе, об уникальных вещах, которые проходят через ее руки, и об увлекательных историях, с ними связанных.
   Старая дама с видимым удовольствием подключилась к разговору о древностях и сама рассказала кое-что о раритетах, которые хранились на вилле.
   — Я частенько подумываю о том, что надо бы составить каталог, — задумчиво говорила она. — Скажите, Джун, вам никогда не приходило в голову применить свои профессиональные навыки частным, так сказать, образом? Ваш энтузиазм и опыт стали бы немалым подспорьем владельцам библиотек и коллекций.
   — Берегись, Джун, бабуля, кажется, предлагает тебе работу, — бесстрастным тоном заметил Анри.
   Боже мой, подумала Джун, если бы я только не знала, к чему привела его «несерьезная связь» с Синтией!
   — Я только говорю о том, что Джун и самой должно быть очевидно, — отрезала старая дама прежде, чем ее смятенная собеседница успела вставить хоть слово. — Пойдемте, дорогая моя.
   Времени у нас немного. Если вы с Анри хотите съездить в часовню, нам лучше не мешкать.
   — Да, но… — Джун собиралась вежливо сказать, что никуда хочет ехать, но графиня опять опередила ее.
   — Вы разве не хотите посмотреть, как делают сыр? — удивилась она, и Джун обреченно кивнула.
   — Очень хочу.
   Ощущая спиной насмешливый взгляд Анри, она рука об руку со старой дамой вышла через дверь, которую предусмотрительно распахнула перед ними служанка.
   Очень скоро Джун поняла, что графиня пригласила ее на прогулку не случайно. Для своих более чем преклонных лет старая дама была поразительно проницательной. Ведя свою гостью по помещениям сыроварни, она продолжала разговор о работе и жизненных планах Джун и вела беседу так искусно, что очень скоро, к невольному восхищению молодой женщины, вытянула из нее все, что желала узнать.
   Рассказ о болезни матери графиня выслушала с неподдельным сочувствием, но тут же непреклонно объявила, что Джун поступила правильно, решив устроить себе отпуск.
   — Вы еще слишком молоды, чтобы взваливать на себя такую непосильную ношу, — категорически заявила она. — А теперь пойдем в кладовку, где зреют наши восхитительные сыры, быть может, нам позволят попробовать хоть кусочек.
   На виллу они вернулись часа через два, и Джун беспокоилась, что графиня слишком устала.
   — Чепуха, дитя мое! — бодро отнекивалась старая дама, хотя при этом тяжело опиралась на руку своей спутницы. — Если бы я щадила себя, то давно уже превратилась бы в беспомощного инвалида, а уж такого безобразия я допустить не намерена.
   Джун не знала, радоваться или огорчаться, когда увидела, что Анри на лоджии нет. Горничная осведомилась у графини, не нужно ли чего, и старая дама велела принести кофе на двоих. Джун не слишком хотелось кофе, но волей-неволей пришлось составить компанию графине.
   Та уже удобно расположилась в мягком кресле с высокой спинкой, которое занимала и вчера, но вот Джун никак не могла усидеть на месте. Где же все-таки Анри? Неужели решил навестить Синтию?
   — Вы, кажется, сказали, что мисс Туайдел намерена провести в постели весь день? — любезно осведомилась графиня, и в ее голосе Джун почудилось тайное злорадство.
   — Нет, она собиралась спуститься к обеду, — ответила она, не решаясь взглянуть собеседнице в глаза. — Наверное, мне бы следовало зайти к ней и узнать, как она себя чувствует.
   — Уверена, что рано или поздно мисс Туайдел к нам присоединится. А вот и Анри. Мы уж беспокоились, что ты передумал.
   Вот уж о чем у Джун и в мыслях не было беспокоиться — как раз наоборот! Скорее она уповала на такое везение, но, судя по лицу Анри, напрасно.
   — Кое-какие проблемы, — пояснил он любезно, и от его низкого бархатистого голоса Джун бросило в дрожь. — По счастью, мне быстро удалось их устранить, и теперь я в полном распоряжении нашей гостьи.
   — О, я вовсе не… — начала было Джун, но графиня на полуслове оборвала ее возражения.
   — Глупости, дитя мое! Прогулка вам вовсе не повредит. — И усмехнулась, сплетя на коленях узловатые старческие пальцы. — Если мисс Туайдел соизволит выйти из своей спальни до вашего возвращения, я возьму на себя труд сказать ей, куда вы отправились.
   Джун смирилась с поражением, однако постаралась потянуть время.
   — А.., может быть, сначала допьем кофе?
   Старая дама усмехнулась.
   — Бьюсь об заклад, что вы согласились пить кофе только ради того, чтобы составить мне компанию. Идите, идите. Увидимся за обедом.
   Машина Анри уже стояла перед виллой. В два шага он обогнал Джун и с подчеркнутой галантностью распахнул перед ней дверцу. Джун неуклюже опустилась на сиденье рядом с водительским, стараясь не замечать насмешки во взгляде своего спутника.
   — Улыбнись, — посоветовал Анри, сев за руль. — Бабуля наверняка на нас смотрит. Чего доброго, решит, что ты согласилась поехать со мной, только чтобы сделать ей приятное.
   — Между прочим, так оно и есть.
   Анри пожал плечами.
   — Уймись. Бьюсь об заклад, что на самом деле ты меня вовсе не ненавидишь.
   — Смотри, не проиграй, — буркнула Джун и демонстративно отвернулась.
   Анри негромко рассмеялся, и машина помчалась по длинной, обсаженной тополями аллее.

Глава 11

   Часовня святого Антония находилась высоко в горах. Вначале Джун любовалась великолепием горных пейзажей, но невольно вцепилась в сиденье, когда автомобиль стремглав помчался по самому краю ущелья, по узкой дороге, которая, извиваясь змеей, вела к часовне.
   — Не бойся, — вполголоса бросил Анри, заметив ее испуг.
   Джун изо всех сил постаралась сделать вид, что ничего не боится, но, когда машина остановилась, осталась сидеть — опасалась, что попросту не удержится на ногах. Лишь когда Анри, миновав полуразрушенные ворота, скрылся во внутреннем дворе, она решилась выбраться из машины — и тут же оперлась на капот. Здесь, наверху, было куда холоднее, чем в согретой солнцем долине, и тепло, исходившее от капота, было приятным.
   Анри вернулся и вопросительно взглянул на Джун.
   — Отсюда открывается великолепный вид, пояснила она, точно оправдываясь. Ее пробирала дрожь при одной мысли, что назад им придется возвращаться той же дорогой.
   — Да, пожалуй, — снисходительно согласился он. — Ну как, пришла в себя?
   Джун мгновенно выпрямилась.
   — Я в этом и не нуждалась.
   — Вот и славно. — Он иронически усмехнулся. — А мне было почудилось, что ты испугалась.
   Он шагнул к Джун, и она непроизвольно попятилась. Однако Анри лишь показал на раскинувшуюся далеко внизу долину и сказал:
   — А вон мой дом.
   Джун судорожно сглотнула — с такой высоты огромная вилла была похожа на кукольный домик.
   — Успокойся, — мягко промолвил Анри, который, похоже, отлично понимал, что творится с его спутницей. — Пойдем, я покажу тебе алтарь в часовне.., вернее, в том, что от нее осталось, — уточнил он, увлекая Джун за собой. -« Туристы здесь бывают редко, думаю, тебе не надо объяснять почему. Оттого-то развалины так хорошо и сохранились. Будь часовня подоступнее, человеческое любопытство давно бы уже превратило его в щебень.
   Джун удивляло, что кому-то вообще пришло в голову построить часовню в столь недоступном месте. Одна стена была попросту частью скалы, а за ней зияла бездонная пропасть. Никогда прежде Джун не страдала приступами головокружения, но сейчас ей стало не по себе и она поймала себя на том, что старается держаться от пропасти подальше. Спутник же ее как ни в чем не бывало уселся на узеньком карнизе.
   — Подойди-ка! — позвал Анри. — Да подойди же, не бойся! Я не дам тебе упасть.
   — Я и не боюсь! — раздраженно огрызнулась Джун, но пошла на зов без особой охоты.
   — Будем считать, что я тебе поверил, — без улыбки отозвался он, бесцеремонно ухватив Джун за руку. — Ближе, ведь не сброшу же я тебя в пропасть.
   И с этими словами усадил Джун к себе на колени, крепко обхватив ладонями ее стройные бедра.
   Джун, однако, не обратила на это внимания — так велико было опасное очарование высоты.
   — Вон там, — шепотом сказал Анри, указывая на поросший соснами уступ,
   — видишь, орлиное гнездо. И в нем, похоже, несколько орлят.
   — О да! — выдохнула Джун. — Да, вижу! А откуда ты знал, что там есть гнездо?
   — Понятия не имел. Просто заметил, как орел летал над уступом, а потом нырнул вниз с добычей в клюве. Я, конечно, знал, что в долине живут орлы, но гнезд их прежде не видел.
   Джун посмотрела в его темные глаза, и вдруг ее охватило смятение. Лишь сейчас она осознала, что сильные ладони Анри крепко обхватили ее бедра чуть пониже шорт. Джун невольно отпрянула — и отчаянно взмахнула руками, ощутив, как земля угрожающе уходит из-под ног.
   Анри действовал стремительно — и вот уже Джун, вне себя от ужаса, вцепилась в его плечи.
   Одним рывком он оттащил ее от опасного карниза, и она облегченно перевела дух, привалившись спиной к каменной кладке.
   Джун трясло от пережитого страха. Анри бережно провел ладонью по ее виску, отвел со лба влажную прядку и сказал ласково:
   — Все в порядке. Я же говорил, что не дам тебе упасть.
   — Легко сказать! — пробормотала она, безуспешно сражаясь с постыдной дрожью. — Я уже д-думала, что…
   — Знаю, знаю. — Анри прижал палец к ее дрожащим губам. — Но этого не случилось. И не случится, поверь мне! — Глаза его потемнели. — Пока я жив — не допущу, чтобы с тобой случилась беда!
   У Джун перехватило дыхание, и только теперь она сообразила, что по-прежнему цепляется за его плечи. С немалым усилием она разжала пальцы.
   — Что ж.., спасибо, — Она неловко улыбнулась, остро осознавая, что Анри близко, совсем рядом… — Не думаю, правда, что ты сумеешь беречь меня всю жизнь.
   — Почему?
   — Почему? — Ей отчаянно хотелось отвернуться, но она никак не могла отвести взгляда от его темных, пугающих, притягательных глаз. — Ну.., потому что это всего лишь слова. Когда я уеду, ты при всем желании не сможешь вмешаться в мою жизнь.
   — Вот как… — Теперь Анри смотрел на ее губы, и Джун вжалась спиной в каменную стену, пытаясь овладеть своими смятенными чувствами. — Когда ты уедешь… Понимаю. А если я тебя не отпущу?
   Джун затрепетала. Помни о Синтии, жестко сказала она себе. Вспомни, зачем Анри устроил эту поездку, вспомни, как пренебрежительно обращается он с твоей подругой!
   И все же.., все же…
   — А как же твоя бабушка? — спросила она, презирая себя за слабость. — И.., дочь?
   Не говоря уже о твоем будущем ребенке! — хотела крикнуть Джун, но не могла.
   — Почему ты вечно прячешься от своих чувств за какими-то нелепыми оправданиями? — негромко спросил Анри, водя пальцем по тонкой жилке, которая билась на ее шее. Затем ладонь его скользнула ниже и накрыла грудь Джун, очерченную мягкой тканью тенниски. — Ты ведь хочешь меня, милая, верно? И я хочу тебя.
   — Не-е-ет… — простонала она.
   — Да!
   Анри придвинулся совсем близко, и Джун всем телом ощутила близкий пугающий жар его плоти. Разумом она понимала, что не может, не смеет подпускать его так близко, но ничего не могла с собой поделать. Джун жаждала поцелуя Анри всем своим существом, даже если это будет последний поцелуй в ее одинокой и безрадостной жизни.
   Синтия ничего не узнает, отрешенно думала она. Я ей не скажу. Да и о чем говорить? Всего-то один поцелуй…
   Секунду спустя Джун поняла, как ошибалась.
   Анри уже целовал ее, и до сих пор она помнила вкус того поцелуя, но на сей раз все было иначе. Сейчас его поцелуй был жарким, чувственным, ненасытным, и, прежде чем Джун успела опомниться, она целиком оказалась во власти горячих и твердых мужских губ. Сладостный огонь заструился по ее жилам, истома охватила тело, и она глухо застонала, позабыв обо всем на свете, кроме этого неистового поцелуя, — Боже мой, Джун! — выдохнул Анри, оторвавшись на миг, и снова впился жадным поцелуем в ее мягкие, податливые, влажные губы.
   Никогда еще Джун так не целовали, никогда еще она так не отвечала на поцелуй. Хмельная страсть пьянила как вино, кружила голову, сердце стучало неистово и гулко. Будто во сне, Джун смутно ощущала, что ладони Анри проникли под ее тенниску и теперь ласкают ее груди. Жалкий остаток здравого смысла в затуманенной голове Джун пискнул было, что все это следует прекратить, но тут Анри сжал пальцами ее отвердевший тугой сосок
   — и желание полыхнуло в ней с такой силой, что у нее подкосились ноги.
   Словно сквозь вату донеслось до нее мерное звяканье колокольчиков. Джун еще не успела понять, в чем дело, а Анри уже отстранился.
   — Проклятье! — процедил он сквозь зубы.
   Джун сообразила, что к воротам движется стадо, и, когда пастух загнал коз во двор часовни, успела кое-как привести в порядок одежду и теперь лихорадочно поправляла растрепанную косу.
   Анри завел разговор с пастухом, и она отвернулась, не желая, чтобы этот человек увидел ее пылающее лицо. Губы распухли от поцелуев.., что подумает пастух? А впрочем, он ведь будет недалек от истины. Только его неожиданное появление и спасло Джун от окончательного падения.

Глава 12

   Джун душило отвращение к себе, и, лишь когда они вернулись в машину, она нашла в себе силы заговорить.
   — Полагаю, именно затем ты меня сюда и привез. Экая жалость, что пастух явился не вовремя и разрушил твои хитроумные планы!
   — Не было у меня никаких хитроумных планов, — заверил Анри, избегая смотреть на Джун. — Пристегни ремень. Обратный путь так же небезопасен, как дорога сюда.
   — Знаю.
   Одно хорошо: то, что случилось на руинах часовни, лишило Джун страха перед крутыми поворотами горной дороги. По правде говоря, она даже жалела, что Анри хороший водитель.
   Малейшая его ошибка — и машина рухнула бы в пропасть навстречу верной погибели. Если бы не больная мать, Джун даже обрадовалась бы такому повороту событий. Она и так уже потеряла всякое уважение к себе.
   Лишь когда подъехали к воротам виллы, Джун очнулась от горьких мыслей и вернулась к реальности.
   — Как я выгляжу?
   Мрачное лицо Анри слегка прояснилось.
   — Как всегда божественно.
   — Я не это имела в виду! — раздраженно воскликнула Джун. — Комплименты мне не нужны, тем более от тебя! — Она перевела дыхание. Скажи честно, как я выгляжу, вот и все. Может кто-нибудь догадаться, что.., что…
   — Что мы целовались? — сухо уточнил Анри. И это все, что тебя беспокоит, — догадается кто-нибудь или нет?
   — По правде говоря — да. — Джун невольно покраснела, заново переживая случившееся. — Я же знала, знала, что не должна с тобой ехать!
   Что бы там ни говорила твоя бабушка…
   — Зачем же так мрачно? — осведомился Анри. — Тебе разве не понравилось?
   — Нет!
   — Даже гнездо орла?
   — А… — Джун слабо отмахнулась. — Да нет, зрелище было восхитительное, но если бы только я знала, что ты используешь его для…
   — Для своих хитроумных планов? — желчно уточнил Анри. — Опомнись, милая! Откуда я мог знать, что тебе вздумается прыгнуть в пропасть без страховки?
   Она метнула в него ненавидящий взгляд.
   — Так и знала, что ты станешь надо мной смеяться!
   — Вовсе я не смеюсь, — устало возразил он. — Просто я уверен, что причина твоего дурного настроения — не только и не столько в моем мнимом коварстве.
   — О да! — от всего сердца согласилась Джун. — Дело еще и в твоих отношениях с Синтией.
   — С Синтией? — искренне удивился Анри. — Ну нет, все дело в наших с тобой отношениях.
   Никогда не думал, что смогу увязнуть так серьезно, но теперь уже поздно. Нужно что-то решать.
   — Этого только не хватало!
   Джун ужаснулась до глубины души при мысли, что Анри вздумает поговорить с Синтией начистоту. Впрочем, машина уже подъезжала к дому, и продолжать разговор не было возможности.
   — Ты так и не сказал, как я выгляжу.
   — Замечательно! — раздраженно рявкнул Анри. — Просто великолепно! А что еще ты хотела от меня услышать? Что по твоему лицу всякий поймет, чем мы занимались в часовне?
   У Джун упало сердце.
   — Что, вправду видно?
   — Сейчас узнаем. — Анри ухмыльнулся. — Похоже, нам приготовлена торжественная встреча.
   Джун решила вначале, что он ее дразнит, но Анри оказался прав — на террасе и впрямь собрались графиня, Софи и дядюшка Бруно… Как раз в тот миг, когда Джун решила вздохнуть с облегчением, она увидела Синтию. Подруга полулежала в шезлонге, наполовину скрытая огромным цветастым зонтиком, — оттого-то Джун и не сразу разглядела ее.