Она кивнула:
   — Да, когда он сбегал по ступенькам, держал в одной руке пистолет, а другая была в крови. Но это я забегаю вперёд. До этого я услышала, как лает Макс. Да так громко и злобно никогда прежде этот пёс не лаял. И ещё там шла какая-то возня. Топали, какой-то человек орал, а Макс стучал когтями по полу. А потом я услышала звук удара, и бедный старый Макс так взвыл! И кто-то начал колотить в дверь Ли. Я снова услышала топот ног, и, похоже, все эти люди бежали к пожарной лестнице. Я выглянула из окна кухни и увидела, как бегают во дворе эти люди. А двое или трое лезут по пожарной лестнице наверх. Ну прямо как в кино, по телевизору! Тогда я подошла к двери и посмотрела в глазок. Тут и увидела, как тот почтальон выходит из дома. Наверное, потом обошёл его и присоединился к своим, во дворе. Точно не знаю.
   Конни заёрзал в кресле.
   — Скажите, а на тех, других людях тоже были униформы?
   Миссис Картер странно взглянула на него:
   — Ну уж вам лучше знать.
   Рейнольдс удивилась:
   — Что вы хотите этим сказать?
   Но миссис Картер, не ответив на вопрос, продолжила свой рассказ:
   — Когда они выбили заднюю дверь, включилась сигнализация. Ну и тут подъехала полиция.
   — И что было дальше, после того, как приехала полиция?
   — Эти люди все ещё были здесь. По крайней мере, часть из них.
   — И полиция арестовала их?
   — Ну разумеется, нет. Полицейские увезли Макса и позволили им продолжить обыск.
   — Но почему же полиция разрешила им остаться?! — воскликнула Рейнольдс.
   — Да по той же причине, по какой я пустила вас в дом.
   Рейнольдс и Конни переглянулись, потом снова уставились на миссис Картер.
   — Вы хотите сказать... — начала Рейнольдс.
   — Я хочу сказать, — торжественно заявила миссис Картер, — что эти люди тоже были из ФБР.

Глава 25

   — Можешь наконец объяснить, что мы здесь делаем, Ли? — спросила Фейт. По дороге из аэропорта они сменили уже третье такси. Водитель последнего высадил их по просьбе Ли в каком-то странном месте, и они, как казалось Фейт, шли по пустынным заброшенным улочкам вот уже несколько миль.
   Ли взглянул на неё:
   — Правило номер один. Когда находишься в бегах, всегда помни, что они могут найти такси или таксиста, подвозившего и высадившего тебя. Так что никогда не выходи из машины в месте назначения. — Он указал рукой вперёд. — Мы уже почти пришли. — Ли вынул контактные линзы, и глаза его вновь обрели синий цвет. Линзы он аккуратно поместил в маленький пакетик, который убрал в сумку. — Эти штуки достали меня. Страшно вредно для глаз.
   Фейт смотрела в указанном направлении, но не видела ничего, кроме ветхих домишек, разбитого тротуара, чахлых деревьев и лужаек. Шли они параллельно трассе федерального значения под номером 1, известной также в Виргинии как автомагистраль Джефферсона Дэвиса, президента Конфедерации. «Какая ирония судьбы, что мы оказались здесь», — подумала Фейт. Ведь известно, что Дэвис и сам долгое время находился в бегах. После Гражданской войны за ним гонялись по всему Югу, пока ребята в синей униформе наконец не схватили его, и Дэвис отсидел в тюрьме немалый срок. Фейт хорошо знала эту историю и вовсе не хотела повторять печальную участь Дэвиса.
   Она редко бывала в этой части северной Виргинии. Индустриальная зона, много мелких предприятий, лавок, мастерских по ремонту грузовиков и лодок, а также блошиный рынок, разместившийся в таком ветхом и старом здании, что даже войти туда было страшно — того и гляди, обрушится прямо тебе на голову. Фейт удивилась, когда Ли вдруг завернул за угол и направился к Джефф Дэвис. Она прибавила шагу и поравнялась с ним.
   — А не лучше ли нам вообще убраться из города? Ведь сам говорил, ФБР способно на все. И потом, нас преследуют какие-то люди, о которых ты не желаешь говорить. Мне почему-то кажется, что они гораздо опаснее. К чему разгуливать по каким-то окраинам?
   Ли так резко остановился, что она налетела на него. Словно в стену врезалась.
   — Считай меня полным болваном, кем угодно, но я не могу избавиться от ощущения, что чем больше ты получаешь информации, тем больше появляется у тебя в голове дурацких идей. И кончится это тем, что оба мы окажемся покойниками.
   — Послушай, я очень сожалею о том, что произошло в аэропорту. Ты прав, я вела себя глупо. Но у меня были на то основания.
   — Все твои основания — чушь и дерьмо! Вся твоя жизнь — сплошная ошибка! — Ли развернулся и зашагал дальше.
   Фейт догнала его, вцепилась в рукав.
   — Ладно. Раз ты так считаешь, почему бы нам не разбежаться? Прямо сейчас. Каждый пойдёт своей дорогой. Каждый будет отвечать только за себя.
   Ли остановился и подбоченился.
   — Из-за тебя я не могу теперь вернуться домой, не могу пользоваться своей кредитной картой. Пистолет пропал, феды наступают на пятки, а в бумажнике всего четыре доллара. Так что ваше предложение не принято, леди.
   — Хочешь, возьми половину моих наличных.
   — И куда же именно ты направишься?
   — Может, вся моя жизнь действительно сплошная ошибка, но поверь, я в состоянии сама о себе позаботиться.
   Ли покачал головой:
   — Нам надо держаться вместе по целому ряду причин. И одна из главных заключается вот в чем. Если вдруг феды нас все-таки схватят... Словом, хочу, чтобы ты прямо при них поклялась могилой родной матери, что ты невинна, как новорождённое дитя, и угодила во весь этот кошмар по чистой случайности.
   — Но, Ли!..
   — Все. Вопрос закрыт.
   Он быстро зашагал дальше, и Фейт прекратила спор. На самом деле она вовсе не хотела остаться одна. Они дошли до автомагистрали номер один и перешли улицу на зелёный свет.
   — Теперь стой и жди здесь. — Ли поставил сумки на землю. — Есть шанс, что меня узнали и выследили, куда я иду. А потому не хочу, чтобы ты оказалась рядом.
   Фейт огляделась. За её спиной высилась металлическая изгородь высотой футов в восемь, оплетённая сверху колючей проволокой. За изгородью бегал по двору доберман. Чуть поодаль виднелась лодочная ремонтная мастерская. Неужели лодки и катера требуют такой усиленной охраны, удивилась она. Впрочем, тут такой район, что всего можно ожидать. На углу стояло совершенно безобразное блочное здание с красными полотнищами на окнах. Они рекламировали новые и подержанные мотоциклы по самым низким в городе ценам. К зданию примыкала автостоянка, забитая двухколесными машинами.
   — Прикажешь стоять тут одной и ждать? — сердито спросила она.
   Ли достал из сумки бейсболку, надел тёмные очки.
   — Да! — отрезал он. — Или это кто-то другой говорил мне минуту назад, что может сам о себе позаботиться?
   Не найдя достойного ответа, Фейт промолчала и мрачно наблюдала за тем, как Ли перешёл через улицу и скрылся в дверях мотоциклетного автосалона. Она ждала и вдруг ощутила за спиной чьё-то присутствие. Обернулась и встретилась взглядом с огромным доберманом. Каким образом он выбрался на улицу — уму непостижимо. Очевидно, меры безопасности не включали надёжные запоры на воротах. Пёс ощерил острые клыки и тихо, угрожающе зарычал. Фейт медленно отступила назад и подхватила сумки. Держа их перед собой, она начала отходить к стоянке с мотоциклами. Тут доберман почему-то потерял к ней всякий интерес и вернулся во двор, за изгородь.
   Фейт с облегчением вздохнула и поставила сумки на землю. Она заметила двух упитанных тинейджеров, которые разглядывали подержанную «ямаху» и строили ей глазки. Надвинув бейсболку пониже на лоб, Фейт отвернулась и сделала вид, что внимательно рассматривает новенький, сверкающий красным лаком «кавасаки», который тоже здесь продавался, хотя это казалось удивительным. На противоположной стороне улицы находился ещё один бизнес-центр, где сдавали в аренду тяжёлое оборудование для строительства. Фейт не сводила глаз с крана, вздымавшегося над землёй на добрые тридцать футов. С крана свисала на толстом кабеле кабинка лифта, на нем ярко-красной краской было выведено два слова: «АРЕНДУЙ МЕНЯ». С этим миром Фейт столкнулась впервые. Она много путешествовала, повидала почти все крупные города и столицы, знала, что такое высокие политические ставки, требовательные клиенты, огромные властные и денежные ресурсы. Словно тяжёлые мельничные колёса, вся эта махина перемалывала людей, а они зачастую даже не подозревали об этом. И тут вдруг Фейт поняла, что настоящий, реальный мир находится здесь, и символ его — вот этот двухтонный лифт, болтающийся на канате, точно рыбка на леске. Возьми меня в аренду. Возьми на работу людей. Построй что-нибудь.
   Дэнни освободил Фейт от тягот этой простой повседневной жизни. И она не сидела сложа руки, а старалась делать людям добро, хоть как-то улучшить этот мир. Десять лет Фейт помогала людям, отчаянно нуждавшимся в её помощи. Возможно, одновременно с этим она освобождалась от глубоко укоренившегося в ней чувства вины. Вины, которая зародилась ещё в юности, когда Фейт наблюдала за махинациями отца, пусть даже он занимался ими с самыми добрыми намерениями, за той болью, какую он приносил людям. Фейт всегда боялась подвергать анализу этот период своей жизни.
   Услышав шаги за спиной, Фейт обернулась. К ней направлялся мужчина в джинсах, высоких чёрных ботинках на шнуровке и майке с логотипом мотоциклетного салона. Молодой, лет двадцати с небольшим. Высокий, широкоплечий, с немного сонными глазами, но в целом весьма симпатичный. Он знал, что симпатичный, и шёл пружинистой петушиной походкой.
   А по лицу было видно, что Фейт интересует его не только как потенциальная покупательница двухколесного транспорта.
   — Могу ли я чем-нибудь помочь вам, мэм? Вам что-то угодно?
   — Нет, просто смотрю. И поджидаю друга.
   — Вот, посмотрите, какая чудесная игрушка. — И он указал на мотоцикл фирмы «БМВ», который даже на взгляд неискушённой Фейт стоил бешеных денег. Причём, по её мнению, выброшенных на ветер денег. Но с другой стороны, разве сама она не гордилась своей роскошной и большой машиной — седаном «БМВ», что стояла в не менее дорогом подземном гараже в Маклине?
   Парень провёл ладонью по баку для горючего.
   — Мурлыкает, что твой котёнок. О красивых вещах надо заботиться, тогда они будут приносить тебе радость. Да, хороша игрушка. — Лицо его расплылось в широкой сладострастной улыбке. Потом он поднял на Фейт глаза и подмигнул. — Не грех прокатиться.
   «Неужели есть девушки, способные клюнуть на такое примитивное заигрывание?» — подумала Фейт.
   — Я на них не катаюсь. Просто использую, когда нужно, — не задумываясь ответила Фейт и тут же пожалела о своих словах.
   Улыбка парня стала ещё шире.
   — Самые толковые слова, какие я слышал за весь день, — усмехнулся он. — Так, значит, используете, когда нужно? Это я понимаю. — Он захохотал. — Ну а как насчёт того, чтобы испытать, так сказать, моё оборудование? Давайте, залезайте. Не пожалеете, моя сладкая.
   Фейт залилась краской.
   — Мне не слишком нравится...
   — Ну, ну, не надо злиться. Если что когда понадобится, то звать меня Рик. — Он протянул ей карточку и снова подмигнул. А потом тихо добавил: — Домашний телефон на обратной стороне, детка.
   Фейт с неприязнью смотрела на карточку в его руке.
   — Поняла, Рик. Но хотелось бы быть откровенной с тобой до конца. Как думаешь, ты способен воспринять всю правду?
   Теперь парень смотрел уже не так уверенно.
   — Я на все руки мастер, детка.
   — Рада слышать. Так вот, мой друг только что зашёл к вам в контору. Он примерно твоего роста, вот только сложен, как настоящий мужчина.
   Рука с зажатой в ней карточкой безвольно опустилась, Рик хмуро и с недоумением взирал на неё. Фейт поняла: о заигрывании он сейчас уже не помышляет. Но соображал парень туговато, со скрипом, и ему никак не удавалось осмыслить услышанное.
   Фейт не сводила с него оценивающего взгляда.
   — А плечи у него шириной со штат Небраска, и ещё я, кажется, забыла упомянуть, что он был чемпионом по боксу во флоте.
   — Правда, что ли? — пробормотал Рик и сунул карточку в карман.
   — Можешь сам убедиться. Вот он. Подойди и спроси. — И она указала на вход в здание.
   Рик обернулся и увидел выходящего из салона Ли; он нёс два шлема и два комбинезона для мотоциклистов. Из нагрудного кармана куртки торчала какая-то карта. Несмотря на просторную и мешковатую одежду, телосложение его впечатляло. Ли подозрительно взглянул на Рика.
   — Мы с вами знакомы? — строго спросил он.
   Рик нервно улыбнулся и сглотнул слюну, не сводя глаз с внушительной фигуры.
   — Н-нет, сэр, — пробормотал он.
   — Тогда какого черта тебе здесь надобно, приятель?
   Тут вмешалась Фейт:
   — О, он просто интересовался, какие принадлежности для езды на мотоцикле мне хотелось бы приобрести, верно, Рики? — И она одарила молодого продавца обворожительной улыбкой.
   — Да. Верно. Все правильно. Что ж, до встречи. — И Рик чуть ли не бегом бросился в магазин.
   — Прощай, дорогуша! — крикнула ему вслед Фейт.
   Ли смотрел хмуро.
   — Я же велел ждать на той стороне улицы. Неужели тебя нельзя ни на минуту оставить?
   — Со мной вдруг захотел познакомиться доберман. И я сочла, что отступление — лучший выход.
   — Как же, так тебе и поверил. Небось подговаривала этого парня напасть на меня, чтобы воспользоваться моментом и удрать?
   — Не болтай ерунды, Ли.
   — Знаешь, я почти жалею, что этого не произошло. Хороший предлог поработать кулаками и выпустить пар. Нет, правда, чего ему было надо?
   — Парнишка хотел мне кое-что продать, но не мотоцикл, это точно. А это что? — Фейт указала на шлемы и комбинезоны.
   — Самое подходящее обмундирование для мотоциклистов в это время года. При скорости шестьдесят миль в час знаешь как продувает.
   — Но у нас нет мотоцикла.
   — Теперь есть.
   Фейт пошла за Ли, завернула за угол и увидела огромный мотоцикл марки «хонда — голдуинг SE». Футуристический дизайн, хромированные детали, оснащение по последнему слову техники — на такой машине мог бы раскатывать сам Бэтмен. Он был серо-зеленого тона с перламутровым отливом и с более тёмной серо-зеленой окантовкой и имел два сиденья с мягкими спинками, одно водительское, другое пассажирское, сзади. Пассажир мог устроиться там уютно, как бейсбольный мячик в перчатке-ловушке. Большая и надёжная машина идеально подходила для дальних загородных прогулок.
   Ли вставил ключ в замок зажигания и начал натягивать комбинезон поверх одежды. Кивнув, он указал Фейт на второй.
   — И куда же мы поедем на этом монстре?
   Ли застегнул молнию.
   — Прямо до твоего маленького уютного домика в Северной Каролине.
   — Весь этот путь... на мотоцикле?
   — Машину без кредитной карты и удостоверения личности напрокат не возьмёшь. На наших с тобой машинах тоже далеко не уедешь. На поезд, самолёт или автобус мы сесть не можем. Там все перекрыто. Так что остаётся улететь на собственных крыльях, которые, считай, теперь у нас есть.
   — Никогда раньше не водила мотоциклы.
   Ли снял солнечные очки.
   — Тебе не придётся его вести. Для чего, по-твоему, здесь я? Ну, так что скажешь? Хочешь, прокачу с ветерком? — И он сверкнул белозубой улыбкой.
   Едва он успел произнести эти слова, как Фейт точно громом поразило. Она смотрела на Ли, оседлавшего мотоцикл, а перед глазами стояла картинка из юности. К тому же в этот момент, словно повинуясь некой высшей силе, из-за облаков выглянуло солнце. Без того ярко-голубые глаза Ли засияли, как сапфиры. Фейт вдруг поняла, что не в силах пошевелиться. Да что там говорить, она едва дышала, а колени дрожали.
   Это было в пятом классе, во время каникул. Мальчик с глазами взрослого мужчины, точно такого же цвета, как у Ли, подъехал на мотоцикле к качелям, где Фейт сидела и читала книжку.
   «Хочешь прокачу?» — спросил он её. «Нет», — ответила она и тут же уронила книжку и уселась на заднее сиденье. Они «гуляли» месяца два, строили планы на будущее, клялись друг другу в вечной любви, хотя проявления страсти ограничивались пока лишь робким поцелуем в губы. А потом умерла мама, и отец увёз Фейт. На секунду ей показалось, что Ли и есть тот самый мальчик, только теперь уже взрослый. Она судорожно пыталась вспомнить, как звали её первую любовь. Может, Ли?.. И вспомнила Фейт обо всем этом лишь потому, что колени у неё задрожали, как тогда, на площадке с качелями. И ещё потому, что мальчик произнёс те же самые слова, что и Ли, а солнце вот так же высветило синеву его глаз. И ей тогда показалось, что сердце вот-вот разорвётся. Как сейчас.
   — Все нормально? — спросил Ли.
   Чтобы не упасть, Фейт ухватилась за одну из ручек руля.
   — И что же, они позволят вот так просто уехать на этой машине?
   — Это заведение принадлежит моему брату. Мы с ним изобрели хороший предлог. Испытание машины в поездках на дальнее расстояние.
   — Нет, просто уму непостижимо. — Как и тогда, в пятом классе, Фейт стояла в нерешительности, хотя знала, что сядет на этот мотоцикл.
   — А какая у нас альтернатива, когда агенты висят на хвосте? Если вдуматься, в сравнении с этим поездка на такой красивой «хонде» — одно удовольствие. — С этими словами Ли опустил прозрачное «забрало» на шлеме таким решительным жестом, словно ставил точку в этом бессмысленном, по его мнению, споре.
   Фейт натянула комбинезон, Ли помог ей застегнуть длинную молнию, а потом надеть шлем и застегнуть под подбородком так, чтобы не жало. Затем он погрузил сумки в просторный багажник, и Фейт уселась на сиденье за его спиной. Ли завёл мотор, позволил ему поработать с минуту и надавил на педаль газа. Машина так сильно рванула с места, что Фейт буквально вдавило в подушки заднего сиденья. Чтобы не потерять равновесия, она обхватила Ли обеими руками. И вот резвая и тяжёлая, весом восемьсот с лишним фунтов, машина выехала на автомагистраль Джеффа Дэвиса и направилась к югу.
   Услышав прозвучавший прямо в ушах голос, Фейт едва не свалилась с сиденья.
   — Успокойся, в шлемофонах установлены наушники радиосвязи, — произнёс голос Ли. Очевидно, он почувствовал, что Фейт испугалась. — Ты когда-нибудь добиралась на машине до своего загородного дома?
   — Нет, только летала.
   — Ладно, ничего. У меня есть карта. Поедем к югу по 95-му шоссе до Ричмонда. А там выедем на автомагистраль 64. Она и приведёт нас к Норфолку. Отсюда это кратчайший путь. Перекусим где-нибудь по дороге. Думаю, до наступления темноты доберёмся. Согласна?
   Фейт кивнула:
   — О'кей.
   — А теперь откинься на спинку и постарайся расслабиться. Ты в надёжных руках.
   Но вместо этого Фейт ещё плотнее прижалась к спине Ли, обхватила его за талию и держала крепко-крепко. Она погрузилась в воспоминания о тех божественных двух месяцах, которые пережила в пятом классе. Возможно, это знак свыше. Может, им действительно надо уехать далеко-далеко и никогда уже не возвращаться. Добраться до границы на берегу океана, взять напрокат лодку, доплыть на ней до какого-нибудь островка в Карибском море, туда, где не будет ни одной живой души, кроме них. Они построят там хижину, она научится вести хозяйство, готовить из кокосов или бананов, а Ли займётся охотой или рыбной ловлей. И каждую ночь они будут заниматься любовью в лунном свете. Она ещё плотнее прижалась к нему. Что ж, выглядит не так уж плохо. Пожалуй, слишком даже хорошо при данных обстоятельствах. Но только ничего этого, конечно, не будет.
   — Ты меня слышишь, Фейт? — прозвучал в ушах голос Ли.
   Она чувствовала запах его тела. Ей снова было двадцать, ветер трепал волосы, солнце приятно грело кожу, и самым величайшим на свете несчастьем казался не сданный вовремя экзамен. И вдруг Фейт представила, как они с Ли лежат обнажённые на песке под небом, кожа загорелая, волосы мокрые, ноги и руки переплетены. И ей страстно захотелось, чтобы сейчас на них не было плотных комбинезонов с толстыми молниями, чтобы они не мчались по твёрдому асфальтовому покрытию со скоростью шестьдесят миль в час.
   — Да...
   — Если думаешь, что тебе удастся ещё раз выкинуть со мной такой же номер, как в аэропорту, ошибаешься. Руки у меня крепкие, шею сверну. Поняла?
   Она отстранилась от него, откинулась на кожаную спинку сиденья. Ей захотелось оказаться как можно дальше от него. От сияющего белого рыцаря с колдовскими синими глазами.
   Довольно воспоминаний. Размечталась.

Глава 26

   Дэнни Бьюканан стал свидетелем семейной сцены. Типичное для Вашингтона событие: официальный обед с целью сбора средств для очередного фонда в очередном отеле в центре города. Цыплёнок жилистый и холодный, вино дешёвое, споры жаркие, ставки запредельно высоки, запросы порой совершенно невозможные. Участники — очень богатые или влиятельные люди со связями или же малооплачиваемые чиновники от политики, напряжённо работавшие весь день напролёт и получавшие вознаграждение по вечерам, когда их приглашали на подобные сборища. Наряду с прочими политическими тяжеловесами должен был прибыть министр финансов; со времени его помолвки с известной голливудской звездой, охотно демонстрирующей развилку между грудями в низком вырезе платья, министр стал особенно популярен. И, как обычно, в последнюю минуту он получал приглашение на другую, не менее занимательную вечеринку, отчего вся его жизнь превращалась в бесконечную игру под названием «На чьей политической лужайке газон зеленее?». За ним посылали какую-нибудь мелкую сошку, стеснительного и нервного человечка, которого никто толком не знал, да и знать не хотел.
   Сборище предоставляло ещё один шанс себя показать и на людей посмотреть, проверить, не нарушился ли порядок в определённой подгруппе политической иерархии. Большинство приглашённых даже не садились за стол, чтобы поесть. Просто заглядывали на минутку, соображали, что к чему, и мчались дальше, на очередное сборище. Слухи и сплетни наводняли комнату, как бурлящий весенний поток. Или же как кровь, хлещущая из открытой раны; это зависело от того, как посмотреть.
   Сколько же подобных сборищ приходилось посещать Бьюканану за год? Был такой период в его жизни, когда и дня не проходило без мероприятий по сбору средств и основанию фондов, и он, не зная ни сна ни отдыха, на протяжении нескольких недель ходил на завтраки, ленчи, обеды и разного рода вечеринки. Вконец замотавшись, он порой попадал на совсем не те мероприятия. К примеру, вместо обеда в честь конгрессмена из Южной Дакоты мог оказаться на приёме в честь сенатора из Северной Дакоты. Однако после того, как Бьюканан занялся проблемами беднейших мира сего, таких казусов с ним уже не случалось, поскольку у него уже не было денег, чтобы раздавать их направо и налево на основание разных фондов. Однако Бьюканан хорошо понимал: одним сбором денег эти мероприятия не ограничиваются. Они предоставляли возможность оказывать влияние на политиков и заручаться их поддержкой. Всегда.
   Когда Бьюканан вернулся из Филадельфии, день ещё только начался. День без Фейт. Поехав на Капитолийский холм, он пообщался там с членами конгресса и их штатом, обсудив миллион разных вопросов. Договорился о ряде встреч в ближайшем будущем. Общением со штатными сотрудниками, особенно при разных комитетах, никак нельзя было пренебрегать. Новые члены приходят и уходят, а штатные сотрудники остаются. И кому, как не им, знать все вопросы и процедуры. Дэнни прекрасно сознавал, что в обход штатных сотрудников к членам комитетов не подобраться. Даже если вы преуспеваете, после того, как какой-нибудь рассердившийся по той или иной причине помощник перекроет вам доступ к начальнику, все пропало. Вы вычеркнуты из игры раз и навсегда.
   За этим общением последовал довольно поздний ленч с очень перспективным платёжеспособным клиентом. Встречу эту организовала Фейт, и Бьюканану пришлось извиниться за её отсутствие, что он и сделал с присущим ему апломбом и юмором.
   — Простите за то, что вам сегодня пришлось встретиться только со вторым и не столь приятным лицом, — сказал он клиенту. — По мере сил постараюсь не слишком усложнять для вас ситуацию.
   Хотя не было нужды вспоминать о безупречной репутации Фейт, Бьюканан все же рассказал клиенту историю о том, как однажды она лично доставила — не иначе, как на блюдечке с золотой каёмочкой — всем пятистам тридцати пяти членам конгресса подробнейшие данные по голосованию, наглядно демонстрирующие, что американские избиратели дружно поддерживают создание фонда для глобальной вакцинации детей из труднодоступных уголков земли. Порой снимки и диаграммы оказывались самым сильным её и Дэнни оружием. Иногда Фейт висела на телефоне по тридцать шесть часов кряду, заручаясь поддержкой в самых разных и порой весьма отдалённых местах. Иногда на протяжении двух недель кряду проводила на трех континентах совершенно изнурительные презентации с участием нескольких крупных международных благотворительных организаций, желая доказать, что работу здесь организовать можно. И все это было очень важно. Изнурительный труд приносил свои плоды: такие как, например, прохождение в конгрессе билля, поддерживающего исследования того, возможно ли в принципе провести такую работу. Теперь консультанты переводили миллионы долларов и уничтожали несколько лесных плантаций, чтобы изготовить горы бумаги для проведения этих самых исследований (все это, разумеется, преследовало цель оправдать непомерные расходы на консультации), но никакой уверенности в том, что каждый ребёнок из отсталой страны получит хотя бы одну дозу вакцины, по-прежнему не было.
   — Успехи, конечно, невелики, но один шаг вперёд сделан, — говорил Бьюканан клиенту. — Когда Фейт что-то затевает, лучше не препятствовать ей. — Клиент уже знал эту подробность, характеризующую Фейт. И Бьюканану это было известно. Возможно, он говорил все это лишь ради того, чтобы взбодриться. Возможно, ему просто хотелось поговорить хоть с кем-нибудь про Фейт. Последний год он слишком давил на Фейт, был с ней холоден и даже груб. Испугавшись, что Фейт могут вовлечь во весь этот кошмар, связанный с Торнхилом, Бьюканан сознательно оттолкнул её от себя. И преуспел — отправил Фейт прямиком в лапы ФБР, похоже, именно так. «Прости меня, Фейт».