Страница:
Бросив последний взгляд на свое отражение, девушка открыла дверь, осторожно ступила в коридор и, одарив Эгги спокойной улыбкой, медленно двинулась по направлению к лестнице.
Проскакав быстрым шагом по пустынной улице, Моргана свернула в рощицу, где любила кататься больше всего. Испытывая глубокое чувство благодарности зато, что ее не заставили ехать в Аламеду, где обычно совершали конные прогулки столичные девушки, она в то же время не могла избавиться от подозрений, вызванных просьбой Антонио приехать именно сюда. Конечно, здесь сохранился красивый уголок первозданной природы, но в этом месте почти не бывало людей. Приставив к девушке конвойный отряд, он обезопасил ее от случайных лесных грабителей, но заодно и получил возможность покататься с ней наедине. Именно для этого он предложил встретиться здесь, вместо того чтобы просто приехать в дом дяди Мануэля. Стесняясь собственных мыслей, Моргана стала размышлять о том, как бы погасить интерес Антонио. Она не сомневалась, что этот страстный человек страдает от вынужденной изоляции, к которой обязывало его положение. Если бы донья Инесса приехала в столицу, он не стал бы искать общества Морганы. К сожалению, она не приезжала, и Антонио в своем одиночестве обратился к девушке. Откровенно говоря, ей льстило, что красивый и могущественный президент Мексики так настойчиво добивался ее благосклонности. Кроме того, трудно было устоять перед его мужской привлекательностью. Если бы она не встретила Девона, не познала сладости его прикосновений, не вкусила от физической близости, разделенной с ним, неизвестно, как далеко зашли бы их с Антонио отношения.
– Hola, Моргана!
Услышав знакомый голос, Моргана обернулась на звук.
– Антонио! Не ожидала увидеть вас так скоро! Раньше мы всегда встречались немного подальше.
– Но мне так не терпелось увидеть тебя. У меня не хватило сил дождаться, когда ты приедешь на наше обычное место.
Подняв глаза на выразительное красивое лицо Антонио, Моргана снова почувствовала силу его обаяния. Неудивительно, что такому человеку удавалось одним словом успокоить беснующуюся толпу и завоевать доверие людей настолько, что они не раздумывая следовали за ним. Осознание того, что этот властный мужчина униженно молит ее о взаимности, не могло не льстить самолюбию девушки.
– Мне очень приятно, Антонио, но почему вы сегодня пребываете в таком нетерпении?
– Я решил, что сегодня мы отправимся на пикник. Мне кажется, в вашей стране это очень распространенный вид досуга.
Потрясенная неожиданным предложением, Моргана не удержалась от усмешки.
– Да, это так, только сейчас еще очень рано для пикника, Антонио.
В глазах Санта-Анны загорелся странный огонек. Поравнявшись с девушкой, он взял ее за руку и, поднеся ладонь к губам, мягко проговорил:
– Да, но ты можешь полностью довериться мне. Я все тщательно продумал. Видишь ли, мне стало известно, что ты всегда завтракаешь после возвращения с прогулки. – Рассмеявшись, он наклонился и заговорщицки прошептал: – Я слышал, как Эгги несколько раз выговаривала тебе за эту «дурацкую привычку». – Улыбка Антонио стала еще шире, и он добавил: – А поскольку вчера на празднике ты была так добра, что уделила мне много времени, я решил ответить любезностью на любезность.
– Антонио, ты не должен был…
Отпустив наконец руку девушки, которую он удерживал в своих теплых ладонях, Санта-Анна ласково заглянул ей в глаза:
– Знаю, что не должен был, но я это сделал, и теперь хочу, чтобы ты последовала за мной и разделила мой скромный завтрак, пока нам позволяет время.
Не в силах противостоять его обаянию, Моргана согласно кивнула:
– Ну хорошо, Антонио. Сегодня я особенно голодна, и раз уж мне не удалось побороть «дурацкую привычку», твои старания не пропадут. Поехали.
Проведя рукой по густым спутанным волосам, Девон, лежа в постели, прикрыл глаза, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. Господи, сколько еще ждать той минуты, когда он снова увидит ее? На самом деле он не собирался прятаться в саду и ждать, пока все гости разойдутся, чтобы проникнуть в спальню к Моргане. Однако тяжелое путешествие, жара, вино и разочарование от холодного приема девушки сделали свое дело: голова у Девона разболелась так, что он едва держался на ногах. К тому моменту, когда Моргана стремительно покинула сад, он всерьез сомневался, что сможет сделать хотя бы шаг. Придя в себя, он не на шутку испугался, что все испортил. То, как он отозвался о Консуэло де Артега, только укрепило Моргану в подозрениях, если они у нее были. Девон устал от непонимания между ними. Он мечтал о возвращении того взаимного доверия и теплой близости, которые установились между ними после несчастного случая. Никаких подозрений и недомолвок… Он мечтал вновь увидеть тот особенный свет в глазах Морганы, который проникал в самую его душу.
Девон решил, что ночная тишина как нельзя лучше подходит для выяснения отношений, но стоило ему войти в комнату и увидеть божественно красивое тело девушки, освещенное лунным светом, как он потерял голову. В течение долгого времени он просто стоял и смотрел на Моргану. Она была прекрасна. Никогда в жизни он не видел столь красивой женщины. Густые каштановые локоны, еще недавно уложенные в высокую прическу и скрытые под мантильей, теперь разметались по белоснежным накрахмаленным простыням. Точеный профиль ярко выделялся на белой подушке: высокая изогнутая бровь, изящный изгиб щеки, на которой покоились невообразимо густые ресницы. Мягкие зовущие губы были слегка приоткрыты и так умоляли поцеловать их. Он не мог не ответить на этот немой призыв. Ее волосы оказались теплыми на ощупь, шелковистые пряди ласкали пальцы, кожа была безумно гладкой, а губы пьяняще сладкими. Ее тело с радостью приняло его, умоляя не останавливаться. Погрузившись в его волшебную сладость, Девон забыл обо всем, кроме обжигающего желания, того самого, которое не отпускало его с момента их первой встречи… желания взять ее… оказаться внутри… сделать ее своей самым древним способом. Он помнил ощущение ее нежной кожи под пальцами; помнил, как ласкал губами полные груди, пробовал на вкус напряженные соски; терзал ее, искушал, мучил, любил, пока оба не сошли с ума от желания. Его руки свободно порхали по всем изгибам ее тела; его пальцы запутались в блестящих каштановых волосках, окружавших горячее средоточие ее страсти, а потом коснулись напряженной вершинки ее женственности. Его губы следовали за руками до тех пор, пока не настал момент, которого оба ждали. Наконец он проник в нее, преодолев девственную преграду. Стон Морганы до сих пор стоял у него в ушах. А потом пришло сладкое головокружительное освобождение… Моргана… она принадлежала ему… целиком… наконец-то…
После того, что произошло, она не пожелала выслушать его объяснений. Девон до сих пор слышал ее нежный голосок: «Девон, милый, обними меня, просто обними меня…»
И он обнял ее… и любил… пока она не заснула в его объятиях… пока рассвет не заставил его уйти.
Проведя дрожащей рукой по глазам, Девон тщетно пытался справиться со своими чувствами. Каждая клеточка его тела, уставшая после трех недель изнурительной езды, теперь ныла от желания, а его напрягшееся естество стремилось вновь ощутить сладкое тепло ее тела, как будто вернуться домой.
Не в силах больше выносить этих мук, Девон встал с кровати и подошел к умывальнику. Бросив грустный взгляд на часы, он приблизился кокну и подставил лицо под лучи утреннего солнца. Да, он сейчас оденется и поедет к Эскобарам. Сейчас еще рано, но в доме наверняка все встали, чтобы убраться после вчерашнего праздника. Да, он купит цветов и подарит их донье Изабелле в благодарность за теплый дружеский прием. А потом он увидит Моргану…
С колотящимся, как у школьника, сердцем Девон остановился перед дверью дома генерала Эскобара. Да, он слышал голоса и шум шагов. Похоже, как он и предполагал, в доме кипела работа. Вздохнув с облегчением, он потянул за сонетку, с нетерпением ожидая, пока ему откроют дверь.
– Добрый день, сеньор Говард. – Радостное выражение лица Марии полностью соответствовало ее тону, и, неожиданно обрадовавшись, что у него появился еще один друг в доме, Девон улыбнулся в ответ:
– Добрый день, Мария. Я знаю, что пришел очень рано, но вчера я не смог засвидетельствовать свое почтение хозяйке дома, донье Изабелле. Если вы сообщите ей о моем визите…
– Этого не потребуется, Девон! Здравствуйте! Как приятно, когда день начинается с визита обаятельного молодого человека. Заходите.
Передав донье Изабелле красивый букет цветов, он проговорил с искренней улыбкой:
– Благодарю вас за теплый прием, оказанный скромному иностранцу, донья Изабелла.
– Девон! – На лице пожилой женщины отразился неподдельный восторг. Донья Изабелла наклонила голову, чтобы вдохнуть свежий аромат цветов, а потом подняла подозрительно заблестевшие глаза на Девона. – Мне очень приятно, но вы совершенно напрасно беспокоились. В этом доме вам всегда рады, и мы с Мануэлем в неоплатном долгу перед вами за то, что вы ухаживали за нашей племянницей, когда все мы были слишком потрясены, чтобы действовать быстро. Если бы не вы, все могло бы обернуться трагедией. Вы всегда желанный гость, Девон. – На губах женщины вновь заиграла улыбка, и она весело проговорила: – Вы разминулись с Морганой. Она только что отправилась покататься верхом. Обычно она возвращается через часок-другой, но вы можете зайти в дом и позавтракать с нами.
Потрясенный глубиной своего разочарования, Девон не колебался ни секунды:
– Она обычно ездит в Аламеду? Я тоже собирался прокатиться и мог бы догнать ее.
– Нет, не думаю, Девон. Моргана неоднократно говорила, что любит кататься в рощице сразу за чертой города. Мне кажется, она снова отправилась туда…
Тревожно нахмурившись, Девон прервал хозяйку дома:
– Но вы же понимаете, как опасно находиться там даже под охраной, донья Изабелла. Разбойники не раздумывая…
– Успокойтесь, Девон. – Почувствовав его беспокойство, донья Изабелла поспешила заверить: – Моргана находится в полной безопасности. Антонио приставил к ней двух охранников, которые заодно показывают ей самые удобные тропинки. Охранники вооружены, Девон, так что нам нет причин волноваться.
При этих словах мысли Девона приняли новое направление. Взяв маленькую ладошку, ободряюще похлопывавшую его по плечу, Девон поднес ее к губам и отрывисто произнес:
– Спасибо за приглашение на завтрак, донья Изабелла, но у меня назначена важная встреча. Всего доброго.
– Adios, Девон! – Наблюдая за тем, как высокий техасец нахмурившись шагает по улице, донья Изабелла ощутила странную тревогу. Войдя обратно во двор, она закрыла за собой калитку и, покачав головой, пробормотала себе под нос: «Quien sabe? Esosextranos Norteamericanos…»[21]
Звонко смеясь над шутками Антонио Санта-Анны, склонность к которым она обнаружила у этого разностороннего человека не так давно, Моргана оперлась спиной на ствол старого дерева, под которым они сидели. Полностью расслабившись, чему немало поспособствовала внимательность Антонио, наполнявшего ее бокал вином, девушка скользнула взглядом по загадочному мексиканцу, опустившемуся на траву рядом с ней.
Утро выдалось чудесное, и Моргана была благодарна Антонио за идею устроить этот маленький пикник. Поднявшись по крутому склону холма на ту волшебную поляну, которую он показал девушке при первой встрече, Антонио спешился и без лишних слов помог спуститься и ей. Взяв Моргану за руку, он подвел ее к тому месту, где утреннее солнце, проникая сквозь густую зеленую листву, образовывало на траве золотистый круг. На белоснежной скатерти были красиво расставлены блюда с покрытым аппетитной корочкой зажаренным цыпленком, теплым ароматным хлебом из печи, фруктами и пряностями. Белый с золотом французский фарфор больше соответствовал официальному приему во дворце, нежели скромному пикнику на лесной поляне. Тут же стояли хрустальный графин с вином и два бокала. Потрясенная такой роскошью, Моргана воскликнула:
– Антонио, это потрясающе! Ты хочешь сказать, что сделал это все сам?
– Конечно, нет, querida. Я ограничился идеей, а слуги сервировали стол. Надеюсь, ты довольна?
Обведя взглядом окрестности, девушка полюбопытствовала:
– Но здесь нет никого, кроме охранников. Кто же…
– Когда слуги приготовили все для пикника, я отослал их. Позже они вернутся, чтобы все убрать. Мне хотелось, чтобы этот день стал для нас особенным, querida. Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты озарила своим светом мое серое одинокое существование.
– Ах, Антонио, твои речи меня не обманут. Я прекрасно знаю, как тебе нравится твоя должность и связанные с нею трудности. Ты рожден для того, чтобы вести за собой людей, и погибнешь, как только потеряешь такую возможность.
Антонио согласно кивнул, но в его глазах что-то сверкнуло.
– Оказывается, ты хорошо знаешь меня, Моргана. Может быть, даже лучше, чем те немногие люди, которые считают себя моими близкими друзьями. Да, ответственность стала частью моей жизни, и я с нетерпением жду каждого нового дня, который смогу посвятить своей стране… но вот ночи… ночи – это совсем другое дело…
Не вникнув в смысл его слов, Моргана опрометчиво проговорила:
– Ночью полагается спать, Антонио. Нельзя допускать, чтобы мысли о работе лишали тебя заслуженного отдыха.
– Это не мысли о работе не дают мне спать по ночам, querida. – Бросив на девушку многозначительный взгляд, от которого та покраснела, он улыбнулся и замолчал.
Потом он принялся развлекать Моргану историями о своей молодости, многочисленных военных походах, поделился мечтами о будущем страны. В его словах звучали юмор, торжественный пафос, глубокая преданность родине и внутренняя сила, которые и привели его на пост президента.
Сейчас, когда он сидел так близко от нее, его красивое лицо было расслабленно, и Моргана особенно остро ощущала исходившую от него ауру мужественности. Удивительно, но это больше не пугало девушку. Легкое умиротворенное состояние пришло на смену ее беспокойству.
Она чувствовала себя защищенной красотой ночи, проведенной с Девоном… она чувствовала себя настоящей женщиной… спокойной и уверенной в себе. Она без труда выдерживала обращенный к ней горящий взгляд.
– Скажи мне, querida, чего ты хочешь от жизни? Что ты собираешься делать в Мексике?
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Моргана задумалась. Действительно, а что ей делать дальше? Весь прошлый год ей приходилось бороться за выживание, и она просто боялась думать о будущем. Поэтому теперь, когда этот вопрос возник, она не знала, что сказать.
Поглощенная собственными мыслями, она не заметила, как потеплели черные глаза и оливковая ладонь опустилась ей на плечо, лаская выбившийся каштановый локон.
– Право, не знаю, Антонио. Я хочу только, чтобы дядя Мануэль и тетя Изабелла гордились мной. Это самое меньшее, что я могу сделать в благодарность за проявленную ко мне доброту. Я хочу помогать им и делать все, что в моих силах, чтобы им жилось лучше. – Встретив пристальный взгляд Антонио, она смущенно улыбнулась. – Понимаю, из уст свалившейся им на голову бедной родственницы это звучит напыщенно.
– Нет, querida, наоборот. Мне кажется, ты уже достигла этой цели. Никогда еще не видел донью Изабеллу такой веселой и жизнерадостной. Ты заполнила в ее сердце пустоту, образовавшуюся от невозможности иметь собственного ребенка. Кроме того, я вижу гордость в глазах Мануэля каждый раз, когда он смотрит на тебя. Можешь быть уверена, что он счастлив рядом с тобой.
– Спасибо, Антонио. – От добрых слов президента на глаза девушке навернулись слезы. – То, что вы говорите, очень много значит для меня.
– А ты, querida, очень много значишь для меня. – Подняв руку, он нежно провел по щеке девушки длинными тонкими пальцами. – Ты с первого взгляда понравилась мне. А теперь, когда я узнал тебя поближе, моя привязанность к тебе переросла в более сильное чувство. Ты – идеал, о котором я всегда мечтал, querida, – мягко произнес Антонио, приблизив свое лицо к лицу Морганы. – В тебе есть все: ум, красота, сила духа и преданность. И я хочу, чтобы все это, – горячо прошептал он, почти касаясь губами губ девушки, – было моим.
Сначала он прикасался к Моргане очень нежно, наслаждаясь теплом, которое она выказывала из благодарности за добросердечный прием. Ладонь Антонио запуталась в шелковистых локонах возле виска, притянув ее голову ближе к себе и не давая высвободиться из объятий.
– Нет, Антонио, пожалуйста, я этого не хочу…
Свободной рукой Санта-Анна обнял девушку за талию, отрезав путь к бегству, и горячо прошептал в полуоткрытые губы:
– Но я этого хочу, Моргана. Мне нужно все, что есть в тебе прекрасного – твои красота, ум, сила духа и преданность… я хочу, чтобы все это принадлежало мне одному.
Губы Антонио были твердыми и настойчивыми, они все сильнее давили на губы девушки, заставляя их раскрыться. Когда же его язык проник в ее рот, Моргана не на шутку разволновалась и стала вырываться из его рук, шепча слова протеста, которые Антонио заглушал жаркими поцелуями. Рука президента опустилась ей на грудь, и девушка, осознав, что пора кончать с этим безумием, низко застонала и с силой рванулась из его объятий. В ответ на это Антонио тихо победно рассмеялся и переместил свой вес так, что Моргана оказалась плотно прижата к земле. С улыбкой посмотрев на девушку, он провел рукой по ее щеке:
– Не бойся, querida. Я не стану силой добиваться от тебя покорности. Я просто хочу вывести наши отношения на новый уровень, чтобы я мог выражать свои чувства к тебе так, как давно мечтал. Мне просто нужно целовать тебя, querida, гладить твое лицо, твои волосы… чувствовать рядом тепло твоего тела. М не просто необходимо ощущать это тепло, querida, хотя бы ненадолго. Пообещай мне это, и тогда, даю слово, я не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Я не хочу ни к чему тебя принуждать, пойми. Но теперь позволь мне поцеловать тебя, откройся мне… по собственной воле…
Вне себя от страха, Моргана ухватилась за это произнесенное хриплым шепотом обещание. Дрожащими губами она проговорила:
– Ты даешь слово, что не будешь принуждать меня?
– Да, Моргана, я лишь хочу на время оказаться рядом с тобой… хочу попробовать на вкус твои губы…
Дрожа все сильнее, Моргана продолжала допытываться взволнованным шепотом:
– А потом я смогу вернуться домой, Антонио?
– Да, querida. Сделай это для меня, Моргана. Обними меня за шею и прижми к себе покрепче. Мне это жизненно необходимо… боюсь, без этого я не смогу жить дальше…
Темные, горящие страстью глаза, скользнув по лицу девушки, заметили ее неуверенность. Чувствуя, что победа у него в кармане, он заговорил мягким ласкающим голосом, закинув ее руки себе на плечи:
– Да, милая, вот так… видишь, как это удобно. А теперь, mi pequena, открой для меня свой ротик…
Губы Антонио медленно приближались к губам девушки, а его взгляд был прикован к ее лицу. Санта-Анна с наслаждением наблюдал за тем, как постепенно опустились опушенные густыми ресницами веки, прикрыв испуганные глаза с золотыми искорками, и мягкие нежные губы приоткрылись. Опьянев от сознания победы, он впился в ее рот, проникая все глубже и глубже. Последнее сопротивление было сломлено… Моргана принадлежала ему! Ему не составит труда соблазнить это юное дитя! Постепенно он сделает так, что Моргана будет хотеть его так же отчаянно, как он ее… А потом он возьмет ее, не нарушив данного обещания, ибо она сама будет умолять его об этом… она будет принадлежать ему целиком…
Дрожа всем телом, Моргана позволила Антонио положить свои руки ему на плечи. Потрясенная силой собственной реакции, она боролась с волной отвращения. Моргана прекрасно помнила, как Девон вот так же лежал на ней и она с восторгом принимала его! Как она допустила все это? Как она могла до такой степени утратить контроль над ситуацией? Его лицо медленно приближалось; его низкий голос был мягким и вкрадчивым, но она содрогалась от отвращения. Но ведь он просто хотел подержать ее в объятиях, поцеловать, а потом обещал отпустить домой. Чудесное утро вдруг превратилось в сплошной кошмар, который никак не кончался…
Закрыв глаза, чтобы спрятать сквозившую в них неприязнь, Моргана ощутила прикосновение губ Антонио и приоткрыла рот, с трудом сдержавшись, чтобы не стиснуть зубы, когда его язык проскользнул глубоко внутрь. Надо потерпеть… совсем недолго… и он отпустит ее. Обхватив его руками за плечи, Моргана заставила себя расслабиться под тяжелым телом Санта-Анны, который продолжал безостановочно целовать ее…
– Похоже, я испортил праздник.
При звуках этого резкого мужского голоса, нарушившего тишину уединенной лесной поляны, Моргана в ужасе распахнула глаза. Антонио поспешно отстранился и поднялся на ноги, оставив неподвижную девушку лежать на траве. Повернув голову, она увидела высокую фигуру Девона, который стоял в нескольких футах и презрительно наблюдал за разыгравшейся сценой. Вскочив, Моргана сделала шаг по направлению к нему и тут же невольно пошатнулась, встретившись с его взглядом. Слова приветствия замерли у нее на губах.
– Как вам удалось отыскать меня здесь, Девон? – осведомился Санта-Анна с неожиданным спокойствием, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Я не ждал гостей.
– Это очевидно, Антонио. А как мне удалось вас найти? Ни для кого не секрет, что вы каждое утро совершаете верховые прогулки. Нетрудно было догадаться, что вы предпочитаете это уединенное место…
– А я и не знал, что мои повседневные привычки стали достоянием общественности…
– Безусловно, многое из вашей частной жизни остается для нас секретом, но, к сожалению, утренние прогулки к этому не относятся. И не стоит сердиться на охранников. Вы оставили их у подножия холма. Они не ожидали, что кто-то может подняться с другой стороны.
– Вы взобрались на холм по каменистой северной стороне? – В голосе Санта-Анны слышалось явное недоверие.
– Да, это не так трудно, как кажется. Имейте это в виду, когда в следующий раз решите поразвлечься.
При этих словах на лице Санта-Анны впервые промелькнул гнев. Резко обернувшись и увидев, как побледнела Моргана, он не смог сдержать радости от вида ее растерянности. Взяв ее за руку, он ласково проговорил:
– Пойдем, Моргана. Думаю, нам пора возвращаться в город.
– Да, Моргана, донья Изабелла будет беспокоиться за тебя. Или ты совершаешь столь длительные прогулки каждое утро?
Побледнев еще сильнее от резких слов Девона, Моргана непроизвольно сделала шаг назад, прямо в объятия Санта-Анны. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Моргана не нашла в себе сил высвободиться из его рук и вынуждена была опереться на него.
– Признаюсь, Моргана, я был удивлен, когда увидел, что ты встала сегодня утром так рано и сразу занялась столь активной деятельностью, учитывая, какая беспокойная у тебя вчера выдалась ночь… – Сделав паузу, чтобы девушка прочувствовала смысл его слов, Девон мрачно продолжил: – Я полагаю, ты из тех людей, которые всегда найдут силы для тех занятий, которые в будущем могут принести им пользу. Я восхищаюсь упорством, с которым ты идешь к поставленной цели.
– Должен признаться, – резко произнес Санта-Анна, – что совершенно не понимаю, о чем идет речь, Девон! И позвольте спросить, что заставило вас так настойчиво искать встречи со мной сегодня утром?
Растянув губы в легкой улыбке, Девон медленно проговорил:
– После моего возвращения из Салтильо, Антонио, нам с вами необходимо завершить кое-какие дела. Мне показалось, что лучше будет обсудить их с вами во время утренней прогулки, когда вы находитесь в расслабленном состоянии, нежели во дворце, где на вас давит груз иных забот. Но я, кажется, помешал вам – приношу свои искренние извинения.
– Ваши извинения приняты, Девон, – ответил Санта-Анна с суровым выражением лица и добавил с явной угрозой в голосе: – Но больше я не потерплю подобного вмешательства в мою частную жизнь. Надеюсь, я ясно выразился.
С трудом сдерживая ярость, охватившую его в тот момент, когда он выехал на поляну, Девон боролся с желанием вырвать Моргану из рук Санта-Анны и от души заехать кулаком в челюсть надменному латиноамериканцу. Усилием воли заставив себя успокоиться, молодой человек отвернулся и одним быстрым движением вскочил в седло. Оглянувшись и окинув собравшихся холодным взглядом, он напряженно проговорил:
– Да, все предельно ясно. В ближайшие дни я надеюсь получить от вас приглашение во дворец, чтобы обсудить наши дела во всех подробностях. Насколько я помню, Антонио, вы сами это предложили.
– Да, да, именно так. До свидания, Девон.
Переведя взгляд на Моргану, которая продолжала стоять в объятиях Санта-Анны, он всмотрелся в ее бледное лицо. Обжигающее желание причинить ей боль, заставить заплатить за мучительное разочарование, которое он испытал, увидев ее в объятиях президента, придало сарказма его и без того язвительному голосу:
– До свидания, Антонио. До свидания, Моргана. Восхищаюсь твоей выносливостью, Моргана, и желаю успеха во всех начинаниях, хотя, судя по тому, что мне сегодня удалось увидеть, ты в моем благословении не нуждаешься…
Побелев как полотно, Моргана буквально приросла к месту, не в силах вымолвить ни слова от унижения.
Проскакав быстрым шагом по пустынной улице, Моргана свернула в рощицу, где любила кататься больше всего. Испытывая глубокое чувство благодарности зато, что ее не заставили ехать в Аламеду, где обычно совершали конные прогулки столичные девушки, она в то же время не могла избавиться от подозрений, вызванных просьбой Антонио приехать именно сюда. Конечно, здесь сохранился красивый уголок первозданной природы, но в этом месте почти не бывало людей. Приставив к девушке конвойный отряд, он обезопасил ее от случайных лесных грабителей, но заодно и получил возможность покататься с ней наедине. Именно для этого он предложил встретиться здесь, вместо того чтобы просто приехать в дом дяди Мануэля. Стесняясь собственных мыслей, Моргана стала размышлять о том, как бы погасить интерес Антонио. Она не сомневалась, что этот страстный человек страдает от вынужденной изоляции, к которой обязывало его положение. Если бы донья Инесса приехала в столицу, он не стал бы искать общества Морганы. К сожалению, она не приезжала, и Антонио в своем одиночестве обратился к девушке. Откровенно говоря, ей льстило, что красивый и могущественный президент Мексики так настойчиво добивался ее благосклонности. Кроме того, трудно было устоять перед его мужской привлекательностью. Если бы она не встретила Девона, не познала сладости его прикосновений, не вкусила от физической близости, разделенной с ним, неизвестно, как далеко зашли бы их с Антонио отношения.
– Hola, Моргана!
Услышав знакомый голос, Моргана обернулась на звук.
– Антонио! Не ожидала увидеть вас так скоро! Раньше мы всегда встречались немного подальше.
– Но мне так не терпелось увидеть тебя. У меня не хватило сил дождаться, когда ты приедешь на наше обычное место.
Подняв глаза на выразительное красивое лицо Антонио, Моргана снова почувствовала силу его обаяния. Неудивительно, что такому человеку удавалось одним словом успокоить беснующуюся толпу и завоевать доверие людей настолько, что они не раздумывая следовали за ним. Осознание того, что этот властный мужчина униженно молит ее о взаимности, не могло не льстить самолюбию девушки.
– Мне очень приятно, Антонио, но почему вы сегодня пребываете в таком нетерпении?
– Я решил, что сегодня мы отправимся на пикник. Мне кажется, в вашей стране это очень распространенный вид досуга.
Потрясенная неожиданным предложением, Моргана не удержалась от усмешки.
– Да, это так, только сейчас еще очень рано для пикника, Антонио.
В глазах Санта-Анны загорелся странный огонек. Поравнявшись с девушкой, он взял ее за руку и, поднеся ладонь к губам, мягко проговорил:
– Да, но ты можешь полностью довериться мне. Я все тщательно продумал. Видишь ли, мне стало известно, что ты всегда завтракаешь после возвращения с прогулки. – Рассмеявшись, он наклонился и заговорщицки прошептал: – Я слышал, как Эгги несколько раз выговаривала тебе за эту «дурацкую привычку». – Улыбка Антонио стала еще шире, и он добавил: – А поскольку вчера на празднике ты была так добра, что уделила мне много времени, я решил ответить любезностью на любезность.
– Антонио, ты не должен был…
Отпустив наконец руку девушки, которую он удерживал в своих теплых ладонях, Санта-Анна ласково заглянул ей в глаза:
– Знаю, что не должен был, но я это сделал, и теперь хочу, чтобы ты последовала за мной и разделила мой скромный завтрак, пока нам позволяет время.
Не в силах противостоять его обаянию, Моргана согласно кивнула:
– Ну хорошо, Антонио. Сегодня я особенно голодна, и раз уж мне не удалось побороть «дурацкую привычку», твои старания не пропадут. Поехали.
Проведя рукой по густым спутанным волосам, Девон, лежа в постели, прикрыл глаза, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. Господи, сколько еще ждать той минуты, когда он снова увидит ее? На самом деле он не собирался прятаться в саду и ждать, пока все гости разойдутся, чтобы проникнуть в спальню к Моргане. Однако тяжелое путешествие, жара, вино и разочарование от холодного приема девушки сделали свое дело: голова у Девона разболелась так, что он едва держался на ногах. К тому моменту, когда Моргана стремительно покинула сад, он всерьез сомневался, что сможет сделать хотя бы шаг. Придя в себя, он не на шутку испугался, что все испортил. То, как он отозвался о Консуэло де Артега, только укрепило Моргану в подозрениях, если они у нее были. Девон устал от непонимания между ними. Он мечтал о возвращении того взаимного доверия и теплой близости, которые установились между ними после несчастного случая. Никаких подозрений и недомолвок… Он мечтал вновь увидеть тот особенный свет в глазах Морганы, который проникал в самую его душу.
Девон решил, что ночная тишина как нельзя лучше подходит для выяснения отношений, но стоило ему войти в комнату и увидеть божественно красивое тело девушки, освещенное лунным светом, как он потерял голову. В течение долгого времени он просто стоял и смотрел на Моргану. Она была прекрасна. Никогда в жизни он не видел столь красивой женщины. Густые каштановые локоны, еще недавно уложенные в высокую прическу и скрытые под мантильей, теперь разметались по белоснежным накрахмаленным простыням. Точеный профиль ярко выделялся на белой подушке: высокая изогнутая бровь, изящный изгиб щеки, на которой покоились невообразимо густые ресницы. Мягкие зовущие губы были слегка приоткрыты и так умоляли поцеловать их. Он не мог не ответить на этот немой призыв. Ее волосы оказались теплыми на ощупь, шелковистые пряди ласкали пальцы, кожа была безумно гладкой, а губы пьяняще сладкими. Ее тело с радостью приняло его, умоляя не останавливаться. Погрузившись в его волшебную сладость, Девон забыл обо всем, кроме обжигающего желания, того самого, которое не отпускало его с момента их первой встречи… желания взять ее… оказаться внутри… сделать ее своей самым древним способом. Он помнил ощущение ее нежной кожи под пальцами; помнил, как ласкал губами полные груди, пробовал на вкус напряженные соски; терзал ее, искушал, мучил, любил, пока оба не сошли с ума от желания. Его руки свободно порхали по всем изгибам ее тела; его пальцы запутались в блестящих каштановых волосках, окружавших горячее средоточие ее страсти, а потом коснулись напряженной вершинки ее женственности. Его губы следовали за руками до тех пор, пока не настал момент, которого оба ждали. Наконец он проник в нее, преодолев девственную преграду. Стон Морганы до сих пор стоял у него в ушах. А потом пришло сладкое головокружительное освобождение… Моргана… она принадлежала ему… целиком… наконец-то…
После того, что произошло, она не пожелала выслушать его объяснений. Девон до сих пор слышал ее нежный голосок: «Девон, милый, обними меня, просто обними меня…»
И он обнял ее… и любил… пока она не заснула в его объятиях… пока рассвет не заставил его уйти.
Проведя дрожащей рукой по глазам, Девон тщетно пытался справиться со своими чувствами. Каждая клеточка его тела, уставшая после трех недель изнурительной езды, теперь ныла от желания, а его напрягшееся естество стремилось вновь ощутить сладкое тепло ее тела, как будто вернуться домой.
Не в силах больше выносить этих мук, Девон встал с кровати и подошел к умывальнику. Бросив грустный взгляд на часы, он приблизился кокну и подставил лицо под лучи утреннего солнца. Да, он сейчас оденется и поедет к Эскобарам. Сейчас еще рано, но в доме наверняка все встали, чтобы убраться после вчерашнего праздника. Да, он купит цветов и подарит их донье Изабелле в благодарность за теплый дружеский прием. А потом он увидит Моргану…
С колотящимся, как у школьника, сердцем Девон остановился перед дверью дома генерала Эскобара. Да, он слышал голоса и шум шагов. Похоже, как он и предполагал, в доме кипела работа. Вздохнув с облегчением, он потянул за сонетку, с нетерпением ожидая, пока ему откроют дверь.
– Добрый день, сеньор Говард. – Радостное выражение лица Марии полностью соответствовало ее тону, и, неожиданно обрадовавшись, что у него появился еще один друг в доме, Девон улыбнулся в ответ:
– Добрый день, Мария. Я знаю, что пришел очень рано, но вчера я не смог засвидетельствовать свое почтение хозяйке дома, донье Изабелле. Если вы сообщите ей о моем визите…
– Этого не потребуется, Девон! Здравствуйте! Как приятно, когда день начинается с визита обаятельного молодого человека. Заходите.
Передав донье Изабелле красивый букет цветов, он проговорил с искренней улыбкой:
– Благодарю вас за теплый прием, оказанный скромному иностранцу, донья Изабелла.
– Девон! – На лице пожилой женщины отразился неподдельный восторг. Донья Изабелла наклонила голову, чтобы вдохнуть свежий аромат цветов, а потом подняла подозрительно заблестевшие глаза на Девона. – Мне очень приятно, но вы совершенно напрасно беспокоились. В этом доме вам всегда рады, и мы с Мануэлем в неоплатном долгу перед вами за то, что вы ухаживали за нашей племянницей, когда все мы были слишком потрясены, чтобы действовать быстро. Если бы не вы, все могло бы обернуться трагедией. Вы всегда желанный гость, Девон. – На губах женщины вновь заиграла улыбка, и она весело проговорила: – Вы разминулись с Морганой. Она только что отправилась покататься верхом. Обычно она возвращается через часок-другой, но вы можете зайти в дом и позавтракать с нами.
Потрясенный глубиной своего разочарования, Девон не колебался ни секунды:
– Она обычно ездит в Аламеду? Я тоже собирался прокатиться и мог бы догнать ее.
– Нет, не думаю, Девон. Моргана неоднократно говорила, что любит кататься в рощице сразу за чертой города. Мне кажется, она снова отправилась туда…
Тревожно нахмурившись, Девон прервал хозяйку дома:
– Но вы же понимаете, как опасно находиться там даже под охраной, донья Изабелла. Разбойники не раздумывая…
– Успокойтесь, Девон. – Почувствовав его беспокойство, донья Изабелла поспешила заверить: – Моргана находится в полной безопасности. Антонио приставил к ней двух охранников, которые заодно показывают ей самые удобные тропинки. Охранники вооружены, Девон, так что нам нет причин волноваться.
При этих словах мысли Девона приняли новое направление. Взяв маленькую ладошку, ободряюще похлопывавшую его по плечу, Девон поднес ее к губам и отрывисто произнес:
– Спасибо за приглашение на завтрак, донья Изабелла, но у меня назначена важная встреча. Всего доброго.
– Adios, Девон! – Наблюдая за тем, как высокий техасец нахмурившись шагает по улице, донья Изабелла ощутила странную тревогу. Войдя обратно во двор, она закрыла за собой калитку и, покачав головой, пробормотала себе под нос: «Quien sabe? Esosextranos Norteamericanos…»[21]
Звонко смеясь над шутками Антонио Санта-Анны, склонность к которым она обнаружила у этого разностороннего человека не так давно, Моргана оперлась спиной на ствол старого дерева, под которым они сидели. Полностью расслабившись, чему немало поспособствовала внимательность Антонио, наполнявшего ее бокал вином, девушка скользнула взглядом по загадочному мексиканцу, опустившемуся на траву рядом с ней.
Утро выдалось чудесное, и Моргана была благодарна Антонио за идею устроить этот маленький пикник. Поднявшись по крутому склону холма на ту волшебную поляну, которую он показал девушке при первой встрече, Антонио спешился и без лишних слов помог спуститься и ей. Взяв Моргану за руку, он подвел ее к тому месту, где утреннее солнце, проникая сквозь густую зеленую листву, образовывало на траве золотистый круг. На белоснежной скатерти были красиво расставлены блюда с покрытым аппетитной корочкой зажаренным цыпленком, теплым ароматным хлебом из печи, фруктами и пряностями. Белый с золотом французский фарфор больше соответствовал официальному приему во дворце, нежели скромному пикнику на лесной поляне. Тут же стояли хрустальный графин с вином и два бокала. Потрясенная такой роскошью, Моргана воскликнула:
– Антонио, это потрясающе! Ты хочешь сказать, что сделал это все сам?
– Конечно, нет, querida. Я ограничился идеей, а слуги сервировали стол. Надеюсь, ты довольна?
Обведя взглядом окрестности, девушка полюбопытствовала:
– Но здесь нет никого, кроме охранников. Кто же…
– Когда слуги приготовили все для пикника, я отослал их. Позже они вернутся, чтобы все убрать. Мне хотелось, чтобы этот день стал для нас особенным, querida. Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты озарила своим светом мое серое одинокое существование.
– Ах, Антонио, твои речи меня не обманут. Я прекрасно знаю, как тебе нравится твоя должность и связанные с нею трудности. Ты рожден для того, чтобы вести за собой людей, и погибнешь, как только потеряешь такую возможность.
Антонио согласно кивнул, но в его глазах что-то сверкнуло.
– Оказывается, ты хорошо знаешь меня, Моргана. Может быть, даже лучше, чем те немногие люди, которые считают себя моими близкими друзьями. Да, ответственность стала частью моей жизни, и я с нетерпением жду каждого нового дня, который смогу посвятить своей стране… но вот ночи… ночи – это совсем другое дело…
Не вникнув в смысл его слов, Моргана опрометчиво проговорила:
– Ночью полагается спать, Антонио. Нельзя допускать, чтобы мысли о работе лишали тебя заслуженного отдыха.
– Это не мысли о работе не дают мне спать по ночам, querida. – Бросив на девушку многозначительный взгляд, от которого та покраснела, он улыбнулся и замолчал.
Потом он принялся развлекать Моргану историями о своей молодости, многочисленных военных походах, поделился мечтами о будущем страны. В его словах звучали юмор, торжественный пафос, глубокая преданность родине и внутренняя сила, которые и привели его на пост президента.
Сейчас, когда он сидел так близко от нее, его красивое лицо было расслабленно, и Моргана особенно остро ощущала исходившую от него ауру мужественности. Удивительно, но это больше не пугало девушку. Легкое умиротворенное состояние пришло на смену ее беспокойству.
Она чувствовала себя защищенной красотой ночи, проведенной с Девоном… она чувствовала себя настоящей женщиной… спокойной и уверенной в себе. Она без труда выдерживала обращенный к ней горящий взгляд.
– Скажи мне, querida, чего ты хочешь от жизни? Что ты собираешься делать в Мексике?
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Моргана задумалась. Действительно, а что ей делать дальше? Весь прошлый год ей приходилось бороться за выживание, и она просто боялась думать о будущем. Поэтому теперь, когда этот вопрос возник, она не знала, что сказать.
Поглощенная собственными мыслями, она не заметила, как потеплели черные глаза и оливковая ладонь опустилась ей на плечо, лаская выбившийся каштановый локон.
– Право, не знаю, Антонио. Я хочу только, чтобы дядя Мануэль и тетя Изабелла гордились мной. Это самое меньшее, что я могу сделать в благодарность за проявленную ко мне доброту. Я хочу помогать им и делать все, что в моих силах, чтобы им жилось лучше. – Встретив пристальный взгляд Антонио, она смущенно улыбнулась. – Понимаю, из уст свалившейся им на голову бедной родственницы это звучит напыщенно.
– Нет, querida, наоборот. Мне кажется, ты уже достигла этой цели. Никогда еще не видел донью Изабеллу такой веселой и жизнерадостной. Ты заполнила в ее сердце пустоту, образовавшуюся от невозможности иметь собственного ребенка. Кроме того, я вижу гордость в глазах Мануэля каждый раз, когда он смотрит на тебя. Можешь быть уверена, что он счастлив рядом с тобой.
– Спасибо, Антонио. – От добрых слов президента на глаза девушке навернулись слезы. – То, что вы говорите, очень много значит для меня.
– А ты, querida, очень много значишь для меня. – Подняв руку, он нежно провел по щеке девушки длинными тонкими пальцами. – Ты с первого взгляда понравилась мне. А теперь, когда я узнал тебя поближе, моя привязанность к тебе переросла в более сильное чувство. Ты – идеал, о котором я всегда мечтал, querida, – мягко произнес Антонио, приблизив свое лицо к лицу Морганы. – В тебе есть все: ум, красота, сила духа и преданность. И я хочу, чтобы все это, – горячо прошептал он, почти касаясь губами губ девушки, – было моим.
Сначала он прикасался к Моргане очень нежно, наслаждаясь теплом, которое она выказывала из благодарности за добросердечный прием. Ладонь Антонио запуталась в шелковистых локонах возле виска, притянув ее голову ближе к себе и не давая высвободиться из объятий.
– Нет, Антонио, пожалуйста, я этого не хочу…
Свободной рукой Санта-Анна обнял девушку за талию, отрезав путь к бегству, и горячо прошептал в полуоткрытые губы:
– Но я этого хочу, Моргана. Мне нужно все, что есть в тебе прекрасного – твои красота, ум, сила духа и преданность… я хочу, чтобы все это принадлежало мне одному.
Губы Антонио были твердыми и настойчивыми, они все сильнее давили на губы девушки, заставляя их раскрыться. Когда же его язык проник в ее рот, Моргана не на шутку разволновалась и стала вырываться из его рук, шепча слова протеста, которые Антонио заглушал жаркими поцелуями. Рука президента опустилась ей на грудь, и девушка, осознав, что пора кончать с этим безумием, низко застонала и с силой рванулась из его объятий. В ответ на это Антонио тихо победно рассмеялся и переместил свой вес так, что Моргана оказалась плотно прижата к земле. С улыбкой посмотрев на девушку, он провел рукой по ее щеке:
– Не бойся, querida. Я не стану силой добиваться от тебя покорности. Я просто хочу вывести наши отношения на новый уровень, чтобы я мог выражать свои чувства к тебе так, как давно мечтал. Мне просто нужно целовать тебя, querida, гладить твое лицо, твои волосы… чувствовать рядом тепло твоего тела. М не просто необходимо ощущать это тепло, querida, хотя бы ненадолго. Пообещай мне это, и тогда, даю слово, я не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Я не хочу ни к чему тебя принуждать, пойми. Но теперь позволь мне поцеловать тебя, откройся мне… по собственной воле…
Вне себя от страха, Моргана ухватилась за это произнесенное хриплым шепотом обещание. Дрожащими губами она проговорила:
– Ты даешь слово, что не будешь принуждать меня?
– Да, Моргана, я лишь хочу на время оказаться рядом с тобой… хочу попробовать на вкус твои губы…
Дрожа все сильнее, Моргана продолжала допытываться взволнованным шепотом:
– А потом я смогу вернуться домой, Антонио?
– Да, querida. Сделай это для меня, Моргана. Обними меня за шею и прижми к себе покрепче. Мне это жизненно необходимо… боюсь, без этого я не смогу жить дальше…
Темные, горящие страстью глаза, скользнув по лицу девушки, заметили ее неуверенность. Чувствуя, что победа у него в кармане, он заговорил мягким ласкающим голосом, закинув ее руки себе на плечи:
– Да, милая, вот так… видишь, как это удобно. А теперь, mi pequena, открой для меня свой ротик…
Губы Антонио медленно приближались к губам девушки, а его взгляд был прикован к ее лицу. Санта-Анна с наслаждением наблюдал за тем, как постепенно опустились опушенные густыми ресницами веки, прикрыв испуганные глаза с золотыми искорками, и мягкие нежные губы приоткрылись. Опьянев от сознания победы, он впился в ее рот, проникая все глубже и глубже. Последнее сопротивление было сломлено… Моргана принадлежала ему! Ему не составит труда соблазнить это юное дитя! Постепенно он сделает так, что Моргана будет хотеть его так же отчаянно, как он ее… А потом он возьмет ее, не нарушив данного обещания, ибо она сама будет умолять его об этом… она будет принадлежать ему целиком…
Дрожа всем телом, Моргана позволила Антонио положить свои руки ему на плечи. Потрясенная силой собственной реакции, она боролась с волной отвращения. Моргана прекрасно помнила, как Девон вот так же лежал на ней и она с восторгом принимала его! Как она допустила все это? Как она могла до такой степени утратить контроль над ситуацией? Его лицо медленно приближалось; его низкий голос был мягким и вкрадчивым, но она содрогалась от отвращения. Но ведь он просто хотел подержать ее в объятиях, поцеловать, а потом обещал отпустить домой. Чудесное утро вдруг превратилось в сплошной кошмар, который никак не кончался…
Закрыв глаза, чтобы спрятать сквозившую в них неприязнь, Моргана ощутила прикосновение губ Антонио и приоткрыла рот, с трудом сдержавшись, чтобы не стиснуть зубы, когда его язык проскользнул глубоко внутрь. Надо потерпеть… совсем недолго… и он отпустит ее. Обхватив его руками за плечи, Моргана заставила себя расслабиться под тяжелым телом Санта-Анны, который продолжал безостановочно целовать ее…
– Похоже, я испортил праздник.
При звуках этого резкого мужского голоса, нарушившего тишину уединенной лесной поляны, Моргана в ужасе распахнула глаза. Антонио поспешно отстранился и поднялся на ноги, оставив неподвижную девушку лежать на траве. Повернув голову, она увидела высокую фигуру Девона, который стоял в нескольких футах и презрительно наблюдал за разыгравшейся сценой. Вскочив, Моргана сделала шаг по направлению к нему и тут же невольно пошатнулась, встретившись с его взглядом. Слова приветствия замерли у нее на губах.
– Как вам удалось отыскать меня здесь, Девон? – осведомился Санта-Анна с неожиданным спокойствием, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Я не ждал гостей.
– Это очевидно, Антонио. А как мне удалось вас найти? Ни для кого не секрет, что вы каждое утро совершаете верховые прогулки. Нетрудно было догадаться, что вы предпочитаете это уединенное место…
– А я и не знал, что мои повседневные привычки стали достоянием общественности…
– Безусловно, многое из вашей частной жизни остается для нас секретом, но, к сожалению, утренние прогулки к этому не относятся. И не стоит сердиться на охранников. Вы оставили их у подножия холма. Они не ожидали, что кто-то может подняться с другой стороны.
– Вы взобрались на холм по каменистой северной стороне? – В голосе Санта-Анны слышалось явное недоверие.
– Да, это не так трудно, как кажется. Имейте это в виду, когда в следующий раз решите поразвлечься.
При этих словах на лице Санта-Анны впервые промелькнул гнев. Резко обернувшись и увидев, как побледнела Моргана, он не смог сдержать радости от вида ее растерянности. Взяв ее за руку, он ласково проговорил:
– Пойдем, Моргана. Думаю, нам пора возвращаться в город.
– Да, Моргана, донья Изабелла будет беспокоиться за тебя. Или ты совершаешь столь длительные прогулки каждое утро?
Побледнев еще сильнее от резких слов Девона, Моргана непроизвольно сделала шаг назад, прямо в объятия Санта-Анны. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Моргана не нашла в себе сил высвободиться из его рук и вынуждена была опереться на него.
– Признаюсь, Моргана, я был удивлен, когда увидел, что ты встала сегодня утром так рано и сразу занялась столь активной деятельностью, учитывая, какая беспокойная у тебя вчера выдалась ночь… – Сделав паузу, чтобы девушка прочувствовала смысл его слов, Девон мрачно продолжил: – Я полагаю, ты из тех людей, которые всегда найдут силы для тех занятий, которые в будущем могут принести им пользу. Я восхищаюсь упорством, с которым ты идешь к поставленной цели.
– Должен признаться, – резко произнес Санта-Анна, – что совершенно не понимаю, о чем идет речь, Девон! И позвольте спросить, что заставило вас так настойчиво искать встречи со мной сегодня утром?
Растянув губы в легкой улыбке, Девон медленно проговорил:
– После моего возвращения из Салтильо, Антонио, нам с вами необходимо завершить кое-какие дела. Мне показалось, что лучше будет обсудить их с вами во время утренней прогулки, когда вы находитесь в расслабленном состоянии, нежели во дворце, где на вас давит груз иных забот. Но я, кажется, помешал вам – приношу свои искренние извинения.
– Ваши извинения приняты, Девон, – ответил Санта-Анна с суровым выражением лица и добавил с явной угрозой в голосе: – Но больше я не потерплю подобного вмешательства в мою частную жизнь. Надеюсь, я ясно выразился.
С трудом сдерживая ярость, охватившую его в тот момент, когда он выехал на поляну, Девон боролся с желанием вырвать Моргану из рук Санта-Анны и от души заехать кулаком в челюсть надменному латиноамериканцу. Усилием воли заставив себя успокоиться, молодой человек отвернулся и одним быстрым движением вскочил в седло. Оглянувшись и окинув собравшихся холодным взглядом, он напряженно проговорил:
– Да, все предельно ясно. В ближайшие дни я надеюсь получить от вас приглашение во дворец, чтобы обсудить наши дела во всех подробностях. Насколько я помню, Антонио, вы сами это предложили.
– Да, да, именно так. До свидания, Девон.
Переведя взгляд на Моргану, которая продолжала стоять в объятиях Санта-Анны, он всмотрелся в ее бледное лицо. Обжигающее желание причинить ей боль, заставить заплатить за мучительное разочарование, которое он испытал, увидев ее в объятиях президента, придало сарказма его и без того язвительному голосу:
– До свидания, Антонио. До свидания, Моргана. Восхищаюсь твоей выносливостью, Моргана, и желаю успеха во всех начинаниях, хотя, судя по тому, что мне сегодня удалось увидеть, ты в моем благословении не нуждаешься…
Побелев как полотно, Моргана буквально приросла к месту, не в силах вымолвить ни слова от унижения.