Страница:
Теперь, вспоминая эти события, она говорила себе, что в тот момент просто поддалась общему настроению. И ничего больше, разумеется, ничего больше… с тех пор она лишний раз убедилась в том, что высокомерие Девона Говарда действует ей на нервы.
– Проклятие! – выругалась она себе под нос, в который раз за сегодняшний день почувствовав приступ тошноты. Она еще не успела привыкнуть к излишествам мексиканской кухни, и блюдо, поданное за ленчем, название которого она постеснялась спросить, оказалось неудобоваримым. Другого объяснения ее состоянию быть не могло, ведь Моргана не страдала морской болезнью. Она проявила себя заправским моряком, разве не так? Пока остальные пассажиры на «Хельге» стонали, лежа в своих каютах, она бодренько прогуливалась по палубе в компании Эдгара Моррисона. Тогда почему она так остро реагирует на покачивание пола под ногами и на плесневелый запах в каюте? Почему так неприятно сжимается желудок? Почему вдруг предательски задрожали ноги, когда она попыталась встать? Почему вспотели руки и появилась испарина на лбу? Нет! Она не поддастся слабости! Она позволила легкому недомоганию одолеть ее. Все, что ей нужно, это свежий воздух… да, небольшая прогулка по палубе окажет животворный эффект.
С трудом поднявшись и проигнорировав возникшее при этом неприятное ощущение в животе, Моргана в последний раз взглянула на койку. С удовлетворением отметив, что Эгги все еще спит, она неуверенной походкой дошла до двери и, покачиваясь, побрела по коридору к лестнице, ведущей наверх. Ступив на палубу, которая качалась намного сильнее, чем утром, Моргана вспомнила, что заставило ее запереться в душной каюте, из которой только что вышла. Небо было окрашено в темно-серый цвет, воздух казался тяжелым и удушливым. Несмотря на то что сильный ветер, разметавший волосы Морганы и волновавший море, похоже, не замедлял ход «Эстреллиты», погода не радовала. Сделав глубокий вдох, чтобы унять спазмы в желудке, Моргана направилась к парапету. Все очень просто… надо перестать обращать внимание на ритмичное колебание волн и сконцентрироваться на бескрайнем небе над головой. Но по непонятной причине на глаза ей то и дело попадалась скачущая линия горизонта, которая еще настойчивее, чем беспокойные волны, напоминала, что пол спешащего в Веракрус судна ходит ходуном у нее под ногами.
Вверх-вниз… вверх-вниз… Почувствовав во рту горький вкус желчи, Моргана зажмурилась и вцепилась руками в парапет. Нет, она не имеет права поддаваться накатывавшим на нее приступам тошноты. Не имеет права! Она сейчас подумает о чем-нибудь приятном… Но даже темнота вдруг запрыгала перед ее закрытыми глазами. Боже милостивый, ее сейчас стошнит! Чувствуя, как по щекам заструились горячие слезы, она изо всех сил пыталась унять разбушевавшийся желудок.
– Моргана, что с вами? Что случилось?
Карие глаза казались огромными на маленьком бледном личике, когда Моргана медленно обернулась, отметив про себя, с какой искренней заботой произнес эти слова подошедший к ней Девон Говард. Странно, но воя неприязнь к нему куда-то отступила, и, не узнавая собственный голос, Моргана слабо прошептала:
– Меня… меня тошнит, Девон.
И вдруг, к вящему ужасу и унижению Морганы, битва оказалась проиграна и бунтующий желудок взял свое. Казалось, спазмам не будет конца. Перегнувшись через перила, еле держась на ногах, Моргана мучилась от боли, разрывавшей горло. В этот момент сильная рука обняла ее за талию, удерживая от падения, а широкая ладонь легла на лоб, чтобы поддержать голову. Когда спазмы наконец прекратились, Моргана оказалась прижатой к рубашке из тонкого черного полотна, от которой исходил приятный запах свежести. Ласковые руки сомкнулись вокруг ее подрагивающей фигурки, поглаживая ее, пока дрожь не утихла; а еще через несколько мгновений мужская ладонь, в которой оказался чистый носовой платок, принялась вытирать пот у нее со лба. От слабости Моргана не могла даже пошевелиться… она боялась, что малейшее движение вызовет новый приступ. Не решаясь открыть глаза и вернуться к реальности, она вдруг почувствовала, как Говард поднял ее и прижал к груди. Медленно открыв глаза, она обнаружила, что он бережно опускает ее в один из стоявших на палубе шезлонгов. В следующее мгновение его уже не было рядом, но Моргана, слишком ослабевшая для того, чтобы размышлять над причинами его исчезновения, снова закрыла глаза и спрятала бледное лицо в дрожащих ладонях.
Внезапно кто-то обнял ее за плечи, нежно отведя ее руки и заменив их прохладной мокрой тканью. Моргана безучастно наблюдала за осторожными движениями Девона Говарда, внутренне восхищаясь его неожиданным участием.
Зачарованно всматриваясь в обращенное к нему бледное личико, Девон осторожно стер пот со лба Морганы, провел намоченным платком по тонким, почти прозрачным, полуприкрытым векам, которые подрагивали под его робкими прикосновениями, по маленькому изящному носику, бледным щекам и, наконец, по зовущим губам, задрожавшим под его взглядом. Продолжая заниматься этим делом, Девон все время удерживал в своей руке маленькую ладошку девушки. Он отметил про себя, что Моргана не сделала ни единой попытки отстраниться или уклониться от его заботы.
Как ни неприятно было это сознавать, но Девону отчаянно хотелось дотронуться до нее. Ужас, отразившийся в ее глазах в тот момент, когда его чуть не укусила акула, вызвал в нем всепоглощающее желание утешить девушку, обнять.
Теперь, когда ему на мгновение удалось подержать ее в объятиях, Девон был возбужден; ее покорность пробудила в нем первобытный инстинкт защитника. Она казалась хрупкой раненой птицей, впервые доверившейся ему, и выглядела такой беззащитной, маленькой, уязвимой и такой прекрасной, что ему больно было смотреть на нее. Он упивался сознанием того, что необходим ей, пусть даже она нуждалась в нем лишь короткое мгновение. Он отказывался прислушиваться к внутреннему голосу, предупреждавшему, что он тоже нуждается в этой девушке. Нет, призвав на помощь разум, Девон сказал себе, что это не так, это просто физическое влечение. Он и раньше хотел многих женщин, разве нет? Но следовало признать, никогда еще он никого не желал так страстно, так сильно и… так нежно.
Прикоснувшись подушечками пальцев к бледной коже ее щеки, Девон мягко прошептал:
– Тебе очень скоро станет легче, Моргана. Вынужден заметить, что рыба, которую они здесь называют cherna, не оправдала свою репутацию. Мне тоже после нее было нехорошо.
Увидев, как девушка смущенно опустила глаза, он нежно приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились. Легкая улыбка, возникшая в уголках его рта, была теплой и понимающей. В ответ на эту улыбку манившие его губы тоже соблазнительно изогнулись. Подавив в себе желание обнять ее, приласкать, утешить, Девон хрипло прошептал:
– Просто закрой глаза и расслабься на несколько минут, и все будет в порядке. Вот так…
Он протянул руку, нежно проведя костяшками пальцев по ее щеке, и ее ресницы послушно опустились, вызвав в душе Девона волну всепоглощающей нежности. Сильнее сжав в руке маленькую ладошку, Девон боролся с желанием прикоснуться к блестящим локонам, выбившимся из высокой прически и теперь красиво обрамлявшим совершенные контуры лица. Придвинув поближе второй шезлонг, Девон присел на краешек, наслаждаясь ее совершенной красотой.
Для него оставалось загадкой, какие неведомые чары в Моргане Пирс сумели так вскружить ему голову. Она была совсем не похожа на женщин, которые ему всегда нравились. Воспитанный в суровых условиях жизни на границе, он привык любить выносливых, трудолюбивых, верных женщин, которых было много в Техасе. От изнеженных богатых дочек ньюйоркцев его тошнило. В их обществе он не находил себе места от скуки, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказать все, что он думает. Но Моргана, вылепленная, по сути, из того же теста, сильно отличалась от них. К вящему раздражению Девона, из-за нее он все реже думал о своей политической миссии, ради которой пустился в такое опасное путешествие. Кроме того, всего через несколько недель эта девушка перестанет быть частью его жизни… Эта мысль затронула чувствительную струнку в его душе, и Девон постарался как можно скорее отвлечься от нее. Сейчас Моргана была рядом с ним. Она нуждалась в нем, и он позволил себе вволю насладиться ее присутствием.
Да, он мог с уверенностью сказать, что никогда еще не видел такого восхитительного и нежного лица. Легкий загар, который Моргана приобрела под переменчивым тропическим солнцем, лишь подчеркнул безупречность кожи. Высокий чистый лоб в обрамлении локонов делал ее похожей на прекрасную римскую патрицианку. Интересно, как будут выглядеть эти кудри, если рассыпать их по плечам? Девон помнил, как сходил с ума, перебирая шелковистые пряди… Его глаза, скользящие по лицу девушки, задержались на ее полных соблазнительных губах.
Непроизвольно придвинувшись ближе, Девон легонько коснулся губами лба девушки и слабо улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд.
– Сейчас, Моргана, вам лучше всего откинуться на спинку шезлонга и полежать спокойно, пока ваш желудок не успокоится.
Взвесив его слова, девушка дрожащим голосом прошептала:
– Думаю, вы правы, Девон. В любом случае сейчас я ни на что большее не способна.
Истратив на этот ответ последние силы, Моргана закрыла глаза. Нет, сейчас она не могла ни о чем думать. Разбушевавшаяся морская качка по-прежнему слишком утомляла ее. Она не будет думать о нежности, внезапно смягчившей суровые черты Девона Говарда, не будет думать о его ласковых губах. Она не будет думать ни о чем… ни о чем.
Легкое покачивание вырвало девушку из теплого уютного мира грез. Ей не хотелось просыпаться… в восхитительном розовом тепле было слишком приятно, чтобы возвращаться к реальности. Но движение становилось все сильнее, разрушая сладость сна. На лбу девушки появилась небольшая морщинка, и не успела она разомкнуть тяжелые веки, как услышала знакомый голос, мягко проворковавший:
– Просыпайтесь, Моргана. Стюард объявил, что ужин готов. Пойдемте, милая.
При звуках этого до боли знакомого низкого баритона Моргана сразу же встрепенулась. Стоило ей увидеть перед собой теплые небесно-голубые глаза Девона, как желудок сжался в сладком томлении, а морщинка на лбу стала еще глубже.
Лицо Девона на миг озарила довольная улыбка:
– Ну что ж, это не та реакция, которую я привык видеть у женщин, при пробуждении обнаруживавших меня рядом, но вы, милая моя, вообще ни на кого не похожи. – Не дождавшись ответа, он тихо продолжил: – Как вы себя чувствуете, Моргана?
Яркие воспоминания волной нахлынули на девушку, заставив ее густо покраснеть. Потупившись, она неловко пробормотала:
– Мне… мне уже лучше, Девон. – То, что она назвала его по имени, сказало о ее чувствах гораздо больше, чем ей хотелось бы, и Моргана продолжила куда менее уверенно: – Я… я приношу свои извинения за то, что вам пришлось со мной возиться. Надо было остаться в каюте, чтобы не причинять никому неудобств. Но я была уверена, что, выйдя на палубу, сумею справиться с приступом тошноты.
Проигнорировав ее слова, Девон взял ее подбородок в мозолистую ладонь и заглянул ей в лицо:
– Вам не за что извиняться, Моргана. Но раз вы чувствуете себя лучше, то вам стоит пойти в столовую и чего-нибудь съесть.
– О нет! – Зажмурившись при мысли о ненавистной еде, Моргана сделала глубокий вдох и продолжила тихим голосом: – Не могу, Девон. Я хочу сказать… я сейчас не смогу ничего съесть.
– Вы же сказали, что вам лучше…
– Да, но…
Посмотрев ей прямо в глаза, Девон настойчиво повторил:
– Лучшее средство от вашего недуга, милочка, это наполненный желудок.
Стиснув зубы, чтобы не поддаться легкой тошноте, Моргана возмущенно отчеканила:
– Я же сказала, что не хочу есть, Девон.
Мгновенная вспышка гнева, мелькнувшая в его взгляде, заставила ее немедленно напрячься. Девон был очень добр к ней, но это не давало ему права указывать ей, что делать. Приготовившись к резкой отповеди, Моргана была потрясена, услышав, как он мягко проговорил:
– Некоторое время назад вы доверились мне, и я не обманул вас, не так ли, Моргана?
На это ей нечего было возразить. Моргана молча кивнула, опасливо глядя на него своими огромными карими глазами и морально готовясь в любой момент дать отпор.
– В таком случае прошу вас довериться мне еще раз. Если вы сейчас не поедите, то рискуете остаток пути проделать в том же состоянии, в котором пребывали несколько часов назад.
Замолчав, Девон выжидательно взглянул на нее. Моргана задумчиво смотрела на него и хмурила изящные брови. Внезапно Девон ощутил комок в горле. Господи, до чего же она была привлекательна… как маленький осторожный котенок, не решающийся сделать рискованный шаг. Он отчаянно хотел заключить ее в объятия, нежно поглаживать и шептать на ушко ласковые слова, пока она окончательно не расслабится и не доверится ему. Но он понимал, что у этого котенка есть острые коготки. Он уже имел сними дело.
Странная вспышка в синих глазах, пронзительно вглядывавшихся в ее лицо, заставила пульс участиться, и, раздраженная собственной реакцией на этого загадочного человека, Моргана нахмурилась. Голос ее прозвучал не очень уверенно:
– Простите, Девон. Боюсь, я не смогу проглотить ни кусочка и…
Не дав ей закончить, Девон взял ее за руку и заставил подняться на ноги.
– Пойдемте, дорогая, ужин ждет…
Силы покинули Моргану в тот момент, когда она встала на твердый настил палубы и крепкая мускулистая рука легла ей на талию. Неужели мощная аура мужественности, исходящая от Девона Говарда, мешает ей нормально дышать? Нет! Решительно взяв себя в руки, Моргана сделала последнюю отчаянную попытку освободиться, но Девон просто наклонился очень близко к ней и доверительно прошептал на ушко:
– Не волнуйся, милая. Если тебе опять станет плохо, я подержу твою голову…
Напоминание о том, как трогательно этот человек заботился о ней, когда несколько часов назад она оказалась в крайне унизительном положении, заставило ее покориться. Подавив смешок, вызванный бросившейся в лицо Моргане краской, Девон осторожно прикоснулся губами к разметавшимся каштановым локонам. Сознание того, что он можете полным правом все время находиться рядом с Морганой, подействовало на него сильнее, чем он сам от себя ожидал. Девон открыл дверь и молча провел Моргану в столовую.
В глазах Морганы плясали веселые чертики, когда она подняла взгляд на Девона. Она по-прежнему не могла поверить в реальность происходящего. Если бы кто-то сказал ей несколько дней или даже часов назад, что она будет от души наслаждаться обществом Девона Говарда, она назвала бы этого человека лжецом. И все же, как ни странно, это оказалось правдой.
Чуть раньше она, как под конвоем, вошла в столовую на борту «Эстреллиты», и за это время Девон Говард сумел очаровать ее, рассмешить, и вот она уже уплетала ужин за обе щеки. Сначала она ела с большой осторожностью, но неожиданно поняла, что чертовски голодна. Теперь же, по прошествии нескольких часов, прогуливаясь с ним по палубе, она начинала осознавать, что лучшим лекарством для нее был он сам!
Сделав глубокий прерывистый вдох, Моргана на секунду остановилась у парапета. Сама ночь, казалось, откликнулась на ее неожиданно радостное настроение. Небо, еще совсем недавно серое и затянутое тучами, внезапно прояснилось, и на раскинувшемся над ними черном бархате рассыпались мириады блестящих звездочек. Заходящее солнце как будто сдернуло тяжелую пелену жары, беспощадно окутывавшую судно, и даже ветер стих, превратившись в приятный бриз, нежно покачивавший «Эстреллиту». Рассеянно прислушиваясь к низкому баритону Девона, Моргана широко улыбнулась ему. Как вышло, что она так легко отмахнулась от очарования тонкого, сдержанного юмора этого человека… его остроумия, которое удивительно контрастировало с мягким голосом? И как она могла убеждать себя в том, что он некрасив? Или все дело в том, что его отношение к ней изменилось, заставив и ее иначе относиться к нему? Леденящий холод в его глазах сменился теплым волнующим мерцанием. Моргана больше не могла противиться притяжению этого загорелого лица, как будто высеченного из камня, некоторая резкость которого смягчалась медленной, магической, обезоруживающей улыбкой. Ладонь девушки лежала на его руке, и она чувствовала под пальцами его твердые мускулы. Даже в официальном деловом костюме, который был на нем в начале путешествия, он выглядел на редкость мужественно. Моргана до сих пор ясно помнила ощущение близости его сильного тела, когда он крепко прижимал ее к себе. Она помнила прикосновение его губ, помнила, как они умоляли ее открыться… Твердые, полные и чувственные, они были сейчас растянуты в улыбке, обнажавшей красивые белые зубы. Она безумно хотела дотронуться до этих губ, очертить их кончиком пальца… Но улыбка Девона вдруг стала меркнуть…
Не заметив, что мягкий рокот его голоса стих несколько мгновений назад, девушка была застигнута врасплох, услышав у себя над ухом хриплый шепот:
– Моргана, должен предупредить вас, что небезопасно так смотреть на меня.
Моргана слышала его слова, но у нее уже не было сил отвести глаза от этих губ и не было сил сопротивляться руке, которая прикоснулась к ее щеке. Это было волшебное прикосновение. От его загрубевших пальцев, нежно ласкавших ее щеку, исходили волны чувственного напряжения.
Голос Девона превратился в тихий, неуверенный шепот:
– Мне кажется, я никогда еще не ласкал такую мягкую кожу, как у тебя, Моргана… и такую же гладкую… – Наклонив голову, он проделал губами тот же путь, что и пальцами. – Мне так нравится ее вкус… – Склонившись к виску девушки, Девон покрыл поцелуями то местечко, где билась жилка, потом скользнул по векам, затрепетавшим и опустившимся под этой лаской. Взяв в ладони ее лицо, Девон целовал ее дрожащие губы до тех пор, пока она не застонала в изнеможении. В следующее мгновение их губы соприкоснулись, и девушку захлестнула волна блаженства. Ее руки непроизвольно обвились вокруг его шеи, и все в мире перестало для нее существовать, кроме его обжигающих губ, приникших к ней в чувственном поцелуе, кроме широких ладоней, прижимавших ее к сильному мужскому телу, которое словно вбирало ее в себя… И все же праздновать победу было еще рано. Язык Девона проник в ее теплый медово-сладкий ротик.
Поглощенная сладостным восторгом, Моргана отдалась на волю его ищущего языка, наслаждаясь его нежной игрой, с радостью приветствуя его обжигающее вторжение, которое постепенно становилось все более жадным и требовательным. Она чувствовала, как сильно колотится сердце Девона… или это было ее собственное сердце? Она ощущала дрожь в его теле и упивалась собственной властью над его чувствами.
У Девона были такие красивые руки… намного красивее, чем ей казалось раньше. Она мечтала, чтобы он сильнее прижимал ее к себе, целовал глубже, не останавливаясь… Внутри ее бушевало желание, которое разожгло любовное искусство Девона. Моргана хотела испить эту чашу до дна. Она хотела… она хотела…
– …и я так рада, что погода переменилась, капитан. Спасибо, что проводили меня на палубу. Я и не знала, что можно настолько ослабнуть за такое короткое время.
Резко высвободившись из объятий Девона, Моргана посмотрела в ту сторону, откуда доносился низкий голос с шотландским акцентом. Не прошло и нескольких секунд, как из-за угла показалась широкая покачивающаяся фигура Эгги в сопровождении высокого стройного капитана Морено.
– Моргана! Вот ты где! Я страшно обеспокоилась, когда ты не вернулась в каюту, и попросила капитана проводить меня на палубу.
Темнота ночи избавила Моргану от необходимости отвечать на неодобрительный взгляд, которым, она готова была поспорить, сопровождались слова гувернантки, и, радуясь, что та же темнота скрывала ее раскрасневшиеся щеки, она, задыхаясь, ответила:
– Мне… мне сегодня днем тоже было нехорошо, Эгги. Мистер Говард проявил ко мне искреннее участие…
Остро ощущая на спине руку Девона, Моргана бросила на него умоляющий взгляд. Сделав шаг в сторону, Моргана развернулась и быстро подошла к Эгги, не понимая, почему ей вдруг так захотелось освободиться от властных прикосновений Девона Говарда: то ли она почувствовала угрызения совести, то ли просто боялась, что не сможет устоять.
– Я… я очень благодарна вам за заботу, мистер Говард, но сейчас я должна вернуться с Эгги в каюту.
Низкий баритон, прозвучавший в ответ на ее слова, был абсолютно бесстрастен.
– Рад был вам помочь, мисс Пирс. Можете всегда на меня рассчитывать.
Пожелав капитану спокойной ночи, Моргана взяла Эгги за руку и решительно повела к лестнице, спускавшейся вниз, внутренне готовясь выслушать лекцию, которая началась, как только они отошли на достаточное расстояние от обоих мужчин:
– Моргана Пирс, где ты была весь день? Мне кажется, девушка твоего положения должна понимать, к каким выводам могли прийти офицеры и матросы этого судна, если бы ты еще некоторое время простояла в темноте на палубе в компании мистера Говарда! Ты не должна забывать о том, что твоя тетушка занимает видное положение в обществе, Моргана! Ты, в конце концов, едешь в дом к самому президенту Мексики! Не надо доводить до того, чтобы тебя с самого начала преследовали сплетни. Единственное, в чем все общества схожи, так это в умении распространять слухи, и я не допущу, чтобы ты…
Эгги продолжала говорить, но Моргана, уже не слушая ее, только кивала головой. Сейчас она не могла думать ни о чем, кроме бархатных губ, покрывавших поцелуями ее лицо, завораживающем слиянии двух жаждущих, ищущих ртов, о мягкой настойчивости языка Девона, нежно ласкавшего ее губы. Каждое прикосновение этого мужчины отдавалось в ее теле сладкой болью. При воспоминании о том, как страстно он прижимал ее к себе, колени девушки вдруг ослабели настолько, что она с радостью поспешила открыть дверь каюты и сразу же прошла к своей койке. Что с ней? Первый поцелуй Эдгара был ей весьма приятен, но как только он попытался сделать что-то большее, это вызвало в ней глубокое отвращение… и желание поскорее избавиться от него. С Девоном она такого желания не испытывала. Наоборот, ей хотелось…
Нет! Надо взять себя в руки! Видимо, участие, которое Девон проявил к ней в трудной ситуации, преисполнило ее чувством благодарности куда более сильным, чем ей казалось. Кроме того, Эгги права: она не может позволить себе приехать к тетушке Изабелле с запятнанной репутацией. Ее имя должно быть безупречно! События последних нескольких недель немного вымотали ее, вот и все. Но завтра она возьмет себя в руки и все будет по-другому… да… при свете дня все изменится…
Внутренне застонав, Моргана в очередной раз посмотрела в небо над головой. Все безнадежно! На ярком лазурном небосклоне не было ни облачка! Тропическое солнце беспощадно палило, но жара смягчалась легким бризом, надувавшим паруса «Эстреллиты», которая на всех парах неслась к Веракрусу. Проклятие! Если раньше Моргана никак не могла дождаться окончания путешествия, то теперь она мечтала о непогоде, которая дала бы ей возможность подольше побыть в обществе волнующего Девона Говарда. Ей стало надоедать вечное присутствие Эгги… она втайне мечтала о том, чтобы снова установилась качка И гувернантке пришлось бы укрыться в каюте. И странное дело: если в начале путешествия она со страхом думала о будущем, то теперь все ее мысли занимало настоящее, и особенно бесстыдное желание вновь оказаться в страстных объятиях Девона!
Почувствовав укол совести, Моргана послала Эгги быструю улыбку и, отвернувшись, тут же столкнулась со взглядом пронзительных синих глаз, в которых отражалось ее желание, усиленное во сто крат. Медленная улыбка, появившаяся сначала в уголках его губ, постепенно превратилась в нечто невообразимо привлекательное, когда Девон наклонился и прошептал ей на ухо:
– Что-то Эгги в последнее время слишком хорошо себя чувствует, тебе не кажется, милая? Должно быть, я попал в немилость к Создателю, потому что в ответ на мои многочисленные молитвы послать хоть маленький штормик все эти дни море гладкое как стекло. Если так пойдет и дальше, мы прибудем в Веракрус через день или около того.
Произнеся эти слова, Девон вдруг почувствовал раскаяние за такие предательские мысли. Черт побери, последние две недели он никак не мог дождаться прибытия в Манга-де-Клаво! Он нес ответственность за судьбу человека, вся жизнь которого зависела от того, удастся ли ему убедить президента Антонио Санта-Анну, и каждый день задержки из-за плохой погоды ложился ему на плечи тяжким грузом. А теперь… Скользнув взглядом по обращенному к нему прелестному лицу, Девон вновь ощутил знакомую мучительную жажду, терзавшую его в последние дни.
Проклятие, он сам не понимал, что с ним происходит! Маленькая темноволосая красавица, облокотившаяся о парапет в нескольких шагах от него, вытеснила из его головы все мысли, во всяком случае, на время. Его раздражало вечное присутствие Эгги, которое мешало продолжить то приятное занятие, которому они с Морганой предавались два дня назад на залитой лунным светом палубе. Мучения Девона усугублялись еще и тем, что Моргана думала точно так же. Это было видно по тому, как загорались при виде его эти волнующие карие глаза, и по тому, как она вздрагивала каждый раз, когда взгляд мужчины опускался на ее губы. Девон уже не мог думать ни о чем, кроме ее сладкого вкуса, аромата ее мягкой как бархат кожи, приятного томления во всем теле, когда он держал ее в объятиях. Боже! Если так пойдет и дальше, то к тому времени, как они прибудут в Веракрус, он окончательно сойдет с ума!
– Проклятие! – выругалась она себе под нос, в который раз за сегодняшний день почувствовав приступ тошноты. Она еще не успела привыкнуть к излишествам мексиканской кухни, и блюдо, поданное за ленчем, название которого она постеснялась спросить, оказалось неудобоваримым. Другого объяснения ее состоянию быть не могло, ведь Моргана не страдала морской болезнью. Она проявила себя заправским моряком, разве не так? Пока остальные пассажиры на «Хельге» стонали, лежа в своих каютах, она бодренько прогуливалась по палубе в компании Эдгара Моррисона. Тогда почему она так остро реагирует на покачивание пола под ногами и на плесневелый запах в каюте? Почему так неприятно сжимается желудок? Почему вдруг предательски задрожали ноги, когда она попыталась встать? Почему вспотели руки и появилась испарина на лбу? Нет! Она не поддастся слабости! Она позволила легкому недомоганию одолеть ее. Все, что ей нужно, это свежий воздух… да, небольшая прогулка по палубе окажет животворный эффект.
С трудом поднявшись и проигнорировав возникшее при этом неприятное ощущение в животе, Моргана в последний раз взглянула на койку. С удовлетворением отметив, что Эгги все еще спит, она неуверенной походкой дошла до двери и, покачиваясь, побрела по коридору к лестнице, ведущей наверх. Ступив на палубу, которая качалась намного сильнее, чем утром, Моргана вспомнила, что заставило ее запереться в душной каюте, из которой только что вышла. Небо было окрашено в темно-серый цвет, воздух казался тяжелым и удушливым. Несмотря на то что сильный ветер, разметавший волосы Морганы и волновавший море, похоже, не замедлял ход «Эстреллиты», погода не радовала. Сделав глубокий вдох, чтобы унять спазмы в желудке, Моргана направилась к парапету. Все очень просто… надо перестать обращать внимание на ритмичное колебание волн и сконцентрироваться на бескрайнем небе над головой. Но по непонятной причине на глаза ей то и дело попадалась скачущая линия горизонта, которая еще настойчивее, чем беспокойные волны, напоминала, что пол спешащего в Веракрус судна ходит ходуном у нее под ногами.
Вверх-вниз… вверх-вниз… Почувствовав во рту горький вкус желчи, Моргана зажмурилась и вцепилась руками в парапет. Нет, она не имеет права поддаваться накатывавшим на нее приступам тошноты. Не имеет права! Она сейчас подумает о чем-нибудь приятном… Но даже темнота вдруг запрыгала перед ее закрытыми глазами. Боже милостивый, ее сейчас стошнит! Чувствуя, как по щекам заструились горячие слезы, она изо всех сил пыталась унять разбушевавшийся желудок.
– Моргана, что с вами? Что случилось?
Карие глаза казались огромными на маленьком бледном личике, когда Моргана медленно обернулась, отметив про себя, с какой искренней заботой произнес эти слова подошедший к ней Девон Говард. Странно, но воя неприязнь к нему куда-то отступила, и, не узнавая собственный голос, Моргана слабо прошептала:
– Меня… меня тошнит, Девон.
И вдруг, к вящему ужасу и унижению Морганы, битва оказалась проиграна и бунтующий желудок взял свое. Казалось, спазмам не будет конца. Перегнувшись через перила, еле держась на ногах, Моргана мучилась от боли, разрывавшей горло. В этот момент сильная рука обняла ее за талию, удерживая от падения, а широкая ладонь легла на лоб, чтобы поддержать голову. Когда спазмы наконец прекратились, Моргана оказалась прижатой к рубашке из тонкого черного полотна, от которой исходил приятный запах свежести. Ласковые руки сомкнулись вокруг ее подрагивающей фигурки, поглаживая ее, пока дрожь не утихла; а еще через несколько мгновений мужская ладонь, в которой оказался чистый носовой платок, принялась вытирать пот у нее со лба. От слабости Моргана не могла даже пошевелиться… она боялась, что малейшее движение вызовет новый приступ. Не решаясь открыть глаза и вернуться к реальности, она вдруг почувствовала, как Говард поднял ее и прижал к груди. Медленно открыв глаза, она обнаружила, что он бережно опускает ее в один из стоявших на палубе шезлонгов. В следующее мгновение его уже не было рядом, но Моргана, слишком ослабевшая для того, чтобы размышлять над причинами его исчезновения, снова закрыла глаза и спрятала бледное лицо в дрожащих ладонях.
Внезапно кто-то обнял ее за плечи, нежно отведя ее руки и заменив их прохладной мокрой тканью. Моргана безучастно наблюдала за осторожными движениями Девона Говарда, внутренне восхищаясь его неожиданным участием.
Зачарованно всматриваясь в обращенное к нему бледное личико, Девон осторожно стер пот со лба Морганы, провел намоченным платком по тонким, почти прозрачным, полуприкрытым векам, которые подрагивали под его робкими прикосновениями, по маленькому изящному носику, бледным щекам и, наконец, по зовущим губам, задрожавшим под его взглядом. Продолжая заниматься этим делом, Девон все время удерживал в своей руке маленькую ладошку девушки. Он отметил про себя, что Моргана не сделала ни единой попытки отстраниться или уклониться от его заботы.
Как ни неприятно было это сознавать, но Девону отчаянно хотелось дотронуться до нее. Ужас, отразившийся в ее глазах в тот момент, когда его чуть не укусила акула, вызвал в нем всепоглощающее желание утешить девушку, обнять.
Теперь, когда ему на мгновение удалось подержать ее в объятиях, Девон был возбужден; ее покорность пробудила в нем первобытный инстинкт защитника. Она казалась хрупкой раненой птицей, впервые доверившейся ему, и выглядела такой беззащитной, маленькой, уязвимой и такой прекрасной, что ему больно было смотреть на нее. Он упивался сознанием того, что необходим ей, пусть даже она нуждалась в нем лишь короткое мгновение. Он отказывался прислушиваться к внутреннему голосу, предупреждавшему, что он тоже нуждается в этой девушке. Нет, призвав на помощь разум, Девон сказал себе, что это не так, это просто физическое влечение. Он и раньше хотел многих женщин, разве нет? Но следовало признать, никогда еще он никого не желал так страстно, так сильно и… так нежно.
Прикоснувшись подушечками пальцев к бледной коже ее щеки, Девон мягко прошептал:
– Тебе очень скоро станет легче, Моргана. Вынужден заметить, что рыба, которую они здесь называют cherna, не оправдала свою репутацию. Мне тоже после нее было нехорошо.
Увидев, как девушка смущенно опустила глаза, он нежно приподнял ее подбородок, и их взгляды встретились. Легкая улыбка, возникшая в уголках его рта, была теплой и понимающей. В ответ на эту улыбку манившие его губы тоже соблазнительно изогнулись. Подавив в себе желание обнять ее, приласкать, утешить, Девон хрипло прошептал:
– Просто закрой глаза и расслабься на несколько минут, и все будет в порядке. Вот так…
Он протянул руку, нежно проведя костяшками пальцев по ее щеке, и ее ресницы послушно опустились, вызвав в душе Девона волну всепоглощающей нежности. Сильнее сжав в руке маленькую ладошку, Девон боролся с желанием прикоснуться к блестящим локонам, выбившимся из высокой прически и теперь красиво обрамлявшим совершенные контуры лица. Придвинув поближе второй шезлонг, Девон присел на краешек, наслаждаясь ее совершенной красотой.
Для него оставалось загадкой, какие неведомые чары в Моргане Пирс сумели так вскружить ему голову. Она была совсем не похожа на женщин, которые ему всегда нравились. Воспитанный в суровых условиях жизни на границе, он привык любить выносливых, трудолюбивых, верных женщин, которых было много в Техасе. От изнеженных богатых дочек ньюйоркцев его тошнило. В их обществе он не находил себе места от скуки, с трудом сдерживаясь, чтобы не высказать все, что он думает. Но Моргана, вылепленная, по сути, из того же теста, сильно отличалась от них. К вящему раздражению Девона, из-за нее он все реже думал о своей политической миссии, ради которой пустился в такое опасное путешествие. Кроме того, всего через несколько недель эта девушка перестанет быть частью его жизни… Эта мысль затронула чувствительную струнку в его душе, и Девон постарался как можно скорее отвлечься от нее. Сейчас Моргана была рядом с ним. Она нуждалась в нем, и он позволил себе вволю насладиться ее присутствием.
Да, он мог с уверенностью сказать, что никогда еще не видел такого восхитительного и нежного лица. Легкий загар, который Моргана приобрела под переменчивым тропическим солнцем, лишь подчеркнул безупречность кожи. Высокий чистый лоб в обрамлении локонов делал ее похожей на прекрасную римскую патрицианку. Интересно, как будут выглядеть эти кудри, если рассыпать их по плечам? Девон помнил, как сходил с ума, перебирая шелковистые пряди… Его глаза, скользящие по лицу девушки, задержались на ее полных соблазнительных губах.
Непроизвольно придвинувшись ближе, Девон легонько коснулся губами лба девушки и слабо улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд.
– Сейчас, Моргана, вам лучше всего откинуться на спинку шезлонга и полежать спокойно, пока ваш желудок не успокоится.
Взвесив его слова, девушка дрожащим голосом прошептала:
– Думаю, вы правы, Девон. В любом случае сейчас я ни на что большее не способна.
Истратив на этот ответ последние силы, Моргана закрыла глаза. Нет, сейчас она не могла ни о чем думать. Разбушевавшаяся морская качка по-прежнему слишком утомляла ее. Она не будет думать о нежности, внезапно смягчившей суровые черты Девона Говарда, не будет думать о его ласковых губах. Она не будет думать ни о чем… ни о чем.
Легкое покачивание вырвало девушку из теплого уютного мира грез. Ей не хотелось просыпаться… в восхитительном розовом тепле было слишком приятно, чтобы возвращаться к реальности. Но движение становилось все сильнее, разрушая сладость сна. На лбу девушки появилась небольшая морщинка, и не успела она разомкнуть тяжелые веки, как услышала знакомый голос, мягко проворковавший:
– Просыпайтесь, Моргана. Стюард объявил, что ужин готов. Пойдемте, милая.
При звуках этого до боли знакомого низкого баритона Моргана сразу же встрепенулась. Стоило ей увидеть перед собой теплые небесно-голубые глаза Девона, как желудок сжался в сладком томлении, а морщинка на лбу стала еще глубже.
Лицо Девона на миг озарила довольная улыбка:
– Ну что ж, это не та реакция, которую я привык видеть у женщин, при пробуждении обнаруживавших меня рядом, но вы, милая моя, вообще ни на кого не похожи. – Не дождавшись ответа, он тихо продолжил: – Как вы себя чувствуете, Моргана?
Яркие воспоминания волной нахлынули на девушку, заставив ее густо покраснеть. Потупившись, она неловко пробормотала:
– Мне… мне уже лучше, Девон. – То, что она назвала его по имени, сказало о ее чувствах гораздо больше, чем ей хотелось бы, и Моргана продолжила куда менее уверенно: – Я… я приношу свои извинения за то, что вам пришлось со мной возиться. Надо было остаться в каюте, чтобы не причинять никому неудобств. Но я была уверена, что, выйдя на палубу, сумею справиться с приступом тошноты.
Проигнорировав ее слова, Девон взял ее подбородок в мозолистую ладонь и заглянул ей в лицо:
– Вам не за что извиняться, Моргана. Но раз вы чувствуете себя лучше, то вам стоит пойти в столовую и чего-нибудь съесть.
– О нет! – Зажмурившись при мысли о ненавистной еде, Моргана сделала глубокий вдох и продолжила тихим голосом: – Не могу, Девон. Я хочу сказать… я сейчас не смогу ничего съесть.
– Вы же сказали, что вам лучше…
– Да, но…
Посмотрев ей прямо в глаза, Девон настойчиво повторил:
– Лучшее средство от вашего недуга, милочка, это наполненный желудок.
Стиснув зубы, чтобы не поддаться легкой тошноте, Моргана возмущенно отчеканила:
– Я же сказала, что не хочу есть, Девон.
Мгновенная вспышка гнева, мелькнувшая в его взгляде, заставила ее немедленно напрячься. Девон был очень добр к ней, но это не давало ему права указывать ей, что делать. Приготовившись к резкой отповеди, Моргана была потрясена, услышав, как он мягко проговорил:
– Некоторое время назад вы доверились мне, и я не обманул вас, не так ли, Моргана?
На это ей нечего было возразить. Моргана молча кивнула, опасливо глядя на него своими огромными карими глазами и морально готовясь в любой момент дать отпор.
– В таком случае прошу вас довериться мне еще раз. Если вы сейчас не поедите, то рискуете остаток пути проделать в том же состоянии, в котором пребывали несколько часов назад.
Замолчав, Девон выжидательно взглянул на нее. Моргана задумчиво смотрела на него и хмурила изящные брови. Внезапно Девон ощутил комок в горле. Господи, до чего же она была привлекательна… как маленький осторожный котенок, не решающийся сделать рискованный шаг. Он отчаянно хотел заключить ее в объятия, нежно поглаживать и шептать на ушко ласковые слова, пока она окончательно не расслабится и не доверится ему. Но он понимал, что у этого котенка есть острые коготки. Он уже имел сними дело.
Странная вспышка в синих глазах, пронзительно вглядывавшихся в ее лицо, заставила пульс участиться, и, раздраженная собственной реакцией на этого загадочного человека, Моргана нахмурилась. Голос ее прозвучал не очень уверенно:
– Простите, Девон. Боюсь, я не смогу проглотить ни кусочка и…
Не дав ей закончить, Девон взял ее за руку и заставил подняться на ноги.
– Пойдемте, дорогая, ужин ждет…
Силы покинули Моргану в тот момент, когда она встала на твердый настил палубы и крепкая мускулистая рука легла ей на талию. Неужели мощная аура мужественности, исходящая от Девона Говарда, мешает ей нормально дышать? Нет! Решительно взяв себя в руки, Моргана сделала последнюю отчаянную попытку освободиться, но Девон просто наклонился очень близко к ней и доверительно прошептал на ушко:
– Не волнуйся, милая. Если тебе опять станет плохо, я подержу твою голову…
Напоминание о том, как трогательно этот человек заботился о ней, когда несколько часов назад она оказалась в крайне унизительном положении, заставило ее покориться. Подавив смешок, вызванный бросившейся в лицо Моргане краской, Девон осторожно прикоснулся губами к разметавшимся каштановым локонам. Сознание того, что он можете полным правом все время находиться рядом с Морганой, подействовало на него сильнее, чем он сам от себя ожидал. Девон открыл дверь и молча провел Моргану в столовую.
В глазах Морганы плясали веселые чертики, когда она подняла взгляд на Девона. Она по-прежнему не могла поверить в реальность происходящего. Если бы кто-то сказал ей несколько дней или даже часов назад, что она будет от души наслаждаться обществом Девона Говарда, она назвала бы этого человека лжецом. И все же, как ни странно, это оказалось правдой.
Чуть раньше она, как под конвоем, вошла в столовую на борту «Эстреллиты», и за это время Девон Говард сумел очаровать ее, рассмешить, и вот она уже уплетала ужин за обе щеки. Сначала она ела с большой осторожностью, но неожиданно поняла, что чертовски голодна. Теперь же, по прошествии нескольких часов, прогуливаясь с ним по палубе, она начинала осознавать, что лучшим лекарством для нее был он сам!
Сделав глубокий прерывистый вдох, Моргана на секунду остановилась у парапета. Сама ночь, казалось, откликнулась на ее неожиданно радостное настроение. Небо, еще совсем недавно серое и затянутое тучами, внезапно прояснилось, и на раскинувшемся над ними черном бархате рассыпались мириады блестящих звездочек. Заходящее солнце как будто сдернуло тяжелую пелену жары, беспощадно окутывавшую судно, и даже ветер стих, превратившись в приятный бриз, нежно покачивавший «Эстреллиту». Рассеянно прислушиваясь к низкому баритону Девона, Моргана широко улыбнулась ему. Как вышло, что она так легко отмахнулась от очарования тонкого, сдержанного юмора этого человека… его остроумия, которое удивительно контрастировало с мягким голосом? И как она могла убеждать себя в том, что он некрасив? Или все дело в том, что его отношение к ней изменилось, заставив и ее иначе относиться к нему? Леденящий холод в его глазах сменился теплым волнующим мерцанием. Моргана больше не могла противиться притяжению этого загорелого лица, как будто высеченного из камня, некоторая резкость которого смягчалась медленной, магической, обезоруживающей улыбкой. Ладонь девушки лежала на его руке, и она чувствовала под пальцами его твердые мускулы. Даже в официальном деловом костюме, который был на нем в начале путешествия, он выглядел на редкость мужественно. Моргана до сих пор ясно помнила ощущение близости его сильного тела, когда он крепко прижимал ее к себе. Она помнила прикосновение его губ, помнила, как они умоляли ее открыться… Твердые, полные и чувственные, они были сейчас растянуты в улыбке, обнажавшей красивые белые зубы. Она безумно хотела дотронуться до этих губ, очертить их кончиком пальца… Но улыбка Девона вдруг стала меркнуть…
Не заметив, что мягкий рокот его голоса стих несколько мгновений назад, девушка была застигнута врасплох, услышав у себя над ухом хриплый шепот:
– Моргана, должен предупредить вас, что небезопасно так смотреть на меня.
Моргана слышала его слова, но у нее уже не было сил отвести глаза от этих губ и не было сил сопротивляться руке, которая прикоснулась к ее щеке. Это было волшебное прикосновение. От его загрубевших пальцев, нежно ласкавших ее щеку, исходили волны чувственного напряжения.
Голос Девона превратился в тихий, неуверенный шепот:
– Мне кажется, я никогда еще не ласкал такую мягкую кожу, как у тебя, Моргана… и такую же гладкую… – Наклонив голову, он проделал губами тот же путь, что и пальцами. – Мне так нравится ее вкус… – Склонившись к виску девушки, Девон покрыл поцелуями то местечко, где билась жилка, потом скользнул по векам, затрепетавшим и опустившимся под этой лаской. Взяв в ладони ее лицо, Девон целовал ее дрожащие губы до тех пор, пока она не застонала в изнеможении. В следующее мгновение их губы соприкоснулись, и девушку захлестнула волна блаженства. Ее руки непроизвольно обвились вокруг его шеи, и все в мире перестало для нее существовать, кроме его обжигающих губ, приникших к ней в чувственном поцелуе, кроме широких ладоней, прижимавших ее к сильному мужскому телу, которое словно вбирало ее в себя… И все же праздновать победу было еще рано. Язык Девона проник в ее теплый медово-сладкий ротик.
Поглощенная сладостным восторгом, Моргана отдалась на волю его ищущего языка, наслаждаясь его нежной игрой, с радостью приветствуя его обжигающее вторжение, которое постепенно становилось все более жадным и требовательным. Она чувствовала, как сильно колотится сердце Девона… или это было ее собственное сердце? Она ощущала дрожь в его теле и упивалась собственной властью над его чувствами.
У Девона были такие красивые руки… намного красивее, чем ей казалось раньше. Она мечтала, чтобы он сильнее прижимал ее к себе, целовал глубже, не останавливаясь… Внутри ее бушевало желание, которое разожгло любовное искусство Девона. Моргана хотела испить эту чашу до дна. Она хотела… она хотела…
– …и я так рада, что погода переменилась, капитан. Спасибо, что проводили меня на палубу. Я и не знала, что можно настолько ослабнуть за такое короткое время.
Резко высвободившись из объятий Девона, Моргана посмотрела в ту сторону, откуда доносился низкий голос с шотландским акцентом. Не прошло и нескольких секунд, как из-за угла показалась широкая покачивающаяся фигура Эгги в сопровождении высокого стройного капитана Морено.
– Моргана! Вот ты где! Я страшно обеспокоилась, когда ты не вернулась в каюту, и попросила капитана проводить меня на палубу.
Темнота ночи избавила Моргану от необходимости отвечать на неодобрительный взгляд, которым, она готова была поспорить, сопровождались слова гувернантки, и, радуясь, что та же темнота скрывала ее раскрасневшиеся щеки, она, задыхаясь, ответила:
– Мне… мне сегодня днем тоже было нехорошо, Эгги. Мистер Говард проявил ко мне искреннее участие…
Остро ощущая на спине руку Девона, Моргана бросила на него умоляющий взгляд. Сделав шаг в сторону, Моргана развернулась и быстро подошла к Эгги, не понимая, почему ей вдруг так захотелось освободиться от властных прикосновений Девона Говарда: то ли она почувствовала угрызения совести, то ли просто боялась, что не сможет устоять.
– Я… я очень благодарна вам за заботу, мистер Говард, но сейчас я должна вернуться с Эгги в каюту.
Низкий баритон, прозвучавший в ответ на ее слова, был абсолютно бесстрастен.
– Рад был вам помочь, мисс Пирс. Можете всегда на меня рассчитывать.
Пожелав капитану спокойной ночи, Моргана взяла Эгги за руку и решительно повела к лестнице, спускавшейся вниз, внутренне готовясь выслушать лекцию, которая началась, как только они отошли на достаточное расстояние от обоих мужчин:
– Моргана Пирс, где ты была весь день? Мне кажется, девушка твоего положения должна понимать, к каким выводам могли прийти офицеры и матросы этого судна, если бы ты еще некоторое время простояла в темноте на палубе в компании мистера Говарда! Ты не должна забывать о том, что твоя тетушка занимает видное положение в обществе, Моргана! Ты, в конце концов, едешь в дом к самому президенту Мексики! Не надо доводить до того, чтобы тебя с самого начала преследовали сплетни. Единственное, в чем все общества схожи, так это в умении распространять слухи, и я не допущу, чтобы ты…
Эгги продолжала говорить, но Моргана, уже не слушая ее, только кивала головой. Сейчас она не могла думать ни о чем, кроме бархатных губ, покрывавших поцелуями ее лицо, завораживающем слиянии двух жаждущих, ищущих ртов, о мягкой настойчивости языка Девона, нежно ласкавшего ее губы. Каждое прикосновение этого мужчины отдавалось в ее теле сладкой болью. При воспоминании о том, как страстно он прижимал ее к себе, колени девушки вдруг ослабели настолько, что она с радостью поспешила открыть дверь каюты и сразу же прошла к своей койке. Что с ней? Первый поцелуй Эдгара был ей весьма приятен, но как только он попытался сделать что-то большее, это вызвало в ней глубокое отвращение… и желание поскорее избавиться от него. С Девоном она такого желания не испытывала. Наоборот, ей хотелось…
Нет! Надо взять себя в руки! Видимо, участие, которое Девон проявил к ней в трудной ситуации, преисполнило ее чувством благодарности куда более сильным, чем ей казалось. Кроме того, Эгги права: она не может позволить себе приехать к тетушке Изабелле с запятнанной репутацией. Ее имя должно быть безупречно! События последних нескольких недель немного вымотали ее, вот и все. Но завтра она возьмет себя в руки и все будет по-другому… да… при свете дня все изменится…
Внутренне застонав, Моргана в очередной раз посмотрела в небо над головой. Все безнадежно! На ярком лазурном небосклоне не было ни облачка! Тропическое солнце беспощадно палило, но жара смягчалась легким бризом, надувавшим паруса «Эстреллиты», которая на всех парах неслась к Веракрусу. Проклятие! Если раньше Моргана никак не могла дождаться окончания путешествия, то теперь она мечтала о непогоде, которая дала бы ей возможность подольше побыть в обществе волнующего Девона Говарда. Ей стало надоедать вечное присутствие Эгги… она втайне мечтала о том, чтобы снова установилась качка И гувернантке пришлось бы укрыться в каюте. И странное дело: если в начале путешествия она со страхом думала о будущем, то теперь все ее мысли занимало настоящее, и особенно бесстыдное желание вновь оказаться в страстных объятиях Девона!
Почувствовав укол совести, Моргана послала Эгги быструю улыбку и, отвернувшись, тут же столкнулась со взглядом пронзительных синих глаз, в которых отражалось ее желание, усиленное во сто крат. Медленная улыбка, появившаяся сначала в уголках его губ, постепенно превратилась в нечто невообразимо привлекательное, когда Девон наклонился и прошептал ей на ухо:
– Что-то Эгги в последнее время слишком хорошо себя чувствует, тебе не кажется, милая? Должно быть, я попал в немилость к Создателю, потому что в ответ на мои многочисленные молитвы послать хоть маленький штормик все эти дни море гладкое как стекло. Если так пойдет и дальше, мы прибудем в Веракрус через день или около того.
Произнеся эти слова, Девон вдруг почувствовал раскаяние за такие предательские мысли. Черт побери, последние две недели он никак не мог дождаться прибытия в Манга-де-Клаво! Он нес ответственность за судьбу человека, вся жизнь которого зависела от того, удастся ли ему убедить президента Антонио Санта-Анну, и каждый день задержки из-за плохой погоды ложился ему на плечи тяжким грузом. А теперь… Скользнув взглядом по обращенному к нему прелестному лицу, Девон вновь ощутил знакомую мучительную жажду, терзавшую его в последние дни.
Проклятие, он сам не понимал, что с ним происходит! Маленькая темноволосая красавица, облокотившаяся о парапет в нескольких шагах от него, вытеснила из его головы все мысли, во всяком случае, на время. Его раздражало вечное присутствие Эгги, которое мешало продолжить то приятное занятие, которому они с Морганой предавались два дня назад на залитой лунным светом палубе. Мучения Девона усугублялись еще и тем, что Моргана думала точно так же. Это было видно по тому, как загорались при виде его эти волнующие карие глаза, и по тому, как она вздрагивала каждый раз, когда взгляд мужчины опускался на ее губы. Девон уже не мог думать ни о чем, кроме ее сладкого вкуса, аромата ее мягкой как бархат кожи, приятного томления во всем теле, когда он держал ее в объятиях. Боже! Если так пойдет и дальше, то к тому времени, как они прибудут в Веракрус, он окончательно сойдет с ума!