Барбьери Элейн. Опасные добродетели

   — Онести. — Тревожная интонация в голосе Уэса привлекла ее внимание. — Пожалуйста, дорогая.
   «Пожалуйста», — снова мысленно отметила Онести и глубоко вздохнула. Он хочет, чтобы она говорила… рассказала о себе.
   Онести едва узнала свой голос, настолько он исказился.
   — Хорошо… я расскажу об Онести, Пьюрити и Честити.
   Девушка почувствовала, как Уэс напрягся. Она увидела в его глазах тревогу и готова была рассмеяться, если бы могла.
   — Это я и мои сестры. — Ее дрожащие пальцы непроизвольно потянулись к медальону на шее. Голос окреп. — Мои сестры ждут меня, и я найду их. Отец говорил, что, когда мы подрастем, станем опасными добродетелями, а мама утверждала, что он ошибается.
   — Расскажи мне о своих сестрах, Онести. С самого начала.
   Веки ее отяжелели, но она старалась держать глаза открытыми. Дождь все еще продолжался, когда девушка медленно начала:
   — Мы приехали из Техаса, ты знаешь…
   Чувствуя удивительное спокойствие, когда Уэс прижал ее к себе поближе и прильнул губами к ее щеке, Онести продолжила рассказ.
 
   — Где же она, черт побери?
   Джуэл смотрела в окно своей комнаты, крепко стиснув зубы. Дождь лил и лил, размывая грязные колеи на улице. День близился к концу, а Онести с утра не появлялась. Джуэл уговаривала себя не волноваться, но ей все равно казалось, что в этот раз непременно случилась беда. Она повернулась к Сэму:
   — Значит, говоришь, ты обыскал весь город?
   — Я везде побывал.
   — А к Джереми заглядывал?
   — Сказал же, что везде был!
   Джуэл старалась сохранять хладнокровие. Сегодня у нее был тяжелый день. Утром, идя из банка Чарльза, она не собиралась останавливаться у двери Онести и тем более не хотела рассказывать ей о письмах, которые случайно обнаружила. Однако на душе было тяжело, и она все-таки на некоторое время задержалась у комнаты девушки. Онести дома не оказалось. Тревога, с которой Джуэл ждала ее возвращения вот уже несколько часов, усилилась, когда появился Сэм и поинтересовался, где Онести.
   — Ты разговаривал с Джереми?
   — Бад сказал, что он, закончив работу, уехал из города еще до грозы. Ты же знаешь, Джереми никому не говорит, куда направляется и когда вернется.
   — Он был один?
   — Черт побери! О чем, по-твоему, я спросил Бада в первую очередь? Ты же знаешь, я не дурак!
   — Не кричи на меня!
   — Буду кричать, если захочу! Это пока еще свободная страна! И не создавай панику, когда мне надо сосредоточиться.
   Джуэл вздохнула. Хотя ей очень не хотелось, она вынуждена была признать, что нуждается в помощи, потому что ее мозг не приспособлен к рациональному мышлению. Джуэл вдруг подумала, что второй из двух близких ей людей может отдалиться от нее.
   — Ты наведался в конюшню? — спросила она, немного поразмыслив.
   — Да, Хайрама Уинтерса не оказалось на месте.
   — А лошадь Онести в стойле?
   — Нет.
   — Нет?
   — Это еще ничего не значит. Хайрам иногда дает кобылу напрокат без ведома Онести. Я знаю, потому что уже говорил с ним об этом. Он обещал больше так не делать, но старик хитер, ты знаешь.
   — И все-таки…
   — Надо больше доверять Онести. Неужели ты думаешь, что она поедет кататься верхом, когда надвигается гроза? Даже если бы она выехала, сразу бы вернулась, увидев, что тучи сгущаются.
   — Мне кажется, ты иногда слишком доверчив.
   — А ты — недостаточно!
   — Я не хочу спорить с тобой, Сэм.
   — Тогда чем же ты занимаешься!
   — Хорошо. Ты победил. А теперь скажи: где же Онести?
   — Вот что я тебе скажу. — Сэм помолчал, прищурив свои маленькие глазки. — Может быть, это не наше дело, где она находится.
   — Что ты этим хочешь сказать?
   Сэм пожал плечами:
   — Только то, что сказал. Возможно, ей захотелось уединиться.
   Джуэл застыла:
   — Что ты несешь, Сэм!
   К ее удивлению, старик густо покраснел:
   — Этого Уэса Хауэлла тоже нигде нет.
   Джуэл насупилась. Только не этот человек. Онести знает, что от него можно ждать любых неприятностей.
   — Ты права! — Сэм обладал сверхъестественной способностью угадывать мысли. — От этого парня не жди ничего хорошего. Успокаивает одно: Онести никогда не пасовала перед трудностями.
   Старик повернулся к двери. Резко прервав разговор, он бросил через плечо:
   — Я ухожу, поговорим позже.
   Ответ Джуэл замер у нее на губах, когда Сэм открыл дверь и она увидела Чарльза. Не помня, приглашала ли она его, Джуэл наблюдала, как он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Чарльз, красивый, как всегда, напряженно смотрел на нее своими искренними карими глазами.
   — Что-нибудь случилось, Джуэл?
   Вытянувшись во весь свой внушительный рост, она ответила не сразу. Одетая в блестящее золотистое атласное платье, которое не шло ни в какое сравнение с бледным утренним нарядом, теперь отвергнутым и лежащим в гардеробе, Джуэл холодно посмотрела в глаза Чарльзу.
   — Джуэл?
   — Я была у тебя сегодня.
   — Знаю. Думал, ты вернешься. Я пришел к тебе, как только смог. Ты что-то хотела?
   — Я пролила чернила на твой письменный стол.
   — Надеюсь, не слишком расстроилась. Я отчистил его. — Чарльз улыбнулся и подошел ближе.
   — Я выдвинула ящик стола, чтобы найти тряпку, и прочитала твое письмо.
   — О… — Лицо Чарльза приняло грустное выражение. — Извини, Джуэл, но ты же знаешь, что Эмили…
   — А кто такая Мэри?
   Чарльз побледнел.
   — Ты негодяй.
   — Джуэл, постарайся, пожалуйста, понять!
   — Понять? Мне очень хочется все это понять, Чарльз. Скажи же, кто такая Мэри? И дети…
   Чарльз молчал.
   — Я еще раз спрашиваю тебя: кто такая Мэри?
   В голосе Чарльза послышалась тихая мольба:
   — Ты же знаешь, я люблю тебя, Джуэл.
   — Кто такая Мэри?
   — Джуэл.
   — Убирайся!
   — Но…
   — Убирайся!
   Чарльз не двигался и, казалось, превратился в камень.
   — Я люблю тебя, Джуэл.
   — Негодяй… негодяй…
   Это слово продолжало звучать в мозгу Джуэл, пока звуки удаляющихся шагов Чарльза не стихли.
 
   Джереми встряхнул накидку и постучал в дверь хижины, прячась от дождя. Вода ручьями стекала с широких полей его шляпы, он промок до нитки, несмотря на специальную одежду, которую надел на случай грозы. Однако все неприятности путешествия стоили того, чтобы увидеть нетерпение Биттерса, когда он выдохнул:
   — Ну, какие новости?
   — Первая партия денег прибывает утром в понедельник с тридцать шестым поездом.
   Биттерс бросил взгляд на Ригса, и Джереми восторжествовал. Теперь этот дармоед с одутловатым лицом не будет сомневаться и говорить, что он никогда не сможет добыть обещанную информацию.
   — Восемь человек будут охранять деньги, пока они не поступят в банк Колдуэлла. Затем Хауэлл приступит к своим обязанностям.
   — Какие же это новости? — прервал его Ригс с хмурым видом. — Нас вообще не интересует первая партия.
   Джереми снял накидку. Он посмотрел на Ригса и добавил с явным удовольствием:
   — Если все пройдет хорошо с первой партией, вторая поступит через неделю в то же самое время и в том же сопровождении.
   — Черт побери, здесь что-то не так, слишком все просто!
   — Просто? — Биттерс повернулся к Ригсу и прорычал: — Восемь человек охраны, а ты говоришь «просто»?
   — Мы же не будем соваться, пока деньги в поезде. Ты сам говорил! — не унимался Ригс. — А Хауэлл не собирается нанимать восемь человек, чтобы охранять их день и ночь.
   — Откуда ты знаешь?
   — Охрана у Хауэлла будет. — Джереми вытер с лица капли дождя и откинул назад намокшие волосы. Все повернулись к нему. Парень промерз до костей, но физические неудобства меньше всего волновали его. — Он уже договорился с помощником начальника полиции Брауном, чтобы тот подобрал шестерых мужчин, которые будут работать на него.
   — Шестерых…
   — Хотите знать их имена?
   — Да наплевать мне на их имена! Как Хауэлл собирается организовать охрану?
   — Я слышал — круглосуточно.
   Биттерс одобрительно кивнул, и Джереми подошел к нему.
   — Он еще не установил дежурство?
   — Насколько мне известно, нет, но, думаю, это не проблема.
   Биттерс опять кивнул. Его толстые губы расплылись в улыбке.
   — Ты хорошо поработал, Силс. Думаю, мы можем принять тебя в свою компанию. — Ригс громко усмехнулся, и Биттерс резко повернулся к нему: — Хочешь что-то сказать? Если да, говори!
   Ригс ничего не ответил, и Джереми удовлетворенно хмыкнул. Он посмотрел на Ганта, который все время молчал, стоя у очага. Выражение его лица было тупым, и Джереми решил, что ему нечего сказать. Черт побери, дела идут как нельзя лучше!
   Потерев затекшие руки, чтобы восстановить циркуляцию крови после долгой езды верхом, Джереми посмотрел на котелок с мясом, которое тушилось на огне. Рядом висел такой же котелок с кофе.
   — Я очень голоден. Надеюсь, еды хватит на четверых?
   Биттерс улыбнулся:
   — Угощайся. Заслужил.
   Джереми подошел к огню с тарелкой в руке, не скупясь положил себе мяса и вернулся к столу, затем с жадностью накинулся на еду. Ригс весь так и кипел от злости, и Биттерс как никогда сурово посмотрел на него.
   Джереми заметил, что Биттерс взял с полки бутылку и улыбнулся как-то особенно, когда предложил:
   — Ты, видимо, замерз. Как насчет стаканчика виски, чтобы согреться?
   Рука Джереми застыла на полпути ко рту. Янтарная жидкость приковала взор. Конечно, спиртное согреет его гораздо быстрее, чем еда, но… Он проглотил слюну, затем отвернулся с небрежным видом и ответил:
   — Нет настроения. Надо возвращаться назад, пока меня не хватились.
   Биттерс был явно удивлен таким ответом. Джереми снова подцепил мясо ложкой. Неожиданно парень осознал, что тоже не ожидал от себя такого.
   «Да, пока дела идут хорошо, — размышлял он, — по крайней мере на этой стадии».
   Джереми не покидали радужные мысли: «Через пару недель я стану богатым человеком и тогда с полным правом смогу признаться Онести в любви, всего через две недели…»
 
   Сэм пересек почти пустынную улицу, зная, что к вечеру она заполнится шумными ковбоями, которые прибудут в город, несмотря на незатихающий ливень. Проклиная дождь, барабанящий по поникшим полям его шляпы, и грязь, засасывающую сапоги, Сэм с трудом пробирался к конюшне. Он даже не пытался укрыться. Какой смысл? Он уже и так промок до нитки.
   Старик еще больше нахмурился. Разговор с Джуэл ужасно расстроил его. Онести никогда раньше не исчезала так надолго, не сказав, куда отправляется. Черт побери, даже если она дуется на Джуэл, почему не подумала о нем? Ведь знает, как он беспокоится о ней. Онести не должна встречаться с Уэсом Хауэллом, никого не поставив в известность.
   «Не должна? — тут же спросил он сам себя. — Что касается Хауэлла, трудно предсказать, что выкинет этот малый, судя по тому, как он смотрел на Онести», — продолжал размышлять Сэм.
   Выбравшись на дощатый настил под навес большого магазина, он остановился, чтобы еще раз осмотреть улицу.
   — Привет, Сэм! — Старик обернулся на тонкий голос Уилларда Граймса и усмехнулся. Он не переставал удивляться, как такой огромный, словно слон, мужчина мог обладать таким писклявым, режущим уши голосом. Лавочник ехидно заметил: — Кажется, ты наконец сообразил укрыться от дождя.
   Не считая нужным отвечать на эту реплику, Сэм повернулся в сторону конюшни. Тогда Граймс снова заговорил, но теперь более мягким тоном:
   — Недавно ты спрашивал об Онести Бьюкенен…
   Сэм обернулся к нему:
   — Ты же мне ответил, что не видел ее.
   — Это потому, что рядом стояла моя жена.
   — Значит, видел?
   — Да.
   — Когда?
   — Рано утром. Она шла по улице в другой конец города… и было на что посмотреть.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Штаны, которые она надевает, когда собирается кататься верхом… знаешь, конечно, такие узкие штаны.
   Сэм так и вспыхнул. «Онести оделась для езды верхом», — сообразил он.
   — Проклятый идиот! Почему ты не сказал мне об этом раньше?
   — Я же объяснил почему.
   — Ты бочка с жиром! — Узловатые руки Сэма сжались в кулаки. — Я проучу тебя, все расскажу твоей жене…
   — Ты не сделаешь этого, Сэм? — Потное лицо Граймса заблестело. — После того, как я оказал тебе услугу?
   — Хорошо…
   Спустя несколько минут в конюшне Сэм пристально смотрел в глаза Хайраму Уинтерсу:
   — Значит, говоришь, Онести выехала утром?
   — Она еще не вернулась? — Уинтерс покачал головой. — Наверное, ее застала гроза. Когда Онести уезжала, вовсю светило солнце. Никто не ожидал, что погода так испортится. Она бы не поехала, если бы знала. — Он пожал плечами и добавил: — Разве кто-нибудь, кроме этого парня, Хауэлла, выехал бы из конюшни, когда нависли такие тучи? Я думал, что он умнее. Хауэлл примчался сюда, взял свою лошадь и погнал ее что есть мочи. Небо в это время уже все заволокло.
   — Хауэлл?
   — Да.
   — А где ты держишь мою лошадь?
   — В последнем стойле. — Уинтерс недоверчиво посмотрел на Сэма: — Ты что, тоже собираешься ехать в такую погоду? Дождь не прекратится еще несколько часов!
   Сэм быстрым шагом направился к последнему стойлу.
   — Ты слишком стар, чтобы ездить верхом под проливным дождем!
   Сэм взял свое седло.
 
   Уэс медленно пробуждался. Было тесно, и мышцы его затекли. Горячий и влажный воздух затруднял дыхание. Он попытался пошевелиться, но ощутил тяжесть и сразу пришел в себя. Черт побери, неужели он уснул? Чувствуя дыхание Онести на своей шее, он немного успокоился и слегка откинулся назад, чтобы более внимательно осмотреть ее. Девушка спала. Лицо ее было неподвижным, длинные темные ресницы резко выделялись на гладких щеках, которые были неестественно бледными. Влажные волосы завивались на висках, оттеняя прелестные черты, казавшиеся слишком совершенными, чтобы быть реальными. Онести нахмурилась во сне, и губы ее раскрылись с тихим стоном. Она заморгала и медленно открыла глаза.
   — Ты уснула. — Уэс заметил недоумение на лице Онести. — Я тоже. Как ты себя чувствуешь?
   — Г… голова болит.
   Онести смотрела на него странным взглядом. Он подхватил ее поудобнее.
   — Помнишь, дорогая? Лошадь сбросила тебя, и ты ударилась головой.
   — И мы долго не могли укрыться от дождя.
   — Верно.
   Онести заморгала и закрыла глаза. Уэс дал ей возможность собраться с мыслями, пытаясь также упорядочить свои. Он вспомнил, что девушка почти автоматически продолжала свой рассказ, пока они оба не уснули. Она рассказала то, что, как он думал, было известно лишь нескольким близким ей людям.
   Склонив голову, Уэс коснулся губ Онести легким поцелуем, как будто целовал маленькую девочку, в раннем возрасте потерявшую всех своих родных и упрямо отказывавшуюся признать, что ее сестры умерли. Потом он снова поцеловал ее в губы, на этот раз более горячо, как женщину, в которую превратилась эта девочка и которая продолжала верить, что сестры где-то близко, что они ждут, когда встретятся с ней.
   Уэс подумал тогда, слушая прерывистую речь Онести, что ее поиск не так уж сильно отличается от его розыскного дела.
   Однако он обратил внимание на то, что девушка очень мало говорила о своей настоящей жизни. Ему пришла в голову мысль, что она сочла это неинтересным для него.
   Неожиданно Уэс заметил, что надоевший дождь прекратился. Надо было решать, что в сложившейся ситуации делать дальше. Странно, но ему не хотелось покидать их временное убежище. Тем не менее он откинул накидку и увидел, что небо над головой прояснилось, хотя солнце все еще скрывали оставшиеся облака. «Что это, временное затишье? А может, гроза миновала?» — раздумывал Уэс.
   Онести начала дрожать на ветру. Уэс огляделся и с облегчением увидел, что его мерин бродит неподалеку от того места, где он спешился. Дальнейший внимательный осмотр местности не дал никакого результата. Кобылы Онести нигде не было видно.
   Приняв решение двинуться в обратный путь, Уэс тихо сказал:
   — Онести, открой глаза. — Он забеспокоился, когда она ответила лишь слабым подрагиванием век. — Мы должны ехать, пока снова не начался дождь. Ты можешь встать?
   Онести открыла глаза.
   — Могу.
   Девушка попыталась сесть. Уэс крепко сжал зубы. Он видел, что она очень расстроилась, когда ничего не получилось. Его тревога усилилась.
   Осторожно выбравшись из-за спины Онести, Уэс привалил ее к валуну, который укрывал их во время грозы.
   — Подожди здесь, дорогая. Я вернусь через минуту.
   Уэс длинными прыжками добрался до своей лошади.
   Взявшись за поводья и сказав несколько утешительных слов стойкому животному, он обернулся к Онести, и у него перехватило дыхание: покачиваясь и с трудом удерживая равновесие, девушка стояла на том месте, где он ее оставил. Уэс с замирающим сердцем бросился назад, чтобы поддержать ее.
   Резкий тон выдал его беспокойство.
   — Я же сказал, чтобы ты подождала! Тебе нельзя вставать, черт побери! Ты могла упасть и повредить что-нибудь!
   — Я же говорила, что могу встать.
   Онести спокойно встретила его гневный взгляд. Однако она дрожала — от слабости или холода, трудно было сказать. Уэс немного смягчился. Он взял ее на руки и решительно заявил:
   — У меня нет времени на пререкания.
   Подняв Онести на седло, Уэс уселся позади и обхватил ее руками. Он прижал спину девушки к своей груди, понимая, что это не такая уж хорошая защита от холода, наступившего после грозы, пришпорил мерина и двинулся в путь.
   Они проехали совсем немного, когда Онести неожиданно сказала:
   — Мне холодно.
   — Я знаю.
   Дрожь ее усилилась, и она плотнее прижалась к нему. Страдая от своей беспомощности, Уэс крепче обнял Онести. Стуча зубами, она прошептала:
   — Поговори со мной, Уэс. Расскажи мне о себе.
   Легкая улыбка коснулась губ Уэса, когда он начал:
   — Я приехал из Техаса, ты знаешь…
 
   «Проклятие, если бы мои старые кости так не болели…» — сетовал про себя Сэм. Он взглянул на небо и фыркнул. Трудно было сказать наверняка, но, похоже, дождь окончательно прекратился. «Пора уж!» — с удовлетворением подумал старик. Он не чувствовал особых неудобств и холода с того момента, как выехал из конюшни под причитания Хайрама Уинтерса, которые до сих пор звучали в его ушах: «Ты слишком стар, чтобы ездить верхом под проливным дождем!»
   «Будь он проклят!» — выругался в душе Сэм. Хайрам Уинтерс не мог понять, что ему наплевать на дождь и холод, когда Онести угрожает опасность. Раз она все еще не вернулась, значит, на то есть причины. Онести наверняка промокла и замерзла, так же как и он, и эта мысль была невыносимой.
   Что касается Уэса Хауэлла, пустившего свою лошадь во весь опор, возможно, это только совпадение. А если нет…
   Сэм снова выругался и поправил на бедре свой пистолет. Возможно, он и стар, но у него твердая рука. Его намерения справедливы, и он не дрогнет, если потребуется применить оружие.
   Какое-то движение вдалеке привлекло внимание старика, прервав его мысли. Он пригляделся и затаил дыхание, когда на горизонте появился всадник. Это был мужчина… большой мужчина, приближающийся к нему ровным аллюром. Однако в его посадке было нечто странное, как будто…
   Внезапно сообразив, в чем дело, Сэм пришпорил лошадь и помчался вперед галопом.
 
   В тишине пустой комнаты было слышно даже дыхание Чарльза, стоящего у письменного стола и смотрящего на смятый лист бумаги. Чарльз взглянул в окно и отметил, что еще не стемнело. Казалось, день тянулся бесконечно: так много событий произошло!
   Он сделал вызов Уэсу Хауэллу, хотя неделю назад не поверил бы, что, зная о возможных последствиях, способен на такой поступок. И, что самое невероятное, допустил разрыв отношений, благодаря которым вновь обрел любовь.
   Письмо, лежащее перед ним на столе, казалось, слепило глаза, когда Чарльз смотрел на небрежные каракули.
   Мэри.
   Он сделал большую глупость, связавшись с ней, и теперь приходилось расплачиваться за свою ошибку дорогой ценой.
   Перед глазами возник образ Джуэл с застывшим лицом, и к горлу подкатил ком. Он сильно обидел ее. Она заслуживает лучшего. Всем сердцем Чарльз хотел стать ее мужем. Однако существовала еще и Мэри.
 
   Гнедой мерин приближался к ним по грязной тропе, в то время как Уэс продолжал двигаться ровным аллюром. Онести спала. По ее просьбе он начал рассказ о своей молодости в Техасе. Когда она заснула, Уэс понял, что не тихий звук его голоса убаюкал ее. Тело девушки становилось все горячее с каждой милей, и он был беспомощен перед жестокой лихорадкой.
   Не сразу распознав приближающегося всадника, Уэс потянулся к пистолету на бедре. Уже расстегнув кобуру, он узнал Сэма Потса, который мчался с бешеной скоростью.
   Лошадь старика резко остановилась перед ними. Сэм взглянул на Онести, и лицо его покраснело от гнева. Он спросил:
   — Что ты сделал с ней?
   — У меня нет времени отвечать на твои глупые вопросы! — Уэс тоже побагровел. — Есть одеяло… или что-нибудь сухое, чтобы завернуть ее?
   Посмотрев на Уэса пронизывающим взглядом, Сэм протянул руку к скатке, привязанной к седлу. Уэс взял одеяло, поданное Сэмом, накинул его на Онести, прикрыв ее плечи и ноги. Она даже не пошевелилась, вызвав у него еще большую тревогу. Он повернулся к Сэму, напряженно следившему за ним:
   — Лошадь сбросила ее. Она ударилась головой. Ей нужен врач.
   Сэм недоверчиво хмыкнул:
   — Джинджер кроткая, как котенок, а Онести слишком хорошая наездница, чтобы ее можно было сбросить.
   — Возможно, и так, но тем не менее лошадь сбросила ее. — Терпение Уэса лопнуло. — Я везу ее к врачу, так что посторонись.
   — Отдай ее мне. И сам отвезу.
   — Нет.
   Узловатая рука Сэма потянулась к пистолету.
   — Я сказал: отдай ее мне!
   Онести застонала. Тело ее дрогнуло, затем пошевелилось. Уэс понял, что она очнулась.
   — Сэм… Что ты делаешь здесь?
   Лицо старика приняло мягкое, почти комичное выражение, когда Онести заговорила, но Уэс не был склонен улыбаться.
   — Я поехал искать тебя, милая. Этот парень говорит, что тебя сбросила лошадь, — сказал Сэм.
   — Молния напугала Джинджер, и она взбрыкнула. — Онести поднесла дрожащую руку к голове. Глаза ее лихорадочно блестели. — Скоро мы будем дома, Уэс? Я очень устала.
   — Осталось еще немного. — Уэс погладил ее по руке. — Сэм беспокоился о тебе. Он захватил с собой одеяло.
   Уэс заметил ее попытку улыбнуться, когда она повернулась к недоверчивому старику:
   — Все в порядке, Сэм. Просто я очень хочу домой.
   Сэм резко развернул свою лошадь:
   — Тогда нечего терять время!
   Они тронулись, и Онести устроилась поудобнее. Уэс заглянул в ее голубые глаза, а она тихо прошептала:
   — Итак, ты приехал из Техаса…
 
   — Генри, зови быстрее врача!
   Лицо Джуэл было бледным, несмотря на старательно нанесенные румяна. Она увидела высокого техасца, который въехал в город верхом, обхватив руками Онести, сидящую впереди него. Тело девушки было слабым и безвольным, отчего Джуэл живо вспомнила ребенка, которого она нашла у реки много лет назад. Выражение лица Хауэлла казалось спокойным, даже равнодушным, но она заметила, что он отказался от чьей-либо помощи и никому не позволил прикоснуться к Онести, когда снимал ее с седла и затем понес в салун.
   Джуэл пыталась держать себя в руках, хотя у нее это плохо получалось. Хауэлл поднялся на второй этаж и, никого не спросив, куда идти, направился прямо к спальне Онести. За ним нахмурившись следовал Сэм. Джуэл наблюдала за выражением лица техасца, когда он подошел к постели и осторожно положил девушку. Она увидела, как ожили бесстрастные темные глаза техасца, когда он склонился над Онести и прошептал что-то ей на ухо.
   — Что он говорит? — Раздраженный тон Сэма заставил Джуэл повернуться к нему. — Я не доверяю этому парню. Мне не нравится, как он смотрит на Онести.
   — В самом деле, Сэм? А может быть, тебе не нравится, как Онести смотрит на Хауэлла? Мне наплевать, кто как на кого смотрит. Мне ясно лишь одно: надо сейчас же снять с Онести мокрую одежду. — Джуэл вздохнула, затем решительно сказала: — Я хочу, чтобы все покинули эту комнату!
   Хауэлл поднял голову. Его взгляд пригвоздил Джуэл к месту, когда он произнес ледяным тоном, от которого по ее спине пробежали мурашки:
   — Я никуда не пойду.
   Джуэл вспыхнула. Однажды она уступила, но будь она проклята, если уступит еще раз!
   — Вы не останетесь здесь! — резко сказала она. — Мне надо снять с Онести мокрую одежду. Если не уйдете, я позову кого-нибудь, чтобы вас выкинули!
   — Уэс, пожалуйста…
   Шепот Онести заставил Уэса повернуться к ней. Джуэл наблюдала, как они смотрели друг на друга. Она заметила, что суровое лицо Хауэлла на мгновение дрогнуло, прежде чем он наклонился и что-то прошептал девушке. Затем Джуэл с испугом увидела, как Уэс поцеловал Онести в губы, после чего выпрямился и направился к двери.
   «Так вот, значит, как обстоят дела», — осенила ее догадка.
   — Мне это не нравится, — раздался над ухом голос Сэма. — Все это плохо кончится.
   — Ты так думаешь? — Джуэл пристально посмотрела на него. — Что бы там ни было, у меня нет времени на разговоры. Уходи, Сэм.
   Подождав, когда за мужчинами закроется дверь, Джуэл подошла к Онести. Она старалась, насколько это было возможно, говорить нормальным тоном.
   — Ты все-таки поехала кататься верхом, хотя этого не следовало делать. Меня это не удивляет. — Она немного помолчала. — Скоро придет врач. Ты можешь сесть? Я помогу тебе снять мокрую одежду.
   — Могу, — сказала Онести, и Джуэл заметила, с каким трудом она говорит. — Я могу и раздеться сама.