Барбьери Элейн. Ради любви

   — Так вы хотите обеих? Ну и похотливы же вы, черт возьми!
   — Не более похотлив, чем ваш дорогой капитан Эндрюс, мадам! — парировал Барретт. — Но если уж быть до конца откровенным, то у меня две цели. Понимаете, я несколько другого мнения о вашем любовнике. Не вдаваясь в детали, могу сказать, что мы с ним плохо ладили во время плавания, и я хотел бы отомстить ему за некоторые поступки, которые он позволил себе в отношении меня. Мягко говоря, он превысил свои полномочия капитана.
   — Я не верю вам! Дерек — достойнейший человек.
   — Простите мою резкость, мадам. Есть такие представители рода человеческого, кого можно было бы назвать достойнейшим убийцей?
   Ответ Эммалины оказался совершенно неожиданным:
   — Да… Есть.
   Несколько смешавшись, Барретт раздраженно проговорил:
   — Ваш достойнейший человек показал себя совсем с другой стороны. Он заставил мисс Хейг переспать с ним, а после этого он…
   — Лжец! — неожиданно вышла из себя Эммалина. — Это она соблазнила его! И продолжает соблазнять!
   — Думайте что, хотите, мадам. В любом случае моя цель в том, чтобы разлучить мисс Хейг с капитаном Эндрюсом. Эммалина вдруг подозрительно посмотрела на него.
   — Мне показалось, вы только что говорили, будто вам нужны обе сестры.
   — Дорогая леди, одна утолит мою жажду мщения, а вместе они утолят мою страсть.
   — Вы просто отвратительный тип!
   — Именно такого вы и разыскивали. Или я ошибаюсь, мадам Дорсетт?
   Эммалина неожиданно улыбнулась. Барретт, ошеломленный как ослепительной красотой ее улыбки, так и пониманием того, что за этой красотой таятся черные сердце и душа, на миг утратил дар речи. Потрясение его усилилось, когда Эммалина сделала наивные круглые глаза и полудетским голоском пролепетала:
   — Мистер Барретт, я совсем не понимаю, что вы имеете в виду. Но мне кажется, что мы все-таки договоримся.
   Еще бы им не договориться!
   Мысли Барретта тут же подтвердила сама Эммалина, небрежно поинтересовавшаяся:
   — И что же у вас за план?
 
   Все головы в таверне «Королевские стрелки» как по команде повернулись в сторону Дерека, когда тот дурным голосом заорал, так что затряслись стропила, разухабистую матросскую песню. Он сконфуженно смолк и криво ухмыльнулся пьяной улыбкой. Со слухом у него всегда было малость не того.
   Посетители загудели, когда Дерек, натужно откашлявшись, приготовился затянуть новый куплет. Он уже толком и не помнил, сколько времени ждал Томаса Маршалла, который назначил ему деловое свидание. Но нетерпение притуплялось все больше и больше с каждым новым выпитым стаканом замечательного местного вина. Беспокойство скоро уступило место веселью, особенно когда парни за соседним столом дружно подхватили знакомый припев. Он присоединился к ним, но певцы начали смолкать один за другим, и вскоре он обнаружил, что надрывается один.
   А как здорово звучал его голос!
   Дерек пожал плечами. Его мало трогало, что кому-то не понравились его фальшивое пение и непристойное содержание песни. Энтузиазм не угас и после того, как многие начали зажимать уши и вопить, чтобы он заткнулся. Дерек жизнерадостно продолжал сотрясать зал разудалыми куплетами.
   Очень скоро у него пересохло в горле. Пора опрокинуть еще один стаканчик.
   Покачиваясь, как в сильный шторм, Дерек двинулся к стойке. Проходя мимо группы матросов, он широко осклабился и потянулся рукой к высокому парню, чтобы помочь тому потверже встать на ноги. Тот почему-то уплыл в сторону, и Дерек весело ухмыльнулся. Малый-то ведь пьян в стельку, что с него взять!
   Ухватившись за край стойки из красного дерева, к которой его, наконец, принесло, он обернулся и поразился, как круто поднимается пол в таверне. Вот почему ему так трудно было идти! Дерек подумал, что про кривой пол надо обязательно сказать владельцу, когда тот попадется ему на глаза. Обернувшись к стойке, он громко шваркнул стаканом о столешницу и обратился к улыбающейся служанке:
   — Цыпочка, плесни-ка винца…
   — А как же, сейчас и плеснем, красавец ты наш! — игриво отозвалась толстушка. — Голосок у тебя что надо, голубчик! Почему бы тебе еще нам не попеть?
   Со всех сторон раздались возмущенные крики. Дерек резко обернулся и удивленно приподнял брови, проехав локтем по стойке, повернулся к девице и заплетающимся языком спросил:
   — Цыпочка, что ты выбираешь?..
   — Сейди, хватит его подначивать!
   — Бога ради, помилосердствуй!
   — У меня уже уши заложило, еще одной такой песни я не вынесу!
   Не обращая внимания на протесты, полногрудая Сейди поощрительно улыбнулась Дереку. Дерек вдруг обратил внимание, что девица весьма миловидна. Личико у нее было круглое и полное, черты лица немного мелковаты, глаза карие. Подбородков у нее было целых два, и оба забавно затряслись, когда она захихикала и игриво ущипнула его за щеку.
   — Да не слушай ты их, голубчик. Они ни шиша не понимают в хорошей музыке.
   — Эй, Сейди!..
   — Да заткнитесь все вы там! — визгливо крикнула Сейди в зал и снова с улыбкой обратилась к Дереку: — Ну, давай, спой-ка нам еще одну.
   Дерек заколебался, оскорбленный в лучших чувствах этими грубыми протестующими криками.
   — Знаешь, Сейди, я, пожалуй, не буду. — Он поднес полный стакан ко рту и сделал несколько громких глотков и тут же услышал чье-то совершенно омерзительное рыгание. Дерек принялся оглядываться по сторонам и понял, что в центре всеобщего внимания почему-то оказался он сам. Приняв оскорбленный вид, он произнес: — Я, пжалуй, пойду. Если Томас Мршлл… придет, ты ему, это, передай… — Дерек умолк и громко икнул. — Лушше я ему сам скажу…
   Допив стакан, он неверной рукой шмякнул на стойку пригоршню монет. Служанка шустро схватила его за руку,
   — Погоди-ка, красавец. Ты никак надумал уйти, дорогуша? — Навалясь мощными грудями на стойку, она наклонилась вперед, и ее лицо оказалось совсем рядом. — Я скоро здесь заканчиваю, и, может, ты заглянешь ко мне, а?
   — Нет, нет, нет! — замотал головой Дерек и хитро улыбнулся. — Понимаш, меня кое-кто ждет.
   — Неужто другая женщина! — удрученно проговорила служанка. — А я-то думала, что ты любишь только меня.
   — Смилусся, Сейди!
   — Ха, да он еще не совсем пьян, еще соображает!
   Дерек без особого успеха попытался повернуться к автору оскорбительного замечания. Пьян? Кто пьян? Он? Да он трезв как стеклышко! Устал, правда, сильно… Да пол еще кривее стал…
   С трудом, оторвавшись от стойки, Дерек начал двигаться к двери. При каждом шаге он почему-то все время спотыкался. Чертов пол! С трудом, выпрямившись в очередной раз, он взял себя в руки, нацелился на выход и медленно пошел, аккуратно переставляя ноги. Он был так внимателен, что не замечал возникавших у него на пути стульев и столов, сметая подносы с едой и бутылки.
   Дерека неумолимо несло от одной катастрофы к другой, когда кто-то крепко ухватил его за локоть и у своего уха он услышал ласковый голос:
   — Обопрись-ка на Сейди, дорогуша. А она поможет тебе добраться до дома.
   Дерек расплылся в бессмысленной улыбке. Никогда в жизни он не встречал такой приятной женщины. И пахло от нее тоже приятно. Цветами. Самыми разными.
   Через несколько минут они оказались на темной ночной улице, и Сейди начала потихоньку напевать. Дерек радостно присоединился. Горланить он перестал только тогда, когда они оказались перед дверью маленького убогого домишки. Сейди вытащила ключ, и Дерек в нерешительности качнулся назад.
   — И хде мы?
   — У меня дома, голубчик. Я же сказала тебе, что мы идем ко мне домой.
   Дерек сразу погрустнел.
   — Сейди, прелесть моя… — Язык так распух, что еле ворочался во рту и мешал внятно говорить: — Я лушше пойду домой — на мой корабль!
   Глазки Сейди наполнились слезами.
   — У меня же столько всего, чтобы доставить тебе радость, капитан! — Она вздохнула. — Хотя некоторые мужчины не любят толстых женщин. — На ее губах снова появилась игривая улыбка. — Но это не значит, что толстым женщинам не нравятся мужчины.
   Она обняла его за шею, крепко прижала к своей необъятной мягкой груди и поцеловала долгим поцелуем прямо в губы. Поцелуй был более чем приятен, и Дерек не прервал его, хотя и не ответил.
   Сейди оторвалась от него и, заморгав, грустно проговорила:
   — Тебя что-то заботит, красавчик.
   Дерек кивнул и начал искать свою шляпу. Потом с трудом припомнил, что он никогда не носил шляп, тупо уставился перед собой, соображая, что же делать дальше. Вспомнив, он повернулся к Сейди и с сожалением выговорил:
   — Понимаш, если бы меня кое-кто не ждал…
   — Да-да, я знаю. — Вставив ключ в замочную скважину, Сейди распахнула дверь и с надеждой спросила: — Ты точно уверен, что не хочешь заглянуть на пару минут?
   — Боюсь, што нет.
   Развернувшись на месте, Дерек двинулся вниз по улице. У него за спиной щелкнул дверной замок. До него дошло, что он только что отверг великодушный подарок действительно славной женщины. Он вздохнул. Была только одна женщина, которую он желал…
   Дерек посмотрел на ночное небо, на яркий серп луны, приколотый к бездонному угольно-черному бархату у него над головой, и начал понимать, что сейчас намного позднее, чем он думал. Оглядевшись вокруг, он не узнал места и тронулся наугад по бесконечным кривым улочкам, толком не зная, в какой стороне находится порт.
   Дерек потрогал свою гудящую голову. Устал он неимоверно. Ему нужен отдых. Он сделал еще несколько шагов, потом остановился возле какого-то дерева, кряхтя, уселся прямо на землю и с облегчением прислонился спиной к шершавому стволу. Он сейчас малость передохнет и отправится дальше.
 
   Джиллиан перевернулась на другой бок и, приподнявшись на локте, взглянула на часы. И тут же, устыдившись, легла на спину и закрыла глаза. На часы можно было и не смотреть. Бледный свет начинающегося рассвета уже проник в иллюминатор, окрасив каюту в едва различимый розовый цвет.
   Джиллиан уткнулась лицом в подушку, стараясь справиться с набежавшими на глаза жгучими слезами. Да что с ней такое? Дерек провел ночь в городе. Это произошло в первый раз, но наверняка не в последний. Она знала, что с ним все в порядке, более чем в порядке. Одри и Кристофер вернулись из таверны несколько часов назад и сказали, что Дерек отмечает встречу с каким-то старым другом и что он продолжил празднование даже после того, как этот друг ушел.
   Когда они уходили, Дерек во все горло распевал похабные матросские песни. Ему, судя по всему, было очень весело, потому что он все время смеялся.
   Джиллиан безуспешно пыталась прогнать горькие мысли. Ей было больно признать, что она никогда не видела, как улыбается Дерек, что она вызывала у него лишь гнев и другие еще менее приятные чувства. Еще труднее было признать, что Дерек ощутил потребность выбраться в город, чтобы расслабиться и развлечься, провести несколько беззаботных часов в компании с другом.
   Джиллиан открыла глаза и снова взглянула на постепенно светлеющее небо. Все таверны и кабаки в городе уже давным-давно закрыты. Ей захотелось узнать, что сейчас делает Дерек.
   Внезапно у нее над головой под чьими-то тяжелыми шагами затрещали палубные доски. Джиллиан мгновенно села. Донеслись невнятные голоса, потом хлопнула дверь, неверные шаги на лестнице, громкий глухой звук падения чего-то тяжелого. Она прислушалась. Неуверенные шаги послышались в коридоре. Джиллиан легла и закрыла глаза. И тут дверь каюты с треском распахнулась.
   Спотыкающиеся шаги в каюте и тяжелый запах алкоголя… Около койки, покачиваясь, стоял Дерек. Она услышала, как он грязно ругнулся, и ощутила да себе его взгляд. Слегка приоткрыв глаза, она увидела, его бессмысленное хмурое лицо.
   Дерек бесцеремонно повалился рядом с ней. Койка заходила ходуном под его грузным телом. Он повернулся к ней, что-то невнятно пробормотал и положил руку ей на грудь.
   Джиллиан медленно открыла глаза. Она почувствовала цветочный запах и чуть придвинулась к Дереку. От него разило дешевыми духами.
   Дерек снова что-то забормотал в пьяном забытьи. На этот раз Джиллиан прислушалась более внимательно.
   — Сейди… только тебя… Я хочу только тебя…
   Джиллиан задержала дыхание, борясь с рвущимися наружу рыданиями. Ее догадка полностью подтвердилась.
   Сейди, от которой пахнет дешевыми духами. Сейди, к которой с такой легкостью переметнулся Дерек. Сейди, которая стала первой в длинной веренице других женщин.
   Сейди, которая вернула ее к грубой действительности именно тогда, когда она начала верить, что…
   От этой мысли ей стало невыносимо больно. Джиллиан довольно долго лежала, не двигаясь, потом осторожно приподняла руку Дерека, сняла ее со своей груди и положила поверх одеяла.

Глава 15

   За иллюминатором только начинала разгораться утренняя зорька, а Одри уже стояла над умывальником в углу своей каюты и умывалась холодной водой. Она насухо вытерла лицо и в глубоком раздумье посмотрела в треснувшее зеркало. Увидев свое отражение, она нахмурилась. Свидетельства ее окрепшего здоровья были видны невооруженным глазом: щеки округлились и порозовели, взгляд ясный, пушистые волосы слегка мерцают в утреннем свете. Недуг, который едва не свел ее в могилу, остался позади. Только благодаря Джиллиан она и смогла поправиться. Милая Джиллиан…
   Из глаз Одри неудержимо хлынули слезы. Отвернувшись от зеркала, она заставила себя начать одеваться. Но мысли бежали все по одному и тому же кругу, по которому они начали двигаться с того момента, когда они с Кристофером вернулись прошлым вечером из таверны.
   Капитан Эндрюс своим необычным поведением в таверне по-настоящему выбил Одри из колеи. Еще больше она расстроилась, увидев, какое внимание к капитану проявляет Сейди. Девушка покачала головой. Сейди была очень приятной женщиной, но весьма неразборчивой в знакомствах. Сколько раз Одри видела, как она после закрытия таверны уводила к себе домой кого-либо из завсегдатаев. Одри, как правило, всегда была в курсе по той простой причине, что Сейди отнюдь не стеснялась делиться своими интимными делами. Похоже, ей нравилось немного прихвастнуть успехами в любви.
   Сейди порой просто озадачивала Одри. Девушка призналась себе, что понимает толстушку не больше, чем мужчину, который тратит время на Сейди, тогда как мог бы лежать в постели с…
   Ужаснувшись своим мыслям, Одри постаралась поскорее выбросить их из головы. Когда же это она успела так перемениться, что полностью приняла отношения; сложившиеся между ее сестрой и Дереком Эндрюсом? Одри напрягла память. Не тогда ли„ когда заметила, что капитан искренне заботится о ее сестре? А может быть, тогда, когда впервые увидела в глазах капитана обожание и восхищение — не физической красотой Джиллиан, а красотой ее души? Или это произошло тогда, когда она начала подозревать, что капитан скрывает свои чувства, неизмеримо превышающие простое физическое влечение к сестре?
   У Одри сжалось сердце. Или это случилось тогда, когда она в первый раз увидела, что Джиллиан смотрит на капитана с удивительной нежностью?
   Одри упорно сопротивлялась, растущему чувству отчаяния. Может быть, все эти сомнения пришли оттого, что сама мысль о Сейди и капитане так глубоко ранила ее?
   Ей вспомнилась откровенная боль в глазах Кристофера, накануне вечером, когда Джиллиан мужественно пыталась скрыть, что ее задел их рассказ о загулявшем капитане. Одри знала, что он мучительно переживал за Джиллиан, точно так же, как и она. Причина была одна — Кристофер любит ее сестру.
   Душа Одри заболела еще сильнее. Кристофер любит Джиллиан. Она, Одри, любит Кристофера. А Джиллиан любит…
   Одри сердито смахнула слезинку. Она не смогла бы сказать, сколько времени пролежала без сна в ожидании капитана. Как оказалось, она не ошиблась в часе его возвращения, и сердце ее пронзила нестерпимая боль за Джиллиан.
   Одри бросила взгляд на часы. Ей хотелось поговорить с Джиллиан до ухода в таверну, чтобы как-то утешить сестру. Но, похоже, у нее опять не остается времени.
   Одри замерла, в нерешительности поглядывая на дверь. Достанет ли ей смелости постучать в каюту капитана?
   Не зная, на что решиться, она осталась стоять на месте.
 
   Джиллиан медленно открыла глаза. Первые лучи восходящего солнца давно уже разгорелись в сияющее позднее утро. И тут на нее накатила знакомая волна тошноты. Она повернулась к лежащему рядом Дереку. Как правило, в это время он уже давно находился на палубе со своими людьми. Но сегодня так не будет.
   Тошнота поднималась все выше, и Джиллиан осторожно села, изо всех сил сдерживая рвоту. Потом переползла через спящего Дерека, стараясь не разбудить его.
   Тошнота рванулась вверх, и Джиллиан в ужасе зажала рот ладонью.
   Нет, только не здесь…
   Забыв об осторожности, она бросилась к двери, выскочила в коридор и, пробежав несколько шагов, ворвалась в каюту Одри. Упав на колени перед мусорной корзиной, Джиллиан начала давиться выворачивающей наизнанку рвотой. В промежутке между приступами она видела, что около двери стоит Одри и смотрит на нее.
   Несколько минут спустя дрожащая Джиллиан обессилено привалилась спиной к койке и опустила отяжелевшие веки. На ее плечо легла ласковая рука. Она открыла глаза и увидела, что Одри опустилась на пол рядом с ней. С глазами, полными слез, сестра спросила дрогнувшим голосом:
   — Джиллиан, это именно то, о чем я думаю? — У Джиллиан не нашлось сил для ответа. — Почему ты мне ничего не сказала?
   Подавив желание заплакать, Джиллиан тихо ответила:
   — Поначалу я не была уверена, а потом просто не хотела в это поверить. Но теперь, Одри, все ясно. Сомневаться не приходится.
   Одри с нежностью обняла Джиллиан, и та почувствовала, как дрожит худенькое тело сестры.
   — Все будет хорошо. Я знаю, все уладится, — убежденно проговорила Одри, стараясь ее утешить.
   Джиллиан слегка отодвинулась от сестры и, сдерживая свои чувства, прошептала:
   — Я не хотела тебе лгать, Одри. Простоя думала сказать чуть позже… — Она помолчала и, собравшись с духом, заговорила вновь: — Я старалась уверить себя в том, что Дереку я не безразлична, что я нужна ему не только для плотских утех. Но теперь я знаю, что даже если и так, это мало что изменит. Дерек — свободный человек, а я прислуживаю ему… в постели. Я его рабыня. Он не брал на себя никаких обязательств. Сегодняшняя ночь показала, что он превыше всего ценит свою свободу.
   — И что же нам делать, Джиллиан? Джиллиан покачала головой. Тошнота возвращалась, а вместе с ней и сопровождающая ее слабость.
   — Я не знаю, Одри. Пожалуйста, дорогая, ненадолго оставь меня.
   — Тебя опять плохо?
   — Да… Наверное, да.
   — И как долго тебе удастся скрывать свое состояние от капитана?
   — Я не знаю. Одри, пожалуйста…
   Джиллиан стремительно склонилась над корзиной. Ей было настолько худо, что она не услышала ни стука, ни поспешных шагов Одри, ни звука открывшейся двери.
   Сильные мужские руки схватили ее за плечи, и Джиллиан, ловя воздух ртом, откинулась назад.
 
   — Что с тобой, Джиллиан?
   Она слабо пошевелилась и подняла на Кристофера полный боли взгляд. Она была очень бледна, судорожно и часто дышала. Кристофер по-настоящему забеспокоился. Он поднял молодую женщину на руки и бережно положил на койку. Сев рядом, убрал с ее лба прилипшие пряди волос.
   — Дай-ка сюда мокрое полотенце, Одри. Живее.
   Сжав в своих ладонях ледяные руки Джиллиан, он начал торопливо растирать их. Подошла Одри, и Кристофер бросил на нее требовательный пронзительный взгляд:
   — Что с ней?
   Одри в растерянности заморгала.
   — Я… Она… Джиллиан плохо себя чувствует.
   — Я вижу, что она плохо себя чувствует! Я не слепой! Когда ей стало плохо? Почему…
   — Кристофер, пожалуйста…
   Услышав дрожащий голос Джиллиан, Кристофер замолчал и повернулся к ней. Лицо у нее порозовело, но вид все равно был больной. У него тревожно забилось сердце. Джиллиан нельзя болеть, особенно сейчас, когда этот проклятый капитан, похоже, загулял. Ему было невыносимо тяжело сознавать, что Джиллиан каждую ночь проводит в объятиях капитана. Кристофер терпел все это, зная, что у него есть возможность охранять ее и оставаться частью ее жизни. И быть готовым поддержать ее, когда капитан начнет гулять на стороне. Он только никогда не думал, что это случится так скоро и что страдания Джиллиан настолько глубоко ранят его.
   — Кристофер… — Джиллиан попыталась улыбнуться. Улыбка получилась жалкой. И тогда она взяла его за руку. — Извини, что я тебя перепугала.
   Кристофер повернулся к Одри:
   — Принеси-ка сестре попить.
   — Нет, не надо… Я не хочу. — Джиллиан судорожно сглотнула и на мгновение закрыла глаза. — Со мной все в порядке. — Она глубоко вздохнула и снова посмотрела ему прямо в лицо. — Я хочу сесть.
   — Нет, лежи.
   — Я хочу сесть.
   Несмотря на вновь вернувшуюся бледность, Джиллиан была настроена решительно. Кристофер знал, что не посмеет ей отказать. Она встретила его взгляд и улыбнулась. Он помог ей сесть на койке.
   — Я хочу, чтобы ты пообещал мне никому ничего не говорить.
   Кристофер смущенно кивнул.
   — Это не болезнь, Кристофер. — Кристофер молчал.
   — У меня будет ребенок. — Ее слова буквально ошеломили его. Он онемел и едва не задохнулся от боли в сердце. А Джиллиан негромко продолжала: — Как странно, что неизбежное оказалось для всех нас таким потрясением, правда?
   Кристофер, борясь с душившим его гневом, сипло спросил:
   — А он в курсе?
   Лицо Джиллиан застыло.
   — Нет.
   — Он что, даже понятия об этом не имеет? — Джиллиан отвела глаза.
   — До сих пор мне удавалось скрывать утреннее недомогание. — Она снова взглянула на него. — Мне нужно время, Кристофер. — Неожиданно по ее щекам побежали слезы. — Мне нужно время подумать.
   — Джиллиан, я хотел бы… — заговорил Кристофер
   И вдруг замолчал. Он не мог сказать, что ему хочется обнять ее и признаться в своей любви, в своем желании помогать ей и защищать ее. Но больше всего, всем сердцем он хотел, чтобы ребенок, которого носила Джиллиан, был его ребенком.
   — Я знаю, Кристофер, чего тебе хотелось бы, — неожиданно проговорила Джиллиан, выводя его из задумчивости. — Тебе хотелось бы спасти Одри и меня от всех напастей, которые на нас свалились. Но мы же знаем, что это, увы, не в нашей власти. Но я хочу, чтобы ты знал… — голос Джиллиан предательски дрогнул: — Что бы ни случилось, я навсегда останусь твоей должницей за то, что ты для нас сделал.
   — Ты ничего мне не должна, Джиллиан.
   — Нет, ты не прав, — Джиллиан посмотрела на Одри. — Мы обе тебе обязаны.
   — Мне не нужна ваша благодарность. Я просто хочу знать, что с вами все в порядке.
   Джиллиан еще раз глубоко вздохнула:
   — Со мной все будет хорошо. Просто… Мне просто нужно время, чтобы кое в чем разобраться.
   Неуверенность, явно слышавшаяся в голосе Джиллиан, заставила сжаться его сердце. Кристофер обнял ее и прижал к своей груди, чувствуя, как она дрожит.
   — Если бы только я мог избавить тебя от всего этого, — прошептал он.
   Джиллиан открыла рот, чтобы ответить, да так и замерла. В соседней каюте раздались тяжелые шаги. Глаза Джиллиан широко раскрылись, и она торопливо выскользнула из объятий Кристофера. Он не успел даже встать, а она уже оказалась на ногах. Джиллиан едва успела затолкать подальше испачканную корзину и встать рядом с Одри, как в дверь властно постучали.
   — Ты здесь, Джиллиан?
   — Да, я здесь, — твердо ответила девушка. Дверь с треском распахнулась. Кристофер невольно сжал кулаки при виде ввалившегося в каюту капитана. Вид у Дерека был весьма помятый. Он подозрительно оглядел всех троих. Задержав взгляд на ночной рубашке Джиллиан и ее босых ногах, он требовательно спросил:
   — Что здесь, черт возьми, происходит? — Джиллиан холодно посмотрела на него.
   — Ты спал. Поскольку вернулся ты поздно, я подумала, что лучше всего дать тебе выспаться, и поэтому пришла сюда.
   Глаза капитана сузились.
   — Ты так беспокоилась о моем покое?
   — Я беспокоилась о своем покое. Я предположила, что ты встанешь в дурном расположении духа, и, как вижу, не ошиблась.
   Не потрудившись ответить, Дерек резко повернулся к Кристоферу:
   — А ты что здесь потерял? — Кристофер едва сдержался.
   — Я зашел за Одри, чтобы идти в таверну.
   — Ну, так и топай туда. Да поживее!. — Кристофер бросил взгляд на Джиллиан и тут же услышал капитанский рык: — Ты что, оглох?
   Кристофер взял Одри за руку и двинулся по коридору к трапу, успев услышать у себя за спиной, как капитан грубо сказал Джиллиан:
   — Из моей каюты больше ни на шаг, пока не будешь одета достойным образом! Понятно?
   Тихого ответа Джиллиан Кристофер не разобрал, зато гневный крик капитана был слышен прекрасно:
   — Джиллиан!..
   В коридоре раздались легкие шаги Джиллиан, следом протопал Дерек. У Кристофера упало сердце.
 
   — Я тебя первый и последний раз предупреждаю, Джиллиан!
   Войдя в каюту, взбешенный Дерек с силой захлопнул за собой дверь. Его гудевшая после вчерашнего голова снова начала раскалываться от тупой пульсирующей боли, и он мысленно выругался.
   Джиллиан обернулась к нему. Ее чудесные небесно-голубые глаза метали молнии.
   — Одета достойным образом… Даже чтобы навестить сестру в соседней каюте?