Страница:
Из этой двусторонней тотальности человеческого бытия проистекает и общее соотношение природного и социального в человеке.
Поскольку человек одновременно целиком и полностью обществен, социален и целиком и полностью природен, постольку каждая, даже самая мельчайшая, грань человека, его жизни одновременно и общественная и природная. В данном случае природное и общественное, будучи двумя неотъемлемыми чертами бытия человека, взаимопронизывают, взаимопроникают друг в друга. Они неразрывны, неотторжимы друг от друга в своем взаимопронизывании, взаимопроникновении.
В связи с этим хотелось бы отметить, что мы не совсем согласны с интерпретациями биосоииологической природы человека, согласно которым прослеживается как бы разная дозировка социального и природного в разных качествах, гранях деятельности человека. В данном случае признание какого-то качества человека по преимуществу социальным означает явное или неявное уменьшение роли и значения природного. И напротив, признание приоритетности природного оборачивается соответствующим уменьшением роли социального. Не отрицая значимости этих различий в конкретном плане, нельзя, на наш взгляд, их излишне обобщать. Ибо в целом природное и социальное в человеке не делится по удельному весу и значению. Эти его стороны вообще количественно не сопоставляются. Это два своеобразных измерения человека, каждое из которых, сохраняя свою абсолютность, отнюдь не посягает на абсолютность другого.
Вот почему мы склонны отнестись с известной долей осторожности к формуле: сущность человека социальна. Если этим признается, что человек живет в мире общественных закономерностей, то с ней можно и должно согласиться. Но если в эту формулу привносится некоторое пренебрежение природным бытием человека, если его при-родность переводится в некий второразрядный фон его жизни, то с такой интерпретацией (а она в той или иной форме имеет хождение в нашей литературе) решительно нельзя согласиться. Природное, на наш взгляд, не менее сущностно в человеке, чем его социальность [1]. Во всяком случае, природное органично и без остатка вплетено в его социальность. Только во взаимодействии этих сил живет человек. Об этом, на наш взгляд, свидетельствует весь мировой опыт человечества.
1 "Между духом и его собственным телом, естественно, имеет место еще более интимная связь, чем между духом и всем остальным миром... Поэтому я прежде всего должен утвердиться в этой непосредственной гармонии моей души и моего тела... Я должен отдавать моему телу должное, должен щадить его, поддерживать его здоровье и силы и, следовательно, не имею права обращаться с ним пренебрежительно и враждебно. Как раз вследствие невнимания к моему телу или еше более вследствие дурного обращения с ним, я поставил бы себя в зависимость от него и внешней необходимости связи с ним; ибо таким образом я сделал бы его, вопреки его тождеству со мной, чем-то отрицательным по отношению ко мне и, следовательно, враждебным, я вынудил бы его возмущаться против меня и мстить за себя моему духу. Напротив, если л буду вести себя соответственно с законами моего телесного организма, то душа моя будет в своем теле свободной" (Гегель Г. Cm T. 3. C. 192).
Природное и социальное в человеке, будучи каждое абсолютным свойством человеческого бытия, отнюдь не выступают как взаимно безразличные, нейтральные друг к другу субстанции, вся связь которых сводится лишь к тому, что они свойственны одному субъекту - человеку. Нет, взаимопронизанность природного и социального в человеке - это живая и плодотворная взаимосвязь, в которой стороны в реальном взаимодействии опираются друг на друга, взаиморазвиваются через свое взаимовлияние.
Так, природные качества человека являются не просто естественным базисом жизнедеятельности человека, но и тем импульсом, который в определенной степени стимулирует или, напротив, тормозит его социальную жизнедеятельность. Например, стремление удовлетворить свои потребности, многие из которых корнями уходят в природные особенности человека, в немалой степени влияет на его социальную активность. Это с одной стороны. С другой стороны, и общественная деятельность человека в немалой степени влияет на его природно-естественное развитие. Это и своеобразный непрерывный тренаж своих физических и духовных сил в труде, и ощущение бодрости и эмоциональной наполненности жизни в зависимости от успеха в самых разнообразных делах, и многие другие аналогичные эффекты. Короче говоря, всегда и везде как природная жизнедеятельность вплетается в социально-общественную жизнь человека, выступая его активным слагаемым, так и социально-общественное функционирование человека вплетается в его природно-естественную жизнедеятельность, также активно влияя на нее. И если бы не было этого непрерывного переплетения социального и природного, то не было бы и самой человеческой жизни.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что постоянное взаимодействие и взаимопереплетение природного и общественного в человеке в долгой, сложной и неоднозначной человеческой истории отнюдь не выступает как сплошная гармония. За природным и социальным в человеке стоят действия закономерностей - в одном случае природных, в другом - общественных. А законы эти имеют разную направленность, разное содержание. Поскольку жизнедеятельность человека погружена в механизмы действия этих разных законов, подчиняется им, постольку в жизнедеятельности человека может не проявляться известная противоречивость между социальным и природным. Конкретное содержание этой противоречивости зависит от исторических условий, от бесконечного множества конкретных обстоятельств жизни каждого человека.
Вероятно, не только трудно, но и невозможно вывести какой-то общеисторический закон развития противоречия природного и социального. Может быть, в самом общем приближении можно сказать, что в первобытности, в противоборстве природного и социального в человеке верх брало природное. На высоких же рубежах цивилизации наблюдается все большее "обуздание" природного социальным. Впрочем, еще раз оговоримся, этот вывод весьма относителен и в конкретной истории человечества наблюдается бесконечное число вариантов противоречивости природного и социального. Да и в индивидуальной судьбе каждого человека можно, вероятно, обнаружить множество случаев разного противостояния природного и социального.
Правда, следует оговориться, что в жизни человека, тем более в современном обществе, редко можно выявить, если это вообще возможно, чисто природную детерминанту. Так что противоборство природного и социального в человеке, за исключением экстремальных случаев, редко принимает чистый вид. В подавляющем большинстве случаев на поверхности жизни человека, в ее сознательно-мотиваци-онном слое наблюдается противоборство мотивов разной общественной значимости. Но если проникнуть за внешнюю поверхность этих мотивировок, то в ее основе можно видеть и противостояние природных и социальных импульсов человека.
В определенных условиях противоречивость природного и социального в человеке может обостряться и достигать поистине трагедийного накала, нередко доводя индивида до грани гибели. Разве, например, все войны с их неизбежными человеческими жертвами не являются примерами антагонизма социального поведения человека и его природного бытия? Конечно же, являются. Самопожертвование, которое люди нередко проявляют во имя идейно-теоретических, нравственных и других социальных целей, также является проявлением непримиримости социального и природного в человеке. Можно назвать и немало случаев, когда по преимуществу естественно-природные детерминанты вступали в противоречие с социально-общественными интересами человека. Так, если семейные обстоятельства побуждают человека отказываться от любимой работы, перспектив служебной карьеры, то здесь просматривается довольно острое противоборство природных и социальных начал.
Противоречивость природного и социального бытия человека проявляется, в частности, в неоднозначности протяженности его природной и социальной жизни. Как у природного существа время жизни его отмерено двумя абсолютными вехами, начиная от момента рождения и кончая неизбежным смертным часом. За эти рамки его природное существование не распространяется. Но социальная, общественная судьба человека может существенно раздвинуть границы его земного бытия. Человек-творец живет в своих творениях ровно столько, сколько его творения влияют на судьбы цивилизации. Более того, нередко бывает так, что как раз после физической смерти человека его произведения переживают своеобразный ренессанс в обществе, общественном сознании. Все это свидетельствует, что социальная жизнь человека в смысле воздействия его свершений на жизнь общества отнюдь не совпадает с его физическим пребыванием на Земле.
Противоречивость природного и социального в человеке является всеобщим моментом человеческого бытия во все исторические периоды его жизни. Естественно, общество в определенной мере осознавало эту противоречивость и отражало ее в своей духовной жизни. Причем, как свидетельствует история духовной культуры, отражение это включало в себя разные оттенки понимания самой взаимосвязи природного и социального. В одних теоретических построениях доминировал природный мотив, культ наслаждения, земных радостей, в других - как в религии, например, - человеческая плоть объявлялась чем-то низшим и едва ли не презренным на фоне религиозно-духовных ценностей. Но несмотря на все колебания и крайности постижения диалектики природного и социального в человеке, в которых отражалась реальная динамика этой диалектики, в духовной жизни человечества жила и живет мечта о гармонии физического, социального и духовного бытия, единстве и гармонии природного и социального.
Противоречивое единство природного и общественного в материальной культуре общества. Мы уже писали о природном характере предметов материальной культуры общества.
Вместе с тем материальная культура общества обладает не только природным, но и общественным бытием. Общественное бытие определяется теми социальными значениями, которые обретают все материальные предметы, будучи вовлеченными в орбиту общественной человеческой жизнедеятельности.
Каким же может быть это социальное значение вещей, предметов материальной культуры? Поскольку труд, интересы и потребности человека бесконечно разнообразны и обладают огромным потенциалом развития, постольку социальные значения материальных вещей и предметов также могут быть бесконечно разнообразными. Более того, в одной и той же материальной вещи могут воплощаться целые комплексы социальных значений. Так, одежда может служить сохранению теплового режима человеческого тела, быть выражением эстетического вкуса, показателем престижа и т.д. Естественно, что в ходе исторического развития общества, человека объем и разнообразие социальных значений материальных вещей непрерывно развиваются. Но при любых изменениях этих социальных значений их основой в материально-природных предметах является человеческий труд. Он - та стационарная в своем конкретном многообразии субстанция, из которой вырастают любые социальные значения вещей.
Наличие социальных значений в вещах и предметах материальной культуры свидетельствует о том, что само их существование и функционирование включается в механизмы общественных закономерностей и подчиняется им. Так, средства труда существуют и развиваются не просто по законам своих природных субстратов, но и как элементы общественных законов развития производительных сил общества. Они же, равно как и произведенные продукты потребления, существуют и развиваются по законам производственных отношений. Военная техника составляет грань законов политической деятельности и т.д.
Вплетенность материальных вещей и предметов в закономерности общественной жизни абсолютна и универсальна для них. Это значит, что во всем объеме своего бытия, во всем многообразии своих свойств эти вещи и предметы подчиняются общественным законам.
Все сказанное свидетельствует о том, что вещи, предметы материальной культуры, как и человек, живут в обществе как бы двойной жизнью, их существование и функционирование развертывается в двух измерениях. С одной стороны, благодаря своим природным качествам они целиком и полностью вплетены в природные закономерности, подчиняются им, с другой - благодаря своему социальному значению они включены в общественные закономерности, подчиняются им. Эта соотнесенность с двумя классами закономерностей природных и общественных - отражается во внутренней дифференцированности каждой веши, каждого предмета материальной культуры общества, в наличии в каждой из них двух сторон, двух противоположностей - природной и общественной.
Как же соотносятся между собой в предметах материальной культуры природное и социальное?
Прежде всего следует подчеркнуть их единство, неразрывную взаимосвязь. Это значит, что ни природная субстанция материальных вещей, ни их социальные значения не существуют отдельно и независимо друг от друга. Природное и общественное в материальных предметах как бы взаимопронизывают, взаимопропитывают друг друга.
В то же время следует подчеркнуть, что взаимопроникновение, взаимосвязь природного и общественного в материальной культуре общества не есть простая рядоположенность пусть неразрывно связанных совместным существованием, но все же безразлично-нейтральных по отношению друг к другу сторон. Нет, эта взаимосвязь есть живое взаимодействие, когда каждое из выделенных качеств активно влияет на другого и каждое из них является важной составляющей существования и функционирования другого.
Взаимодействие природного и общественного в материальной культуре, на наш взгляд, обладает исключительно богатой палитрой конкретного содержания - от едва ли не абсолютной гармонии природного и общественного в материальных вещах до практически абсолютной разъединенности природного и общественного в них, когда природное никакого отношения к общественному не имеет. Например, продукты питания, в особенности на ранних этапах общественного развития, приобретают социальное значение именно в силу своих природных свойств, делающих их пригодными для человеческого потребления. В данном случае социальное значение веши прямо и непосредственно впитывает в себя природные качества вещей. Здесь природное является неотъемлемым и важнейшим компонентом внутреннего содержания общественного значения вещи. Примером второго рода может служить литературное произведение, скажем, "Война и мир" Л.Н. Толстого. Эта книга, безусловно, обладает своими материально-природными характеристиками, выражаемыми в свойствах бумаги, обложки, качестве шрифта, даже в физическом весе. Но никакого отношения к духов но-эстетическому содержанию произведения Л.Н. Толстого эти природно-физические константы книги не имеют. В данном случае, а такие случаи, как правило, характерны для продуктов духовного творчества человека, природные качества вещей никак не определяют их социальные качества и соотносятся с ними чисто внешним образом.
В реальном функционировании бесконечного множества предметов материальной культуры, к тому же развернутых во всем пространстве человеческой истории, наблюдается, вероятно, бесконечное число разных вариантов взаимодействия природного и общественного.
О сложности, неоднозначности, противоречивости соотношения природного бытия вещей и их общественных значений, их общественного бытия свидетельствует анализ К. Марксом природы товаров. Остановимся на этом анализе, тем более что он глубоко и рельефно раскрывает саму суть диалектики природного и социального в вещи.
Итак, товар обладает двумя качествами: потребительской стоимостью и стоимостью. Потребительская стоимость воплощает в себе конкретные свойства товара, благодаря которым удовлетворяется определенная потребность человека. Это могут быть вкусовые качества продукта, делающие его пригодным для питания, прочность материалов, делающая их пригодными для строительства домов, способность предметов сохранять и излучать звуковые колебания, делающая их пригодными для записи и воспроизведений музыкальных произведений, и т.д. Все эти качества вещей, предметов, делающие их потребительными стоимостями, неразрывно связаны с их природными свойствами, они прямо и непосредственно выступают воплощением природности в вещах и предметах.
Стоимость товаров - это качество, приобретаемое вещами и предметами на определенном этапе общественного развития, на определенной фазе общественного труда. Суть стоимостной характеристики материальных вещей и предметов заключается не в их конкретных потребительских свойствах, не в их способности удовлетворять определенные потребности людей. Суть стоимости товаров заключается в том, что они - воплощение материализации человеческого труда вообще. Поскольку любая вещь, любой предмет созданы человеком, поскольку в них опредмечен человеческий труд вообще, постольку они обладают стоимостью. Стало быть, стоимость товаров выражает не какую-то природную характеристику вещей и предметов, а выступает как исключительно социальное качество, социальное значение товаров.
Таким образом, если в потребительской стоимости товаров воплощена их природная субстанция, природная сущность, то в стоимости концентрированно выражается именно их социальное значение, их общественное бытие.
К. Маркс вскрыл всю сложность, неоднозначность, противоречивость соотношения природных и социальных характеристик товаров. Прежде всего он разбил представление, характерное для всей предшествующей политэкономии, дань которому отдал и А. Смит, о том, что стоимость, т.е. социальное качество вещей, выводится непосредственно из их потребительских качеств, т. е. из их природных характеристик. К. Маркс показал, что это не так.
"В прямую противоположность чувственной грубой осязаемости товарных дел, - писал К. Маркс, - в стоимость не входит ни одного атома вещества природы. Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним что вам угодно, он, как стоимость, остается неуловим. Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства - человеческого труда, что стоимость их имеет поэтому чисто общественный характер, то для нас станет само собой понятным, что и проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому" [1].
К. Маркс доказал, что в определенных общественных условиях в материальных вещах, предметах, выступающих в качестве товаров. происходит своеобразное расщепление природных и социальных значений вещей; ни общественные значения вещей не выводятся из их природных качеств, ни эти природные качества не определяются их общественными значениями, их общественным бытием. Получается, что товар как выражение природных качеств вещей и этот же товар как выражение социальных значений существует и функционирует в обществе совершенно по-разному.
Расщепление природных и социальных качеств материальных вещей заключается не только в их своеобразной разведенности - природные качества и социально-общественные значения товара вступают в отношение внутреннего взаимного отрицания. К. Маркс в своих трудах, вскрывая это противоречие, показывает взаимоотталкивание этих сторон товара: "Если мы говорим о товаре как о материализованном выражении труда, в смысле выражения меновой стоимости товара, то речь идет только о воображаемом, т.е. исключительно социальном, способе существования товара, не имеющем ничего общего с его телесной реальностью: товар представляется как определенное количество труда или денег" [2] (выделено мною. - В.Б.). Обратим внимание на то, что здесь "воображаемость" нельзя понимать буквально, как произведение человеческой фантазии. Нет, здесь "воображаемость" понимается в рамках определенной системы отсчета, с позиций телесной природы вещей. Именно стоя на этой платформе, стоимость товара предстает как нечто "воображаемое", не вписываемое в эту платформу. Это с одной стороны.
С другой -- с позиций социальной определенности товара наблюдается прямо противоположная реакция. В данном случае "воображае-мостью" характеризуются уже природные, телесные качества товаров. "Если бы товары обладали даром слова, - писал К. Маркс, - они сказали бы: наша потребительная стоимость, может быть, интересует людей. Нас, как вещей, она не касается. Но что касается нашей вещественной природы, так это стоимость" [3].
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 54.
2 Там же. Т. 26. Ч. I. C. 153-154.
3 Там же. Т. 23. С 93.
Таким образом, взаимный перевод в "воображаемость" природных и социальных характеристик является не просто неприятием их друг другом, а своеобразным выражением противоположностей этих характеристик, имманентного и важнейшего противоречия. Каждая из характеристик, противостоя другой, выражает это противостояние путем перевода другой характеристики в "воображаемость".
Расщепление и противопоставление природных качеств и социальных значений вещей отнюдь не является чем-то мистическим, а имеет вполне земные корни. Они сводятся к определенной разделен-ности самого труда на труд абстрактный, которым определяется сама общественная субстанция вещи [1], и труд конкретный, который в определенной мере влияет на потребительские качества вещей. Развитие различий этих двух уровней, видов труда в определенных условиях и реализуется в разведении природных и социальных качеств вещей. Но, пожалуй, главный фактор указанного расщепления и противопоставления - это нетождественность законов развития природы и общественных закономерностей. Поскольку любая вещь материальной культуры существует и функционирует в системе этих нетождественных законов, то эта нетождественность труда сконцентрирована в материальной вещи и приводит в определенных условиях к своеобразному дуализму качеств данной вещи, глубокому противоречию этих качеств. В конечном же счете в расщеплении природных и социальных качеств вещей проявляется различие природы и общества вообще.
1 К. Маркс писал, что в продуктах труда как носителях стоимости нет ничего, "кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишенного различий человеческого труда, т. е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23 С. 46).
Нам бы хотелось в силу принципиальной важности понимания диалектики природных и социальных качеств материальных вещей еще раз зафиксировать этот момент. Что же сделал К. Маркс в данном случае, какой старый стереотип он разрушил, какую новую методологическую дорогу открыл? Любая материальная вещь, в том числе и вещь, составляющая звено материальной культуры человечества, целостна. Все ее качества и свойства присущи ей и от нее неотделимы. Из этой бесспорной констатации вытекает, казалось бы, столь же бесспорный вывод о том, что в обществе материальная вещь живет и функционирует в единстве и целостности всех своих качеств, в том числе природных и социальных. Казалось бы, что там, где вещь функционирует своими природными свойствами, там целиком и полностью она функционирует и в своем социальном значении. И напротив, там, где она представлена своим общественным, социальным бытием, также целиком и полностью она вбирает в себя и свои природные качества. Естественно, в каждом из этих случаев возможны своеобразные мосты, переходы от природных к социальным и обратно качествам материальных вещей и предметов. Ведь действительно материальная вешь едина и целостна, ведь действительно она создана трудом одного и того же субъекта.
К. Маркс показал, что данные представления, несмотря на свою кажущуюся очевидность не точны, но отражают всю сложность и противоречивость существования и функционирования в обществе материальной культуры. Да, материальные вещи едины и неразделимы. Но отсюда отнюдь не следует, что в одной и той же вещи не может расщепиться, разделиться, противостоять друг другу их природное и социальное бытие, социальное значение, отсюда отнюдь не следует, что формы существования и функционирования природных и социальных сторон вещи не могут быть самыми разными. Если до К. Маркса можно было думать, что единство и целостность материальной вещи исключают расщепление, противопоставление ее природных и социальных сторон, то после К. Маркса это единство перестало быть барьером на пути осмысления внутренней раздвоенности, противоречивости природного и социального бытия вещей.
Итак, К. Маркс в своих экономических трудах раскрывает сложную и многоплановую картину диалектики природного и общественного в товарах. Компонентами этой картины являются определенные характеристики природного и общественного в товарах, выявление истоков этих характеристик, раскрытие феномена расщепления природного и общественного, объяснение корней этого феномена, анализ отношения природного и общественного в товаре как развивающегося единства противоположностей, включающего в себя множество фаз. Нужно отметить, что идея о двойственности товара, диалектике природного и социального в товаре принадлежит к числу глубочайших методологических прозрений К. Маркса. По существу, в этой идее методологический ключ к важнейшим выводам К. Маркса, таким, как учение о прибавочной стоимости и др. Идея эта, как мы пытались показать, имеет и огромное философское значение.
Поскольку человек одновременно целиком и полностью обществен, социален и целиком и полностью природен, постольку каждая, даже самая мельчайшая, грань человека, его жизни одновременно и общественная и природная. В данном случае природное и общественное, будучи двумя неотъемлемыми чертами бытия человека, взаимопронизывают, взаимопроникают друг в друга. Они неразрывны, неотторжимы друг от друга в своем взаимопронизывании, взаимопроникновении.
В связи с этим хотелось бы отметить, что мы не совсем согласны с интерпретациями биосоииологической природы человека, согласно которым прослеживается как бы разная дозировка социального и природного в разных качествах, гранях деятельности человека. В данном случае признание какого-то качества человека по преимуществу социальным означает явное или неявное уменьшение роли и значения природного. И напротив, признание приоритетности природного оборачивается соответствующим уменьшением роли социального. Не отрицая значимости этих различий в конкретном плане, нельзя, на наш взгляд, их излишне обобщать. Ибо в целом природное и социальное в человеке не делится по удельному весу и значению. Эти его стороны вообще количественно не сопоставляются. Это два своеобразных измерения человека, каждое из которых, сохраняя свою абсолютность, отнюдь не посягает на абсолютность другого.
Вот почему мы склонны отнестись с известной долей осторожности к формуле: сущность человека социальна. Если этим признается, что человек живет в мире общественных закономерностей, то с ней можно и должно согласиться. Но если в эту формулу привносится некоторое пренебрежение природным бытием человека, если его при-родность переводится в некий второразрядный фон его жизни, то с такой интерпретацией (а она в той или иной форме имеет хождение в нашей литературе) решительно нельзя согласиться. Природное, на наш взгляд, не менее сущностно в человеке, чем его социальность [1]. Во всяком случае, природное органично и без остатка вплетено в его социальность. Только во взаимодействии этих сил живет человек. Об этом, на наш взгляд, свидетельствует весь мировой опыт человечества.
1 "Между духом и его собственным телом, естественно, имеет место еще более интимная связь, чем между духом и всем остальным миром... Поэтому я прежде всего должен утвердиться в этой непосредственной гармонии моей души и моего тела... Я должен отдавать моему телу должное, должен щадить его, поддерживать его здоровье и силы и, следовательно, не имею права обращаться с ним пренебрежительно и враждебно. Как раз вследствие невнимания к моему телу или еше более вследствие дурного обращения с ним, я поставил бы себя в зависимость от него и внешней необходимости связи с ним; ибо таким образом я сделал бы его, вопреки его тождеству со мной, чем-то отрицательным по отношению ко мне и, следовательно, враждебным, я вынудил бы его возмущаться против меня и мстить за себя моему духу. Напротив, если л буду вести себя соответственно с законами моего телесного организма, то душа моя будет в своем теле свободной" (Гегель Г. Cm T. 3. C. 192).
Природное и социальное в человеке, будучи каждое абсолютным свойством человеческого бытия, отнюдь не выступают как взаимно безразличные, нейтральные друг к другу субстанции, вся связь которых сводится лишь к тому, что они свойственны одному субъекту - человеку. Нет, взаимопронизанность природного и социального в человеке - это живая и плодотворная взаимосвязь, в которой стороны в реальном взаимодействии опираются друг на друга, взаиморазвиваются через свое взаимовлияние.
Так, природные качества человека являются не просто естественным базисом жизнедеятельности человека, но и тем импульсом, который в определенной степени стимулирует или, напротив, тормозит его социальную жизнедеятельность. Например, стремление удовлетворить свои потребности, многие из которых корнями уходят в природные особенности человека, в немалой степени влияет на его социальную активность. Это с одной стороны. С другой стороны, и общественная деятельность человека в немалой степени влияет на его природно-естественное развитие. Это и своеобразный непрерывный тренаж своих физических и духовных сил в труде, и ощущение бодрости и эмоциональной наполненности жизни в зависимости от успеха в самых разнообразных делах, и многие другие аналогичные эффекты. Короче говоря, всегда и везде как природная жизнедеятельность вплетается в социально-общественную жизнь человека, выступая его активным слагаемым, так и социально-общественное функционирование человека вплетается в его природно-естественную жизнедеятельность, также активно влияя на нее. И если бы не было этого непрерывного переплетения социального и природного, то не было бы и самой человеческой жизни.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что постоянное взаимодействие и взаимопереплетение природного и общественного в человеке в долгой, сложной и неоднозначной человеческой истории отнюдь не выступает как сплошная гармония. За природным и социальным в человеке стоят действия закономерностей - в одном случае природных, в другом - общественных. А законы эти имеют разную направленность, разное содержание. Поскольку жизнедеятельность человека погружена в механизмы действия этих разных законов, подчиняется им, постольку в жизнедеятельности человека может не проявляться известная противоречивость между социальным и природным. Конкретное содержание этой противоречивости зависит от исторических условий, от бесконечного множества конкретных обстоятельств жизни каждого человека.
Вероятно, не только трудно, но и невозможно вывести какой-то общеисторический закон развития противоречия природного и социального. Может быть, в самом общем приближении можно сказать, что в первобытности, в противоборстве природного и социального в человеке верх брало природное. На высоких же рубежах цивилизации наблюдается все большее "обуздание" природного социальным. Впрочем, еще раз оговоримся, этот вывод весьма относителен и в конкретной истории человечества наблюдается бесконечное число вариантов противоречивости природного и социального. Да и в индивидуальной судьбе каждого человека можно, вероятно, обнаружить множество случаев разного противостояния природного и социального.
Правда, следует оговориться, что в жизни человека, тем более в современном обществе, редко можно выявить, если это вообще возможно, чисто природную детерминанту. Так что противоборство природного и социального в человеке, за исключением экстремальных случаев, редко принимает чистый вид. В подавляющем большинстве случаев на поверхности жизни человека, в ее сознательно-мотиваци-онном слое наблюдается противоборство мотивов разной общественной значимости. Но если проникнуть за внешнюю поверхность этих мотивировок, то в ее основе можно видеть и противостояние природных и социальных импульсов человека.
В определенных условиях противоречивость природного и социального в человеке может обостряться и достигать поистине трагедийного накала, нередко доводя индивида до грани гибели. Разве, например, все войны с их неизбежными человеческими жертвами не являются примерами антагонизма социального поведения человека и его природного бытия? Конечно же, являются. Самопожертвование, которое люди нередко проявляют во имя идейно-теоретических, нравственных и других социальных целей, также является проявлением непримиримости социального и природного в человеке. Можно назвать и немало случаев, когда по преимуществу естественно-природные детерминанты вступали в противоречие с социально-общественными интересами человека. Так, если семейные обстоятельства побуждают человека отказываться от любимой работы, перспектив служебной карьеры, то здесь просматривается довольно острое противоборство природных и социальных начал.
Противоречивость природного и социального бытия человека проявляется, в частности, в неоднозначности протяженности его природной и социальной жизни. Как у природного существа время жизни его отмерено двумя абсолютными вехами, начиная от момента рождения и кончая неизбежным смертным часом. За эти рамки его природное существование не распространяется. Но социальная, общественная судьба человека может существенно раздвинуть границы его земного бытия. Человек-творец живет в своих творениях ровно столько, сколько его творения влияют на судьбы цивилизации. Более того, нередко бывает так, что как раз после физической смерти человека его произведения переживают своеобразный ренессанс в обществе, общественном сознании. Все это свидетельствует, что социальная жизнь человека в смысле воздействия его свершений на жизнь общества отнюдь не совпадает с его физическим пребыванием на Земле.
Противоречивость природного и социального в человеке является всеобщим моментом человеческого бытия во все исторические периоды его жизни. Естественно, общество в определенной мере осознавало эту противоречивость и отражало ее в своей духовной жизни. Причем, как свидетельствует история духовной культуры, отражение это включало в себя разные оттенки понимания самой взаимосвязи природного и социального. В одних теоретических построениях доминировал природный мотив, культ наслаждения, земных радостей, в других - как в религии, например, - человеческая плоть объявлялась чем-то низшим и едва ли не презренным на фоне религиозно-духовных ценностей. Но несмотря на все колебания и крайности постижения диалектики природного и социального в человеке, в которых отражалась реальная динамика этой диалектики, в духовной жизни человечества жила и живет мечта о гармонии физического, социального и духовного бытия, единстве и гармонии природного и социального.
Противоречивое единство природного и общественного в материальной культуре общества. Мы уже писали о природном характере предметов материальной культуры общества.
Вместе с тем материальная культура общества обладает не только природным, но и общественным бытием. Общественное бытие определяется теми социальными значениями, которые обретают все материальные предметы, будучи вовлеченными в орбиту общественной человеческой жизнедеятельности.
Каким же может быть это социальное значение вещей, предметов материальной культуры? Поскольку труд, интересы и потребности человека бесконечно разнообразны и обладают огромным потенциалом развития, постольку социальные значения материальных вещей и предметов также могут быть бесконечно разнообразными. Более того, в одной и той же материальной вещи могут воплощаться целые комплексы социальных значений. Так, одежда может служить сохранению теплового режима человеческого тела, быть выражением эстетического вкуса, показателем престижа и т.д. Естественно, что в ходе исторического развития общества, человека объем и разнообразие социальных значений материальных вещей непрерывно развиваются. Но при любых изменениях этих социальных значений их основой в материально-природных предметах является человеческий труд. Он - та стационарная в своем конкретном многообразии субстанция, из которой вырастают любые социальные значения вещей.
Наличие социальных значений в вещах и предметах материальной культуры свидетельствует о том, что само их существование и функционирование включается в механизмы общественных закономерностей и подчиняется им. Так, средства труда существуют и развиваются не просто по законам своих природных субстратов, но и как элементы общественных законов развития производительных сил общества. Они же, равно как и произведенные продукты потребления, существуют и развиваются по законам производственных отношений. Военная техника составляет грань законов политической деятельности и т.д.
Вплетенность материальных вещей и предметов в закономерности общественной жизни абсолютна и универсальна для них. Это значит, что во всем объеме своего бытия, во всем многообразии своих свойств эти вещи и предметы подчиняются общественным законам.
Все сказанное свидетельствует о том, что вещи, предметы материальной культуры, как и человек, живут в обществе как бы двойной жизнью, их существование и функционирование развертывается в двух измерениях. С одной стороны, благодаря своим природным качествам они целиком и полностью вплетены в природные закономерности, подчиняются им, с другой - благодаря своему социальному значению они включены в общественные закономерности, подчиняются им. Эта соотнесенность с двумя классами закономерностей природных и общественных - отражается во внутренней дифференцированности каждой веши, каждого предмета материальной культуры общества, в наличии в каждой из них двух сторон, двух противоположностей - природной и общественной.
Как же соотносятся между собой в предметах материальной культуры природное и социальное?
Прежде всего следует подчеркнуть их единство, неразрывную взаимосвязь. Это значит, что ни природная субстанция материальных вещей, ни их социальные значения не существуют отдельно и независимо друг от друга. Природное и общественное в материальных предметах как бы взаимопронизывают, взаимопропитывают друг друга.
В то же время следует подчеркнуть, что взаимопроникновение, взаимосвязь природного и общественного в материальной культуре общества не есть простая рядоположенность пусть неразрывно связанных совместным существованием, но все же безразлично-нейтральных по отношению друг к другу сторон. Нет, эта взаимосвязь есть живое взаимодействие, когда каждое из выделенных качеств активно влияет на другого и каждое из них является важной составляющей существования и функционирования другого.
Взаимодействие природного и общественного в материальной культуре, на наш взгляд, обладает исключительно богатой палитрой конкретного содержания - от едва ли не абсолютной гармонии природного и общественного в материальных вещах до практически абсолютной разъединенности природного и общественного в них, когда природное никакого отношения к общественному не имеет. Например, продукты питания, в особенности на ранних этапах общественного развития, приобретают социальное значение именно в силу своих природных свойств, делающих их пригодными для человеческого потребления. В данном случае социальное значение веши прямо и непосредственно впитывает в себя природные качества вещей. Здесь природное является неотъемлемым и важнейшим компонентом внутреннего содержания общественного значения вещи. Примером второго рода может служить литературное произведение, скажем, "Война и мир" Л.Н. Толстого. Эта книга, безусловно, обладает своими материально-природными характеристиками, выражаемыми в свойствах бумаги, обложки, качестве шрифта, даже в физическом весе. Но никакого отношения к духов но-эстетическому содержанию произведения Л.Н. Толстого эти природно-физические константы книги не имеют. В данном случае, а такие случаи, как правило, характерны для продуктов духовного творчества человека, природные качества вещей никак не определяют их социальные качества и соотносятся с ними чисто внешним образом.
В реальном функционировании бесконечного множества предметов материальной культуры, к тому же развернутых во всем пространстве человеческой истории, наблюдается, вероятно, бесконечное число разных вариантов взаимодействия природного и общественного.
О сложности, неоднозначности, противоречивости соотношения природного бытия вещей и их общественных значений, их общественного бытия свидетельствует анализ К. Марксом природы товаров. Остановимся на этом анализе, тем более что он глубоко и рельефно раскрывает саму суть диалектики природного и социального в вещи.
Итак, товар обладает двумя качествами: потребительской стоимостью и стоимостью. Потребительская стоимость воплощает в себе конкретные свойства товара, благодаря которым удовлетворяется определенная потребность человека. Это могут быть вкусовые качества продукта, делающие его пригодным для питания, прочность материалов, делающая их пригодными для строительства домов, способность предметов сохранять и излучать звуковые колебания, делающая их пригодными для записи и воспроизведений музыкальных произведений, и т.д. Все эти качества вещей, предметов, делающие их потребительными стоимостями, неразрывно связаны с их природными свойствами, они прямо и непосредственно выступают воплощением природности в вещах и предметах.
Стоимость товаров - это качество, приобретаемое вещами и предметами на определенном этапе общественного развития, на определенной фазе общественного труда. Суть стоимостной характеристики материальных вещей и предметов заключается не в их конкретных потребительских свойствах, не в их способности удовлетворять определенные потребности людей. Суть стоимости товаров заключается в том, что они - воплощение материализации человеческого труда вообще. Поскольку любая вещь, любой предмет созданы человеком, поскольку в них опредмечен человеческий труд вообще, постольку они обладают стоимостью. Стало быть, стоимость товаров выражает не какую-то природную характеристику вещей и предметов, а выступает как исключительно социальное качество, социальное значение товаров.
Таким образом, если в потребительской стоимости товаров воплощена их природная субстанция, природная сущность, то в стоимости концентрированно выражается именно их социальное значение, их общественное бытие.
К. Маркс вскрыл всю сложность, неоднозначность, противоречивость соотношения природных и социальных характеристик товаров. Прежде всего он разбил представление, характерное для всей предшествующей политэкономии, дань которому отдал и А. Смит, о том, что стоимость, т.е. социальное качество вещей, выводится непосредственно из их потребительских качеств, т. е. из их природных характеристик. К. Маркс показал, что это не так.
"В прямую противоположность чувственной грубой осязаемости товарных дел, - писал К. Маркс, - в стоимость не входит ни одного атома вещества природы. Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним что вам угодно, он, как стоимость, остается неуловим. Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства - человеческого труда, что стоимость их имеет поэтому чисто общественный характер, то для нас станет само собой понятным, что и проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому" [1].
К. Маркс доказал, что в определенных общественных условиях в материальных вещах, предметах, выступающих в качестве товаров. происходит своеобразное расщепление природных и социальных значений вещей; ни общественные значения вещей не выводятся из их природных качеств, ни эти природные качества не определяются их общественными значениями, их общественным бытием. Получается, что товар как выражение природных качеств вещей и этот же товар как выражение социальных значений существует и функционирует в обществе совершенно по-разному.
Расщепление природных и социальных качеств материальных вещей заключается не только в их своеобразной разведенности - природные качества и социально-общественные значения товара вступают в отношение внутреннего взаимного отрицания. К. Маркс в своих трудах, вскрывая это противоречие, показывает взаимоотталкивание этих сторон товара: "Если мы говорим о товаре как о материализованном выражении труда, в смысле выражения меновой стоимости товара, то речь идет только о воображаемом, т.е. исключительно социальном, способе существования товара, не имеющем ничего общего с его телесной реальностью: товар представляется как определенное количество труда или денег" [2] (выделено мною. - В.Б.). Обратим внимание на то, что здесь "воображаемость" нельзя понимать буквально, как произведение человеческой фантазии. Нет, здесь "воображаемость" понимается в рамках определенной системы отсчета, с позиций телесной природы вещей. Именно стоя на этой платформе, стоимость товара предстает как нечто "воображаемое", не вписываемое в эту платформу. Это с одной стороны.
С другой -- с позиций социальной определенности товара наблюдается прямо противоположная реакция. В данном случае "воображае-мостью" характеризуются уже природные, телесные качества товаров. "Если бы товары обладали даром слова, - писал К. Маркс, - они сказали бы: наша потребительная стоимость, может быть, интересует людей. Нас, как вещей, она не касается. Но что касается нашей вещественной природы, так это стоимость" [3].
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 54.
2 Там же. Т. 26. Ч. I. C. 153-154.
3 Там же. Т. 23. С 93.
Таким образом, взаимный перевод в "воображаемость" природных и социальных характеристик является не просто неприятием их друг другом, а своеобразным выражением противоположностей этих характеристик, имманентного и важнейшего противоречия. Каждая из характеристик, противостоя другой, выражает это противостояние путем перевода другой характеристики в "воображаемость".
Расщепление и противопоставление природных качеств и социальных значений вещей отнюдь не является чем-то мистическим, а имеет вполне земные корни. Они сводятся к определенной разделен-ности самого труда на труд абстрактный, которым определяется сама общественная субстанция вещи [1], и труд конкретный, который в определенной мере влияет на потребительские качества вещей. Развитие различий этих двух уровней, видов труда в определенных условиях и реализуется в разведении природных и социальных качеств вещей. Но, пожалуй, главный фактор указанного расщепления и противопоставления - это нетождественность законов развития природы и общественных закономерностей. Поскольку любая вещь материальной культуры существует и функционирует в системе этих нетождественных законов, то эта нетождественность труда сконцентрирована в материальной вещи и приводит в определенных условиях к своеобразному дуализму качеств данной вещи, глубокому противоречию этих качеств. В конечном же счете в расщеплении природных и социальных качеств вещей проявляется различие природы и общества вообще.
1 К. Маркс писал, что в продуктах труда как носителях стоимости нет ничего, "кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишенного различий человеческого труда, т. е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23 С. 46).
Нам бы хотелось в силу принципиальной важности понимания диалектики природных и социальных качеств материальных вещей еще раз зафиксировать этот момент. Что же сделал К. Маркс в данном случае, какой старый стереотип он разрушил, какую новую методологическую дорогу открыл? Любая материальная вещь, в том числе и вещь, составляющая звено материальной культуры человечества, целостна. Все ее качества и свойства присущи ей и от нее неотделимы. Из этой бесспорной констатации вытекает, казалось бы, столь же бесспорный вывод о том, что в обществе материальная вещь живет и функционирует в единстве и целостности всех своих качеств, в том числе природных и социальных. Казалось бы, что там, где вещь функционирует своими природными свойствами, там целиком и полностью она функционирует и в своем социальном значении. И напротив, там, где она представлена своим общественным, социальным бытием, также целиком и полностью она вбирает в себя и свои природные качества. Естественно, в каждом из этих случаев возможны своеобразные мосты, переходы от природных к социальным и обратно качествам материальных вещей и предметов. Ведь действительно материальная вешь едина и целостна, ведь действительно она создана трудом одного и того же субъекта.
К. Маркс показал, что данные представления, несмотря на свою кажущуюся очевидность не точны, но отражают всю сложность и противоречивость существования и функционирования в обществе материальной культуры. Да, материальные вещи едины и неразделимы. Но отсюда отнюдь не следует, что в одной и той же вещи не может расщепиться, разделиться, противостоять друг другу их природное и социальное бытие, социальное значение, отсюда отнюдь не следует, что формы существования и функционирования природных и социальных сторон вещи не могут быть самыми разными. Если до К. Маркса можно было думать, что единство и целостность материальной вещи исключают расщепление, противопоставление ее природных и социальных сторон, то после К. Маркса это единство перестало быть барьером на пути осмысления внутренней раздвоенности, противоречивости природного и социального бытия вещей.
Итак, К. Маркс в своих экономических трудах раскрывает сложную и многоплановую картину диалектики природного и общественного в товарах. Компонентами этой картины являются определенные характеристики природного и общественного в товарах, выявление истоков этих характеристик, раскрытие феномена расщепления природного и общественного, объяснение корней этого феномена, анализ отношения природного и общественного в товаре как развивающегося единства противоположностей, включающего в себя множество фаз. Нужно отметить, что идея о двойственности товара, диалектике природного и социального в товаре принадлежит к числу глубочайших методологических прозрений К. Маркса. По существу, в этой идее методологический ключ к важнейшим выводам К. Маркса, таким, как учение о прибавочной стоимости и др. Идея эта, как мы пытались показать, имеет и огромное философское значение.