Страница:
Утром 30 марта на Мертвую Вислу вышли все корпуса. Гданьск остался позади, но за городом по всему побережью бои продолжались. С командными пунктами уже установили проводную связь. Позвонил начальник штаба 105-го корпуса Н. М. Горбин:
- На дорогах - завалы машин... целые баррикады, как в Вишневой балке, товарищ командующий!
- Приеду посмотреть...
Машина идет по городу. В окнах домов уже развеваются польские национальные флаги. Гданьск возвращен истинным хозяевам, и они переживают радость победы.
Дом сената и огромное здание, где размещался "арбайтенфронт", забаррикадированы. Заходим внутрь. Всюду валяются фаустпатроны, множество автоматов и пулеметных лент. Здесь все было приспособлено для длительной обороны. Но войска в уличных боях сломили сопротивление гитлеровцев за двое суток. Кстати сказать, немецкими фаустпатронами наши солдаты неплохо пользовались при штурме города. Впоследствии этот опыт весьма нам пригодился на Одере.
В здании почтамта разбросаны тюки неотправленной местной фашистской газеты "Данциг форпост". На первой странице крикливая речь Геббельса: "Мы никогда не капитулируем..." Еще краска свежа на словах: "Данциг - неприступная крепость".
В городе уже расположились выведенные во второй эшелон штурмовые отряды. Подъезжаем к одному из них. Встречает молодой лейтенант. Он докладывает, как протекали уличные бои.
- Ну, товарищ лейтенант, познакомьте со своими героями.
Оглянувшись, он позвал стоявшего неподалеку солдата:
- Малыш, иди сюда... Вот, товарищ командующий, рядовой Гречанюк!..
В первый день штурма, когда взвод захватил одну из немецких траншей и пытался пробиться дальше, командир отделения Жарчинский и боец Кулеев были ранены. Они лежали в 30 метрах впереди траншеи. Немцы вели такой огонь, что головы не поднимешь. Василий Гречанюк попросил разрешения вынести командира и товарища. По-пластунски он пополз к ним, близко разорвалась мина. Кто-то крикнул: "Убит!.." Но тут же все увидели, что Гречанюк жив и ползет вперед. Он положил Жарчинского и Кулеева на плащ-палатку и пополз обратно. Когда десятки рук в нашей траншее подхватили раненого командира, тот сказал: "Вовек не забуду тебя, малыш!"
- Вот теперь его все зовут Малышом, - заключил рассказ лейтенант. - Ростом невелик, в бою - герой. Он принял тогда командование отделением. Представлен к ордену.
...Побережье Балтики. Здесь еще сильный огонь. 405-му корпусу достался самый трудный участок. Все дороги загромождены брошенной немцами техникой автомашины, мотоциклы, танки, орудия, тягачи. Действительно, напоминает балку Вишневую и другие картины разгрома немецких войск на Волге! Всю эту технику противник стягивал к порту, намереваясь погрузить на корабли. Не успел. За баррикадами оборонялись отборные фашистские части. С моря вели огонь корабли. Но дивизии 105-го корпуса сбивали врага и уверенно шли вперед. 2 апреля они ворвались в порт и на верфь, пленили 6 тысяч вражеских солдат и офицеров. На верфи захвачены самые богатые трофеи - 36 подводных лодок. Большая их часть была на разных стадиях ремонта и строительства, несколько подводных лодок взяты с работающими двигателями: на них собирались бежать фашистские главари. Не успели...
Гданьск был навечно возвращен братской Польше.
Ровно через двадцать лет после этих событий мне удалось снова побывать в Гданьске. Я должен просить прощения у читателя и снова ненадолго вернуть его к нашим дням.
Мне посчастливилось возглавить советскую военную делегацию на торжества, посвященные двадцатилетию освобождения города Гданьска, которые проводились с 29 марта по 3 апреля 1965 года.
В течение шести дней делегация имела встречи с партийными, государственными, общественными деятелями и трудящимися воеводства и города, солдатами и офицерами Войска Польского в городах Гданьске, Гдыне, Мальборке и Эльблонге, а также с моряками на косе Хель. Все встречи прошли в обстановке братской дружбы и уважения к советскому народу и его армии.
Выступавшие на митингах, собраниях и встречах польские товарищи с большим уважением и благоговением вспоминали советских воинов, павших в боях за освобождение Гданьска и Поморской земли. Они выражали чувства вечной благодарности и братской дружбы к советскому народу и его армии. Особо подчеркивалось, что победа Советской Армии принесла не только освобождение страны от фашистской оккупации и утвердила независимость Польши, она спасла польский народ от физического уничтожения. Благодаря победе Советского Союза над фашистской Германией Польша навечно возвратилась на свои древние земли на Одере, Нисе и на берега Балтики. Мы убедились, что польский народ сохраняет в благодарной памяти героический облик советского солдата-освободителя.
Город Гданьск я не узнал. Почти полностью разрушенный во время войны, город ныне заново отстроен и является крупным портом, промышленным и культурным центром Польской Народной Республики. Польский народ вложил много труда и энергии в восстановление возвращенного Польше города Гданьска. "Три мяста" - города Гданьск, Гдыня и Сопот имеют 560 тысяч жителей, а воеводство населяет 1 336 тысяч.
29 марта было организовано торжественное возложение венков к памятнику-мавзолею советских воинов. Этот памятник, сооруженный в городском лесопарке, представляет собой высокую стену с барельефом, изображающим советских воинов, идущих в атаку. На памятнике надпись на польском и русском языках:
"ВЫ ОДЕРЖАЛИ ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ. БЫЛИ БЕССТРАШНЫМИ В БОЮ И ОТДАЛИ СВОЮ ЖИЗНЬ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО. СОВЕТСКИМ ГЕРОЯМ. ПАВШИМ В 1945 г. ПРИ ОСВОБОЖДЕНИИ ГДАНЬСКА.
Граждане г. Гданьска"
На этом кладбище захоронено 3040 советских воинов. А всего в земле Гданьского воеводства покоится свыше 40 тысяч советских воинов. Могилы все на учете, за ними организован уход, погибшим отдаются почести.
Церемония возложения венков была торжественной, волнующей в многолюдной. Было возложено несколько десятков венков от партийных, государственных, общественных организаций и учреждений, учебных заведений и шкод. Советская военная делегация и прибывшая делегация Ленинграда также возложили венки.
После этого состоялось возложение венков к памятнику героям Вестерплятте танку на пьедестале. Здесь начато строительство обелиска, который будет воздвигнут в память погибших героев.
В тот же день на Гданьской верфи, когда-то почти полностью разрушенной, состоялся торжественный спуск на воду двух кораблей. Это событие вылилось в яркую демонстрацию польско-советской дружбы и сотрудничества братских народов.
Польский траулер получил имя советского генерала С. У. Рахимова, погибшего 26 марта 1945 года во время штурма Гданьска. Таким образом, через двадцать лет мне снова удалось увидеться с Рахимовым, до не с человеком, а замечательным кораблем, который будет бороздить моря и океаны и прославлять имя советского человека.
Советская плавбаза, построенная по нашему заказу, получила имя известного польского композитора Станислава Монюшко.
"Крестными матерями" этих кораблей были две простые польские труженицы, жены двух героев освобождения города - капитана Михая Згибнева, первым водрузившего польское знамя на ратуше, и младшего лейтенанта Мязга, в числе первых вошедшего в город и чей танк стоит ныне на пьедестале почета на аллее Победы в Гданьске.
Имя еще одной польской патриотки мне хотелось бы назвать, вспоминая о тех далеких боевых днях. Ее зовут Хелена Космаля. В боях за освобождение Гданьска был тяжело ранен в схватке с фашистскими танками молодой артиллерист гвардии лейтенант Александр Николае". 16-летняя польская девушка Хелена Космаля помогла вынести его с подл боя, а в госпитале дала свою кровь для спасения жизни советскому офицеру. Прекрасный подвиг! Хелена живет и трудится в Гданьске, может быть, ей приятно будет знать, что ветераны 65-й армии с любовью и уважением вспоминают ее. Спасенный ею офицер А. М. Николаев здравствует, ныне он в запасе, работает заместителем главного редактора журнала "Дружба народов".
Военная делегация за время пребывания в Гданьске нанесла визит Президиуму воеводского общества польско-советской дружбы. Это общество насчитывает 150 тысяч членов, в его состав входят 570 коллективов трудящихся. Общество ведет большую работу по укреплению дружбы между советским и польским народами.
На торжественном заседании городского Народного совета единодушным решением депутатов мне было присвоено звание почетного гражданина города Гданьска и вручена грамота.
В своем ответном слове я поблагодарил польских друзей за оказанную честь и отнес ее к признанию заслуг Советской Армии в освобождении братской. Польши от немецко-фашистских захватчиков.
...Еще клубился дым пожарищ над Гданьском, слышались разрывы наших снарядов из-за Мертвой Вислы, а мы уже получили боевое распоряжение штаба 2-го Белорусского фронта: к утру 4 апреля закончить ликвидацию остатков войск противника на побережье в нашей полосе, занять Крокау (Блоню) и 6 апреля начать марш-маневр на Одер.
Ставка перебрасывала весь фронт на штеттинское (щецинское) направление. Это было одно из главных мероприятий во всей системе подготовки великой битвы за Берлин. Историки, оценивая замыслы Верховного Главнокомандования данного периода, справедливо отмечают взаимодействие группы фронтов: если бы 1-й Украинский не имел успеха южнее Берлина, если бы 2-й Белорусский не наносил мощного отсекающего удара с низовий Одера на Нойштрелитц, то ничего не мог бы сделать и 1-й Белорусский фронт.
Левее нашей армии на побережье оставались 5-я танковая и некоторые части 19-й армии для уничтожения разрозненных групп противника. А вся масса войск фронта быстрым темпом двинулась в район сосредоточения на Одер, где предстояло сменить соединения 1-го Белорусского фронта и в сжатые сроки подготовить глубокую наступательную операцию. Сам по себе этот марш-маневр представляет прекрасный и своеобразный образец военного искусства. Перегруппировок подобного масштаба было у нас не так много.
49-я и 70-я армии вышли в поход на сутки раньше. 65-й армии командующий приказал прикрыть всю перегруппировку.
На НП командарма шла обычная работа. Командир 105-го корпуса Д. Ф. Алексеев доложил: "Сменяю уходящие части соседних армий". На следующий день была взята Блоня. Теперь все усилия сосредоточились на подготовке к марш-маневру. Повернуть в противоположном направлении целую армию - десятки тысяч людей, тысячи единиц техники, сохранив боевую готовность, - тут требовалась исключительно четкая организация и высокая дисциплина во всех звеньях армейского механизма. По первоначальному плану стрелковые корпуса должны были идти походным порядком и прибыть в назначенный район 17 апреля. Однако 6 апреля штаб фронта передал нам 500 автомашин, и армия двинулась комбинированным маршем: одни дивизии ехали на автомашинах, другие шли пешком; затем автоколонны возвращались, подбрасывали двигавшихся в пешем строю - и так до конца марша. Часть техники перебрасывалась по железной дороге.
Старались делать все, чтобы быстрее выполнить задачу. Лишнее нетабельное имущество изъяли из обозов. Использовали трофейные велосипеды. По маршрутам выбрасывались вперед боевые отряды, они очищали путь от мелких групп противника. Скорость движения удавалось довести до 40 километров в сутки. Двигались только ночами. Днем - все замаскировано, и это время использовалось для самой широкой политической работы с людьми. Никогда она еще не кипела так, как на марше в преддверии Берлинской операции. Все политработники были в полках, батальонах, ротах. Готовили солдат к завершающим боям. Главной задачей считалось распространение опыта форсирования водных преград. Ведь впереди был Одер, и не просто Одер, а его низовье! Лучшими агитаторами были наши ветераны. Они выступали перед солдатами. Их статьи печатала армейская газета, за годы войны ставшая другом массы солдат и офицеров, аккумулятором их боевого и политического опыта. Ее редактировал Б. С. Рюриков, опытный журналист и хороший фронтовой товарищ. Газета регулярно выходила и на марше. В ней напечатал свою статью "Расчет противотанковой пушки в боях за плацдарм" лейтенант С. Ларионов, получивший на Днепре звание Героя Советского Союза. Замечательный командир отделения старший сержант К. Воробьев поделился опытом в статье "С пулеметом через Западный Буг и Нарев". Рядовой 407-го полка 108-й дивизии А. Федин рассказал о действиях автоматчиков в десанте.
Марш, да еще в форсированном темпе, всегда утомителен. Но люди будто не чувствовали усталости. Шли оживленные, веселые, готовые к новым решающим схваткам с врагом. Помню, в первую дневку Военный совет армии выехал в 108-ю дивизию вручать орден Ленина. Ее части расположились в леске. На поляне выстроились полки. Зачитали Указ Президиума Верховного Совета. Орден торжественно прикреплен к алому шелку. Начальник политического отдела подполковник Сергей Иванович Комаров открыл митинг. Выступали офицеры и солдаты. Слушал я их - и так радостно было на сердце! Во второй половине дня небо покрылось густыми тучами, и колонны снова были на марше. Каждая дивизия шла по своей дороге. Превосходные немецкие шоссе нас выручали.
Бойцы с любопытством рассматривали следы недавних боев - разбитую технику врага, полуразобранные завалы и баррикады, леса, где к деревьям были подвязаны заряды тола, так и не подорванные немцами, убегавшими под ударами наших боевых товарищей, воинов 1-го Белорусского фронта.
...Промелькнул по пути пустой, покинутый жителями Нойе Штеттин, остался позади полуразрушенный Штатгарт. Армия выходила на новый рубеж.
Форсирование Одера
На берегу Ост-Одера, - Рискованный ответ. - "Два Днепра, а посередке Припять". - Корректив к плану форсирования. - Бросок через Вест-Одер. Трудности у соседа слева. - Щецин. - У моря.
Картины боев в низовьях Одера (Одры) заново проходят перед главами. Последний подвиг 65-й. Полмесяца борьбы, чрезвычайно насыщенной событиями. Что в них самое интересное? Пожалуй, то, как вспомогательное, обеспечивающее направление, на котором действовала армия, переросло по логике событий в главное направление сил фронта.
...Войска на марше. Машины рекогносцировочной группы командарма обгоняют в ночной темноте колонну за колонной. Знакомиться с новым рубежом выехали командиры всех трех корпусов и начальники родов войск - Борисов, Никитин, Новак, Швыдкой, новый командующий артиллерией армии П. П. Михельсон.
- Какое совпадение, - говорил инженер, - опять, как на Днепре, сменяем шестьдесят первую армию.
- Да, но теперь, кажется, на нашу долю останется самая черновая работа.
- А я верю, - откликнулся шуткой Никитин, - что встреча с Беловым принесет снова удачу!..
Однако первое впечатление после бесед с командирами сдающих рубеж Степница - Грыфино частей армии П. А. Белова и 1-й польской армии было малоутешительным. Товарищи смогли снабдить нас крайне ограниченными сведениями о противнике. Они сами недавно вышли на этот участок, расположившись в лесах, километра за три от реки. Полная неясность царила в таких вопросах, как характер инженерных сооружений у немцев, расположение опорных пунктов, огневых средств, наличие резервов в глубине обороны. Времени - в обрез, а мы оказались слепыми.
Поднявшись на крышу рыбачьего домика, стоявшего недалеко от берега, всматривались в долину Одера. С моря тянул сильный ветер и как будто раздвигал занавес утреннего тумана. Река лежала внизу, запутанная, подобно головоломке. Два мощных рукава - Ост-Одер и Вест-Одер - шириной от 100 до 240 метров, а между ними огромная трехкилометровая пойма, вся переплетенная бесчисленными протоками, каналами и дамбами, среди которых возвышались похожие на казематы быки взорванного моста Берлинской автострады. Гидротехнические и дорожные сооружения выглядели так, словно их нарочно создавали для нужд обороны. Километрах в четырех, на западном берегу Вест-Одера, поднимались крутые высоты.
После осмотра местности состоялся обмен мнениями с командирами корпусов. Как получить в короткие сроки сведения о щецинской группировке немецко-фашистских войск, занимавших главную полосу обороны по западному берегу Вест-Одера с сильным прикрытием в междуречье? Все сошлись на том, что в этих сложных условиях имеется только один способ: провести частную операцию крупными силами на широком фронте и добыть нужные данные. Заставить немцев показать свою оборону, раскрыть систему огня.
Таким образом, нужда навела в то утро на мысль о частной операции в междуречье. Генералам Эрастову и Чувакову было сказано: обдумайте и представьте свои наметки, стараясь решить попутно и главную задачу - улучшить исходное положение войск, приблизиться к противнику. О большем пока не думали, хотя именно это решение и привело в конце концов к крутому перелому событий 20 - 23 апреля.
Вскоре на Одер прибыл командующий фронтом. Пригласил всех трех командармов ударной группировки фронта участвовать в его личной рекогносцировке. Это было 10 апреля. Встреча состоялась в районе Жидовице на НП 65-й, у автострады (когда-то в этом здании было управление шлюзами). Первым приехал наш левый сосед - генерал В. С. Попов, командующий 70-й армией, за ним следом командарм 49-й генерал И. Т. Гришин и маршал с большой группой генералов.
Настроение приподнятое. На огромной территории развертывалась великая битва за Берлин. В то время как войска нашего фронта готовили наступление на щецинском направлении, 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты осуществляли широкие мероприятия по подготовке операции на берлинском направлении. Еще усилие - и гитлеровский рейх будет уничтожен.
Рокоссовский сказал:
- Прежде всего, товарищи, я передам вам требование Ставки. Наступление наших войск должно вестись с незатухающей силой днем и ночью. Дни гитлеровской Германии сочтены. Но темп теперь не только военная проблема. Это проблема большой политики.
Далее командующий объявил замысел фронтовой операции. Мы должны не выпустить Мантейфеля{32} к Берлину.
Войска 2-го Белорусского фронта ударом своего левого крыла на северо-запад отсекают от берлинского направления основные силы 3-й танковой армии немцев, прижимают их к морю, где и уничтожают.
Ударом на Штрелитц решалась идея прорыва всего оперативного построения обороны противника на глубину 120 - 160 километров. Фронт 3-й танковой армии раскалывался на части. Войска первой линии обороны немцев - то есть правый фланг 32-го армейского корпуса, целиком армейский корпус "Одер" и левый фланг 46-го танкового корпуса - уничтожались в ходе прорыва. При развитии успеха должны быть разгромлены ближайшие оперативные резервы противника. С выходом ударной группировки фронта на линию Росток - Висмар - Шверин - Ленцен отрезался северный фланг 3-й танковой армии (101-й армейский корпус и основная часть 32-го); прижатые к берегам Балтики, эти войска капитулируют или будут уничтожены.
После уточняющих вопросов по обстановке перед войсками фронта маршал продолжал:
- Решающую роль при наступлении должны сыграть семидесятая и сорок девятая армии. Перед войсками вашей армии стоит задача обеспечить с севера ударную группировку фронта. - Он обратился ко мне: - Сил у вас, Павел Иванович, несколько меньше и более широкий фронт наступления, но, думаю, шестьдесят пятая не отстанет от левофланговых армий, сумеет взять необходимый темп наступления...
- Мы и на этом направлении в люди выйдем, товарищ командующий!
Слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Рокоссовский посмотрел оценивающим взглядом, но ничего не сказал. Он напомнит этот рискованный ответ ночью 18 апреля.
Доклады по армиям заслушивались с показом на местности. Поднялись на чердак здания. Условия наблюдения удовлетворительны: хорошо просматривались оба русла Одера и широкая пойма между ними в полосе нашей и 70-й армий. С помощью биноклей и стереотрубы отчетливо видна восточная и юго-восточная окраина Щецина. Как огромная глыба серого камня, этот город нависал над рекой. Передний край главной полосы обороны немцев по западному берегу Вест-Одера местами просматривался на глубину 1 - 4 километра.
Наша оперативная группа в предыдущие дни уже проделала значительную работу. Это дало командарму возможность изложить свое предварительное решение, показать на местности полосу предстоящих действий, оперативное построение войск и направление главного удара.
65-я армия развертывается на 17-километровом фронте Домбе - Грыфино. Главный удар наносит левым флангом, форсирует Одер и прорывает оборону противника на 4-километровом участке Курово - Колбасково. Широко используя подходы к реке вдоль разрушенной Берлинской автострады, мы своими активными наступательными действиями обеспечиваем успех ударной группировки 70-й и 49-й армий.
Из девяти стрелковых дивизий в первом оперативном эшелоне армии на главном направлении предполагается сосредоточить семь, то есть два корпуса - 46-й и 18-й. Третий же корпус, 105-й, блокирует с юга Щецин, а частью сил наносит вспомогательный удар. Оперативное построение войск армии - одноэшелонное. У стрелковых корпусов, выдвигаемых на главное направление, - двухэшелонное.
Командующий фронтом утвердил это решение. Он сказал, что для развития успеха армия получит Донской танковый корпус.
Наш штаб приступил к планированию операции. На подготовку жесткий срок семь дней. Далее, первый этап - форсирование Одера и прорыв главной полосы обороны противника - шесть дней (20 - 25 апреля), второй этап - ввод в прорыв подвижных соединений и преследование противника (восемь дней).
В ночь на 13 апреля к Одеру подошли наши войска. Совершив 350-километровый марш, они без паузы заняли оборону, сменив войска правого крыла 1-го Белорусского фронта. Сутки спустя началась частная операция в пойме. Но сначала несколько слов об "аировском центре".
Главная забота была - получить достаточные сведения о вражеской группировке. При ограниченных сроках на подготовку к форсированию Одера пришлось отказаться от старых методов ведения артиллерийской разведки. Они не отвечали сложившейся обстановке. Требовалась какая-то новая форма управления средствами и органами разведки, чтобы в короткие сроки накопить данные, успеть обработать их и своевременно довести до артиллерийских штабов, соединений и частей. Такая форма творческими усилиями коллектива разведчиков была найдена в виде "аировского центра", объединяющего все средства артиллерийской инструментальной разведки (АИР) в масштабе армии. Его возглавил замечательный офицер-артиллерист подполковник Н. А. Коккин, работавший под непосредственным контролем Никитина и начальника штаба артиллерии полковника Г. Г. Гусарова. Этим штабным офицерам, их опыту и организаторским способностям многим обязана 65-я. Как только разведывательные отряды завязали бои в междуречье, уже ничего не ускользнуло от их взгляда.
Артиллеристы также развернули широкую сеть наблюдательных пунктов. Они располагались в боевых порядках пехоты, действовавшей против частей прикрытия противника в пойме. Там - в протоках, каналах, у дамб артиллеристы-разведчики вели свою боевую работу. Разведывательно-корректировочная авиация засекала вражеские батареи, места расположения танков.
"Аировский центр" сумел за 4 дня частной операции вскрыть группировку артиллерии, минометов, позиционные районы и сеть наблюдательных пунктов противника по западному берегу Вест-Одера.
В дивизиях с особой тщательностью отбирали людей в разведотряды. Действовать предстояло в трудных и своеобразных условиях. Капризы Одера в низовьях велики. Подует с моря штормовой ветер - оба рукава соединяются, и создается впечатление, будто река имеет четырехкилометровую ширину. Вода в пойме прибывает на глазах (шлюзовую систему в устье немцы разрушили). Она заливает все пространство на глубину 40-60 сантиметров; лишь, как островки, виднеются дамбы и бетонные устои взорванной автострады и железнодорожного моста, занятые боевым охранением противника.
Дьявольски сложная река! "Два Днепра, а посередке Припять", как сказал сержант Пичугин. Вместе с генералом Швыдким мы вышли ночью на берег и встретили группу разведчиков 14-й инженерно-саперной бригады. В ней был и старый солдат. Дошел-таки до последнего рубежа! И Василий Швец, между прочим, дошел - жив и невредим. На Одере он уже командовал саперной ротой с таким же мастерством и самоотверженностью, как на Днепре. Поставил канатный паром. Первый танк через Ост-Одер рота Швеца переправила через два с половиной часа после начала форсирования.
На опыт таких людей и опирались командиры дивизий, готовя бой за пойму. Данные о составе разведотрядов 37-й гвардейской дивизии: в отряде 109-го гвардейского полка (усиленный батальон) - 32 ветерана, форсировавших Сев, Днепр, Нарев и другие реки, 103 орденоносца, 58 коммунистов, 40 комсомольцев; в отряде 118-го гвардейского полка - 39 ветеранов, 83 орденоносца, 54 члена партии, 48 комсомольцев... Комдив гвардейцев Кузьма Евдокимович Гребенник справедливо говорил, что каждый из этих солдат стоит десяти...
Задача, поставленная перед отрядами: уничтожить боевое охранение и части прикрытия противника в междуречье, взять контрольных пленных, разведать боем начертание переднего края главной полосы обороны противника, выйти к исходу 17 апреля на Вест-Одер и, захватив дамбу его восточного берега, удерживать до подхода основных сил дивизий. Так выкристаллизовывалась идея последовательного форсирования Ост-Одера, поймы и Вест-Одера.
- На дорогах - завалы машин... целые баррикады, как в Вишневой балке, товарищ командующий!
- Приеду посмотреть...
Машина идет по городу. В окнах домов уже развеваются польские национальные флаги. Гданьск возвращен истинным хозяевам, и они переживают радость победы.
Дом сената и огромное здание, где размещался "арбайтенфронт", забаррикадированы. Заходим внутрь. Всюду валяются фаустпатроны, множество автоматов и пулеметных лент. Здесь все было приспособлено для длительной обороны. Но войска в уличных боях сломили сопротивление гитлеровцев за двое суток. Кстати сказать, немецкими фаустпатронами наши солдаты неплохо пользовались при штурме города. Впоследствии этот опыт весьма нам пригодился на Одере.
В здании почтамта разбросаны тюки неотправленной местной фашистской газеты "Данциг форпост". На первой странице крикливая речь Геббельса: "Мы никогда не капитулируем..." Еще краска свежа на словах: "Данциг - неприступная крепость".
В городе уже расположились выведенные во второй эшелон штурмовые отряды. Подъезжаем к одному из них. Встречает молодой лейтенант. Он докладывает, как протекали уличные бои.
- Ну, товарищ лейтенант, познакомьте со своими героями.
Оглянувшись, он позвал стоявшего неподалеку солдата:
- Малыш, иди сюда... Вот, товарищ командующий, рядовой Гречанюк!..
В первый день штурма, когда взвод захватил одну из немецких траншей и пытался пробиться дальше, командир отделения Жарчинский и боец Кулеев были ранены. Они лежали в 30 метрах впереди траншеи. Немцы вели такой огонь, что головы не поднимешь. Василий Гречанюк попросил разрешения вынести командира и товарища. По-пластунски он пополз к ним, близко разорвалась мина. Кто-то крикнул: "Убит!.." Но тут же все увидели, что Гречанюк жив и ползет вперед. Он положил Жарчинского и Кулеева на плащ-палатку и пополз обратно. Когда десятки рук в нашей траншее подхватили раненого командира, тот сказал: "Вовек не забуду тебя, малыш!"
- Вот теперь его все зовут Малышом, - заключил рассказ лейтенант. - Ростом невелик, в бою - герой. Он принял тогда командование отделением. Представлен к ордену.
...Побережье Балтики. Здесь еще сильный огонь. 405-му корпусу достался самый трудный участок. Все дороги загромождены брошенной немцами техникой автомашины, мотоциклы, танки, орудия, тягачи. Действительно, напоминает балку Вишневую и другие картины разгрома немецких войск на Волге! Всю эту технику противник стягивал к порту, намереваясь погрузить на корабли. Не успел. За баррикадами оборонялись отборные фашистские части. С моря вели огонь корабли. Но дивизии 105-го корпуса сбивали врага и уверенно шли вперед. 2 апреля они ворвались в порт и на верфь, пленили 6 тысяч вражеских солдат и офицеров. На верфи захвачены самые богатые трофеи - 36 подводных лодок. Большая их часть была на разных стадиях ремонта и строительства, несколько подводных лодок взяты с работающими двигателями: на них собирались бежать фашистские главари. Не успели...
Гданьск был навечно возвращен братской Польше.
Ровно через двадцать лет после этих событий мне удалось снова побывать в Гданьске. Я должен просить прощения у читателя и снова ненадолго вернуть его к нашим дням.
Мне посчастливилось возглавить советскую военную делегацию на торжества, посвященные двадцатилетию освобождения города Гданьска, которые проводились с 29 марта по 3 апреля 1965 года.
В течение шести дней делегация имела встречи с партийными, государственными, общественными деятелями и трудящимися воеводства и города, солдатами и офицерами Войска Польского в городах Гданьске, Гдыне, Мальборке и Эльблонге, а также с моряками на косе Хель. Все встречи прошли в обстановке братской дружбы и уважения к советскому народу и его армии.
Выступавшие на митингах, собраниях и встречах польские товарищи с большим уважением и благоговением вспоминали советских воинов, павших в боях за освобождение Гданьска и Поморской земли. Они выражали чувства вечной благодарности и братской дружбы к советскому народу и его армии. Особо подчеркивалось, что победа Советской Армии принесла не только освобождение страны от фашистской оккупации и утвердила независимость Польши, она спасла польский народ от физического уничтожения. Благодаря победе Советского Союза над фашистской Германией Польша навечно возвратилась на свои древние земли на Одере, Нисе и на берега Балтики. Мы убедились, что польский народ сохраняет в благодарной памяти героический облик советского солдата-освободителя.
Город Гданьск я не узнал. Почти полностью разрушенный во время войны, город ныне заново отстроен и является крупным портом, промышленным и культурным центром Польской Народной Республики. Польский народ вложил много труда и энергии в восстановление возвращенного Польше города Гданьска. "Три мяста" - города Гданьск, Гдыня и Сопот имеют 560 тысяч жителей, а воеводство населяет 1 336 тысяч.
29 марта было организовано торжественное возложение венков к памятнику-мавзолею советских воинов. Этот памятник, сооруженный в городском лесопарке, представляет собой высокую стену с барельефом, изображающим советских воинов, идущих в атаку. На памятнике надпись на польском и русском языках:
"ВЫ ОДЕРЖАЛИ ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ. БЫЛИ БЕССТРАШНЫМИ В БОЮ И ОТДАЛИ СВОЮ ЖИЗНЬ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО. СОВЕТСКИМ ГЕРОЯМ. ПАВШИМ В 1945 г. ПРИ ОСВОБОЖДЕНИИ ГДАНЬСКА.
Граждане г. Гданьска"
На этом кладбище захоронено 3040 советских воинов. А всего в земле Гданьского воеводства покоится свыше 40 тысяч советских воинов. Могилы все на учете, за ними организован уход, погибшим отдаются почести.
Церемония возложения венков была торжественной, волнующей в многолюдной. Было возложено несколько десятков венков от партийных, государственных, общественных организаций и учреждений, учебных заведений и шкод. Советская военная делегация и прибывшая делегация Ленинграда также возложили венки.
После этого состоялось возложение венков к памятнику героям Вестерплятте танку на пьедестале. Здесь начато строительство обелиска, который будет воздвигнут в память погибших героев.
В тот же день на Гданьской верфи, когда-то почти полностью разрушенной, состоялся торжественный спуск на воду двух кораблей. Это событие вылилось в яркую демонстрацию польско-советской дружбы и сотрудничества братских народов.
Польский траулер получил имя советского генерала С. У. Рахимова, погибшего 26 марта 1945 года во время штурма Гданьска. Таким образом, через двадцать лет мне снова удалось увидеться с Рахимовым, до не с человеком, а замечательным кораблем, который будет бороздить моря и океаны и прославлять имя советского человека.
Советская плавбаза, построенная по нашему заказу, получила имя известного польского композитора Станислава Монюшко.
"Крестными матерями" этих кораблей были две простые польские труженицы, жены двух героев освобождения города - капитана Михая Згибнева, первым водрузившего польское знамя на ратуше, и младшего лейтенанта Мязга, в числе первых вошедшего в город и чей танк стоит ныне на пьедестале почета на аллее Победы в Гданьске.
Имя еще одной польской патриотки мне хотелось бы назвать, вспоминая о тех далеких боевых днях. Ее зовут Хелена Космаля. В боях за освобождение Гданьска был тяжело ранен в схватке с фашистскими танками молодой артиллерист гвардии лейтенант Александр Николае". 16-летняя польская девушка Хелена Космаля помогла вынести его с подл боя, а в госпитале дала свою кровь для спасения жизни советскому офицеру. Прекрасный подвиг! Хелена живет и трудится в Гданьске, может быть, ей приятно будет знать, что ветераны 65-й армии с любовью и уважением вспоминают ее. Спасенный ею офицер А. М. Николаев здравствует, ныне он в запасе, работает заместителем главного редактора журнала "Дружба народов".
Военная делегация за время пребывания в Гданьске нанесла визит Президиуму воеводского общества польско-советской дружбы. Это общество насчитывает 150 тысяч членов, в его состав входят 570 коллективов трудящихся. Общество ведет большую работу по укреплению дружбы между советским и польским народами.
На торжественном заседании городского Народного совета единодушным решением депутатов мне было присвоено звание почетного гражданина города Гданьска и вручена грамота.
В своем ответном слове я поблагодарил польских друзей за оказанную честь и отнес ее к признанию заслуг Советской Армии в освобождении братской. Польши от немецко-фашистских захватчиков.
...Еще клубился дым пожарищ над Гданьском, слышались разрывы наших снарядов из-за Мертвой Вислы, а мы уже получили боевое распоряжение штаба 2-го Белорусского фронта: к утру 4 апреля закончить ликвидацию остатков войск противника на побережье в нашей полосе, занять Крокау (Блоню) и 6 апреля начать марш-маневр на Одер.
Ставка перебрасывала весь фронт на штеттинское (щецинское) направление. Это было одно из главных мероприятий во всей системе подготовки великой битвы за Берлин. Историки, оценивая замыслы Верховного Главнокомандования данного периода, справедливо отмечают взаимодействие группы фронтов: если бы 1-й Украинский не имел успеха южнее Берлина, если бы 2-й Белорусский не наносил мощного отсекающего удара с низовий Одера на Нойштрелитц, то ничего не мог бы сделать и 1-й Белорусский фронт.
Левее нашей армии на побережье оставались 5-я танковая и некоторые части 19-й армии для уничтожения разрозненных групп противника. А вся масса войск фронта быстрым темпом двинулась в район сосредоточения на Одер, где предстояло сменить соединения 1-го Белорусского фронта и в сжатые сроки подготовить глубокую наступательную операцию. Сам по себе этот марш-маневр представляет прекрасный и своеобразный образец военного искусства. Перегруппировок подобного масштаба было у нас не так много.
49-я и 70-я армии вышли в поход на сутки раньше. 65-й армии командующий приказал прикрыть всю перегруппировку.
На НП командарма шла обычная работа. Командир 105-го корпуса Д. Ф. Алексеев доложил: "Сменяю уходящие части соседних армий". На следующий день была взята Блоня. Теперь все усилия сосредоточились на подготовке к марш-маневру. Повернуть в противоположном направлении целую армию - десятки тысяч людей, тысячи единиц техники, сохранив боевую готовность, - тут требовалась исключительно четкая организация и высокая дисциплина во всех звеньях армейского механизма. По первоначальному плану стрелковые корпуса должны были идти походным порядком и прибыть в назначенный район 17 апреля. Однако 6 апреля штаб фронта передал нам 500 автомашин, и армия двинулась комбинированным маршем: одни дивизии ехали на автомашинах, другие шли пешком; затем автоколонны возвращались, подбрасывали двигавшихся в пешем строю - и так до конца марша. Часть техники перебрасывалась по железной дороге.
Старались делать все, чтобы быстрее выполнить задачу. Лишнее нетабельное имущество изъяли из обозов. Использовали трофейные велосипеды. По маршрутам выбрасывались вперед боевые отряды, они очищали путь от мелких групп противника. Скорость движения удавалось довести до 40 километров в сутки. Двигались только ночами. Днем - все замаскировано, и это время использовалось для самой широкой политической работы с людьми. Никогда она еще не кипела так, как на марше в преддверии Берлинской операции. Все политработники были в полках, батальонах, ротах. Готовили солдат к завершающим боям. Главной задачей считалось распространение опыта форсирования водных преград. Ведь впереди был Одер, и не просто Одер, а его низовье! Лучшими агитаторами были наши ветераны. Они выступали перед солдатами. Их статьи печатала армейская газета, за годы войны ставшая другом массы солдат и офицеров, аккумулятором их боевого и политического опыта. Ее редактировал Б. С. Рюриков, опытный журналист и хороший фронтовой товарищ. Газета регулярно выходила и на марше. В ней напечатал свою статью "Расчет противотанковой пушки в боях за плацдарм" лейтенант С. Ларионов, получивший на Днепре звание Героя Советского Союза. Замечательный командир отделения старший сержант К. Воробьев поделился опытом в статье "С пулеметом через Западный Буг и Нарев". Рядовой 407-го полка 108-й дивизии А. Федин рассказал о действиях автоматчиков в десанте.
Марш, да еще в форсированном темпе, всегда утомителен. Но люди будто не чувствовали усталости. Шли оживленные, веселые, готовые к новым решающим схваткам с врагом. Помню, в первую дневку Военный совет армии выехал в 108-ю дивизию вручать орден Ленина. Ее части расположились в леске. На поляне выстроились полки. Зачитали Указ Президиума Верховного Совета. Орден торжественно прикреплен к алому шелку. Начальник политического отдела подполковник Сергей Иванович Комаров открыл митинг. Выступали офицеры и солдаты. Слушал я их - и так радостно было на сердце! Во второй половине дня небо покрылось густыми тучами, и колонны снова были на марше. Каждая дивизия шла по своей дороге. Превосходные немецкие шоссе нас выручали.
Бойцы с любопытством рассматривали следы недавних боев - разбитую технику врага, полуразобранные завалы и баррикады, леса, где к деревьям были подвязаны заряды тола, так и не подорванные немцами, убегавшими под ударами наших боевых товарищей, воинов 1-го Белорусского фронта.
...Промелькнул по пути пустой, покинутый жителями Нойе Штеттин, остался позади полуразрушенный Штатгарт. Армия выходила на новый рубеж.
Форсирование Одера
На берегу Ост-Одера, - Рискованный ответ. - "Два Днепра, а посередке Припять". - Корректив к плану форсирования. - Бросок через Вест-Одер. Трудности у соседа слева. - Щецин. - У моря.
Картины боев в низовьях Одера (Одры) заново проходят перед главами. Последний подвиг 65-й. Полмесяца борьбы, чрезвычайно насыщенной событиями. Что в них самое интересное? Пожалуй, то, как вспомогательное, обеспечивающее направление, на котором действовала армия, переросло по логике событий в главное направление сил фронта.
...Войска на марше. Машины рекогносцировочной группы командарма обгоняют в ночной темноте колонну за колонной. Знакомиться с новым рубежом выехали командиры всех трех корпусов и начальники родов войск - Борисов, Никитин, Новак, Швыдкой, новый командующий артиллерией армии П. П. Михельсон.
- Какое совпадение, - говорил инженер, - опять, как на Днепре, сменяем шестьдесят первую армию.
- Да, но теперь, кажется, на нашу долю останется самая черновая работа.
- А я верю, - откликнулся шуткой Никитин, - что встреча с Беловым принесет снова удачу!..
Однако первое впечатление после бесед с командирами сдающих рубеж Степница - Грыфино частей армии П. А. Белова и 1-й польской армии было малоутешительным. Товарищи смогли снабдить нас крайне ограниченными сведениями о противнике. Они сами недавно вышли на этот участок, расположившись в лесах, километра за три от реки. Полная неясность царила в таких вопросах, как характер инженерных сооружений у немцев, расположение опорных пунктов, огневых средств, наличие резервов в глубине обороны. Времени - в обрез, а мы оказались слепыми.
Поднявшись на крышу рыбачьего домика, стоявшего недалеко от берега, всматривались в долину Одера. С моря тянул сильный ветер и как будто раздвигал занавес утреннего тумана. Река лежала внизу, запутанная, подобно головоломке. Два мощных рукава - Ост-Одер и Вест-Одер - шириной от 100 до 240 метров, а между ними огромная трехкилометровая пойма, вся переплетенная бесчисленными протоками, каналами и дамбами, среди которых возвышались похожие на казематы быки взорванного моста Берлинской автострады. Гидротехнические и дорожные сооружения выглядели так, словно их нарочно создавали для нужд обороны. Километрах в четырех, на западном берегу Вест-Одера, поднимались крутые высоты.
После осмотра местности состоялся обмен мнениями с командирами корпусов. Как получить в короткие сроки сведения о щецинской группировке немецко-фашистских войск, занимавших главную полосу обороны по западному берегу Вест-Одера с сильным прикрытием в междуречье? Все сошлись на том, что в этих сложных условиях имеется только один способ: провести частную операцию крупными силами на широком фронте и добыть нужные данные. Заставить немцев показать свою оборону, раскрыть систему огня.
Таким образом, нужда навела в то утро на мысль о частной операции в междуречье. Генералам Эрастову и Чувакову было сказано: обдумайте и представьте свои наметки, стараясь решить попутно и главную задачу - улучшить исходное положение войск, приблизиться к противнику. О большем пока не думали, хотя именно это решение и привело в конце концов к крутому перелому событий 20 - 23 апреля.
Вскоре на Одер прибыл командующий фронтом. Пригласил всех трех командармов ударной группировки фронта участвовать в его личной рекогносцировке. Это было 10 апреля. Встреча состоялась в районе Жидовице на НП 65-й, у автострады (когда-то в этом здании было управление шлюзами). Первым приехал наш левый сосед - генерал В. С. Попов, командующий 70-й армией, за ним следом командарм 49-й генерал И. Т. Гришин и маршал с большой группой генералов.
Настроение приподнятое. На огромной территории развертывалась великая битва за Берлин. В то время как войска нашего фронта готовили наступление на щецинском направлении, 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты осуществляли широкие мероприятия по подготовке операции на берлинском направлении. Еще усилие - и гитлеровский рейх будет уничтожен.
Рокоссовский сказал:
- Прежде всего, товарищи, я передам вам требование Ставки. Наступление наших войск должно вестись с незатухающей силой днем и ночью. Дни гитлеровской Германии сочтены. Но темп теперь не только военная проблема. Это проблема большой политики.
Далее командующий объявил замысел фронтовой операции. Мы должны не выпустить Мантейфеля{32} к Берлину.
Войска 2-го Белорусского фронта ударом своего левого крыла на северо-запад отсекают от берлинского направления основные силы 3-й танковой армии немцев, прижимают их к морю, где и уничтожают.
Ударом на Штрелитц решалась идея прорыва всего оперативного построения обороны противника на глубину 120 - 160 километров. Фронт 3-й танковой армии раскалывался на части. Войска первой линии обороны немцев - то есть правый фланг 32-го армейского корпуса, целиком армейский корпус "Одер" и левый фланг 46-го танкового корпуса - уничтожались в ходе прорыва. При развитии успеха должны быть разгромлены ближайшие оперативные резервы противника. С выходом ударной группировки фронта на линию Росток - Висмар - Шверин - Ленцен отрезался северный фланг 3-й танковой армии (101-й армейский корпус и основная часть 32-го); прижатые к берегам Балтики, эти войска капитулируют или будут уничтожены.
После уточняющих вопросов по обстановке перед войсками фронта маршал продолжал:
- Решающую роль при наступлении должны сыграть семидесятая и сорок девятая армии. Перед войсками вашей армии стоит задача обеспечить с севера ударную группировку фронта. - Он обратился ко мне: - Сил у вас, Павел Иванович, несколько меньше и более широкий фронт наступления, но, думаю, шестьдесят пятая не отстанет от левофланговых армий, сумеет взять необходимый темп наступления...
- Мы и на этом направлении в люди выйдем, товарищ командующий!
Слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Рокоссовский посмотрел оценивающим взглядом, но ничего не сказал. Он напомнит этот рискованный ответ ночью 18 апреля.
Доклады по армиям заслушивались с показом на местности. Поднялись на чердак здания. Условия наблюдения удовлетворительны: хорошо просматривались оба русла Одера и широкая пойма между ними в полосе нашей и 70-й армий. С помощью биноклей и стереотрубы отчетливо видна восточная и юго-восточная окраина Щецина. Как огромная глыба серого камня, этот город нависал над рекой. Передний край главной полосы обороны немцев по западному берегу Вест-Одера местами просматривался на глубину 1 - 4 километра.
Наша оперативная группа в предыдущие дни уже проделала значительную работу. Это дало командарму возможность изложить свое предварительное решение, показать на местности полосу предстоящих действий, оперативное построение войск и направление главного удара.
65-я армия развертывается на 17-километровом фронте Домбе - Грыфино. Главный удар наносит левым флангом, форсирует Одер и прорывает оборону противника на 4-километровом участке Курово - Колбасково. Широко используя подходы к реке вдоль разрушенной Берлинской автострады, мы своими активными наступательными действиями обеспечиваем успех ударной группировки 70-й и 49-й армий.
Из девяти стрелковых дивизий в первом оперативном эшелоне армии на главном направлении предполагается сосредоточить семь, то есть два корпуса - 46-й и 18-й. Третий же корпус, 105-й, блокирует с юга Щецин, а частью сил наносит вспомогательный удар. Оперативное построение войск армии - одноэшелонное. У стрелковых корпусов, выдвигаемых на главное направление, - двухэшелонное.
Командующий фронтом утвердил это решение. Он сказал, что для развития успеха армия получит Донской танковый корпус.
Наш штаб приступил к планированию операции. На подготовку жесткий срок семь дней. Далее, первый этап - форсирование Одера и прорыв главной полосы обороны противника - шесть дней (20 - 25 апреля), второй этап - ввод в прорыв подвижных соединений и преследование противника (восемь дней).
В ночь на 13 апреля к Одеру подошли наши войска. Совершив 350-километровый марш, они без паузы заняли оборону, сменив войска правого крыла 1-го Белорусского фронта. Сутки спустя началась частная операция в пойме. Но сначала несколько слов об "аировском центре".
Главная забота была - получить достаточные сведения о вражеской группировке. При ограниченных сроках на подготовку к форсированию Одера пришлось отказаться от старых методов ведения артиллерийской разведки. Они не отвечали сложившейся обстановке. Требовалась какая-то новая форма управления средствами и органами разведки, чтобы в короткие сроки накопить данные, успеть обработать их и своевременно довести до артиллерийских штабов, соединений и частей. Такая форма творческими усилиями коллектива разведчиков была найдена в виде "аировского центра", объединяющего все средства артиллерийской инструментальной разведки (АИР) в масштабе армии. Его возглавил замечательный офицер-артиллерист подполковник Н. А. Коккин, работавший под непосредственным контролем Никитина и начальника штаба артиллерии полковника Г. Г. Гусарова. Этим штабным офицерам, их опыту и организаторским способностям многим обязана 65-я. Как только разведывательные отряды завязали бои в междуречье, уже ничего не ускользнуло от их взгляда.
Артиллеристы также развернули широкую сеть наблюдательных пунктов. Они располагались в боевых порядках пехоты, действовавшей против частей прикрытия противника в пойме. Там - в протоках, каналах, у дамб артиллеристы-разведчики вели свою боевую работу. Разведывательно-корректировочная авиация засекала вражеские батареи, места расположения танков.
"Аировский центр" сумел за 4 дня частной операции вскрыть группировку артиллерии, минометов, позиционные районы и сеть наблюдательных пунктов противника по западному берегу Вест-Одера.
В дивизиях с особой тщательностью отбирали людей в разведотряды. Действовать предстояло в трудных и своеобразных условиях. Капризы Одера в низовьях велики. Подует с моря штормовой ветер - оба рукава соединяются, и создается впечатление, будто река имеет четырехкилометровую ширину. Вода в пойме прибывает на глазах (шлюзовую систему в устье немцы разрушили). Она заливает все пространство на глубину 40-60 сантиметров; лишь, как островки, виднеются дамбы и бетонные устои взорванной автострады и железнодорожного моста, занятые боевым охранением противника.
Дьявольски сложная река! "Два Днепра, а посередке Припять", как сказал сержант Пичугин. Вместе с генералом Швыдким мы вышли ночью на берег и встретили группу разведчиков 14-й инженерно-саперной бригады. В ней был и старый солдат. Дошел-таки до последнего рубежа! И Василий Швец, между прочим, дошел - жив и невредим. На Одере он уже командовал саперной ротой с таким же мастерством и самоотверженностью, как на Днепре. Поставил канатный паром. Первый танк через Ост-Одер рота Швеца переправила через два с половиной часа после начала форсирования.
На опыт таких людей и опирались командиры дивизий, готовя бой за пойму. Данные о составе разведотрядов 37-й гвардейской дивизии: в отряде 109-го гвардейского полка (усиленный батальон) - 32 ветерана, форсировавших Сев, Днепр, Нарев и другие реки, 103 орденоносца, 58 коммунистов, 40 комсомольцев; в отряде 118-го гвардейского полка - 39 ветеранов, 83 орденоносца, 54 члена партии, 48 комсомольцев... Комдив гвардейцев Кузьма Евдокимович Гребенник справедливо говорил, что каждый из этих солдат стоит десяти...
Задача, поставленная перед отрядами: уничтожить боевое охранение и части прикрытия противника в междуречье, взять контрольных пленных, разведать боем начертание переднего края главной полосы обороны противника, выйти к исходу 17 апреля на Вест-Одер и, захватив дамбу его восточного берега, удерживать до подхода основных сил дивизий. Так выкристаллизовывалась идея последовательного форсирования Ост-Одера, поймы и Вест-Одера.