Батракова Наталья Николаевна. Территория души. Книга 1

   Вскрикнув, Анна обхватила плечо другой рукой, взглянула на Крылова и, встретившись с ним глазами, почувствовала, как у нее задрожал подбородок, а глаза стали наполняться слезами. Опустив голову, она нетвердой походкой отошла к стоявшему неподалеку пустому деревянному ящику и, присев на него, расплакалась.
   Костя следил за ней, не двигаясь с места. Затем, отыскав взглядом в стороне второй такой же ящик, уселся неподалеку.
   Анна плакала беззвучно, прижимая к себе руку. Лишь по трясущимся плечам было видно, как горько она рыдает, и оставалось лишь догадываться, с каким трудом ей удается сдержаться, чтобы не выплеснуть отчаяние во весь голос.
   Неожиданно она резко встала и быстрым шагом направилась к воротам. На ходу, ища в кармане ключи, снова поскользнулась и, едва не упав, подбежала к машине, сняла ее с сигнализации, открыла дверцу и плюхнулась, как была — в грязи, на сиденье. Ей хотелось уехать с этого места куда глаза глядят и как можно быстрее.
   Она завела мотор и услышала, как открылась дверь с другой стороны. Уверенным движением рука Крылова выдернула ключ из замка зажигания: уже включенная на первую передачу машина резко дернулась.
   Хлопнув дверью, Костя обошел автомобиль и, открыв водительскую дверь, совершенно другим тоном произнес:
   — Выходи. Пожалуйста.
   Не поворачивая головы, Анна нащупала ручку и потянула дверцу на себя. Крылов не сопротивлялся. Достав сигарету, он оперся спиной о багажник и закурил. Сколько времени это продолжалось, никто из них не замечал: ни женщина с текущими по щекам слезами, тупо уставившаяся в ветровое стекло, ни мужчина, куривший без остановки.
   Наконец, немного успокоившись, Анна взглянула на себя в зеркало и, словно очнувшись, заметила, что вся с головы до ног выпачкана в грязи. Открыв дверь, она вышла из машины и побрела в сторону дома, где находился выведенный наружу водопроводный кран.
   Повернув голову, Костя проводил ее взглядом, затем закрыл автомобиль и пошел следом. Подойдя к ней, он молча взял из ее рук шланг. Так же без слов Анна подставила руки под струю холодной воды и, сполоснув их, сначала умыла лицо, затем стала очищать от грязи одежду и обувь протянутым Крыловым носовым платком.
   — Повернись, — попросил он и, взяв платок, стал стирать налипшую грязь со спины.
   Анна стояла не шевелясь. Из-за туч стали пробиваться солнечные лучи. Но то ли от ветра, то ли оттого, что она наполовину промокла и руки долго были в холодной воде, ее стала бить мелкая дрожь.
   Наконец отмыв все, что было можно, Костя закрутил кран, бросил шланг на землю и, подчиняясь внутреннему порыву, крепко прижал Анну к себе.
   От всего пережитого ту уже просто колотило. Взглянув на ее посиневшие от холода губы, он молча взял ее за руку и повел в дом, где было тепло: работало газовое отопление и догорал растопленный утром для проверки камин.
   Усадив ее на раскладушку перед камином, где обычно спал сторож, он сбегал в баню, принес чистые простыни, пару одеял и бутылку водки. Недолго думая, быстро ее раздел, уложил на раскладушку, укрыв одеялами, и налил полстакана спиртного. Анна безропотно подчинялась. У нее вообще не осталось никаких сил. Наблюдая из-под одеяла за языками пламени, лизавшими вновь подброшенные поленья, она, согревшись, незаметно для себя уснула.
 
   Развесив мокрую одежду рядом с камином на собранные по комнатам приспособления, Костя, взглянув на спящую, вышел из дома и направился к машине. Вытянув грязный коврик, он нашел в багажнике тряпку и принялся отчищать сиденье.
   Анна проспала больше двух часов. Неожиданно скрипнувшая дверца камина заставила ее открыть глаза. Вполоборота к ней на корточках сидел Костя и подбрасывал дрова.
   — Который час? — спросила она.
   Это были первые слова за весь день, которые услышал от нее Крылов.
   — Почти четыре.
   — Мне надо ехать. Саша будет волноваться. Катя у нее.
   — Не будет, — успокоил Костя. — Я позвонил. Здесь мобильный берет.
   — Голова болит, — простонала Анна. — В машине в сумке таблетки.
   Крылов встал и поднес Анне сумку, висевшую на крючке у камина. Не удивившись, та достала косметичку и, пока искала нужную таблетку, Костя уже притащил бутылку минеральной воды.
   Анна снова опустилась на подушку — голова просто раскалывалась, и проспала еще почти час.
   Когда она открыла глаза, то сразу увидела Костю, спавшего сидя в невесть как оказавшемся здесь старом кресле. В камине тлели угли.
   Тихо встав с раскладушки, Анна надела высохшую одежду и, повернувшись, заметила, что Костя открыл глаза и наблюдает за ней. Смущенно передернув плечами, она отвела взгляд и произнесла:
   — Мне пора. Поехали?
   — Поехали, — ответил он и добавил: — Я поведу. Тебе за руль нельзя.
   Анна кивнула и пошла к выходу.
   В город въехали спокойно в потоке возвращавшихся с дач машин. Костя ни слова не сказал о том, что едет без прав. Он их просто не взял с собой, рассчитывая утром на архитектора.
   Когда машина свернула с дороги и подъехала к дому Кости, Анна вопросительно на него посмотрела.
   — Катю забрать. И есть хочется, — пояснил он. — Зайдем? Саша будет рада.
 
   — Господи, где вас носило? — прямо с порога, заглядывая им в глаза, спросила женщина.
   Забыв предупредить Анну о вчерашнем разговоре, Саша после звонка Кости, узнав о том, что он также находится в строящемся доме, очень волновалась, но увидев их вместе и наметанным глазом заметив перемены, произошедшие в Крылове, — она не могла скрыть радости.
   — Посадила, Анечка? — спросила она, наблюдая за тем, как они ужинают.
   — Посадила, — ответила та и отложила вилку. — Спасибо, Саша. Очень вкусно, но что-то есть не хочется. Пойду посмотрю, что делают дети.
   Костя, не отрывая взгляда от тарелки, медленно пережевывал пищу.
   — Ты ее не обидел? — не выдержав, строго спросила Саша, когда Анна вышла из кухни.
   Вздохнув, Костя отодвинул в сторону пустую тарелку и попросил:
   — Кофе сделай нам, пожалуйста.
   Затем, встав из-за стола, поцеловал женщину в лоб и вышел вслед за Анной.
   — Мама, можно я останусь у бабушки Саши? Ты всегда по утрам спешишь, на работу опаздываешь, — заныла Катя, едва ей напомнили, что пора домой. — А у Саши можно поспать подольше.
   — Тетя Аня, — подхватил Олежка, — пусть Катя у нас останется.
   — И правда, Анечка. Пусть остается, — произнесла подоспевшая Саша. — Ты устала, сама чуть больше поспишь, завтра на работу. Анна, прислонившись головой к косяку двери, устало улыбнулась:
   — Пошли, Катюша. Дяде Косте тоже отдыхать нужно.
   — Пап, — быстро переключился на отца Олежка, — разреши Кате остаться, мы тебе мешать нисколечко не будем.
   — Дядя Костя, — поняв, кто тут сегодня главный, протянула Катюша.
   — Оставайся, — не в силах выдержать такого единодушного напора, согласился Крылов. — Если мама разрешит.
   — Ма!.. Тетя Аня!..
   — Ну что с вами сделаешь? — вздохнула Анна. — Оставайся, только если не будешь слушаться, сразу заберу.
   — Будем слушаться! — закричали дети.
   — Слушается, слушается, — успокоила Саша.
   — Тогда я пошла, — повернулась она к двери.
   — Я провожу, — быстро бросил ей вслед Костя.
   И под одобрительный взгляд Саши стал переобуваться. Уже на лестничной клетке он, вспомнив о правах, вернулся на минуту домой. Достав из кармана пиджака документы, он нерешительно взглянул на Сашу и произнес:
   — Прости меня за вчерашнее.
   — Да простила уже, — улыбнулась женщина.
   — Ты у меня самая лучшая в мире мать, — сказал Костя и в дверях добавил: — Если через час не вернусь, закрывай дверь
   — И не возвращайся, прямо сейчас закрою, — назидательно ответила женщина.
 
   Поставив машину на стоянку. Костя с Анной молча дошли до нужного подъезда и остановились. Наконец, повернувшись к нему лицом, она произнесла, пожав плечами:
   — У меня роза корни пустила. В бутылке.
   — Какая роза? — не понял Крылов.
   — Двадцать пятая. Помнишь, тогда, на Восьмое марта, я тебе говорила, что попытаюсь прорастить.
   Костя улыбнулся, глядя себе под ноги, затем, оторвав взгляд от земли, взглянул на Анну:
   — Вот и хорошо. Пошли.
   — Куда?
   — К тебе. Должен же я, толстокожий, посмотреть на это чудо природы! — заглянув ей в глаза, виновато улыбнулся Крылов.
   Только через несколько секунд до Анны дошло, как ловко он нашел предлог зайти к ней в квартиру, и она, усмехнувшись, — открыла кодовый замок. Следом за ней в подъезд зашел Костя.
 
   Вернувшись среди ночи в спальню, в свете настольной лампы он заметил, что на плече у Анны, чуть выше локтя, темными пятнами на белой коже выделяются следы пальцев. Прикоснувшись к ним губами, он лег рядом и нежно ее обнял.
   — Костя, не обижай меня больше, пожалуйста, — сонным голосом тихо попросила она. — Я не выдержу в следующий раз и сбегу.
   В ответ Крылов вновь молча поцеловал ее, выключил лампу и крепче прижал к себе. «Только попробуй, я тебя везде найдут. Если только не за океаном», — подумал он засыпая.

ЖАЛЬ, МЫ НЕ ЗНАЕМ…

 
Прости меня за то, что уезжаю.
Прости за то, что снова не ценю
Жизнь, о которой многие мечтают:
Согрет, обласкан, будто бы в раю.
За то, что, вопреки чужим советам,
Я не спешу твою любовь принять,
За то, что тем же не могу ответить,
За то, что ты уже устала ждать.
Куда бегу, что отыскать пытаюсь?
И сам порой не в силах объяснить…
То состояние немого наслажденья,
Что так надолго хочется продлить?
Когда мечта далека, недоступна,
Когда немыслим и забыт покой,
И каждой клеткой чувствую желанье
Найти и обладать лишь ей одной.
И, может быть, судьба еще накажет
Пресыщенного всем, что возжелал,
И скажет мне: «Прости, я уезжаю», —
Та, о которой я всю жизнь мечтал…
 

— 1 —

   — Мама! — Анна металась по кровати с перекошенным от боли лицом.
   Перепуганная Саша, закрыв детей в другой комнате, с нетерпением ждала приезда «скорой».
   Когда два часа назад они с Олегом зашли в квартиру Кругловых за Катей — дети собирались поиграть во дворе, — уже тогда Анна плохо себя чувствовала. Поэтому, вопреки обыкновению, отказалась от прогулки, попросив женщину присмотреть за детьми.
   Взглянув на ее бледное лицо, Саша заподозрила неладное. Но Анна ее успокоила, пояснив, что просто немного болит живот. Посочувствовав и дав несколько советов, Саша отправилась гулять с детьми одна.
   В этом не было ничего удивительного. Заканчивалось лето, ставшее, как ей казалось, переломным в судьбе двух семей. И дети, и Саша, и Костя, и Аня за это время настолько привыкли к совместному времяпровождению, что, казалось, не за горами тот момент, когда все они заживут одной семьей.
   Собравшись вместе в первый раз за одним праздничным столом в начале июня, чтобы отметить день рождения, они все прочувствовали всю прелесть теплоты семейного очага. Но никто не осмелился сказать об этом вслух, кроме детей.
   Они, не научившиеся еще скрывать своих чувств, объявили себя братом и сестрой под добродушный смех взрослых. Казалось, те пропустили их слова мимо ушей, но на самом деле это было не так. Просто жизнь научила их относиться к словам более осторожно и ответственно. А дети? Чего они только не скажут!
   И все же… Через некоторое время Саша вместе с Олегом и Катей отправились в санаторий, в один из великолепных заповедных уголков. По выходным их навещали Костя с Аней. И так здорово было всем вместе отдыхать на природе!
   Давно Саша не видела Костю таким веселым и счастливым! Наблюдая, как он возится с детьми, играя в бесконечные малопонятные для женщин игры, сопровождаемые визгами и гигиканьем, она удивленно пыталась вспомнить, когда тот резвился так в последний раз. Как ребенок! Но ничего подобного, даже прокручивая в памяти Костино детство, она не могла припомнить! Поистине с ним происходили чудеса!
 
   «Господи, что же с ней произошло за то время, пока мы гуляли? — нервничала женщина. — И Костя, как специально, утром улетел во Франкфурт».
   Открыв им дверь, Анна с трудом добралась обратно к дивану и выдавила со слезами на глазах:
   — Саша, вызовите, пожалуйста, «скорую». Не могу больше. Растерявшись в первую минуту, женщина быстро взяла себя в руки. Успокоив испуганно застывших на пороге детей, она включила им видеокассету с любимыми мультиками и набрала телефон «скорой помощи».
   — Сейчас приедут, — поспешила она в комнату к Анне. Та прореагировала только стоном. Бригада действительно приехала очень быстро и через десять минут увезла Анну в больницу скорой помощи.
   — Что с ней? — едва успела спросить готовая расплакаться Саша.
   — Внематочная, скорее всего, — кратко бросила женщина-врач. — Звоните по справке. Поехали побыстрее.
   — Саша, Катя… — промолвила обессиленная Анна, поддерживаемая санитаром.
   — Не переживай, я присмотрю, — успокоила Саша, выйдя с ними к лифту. — Только выздоравливай.
   — Ключи в сумке, — сказала Анна и скрылась за дверью. Саша растерянно опустилась на тумбочку в прихожей. Что же делать? Кости нет, к кому обратиться за помощью? «Виктор!» — мелькнуло у нее в голове.
   — Добрый вечер, — поздоровалась Саша, стараясь унять дрожь в голосе.
   — Добрый, — радушно ответила ей женщина.
   — Вы не могли бы пригласить к телефону Виктора? Хорина.
   — Его нет. Они с Леной еще не вернулись с дачи. Ему что-то передать? Кто это?
   — Это Саша. Кости Крылова.
   — Здравствуйте, Саша, — обрадовалась женщина на другом конце провода. — Очень много слышала о вас, но все никак не было возможности познакомиться. Меня зовут Людмила Ивановна, Людмила. Я — мать Лены. У них младшенькая приболела, вот я с ней и осталась. У вас что-то случилось?
   — Случилось, а Костя улетел в командировку. Я просто не знаю, что мне делать, — не выдержав напряжения, Саша расплакалась.
   — Вы себя плохо чувствуете? Что-то снова с сердцем? — заволновалась Людмила Ивановна.
   — Нет, — всхлипнула женщина. — Со мной и с детьми все хорошо. Анечку «скорая» забрала.
   — Аню? Это та девушка, что с Виктором и Костей работает?
   — Да, — подтвердила Саша.
   — И что с ней? — спросила Людмила Ивановна, внутренне собравшись.
   — Сказали, что внематочная.
   — А куда ее повезли? В больницу скорой помощи? — голос женщины сразу же стал серьезным. — С таким диагнозом, как правило, везут туда.
   — Да, сказали по справке надо узнавать.
   — Саша, вы не волнуйтесь, — Людмила Ивановна попыталась успокоить Сашу. — Я сама врач и сейчас все уточню. Сразу перезвоню вам. Я там всех знаю. Все выясним и поможем вашей Анне. Давайте я запишу ваш номер телефона.
   Саша продиктовала номер и Анны, и свой домашний, пояснив, что пока она с детьми в квартире Кругловых, но ночевать они будут у себя дома.
   Еще раз успокоив женщину, Людмила Ивановна быстро набрала номер нужного отделения в больнице. Она считалась одним из лучших врачей-гинекологов в городе и прекрасно понимала, что важнее всего в данной ситуации дифференциальная диагностика. Хорошо, если не понадобится экстренное вмешательство.
   Людмила Ивановна, нервничая, поглядывала на часы. Виктор с Леной должны были быть с минуты на минуту. Она ждала их, приготовившись сразу ехать в больницу, хотя человеку, с которым она разговаривала по телефону, профессионально доверяла. И все же хотелось самой проконтролировать ситуацию и, возможно, если ничего экстраординарного не обнаружится, забрать Анну для дальнейшего обследования в свое отделение.
 
   — Саша, не волнуйтесь, — позвонила Лена Крыловым после того как Виктор с мамой умчались в больницу. — Оперировать ее, скорее всего, не будут. Но точного диагноза пока нет. Если они поздно вернутся, вам позвонить? Или лучше утром?
   — Леночка, сразу звоните. Я с Костей минут десять назад разговаривала. Он собрался завтра обратно лететь, будет перезванивать. Я слышала, у него там дело серьезное. Даже не знаю, что теперь будет. Только бы все хорошо было, — переживала женщина.
   — Виктор ему сам позвонит, как только все выяснится. Все будет хорошо. Я своей маме верю. У нее все самые известные люди наблюдаются, — с гордостью пояснила Лена. — А Катя у вас?
   — У меня Катюша. Спят уже. Испугалась немножко за маму.
   — Мы к вам завтра заедем. Может, что помочь надо?
   — Нет, Леночка. Спасибо. Только бы у Ани все было хорошо. Я к ней так привыкла, — женщина снова стала всхлипывать. — Душой прикипела. Как она, бедная, мучилась сегодня.
   — Саша, Саша, не волнуйтесь. Вы должны успокоиться, подумать о своем сердце. На вас теперь дети.
   — Хорошо, я не буду, — вздохнула женщина. — Спасибо, Леночка. Я буду ждать звонка. До свидания.
   — До свидания, — ответила Лена и положила трубку.
   Ей тоже нравилась Анна и ее отношение к Косте. И пусть между ними не так часты были откровенные разговоры, поведение Анны было совершенно иным по сравнению с поведением Светланы.
   В памяти Лены навсегда запечатлелось недоумение и непонимание, оставшиеся после первого знакомства с бывшей женой Кости. Тогда, уединившись на кухне, чтобы покурить, будучи слегка навеселе, та посетовала, что завидует Лениному чувству к Виктору. Вот она мужа не любит и, по-видимому, никогда не любила.
   Лена просто опешила от такого признания. Как можно рассказывать малознакомому человеку такие вещи? Как можно не любить мужа, когда несколько месяцев назад у вас родился ребенок? Ведь этот человек почитает, уважает тебя, а главное, так любит!
   Она долго молчала, никому, даже Виктору, не рассказывала о разговоре на кухне. Пытаясь найти оправдания поступку Светланы, она списывала все на усталость от ухода за маленьким ребенком, послеродовый синдром, может быть, какую-то ссору, случившуюся накануне. В правдивость слов верить не хотелось.
   Все всплыло в памяти после того, как Светлана ушла. Лишь тогда она поделилась воспоминаниями с Виктором. Тот молчал переживая за друга, и ничего ему не рассказал. Зачем сыпать соль на рану и открывать человеку глаза на так печально завершившуюся семейную жизнь?
 
   — Костя, все в порядке, то есть не все в порядке, но ничего страшного, — сбивчиво пытался успокоить друга Хорин. — Возвращайся, как было запланировано. Подписывай документы, в среду мы тебя встретим.
   — Так что с ней на самом деле? — пытался уточнить Крылов.
   — Ну, это женские дела, я в них не специалист, как и ты. В общем, острый воспалительный процесс. Скорее всего, на море застудилась. Хорошо, Ленка в силу обстоятельств почти не купалась.
   — И все? — Костя чувствовал, что от него что-то пытаются скрыть.
   — Не совсем… — Виктор сделал паузу, подбирая нужные слова в таком деликатном деле. — Не исключена беременность. Но это еще не точно. Я ей завтра телефон отвезу, сам расспросишь.
   — Так… — протянул Крылов и замер в кресле, сраженный этой новостью.
   Нет, он, конечно, прекрасно знал, отчего появляются дети, и первое время старался сам все контролировать. Но потом, особенно на отдыхе, он просто забывал об осторожности, полностью полагаясь на Анну.
   Дети никак не входили в его планы. Он и так едва привык к тому, что в его жизни в настоящий момент их двое. И большие. Маленьких детей он больше не хотел, считая, что именно после рождения Олега, как бы он его ни любил, стали рушиться семейные отношения со Светланой.
   — Так… — повторил он затихшему в ожидании его реакции на новость Виктору.
   — Вот, в общем, и все, — не выдержав, тот сам прервал паузу. — Саше мы поможем, Ленка к ней завтра поедет. Не волнуйся, заканчивай дела. К твоему возвращению, скорее всего, положение прояснится окончательно. И не забивай голову посторонними мыслями.
   — Хорошо сказать, не забивай голову, — возразил Костя. — Тут есть над чем подумать.
   — Все равно. Постарайся успокоиться. Завтра позвоню. Пока.
   — Пока, — ответил Крылов.
   — Зачем ты ему сказал? — Лена, стоявшая радом и слышавшая весь разговор, негодовала.
   — Что сказал?
   — О возможной беременности. Ты же знаешь Костю!
   — Во-первых, еще неизвестно, беременна ли она точно. И потом, он будто чувствовал что-то, расспрашивал… — пытался оправдаться Виктор. — Слушай, не наезжай. Ну, сказал — так сказал. Поздно уже об этом говорить.
   — Вспомни себя, — расстроенно продолжала Лена. — Как бы ты себя чувствовал, если бы о том, что я в положении, ты узнал от других?
   — У нас с тобой была другая ситуация, — не согласился Хорин.
   — Какая другая? Замуж не звал, в любви не признавался, в командировку уехал на целых три недели. Знаешь, чего мне стоило от мамы все скрыть? С ее-то знанием всех симптомов? А все потому, что ждала, что ты скажешь. Представь, что бы ты чувствовал, если бы вернулся, а кто-то другой сообщил тебе, что я беременна?
   — Ну, не знаю, — виновато ответил Виктор. — И вправду не подумал. Привык, что они все время вместе.
   — Надо как-то Анну предупредить, что Костя знает, — вслух подумала Лена. — Пусть подготовится к разговору.
   — Слушай, пошли спать, — устало попросил Виктор. — Час ночи, я валюсь с ног. Делай что хочешь, все равно им решать. Не наша это забота.
   Лена только вздохнула в ответ. Она хорошо знала, как тяжело Виктор переживает нелепые ошибки. Стоило ли дальше усугублять чувство его вины?
 
   — Вот воспалительный… Скорее всего, потому и сильные боли. А третий день задержки… слишком малый срок, чтобы заметить еще что-то, — переговаривались между собой женщины в белых халатах, следя за экраном монитора. — Если беременность обнаружится, вы планируете ее сохранять?
   — Я? — до Анны плохо доходил смысл происходящего. О предполагаемой нормальной беременности она слышала впервые.
   — Да… Не знаю… — запуталась она с ответом, чувствуя полнейшую растерянность.
   — Дело в том, что от этого будет зависеть выбор дальнейшего лечения, — пояснила врач. — Один ребенок у вас уже есть — это хорошо. Но резус отрицательный. Если прервать беременность, в дальнейшем, когда захотите родить, могут быть проблемы.
   — Я не знаю… — повторила Анна. — Мне надо посоветоваться.
   — Конечно, — кивнула ей в ответ женщина. — Но чем раньше решите, тем лучше для вас. Завтра будут готовы все анализы, а через день мы вас выпишем по просьбе Людмилы Ивановны. Как я понимаю, вы дальше будете у нее лечиться?
   — Да, — ответила Анна автоматически.
 
   С мамой Лены она познакомилась еще перед отъездом на отдых.
   То, что отпуск Костя и Анна проведут вместе, для многих не было секретом, а тем более для Хориных. Отдыхать они собирались в том же месте и в том же отеле, откуда неделю назад вернулись Лена с Виктором.
   Все было заранее оговорено. Жаль, конечно, что в силу служебных обязанностей Крылов и Хорин не могли отдыхать одновременно. Но ничего не поделаешь — фирму без руководства оставлять было нельзя.
   В один из вечеров Анна специально приехала к Лене проконсультироваться, как лучше подготовиться к отдыху. Она сильно волновалась, так как поездка вдвоем, да еще с двумя детьми, была совершенно непредсказуема. Своего рода это был риск, проверка отношений. Но Костя предложил сам, и Анна не могла отказаться.
   Вот тогда она и познакомилась с Лениной мамой, случайно заехавшей в тот вечер навестить внуков.
   «Господи, откуда беременность? Я ведь так следила», — растерянно думала Анна.
   Костя, правда, совершенно перестал интересоваться опасными днями, но для нее это был не повод забыть обо всем самой. Слишком все еще непрочно в их отношениях, чтобы вмешалось какое-либо непредвиденное обстоятельство.
   Постоянно помня о несломленном недоверии Крылова к женскому коварству из-за боязни снова быть обманутым, Анна прекрасно понимала, что ничего подобного допустить нельзя. Да и ставить человека перед свершившимся фактом было не в ее правилах. О том, как на самом деле относится к беременности Костя, можно было лишь догадываться. Ни разу он не произнес вслух тех самых слов, которых ждет любая женщина. А значит ничего для себя не решил.
   А вот сама Анна… Она давно поняла, что любит его, и, отдавшись этому чувству, ничего не пыталась изменить. Любовь к этому человеку вошла в ее жизнь так естественно, что порой ей казалось: она никогда и не жила без этого чувства.
   «Что же теперь будет?» — думала она, возвращаясь в палату. Еще вчера Виктор привез ей мобильный телефон, оставленный дома. Костя не звонил, сама она не решалась набрать его номер. «Что я ему скажу?» — с опаской глядя на миниатюрный аппарат, размышляла Анна. И все же в глубине души ей очень хотелось, чтобы раздался звонок из Франкфурта.
 
   Он позвонил вечером.
   — Привет. Как ты? — спросил Костя очень мягко и осторожно.
   — Нормально. Уже лучше, — ответила Анна, поспешно выходя в коридор, чтобы спрятаться от любопытных взглядов соседок по палате.
   — Перепугала всех, — мягко пожурил Костя. — Саша прямо в истерике была. Я чуть было не вернулся через Москву. Виктор успел остановить, сказал, что жить будешь.
   — Я не хотела, — улыбнулась Анна. Мысль о том, что Костя, узнав о случившемся, чуть было все не бросил, согрела душу.
   — Все подписали?
   — Да. Сегодня. Условия чуть поменяли, но для нас — все равно выгодно.
   — Я за тебя рада. Когда ты возвращаешься?
   — Завтра. К обеду буду. Тебе что-нибудь купить в аэропорту?
   — Нет, спасибо, — ответила Анна. — Возвращайся побыстрее, без тебя грустно. Поговорить не с кем.
   — А что, есть что сказать? — задал Костя вопрос, от которого планировал воздержаться.