Батракова Наталья Николаевна. Территория души. Книга 1

 
   Раздевшись, Анна подошла к окну, в задумчивости разглядывая сквозь хлопья падающего снега расстилавшийся перед ней спящий город. Что-то творилось в ее душе. К возбужденному состоянию после откровенных разговоров примешивалось легкое предчувствие важного и решительного события в ее жизни.
   …Уже собираясь лечь в кровать, Анна услышала негромкий стук, нерешительно подошла к двери и тихо спросила:
   — Кто там?
   — Я, — раздалось в ответ.
   На пороге стоял Константин Петрович. Встретившись с ним взглядом, она без лишних слов впустила его в комнату…

— 6 —

   — Света… — Анна открыла глаза, не сразу сообразив, кто простонал рядом.
   В просвете между штор было темно. Протянув руку к лампе на тумбочке, она вновь услыхала:
   — Света… Мне холодно…
   Включив свет, она взглянула на Костю, затем автоматически положила ладонь ему на лоб. Руку обдало жаром. Почти сразу мужчина приподнял веки. Лихорадочный блеск, который она успела уловить в его глазах, дополнил картину.
   — Где я? — задал он вопрос.
   Попытавшись привстать, но почувствовав слабость во всем теле, Крылов снова застонал. Посмотрев еще раз на Анну и, по-видимому, вспомнив, где он. Костя непонимающе спросил:
   — Что со мной?
   — Кажется, грипп, — подумав, ответила Анна. Она встала с кровати и набросила на голое тело лежащий рядом халат. В комнате и в самом деле стало прохладнее по сравнению со вчерашним днем. Костя вновь попробовал встать.
   — Лежи, — Анна подошла к нему с другой стороны кровати. Наклонившись, дотронулась до лба губами.
   — Да ты весь горишь, — испугалась она.
   Костя снова закрыл глаза. Ему не хотелось верить в происходящее. Только что с ним рядом была Света. Почему на кровати сидит другая женщина? Значит, это сон? Сон с другой женщиной или со Светой? Сделав усилие, он вновь открыл глаза и снова увидел Анну.
   «Значит, Света приснилась», — понял он.
   Анна открыла дорожную сумку и достала аптечку. Пересчитав таблетки ремантадина, подумала: «Негусто. Шесть штук. Если не буду пить сама, ему для начала хватит». Еще раз перечитав инструкцию, она достала из упаковки две таблетки, прибавив к ним две таблетки парацетамола.
   — Вот это надо выпить, — растормошив Крылова, она протянула ему на ладони лекарство.
   — Я не умею, — ответил он нерешительно.
   — Придется попробовать. Надо сбить температуру и попытаться подавить вирус.
   Она обращалась с ним как с ребенком. Костя и вправду никак не мог проглотить первую таблетку. Заставив его выпить еще стакан воды, Анна укрыла Крылова одеялом и задумалась.
   «С такой температурой ехать опасно. Все время придется сбивать. Оставаться тоже нельзя. Дорога тяжелая, снегу за ночь намело. К тому же суббота, ее не чистили, наверно. Если на границе надолго не задержат, весь путь займет часов четырнадцать-шестнадцать, а то и больше. Пусть подремлет, пока спадет температура, потом поговорим», — решила Анна.
   Через полчаса она привела себя в порядок и снова подошла к кровати. На лбу Кости выступили капельки пота. Очнувшись, он посмотрел на Анну более осмысленным взглядом.
   — Который час? — спросил он.
   — Семь утра. Как ты себя чувствуешь?
   — Лучше. Только тело ломит.
   — Что будем делать? — задала она непростой вопрос. — Я могу позвонить Дербеневым, оставить тебя у них. К сожалению, я должна уехать. В понедельник соседка уезжает в командировку, и за Катей некому будет присмотреть.
   — Нет, мне тоже нужно домой. У меня назначены встречи. Дел много. Только не знаю, смогу ли вести машину, — беспомощно взглянул он на Анну.
   — За руль тебе нельзя, сам понимаешь, — она промокнула полотенцем капельки пота, выступившие у него на лбу. — Я поеду, в моей жизни были ситуации и посложнее. Однажды почти сутки ехала. К тому же одна. Доберемся.
   Костя отбросил одеяло. Ему стало жарко.
   — Мокрый весь, странно, — сказал он смущенно, попытавшись снова его натянуть.
   — Это хорошо. Когда падает температура, идет большое потоотделение. Где твой ключ, я принесу переодеться.
   — Я сам, — собравшись с силами, Крылов наконец-то сел на кровати.
   В голове шумело. Анна помогла ему одеться и, придерживая под руку, довела до двери.
   — Подожди, помогу, — сказала она, вспомнив, что свой ключ оставила на столе.
   Не дожидаясь. Костя, пошатываясь, подошел к своему номеру, вставил ключ в замок и попытался открыть. Удалось ему это с трудом. Перешагнув порог номера, он, зацепившись за что-то, чуть не упал, но Анна вовремя его подхватила и помогла сесть в кресло.
   — Никогда не думал, что так тяжело болеть, — произнес он с расстановкой..
   — Тебе особенно, — согласилась девушка. — Тот, кто редко болеет, переносит все эти вирусы гораздо тяжелее. Организм не привыкший.
   Окинув глазами комнату, она спросила:
   — Не будешь возражать, если я соберу вещи? В ответ Костя отрицательно мотнул головой. В пакете в шкафу она нашла чистое белье, и, пока аккуратно складывала разложенные на столе бумаги, принадлежности в ванной комнате и одежду. Костя с трудом переоделся.
   — Ой, у тебя тоже парацетамол есть! — воскликнула она удивленно, заметив пакетик с лекарствами.
   — Это Саша, — ответил из ванной хриплый голос. Анна уже знала, кто такая Саша. Мысленно поблагодарив ее за заботу, она обнаружила и упаковку с витаминами.
   — Вот еще выпей, — протянула она капсулу. Костя сморщился, но послушно проглотил.
   — Так, вроде бы все. Давай документы и ключи. Сейчас спустимся вниз, подождешь в холле. Я подгоню машину, — спокойно сказала она.
   На самом деле все было не так просто. Она волновалась и за состояние Крылова, и за предстоящую дорогу.
 
   Усадив шатающегося шефа в кресло под укоризненные взгляды заспанных администраторов, решивших, что мужчина еще не отошел от пьянки, Аня сдала квитанцию, взяла жетон на автомобиль и вышла во двор.
   Все машины на площадке представляли собой большие сугробы. Лишь по торчавшим боковым зеркалам можно было догадаться в начинавшей рассеиваться утренней темноте, что на самом деле это автостоянка.
   Минут двадцать Анна потратила на то, чтобы смести снег и соскрести лед со стекол, пока, наконец, пробуксовывая в глубоком снегу, не подъехала к дверям гостиницы.
   Косте и вправду стало легче. Он помог поставить в багажник сумки и даже вызвался сесть за руль. Но Анна вежливо отказала. Она прекрасно знала, что через какое-то время температура снова подпрыгнет.
   За город выбрались лишь через час. Несмотря на то что местами вовсю работала очистительная техника, дороги представляли собой месиво из мокрого снега. Мороз, слегка прихвативший сутки назад землю, после снегопада вновь уступил место оттепели.
   Только к трем часам дня добрались до границы. По всей дороге было много населенных пунктов, ограничений скорости. Но, наверное, впервые в жизни на всем пути из Киева не встретилось ни одной милицейской машины. Даже при всем на то желании превысить скорость было практически невозможно.
   Анна, сосредоточившись на дороге, периодически посматривала на Крылова, трогая его лоб ладонью. Дважды приходилось останавливаться. Сперва для того, чтобы укрыть задремавшего Костю одеялом, затем чтобы дать ему таблетки.
   Несмотря на попытки уговорить пограничников и таможенников на быстрый проезд больного с высокой температурой, все формальности на границе заняли два часа. Проехав последний пост, Анна облегченно вздохнула. Осталось полпути.
   Снега на дороге стало меньше, но ощутимо прибавить в скорости не удавалось. Местами встречались участки, покрытые сплошной коркой льда. Иногда в вечерних сумерках на пути возникали дорожные машины, разбрасывающие песок. Помогало это мало — дорога все равно оставалась опасной.
   У Кости вновь поднялась температура. Он полулежал на откинутом сиденье и метался под одеялом. «Надо что-то делать», — лихорадочно соображала Анна.
   «Есть! Вспомнила».
   Осторожно съехав на обочину, она растолкала Крылова, задав ему нелепый, казалось, вопрос:
   — Водка есть?
   — В багажнике, — удивленно уставился он на нее.
   Как у любого нормального водителя, естественно, в машине на всякий случай лежала бутылка водки. Анна села на свое место, как могла раздела Костю и щедро обтерла его спиртным. Затем вышла из машины подышать свежим воздухом. Закурив, она задумалась.
   «Если менты остановят, ни за что не смогу доказать, что не пила. Но другого выхода нет».
   Едва открыв дверцу, она вновь почувствовала резкий запах спиртного. Стараясь дышать неглубоко, Анна опустила оба задних стекла, решив, что на скорости быстрее выветрится, и тронулась с места.
 
   Остановившись через десяток километров у придорожного кафе, она попросила приготовить чай в термос, купила бутерброды и минеральной воды. Официант с опаской посмотрел на девушку, от которой за километр несло спиртным. Когда же он через окно увидел, что та садится за руль, у него просто речь отняло.
   На счастье, никто их не останавливал, да и машин на дороге практически не было.
   — Где мы едем? — приподняв сиденье, спросил Костя через некоторое время.
   «Полегчало», — отметила про себя Анна.
   — Километров сто семьдесят осталось. Если дорога не станет хуже, часа за три доберемся, — ответила она, не отрывая взгляда от светящихся красным светом габаритных огней идущей впереди машины.
   Анна «села на хвост» минут двадцать назад. Ехать, повторяя движения незнакомого водителя, было намного легче.
   — Устала? — задал вопрос Крылов.
   — Немного. Самое сложное было не опьянеть от запаха. Хотя, если честно, голова кружилась. Даже закусить захотелось. И она рассказала о немой сцене в кафе.
   — Откуда ты знала, что водку можно использовать таким образом? — подивился ее опыту Крылов.
   — У меня ребенок, Костя. Когда болеют дети, и не тому научишься, чтобы им помочь, — усмехнувшись, ответила Анна.
   «А я вот не знал», — напряг память Крылов и, глядя на бегущую навстречу дорогу, отрешенно подумал: «А ведь у меня тоже ребенок. Надо будет подсказать Саше». Наивный, он и не подозревал, что Саша, вырастившая и его, и Олежку, не нуждалась в таких советах.
 
   — Какой у тебя адрес? — решила узнать Аня, подъезжая к кольцевой.
   — Сухаревская, дом номер… — продиктовал очнувшийся Костя пересохшими губами, чувствуя, что снова поднялась температура.
   — Мы, оказывается, рядом живем, — отметила она.
   — Точно, — припомнил Крылов. — Я когда за тобой заезжал, тоже об этом подумал.
   — Это тот кирпичный дом на горке? — уточнила Анна.
   — Да.
   — Он из моей квартиры хорошо виден. Я люблю наблюдать, как там загорается свет в окнах. Даже желание иногда загадываю, — улыбнулась она.
   — Это как?
   — Ставлю на какое-нибудь окно и жду, где первым включат свет.
   — И сбывается?
   — Да пока не очень, — рассмеялась в ответ Анна. «Забавная девушка», — подумал Крылов, снова впадая в забытье.
 
   — Костя, очнись, приехали, — трясла его за плечо Анна. — Какой у тебя этаж?
   — Пятый. Сто восьмая квартира. Выйдя из машины, Крылов пошатнулся.
   — Не спеши, — попросила она, закрывая багажник и прихватив Костин кейс. Костюм она решила пока оставить в машине.
   Пока мужчина набирал код на замке, Анне приходилось его поддерживать.
   На звонок дверь открыла подтянутая пожилая женщина.
   «Выглядит как учительница», — отметила Аня, мельком глянув в сторону Саши. В том, что это была именно Саша, она не сомневалась.
   — Что случилось? Костя, что с тобой? — подхватила та с трудом перешагнувшего порог Крылова.
   — У него грипп, — ответила девушка. — Помогите мне уложить его в постель, и, я думаю, не мешает вызвать «скорую». Таблеток за день он уже достаточно наглотался, но они недолго действуют. Саша недоверчиво взглянула на незнакомую девушку и еще раз посмотрела на Костю.
   — Вы уверены, что грипп?
   — Уверена… Почти.
   — Что он принимал?
   — Я вам расскажу. Давайте его уложим, — устало произнесла Анна и, сбросив сапоги, согнулась, чтобы помочь Косте снять ботинки.
   Саша растерянно сопровождала взглядом ее движения и все еще никак не могла прийти в себя.
   — У вас термометр далеко? — спросила Анна, когда общими усилиями они уложили Крылова в постель.
   Все это время она, упустив некоторые личные подробности рассказывала женщине о том, как Костя заболел, что из лекарств она ему давала, как обтирала в машине водкой. Саша сосредоточенно слушала.
   «Она права, надо вызвать „скорую“. Не дожидаясь показаний термометра, женщина набрала 03.
 
   — Господи, полвторого, — глянула на часы Анна, едва закрылась дверь за бригадой «скорой». — Константин Петрович сказал по дороге, что в час ночи гараж закрывают, пропускают только крайнем случае. Я загоню быстро машину и вернусь отдать ключ и документы.
   — Я не знаю, можно ли вам доверять… — растерянно произнесла Саша.
   — К сожалению, у вас нет выбора. Такую машину нельзя оставлять во дворе. Знаете, — предложила она недоверчиво посматривавшей на нее Саше, — вот вам мой паспорт. Взамен я беру документы на машину и ключи. Здесь метров пятьсот, я быстро вернусь.
   И, не дожидаясь согласия, быстро исчезла за дверью. «Господи, что за ночь!» — подумала женщина, защелкивая за ней замок.
   На всякий случай она открыла паспорт и прочитала: «Круглова Анна Николаевна». Затем рассмотрела фотографию: «Вроде похожа». Облегченно вздохнув, она спрятала паспорт под телефон и пошла в комнату к больному.
 
   Анна вернулась минут через сорок. От переживаний у Саши разболелось сердце. Радовало одно: температура у Костеньки после укола стала спадать.
   — Почему вы так долго? — недовольно встретила она на пороге Анну.
   — Так получилось. Сначала свои вещи домой забросила, — принялась объяснять причину задержки Анна, — потом просилась в гараж, успели закрыть. Вот костюм, ключи и документы. А как Костя, Константин Петрович?
   — Спасибо. Лучше, — кратко ответила женщина.
   — Я тогда пойду. — Аня поняла, что войти ее больше не пригласят. — На всякий случай, вот вам мой номер телефона. Я рядом живу. Если что…
   — Спасибо, — перебила ее Саша, взяв листок бумаги.
   — До свидания.
   — Спокойной ночи.
   Оказавшись за дверью, Анна вздохнула. Ей очень хотелось взглянуть на прощание на Константина Петровича, но не удалось.
   «Такую китайскую стену с первого раза не прошибешь», — улыбнувшись, подумала она о Саше и направилась домой.

— 7 —

   Полдня Аня проспала. Катя, довольная, что мама наконец-то дома, несколько раз пыталась ее разбудить. Но та, покормив ее завтраком и поцеловав, снова падала на кровать. Стоило ей лишь немного расслабиться, как усталость обрушилась со всей силой.
   Только к концу воскресенья Аня смогла окончательно проснуться. После напряжения, которому она подвергалась в течение всей недели, в голове царила полнейшая сумятица.
   «Почему я не спросила у Крылова, что мне делать завтра?» — мысленно ругала она себя.
   Наконец решившись, Анна набрала номер мобильного телефона Кости, который почти неделю назад дал ей Хвостов. Сработал автоответчик, любезно ставя ее в известность, что абонент недоступен.
   Она не знала, что заботливая Саша предусмотрительно отключила телефон.
 
   К девяти часам утра Анна подъехала к офису компании. После долгих расспросов ее впустили и отвели в кабинет Андрея Витальевича.
   «Круглова, Круглова», — пытался он вспомнить. За прошедшую неделю, немного приболев, к счастью, не гриппом, Хвостов, мучаясь бездельем, аккуратно переписал свою толстую записную тетрадь. Слишком много там накопилось исправлений, а многое вообще было зачеркнуто. В новой тетради фамилии Круглова не значилось. Наконец, припомнив связанные с девушкой события, он вновь пожурил ее за звонок шефу и отправил домой в связи с тем, что шеф болен и указаний о ней не поступало Как только все выяснится, ей позвонят.
   Почему-то Андрей Витальевич был твердо уверен, что никаких указаний и не поступит.
 
   Расстроенная Анна заехала в магазин и, пересчитав остатки денег, сделала мелкие покупки. Затем, забрав из садика Катю вернулась домой. Делать ничего не хотелось.
   Так прошло три дня. Никто ей не звонил, никто ее не разыскивал. В четверг к обеду она снова решила набрать номер Константина Петровича. «Если выздоровел, не может быть, чтобы не вспомнил», — подумала она.
   — Да, — резко ответил такой знакомый мужской голос после того, как в трубке несколько секунд слышался увлеченный разговор. Дрогнувшей рукой Анна отключила телефон. Костя посмотрел на аппарат. «Кому надо — перезвонят», — решил он. Выбитый из обычного ритма болезнью, провалявшись несколько дней дома, он только сегодня вышел на работу, а дел накопилась тьма.
   Все случившееся в Киеве покрылось завесой нереальности, как будто произошло не с ним. Реальным было только то, что его включили в число претендентов на проект, который требовал полной отдачи сил в ближайшие месяцы. А там кто знает, как все обернется. Во всяком случае, до окончательного подписания контракта еще далеко.
   Домой он вернулся около одиннадцати. Не оправившись до конца от болезни, проведя на работе безумно напряженный день, он чувствовал себя разбитым.
   Многого Костя так и не успел сделать и, собираясь спать, автоматически строил план на завтрашний день. В конце концов он заглянул в комнату спящего сына и, не зажигая света, свалился в постель. Уже засыпая, он с сожалением подумал, что упустил еще какую-то важную вещь.
 
   Анна готовила ужин. За окном стало совсем темно. В новом кирпичном доме напротив в окнах зажигались огни. Но ей впервые не хотелось загадывать желание…

МОГЛО БЫ БЫТЬ…

 
Ты послан мне на горе иль на счастье?
Спасение мое или беда?
Мое достоинство или мое паденье
Под тяжестью безмерного греха?
Кто мне ответит, как же разобраться,
Кто даст совет, куда же мне идти:
Безумию навстречу, в воле страсти,
Или же прочь от счастия брести?
Смешалось все, я снова на распутье,
Повержен мыслей прежде ровный строй:
Ты мое горе, счастье… И неважно,
Чего там больше, если ты со мной…
 

— 1 —

   Крылов подвез к детскому саду Олежку, махнул ему рукой и, проследив, как тот скрылся за входной дверью, хотел уже было уехать, но, бросив взгляд на заднее сиденье, заметил яркую детскую книжку. Утром сын спрашивал разрешения дать ее на время подружке.
   Пришлось бежать вслед за Олегом. Он догнал его лишь в раздевалке и, сунув ему в руки забытую книгу, тут же вернулся обратно. Подходя к машине, Костя услышал, как пищит телефон, оставшийся в салоне, но ответить не успел, звонок прервался.
   «Черт, — подумал он. — Скорее бы GSM подключили. Высветился бы номер, знал бы, кто разыскивает». Но будучи твердо убежденным, что если кому надо — перезвонит, тут же забыл о нем.
 
   — Константин Петрович, вам звонили из Америки, — прямо с порога сообщила Алла Ивановна.
   Как всегда, она приезжала в офис немного раньше остальных и с усталой улыбкой встречала сотрудников, всем своим видом давая понять, что работает уже невесть сколько времени. Правда, периодически она исчезала в течение дня неизвестно куда, но ей это прощалось, так как со своими обязанностями она справлялась неплохо, к тому же запросто и без отговорок могла работать сверхурочно, а если того требовала необходимость — и в выходной день. Работа для нее была своего рода увлекательной игрой. К тому же Алла Ивановна с удовольствием выполняла функции давно забытого профсоюза. Она помнила и знала о своих сослуживцах практически все: когда родился, женился и т. д.
   — Кто? — спросил Крылов, направляясь к своему кабинету.
   — Роберт Балайзер. Сказал, что перезвонит позже. Да, он еще спрашивал какую-то Анну.
   Костя замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Он хотел что-то спросить, но в кармане зазвонил телефон.
   — Слушаю, — ответил он, открывая дверь кабинета. — А Николай, привет.
   — Как ты? Отошел? Вера до сих пор в себя прийти не может, оттого что нам не сообщили о твоей болезни. Как доехали?
   — Нормально, — не вдаваясь в подробности, ответил Костя. — Честно говоря, плохо помню.
   — Ладно. Голос бодрый. Все равно не очень напрягайся, грипп — штука тяжелая. Я вот что хочу сказать. Только что с Балайзером разговаривал. Он никак не может Анну разыскать. Говорит, что домашний телефон не отвечает, твой мобильный тоже, а на работе почему-то о ней ничего не знают. Я, по правде говоря, не совсем понял, а потом сам обнаружил, что телефона Ани у нас тоже нет. Как-то в спешке с Верой упустили. Может, ты мне продиктуешь?
   — Нет, не продиктую, — ответил Крылов. — У меня его нет. Надо у Хвостова спросить.
   Во время разговора Костя сбросил дубленку на стул и, нажав на клавишу стоявшего на столе телефона, попытался вызвать Андрея Витальевича.
   — Тогда переключи, пожалуйста, на нее, хочу от Веры привет передать.
   — Ее здесь нет, — после паузы произнес Крылов.
   — Не понял. Как нет? Заболела, что ли? — недоуменно переспросил Николай.
   — Послушай, давай на эту тему после поговорим. Эти дни мне не до нее было. Сейчас все выясню, перезвоню.
   — Ты побыстрее выясняй. Балайзер тебе снова будет звонить. А вообще как-то все странно…
   — Слушай, Николай, давай потом. Узнаю — позвоню.
   — Ну, хорошо. Буду ждать, — ничего не поняв, согласился Дербенев.
   Костя отключил телефон и задумался: «Так, не прошло. От того, что произошло, просто так за делами не спрячешься. Куда Хвостов-то подевался?»
   Красная сигнальная лампочка продолжала пульсировать, пока наконец не ответила Алла Ивановна одновременно с вошедшим в кабинет Виктором.
   — Константин Петрович, Андрей Витальевич с утра в поликлинике, на процедурах.
   — После работы, что ли, нельзя? — нахмурился Костя, начиная нервничать. — Алла Ивановна, девушка на днях не заходила, Анна?
   — Приходила в понедельник какая-то девушка. Хвостов с ней беседовал. Больше ничего не знаю, — секретарше будто передалось по телефонному проводу настроение шефа, и она тоже заволновалась.
   Алла Ивановна всегда старалась быть в курсе событий, а роль девушки, неожиданно с утра всеми разыскиваемой, была ей непонятна
   — Как появится Хвостов, сразу ко мне, — Костя отключил связью.
   — Слушай, я тоже еще вчера хотел об этой Анне спросить, — Виктор, внимательно слушавший разговор с секретаршей, посмотрел на Костю. — Мы с ней так много общались на прошлой неделе, что захотел увидеть воочию. Она вообще-то у нас работает?
   — У нас, не у нас — не знаю, — Крылов начинал злиться оттого, что попал в глупую ситуацию.
   Неожиданно он вспомнил, что в машине, в одном из отделений, должен был остаться листок, на котором он писал адрес и телефон Кругловой перед отъездом.
   Костя выглянул в окно — машины уже не было. Как и было договорено, с утра он отдал ключи и документы водителю, который успел отогнать ее на мойку.
   — Алла, сообщите, пожалуйста, Малинину на пейджер, чтобы немедленно перезвонил в офис. Сразу соедините со мной, — вновь включил он громкую связь. — Где Хвостов?
   — Должен быть с минуты на минуту.
   — Ты объясни ситуацию. Что случилось-то? Отчего такой шухер? — Виктор непонимающе уставился на шефа.
   Впрочем, шефом Костю он называл достаточно условно. Семь лет назад они начинали вместе. Но роли и тогда, и сейчас у них были разные. Если Костя был генератором идей, первенство которого никем не оспаривалось, то Виктор Хорин был соратником и самым доверенным лицом. Своего рода правой рукой.
   — Да забыл я про нее, — в сердцах ответил Крылов. — С температурой приехал, болел. Вчера сам знаешь какой день был. А ее с утра Балайзер разыскивает. Уже и Дербеневу в Киев звонил. Не знаешь, случайно, что ей Хвостов в понедельник сказал?
   — Нет, не знаю. Я решил, может, ты специально дал ей отдохнуть? О том, что кто-то был с тобой в Киеве, знали пару человек. Андрей Витальевич и Алла болели с прошлого вторника. Им неизвестно, какую роль она играла в поездке и чем занималась, — прояснил картину Хорин и тут же поинтересовался: — А ты? Что же ты телефончик не взял? Или не понравилась? Ну, там, на кофе не звала, когда вернулись?
   — Виктор, я вообще плохо помню, как добрался до Минска. И потом, не я ее привез, а она меня. Всю дорогу вела машину. Да еще температуру сбивала.
   — И ты доверил ей свою машину? Круто! — заинтригованно воскликнул Виктор. — В таком случае, какой ты неблагодарный!
   — Сам себе многого не могу объяснить, — продолжал Костя. — Столько всего произошло за прошлую неделю! Будто фильм смотрел. Я там даже с Селиванами встретился…
   — А они как там оказались? — Виктор насторожился.
   — Миша по делам приезжал. Случайно у Дербенева узнали, что я тоже в Киеве. Разыскали через него.
   — И что дальше? — поинтересовался Хорин, внимательно наблюдая за реакцией Кости.
   Семейная драма Крыловых протекала у него на глазах. В отличие от многих, самому Виктору, несмотря на занятость в бизнесе, удалось сохранить семью, которая с годами, вопреки обстоятельствам, становилась все крепче. И он отдавал себе отчет в том, чья это заслуга. Просто у него была замечательная жена, которая, освободив его от быта, растила троих детей, младшей из которых недавно исполнилось два года, при этом умудрялась прекрасно выглядеть и подрабатывать в свое удовольствие дизайнером по интерьерам в одной из строительных фирм.