Батракова Наталья Николаевна. Территория души. Книга 1

   — Хорошо, вставайте.
   Пока Анна одевалась у нее за спиной, та вывела снимок и заполнила карточку.
   — Вы планируете сохранять беременность? — уточнила женщина.
   — Не знаю, — честно ответила Анна. Измучившись за несколько дней от постоянных позывов рвоты, она чувствовала, что первоначальная ее решимость поколебалась.
   — У вас еще есть время подумать, — согласилась врач. — На вакуум вы в любом случае успеваете. Но если решите сохранять, я бы рекомендовала вам полежать в стационаре.
   «Вот это отпадает точно, — раздумывала Анна, покинув центр. — С кем оставить Катю? С Сашей, как в прошлый раз, не получится. Не та ситуация. С Игорем надо все до конца решить. Через две недели в посольство. Будь что будет, — решила она. — Никуда не пойду и ничего не буду делать. Что суждено, то суждено».
 
   Раздавшийся вечером звонок в дверь застал ее за обычным в последние дни занятием — скорченной над унитазом. Дверь открыла Катя.
   Рита не входила и стояла на пороге до тех пор, пока Анна не появилась из санузла.
   — Боже мой, что с тобой? — воскликнула она, пораженная видом Анны.
   — Ничего, все в порядке, — быстро успокоила ее Анна. — Отравилась чем-то.
   — А с Катей все нормально? — забеспокоилась Рита.
   — Да. Она ведь в гимназии кушает.
   — Ну, хорошо, хоть так, — успокоилась соседка. — Может, помочь чем, в аптеку сходить?
   Не зная, чем искупить свою вину, она была готова на все.
   «Мужики проклятые! — думала Рита про себя все последнее время. — Из-за них и подругу потеряла, и на себя смотреть тошно А Анна, бедная, вдвойне мучается. Не только оттого, что отравилась. Разве не видно? Исхудала-то как за три недели!»
   — Спасибо, Рита. Не надо, — и, взглянув на продолжавшую топтаться у двери соседку, предложила: — Проходи. Хочешь на кухню, хочешь в зал. Только у меня курить нельзя. У Кати аллергия.
   — Угу, — понимающе буркнула Рита и прошла в зал.
   — Когда вы уезжаете? — спросила она после недолгого молчания.
   — Еще не знаю. Как только визы получим.
   — А зачем визы? — удивилась та. — Вы что, далеко едете?
   — Далеко, — решила признаться Анна. — В Штаты.
   — Ничего себе! — поразилась та. — И скоро?
   — Через две недели записаны. С Игорем только надо все решить. У тебя нет хорошего адвоката по семейному праву? — неожиданно для себя спросила Анна.
   Вращаясь в достаточно специфичных кругах, Рита имела обширные связи.
   — Найдем, — утвердительно кивнула та головой. — А в чем проблема?
   Анна поделилась с ней возникшими обстоятельствами и тем, каким образом хотела бы разобраться с Игорем раз и навсегда.
   — Вот гад! — не выдержала эмоциональная соседка. — Кукиш ему, а не квартиру! Я на него найду возможность повлиять. Помогут! Думаешь, они там никаких взяток не берут? Еще как!
   — Нет, Рита, — не согласилась Анна. — Не надо. Я сама предложила. Пусть только все подпишет. Не жалко.
   — А мне было бы жалко, — честно призналась соседка. — Он и так у тебя полквартиры оттяпал, — и после паузы задала мучащий ее вопрос: — Крылов не объявлялся?
   — Нет. Рита, все кончено, я ведь тебе еще тогда сказала, — ответила Анна, почувствовав, как кольнуло сердце. И, стараясь вновь не впасть в тоскливо-болезненное состояние от упрямо преследовавших ее воспоминаний, попросила: — Пожалуйста, не напоминай о нем. Если не хочешь, чтобы я тебя выгнала.
   — Хорошо. Не буду, — согласилась девушка, опустив глаза. — Я пойду?
   — Иди.
   Анна встала, чтобы ее проводить, и, почувствовав, как закружилась голова, неловко оперлась о спинку дивана.
   — Не убивайся ты так, — по-своему поняла ее состояние Рита, поддержав за локоть. — Не стоят мужики наших слез.
   — Все, Рита. Иди. Я очень хочу спать, — и, закрыв за ней дверь, снова поспешила в санузел.
 
   — Константин Петрович! — окликнул Крылова знакомый голос.
   Из темноты на освещенные ступеньки подъезда вышла Рита.
   — Мне нужно с вами поговорить.
   — А разве в прошлый раз ты не все сказала? — усмехнулся Крылов, не имея никакого желания ее выслушивать.
   Он никак не ожидал ее увидеть. Но Рита быстро преградила дорогу, закрыв собой кодовый замок.
   «Не драться же с ней?» — равнодушно подумал он, взглянув на решительно настроенную девушку.
   — Ну, хорошо, я слушаю, — согласился Костя.
   — Я виновата перед вами, — с усилием произнесла Рита. — Я вам все неправильно тогда сказала.
   — Я знаю, — ответил он, при этом на его лице не дрогнул ни единый мускул. — Только не пойму, откуда такие проявления совести?
   Девушка покраснела, что было видно даже в тусклом свете уличных фонарей.
   — Вы тогда сказали, что я ее ненавижу. Это — неправда. Крылов недоверчиво усмехнулся.
   — Не смейтесь. Мне и так нелегко, — попросила Рита и неожиданно честно, даже для самой себя, произнесла: — Это зависть. Все у нее получается, все у нее хорошо. Все ее любят.
   Костя впервые за все время знакомства с интересом взглянул на девушку. Такие признания, по его мнению, были ей несвойственны.
   — А сейчас ей плохо.
   Рита замолкла, ожидая вопроса Крылова. Но тот молчал.
   — На самом деле у нее тогда дверь ломали — замок заело. А она на поезд опаздывала, вот и попросила Артюхина помочь. Я его вообще впервые здесь видела за последний год. Даже не узнала сразу.
   Костя оглянулся по сторонам и, заметив скамейку, предложил:
   — Садись. Покурим, — протянул он пачку сигарет.
   — Спасибо. У меня свои, — отказалась Рита.
   Костя щелкнул в темноте зажигалкой. Тут же из глубины его сознания всплыл далекий заснеженный вечер в Киеве.
   — А зачем она в Москву ездила? — не удержался он от вопроса.
   — Не знаю. С американцем каким-то встречалась. Он ее в Штаты пригласил. Документы собирает.
   У Крылова все замерло внутри.
   «Балайзер, что ли? Об этом она мне пыталась тогда рассказать? Глупо все получилось, — вздохнул он. — И все-таки я прав. Любая женщина думает о собственном благополучии. Значит, Балайзер. Роберт Балайзер. Молодец!».
   — Ну, что ж. Счастливого ей пути, — встал Крылов, давая понять, что разговор окончен.
   — Вы не поняли, — засуетилась Рита. — Она же от вас пытается убежать, любит, а бежит. Жалко ее очень.
   — От меня через океан уже убегали, — неожиданно жестко ответил Костя. — И она знает, чем это закончилось. До свидания, Рита. Спасибо. За все, — скрылся он за дверью подъезда, оставив расстроенную девушку в одиночестве.
   Та никак не могла понять, что же такое она опять не то сказала.
 
   Договор на продажу квартиры был оформлен в один день с подписанием всех нужных Анне документов. Честно говоря, в глубине души она побаивалась, что в последний момент Игорь передумает. Но, явившись к нотариусу вместе с женой, он, ни слова не говоря, подписал все бумаги, в срочном порядке подготовленные найденным Ритой хорошим юристом. Он же должен был довести до логического конца все дела после отъезда Анны. Освободить квартиру она должна была до 25 декабря.
   Лишь на машину Анна оформила только генеральную доверенность. Во-первых, пока она была ей просто необходима. Во-вторых, ей действительно было не так просто с ней расстаться. С квартирой проще. Но машина для нее была последним связующим звеном со всей прошлой жизнью. Как-никак четыре года. Когда она ее покупала, вложив практически все заработанные к тому времени деньги, еще жива была Ася…
   Но и любимую машину нужно было передать бывшему мужу до 25 декабря. Вот так.
   С подписанием всех бумаг Анна отчетливо осознала, что обратного пути нет.

— 7 —

   Балайзер вздохнул с облегчением, узнав, что все завершилось благополучно и все документы готовы. То, что Анне с ребенком не откажут в визе, он не сомневался, хотя, на всякий случай, встретился с некоторыми влиятельными людьми.
   Впрочем, его личное приглашение, подкрепленное солидным счетом в банке, положением главы всемирно известной корпорации, также отметало в сторону все сомнения.
   Неожиданная проблема была лишь в одном. Возникли непредвиденные трудности с билетом. Ни из Минска, ни из Москвы, ни из других европейских городов билетов до конца года не было. Весь мир словно сошел с ума и рвался встречать Новый 2000 год где угодно. Но и здесь Роберт смог сделать все возможное. В листе ожидания многих авиакомпаний фамилия Анны стояла первой.
 
   — Костя, что случилось? — услышал Крылов в телефонной трубке возбужденный голос Дербенева. — Мы вернулись из отпуска, где все время только и обсуждали вашу будущую свадьбу. Две недели общаемся по телефону, ждем приглашения. А вчера Вера позвонила Анне и спросила напрямую. Она просто в шоке! Что произошло?
   — Мог бы меня напрямую спросить, — нахмурившись, ответил Крылов. — Ничего не случилось. Просто в очередной раз остался в дураках и в очередной раз меня предали.
   — Как — предали? — недоумевал Николай. — Кто? Анна?
   — Да, — не вдаваясь в подробности, ответил Крылов, подписывая банковские платежки, лежавшие в папке с приготовленными утром документами на рабочем столе.
   — Не может быть, — не поверил Дербенев. — Вера завтра же собирается к вам выехать.
   Костя отложил в сторону ручку.
   — Не имеет смысла. У каждого своя правда. Пустая трата времени, — вынес он свой вердикт.
   — Ничего не понимаю. И Анна точно так же вчера сказала.
   — И что она еще говорила? — как бы между прочим поинтересовался Костя.
   — Ну, что вы — чужие люди и у каждого своя жизнь, — автоматически повторил слова Анны Николай.
   — В этом она права, — усмехнулся Крылов.
   — Нет, мы все-таки приедем, — продолжал настаивать Дербенев.
   — Вы никуда не поедете, — повысил голос Костя. — Хотя бы потому, что Анна Николаевна Круглова улетает в Америку к небезызвестному вам Роберту Балайзеру со всеми вытекающими отсюда последствиями. Теперь все понял?
   Потрясенный ответом, Дербенев надолго замолчал.
   — Не может быть, — наконец-то выдавил он.
   — Может. Она, скорее всего, уже и визу получила.
   — А как же ты? — сорвался глупый вопрос с уст Николая.
   — Я? Ты же знаешь, мне не привыкать, — снова усмехнулся Крылов. — Одна в Штаты сбежала, другая. Самому, что ли, туда переселиться? Может, там действительно все медом намазано? — попробовал он пошутить.
   Дербенев снова замолчал.
   — Ну, что? Остыл? — поинтересовался Костя, снова взявшись за ручку и поудобней переложив трубку, придерживая ее плечом. — И Веру успокой. Все идет по плану. Если больше нечего сказать, то извини. У меня много работы.
   — Хорошо, — ответил Николай, продолжая с трудом переваривать услышанную информацию. — Работай. Я перезвоню позже.
   — Угу, — согласился Крылов. — Вере — привет. Положив трубку на место, он, как ни в чем не бывало, принялся дальше подписывать документы.
 
   — Нет, этого не может быть, — не могла согласиться Вера, без сил лежа на диване. — Здесь что-то не так.
   — Я тоже многого не понимаю, — вздохнул Николай, подав жене стакан с водой запить капли валокордина.
   — Анне тоже бесполезно звонить, — продолжила женщина, откинув голову на подушку. — Я сегодня пробовала ее расспросить. Готова говорить о чем угодно, только не о Косте. О каких-то правилах на своей территории твердила. Бред, да и только. Но не могли же мы так ошибиться? — взглянула она на мужа, ища поддержки.
   — Ой, Вер, не знаю. У самого на душе кошки скребут. Я ведь помню, какой счастливый он был в Москве. Кольцо купил, — присев на пол, Дербенев не заметил, как залпом допил воду из стакана. — И каково ему сейчас?
   — А Ане каково? — вступилась за нее Вера. — Не могла она просто так все бросить! Она ведь любит его, я знаю! Что-то случилось, они просто не хотят говорить об этом!
   — Успокойся, дорогая, — не на шутку встревожился за жену Дербенев. — Ну, не хотят делиться, не надо. Это их дело.
   — Может, я Косте позвоню? — с надеждой в глазах посмотрела на мужа Вера.
   — Это ничего не изменит, — отрицательно качнул головой Николай. — Он совершенно спокоен, я это чувствовал по разговору. Ты же знаешь Костю: если решил что-то, его трудно переубедить. Территория, территория… Какая территория у души? Неужели не понимают, что в их противостоянии не может быть победителя? Успокойся, не надо им больше звонить. Если не разберутся сами на этот раз, никто им не поможет. Не будешь же ты всю жизнь к ним бегать и мирить, точно мать родная? У нас Машка растет — кто знает, что еще будет.
   Выслушав трезвые мужские рассуждения, Вера только вздохнула в ответ. Скорее всего, на этот раз он прав.
 
   В ожидании отъезда Анна решила встретиться на прощание со многими из тех, кого давно не видела. Первой в импровизированном списке значилась Татьяна Артюхина.
   Вернувшись в Минск, та еще летом приглашала ее в гости, передавая приглашения через мужа. Но, чувствуя неловкость, Анна никак не могла заставить себя с ней встретиться. Но теперь откладывать визит дальше было некуда.
   Купив подарок для малышки, в один из многих теперь свободных дней она, заранее созвонившись, поехала в загородный дом Артюхиных.
   Девочке исполнилось десять месяцев, и она уже сама топала ножками. Преодолев первоначальную неловкость и смущение, женщины с улыбкой наблюдали за ее несмелыми шагами.
   — Какой радостный ребенок! Тьфу-тьфу-тьфу, — Анна поплевала в сторону, чтоб не сглазить. — Какие вы счастливые!
   — Весночка, пора спать, заюшка, — Татьяна взяла ребенка на руки и, поцеловав в головку, передала няне.
   — Выпьем что-нибудь? — спросила она.
   — Нет, спасибо, Татьяна. Я за рулем.
   — Я могу предложить водителя. Давай?
   — Нет, — ответила Анна, опустив глаза. — У меня еще много дел. Не хочется никого утруждать. Мы ведь с Катей скоро уезжаем. В Америку.
   — Как?! — поразилась Татьяна. — Володя ничего не рассказывал.
   — Он не знает, — успокоила ее Анна и добавила: — Просто так сложились обстоятельства. Здесь меня ничего не держит, а там отыскался человек, который был рядом с моими родителями почти до самой их смерти. Обещал им найти и заботиться обо мне. Вот и все.
   — Постой, постой, — напряглась женщина. — И кто это, если не секрет?
   — Очень известный человек, — произнесла Анна. — Таня, помнишь нашу встречу тогда, полтора года назад, в машине? Мы практически не были знакомы, и то, как ты со мной разговаривала в тот непростой момент, было для меня большим уроком. На всю жизнь.
   — Да, но…
   — Не перебивай меня, пожалуйста. Мы ведь и сейчас с тобой не самые близкие подруги. Но я очень тебя уважаю, и, может быть, поэтому мне хочется многое тебе рассказать. Так уж получилось, что больше некому.
   — Откровенность за откровенность? — поняла ее Татьяна, слегка насторожившись.
   — Можно сказать, — согласилась Анна. — И еще потому, что, кроме Владимира Анатольевича, у нас нет общих знакомых.
   — Тебе только так кажется. На самом деле мир тесен. Как ни странно, я это особенно сильно в Штатах ощутила. Оказалось, мой тамошний преподаватель английского языка учил многих знакомых мне людей.
   — И мне предстоит заняться английским, — вздохнула Анна.
   — Ты же его знаешь! — удивилась Татьяна.
   — Не тот уровень. Я хочу найти серьезную работу.
   — Ну, если так… Мне практически с нуля пришлось начинать, — поделилась она впечатлениями. — И то есть результат.
   — А Владимир Анатольевич?
   — Он сказал, что ему язык не нужен. Для этого есть переводчики. Ленится просто, — улыбнулась женщина. — Да что ты его все по имени-отчеству?
   — Я никогда не называла его по-другому, — улыбнулась Анна. — Хотя многие думали иначе.
   Татьяна внимательно на нее посмотрела и, присев рядом, сказала:
   — Я тоже думала иначе.
   — Я знаю.
   — Как же у тебя нашлись силы ему отказать?
   — Самое сложное было не обидеть его. Сильные люди бывают обидчивыми, как дети. У одних это проявляется в депрессии и апатии, у других — в гневных вспышках, сметающих все на своем пути. И то, и другое состояние длится достаточно долго.
   Выслушав ее, Татьяна вновь задумалась. «Ей действительно дано все тонко чувствовать. Неудивительно, что она так понравилась Володе».
   — Так к кому вы едете? — спросила она, вернув разговор к прежней теме.
   — Не поверишь… — начала рассказ Анна.
 
   — Лучше я сама все запишу, — Татьяна, взяв из рук девушки блокнот, принялась переписывать туда адреса и телефоны.
   В это время в огромной прихожей раздался звонок. Сняв трубку домофона и выслушав говорившего, женщина нажала кнопку и прокричала кому-то невидимому:
   — Игорь, впустите, пожалуйста, это ко мне, — и пояснила Анне: — Однокурсница. Десять лет не виделись. Приехала к сестре погостить.
   — Я пойду, — заторопилась Анна. — Боюсь к автобусу, что Катю привозит, опоздать.
   — Жаль, — искренне расстроилась Татьяна. — Жаль, что времени мало. Придется встретиться в Штатах. Мы к православному Рождеству будем там.
   — Я планирую раньше. Если с билетом получится. В это время в прихожей появилась весьма интересная высокая женщина.
   — Ирка?! — воскликнула Татьяна.
   — Танюха! — вторая женщина раскинула в стороны огромные руки и, бросив на пол сумку, принялась обнимать Артюхину.
   — Я поеду, — робко напомнила о себе Анна.
   — Анна, познакомься. Это — Ира. Аня, — представила она их друг другу.
   — Рада познакомиться, — улыбнулась Анна. — И до свидания.
   — До встречи, — поправила ее Татьяна.
 
   — Нет, Сашка, представляешь, эта Танька как была великодушной дурехой, такой и осталась, — вернувшись к сестре около полуночи, затараторила Ирина. — У нее чуть мужа из-под носа не увели, а она еще дома эту женщину принимает!
   — Ты есть будешь? — спросила у сестры Александра Андреевна.
   Та была младше ее на десять лет, но на голову выше и раза в два крупнее. Еще когда жива была мать, то не раз повторяла, глядя на тонкую, как былинка, невысокую старшую дочь и крупную во всех отношениях младшую, что их бы вместе и пополам. Глядишь всем бы поровну досталось!
   Правда, благодаря росту и спортивным достижениям Ирина окончила вуз. И несмотря на то что родила без мужа на третьем курсе ребенка и распределилась в сибирскую тьмутаракань, назло всем удачно вышла там замуж.
   Теперь, с тремя детьми и мужем, крупным местным чиновником, жила в большом уральском городе и могла позволить себе вовсе не работать. Но, обладая неуемным темпераментом, все равно занималась тренерской работой. Так, ради удовольствия. И весьма успешно.
   — Да ты что? Уже поздно. Как же фигура? Меня, конечно, трудно чем-то удивить, но Артюхина!
   — Артюхина? — удивилась Александра.
   — Ну да! Танькина фамилия-то теперь — Артюхина. Двадцать два года уже. Ты что, не знала?
   — Знала. Только позабыла, — женщина задумалась. — Ты что-то начала о ней рассказывать?
   — Ну да, Володька ее два года назад или даже больше влюбился в молоденькую сотрудницу. Ну, не совсем молоденькую, уже успела развестись, с ребенком. Не знаю, чем она его там покорила, только крыша у него совсем поехала.
   — И что дальше? — не на шутку заинтересовалась Александра Андреевна.
   — Дальше как в кино. Он признается ей в любви, а она дает ему от ворот поворот, узнав, что Танька беременная.
   — Так прямо и отказала? — не поверила сестра.
   — Ну да, — увлекшись рассказом, Ирина не замечала, что съела уже три больших пирожка с повидлом. — Отказала, с работы уволилась. А Артюхины в Штаты съехали, чтобы успокоиться. Сын у них уже там учился, они и девочку себе родили. Танька говорит, что Володя и вправду успокоился. Остыл то есть. А может, дочка так повлияла. Они ведь давно хотели второго ребенка.
   Александра Андреевна, задумавшись, опустилась на соседний стул и тоже откусила пирожок.
   — А девушка?
   — Полгода нигде не работала, потом устроилась на какую-то фирму, сродни вашей. Только сейчас она в Америку собирается. Ее родители давно погибли, но отыскался один американец, который им обещал в случае чего заботиться об их дочери. Двадцать пять лет ее разыскивал. Представляешь, как повезло? Жутко богатый и известный. Как же она фамилию называла? — Ирина наморщила лоб: — То ли Базилио, то ли Балайзио. Не помню.
   — А как девушку зовут?
   — Анна, — ответила Ирина, не заметив, как вздрогнула сестра. — Так самое интересное то, что я с ней у Татьяны встретилась! Она прощаться заезжала. С виду — обычная. Уставшая только, синяки под глазами. Ну, не знаю, что Володя в ней нашел? — пожала огромными плечами Ирина. — На мой взгляд, Танька во сто раз лучше!
   — Ты говоришь, она в Америку собралась?
   — Ну да. Танька, дурочка, еще ей свой адрес американский дала, телефоны. Да я бы ее на порог не пустила! А она уважает. За то, что не воспользовалась ситуацией, семью сохранила. Глупая. Я ей так и сказала.
   — Балайзер его фамилия, — со вздохом произнесла Александра.
   — Кого? — чуть не подавилась пирожком Ирина.
   — Американца этого фамилия Балайзер. Роберт Балайзер, — и, вздохнув еще раз, пояснила: — И девушка эта у нас работала. Анна Круглова.
   — Да ты что? Вот это да! — воскликнула женщина. — И вправду мир тесен! И что, действительно в ней что-то есть, что мужики с ума сходят?
   — Есть, Ира. Есть. Пошли спать, поздно уже.
   — Так ты хоть расскажи мне про нее! — прокричала вслед вышедшей из кухни сестре Ирина.
   — Завтра, Ир, хорошо? Ты-то выспишься, а мне вставать рано, — донесся в ответ голос.
   — Ну, ладно, — согласилась та. — Завтра так завтра. Ой, я тут у тебя почти все пирожки съела! А как же фигура?
 
   Назавтра, промучившись полдня, Александра Андреевна решилась пойти к Крылову. Но опоздала. Константин Петрович, как сказала Алла Ивановна, уехал по делам и больше сегодня не вернется.
   — Если у вас что-то срочное, можете ему позвонить на мобильный, — подсказала она.
   — Нет. Это подождет, — успокоила ее Ларина и пошла обратно к своему кабинету.
   Уже дотронувшись до ручки двери, она неожиданно повернулась и снова подошла к секретарше.
   — У вас случайно не сохранилось адреса Кругловой или телефона?
   — А что случилось? — удивленно спросила Алла Ивановна.
   — Да так. В бухгалтерии в ведомостях не расписалась. Пропустили, — на ходу придумала Александра Андреевна.
   — Понятно, — кивнула головой секретарша, принявшись искать телефон и адрес. — Сохранилось, конечно. Жалко ее. Хорошая она. Зря только с начальством вздумала роман крутить. Начальники, они как флюгер на крыше дома. Никогда не знаешь, куда ветер подует и когда настроение переменится.
   — Так ведь ваш тоже начальник? — удивилась ее рассуждениям Ларина.
   — Так мой — муж, и все под контролем. А она ему кто? То-то и оно. Вот, нашла, — она быстро переписала адрес на лист бумаги. — Только вы поторопитесь, она не иначе как в Штаты собралась. Вчера утром из американского посольства звонили, спрашивали, работала ли здесь такая. Проверяют.
   — А Крылову вы говорили об этом? — насторожилась Ларина.
   — Сообщила сегодня. Пожал плечами, сказал, что знает.
   — Спасибо, — поблагодарила секретаршу Александра Андреевна.
   «Если он знает, что она уезжает, и ему все равно, что я скажу нового? — думала она, сидя у себя в кабинете. — Но с Анной я все равно должна встретиться и извиниться. Я ведь действительно поверила всем этим сплетням».
 
   — Ты что? Что с тобой? — Володя Смыслов, несмотря на нежелание Анны с ним видеться, измучившись, решил заехать к ней по пути на работу.
   Предлог нашелся. Анна давала ему послушать свои любимые диски.
   «Надо бы вернуть», — решил он.
   Анна успела отвести дочку к автобусу и быстро вернулась обратно. По утрам ее сильно тошнило, особенно если приходилось, опаздывая, резко вставать с постели.
   Смыслову долго никто не открывал. Наконец, когда он уже решил уходить, дверь открылась, и он просто остолбенел от увиденного. Вместо былой веселой и симпатичной девушки на него смотрела изможденная женщина с огромными синими кругами под глазами.
   Едва увидев его, Анна пошатнулась и стала падать.
   Володя успел подхватить ее на руки и внести в квартиру.
   — Что с тобой? — испуганно принялся он тормошить ее за плечо. Затем, осмотревшись по сторонам, увидел телефон и набрал номер.
   — «Скорая?» — заорал он. — «Скорая», девушке плохо! Сознание потеряла!
   Очнувшись от его громкого возбужденного голоса, Анна едва слышно попросила:
   — Володя, не звони. Положи трубку.
   — Адрес? Сейчас, — не расслышал он слова Анны. — Сухаревская…
   — Володя, прекрати, — громче сказала Анна. — Я беременна. До Смыслова не сразу дошли ее слова. Он растерянно опустил трубку, из которой были слышны вопросительные слова диспетчера «Скорой помощи».
   — Адрес, адрес? Молодой человек, куда вы пропали? Анна молча взяла телефон из его рук и отключила связь.
   — Это Крылов? — наконец спросил он.
   — Какая теперь разница, — безразлично ответила Анна, продолжая лежать, закрыв глаза.
   — Гад, какой же он гад! — воскликнул Смыслов после паузы. — Я его убью!
   — Володя, если ты хочешь, чтобы я продолжала с тобой общаться, не говори мне больше таких слов, — не открывая глаза, твердо произнесла Анна.
   — И ты все еще его защищаешь? — боясь услышать правду, решился задать трудный вопрос Смыслов. — Ты его любишь?
   — Да, — ответила Анна. — Но это тоже не имеет никакого значения. Через две недели мы с Катей улетаем.
   — Куда?
   — В Америку.
   — А как же я? — растерянно спросил он.
   — Володя, — по-матерински промолвила Анна. — Ты младше меня на два года. Ты молод, у тебя хорошие перспективы. Чем раньше ты все забудешь, тем лучше…