Страница:
Боже! Только не сейчас!
— Конечно, Чарли, — слабо улыбаюсь в ответ. — Никаких возражений.
Уже после вечеринки мы сидим с Чарлзом на кровати. Его худая рука обнимает меня за талию.
— По-моему, все прошло гладко, а ты как считаешь? — спрашивает он меня. — Пришли все, кого мы приглашали, а это хороший знак. Приятно было слышать столько добрых пожеланий, правда? Ванна так постаралась, устроила все по высшему разряду. Знаешь… — Он едва заметно краснеет. — Руперт сказал, что мы отлично подходим друг другу. Мне было приятно. А твои соседки, кажется, поладили с Эдом и Генри. Здорово, что они познакомились в моем доме! — с гордостью говорит он. — «Чарлз Доусон — известный сводник». — Он смеется. Я натянуто улыбаюсь.
— Да, все было роскошно.
— Пора приступать к подготовке свадебного торжества.
— Я знаю, но, как я и говорила, в связи с поиском работы мне придется много бегать по агентствам и конторам. Боюсь, я буду очень занята.
— Выдели для меня завтрашнее утро, — умоляюще произносит Чарлз. — Я хочу поделиться с тобой своими задумками. Прошу тебя, всего одно утро! Если тебе понравится, я все устрою сам, клянусь. Ванна поможет мне, она обещала.
— Даже не знаю…
— Понимаешь, я уже продумал кое-какие детали. Прикинул меню, подобрал цветовое решение…
Как можно отказать человеку, который смотрит на тебя такими щенячьими глазами?
— Хорошо. Сгораю от любопытства. — Я пытаюсь вложить в свои слова хоть какой-то энтузиазм.
На следующее утро мы оба встаем рано, когда часы с маятником только начинают бить семь. Торопливо завтракаем прямо в кухне тостами с ветчиной и кофе, затем Чарлз принимает душ и отвозит меня домой, чтобы я могла переодеться.
— Ты ведь недолго? — уточняет он. — Не хотелось бы попасть в пробку.
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, обещаю. Только душ и все.
Дома мы застаем Лили. Она свернулась на диване, словно большая светлая кошка. Завидев Чарлза, она тотчас грациозно потягивается и встряхивает волосами.
— Привет обоим, — мурлычет она. — Рано, пташки, проснулись. Небось всю ночь прыгали в постели? Анна, я ревную!
Еще бы! И дело отнюдь не в постели.
— Присаживайся, Чарлз, — предлагает Лили, похлопав ладонью по дивану рядом с собой. — Дай Анне возможность переодеться.
У Чарлза затравленный вид, но спасать его я считаю нелепым.
— Я мигом, — заявляю я специально для Лили, чтобы не расслаблялась. — Не точи о Чарлза свои коготки.
— И не собиралась! — Она жеманно потягивается. — Чарлз, расскажи мне о Генри. Его семья ведь богата?
— О да, — подтверждает Чарлз. Вижу, что Лили навострила уши. — Генриетта и Фред Марш просто купаются в деньгах, но это совершенно не испортило Генри, можешь мне поверить.
— О, я верю и совершенно не беспокоюсь на этот счет!
Я хватаю полотенце и сменную одежду, стремясь быстрее залезть под душ и не слышать этих пошлых расспросов. Иногда мне становится жаль Лили. Даже такие дурочки, как она, однажды взрослеют и понимают, что не все в жизни решают деньги. Лишь бы к этому моменту не наделать непоправимых ошибок А может, ее счастье, если она так и не прозреет?
Я быстро намыливаюсь и принимаюсь изо всех сил растирать тело мочалкой. Мне неприятно вспоминать вчерашний вечер и хочется поскорее смыть впечатления, связанные с нашей стычкой с Суоном.
Обтеревшись, лишь слегка подсушиваю волосы, предоставляя им возможность лечь так, как они пожелают. Я выбрала новый костюм из числа одобренных Джанет. Это красная юбка, чуть расширяющаяся книзу, кремовый джемпер с короткими рукавами и широкой красной вертикальной полосой от ключицы, светло-бежевые туфли на низких каблуках и бежевая замшевая сумка. Бросив придирчивый взгляд в зеркало, остаюсь весьма довольной собой.
— О-ля-ля! — восклицаю я, появившись в гостиной и картинно подняв руки. Я даже готова перебороть свое обычное смущение и покрутиться в новом наряде перед Чарлзом, если он меня попросит.
— А, ты готова! — обрадованно говорит он, бросив на меня лишь беглый взгляд. — Тогда пошли. — Взглянув на часы, он кивает на дверь.
Только и всего…
Когда в поле зрения оказывается забор, окружающий Честер-Хаус, я облегченно вздыхаю. Во-первых, мне хочется размять ноги, а во-вторых, я ужасно устала от болтовни Чарлза.
Всю дорогу он только и делал, что вспоминал подробности вчерашней вечеринки или начинал мечтать о грядущей свадьбе. Список приглашенных, торжественная музыка, украшения, меню… Конечно, по мере сил я старалась вносить и свою лепту, поддакивая в нужных местах или качая головой. Хорошо, что на мне темные очки — Чарлз был бы очень удивлен, узнав, что я смотрю вовсе не на него, хотя голова и повернута в его сторону. На самом деле мне куда больше по душе пейзажи предместий Лондона, чем обсуждение свадебного торжества.
Что ж, болтовня Чарлза по крайней мере отвлекает от мыслей о Суоне.
Наш разговор постоянно вертится у меня в голове, всплывая яркими картинками в самые неподходящие моменты Вот его рука перехватывает мою ладонь. Вот сильный подбородок и плотно сжатые губы А как он смотрел на меня! Настойчиво, со злостью, почти с бешенством. Совсем не так, как смотрит на меня Чарлз.
Если Суон хотел сказать мне что-то личное, то почему не сделал этого? Или я все придумала от одиночества? Ведь если бы он хотел объясниться, если бы чувствовал ко мне хоть что-то, то давно нашел бы возможность поговорить. Значит, это лишь игра моего воображения?
Нет-нет, нужно побыстрее забыть о нем, окунувшись с головой в предстоящие хлопоты со свадьбой и поиском работы. Я почти с нежностью гляжу на Чарлза, который как раз паркует машину. Я должна думать о своем женихе, потому что именно с ним будет связано мое будущее.
— Вот мы и на месте, — бодро говорит Чарлз. Я задумчиво разглядываю крепкий фасад Честер-Хауса, мощные ступени, витражи на окнах. Ведь я всегда мечтала поселиться именно в таком доме, когда стану богатым продюсером и владельцем собственной студии. Что ж, можно сказать, что я вытянула счастливый билет, причем дважды. У меня будет роскошный дом и заботливый муж.
— Этот дом просто создан для приемов и балов, — с гордостью говорит Чарлз. — Не так ли, Анна?
— О да, так и есть. — Я улыбаюсь. — Он великолепен.
Мы перекусываем на кухне. Миссис Мильхен, кухарка Чарлза, подает нам чудесные заварные пирожные со взбитыми сливками. Чарлз уплетает целых шесть штук, тогда как я ограничиваюсь одним. Не нарушать же диету ради взбитых сливок? Должна признать, что здоровое питание — штука, которая быстро входит в привычку. Я научилась гордиться своими успехами.
— Я очень рада познакомиться с вами, мисс Анна, — говорит кухарка. Улыбаясь мне, она ставит на стол поднос с горячим чаем и молочником. — Я всегда желала мистеру Чарлзу найти хорошую невесту. Он не обманул моих ожиданий.
— Зовите меня просто Анной, — предлагаю я смущенно.
— Хорошо, мисс.
— Миссис Мильхен — лучшая кухарка в округе. Да и в столице едва ли найдешь ей равных. — Чарлз искренне улыбается.
— Да уж, вот только приезжаете вы ненадолго. Мне и кормить-то здесь некого, мистер Чарлз.
В дверях кухни маячит дворецкий — я вижу, что он очень стар. Судя по выражению его лица, он тоже рад нашему с Чарлзом появлению. Похоже, прислуга любит своего хозяина.
Все-таки мне очень повезло с женихом! Теперь я понимаю, почему он вел себя так грубо в день нашей первой встречи. При своем мягком характере он обязан был скрываться за маской хамства. Женщины столько раз обманывали его…
А я? Разве я не обманываю Чарлза, скрывая от него то, что увлечена другим?
Стоит мне только подумать об этом, как Чарлз посылает мне нежную улыбку. В глазах его столько немого обожания, что у меня сжимается сердце.
Соберись, Анна!
— Давай пройдем в синюю гостиную, — предлагает Чарлз, не подозревая о том, какой разброд творится у меня в душе.
— В синюю гостиную? А что, есть еще и зеленая, и желтая? Чарлз смеется.
— Желтой нет. А вот зеленая есть. И красная тоже. В общем, здесь три гостиные и две приемные.
— Ого!
— Еще три столовые. Маленькая, большая и для чаепитий. — Угу.
— И музыкальная комната.
— Все ясно.
— Кстати, если ты любишь читать, тут есть огромная библиотека с классикой. А еще два кабинета. Хочешь взглянуть?
— Нет-нет! — Я торопливо мотаю головой. — Давай сразу приступим к обсуждению торжества. Не могу дождаться, когда ты введешь меня в курс дела, — почти искренне говорю я, потому что хочу поскорее со всем этим покончить.
— Хорошо, — обрадованно соглашается Чарлз. — Тогда идем в синюю гостиную. У меня там наброски и записи.
Гостиная и правда синяя. Она отделана синим и бежевым всех оттенков, на полу персидский сине-белый ковер, посредине стоит старинный кофейный столик из темного дуба, на нем и рядом с ним разбросаны какие-то листочки, рулоны ватмана и пестрые лоскутки тканей — по-видимому, образцы. На круглой софе чуть сбоку разложено не менее десятка разных книг и пособий, а также несколько стопок журналов с подвенечными платьями и свадебными украшениями.
— Чарлз! Ты взялся за дело всерьез! — изумляюсь я. — Вот это называется деловой подход!
— И это лишь начало, — обнадеживает меня Чарлз. — Предлагаю начать с меню. Или тебя больше интересует оформление? Какого цвета ты хотела бы тент? Можно заказать беседку, увитую цветами и лентами. Вот взгляни!
Чарлз увлекает меня к столику и тычет пальцем в разноцветные картинки с различными тентами и беседками. Большая часть из них белоснежная, отороченная искусственными или живыми цветами и шелковыми бантами. Есть и такие, что расшиты вручную. Представляю, сколько за них просят!
Чарлз придвигает для меня глубокое кресло, а сам устраивается на стуле. Поначалу я чувствую смущение и неловкость, но уже через минут десять полностью окунаюсь в предсвадебную лихорадку.
Это просто сказка! Чарлз предлагает мне все, о чем я только могла мечтать! По каталогам, оказывается, можно выбрать даже карету и масть лошадей! У меня голова идет кругом от списка марок вин, сортов лилий, развлекательных номеров (включая факиров, танцовщиц и клоунов). Мне предлагается выбрать между диджеем и живым музыкальным выступлением, струнным и духовым оркестрами. Наконец я соглашаюсь просмотреть и каталог свадебных платьев с диадемами, венками, перчатками и прочими аксессуарами. У меня захватывает дух!
Господи, да у меня будет свадьба не хуже, чем у принца Чарлза и леди Дианы! Не хуже, чем у Мадонны с Гаем Ричи. Я счастливица!
Через два часа я чувствую себя такой измученной, будто бежала кросс.
— Думаю, мне пора, — виновато говорю Чарлзу.
— Останься на ленч, — просит он.
Миссис Мильхен потчует нас своими деликатесами, от большинства из которых почти невозможно отказаться. И как мне это удается?
— Я могу подбросить тебя до дома, дорогая, — предлагает Чарлз в тысячный раз. — Ты уверена, что доберешься сама?
— Да, милый. Мне… хочется прокатиться на поезде. Здесь чудесные окрестности. — Приходится соврать, чтобы поскорее от него отделаться. Мне тяжело выносить его полный обожания взгляд. — А ты можешь заниматься выбором меню для свадьбы. Мне названия большинства блюд ни о чем не говорят.
— Хорошо. Еще столько мелочей предстоит продумать!
— Это точно.
— Позвони, когда освободишься, ладно?
— Договорились.
Целую его в щеку и быстро выхожу наружу. Мне нужен воздух. Много свежего воздуха.
Мне необходима передышка. Я должна подумать.
На вокзале я покупаю несколько журналов — «Космо», «Кам-пани» и «Хит». Я должна быть в курсе модных тенденций!
Господи, что со мной творится! Проклятый Марк Суон!
При воспоминании о вчерашнем разговоре начинает пульсировать запястье, за которое он меня схватил. Как он смотрел на меня в этот момент! Господи, почему он не поцеловал меня? Ведь я была готова к тому, чтобы целоваться с другим в доме своего жениха. Я жаждала этого!
Я вспоминаю последовательно каждую нашу встречу. Наш забавный диалог в магазине, мою отповедь насчет курения…
Звонок Суона в офис Китти…
Моя рука в его руке, в том баре, где мы были почти одни… Вчерашняя вечеринка, огонь в его глазах, слабость во всем моем теле…
Почему? Почему он не поцеловал меня?
— Влюбленную женщину видно издалека! — Что?
Очнувшись, замечаю стоящую на перроне пожилую леди. На ее лице понимающая улыбка. Двое молодых парней у стены начинают хихикать.
— Простите, я задумалась, — бормочу я, краснея. Быстро покупаю билет и вскакиваю в подошедший поезд. Как все запуталось! Я влюблена в Марка Суона! Сказать кому — не поверят. Это все равно что сказать где-нибудь к случаю: «А, Бэкхем! Знаю, знаю, я влюблена в него. И кстати, рассчитываю на взаимность».
Какими глазами вы посмотрите на осмелившуюся произнести такие слова? Вот-вот!
Я должна его снова увидеть! Между нами осталась какая-то недосказанность. Мне необходимо признаться ему во всем.
При мысли об этом я чувствую внезапную дрожь, словно подумала о чем-то запретном, но сладком.
Бедный, бедный Чарлз! Я не должна выходить за него! Это нечестно, это гадко и некрасиво! Конечно, он и не ждет от меня любви, мы все обговорили в самом начале, но выходить замуж, мечтая о другом человеке, — это подлость.
Нужно все объяснить Чарлзу, необходимо.
Мне хочется плакать.
Я должна покончить с этим. Сегодня же! Я не могу выйти замуж за Чарлза, потому что люблю Суона. Если я выйду за нелюбимого, то никогда не буду счастлива, а моя тоска постепенно передастся и Чарлзу. Конечно, он решил стать моим мужем из чисто практических соображений, и это должно облегчить мне момент признания, но все равно — обижать столь доброго и ранимого человека тяжело.
Права ли я? История знает тысячи примеров, когда брак по расчету становился крепким, счастливым союзом. Может, и у меня получится?
Наверное, я сошла с ума. Но я привыкла жить эмоциями, и для меня недопустим трезвый расчет. Как я вообще могла принять предложение Чарлза, если он с каждым днем все больше тяготит меня? И совсем не потому, что чем-то плох, а лишь потому, что нелюбим.
Я люблю другого. Я люблю Марка Суона. Я хочу быть с ним, и только с ним!
Выскочив на своей станции, бросаюсь чуть ли не под колеса такси. Хлопнув дверцей, называю адрес офиса Суона. Конечно, я была там всего один раз, но прекрасно запомнила и улицу, и дом. Голова гудит, сердце колотится часто-часто, глазами я неотрывно сверлю впереди идущие машины, словно надеясь, что это заставит их двигаться быстрее.
В такси я раз двести погляделась в зеркало и поправила макияж, пока таксист не начал странно на меня посматривать. Наверное, у меня совершенно безумный взгляд!
Я не знаю, что скажу Марку. Я вообще не знаю, с чего начать и как себя вести. Вбежать и броситься на шею? Начать издалека, предоставив ему шанс догадаться самому? Просто выложить все как на духу?
Какая разница! В любом случае я иду на огромный риск, приехав к нему в офис, где мне совсем не место.
Я выскакиваю из такси, даже не закрыв за собой дверцу, и вприпрыжку поднимаюсь по ступеням офиса Марка. Охранник на входе пытается что-то спросить, но я останавливаю его властным взглядом.
— Анна Браун, задействована в съемках «Мамаши невесты», — бросаю ему. — Мне нужно переговорить с Марком.
— Вам назначено? — настойчиво спрашивает охранник.
— Нет. То есть да, — поправляюсь я торопливо, заметив, как меняется его лицо при слове «нет». — Марк просил меня зайти в удобное для меня время.
При этом я тереблю пальцами ремешок сумки, чтобы не начать нервно подпрыгивать на месте. Волнение нарастает с каждой секундой.
— Подождите минуту, — строго кивает охранник, снимая трубку внутреннего телефона и не спуская с меня глаз. После нескольких фраз в трубке он доброжелательно улыбается. — Мишель сказала, что вы можете подняться.
Я почти бегом преодолеваю расстояние до лифта, буквально влетаю в кабину и давлю на нужную кнопку. Дыхание сбивается, сердце уже даже не стучит, а судорожно подергивается в груди.
Нужно успокоиться. Наверняка здесь полно народу. Хотя бы та же Мишель. Она не должна видеть меня в таком возбуждении. Небось ей-то несвойственны подобные порывы!
Двери лифта неторопливо разъезжаются в стороны. Прямо по курсу я вижу Мишель за роскошным столом с блестящей полированной крышкой. На ней черное платье без рукавов, простое, но убийственно элегантное.
— Анна, — холодно говорит она. — Не ожидала тебя увидеть. Ты сказала охраннику, что задействована в съемках. Тебя что, восстановили в прежней должности?
— А, ты про это! Это был предлог, чтобы миновать охрану.
— Да? И зачем тебе это понадобилось? — требовательно спрашивает Мишель, нахмурившись.
— Мне нужно поговорить с Марком. — Мои щеки пылают. — Мне… очень надо!
Мишель внимательно смотрит на меня.
— И о чем же тебе нужно с ним поговорить? Это деловая беседа?
— Нет, уж точно не деловая, — почти весело говорю я. — Я должна сказать ему нечто крайне важное и очень личное. Он у себя?
Мишель прищуривается, губы ее сжимаются в тонкую линию.
— Нет, но скоро будет. Хочешь подождать?
— Э… да. Спасибо. — Я присаживаюсь и беру со столика первый попавшийся журнал.
Мишель несколько минуть шуршит бумагами, затем замирает, глядя на меня. Я поднимаю голову и вижу интерес в ее глазах.
— Твой разговор… — начинает она, — он о чем? О твоей личной жизни?
Я улыбаюсь, желая расположить ее к себе.
— Да, пожалуй. То есть именно так, о личной жизни.
— Это так мило, — начинает щебетать Мишель, разглядывая свои безупречные ногти. — Марк испытывает живейший интерес к твоей судьбе. Он будет рад услышать, что ты устроила свою жизнь.
— Вообще-то…
— А когда счастлив сам, за других радуешься вдвойне, — продолжает Мишель. — Мы с Марком тоже так счастливы!
Теперь она смотрит мне прямо в глаза. Она хочет увидеть ужас на моем лице, она рада, что я проиграла.
— Что? — спрашиваю я ставшими вдруг непослушными губами. В уши словно насыпали песку и начали толочь его, как в ступе. Ничего не слышно, кроме противного хруста.
— Я сказала, что мы с Марком очень счастливы. Мы начали встречаться, он тебе не говорил?
— Что? Кто? Ты и Марк?
— Совершенно верно. — Глаза Мишель гордо сверкают. — Я и Марк.
— Но я не знала… он ничего не…
— Все случилось так внезапно и совсем недавно. — Мишель заговорщицки понижает голос. — У нас оказалось столько общих интересов! Я тоже хочу быть режиссером, так что нам по пути. К тому же Марк признался, что всегда… хотел меня. Ему нравятся девушки с хорошей фигурой. Ну, ты понимаешь. — Она запрокидывает голову и хохочет. — Мы пошли в спортзал, и там он предложил мне встречаться. Думаю, он присматривался ко мне с первого дня, но его смущало то, что я его подчиненная. Но ты же знаешь Марка! — Мишель мне подмигивает, а меня вот-вот вырвет. — Он не может противиться своей натуре. Он привык сближаться с женщинами, с которыми работает.
Я медленно закрываю журнал и кладу его на столик. Руки не слушаются. Пытаюсь собраться, но не могу найти слов для ответа, да и голосу я тоже не доверяю.
— Он рассказал, что ты всерьез ему нравилась, — продолжает болтать Мишель. — Знаешь, может, нам стоит как-нибудь встретиться и пройтись по магазинам вместе? Что ты на это скажешь? Дашь мне пару советов, касающихся свадебной церемонии.
— Он что, сделал тебе предложение? — хрипло спрашиваю я.
— Пока нет. Но, полагаю, это дело времени. — Мишель снова понижает голос. — Я держу пальцы скрещенными и боюсь сглазить, но все идет к тому.
— Знаешь, — выдавливаю я, — пожалуй, мне пора. Передай Марку привет и поздравления. Я пришлю приглашение на свадьбу.
— Отправляй на адрес в Ноттинг-Хилле, — кивает Мишель, улыбаясь не менее дружелюбно, чем крокодил. — Приятно было тебя повидать. Мы с Марком обязательно придем на твою свадьбу.
Глава 13
— Конечно, Чарли, — слабо улыбаюсь в ответ. — Никаких возражений.
Уже после вечеринки мы сидим с Чарлзом на кровати. Его худая рука обнимает меня за талию.
— По-моему, все прошло гладко, а ты как считаешь? — спрашивает он меня. — Пришли все, кого мы приглашали, а это хороший знак. Приятно было слышать столько добрых пожеланий, правда? Ванна так постаралась, устроила все по высшему разряду. Знаешь… — Он едва заметно краснеет. — Руперт сказал, что мы отлично подходим друг другу. Мне было приятно. А твои соседки, кажется, поладили с Эдом и Генри. Здорово, что они познакомились в моем доме! — с гордостью говорит он. — «Чарлз Доусон — известный сводник». — Он смеется. Я натянуто улыбаюсь.
— Да, все было роскошно.
— Пора приступать к подготовке свадебного торжества.
— Я знаю, но, как я и говорила, в связи с поиском работы мне придется много бегать по агентствам и конторам. Боюсь, я буду очень занята.
— Выдели для меня завтрашнее утро, — умоляюще произносит Чарлз. — Я хочу поделиться с тобой своими задумками. Прошу тебя, всего одно утро! Если тебе понравится, я все устрою сам, клянусь. Ванна поможет мне, она обещала.
— Даже не знаю…
— Понимаешь, я уже продумал кое-какие детали. Прикинул меню, подобрал цветовое решение…
Как можно отказать человеку, который смотрит на тебя такими щенячьими глазами?
— Хорошо. Сгораю от любопытства. — Я пытаюсь вложить в свои слова хоть какой-то энтузиазм.
На следующее утро мы оба встаем рано, когда часы с маятником только начинают бить семь. Торопливо завтракаем прямо в кухне тостами с ветчиной и кофе, затем Чарлз принимает душ и отвозит меня домой, чтобы я могла переодеться.
— Ты ведь недолго? — уточняет он. — Не хотелось бы попасть в пробку.
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, обещаю. Только душ и все.
Дома мы застаем Лили. Она свернулась на диване, словно большая светлая кошка. Завидев Чарлза, она тотчас грациозно потягивается и встряхивает волосами.
— Привет обоим, — мурлычет она. — Рано, пташки, проснулись. Небось всю ночь прыгали в постели? Анна, я ревную!
Еще бы! И дело отнюдь не в постели.
— Присаживайся, Чарлз, — предлагает Лили, похлопав ладонью по дивану рядом с собой. — Дай Анне возможность переодеться.
У Чарлза затравленный вид, но спасать его я считаю нелепым.
— Я мигом, — заявляю я специально для Лили, чтобы не расслаблялась. — Не точи о Чарлза свои коготки.
— И не собиралась! — Она жеманно потягивается. — Чарлз, расскажи мне о Генри. Его семья ведь богата?
— О да, — подтверждает Чарлз. Вижу, что Лили навострила уши. — Генриетта и Фред Марш просто купаются в деньгах, но это совершенно не испортило Генри, можешь мне поверить.
— О, я верю и совершенно не беспокоюсь на этот счет!
Я хватаю полотенце и сменную одежду, стремясь быстрее залезть под душ и не слышать этих пошлых расспросов. Иногда мне становится жаль Лили. Даже такие дурочки, как она, однажды взрослеют и понимают, что не все в жизни решают деньги. Лишь бы к этому моменту не наделать непоправимых ошибок А может, ее счастье, если она так и не прозреет?
Я быстро намыливаюсь и принимаюсь изо всех сил растирать тело мочалкой. Мне неприятно вспоминать вчерашний вечер и хочется поскорее смыть впечатления, связанные с нашей стычкой с Суоном.
Обтеревшись, лишь слегка подсушиваю волосы, предоставляя им возможность лечь так, как они пожелают. Я выбрала новый костюм из числа одобренных Джанет. Это красная юбка, чуть расширяющаяся книзу, кремовый джемпер с короткими рукавами и широкой красной вертикальной полосой от ключицы, светло-бежевые туфли на низких каблуках и бежевая замшевая сумка. Бросив придирчивый взгляд в зеркало, остаюсь весьма довольной собой.
— О-ля-ля! — восклицаю я, появившись в гостиной и картинно подняв руки. Я даже готова перебороть свое обычное смущение и покрутиться в новом наряде перед Чарлзом, если он меня попросит.
— А, ты готова! — обрадованно говорит он, бросив на меня лишь беглый взгляд. — Тогда пошли. — Взглянув на часы, он кивает на дверь.
Только и всего…
Когда в поле зрения оказывается забор, окружающий Честер-Хаус, я облегченно вздыхаю. Во-первых, мне хочется размять ноги, а во-вторых, я ужасно устала от болтовни Чарлза.
Всю дорогу он только и делал, что вспоминал подробности вчерашней вечеринки или начинал мечтать о грядущей свадьбе. Список приглашенных, торжественная музыка, украшения, меню… Конечно, по мере сил я старалась вносить и свою лепту, поддакивая в нужных местах или качая головой. Хорошо, что на мне темные очки — Чарлз был бы очень удивлен, узнав, что я смотрю вовсе не на него, хотя голова и повернута в его сторону. На самом деле мне куда больше по душе пейзажи предместий Лондона, чем обсуждение свадебного торжества.
Что ж, болтовня Чарлза по крайней мере отвлекает от мыслей о Суоне.
Наш разговор постоянно вертится у меня в голове, всплывая яркими картинками в самые неподходящие моменты Вот его рука перехватывает мою ладонь. Вот сильный подбородок и плотно сжатые губы А как он смотрел на меня! Настойчиво, со злостью, почти с бешенством. Совсем не так, как смотрит на меня Чарлз.
Если Суон хотел сказать мне что-то личное, то почему не сделал этого? Или я все придумала от одиночества? Ведь если бы он хотел объясниться, если бы чувствовал ко мне хоть что-то, то давно нашел бы возможность поговорить. Значит, это лишь игра моего воображения?
Нет-нет, нужно побыстрее забыть о нем, окунувшись с головой в предстоящие хлопоты со свадьбой и поиском работы. Я почти с нежностью гляжу на Чарлза, который как раз паркует машину. Я должна думать о своем женихе, потому что именно с ним будет связано мое будущее.
— Вот мы и на месте, — бодро говорит Чарлз. Я задумчиво разглядываю крепкий фасад Честер-Хауса, мощные ступени, витражи на окнах. Ведь я всегда мечтала поселиться именно в таком доме, когда стану богатым продюсером и владельцем собственной студии. Что ж, можно сказать, что я вытянула счастливый билет, причем дважды. У меня будет роскошный дом и заботливый муж.
— Этот дом просто создан для приемов и балов, — с гордостью говорит Чарлз. — Не так ли, Анна?
— О да, так и есть. — Я улыбаюсь. — Он великолепен.
Мы перекусываем на кухне. Миссис Мильхен, кухарка Чарлза, подает нам чудесные заварные пирожные со взбитыми сливками. Чарлз уплетает целых шесть штук, тогда как я ограничиваюсь одним. Не нарушать же диету ради взбитых сливок? Должна признать, что здоровое питание — штука, которая быстро входит в привычку. Я научилась гордиться своими успехами.
— Я очень рада познакомиться с вами, мисс Анна, — говорит кухарка. Улыбаясь мне, она ставит на стол поднос с горячим чаем и молочником. — Я всегда желала мистеру Чарлзу найти хорошую невесту. Он не обманул моих ожиданий.
— Зовите меня просто Анной, — предлагаю я смущенно.
— Хорошо, мисс.
— Миссис Мильхен — лучшая кухарка в округе. Да и в столице едва ли найдешь ей равных. — Чарлз искренне улыбается.
— Да уж, вот только приезжаете вы ненадолго. Мне и кормить-то здесь некого, мистер Чарлз.
В дверях кухни маячит дворецкий — я вижу, что он очень стар. Судя по выражению его лица, он тоже рад нашему с Чарлзом появлению. Похоже, прислуга любит своего хозяина.
Все-таки мне очень повезло с женихом! Теперь я понимаю, почему он вел себя так грубо в день нашей первой встречи. При своем мягком характере он обязан был скрываться за маской хамства. Женщины столько раз обманывали его…
А я? Разве я не обманываю Чарлза, скрывая от него то, что увлечена другим?
Стоит мне только подумать об этом, как Чарлз посылает мне нежную улыбку. В глазах его столько немого обожания, что у меня сжимается сердце.
Соберись, Анна!
— Давай пройдем в синюю гостиную, — предлагает Чарлз, не подозревая о том, какой разброд творится у меня в душе.
— В синюю гостиную? А что, есть еще и зеленая, и желтая? Чарлз смеется.
— Желтой нет. А вот зеленая есть. И красная тоже. В общем, здесь три гостиные и две приемные.
— Ого!
— Еще три столовые. Маленькая, большая и для чаепитий. — Угу.
— И музыкальная комната.
— Все ясно.
— Кстати, если ты любишь читать, тут есть огромная библиотека с классикой. А еще два кабинета. Хочешь взглянуть?
— Нет-нет! — Я торопливо мотаю головой. — Давай сразу приступим к обсуждению торжества. Не могу дождаться, когда ты введешь меня в курс дела, — почти искренне говорю я, потому что хочу поскорее со всем этим покончить.
— Хорошо, — обрадованно соглашается Чарлз. — Тогда идем в синюю гостиную. У меня там наброски и записи.
Гостиная и правда синяя. Она отделана синим и бежевым всех оттенков, на полу персидский сине-белый ковер, посредине стоит старинный кофейный столик из темного дуба, на нем и рядом с ним разбросаны какие-то листочки, рулоны ватмана и пестрые лоскутки тканей — по-видимому, образцы. На круглой софе чуть сбоку разложено не менее десятка разных книг и пособий, а также несколько стопок журналов с подвенечными платьями и свадебными украшениями.
— Чарлз! Ты взялся за дело всерьез! — изумляюсь я. — Вот это называется деловой подход!
— И это лишь начало, — обнадеживает меня Чарлз. — Предлагаю начать с меню. Или тебя больше интересует оформление? Какого цвета ты хотела бы тент? Можно заказать беседку, увитую цветами и лентами. Вот взгляни!
Чарлз увлекает меня к столику и тычет пальцем в разноцветные картинки с различными тентами и беседками. Большая часть из них белоснежная, отороченная искусственными или живыми цветами и шелковыми бантами. Есть и такие, что расшиты вручную. Представляю, сколько за них просят!
Чарлз придвигает для меня глубокое кресло, а сам устраивается на стуле. Поначалу я чувствую смущение и неловкость, но уже через минут десять полностью окунаюсь в предсвадебную лихорадку.
Это просто сказка! Чарлз предлагает мне все, о чем я только могла мечтать! По каталогам, оказывается, можно выбрать даже карету и масть лошадей! У меня голова идет кругом от списка марок вин, сортов лилий, развлекательных номеров (включая факиров, танцовщиц и клоунов). Мне предлагается выбрать между диджеем и живым музыкальным выступлением, струнным и духовым оркестрами. Наконец я соглашаюсь просмотреть и каталог свадебных платьев с диадемами, венками, перчатками и прочими аксессуарами. У меня захватывает дух!
Господи, да у меня будет свадьба не хуже, чем у принца Чарлза и леди Дианы! Не хуже, чем у Мадонны с Гаем Ричи. Я счастливица!
Через два часа я чувствую себя такой измученной, будто бежала кросс.
— Думаю, мне пора, — виновато говорю Чарлзу.
— Останься на ленч, — просит он.
Миссис Мильхен потчует нас своими деликатесами, от большинства из которых почти невозможно отказаться. И как мне это удается?
— Я могу подбросить тебя до дома, дорогая, — предлагает Чарлз в тысячный раз. — Ты уверена, что доберешься сама?
— Да, милый. Мне… хочется прокатиться на поезде. Здесь чудесные окрестности. — Приходится соврать, чтобы поскорее от него отделаться. Мне тяжело выносить его полный обожания взгляд. — А ты можешь заниматься выбором меню для свадьбы. Мне названия большинства блюд ни о чем не говорят.
— Хорошо. Еще столько мелочей предстоит продумать!
— Это точно.
— Позвони, когда освободишься, ладно?
— Договорились.
Целую его в щеку и быстро выхожу наружу. Мне нужен воздух. Много свежего воздуха.
Мне необходима передышка. Я должна подумать.
На вокзале я покупаю несколько журналов — «Космо», «Кам-пани» и «Хит». Я должна быть в курсе модных тенденций!
Господи, что со мной творится! Проклятый Марк Суон!
При воспоминании о вчерашнем разговоре начинает пульсировать запястье, за которое он меня схватил. Как он смотрел на меня в этот момент! Господи, почему он не поцеловал меня? Ведь я была готова к тому, чтобы целоваться с другим в доме своего жениха. Я жаждала этого!
Я вспоминаю последовательно каждую нашу встречу. Наш забавный диалог в магазине, мою отповедь насчет курения…
Звонок Суона в офис Китти…
Моя рука в его руке, в том баре, где мы были почти одни… Вчерашняя вечеринка, огонь в его глазах, слабость во всем моем теле…
Почему? Почему он не поцеловал меня?
— Влюбленную женщину видно издалека! — Что?
Очнувшись, замечаю стоящую на перроне пожилую леди. На ее лице понимающая улыбка. Двое молодых парней у стены начинают хихикать.
— Простите, я задумалась, — бормочу я, краснея. Быстро покупаю билет и вскакиваю в подошедший поезд. Как все запуталось! Я влюблена в Марка Суона! Сказать кому — не поверят. Это все равно что сказать где-нибудь к случаю: «А, Бэкхем! Знаю, знаю, я влюблена в него. И кстати, рассчитываю на взаимность».
Какими глазами вы посмотрите на осмелившуюся произнести такие слова? Вот-вот!
Я должна его снова увидеть! Между нами осталась какая-то недосказанность. Мне необходимо признаться ему во всем.
При мысли об этом я чувствую внезапную дрожь, словно подумала о чем-то запретном, но сладком.
Бедный, бедный Чарлз! Я не должна выходить за него! Это нечестно, это гадко и некрасиво! Конечно, он и не ждет от меня любви, мы все обговорили в самом начале, но выходить замуж, мечтая о другом человеке, — это подлость.
Нужно все объяснить Чарлзу, необходимо.
Мне хочется плакать.
Я должна покончить с этим. Сегодня же! Я не могу выйти замуж за Чарлза, потому что люблю Суона. Если я выйду за нелюбимого, то никогда не буду счастлива, а моя тоска постепенно передастся и Чарлзу. Конечно, он решил стать моим мужем из чисто практических соображений, и это должно облегчить мне момент признания, но все равно — обижать столь доброго и ранимого человека тяжело.
Права ли я? История знает тысячи примеров, когда брак по расчету становился крепким, счастливым союзом. Может, и у меня получится?
Наверное, я сошла с ума. Но я привыкла жить эмоциями, и для меня недопустим трезвый расчет. Как я вообще могла принять предложение Чарлза, если он с каждым днем все больше тяготит меня? И совсем не потому, что чем-то плох, а лишь потому, что нелюбим.
Я люблю другого. Я люблю Марка Суона. Я хочу быть с ним, и только с ним!
Выскочив на своей станции, бросаюсь чуть ли не под колеса такси. Хлопнув дверцей, называю адрес офиса Суона. Конечно, я была там всего один раз, но прекрасно запомнила и улицу, и дом. Голова гудит, сердце колотится часто-часто, глазами я неотрывно сверлю впереди идущие машины, словно надеясь, что это заставит их двигаться быстрее.
В такси я раз двести погляделась в зеркало и поправила макияж, пока таксист не начал странно на меня посматривать. Наверное, у меня совершенно безумный взгляд!
Я не знаю, что скажу Марку. Я вообще не знаю, с чего начать и как себя вести. Вбежать и броситься на шею? Начать издалека, предоставив ему шанс догадаться самому? Просто выложить все как на духу?
Какая разница! В любом случае я иду на огромный риск, приехав к нему в офис, где мне совсем не место.
Я выскакиваю из такси, даже не закрыв за собой дверцу, и вприпрыжку поднимаюсь по ступеням офиса Марка. Охранник на входе пытается что-то спросить, но я останавливаю его властным взглядом.
— Анна Браун, задействована в съемках «Мамаши невесты», — бросаю ему. — Мне нужно переговорить с Марком.
— Вам назначено? — настойчиво спрашивает охранник.
— Нет. То есть да, — поправляюсь я торопливо, заметив, как меняется его лицо при слове «нет». — Марк просил меня зайти в удобное для меня время.
При этом я тереблю пальцами ремешок сумки, чтобы не начать нервно подпрыгивать на месте. Волнение нарастает с каждой секундой.
— Подождите минуту, — строго кивает охранник, снимая трубку внутреннего телефона и не спуская с меня глаз. После нескольких фраз в трубке он доброжелательно улыбается. — Мишель сказала, что вы можете подняться.
Я почти бегом преодолеваю расстояние до лифта, буквально влетаю в кабину и давлю на нужную кнопку. Дыхание сбивается, сердце уже даже не стучит, а судорожно подергивается в груди.
Нужно успокоиться. Наверняка здесь полно народу. Хотя бы та же Мишель. Она не должна видеть меня в таком возбуждении. Небось ей-то несвойственны подобные порывы!
Двери лифта неторопливо разъезжаются в стороны. Прямо по курсу я вижу Мишель за роскошным столом с блестящей полированной крышкой. На ней черное платье без рукавов, простое, но убийственно элегантное.
— Анна, — холодно говорит она. — Не ожидала тебя увидеть. Ты сказала охраннику, что задействована в съемках. Тебя что, восстановили в прежней должности?
— А, ты про это! Это был предлог, чтобы миновать охрану.
— Да? И зачем тебе это понадобилось? — требовательно спрашивает Мишель, нахмурившись.
— Мне нужно поговорить с Марком. — Мои щеки пылают. — Мне… очень надо!
Мишель внимательно смотрит на меня.
— И о чем же тебе нужно с ним поговорить? Это деловая беседа?
— Нет, уж точно не деловая, — почти весело говорю я. — Я должна сказать ему нечто крайне важное и очень личное. Он у себя?
Мишель прищуривается, губы ее сжимаются в тонкую линию.
— Нет, но скоро будет. Хочешь подождать?
— Э… да. Спасибо. — Я присаживаюсь и беру со столика первый попавшийся журнал.
Мишель несколько минуть шуршит бумагами, затем замирает, глядя на меня. Я поднимаю голову и вижу интерес в ее глазах.
— Твой разговор… — начинает она, — он о чем? О твоей личной жизни?
Я улыбаюсь, желая расположить ее к себе.
— Да, пожалуй. То есть именно так, о личной жизни.
— Это так мило, — начинает щебетать Мишель, разглядывая свои безупречные ногти. — Марк испытывает живейший интерес к твоей судьбе. Он будет рад услышать, что ты устроила свою жизнь.
— Вообще-то…
— А когда счастлив сам, за других радуешься вдвойне, — продолжает Мишель. — Мы с Марком тоже так счастливы!
Теперь она смотрит мне прямо в глаза. Она хочет увидеть ужас на моем лице, она рада, что я проиграла.
— Что? — спрашиваю я ставшими вдруг непослушными губами. В уши словно насыпали песку и начали толочь его, как в ступе. Ничего не слышно, кроме противного хруста.
— Я сказала, что мы с Марком очень счастливы. Мы начали встречаться, он тебе не говорил?
— Что? Кто? Ты и Марк?
— Совершенно верно. — Глаза Мишель гордо сверкают. — Я и Марк.
— Но я не знала… он ничего не…
— Все случилось так внезапно и совсем недавно. — Мишель заговорщицки понижает голос. — У нас оказалось столько общих интересов! Я тоже хочу быть режиссером, так что нам по пути. К тому же Марк признался, что всегда… хотел меня. Ему нравятся девушки с хорошей фигурой. Ну, ты понимаешь. — Она запрокидывает голову и хохочет. — Мы пошли в спортзал, и там он предложил мне встречаться. Думаю, он присматривался ко мне с первого дня, но его смущало то, что я его подчиненная. Но ты же знаешь Марка! — Мишель мне подмигивает, а меня вот-вот вырвет. — Он не может противиться своей натуре. Он привык сближаться с женщинами, с которыми работает.
Я медленно закрываю журнал и кладу его на столик. Руки не слушаются. Пытаюсь собраться, но не могу найти слов для ответа, да и голосу я тоже не доверяю.
— Он рассказал, что ты всерьез ему нравилась, — продолжает болтать Мишель. — Знаешь, может, нам стоит как-нибудь встретиться и пройтись по магазинам вместе? Что ты на это скажешь? Дашь мне пару советов, касающихся свадебной церемонии.
— Он что, сделал тебе предложение? — хрипло спрашиваю я.
— Пока нет. Но, полагаю, это дело времени. — Мишель снова понижает голос. — Я держу пальцы скрещенными и боюсь сглазить, но все идет к тому.
— Знаешь, — выдавливаю я, — пожалуй, мне пора. Передай Марку привет и поздравления. Я пришлю приглашение на свадьбу.
— Отправляй на адрес в Ноттинг-Хилле, — кивает Мишель, улыбаясь не менее дружелюбно, чем крокодил. — Приятно было тебя повидать. Мы с Марком обязательно придем на твою свадьбу.
Глава 13
Не помню, как я добралась до дома. Словно зомби, спустилась под землю, проехала нужное количество станций и вышла в город. В голове вновь и вновь возникал образ улыбающейся Мишель.
О чем я только думала? На что рассчитывала? Конечно, Марк Суон предпочел мне Мишель, потому что она красивая и юная.
Что ж, по крайней мере я не успела наделать ошибок. Но ведь я едва все не разрушила! Признавшись в любви Суону, я выставила бы себя в глупом свете. А сейчас я, если пожелаю, все еще могу выйти замуж, чтобы провести остаток своих дней в Честер-Хаусе в компании Чарлза, такого же неудачника, как и я.
Войдя в квартиру, застываю на пороге.
Джанет лежит на диване и содрогается в рыданиях. Рядом с диваном стоит бутылка джина, в которой не хватает как минимум трети содержимого. В гостиной витают алкогольные пары. Я бросаюсь к Джанет, приподнимаю и обнимаю ее.
— Что случилось?
— Мой аг-хент, — нетрезво говорит она, шмыгая носом. — Мой ахент бросил меня. Он шказал, что разрывает наф… наш контракт. Он нажвал меня штарухой! — И Джанет снова принимается рыдать.
— Полежи минуту, — решительно командую я.
Хватаю бутылку джина и выливаю остатки в унитаз. Затем выбегаю на улицу, пересекаю шоссе и врываюсь в супермаркет. Здесь я набираю упаковки с выжатым апельсиновым соком, хрустящие ржаные хлебцы, минеральную воду с добавлением ромашки и большую баклажку пены для ванн с лавандой. Так же бегом я возвращаюсь обратно, причем на лестнице, которую я преодолеваю через три ступеньки, замечаю, что у меня даже не сбилось дыхание.
Я что, обрела физическую форму?
Черт, почему я снова думаю о себе?!
Застаю Джанет в той же позе. Наливаю ей огромный стакан минералки, щедро сдобрив ее льдом.
— На, выпей, — говорю я. Затем протягиваю Джанет пачку сладкого печенья, которую захватила уже у кассы.
— Я не буду пеше… печенье. Оно шладкое и калорийное. — Джанет снова начинает реветь, не забывая в промежутках отхлебывать минералки. — Я толштая! Толштенная! Именно поэтому он разорвал контракт! Я толштенная и штарая! А-а-а!
— Плюнь ты на диету! Хотя бы сейчас. И пей побольше воды.
Джанет послушно опорожняет стакан. Я наливаю ей второй. После третьего она качает головой.
— Значит, сока. — Отвинчиваю крышку и протягиваю Джанет.
— В нем куча калорий!
— Зато много витамина С. От него свежая кожа и… и глаза ярче, — выдумываю я на ходу. — Пей.
Это срабатывает. Джанет выпивает почти всю упаковку апельсинового сока, остатки достаются мне. Я заедаю их парой ржаных хлебцев.
Похоже, Джанет немного приходит в себя. По крайней мере она больше не воет и глаза смотрят осмысленнее. Правда, вид у нее все равно разнесчастный.
— Ладно, теперь рассказывай, — велю я.
— Я позвонила Марселю, потому что он обещал пробить мне одну съемку. — Глаза Джанет снова наполняются слезами, она их смаргивает. — Я уже была готова. Ты же знаешь, я никогда не опаздываю на съемки, не то что некоторые…
— А что за съемка?
— Для «Харперс». Это могло стать моей первой крупной съемкой за последнее время. Но когда я дозвонилась, Марсель сказал, что отобрали другую модель, Лауру Бойнтон. Ты знаешь, кто это? Тощая жердь с мужеподобной фигурой и с коротким ежиком на голове! Ей девятнадцать, и она сейчас на пике популярности.
— Но это всего лишь одна съемка.
— Я тоже так сказала. — Джанет пытается улыбнуться. — Хотела подсластить себе пилюлю. Ведь я позировала для журналов, которые покупают только миллионеры. Постеры с рекламой, в которой я снималась, украшали весь город!
— Э-э… нуда.
— А Марсель сказал, что нам нужно поговорить. — Она шмыгает носом. — Он сказал, что я, конечно, очень красивая, но сейчас спрос на другой типаж, юных и спортивных. Апотом добавил, что больше не будет моим представителем.
— И что ты ответила?
— Я спросила, не посоветует ли он мне тогда другого агента из их команды. А он сказал, что никто не согласится со мной работать. Сейчас заключают контракты с девушками до двадцати трех. Остальные — за бортом.
— О, Джанет! — Я обнимаю подругу.
— Он даже сказал, что мне пора подумать о смене профессии или же обратиться в агентства, которые ориентированы на старшую возрастную категорию. — Она снова начинает скулить и размазывать слезы кулаком. — Мне было так стыдно и гадко!
— Но может, это выход? Ведь в рекламе, к примеру, снимаются и женщины за тридцать. А тебе еще и тридцати нет.
— Скоро будет, — мрачно говорит Джанет.
— Но ведь пока нет.
— Какая разница. Мне могло бы быть и тридцать пять сейчас, это ничего бы не изменило. Мне остается сниматься для каталогов одежды, понимаешь? Самая низкая ступень!
Я протягиваю ей салфетку.
Раздается длинное протяжное сморкание.
— Но ведь ты красотка, — пытаюсь ободрить подругу.
— Вот и нет!
— Вот и да! Ты невероятно красива. Даже если ты не влезаешь в рамки, идеальные для модельного бизнеса, — что с того?
— Мне придется жить на улице. Я ничего не умею. Я буду голодать. — Джанет начинает раскачиваться. — Нет ни одного благотворительного фонда для нужд бывших моделей.
— Конечно, потому что помогать деньгами тем, кому нет и тридцати, по меньшей мере странно.
— Может, удастся выйти замуж? Как ты думаешь, Эд серьезно ко мне относится? — В голосе Джанет звучит робкая надежда. — Он не бросит меня теперь, когда я без работы?
О чем я только думала? На что рассчитывала? Конечно, Марк Суон предпочел мне Мишель, потому что она красивая и юная.
Что ж, по крайней мере я не успела наделать ошибок. Но ведь я едва все не разрушила! Признавшись в любви Суону, я выставила бы себя в глупом свете. А сейчас я, если пожелаю, все еще могу выйти замуж, чтобы провести остаток своих дней в Честер-Хаусе в компании Чарлза, такого же неудачника, как и я.
Войдя в квартиру, застываю на пороге.
Джанет лежит на диване и содрогается в рыданиях. Рядом с диваном стоит бутылка джина, в которой не хватает как минимум трети содержимого. В гостиной витают алкогольные пары. Я бросаюсь к Джанет, приподнимаю и обнимаю ее.
— Что случилось?
— Мой аг-хент, — нетрезво говорит она, шмыгая носом. — Мой ахент бросил меня. Он шказал, что разрывает наф… наш контракт. Он нажвал меня штарухой! — И Джанет снова принимается рыдать.
— Полежи минуту, — решительно командую я.
Хватаю бутылку джина и выливаю остатки в унитаз. Затем выбегаю на улицу, пересекаю шоссе и врываюсь в супермаркет. Здесь я набираю упаковки с выжатым апельсиновым соком, хрустящие ржаные хлебцы, минеральную воду с добавлением ромашки и большую баклажку пены для ванн с лавандой. Так же бегом я возвращаюсь обратно, причем на лестнице, которую я преодолеваю через три ступеньки, замечаю, что у меня даже не сбилось дыхание.
Я что, обрела физическую форму?
Черт, почему я снова думаю о себе?!
Застаю Джанет в той же позе. Наливаю ей огромный стакан минералки, щедро сдобрив ее льдом.
— На, выпей, — говорю я. Затем протягиваю Джанет пачку сладкого печенья, которую захватила уже у кассы.
— Я не буду пеше… печенье. Оно шладкое и калорийное. — Джанет снова начинает реветь, не забывая в промежутках отхлебывать минералки. — Я толштая! Толштенная! Именно поэтому он разорвал контракт! Я толштенная и штарая! А-а-а!
— Плюнь ты на диету! Хотя бы сейчас. И пей побольше воды.
Джанет послушно опорожняет стакан. Я наливаю ей второй. После третьего она качает головой.
— Значит, сока. — Отвинчиваю крышку и протягиваю Джанет.
— В нем куча калорий!
— Зато много витамина С. От него свежая кожа и… и глаза ярче, — выдумываю я на ходу. — Пей.
Это срабатывает. Джанет выпивает почти всю упаковку апельсинового сока, остатки достаются мне. Я заедаю их парой ржаных хлебцев.
Похоже, Джанет немного приходит в себя. По крайней мере она больше не воет и глаза смотрят осмысленнее. Правда, вид у нее все равно разнесчастный.
— Ладно, теперь рассказывай, — велю я.
— Я позвонила Марселю, потому что он обещал пробить мне одну съемку. — Глаза Джанет снова наполняются слезами, она их смаргивает. — Я уже была готова. Ты же знаешь, я никогда не опаздываю на съемки, не то что некоторые…
— А что за съемка?
— Для «Харперс». Это могло стать моей первой крупной съемкой за последнее время. Но когда я дозвонилась, Марсель сказал, что отобрали другую модель, Лауру Бойнтон. Ты знаешь, кто это? Тощая жердь с мужеподобной фигурой и с коротким ежиком на голове! Ей девятнадцать, и она сейчас на пике популярности.
— Но это всего лишь одна съемка.
— Я тоже так сказала. — Джанет пытается улыбнуться. — Хотела подсластить себе пилюлю. Ведь я позировала для журналов, которые покупают только миллионеры. Постеры с рекламой, в которой я снималась, украшали весь город!
— Э-э… нуда.
— А Марсель сказал, что нам нужно поговорить. — Она шмыгает носом. — Он сказал, что я, конечно, очень красивая, но сейчас спрос на другой типаж, юных и спортивных. Апотом добавил, что больше не будет моим представителем.
— И что ты ответила?
— Я спросила, не посоветует ли он мне тогда другого агента из их команды. А он сказал, что никто не согласится со мной работать. Сейчас заключают контракты с девушками до двадцати трех. Остальные — за бортом.
— О, Джанет! — Я обнимаю подругу.
— Он даже сказал, что мне пора подумать о смене профессии или же обратиться в агентства, которые ориентированы на старшую возрастную категорию. — Она снова начинает скулить и размазывать слезы кулаком. — Мне было так стыдно и гадко!
— Но может, это выход? Ведь в рекламе, к примеру, снимаются и женщины за тридцать. А тебе еще и тридцати нет.
— Скоро будет, — мрачно говорит Джанет.
— Но ведь пока нет.
— Какая разница. Мне могло бы быть и тридцать пять сейчас, это ничего бы не изменило. Мне остается сниматься для каталогов одежды, понимаешь? Самая низкая ступень!
Я протягиваю ей салфетку.
Раздается длинное протяжное сморкание.
— Но ведь ты красотка, — пытаюсь ободрить подругу.
— Вот и нет!
— Вот и да! Ты невероятно красива. Даже если ты не влезаешь в рамки, идеальные для модельного бизнеса, — что с того?
— Мне придется жить на улице. Я ничего не умею. Я буду голодать. — Джанет начинает раскачиваться. — Нет ни одного благотворительного фонда для нужд бывших моделей.
— Конечно, потому что помогать деньгами тем, кому нет и тридцати, по меньшей мере странно.
— Может, удастся выйти замуж? Как ты думаешь, Эд серьезно ко мне относится? — В голосе Джанет звучит робкая надежда. — Он не бросит меня теперь, когда я без работы?