Бэгшоу Луиза. Дитя понедельника

   — Уверена, что не бросит. Но это не значит, что он немедленно женится на тебе.
   — Почему? — В ее голосе ужас.
   — Вы встречаетесь меньше месяца!
   — Ах да! — Джанет расслабляется, но через мгновение снова начинает беспокоиться. — Тогда, значит, и вариант с замужеством отпадает.
   — Но почему ты рассматриваешь только один вариант ? Ведь ты неглупая девушка. Почему бы тебе не поискать другую работу, не в модельном бизнесе?
   — Но я никогда ничего другого не делала, — вздыхает Джанет.
   — А какие-нибудь дипломы или сертификаты у тебя есть?
   — Есть. У меня университетский диплом и курсы визажистов.
   — Ага! И что за диплом?
   — Искусство лепки горшков и история искусств.
   — Хм, — осторожно говорю я, словно раздумывая. Нелепее и не придумать. — А ты хорошо лепишь горшки?
   — У меня была слабая тройка. Я едва не завалила все экзамены. — Джанет снова готова разрыдаться. — Практикум мне вообще не давался, все горшки были кривыми. Конечно, я пыталась представить свои творения как плод индивидуального видения, но комиссия тотчас меня раскусила.
   — Ладно, что-нибудь придумаем. Ты можешь начать работать в новой сфере. Не исключено, что тебе еще удастся сделать блестящую карьеру и заработать уйму денег.
   — Думаешь, у меня есть хоть какие-то способности?
   — Конечно! — восклицаю с энтузиазмом, чтобы поддержать бедняжку. — Сколько у тебя осталось денег?
   — Я давно не проверяла банковские счета, — признается она.
   — Значит, пора начать проверять. Неси сюда все выписки со счетов.
   Джанет встает и нетвердой походкой направляется в свою комнату. Вскоре она появляется с охапкой конвертов, на которых значится фирменный оттиск «Барклиз банк».
   — Какой из них последний?
   — Кажется, этот, — неуверенно говорит Джанет, вглядываясь в штемпель.
   — Ладно, открывай и читай.
   Она нервно надрывает конверт и торопливо читает.
   — О, все не так уж и плохо. Пять тысяч триста восемьдесят фунтов и шестьдесят два пенса.
   Я облегченно выдыхаю.
   — Вот и славно! Ты сможешь роскошно продержаться до того момента, как получишь первую зарплату на новой работе.
   — А что означает «овердрафт»?
   — Овердрафт? Перерасход, — отвечаю я, холодея. — Под этим числом написано «перерасход»?
   — Нет, над ним.
   Я молчу не меньше чем полминуты.
   — Это значит, что ты превысила лимит по кредитной карте на пять с лишним тысяч, — тихо говорю наконец. В глазах Джанет застыл ужас. — Но не волнуйся, это поправимо.
   — Правда? А что можно сделать?
   Если бы я знала! Как можно выплатить банку перерасход в пять тысяч, не имея ни работы, ни денег? Джанет смотрит на меня с надеждой, большие карие глаза полны слез. Надо срочно что-нибудь придумать.
   — Можно позвонить в банк, — предлагаю я. — Тебе вышлют график платежей, и ты будешь постепенно погашать кредит. Я могу одолжить тебе немного для начала.
   — Анна, у тебя нет денег, чтобы одалживать, — качает головой Джанет. — Мы же накупили ворох обновок.
   — Но на моей бывшей работе мне дали прибавку. Она должна скоро поступить на мой счет.
   — Но тебе еще платить за аренду квартиры, — напоминает Джанет. Она вздыхает. — Теперь я понимаю, почему на прошлой неделе торговый автомат съел мою карточку.
   — Что? — испуганно спрашиваю я. — На что же ты жила всю последнюю неделю?
   — У меня есть другие карточки! — радостно говорит Джанет. Она вскакивает, хватает сумочку и вытряхивает из нее штук восемь кредиток — золотых и платиновых. — Здорово придумано, да? — спрашивает она гордо.
   — У тебя так много кредиток, — настороженно говорю я. — А ты следишь за погашением кредитов, Джанет?
   — О, я проглядываю их письма, честное слово!
   — Уже неплохо, — киваю я. — И что?
   — Я еще нигде не превысила кредитный максимум. Погоди секунду. — Она снова исчезает в своей комнате и возвращается с ворохом писем. Все они и в самом деле вскрыты.
   — Постой, но большинство твоих кредитов не закрыты…
   — Знаю, но я в процессе погашения. Вот, смотри, у меня для этого новые карточки. — Джанет сует мне под нос золотую «Визу» и две платиновые «Мастеркард». — С них еще можно снять кучу денег.
   — А зачем тебе эта? — Я тычу пальцем в конверт с оттиском банка футбольного клуба «Арсенал». Джанет ненавидит футбол. — Господи, ты задолжала им три с половиной тысячи!
   — Я могу заплатить им двадцать девять фунтов, чтобы они от меня отвязались. Это очень просто. Достаточно погасить совсем чуть-чуть, минимум, — весело говорит Джанет.
   В голову мне словно впивается раскаленный штырь. Что за дуреха!
   — Значит, после того, как ты возьмешь максимальный кредит по каждой карте, ты оплачиваешь минимальный платеж и забываешь о нем? И заводишь новую карточку?
   — Они сами присылают мне новую карту, потому что я все-таки что-то им возвращаю. У меня же не превышен кредит ни по одной из карт, — с важностью поясняет Джанет.
   — А где ты вносишь эти… минимальные платежи? Не в банке? — спрашиваю я, уже зная ответ. В банке Джанет вызвали бы в кабинет управляющего, где и открыли бы ей глаза на ту финансовую пропасть, в которую она себя ввергла.
   — Я делаю это в торговых центрах. Но в последний раз автомат съел мою карту, я говорила. Так что я стала осмотрительнее. Завела карты в другом банке и с их помощью погашаю кредиты старых счетов. Я могу закрыть все кредиты, потому что по новым картам можно брать шесть тысяч и более…
   Знаете, теперь, когда это всплывает, в первый момент я даже чувствую радость, опережающую ужас и сочувствие. Я всегда завидовала Джанет и Лили, потому что у них были самые лучшие и дорогие наряды и аксессуары, они ходили в шикарные рестораны и позволяли себе драгоценности, которых я не могла купить даже во сне. Как теперь становится ясно, Джанет тоже не могла ничего из этого себе позволить.
   Потом мне становится стыдно и за свою зависть, и за радость от чужой глупости. Бедная Джанет, она даже не знает, во что вляпалась.
   — Э-э… подай-ка мне калькулятор. — Джанет протягивает мне машинку. — Итак, попробуем все взвесить. И сумочку давай.
   — Зачем? Что ты считаешь? — Она пытается разобраться, что я подсчитываю, но я не позволяю ей увидеть результат.
   Затем, вздохнув, я встаю и иду на кухню за ножницами.
   — Нет! — в ужасе кричит Джанет, видя, что я начинаю кромсать ее кредитки. Я отпихиваю ее, не отрываясь отдела. — Что ты делаешь?! Они мне нужны!
   — Я оставлю тебе эту. — Протягиваю ей новую «Визу» с кредитом до шести тысяч.
   — А остальные? Зачем ты их изрезала? — Джанет начинает плакать. — Ты что, с ума сошла?
   — Послушай, ты должна банкам уже больше двадцати тысяч фунтов!
   Она замирает в изумлении.
   — Чтобы их погасить, тебе придется платить ежемесячно около восьмисот фунтов, ты понимаешь?
   — Значит, я могу закрыть кредиты за пару лет?
   — Ты совсем не разбираешься в системе кредитования! Баланс придется пополнять постоянно. Ты слышала о комиссиях и процентах? Каждый месяц у тебя будет набегать столько же, сколько ты выплатила. Тебе придется платить по восемьсот фунтов ежемесячно до конца своих дней! И ты все равно не расплатишься, понимаешь?
   — Но… это настоящий грабеж! Эти банки меня обворовали… — Голос Джанет слабеет. На нее жалко смотреть.
   — Кстати, я еще не учла тот перерасход по банковской карте. Итого двадцать шесть тысяч. А еще семьсот в месяц за квартиру платить! Так что тебе понадобится не меньше полутора тысяч фунтов ежемесячно, и это не считая денег на еду и одежду.
   — Я… а как же… — По щекам Джанет начинают катиться крупные слезы, но она даже не всхлипывает, а только смотрит на меня. — Не знаю, как до такого дошло! Боже, Анна, во что я вляпалась?
   — Пока не знаю, но придется выяснить, — обещаю я. Теперь у меня появится занятие, которое отвлечет меня от личной трагедии. Жаль только, что цена так велика.
   Я обнимаю Джанет, которая по-прежнему даже не всхлипывает, хотя мое плечо мгновенно становится мокрым.
   Я сделаю все, что в моих силах. Придется позвонить в те конторы, что занимаются подобными случаями. Нужно добиться, чтобы для Джанет установили самую низкую процентную ставку. То же самое с «Барклиз». Придется заключить договор, по которому они отложат требования по кредиту до момента, когда Джанет найдет работу.
   — Главное, начало положено, — заявляю бодро.
   — Какой ужас!
   — Все не так страшно.
   — А что же делать с жильем? — тихо спрашивает Джанет. — У меня нет денег на аренду. А Лили не станет входить в мое положение. Она просто выгонит меня вон.
   — Придется найти жилье подешевле, — предлагаю я. — Где-нибудь в спальном районе.
   — Но тогда мне придется расстаться с вами. А вы — мои подруги. И… это такой хороший район. — Джанет шмыгает носом, оглядывая квартиру.
   — Боюсь, это район тебе больше не по карману. Придется подыскать что-то другое. — Я ободряюще улыбаюсь. — Давай купим газету с объявлениями.
   — Боже мой! — Джанет не выдерживает и начинает рыдать. — Меня вышвырнули с работы. Я толстая и старая. Атеперь я еще и банкрот! И мне придется жить на задворках Лондона!
   — А еще тебе необходимо найти работу, — добавляю я невесело. Тут меня осеняет. — Слушай, а ты не можешь занять денег у родителей? Ты закроешь кредиты, а им отдашь позже. Родители не станут брать с тебя проценты.
   — Я в ссоре с родителями. Маме не нравился Джино.
   — Ага, вот видишь! Это говорит в ее пользу! Ты все-таки попробуй, позвони им.
   — Господи, что они обо мне подумают! Я жалкая, безработная и вся в долгах! Отец отговаривал меня от карьеры модели. То-то он обрадуется, узнав, что оказался прав!
   — Все равно позвони, — настойчиво говорю я. — И ничего не бойся. Мы все уладим, только нужно немного времени.
   — Господи, Анна, ты такая замечательная женщина! Умная и очень жизнестойкая. Неудивительно, что тебя все любят.
   — Тебя вроде тоже, — усмехаюсь я. — Кстати, у тебя есть куча талантов. Помнишь, как ты меня преобразила? Только благодаря тебе я выгляжу прилично. Ты талантлива, да в придачу еще и красива.
   — Ты не понимаешь, Анна, — вздыхает подруга. — Если у тебя есть мозги, ты можешь заработать ими, даже не обладая красотой. Кстати, на полученные деньги можно сделать себя красивой, ведь так? А если ты красивая, но глупая, тебе ничего не светит.
   Лили возвращается в три часа дня после удачной съемки для какого-то крутого издания. Настроение у нее отличное, потому что из всей группы моделей, приглашенных на съемку, только ее сняли индивидуально.
   Узнав о предательстве агента Джанет, она округляет глаза. Хотелось бы сказать, что в них сочувствие, но это скорее любопытство и — увы! — неприкрытое превосходство.
   — Не понимаю, — говорит она, натянув на лицо маску притворного сожаления, — как такое могло произойти! Почему Марсель тебя бросил? Он говорил только о возрасте или упомянул о твоих проблемах с весом? — Она качает головой. — Что ж, остается попытать удачи в агентствах для возрастных моделей. Может, хоть там тебе повезет, хотя не знаю, не знаю… — Вдруг Лили оживляется. — А что, если тебе сделать пластическую операцию? Подтяжку, к примеру?
   — Замолчи, Лили, — раздраженно говорю я.
   — Это ты замолчи, ты совершенно не разбираешься в модельном бизнесе! В таких делах понимают только красивые женщины, правда, Джанет? — Лили бросает короткий взгляд в зеркало и слегка улыбается себе, обнажив белые зубы. — Нужно много над собой работать, если хочешь быть востребованной моделью. А Джанет ленилась. Такой развязки следовало ожидать.
   — Перестань зубоскалить!
   — Кстати, Анна, во всем этом есть и твоя вина, — хмыкает Лили. — Это ты кормила Джанет шоколадом и чипсами. Я даже заставала вас за бутылкой! Это ты толкнула ее на скользкую дорожку!
   — Ты просто дура, Лили.
   — Неужели? А разве не ты поощряла ее роман с этим нищим уродом, Эдом? Если бы она слушалась меня, то сейчас имела бы обеспеченные тылы!
   — Он не жалкий урод! — взрывается Джанет.
   — Но ведь он нищий, ха! Из вас получится отличная парочка теперь, когда ты безработная!
   — Джанет сумеет о себе позаботиться, — сурово говорю я.
   — Да с ней не станет работать ни один агент! Для нее уже слишком поздно начинать с нуля. Если хочешь, Джанет, я подберу тебе приличного мужчину, который тебя поддержит материально. Могу познакомить с Клодом Ранье. Ведь теперь я с Генри и Клод мне не нужен.
   Джанет сжимает губы, но ничего не говорит.
   — Ей не нужен твой старикан! — отвечаю за нее.
   — Да? А кто ей нужен? Что, у нашей Джанет так много поклонников, что она может разбрасываться выгодными знакомствами? В отличие от тебя, Анна, она не собирается замуж за миллионера. Ей придется самой себя кормить и одевать. — Лили придирчиво оглядывает свой маникюр. — Чтобы удержаться на плаву, нужны знакомства и связи. А красоту нужно холить и лелеять, как драгоценность.
   — Да уж, — виновато вздыхает Джанет. — Поэтому я и покупаю все эти дорогие вещи. В дешевых не появишься там, где мне приходилось бывать.
   — Имидж — это все, — цитирует Лили известный слоган.
   — Кстати, Джанет придется съехать с этой квартиры, — говорю я ей. — У нее финансовые затруднения, и такая плата ей не по карману.
   — Что? Не может быть! — Я оживляюсь в надежде, что Лили предложит подруге помощь. Однако она думает совсем о другом. — Джанет, ты должна была предупредить об этом за две недели. А сейчас осталась всего неделя до следующего месяца!
   — Но я не знала, что так сложится, — виновато объясняет Джанет. — Мне придется прямо сейчас начинать поиски квартиры.
   — Так не пойдет! — взвизгивает Лили. — Тогда ты должна будешь оплатить часть следующего месяца! Ведь и мне придется тратить время на поиски нового квартиранта!
   — Я оплачу, оплачу… только чуть позже. — В глазах Джанет мольба. — Я собираюсь звонить родителям.
   — Я не собираюсь ждать, пока ты наскребешь денег, — холодно говорит Лили. — Ты сама вляпалась в неприятности, и я не обязана тебе сочувствовать. Ты заплатишь мне немедленно!
   — Но у меня нет денег! Автомат съел мою карту! Услышав это, Лили бледнеет и на мгновение умолкает. Ее глаза становятся двумя злыми щелками.
   — Ты можешь отдать плату имуществом.
   — Имуществом? — переспрашиваю я, не понимая, куда она клонит.
   — Да. Имуществом. — Лили вскакивает и распахивает гардероб Джанет. — Смотри, сколько у нее шмоток. Дольче, Клоэ, Армани…
   — Не трогай! — умоляет Джанет, сложив руки на груди. — Прошу тебя, оставь мои вещи! Они так дорого мне обошлись!
 
   — Лили, будь великодушнее, — вмешиваюсь я. — Мы же подруги. Пойди навстречу Джанет…
   — Навстречу? Ха-ха-ха! — Лили снова поворачивается к шкафу. — А это что? — Она вытаскивает пару удивительно изящных бледно-зеленых туфель из крокодиловой кожи, украшенных стразами и бежевыми ремешками. — Черт, это же «Патрик Кокс»! Да здесь еще пять пар от Манол о! Почему я должна идти Джанет навстречу? Она купается в роскоши, если взглянуть на ее обувь.
   — Они не подойдут тебе. У тебя нога больше, корова, — злюсь я.
   — Не подойдут? Какой у тебя размер? — спрашивает Лили у Джанет.
   — Пять с половиной.
   — Это у нее нога больше, — торжествующе заявляет Лили. — И это она корова! У меня всего лишь четвертый.
   Джанет облегченно вздыхает.
   — Но ведь это не единственное твое имущество, — заявляет Лили. — Есть, к примеру, сумочки!
   — О нет!
   — Ну-ка поглядим… Ага, «Луи Вюиттон», красивая. Эту возьму. А вот «Фенди», тоже неплохая… впрочем, уже немодная, «Шанель»… хм, у меня нет ни одной сумочки от Шанель. А вот еще «Гуччи», чудесный ридикюль. Ого, да у тебя даже есть «Донна Каран»! Ни разу у тебя ее не видела. «Кейт Спэйдес» тоже возьму.
   Лили тащит к своему шкафу охапку сумок. Джанет провожает их несчастными глазами.
   — Прекрати ты ныть, — бросает Лили. — Я же тебе оставила «Фенди». Впрочем, я бы все равно с такой никуда не вышла. Кстати, я вижу на диване барсетку! Дай ее мне!
   Лили протягивает руку за сумочкой, но я изо всех сил ударяю ее по ладони. — Ай!
   — Не трогай! — велю я. — И те сумки верни!
   — Я взяла их в счет аренды. Они мои! Все до единой!
   — Нет, ты их вернешь. Я оплачу аренду Джанет. Можешь считать это заблаговременным предупреждением, Лили.
   — Нет, Анна, не делай этого. — Джанет умоляюще смотрит на меня. — Пусть лучше берет сумки.
 
   — Возьму, не беспокойся, — выплевывает Лили.
   — Даже не думай. Мы с Джанет идем ужинать, а вечером принесем деньги за квартиру. За нас обеих, заметь. Кстати, со следующего месяца можешь искать сразу двоих квартирантов. Я ухожу вместе с Джанет.
   — Вот и славно! А мне плевать! — зло кричит Лили, запихивая сумки Джанет обратно в ее шкаф. — Вы просто пара неудачниц, и я буду счастлива, когда вы съедете Конечно, Анна, ты встала на ноги, но я бы не слишком рассчитывала на любовь Чарлза. Он одумается! Он придет в себя и увидит, что встречается с уродиной!
   Мы с Джанет идем в пиццерию.
   — Наверное, мне не стоит есть пасту, — говорит Джанет не слишком уверенно, принюхиваясь к аппетитным запахам.
   — Теперь, когда ты больше не модель, можешь позволить себе расслабиться и поесть.
   — Ты так думаешь? — В глазах Джанет настоящее счастье. — А меня не разнесет?
   — А ты возьми небольшую порцию, — предлагаю я.
   — О, с детства обожаю спагетти!
   — Так и поешь по-человечески хоть раз с этого самого детства Даже если ты наберешь пару кило, ты все равно останешься костлявой. Как бы мало ты ни ела, тебе все равно не уморить себя до состояния фигуры вроде Лили.
   — Она так ужасно вела себя сегодня.
   — Да, отвратительно! — Я заказываю два стакана диетической колы и салат с курицей гриль. — Ты начинаешь жить с нуля, со свежими силами. На твоем месте я продала бы большую часть своей одежды и выручила бы за нее деньги. Ведь есть сайты в Интернете, куда можно поместить объявление. Уверена, за ту сумку от Фенди дадут не меньше двух сотен.
   — Я могла бы ее продать, но она уже немодная, — неуверенно говорит Джанет.
   — Может, тогда продашь несколько пар туфель из прошлых коллекций? Ты все равно их больше не носишь.
   — Это хорошая мысль. Так и сделаю.
 
   — И обязательно позвони родителям. Надо заняться поисками работы и квартиры. — Мне в голову приходит новая идея. — Так, значит, ты лепила горшки и изучала историю искусств?
   — Да, хотя горшки и были убогими.
   — А как насчет истории искусств?
   — О, здесь у меня пятерка. — В голосе Джанет неприкрытая гордость. — Пятерка! Это у меня-то!
   — Молодец! Что ж, может, ты и не способна создавать произведения искусства, но работать в сфере искусства вполне можешь. Ты могла бы, например, стать гидом в музее.
   — Кажется, там нужна особая степень.
   — Вряд ли. Надо узнать. И позвони Эду.
   — Я не хочу ему ничего рассказывать, — испуганно лепечет Джанет. — Он сразу меня бросит!
   — Не бросит, что за глупость пришла тебе в голову!
   — Как ты думаешь, Лили была права? — встревоженно спрашивает Джанет. — Она сказала, что из нас выйдет отличная пара безработных.
   — Ты же говорила, что тебя совершенно не заботят финансы Эдварда?
   — Это так. Он просто нравится мне. Такой, какой есть.
   — И тебе совсем не нужен богатый ухажер, как думает Лили. Ты сама заработаешь денег и сумеешь о себе позаботиться.
   — А тебе… нравится работать? — недоверчиво спрашивает Джанет.
   — Нравилось. Пока меня не уволили.
   Домой мы возвращаемся довольно поздно. Видно, что Лили была вне себя от бешенства. Она оставила внушительную гору со счетами на кофейном столике, причем наши долги в них отмечены красным маркером. Я выписываю чек на нужную сумму и прилепляю его магнитом на холодильник. В записной книжке Лили размашисто пишу «уведомление о скором съезде с квартиры от Джанет и Анны» — на случай, если она решит еще к чему-то привязаться.
   Честно говоря, я ее просто не понимаю. С чего она так дотошна? И эта злоба… можно подумать, что Джанет наступила Лили на любимую мозоль. Ладно, слава Богу, это последний месяц, который мы обречены пересекаться в стенах одного жилища.
   — Сегодня лягу пораньше, — грустно говорит Джанет. — Надеюсь, ты не против?
   На мгновение у меня возникает соблазн сказать, что я очень даже против. Если моя несчастная подопечная рано уснет, я останусь наедине со своими проблемами и мне не на кого будет отвлечься.
   — Ну что ты! Тебе действительно нужно отдохнуть. Сама же я сажусь на диван и пытаюсь собраться с мыслями. Ну что, подведем невеселые итоги?
   Первое. Я теперь безработная. К тому же у меня не осталось никаких сбережений после дорогих покупок и арендной платы за жилье. На новую работу в ближайшее время мне рассчитывать не приходится, так как надо мной постоянно будет маячить тень Марка Суона.
   Второе. Я влюблена в мужчину, который встречается с другой. Больше того, теперь мы даже не друзья. Его подружка намного моложе и красивее, чем я.
   Третье. Я помолвлена с миллионером, который очень мне предан, но совершенно мне не нужен.
   Я принимаюсь разглядывать его подарок — обручальное кольцо. Оно тускло поблескивает в свете ночника. Снимаю трубку и набираю номер Честер-Хауса.
   — Мисс Анна, так приятно вас слышать, — радуется миссис Мильхен. — К сожалению, мистер Чарлз отсутствует. Днем он отправился в Лондон. Полагаю, он будет ночевать в своей квартире.
   — Спасибо, миссис Мильхен.
   Я подхватываю сумочку и торопливо сбегаю по лестнице вниз, где ловлю такси. Уютно устроившись на сиденье, задаюсь вопросом, куда меня несет. Что я собираюсь сделать? Неужели теперь, когда у меня нет ни денег, ни работы, самое подходящее время для того, чтобы избавиться и от мужчины?
   Но я знаю, что поступаю правильно. Я должна поставить огромную жирную точку на этом проклятом периоде моей жизни.
   Конечно, Суону я не нужна, и глупо было думать, что у меня есть какие-то шансы. По идее, я должна хвататься за Чарлза как утопающий за соломинку, потому что он готов закрыть глаза на мою внешность, мой вес, мою нищету и даже на то, что я люблю другого. Щедрость его души не знает границ.
   Но я не люблю его. Раньше я полагала, что вообще не могу никого любить, потому что дожила до тридцати с лишним, ни разу не испытав этого чувства. А теперь, когда я знаю, что способна на любовь, мне проще быть одной, чем с мужчиной, к которому я равнодушна.
   Неужели я готова перечеркнуть все, чего добилась в этой жизни? Еще пару недель назад я работала в киноиндустрии, общалась с известными людьми, мечтала о повышении, собиралась выйти замуж за богатого человека и жить в роскоши. А теперь у меня нет даже такой паршивой работы, как рецензент сценариев, я осталась без квартиры и к тому же без лишней сотни на счету. Готова ли я отказаться и от последнего шанса подняться наверх? Еще немного, и мне придется вернуться к родителям, признав свое полное поражение. В моем арсенале осталась хорошая прическа, умелый макияж и гора ненужного шмотья. Небогатое наследство, не так ли?
   А самое забавное состоит в том, что это мое наследство нравится мне куда больше, чем все то, что осталось позади. Я наконец раскрылась и стала самой собой. Теперь у меня есть силы встретиться с Чарлзом и сказать ему о своих сомнениях. Я должна признаться ему раньше, чем все запутается еще сильнее…
   Главное, чтобы он оказался дома.
   Расплатившись за такси, я выхожу на улицу. Стоит холодный осенний вечер, довольно темно.
   Долго жму на звонок, затем отступаю и жду. По спине проходит волна дрожи, скорее всего вовсе не от холода.
   — Кто это? — раздается удивленный голос Чарлза в домофоне.
   — Чарли, это я, — бормочу, стискивая зубы, чтобы они не застучали. — Можно подняться?
   Повисает пауза, и в этот момент я понимаю, что он уже все знает.
   — Конечно! — притворно радостно говорит Чарлз. — Поднимайся.
   — И просить тебя передумать бесполезно? — тихо спрашивает Чарлз, когда я умолкаю.
   Он сидит рядом со мной в своем прекрасном старинном кресле. К моему удивлению, он вовсе не плачет и даже не шмыгает носом, но страдание застыло во всей его позе и глазах.
   Мне очень гадко. До этого я старалась никогда не причинять людям боль, и делать это впервые оказалось очень тяжело. Особенно причинять боль Чарлзу.
   — Прости меня.
   — Значит, тот, другой, тебя не любит? Я киваю.
   — Ты не боишься остаться одна?
   — Нет.
   — Значит, тебе лучше быть одной, чем со мной? — Теперь в глазах Чарлза я вижу слезы. Он быстро отворачивается, пытаясь их сморгнуть, а я делаю вид, что ничего не заметила.
   — Все совсем не так, — пытаюсь объяснить я. — Просто я думала, что могу жить в браке без любви, но это оказался не мой вариант.
   — Ясно. — Он так уверенно это говорит, что я понимаю: ничего ему не ясно.
   — Чарли, пойми, женщины всегда тебя использовали, — с жаром говорю я, наклоняясь вперед и хватая его ладони. — А ты такой хороший и добрый, что это несправедливо! Ты заслуживаешь большего. Тебя должны любить — и не за твои деньги или твое желание поддержать материально, а за твое благородство и доброту. Если я останусь с тобой, то чем я буду отличаться от тех женщин, которых ты избегаешь?
   — Я все понимаю. У тебя есть полное право найти себе кого-нибудь получше, — вздыхает Чарлз.
   — Да не получше, Чарли, не получше! Просто другого. Слушай, неужели тебе никогда не приходило в голову, что ты недооцениваешь себя? Это ты достоин кого-то лучшего, чем я.