Страница:
- Простите, мне некогда.
В эту минуту мне приносят нужную бумагу, и я лишаюсь удовольствия продолжать наблюдения за этой крысой.
* * *
"Если я умру, дорогая Мария, то это ведь входит в мою профессию", писал своей жене генерал Клаузевиц{302}. Между прочим, Клаузевиц, как и его штатский современник Гегель{302}, умер от холеры.
* * *
Хорошо сказал М.М.Антокольский-скульптор:
"Художник только тот, кто столько же страстно любит человека, как и свое искусство".
* * *
Подмосковный писательский дачный поселок называют:
- Неясная Поляна.
* * *
Скобарь (псковитянин) говорит:
- Обманул кондуктора: купил билет, а сам пешком пошел.
* * *
Экспромт Маршака:
У нас на Шварцвальде
Покой и тоска.
Остались Шварц, Вальде,
И нет Маршака.
* * *
Вчера выступал в школе. После чтения рассказов меня окружили ребята. Просят:
- Напишите книгу о нас! О нашей школе.
- Хорошо, - говорю. - Напишу. С удовольствием. Только если вы мне поможете.
- Поможем, поможем!
- Ну, давайте расскажите что-нибудь интересное...
Стали припоминать. Ничего интересного как будто и нет. Подрались. Прозвище у мальчика: Сосиськин. Ходили на экскурсию в порт...
Через полчаса я вышел на улицу. Направляюсь к остановке и чувствую кто-то идет следом. Два парня, шестиклассники. Идут в некотором отдалении, подталкивают один другого:
- А ну, расскажи!
- Вали лучше ты расскажи.
Наконец один из них, похрабрее, догоняет меня, - останавливается и говорит:
- Товарищ Пантелеев, можно вам рассказать один случай?
- Пожалуйста. Сделай одолжение. Буду рад.
- Только вы дадите слово, что никому не расскажете?
- Конечно. Не расскажу. Никому.
- Даете слово?
- Даю клятву.
- А напишете об этом?
- Если интересно, то, может быть, и напишу.
- А наши фамилии укажете?
- Как вы хотите...
- Нет, пожалуйста, не указывайте, - испугался мальчик.
- Хорошо. Не укажу. А что это, интересно, за тайна у вас такая?
Мальчик оглянулся. Товарищ его стоял на углу и тоже, как мне показалось, волновался и оглядывался.
- Что, - я говорю, - за страшная история, о которой вы не решаетесь рассказать?
- А история вот какая: мы с товарищем печатали и распространяли листовки.
Ничего не скажу - опешил. Почувствовал себя дурак дураком. И даже хуже.
Не сразу даже нашелся, что сказать.
- Гм. Какие же это такие листовки вы печатали?
- Ой, только очень прошу вас: никому не рассказывайте! Нам и так ужасно попало. Нас исключать хотели. Тут целая буза была. На нас один мальчик донес, и у меня в парте нашли около двадцати экземпляров листовки.
- Что же, - я спрашиваю, - вы там писали?
- В общем, это была такая сатирическая прокламация. У нас есть учительница французского языка - Мадлена Карловна.
- Ну?
- Она ходит в очках. Уже пожилая.
- Ну, ну?
- Без очков она, в общем, ничего не видит.
- Понятно.
- Так вот - мы с товарищем и сочинили такую листовку: "Что было бы, если бы Мадлена Карловна потеряла очки?"
Я засмеялся - может быть, слишком громко и слишком нервически.
- Очень интересно. Замечательно! - сказал я.
- Только я умоляю вас, никому не рассказывайте!
- Ну, что ты. Конечно. Я же понимаю: конспирация - штука тонкая...
Шел к трамвайной остановке и чувствовал себя не самым лучшим образом.
* * *
В кафе. Музыкант-подхалим. Проходит мимо стола, где сидят иностранцы, кланяется:
- Гут абенд.
Подходит к другому столу.
- Добрый вечер, приятного аппетита, весело сидеть!.. А я тоже пирожные люблю.
* * *
Руководители бойскаутского движения уверяют, что их организация беспартийная, аполитичная. А вот что писал в своей книге "Юный разведчик" шеф бойскаутов генерал Баден Поуэлл:
"Пчелы представляют из себя образцовую общину, так как уважают свою королеву-матку и убивают безработных".
Ничего не скажешь, аполитичность стопроцентная!
* * *
"...Если б царь Иван Васильевич вместо Казани взял Лиссабон, то в Португалии было бы теперь что-нибудь другое".
А.И.Герцен
* * *
Маршак угощал меня ликером эвкалиптин, флакон которого он привез пять лет назад из Италии. Ликер этот производят монахи ордена траппистов, тех самых, устав которых предписывает полное молчание.
* * *
Люблю ходить ночью по тротуару, когда слышишь собственные шаги.
* * *
Петергоф. Вечером ходил гулять по Самсониевой аллее к Розовому павильону - по дороге на Бабигонские высоты. Чудесная белая ночь. Отцветающее небо. Луна. Пруды, подернутые тиной, заброшенные, заболачивающиеся. На островке - щелкает соловей, квакают лягушки. Тихо. В кустах раздаются голоса. Мелькает огонек папироски. Девушка проехала бесшумно на велосипеде. Деревья отражены в воде. И - розовая башня, превращающаяся в руины, что, однако, никак не портит пейзажа, а, наоборот, украшает его.
* * *
В парке. Подошла гадалка.
- Дай погадаю, молодец. Дай, золотой. Бедная сербиянка тебе не соврет. Скажу правду, что пятнадцатого числа с тобой будет.
Лицо у нее - славянское, отцветающее, но очень красивое. Губы подкрашены. Говорит с цыганским акцентом. Черные русские сапожки, красная юбка, шаль.
Просит не обижаться, если скажет дурное. И действительно, ничего хорошего не говорит. Неприятности, каверзы, собирается гадить трефовый король. И казенного дома не миновать, если не поможет "благородный король"...
- А трефу, молодец, пальца в рот не суй - отгрызет начисто. От тебя зависит большого несчастья миновать. А пятнадцатого числа - ожидай радость. Все дело счастливо кончится, и сердце успокоится.
- Как же, - я говорю, - счастливо? Ведь казенный дом - туз пик выпадает в конец.
- Ха! Ну что ж. А рядом - красная радость. И казенный дом, золотой, может счастье принести.
Эта кабалистическая дискуссия тянулась недолго. Я отказался принять талисман "для любви", хотя благородная сербиянка уверяла, что "денег от меня не возьмет". Она ушла, выкурив папиросу и наградив меня такой характеристикой:
- Пить не пьешь, а чокнуться не откажешься, - полную рюмку на стол не ставишь. Дама-блондинка об тебе сохнет. Все, что сказала, - сбудется. Прощай. Вспомнишь меня, бедную сербиянку.
Карты у нее - маленькие, старинные, полуистлевшие, но с яркими еще красками.
* * *
На кладбище. Три маленькие девочки убирают мамину могилу. Ходят по очереди на море, приносят песок, ракушки, гальку; выпололи вокруг могилы траву, посидели на лавочке, помолчали, вспомнили маму и пошли домой.
* * *
Там же.
Славянская вязь на большом металлическом (оцинкованном) кресте:
Во имя Отца и Сына
и Святаго Духа
аминь.
Здъсь покоится тъло
раба Божьяго
медицинского фельдшера
92-го пъхотнаго
Печорскаго
полка
Сергея Никитича
ГРОШЕВА
род. 27 iюня 1885 г.
ум. 17 авг. 1906 г.
Двадцать один год было рабу божьему Грошеву. Почему-то весь день думал о нем.
* * *
Восемнадцатого мая в Петергофе традиционный праздник, открытие фонтанов.
С утра за окном гвалт духовой музыки. Днем я работал, вышел в парк под вечер. Шумно, многолюдно, празднично, но - не весело. Много пьяных. И целые тучи продавцов "эскимо". Много моряков, военных. Девочки в долгополых шелковых платьях. Самсон, раздирающий пасть свейскому льву, только что вызолочен. Львиная пасть изрыгает водяной столб.
Небо над заливом - старинное, акварельно-гравюрное. Дымит пароход, открывающий навигацию.
В глубине парка повизгивает гармоника...
Картинно красивый матрос в компании товарищей шагает с гармонью на ремне, наигрывает и поет:
Три-четыре взгляда
И будешь ты моя...
За ним идут рядами, как на демонстрации. Песня, даже такая, облагораживает толпу. Здесь меньше похабщины, ругани и просто - тише.
* * *
Мальчиком я верил, что есть такая должность:
- Замкомпоморде.
То есть заместитель комиссара по морским делам.
* * *
Люблю бывать на кладбищах. Характеры людей и тут - в надписях, эпитафиях, в цветах, которые сажают на могиле, в самом надгробии.
Еще в Старой Руссе, кажется, заметил, что больше всего надписей мистического характера не на крестах, а на столбиках и пирамидках.
На могиле летчика витиеватая надпись:
Мой милый комсомолец!
Котик, я не выживу одна.
Возьми меня с собой.
Другой столбик:
С.И.СИНЮХИН
Воентехник 2 ранга
21 30
19 -- 12 - 19 -- 36
IX VIII
И химическим карандашом вокруг этой скупой справки:
"Сергей не забудь меня прими меня к себе твой любящий брат Вася Синюхин".
* * *
У дяди Коли болезнь, которая называется циклопия. Он то возбужден, неимоверно разговорчив, а то, наоборот, мрачен и угрюм, лежит часами с мокрым полотенцем на голове.
- Циклопишка навалилась, - говорит он.
Чаще же он все-таки в хорошем настроении. Тогда он говорит:
- Вкуснянский супец!
- Кислянское вино!
Про хитрого человека не скажет "хитрый", а:
- Хитрянский сорт!
* * *
В салоне гостиницы "Интернационал" необычное оживление. Там сегодня общее собрание служащих. Идет разговор о тушении капусты, о калькуляции третьих блюд, об охране труда судомоек. Позже прихожу в ресторан - зал разгорожен пополам большой скатертью. Заглянул туда. На маленькой эстраде, где обычно восседает убогий салонный оркестр, - детский самодеятельный концерт. Девочка танцует лезгинку, другая читает стихи о Чапаеве, два мальчика играют на мандолине и гитаре песенку Роберта. Под конец выступает даже "цыганский табор"... Зрители - официанты, повара, портье, горничные, судомойки, буфетчица, швейцар... Очень приятное проявление демократизма. Обедал я с опозданием, но детские голоса, доносившиеся из-за скатерти, поднимали и настроение и аппетит лучше всяких салонных оркестров.
* * *
В Петергофском дворце.
- Это что?! Вот дворец Кшесинской - знаете? - на Петроградской, - вот это да! Вот это дворец действительно оборудован. Входите, например, в столовую. Столовая как столовая, а столов нет. Представляете? Нет столов. Чистенько. Стулья стоят в большом количестве, а стола нет. Гости садятся, кто-нибудь нажимает незаметным образом кнопку, и - представьте - стол сам вылезает.
- Неужто сам?
- Сам! Видел своими глазами...
- А что на столе?
- Вот этого нам не показали...
* * *
На даче дети трех-четырех лет играют в магазин.
- Дайте мне, пожалуйста, сахарного песка.
- У нас нет сахарного песка.
- Тогда дайте - жирного.
- У нас жирного нет. У нас только один сорт.
- Дайте тогда один сорт.
- Дайте килограмм блюдечков.
* * *
Добрая гегелевская старуха, которая говорила:
- Ну, что ж, что плохая погода. Все лучше, чем если бы совсем никакой не было.
* * *
Что есть Бог?
Алкоран{307} отвечает:
- Бог есть Бог.
* * *
Иринке четыре года. Ее спрашивают:
- Ты откуда?
- На рынок ходила.
- Что купила?
- Капусту.
- Много?
- Два кило пять копеек.
* * *
Я рассказывал Иринке про какую-то девочку - какая она была добрая, умная, веселая.
- А какого она была личика?
* * *
К А.Н.Толстому пришел переводчик Н. Говорит:
- Что за страна, что за люди! Ехал сегодня в трамвае - унылые, испуганные физиономии, ни шутки, ни смеха, ни веселого слова!
- Не знаю, - отвечает Алексей Николаевич. - Не замечал. Наоборот, всегда видел веселые, довольные лица, всюду смех, улыбки, оживление...
Помолчал и добавил:
- Так и передайте.
* * *
Суворов очень верно заметил:
- Трусы жестокосерды.
* * *
- Война будет?
- Боюсь, будет. Сену с огнем не улежаться.
* * *
Киноартистка Зоя Федорова приехала в Одессу лечиться. Принимала морские ванны. Ее соседкой по ванне оказалась полная молодая дама, потомственная одесситка. Она долго, прищурившись, смотрела на Федорову, наконец говорит:
- Скажите, я не ошибаюсь, вы, кажется, актриса?
- Да, актриса.
- Я долго не могла вспомнить. А когда вы разделись, я мгновенно вас узнала.
Потом говорит:
- Можно вам задать вопрос?
- Прошу вас.
- Сколько вы имеете со своей профессии?
- Достаточно.
- Тысячу имеете?
- Да.
- Знаете, простите меня, но все-таки на вашем месте я бы не стала трудиться за такие деньги. Я знаю, что это за профессия. Я на ВУФКУ снималась. Вот еще: глаза портить! Мы с мужем сходим утром на колхозный базар, продадим немного яичек, немного молока и имеем ту же тысячу.
Помолчала и говорит:
- Я никому не сказала бы. Но вам, как актрисе, я могу сказать: мы не колхозники.
Рассказывая о своем красавце муже, разоткровенничалась еще больше:
- Тело у него гладкое, белое, как плюш. Вы представляете? Я часто лежу около него и говорю: "Беня! Кто из нас девушка - ты или я?"
* * *
- День лафовый.
* * *
- Автомобильное сопрано.
* * *
Одесса. Подрались детдомовцы.
- Ты что горловишь, паразит советской власти?!
* * *
Рассказывают, будто одесский режиссер Билинский, поставив неважную картину "Казнь", признанную, однако, в местных кругах гениальной, послал телеграмму в Москву Эйзенштейну:
"Поставил казнь иду на вы".
Эйзенштейн будто бы ответил ему - тоже телеграммой:
"Идите вы".
* * *
- Работаешь много?
- Сморкнуться некогда.
* * *
- Во весь мах.
* * *
На Одесской кинофабрике работал легендарный администратор Исай Исаевич. Когда ему сказали, что для фильма "Медвежья свадьба" нужно достать живого медведя, он обиделся и ответил:
- Я имел свою свадьбу еще в мирное время и, слава богу, никаких медведей не требовалось.
Он же, составляя расходную смету по литературному сценарию, прочел:
"Небо покрыто черными плащами туч..."
- Черт подери, сколько же нужно плащей! - воскликнул он. - А в крайнем случае рогожными мешками обойтись нельзя?
* * *
Гнусноватая персидская поговорка:
"Будь смелым, но не слишком".
* * *
На школьном вечере. На сцене маленькие девочки пляшут "русскую". Внезапно одна из балерин останавливается и, показав пальцем в зрительный зал, говорит:
- Георгий Иванович, Ишимов все время дразнится!
* * *
Гостила у нас Иринка (4 г. 10 м.). Я спрашиваю:
- Ты когда к нам опять приедешь?
- Не знаю, дядя Ленечка. Может быть, я к вам совсем не приеду.
- Почему?
- Меня мама не берет.
- Ну, хочешь, я приеду и возьму тебя.
Кокетливо:
- А я не возьмусь.
- Ах, так?!
- Возьмусь, возьмусь!
* * *
Ей же кто-то рассказал о двух девочках, сгоревших на школьной елке. Она пересказала мне эту историю и говорит:
- Как жалко? Правда?
Потом вздохнула и говорит:
- Поживешь, поживешь и опять...
- Что опять?
- Опять не живешь.
* * *
Святой Алексий митрополит Московский, именем которого я окрещен, пришел, по преданию, в Нижний Новгород - больной, плохо одетый. Его нигде не приняли, не дали ночлега. И он будто бы сказал:
- Город каменный, люди железные!
* * *
Купил на барахолке старый холмушинский "Толкователь снов". Слова там по алфавиту. Первое слово - "Авктор" (то есть автор, писатель):
"Авктора видеть во сне худо".
* * *
Мама рассказывает, что у дедушки Василия был приказчик, который писал романы из великосветской жизни. В одном из этих романов давалось описание бала:
"Комнаты были спрыснуты одеколоном".
* * *
Когда мы ругаем радио, звуковое кино (а я - еще и электрический локомотив), в нас говорит, во-первых, консерватизм, а во-вторых, несовершенство технической новинки. Пушкин неодобрительно относился к идее постройки железной дороги в России. А вот что писал в 1843 году Гейне:
"Небесные силы подарили нам еще более ужасное художественное наслаждение. Я имею в виду фортепиано, от которого сейчас уже некуда скрыться, так как его звуки слышатся во всех домах, в любом обществе, днем и ночью... Распространение игры на фортепиано и триумфальные поездки пианистов-виртуозов весьма показательны для нашего времени и ясно свидетельствуют о победе машины над духом!"
Как это чудовищно несправедливо, до смешного пристрастно и - как понятно!
* * *
В двадцатых годах директором Института сценических искусств, где учился покойный Жора Ионин, была некая Легран. Японец ее ненавидел, как до этого ненавидел нашего шкидского президента Викниксора, а позже своего театрального руководителя, режиссера Вивьена ("Вивьен оказался вторым Викниксором", - писал он мне).
Язык у Японца был - не приведи бог. Он преследовал эту Легран, устраивал обструкции, издевался над ней как только мог.
Легран читала у них обществоведение. Однажды во время лекции Ионин перебивает ее, просит разрешения задать вопрос.
- Да, прошу вас.
- Скажите, пожалуйста, такая-то и такая-то (скажем, Екатерина Степановна), не можете ли вы напомнить мне, что сказал Владимир Ильич Ленин о Легран?
- Ионин, будьте любезны дурака не валять. Сядьте.
- Нет, я вас прошу ответить.
- А я вас прошу сесть.
- Интересно! Значит, вы, преподаватель, не знаете Ленина!
- Ионин... в конце концов... я буду ставить вопрос...
- А я вам задаю тот же вопрос: что сказал Ленин о Легран? Не знаете?
- Нет, не знаю.
- А вы не можете не знать. Стыдно вам не знать.
Несчастная багровеет, бледнеет, синеет, холодеет.
- Хорошо. Напомните мне. Скажите, если вы знаете.
- Ага! Забыли! Значит, вы хотите знать, что сказал Владимир Ильич Ленин о вас, о Легран? Владимир Ильич Ленин сказал: "Каждая кухарка должна научиться управлять государством"!
* * *
В царствование Павла I слово "отечество" было запрещено. Его заменило слово "государство". Полковник Тарасов, не зная об этом, в письме к императору написал "отечество наше", за что отсидел в крепости...
Для меня, когда я сегодня прочел об этом, по-новому прозвучала пушкинская строка:
Отечество нам Царское Село!..
Я услышал его как бы ушами мальчика Пушкина - это слово. Тогда оно звучало как совсем недавно вернувшееся в разговорный обиход - свежо и смело.
* * *
Латынь - мать языков. Неужели и блатного тоже? Fur - по-латыни вор. На блатном языке старый вор, вор-пенсионер - фурик. Старая хипесница - фуриха. Впрочем, и греческое влияние тоже есть: микренький - маленький.
- Микренький фурик, микренький шкет, микренький пацаненок.
* * *
Разговор за спиной:
- Я органически не перевариваю галоши.
* * *
Партизан времен гражданской войны вместо плаща носит старинный ковер или гобелен (с амурами и пастушками). Посередине прорезана дырка, в дырку просовывается голова. На голове смушковая шапка.
* * *
Дождливый осенний вечер в Одессе. Под мостом сидят два гопника, бродяги, нищие. Один из них гол и наг, у другого на плечах рваный мешок из-под картофеля. Кутаясь в эту рванину, наслаждаясь теплом, сибаритствуя, он говорит:
- Подумать только!.. Ведь было время, когда я тоже не имел что надеть!..
* * *
Детский голос в автобусе:
- Бабушка, а Дед Мороз - он где работает?
* * *
Две русские женщины в отпускное время путешествовали по Кавказу. Шли по дороге. В каком-то ущелье их нагоняет всадник. Обогнал, натянул поводья, остановился.
- Давай мешок подвезу.
Женщина, к которой он обратился, думает:
"Если вор - то и так возьмет, силой".
Отдала.
Он положил рюкзак на лошадиную холку и говорит:
- У той не возьму - пускай сама несет. Я у тебя взял, потому что ты старуха, а та - молодая, пускай несет.
Тридцатилетняя "старуха" от горского комплимента пришла в восторг. Но дальше восторгов было еще больше.
Женщины разговорились с попутчиком.
- Откуда вы так хорошо знаете русский язык?
- Га! Я в Москве жил.
- Долго?
- Четыре года.
- Учились?
- Га! Я в тюрьме сидел.
- За что?
- Га! Я человека убил.
* * *
Вывески:
"Продажа трикотажа по коммерческой цене".
"Бытовая часовая мастерская ЖАКТа".
Такие вывески хочется петь.
* * *
- Тебе сколько лет, Леня?
- Еще пятёх нет.
* * *
Иринка:
- Тетя Шурочка, положи мне, пожалуйста, в чай песочка.
- Я тебе только что три куска сахара положила.
- Так они уже растаяли.
* * *
Писатель, ездивший в Тбилиси на руставелиевские торжества, отчитывается перед собратьями:
- Шота пили, шота ели, шота руставели...
* * *
- Он как-то говорит - не поймешь что. И присвистывает, и причмокивает, и носом еще в это время гудит.
* * *
Иринке пять лет. Учимся с нею читать. Никак не может запомнить букву "я".
- Какая это буква?
- Буква "ты".
- Нарисовал яблоко. И написал: "яблоко".
Читает:
- Тыблоко.
* * *
Л.Н.Толстой, заканчивая одно из писем нововременцу А.С.Суворину{313}, желает ему "разориться материально и богатеть духовно".
* * *
За стеной молится старуха:
- Батюшка ты наш! Иисус Христос! Долготерпеливый, многомилостивый! Дорогой ты наш! Золотой ты наш! Прости меня, батюшка, Иисус Христос, прости меня грешную, окаянную... Золотой ты наш...
* * *
В 1849 году был арестован молодой И.С.Аксаков{313}. На протоколе допроса - обращенная к графу Орлову{313} резолюция Николая I:
"Призови. Прочти. Вразуми. Отпусти".
* * *
С.Я.Маршак рассказывал, что с ним в клинике лежал какой-то человек, выдававший себя за крупного работника, страшный врун и хвастун. Он говорил, что правительство наградило его орденом, но он будто бы, на что-то обидевшись, не захотел его получать. Тогда правительство прибегло к хитрости. Зная, что товарищ - знаток и болельщик автомобильного дела, его пригласили в Кремль - показать какую-то редкостную машину. И - раз! наградили орденом.
* * *
Заключительные слова письма князя Андрея Курбского{313} Иоанну:
"Кладу перст на уста, изумляюсь и плачу".
* * *
Полтавский губернатор N жестоко преследовал толстовцев, считая, что "эти евангелики самые зловещие революционеры". Вот его доподлинные слова (обращенные к земскому врачу А.А.Волькенштейну):
- Говорю вам, что если бы теперь в наши дни сюда, в Полтаву, прибыл Христос и начал бы свою проповедь о перемене жизни, я принужден был бы отдать приказ полицеймейстеру Иванову арестовать Христа. И он был бы арестован.
* * *
Эпиграф для "Кати"*:
______________
* Условное название ненаписанной семейной хроники.
"Домби и сын часто имели дело с кожей, но никогда с сердцем".
* * *
Дзе читает сыну нотации, ставит ему в пример Юрочку Лихтенштейна:
- Вот у моего друга Кости есть сын - Юрочка. Вот это мальчик! Твой ровесник, одиннадцать лет, а играет на виолончели, как артист.
- Пхе! А что он еще умеет делать?
- Играть на виолончели - это уже много.
- Пхе. Пусть он лучше приедет ко мне играть в перышки. Пожалуй и виолончель свою проиграет.
* * *
Прошатанное время, прошатанные часы.
* * *
Бабушка Александра Ивановна, собираясь на вокзал, всегда выезжала на полчаса раньше. Эти полчаса, как она объясняла, были положены у нее "на войско", то есть на тот случай, если движение задержат проходящие войска.
* * *
- Работал я буквально, как трактор, а получил ломаный грош.
* * *
Вывеска:
"Ателье моментальной реставрации обуви".
Раньше это называлось несколько проще: холодный сапожник.
* * *
Сестры X. Деятельницы и поборницы художественного воспитания детей. Обе, как на подбор, не миловидны.
Выступали на каком-то детском утреннике, устраивали "живые шарады". Выходят на эстраду, закрыв платочками лица, выделывают что-то ногами. Это должно обозначать: па. Потом быстро отбрасывают платки и, улыбаясь, вытягивают голову вперед. Разгадка шарады: па-лица.
Но дети, на вопрос, что означает эта шарада, будто бы хором, в один голос закричали:
- Пахари! Пахари!..
* * *
В зоопарке.
Иринка, 5 лет 2 месяца, увидев не в воде, а на суше бегемота, воскликнула:
- Ой, какой хорошенький!
Вообще, давно заметил, что бегемот - любимец детей. Чем же он привлекает к себе маленького человека? Несокрушимым добродушием? Комичностью? Беспомощностью? Огромностью своей?
И огромностью тоже. Колоссальное и мизерное одинаково привлекает ребенка. Слон и медвежонок, бегемот и мартышки, жираф и мышата - вот где чаще всего и больше всего толпится несовершеннолетняя публика.
* * *
У вольера, где неподвижно стоит, распластав веером хвост, павлин, этот сказочный красивейшина, как нарек его Велемир Хлебников, накрашенная стерва лет 19-20 вцепилась наманикюренными когтями в проволочную сетку, вытаращила глаза и мечтает вслух:
- Убить бы его и повесить над кроватью, вместо коврика! А? Вот красота-то!
* * *
Откуда в русском языке слово "вокзал"? Заимствование? Да, но ни в одной стране мира здание, куда прибывают и откуда отбывают поезда, так не называется.
Воксал (Vauxhall) - пригород Лондона. С давних пор там устраивались всякие увеселительные гулянья. В начале XIX века так стали называть и в России подобные увеселительные сады. А нарицательным для станционных зданий на железной дороге слово "вокзал" стало потому, что в "Павловском музыкальном воксале" под Петербургом был устроен по совместительству и первый в России Bahnhof, то есть то, что сейчас называется вокзалом железнодорожным.
Теперь для меня немного прояснился смысл идиотского романса, записанного мною восемь лет назад в новгородском колхозе от десятилетних девочек:
Сидел я на балконе,
Курил сигару
И видел на вокзале
Красоток пару...
* * *
Рассказывал маляр, бывший матрос ("восемь лет отгрохал на флоте"):
- После Кронштадтского мятежа, - не помню, в двадцать первом или в двадцать втором году, - гуляли мы с товарищем по Конно-гвардейскому бульвару. Вот видим - идет мимо курсант, Шапочка-лодочка набок, сапоги блестят, масалка внакидку надета, - идет, на нас не глядит, а сам поет:
В эту минуту мне приносят нужную бумагу, и я лишаюсь удовольствия продолжать наблюдения за этой крысой.
* * *
"Если я умру, дорогая Мария, то это ведь входит в мою профессию", писал своей жене генерал Клаузевиц{302}. Между прочим, Клаузевиц, как и его штатский современник Гегель{302}, умер от холеры.
* * *
Хорошо сказал М.М.Антокольский-скульптор:
"Художник только тот, кто столько же страстно любит человека, как и свое искусство".
* * *
Подмосковный писательский дачный поселок называют:
- Неясная Поляна.
* * *
Скобарь (псковитянин) говорит:
- Обманул кондуктора: купил билет, а сам пешком пошел.
* * *
Экспромт Маршака:
У нас на Шварцвальде
Покой и тоска.
Остались Шварц, Вальде,
И нет Маршака.
* * *
Вчера выступал в школе. После чтения рассказов меня окружили ребята. Просят:
- Напишите книгу о нас! О нашей школе.
- Хорошо, - говорю. - Напишу. С удовольствием. Только если вы мне поможете.
- Поможем, поможем!
- Ну, давайте расскажите что-нибудь интересное...
Стали припоминать. Ничего интересного как будто и нет. Подрались. Прозвище у мальчика: Сосиськин. Ходили на экскурсию в порт...
Через полчаса я вышел на улицу. Направляюсь к остановке и чувствую кто-то идет следом. Два парня, шестиклассники. Идут в некотором отдалении, подталкивают один другого:
- А ну, расскажи!
- Вали лучше ты расскажи.
Наконец один из них, похрабрее, догоняет меня, - останавливается и говорит:
- Товарищ Пантелеев, можно вам рассказать один случай?
- Пожалуйста. Сделай одолжение. Буду рад.
- Только вы дадите слово, что никому не расскажете?
- Конечно. Не расскажу. Никому.
- Даете слово?
- Даю клятву.
- А напишете об этом?
- Если интересно, то, может быть, и напишу.
- А наши фамилии укажете?
- Как вы хотите...
- Нет, пожалуйста, не указывайте, - испугался мальчик.
- Хорошо. Не укажу. А что это, интересно, за тайна у вас такая?
Мальчик оглянулся. Товарищ его стоял на углу и тоже, как мне показалось, волновался и оглядывался.
- Что, - я говорю, - за страшная история, о которой вы не решаетесь рассказать?
- А история вот какая: мы с товарищем печатали и распространяли листовки.
Ничего не скажу - опешил. Почувствовал себя дурак дураком. И даже хуже.
Не сразу даже нашелся, что сказать.
- Гм. Какие же это такие листовки вы печатали?
- Ой, только очень прошу вас: никому не рассказывайте! Нам и так ужасно попало. Нас исключать хотели. Тут целая буза была. На нас один мальчик донес, и у меня в парте нашли около двадцати экземпляров листовки.
- Что же, - я спрашиваю, - вы там писали?
- В общем, это была такая сатирическая прокламация. У нас есть учительница французского языка - Мадлена Карловна.
- Ну?
- Она ходит в очках. Уже пожилая.
- Ну, ну?
- Без очков она, в общем, ничего не видит.
- Понятно.
- Так вот - мы с товарищем и сочинили такую листовку: "Что было бы, если бы Мадлена Карловна потеряла очки?"
Я засмеялся - может быть, слишком громко и слишком нервически.
- Очень интересно. Замечательно! - сказал я.
- Только я умоляю вас, никому не рассказывайте!
- Ну, что ты. Конечно. Я же понимаю: конспирация - штука тонкая...
Шел к трамвайной остановке и чувствовал себя не самым лучшим образом.
* * *
В кафе. Музыкант-подхалим. Проходит мимо стола, где сидят иностранцы, кланяется:
- Гут абенд.
Подходит к другому столу.
- Добрый вечер, приятного аппетита, весело сидеть!.. А я тоже пирожные люблю.
* * *
Руководители бойскаутского движения уверяют, что их организация беспартийная, аполитичная. А вот что писал в своей книге "Юный разведчик" шеф бойскаутов генерал Баден Поуэлл:
"Пчелы представляют из себя образцовую общину, так как уважают свою королеву-матку и убивают безработных".
Ничего не скажешь, аполитичность стопроцентная!
* * *
"...Если б царь Иван Васильевич вместо Казани взял Лиссабон, то в Португалии было бы теперь что-нибудь другое".
А.И.Герцен
* * *
Маршак угощал меня ликером эвкалиптин, флакон которого он привез пять лет назад из Италии. Ликер этот производят монахи ордена траппистов, тех самых, устав которых предписывает полное молчание.
* * *
Люблю ходить ночью по тротуару, когда слышишь собственные шаги.
* * *
Петергоф. Вечером ходил гулять по Самсониевой аллее к Розовому павильону - по дороге на Бабигонские высоты. Чудесная белая ночь. Отцветающее небо. Луна. Пруды, подернутые тиной, заброшенные, заболачивающиеся. На островке - щелкает соловей, квакают лягушки. Тихо. В кустах раздаются голоса. Мелькает огонек папироски. Девушка проехала бесшумно на велосипеде. Деревья отражены в воде. И - розовая башня, превращающаяся в руины, что, однако, никак не портит пейзажа, а, наоборот, украшает его.
* * *
В парке. Подошла гадалка.
- Дай погадаю, молодец. Дай, золотой. Бедная сербиянка тебе не соврет. Скажу правду, что пятнадцатого числа с тобой будет.
Лицо у нее - славянское, отцветающее, но очень красивое. Губы подкрашены. Говорит с цыганским акцентом. Черные русские сапожки, красная юбка, шаль.
Просит не обижаться, если скажет дурное. И действительно, ничего хорошего не говорит. Неприятности, каверзы, собирается гадить трефовый король. И казенного дома не миновать, если не поможет "благородный король"...
- А трефу, молодец, пальца в рот не суй - отгрызет начисто. От тебя зависит большого несчастья миновать. А пятнадцатого числа - ожидай радость. Все дело счастливо кончится, и сердце успокоится.
- Как же, - я говорю, - счастливо? Ведь казенный дом - туз пик выпадает в конец.
- Ха! Ну что ж. А рядом - красная радость. И казенный дом, золотой, может счастье принести.
Эта кабалистическая дискуссия тянулась недолго. Я отказался принять талисман "для любви", хотя благородная сербиянка уверяла, что "денег от меня не возьмет". Она ушла, выкурив папиросу и наградив меня такой характеристикой:
- Пить не пьешь, а чокнуться не откажешься, - полную рюмку на стол не ставишь. Дама-блондинка об тебе сохнет. Все, что сказала, - сбудется. Прощай. Вспомнишь меня, бедную сербиянку.
Карты у нее - маленькие, старинные, полуистлевшие, но с яркими еще красками.
* * *
На кладбище. Три маленькие девочки убирают мамину могилу. Ходят по очереди на море, приносят песок, ракушки, гальку; выпололи вокруг могилы траву, посидели на лавочке, помолчали, вспомнили маму и пошли домой.
* * *
Там же.
Славянская вязь на большом металлическом (оцинкованном) кресте:
Во имя Отца и Сына
и Святаго Духа
аминь.
Здъсь покоится тъло
раба Божьяго
медицинского фельдшера
92-го пъхотнаго
Печорскаго
полка
Сергея Никитича
ГРОШЕВА
род. 27 iюня 1885 г.
ум. 17 авг. 1906 г.
Двадцать один год было рабу божьему Грошеву. Почему-то весь день думал о нем.
* * *
Восемнадцатого мая в Петергофе традиционный праздник, открытие фонтанов.
С утра за окном гвалт духовой музыки. Днем я работал, вышел в парк под вечер. Шумно, многолюдно, празднично, но - не весело. Много пьяных. И целые тучи продавцов "эскимо". Много моряков, военных. Девочки в долгополых шелковых платьях. Самсон, раздирающий пасть свейскому льву, только что вызолочен. Львиная пасть изрыгает водяной столб.
Небо над заливом - старинное, акварельно-гравюрное. Дымит пароход, открывающий навигацию.
В глубине парка повизгивает гармоника...
Картинно красивый матрос в компании товарищей шагает с гармонью на ремне, наигрывает и поет:
Три-четыре взгляда
И будешь ты моя...
За ним идут рядами, как на демонстрации. Песня, даже такая, облагораживает толпу. Здесь меньше похабщины, ругани и просто - тише.
* * *
Мальчиком я верил, что есть такая должность:
- Замкомпоморде.
То есть заместитель комиссара по морским делам.
* * *
Люблю бывать на кладбищах. Характеры людей и тут - в надписях, эпитафиях, в цветах, которые сажают на могиле, в самом надгробии.
Еще в Старой Руссе, кажется, заметил, что больше всего надписей мистического характера не на крестах, а на столбиках и пирамидках.
На могиле летчика витиеватая надпись:
Мой милый комсомолец!
Котик, я не выживу одна.
Возьми меня с собой.
Другой столбик:
С.И.СИНЮХИН
Воентехник 2 ранга
21 30
19 -- 12 - 19 -- 36
IX VIII
И химическим карандашом вокруг этой скупой справки:
"Сергей не забудь меня прими меня к себе твой любящий брат Вася Синюхин".
* * *
У дяди Коли болезнь, которая называется циклопия. Он то возбужден, неимоверно разговорчив, а то, наоборот, мрачен и угрюм, лежит часами с мокрым полотенцем на голове.
- Циклопишка навалилась, - говорит он.
Чаще же он все-таки в хорошем настроении. Тогда он говорит:
- Вкуснянский супец!
- Кислянское вино!
Про хитрого человека не скажет "хитрый", а:
- Хитрянский сорт!
* * *
В салоне гостиницы "Интернационал" необычное оживление. Там сегодня общее собрание служащих. Идет разговор о тушении капусты, о калькуляции третьих блюд, об охране труда судомоек. Позже прихожу в ресторан - зал разгорожен пополам большой скатертью. Заглянул туда. На маленькой эстраде, где обычно восседает убогий салонный оркестр, - детский самодеятельный концерт. Девочка танцует лезгинку, другая читает стихи о Чапаеве, два мальчика играют на мандолине и гитаре песенку Роберта. Под конец выступает даже "цыганский табор"... Зрители - официанты, повара, портье, горничные, судомойки, буфетчица, швейцар... Очень приятное проявление демократизма. Обедал я с опозданием, но детские голоса, доносившиеся из-за скатерти, поднимали и настроение и аппетит лучше всяких салонных оркестров.
* * *
В Петергофском дворце.
- Это что?! Вот дворец Кшесинской - знаете? - на Петроградской, - вот это да! Вот это дворец действительно оборудован. Входите, например, в столовую. Столовая как столовая, а столов нет. Представляете? Нет столов. Чистенько. Стулья стоят в большом количестве, а стола нет. Гости садятся, кто-нибудь нажимает незаметным образом кнопку, и - представьте - стол сам вылезает.
- Неужто сам?
- Сам! Видел своими глазами...
- А что на столе?
- Вот этого нам не показали...
* * *
На даче дети трех-четырех лет играют в магазин.
- Дайте мне, пожалуйста, сахарного песка.
- У нас нет сахарного песка.
- Тогда дайте - жирного.
- У нас жирного нет. У нас только один сорт.
- Дайте тогда один сорт.
- Дайте килограмм блюдечков.
* * *
Добрая гегелевская старуха, которая говорила:
- Ну, что ж, что плохая погода. Все лучше, чем если бы совсем никакой не было.
* * *
Что есть Бог?
Алкоран{307} отвечает:
- Бог есть Бог.
* * *
Иринке четыре года. Ее спрашивают:
- Ты откуда?
- На рынок ходила.
- Что купила?
- Капусту.
- Много?
- Два кило пять копеек.
* * *
Я рассказывал Иринке про какую-то девочку - какая она была добрая, умная, веселая.
- А какого она была личика?
* * *
К А.Н.Толстому пришел переводчик Н. Говорит:
- Что за страна, что за люди! Ехал сегодня в трамвае - унылые, испуганные физиономии, ни шутки, ни смеха, ни веселого слова!
- Не знаю, - отвечает Алексей Николаевич. - Не замечал. Наоборот, всегда видел веселые, довольные лица, всюду смех, улыбки, оживление...
Помолчал и добавил:
- Так и передайте.
* * *
Суворов очень верно заметил:
- Трусы жестокосерды.
* * *
- Война будет?
- Боюсь, будет. Сену с огнем не улежаться.
* * *
Киноартистка Зоя Федорова приехала в Одессу лечиться. Принимала морские ванны. Ее соседкой по ванне оказалась полная молодая дама, потомственная одесситка. Она долго, прищурившись, смотрела на Федорову, наконец говорит:
- Скажите, я не ошибаюсь, вы, кажется, актриса?
- Да, актриса.
- Я долго не могла вспомнить. А когда вы разделись, я мгновенно вас узнала.
Потом говорит:
- Можно вам задать вопрос?
- Прошу вас.
- Сколько вы имеете со своей профессии?
- Достаточно.
- Тысячу имеете?
- Да.
- Знаете, простите меня, но все-таки на вашем месте я бы не стала трудиться за такие деньги. Я знаю, что это за профессия. Я на ВУФКУ снималась. Вот еще: глаза портить! Мы с мужем сходим утром на колхозный базар, продадим немного яичек, немного молока и имеем ту же тысячу.
Помолчала и говорит:
- Я никому не сказала бы. Но вам, как актрисе, я могу сказать: мы не колхозники.
Рассказывая о своем красавце муже, разоткровенничалась еще больше:
- Тело у него гладкое, белое, как плюш. Вы представляете? Я часто лежу около него и говорю: "Беня! Кто из нас девушка - ты или я?"
* * *
- День лафовый.
* * *
- Автомобильное сопрано.
* * *
Одесса. Подрались детдомовцы.
- Ты что горловишь, паразит советской власти?!
* * *
Рассказывают, будто одесский режиссер Билинский, поставив неважную картину "Казнь", признанную, однако, в местных кругах гениальной, послал телеграмму в Москву Эйзенштейну:
"Поставил казнь иду на вы".
Эйзенштейн будто бы ответил ему - тоже телеграммой:
"Идите вы".
* * *
- Работаешь много?
- Сморкнуться некогда.
* * *
- Во весь мах.
* * *
На Одесской кинофабрике работал легендарный администратор Исай Исаевич. Когда ему сказали, что для фильма "Медвежья свадьба" нужно достать живого медведя, он обиделся и ответил:
- Я имел свою свадьбу еще в мирное время и, слава богу, никаких медведей не требовалось.
Он же, составляя расходную смету по литературному сценарию, прочел:
"Небо покрыто черными плащами туч..."
- Черт подери, сколько же нужно плащей! - воскликнул он. - А в крайнем случае рогожными мешками обойтись нельзя?
* * *
Гнусноватая персидская поговорка:
"Будь смелым, но не слишком".
* * *
На школьном вечере. На сцене маленькие девочки пляшут "русскую". Внезапно одна из балерин останавливается и, показав пальцем в зрительный зал, говорит:
- Георгий Иванович, Ишимов все время дразнится!
* * *
Гостила у нас Иринка (4 г. 10 м.). Я спрашиваю:
- Ты когда к нам опять приедешь?
- Не знаю, дядя Ленечка. Может быть, я к вам совсем не приеду.
- Почему?
- Меня мама не берет.
- Ну, хочешь, я приеду и возьму тебя.
Кокетливо:
- А я не возьмусь.
- Ах, так?!
- Возьмусь, возьмусь!
* * *
Ей же кто-то рассказал о двух девочках, сгоревших на школьной елке. Она пересказала мне эту историю и говорит:
- Как жалко? Правда?
Потом вздохнула и говорит:
- Поживешь, поживешь и опять...
- Что опять?
- Опять не живешь.
* * *
Святой Алексий митрополит Московский, именем которого я окрещен, пришел, по преданию, в Нижний Новгород - больной, плохо одетый. Его нигде не приняли, не дали ночлега. И он будто бы сказал:
- Город каменный, люди железные!
* * *
Купил на барахолке старый холмушинский "Толкователь снов". Слова там по алфавиту. Первое слово - "Авктор" (то есть автор, писатель):
"Авктора видеть во сне худо".
* * *
Мама рассказывает, что у дедушки Василия был приказчик, который писал романы из великосветской жизни. В одном из этих романов давалось описание бала:
"Комнаты были спрыснуты одеколоном".
* * *
Когда мы ругаем радио, звуковое кино (а я - еще и электрический локомотив), в нас говорит, во-первых, консерватизм, а во-вторых, несовершенство технической новинки. Пушкин неодобрительно относился к идее постройки железной дороги в России. А вот что писал в 1843 году Гейне:
"Небесные силы подарили нам еще более ужасное художественное наслаждение. Я имею в виду фортепиано, от которого сейчас уже некуда скрыться, так как его звуки слышатся во всех домах, в любом обществе, днем и ночью... Распространение игры на фортепиано и триумфальные поездки пианистов-виртуозов весьма показательны для нашего времени и ясно свидетельствуют о победе машины над духом!"
Как это чудовищно несправедливо, до смешного пристрастно и - как понятно!
* * *
В двадцатых годах директором Института сценических искусств, где учился покойный Жора Ионин, была некая Легран. Японец ее ненавидел, как до этого ненавидел нашего шкидского президента Викниксора, а позже своего театрального руководителя, режиссера Вивьена ("Вивьен оказался вторым Викниксором", - писал он мне).
Язык у Японца был - не приведи бог. Он преследовал эту Легран, устраивал обструкции, издевался над ней как только мог.
Легран читала у них обществоведение. Однажды во время лекции Ионин перебивает ее, просит разрешения задать вопрос.
- Да, прошу вас.
- Скажите, пожалуйста, такая-то и такая-то (скажем, Екатерина Степановна), не можете ли вы напомнить мне, что сказал Владимир Ильич Ленин о Легран?
- Ионин, будьте любезны дурака не валять. Сядьте.
- Нет, я вас прошу ответить.
- А я вас прошу сесть.
- Интересно! Значит, вы, преподаватель, не знаете Ленина!
- Ионин... в конце концов... я буду ставить вопрос...
- А я вам задаю тот же вопрос: что сказал Ленин о Легран? Не знаете?
- Нет, не знаю.
- А вы не можете не знать. Стыдно вам не знать.
Несчастная багровеет, бледнеет, синеет, холодеет.
- Хорошо. Напомните мне. Скажите, если вы знаете.
- Ага! Забыли! Значит, вы хотите знать, что сказал Владимир Ильич Ленин о вас, о Легран? Владимир Ильич Ленин сказал: "Каждая кухарка должна научиться управлять государством"!
* * *
В царствование Павла I слово "отечество" было запрещено. Его заменило слово "государство". Полковник Тарасов, не зная об этом, в письме к императору написал "отечество наше", за что отсидел в крепости...
Для меня, когда я сегодня прочел об этом, по-новому прозвучала пушкинская строка:
Отечество нам Царское Село!..
Я услышал его как бы ушами мальчика Пушкина - это слово. Тогда оно звучало как совсем недавно вернувшееся в разговорный обиход - свежо и смело.
* * *
Латынь - мать языков. Неужели и блатного тоже? Fur - по-латыни вор. На блатном языке старый вор, вор-пенсионер - фурик. Старая хипесница - фуриха. Впрочем, и греческое влияние тоже есть: микренький - маленький.
- Микренький фурик, микренький шкет, микренький пацаненок.
* * *
Разговор за спиной:
- Я органически не перевариваю галоши.
* * *
Партизан времен гражданской войны вместо плаща носит старинный ковер или гобелен (с амурами и пастушками). Посередине прорезана дырка, в дырку просовывается голова. На голове смушковая шапка.
* * *
Дождливый осенний вечер в Одессе. Под мостом сидят два гопника, бродяги, нищие. Один из них гол и наг, у другого на плечах рваный мешок из-под картофеля. Кутаясь в эту рванину, наслаждаясь теплом, сибаритствуя, он говорит:
- Подумать только!.. Ведь было время, когда я тоже не имел что надеть!..
* * *
Детский голос в автобусе:
- Бабушка, а Дед Мороз - он где работает?
* * *
Две русские женщины в отпускное время путешествовали по Кавказу. Шли по дороге. В каком-то ущелье их нагоняет всадник. Обогнал, натянул поводья, остановился.
- Давай мешок подвезу.
Женщина, к которой он обратился, думает:
"Если вор - то и так возьмет, силой".
Отдала.
Он положил рюкзак на лошадиную холку и говорит:
- У той не возьму - пускай сама несет. Я у тебя взял, потому что ты старуха, а та - молодая, пускай несет.
Тридцатилетняя "старуха" от горского комплимента пришла в восторг. Но дальше восторгов было еще больше.
Женщины разговорились с попутчиком.
- Откуда вы так хорошо знаете русский язык?
- Га! Я в Москве жил.
- Долго?
- Четыре года.
- Учились?
- Га! Я в тюрьме сидел.
- За что?
- Га! Я человека убил.
* * *
Вывески:
"Продажа трикотажа по коммерческой цене".
"Бытовая часовая мастерская ЖАКТа".
Такие вывески хочется петь.
* * *
- Тебе сколько лет, Леня?
- Еще пятёх нет.
* * *
Иринка:
- Тетя Шурочка, положи мне, пожалуйста, в чай песочка.
- Я тебе только что три куска сахара положила.
- Так они уже растаяли.
* * *
Писатель, ездивший в Тбилиси на руставелиевские торжества, отчитывается перед собратьями:
- Шота пили, шота ели, шота руставели...
* * *
- Он как-то говорит - не поймешь что. И присвистывает, и причмокивает, и носом еще в это время гудит.
* * *
Иринке пять лет. Учимся с нею читать. Никак не может запомнить букву "я".
- Какая это буква?
- Буква "ты".
- Нарисовал яблоко. И написал: "яблоко".
Читает:
- Тыблоко.
* * *
Л.Н.Толстой, заканчивая одно из писем нововременцу А.С.Суворину{313}, желает ему "разориться материально и богатеть духовно".
* * *
За стеной молится старуха:
- Батюшка ты наш! Иисус Христос! Долготерпеливый, многомилостивый! Дорогой ты наш! Золотой ты наш! Прости меня, батюшка, Иисус Христос, прости меня грешную, окаянную... Золотой ты наш...
* * *
В 1849 году был арестован молодой И.С.Аксаков{313}. На протоколе допроса - обращенная к графу Орлову{313} резолюция Николая I:
"Призови. Прочти. Вразуми. Отпусти".
* * *
С.Я.Маршак рассказывал, что с ним в клинике лежал какой-то человек, выдававший себя за крупного работника, страшный врун и хвастун. Он говорил, что правительство наградило его орденом, но он будто бы, на что-то обидевшись, не захотел его получать. Тогда правительство прибегло к хитрости. Зная, что товарищ - знаток и болельщик автомобильного дела, его пригласили в Кремль - показать какую-то редкостную машину. И - раз! наградили орденом.
* * *
Заключительные слова письма князя Андрея Курбского{313} Иоанну:
"Кладу перст на уста, изумляюсь и плачу".
* * *
Полтавский губернатор N жестоко преследовал толстовцев, считая, что "эти евангелики самые зловещие революционеры". Вот его доподлинные слова (обращенные к земскому врачу А.А.Волькенштейну):
- Говорю вам, что если бы теперь в наши дни сюда, в Полтаву, прибыл Христос и начал бы свою проповедь о перемене жизни, я принужден был бы отдать приказ полицеймейстеру Иванову арестовать Христа. И он был бы арестован.
* * *
Эпиграф для "Кати"*:
______________
* Условное название ненаписанной семейной хроники.
"Домби и сын часто имели дело с кожей, но никогда с сердцем".
* * *
Дзе читает сыну нотации, ставит ему в пример Юрочку Лихтенштейна:
- Вот у моего друга Кости есть сын - Юрочка. Вот это мальчик! Твой ровесник, одиннадцать лет, а играет на виолончели, как артист.
- Пхе! А что он еще умеет делать?
- Играть на виолончели - это уже много.
- Пхе. Пусть он лучше приедет ко мне играть в перышки. Пожалуй и виолончель свою проиграет.
* * *
Прошатанное время, прошатанные часы.
* * *
Бабушка Александра Ивановна, собираясь на вокзал, всегда выезжала на полчаса раньше. Эти полчаса, как она объясняла, были положены у нее "на войско", то есть на тот случай, если движение задержат проходящие войска.
* * *
- Работал я буквально, как трактор, а получил ломаный грош.
* * *
Вывеска:
"Ателье моментальной реставрации обуви".
Раньше это называлось несколько проще: холодный сапожник.
* * *
Сестры X. Деятельницы и поборницы художественного воспитания детей. Обе, как на подбор, не миловидны.
Выступали на каком-то детском утреннике, устраивали "живые шарады". Выходят на эстраду, закрыв платочками лица, выделывают что-то ногами. Это должно обозначать: па. Потом быстро отбрасывают платки и, улыбаясь, вытягивают голову вперед. Разгадка шарады: па-лица.
Но дети, на вопрос, что означает эта шарада, будто бы хором, в один голос закричали:
- Пахари! Пахари!..
* * *
В зоопарке.
Иринка, 5 лет 2 месяца, увидев не в воде, а на суше бегемота, воскликнула:
- Ой, какой хорошенький!
Вообще, давно заметил, что бегемот - любимец детей. Чем же он привлекает к себе маленького человека? Несокрушимым добродушием? Комичностью? Беспомощностью? Огромностью своей?
И огромностью тоже. Колоссальное и мизерное одинаково привлекает ребенка. Слон и медвежонок, бегемот и мартышки, жираф и мышата - вот где чаще всего и больше всего толпится несовершеннолетняя публика.
* * *
У вольера, где неподвижно стоит, распластав веером хвост, павлин, этот сказочный красивейшина, как нарек его Велемир Хлебников, накрашенная стерва лет 19-20 вцепилась наманикюренными когтями в проволочную сетку, вытаращила глаза и мечтает вслух:
- Убить бы его и повесить над кроватью, вместо коврика! А? Вот красота-то!
* * *
Откуда в русском языке слово "вокзал"? Заимствование? Да, но ни в одной стране мира здание, куда прибывают и откуда отбывают поезда, так не называется.
Воксал (Vauxhall) - пригород Лондона. С давних пор там устраивались всякие увеселительные гулянья. В начале XIX века так стали называть и в России подобные увеселительные сады. А нарицательным для станционных зданий на железной дороге слово "вокзал" стало потому, что в "Павловском музыкальном воксале" под Петербургом был устроен по совместительству и первый в России Bahnhof, то есть то, что сейчас называется вокзалом железнодорожным.
Теперь для меня немного прояснился смысл идиотского романса, записанного мною восемь лет назад в новгородском колхозе от десятилетних девочек:
Сидел я на балконе,
Курил сигару
И видел на вокзале
Красоток пару...
* * *
Рассказывал маляр, бывший матрос ("восемь лет отгрохал на флоте"):
- После Кронштадтского мятежа, - не помню, в двадцать первом или в двадцать втором году, - гуляли мы с товарищем по Конно-гвардейскому бульвару. Вот видим - идет мимо курсант, Шапочка-лодочка набок, сапоги блестят, масалка внакидку надета, - идет, на нас не глядит, а сам поет: