Ах, ты, милая моя, добрая, вежливая девочка!..
   22.9.61.
   Была в Зоологическом.
   Дома обедала за своим маленьким столиком. И вдруг мама из соседней комнаты видит: Маша нагнулась над столом и ртом пытается взять кусок хлеба. Взяла его - как-то боком - и грызет, жует.
   - Ты что это делаешь, Маша?
   - Ой, мамочка! Мне так интересно: как это они в Зоопарке без рук едят! Я тоже хочу научиться.
   24.9.61.
   У Машки большая радость сегодня - гостил у нас мальчик Толя, сын женщины, которая помогала Элико убирать квартиру. Толя живет в интернате, мальчонка он славный, мягкий, добродушный и очень рослый, не скажешь, что ему семь лет, дашь и все девять.
   С Машкой он, как и полагается парню, да еще старшему по возрасту, снисходительно грубоват, иногда посмеивается над нею, но, в общем, играет с ней, кажется, с неподдельным удовольствием.
   Рисовали, играли в "колпачки", играли в "дочки-матери", обедали и ужинали за маленьким Машкиным столиком.
   Машка блаженствует.
   - Толечка, Толечка, - только и слышишь.
   Познакомилась она с ним и освоилась быстро. Еще в пальто (вернувшись из парка) ринулась на кухню и сразу:
   - Здравствуй! Тебя как зовут? Сколько тебе лет?
   И так далее - полная анкета.
   Толя у нас ночевал. Утром они вместе занимались гимнастикой. Он ей показал свои упражнения, она ему - свои.
   Вообще присутствие этого мальчика в нашем доме со всех сторон полезно Машутке.
   Быстро ест (Толя в интернате к этому приучен), быстрее одевается. Учится быть хоть и в маленьком, а все-таки в коллективе.
   Сейчас уходят втроем (Валя, Толя и Машка) в парк. Берут с собой ваньку-встаньку и большой мячик.
   - Мячик понесу я, - говорит Толя.
   - Нет, я, - довольно любезно отвечает Маша.
   - Ты куколку понесешь.
   Через минуту опять Машин голос:
   - Я понесу мячик!
   И уже чувствую - вот-вот вырвется из нее: "Это мой мячик!"
   Зову ее к себе. Объясняю:
   - Толя - у нас гость. И ему надо уступать. И надо все самое лучшее давать.
   - Почему?
   - Потому, что такой закон у людей. И неплохой, очень даже хороший закон.
   * * *
   Вчера вечером пришла ко мне и просит почитать ей "Часы". Я не стал читать - некогда было. И, кроме того, объяснил ей, что у нее - гость.
   А сегодня она, по словам мамы, спрашивает у Толи:
   - Толя! Почему ты все-таки в детском доме живешь? Ты что-нибудь украл, да?
   - Надо было видеть ужас, написанный на Толином лице, - рассказывала мне Элико.
   - Маша! - воскликнул он. - Я никогда в жизни ничего не крал!
   Могут спросить: откуда это у Машки? Это влияние художественной литературы, в частности творчества Машкиного отца.
   25.9.61.
   Играли в лото. Перед этим я провел с Машкой "разъяснительную беседу". Объяснил, что плакать и сердиться, когда проигрываешь, нехорошо, некрасиво. Надо взять себя в руки, улыбнуться и поздравить того, кто выиграл.
   - Почему? - удивилась она.
   - А потому, что гораздо приятнее видеть, как человек радуется, чем когда он нос вешает. Мне приятно, когда ты выигрываешь. И когда Толя выигрывает. И я с удовольствием вас поздравляю.
   Играли две партии. Первую выиграл Толя.
   Машка вскакивает, протягивает руку:
   - Поздравляю, Толя!
   Я видел, что к этому она готовилась заранее, когда за столом стали говорить, что, кажется, выигрывает Толя. В этом, конечно, был элемент игры. И поздравить Толю было не менее интересно, чем выиграть.
   Не заплакала, когда и вторую партию выиграла не она, а тетя Валя.
   Разыгрывали рижский марципан.
   Толя поделился с Машей своим выигрышем. Сделал это без подсказки. И я благодарен ему за этот добрый пример.
   * * *
   - Я все-таки, мама, некоторых вещей не понимаю, - говорит Машка. - Вот Каринэ! Ведь она хорошая девочка, воспитанная, и Маринэ - тоже. И мама у них приличная женщина. А папа у них пират. Ведь пират - это же разбойник?
   - Да, разбойник. Но кто тебе сказал, что он пират?
   - Ты сама мне сказала.
   И тут маму осенило:
   - Не пират, Машенька, а оператор! Кинооператор!
   27.9.61.
   Цирка еще не видела, но играет (в парке Ленина) в Маргариту Назарову.
   - Сейчас будет цирк! Буду тигра в рот совать... Буду кормить. Буду мясо давать. Не бойтесь, не бойтесь!
   Обращается ко мне:
   - Испугайся! Папсинька, раскинь вот так руки и "ох" вот так!
   * * *
   На днях в Зоопарке. Семейство жирафов в двух загонах-клетках. В одном самец, в другом самка и жирафенок.
   Машка про жирафа-отца:
   - Как ты, папа! Да? В другой комнате.
   * * *
   Вчера была в Русском музее на выставке ленинградских художников.
   Смотрела с удовольствием.
   - Папочка, запиши! Запиши вот эту!
   Кое в чем наши вкусы совпали.
   30.9.61.
   Дочитали "Часы". Слушала до конца хорошо.
   Но не все еще держит ее память. То и дело перебивает меня, задает вопросы.
   - Это кто? Петька?
   - Какой Петька? Это же о Пятакове речь идет!
   Не сердиться надо, а писать понятнее!..
   * * *
   Прибегает к маме.
   - Мама, загадка!
   - Что такое?
   - Угадай, что такое "грузинская чепуха"?
   - Не знаю.
   - Наш обед!
   В этом нет никакой дерзости и ни малейшей попытки унизить кулинарные способности мамы или бабушки. Третьего дня и вчера у нас на обед был грузинский суп чихиртма. Вот эта чихиртма (которую, кстати сказать, Машка очень любит) и превратилась в чепуху.
   * * *
   Нашел старую заметку. Летом в Дубулти стоит в саду под балконом и скандирует:
   Ма-моч-ка!
   Ско-ро ли
   Мы пой-дем
   На мо-ри?!
   И так каждое утро.
   2.10.61.
   Вчера весь день провела без меня. Гуляла с мамой и с Толей. С Толей, говорят, ссорилась из-за велосипеда. "Я, я!" - "Нет, я!"
   На моих же глазах, то есть в моем присутствии, была с Толей нежна.
   Вечером я показывал "кино": "Снегурочку", "Трех медведей" и "Упрямого котенка". Машка сидела на одной скамеечке с Толей, держала его за талию.
   А он все рвался от нее, оглядывался, ему интересно было посмотреть, что я делаю с аппаратом и как это кино получается.
   Утром они с Машей играли в школу, писали цифры. Вечером повторили эту игру у меня. Учителем на этот раз был я.
   Толя, кажется, впервые попал в мою комнату. Оглядел со страхом и уважением мой большой книжный шкаф и спрашивает:
   - Алексей Иванович, это вы все эти книги написали?
   - Нет, это не я написал.
   - А что? Это все еще надо вам написать?
   По-видимому, решил, что это одни переплеты стоят, а я должен заполнить их - стихами, сказками, рассказами и арифметическими задачами.
   * * *
   Сегодня оба проспали. Машке - той ничего, а Толя опоздал в интернат. Узнав, что опаздывает, плакал.
   * * *
   Все еще стоит бабье лето. За открытым окном - солнце, голубое небо.
   Мама и Маша собираются к Мариинскому театру - заказывать Маше стельки для ее плоскостопиков.
   * * *
   Все чаще: "А помнишь?" или: "А помнишь, когда я была маленькая?"
   Сегодня за завтраком:
   - Помните, когда я была маленькая, у нас скатерть загорела?
   - Не загорела, а прожгли, наверно, скатерть, Маша?
   - Да. Прожгли. Вот такая дырка была! Помните?
   Помним. И нисколько это нас не радует. А для нее это счастливые воспоминания детства.
   * * *
   Но и о будущем тоже думает.
   В планы ее входит - быть одновременно: медицинской сестрой, балериной, художницей и учительницей.
   Сегодня видела, как наш Кисо вышел за окно на железный карниз.
   - Он не убежит? Не упадет?
   И сразу же:
   - А помнишь, как наш кот убежал и у какой-то балерины нашли его?!
   - Помню. Это ты нашла его.
   Задумалась, ушла в себя. Говорит с улыбкой:
   - Папа, а? А вдруг я тоже буду балериной и вдруг ко мне тоже чужой кот придет?!
   Мерещится целая заманчивая картина.
   3.10.61.
   Учим ее быть доброй, вежливой, отзывчивой, помогать людям. Осуждаем жадность и скупость. И плоды воспитания зреют, так сказать, на глазах.
   Но вот Машка приходит в сад, на детскую площадку. Там - железная четырехместная качалка. Сидят три девочки лет по шести, лениво покачиваются.
   - Папочка, можно мне покататься?
   - Покачаться?
   - Да, покачаться...
   - Иди. Пожалуйста.
   Идет. Вежливо говорит девочке, которая одна сидит на скамеечке:
   - Девочка, можно мне с тобой покачаться?
   Та - нос кверху:
   - Нет!..
   Машка вспыхивает, стоит еще полминуты и возвращается.
   - Ты что?
   - Девочка не разрешила.
   Так не один раз бывало. Вот это уж воистину плохо воспитанные девчонки. Глядишь - и Машке понравится, и ей захочется проявить самовластие. А еще хуже - ханжа вырастет. И это уже бывает:
   - Нехорошие девочки.
   - Ну, они глупые, - скажешь ей, - их не научили.
   - Что ты! Папа! Им же уже по шесть лет!
   Рядом с нами сидит старуха с младенцем на руках.
   Смотрит на Машку и говорит:
   - Какая-то она у вас очень уж застенчивая.
   - Лучше, - говорю, - бабушка, пусть будет застенчивой, чем нахалкой.
   - А вот это правда!..
   * * *
   Пьет сегодня утром молоко. Встречает меня возгласом:
   - Папочка, ты бы знал!
   - Что такое?
   Всплескивает руками:
   - Ты бы знал!
   - Да что? Что случилось?
   - Сколько мне пенок попалось!
   * * *
   Кажется, осень наконец постучалась в окно. Небо сегодня пасмурное. Но мама и Маша собираются в Михайловский сад...
   5 ЛЕТ 2 МЕСЯЦА
   4.10.61.
   Сегодня к четырем старым профессиям прибавилась пятая: хочет быть газовщицей.
   - Я всем хочу быть! - заявила она мне.
   * * *
   Разговор о фифах и труженицах.
   Я довольно часто употребляю это слово - "фифа".
   Машка заинтересовалась:
   - Папа, а что такое фифа?
   - А это женщины, которые не работают. Только одеваются и наряжаются...
   - Разве такие есть?
   - Да, есть такие. Другие женщины труженицы, а эти только губки мажут, по театрам ходят, конфетки кушают.
   - А я - труженица? Я работаю?
   - Да, конечно. Ты работаешь.
   * * *
   И действительно, работает. Каждый день мать дает ей какое-нибудь посильное дело: полить цветы, натереть пол в коридоре, почистить башмаки, вытереть посуду и убрать ее в шкаф.
   * * *
   Обнимает нас с мамой, целует:
   - Антибиотики вы мои маленькие!
   Откуда-то залетело к ней это слово. Не удивительно, впрочем: антибиотиков потребляют в нашем доме вряд ли меньше, чем соли.
   7.10.61.
   Вечером, перед сном, занимались арифметикой.
   Пока я спал, Машка, по словам мамы, не отходила от моих дверей. Все ждала, когда я проснусь и позову ее.
   * * *
   Перед этим мама читала ей. Я спросил:
   - Что тебе читала мама?
   - Андерсена.
   - А какую сказку?
   - Про китайцев.
   - "Соловья"?
   - Да.
   - "В Китае все жители китайцы и даже сам император китаец"?.. Так начинается, да?
   - Да.
   Пробовал и я читать ей Андерсена. С трудом осилили "Огниво", первую литературную сказку, с которой я познакомился в детстве. Самое простое, не требующее никаких объяснений и разъяснений, - это ведьма.
   А вообще читаешь Андерсена - как какого-нибудь "Гильгамеша" или "Махаохарату",{231} где два слова из десяти требуют толкования и комментариев.
   * * *
   Сегодня суббота. Должен прийти Толя. Машка ждет уже не первый день. Все считает:
   - Сегодня какой день? Толенька когда придет, послезавтра?
   8.10.61.
   Вчера был очень нехороший день. Машка увидела и узнала много такого, о чем ей до поры до времени, может быть, и не следовало знать.
   Вчера пришла Валя, привела Толю... Кто такая эта Валя? Молодая женщина, которая ходит к нам раза два-три в неделю помогать Элико по хозяйству. Говорит, что недавно уволилась, работала в Парголове или в Шувалове, в детском саду. Муж ее бросил. Сын в интернате. Своей комнаты у нее нет, жила в общежитии. Говорит, что ищет работу, сейчас живет у сестры. Один раз она пришла к нам навеселе. Сказала, что у сестры праздновали именины. И еще раза два Элико говорила мне, что "кажется, от Вали слегка попахивает".
   Вчера она пришла, привела Толю и попросила взять его с собой в парк Ленина, где меня ждали Элико и Машка.
   Я взял.
   По дороге Толя очень много говорил о своем отце.
   - У меня папа во время войны на танке работал. У меня папа живой. Он только на Север сейчас уехал. На три года уехал. Он, наверно, на Новый год приедет.
   В саду Машка и Толя очень весело играли.
   А дома ждала нас большая неприятность: Толина мама встретила нас вдрызг пьяная.
   Кричала, что не желает, чтобы над ней "грузинка верх брала", и еще много плохого, обидного и несправедливого сказала.
   Элико успокаивала ее, стыдила:
   - Как вам не стыдно?! Валя! При сыне! Вы бы хоть его пожалели. Он к нашему дому привык, полюбил Машеньку...
   - Ничего не привык, ничего не полюбил. Это я ему велела...
   И все это - при Машке, при Толе...
   Я ушел к себе. Приходит Машка. Глаза налились слезами.
   - Папочка! Что делать? Толя очень сильно плачет. Мне жалко его. Я сама даже хотела заплакать, только терпела.
   Расспрашивает:
   - Что сделала тетя Валя?
   Пришлось "своими словами" объяснить.
   Губы дрожат.
   - Давай простим ее!
   И маме говорила:
   - Ведь вы же меня прощаете, простите и тетю Валю.
   Но сама тетя Валя и слушать не хочет о примирении. Все, что скопилось в ней, накипело, все горести, все беды - все отливается на бедной Элико, все валится на ее голову.
   * * *
   Толика мы оставили ночевать, хотя тетя Валя ни за что не хотела, тащила его, на ночь глядя, к сестре. Ушла она в двенадцатом часу. А глубокой ночью вернулась совсем уж окосевшая. Спала у нас. Утром позавтракала и ушла, наговорив предварительно кучу всяких гадостей.
   Утром сегодня Маша, по словам Элико, была трогательно внимательна к Толе:
   - Толенька, тебе не холодно? Толенька, не простудись. Толенька, ты поел уже?
   Валя увела его. Но с полдороги вернулась и попросила:
   - Можно, я вечером приведу его к вам?
   9.10.61.
   Но привела Толика не Валя. Привел его милиционер.
   Утро сегодня было солнечное, теплое. Элико предложила поехать к Ляле в Пушкин, но я рассчитал, что не успеем. Поехали на Каменный остров...
   Домой вернулись в восьмом часу.
   А часов в десять милиционер привел Толю. Оказывается, Валя напилась "с каким-то дядькой" в парке Победы и ее забрали в милицию. Толя был с нею, его тоже забрали. На вопрос, где он живет, парень постеснялся сказать "в интернате", сказал: "у писателя Пантелеева".
   От милиционера мы узнали, что Валю будут судить, что она лишь недавно вернулась из заключения (сидела тоже за пьянку) и не имеет права жить в Ленинграде. И что у нее уже давно отобрали материнские права.
   Толю накормили, и он сразу же сел играть с Машей. Но руки у него дрожали; я чувствовал, что ему не до игры, что играет он только из вежливости и чтобы занять себя чем-нибудь.
   Утром сегодня милиционер привел тетю Валю. Она взяла свои вещи сумочку, паспорт, папиросы... На наши вопросы почти не отвечала, говорила грубо.
   Для Машки это все - живая и довольно страшная иллюстрация к истории мальчика Петьки Валета.
   Вчера вечером, когда мама ездила с Толей к Валиной сестре, Машка легла спать, но долго не могла уснуть. Вдруг я услышал громкий плач. Прибегаю:
   - Что с тобой? Машутка!
   - Ничего, ничего... Папочка, миленький, посиди со мной.
   - Надо спать, Маша!
   - Посиди немножечко! Очень тебя прошу! Спой мне.
   - Ну вот. Зачем еще? Я не умею.
   - Умеешь. Ты же всегда... ты же иногда поешь, когда я днем сплю.
   Стал похаживать по комнате и напевать:
   В няньки я тебе взяла
   Месяц, солнце и орла
   Через минуту Машка уже храпела.
   О Толе не было сказано ни слова, но я не сомневаюсь, что плакала она из жалости и из страха за него...
   Сегодня утром вскочила - и босиком в столовую. Думала, что там лежит Толя. А Толи нет. Рано утром приехала его тетка, повела Толю в интернат. Она одна "правомочна" это сделать, так как ей передана опека над мальчиком.
   10.10.61.
   Утром звонила женщина-следователь. Вызывает Элико на два часа сегодня к себе.
   Мама повесила трубку, видит - у Машки испуганное, бледное, совершенно несчастное лицо.
   - Тебе что, звонили насчет тети Вали?
   - Да. Меня вызывают.
   - Куда? В милицию?
   - Да. К следователю.
   - Будут спрашивать, пила ли она? Да?
   - Наверно, да.
   Нахмурилась, смотрит в пол.
   - А ты, знаешь... Ты скажи - не пила.
   - Как же можно, Маша, неправду говорить?
   Не знаю, подумала ли Машка: "Иногда можно... когда кого-нибудь спасаешь" - но что почувствовала она это и поняла, в этом я уверен.
   - Тогда ты молчи и не отвечай... Ничего не говори.
   - Ну, это, пожалуй, тоже нехорошо. Как же можно не отвечать?
   Опять долго смотрит в угол, в пол. И вдруг радостно:
   - Придумала! Ты знаешь что скажи? Скажи, что она лимонад пила!
   * * *
   Вчера утром и вечером занимались по двадцать минут азбукой и арифметикой.
   11.10.61.
   Опять Машка не могла дождаться, когда проснется отец. Занимаюсь с ней теперь рано утром, до работы.
   Играли в школу, Машка была одной из учениц, остальные были воображаемые. Среди них: Надя Симпатулина, Володя Иванов, Гога Гогоберидзе...
   Маша, когда разыграется, видит этих своих однокашников-невидимок. Краснеет, когда не может ответить, а те отвечают (я их громко, во всеуслышание хвалю).
   12.10.61.
   Вечером вчера читал ей "Рассказ штопальной иглы" Андерсена и два перевода Маршака - "Балладу о королевском бутерброде" и "Кота-скорняка".
   Слушает с интересом, полуоткрыв рот, но далеко не все понимает.
   * * *
   Утром спрашивает у мамы:
   - Ты вчера сразу легла, когда я уснула?
   - Нет, - говорит мама.
   - А что ты делала?
   - Мы с папой подумали, оделись и пошли в цирк.
   - Ка-ак?! У вас же билетов не было!
   - А я еще утром купила.
   Подумала и говорит:
   - Во-первых, ты хитричка. А во-вторых, ты глупышка. Я же понимаю, меня не обманешь... Вы меня одну не оставите!..
   14.10.61.
   Начал заниматься с Машкой немецким. Собственно, начал уже давно. А теперь стали заниматься регулярно. Слов сто - сто пятьдесят она знает. Но говорить, конечно, не говорит. А сегодня ночью, часа в три, я прихожу к ней. Вижу - сидит, проснулась и бормочет:
   - WeiBe Pilz.
   - Что? - удивился я.
   А она еще больше удивляется и говорит:
   - Ты разве не говорил мне: "Маша, скажи драгоценное слово"?
   Сны у нее причудливые, прихотливые...
   * * *
   Сочиняет книгу. Называется книга "Наташа в Африке. Том второй".
   Мама сердится:
   - Маша, ты опять пишешь! Папа же тебе не позволяет писать...
   - Почему?
   - Потому, что ты пишешь с ошибками. И так всю жизнь будешь писать. Лучше напиши не книгу, а два или три слова, но без ошибок.
   Машка продолжает писать.
   - Ты слышишь, что я тебе сказала?!
   - Ну, скажи мне, пожалуйста, - спокойно говорит Машка, - где это видано, чтобы на писательницу кричали?! А ты что - писательница? Почему ты меня учишь? Ты разве писательница? Да? Покажи мне твои книги!..
   * * *
   Стремление найти и ввести в язык недостающий ему глагол.
   Говорит про своих "дочек":
   - Они у меня по утрам гимнастничают.
   В немецком языке такой глагол есть: turnen.
   15.10.61.
   Вчера была суббота. Мама и Маша ходили на улицу Мира навещать Толю Рыбакова. И этот эпизод - посещение интерната, слезы детей, к которым никто не пришел, и вид Толика, у которого мама сидит в тюрьме, - все это, конечно, больно ранило Машку.
   Вечером долго не могла уснуть.
   Несколько раз заходил к ней.
   - Ты что, Маша?
   - Поцелуй меня, папочка. Не могу уснуть. Очень хочу спать и не могу.
   Крепко меня обняла.
   * * *
   А утром разбудила меня опять веселая, возбужденная. Кинулась целовать.
   - Ах, какой день сегодня! Я позавтракала, гимнастику сделала. Сейчас пойдем гулять, потом цветы будем делать... Вообще много хорошего сегодня будет!..
   Сейчас ушла с мамой. И сообщила мне - куда:
   - За польскими яблоками!
   17.10.61.
   После работы гулял с Машей. На улице Мира она показала мне дом, где учится и живет Толя Рыбаков.
   Минут пять спустя зашли в магазин. Там продаются красивые, нарядные бутылки с каким-то венгерским вином.
   - Давай, - говорю, - купим мамочке к обеду вина?
   - Вина? Это что - вино?!
   - Да. Вино.
   На лице - ужас.
   - Нет, нет, что ты, папочка! Не надо!!
   Вспомнила, конечно, тетю Валю.
   * * *
   Принесла на кухню, показывает нам с мамой только что нарисованную картинку. Елка. Новогодняя. И три девочки.
   - Почему они черные? Они негритянки?
   - Да, негритянки.
   - А это кто такой?
   - Это - Дед Мороз.
   - А почему же у него бороды нет?
   - Он еще маленький.
   - Значит, это не Дед Мороз, а Внук Мороз?
   Смеется:
   - Маленький Мороз. Морозик!
   19.10.61.
   Сидит на тахте, рвет какие-то бумажки, обертывает этими кусочками маленькую куклу-голыша Люсю. И как-то пыхтит при этом.
   Спрашиваю:
   - Это что?
   - Кукольная Африка.
   Что-то уж очень замысловато. Как название какой-то дамской пьесы для детей-дошкольников.
   Заметив на лице моем недоумение, объясняет:
   - Кукольная Африка работает. Машина: "Ж-ж-ж-ж... Ж-ж-ж-ж..."
   И руками колесо изображает.
   Только тут я и понял:
   - Фабрика?!
   - Да. Кукол здесь делают.
   До сих пор путает фабрику с Африкой.
   А это я ей на днях рассказывал (когда проходили мимо трикотажной фабрики), что такое фабрика, завод, кто там работает и что там делают.
   * * *
   Вчера вечером, когда мама помогала ей раздеваться, Машка с грустной усмешкой говорит:
   - Родители называется! За весь день своему любимому ребенку ни одной конфетки не дали!..
   Верно - несколько раз просила и у меня и у мамы, а нам все некогда: обещали и забывали.
   * * *
   Вечером занимались. Было три урока: русский, арифметика и немецкий. Да, за неимением гербовой решил писать на простой. Пока не нашли учительницу, занимаюсь с Машкой сам. Она уже знает больше ста слов, понимает простенькие фразы. Теперь научилась считать по-немецки до пяти. Считает почти без запинки. (Хотя иногда и получается у нее вместо "айн, цвай" - айн, двайн.)
   По-русски читает с каждым днем лучше.
   * * *
   У мамы в комнате новый, очень модный столик.
   - Маша, тебе нравится мой столик?
   - Столик мне нравится, но мне не нравится, что ты говоришь мой столик.
   Это уже не первый раз: "Почему моя комната? Это же наша комната!.."
   22.10.61.
   Занимались. Прибавил еще один урок - геометрию. Да, уже несколько дней показываю ей треугольники, прямоугольники, квадраты и пытаюсь объяснить ей некоторые их свойства. Это не моя выдумка, и не у старого Болконского я заимствовал эту школу. Покойный П.А.Карасев убеждал меня много раз (он даже книгу написал, посвященную этому предмету), что детей надо знакомить с основами геометрии с самого раннего, дошкольного возраста.
   Машка занимается с радостью.
   * * *
   Весь день страстно стремится в мою комнату. Вламывается, бывает, в неурочное время, то есть в часы, когда я работаю.
   Вчера пошла на такую хитрость - весьма, надо сказать, наивную.
   Врывается ко мне:
   - Папсинька, спасибо!
   - За что, - говорю, - спасибо?
   - За еду.
   - А ты что ела?
   - Нет, я... я за завтрак.
   А завтракала она три с половиной часа назад.
   * * *
   Про какую-то мамину покупку - глиняное керамическое блюдо:
   - Смешное блюдо, правда?
   - Чем же оно смешное? Оно красивое.
   - Это и есть смешное.
   "Смешной", "смешная" - это высший комплимент в Машкиных устах. И не только в Машкиных. Я помню, как в Парголове семилетний Алеха Жданов рекомендовал меня своей маленькой кузине Лялечке:
   - Ты его не бойся, не стесняйся. Это же самый смешной человек на свете.
   Он хотел сказать: самый веселый...
   23.10.61.
   Вчера утром и днем писала большое письмо бабушке. Занималась чтением и арифметикой.
   Очень забавно наблюдать, как действует на нее "общественное мнение", "мнение коллектива". Даже игрушечного, "понарошного" коллектива (поскольку другого вокруг нее и нет).
   Когда занимаемся чтением или письмом и она вдруг начинает уставать, ленится, делается рассеянной, - стоит только сказать: "Мальчики, девочки, посмотрите, что случилось с Машей Пантелеевой!" - и она моментально подтягивается, читает быстрее, пишет без ошибок!..
   Может быть, тут воспитывающий и ошибки делает. Ведь коллектив-то, в который она попадет, будет посложнее...
   24.10.61.
   Ехала вчера с мамой в автобусе мимо Летнего сада - и громко, на весь автобус:
   - Это что - Металлический сад?
   Все засмеялись. А мама огорчилась.
   - Что ты глупости говоришь? Ты же хорошо знаешь, что это - Летний сад.
   - А где Металлический? Папа же говорил: если будет хорошая погода, мы пойдем...
   И тут только мама поняла, что Металлический - это Ботанический.
   * * *
   Идем Марсовым полем. Молчим. И вдруг Маша спрашивает:
   - А что, разве маленьких китаяночек не бывает?
   Очень обрадовалась, когда узнала, что бывают.
   За час до этого встретили китайца и китаянку - студентов. Вероятно, вспомнила и подумала: почему же всегда взрослые китайцы? А где же дети, мальчики и девочки?
   25.10.61.
   Папа исполнил обещание. Водил Машу в Ботанический.
   Часа два бродили по осеннему саду. Собирали цветы - куриную слепоту. Искали шишки под странными, не известными ни Машке, ни мне хвойными деревьями (пинии, что ли?)...
   Было уже поздно, я сказал Маше, что, наверное, сад уже закрылся, а если так, то нам, наверно, придется ночевать в саду. Выкопаем ямку, сделаем шалашик - и будем спать прямо на земле...
   Она не испугалась, даже обрадовалась. Вероятно, я с аппетитом рисовал эту картину: шалашик, ямка (а не шалаш, яма). Не испугал ее даже холод, от которого она ежилась и сейчас, в шестом часу дня. Даже о маме, о том, как та будет беспокоиться, она не подумала.
   Но калитка оказалась открытой, и мы пошли ночевать домой.
   * * *
   В Ботаническом саду была опьянена воздухом, тишиной, безлюдьем.
   - Это лес? Папочка, это все-таки лес? А может быть, там, дальше, лес? Может быть, тут грибы есть?